Колонист

Глава 22

Первой моей мыслью было — развернутся и уйти в сторону, пока нас не заметили, а судя по всему нас на фрегате точно никто не видел, ибо мы гнались за ним полдня без всякой видимой реакции. Вельбот был в пяти кабельтовых от судна, и на нас никто не обращал внимание. Мы с Мэтом и остальными членами нашего экипажа все глаза проглядели, однако ни одного человека на палубе или мачтах не заметили. Что-то было не так с командой фрегата, и тем не менее судном кто-то управлял. За время наблюдения оно ни разу не вильнуло с курса, уверенно держа руль прямо.

— Что думаешь Мэт? — кроме как с боцманом мне посовещаться было не с кем — англичанин идёт по штормовому, при этом курс держит фордевинд и идёт уверенно, хотя парусами никто не управляет. Команды не видно.

— Да, паруса полощет, оттого и идёт он медленно, как не порвало ещё, большой вопрос — согласился Мэт — я тоже людей не заметил, полуют пуст, а руль просто закреплён в одном положении, вот он и не рыскает. Идёт он с креном и сильно просел, значить в трюме вода, её никто не откачивает. Может его во время шторма покинули? Если так, то это просто отлично, мы сможем забрать его себе и на нём дойти до Форта-Росс!

— На таком фрегате должно быть экипажа больше ста человек Мэт — задумался я — и, если там осталось хотя бы человек двадцать, мы не выгребем в бою. Нас всего тринадцать, при этом из оружия только ножи, а на фрегате должны быть и мушкеты, и абордажные сабли тоже найдутся. И вот объясни мне хотя бы одну причину, по которой экипаж мог покинуть корабль в шторм, пока он отлично держится на воде?! Ведь в шлюпке гораздо меньше шансов спастись! У нас вельбот с отсеками непотопляемости, но и его залило водой полностью, так что мы в ней сидели и сделать ничего не могли, а в обычной шлюпке была бы верная смерть.

— Мало ли чего было, нам этого не узнать, пока на борт не поднимемся, а как по мне, экипажа там нету — буркнул Мэт — вельбот наш конечно хорош, но я бы рискнул посмотреть, что с фрегатом, на нём домой добираться сподручнее будет.

В итоге я принял решение фрегат всё же догнать, подойти с кормы и рассмотреть поближе, что это за «Летучий голландец» нам попался. Мэт прав, плавание на вельботе уже успело осточертеть.

Ещё несколько часов нам потребовалось, чтобы дойти до корабля. Мы сидели в напряжении, готовые в любой момент развернуть вельбот и скрыться в открытом океане. Будь фрегат в порядке, нам от него уйти было бы не суждено, однако английский корабль явно не был в состоянии совершить быструю циркуляцию и погнаться за лёгкой шлюпкой.

Вблизи корабль был ещё более в худшем состоянии, чем нам казалась из далека. Порванный такелаж болтался на реях, и когда-то и парусов тут стояло больше, сейчас я видел, как обрывки разорванного марселя обвились вокруг стеньги фок-мачты, частично запутавшись в снастях. Окна кормовой надстройки были плотно закрыты, как и орудийные порты, за кормой, растянувшись на целый кабельтовый, болтался тяжёлый манильский трос, корабль явно готовили к шторму всерьёз, а вот после урагана, никто не стал заниматься приведением его снова в походное положение. Этим тросом мы и воспользовались, чтобы попасть на борт английского фрегата.

Версий о том, зачем команда спустила с кормы торс, у меня было несколько. Возможно к нему была привязана шлюпка, для спасения смытых с палубы матросов, возможно это был плавучий якорь, а может быть это была тактика капитана, и способ удержать корабль на одном курсе. Трос помогает кораблю удерживаться, он создаёт тормозящий эффект, который способствует устойчивости на курсе, снижает скорость хода и служит средством, ломающим набегающие на корму волны с опрокидывающимися гребнями. Тактика для маленького парусного судна, а для фрегата она явно излишняя. По мне так проще штормовые паруса и хороший рулевой, они с задачей справятся гораздо лучше. Затормозить тросом многотонный деревянный корабль сильно не получится, разве что только волны ломать…

Мэт и ещё два моряка, как заправские обезьяны, зажав в зубах ножи взобрались на ют фрегата, мы же в это время плелись за ним на вельботе, давая тросу необходимую натяжку, и готовые незамедлительно принять досмотровую группу обратно. На душе было тревожно. А если команда покинула корабль не из-за шторма? Может быть на борту произошла эпидемия?! Что если мы нарвались на «чумной» корабль?! Мы застыли в тревожном ожидании, стараясь производить как можно меньше шума.

— Господин Виктор! — через пятнадцать минут над кормой корабля появилась голова Мэта — поднимайтесь на борт!

— Он пуст?! — задал я главный вопрос, который мучал всех, кто оставался в вельботе.

— Нет господин Виктор, экипаж на борту, только не в состоянии оказать сопротивление, часть мертвы, а остальные все пластом лежат! — прокричал в ответ боцман.

— Твою мать… — выругался я, мои опасения насчёт болезни на борту подтвердились — что с ними?! Тиф? Холера? Дизентерия?

— Цинга — ответил Мэт — я знаю симптомы. Почти все без зубов и синяками покрыты! Валяются в гамаках среди трупов, смрад тут сильный, мёртвых у них не было сил хоронить уже неделю!

Цинга! Это не заразно, а при должном уходе вполне излечимо даже на тяжёлых стадиях развития болезни. Сколько же они в плавании, что вся команда поголовно свалилась?! Но в любом случае цинга не заразна, так что нам ничего не должно угрожать. Я повернулся к своим матросам, которые с тревогой на лицах слушали командира разведчиков.

— Поднимаемся на борт. Вельбот пока закрепить по-походному на трос, припасы не выгружать!

С помощью Мэта и двух матросов, которые уже были на фрегате, мы поднялись на палубу. Сейчас я тоже чествовал вонь гниющих мертвецов, морской ветер был не в состоянии разогнать этот запах, который казалось пропитал тут всё насквозь. Трупы лежали даже на палубе, и от них я приказал избавится в первую очередь. Особо не замариваясь, погибших английских моряков попросту выкинули в море. Открытый океан позаботится о телах, а у нас на это нет ни сил, ни желания.

Обмотав тряпкой лицо, я бегло осмотрел трофей. Привести его в порядок вполне в наших силах. Придётся повозится, и в каком состоянии корпус и трюм неизвестно, но то что я вижу, вполне внушает оптимизм. Не теряя времени я, приказал матросам осмотреть все кубрики английских моряков, и трюм, а также незамедлительно избавится от тел погибших, я же направился в кают-компанию, где должна была располагаться каюта капитана. Возможно тут остались бортовые журналы и хоть какие-то записи…

— Сэм это ты? Подлец, немедленно принеси воды, я умираю от жажды! Где ты был?! Бегом сволочь! — едва только за моей спиной закрылась дверь, как я услышал слабый голос, говоривший на английском языке. В кают-компании стоял невыносимый смрад разложения. С трудом сдерживая рвотные позывы, и не обращая внимание на говорившего, я бросился к окнам и распахнул их. Дышать стало полегче, и я, не отходя от окна, оглядел место сбора местных офицеров.

В нишах возле орудийных портов, в гамаках покачивались тела людей и большинство явно были мертвы. Прямо напротив меня как раз и валялся один из мертвецов. Парусина гамака насквозь пропиталась отвратительной жижей, вытекающей из тела, пушка, расположенная как раз под спальным местом офицера и настил палубы под ней, тоже были все залиты трупным ядом. Жуть! Тут я жить точно не буду! Настил только на замену, его невозможно будет вымыть начисто.

— Сэм! Я умоляю тебя, помоги мне! Я дам тебе денег, я отпущу тебя на свободу, только ради бога, дай мне воды! — голос напомнил о себе, как раз, когда я немного продышался, высунув голову из окна, и начал привыкать к вони — Сэм, черномазая сволочь! Я прикажу убить тебя! Тебя запорют насмерть мразь, снимут живьём кожу! Воды!

Стараясь дышать через тряпку ртом, чтобы не чествовать запах, я оглянулся в поисках говорившего. Ага, один из гамаков шевелится! Под ним тоже лужа, и гамак мокрый, только это не с трупа натекло, а с живого человека, человеки они тоже текут, когда горшка рядом нету. Рядом стоит распахнутый сундук, и осколки бутылок валяются.

— Сэм, хочешь я перед тобой на колени встану?! Перед тобой, перед черномазым?! — перепады настроения у чувака граничат с безумием. Этого самого Сэма он то грозит убить самым страшным способом, то готов валятся перед ним на колониях — ты только скажи, чего ты хочешь, я отдам, я сделаю! Сэм, не молчи тварь! Я вырву тебе ноздри и отрежу уши раб!

— Сэма тут нет — ответил я наконец-то больному — воды тебе принесут немного позже, потерпи ещё полчаса.

— Ты кто?! Где Сэм?! Где моя вода?! — гамак закачался сильнее, и вскоре из него показалась голова человека с безумными, сверкающими глазами — принеси мне воды!

— Ага, принесу. Только сначала ответь мне, что это за фрегат, и кто ты такой? Где капитан? — задал я вопрос. Понимаю, что мучить болезного не хорошо, только вот воды мне взять пока негде, не на вельбот же мне за ней спускаться? Придут матросы, и мы обязательно напоим несчастного, сейчас же мне надо было понять, что это за фрегат, и что он тут делает.

— Старый маразматик мёртв! — расхохотался офицер — он сдох ещё месяц назад! Из-за него мы тут! Это фрегат его величества «Вестминстер» и теперь я его капитан! Итан уже два дня молчит, я не слышу его стонов, а из его гамака воняет как из выгребной ямы, значить теперь капитан я! Джейкоб де Рон! О, как Итан умолял поделится с ним моим вином, когда мерзавец Сэм пропал! Он ревел и унижался, а я вина ему не дал! Я был лейтенантом, а не его слугой! А теперь я капитан! Но вино у меня кончилось, а Сэма нет! Принеси мне воды матрос, и я сделаю тебя боцманом!

— Да ты капитан, ты, кто же спорит — вздохнул я, похоже этот офицер или сильно пьян, или сошёл с ума или всё вместе и сразу — а чего вы в океане делаете?

— В океане? Пытаемся не сдохнуть! — снова истерический смех — мы шли в Японию, наш бывший капитан почему-то решил, что у него получится уговорить узкоглазых торговать с нами, а не с голландскими ублюдками! Полтора года в плавании, и я наконец-то капитан! Принеси мне воды кэрл! И вынеси из моей кают-компании эту падаль! И поживее, пока не получил кошек!

— Угу! Уже бегу, аж волосы назад! — кошками мне какими-то угрожает, а кошек тут нет! Тут кроме трупов и крыс из живности только сумасшедший лейтенант.

Выяснив всё, что мне было надо я поспешил выйти на палубу, оставив безумца одного. Это же получается, что, когда офицеры слегли, кто-то из членов экипажа за ними ещё ухаживал. Какой-то чернокожий раб по имени Сэм. А потом, когда бедолага Сэм или загнулся, или тоже свалился без сил, они там сами по себе умирали от голода и жажды. Выжил только Джейкоб, у которого был в сундуке припрятан запас вина. И поступил он без сомнений как крыса, не поделившись своим запасом ни с кем. Какой-то Итан тоже протянул довольно долго, и умолял лейтенанта поделится напитком, а вот тот не стал этого делать специально… Сплоченный и дружный коллектив английских военных моряков, что тут ещё скажешь…

Выживших на фрегате, если считать вместе с лейтенантом, нашлось аж девятнадцать человек. За борт отправилось пятьдесят шесть трупов. Среди живых был и бедолага Сэм, единственный чернокожий среди всех. Скорбной работой по организации морских похорон мы занимались весь вечер и часть ночи. Откладывать было невозможно, тела разлагались и находится рядом с ними не было никакой возможности. Всех выживших я приказал перенести в один из кубриков на баке фрегата. Так они оставались запертыми на надёжный засов, и за ними было легче ухаживать. Почти все английские моряки были в ужасном состоянии, более-менее хорошо себя чествовал только Сэм, у которого отказали ноги не так давно. Напоив больных водой, я приказал дать им сырой, свежей рыбы и на этом вся медицинская помощь закончилась. Большего для них мы пока были сделать не в состоянии.

Фрегат сейчас лежал в дрейфе, так как паруса я приказал спустить. Мы все вымотались, и нас всего тринадцать человек, ночью же наниматься ремонтом такелажа и заменой парусов я посчитал излишним. Погода хорошая, шторма не предвидится, а значить пока некуда торопится. Даже воду из трюма я приказал пока не откачивать. Она попала туда через палубные люки во время шторма, который погубил «Повелителя морей» и фрегат до сих пор на плаву, значить течей нет. Завтра весь день мы посвятим ремонту и дай бог уже двинемся в путь в Форту-Росс. Сейчас я не сомневался в том, что мы до него доберёмся благополучно.

Утром я спустился в трюм. Вчера я не смог себя заставить пройти через заваленную трупами артиллерийскую палубу, где жили канониры фрегата рядом со своими пушками. Сейчас орудийные порты были открыты, что конечно не избавляло от жуткого запаха, зато помещение проветривалось и там можно было находится без использования противогазов, которые к тому же ещё не придумали. Распределив на работы матросов, Мэт отправился со мной.

— Вода не прибывает? — я стоял на ступенях трюма с лампой в руках и смотрел на грязную воду, которая плескалась внутри корабля.

— Никак нет, уровень со вчерашнего дня не поменялся! — Мэт указал на зарубку, которую вчера сделал на корпусе корабля — на месте стоит.

— Ты смотрел груз? — повернулся я к боцману.

— Да господин Виктор. Там табак и пушки — отчитался Мэт — во время шторма часть балласта и груза сместилось, от того и крен. Табак только выбросить, морская вода его испортила.

— Пушки? — удивился я — много?

— Не считал, они под водой. Но пушки мелкие, чуть больше фальконета. Это то что я видел. Может и другие есть. Негр, что мы тут нашли, говорит, что раньше они ещё томаты и картофель грузили, только всё выкинули за борт, когда они загнили. Полтора года в плавании, не удивительно — хмыкнул Мэт. Несмотря на то, что вчера он вместе с матросами перетаскал несколько десятков гниющих тел, настроение у него было отличное.

— Ну и дурни! — выругался я — сохранили бы картошку, все бы живы были! Цинга она от недостатка овощей и фруктов в питании, человек на одной солонине долго не протянет.

— Когда я служил на испанском купце, у нас лекарь говорил, что эта болезнь от лени, и велел пороть заболевших — поделился знаниями в лечении болезни боцман с умным видом.

— Ну и как? Помогало? — заинтересовался я — интересный метод, я бы на местном капитане опробовал.

— Нет, не помогало, померли все, бедолаги — заржал боцман — наверное мало пороли!

— Это зря! Нельзя прерывать лечение! — назидательно поднял я палец вверх — а если серьёзно, то поставь двоих людей на помпы, крен надо выровнять и груз закрепить, но это можно сделать уже на ходу. Мы должны выйти сегодня же! Жить на этой скотобойне долго нельзя, у меня кусок в горло не лезет от запаха.

— Будет сделано господин Виктор! — подобрался Мэт — и это… Я велел срезать с британского флага синюю материю. Сегодня вечером из парусины пошью наш флаг.

— Молодец! — похвалил я моряка — за дело. Нужно сегодня много успеть. В капитанской каюте должны быть карты и навигационные инструменты, когда я определю где мы находимся и проложу курс, мы должны быть готовы к выходу!

В полдень я определил наше место положения. До Форта-Росс оставалось идти ещё больше тысячи миль. Фок-мачта уже была приведена в порядок, и сейчас матросы ставили марсель. Двинем потихоньку, чего ждать?

Парус хлопнул и надулся, поймав ветер. Фрегат уверенно двинулся вперёд. Я стоял за штурвалом, освободив матросов от обязанностей рулевого. Постою немного, привыкну к обновке, а у Мэта и парней и так дел невпроворот. На полуюте почти не чувствовалась зловония, лёгкий бриз разгонял смрад, принося с собой соленый и освежающий запах моря. Хорошо тут, в руках штурвал, под ногами надёжная палуба. Надеюсь остальные корабли моей эскадры избежали участи старичка «Повелителя морей» и благополучно доберутся до родных берегов. Там все моряки опытные, особенно Алан, а фрегаты и оставшиеся линкоры были мореходнее моего погибшего корабля. Если бы не религиозные фанатики, что оставили свои места для молитвы, возможно и он бы не перевернулся. Когда вернусь, то серьёзно озабочусь дисциплиной на кораблях! Таких огромных потерь можно было избежать, если бы все делали свою работу, не полагаясь на чудо. Линкор потерян, но его мне не жаль, корабль был старый, а я умудрился в океане подобрать ему замену. Жалко погибших людей. Моих людей! Корабли мы построим, а вот бойцов не вернуть. Хорошо хоть, что из-за перегруза собственными пушками, «Повелитель» не вёз с собой трофеев и десант. Это крушение научило меня многому, я осознал, что я сделал недостаточно. Тех же спасательных жилетов, казалось бы, элементарной вещи, не было у моих парней, а ведь сколько бы они жизней спасли?! Ведь я мог о них подумать! Моя беспечность дорого нам обошлась, и я обещаю, что такого больше не повторится! Дел впереди много, и чем раньше я начну осуществлять свои планы, тем спокойнее и безопаснее будут жить наши дети.

— Не тяните с парусами парни! Хватит с нас приключений — крикнул я боцману — Мы идём, домой!