Когда ты рядом

Глава 4

Лиз сидела на качелях на крыльце, накинув на плечи одеяло. Несмотря на то, что сейчас была зима, Лиз смогла удержаться, чтобы не выйти на улицу. За последние месяцы она столько времени провела взаперти в своей квартире в Сиэтле, что свежий воздух манил ее, как сладкоголосые сирены гомеровских героев.

Звезды ярко светили над головой, а свежий воздух опьянял. В три часа ночи на дворе ранчо не было ни души. Даже собаки спали. И Лиз могла сполна насладиться одиночеством.

Никто не мог ни слышать, ни видеть ее в этот момент. Немезида не знает, где она. Он узнает об этом только завтра. Так что сегодня ночью она имела возможность насладиться свободой, которой будет лишена до тех пор, пока преступник не будет пойман.

Лиз особенно любила эти качели, на которых провела немало вечеров в детстве, рассказывая самой себе тории и прячась от холодной атмосферы дома. Сейчас однако, Лиз не вспоминала детство, не рассказывала себе историй и даже не продумывала сюжет будущей книги.

Вместо этого она вспоминала те странные чувства, которые испытала в объятиях Джошуа год назад на этих самых качелях, прежде чем пришла в себя и отвергла его. Эти чувства настолько отличались от тех, что Лиз испытывала с Майком, что она испугалась. И убежала.

Джошуа справедливо обвинил ее в трусости. Но сегодня ночью она не собиралась бежать от воспоминаний. Странно... Может, дело в том, что сегодня она узнала, что Джошуа по-прежнему хочет ее, и, хотя осознание этого пугало Лиз, оно одновременно и возбуждало. Влечение, которое Джошуа к ней испытывал, взывало к ее женственности. Лиз же, в свою очередь, начала понимать, насколько сильно нуждается в этом, пусть даже она не собиралась поддаваться своим желаниям.

И все же осознание того, что Джошуа хочет ее, действовало на Лиз точно так же, как прошлогодний поцелуй, наполняя душу и тело неожиданной любовной тоской. Закрывая глаза, Лиз почти ощущала вкус его губ... При воспоминании о том, как губы Джошуа завладели ее губами, соски Лиз напряглись и в груди начало покалывать. Странно, но она ничего подобного не испытывала по отношению к Майку.

Лиз прижала руки к возбужденной груди, чтобы облегчить нарастающую боль. Никакого эффекта. Между ног разливалось тепло, и она крепко сжала бедра, тихо застонав.

Ужасно.

Она никогда не отличалась повышенной сексуальностью. Совокупление с мужчиной приносило ей мало удовлетворения. Секс для нее был лишь хорошим способом установить духовную близость, но не более.

Но эта всепоглощающая боль не доставляла удовольствия и уж точно не способствовала установлению духовного контакта. Лиз ощущала себя животным, охваченным примитивными инстинктами, которых, как она всегда считала, у нее не было. Ладони инстинктивно сжали грудь, и Лиз негромко вскрикнула, ошеломленная эффектом такой простой стимуляции.

Внезапно ее внимание привлек какой-то сдавленный звук слева.

Лиз моментально открыла глаза.

– Джошуа...

Он стоял в нескольких футах от нее, и сексуальная энергия, под стать ее собственной, исходила от него физически ощутимыми волнами, терзавшими ее разгоряченное тело. Джошуа выглядел точно так же, как в ночь после крестин. Только на этот раз он стоял неподвижно, не решаясь сесть на качели рядом с Лиз. На его лице залегли темные тени, а обнаженная грудь тяжело вздымалась с каждым вздохом. Черные завитки волос узкой полоской сбегали к расстегнутому поясу джинсов.

Лиз вдруг охватило глупое желание наклониться и расстегнуть молнию до конца. В тот момент, правда, она не могла мыслить связно, особенно потому, что ей ужасно хотелось прикоснуться к Джошуа.

Однако Лиз сидела неподвижно и завороженно наблюдала за тем, как в том месте, где на брюках Джошуа была молния, образовывалась выпуклость. Большая выпуклость.

– Лиз...

Она подняла глаза.

Горячий взгляд Джошуа обжег ее. Несколько секунд они хранили напряженное молчание, но в обращенных друг на друга взглядах читалось неистовое желание.

Прошлое перестало существовать.

Настоящее поглотило Лиз.

Причины быть осторожной куда-то исчезли, а страх превратился в страстное желание. Присутствие Джошуа заставляло забыть обо всем на свете...

Джошуа почти вплотную подошел к качелям. Сделай Лиз хоть малейшее движение, она бы задела его.

С трудом сдерживаясь, Джошуа опустился перед Лиз на колени, так что их глаза оказались на одном уровне.

Никто из них не произнес ни слова. Лиз просто не могла.

Протянув руки, Джошуа накрыл ее ладони своими в том месте, где они прижимались к пульсирующим напряженным соскам. Ощутив тепло его рук, Лиз загорелась странным влечением, которому не было названия.

Когда Джошуа наклонил голову, чтобы поцеловать ее, Лиз встретила его на полпути. Она тоже отчаянно хотела его поцеловать.

Лиз сосредоточила внимание на каждом отдельном ощущении, которые вызывали его губы, прижавшиеся к ее губам. Щетина Джошуа покалывала подбородок, вкус его губ казался ей... изысканным нектаром. Жар его тела передавался ей... Никогда раньше Лиз не испытывала такого всепоглощающего наслаждения, такой бури эмоций, какие вызвал в ней этот поцелуй. Частичка ее сознания кричала, что пора остановиться ради собственной безопасности, но этот слабый голосок потонул в водовороте захвативших ее физических ощущений.

Джошуа боялся, что молния на джинсах вот-вот разойдется. Он даже не дотронулся до обнаженной груди Лиз, но собирался сделать это в ближайшее же время.

О да... и как можно скорее.

Он начал расстегивать длинный ряд пуговиц на ее сорочке, потом распахнул ворот, осторожно отведя при этом руки Лиз. Она никогда не узнает, что он почувствовал в тот момент, когда, выйдя на крыльцо, чтобы проверить, все ли в порядке, увидел ее на качелях стонущей и ласкающей себя... Если бы Лиз положила руку между ног, его ладони сейчас были бы там же.

Оторвавшись от губ Лиз, Джошуа наклонил голову, чтобы рассмотреть ее великолепной формы грудь в бледном свете луны. Соски напряглись и потемнели от возбуждения. Лиз и в самом деле была возбуждена. Джошуа слышал дурманящий аромат ее влаги, перемешанный со сладким запахом кожи. Завтра он увезет ее в Сиэтл и начнет работать, но сегодня она будет принадлежать ему. Наклонившись вперед, Джошуа нежно поцеловал каждый сосок, затем принялся ласкать их языком, наслаждаясь вкусом ее кожи. Застонав, Лиз сильнее прижалась к Джошуа. От такого предложения невозможно было отказаться. Прихватив сосок зубами, он принялся теребить его кончиком языка. Лиз всхлипнула, ее дыхание участилось, и Джошуа легонько ущипнул ее.

– О д-да-а...

Захватив губами весь сосок, он принялся сосать его.

– О Господи, Джошуа, мне так хорошо!

Ему нравилась эта хрипотца в ее голосе. Джошуа неистово ласкал ее грудь, переходя от одного соска к другому, терзая каждый по очереди до тех пор, пока Лиз не начала извиваться под его губами. Запустив пальцы в его волосы, она старалась прижать его еще крепче. И только благодаря невероятным усилиям воли Джошуа удерживался от того, чтобы потрогать Лиз в более сокровенном месте прямо сейчас. Для начала ему хотелось разгадать тайну ее груди. Доставить ей максимум удовольствия, просто лаская ее. И он знал, что сумеет добиться этого, из с готовностью отвечала на его ласки, невероятно прекрасная в своей страсти.

– Джошуа, прошу тебя, хватит, – умоляла Лиз, в то время притягивая его голову к груди. – Это уже слишком, ты должен остановиться.

Издав гортанный смешок, Джошуа ласкал ее с еще большей страстью и нежностью.

– Нет, – стонала Лиз. – Да, – просила она тут же. – Не останавливайся. Еще, Джошуа, еще!

Он сделал, как она просила, и когда ее тело изогнулось в пароксизме наслаждения, он еще раз осторожно прикусил ее сосок. Джошуа сходил с ума от желания полностью обладать ею, но он держал себя в руках. С трудом.

Они были на улице, где в любую минуту кто-то мог выйти, услышав странные звуки, и обнаружить двух людей, занимающихся любовью. Лиз умрет от стыда, если ее застанут в такой ситуации. Но самое главное – для него, во всяком случае, – если он возьмет ее один раз, он не сможет находиться рядом с Лиз без того, чтобы не обладать ею снова и снова. Секс и работа были несовместимы. Лиз заслуживала самого лучшего, а он не сможет дать ей этого, если будет слоняться вокруг в сексуальном дурмане.

Это не означало, что Джошуа не хотел ее. Хотел, черт возьми. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя, прежде чем он смог поднять голову и посмотреть, какой эффект произвели его действия. Это была ошибка, потому что его чувство самоконтроля никогда еще не подвергалось такому испытанию.

Лиз лежала, откинувшись на спинку качелей, полностью расслабившись и полуприкрыв глаза. Лунный свет не скрывал румянца возбуждения на ее щеках, а твердые соски по-прежнему призывно блестели.

– Джошуа, мне так хорошо.

Слова Лиз, однако, не вязались со слезами, выступившими на ее потемневших от страсти глазах.

Какого черта?

Но слезы пролились из глаз и потекли по щекам, медленно, неотвратимо.

– Почему ты плачешь? – Он не сделал ей больно, он бы это почувствовал.

Лиз пожала плечами, даже не сделав попытки прикрыть бледно-розовую обнаженную грудь, к которой Джошуа отчаянно хотелось прикоснуться снова.

– Я на какой-то момент забылась. Я знала, что так может случиться, и боялась этого.

Нельзя сказать, чтобы Лиз была рада такому повороту событий, но она и не сердилась. Она говорила очень спокойно, и это нравилось Джошуа еще меньше, чем ее слезы.

Вздохнув, Лиз вытерла лицо тыльной стороной ладоней.

– Хочешь, пойдем ко мне в комнату?

Если бы она задала этот вопрос со страстью, которая была в ее голосе всего несколько минут назад, он не смог бы отказаться, даже зная, насколько глупо было поддаваться желанию. Но Лиз этого не сделала. В ее голосе по-прежнему чувствовалась сдержанность, которая шла вразрез с ее сексуальностью. Лиз как будто признавала, что не может противостоять напору Джошуа, но даже то наслаждение, что он доставил ей, не стоило той цены, которую, по ее мнению, ей пришлось заплатить за это.

Джошуа охватил гнев. Он не сделал ничего такого, что было бы ей неприятно. Он не стал доводить ее до такого состояния, когда бы Лиз уже не смогла отрицать свое желание.

– Я не пытался соблазнить тебя. – Он не хотел ни к чему принуждать ее.

– Тогда почему ты это сделал?

– Не смог удержаться. – И это была горькая правда, которую не хотелось признавать, точно так же, как не хотелось признавать, что ему понравилась ее реакция на собственный оргазм.

Джошуа молча поднялся на ноги и взял Лиз на руки, прижав к себе ее маленькое мягкое тело. Она опустила голову ему на плечо, и ощущение ее шелковистых волос на его коже буквально свело его с ума. При каждом его шаге грудь Лиз соблазнительно колыхалась.

Надо было застегнуть ей сорочку, прежде чем брать на руки, а еще лучше – отпустить ее одну.

Мужественно противостоя соблазну, Джошуа отнес Лиз в комнату, положил на кровать и повернулся, чтобы уйти.

Но Лиз схватила его за руку, и он обернулся к ней с молниеносной скоростью, выработанной за шестнадцать лет военной службы.

– Ты не останешься?

– Нет.

– Почему?

– Во-первых, потому что это вообще плохая идея, а во-вторых, потому что ты на самом деле не хочешь, чтобы я оставался.

Лиз покачала головой:

– Ты не прав.

– Твое тело хочет этого, но твой разум твердит, что это будет ошибкой, и я с ним согласен.

– Ясно.

Джошуа сомневался, но сегодня ночью его чувство самоконтроля и так подверглось серьезному испытанию. Если он задержится еще на секунду, то ляжет с Лиз в постель, и к черту все их сомнения.

Лиз проводила Джошуа взглядом, не сказав ни слова. Это было непросто: она просила его остаться! Где была ее голова? И почему она вообще позволила ему дотронуться до себя? Она не умеет сказать «нет» или же просто глупа?

Лиз чувствовала, что близость с Джошуа подействует на нее разрушительно, и она не ошиблась. Она никогда так не утрачивала контроль над собой во время занятий любовью с мужем, как сегодня от одного прикосновения Джошуа. Его искусные ласки поколебали ее стойкое предубеждение против сексуальных отношений с мужчиной, и дело было не только в его опытности. Одного воспоминания об их поцелуе было достаточно, чтобы разрушить ее благие намерения.

Когда Джошуа появился на крыльце и застал ее за попыткой удовлетворить желание, сильнее которого Лиз прежде не знала, она была полностью готова принять его. Джошуа воспользовался случаем, а она не стала противостоять ему. Напротив, она наслаждалась его прикосновениями до такой степени, что даже испытала оргазм.

Джошуа это тоже понравилось. Выпуклость на джинсах невозможно было скрыть. Тогда почему он отказался лечь с ней в постель? Он сказал, это потому, что Лиз на самом деле не хотела его, но он же не мог не понимать, что она позволила бы ему заняться с ней любовью, несмотря на свои опасения. Она не смогла бы сдержаться. Потому что она хотела его. Очень сильно.

Однако в одном Джошуа оказался прав. Она не хотела поддаваться физическому влечению, которое ставило под угрозу ее душевное спокойствие.

Неужели это имело для него значение?

Джошуа наверняка использовал секс для снятия напряжения. Но почему тогда он отказался от секса с ней? Ведь ясно же – он хотел ее. И желание это было трудно скрыть! Такое поведение не соответствовало представлению Лиз о Джошуа, как и тот факт, что он отказался принять от нее плату за свои услуги.

Джошуа был для Лиз загадкой, попытка разгадать которую грозила неминуемой опасностью. Он не раз говорил, что не смешивает секс и работу, и, быть может, этот принцип отрезвил его перед тем, как они переступили черту. Несмотря ни на что, она должна быть благодарна ему за проявленную сдержанность, а не ощущать эту щемящую пустоту внутри и отчаянное желание забраться к нему в постель, раз он отказался лечь в ее.

Предрассветные сумерки окутывали посадочную полосу, когда Джошуа посадил самолет в небольшом муниципальном аэропорту недалеко от Сиэтла.

Несмотря на мягкую посадку, желудок Лиз неприятно сжался. Она съела совсем немного на завтрак и совсем ничего на ленч. Усталость всегда отражалась на ее аппетите, но на этот раз дело было не только в недосыпании. Лиз мутило от сознания того, что их путешествие подошло к концу.

Двигатель выключился, и самолет погрузился в абсолютную тишину. Они с Джошуа практически не разговаривали во время полета, хотя он и предложил ей сесть в кабину пилота вместе с ним. Это было довольно интересно, но с каждой милей, приближавшей их к Сиэтлу, настроение Лиз ухудшалось.

– Сейчас повсюду пробки, нам будет непросто добраться до Сиэтла, – сказала она, чтобы не думать о том, что на самом деле беспокоило ее. Возвращение в поле зрения преступника.

Пожав плечами, Джошуа открыл дверцу самолета и опустил трап.

– Можем поужинать, прежде чем ехать в город. Если машин не станет меньше, что ж, придется смириться.

– Нам обязательно сегодня возвращаться в квартиру? – спросила она. Еще один день в бегах погоды не сделает. Осознание собственной трусости преисполнило Лиз чувством стыда.

– Давай поговорим с Винтом и Нитро и узнаем, что им удалось выяснить, прежде чем принимать решение.

Понимая, что Джошуа знает о ее нежелании ехать домой, Лиз приняла твердое решение не поддаваться эмоциональной слабости. Кроме того, ей надо было заканчивать книгу. Срок сдачи нельзя изменить, она уже сообщила Белле число, когда вышлет рукопись. Однако в связи с последними событиями Лиз не могла сосредоточиться на работе и запаздывала. Это означало, что ей придется приложить немало усилий, чтобы сдать книгу вовремя.

– Мне надо вернуться к работе.

Джошуа ничего не ответил, просто протянул руку, чтобы помочь Лиз спуститься.

Внизу у трапа их уже ждал светловолосый и голубоглазый мужчина, который, однако, выглядел также внушительно, как Джошуа. Винт. Они мельком виделись перед их с Джошуа отъездом в Техас.

Протянув руку, Винт забрал у Джошуа одну из сумок.

– Здравствуйте, мисс Бартон. Рад снова видеть вас.

Он говорил с таким явным джорджийским акцентом, что Лиз не удержалась от улыбки, спускаясь с его помощью по трапу.

– А где Нитро? – спросил Джошуа, оттеснив Лиз от Винта. Он бросил на приятеля чисто мужской собственнический взгляд, что было странно после его вчерашнего отказа. Джошуа вел себя как жеребец, защищающий свою кобылку от соперника.

Это просто смешно! Джошуа не только не имел на нее никаких прав, но между ними не было даже никакого намека на сексуальные отношения. За исключением эмоционального взрыва, который имел место всякий раз, когда они оказывались на расстоянии трех футов друг от друга.

Винт дождался, пока Джошуа закроет самолет, и, когда они уже шли по полю к припаркованным неподалеку машинам, ответил на его вопрос:

– Нитро ведет наблюдение за квартирой. Мы надеемся заманить преступника, пока мисс Бартон нет дома.

– Зачем ему лезть в квартиру? – спросила Лиз, моментально забыв о странном поведении Джошуа.

Подходя к взятой напрокат машине, Винт нажал на кнопку сигнализации, а затем открыл дверь.

– Мы послали на «жучок» несколько ложных сигналов того, что электрика не в порядке. А утром полностью перекрыли передачу.

– Думаете, он поверит, что что-то сломалось, и залезет в квартиру, чтобы попытаться устранить неполадку?

– Мы на это надеемся.

Неужели это все так просто? При мысли о том, что придется опознавать преступника, Лиз почувствовала, как по телу побежали мурашки.

Джошуа открыл заднюю дверцу и жестом пригласил Лиз занять место. Она повиновалась. Когда Джошуа наклонился, чтобы закрепить на ней ремень безопасности, Лиз резко втянула в себя воздух.

– Тебе удобно? – Лицо Джошуа было на одном уровне с лицом Лиз.

– М-м... да.

Джошуа кивнул и отстранился. Лиз наконец вздохнула свободно.

– Итак, что вы обнаружили в квартире? – спросил Джошуа у Винта, когда они вдвоем уселись на переднее сиденье.

Винт негромко присвистнул и завел мотор.

– Этот парень умеет обращаться с электроникой, но пользуется не самой лучшей техникой. Думаю, у него нет достаточно средств для профессионального оборудования. Он усовершенствовал любительские наблюдательные устройства, из чего можно сделать вывод, что преступник понимает, что делает.

– А что это за наблюдательные устройства? – спросила Лиз с заднего сиденья.

В зеркале заднего вида она увидела озабоченный взгляд Винта.

– Этот тип вставил передатчик в ваш компьютер. В одной из ручек мы также обнаружили передатчик, но там сдохла батарейка, так что мы не смогли определить, как долго он там находится. В одном из динамиков встроена мини-камера и...

– Он что, наблюдал за мной? – перебила Лиз Винта, испугавшись еще сильнее, чем в тот момент, когда Джошуа высказал такое же предположение в Техасе.

– Да, но только когда вы находились в определенных местах в гостиной.

Вспомнив, каким образом были расположены динамики, Лиз поняла, что это за места. Одно из них – кресло-качалка, в котором она проводила большую часть свободного времени.

– Что еще? – спросил Джошуа, как будто того, что сказал Винт, было недостаточно.

Винт бросил взгляд на друга, потом снова отвернулся к дороге.

– В антенне на машине мисс Бартон встроен передатчик звука и местонахождения. Он не подсоединен к спутнику, но все равно с его помощью можно следить за Лиз в радиусе двух миль без ее ведома.

То есть Немезида следил за ней всю дорогу из Техаса до Сиэтла? Он каждую минуту знал, где она находилась? При воспоминании обо всех крошечных отелях, в которых она останавливалась, о милях пустынных автотрасс, которые она проехала, и от осознания ложности чувства анонимности и безопасности, которое она испытывала, желудок Лиз сжался в болезненный комок.

Во рту появился горький привкус желчи, и она поспешно сглотнула.

– Винт, пожалуйста, остановите машину.

Он резко, но без толчка остановился на обочине дороги. Лиз отстегнула ремень, открыла дверцу и выскочила из машины. Она делала глубокие вдохи, стараясь не поддаваться тошноте, но в ее сознании один за другим проносились тревожные образы, так что ее мутило все сильнее и сильнее.

Неожиданно рядом оказался Джошуа, он обхватил Лиз своими большими руками и прижал к себе.

– Все будет хорошо, Лиз. Расслабься.

– Он следил за мной все то время, когда я считала себя в безопасности. Он знал, где я нахожусь, каждый день, каждую секунду.

Джошуа развернул Лиз лицом к себе, и она уткнулась носом ему в грудь, вдыхая его запах и греясь его теплом.

– Знаю... тихо, тихо... знаю.

И она верила ему. Хотя Лиз не могла представить себе, что такой мужчина, как Джошуа Уотт, может чего-то бояться, она верила, что он понимает ее страх и сочувствует ей.

Тошнота наконец прошла, но Лиз продолжала прижиматься к Джошуа, не желая расставаться с его теплом.

– С ней все в порядке? – спросил Винт.

Джошуа слегка отстранился и вопросительно посмотрел на Лиз.

– Со мной все нормально.

– Уверена?

Она кивнула. Потом повернулась к Винту.

– Простите. Я не должна поддаваться страху.

Винт окинул Лиз взглядом, словно оценивая ее характер, а потом его губы изогнулись в улыбке.

– Ну что ж, очень хорошо.

Джошуа почему-то нахмурился, он не отпускал Лиз до тех пор, пока не усадил обратно в машину. Дождавшись, пока Винт вырулит на шоссе, он заговорил:

– А что с квартирой в Хьюстоне? Вы не обнаружили ничего подозрительного?

– Нет.

Значит, решила Лиз, Немезида еще не успел побывать в ее нынешнем доме. Однако она все же спросила:

– Думаете, в моей нынешней квартире он еще не был?

– Да, мэм.

Странно, но от этих слов Лиз почему-то почувствовала себя гораздо лучше.

– Называйте меня просто Лиз.

– Хорошо, Лиз. – Винт так растягивал слова, что казалось, будто в ее имени не один слог, а три.

Лиз не удержалась и рассмеялась над его южным акцентом.

– Вы вышли на какой-нибудь след? – коротко осведомился Джошуа.

– Нет. – Винт въехал на стоянку перед рестораном. – Этот паразит прикупил кое-что из шпионских штучек, которыми торгуют интернет-магазины. Их так много, что выйти на каждого отдельного покупателя практически невозможно.

– В каком радиусе действуют передатчики звука?

– Две мили. Он пользовался приборами одинаковой мощности.

Джошуа нахмурился:

– Это плохо.

– Почему? – поинтересовалась Лиз.

– Его логово может находиться в любом месте в радиусе двух миль вокруг твоей квартиры.

– А вокруг вашего дома много жилых комплексов, – заметил Винт. – Он может обитать в любом из них.

Джошуа отстегнул ремень безопасности и повернулся к Лиз:

– Хорошо, что из-за всех этих построек он хотя бы не сможет использовать мини-тарелку.

– А это еще что такое?

– Выглядит как маленькая параболическая антенна, но используется для улавливания звука. Некоторые из них действуют в радиусе мили. Однако в таком районе, как твой, прослушивать, что происходит в квартире, возможно только с гораздо более близкого расстояния.

– И прохожие, разумеется, обратят внимание на человека, разгуливающего по улице со спутниковой антенной в руках, – заметила Лиз.

– В большинстве случаев да, но если у него есть нечто похожее на фургончик коммунальных служб, то, может, и нет. Мы бы, правда, все равно заметили. – Джошуа имел в виду Винта, Нитро и себя самого.

Лиз вздохнула, понимая, что речь идет об оборудовании, которое она сама часто описывала в своих романах.

– Странно, что я об этом не подумала.

– С какой стати?

– Я пишу приключенческие триллеры. Хотя моим героиням больше знаком «АК-47», нежели подслушивающее устройство, я все равно могла бы сообразить.

Джошуа просто покачал головой.

Винт улыбнулся, и Лиз невольно подумала о том, что за таким обаятельным человеком женщины должны ходить толпами.

– Вы хорошая писательница.

Лиз сильно удивилась тому, что он читал ее книги.

– Спасибо. Вы прочли мои книги, пока находились в квартире?

– Нет, мэм... то есть Лиз, мы были заняты уборкой по случаю вашего возвращения.

– Тогда откуда...

– Мы с Нитро читаем ваши книги после того, как с ними разделывается Волк.

– А кто такой Волк?

– Я, – проворчал Джошуа.