Когда ты рядом

Глава 1

Натыкаться на стены было для Лиз делом привычным, но вот попасть под машину – это уже совсем другая история. За долю секунды перед тем, как ее руки уперлись в холодный цемент, чтобы смягчить удар, молодая женщина успела понять, что с ног ее сбил сильный удар в спину. Над ухом раздался визг тормозов и пронзительный женский крик.

Лиз встала на четвереньки, и в ту же секунду кто-то вытащил ее на тротуар, забитый людьми.

– По сторонам смотреть надо, – раздался глубокий хриплый голос. Как оказалось, он принадлежал женщине, с ног до головы одетой в синий и серебряный цвета «Морских ястребов». – После матча надо все время держать ухо востро. На тротуаре и на проезжей части полно народу.

Втянув в себя холодный ноябрьский воздух, Лиз шумно выдохнула:

– Меня кто-то толкнул. – Она обернулась, чтобы взглянуть на стоявших позади нее людей, и чуть было снова не свалилась с тротуара. – Меня кто-то толкнул, – сдавленным голосом повторила она. – Кто-нибудь из вас видел, как это случилось?

– О чем вы? – удивился пожилой мужчина.

– Я ничего не видела, – сказала женщина в красной куртке.

Пожилая негритянка похлопала Лиз по плечу:

– Боюсь, вы ошиблись.

– Видимо, она не соображает, что говорит, – добавил ее спутник.

Людские голоса слились в голове Лиз в одну сплошную какофонию, и только одна мысль не давала ей покоя: этого человека никто не видел. Снова. Загорелся зеленый свет, и мимо Лиз двинулись многочисленные пешеходы. Дрожа от волнения, она продолжала сидеть на земле, не сводя глаз с проходящей мимо нее массы людей. Никто не бросал косых взглядов и не оказывал ненужного внимания женщине, которая чуть было не угодила под машину. Ничто не выдавало присутствия человека, который столкнул ее с тротуара.

А вдруг это был не мужчина? Лиз не знала, кто охотится за ней, и эта неизвестность мучила ее больше всего. Лиз понятия не имела, где искать врага и как узнать его. И все-таки она верила, что в холодном и дождливом Сиэтле ей будет безопаснее, чем в родном техасском городке.

Однако она ошибалась...

Чувствуя, как сжимается от страха желудок, Лиз читала анонимное электронное письмо. Это было уже третье письмо за то время, что она провела здесь. Вместе с назойливыми звонками и кроваво-красной розой, которую Лиз обнаружила на водительском сиденье своей закрытой машины, этого было достаточно, чтобы держать ее в постоянном страхе.

«Мисс Бартон, от всей души надеюсь, что вы хорошо проведете День благодарения в Каньон-Рок. Самолет изПортленда полетит переполненным, как это обычно бывает в праздничные дни. Но несмотря ни на что, члены семьи на День благодарения должны быть вместе. Уверен, что ваши брат, невестка и маленькая племянница Женевьева скучают по вас. И все же жаль, что эта прелестная крошка вырастет, так и не узнав свою тетю. Вы думаете, что правильно поступили, уехав из дома?»

Письмо не было анонимным. Его подписала некая Немезида. Но Лиз не сомневалась, что это псевдоним. Будучи писательницей, Лиз знала, что Немезидой называли богиню мщения. Правда, Лиз с каждым днем все больше убеждалась в том, что ее преследователь – мужчина. Не богиня, а дьявол.

Лиз поерзала на стуле. Ее знобило. Даже включенное отопление не помогало – поскольку холод шел изнутри.

Почему Немезида упомянул имя Женевьевы? Он уже не в первый раз заговаривал о семье Лиз, но конкретное имя назвал впервые. Неужели этим письмом кто-то пытается угрожать ее маленькой племяннице?

Раз преследователь знает о ее планах, никакой речи о поездке домой на праздники быть не может. Ей не удастся незаметно выехать из Сиэтла на машине и вылететь из аэропорта Портленда. Зачем рисковать, если преступник сможет легко перехватить ее по прилете и сделать неизвестно что с ее семьей?

Джошуа остановился перед дверью в квартиру Лиз.

Он не планировал заезжать в Сиэтл перед возвращением в Техас, но у него не было выбора. Душевное спокойствие младшей сестры полностью зависело от того, удастся ли ему вразумить Лиз Бартон. Белла пребывала в расстроенных чувствах с тех пор, как Лиз позвонила и сказала, что не сможет приехать на День благодарения. Его сестра была уверена, что сама послужила причиной того, что золовка уехала в Сиэтл и теперь отказывалась провести праздники с семьей. Она говорила какую-то ерунду по поводу того, что якобы заняла место Лиз, выйдя замуж за ее брата Джейка. Сестра сказала, что свой отказ приехать Лиз объяснила тем, что простудилась и не хочет заражать ребенка. Это выглядело вполне правдоподобно, но потом Белла добавила, что Лиз отказалась приехать и на Рождество тоже из-за того, что ее поджимали сроки сдачи книги.

Белла была уверена, что Лиз нарочно все это выдумала. Она сказала, что Лиз всегда планировала свои сроки на год вперед. Джошуа ничего об этом не знал, но чувствовал, что для автора популярных женских триллеров семья стоит на первом месте. На этом его знания о Лиз исчерпывались. Хотя он тоже испытывал некоторое сожаление от ее неожиданного переезда на другое побережье. Зачем она это сделала? Лиз была слишком привязана к Джейку, Белле и малышке, чтобы осознанно пойти на такой шаг.

Когда Белла случайно проговорилась о том, что Лиз отказалась приехать после того, как узнала, что он тоже будет на ранчо во время праздников, Джошуа понял, в чем проблема. Лиз просто не хотела снова встречаться с ним...

И тогда он решил специально приехать к ней домой и уговорить лететь вместе.

Джошуа постучался, с удовлетворением отметив, что в двери хотя бы имеется глазок. Преступнику проникнуть в этот дом со всей ее хваленой системой безопасности – пара пустяков.

За дверью послышался грохот. Потом все стихло.

Джошуа снова постучал, теперь уже погромче.

И снова никто не открыл.

Джошуа позвал Лиз по имени, но никакого ответа не последовало.

Может, она упала и, не дай Бог, покалечилась? Лиз всегда была очень рассеянной. А однажды Джошуа наблюдал, как она вошла прямиком в стену, задумавшись о чем-то своем...

От удара кулаком дверь задрожала на петлях.

Опять ничего.

Он внимательно осмотрел замок: слишком примитивный механизм, такой абсолютно не защитит от воров.

Далее Джошуа не колебался ни минуты. Он открыл дверь быстрее, чем если бы у него был ключ.

Легкий шорох слева моментально привел его в боевую готовность. Сработал рефлекс, натренированный за шесть лет в отряде рейнджеров и еще за десять лет вольнонаемной службы. Он резко повернулся в направлении, откуда исходил звук, и выбросил руку, чтобы сдержать удар.

Джошуа успел схватить кочергу, прежде чем она опустилась на его голову, и зажал противника локтем. И только в этот момент сообразил, что имеет дело с Лиз.

Отбросив кочергу, Джошуа повернул Лиз лицом к себе:

– Что, черт возьми, ты пыталась сделать?

В устремленных на него больших карих глазах застыло выражение ужаса.

Лиз была до смерти напугана. Она часто дышала, руки ее дрожали. Что, черт возьми, здесь происходит?

– Почему ты не открыла дверь?

Губы Лиз зашевелились, но Джошуа не услышал ни звука. Он легонько встряхнул ее:

– Не молчи, Лиз.

Лиз моргнула, и глаза ее наполнились слезами.

– Проклятие. – Джошуа крепко обнял ее и прижал к себе. Он, видимо, напугал Лиз, когда силой ворвался в квартиру. Взламывая замок, он не думал о ее возможной реакции. А надо было. В конце концов, она приехала в большой город из маленькой техасской деревушки. И пока, видимо, не слишком прижилась на новом месте.

Лиз вся дрожала, и Джошуа чувствовал себя последним мерзавцем.

– Я не хотел напугать тебя, прости.

Лиз изо всех сил вцепилась в рубашку Джошуа и уткнулась лицом ему в грудь. Она словно хотела спрятаться от чего-то.

– Джошуа?! – наконец выдавила Лиз. – Что ты здесь делаешь?

– Ты сказала Белле, что не приедешь в Техас на День благодарения.

Лиз вздрогнула.

– Да, не приеду.

Судя по голосу, никакой простуды нет и в помине. Ее обычно мягкий голос был напряжен, но не так, как если бы у Лиз болело горло.

Джошуа погладил ее по спине. Ему показалось, что так будет лучше.

В ответ Лиз слегка ослабила хватку и отпустила его рубашку. Продолжая поглаживать Лиз по спине, Джошуа начал говорить с ней спокойным голосом, каким увещевал маленького мальчика, спасенного в ходе последней операции. Он использовал те же самые слова, повторяя, что все в порядке, что он не даст ее в обиду, что с ней все будет хорошо.

Потребовалось почти столько же времени, сколько он потратил на уговоры малыша, прежде чем Лиз расслабилась и отстранилась. Она сделала шаг назад, и Джошуа наконец смог как следует ее рассмотреть. Увиденное потрясло его: по сравнению с лицом Лиз даже снег не казался таким белым, и от этого еще ужаснее синели тени под ее глазами. Губы дрожали, на ресницах не просохли слезы.

– Лиз, ты больше не можешь оставаться в Сиэтле.

– Что ты т-такое говоришь? – Лиз моргнула, сделала над собой видимое усилие и кое-как сумела выговорить эти несколько слов.

– Мне, черт возьми, прекрасно видно, что ты не можешь привыкнуть к жизни в большом городе. Стоило к тебе заявиться незваному гостю, как ты смотри что натворила.

Лиз помотала головой и глухо рассмеялась:

– Поверь мне, возвращение в Техас не решит моих проблем.

– Почему?

– Потому что мои страхи путешествуют вместе со мной.

– Что ты хочешь этим сказать?

Лиз не ответила, да Джошуа и не ждал ответа. Он мягко, но уверенно подтолкнул молодую женщину к спальне.

– Расскажешь обо всем в самолете. Давай собирай вещи и едем в аэропорт. Вылет в восемь часов.

– Нет! – Вырвавшись из рук Джошуа, Лиз отскочила в угол комнаты и остановилась, обхватив себя руками. – Я не могу поехать, Джошуа. – В ее близком к истерике голосе особенно сильно ощущался южный выговор.

– Почему?

Лиз сглотнула и отвернулась:

– Я боюсь.

– Чего?

– Я не хочу, чтобы из-за меня пострадала моя семья. – Во взгляде Лиз была смесь мольбы и безумия. – Если я сейчас поеду в Техас, то в опасности окажутся все, даже малышка Женевьева!

Джошуа еле удержался от того, чтобы не выругаться.

– Не понял?

– За мной следят!

Лиз сжала пальцы, чувствуя, как все ее тело напряжено до предела.

Джошуа молчал. Он стоял, заполнив собой весь коридор, и взгляд его карих глаз проникал, казалось, в самую душу молодой женщины. Джошуа молчал и был абсолютно неподвижен, что не могло не раздражать Лиз, но зато он хотя бы не говорил, что она сошла с ума или что она все выдумывает.

– Ты знаешь, кто именно следит за тобой? – наконец спросил он.

– Нет.

– Тогда почему ты так в этом уверена?

– Потому что... – В ее нынешнем состоянии Лиз трудно было формулировать четкие ответы даже на такие, казалось бы, простые вопросы Джошуа. – Я получаю анонимные письма по электронной почте, из которых понятно, что за мной следят.

– Ты пыталась проследить, откуда приходят письма?

– Да. – Лиз замолчала. Казалось, она на время потеряла нить разговора, но вскоре заговорила опять: – Не сработало.

– Письма – это твоя единственная улика?

– По-моему, этого достаточно. – Лиз слегка покривила душой, но сейчас она не хотела посвящать Джошуа во все подробности.

– Ты права, – согласился Джошуа, чем сильно удивил Лиз.

Осознание того, что в отличие от шерифа в техасском городке и полиции в Сиэтле этот человек поверил ей, несколько успокоило Лиз. В этот момент Джошуа заговорил снова:

– Об остальном расскажешь в самолете. Я ни за что не поверю, что ты пришла в такое состояние из-за нескольких дурацких писем.

У Лиз не было времени давать объяснения. Ей надо выставить Джошуа за дверь, а потом убраться из этой квартиры самой. Она не знала, куда идти, но в любом случае не собиралась сидеть и ждать, пока Немезида вот так же возникнет у нее на пороге, как Джошуа.

Схватив его за руку, она потащила Джошуа к двери.

– Спасибо, что навестил меня. Передавай привет Джейку с Беллой. – Лиз тараторила, не отдавая себе отчета в том, что говорит. Главным для нее было – выдворить Джошуа. Но тот остановился перед дверью и наотрез отказывался двигаться дальше.

– Я никуда не уйду.

– Уйдешь, конечно. Тебе же надо в Техас.

– Без тебя я не поеду. – Джошуа взял Лиз за плечи, и от тепла его рук, а также от силы, что исходила от них, Лиз мгновенно почувствовала себя в безопасности. Но она тут же сказала себе, что это иллюзия и поддаваться ей ни в коем случае нельзя.

– Я буду следить за семьей и никому не позволю обидеть ни их, ни тебя, – пообещал Джошуа.

В любых других обстоятельствах Лиз поверила бы ему, но у ее неизвестного врага имелось преимущество. Как только они взойдут на борт самолета, Немезида будет точно знать о ее местонахождении. Он продолжит слежку за ними и в Техасе, так что Джейк, Белла и малышка Женевьева будут в опасности.

– Даже ты не сумеешь защитить от пули, выпущенной из снайперской винтовки...

– Ты хочешь сказать, что с тобой такое уже было? – спросил Джошуа.

– Такое может случиться, и я не хочу, чтобы в этот момент рядом оказался кто-то из моей семьи.

Ум Лиз вновь принялся лихорадочно работать в поисках наиболее безопасного маршрута побега, одновременно она пыталась придумать, как избавиться от Джошуа.

Она открыла дверь, выпроваживая Джошуа:

– Я позвоню Белле и успокою ее, идет? – Лиз была не уверена, что действительно сделает это. Единственное, чего ей по настоящему хотелось сейчас, – так это сесть в машину и ехать куда глаза глядят. Пусть ее жизнь рушится где-нибудь у нее за спиной.

Джошуа ничего не сказал; он просто захлопнул дверь ногой и, прислонившись к стене, уставился на Лиз. Скрестив руки на груди, он всем своим видом демонстрировал, что готов стоять здесь вечно, пока не добьется своего.

Что-то оборвалось внутри Лиз.

Отлично. Пусть стоит, сколько его душе угодно, а ей надо собирать вещи. Она уезжает отсюда – не с Джошуа и не в Техас, где она подвергнет ненужному риску свою семью, а куда-нибудь в другое место.

Развернувшись, она проследовала в спальню, по дороге обдумывая, что взять с собой.

Лиз бросала вещи в сумку, как вдруг раздался странный звук. От испуга стопка нижнего белья упала на пол.

Уставившись на груду разноцветного хлопка, Лиз не сразу сообразила, что это всего лишь звонит телефон.

Она схватила трубку:

– Алло?

– Твой гость ушел? Почему он не взял тебя с собой?

Бешено колотящееся сердце Лиз едва не выпрыгнуло из груди.

– Кто это?

– Тебе надо было пойти с ним. На праздники семья должна собираться вместе.

– Зачем вы преследуете меня?! – взвизгнула Лиз, потеряв последние остатки самообладания.

– Око за око, малышка.

– О чем вы? – Что за чертовщина? Во что превратилась ее жизнь? – Я не понимаю, чего вы от меня хотите!

В этот момент ей на плечи опустилась тяжелая рука, и Лиз вскрикнула от неожиданности, не сразу сообразив, что это Джошуа.

– Ты, кажется, чем-то расстроена? – не унимался голос из трубки.

– Это он? – прошептал Джошуа, почти касаясь губами уха Лиз.

Она кивнула так энергично, что заболела шея, но ни звука не сорвалось с ее губ.

– Полагаю, нам с тобой предстоит праздновать День благодарения вдвоем. Я не поеду домой... – В трубке раздались гудки.

Рука Джошуа ласково потрепала Лиз по щеке.

– Эй!..

Слава Богу, с ней Джошуа. Он рядом. Она не одна. Сколько времени она простояла, парализованная страхом, Лиз не могла сказать с уверенностью.

– Телефон... – выдохнула она. От страха у нее пересохло во рту.

– Что он сказал?

– Что мы проведем День благодарения вместе. – На ее глаза навернулись слезы. – Он думал, что ты ушел, и стал намекать на то, что я совсем одна.

При этих словах зрачки Джошуа подозрительно сузились.

– Тебе надо выбираться отсюда.

Лиз смотрела на него, не до конца понимая смысла его слов. Он что, по-прежнему настаивает на том, чтобы она поехала в Техас?

– Упаковывай вещи. Мы уезжаем.

Отлично. Пусть Джошуа выведет ее из квартиры, а там уж она найдет способ испариться.

– Хорошо.

– Поедем в гостиницу, – сказал Джошуа, хотя Лиз ни о чем его не спрашивала.

От его слов повеяло таким ощущением безопасности, что молодая женщина не сдержала слез:

– Да, в гостиницу, подальше отсюда.

Джошуа не ответил. Подняв с пола рассыпавшееся белье, он засунул его в сумку.

– Что тебе еще нужно?

– Я сама справлюсь. – Чувство облегчения, охватившее Лиз при мысли о том, что она наконец уберется из этой квартиры, придало ей сил, и вскоре она закончила упаковывать вещи. На сборы не потребовалось и пяти минут.

Джошуа перевел взгляд с дорожной сумки на Лиз.

– Поехали?

Отложив подслушивающее устройство, Немезида потер покрасневшие и слезящиеся от недосыпания глаза. Он не был готов к тому, что Лиз уедет из квартиры. Он не ожидал такого поворота событий. Но он не потерпит вмешательства в его планы!

Преисполнившись ярости, от которой неприятно сжало желудок, и чувствуя острую потребность выплеснуть гнев, Немезида с силой ударил кулаком по стене, представляя при этом лицо Лиз Бартон. Острая боль поднялась от кисти до локтя.

Прижав больную кисть к тяжело вздымавшейся груди, Немезида заставил себя сосредоточиться. Это оказалось нелегко. Мысли разбегались, то и дело возвращаясь к воспоминаниям, от которых он тщетно пытался избавиться.

Она уехала из квартиры, но не осмелится поехать на праздники в Техас, зная, что за ней следят. Она хочет защитить свою семью.

Губы Немезиды презрительно искривились. Ну конечно. Скорее всего, Лиз Бартон просто хочет провести праздники за написанием очередной предательской книжонки. В любом случае далеко ей не уйти. Рано или поздно она вернется в квартиру, где ее будет ждать он... всевидящее око.

Нет, с появлением этого мужчины игра не закончена. Этот парень что-то говорил насчет ночи в гостинице? Что ж, Немезиде не составит труда разыскать их. Он мастерски умел находить любую информацию, найдет гостиницу. Он отомстит Лиз Бартон за все, что она сделала ему и его семье...

Немезида отодвинул в сторону недоеденный бутерброд и, вытащив из-под бумаг папку, начал изучать список людей, с которыми молодая женщина поддерживала постоянные контакты.

Она называла этого мужчину Джошуа, но такого имени в списке не было.

Немезиду охватило беспокойство. Без фамилии он не сможет добыть никакой информации об этом человеке. Придется совершить дополнительное расследование, прежде чем он сможет продолжить слежку. Когда же он найдет беглецов, то мужчина, посмевший встать на сторону этой суки, жестоко поплатится.

Джошуа петлял в течение примерно получаса, прежде чем окончательно убедился в отсутствии слежки.

За это время они с Лиз не перекинулись ни словом, но он ощущал исходящее от нее напряжение. Выехав на шоссе 1-5 северного направления, Джошуа включил радио, и из динамиков полилась негромкая классическая музыка.

– Приятная музыка. – Это были первые слова, сказанные Лиз с тех пор, как они вышли из квартиры, причем произнесла она их вполне нормальным голосом.

– Музыка успокаивает.

Лиз коротко рассмеялась:

– Я, наверное, кажусь тебе истеричкой?

– Есть немного, – сухо отозвался Джошуа.

Лиз обхватила себя руками, словно пыталась согреться, хотя печка в салоне работала исправно.

– Если честно, я ощущаю себя на грани срыва.

– Он давно за тобой следит?

– Первое письмо я получила полгода назад. – Лиз сняла перчатки, Джошуа понял, что она совсем не замерзла, просто нервничает. – Не знаю, сколько времени Немезида следил за мной до этого момента.

– И что было в первом послании?

– Он писал, что мне не следует покупать столько нездоровой пищи. Я как раз перед этим вернулась из магазина с кучей шоколадок. У меня было много работы, готовить не хотелось, так что я набрала всевозможных быстроразогреваемых блюд... – В мягком голосе Лиз звучала усталость.

– Похоже, он следил за тобой очень пристально.

– Да, – поежилась Лиз.

– И что ты сделала, после того как получила письмо?

– Удалила его. Мне оно показалось странным, но я и предположить не могла, что это письмо станет началом настоящего кошмара. Он ни словом не обмолвился, почему вдруг решил следить за мной. – Ровный, без каких-либо эмоций голос Лиз разительно отличался от почти истерического визга, который Джошуа слышал в квартире. – Он вообще никогда об этом не говорит, ни в письмах, ни в телефонных разговорах. Он просто каждый раз напоминает, что следит за мной.

– Когда ты поняла, что это серьезная проблема?

– Когда он позвонил по телефону. Я тогда страшно перепугалась. Он говорит через компьютер, и его голос звучит очень странно.

– Ты обращалась к шерифу?

– Тогда нет, – вздохнула Лиз. – Я думала, что справлюсь с этим сама. Немезида же не угрожал мне.

– Что заставило тебя изменить решение?

– Откуда ты знаешь, что я его изменила? – не без любопытства осведомилась Лиз.

– Ты бы не уехала от семьи, если бы у тебя был иной выход. Я так понимаю, что ты ходила в полицию, но там тебе ничем не смогли помочь.

– Скорее не захотели. Но ты прав: произошло нечто такое, из чего я сделала вывод, что моя жизнь в опасности.

– Что именно?

– Он вломился ко мне в квартиру. Вернувшись от Беллы, я обнаружила, что кто-то переставил вещи на моем столе.

– А что сказал шериф, когда ты ему об этом рассказала?

– Шериф решил, что я жажду славы и пытаюсь привлечь внимание СМИ.

– С чего это он сделал такие выводы?

– Когда он работал в полиции Хьюстона, так поступила одна женщина. Она работала инструктором по самообороне, и благодаря такого рода рекламе у нее значительно прибавилось клиентов.

– Он отказался слушать тебя из-за того, что когда-то ответил на ложную тревогу? – Джошуа не верил собственным ушам.

– Уйма времени была потрачена впустую, и детективы, занимавшиеся расследованием, выглядели по меньшей мере глупо. Шериф подал в отставку и переселился в Каньон-Рок. Прежде чем начать расследование, он хотел получить явные доказательства того, что за мной следят, а я не могла ему их предоставить.

– Идиот.

– Тогда я тоже так подумала, но потом поняла, что просто была недостаточно убедительна. Я не хотела, чтобы об этом узнал Джейк, а с ним и весь городок. Поэтому я отправилась домой, первым делом сменила замки, но Немезида умудрился залезть ко мне и во второй раз.

– Ты сообщила об этом в полицию?

– Да. Но на сей раз шериф вышел из себя. Он сказал, что не может поставить своих людей у дверей моей квартиры, тем более что у меня снова не было доказательств.

– Ублюдок.

Лиз пожала плечами.

– И ты уехала на другой конец страны, чтобы скрыться от преследователя?

– Я изучила имеющуюся по этому вопросу информацию и выяснила, что иногда преследователи причиняют вред родственникам и возлюбленным своих жертв. Это очень расстроило меня. – Лиз сжала руки и отвернулась к окну. – У меня начались кошмары. А потом во время одного из телефонных разговоров Немезида сказал, что видел меня с невесткой и племянницей. В тот момент я и решила переехать.

Джошуа мог понять Лиз, но по-прежнему считал, что это не лучший выход из ситуации. Уехав из маленького городка, где все ее хорошо знали, Лиз Бартон стала еще более уязвимой.