Когда струится бархат

Глава 23

Чертыхаясь на дождь и надеясь, что он утихнет, Адам прошел к дому, хлюпая по грязи, повесил промокшую накидку на шест для одежды возле камина. Его солдаты уже готовились к ночлегу, но свечи из тростника все еще горели в ожидании прихода хозяина. Рядом с очагом на помосте стояла деревянная тарелка с холодным мясом и фруктами, а также кувшин с вином.

Адам окинул приготовленную пищу беглым взглядом и отвернулся — ужин у Фульке изобиловал самой изысканной пищей и крепким добрым вином.

Адам оставил общество Суэйна и Остина, уже принявшихся стягивать с себя промокшую одежду, вышел обратно под проливной дождь и по внешней лестнице направился в помещения верхнего этажа. На стук открыла Элсвит.

— Миледи, вот слава богу… О, это вы, лорд Адам! — Служанка нервно прижала руки к груди и посмотрела на него с выражением облегчения, смешанного с испугом.

Адам снял повязку, поддерживающую больную руку, и взяв полотенце, лежавшее возле небольшого тазика для умывания, начал вытирать промокшие волосы.

— А где госпожа? — Он оглядел комнату. Дорожные сундуки были упакованы, кроме небольшого сундучка из воловьей шкуры для мелких личных предметов. В комнате наведен порядок, и она выглядела почти пустой, словно монашеская келья.

— Леди Хельвен вместе с сэром Тьери спустилась в конюшню уже более одной свечной мерки назад. Он очень просил ее поскорее пойти с ним, так как Лайярд умирает!

Адам замер на месте.

— Что?!

Элсвит разразилась рыданиями.

— О, милорд, она меня не послушалась, ругала меня и ушла, велев закончить собирать вещи… Я же говорила, так идти просто неприлично, но миледи совсем не слушала меня. Но я не хотела ей дерзить или там не слушаться, честное слово, не хотела!

Адам в полном недоумении уставился на служанку.

— Неприлично? О чем ты говоришь? — Он отбросил полотенце.

— Миледи вздумалось позабавиться. Она примерила кое-какую вашу одежду и заявила, что так собирается завтра отправиться в дорогу — я стала ее упрашивать отказаться от такого безрассудного замысла — и тогда пришел сэр Тьери. А она пошла с ним и даже не стала переодеваться!

— Она пошла в конюшню?

— Да, милорд, но с тех пор прошло так много времени… Я подумывала тоже пойти туда, но побоялась, что миледи снова станет на меня кричать.

Адам вдруг почувствовал ужасный холод, но промокшая одежда тут была ни при чем.

— Элсвит, перестань хлюпать носом. Иди сейчас же скажи Суэйну и Обри, чтобы перестали раздеваться на ночь, — спокойно, но со сдержанным напряжением, приказал де Лэйси и вышел через дверь под дождь.

Лайярд поднял голову от кормушки и, продолжая шумно жевать, посмотрел на хозяина живыми блестящими глазами. Конь легонько помахивал светло-кремовым хвостом и насторожил уши. В соседнем стойле дремала новая черная кобыла. Рядом с ней спокойно спала крапчатая кобыла, на которой ехала в путешествии Хельвен. В конюшне царила полная тишина, если не считать всхрапывания лошадей. Адам оглянулся по сторонам, пристально всматриваясь во все углы, изо всех сил вслушиваясь и пытаясь уловить малейшие шорохи. Все было тихо. Холод, затаившийся в животе, усилился, перерастая в ледяную глыбу ужаса.

Он повернулся к конюху, поднявшемуся из пустого стойла в дальнем углу конюшни. Тот зевал, протирая глаза костяшками пальцев. Из угла послышался недовольный женский голос, зовущий конюха обратно. Смущенный малый подобострастно улыбнулся непривычно суровому на вид хозяину.

— Вот, решил пораньше лечь поспать перед завтрашней дорогой, милорд.

— Были здесь сегодня вечером леди Хельвен или сэр Тьери? — сухо спросил Адам.

— Нет, милорд.

— А с Лайярдом все в порядке?

— Да, милорд. — Конюх улыбнулся. — Приплясывал на всех четырех, когда мы завели новую кобылу. Я еще и подумал, что у нее вот-вот начнется течка.

— Седлай Лайярда.

— Седлать сейчас, милорд? — Конюх широко раскрыл глаза, во взгляде мелькнуло откровенное огорчение.

— Нет, через три года! — рявкнул Адам. — Конечно же, сейчас, идиот ты этакий! И коней Суэйна и сэра Обри. Да пошевеливайся. Тебе платят не за то, чтобы ты бездельничал!

Выражение лица конюха было как у безнадежного идиота. Он низко поклонился и суетливо бросился искать упряжь. Адам возвратился в зал.

Алан, кузен Тьери, онемел от изумления.

— Тьери? Захватил леди Хельвен? — Он решительно замотал головой. — Не скрою, бывали у него дурные наклонности и глупые поступки, но на такое он не способен, я просто уверен в этом!

— А знаешь ли ты, где он сейчас?

— Милорд, да если бы я знал, клянусь, рассказал бы. Ради того, чтобы доказать, что он ни в чем не виноват. — Алан стал неловко переминаться на месте и нервно прокашлялся. — Быть может, у леди Хельвен появилось какое-нибудь дело, и он пошел ее сопровождать?

— Зачем в таком случае придумывать историю про заболевшего коня и выманивать ее из комнаты? — возразил Адам.

— Возможно, это был только предлог, чтобы не посвящать в дело служанку.

Адам порывисто опустил руку на рукоятку меча, но сразу же замер. Аккуратным движением, шумно и тяжело дыша, он переместил руку на пояс и стиснул его с такой силой, будто это было горло неприятеля.

Алан посерел всем лицом. Ярко поблескивая черными, как у хорька глазами, он сообщил:

— У Тьери завелась девчонка в замке, кухарка по имени Сильвия. Возможно, он сейчас с ней. Она очень неплохо принимает его. Я уверен, вы ошиблись.

— Знаю, что ошибся, — мрачно бросил Адам. — Суэйн, Остин, пошли. Обри, возьми людей и обследуйте улицу.

— Да, милорд.

Вместо факела Адам взял горящую ветку из пылающего очага и двинулся к хозяйственной части поместья.

— Работа Варэна де Мортимера, не так ли? — проскрипел Суэйн, шагая рядом с де Лейси.

Адам не ответил, но Суэйн понял, что ответ утвердительный, по ускорившемуся шагу хозяина, словно стремившемуся побыстрее убежать от самой мысли о таком варианте. Проходя мимо конюшен, Адам замедлил шаг, поджидая своего телохранителя.

— Ты больше моего командовал Тьери. Что ты о нем думаешь? Алан не может судить беспристрастно.

— Ты его сам видел в бою, милорд.

— Он необычайно ловок в опасных ситуациях, — высказал свое мнение Остин.

— Которые чаще всего сам и создавал, — буркнул Суэйн. — Моральных устоев лишен начисто. Распутничает, пьет, обожает азартные игры. О, видит Бог, какой это рискованный игрок! Часто игра заканчивается дракой. — Старый воин откашлялся и сплюнул на землю. — Алан более сдержан и, когда удается, покрывает грехи брата. Помнишь, когда ты их брал на работу, именно Алан вел переговоры за обоих.

— Он и сейчас его покрывает? — Вопрос был риторическим. Адам со своими людьми уже подошел к границе сада.

— Нет, я так не считаю, — прервал наступившее молчание Суэйн, — но, возможно, он попытается разыскать брата и предупредить его.

— Отправь одного из людей проследить за ним, но чтобы не мешали Алану спокойно улизнуть, куда бы он ни собрался. Остин, отнеси записку к Обри.

Высоко подняв воротник накидки, юноша отсалютовал и убежал. Адам остановился и прислонился к одному из деревьев. Затем спокойно сказал старому воину:

— Суэйн, если бы я перестал размышлять о том, что могло с ней произойти, ты бы сейчас уже видел перед собой сумасшедшего. Извини, если обращаюсь с тобой холодно. Для меня в этом единственное спасение.

Суэйн помедлил, потом положил свою огромную ручищу на промокшее плечо Адама.

— Мы бы все свихнулись, если бы решили прекратить поиски, — угрюмо сказал он.

Адам сухо кивнул, благодаря Суэйна за попытку внести хоть капельку спокойствия и понимания в сложившемся положении. Подняв выше факел, снова двинулся вперед, и правой ногой наступил на какой-то небольшой твердый предмет. Сначала Адам решил, что это сломанный древесный сучок, но в свете факела что-то блеснуло, совершенно не напоминая дерево. Суэйн наклонился и поднял маленький металлический предмет, затем молча протянул Адаму.

Серебряная лента для кос, одна из пары украшенных гравировкой лент, купленных утром для Хельвен на рынке. Адам сразу же узнал безделушку.

— Это лента Хельвен, — хриплым голосом сказал он Суэйну. — Она бы не стала сюда спускаться под дождем без серьезной причины. Или ее заставили пойти.

— Река… — начал Суэйн, но Адам уже сорвался с места и метнулся быстрыми шагами в сторону реки.

На пристани купца было пусто. Адам, ухватившись рукой за скользкий от водорослей столбик для швартовки, стал вглядываться в черневшую сырую мглу. Факел зашипел, посыпались искры. Ветер швырнул разогретые кусочки прямо в лицо Адаму.

— Тут не видно лодки, — крикнул он Суэйну, оборачиваясь. — А раньше, когда мы сюда поселялись, здесь болталась на привязи одна лодчонка. Теперь ее нет. Вот вам и наилучшее средство похитить человека: не надо проходить через охрану.

— А что же теперь-то делать? Он же мог завезти ее куда угодно.

— Мы известим графа и поднимем вверх дном весь Анжер, — сквозь плотно сжатые губы процедил Адам.

— Откуда мне начинать поиски?

— Проверь причалы и склады вдоль всего берега. Начинай на этом берегу, после перейдете на противоположный. А я к вам присоединюсь, как только увижусь с графом. Да, загляните также во всякие притоны, где обычно ночуют пьянчужки. Возможно, мы сумеем там обнаружить Тьери. Ему же не уйти из города, пока ворота заперты.

— А на лодке?

— На реке до рассвета опускают цепь.

— Милорд…

Адам обернулся. Суэйн открыл было рот, но махнул рукой.

— Ладно, ничего, — пробормотал он себе под нос и тяжелыми шагами стал подниматься к дому. Адам внимательно посмотрел на тонкую серебряную ленточку, лежащую на ладони, крепко стиснул пальцы, так что смял узорное украшение, затем направился вслед за Суэйном.

Тьери набрал за щеки большую порцию вина, погонял жидкость во рту, проглотил и удовлетворенно вздохнул. Потом взял терпеливо ждущие его хода игральные кости, подул на них и бросил. Кости упали удачно: он выиграл. Растянув в улыбке рот до ушей, анжуец под горестные стоны партнеров по игре с довольным видом собрал свой выигрыш.

Он задержался за игрой дольше, чем следовало, понимая это, но за окном шел нескончаемый дождь, а игра складывалась для него удачно. Тьери дал сам себе обещание, что уйдет, как только начнет проигрывать. Девушка, время от времени подливавшая игрокам вино в кружки, часто поглядывала на него с улыбкой. Глаза у нее сияли озорством, а на щеках были ямочки. Тьери подмигнул девушке и стал гадать, удастся ли провести остаток ночи в уютном обществе на сеновале, прижавшись к ее груди. Он только собирался подозвать девчонку к себе и оценить свои шансы на столь соблазнительное продолжение вечера, как в комнату ввалился его двоюродный братец с лицом мрачнее тучи.

— Алан! Ты-то здесь какого черта делаешь?

— Сам ты черт гребаный! — Алан сплюнул и, схватив в кулак ворот туники кузена, притянул его к себе лицом к лицу. — Ты, идиот, в какую еще историю вляпался? Где леди Хельвен?

— Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь! — Тьери безуспешно пытался отпихнуть брата от себя. — Пусти меня. Ты рехнулся, что ли?

— Это я рехнулся? Тогда объясни, дружок, что это такое? — Алан почувствовал выпуклость под туникой Тьери и вытащил из потайного кармана на его груди кошель с серебром. — Уж не в кости ли ты столько выиграл? — Он бросил серебро на стол. Мужчины за столом повернулись, прислушиваясь. — Боже праведный, ты влип в смертельно опасное дело, братишка, не знаю даже, сколько тебе жить-то осталось… Пошли, болван! — Алан потащил своего кузена за рукав.

— Перестань панику наводить, — слегка воинственно проговорил он пьяным голосом. — Я тут сижу, уютно провожу время, как улитка в своей ракушке, а он врывается, пугает чем-то!

— Идиот, да если ты сейчас же не… — Алан вдруг замолк. — Господи Иисусе, — тихо прошептал он сам себе и уставился на Обри, загородившего выход.

— Ах ты, тупоголовый дурень, ты же их навел прямо на меня, видишь! — взвыл Тьери и метнулся за своим мечом. Обри с не меньшей проворностью устремился за ним, но Алан оттолкнул его.

— Беги, Тьери!

Обри быстро вскочил на ноги.

— Держись подальше от этого дела! — рявкнул он и рванулся прочь из притона пьяниц в погоню за своей добычей.

Обри бежал разбрызгивая по сторонам воду из луж, на ходу перепрыгнул через невесть откуда взявшегося кота и едва не упал сам. Перепуганный насмерть кот отчаянно заорал. Обри выругался и остановился, прислушиваясь и оглядываясь по сторонам, затем бегом устремился в темный туннель узкой улочки, идущей вдоль речного берега. Впереди он услышал заплетающиеся шаги. Хоть бы это был Тьери, думал Обри, и внутри у него что-то испуганно сжалось от мысли, что он ошибся и преследует какого-нибудь никчемного оборванного пьянчужку.

Шаги затихли. Обри тоже остановился, сердце бешено колотилось, готовое выскочить из груди. Он с усилием заставил себя дышать спокойно, опасаясь, что его услышат. Впереди в темноте вдруг распахнулась ставни окна и кто-то выглянул в светлом пятне от горящей свечи. Обри заметил свисающие из окна темные волосы.

— Кто здесь?

Тишина. Обри прижался к стене и стал осторожно продвигаться поближе, тихо вытаскивая кинжал.

— Ладно, закрывай, — сонно прозвучал властный голос из глубины комнаты, — это просто кошки.

Ставня стукнула и закрылась. Обри выскочил из тени, схватил человека, притаившегося в темноте углубления двери, и приставил клинок к его горлу.

— Где леди Хельвен? — прошипел он.

Кадык Тьери конвульсивно задергался от прикосновения ножа. По телу пробежала дрожь, и анжуец начал тяжело оседать, наваливаясь прямо на Обри. — На «Алисанде», — проскрипел он.

— Громче, сын шлюхи, я тебя не слышу.

Тьери засмеялся. Звук этого смеха походил на захлебывающийся кашель, и Обри догадался, что на руках у него была не дождевая вода, а теплая кровь. Человек, которого он захватил, серьезно, если не смертельно, ранен.

— Поджидали меня на улице… — хрипел Тьери, — думал, сумею убежать… Выпил слишком много. Нельзя вечно выигрывать… А она на «Алисанде»… — Последние слова утонули в неразборчивом клекоте, который сменился молчанием.

— Слушай, ты, проклятый анжу… — Голова Тьери поникла, и Обри осознал, что удерживает в руках мертвеца. С его губ сорвалось тихое короткое ругательство. По коже пробежал озноб. Обри вдруг увидел себя как бы со стороны: он стоит в непроглядной темноте в обнимку с только что заколотым человеком. Возможно, он сам и убил его. Обри прижался спиной к двери, все чувства обострились. Кругом стояла звенящая тишина, но это не означало, что он в безопасности.

Настороженное внимание вознаградило Обри: за долю секунды он почувствовал опасность. Ему хватило времени, чтобы угадать направление, откуда последовала атака, и выставить тело Тьери навстречу метнувшемуся к нему из темноты силуэту нападавшего. Обри услышал удивленный вскрик, заметил слабый проблеск света на лезвии ножа и боком выпрыгнул из дверного проема, который надежно предохранял спину, но не оставлял шансов для маневра. Он засунул короткий кинжал за пояс и с резким металлическим лязгом выхватил меч.

Напавший человек прыгнул вперед и нанес удар. Обри почувствовал, как острие кинжала прокололо кольчугу, но изготовлена его броня была на славу: тонкое тройное плетение колец с бляшками сдержало силу атаки ножа. Он хотел замахнуться мечом, но мощный кулак, облаченный в рыцарскую рукавицу, ударил его прямо в лицо. От удара Обри повернулся, но тут же снова сверкнул кинжал, нацеленный теперь не в тело, а в горло.

Обри успел вовремя поднять свое оружие, и опять кольчуга спасла его от верной смерти. Однако безжалостный удар ошеломил его, в глазах потемнело. В этот миг на противников упал поток света, перед Обри на мгновение возник расплывающийся облик напавшего на него человека. Тот поднял взгляд кверху, на вновь распахнувшееся окно со ставнями. Обри успел узнать в неприятеле одного из людей из окружения Варэна.

— Пьянчуги проклятые, проваливайте отсюда со своими драками, нечего хулиганить под нашей дверью! — завопила женщина с толстой черной косой, дополнив словесный гнев метко вылитым сверху содержимым ночной посудины. Человек Варэна инстинктивно отпрянул в сторону. Обри тут же повернул свой меч и рукояткой ударил противника под ребра, вкладывая в удар всю свою силу. Неприятель издал сдавленный звук и сложился пополам. Не теряя ни секунды, Обри бросился на него, схватил мокрые от дождя и мочи волосы и дернул голову врага назад, открывая беззащитное для меча горло. Наверху женщина выкрикнула новую порцию брани и с громким хлопком затворила ставни.

Послышался топот множества ног и голоса переговаривающихся людей. Возбужденно дыша, Обри вглядывался в приближающиеся силуэты. По стенам стоящих вдоль улочки домов метались отблески факелов, лошадиные копыта то звонко стучали по камням, то смачно шлепали по грязи. Это было похоже на сцену из легенды про ад.

Обри с глубоким облегчением вздохнул и немного расслабился от долгого напряжения, как только узнал сначала гнедого коня, а потом и своего хозяина, скрытого в тени за светом смоляного факела. Вместе с де Лейси были Суэйн и Остин, а также полдюжины пеших сержантов.

— Ее увезли на корабль или лодку под именем «Алисанде», — жадно вздохнув ртом воздух, выпалил Обри. — Если мы заставим этого сына шлюхи говорить, он скажет точно, где находится этот корабль. — Затем он быстро перевел взгляд на пешего человека, присевшего возле лежащего у дверей дома тела. — Не старайся, Алан, он умер за свои грехи. Слишком любил азартные игры.

— Я знаю, где пришвартована «Алисанде», я видел ее сегодня. — Неестественно замедленный и спокойный тон голоса Адама выдавал, как близок он к тому, чтобы потерять самообладание. — Обри, займись этим. Можешь взять с собой пехотинцев. — Приказав Лайярду пятиться задом, что было совсем непросто в узкой улочке, Адам развернул коня и сразу же пришпорил его, направив в сторону причалов с такой скоростью, которую при свете дня сочли бы безрассудно смелой. Ехать так быстро в темную дождливую ночь было сущим безумием. Суэйн недовольно сплюнул и, выругавшись, поспешил за хозяином. Вслед за ним поехал и Остин.

Обри на миг закрыл глаза. Из глубокого пореза на щеке сочилась кровь. Он вытер кровь тыльной стороной ладони, посмотрел на темное кровавое пятно и поднялся, перестав прижимать к земле недавнего противника, лежащего в полубессознательном состоянии.

— Приведите его в чувство, — коротко приказал он глазеющим пешим солдатам и с силой воткнул меч в ножны, удерживаясь от соблазна пустить его в ход.

Уже несколько часов прошло с тех пор, как начались поиски Хельвен. По мере того как все новые и новые здания осматривались, не принося никаких результатов, самые черные мысли поселялись в душе Адама. Сожаления о собственном бессилии исправить ситуацию и угрызения совести «вот если бы ты…» серьезно нарушили его душевное равновесие. Угроза скорого психического расстройства могла вполне стать свершившимся фактом, учитывая присущую ему склонность к преувеличению своих ошибок и их последствий.

— Боже мой, смотрите, один из них горит!

Адам посмотрел в ту сторону, куда показывал пальцем Остин, и разглядел, что палубу одного из торговых кораблей охватило пламя. Ветер доносил с корабля рев пламени и крики людей, суетливо пытавшихся ведрами заливать огонь.

— Это «Алисанде»! — сказал Адам с уверенностью, подсказанной не умом, а интуицией.

Пока всадники смотрели на горящий корабль, застыв от ошеломляющего зрелища, какая-то фигурка с трудом выбралась из воды на причал, неловко встала на ноги и побежала, спотыкаясь и неуверенно ставя ноги, по направлению к ним. Конечно же, женщина — развевающиеся волосы были чуть ли не длиннее короткой туники. Адам вгляделся внимательнее, и сердце екнуло. Хельвен! Он узнал Хельвен и разглядел бегущего за ней Варэна де Мортимера, который быстро сокращал разделявшее их расстояние и уже вытаскивал нож, висевший на поясе.

— Ха! — крикнул Адам в ухо Лайярду, вновь рискнул пришпорить его и погнать галопом.

Варэн все внимание направил на Хельвен, словно паук на желанную муху и ничего другого до самого последнего момента не замечал. Склонившись над поверженной женщиной, он занес нож над ее горлом и только, когда всадник приблизился, де Мортимер поднял голову на шум.

Адам действовал без колебаний. В сложившейся ситуации раздумывать было ни к чему. Он двинул горящий факел, словно копье, прямо в изумленное лицо Варэна, вскинувшего взгляд вверх. Де Мортимер вскрикнул, подскочил и отшатнулся, нож со звоном упал на землю. Вопль Варэна прорезал воздух, напоминая предсмертный крик загнанного зайца. Он опустился на колени, прижимая руки к лицу, упал и стал кататься по земле в безумной агонии боли.

Адам спешился и кинул факел в лужу, где тот зашипел и погас. С решительным спокойствием, помогавшим пережить страшные часы поисков, он шел за катавшимся по земле де Мортимером, вытаскивая свой меч. Невозмутимо и уверенно он прекратил крики обожженного факелом врага — приставил клинок к его горлу и надавил на рукоятку.

Адам присел на колени возле жены.

— Хельвен? — неуверенно сказал он, торопливо осматривая ее, плотно сжал губы, когда увидел красные и синие следы пальцев на горле Хельвен. Внизу, на бедрах, также виднелись следы чужих рук. Адам сглотнул и поднял жену на руки, крепко прижимая к себе. В этот момент он понял, что никогда не сможет считать гибель Варэна грехом, о котором нужно каяться на исповеди. — Суэйн, принеси одеяло, — бросил он через плечо.

Хельвен вздрогнула, глаза чуть приоткрылись. Она ощутила, что ее голову поддерживает чья-то сильная рука, а другая мягко обнимает плечи. Но и Варэн временами был то нежным, то жестоким. Мысль сменило воспоминание о том, что де Мортимер собирался ее убить. Тело напряглось, и Хельвен стала вырываться.

— Лежи тихо, любимая, ты в безопасности, — послышался голос Адама. Нормальный, спокойный и знакомый голос.

— Адам? — Хельвен немного отодвинулась, чтобы заглянуть в его лицо и убедиться, что это не игра воображения. Рядом пылали факелы, подсвечивая золотисто-ореховые глаза и густые волосы. Она коснулась его лица и в изумлении огляделась. — Где Варэн?

— Мертв, — промолвил Адам со сдержанным удовлетворением.

— Умер?

— Да, умер, — слово упало, как тяжелое тело, брошенное в воду. Адам взял одеяло, которое Суэйн ухитрился где-то отыскать, и закутал Хельвен сначала им, а поверх своей накидкой, подбитой мехом.

— Он хотел знать, зачем мы приехали в Анжер, — слабеющим голосом сообщила она. Адам вскочил на Лайярда, а Суэйн подал ему Хельвен. — Я ничего не рассказала. — Зубы Хельвен выбивали мелкую дрожь. Она уткнулась лицом в тунику мужа и крепко стиснула его руками, как ребенок, напуганный ночным кошмаром. Адам поцеловал жену в макушку, глаза его предательски заморгали. Он мягко тронул Лайярда и поехал неспешным шагом.