Коллекция «Этнофана» 2011 - 2013

Глава первая. Вторая попытка

Сначала внутри нарастает сигнал тревоги перед фактом нарушения законов физики и немыслимого перемещения, затем волнение сменяется легким покалыванием, как зимой в первые минуты стояния на холоде в одном свитере, после чего осуществляется быстрый переход через вакуумное пространство, отнимающий короткие секунды. И только когда все препятствия благополучно преодолены, открывается возможность сделать окончательный выбор либо повернуть назад и выйти из игры, либо завершить начатое и слиться с новым миром.

Джастин, долго мечтавший стать опытным геймером, выбрал второе действие, надоев жить обыденной жизнью, практически беспрестанно играя в компьютере, надевая специальные очки для защиты глаз от излучения монитора. Представившийся шанс на миллион был для него, словно выигрыш в лотерею или как если бы из ниоткуда появился вдруг волшебник и пообещал выполнить любое желание.

И вот теперь он в запредельном мире, готовым в любое время стать таким реальным насколько хватит возможности себе это представить.

Джастин, еще не открыв глаза после неприятного процесса перемещения, боясь нанести им своей преждевременностью какой-либо минимальный вред, ощутил спиной холодное прикосновение каменной породы, не настолько, чтобы нестерпимое и опасное для здоровья, насколько заставляющее мозг полностью отдаваться размышлениям насчет этой проблемы. Решить ее следует в короткие сроки, иначе полное онемение, а там какое-нибудь серьезное заболевание будет обеспечено.

Внезапно мысли пересеклись со страшными воспоминаниями, сопровожденными болью лишений и страданий от принесенных неудач.

Если все прошло без сбоев, не как в прошлый раз, и процесс был полностью завершен, то, следуя установленным правилам все должно быть на своих местах, каждый при своей роли.

Джастин вспомнил двух своих друзей, которые могли находиться где-то поблизости или очень далеко, тоже в соответствии с правилами. Тогда сперва стоило попытаться открыть глаза и, наконец, оторвать ноющую спину от породы, невероятно ровной и гладкой, больше напоминающей отделку из мрамора.

Подросток чуть не подпрыгнул от удивления, когда застал вокруг себя голые чернеющие в тени каменные стены округлого склепа, и испугался еще сильнее, увидев, что лежит на гробнице. Вот откуда искусно возделанный камень и его ровная гладь.

Джастин, представив самое жуткое и испугавшись самообмана, перекатился на бок и с грохотом, сопровождаемым легким стоном, опрокинулся на пол, по холоду не уступающий своему побратиму. С высоченного, теряющего в пространстве потолка, из небольшого отверстия, откуда поступал весь воздух, на гробовую плиту спадал длинный столп дневного света, позволивший не растеряться в темноте.

Растягивая движения рук, он с трудом смог найти опору и слегка приподняться, рассчитывая одновременно избавиться от последствий перемещения, сковывающих все тело минутным параличом, и быть снова в форме. Ведь мало ли что, а вдруг потревоженный наглым визитом обитатель гробницы восстанет из мертвых, чтобы отомстить тому, кто осмелился нарушить его покой, к тому же могильная плита была немного сдвинута, словно пропуская внутрь воздух.

Совершенствуя движения рук и ног, подросток разминал спину, шею, надеясь своими успехами выиграть как можно больше времени.

Внезапно откуда-то снаружи раздался глухой стук, походивший на удар маленького молотка.

Джастин, замурованный в глубоком склепе с толстенными стенами в полной изоляции от внешнего мира, на секунду задумался о возможно скором спасении, ведь те странные люди вполне могли быть его друзьями, а если нет, то возникал вопрос, представляющий немалую важность. Кто здесь захоронен?

Подросток обошел вдоль и поперек всю гробницу, тщетно пытаясь отыскать любой символ, указывающий на личность мертвеца. Проще было с неимоверным усилием отодвинуть плиту и заглянуть внутрь.

В этот момент на ум пришла блестящая догадка. Люди, а это точно не один человек, что сейчас пробиваются в склеп, наполняя помещение пылью от ударов, видимо рассчитывали разбогатеть, ограбив столь недоступное захоронение.

Оставалось только встретить их с распростертыми объятиями, а что внутри могилы, Джастин посмотреть так и не осмелился, боясь накликать на себя беду. И без того неизвестно, как охотники за сокровищами поведут себя при встрече с ним. Дело может дойти и до кровопролития, а это крайний пик его поведения в экстренных ситуациях.

— Бейте сильнее! Я не могу применить здесь разрушающую магию, весь свод содрогнется, и мы окажемся под завалами! — скомандовал грозный наниматель небольшого отряда кладоискателей, в прошлом промышлявших разбоями на дорогах.

Черная гладкая мантия волшебника полностью укрывала его в темноте подземелья. Людям, охотно исполняющим его повеления за щедрую плату, приходилось иной раз говорить с пустотой, надеясь застать его холодное присутствие, мерцанием факельных огней.

Среди всего разбойничьего сброда выделялся только один представитель, наделенный огромной силой, способный без усилий поднимать на плечах быка и с той же выносливостью орудовать молотом, пока толстенная стена, откалывающаяся по кусочкам вдруг не дала уязвимую трещину, позволив приблизить завершение кропотливой работы.

Внезапно волшебник, издалека, а вероятно он был где-то поблизости, с нетерпением ожидая прогресса, покинул свое уединение, вновь представ перед наемниками во всем своем великолепии, как только увидел первые успехи.

Кладоискатели боялись задержать на нем взгляд. Таким пугающим был его внешний облик, что поневоле хотелось закричать и убежать, страдая паническим расстройством. Лицо волшебника, как и вся кожа на теле, было настолько бледным, что казалось белым, как снег в горах, волосяной покров полностью отсутствовал, придавая еще более неестественный вид. Это его и отличало от всех остальных братьев по мастерству, чьи локоны волос свисали ниже плеч, не имея ничего особо примечательного во внешности, кроме как красоты и здоровья.

В этом же случае возникали одни вопросы. Что случилось с волшебником? Подвергся воздействию более могущественной магии или во время тайного заклинания произнес что-нибудь не то? Может, подхватил какую-нибудь неизлечимую болезнь и цепляется за последние ниточки надежды, чтобы разыскать лекарство?

Если это и недуг, то одно он не забрал у мага — его голос, настолько внушительный и властный, что готов подчинить любого, кто осмелится противоречить владельцу.

— Ну что там?

Окончательно потерял терпение расхититель гробниц и, растолкав всех растерявшихся наемников, заглянул в брешь в стене, не обращая внимания на сгустившееся на месте разлома облако песчаной пыли, странно, что внутри склепа ее не было. Мастерски проделанного молотом прохода было достаточно, чтобы с легкостью протиснуться сквозь стену, не задев ее краев, и оказаться в месте великого захоронения.

Волшебник позвал за собой двоих подручных, несших сумки с магическими принадлежностями, одновременно продвигаясь внутрь и вспоминая опасное заклинание возвращения из мертвых, заученное еще в детстве под контролем строгого наставника.

Только он ступил в пределы округлого склепа, пронзая острым взглядом озаренную светом гробницу, уже представляя, как происходит ритуал, как вдруг ощутил своим феноменальным природным даром внутри чье-то незнакомое присутствие и кого-то не одного.

Смятение разом улеглось, когда он, прежде чем в целях высшей предосторожности осмотреть и проверить каждый темный участок склепа, услышав шорох позади, обернулся, встретив поначалу встревоженным, а затем уверенным, взглядом проследовавших за ним наемников со специальным магическим оснащением.

— Расположите свечи по краям надгробной плиты.

Как только указание было исполнено, волшебник, блеснув зажатым в ладони черным кристаллом, подошел вплотную к гробнице и в зловещем мерцании черных свечей отыскал на плите тонкое отверстие, куда и следовало вставить драгоценный камень. Только маг занес ладонь над геометрическим выточенным в плите рисунком, как его вновь настигло сомнение насчет конфиденциальности его ритуала. Гробница, сплошь покрытая накопившимся за долгие века густым слоем пыли, вселяла недоверие своей верхней частью, словно кто-то недавно лежал на ней, а затем по случайности или от бессилия сполз вниз, оставив один край плиты нетронутым.

Такое открытие еще подтвердило верность предположений волшебника, поставив перед выбором: продолжить ритуал, либо задуть свечи и полностью отдаться на поиски людей, побывавших тут до него и скрывающихся где-то в потемках склепа, по неизвестной причине и неведомым способом проникших внутрь.

Выбрав первое, он вставил кристалл в отверстие и произнес громогласное заклинание, заставившее не раз содрогнуться все подземелье, под воздействием природных сил устоявшее от разрушения.

Столп дневного света резко иссяк, когда небо снаружи заволокли грозовые тучи и ярчайшая молния, пройдя в отверстие подземного свода, ударила в гробницу, заставив надгробную плиту взрывом рассыпающихся осколков разлететься по сторонам, представив взору волшебника тело незнакомого мертвеца, повергнув его в шок.

Тем временем Джастин, наблюдал за происходящим ритуалом с высоты потолочного свода, где его точно не нашел бы ни один маг, силой мысли плотно прижавшись спиной к каменистой жесткой поверхности.

В этот момент глаза умершего открылись, и лицо пронзила ласковая улыбка, а затем его слова достигли подростка:

— Джастин, ты, что там повис? — последовал легкий смешок.

— Алекс!? — в недоумении воскликнул Джастин, увидев в могиле своего друга. — Не ожидал тебя там найти.

Глаза волшебника округлились до невероятного размера, и без того белое лицо, казалось вот-вот озарится ослепительной вспышкой от недоумения и страшного открытия. Потом на смену потрясению, оставаясь незамеченным в густоте мрака, пришло яростное оцепенение, вылившееся на незнакомца из гробницы, которого там уж никак не должно было быть. Если верить легендам и пророчествам о грядущем конце, то в горном склепе величайшими волшебниками древности был заточен колдун по имени Торн, чьи познания в магии превосходили все остальные дошедшие до наших дней вместе взятые, в том числе и секрет бессмертия. Преданный своей соратницей, Торн выпил зелье, с подмешанным ядом. Глаза его закатились, а горло сжалось, и в течение недолгих болевых конвульсий смерть пришла за своей жертвой, встретив неожиданный отпор. Торн, впервые испытавший на себе привкус смерти, еще не полностью овладев навыками бессмертия, не смог окончательно побороть в себе яд, застряв между двумя мирами, миром мертвых и живых. В тот момент его бездыханное тело все посчитали мертвым, решив похоронить, как и подобает со всеми почестями великого мастера колдовства, выбрав самое недоступное для этого место — в глубоком ущелье, тщательно разрушенном после завершения процесса, чтобы никто не осмелился нарушить его покой.

Эйнон с детства ненавидел властолюбивых людей. Единственный в своем роде, обладая магическими способностями, будучи подростком, в родной деревне он постоянно подвергался нападкам и злословию среди простолюдинов. Его всячески пытались унизить, дать понять, что он родился вовсе не с даром, а с проклятием, предлагая сделать правильный выбор и оборвать свою никчемную жизнь, заслужив тем самым их прощение и прощение родителей.

Обделенный материнской лаской и отцовской поддержкой, Эйнон всячески старался не показываться людям, мечтая сбежать в город, где волшебников ценили, а не презирали.

Тупоголовые крестьяне, ничего не смыслившие в колдовстве, только и могли, что целыми днями напролет вести беседы о полях пшеницы, которые вот-вот прибьет градом, если Эйнон научится использовать свои способности и напустит ненастье на злобу своим односельчанам.

Столь беспощадный план мести так и не осуществился, когда по деревне прокатился слух, что в одной из близлежащих таверн остановился на ночь странник, напоминающий по известным описаниям волшебника.

Эйнон, как только весть настигла и его, осознал, что пришел момент истины и пора отправляться в путь для знакомства с человеком себе подобным. Одна только мысль обогревала его изнутри, утешая тем, что он не один в этом мире злых людей. При первой же встрече, маг предложил Эйнону стать его учеником и отправиться в странствия, на что подросток согласился без раздумий.

Вот и сейчас Эйнон, будучи взрослым, проводив в последний путь умершего от старости боготворимого наставника, вновь хотел окунуться в прошлое и стать учеником колдуна, чье имя до сих пор произносят, чуть ли не шепотом, боясь встретить во сне его грозного владельца, но вместо этого обнаружил внутри могилы какого-то недоноска, посмевшего осквернить священное место своим посягательством.

Эйнон больше не выдержал приступа ярости и схватил одной рукой подростка, названного Алексом, за шею и ловким движением перекинул через весь склеп, пока он не шлепнулся об стену.

— Кто ты такой? — закричал в истерике колдун, помогая ему ударом ноги под ребра найти в себе решительность дать быстрый ответ.

— Что тебе надо? — завопил Алекс, не в силах оказать сопротивление.

Тут возле гробницы в слабом свете рассеивающихся грозовых туч появилась тень. Джастин, увидев, что друг в опасности, оставил свое недосягаемое укрытие, плавно спрыгнув с потолка, встав лицом к лицу с возникшим рядом с ним в мгновение ока, озлобленным колдуном, решившим теперь заняться вторым осквернителем.

Поражающий своей небывалой мощью всплеск мозговых волн мгновенно отрезвил сознание подростка, потерявшего управление электромобилем на сверхвысокой скорости, спасаясь от погони, описывая виражи на заброшенной некогда известной гоночной трассе, заваленной по краям обломками разбитых еще во времена соревнований машин, и внезапно наехав на препятствие, позволившее преодолеть разумные законы физики и сорвать электромобиль в воздух на невероятную высоту, задержав дыхание водителя, смирившегося с предстоящей кончиной.

Блеснув в предзакатных сумерках металлическими нашивками электромобиль, будто продолжая борьбу за первое место, пролетел навстречу сверкающему зеркальным отражением сохранившемуся изящному небоскребу и разбил в неизбежном столкновении его прозрачную гладь, въехав, звеня осколками стекла, на один из этажей обустроенного для приема деловых гостей элитного зала, с отсвечивающими белыми стенами и потолком, сопровождаясь в центре колонной, обвешенной различными схемами новых архитектурных проектов, требующих одобрения и доработки.

Шон, вновь пережив очередное потрясение, только вобрал воздух в грудь, обменявшись взглядом с лучшим другом Кевином, сидевшим слева и все это время, переживая за исход гонки не меньше своего партнера.

Неуправляемый электромобиль со слегка помятым передом сбил все рабочие кресла, сопровождаясь гулкими и трескающими звуками дерева и железа, а затем врезался в колонну, погрузив все здание в мелкую дрожь.

Ремни и подушки безопасности не сработали.

Шон, опасаясь самого худшего, не смог ничего сделать и резким движением вылетел через лобовое стекло, ежесекундно откинувшись назад, словно рикошет, при ударе плечом об колонну. Все тело тут же поддалось неописуемой боли, собравшейся сначала в одном месте, а затем разрушительным взрывом распространившейся по всем органам, превратив мозг в средоточие пыток.

Но боль не возымела настолько сильного эффекта, что позволила бы окончательно затмить и без того перегруженный разум и убрать навевающее страх воспоминание о незаконченном преследовании распознавшего их планы врага, который должно быть уже находился в здании, будучи способным укрываться от человеческого взора и перемещать свой центр тяжести, дающий ему возможности свободно передвигаться по стенам и потолкам.

Пытаясь превозмочь боль, Шон в первую очередь подумал о Кевине, которому сейчас, наверное, не лучше, продолжая беспрестанно верить, что тот тоже смог пережить такое серьезное столкновение. Затем его мысли перенеслись к постепенно убывающей боли в плече. Через какое-то время все будет в порядке, и плечо станет как новое, но до этого придется терпеливо сражаться за выживание и продолжать попытки прятаться от преследователя.

Перед тем как приступить к экстренному плану действий, Шон, сплюнув кровь изо рта, в очередной раз кое-как вдохнув еще не развеянного пыльного воздуха, смешанного с гарью и дымом из машины, с трудом позволил непострадавшей левой руке потянуться к правому карману штанов с целью извлечь тепловизор, определяющий живые тела в радиусе тридцати метров. Стоило лишний раз перестраховаться, чем потом идти на отчаянные поступки из-за недостатка времени на продумывание плана.

Сенсорный дисплей немало пострадавший при аварии теперь был разделен пополам огромной трещиной, но сам внутренний механизм продолжал упорно работать, не обнаружив в зоне поиска каких-либо проявлений теплокровных объектов.

Шон на секунду почувствовал облегчение, и тут же вспомнив о Кевине, испугавшись, что за все это время будь он живым, он не издал ни стона.

— Кевин!? — едва вырвалось негромким голосом у Шона, подползшего к телу друга с залитым кровью лбом.

Видимо удар пришелся в самый важный центр человеческой деятельности в голову, заставив на какое-то время вырубиться. Этот вариант Шон представлял на крайний случай и вот он наступил.

В салоне электромобиля где-то хранилась аптечка с различными дозами препаратов, способных творить поистине чудеса.

Шон, понимая, что это его следующий шаг, вновь полез за тепловым датчиком, установив сигнал на случай появления объектов, и поднявшись на колени, оттолкнул смятую дверцу, наполовину протиснувшись внутрь.

Поиски чудодейственных лекарств увенчались успехом, и подросток, обнаружив в наличии аптечки нужных доз, схватил пару шприцов, ощутив, как застыла внутри них густая жидкость, готовая запустить работу всего организма лишь спустя несколько секунд после попадания в кровь, вызывая при этом полное удовлетворение процессом.

Тончайшая, неощутимая любой человеческой кожей игра вошла в вену Кевина, ее идентичная копия проделала то же самое с Шоном.

Внезапно сработал датчик тепла, и на краю сенсорного дисплея загорелась красная точка, указывающая на опасность, которая продвигалась со сверхчеловеческой скоростью, и вскоре в развал здания запрыгнул силуэт, оповестив о своем присутствии тяжелым ударом стальных ног о гладкий белый пол.

Одновременно Кевин пришел в себя, и слегка приподнявшись после пережитого сотрясения, еще не в ясном уме, собирался настойчиво что-то сказать, как Шон, понимая степень опасности, зажал ему рот ладонью и, склонившись над ухом, прошептал:

— Здесь невидимка… Если он нас заметит…

Незнакомец, выделяемый едва заметным колебанием материи, сохраняя прежнюю дистанцию, прислушался, пока в голове не отразились два биения человеческих сердец, испытывающих страх и напряжение, с постоянно меняющейся скоростью ударов в минуту.

На краях подобий его рук плавно вырисовались уже заметные приспособления оглушающего оружия направленные строго в цель. Беглецы спрятались за электромобилем, тогда следовало немедленно избавить их от такой роскоши и предать еще большему страху, а затем как следует допросить, прежде чем окончательно решить, что с ними делать.

Электромагнитный импульс вырвался одновременно из обоих орудий, и синеватые отблески энергии, слившись в один, ударили в каркас, заставив электромобиль поддаться сильному воздействию и в лязгающем перевороте с безумным рывком обрушиться на колонну.

Друзья отпрыгнули в сторону, рассчитывая до того, как невидимка их заметит, добраться до ближайшей, а по возможности единственной двери из конференц-зала, а там любой нелепый поступок со стороны противника сможет сыграть им на руку.

Но невидимка продумал все иначе. После выстрелов он быстрыми шагами стал осваивать стены, и заранее предугадав план беглецов, настиг раньше них заветной двери, и как только они к ней приблизились, все еще питая надежду на удачное бегство, невидимка пустил в ход свои электромагнитные приспособления, оглушив импульсом Кевина и свободной рукой сдавив горло Шона, прижав как можно сильнее к стене, позволив ему почувствовать всю его слабость и ничтожность в борьбе с превосходящим противником.

Глава вторая. Ошибочность предположений

Стемнело и красочный, видимый лишь частично из-за чернеющих в тени небоскребов, закат сопроводил солнечный диск за горизонт, оставив последние впечатления от ясного дня. Еще какое-то время небо отсвечивало темно-голубой лазурью, будто и не собираясь предаваться в объятия ночи, столь слабой в летнее время, что иногда люди ее ненароком не замечают.

В дивном, поражающим своим сказочным видом особняке, возможно, по роковой случайности и произошел, как называют ученые, странный и неизвестный науке инцидент, связанный с исчезнувшими подростками. Новость о нем разлетелась на весь мир. Все мечтали узнать, куда они делись или переместились?

С самого утра дом был окружен многочисленной и любознательной прессой и оцеплен взводом полиции. Внутри, естественно, собирали улики федералы, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку, чтобы сложить все в одну картину и представить случившееся в более простой и доступной форме понимания, а именно убрать из истории все фантастические моменты.

И вот уже к вечеру, когда журналисты и толпы зевак разошлись, было решено под общую ответственность поставить дежурить возле дома охрану из нескольких полицейских, чтобы не было случаев проникновения на место расследования загадочных обстоятельств.

Вскоре после того, как на небе потемнели последние отсветы заката, и стали загораться россыпи звезд, бросающие бледный отсвет, на крышу дома, используя шпионские приспособления подъема, взобрался, обойдя оцепление, показавшийся чрезмерно гибким и ловким незнакомец в черной облегающей одежде с плотно прилегающей к лицу серой, выполненной из смешения твердых металлов и отражающей удивительным блеском маской с выражением полной безмятежности.

На крыше был построен сложенный из равных частей стеклянный купол, показывающий внутреннюю обстановку огромного гостиного зала. Не засматриваясь на детали, незнакомец разбил его стремительным ударом локтя и, не прибегнув на этот раз к своим подручным средствам, в быстрой решительности стремглав прыгнул вниз, не издав в момент приземления ни звука, будь то боль от прыжка с такой высоты либо удар ног об пол.

Оказавшись в полумраке, он тут же подошел к окну, разглядев скучающих служителей порядка внутри патрульных машин, значит, им было запрещено осматривать дом — это намного упростит дело.

Незнакомец, не забывая соблюдать степень осторожно, ограничился карманным фонариком, освещая ярким синим лучом черную выжженную поверхность пола, имеющую ровную геометрическую форму окружности.

Столь огромный след от перемещения занял всю гостиную и даже заполз на стены, оставив грозные очертания.

Луч фонаря тут же погас, предоставив все внутреннему зрению. Незнакомец, сфокусировавшись на выжженной окружности, определил ее центр, мгновенно отсчитав шаги. Затем в его руках сверкнули три прозрачные сферические формы глаз, внутри каждой пылал яркий огонек, подобие зрачка.

Незнакомец присел над полом и положил в центр черного следа один глаз. Шарик сначала даже не покачнулся, только спустя несколько секунду он словно юла стал вращаться на месте, пока огонек внутри, прежде белый, вдруг сменил цвет на оранжевый, постепенно замедляя вращение. Потом к делу приступил второй глаз, и все произошло по старому сценарию, только живой блеск внутри приобрел совсем другое, голубое очертание. Этого оказалось достаточно.

Незнакомец подобрал волшебные инструменты и незамедлительно приступил ко второй части своего плана, собираясь на месте доложить руководству о проделанной операции. Если в доме жили подростки, да неважно кто, то здесь в любом случае найдется компьютер, как источник и средство связи с другими мирами.

Внезапно раздался шорох с обратной стороны входной двери, затем кто-то тяжело поднялся на крыльцо, видимо намереваясь войти в дом, несмотря на запрет никогда не вдающегося в подробности начальства.

Чужак не застал тот момент, когда дверь медленно открылась, и желтый луч фонаря начал плавно пробегать по стенам гостиной, грозя вот-вот наткнуться на осколки витражного стекла с купола крыши.

Тем временем шпион заглянул в одну из детских комнат, увенчав поиски успехом.

На письменном столе среди стопок тетрадок и учебников лежал тонкий серебристый ноутбук. Как только его встроенный монитор оторвался от объятий клавиатуры, на обратной стороне загорелся белый логотип надкусанного яблока.

Незнакомец, не нуждаясь в местном интернете, подключил в разъем модем в миллионы раз превосходящий все известные, специально смоделированный под обычные компьютеры. Система тут же определила новое устройство без подтверждений и установки, открыв доступ в междумировой интернет.

Вслед за этим появилось окно с подключением чата и написанная неизвестным собеседником строчка:

«Он действительно с ними связывался?»

Незнакомец, понимая насколько устарела информация верховного руководства, пояснил коротко:

«Все намного серьезнее. Они играют в его игру и распределены по мирам».

«Тебе известно, куда он их отправил? Они предоставляют угрозу».

«Я провел исследование на месте перемещения. Сферы показывают на Гоночный и Волшебный миры».

«Проведи еще раз. Не может быть, чтобы он воспользовался только двумя, это не в его правилах. Подростков было шестеро?»

«Нет, только пятеро».

«Тогда найди шестого. Найдешь его, найдешь и Геймера. Уверен, они держат друг друга на связи. Не дай им ускользнуть».

«Будет исполнено. Не думаю, что на это уйдет много времени».

Незнакомец, посчитав последнее слово за собой, резким движением, почувствовав чье-то приближающееся присутствие, вынул модем из гнезда, и уже собрался было выбраться через окно, как в лицо ударил ослепляющий свет фонаря, скрывающий под собой дуло пистолета.

— Проникновение… Подтверждаю! — передал охранник по рации, не сводя глаз с специализированного, но неудачно попавшегося взломщика.

Незнакомец не издал ни звука, даже не пошевелился и не показался способным на сопротивление, то ли на самом деле, то ли прокручивал в голове очередной план по спасению, используя преимущество охранников, торопливо набежавших в дом, поднимаясь с громким топотом по лестнице.

Взломщик, дождавшись, пока вся комната набьется добропорядочными служителями закона, также не произнес ни слова и сразу перешел к делу.

В то время как обнаруживший его охранник потянулся за пояс за наручниками, он, также, не проявляя никакого любопытства, сохраняя невиданное спокойствие, зажмурил на секунду под маской веки, мгновенно превратив всех присутствующих в безжизненные застывшие тела с черными полосами отметин, некогда пульсирующих кровью вен.

Похищенная жизненная энергия собралась в теле незнакомца, осветив разрезы глаз синеватым мерцанием, успевшим полыхнуть, будто догорающая звезда лишь пару раз, а затем вновь потухнуть, предоставив дело тьме.

Такая сильная подзарядка позволила немногословному взломщику испытать полное удовлетворение от проделанной миссии, а точнее части задания. Только он вот уже во второй собрался вновь вылезти в окно, как неожиданно потемневший экран ноутбука озарился поступившим электронным сообщением с пометкой «Срочно для тюремной ищейки».

Столь вульгарная фраза, бесспорно, касалась незнакомца, задевая его скрытые чувства, пробуждая потоки ярости, что он с трудом удержался от порыва разбить ни в чем неповинную электронику и нажал на Enter.

Содержание сообщения отсутствовало, что окончательно вывело взломщика из себя, и на этот раз он уже не смог отказать себе в малом удовольствии разнести ноутбук вдребезги, оставив в голове только последнее воспоминание об этом. Плотно сжатый кулак в кожаной перчатке без особого размаха, будто выстрел из пистолета, нанес молниеносный удар в монитор, заставив компьютер перелететь через стол и выдернуть из него штекер зарядного устройства и протянутого по нему какого-то странного до боли знакомого провода от… взрывчатки.

Взломщик поздно сообразил, что Геймер, известный как самый изощренный преступник и изобретатель, отправив подростков в другие миры, задержался в доме, видимо ясно предполагая, что пущенная по его следу «ищейка» проникнет в дом и непременно воспользуется компьютером, заминировав его взрывчаткой…

В следующую секунду диковинный дом, до последнего момента находившийся под охраной полиции, подвергся воздействию мгновенно возросшего испепеляющего огня, раскидав горящие обломки по всей округе, сопровождаясь шумом битого стекла и треском пожирающего пламени.

Грохот от взрыва заставил сработать десятки сигнализаций на близлежащей парковке. Одна из крайних машин вдруг резко утихла, когда в ее заднее лобовое стекло с треском ударился слегка подгоревший, но не избежавший ударной волны, взломщик, бросивший взгляд на полыхающую громаду, не замечая блеска огня, отражающегося на его зеркальной маске.

Последней его мыслью перед взрывом при столь роковой неосмотрительности было то, насколько точно Геймер успел предугадать время отправки сообщения. Возникало только одно предположение, Геймер все время был где-то поблизости и специально привлек внимание полиции, на секунду заставшей взломщика врасплох.

Хитрый дьявол все спланировал и играл по своим правилам, выкинув из головы какие-либо ограничения.

Пусть время еще раннее, но для Эллис оно уже послужило знаком к пробуждению во избежание очередного пересыпания, и ее голова неохотно, слабо приподнялась над подушкой, подобрав под себя пол-тела, а глаза, не поддаваясь сопротивлению, продолжали отчаянно бороться за воздействие столь крепкого дивного сна, что на секунду захотелось отбросить все старания и вновь закутаться в постели. Тогда Эллис, желая перебороть разгоравшийся внутри спор, прибегнула к самому проверенному методу, позволяющему нежно распрощаться с последними нападками наваждения и в конечном итоге почувствовать себя бодро.

Солнечный свет, озарив яркие цвета переливчатых полупрозрачных, отсвечивающих изысканностью, штор, придал контрастности коричневатой постели, погрузив сонливую особу в мир красок и блеска.

Эллис, вновь опустив голову на подушку, принялась судорожно водить рукой по поверхности стеклянного журнального столика. Всякий раз, когда, делая неудачную попытку в поисках пульта управления, она неоднократно задевала так надоевший своим присутствием ночник с розовым плафоном, ее спокойствие тут же начинало сменяться на раздражающее напряжение, которое просто убивало истаявшие остатки сна, принуждая сделать все по-обычному, а не вслепую.

Переборов нарастающий гнев, Эллис уставилась едва соображающим взглядом на нагретую солнцем, отсвечивающую поверхность столика, предположив, что пульт мог запросто упасть на пол и лежать в непредсказуемом месте.

Один ползущий рывок на постели позволил ей дотянуться до пола и схватить, наконец, этот злополучный пульт и направить в резком движении в сторону музыкального центра, расположенного в окружении впечатляющих колонок у дальней, обвешенной плакатами звезд стены, среди стопки разнообразных дисков.

И вдруг как по чьей-то противной воле дисковод, вмещающий в себя три диска, оказался полностью пуст, хотя в голове девушки не хранилось воспоминания о причине произошедшего и о самом процессе.

В итоге непрерывающееся раздражение окончательно испепелило обрывки сна, послав сигнал на осуществление поставленной цели, иначе напряжение возрастет еще выше.

Эллис, обвинив себя в медлительности, спрыгнула с постели, сделав несколько быстрых шагов по светлому коврику, ступив пару раз на оголенный, выделяющийся по краям периметра комнаты и сохранивший едва ощутимые остатки ночной прохлады, пол.

Быстрые пальцы, погрузившись в стопку дисков, ловко нащупали один из них и, подчинившись команде пульта, дисковод в механическом движении раскрылся и плавно закрылся, начав загрузку.

Эллис прибавила до максимума и когда заиграла мелодичная побуждающая к ритмичным танцам клубная музыка, она полностью предалась безумству многозвучия, оттачивая энергичные движения перед огромным с человеческий рост зеркалом, не забывая поправлять взмывающие в воздух длинные русые локоны, превращающие голову в муравейник.

Песня закончилась, и на подоконнике завибрировал в такт входящего сообщения мобильный телефон, позабытый там еще вечером после нескольких неудачных попыток дозвониться друзьям.

«Включи новости!» — гласило послание.

Эллис, нажав на паузу, мигом спустилась вниз. Понимая насколько может быть все серьезно, она в спешке вбежала в кухню и включила высившийся над холодильником плоский компактный телевизор. Выбрав наугад канал, она с серьезным лицом стала слушать голос ведущего, догадываясь о ком идет речь.

«… дело уже передали ФБР и возможно очень скоро нам станут известны детали столь необычного происшествия, а пока существует лишь несколько версий по поводу случившегося и все они имеют противоречивый характер. Напоминаем, что вчера в десять часов вечера пятеро подростков, оставленные в доме без присмотра родителей загадочным образом исчезли. Известно только, что за несколько минут до их исчезновения над домом нависали черные тучи, искрящие ослепительными молниями на целую округу. Этот феномен больше подходит под описание эксперимента по созданию искусственных молний Николы Теслы больше ста лет назад. Ученые всего мира теперь гадают над вчерашним событием, боясь только предположить, чем было вызвано это явление…»

У Эллис перехватило дыхание. Она боялась произнести слова вслух:

— У них получилось!

После прослушанной новости, Эллис, будучи в хорошем настроении, вновь поднялась в свою комнату и, схватив мобильник, рухнула в постель, принявшись за написание сообщения для подтверждения произошедшего.

Ответ долго не приходил и девушка, понимая насколько ранний час, решила еще немного вздремнуть, надеясь, что к моменту пробуждения ее будет ждать одно непрочитанное сообщение, а еще лучше два, если действительно есть то, что непременно следовало бы обсудить.

Эллис, чтобы придать сну еще больший комфорт и более подходящую обстановку, умело задернула ночники, погрузив комнату в полумрачный вид. Обдумав напоследок услышанное по новостям, она еще раз искренне порадовалась за своих друзей, убедившись что таинственному пришельцу из других миров, который все это блестяще провернул, осуществив самые невероятные детские мечты, в самом деле можно доверять, принимая его за того, кем он назвался, а не за уличного мошенника или шарлатана, только и ищущего способ, как обмануть доверчивых людей.

Так углубившись в собственные мысли, сознание Эллис начинало постепенно расслабляться, предаваясь неожиданным образам и всплывающим неконтролируемым видениям снов.

Тем временем обещанная ясная и теплая погода за окном, блеснув последними золотистыми лучами укрывшегося в серых тучах солнца, сменилась прохладой, предвещая изморось, что само по себе вынуждало отказаться от прогулок и всякого рода запланированных развлечений и отдыха.

Вскоре серое небо разбавилось в темно-синих оттенках, и сильный дождь крупными каплями забарабанил по стеклу, отчетливо ударяя по металлическому основанию подоконника, подавляя все прочие звуки.

Телефон на журнальном столике, вибрируя, описал полукруг, известив кратким сигналом о поступлении нового сообщения, должно быть запоздавшего ответа.

Эллис слегка пошевелилась, едва приоткрыв глаза, и слепой хваткой уцепила телефон, увидев на дисплее две очень коротких фразы, достаточных для заблуждений.

«Спасайся! Они уже идут!»

Эллис это ни о чем не говорило. О ком идет речь, в сообщении тоже не указано, возможно, ей ошибочно прислали не то, что она ожидала, но теперь это уже не важно. Родители работают с зарубежными компаньонами и не владеют даже возможностью навестить свою дочь, постоянно пребывая в делах, отправляя ей только денежные пособия и пару ласковых теплых слов в открытке или в сообщении, наслышанных с раннего детства и давно уже не имевших прежней силы воздействия.

Так или иначе, Эллис, как и раньше не собиралась ничего предпринимать, и уж тем более куда-то убегать из дома, в который даже почту не доставляют, находящийся лишь под пристальным наблюдением лесных птиц, в особенности сов, так и спускавшихся с деревьев всякий раз, когда девушка перед сном смотрела в бинокль. К тому же путь сюда от центра неблизкий, кто осмелится бросить вызов природе и с головой окунуться в настоящую глушь, правда неподалеку стоят вышки, из-за чего связь здесь бесперебойная и на высшем уровне.

Напрочь перебив весь сон, Эллис вспомнив предыдущее сообщение, решила вновь посмотреть очередной выпуск новостей, возможно известны новые детали произошедшего феномена, ей было интересно узнать какие и как вообще ученые и общественность воспринимают подобного рода событие, а заодно и кофе приготовить.

Только Эллис спустилась в кухню, не подозревая, что что-нибудь все-таки сможет ее отвлечь от просмотра телевизора, как до ее слуха докатилось протяженное жужжание мотора, будто кто-то действительно, как было указано в сообщении, хочет навестить ее, и кто бы это ни был, он сейчас застрял в луже на подъезде к дому.

Бинокля под рукой не оказалось, но и невооруженного взгляда Эллис хватило, чтобы разглядеть, как некий человек в офисном смокинге, стриженый и гладко выбритый, запер дверь машины и, продолжая делать вид, что очень раздосадован неудачной поездкой, потянул руку за пазуху.

Вместо мобильного телефона, как сначала предполагала девушка, сочувствуя отчаявшемуся водителю, незнакомец достал пистолет с глушителем, заставив сердце наблюдательницы забиться учащеннее от неистового страха.

Черный прямолинейный взгляд человека с оружием вдруг неожиданно встретился с напуганным взглядом Эллис, и невероятная скорость движения руки резко устремила в ее сторону пистолет с уже нажатым курком.

Девушка резко вскрикнула, когда пуля от внезапного выстрела разбила оконное стекло и обожгла ее висок.

Незнакомец, больше походивший на наемного убийцу, будто довольный проделанным трюком, направленным на устрашение жертвы, убрал пистолет и, будучи уверенным, в своем превосходстве, отправился в дом, навестить его испуганного жителя, вероятно страдающего одиночеством.

Эллис, находясь в цепких объятиях панического страха, не имела ни малейшего представления, оказавшись впервые в такой сложной ситуации, как правильно действовать, чтобы остаться в живых. В подавленном состоянии ей в голову пришла только одна мысль — спрятаться в бельевой шкаф. Спустя минуты ожидания, неповторимого адреналина и трепета, в нежилой комнате, заваленной коробками со старыми вещами, посреди пыльного шкафа, послышались шаги. Настолько пугающе оказалось их приближающее звучание, что порой Эллис ладонью сдерживала рот, чтобы не вскрикнуть, всерьез опасаясь за свою жизнь.

Тут на время шаги стихли, на какой-то момент даже показалось, что удалились.

Эллис едва облегченно вздохнула, желая сделать это, как можно тише, чтобы даже самой не пришлось услышать, как внезапно ее надежды не оправдались, и дверь бельевого шкафа резко распахнулась.

Только сейчас перед ней стоял не водитель застрявшей машины, а незнакомец в обгоревшей черной одежде и с маской на лице.

Даррен опустил ладонь на дверную ручку, почувствовав шершавую изрядно покрывшуюся пылью деревянную поверхность, и еще раз глубоко вздохнув, понимая, насколько будет важным то, что он сделает внутри комнаты, и дернул на себя. Дверь легко поддалась, наградив подростка вырвавшимся изнутри, копившимся не одно десятилетие, а возможно и дольше, затхлым воздухом, пропитанным стариной и гнилостью мокрых стен.

Даррен терпеливо прошел внутрь, оказавшись в затемненной комнате с занавешенными окнами, обильно поросшей паутиной и свисающими с потолка тенетами. Единственное, что было важным в этом страдающем без ремонта маленьком нежилом помещении — это массивный стальной цилиндр высотой в человеческий рост, расположенный в центре.

Геометрическое тело представляло собой плотное безукоризненное изделие из металла, отражающее тусклое едва просачивающееся сквозь запыленные шторы свечение.

Даррен, оглядев своим потрясенным взглядом беспринципную стальную фигуру, мигом, все еще продолжая сохранять спокойствие перед неизбежным, пошарил в кармане, пока не нащупал нужный предмет.

Подросток, принявший участие в столь опасной затее Геймера, преодолев все трудности и препятствия, наконец дошел до финала игры, чья цель состояла найти стальной монумент, хранящий огромное количество информации, и подключить к нему внешний носитель, по словам все того же Геймера флэш-драйвер, пока еще неизвестный науке, но в скором времени возможный для массового производства.

Даррен в полутьме отыскал на цилиндре выемку для флэшки и, на секунду прикрыв глаза, еще вспомнил, что ему пришлось пережить за последние несколько месяцев скитаний и опасных столкновений с «невидимками», от которых ему чудом удавалось спастись, в отличие от его друзей…

Даррен, поддавшись чувствам, не подумал, что теряет драгоценное время, выкроенное для заветного окончания игры. Лишь когда по утопающему в грязи и мраке потолку пробежали ослепляющие синеватые вспышки электрических разрядов, повествующих о приближении «невидимок», подросток, пребывая в тяжелейшем оцепенении, лишился самообладания и в растерянности выронил драгоценный артефакт.

Потеряв от страха способность разумно мыслить, Даррен только и сумел попытаться не пропустить внутрь своих злейших врагов, упершись что было сил во входную, бесполезную в случае любой обороны дверь.

Снаружи раздался громкий стук — знак того, что стальной убийца, будучи пока без своего постоянного сопровождения, состоящего из десяти таких же гибридов людей и машин, уже поблизости и лишь вопрос времени, когда он, проверив все близлежащие комнаты полуразваленного мотеля, наткнется именно на ту, где укрывается объект, имеющий при себе устройство хранения информации.

— Даррен? — послышался из коридора знакомый голос.

Подросток, до последнего сомневаясь в услышанном, плотно прислонился ухом к двери, пытаясь различить какие-либо подозрительные звуки или что-то вроде быстрого способа выманить его из укрытия, спланированные неспособными видеть сквозь стены «невидимками».

— Это я Алистер! — вновь дал о себе знать, как оказалось не погибший в результате последней облавы друг. — Мне удалось перехитрить их. Теперь их система наблюдения показывает твое присутствие за много миль отсюда. Ты можешь выходить.

Даррен поверить не мог, что такое как-либо возможно. Обмануть «невидимок» можно, только если всеми силами пытаться исчезнуть из их поля зрения: погрузиться под воду, окружить себя огненной стеной в горящем здании и одновременно попытаться выжить в этом пожаре. Только в подобных случаях теплочувствительность стальных преследователей либо не срабатывает на эксперименте с водой, либо перестает подавать сигнал из большого количества тепла при сканировании огненной стихии.

Алистер, конечно, всегда выделялся среди прочих своей необычайной изобретательностью и способностью убеждать людей, но в этот раз все было идеально, даже слишком.

Даррен уже хотел было выяснить это путем диалога, как вовремя спохватился, вспомнив насколько важно не забывать о мерах предосторожности, особенно в моменты сильных сомнений и плохих предчувствий.

— Я же не могу вечно блуждать по коридору и искать тебя в убогих комнатах, всякий раз отмахиваясь от пыли и нарываясь на эти… — Алистер сделал неловкую паузу, видимо, пытаясь совладать с легким остервенением, — проклятые тенета.

Голос еще недавно считавшегося мертвым друга по-прежнему раздавался в непосредственной дали от комнаты Даррена, который все-таки нашел в себе силы побороть внутреннее беспокойство и недоверие к внешним обстоятельствам и перешел к плану действий.

Первым делом, подросток подобрал с пола флэш-драйвер, бережно сдув с него порядочный слой пыли, затем направился к близлежащему окну, оглядев окружающую местность на случай побега, убедившись, что, как и прежде пустовавшая городская улица с множеством закоулков и с длинным рядом пристроенных у дороги автомобилей послужит отличным средством для отрыва от погони, и заранее приподнял оконную раму.

— Ну и что дальше?

Голос за спиной, прозвучавший так внезапно, заставил Даррена резко вздрогнуть и отскочить от окна.

— Алистер!? — это был и вправду он.

Даррен увидел перед собой приятного на внешность беловолосого подростка в необычайно чистом и ухоженном костюме, как у почтенных господ.

— Где ты так вырядился? — не скрывал своего интереса Даррен. — Ограбил универмаг?

Алистер просто не нашел, что ответить так, чтобы звучало более убедительно и не подверглось осуждению.

— Просто я хотел в момент выхода из игры выглядеть подобающе, что не скажешь по тебе, — подросток сделал задумчивое выражение лица, заставив друга на секунду обратить внимание на свою местами оборванную одежду.

— Времени не было, чтобы этим заняться, — внятно оправдался Даррен и перешел непосредственно к логическому завершению миссии.

Подросток еще раз отыскал на стальном цилиндре гнездо для флэшки, для полной уверенности нащупав его пальцами. Бросив последний взгляд на Алистера, он вновь повернулся к монументу, и уже было протянул руку, как внезапно в самый последний момент ему в шею вонзилась игла от шприца, введя в кровь сильную дозу снотворного.

Даррен, теряя сознание, во второй раз выронил флэш-драйвер и в полном бездействии рухнул на пол.

Алистер, отбросив уже непригодный шприц, встретил в дверях уже давно поджидавших «невидимок».

— Все прошло лучше, чем я ожидал! — доложил он одному из них. — Теперь пора обратно!

— Даррен?

Изначально зов казался каким-то далеким, недоступным, но по мере его приближения, у подростка уже складывалось впечатление, что действительно в мире кошмаров скоро произойдут изменения или какое-то кардинальное событие, которое разрушит весь этот дьявольский сон и позволит ему вдохнуть глоток новой жизни.

Даррен стоял один посреди огромных толщ льда, встречая в белоснежных отражениях причудливые образы его самых жутких кошмаров, страхов и опасений, и длилось это уже много лет, но здесь все казалось вечным и безутешным.

— Даррен! — в одном из зеркальных отражений промелькнул образ чего-то живого, но невидимого, словно это… Геймер. — Ты готов продолжить игру?

— Я согласен, только вырви меня из этого кошмара! — откликнулся Даррен.

— Это по силам только тебе самому, — сделал внезапное заявление не до конца распознанный собеседник. — У тебя теперь есть способность, сила позволяющая разрушать вещи изнутри. Тебе нужно лишь сосредоточиться и попытаться сломать то, что тебя удерживает. Как только тебе это удастся, немедленно отправляйся в штат Виржиния, найди девушку по имени Эллис Гринвуд…

Одновременно в далеком Нью-Йорке и в базовом компьютере секретной лаборатории последняя фраза, полученная из сигнала, поступающего фантастическим образом в ледяную глыбу с замороженным внутри подростком, стала доступна для расшифровки.

Хелен Шерман единственная правильно поняла смысл слова «удастся», когда льдистый монумент на глазах у всех сотрудников и службы охраны осветился изнутри мягким пробивающимся наружу свечением, а затем последовал громкий треск, и тысячи острых осколков льда со скоростью выстрела разлетелись во все стороны, пробивая все насквозь.

Хелен чудом удалось выжить, представ перед разъяренным подростком.

А в это время в Нью-Йорке вражеский агент в маске, похитивший жизненную энергию из людей, став жертвой хитрой уловки Геймера, удачно приземлившись на одну из машин на стоянке, ясно и четко слышал каждое слово послания, увидев в этом отличную возможность добраться до Геймера.

Глава третья. Обреченные

Блиставшее алмазами звезд черное небо, наблюдаемое через отверстие в пещере, позволило Джастину, валящемуся с ног от усталости и тяжелого чувства отчаяния, уцепиться за зрелище как за последнюю ниточку надежды в этом мире, где каждый предоставлен своей судьбе или судьбе друга умирающего от глубокой раны, чей смертный час настолько близок, что невозможно предугадать.

Подросток, забредший в непосильным трудом найденный подгорный тоннель, казалось, начнет биться в истерике, когда с болью в сердце, понимая, что время и так обильно потраченное на поиски почти проиграно, стараясь не думать о худшем, наткнулся на совсем неподходящий в такой напряженной ситуации тупик.

Огромные серые валуны, пропитанные сыростью и прохладой, сохранявшие воспоминания о первоначальном местонахождении на приблизительной поверхности, осыпались внутрь должно быть много лет назад, запечатав проход и оставив лишь непросвещенным в обвале ходокам былые легенды, рассказывающие о некогда спрятанные в пещере сокровищах, охраняемых вероятно давно умершими древними людьми.

Джастин, оступившись от цели, боясь от тяжелых переживаний впасть в безумство, остерегаясь плохих вестей, на время отвлекся, приникнув к бугристому полу подземелья, заворожено изучая полотно звездного купола, будто пытаясь увидеть в нем подсказку, мудрый совет или просто сочувствии от невыполненной миссии по спасению дорогой ему жизни друга, оставленного на попечение колдунье.

Подросток, вспомнив про свои пятнадцать лет, с завистью представлял, как другие сверстники из его родного мира сейчас вернулись из школы и с тяготами под строгий контроль родителей принялись за выполнение домашних заданий, ведь только тогда им позволят пойти к друзьям и насладиться общением и вечерней прогулкой. Им в свои годы не доведется испытать даже вдвое меньше того, чем Джастин лежа на спине в пещере, полностью слившись с внешним миром, став неделимой частью природы и гор, ощущая на себе отсветы мириадов звезд.

Джастин, дав полное согласие пришельцу из других миров, хорошо осознавал, на что подписывался. Приключениям, описанным им, и реалиям происходящего позавидовали бы многие дети, мечтающие испытать что-то большее, чем за игрой в компьютерные игры, лишь успевая вовремя нажимать на клавиши и дергать мышью.

Выбрав из целого списка более подходящий для приключений мир, Джастин, Алекс и их потерявшийся где-то в этом мире друг Коди, с удовольствием и с игровым настроем приняли на себя свои собственные роли, дописав им некоторые дополнения.

Теперь же о Коди до сих пор ничего неизвестно, а возникший из могилы Алекс сейчас должно быть просматривает за последний миг до смерти всю свою жизнь, изнывая от кровавой раны в груди.

Глаза Джастина, борясь уже продолжительное количество времени с утомлением, вдруг на секунды закрылись, подготавливая разум к переходу ко сну, как неожиданно, отбросив наваждение, он, почувствовав, казалось, слепящий свет на лице, поднял веки, увидев в центре потолочного отверстия яркий круг луны, испускающий ровный столп свет в пещерный свод. Это должно было что-то значить, и возникнуть не на пустом месте. Последнее предположение вдруг заставило подростка задуматься, оживив его разум и пробудив силы бороться с победившим отчаянием.

Не на пустом месте…

Джастин резко вскочил с того места, откуда только что наблюдал за сверкающим зрелищем, и с невиданным прежде желанием проникнуть дальше в тоннель несмотря на обрушение, удивился, согревшись изнутри надеждой, что еще не поздно и проблема разрешится естественным путем. На бугристом полу при направленном лунном свете обозначились яркие символы, напоминающие циферблат часов, поменявшие свои значения.

Джастин догадался, что произошло, только когда пещерный тоннель вдруг несколько обновился, а точнее стал таким, каким мог быть… раньше, много лет назад. Преграждавшие прежде путь большие валуны исчезли, вероятно, еще не упали в результате обрушения.

Зная, что запас времени в достаточно малом количестве, пока луна не сменит направление и это не вернет циферблат в исходное положение, Джастин отправился в разверзшийся проход, еще с минуту назад считавшийся навсегда утерянным и обратил внимание на одну, несомненно, важную деталь. На стенах были прикреплены горящие факелы. Их слепящее и отдающее жаром мерцание настолько отпугивало подростка, что он невольно прикрывался рукавом плаща, во избежание слезоточивости глаз.

Дальше свет становился все ярче, только уже не от обилия факельных огней, а от магических светильников, в предостаточном количестве озарявших огромный чертог с величественными колоннами, теряющимися во тьме высот.

Джастин с каждым шагом все отчетливее видел ласковое темно-голубое сияние, исходящее из утопающего впереди в ярком свете входа в чертог. Даже воздух здесь был какой-то особенный, более чистый и такой же морозный, как снаружи.

Подросток слегка засомневался насчет представленного впереди зрелища, насколько он помнил из рассказа колдуньи об этой пещере, здесь жил древний народ. Отрешившись от внешнего мира, избегая зла и унижения, эти люди заселили холодные обители гор, имея непосредственное религиозное учение, позволяющее им не задумываться о поверхности и продлевать жизнь изготовленным по утерянному рецепту специальным эликсиром. Из всего перечисленного Джастин никак не мог припомнить хоть единственное упоминание о волшебном свечении, заполняющим тоннель, манящим раскрыть тайну древнего чертога, где возможно, если верить сведениям, после смерти всех духовных затворников, могли остаться неиспользованные склянки с заветным эликсиром — единственное средство, способное помочь Алексу.

Как бы там ни было на самом деле, видимо мало кто знал настоящую историю древнего народа, раз нигде не сохранилось упоминания о магическом свете.

Джастин, пережив тяжелые в жизни моменты, теперь был готов идти только вперед, выбросив из головы все суеверия и опасения. Добравшись, наконец, до заповедной границы входа в чертог, он вдруг признал, что ошибался насчет темно-голубого свечения, это было вовсе не свечение, а самый невероятный туман, окутавший дымной густой пеленой подростка.

На какой-то момент Джастин ощутил усыпляющее воздействие, а затем веки, поддавшись сильному наваждению, крепко сомкнулись так, словно несколько ночей не видели сна, даже никак не воспрепятствовав чужому внушению. Очевидно, древний народ в действительности не был таким простым, как его представляли и сохранили в записях современники. Что-то, а возможно кто-то, столь невероятно сильный и могущественный, им все время симпатизировал, провозгласив себя богом или его пророком.

Джастин, слегка приоткрыв глаза, не торопился с выводами, что до этого был сном, а что явью — сложно определить без чужой помощи.

Вдохнув холодный утренний воздух, пропитанный свежим морозцем, подросток вспомнил о наступлении зимы и жутко содрогнулся от пробежавшей по всему телу дрожи. Его легкая плотная согревающая накидка с трудом справлялась с такой погодой. Только шершавый деревянный пол, на котором он проспал неопределенное количество времени, сдерживал обморожение, отвечая слабым теплом тела.

Только когда до Джастина, наконец, дошло, что его тело подверглось практически полному онемению и поверхностному частичному обморожению, ему вдруг стало страшно за ужасающие последствия для здоровья. Стремясь всеми еще оставшимися, а не превратившимися в холод, силами, он старательно, запаздывая в спешке, будто боясь скатиться в пропасть, стал отчаянно цепляться за гладкую стену, все еще не понимая, что не найдет на ней хоть слабый выступ.

Когда все безумные, подпитанные набежавшей паникой, стремления обернулись полной неудачей, мгновенное реагирование на происходящее прекратилось, Джастин, обогретый тем немногим, что сначала не предусматривалось, но получилось, слегка приподнятый от пола, вновь обреченно столкнулся с неизбежным, ощутив затылком знакомый твердый холод.

Ситуация обострилась, когда в прочерченные основания окон, как оказалось вершины одиночной башни, ворвался обжигающий льдистой прохладой ветер, заставив изнывающего от стужи подростка еще сильнее впасть в отчаяние, навсегда позабыв, что такое теплая погода и как приятно совершать в это время прогулки.

Джастин не мог почувствовать даже биение в груди, словно сердце, испугавшись за свой скорый конец, укрылось поглубже в теле, стараясь как можно меньше выдавать себя.

Тогда он вспомнил полученные в школе знания о выживании в экстремальной ситуации, а сейчас как раз был тот случай, чтобы проверить теорию на практике.

Подросток размял онемевшие пальцы, добившись слабого послушания, и начал с усилием натирать замерзшие места, ничего не чувствуя. Возникало мнение, что столь известный и простой метод не сработает, но надежда все же оставалась, к тому же руки стали послушнее.

Через какое-то время Джастин пересилил себя и перевернулся со спины на бок, надеясь, наконец, оторваться от пленительного холодного пола, делая все плавно и медленно.

Вскоре он уже смог встать на ноги, сохраняя неровную осанку, в то время как все тело наливалось изнутри обогревающей кровью.

— Вижу, ты идешь на поправку!

Джастин резко посмотрел в сторону, откуда раздались столь «трогательные», исполненные заботой о его самочувствии слова.

Незнакомец, что так внезапно возник возле железной двери, которой он доподлинно даже и не воспользовался, прошел, словно призрак сквозь стену, не был похож ни на кого знакомого, только внешний вид многим отличался от этого мира. Предположение могло быть только одно.

— Ты Геймер? — спросил после длительного изучения подросток, не припоминая, что в момент их последней встречи он мог выглядеть именно так.

Мужчина с латиноамериканской внешностью, среднего возраста с проседью седых волос в синей рубашке со слегка потрепанным галстуком и в черных брюках, выражая на лице полную доброжелательность, загадочно улыбнулся и ответил:

— Нет! Но могу говорить от его имени, — его взгляд полностью принадлежал собеседнику, выказывая всецело возможность с легкостью отвечать на возникающие вопросы.

— Тогда ты знаешь, кто я, — несколько уточнил, позабывший про онемение подросток, и перешел непосредственно к вопросам. — А теперь ответь мне, каким образом я сюда попал, если это не твоих рук дело?

— Ты совсем все правильно предположил! Тот пленительный темно-голубой свет тумана своего рода портал, перенесший тебя из прошлого в реальность. Хотя ты уже был близко к цели…

— Что с Алексом? — боясь узнать правду, спросил Джастин. — Почему ты не позволил мне помочь ему? Я бы успел вернуться до перехода луны.

— Все что ты видишь, может оказаться не совсем правдой. Стоит только присмотреться, как находишь заметные различия, и мозг грызут сомнения, исходящие из тебя самого! — чужак пугающе говорил загадками. — Присмотрись Джастин, твои друзья могут быть другими, не теми, что ты запомнил раньше.

— Что из этого я должен понять, «мастер головоломок»? — подросток привел изящное сравнение.

— Еще слишком рано, чтобы об этом задумываться, но я советую быть внимательнее. Под маской дружбы может крыться запланированное предательство. — Представитель Геймера, спрятав мрачное лицо, перешел к более упрощенной форме разговора. — Алекс не умрет, если ты за него так переживаешь. Его рана, оставленная острым клинком, заживет раньше, чем ты себе представишь. А вот ваш третий друг…

— Что с Коди? — не удержался от порыва спросить Джастин.

Мастер головоломок сделал безразличное выражение лица, будто у него попросили помощи, а он ответил отказом из-за нехватки усилий.

— Тебе не придется его искать! Он сам найдет тебя, когда придет время, — он также бесподобно перевел взгляд на вид из окна.

Джастин только сейчас, успев лишь мельком оглядеть свое местопребывание в башне, загорелся желанием увидеть, что находится вокруг ее пределов.

Поднявшееся над далеким горным хребтом бледное солнце впустую растрачивало свои едва ощутимые лучи, заставив подростка, встретив его познающий мир взгляд, на секунду зажмуриться.

Джастин прикрылся от солнца ладонью и, опустив свой прежний взгляд вниз, увидел в ночной почти растворившейся тьме, тянущийся от самого основания башни дивный город, охваченный крепостной стеной и застроенный высокими замками с тянущимися до небес шпилями башен.

— Где мы? — последовал очевидный вопрос.

— Это тебе и предстоит выяснить! — представитель Геймера, дав последний ответ, собираясь уходить, повернулся к железной двери, как внезапный оклик подростка заставил его задержаться еще на полминуты.

— Куда ты?

— Да! Действительно, забыл еще о кое-чем предупредить, — его взгляд, показалось, выражал слабую мольбу. — Когда я верну тебя в пещеру, ни при каких обстоятельствах не заходи в древний чертог, иначе может случиться непоправимое.

— Что меня там ждет? — Джастин даже не знал, что предположить.

— Только боль.

На последнем слове мастер головоломок исчез, и Джастин снова оказался в пелене знакомого тумана, унесшего его обратно в пещерный свод.

Алекс страдал от нехватки воздуха, да какой там нехватки, дышать в гробнице было почти абсолютно нечем. Тяжеленная каменная плита, словно примагниченная никак не поддавалась на воздействие рук, не то что бы немного приподняться и впустить внутрь поток кислорода, а совсем оставалась неприступной для внутреннего вмешательства, будто гробница представляла собой цельный камень, волшебным образом вместивший случайного «покойника».

Алекс начал обратный отсчет, гадая, сколько еще томительных секунд ему предстоит вытерпеть перед смертью, которая так трепала продолжавшееся отчаянно биться, вот-вот грозившее угаснуть сердце, что становилось как-то неловко в ее присутствии, хотелось любым способом выскользнуть из ее цепких объятий.

Внезапно, может, показалось, откуда-то снаружи раздался громкий шорох и треск вероятно стены, затем очень ясно ощущалось чье-то живое присутствие вокруг могилы, словно кто-то собирался вызволить узника, подготавливая для этого специальный обряд.

Подросток мысленно, как можно настойчивее, поторопил своего очевидного спасителя и, понадеявшись не напрасно, услышал произношение странного заклинания либо для раскрытия гробницы, либо для воскрешения мертвого.

Алекс как не водил спиной и руками по основанию могилы, ни чьих останков он так и не обнаружил, решив, что тот, кто проводит ритуал, видимо готовится увидеть перед собой другого человека, которого должно быть могли похоронить здесь.

Подросток, все еще держась за последнюю ниточку своего спасения, боялся только предположить, что будет, когда откроется правда.

Заклинание с наружной стороны, казалось продлившееся вечность, наконец, затихло и Алекс, предвкушая долгожданный глоток воздуха, вдруг почувствовал странную боль в голове, словно кто-то, чрезмерно самонадеянный и сверхвнушительный, не воспользовавшись спросом, проник в его сознание, забирая все воспоминания и мысли, оставляя после себя глухое безмолвие и обширную пустоту…

Когда в отверстие в склепе ворвалась ослепительная вспышка молнии и разрушила надгробную плиту, Алекс, некогда ироничный и напуганный, предстал в ином свете, посмотрев на открывшийся мир по-новому. Позабыв о некогда эксплуатирующей сознание мысли о сильной нехватке воздуха, он громоподобно открыл глаза, устремив ввысь пространственный всепоглощающий взгляд.

Заприметив черный силуэт, вплотную прижатый к потолочной поверхности склепа, Алекс, узнав в нем знакомое очертание, не удержался от смешка, назвав его по имени, в ответ, услышав что-то невнятное.

Незапланированная перекличка продлилась недолго, как только стоящий над могилой человек в черной одежде, вдруг неожиданно не опомнился и в приступе ярости вцепился в подростка, и легким движением отшвырнул в стену.

— Кто ты такой? — закричал в истерике колдун, помогая ему ударом ноги под ребра найти в себе решимость дать быстрый ответ.

— Что тебе надо? — завопил Алекс, не в силах оказать сопротивление, а точнее и не пытаясь.

Тогда в разрешение конфликта решил вмешаться Джастин, в одно ловкое движение, спустившись с небес на землю, готовый ко всему, с чем придется столкнуться.

Колдун, все еще пребывая в пылком гневе, не увидел в нем достойного противника, без колебаний, не ведая вот уже многие годы какие-либо проявления мимолетного страха, предстал перед подростком, несколько сомневающимся в своих возможностях, боявшимся только волшебных фокусов.

Алекс почувствовал колоссальный прилив сил. Как долго же он не испытывал ничего подобного!

Эйнон неимоверным усилием нанес прямой удар ладонью в лицо Джастина, заставив его легко поддавшееся на столь сильное воздействие тело подлететь в воздухе и с кровавым подтеком упасть головой на твердый каменный пол, отключив на время его, трепыхающееся между жизнью и смертью сознание.

Только яростный колдун, получив удовлетворение от проделанного ловкого трюка, собрался было вновь вернуться к жестокому допросу обитателя гробницы по сведениям величайшего, когда-либо жившего в мире, волшебника, как подросток в своем прежнем виде предстал перед ним, отражая взглядом… огромный потенциал.

— Ты ведь даже сейчас не представляешь, с кем столкнулся? — Алекс искрил глазами, в которых, казалось, вот-вот блеснут вспышки молний.

Эйнон прежде не испытывал на себе такой взгляд и отступаться ни в коем случае не собирался. Его ладони побагровели от исходящих изнутри огневых сфер, если самозванец действительно что-то умеет, тщательно скрывая свой дар до настоящего момента, то ему так или иначе не сравниться с мастерством мага, чей талант, казалось, был неисчерпаемым.

— Я много лет мечтал увидеть величайшего волшебника всех времен, либо поклониться его могиле и получить взамен благословение, но вместо этого нахожу в гробнице… — Эйнон осторожно подбирал слово, чтобы оно задело как можно больней… — неотесанную деревенщину, жалкого человечишку, посмевшего перед смертью бросить мне вызов.

— Все мечты когда-нибудь сбываются! — только и ответил Алекс, сохраняя боевой дух.

Эйнон больше не собирался выслушивать пустые, изъеденные обычной человеческой глупостью и непониманием, слова и, преисполненный невообразимого гнева, едва сдерживая участившееся дыхание, вспомнив, сколько бед, принесли люди ему в детстве, резко поднял руки, метнув молниеносным движением два пылающих ярчайшим пламенем ядра.

Сферические изделия волшебства в остановившемся времени без единого звука и искры плавно пересекли воздушное, не оказывающее никакого сопротивления пространство, безнадежно впившись в невидимый, вдруг, откуда ни возьмись, магический барьер, исчезнув мгновенно, как потушенные языки обреченного пламени.

Эйнон, не понимая, что произошло, отказался от попытки повторить огневой удар, перейдя сразу в наступление.

Алекс, убрав мысленно защитный барьер, позволил подпустить к себе зазнавшегося волшебника, тут же увернувшись от взмаха ладони, подобного тому, что отправил Джастина к стене, и, сделав невообразимый прыжок, ударом ноги с воздуха заехал Эйнону по лицу, вызвав сильное отталкивающее воздействие.

Волшебник, некогда представлявший себя неимоверно могучим, испытал лично, каково это быть поверженным.

Все произошло настолько быстро, что не хватило бы взгляда, чтобы полностью отследить всю цепочку событий. Эйнон, получив удар, подобно какой-либо сломанной и больше непригодной вещи, отправленной хозяином в мусор, нерасторопно со скоростью стрелы, головой пробив стенки гробницы, оставив после них лишь горсти пыли и мелкие обломки, пролетел через весь склеп, скорчившись у стены, не подавая признаков жизни.

Алекс, вспомнив о Джастине, подбежал к его с все еще бьющимся сердцем телу и, почувствовав неловкое оживление, перевел взгляд на некогда образованный в результате ручной работы проход внутрь, пестревший серыми одеждами наемников-кладокопателей, вооруженных как это ни странно самым настоящим оружием.

Впереди всей толпы чернорабочих стоял, по-видимому, их самый непревзойденный копатель, размахивающий внушающим молотом, будто какой-то маленькой игрушкой, испытывая при этом полное удовлетворение от своего рода занятий и от того, к чему это иногда может привести.

Алекс, лишний раз убедившись, что с другом все в порядке и он скоро придет в себя, вышел на бой…

Джастин через какое-то время начал медленно приходить в себя, с трудом переваривая последние воспоминания. В глазах еще двоилось, но окровавленная голова постепенно прояснялась свежим потоком мыслей и неожиданным зрелищем.

Зрение еще не успело полностью обрести силу, как Джастин с подавленным криком повернув больной шеей, разглядел довольно заметно преобразившийся склеп, заваленный разбросанными тут и там мертвыми телами людей, больше напоминающих шахтеров, вероятно, они пробивали брешь в стене, впустив внутрь колдуна, так безжалостно расправившегося и с ними.

Резко встав на ноги, Джастин тут же, потеряв ориентацию в пространстве, от сильного головокружения чуть было вновь не принял в объятия окрашенный его кровью пол. Только застыв в недвижимости на какое-то время, восстанавливая утраченное равновесие, он смог вновь переключиться на лежащие трупы, обожженные то ли смертоносным огнем, то ли вспышками самих молний, что полыхали должно быть яростнее, чем при самой сильной грозе. Среди них лежал, также, не подавая признаков жизни, и Алекс.

Джастин моментально, как только увидел его недвижимое тело, превозмог головную боль, бросившись прямиком ему на помощь, надеясь, что еще будет не поздно что-либо сделать, перевернув его лицом вверх.

Никаких следов воздействия магии он не обнаружил, только осколок чего-то острого, возможно клинка, глубоко торчал под грудью, заставляя сочиться неудержимым потоком багровую кровь.

Алекс, пребывая в сознании, но позабыв про всякое спасение, обреченным взглядом посмотрел Джастину в глаза, облизнув кровоточащие губы, собираясь сказать короткие предсмертные слова:

— Береги себя…

Наступила мертвая тишина. Все настолько утихло, что казалось, и время замедлило свой ход, затаив тяжелое дыхание, сосредоточенное на склепе.

На Джастина нахлынуло внезапное чувство спокойствия, словно так все и должно было закончиться, в том числе и главный смысл игры, раскрытый геймером лишь в последний миг до перемещения, видимо специально заготовленный в такой форме, чтобы отложился в памяти подобно взрыву от падения метеорита.

Подросток, как и некоторое время назад, обреченно прилег на прохладный пол подземелья, изо всех сил стараясь не думать о случившемся, но как бы он не сопротивлялся, реальность происходящего все же не давала ему покоя, побуждая отрешиться от крайнего бездействия и продолжить путь к выполнению задания.

Алекс…

Внезапно из выдолбленного тяжелым молотом прохода в склеп раздался слабый шорох, настолько неестественный и наполненный живым присутствием, что воздушное пространство вновь заискрилось бесчисленным количеством песчинок, как сигнал чьего-то неминуемого приближения.

Джастин вернувшись из запредельного пространства раздумий на границе отчаяния и безумия, вдруг переключился на странные четко различимые шаги, и на этот раз, принадлежавшие не очередному наемнику или кладоискателю, а кому-то более безвестному, даже скорее осторожному.

Подросток слегка встрепенулся, на секунду позабыв о мертвом теле с осколком меча, торчащим возле груди, его взгляд больше привлекла странная тень, высунувшаяся из грубой расщелины.

Кем бы она не была, она явно плохо ориентировалась в темноте, хотя факела, если она пробиралась через все ущелье тоже при себе не имела, только тонкие ладони упирались в стены, будто собирая информацию о найденном склепе.

— Здесь кто-нибудь есть? — разрушил завесу молчания старческий голос.

Джастин, даже малейшего представления не имея, что могла старуха забыть в столь недоступном месте, промолчал, не издав ни звука, притворившись, будто кроме нее внутри больше никого нет.

— Я слышу стук твоего сердца и твое прерывистое дыхание, — разоблачила замысел подростка незнакомка, продолжая в том же темпе передвигаться вдоль стены. — Почему ты до сих пор ничего не скажешь или нем с рождения?

Джастину стало неловко после обличающих его слов, даже обидно не за себя, а за старуху, которая еще к тому же слепая.

— А что говорить? — нашелся он, наконец, что сказать.

Собеседница на время прекратила свое передвижение, пытаясь осознать услышанное.

— Я всю жизнь считала, что только колдуны высшей силы стремятся проникнуть в древнее святилище и совершить безумный ритуал, а теперь оказывается и такие сорванцы как ты и другой подле тебя лежащий способны перевернуть представления о мире людей. Меня еще в юности избрали охранять это место, пока я не найду себе замену, а теперь видно преемник мне необходим, раз я смогла упустить произошедшее здесь событие.

У Джастина пробежала дрожь по телу. Настолько казался загадочным, а местами зловещим рассказ слепой стражницы, что порой хотелось выбрать момент и убежать, пока не начались новые проблемы, и проклятый склеп не забрал еще одну важную жизнь.

— Что успел сделать этот волшебник? — спросила старуха, указав в ужасающем жесте изможденным пальцем на лежащего без сознания Эйнона.

Джастин с трудом узнал своего без сомнений злейшего врага, покрытого густым слоем песчаной пыли.

— Он зажег свечи и произнес какое-то заклинание, а затем с небес ударила молния и разрушила могилу, — подросток быстро и коротко передал увиденное.

Ноги старухи и без того слабой нервно подкосились, собираясь вот-вот ослушаться и перестать служить хозяйке.

— Что… что оттуда выбралось? — прозвучал конвульсивный вопрос, голос был очень напуганным.

— К счастью там до этого никого уже не было, только Алекс, — ответил Джастин, до сих пор не представляя, что могло заставить старуху так резко испугаться. — Но и он умер.

Стражница, подавляя приступы страха и непослушности ног, оторвалась от стены, направившись прямиком едва ощутимым шагом в сторону собеседника, желая лично убедиться в правдивости его слов.

Джастин только под конец осознал, насколько бескультурно он себя ведет, наблюдая за беспомощной старухой, боящейся сделать неверный шаг и потерять равновесие, с тяжелыми усилиями пробираясь ему навстречу.

Он тут же вспомнил, чему его учили в школе, и за считанные секунды настиг стражницу, позволив ей полностью на себя опереться, не натолкнувшись ни на какие трудности.

Вскоре старуха благополучно не без помощи добралась до мертвого тела, нащупав острый край обломка меча, огретый теплой кровью. Цепкие пальцы, в них по-прежнему сохранялась послушность, стали плавно вынимать его из плоти…

— Невероятно!.. — скорее даже испуганно, чем удивленно пробормотала старуха, когда коснулась ладонью груди подростка после изъятия осколка стали.

— В чем дело? — Джастин в надежде услышать невозможное, пребывал в потрясенном состоянии.

— Его сердце забилось, — голос начинал понемногу подводить. — Жизнь протеплится в нем еще недолго. Его нужно скорее доставить ко мне. У меня есть все необходимое для его спасения.

Джастину оставалось лишь принять ее предложение, об отказе не могло быть и речи, но странным оставался тот факт, как быстро она решилась на помощь, ведь они оба знали, что с Алексом что-то не так.

Глава четвертая. Внедрение

Влажный скользкий пол и наполненный странным запахом гари воздух теперь, казалось, навсегда заменят истинное представление о свободной жизни, полностью погружая в атмосферу жестоких тюремных будней. Это последнее, что представил Шон, когда взаимно со своим лучшим другом Кевином, согласился на испытание Геймера, выбрав самый опасный мир с самым сложным заданием из целого перечня предлагаемых, в том числе и более простых, а затем начался долгожданный и слегка напряженный процесс перемещения…

Воздух был действительно пропитан каким-то испарением, должно быть не ядовитым, а пол слегка влажноватый, отдающий стальной прохладой, ощущаемой уже каждой клеточкой тела.

Шон нашел в себе силы лишь на то, чтобы плавно, все еще не разбирая увиденного, приоткрыть глаза, испытывая прежде невиданную боязнь ослепнуть от яркого света, как бывает во многих известных фильмах, где герои долгое время не могут прийти в себя, а потом с трудом обнаруживают, что находятся в больнице и в лицо ударяет много света, отчего глаза просто не выдерживают.

Убедившись, что освещение здесь на низком уровне, а точнее совсем отсутствует, он позволил себе довериться разуму и в полную силу осмотреть окружающий мир.

Глаза впились в черный выжженный потолок камеры, настолько мрачный, что отбрасываемые от дневного света тени железных прутьев просто растворялись в его пустоте.

Шон на какой-то момент осознал, что Геймер истинно реален, что он не сон, который никак не заканчивается. Они действительно переместились, как и рассчитывали в Гоночный мир, обладающий отличительными особенностями, включая тюремную зону. Здесь предстоит изучить все заново, а затем, как и оговаривалось при принятии участия во всем этом невероятном приключении, подготовить план побега, чтобы вовремя выполнить поставленную задачу.

Едва оторвав, казалось намертво вросшее в пол тело, Шон плавным усилием повернулся на бок, увидев необычный вид, открывающийся за пределами решетки.

Тюрьма, очевидно, была построена посреди пустоши под открытым небом, не имея поблизости ни городов, ни жилых селений. Песчаник, прибитый ногами заключенных, напоминающих каторжников с почерневшими лицами и истлевшими частями тела, бродящих из стороны в сторону, поддавался всяческим колебаниям ветра и взвивался, словно маленький смерч, придавая местности несколько оживленный природный характер.

Шон, находясь в состоянии эйфории, понимая всю ответственность за выбранный мир, побоялся только представить, что ему страшно при виде этого места и заключенных, больше смахивающих на безнадежных потерянных людей, безмолвно кружащих в поисках занятия, чтобы убить лишнее время, которое здесь у них в предостаточном количестве — вся жизнь.

Кевин, такой игривый и беззастенчивый, смотрел на затею друга — попасть в богом забытую тюрьму — как на забаву, достойное развлечение для повышения притока адреналина в крови, смешанного с чувством долга перед выполнением заданной цели, даже миссии.

Шон, отвлекшись от внешних забот и проблем, которые еще только предстоят, вспомнил о своем необычном друге, смотрящем на мир сквозь грань трехмерных очков, всячески избегая чувства реальности, будучи обычным лишь в школе, где внушаемые знания не позволяют переключиться в мир грез.

Как ни странно, Кевин все время лежал поблизости. Поленившись открыть глаза и с нарастающим трепетом изучить место, куда их забросило, он, в отличие от Шона, решил и дальше продолжать спать, отвернувшись на бок от вечернего света, подложил ладони под голову, издавая мерное сопение, как в знак полного безразличия к новым условиям.

Ну, хоть кому-то сейчас хорошо, — с непрекращающимся удивлением отметил про себя Шон. — Кевина, похоже, ничего не может беспокоить. Сам хозяин своей судьбы.

Желтое поблескивающее в мелких каплях дождя такси неохотно присоединилось к дорожной пробке, темнеющей далекой полосой в теряющемся пространстве между серыми зданиями небоскребов, повторяющих в своем отражении пасмурное хмурое небо.

В стороне от дорог пестрели горящие яркими свечениями вывески магазинов, укрывая за прозрачными дверьми покупателей или случайных прохожих, забывших дома зонты и решивших переждать непогоду, рассматривая уличный вид, либо разглядывая ассортименты различных товаров, тем самым проводя время с пользой.

Внезапно безмолвие, опустившееся на город с первыми каплями сонного дождя, нарушилось громким хлопком прозрачной двери магазина и выбежавшим, едва сохраняя наигранное спокойствие, оттуда подростком, явно что-то укравшим, будучи замеченным в самый последний момент.

— Вернись, маленький негодяй! — закричал ему вслед чернокожий продавец, сунувшись в карман за телефоном. — А не то я полицию вызову!

Подросток в бежевых хлопковых штанах, одетый в стильную толстовку с оттягивающимся расшитым по краям черными полосами капюшоном в обычных белых легких кроссовках, ринулся прочь от магазина, чуть не сбив на ступеньках встречных людей, и бросился в скопище машин.

Изморось слегка увлажнила его торчащие коротко стриженые волосы, отливающие темной белизной, и стерла с его красивого лица тени замешательства и стыда, заметно остужая побагровевшие щеки.

В этот момент измождающая пробка закончилась, и вереница застывших машин вновь пришла в движение, изначально слабое, но постепенно ускоряющее обороты.

Подросток, почти перебравшись на другую сторону дороги, едва успел заметить неожиданное оживление транспорта и с трудом представлял, что делать дальше.

Пробка была блестящим, заранее спланированным способом бегства от преследования вплоть до полиции, которой не никак не удастся в случае погони объехать все машины, даже на мотоцикле, а теперь весь план катится к чертям.

Подросток решил, во что бы то ни стало перейти широкую дорожную полосу, имея еще в запасе те секунды, требуемые для полного восстановления скорости движения. Неожиданно он натолкнулся на проезжающее такси, упав всем телом от потери равновесия на сырой капот, тут же оторвавшись, не успев толком никого разглядеть внутри, а только вновь раздавшийся голос обворованного продавца.

— Вон он! — он указал пальцем на подростка, чуть не угодившего в капкан смерти.

Двое полицейских неведомо как подоспевших так быстро к месту преступления, выслушав всю историю до конца, вперились острым взглядом на несовершеннолетнего воришку, направляясь для улаживания конфликта в его сторону, жестами приказывая машинам остановиться, дабы добраться до него без препятствий.

— О нет, — с воплем отчаяния подросток, смешав все в голове, машинально бросился бежать вдоль проезжающих машин, стараясь скрыться от глаз закона.

Он бежал уже несколько минут, позади вместо полицейских сирен, пока раздавались лишь предупредительные сигналы водителей, рискующих попасть в вечерние новости, если собьют умалишенного пешехода.

Беглец подозревал, что полиция затеяла что-то совсем нехорошее, и не ошибся. Впереди следил за движением на дороге добросовестный регулировщик, неоднократно передававший сообщения по рации, явно получив информацию о сумасшедшем парне, что задолжал продавцу в магазине и теперь пытается всячески избежать наказания, совершая неосознанные поступки. Готовилась операция по захвату.

Подросток резко остановился, склонившись, чтобы перевести дыхание, и увидел, как со всех сторон к дороге подбираются многочисленные служители закона, видимо проезжавшие мимо, оставив автомобили.

Вдруг неожиданно слух оборвал приближающийся сзади сдавленный звук мотора. Подросток неловко обернулся, чтобы рассмотреть, опасаясь за худшие предположения, и с удивлением разглядел скутер, плавно приближающийся к нему. За рулем сидел видимо другой подросток, судя по свойственной возрасту одежде, спрятавший голову в черном защитном шлеме, притормозив возле беглеца.

— Садись! — прозвучала команда, и потерявший было надежду малолетний преступник, понимая, что это его единственный шанс избавиться от ответственности перед законом, послушно подчинился.

В это время кружившие возле дороги полицейские, так и не разглядев издалека потенциального подозреваемого, упустили из вида проехавший мимо скутер, даже и не догадываясь, что он был хоть немного важен в их поисках.

Объехав несколько кварталов, остановившись в самом малоприметном месте на улице Манхеттена, беглец, благодарный тайному спасителю с огромным облегчением прояснил в голове сегодняшнее происшествие, из которого ему удалось выйти сухим.

Водитель, поставив скутер на «ножки», с мелким усилием снял запотевший изнутри шлем и предстал всем своим видом первому встречному.

— Я Шон, — протянул беглец руку своему спасителю.

Подросток первым делом рукавом плотной серой кофты вытер пот с лица, а затем охотно пожал ладонь в знак дружбы и одновременно представился:

— Меня зовут Кевин!

— Спасибо, Кевин! Ты спас меня от полиции, — Шон заглянул в его яркие необычные глаза с двумя оттенками, синим и зеленым, увидев в них блеснувшие всполохи от полученного адреналина, смешанные с прозвучавшей благодарностью, которой, судя по его детской реакции, он вероятно за всю свою жизнь довольствовался крайне редко.

— Я был рад помочь, — ответил без застенчивости Кевин. — Все мои родные и знакомые считают, что я странный и несвойственный породе своих сверстников, но видели бы они, что ты вытворял сегодня на дороге, думаю, у них возникло бы иное мнение насчет меня. Тебе так не кажется?

Шон был несколько поражен словами нового друга, одна только манера выражаться чего стоила. Каким бы странным его там ни считали, Кевин явно обладал высоким интеллектом, проявляющимся лишь в нужный момент.

— Ты особенный, Кевин, — без тени ухмылки или подшучивания произнес Шон. — Тебе не следует опираться на чужое мнение, ты сам хозяин своей судьбы.

Кевин впервые услышал подобные слова, разграничивающие его странного подростка.

— Что в рюкзаке? — спросил совсем неожиданно даже для себя самого.

Шон слегка встрепенулся от накатившей дрожи и вспомнил о школьном рюкзаке, лежащем на спине так удобно, что можно было про него забыть. Он тут же стал освобождать плечи от крепившихся незаметных ремней и вскоре, открыв рюкзак, показал содержимое — картонный бокс, вмещающий внутрь три пластиковых коробки с двумя блю-рэй дисками в каждой.

— Это ведь не то, что я думаю? — усомнился Кевин.

Шон, озадаченный такой неожиданной реакцией, поспешил озвучить название:

— Это телесериал «Побег из тюрьмы» коллекционное издание. Сидеть у экрана телевизора и смотреть по серии в неделю выше моего терпения. Проще иметь в запасе сразу все. Может, имеешь представление?

Кевин не находил слов, они с Шоном будто родственные души, познакомились при опасных обстоятельствах, а теперь столкнулись с общим интересом.

— Мне тоже не терпелось узнать, чем все закончилось! Все не было времени, — ответил он быстрым темпом. — Ведь ты «его» украл из магазина?

Шон действительно был поражен его смекалкой, все с кем он раньше общался, обычно не проявляли никаких интеллектуальных способностей, имея при себе только постоянно заканчивающиеся сигареты и чиркающие зажигалки, ни о чем не думая, делая свою жизнь с его точки зрения скучной и неинтересной, когда нечем занять голову.

— Я не совсем его украл. Просто мне не хватило пары баксов, чтобы полностью расплатиться и тогда я, оставив деньги, решил все сделать по-своему.

— Ну! Это того стоит! — глаза Кевина вновь загорелись.

Шон, слегка отоспавшись после изнурительных последствий перемещения в тюремный мир, окунув взгляд в непроглядный мрак и прислушавшись к глухой тишине, вдруг осознал, что находится вовсе не в камере, как считалось раньше, а в запертом пространстве, ощущая всем телом вибрацию.

Боясь предположить самое худшее, а именно страшную гипотезу о захоронении заживо, подросток, отважившийся на столь опасное приключение, решил попытать счастья и убедиться в обратном, резкими взмахами упершись обеими приподнятыми руками во что-то твердое, отдающее по коже холодом металла.

По крайней мере, на крышку гроба это не походило, к тому же это тюрьма, заключенные здесь сами по себе, им не на кого рассчитывать, — живем вместе, умираем поодиночке.

Тогда Шон попытался всеми силами и методами узнать подробнее о своем новом необычайном месте заточения, так странно знакомом по обстановке и расположению, что с минуты на минуту в голове возникнет ответ на столь трепещущий вопрос с дополнительными указаниями к высвобождению.

Также мелькнула мысль о своего рода карцере, только в отличие от всеми известного, в этот попадают новоприбывшие преступники и очевидно за хорошее поведение.

Шон неловко тряхнул головой, отгоняя столь бредовую идею, пытаясь сфокусироваться и представить, где он.

Внезапно откуда-то снаружи раздался негромкий шорох, больше походящий на звон опрокинутой по неаккуратности стеклянной бутылки и шаги, растворившиеся следом в вновь нахлынувшей тишине.

И только сейчас Шон понял, в чем дело. Видимо он долго проспал, пока Кевин, пробудившись раньше него смог полностью изучить тюремный свод и, рассчитывая остаться незаметным, нашел лазейку — путь на свободу, а теперь также, как и его ничего не подозревавший друг, укрывается от случайной проверки, ведь то место, в котором Шон пролежал какое-то время… багажник машины.

Подросток, с трудом воспринимая сделанное предположение, озадачил себя вопросом: «Тут что расположена стоянка для машин?».

Недавние страхи, связанные с посторонними шагами, а иначе бы Кевин, будь это он, давно бы раскрыл свой замысел и перестал выдавать себя за тюремного смотрителя, обеспокоенного пропажей скорей всего двоих заключенных, проверяя каждый метр, стараясь быть как можно тише и подкрасться к беглецам незаметно, вновь возобновились, и на этот раз слишком близко от предполагаемой машины.

Шон имел лишь две версии относительно предстоящего события. Либо его сейчас обнаружат надзиратели и под бдительным присмотром вернут в еще не обжитую, источающую влагу, камеру, либо решившийся, наконец, поделиться своим удачным планом бегства Кевин, выжидавший специальный момент, чтобы открыться.

Подросток представил, как человек, а возможны и другие варианты, снаружи подозрительно осматривает багажник, надеясь найти то, что давно искал в его содержимом. Раздался щелчок раскрытой передней дверцы, и судорожные пальцы, выражая сильное нетерпение поскорее докопаться до истины, вцепились в плоский, длиной в кулак, сенсорный пульт управления. После легкого прикосновения тепловая клавиша загорелась красным огнем, и крышка багажника, укрывающая от чужих глаз беглеца, автоматически приподнялась.

Шон, ожидая самого худшего, плавно приподнялся, осматриваясь по доступным сторонам, не встречая никого перед собой, будто все должно было произойти само по себе, без участия третьих лиц, сработав как часы.

— Привет, Шон! — произнес незнакомец, сверкнув в мерцании желтых ламп, лениво опускающих свет с потолка проседью волос.

Подросток, пораженный таким поворотом событий, не мог поверить своим глазам. Почувствовав в голосе некое беспокойство и проявление заботы, словно от родного отца, много лет отсутствовавшего дома, и вдруг внезапно надумавшего навестить своего сына, проявляя все качества, которых так не хватало в детстве. Одежда незнакомца больше напоминала работника крупной компании, небрежно надевшего галстук, поверх синей слегка помятой рубашки и черные брюки.

— Ты ведь не Геймер? — сделал серьезное предположение Шон, надеясь, что в любом случае, кто бы это ни был — он на их стороне.

— Нет! — голос принял загадочный тон. — Геймер сейчас вне игры, решает проблемы на другой стороне.

— Тогда как тебя зовут? — Шон больше не нашел, что спросить, все ответы на интригующие вопросы будут держаться в секрете, так всегда, они никогда не сообщаются заранее.

— Шон, я ценю твой интеллектуальный потенциал! — незнакомец сильно удивился, хотя всячески старался скрыть проявившиеся черты на непроницаемом лице. — Ты пока первый, кого вдруг заинтересовало мое имя, — тут неожиданно его голос переменился, — и ты узнаешь его, когда вместе с другом, спящим на переднем сиденье, немедленно заведешь мотор и покинешь это мрачное место, ибо невидимки сверху уже обнаружили вашу пропажу, они начнут масштабные поиски. Лучше поторопиться.

Шон, понимая в какое опасное положение, они с Кевином угодили, без сомнений внял предостережению посланника Геймера и, выбравшись из багажника, умело, на лету схватив подкинутый пульт управления, уселся за руль, вспоминая как водить обычным автомобилем, и снова ощутил на себе взгляд незнакомца.

— Вот, — протянул он через опустившееся стекло. — Это тепловизор, поможет обнаружить невидимок.

Шон принял небольшую вещицу, больше смахивающую на коммуникатор, и увидел на ее сенсорном дисплее только две красных точки. Незнакомец, резко отдалившийся в сторону, не определялся.

— Кто же ты? — вопрос сорвался моментально.

У подростка не возникло даже никаких предположений, только долгие секунды ужаса, что сковали его мыслительную деятельность, оторвав на время от реальности.

— Я Карлос, — наконец представился представитель Геймера. — Тебе давно бы стоило поторопиться. Этот электромобиль я выбрал неслучайно. Он один из самых быстрых, а в погоне от невидимок всего лишь средство выиграть немного времени, чтобы обдумать следующий этап побега. Береги каждую лишнюю секунду и не слишком надейся на случайность. Мне не впервой оказывать помощь, но и мне дозволено делать это единожды. Будь осторожнее…

В этот миг противовзрывная стена, потерянная во тьме среди машин, отделяющая странным образом здание тюрьмы с подземной стоянкой, разразилась громким гулом, будто десятки стенобитных устройств разом ударили в прочный заслон.

— Она долго не протянет! Уезжайте! — снизошел на крик Карлос.

Шон перестал мешкаться, теряясь в догадках и различного рода доводах относительно их необычного проводника в мире игр, решив оставить раздумья на потом, стал одновременно нажимать на все тепловые клавиши, не имея ни малейшего представления, как завести мотор без обычных ключей.

— Позволь мне, — отозвал его Кевин, сонливо протягивая руку к пульту, выбрав самые высокие параметры…

Шон сильно испугался, когда стальная хватка невидимки, пригвоздила его к стене, не оставив не единой возможности даже шевельнуться, при этом рискуя быть сдавленным под таким натиском.

— Где жесткий диск?

Внезапный вопрос, озвученный электронным голосом, отразился гулким эхом в ушах трепещущего подростка, с болью осознавшего вероятно преднамеренное изменение правил игры, ведь, по словам Геймера, информация о заветном жестком диске настолько засекречена, что и комар носа не подточит, а теперь вдруг раскрыта перед лицом смерти.

— О чем ты? — загадочно спросил Шон, обведя пространственным взглядом прозрачную едва колыхающуюся при сопротивлении воздуха пелену невидимки.

— Меня послал не геймер, — добавил подставной надзиратель.

— А кто? — Шон, недоумевая над происходящим, просто напросто запутался в последовательности событий, все обрушилось в один момент.

— Его враги, — прозвучал ответ, — а теперь и вы встали на их пути.

— Считаешь, это действительно так необходимо? — неуверенно спросил Кевин, наблюдая, как шкала лифта в быстром темпе, мерцая красной подсветкой на номерных кнопках, стремительно поднимается ввысь, достигая предела.

— Абсолютно! — прозвучал краткий ответ.

Кевин еще раз взвесил все «за» и «против», нервничая только при одной мысли, что вот уже скоро невообразимо быстрый лифт доставит их в отцовский кабинет, где запланирована встреча с совершенно незнакомыми и не имеющими с ним ничего общего людьми, видными предпринимателями и деловыми партнерами, и ему против воли придется предстать перед ними в роли богатого папочкина сынка, наследника всего его состояния. Также доставлял дискомфорт до того неудобный и непривычный смокинг, а с ним выделяющийся на фоне синей рубашки серый галстук всякий раз казавшийся удавкой на шее.

Кевин бросил кроткий взгляд на отца, за доли секунды уже в который раз изучив его внешний облик, понимая, как сильно они отличаются друг от друга, стараясь не попасться в его поле зрения, продолжая внушать невозмутимое спокойствие, железную непоколебимость и все в этом роде, в соответствии с неписаными правилами делового человека.

— Что волнуешься? — внезапно, будто никогда и не спросит, поинтересовался отец.

Кевин на выходе из лифта, осознавая, что ему сейчас предстоит совершить, что-то буркнул в ответ, блеснув холодной расчетливостью, и, сохраняя малую толику уверенности, что все это лишь нехороший сон, слегка ущипнул себя.

— Ты ведь не забыл, что выступаешь с докладом перед моими коллегами? — напомнил о самой сложной части поручения заинтересованный в сыне, как в будущем преемнике, любящий отец.

— Я выучил текст наизусть, как ты и просил, — произнес с неловкостью в голосе Кевин. — Правда, это отняло больше времени, чем я рассчитывал…

— Вот и отлично! Мне не терпится приступить!

Радость отца настораживала Кевина, если ничего не выйдет, то он подведет не только его.

И вот наступил долгожданный напряженный момент, когда мистер Лауд, выказывая всем своим видом и выражением лица признаки лидерства и превосходства над деловыми партнерами, в некотором роде посчитавшими за честь быть приглашенными на совет директоров, вступил в пределы зала переговоров и под общее приветствие направился, ведя за собой сына к главному креслу.

— Итак, друзья, я рад, что вы приняли мое приглашение и в полном составе собрались в этом зале! С гордостью хочу представить вам своего сына, наследника всего моего состояния и просто смышленого парня Кевина! — как и следовало в таких случаях, подыгрывая своего начальнику, все подопечные оживленно захлопали, воспринимая новость, как главное событие.

— Сейчас Кевин представит вам отчет о наших последних достижениях и увеличениях доходов и лишний раз докажет, что он сын своего отца! — мистер Лауд нагнал краску на лицо подростка.

Кевин, стоявший в непосредственной близости от окна во всю стену, мельком, пока отец воплощал в словах свою давнюю мечту, бросил взгляд на утопающие в тени небоскребов пестрые улицы, различив двигавшуюся желтую точку, а точнее подъезжающее к зданию такси.

Вторая половина плана в силе, если и первая поторопится, то все пройдет настолько гладко и безупречно, что ни один аналитик, будь то он из АНБ или из какой секретной службы, не сможет определить, что вещи, которые вот-вот произойдут, были тщательно спланированы.

Когда отец заканчивал с кратким вступлением, Кевин сделал еще одно незаметное движение, вынув на секунду из просторного наудачу кармана брюк мобильный гаджет, посмотрев на часы, указавшие точное совпадение с указанным в договоре временем.

«Что-то не так…» — Кевин не на шутку заволновался, боясь только представить, что произойдет, если ничего не свершится.

Кевин, даже в глаза не видев того самого отчета, о котором шла речь, залился краской, представляя как рассердится отец, возложивший огромные надежды на своего порой замкнутого смышленыша и так легко одураченный и опозоренный перед коллегами.

Внезапно в тот самый миг, когда мистер Лауд горделиво, обреченно веруя в сына и его заложенные в генах деловые способности, передал слово Кевину, заставив его испытать на себе десятки выжидающих взглядов, дверь резко распахнулась, и на пороге возник человек, чье присутствие не входило в число возможных.

— Всем оставаться на местах! — закричал налетчик в маске, угрожая пистолетом, готовясь выдвинуть свои требования.

Потрясенные такой неожиданностью деловые люди выжидающе замерли, не решаясь ничего предпринимать, да и к тому же им вряд ли это было по силам, несмотря на численный перевес.

— Вы сделаете все быстро, и тогда я уйду, и никто не пострадает, — вселил уверенность преступник, бросив на стол переговоров школьный рюкзак. — Положите в него свои бумажники и без резких движений.

Кевин заглянул в раскрывшийся коридорный проем, увидев на полу тело, возможно того самого человека, который и служил первой частью плана. Сердце и без того готовое вырваться из груди, сковал совершенно новый необъятный холодный страх, чувство паники по сравнению с ним — легкое пошаливание нервов.

Мистер Лауд последним бросил бумажник в заметно отяжелевший рюкзак и, встретив в своем направлении ствол пистолета преступника, покорно, не скрывая смешанного чувства неохоты и отвращения к психу, заставшего их всех врасплох, передал ему в руки.

Преступник, по-прежнему не теряя сноровки, с ловкостью, не отводя пистолет от своих жертв, накинул рюкзак себе на спину и обхватил за горло Кевина.

— Парень пойдет со мной, на случай если вы вызовете полицию.

Кевин почувствовал холодное прикосновение дула к затылку, а затем сдавливающий дыхание рывок руки, ведущий его к выходу.

— Нет!.. — выкрикнул растерявшийся подросток, теряя возможность говорить.

Мистер Лауд тут же, не опасаясь за себя и за жизни всех присутствующих, сделал отчаянную попытку помочь сыну, решив накинуться на грабителя, но последовавший предупредительный выстрел образумил его насчет резких движений и ненужного геройства.

— Возьми лучше меня, вместо сына! — последовало предложение.

— Он для тебя слишком дорог, не думаю, что будет разумно так просто взять и разменять его. Так даже проще. Теперь я могу быть спокоен, что никто не вызовет полицию и благополучно выберусь из здания и исчезну насовсем, — преступник обладал весьма даровитым умом. — А сейчас мне пора убираться отсюда и не следует мне мешать.

Мистер Лауд никак не хотел мириться с такой дерзостью, но и поделать ничего не мог, слишком уж дорога цена его очередного геройства.

Преступник тем временем, в скорой спешке шагая по коридору, не прекращая держать на мушке Кевина, добрался до лифта, затолкав сперва подростка.

Кевин прижался к стенке и, опустив голову в ладони, издал что-то вроде всхлипа, постепенно переросшего в заливистый смех.

— Ты сказал: «Он для тебя слишком дорог». Ну конечно! — Кевин, сметя наигранное чувство страха и отчаяния, продолжал охотно смеяться. — Да мой отец меня еще бросил, потому что я пока ни разу ему не отказывал в его глупых затеях!

Псевдопреступник снял маску, тоже не скрывая смеха. Он работает в этом здании уборщиком, получает скромную зарплату, а сегодня, благодаря смышлености хозяйского сына, он может взять себе выходной и достойно его провести.

— Ты отлично справился, Чаки! — похлопал его по плечу подросток.

— Я давно мечтал опустошить карманы этих богатеев, — улыбнулся в ответ уборщик. — Поделюсь с Эрлом, ведь ему бедному так досталось.

Кевин сразу вспомнил о другом уборщике, которого было нелегко уговорить сыграть такую нелепую роль, возможно, он до сих пор лежит без сознания на полу у входа в зал, как преграда, стоявшая на пути преступника.

Выбравшись из здания через черный ход, Кевин благополучно добрался до поджидавшего его такси и с облегчением сел в салон, начиная переодеваться в захваченные на выходе из здания, специально заготовленные, лежащие в рюкзаке вещи.

Вскоре такси тронулось по назначенному маршруту, застряв в пробке, а затем чуть было, не сбив пробегающего подростка, упавшего всем телом на мокрый от измороси капот.

Кевин, увидев стреляющих в него глазами полицейских, догадался, в чем дело и решил помочь отчаявшемуся беглецу, покинув такси и пересев на «припаркованный» возле одного из магазинов скутер, чей хозяин видимо задерживался. В голове тут же вспыхнула сумасшедшая идея.

Глава пятая. Смерти вопреки

Солнце, завершая свой небесный путь, неуклонно погружалось за горизонт, подарив перед своим окончательным уходом насыщенные тона алого заката, явившегося прекрасным дополнением только набирающей силу ночи темнеющей синеве на востоке.

Старуха, избегающая связи с внешним миром, привыкла жить в полном одиночестве, вдали от всего, в уютном домике на возвышенности горного хребта, посреди растущих на мшистых камнях деревьев и кустарников, не смогла сдержать нарастающих эмоций, стоя возле обрыва и глядя на закат.

— Красиво, правда!? — прозвучал за спиной немного пониженный голос Алекса, вдруг внезапно пробудившегося после чудесного исцеления в подземелье.

Стражница, позабыв, когда у нее был последний контакт с людьми, почувствовала себя слегка неловко, пытаясь подобрать нужные слова для разговора. Обернувшись в сторону собеседника, оторвавшись на несколько мгновений от небесного зрелища, она сфокусировала взгляд на подростке, и неожиданно для самой себя ощутила знакомый приступ страха, который так долго не покидал ее в подземелье. Ее ноги вновь перестали быть послушными, позволив лишь отдалиться от края пропасти, изрытого многочисленными корнями.

— Почему ты не умер? — спросила она первое, что пришло ей в голову.

Алекс нисколько не отреагировал на подобную форму вопроса, даже наоборот, ему это польстило, нарисовав на лице задорную улыбку, будто услышанное больше походило на смешную шутку.

— Когда-то давно я знал девушку, которая также удивилась, застав меня живым и невредимым после смертельного ранения. Я ответил, что мне просто повезло, но она не была создана для обмана, ее чутье подсказывало, что во мне есть какая-то загадочная сила, способная сдвинуть горы и самое главное сразить всех магов Одриона.

Услышав древнее название Затерянного Города, забытое тысячи лет назад, стражница, прежде не испытывавшая подобного страха, была глубоко потрясена и напугана.

— Откуда ты все это знаешь? Я последняя, кому еще известны знания этого города, — отшельница больше не смогла устоять на ногах и в нелегком усилии присела на близлежащий валун, еще хранивший тепло солнечного света.

— Тебе не все известно про мир людей, ведьма! — повысил тон Алекс, приблизившись к немощной старухе на пару шагов. — Кто-то еще знал о моей могиле в том подземелье, и этот кто-то с помощью древнего заклинания вернул меня обратно к жизни.

Стражница, сделав глубокий вдох, тут же догадалась, к чему клонит этот зазнавшийся, освоивший в себе магические навыки, подросток.

— Может в тебе и есть зачатки великой силы, спасшей тебя от неминуемой гибели, но называть себя именем сильнейшего волшебника древности безумно даже для владык Одриона, — в ее голосе послышалась усмешка, но трепет, как и прежде, в нем сохранялся.

— Я знал, что члены совета, вот-вот совершат покушение. Им было неприятно сознавать мое огромное превосходство во владении магией. Они клялись мне в верности, но продолжали действовать у меня за спиной, заставляя идти на предательство всех, кого я знал и кто был мне дорог, — на последнем слове Алекс сделал неловкую паузу, припоминая неудачные эпизоды своей жизни. — И вот наступил тот долгожданный для заговорщиков день, когда я случайно позволил претворить все их коварные замыслы в жизнь. И ты, Ливия, сыграла в этом главную роль, отравив меня.

Все это время сохранявшая плотное молчание отшельница вдруг резко вздрогнула, пытаясь отбросить все ужасные мысли, приходящие в ее голову сплошным потоком.

— Торн!?

— Каким-то образом я угодил в тело этого подростка, неведо как оказавшимся в моей могиле. Я посмотрел на мир его глазами и понял, что не хочу снова расставаться с жизнью, тем более что она начинает новый оборот, спустя три тысячелетия, — раскрылся полностью… Торн.

Ведьма, набрав в себе сил, чтобы оторваться от камня и подняться на ноги, с еще большим волнением окинула взглядом подростка в надежде связаться с советом Одриона раньше, чем преданный ею волшебник прикончит ее.

— Тебе нигде не будет покоя, — предрекла стражница, передав мысленный сигнал в Затерянный Город.

— Передай членам совета, что все они скоро будут мертвы! — угрожающе ответил Торн, приблизившись вплотную к своей бывшей ученице.

Стражница сфокусировалась на втором мысленном сигнале и, успешно справившись с передачей, встретила переполненный ненависти и злости взгляд сильнейшего волшебника древности, возрожденного в теле подростка.

Снова прежнее ощущение одиночества и беспредельной пустоты наполняли Джастина, вернувшегося после недолгого разговора с представителем Геймера в свое прежнее место пребывания, потеряв шанс выбраться из пещеры навсегда.

Столь напряженное молчание, так что даже сердце замедлило свой такт, а дыхание стало едва ощутимым, не считая загадочных указаний и предостережений похитителя драгоценного времени, которые переросли в огромный клубок отчаяния и оставили тяжелую травму на душе, побудило Джастина к опрометчивому шагу.

Нет… Я не должен… — отговаривал он себя как мог, стараясь перебороть загоревшееся любопытство и хотя бы немного ослабить чувство нарастающей в потаенных уголках мозга паники и желания вернуть все на места, так как если бы все это не происходило.

Луна уже давно покинула границы окружности отверстия в потолке, позволяя держать таинственный проход открытым в другом времени. Теперь же тяжелые глыбы видимо не очень давно случившегося камнепада вновь застилали вход в столь священное в древности подземелье.

Оставаясь наедине с непроглядной тьмой, Джастин расправившись с очередным желанием пойти против правил, вошел в легкий транс, направив поток мыслей во все стороны, слившись вплотную с окружающим миром.

Внезапно раздался какой-то шорох, словно приглушенный свист ветра касался едва ощутимо пыльные стены пещеры, вороша и сбивая обвисшие с потолка плотным слоем тенета. Джастин с трепетом и невыразимым удивлением слушал, как в его сторону приближается что-то сверхъестественное, неприродного характера, будто древний дух подземелья, если он есть, пробудился от долгого сна и теперь набирает силы для новых свершений, это в лучшем случае, а если причиной его пробуждения стало беспокойство попавшего в тяжелое положение подростка, тогда все заметно ухудшалось.

Джастин прислонился к стене, пытаясь на секунду представить, что он ее составная часть, в то же время, пытаясь как можно меньше протирать накопившийся слой пыли, который при неосторожном движении мог мигом заполнить все воздушное пространство и превратить дыхание в тяжелое испытание. Шорох повторился, только уже где-то совсем близко, словно тщательно проверяя метр за метром, не желая в итоге оказаться одураченным.

Джастин, имея возможность свободно идти и бежать, не мог отделаться от мысли, что все попытки бесполезны, способность к передвижению лишь малость, нужно еще видеть свой маршрут, а в такой сплошной тьме, когда все тело намагничено необъяснимой энергией, зрение просто типичное бесполезное явление.

У подростка резко оборвалось дыхание, когда перед ним, ощущая инородное присутствие каждой клеточкой своего тела, возникло что-то призрачное и пугающее, а затем оно неведомым способом обхватило Джастина, резко оторвало от земли и унесло прочь от непроглядного мрака.

Лишь спустя какое-то время, придя в себя после неудачного приземления головой на каменные ступеньки, Джастин увидел многочисленные факельные огни, озаряющие светом огромное внутреннее помещение подземелья, и на этот раз оно не походило на склеп, скорее на тронный зал или храм, судя по располагающимся со всех сторон многоярусных полок с рядами свеч, зажигающихся очевидно одновременно и при помощи волшебства.

Внезапно с противоположной стороны, где, как и ожидалось, находился главный вход в помещение, послышались громкие шаги, сопровождавшиеся воплем и злобными усмешками.

Джастин скрывшись в тени пещерного коридора с непониманием происходящего выжидал увидеть все своими глазами. В тот же миг его предположение насчет свечей подтвердилось. Кто-то явно нашептал словечко либо сделал странное движение руки, как святилище мигом наполнилось еще большим светом, заставив скрывающегося очевидца невиданного зрелища попятиться еще назад, чтобы также оставаться незамеченным.

— Мой отец найдет и убьет вас! — кричала в панике девушка, пытаясь вырваться из рук ведущих ее к алтарю мужчин.

— Он ничего не узнает, — спокойно ответил один из них, видимо предводитель. — Мы служители древнего культа и нам не впервой похищать юных дев и приносить их в жертву. Теперь этот жребий выпал тебе…

— Нет!.. — девушка на секунду вырвалась из цепких рук и, намахнувшись, что было сил, проехала кулаком по лицу собеседника, лишив его равновесия.

Жрец в ответ отмерил тяжелую пощечину, слегка выбив ее из сознания, что позволило практически без труда положить на жертвенный алтарь.

Джастин, возмущенный таким дерзким обращением с беззащитной девушкой получше рассмотрел злодеев. На вид все похожи друг на друга, одинаковые коричневые плащи, видимо, чтобы подчеркнуть служение своему культу, а на поясе совсем небезобидные клинки.

В это время жрец с разбитой губой вошел в транс, плавным движением достал из-за пазухи жертвенный кинжал и, произнеся пару фраз о преподношении, замахнулся, сохраняя прежнее спокойствие, им над девушкой, потерявшей всякую надежду уже когда-либо вернуться домой и обнять отца.

Джастин понимал, что действовать нужно либо сейчас, либо никогда, во всяком случае, проблем ему не миновать.

— Прими нашу жертву! — воскликнул, собираясь вонзить кинжал, главный жрец.

Внезапно над головой послышались странные звуки, будто по потолку пробежало что-то очень быстрое.

Жрец на секунду замер, приковав свой обезумевший во время церемонии взгляд к потолку. Тут же, то, что так сильно отвлекло от жертвоприношения, вновь возникло из ниоткуда и теперь головой вниз свисало сверху.

Джастин, успешно преодолевая законы гравитации, мог легко перемещаться как в горизонтальном, так и в вертикальном положении, притом очень быстро. Его игривый взгляд встретился со злобным метающим молнии взором главного жреца, чей кинжал, так и не успевший насытиться кровью, в мгновение ока прочертил полосу в том месте, где только что была шея подростка.

Джастин легким движением подался назад, затем вновь приблизился, спрыгнул с потолка и встал в полный рост с противником, не ожидавшим такой прыткости.

Пленница едва смогла удержать дыхание, чтобы получше разглядеть смельчака, решившегося в одиночку пойти на такое.

— Думаю, эта девушка не хочет быть принесенной в жертву, — попытался пойти на компромисс Джастин.

— Это не тебе решать! — вскрикнул главный жрец. — Ты осмелился нарушить церемонию… Ты за это ответишь…

Последние слова прозвучали как смертный приговор, с чем подросток был крайне не согласен, надеясь решить проблему своим способом.

На этот раз противник остался в стороне, пустив в ход своих приспешников, насчитывающих больше дюжины.

Эйнон, за секунду до того, как пребывающее в сонном забвении сознание, наконец, дало всплеск энергии для пробуждения, ощутив прилив прежде невиданной ярости, только от одного воспоминания о позорном поражении какому-то подростку-недоучке, что владел огромной силой, сумевший победить, казалось, более опытного мага, прервал процесс постепенного восстановления после сна и грозно вскочил неожиданно для себя самого… с койки, а точнее грязного, пропитанного потом и всеми скверными выделениями человека лоскута серой ткани.

Эйнон на миг пожалел, что так резко вырвался из мира далеких от понимания видений. Он ошарашено огляделся по сторонам, все пытаясь уловить подсказки разума о его нынешнем положении в столь необъяснимой ситуации, но оказалось, что смотреть вовсе некуда. Волшебника, как зверя или провинившегося простолюдина заключили в клетку, судя по внутреннему крепостному виду стен в подземелье какого-то замка, или башни. Это уже не имело значения, если кто-то очевидно очень смелый и чрезмерно решительный сотворил с ним подобное.

Эйнон приподнялся, сделав пару шагов по настеленному давно сгнившей и источающей резкий запах соломой ощутимо холодному и сырому полу, размышляя над планом побега, подобрался вплотную к железным прутьям, что так недолго будут преграждать ему путь, и ощутил каждой частичкой своей волшебной силы приближение простолюдинов, что так неловко смотрелись в тяжелых доспехах, будучи вооруженными боевыми топорами и секирами.

Вскоре перед узником, долго звеня связкой ключей, перед тем как открыть скрытую во мраке дверь, предстали на первый взгляд стражники, только выглядевшие немного странно и отличительно от обычных представителей королевской власти.

Лишь присмотревшись получше, Эйнон в меру своей эрудированности об окружающем мире, догадался, кто эти простолюдины и их план.

Пятеро невысоких широкоплечих длиннобородых воинов, извергая взглядом единственное свойственное их природе желание крушить и убивать, с безумными выражениями лиц встретили, наконец проснувшегося пленника.

— Наемники, — процедил сквозь зубы Эйнон. — Скажите, кто вам заплатил за мою голову? Я хочу это узнать прежде, чем убью вас!

Среди них тут же выдвинулся силуэт, взвесивший свою могучую секиру на руках, дав понять только одним жестом, что против такого смертоносного и грозного оружия не устоит ни один противник.

Волшебник, будучи с другой стороны клетки, воспрянул огромной охотой проверить столь убедительный факт.

— Ты…. — зазвучало презрительно из невидимых в бороде уст вожака столь малочисленного и особо непримечательного, только оружием, отряда. — Ты жалкое существо, порожденное этой грешной землей, — на этом слове он негромко, но тоже довольно неказисто притопнул, — скоро отведаешь боевой стали и даже не моли о пощаде. Твоя кончина будет долгой и мучительной!

В конце разошелся безумным смехом, настолько диким и вопиющим, что даже первобытные люди посмотрели бы на него косо.

— Ну что готов? — секира плавно изготовилась для удара по прутьям.

Эйнон, слегка вздохнув, произнес несколько обременительную и в то же время компрометирующую фразу:

— А я уж боялся, ты передумаешь!

Вожак не вынес оскорбления и одновременно со своими не менее жестокими и коварными соратниками взмахнул секирой.

Эйнон, будучи готовым к такому исходу, собрал в себе часть волшебной силы, стремительно овладевшей всем телом, и, не сдвинувшись с места, с молниеносной быстротой развел руки в стороны, создав эффект светового взрыва, обрушив ударную волну на врагов.

Наемники, едва намахнувшись оружием для разлома прутьев, тут же поддались резкой отдаче, и подброшенные в воздухе, словно камни, разлетелись в разные стороны, так стремительно, что их примитивное подсознание просто не смогло этого запечатлеть.

Вожак, окончательно лишившись рассудка из-за такого серьезного и непростительного просчета, вскочил на ноги, обойдясь лишь небольшими синяками, и снова ринулся в бой. На этот раз, перед ним уже стоял не тот узник, бледный и ужасно выглядевший, которого он успел запомнить за короткое время и горел желанием причинить ему нестерпимые страдания, а пугающий силуэт, полностью сотканный из светящейся голубыми отблесками материи, озарившей вечно исполненное тьмой, за исключением мерцания факела, тюремного подземелья.

— Ты все еще хочешь моей смерти? — прозвучал заглушенный потусторонний голос Эйнона, не меньше удивленного своим загадочным перевоплощением, произошедшим впервые.

— Выходи и узнаешь! — выкрикнул в ответ вожак, вновь окруженный соратниками.

Эйнон внял его требованию, понимая, что кроме этого больше ничего ему не остается сделать, и слегка придвинулся вперед. Едва соприкоснувшись своей обжигающей ослепительной материей с влажными железными прутьями, мгновенно раскалившимися докрасна, могущественный волшебник сделал мощный рывок вперед, и некогда служившая препятствием, а теперь расплавленная решетчатая ограда взрывной силой вулкана сорвалась с места и невыразимо быстро врезалась в дрогнувших в ожидании страшной кончины, некогда лишенных страха, врагов.

Последовала череда хриплых вскриков, а сырой и затхлый воздух пополнился паленым запахом бороды и кожи лица.

Эйнон, навсегда избавившись от кучки злобных выскочек, сделал шаг вперед по направлению к выходу и на секунду замер, почувствовав то, что он пропустил.

За железной дверью все это время кто-то был, по-своему оценивая произошедший инцидент, и этот кто-то и поныне выжидающий свой момент тоже полон волшебной силой, а это уже походило на брошенный вызов, особенно после устроенного показа.

— Превосходно! — раздался похвальный голос, явив своего носителя. — Ты отлично справился!

— Кто ты такой? — Эйнон теперь ни за что не упустит возможность все узнать, пусть хоть придется расправиться и с этим волшебником, со всеми, кто хоть как-то замешан в его похищении.

— Я Кирдан, владыка Грэйсона! Хотел задать тебе несколько вопросов по поводу недавно произошедших событий…

— Ты не можешь быть правителем этого города, издревле это привилегия ложится на плечи людей. Традиции нерушимы, — попытался опротестовать его слова Эйнон.

— Все волшебники, что утверждали подобно тебе, сейчас мертвы, и скоро простолюдинам придется пересмотреть древние традиции и обычаи!

Собеседник вышел из темноты и, прежде чем Эйнон успел его рассмотреть, перевоплотился в подобную магическую материю, сверкая красными отблесками.

Две могущественные субстанции замерли на расстоянии друг от друга, и ожидать от каждой можно было все.

— Что происходит? Почему тело меняет вид? — спросил Эйнон.

— Это началось недавно, точнее два дня назад, когда ты со своей бандой головорезов ворвались в святилище Торна и сделали явно что-то непоправимое… Теперь все волшебники при появлении поблизости сородичей меняют форму.

Эйнон ощутил прилив ярости и, узнав достаточно, решил перейти к действиям, но только Кирдан оказался куда быстрее и сильнее его, прижав узника к стенке с взрывающимися от прикосновения материи камнями, дав разом понять, что любое сопротивление бессмысленно.

— Скажи мне, что ты там сделал? — вырвалось у Кирдана.

Эйнон, не представляя что действительно там могло случиться, решил сам того не зная соврать:

— Я вернул Торна к жизни! Теперь он ходит среди живых…

Опасения Кирдана подтвердились:

— Тогда все усложняется!

— О чем ты? — в голосе Эйнона прозвучала усмешка. — Бросишь ему вызов?

В ответ Кирдан, не сдержавшись от агрессии, оторвал своего пленника от стены и со всего размаха проехал теряющимся в красноватом свете кулаком ему по лицу. Эйнон от столь сокрушительного удара пробил всем своим естеством огромную брешь в стене и вместе с осыпающимися осколками каменных плит полетел вниз. Каково было его удивление, когда оказалось, что он находился вовсе не в подземелье, а, наоборот, в самой верхней части башни, отсюда до облаков было рукой подать, а внизу сгорающий в закате город таверн и домов простолюдинов.

— Мам!? — окликнул Джастин первым делом, прежде чем успел закрыть за собой входную дверь, вынув ключ из несложного в использовании замка, брякнув брелком со знаком зодиака.

Подросток снял с плеча школьный рюкзак и, удовлетворенно посмотрев в зеркало, встретив лицо человека, переполненного надежд на скорейшее осуществление давно задуманной затеи, а именно вновь вернуться к своему любимому занятию, как компьютерные игры, в которых он себе не видел равных.

Но для этого ему еще месяц назад пришлось дать маме слово, что он больше не будет уделять столь много времени всяким виртуальным развлечениям и, наконец, задумается о реальном мире, особенно о школе, из-за неуспеваемости и многочисленных пропусков, явившихся результатом неоднократной жалобы учителей, обернувшейся огромной проблемой для обуреваемого фантазией о других мирах подростка.

Джастин, не получив отклика на свой краткий зов, лишь слегка прислушался, услышав шум воды в душевой, а затем схватившись за расческу принялся бережно расчесывать волосы, уложенные в плотную шапочку, как у знаменитого прославившегося уже на весь мир певца его возраста и с тем же именем. Джастин немного подражал ему, стараясь во всем быть похожим на своего кумира и порой сходство было просто поразительным. Девочки в школе иногда неловко засматривались на затейливого любителя компьютерных игр.

Джастин в свои пятнадцать лет, в то время как другие ребята рвутся подольше задержаться на прогулке, организуют танцевальные вечеринки, куда приглашают всех друзей и знакомых, стараясь чтобы все получилось как можно веселее, лишь желал как можно скорее дождаться звонка с последнего урока и, уложив в рюкзак все школьные принадлежности, отправиться быстрее домой в предвкушении предстоящей игры, продолжения приключений в фантастическом мире, где нет необходимости и принуждения ходить в школу.

Вскоре дверь из душа бесшумно открылась, выпустив наружу тут же растворившееся облако пара, и силуэт женщины, завернутый в душевой халат, неравномерной походкой, все еще ощущая пальцами ног, расслабляющее прикосновение горячей воды, прошел в гостиную, едва не натолкнувшись на неслышно вошедшего в дом подростка.

— Мам, помнишь, о чем я тебе говорил? — Джастин, подобрав правильный момент, решил начать с вступления. — Сегодня мистер Хортон, отец Коди, привез с работы экземпляр новой игры, которую еще не пустили в продажу, я просто обязан заполучить ее раньше, хотя бы потому, что весь этот месяц я отдавал себя школе, хорошо занимался на протяжении всего времени. Мистер Клейтон, учитель истории, похвалил меня за активную работу на уроке и сказал, что в будущем меня ожидают хорошие отметки.

Джастин изложил все как есть, стараясь казаться более убедительным. Мама выслушала его от начала до конца и, видимо, понимая, к чему все сводится, и что в итоге очередной отказ будет очень неуместным, ни разу не перебила, готовясь пойти на уступки.

Джастин, прочитав это в ее выражении лица, тут же огласил требование:

— Так как мистер Хортон не хочет переступать закон ради меня или сына, то мы сразу нашли бескомпромиссное решение — десять баксов и игра твоя.

Мама неохотно согласилась, добавив напутствие:

— Я приготовлю ужин, так что долго не задерживайся, а то снова все остынет, — затем ее рука скользнула в карман летнего пальто и, недолго проверяя его содержимое, вынула наружу несколько довольно потертых пятидолларовых банкнот. — Надеюсь, ты и дальше будешь вести человеческий образ жизни, и эти твои игры уже не смогут поглотить тебя с головой.

Джастин покорно кивнул, предвкушая скорейший поход за диском к Коди, а там…не хватит слов, чтобы описать столь затягивающий, порой даже вопиющий процесс прохождения миссий в совершенно новом непредсказуемом мире.

Ближе к вечеру, когда солнце в последний раз бросало свой печальный золотистый свет на зеркальные отражения небоскребов, Джастин, в спешке преодолев весь путь на велосипеде, приближался к заветной цели. Вдали, притаившийся в тени парковых деревьев и высоченных торговых центров и единственный во всей округе, показался шедевр архитектурного искусства, а внутри совсем обычный двухэтажный особняк богатейшей в городе семьи Хортонов.

Джастин был бы не прочь обменять свою унылую квартирку на такой солидный и очень вместительный дом.

Подросток въехал на мощеную камнем дорожку, попав в плотное окружение десятков деревьев, под приятным ласкающим желтым светом изящных фонарных столбов. Здесь словно царила своя среда, а город, казалось, оставался далеко снаружи и при всем желании не мог нарушить столь хрупкую грань воссозданной природы.

Джастин резко притормозил, когда на каменистой дорожке, почти перед ним вырос силуэт подростка, с темнеющими за спиной едва слитыми воедино тенями.

— Коди!? — Джастин даже не сразу понял, удивился он или испугался, когда застал своего друга на пути к дому.

Второе ощущение возобладало над первым. Коди действительно казался чем-то сильно встревоженным и будто собирался предупредить Джастина, но все не решался, до сих пор сомневаясь, что такое происходит именно с ним.

— Что случилось? — Джастин поставил велосипед и с чувством тревоги, боясь услышать плохие новости, подошел к Коди.

Невысокий бледнолицый двенадцатилетний подросток с короткими стрижеными волосами и зачастую с непонимающим, но хорошо осознающим, взглядом теперь смотрелся, как белое полотно, а в глазах прочерчивалось глубокое потрясение от нечто увиденного, словно от привидения.

Тут Джастин услышал слабый шорох в деревьях, там возле них кто-то стоял и наблюдал за происходящим, затем привычное зрелище стало искажаться заметными колебаниями в воздухе, будто какая-то аномалия или… человек-невидимка. Это нечто едва различимым слухом шагом ступило на каменистую тропу, сделало пару движений и представилось:

— Я — Геймер, и я давно наблюдаю за вами. У меня есть к вам отличное предложение!

Глава шестая. Истинные намерения

— В детстве я, как и все, мечтал стать Суперменом, спасать людей, бегать со сверхзвуковой скоростью, каждый раз ощущая прикосновение беззащитного и неспособного оказать сопротивление ветра. Огибать в стремительном полете орбиту планеты, прислушиваясь к голосам людей, страдающих и молящих о помощи, — Даррен сделал неловкую паузу, пережив знакомый момент от несбывшейся мечты, а точнее наполовину. — Когда я немного повзрослел и начал плавно отдаляться от мира грез, непрестанно надеясь на свершение чуда, мне постепенно становилось ясно, что все, о чем я не подумаю, что я не представлю — имеет свойство к осуществлению, — очередная пауза и обращенный взгляд к молчаливому запуганному до смерти собеседнику. — Вы наивно полагаете, что так просто можно ворваться в человеческую жизнь, разрушить ее до основания, стереть все из базы данных, а затем с легкостью перевезти в богом забытое место и спокойно заняться антигуманной работой, превращая пятнадцатилетнего подростка, подрывая его психику, в подопытного кролика и объект наблюдений?

Даррен, дав возможность женщине-ученому с проблесками седых волос и едва заметными выступающими на лице морщинами, видимо уже наработавшей многолетний стаж, сидящей напротив, в утопающем во мраке и холоде кабинете, где среди всего интерьера только стол и пара стульев, собраться с мыслями и попытаться дать вразумительное объяснение от лица всего правительства, карающего смертью за разглашение тайны.

В коридоре с воцарившимся природным климатом, на потолке на месте, некогда упивающимся светом от обилия неоновых ламп, сверкнуло очередное грозное замыкание проводов от зверски разрушенной системы электропитания, прежде благополучно справлявшейся с оснащением энергией всего здания.

Даррен поднялся со стула. Еще не полностью овладев своим телом после продолжительного сна, он плавными, четко рассчитанными движениями достиг стеклянной стены, оперевшись на нее обеими ладонями, оглядывая с небывалым потрясением технологии, которые, казалось, возникнут только в будущем. За стеклом посреди охваченных мраком ученых приспособлений и приборов неизвестного применения, мерцал, перемещаясь по пространству обширного монитора цветной логотип компании по производству компьютеров.

Даррен напряг память, интенсивно стараясь припомнить хоть немного из того, когда его поймали и привезли в лабораторию. Что с ним случилось потом?

Оставив наивные попытки извлечь из своих воспоминаний хотя бы долю правды, способной раз и навсегда прояснить сложившуюся тупиковую ситуацию, Даррен, бросив взгляд на страдающего от отчаянии и безвыходного положения последнего выжившего сотрудника лаборатории, решил обраться за ответами непосредственно к нему, а точнее к ней — на пропуске, прицепленному к одежде, значилось имя — Хелен Шерман.

— Миссис Шерман, — начал с лояльности Даррен. — Понимаю вам трудно раскаяться во всех ваших нечеловеческих преступлениях, поэтому я хочу упростить ваше положение.

Подросток снова сел напротив своей вечно молчаливой собеседницы, теперь пытаясь больше походить на личного адвоката или психоаналитика, мечтающего пробудить в пациенте добрые чувства по отношению к людям, а не на жертву правительственных экспериментов, изображая роль судьи, и убедительно, источая нежность, коснулся ее онемевших от холода ладоней.

— У вас есть шанс! — фраза оживила ее.

— Что ты хочешь узнать? — сдалась Хелен после длительного молчания.

Даррен внутри озарился от удачно сработавшего способа заставить говорить против воли.

— Ну, например, какой сейчас год? — вопрос был действительно любопытным.

Хелен сделала неглубокий вдох и ответила:

— Ты проспал в криокапсуле около тридцати лет… Мир изменился с тех пор… Сейчас не 1982 год… В настоящее время — 2012…

Даррен, истерзанный подозрениями, имел приблизительный прогноз времени, но представленная дата была далеко позади той, что он услышал. Мир действительно изменился…

— Миссис Шерман, сегодня ваш счастливый день! Вы останетесь живы и даже вызовете спасателей… и кое-что для меня сделаете! — Даррен, обладая блестящей логикой и умением отличать правду ото лжи, посмел сделать невероятное предположение, увидев знакомое отражение из прошлого в фамилии работницы лаборатории.

— И что же это? — Хелен, не питая надежд на скорое освобождение из-под могучего влияния ее бывшего, вышедшего из-под контроля, объекта всестороннего изучения, спросила холодно.

— Алистер Шерман случайно не ваш супруг? — Даррен мог ожидать чего угодно, но в одном он был уверен, она обязательно должна его знать.

Доктор Хелен испытала прежде неслыханное потрясение. Возросший интерес на время сменил некогда подавляющий страх и опасение непосредственно за свою жизнь.

— Откуда ты его знаешь?

Столь необычного ответа в форме вопроса на вопрос вполне хватило, чтобы убедиться подростку в своей правоте и перейти к следующей части задуманного плана, руководствуясь снова же блестящей логикой.

— Я хоть не помню, как сюда попал, — заговорил на другую тему бывший узник. — Но во многом уверен, сверившись со специфичностью подобных мест, — его объемный взгляд окинул помещение, — что мы глубоко под землей и, судя по низкому уровню внутренней температуры, должен заметить, база располагается где-то в северном районе. Где мы, миссис Шерман? Или ваш муж запретил разглашать ни для кого уже несекретную информацию?

— Штат Аляска, — последовал четкий ответ скорей солдата, чем доктора.

— Отлично! — возликовал Даррен, все-таки надеялся он не понапрасну. — Конечно, Антарктида более совершенное место для таких потайных лабораторий, но тогда, боюсь, мне пришлось бы очень туго в поисках возможности оттуда удрать, а здесь… Я уверен снаружи стоит шатер, вокруг пять-шесть охранников и вертолет с пилотом — то, что мне нужно. И сейчас, мисс Шерман, вы подберете рацию у одного из убитых мною охранников и доложите ситуацию, не упуская мельчайших подробностей. Скажете все, что здесь произошло и что вам требуется срочная эвакуация, а затем мы посмотрим, что сможем сделать. Приступаем!

Хелен поднялась с места и с походкой дисциплинированного солдата, выполняющего приказы непосредственно командования, спокойно направилась в коридор, мерцающий миганием неоновых ламп под грозный треск оборванных электропроводов, шагая по некогда исполненному блеска полу, а теперь напрочь заваленного осколками битого стекла места, темнеющего кровавыми оттенками.

Даррен, не подозревая ни о малейшем проступке или непослушании со стороны миссис Шерман, безмятежно, по-прежнему обводя взглядом огромное помещение, бывшее на протяжении тридцати лет местом его заточения, следовал за своей «подчиненной», надеясь, что она как можно скорее справится с выполнением поставленной им задачей, не выкинув какой-либо фокус.

Хелен вытащила рацию из верхнего кармана военного камуфляжа охранника, сделав невольную попытку включить ее.

— Не работает! — поделилась она своей проблемой с «командиром» и подбросила ему средство связи.

Даррен, не понимая для чего ему сломанная рация, вопросительно покосился на миссис Шерман, сперва уставившись на приставленный к его голове ствол пистолета, а лишь затем на нее саму.

— Рацию! И без лишних движений, — последовал первый приказ после смены власти.

Даррен покорно передал, оказалось, вполне работоспособное устройство связи Хелен и, ощутив кожей лба еще не остывшее после применения дуло пистолета, на секунду представил, что скажет эта женщина, не догадывающаяся о его истинных мотивах, в рацию. Последовало короткое указание готовиться к отлету и принести внутрь нечто связанное с транквилизатором.

— Итак, мы обсудим новый план действий! — пустив в ход хладнокровие, продиктовала Хелен.

Даррен, подросток, переживший во льду последние три десятилетия, в один миг очнувшийся и перевернувший все с ног на голову, лишь невольно ухмыльнулся в ответ на ее слова и, закатив на секунду глаза, произнес:

— Я так не думаю.

Пробиваясь сквозь шипение недоступных по какой-либо причине радиоволн, колесико приемника по-прежнему, не сбавляя плавных оборотов, продолжало крутиться в попытках все же донести до слушателей звуки музыки и сбавить напряжение закончившегося рабочего дня, а также заглушить хоть и несущественное, но все же раздражающее гудение мотора.

К внезапному удивлению, когда все надежды уже снизошли на нет, радиоприемник вдруг оживился красивым голосом известной на весь мир певицы, и весь салон машины окатила волна энергичной танцевальной музыки, тут же избавив от уныния и повысив настроение.

— Мама, а мы можем завтра сходить в кино? — спросил семилетний малыш, пристегнутый на заднем сиденье.

— Прости, дорогой! Боюсь у мамы завтра опять много работы, и тебя снова придется отвезти к Бетти, — ответила женщина за рулем, до этого так тщетно настраивавшая радиоприемник.

Ребенок слегка расстроенный, понимающий как нелегко приходится им двоим в последнее время, скрывая набежавшее отчаяние, вновь приник к окну, наблюдая за яркими с переливающимися цветами многочисленными рекламными щитами, неоднократно наткнувшись на плакат фильма, который так страстно мечтал посмотреть. Тут малыш заострил внимание на одном очень странном силуэте, если все вокруг были одеты должным образом, то этот таинственный человек в обгоревшем плаще с отражающей маской на лице вовсе не походил на остальных людей. Он двигался довольно быстро, опережая всех прохожих, словно куда-то торопился, не имея при себе денег, чтобы заказать и доехать до назначенного места на такси.

Внезапно все вокруг стало меняться. Ребенок прежде не сталкивался ни с чем подобным, даже в своих волшебных снах.

Окружающий мир, исполненный обильным дорожным движением и суетливыми людьми, вдруг начал застывать, окутываемый серебристой искрящейся пеленой, приобретая черты тумана смешанного со снегом, вбирая в себя все огни уличного освещения и рекламных щитов.

Первое, что пришло на ум малышу, когда весь мир остановился, в том числе и его мама, так это атака террористов. Ему, как и всем детям его возраста было хорошо известно о трагической дате одиннадцатого сентября, могло ли это значить, что вот-вот произойдет нечто подобное, только в более глобальном масштабе. Тут же в голову пришла должно быть самая невероятная и фантастическая версия происходящего, связанная с вторжением инопланетян, слишком уж все необычно, к тому же на создание чего-либо подобного, заставившего все застыть, наука бессильна, как бы сказала мама, не верившая в космические корабли. Малыш также осознал, что он единственный, на кого не подействовал этот искрящийся туман неизвестного происхождения, но первоначальное предположение оказалось ошибочным.

Ребенок, все это время наблюдавший за событием через переднее окно, вдруг вспомнил о том странном человеке в маске, показавшимся ему подозрительным, и предчувствие его не подвело.

Только мальчик повернулся направо, ожидая увидеть повсеместную картину остановки мира, как незнакомец, которого он так пристально выглядывал еще не более минуты назад, стоял прямо перед ним на расстоянии в три метра и, судя по направленности маски, смотрел ему в лицо.

Агент тайных сил, страстно желавший поймать Геймера, после не вполне удачного обыска дома одного из подручных преступника, путем телепатической связи распространенной у всех особей его вида подслушал послание своего скрывающегося врага о местонахождении подростка, вероятно нового игрока. Если данные верны, то очень скоро, ему удастся разрушить планы Геймера, а по возможности застать его врасплох и осуществить задуманное.

Ради достижения цели приходится сотрудничать с людьми, потому что они знают, как найти кого-то в их мире. Обращение о предоставлении помощи уже поступило к одному очень влиятельному человеку, завербованному, будучи подростком, еще во время предыдущего преступления Геймера в мире людей примерно тридцать лет назад, а имя ему — Алистер Шерман.

Встреча была назначена в каком-то дорогом мотеле, названия он не помнил (у людей они такие сложные) и надеялся, что всем своим внешним видом очень скоро попадется на глаза должно быть давно разыскивающим его людям Шермана.

Вдруг в единый миг все окутала таинственная пелена, и мир замер, не затронув лишь сбитого с толку ребенка в машине на заднем сиденье, ведущего себя на редкость спокойно.

Все это сильно смахивало на проделки Геймера, решившего продемонстрировать свой невероятно возросший потенциал.

— Я знаю, что ты где-то здесь! — выкрикнул агент, обменявшись взглядом со слегка напуганным ребенком. — Покажись! Нам нужно очень многое обсудить! Уверен, тебе есть, что сказать, иначе бы ты себя не выдал.

Малыш, не выдержав на себе скрытый под маской, но поблескивающий, точно колющие искры, зловещим замыслом, долгий взгляд незнакомца, которому также сильно повезло не подвергнуться влиянию остановившей время пелены, быстро отсел в сторону, не желая больше находиться под пристальным вниманием, опасаясь самого худшего.

Прошло уже несколько минут, а сложная аномалия, вероятно фиксируемая учеными-исследователями в подобных областях неточной науки впервые, явно не собиралась отступать так быстро, как обычно бывает в подобных случаях, когда хватает только несколько мгновений, чтобы уловить и ощутить что-то и впрямь инородное, недоступное для изучения и понимания.

Мальчик, все еще испытывая переменное чувство страха перед человеком в маске, ощущая покой лишь по причине его полного бездействия относительно него, что постепенно вселяло уверенность, что прохожий в обгоревших лохмотьях действительно может быть тут ни при чем, судя по тому, как он с тем же непониманием происходящего озирается по сторонам, будто определив виновника всего этого бесчинства и призывает выйти из укрытия.

Глубоко вздохнув, пытаясь тем самым набраться терпения, малыш сделал плавный выдох, выпустив изо рта к неожиданному обнаружению струйку пара. В следующий миг, внезапно нагрянувший холод сковал все его тело, пронзив сильными судорогами.

Стекла в салоне мигом запотели, очевидно снаружи температура была сравнительно ниже, а затем в левом окне промелькнуло темное очертание, привлекшее внимание и без того перепуганного до смерти ребенка.

Малыш, под действием озноба смешанного со страхом и холодом, смог лишь на короткое мгновение разглядеть что-то невнятное, но до боли напоминающее призрака, как в мистических фильмах, исполненных жутких сцен, связанных с необъяснимым явлением потусторонних сил, а теперь подобная история повторяется в настоящее время в центре Нью-Йорка.

Ужасающее зрелище оборвалось именно в тот момент, когда призрачный лик вплотную приблизился к окну, будто желая поближе разглядеть попавшего в неловкую ситуацию ребенка, из-за чего стекло тут же покрылось льдистым наростом, полностью скрыв внешний обзор, оставалось только гадать, что будет происходить снаружи.

Человек в маске, по-прежнему ожидал, что преступник, которого он так отчаянно разыскивает, все же наберется смелости и предстанет пред ним, желая продемонстрировать свои способности и полное преимущество.

Внезапно с обратной стороны машины с ребенком, возможно, всего лишь по нелепой случайности, не принявшим участия в грандиозном представлении Геймера, образовался подозрительный сгусток материи, словно искрящийся туман вскружился в небольшой вихрь и постепенно приобрел очертания формы человеческого тела.

Видимо, Геймер заметно продвинулся в области улучшения адаптации к жизни на Земле, что само по себе представляло очень опасное мероприятие.

Сгусток материи вдруг начал неукоснительное движение в сторону человека в маске. Еще едва различимая призрачная фигура постепенно приобрела более отчетливые черты, напоминая высокий, вероятно с голым черепом, мужской силуэт с равномерной походкой, так, словно голограмма человека-невидимки.

— Ты звал меня, Кальвин? — спросил Геймер своего вероятно давнего знакомого. — Я слышал, ты хочешь вернуть меня?

Человек в маске, скрывавший от всех сотрудничавших с ним людей свое имя, ощутил легкий всплеск ностальгии, услышав впервые за длительное время пребывания на Земле.

— Итак ты решил сдаться, — предположил Кальвин, не испытывая ни малейшего колебания перед возросшим могуществом своего преступника. — По доброй воле ты бы не явился. У тебя не больше тридцати секунд, чтобы попрощаться с этим миром, а потом тебя ждет серьезное наказание.

Геймер сохранял невозмутимость, предоставив возможность своему бывшему надзирателю поделиться своими и без того известными планами, не зная даже как сказать, чтобы не расстроить.

— Прости, Кальвин, но я не могу все бросить. Я запустил новый игровой процесс и мне нужно постоянно быть в курсе происходящего, чтобы не допустить нарушений правил извне, чего ты так сильно добиваешься. Разве тебе не жалко детей, что так охотно увлеклись игрой, в жизни никому не причинивших боли и страданий?

— Скажи это лучше ребенку, которого ты оставил умирать от холода, — Кальвин мотнул головой в сторону машины с обледенелыми стеклами.

Геймер вдруг резко опомнился и, невзирая на явную угрозу со стороны собеседника, несколькими быстрыми плавными движениями достиг машины, вновь представ с обратной стороны.

Полупрозрачные пальцы провели по окну, заставив отступить лед, открыв взору посиневшего от невыносимой стужи ребенка.

Взгляд виновника аномалии тут же скользнул по Кальвину, по-прежнему не предпринимавшему никаких действий относительно ареста, и в голове созрел план, как от него избавиться.

— Прости, малыш… — отметил с сожалением Геймер, и его руки уцепились за низ машины, а затем мощным рывком швырнули ее в силуэт в маске.

Все произошло довольно быстро. Темнеющий всей своей массой тела в искусственно воссозданной мгле иноземный преступник по кличке Геймер решил избавиться от своего бывшего надзирателя, ставшего крупной «занозой в одном месте» на пути достижения цели, пустив в ход ставшую в последствие грудой металлолома машину с живыми людьми. Автомобиль, описав несколько стремительных оборотов в воздухе в сопровождение сгустков необычного тумана, образовавшихся от резких колебаний, влетел в человека в маске, при столкновении разломившись надвое, словно об острую и стойкую преграду.

Кальвин лишь почувствовал легкое покалывание в правом боку, оттого что одна из половин не совсем удачно отрикошетила от его тела, оставив небольшой кровавый отпечаток.

Геймер потрясенный поразительной стойкостью своего преследователя, даже боялся предположить, что будет дальше, а точнее насколько интереснее окажется финал его маленькой игры, затеянной разогнать скуку.

— Ты, видимо, удивлен? — неожиданно спросил Кальвин. — Твои скрытые эмоции тебя выдают. Ты явно не предполагал, что смогу выстоять от такого удара. Тогда надеюсь, я развеял твои сомнения, а иначе тебе придется туго.

— В тебе говорит самодовольство, самоуверенность, качества, которые ты так сильно презираешь в людях, забывая, что имеешь их и сам, — отпарировал Геймер. — Мои эмоции, скрытые они или явные тебя не касаются. — В голосе ощущался прилив ярости. — Подумал бы о своем лице, спрятанном под маской лжи и алчности. Я скажу тебе в последний раз — я пришел сюда не сдаваться, а развлечься.

— Ну, тогда лови момент! — выкрикнул напоследок Кальвин и только слова сорвались с губ, как он мгновенно возник перед своим враждебно настроенным собеседником и неуловимым для зрения движением руки приложил ладонь к его груди.

Геймер тут же ощутил сильное отталкивающее колебание от прикосновения противника, будто высоковольтный электрический разряд, и, не справившись с ситуацией, пролетел несколько метров, угодив в витрину с драгоценными украшениями.

— Вечеринка окончена, — произнес Кальвин, переваривая смысл сказанного, но в целом довольный поспешным результатом, он неловко отметил: — И когда я успел нахвататься этих фраз от людей?

Предположив, что преступник после такого мощного рывка обессилен и возможно находится в критическом состоянии, агент в маске перешел к последнему этапу поимки преступника, блеснув в руках наручниками с синеватым оттенком, предполагающими также крепление для шеи, и подошел к разбитой витрине.

— Ты видимо не заметил, — раздался голос во мраке, — если бы мне и впрямь пришлось нелегко после твоего нападения, то мой туман бы расселся, еще до того, как я пересчитал все осколки.

Кальвин, обвинив себя в поспешности принятых решений, ощутил возрастающее с каждой секундой тяжелое напряжение, ожидая очередной выходки со стороны преступника, способной перерасти в угрозу для жизни.

Геймер, на секунду испытав болевые ощущения от удара, выбрался из драгоценных завалов и без каких-либо резких движений вышел навстречу Кальвину, застывшему, словно мраморная статуя, готовясь к худшему.

Геймер подошел почти вплотную и, только ощутив энергетический всплеск активности головного мозга надзирателя, прежде не воспринятого как сигнал к нападению, растворился на глазах, будто развеянный пепел.

— Невозможно! — воскликнул в отчаянии Кальвин.

Но только он обернулся, чтобы окончательно убедиться в произошедшем необычайно сложном событии, как Геймер вновь предстал перед ним и резким взмахом кулака сверху вниз, оставив на маске глубокую вмятину, прибил его к тротуару, превратив каменистую поверхность в крошево.

— Еще увидимся, Кальвин, — прошептал напоследок Геймер, и в ту же секунду искрящаяся пелена исчезла, и мир снова ожил в движении.

На место разрушенной надвое машины практически сразу подоспела проезжающая мимо скорая помощь. Врачи извлекли из обеих частей тела, но ценой тяжелых усилий удалось спасти только женщину, сидевшую за рулем, ребенок ко времени оказания помощи был уже мертв.

Даррен на секунду опустил веки, сосредоточившись на одном, обреченно вдыхая едкий дым обгоревших проводов, затуманивающий рассудок. Где-то в глубине своего недавно приступившего к работе головного мозга, он, в надежде найти какие-либо соответствующие последнему событию аномальные отклонения, позволившие разрушить сковывающий тело лед, нанеся невосполнимый урон всей лаборатории, ощутил легкое непонятно откуда исходящее покалывание, и уловил хрупкие структуры окружающих предметов, способных поддаться мгновенному распаду при одной только силе мысли.

— Мне плевать, что ты там думаешь, — огрызнулась Хелен. — Я пущу тебе в голову пулю без малейших колебаний, какой бы научный интерес ты не представлял. Любое оказание сопротивления с твоей стороны и ты труп.

— Миссис Шерман, я ценю вашу искренность и верю, что познакомившись, мы при иных обстоятельствах лет тридцать назад, все сложилось бы иначе, — Даррен решил потянуть время, задумав что-то из ряда вон выходящее.

— Еще хоть слово… — прозвучало последнее предупреждение, и дуло пистолета плотнее прижалось ко лбу подростка.

Хелен, воспользовавшись секундным замешательством бывшего объекта изучения, хладнокровным взглядом ясно дала понять, что шутить она не собирается.

В это время в темном проеме лаборатории раздался механический звук распахиваемых дверей лифта, с последовавшими громкими шагами вероятно солдат охраняющих лабораторию снаружи, проводя наблюдательную работу и осуществляя перелеты в цивилизацию с теми или иными поручениями.

Солдаты слегка растерянно, а затем более уверенным строем, всюду целясь автоматами, продвигались в разрушенную лабораторию, не представляя, как могло произойти что-то подобное за считанные минуты, а возможно за секунды. Ведь еще с момента последней проверки связи все было в порядке, сейчас же кроме обгоревших стен, уничтоженной приборной техники, искрящихся концов проводки и мертвых тел от былого ничего не осталось.

Солдаты сгруппировались вокруг научного сотрудника и его пленника, взяв все обязанности по охране безопасности на себя.

— Мэм, что здесь произошло? — несколько подавленным голосом поинтересовался руководитель отряда, потерявший и своих людей.

Хелен, убедившись, что ее жизни уже ничто не угрожает, опустила пистолет, передав его в надежные руки, по-прежнему не сводя глаз с подростка.

— Мне неизвестно, мистер Клайв, — прозвучал неясный ответ. — По какой-то причине в криогенной камере произошел мощнейший выброс энергии, и мой подопытный попытался сбежать.

Клайв бросил резкий, не предполагавший ничего хорошего, взгляд на сохранявшего безмятежность Даррена, чьи чувства, когда на него посмотрели как на неодушевленный предмет, были слегка задеты.

— Тогда нам следует прикончить его! — вынес приговор командир.

— Вы не поняли, — опротестовала Хелен. — Его необходимо доставить в Нью-Йорк живым. Вы принесли транквилизаторы, о которых я просила?

Клайв с большой неохотой воспринял слова миссис Шерман, передав ей сумку с необходимыми ей отключающими сознание аппаратами.

За все это время восприятие Даррена к окружающим его предметам настолько обострилось, что он с удивлением, как следует, изучив сложное строение лаборатории.

Пока Хелен возилась с медицинским инвентарем, Даррен, пребывая под бдительным наблюдением вояк с пушками, краем глаза посмотрел в ту сторону, откуда они недавно вышли, еще не подозревая какой сюрприз их ждет внутри здания. Лифт кажется единственным выходом из этого загнившего места.

— Почти готово!.. — Хелен вбирала в шприц большую дозу какой-то жидкости, видимо сильнейшего успокоительного, способного погрузить подростка в сон еще лет на тридцать, если удастся.

Даррен за считанные секунды успел изучить костные структуры окружающих его людей. Как только самоуверенная и ощущавшая себя в полной безопасности миссис Шерман, решившая, что после всего произошедшего сможет так просто взять и вернуться к своей работе, ставя эксперименты над подростком, потребовала его вытянуть левую руку, собираясь вонзить иглу в вену, Даррен легко исполнил задуманное.

Ноги всех присутствующих мигом подкосились, унося потерявшие равновесия тела вслед за собой.

Даррен, пропав из поля зрения, тут же ринулся во тьму другой половины лаборатории, услышав вдогонку пару автоматных очередей, и случайно натолкнулся на лифт, ощупывая все вокруг в поисках клавиатуры, пока, наконец, после случайного нажатия, двери не открылись и подросток вбежал внутрь, когда несколько пуль просвистело над ухом.

На поверхности, на вершине невысокого горного склона, Даррен, казалось, впервые в жизни сделал глоток свежего, наполненного прохладой, воздуха, увидев перед своими глазами черный с блестящей поверхностью военный вертолет, который, по-видимому, и доставит его в указанные координаты, осталось только полностью изучить его структуру, а затем совершить самостоятельный полет.

Эллис едва облегченно вздохнула, желая сделать это, как можно тише, чтобы даже самой не пришлось услышать, как внезапно ее надежды не оправдались, и дверь бельевого шкафа резко распахнулась.

Только сейчас перед ней стоял не водитель застрявшей машины, а незнакомец в обгоревшей черной одежде и с маской на лице.

Кальвин после провала с поимкой Геймера, оказавшего сильнейшее сопротивление, чуть было не стоившее ему жизни, теперь ставил главной задачей поиск девочки, избранной для участия в игре хитроумным преступником. Встретив напуганный, а скорее панический взгляд Эллис, выражающий мольбу о помощи, Кальвин удовлетворенный своей работой, не сказал ей ни слова, а только уцепил мертвой хваткой за длинные волосы и вытянул из шкафа.

— Отпусти! — стонала в рыданиях и в истерике Эллис, прежде не испытывавшая на себе такого издевательства.

— Ты пойдешь со мной и расскажешь все, что знаешь о Геймере, — прозвучал стальной голос.

Эллис в отчаянии вцепилась в его холодную руку, в надежде оторвать ее от своих волос, не представляя, что еще она может сделать в такой сложной ситуации.

Кальвин, продолжая сохранять хладнокровие и полное безразличие к причинению боли и страданиям, волок ее за собой по полу, не наталкиваясь на значительное сопротивление, выслушивая только вопли и рыдания.

Внезапно на пороге комнаты возник силуэт, которого Эллис так и не смогла разглядеть из-за переполняющих глаза горьких слез.

Даррен, встал лицом к лицу с человеком в маске, вспомнив в нем давнего врага, желавшего его смерти.

— Ты!? — с удивлением воскликнул Кальвин, узнав не изменившегося со времени последней встречи подростка из первой игровой компании Геймера.

Даррен сделал шаг назад и, приставив пистолет с глушителем ко лбу злейшего врага, возвел курок, тут же разочаровавшись в результате.

Пуля мигом отскочила от прочной маски, впившись в дверной проем. Тогда Даррен сделал еще несколько выстрелов, на этот раз уже в грудь.

Кальвин даже не шелохнулся, но и в ответ ничего не предпринял. После обстрела в его нечеловеческом организме что-то пошло не так, отчего его на время парализовало, превратив в ужасный манекен.

Подросток, добившись успеха, отодвинул все еще грозно возвышающегося Кальвина от входа и, убрав пистолет, прошел в комнату.

Эллис, забившись в самый дальний угол, вдруг увидела на месте человека в маске человека в смокинге, того самого со сломанной машиной, пытавшегося убить ее, оставив обожженный след от выстрела на виске.

Даррен, попытавшись взять Эллис за руку, встретил отчаянное сопротивление.

— Убирайся прочь! Я ничего не знаю о Геймере!

— Мне это не нужно, — успокаивающе произнес Даррен, присев рядом с ней. — Я пришел помочь тебе, чтобы сопроводить в игровой мир по поручению Геймера. И прости за выстрел, человек в маске был уже поблизости, я лишь хотел напугать тебя, чтобы ты нашла убежище.

Эллис, приняв к сведению его слова, оторвала ладони от влажного, покрасневшего от слез лица, и произнесла довольно короткую, но много значащую фразу.

— Я готова.

Даррен посмотрел ей в глаза, сохранившие тяжелый отпечаток пережитого, и на мгновение ему показалось, что между ними есть что-то большее, чем просто дружба.

— Геймер должен был передать тебе жесткий диск с данными…

Подросток не успел договорить, как чувства одолели его.

— Он в моей комнате! — ответила окончательно пришедшая в себя Эллис, почувствовавшая то же самое, и, не удержавшись от соблазна, поцеловала Даррена в губы. — Сейчас принесу!

— Может, заодно покажешь свою комнату? — напрашивался Даррен.

Эллис, похлестываемая сильными эмоциями, в безуспешном старании не смогла ему отказать, подхватив его за руку в тот же момент, как поднялась с пола, уводя своего спасителя за собой.

Даррен, понимая, что ему предстоит сделать на самом деле, побоялся даже как-то намекнуть об этом, во избежание панической реакции со стороны столь привлекательной девушки с нежным прикосновением рук, но только они вошли в кухню, заваленную осколками оконного стекла, разбитого после отпугивающего выстрела, он сразу осознал, что медлить нельзя.

Даррен, справившись с эмоциями, нашел в себе силы и отпустил руку девушки, вызвав в ней странное удивление.

— В чем дело? Ты вроде как передумал? — поинтересовалась Эллис.

— Пожалуй, я тебя лучше здесь подожду, — нашел, что ответить Даррен. — В твоем холодильнике есть мороженое? Я уже забыл, когда в последний раз его пробовал!

— Ну, тогда наслаждайся! — до сих пор не переварив случившееся, произнесла Эллис, странно покосившись. — Я мигом.

— Прости, Эллис, — подавленным голосом протянул Даррен, когда девушка наполовину скрылась за порогом коридора.

— Кажется, ты уже просил у меня прощения? — голос Эллис, вновь показавшейся в кухне, насторожился. — За что на этот раз?

Даррен растерянно опустил глаза, представив, как будет выглядеть то, что он намерен сделать.

— За это…

Подросток во избежание очередной паники поднял заранее приготовленный для такого случая пистолет и произвел контрольный выстрел, оставив во лбу девушки багровую отметину.