*Имеется в виду провидение, не основанное ни на воспринимаемых разумом свидетельствах, ни на (для Валар) знании Великой Темы. Очень редко и только в важных случаях пророчествовал Мандос.
Когда тот, кого назовут Эарендилем, ступит на брега Амана, вы вспомните мои слова. В тот час вы не скажете, что Справедливый Статут принес только смерть; и взвесите вы грядущие печали, и они не покажутся вам слишком тяжкими по сравнению со светом, воссиявшим, когда Валинор омрачится».
«Да будет так!» - сказал Манвэ15.
Поэтому Статут был провозглашен, и, как уже было сказано, случилась встреча Финвэ и Индис.
Но через некоторое время Ниэнна пришла к Манвэ, и сказала она: «Владыка Амана, ныне сделалось ясным, что смерть Мириэли была злом Арды Искаженной, ибо с приходом сюда эльдар Тень нашла дорогу даже в Аман. И
все же, Аман остается Королевством Валар, в котором твоя воля – превыше всего. Хотя смерть и разлука души с телом может найти эльдар даже в твоем королевстве, но одного здесь нет и не будет*: разложения и тлена. Узри же!
Тело Мириэли лежит нетленным, как прекрасный дом, что ожидает свою хозяйку, ушедшую в странствие. В этом, по меньшей мере, ее смерть отличается от смерти в Средиземье: ибо для бездомной фэа уготовано прекрасное тело, и возрождение – не единственные врата, через которые она может вернуться к жизни, если ты даруешь ей свои дозволение и благословение. И боле того, тело уже давно лежит в покое Лориэна, а разве не должны правители Арды почитать и тела, и другие прекрасные формы? Для чего лежать ему незанятым и праздным, когда теперь оно, без сомнения, не будет отягощать фэа усталостью, а будет радовать ее надеждой на деяния?»
*Но все же после убийства Дерев они появились, пока Мелькор оставался там; и тело Финвэ, убитого Мелькором, истлело и обратилось в прах, и даже сами Древа засохли.
Но Мандос воспретил это. «Нет», - молвил он, - «если Мириэль вновь обретет тело, она снова окажется среди Живых и у Финвэ будет две живых супруги в Амане. Так будет нарушен Статут и презрен мой Приговор. И также пострадает от несправедливости Индис, которая воспользовалась свободой Статута, но при нарушении его испытала бы лишения, ибо Финвэ пожелал бы вернуться к прежней супруге».
Но Ниэнна сказала Мандосу: «Нет! Пусть Мириэль обретет радость тела и любимых занятий, а не живет лишь воспоминаниями о своей краткой жизни и конце ее в усталости! Разве нельзя забрать ее из Чертогов Ожидания и взять в помощницы к Вайрэ? Если она никогда не выйдет оттуда, не будет стремиться к Живым, почему ты считаешь, что Приговор будет презрен, и боишься печалей, что могут произойти? В Справедливости должно быть и Милосердие».
Но Мандос остался непреклонен. И тело Мириэли лежало в праздности в Лориэне до самого бегства Мелькора Исказителя и Омрачения Валинора. В то злое время Финвэ был убит самим Исказителем, тело его было обожжено, словно ударом молнии, и погибло. Тогда Мириэль и Финвэ вновь встретились в Мандосе и се! Мириэль обрадовалась этой встрече, и печаль ее уменьшилась; и воля, которой она сковала себя, ослабела.
И когда узнала она от Финвэ все, что случилось со времени ее ухода (ибо до того не интересовалась новостями), то была глубоко тронута; и мысленно сказала Финвэ: «Я ошибалась, покинув тебя и нашего сына или, по меньшей мере, не вернувшись после краткого отдыха; сделай я так, он бы мог вырасти мудрее. Но дети Индис исправят его ошибки, и оттого я рада, что они появились на свет, и Индис дарую я свою любовь. Как могу ненавидеть я ту, что приняла все, от чего я отказалась, и лелеяла то, что я покинула. Если бы я могла вплести Повесть нашего народа, тебя и твоих детей в многоцветный гобелен, как памятник ярче самой памяти! Ибо хотя ныне я отделена от мира и согласилась с Приговором как справедливым, все же я желаю видеть и запечатлеть судьбу дорогих мне и их детей, и детей их детей. [Добавлено: Я желаю вновь обрести тело и его умения]».
И Финвэ сказал Вайрэ: «Слышала ли ты мольбу и желание Мириэли? Почему Мандос должен отказать ей в этом исцелении печали, дабы существование ее перестало быть бесцельным и бесплодным? Слушай же! Я пребуду в Мандосе навсегда вместо нее, и тем возмещу нарушение Приговора. Ибо, воистину, если я останусь бездомной фэа и отрину жизнь в Амане, то Приговор не будет нарушен».
«Ты можешь полагать так», - ответила Вайрэ, - «но Мандос суров, и нелегко получить у него дозволение нарушить слово. И он будет думать не только о Мириэли и тебе, но и об Индис и твоих детях, коих ты, словно, и забыл, жалея ныне лишь Мириэль».
«Ты несправедливо судишь обо мне», - молвил Финвэ. «Против закона иметь двух жен, но можно любить двух женщин, каждую по-своему, и любовь к одной не уменьшает любви к другой. Любовь к Индис не вытеснила любви к Мириэли; так и ныне жалость к Мириэли не умаляет сердечной заботы об Индис. Но Индис разлучилась со мной без смерти. Я не видел ее долгие годы, и, когда Исказитель сразил меня, я был один. Любимые дети утешат ее, и ныне, я думаю, ей дороже всех Инголдо16. О его отце она могла бы горевать; но не об отце Фэанаро! Но превыше всего сердце ее стремится ныне к чертогам Ингвэ и к покою ваньяр, далеких от раздоров нолдор. Мало утешения принес бы ей я, вернувшись; и владычество над нолдор ныне перешло к моим сыновьям»17.
Но когда обратились к Мандосу, сказал он Финвэ: «Хорошо, что ты не желаешь возвращаться, ибо я воспретил бы это, пока нынешние горести не останутся в далеком прошлом. Но все же лучше, что ты предложил сам лишить себя возрождения, по свободной воле и из жалости к другому. Это намерение ведет к исцелению, и из него может произрасти добро».
Поэтому, когда Ниэнна пришла к нему и возобновила просьбы за Мириэль, он согласился, посчитав отказ Финвэ выкупом за нее. Тогда фэа Мириэли была освобождена и предстала перед Манвэ, получив его благословение; и затем отправилась в Лориэн, и вновь вошла в свое тело, и встала, как некто, пробудившийся от долгого сна; и тело ее наполнили новые силы. Но после долгого раздумья в сумерках Лориэна, когда вспомнила она свою прежнюю жизнь и те вести, что узнала, сердце ее по-прежнему полнилось печалью, и она не пожелала возвратиться к своему народу. Поэтому подошла она к дверям Дома Вайрэ и просила дозволения войти; и дозволение было дано, хотя в Доме этом не обитал никто из Живых и никто не входил туда в телесном облике18. Но Вайрэ приняла Мириэль, и та стала ее главной ткачихой; и все вести о нолдор в течение всех лет с самого начала стекались к ней, и она вплетала их в гобелены истории, такие прекрасные и искусно сделанные, что казались живыми, не подверженные разрушению, расцвеченные красками столь прекрасными, каких не видели в Средиземье. Финвэ иногда дозволяют узреть этот труд. И до сих пор сидит она за работой, хотя имя ее изменилось. Ибо ныне ее зовут Фириэлью*, что означает на языке эльдар «Та, что умирала»19 и также «Та, что вздохнула». «Прекрасно, как гобелены Фириэли» - такими словами редко хвалят даже работы эльдар.
*Ибо до ухода Мириэли у эльдар Валинора не было слова для подобной «смерти», хотя у них были слова для разрушения (тела) и убийства. Но « »
означало «выдыхать», как если бы кто-то вздохнул или глубоко выдохнул, а при уходе Мириэль испустила глубокий вздох и затем лежала неподвижно; и те, кто стояли рядом, сказали « », - «она выдохнула». Это слово эльдар потом использовали для смерти людей. Но хотя этот вздох они считают символом разъединения души и тела и прекращения телесной жизни, эльдар не путают дыхания тела с духом. Последний они зовут, как было сказано, словом «фэа»
или «файрэ», которое прежде означало, скорее, «сияние». Ибо хотя фэа сама по себе невидима телесному взору, именно свет эльдар считают наиболее подходящим материальным символом для «внутреннего духа», «света в доме», или «коакалина», как они его еще называют. И те, в ком фэа сильна и неискажена, иногда, говорят, видны смертному взору испускающими (хотя и слабо) лучи света, подобные светильнику, зажженному изнутри.
В конце рукописи «Законов и обычаев эльдар» имеется несколько страниц черновых «Примечаний», и я частично привожу их здесь.
( )
Этот спор Валар не полностью выдуман. Ибо эльдар было дозволено присутствовать на всех советах, и многие так и делали (особенно на советах, которые близко касались эльдар, их судьбы и места в Арде, как этот).
Упоминаются события, которые в то время еще не произошли (это …
пророчество?), но частично они обязаны своим появлением поздним комментаторам. Ибо «Статут Финвэ и Мириэли» среди других книг знаний изучали и обдумывали наиболее глубоко. И, как можно заметить, многие вопросы и ответы, связанные с ним, были добавлены позже.
[?Таким образом] задавались и вопросы касательно судьбы и смерти людей. Все [?Читать: А также] касательно других «говорящих» и потому «разумных»
народов: энтов, гномов, троллей, орков и говорящих животных, таких как Хуан и Великие Орлы.
Позже отец написал напротив начала этого примечания, что эльдар не должны были присутствовать при этом споре («определенно не Финвэ!») и что Валар могли рассказать о нем мудрецам эльдар.
( )
Эльдар также обсуждали «судьбу людей», которых встретили и узнали позже.
Но у эльфов было недостаточно сведений, и поэтому они не «знали» или «утверждали», а «предполагали» и «догадывались». Одним из таких предположений было, что эльфы и люди станут одним народом. Другим: что некоторым людям, если они того пожелают, будет дозволено присоединиться к эльфам в Новой Арде или навещать их там – хотя она и не будет домом людей.
Большинство придерживалось мнения, что судьба людей совсем иная и что она вовсе не будет связана с Ардой.
В конце этого примечания отец впоследствии написал: «Но смотри подробное обсуждение этого вопроса позднее в «Атрабет Финрод ах Андрет». Эта работа составляет Часть Четвертую настоящей книги (т. «Истории Средиземья», «Кольцо Моргота» прим. пер.) .
( )
Судьба «бессмертных» эльфов: ? населить Новую Арду (или Арду Исцеленную). Возможно, нет, не в физическом смысле. Поскольку под «Повестью Арды», подразумевается, похоже, вот что. Мир (и его Время) выглядит имеющим начало и конец просто потому, что он ограничен, не бесконечен и не вечен. Его конечная «повесть», когда завершится, будет подобна произведению искусства, прекрасному и благому (в целом), и извне (то есть не во Времени или не в его Времени) его могут созерцать с удивлением и восторгом – особенно те, кто был частью «Повести». Только в этом смысле эльфы (или люди) населят Арду Завершенную. Но Новая Арда или Арда Неискаженная (Исцеленная) подразумевает продолжение после Конца (или Завершения). Об этом ничего нельзя сказать. Если только вот что. Так как эльфы (и люди) были сотворены для Арды, сама их природа потребует Арды (без злобы Исказителя): поэтому перед Концом Искажение станет «небывшим»
или исцелится (или будет поглощено добром, красотой и радостью). В этой области Времени и Места эльфы будут жить как дома, но не будут к ней привязаны. Но никакие благие духи из того времени, что для нас еще -
грядущее, не могут явиться в наше собственное время. Ибо чтобы созерцать Повесть Арды Благословенные должны (духом или полностью) покинуть Время Арды. Но другие используют иное сравнение, говоря, что это будет воистину Новая Арда, пересозданная целиком с самого начала и лишенная Зла и эльфы тоже примут в этом участие с самого начала. Это будет в Эа, говорят они, ибо считают, что Творение любого рода должно происходить в Эа, так как исходит от Эру одним и тем же образом, содержа тот же Порядок. Они не допускают одновременного существования несоприкасающихся миров, разве что как занимательную игру разума. Эти миры (говорят они) или совершенно непостижимы, вплоть до невозможности определить, существуют ли они, или же, если существует между ними некое соприкосновение (хотя бы редкое) – они лишь части единого Эа.
Наверху страницы с этим примечанием, отец написал: «Но см. Атрабет»: см. ( ) выше.
Примечания
[Эти примечания относятся к части текста «Законы и обычаи эльдар» из рукописи А, с.233
и далее].
1. Написание «Фэанаро» также встречается в первом тексте этой истории, ФМ 1 (см. с.
206, примечание).
2. О форме «Лориэн» с кратким гласным см. с. 56, прим. 2 и с. 148, § 3.
3. О приговоре Мандоса («Статут Финвэ и Мириэли») в этом варианте см. с. 225-226. В
ФМ 1 приговор (самая ранняя версия) приводится в этом месте рассказа (с. 206-207).
4. «ваш союз»: «ваш» здесь имеет форму множественного числа и не согласуется с «ты», «твоя», «тебе» в том же предложении.
5. «В Туне»: см. с. 193, § 52 и с. 282.
6. Отец сперва написал «аймэнель» (> «аймэналь»), но сразу же заменил это слово на «лирулин», приписав на полях «жаворонок».
7. Примечание здесь ссылается на отрывок из А (опущенный в В), который приводится в примечании 22 на с. 230. Как и в том отрывке, имя «Нолофинвэ» здесь написано с тильдой над « ». Порядок имен дочерей Финвэ и Индис здесь такой же, как в измененном тексте ФМ 1, с. 207. См. далее с. 262 и прим. 10.
8. Скобки поставлены при написании текста.
9. Ср. с «Айнулиндалэ» § 13 (с. 11): «Есть некоторые вещи, которые и они [Айнур] не могут узреть… ; ибо никому, кроме самого Илуватара, неизвестно все, что приготовлено им, и в каждой эпохе происходят события новые, кои невозможно предвидеть, ибо у них нет корней в прошлом».
10. Нигде более не упоминается, что Аулэ горячее всех высказывался за призыв эльфов в Валинор. Ср. с тем, что сказано ранее в «Законах и обычаях эльдар» (с. 219, этот отрывок есть в обоих текстах, но нигде более) о мотивах, по которым Валар привели эльфов в Аман.
11. Как и в случае Аулэ в прим. 10, нигде более не сказано, что Ульмо расходился во мнении с остальными Валар относительно заключения Мелькора в Мандос. Ср. с отрывком в первом тексте «Валаквэнта», невошедшим в окончательный вариант: «его [Ульмо] советы все больше расходились с помыслами Манвэ» (с. 202).
12. Первоначально за этим следовало: «И когда высказались остальные, Манвэ ответил: «Во всем, что было сказано, есть разум и мудрость …»». Речь Манвэ обрывается через несколько строк, и вместо нее идут речи Ниэнны, Ульмо и Вайрэ; затем снова начинается речь Манвэ (с. 244).
13. Эта фраза («И я не сомневаюсь…») впоследствии была заключена в скобки.
14. « » («не хочет») – это старый глагол, означающий « » («не хочет»): таким образом, « » («хочет он или нет») означает « »
(«хочет он или нет») (сохранилось в « - » - «волей-неволей»).
15. Текст обрывается на этом месте, не в конце страницы. Он продолжается на новом листе, более небрежным почерком, который сохраняется до конца работы; но отец продолжал последовательно нумеровать страницы.
16. «Инголдо»: материнское имя Финголфина (см. с. 230, прим. 22).
17. В рассказе о браке Финвэ и Индис этой версии (с. 238) нет упоминания об отчуждении или хотя бы разлуке. В последнем варианте Главы 6 «Квэнта Сильмариллион» однако подразумевается, что Индис не ушла с Финвэ в Форменос, поскольку сказано, что жена Фэанора Нэрданэль не пожелала отправиться с ним в изгнание и «просила дозволения остаться с Индис» (с. 279, § 53 ).
18. О приходе Мириэли в Дом Вайрэ см. с. 263, прим. 9.
19. «Фириэль»: см. с. 381 в «Этимологиях», том , корень .
ПОЗДНИЕ ВЕРСИИ ИСТОРИИ ФИНВЭ И МИРИЭЛИ В «КВЭНТА
СИЛЬМАРИЛЛИОН»
Следующая версия этой истории была короткой машинописью, по большей части следующей тексту «Законы и обычаи эльдар» (с. 236-239), она озаглавлена «О Финвэ и Мириэли» и начинается так: «Финвэ, первый владыка нолдор, взял в жены Мириэль, которую прозвали Сэриндэ…» (ср. со с. 236). Указаний, что этот текст намеревались вставить в «Квэнта Сильмариллион», не имеется, но едва ли можно сомневаться, что отец собирался это сделать; поэтому я буду называть этот текст «ФМ 2».
Наиболее важное отличие ФМ 2 от текста «Законов и обычаев» заключается в этом отрывке (с. 237): «Тогда Манвэ сжалился над Финвэ и обдумал его просьбу, и, когда Мандос огласил свой приговор, как он был записан, Манвэ призвал к себе Финвэ …». Для того чтобы включить эту историю в повествование «Квэнта Сильмариллион», приговор Мандоса, само собой, следовало дать в этом месте (как и в первоначальной версии ФМ 1, с. 206); и в ФМ 2 приговор предварялся упоминанием о Споре Валар и объяснением природы возникшего у них беспокойства. Слово «Статут» здесь использовано одновременно и в более широком и в более узком смысле: как название записи, сделанной эльдар по поводу всех вопросов, связанных с приговором Мандоса, и как обозначение самого приговора.
«Тогда Манвэ сжалился над Финвэ и обдумал его просьбу. Но поскольку это казалось ему делом великой важности, нелегким в суждении, он созвал Валар на Совет. Их долгий спор эльфы записали, ибо их вождям было дозволено присутствовать на совете1. Эта запись была названа «Статутом Финвэ и Мириэли» и хранилась среди самых важных книг законов эльфов; ибо в споре, до того как Статут был наконец закреплен приговором Намо Мандоса, обсуждались и решались многие вопросы касающиеся эльдар, их судьбы в Арде, смерти и возрождения, природы их брака. И Валар были сильно обеспокоены тем, что все их труды по охране Валинора напрасны, если некая вещь или существо прибыли из Средиземья, и поняли они более ясно, сколь велик вред, нанесенный встарь Мелькором веществу Арды, так что все воплощенные существа, если питали они тела веществом Арды Искаженной, всегда были подвержены печали и обречены делать или сносить вещи неестественные в Арде Неискаженной. И это искажение не мог полностью исцелить даже сам Мелькор, если бы раскаялся; ибо сила ушла из него и не могла вернуться обратно, но продолжала труд свой согласно изначальной воле Мелькора. И эта мысль омрачала сердца Валар - то было предзнаменование печалей, что Дети принесут в мир.
*«Арда Хастайна» или «Арда Искаженная» как они называли ее. Ибо Ардой, или полным именем «Ардой Алахаста», «Неискаженной», они называли тот образ, что был у каждого в отдельности или у всего Совета под началом Манвэ, образ той Арды, в создании которой Мелькор не участвовал.
И вот каков был приговор Намо в этом случае во всех других случаях, когда брак эльдар разрушался смертью лишь одного из супругов. «Брак эльдар заключается Живыми и для Живых…»
Приговор Мандоса в ФМ 2 отличается от варианта «Законов и обычаев эльдар» (с. 225-
226) только оборотами речи, а не по смыслу, за исключением небольшого дополнения в конце.
«…Ибо необходимо ясно понимать, что лишь когда эта воля не возвращаться будет объявлена во всеуслышание и заверена Мандосом, живой супруг сможет вступить в другой брак законно. Ибо жить в безбрачии противно природе эльдар, и Мертвый не может принудить Живого оставаться в одиночестве против его воли. Поэтому, если Живой возьмет другого супруга, воля Мертвого не может быть изменена, но станет приговором Мандоса. Ибо он не дозволит никому из эльдар жить в телесном облике с двумя живыми супругами».
Таков вкратце был Приговор Мандоса, который позже назвали «Статутом Финвэ и Мириэли». И когда Мандос говорил как Уста Манвэ, то слушавшие его эльдар спросили: «Как же станет известно это желание или приговор?»; и ответили им: «Лишь после обращения к Манвэ и оглашения Мандосом. И не будет дозволено никому из эльдар судить о его собственном случае. Ибо кто из Живых может знать мысли Мертвых или предугадать суждения Мандоса?»
Тогда Манвэ призвал к себе Финвэ…»
Другие отклонения от текста «Законов и обычаев эльдар» в ФМ 2 были перенесены в последний текст (ФМ 4), который приведен полностью на с. 256 и далее (поэтому нет нужды перечислять их здесь), или, если они отсутствуют в окончательном тексте, даны в примечаниях к нему.
За ФМ 2 последовала еще одна машинопись, ФМ 3, напечатанная на другой машинке (см.
с. 300). Очевидно, это глава «Квэнта Сильмариллион», озаглавленная при печати «О
Фэаноре и омрачении Валинора» и позже переименованная в «О Финвэ и Мириэли». Эта версия была сильно сокращена, и отец явно счел ее неудовлетворительной, поскольку начал писать следующую, гораздо более обстоятельную версию, «ФМ 4», на появлении которой история текста главы «О Финвэ и Мириэли» заканчивается.
Очевидно, что, создавая ФМ 3 и ФМ 4, отец держал перед глазами предыдущие версии и выборочно компоновал их материал, пытаясь достигнуть удовлетворительной формы текста. Изложение этого процесса во всех деталях заняло бы много места, но принесло бы немного пользы, поскольку, по сути, мало что исчезло из окончательного «вновь дополненного» текста ФМ 4; а он приводится здесь целиком.
У ФМ 4 есть общий заголовок «О Сильмарилях и омрачении Валинора» с подзаголовком «О Финвэ и Мириэли» (машинопись продолжается другими «подглавами», которые отец впоследствии пронумеровал как полноправные главы: см. с. 299). Номера абзацев, проставленные для ссылок, никак не связаны с предыдущими нумерациями, поскольку после вступления текст сильно отличается от предыдущих версий; о версии вступления ПК (1951г.) см. с. 184-185, §§46, 46а- .
О СИЛЬМАРИЛЯХ И ОМРАЧЕНИИ ВАЛИНОРА
О Финвэ и Мириэли
§ 1 Тогда три племени эльдар собрались наконец в Валиноре, а Мелькор был скован. То был Полдень Благословенного Королевства, время его высшей славы и блаженства, долгое в преданиях лет, но слишком краткое в памяти. В те дни эльдар достигли полного расцвета силы и мудрости, и нолдор все пополняли свои знания и совершенствовали мастерство; и долгие годы были наполнены радостным трудом, коим были созданы многие новые творения, прекрасные и удивительные. В те дни нолдор впервые создали буквы, и Румилем из Туны звали того мудреца, что первым придумал знаки для записи речи и песен, одни -
для вырезания в металле и камне, другие - для рисования кистью или пером.
§ 2 В то время в Эльдамаре, в доме короля в Тирионе, родился старший из сыновей Финвэ и самый любимый, коего звали Куруфинвэ, но мать назвала его Фэанором*, Пламенным Духом, именем, под которым его помнят во всех легендах нолдор.
*[Примечание к тексту] «Фэанаро» на языке тех дней.
§ 3 Его мать звали Мириэлью. Волосы ее походили на серебро; и была она хрупкой и стройной, как белый цветок в траве. Мягок и мелодичен был ее голос, и она пела за работой музыкой без слов, подобной журчащей воде. Ибо даже среди нолдор руки ее искусностью в тонкой работе превосходили любые другие. Она измыслила искусство вышивки; и один обрывок вышивки Мириэли, если бы его увидели в Средиземье, стоил бы дороже целого королевства, ибо богатство узоров и огонь цветов не уступали яркостью и разнообразием листьям, цветам и крыльям в полях Йаванны. Поэтому ее звали Сериндэ*.
*[Примечание к тексту] «Мириэль Сериндэ»: что означает «Бюрдэ Мириэль»
(Мириэль Вышивальщица): слова Эльфвинэ.
§ 4 Любовь Финвэ и Мириэли была велика и полна радости, ибо началась она в Благословенном Королевстве в дни его блаженства. Но, вынашивая сына, Мириэль ослабела духом и телом, и почти все силы, казалось, покинули ее; и когда она дала сыну имя2, то сказала Финвэ: «Никогда уж не выносить мне вновь дитя; ибо сила, что дала бы жизнь многим, вошла в одного Фэанора».
§ 5 Финвэ сильно опечалился, ибо нолдор были юным народом, но было их еще мало, и он желал породить многих детей в блаженстве Амана. Поэтому молвил он: «Разве нет исцеления в Амане? Здесь любой, кто устал, может найти отдых».
§ 6 Но Мириэль все чахла, и потому Финвэ искал совета у Манвэ, и Манвэ поручил ее попечению Ирмо в Лориэне3. При расставании (кратком, как он полагал) Финвэ печалился, ибо казалось несчастьем, что мать уйдет и пропустит, по меньшей мере, раннее детство сына.
§ 7 «Воистину, это несчастье», - сказала Мириэль, - «и я оплакивала бы его, если бы не утомилась столь сильно. Но не вини меня в этом и в том, что может произойти после. Ныне должна я отдохнуть. Прощай, любимый мой господин!»
§ 8 Ничего яснее она не сказала в то время, но в сердце своем стремилась не только ко сну и отдыху, а к освобождению от жизненных трудов. Она ушла в Лориэн и легла спать под серебристым древом; но хотя казалась она спящей, дух ее покинул тело, в молчании ушел на попечение Мандоса и поселился в доме Вайрэ4. Девы Эстэ заботились о ее прекрасном теле, так что оно осталось нетленным, но она не вернулась.
§ 9 Финвэ жил в печали, и часто приходил он в сады Лориэна, и сидел под серебристыми ивами у тела своей жены, и звал ее по именам. Но все было тщетно, и он один во всем Благословенном Королевстве был лишен радости. Со временем он перестал посещать Лориэн, ибо вид прекрасного тела Мириэли, не слышавшей его зова, лишь усиливал его тоску. Всю любовь даровал он тогда сыну; ибо Фэанор в детстве был похож на мать голосом и обликом, и Финвэ был ему и отцом и матерью, и двойные узы любви связывали их.
§ 10 Но все же Финвэ не был доволен, будучи юным и полным сил, он желал иметь еще детей, дабы принести радость в свой дом. Поэтому, когда прошло двенадцать лет, он вновь обратился к Манвэ. «Узри же, владыка!» - сказал он.
«Я испытываю лишения. Лишь я один среди эльдар не имею жены, и нет у меня надежды на сыновей более одного или на дочь. А в это время Ингвэ и Ольвэ зачинают многих детей в блаженстве Амана. Должно ли остаться так навсегда?
Ибо сердце говорит мне, что Мириэль никогда не вернется из дома Вайрэ».
§ 11 Тогда Манвэ сжалился над Финвэ; но поскольку это казалось ему делом великой важности, а приход смерти (хотя бы и по доброй воле) в Благословенное Королевство – дурным предзнаменованием, на которое нельзя не обратить внимания, то созвал он Валар на Совет и пригласил прийти туда также вождей и мудрецов эльдар. Долгий спор Валар эльдар записали. Эту запись назвали «Намна Финвэ Мириэлло», «Статут Финвэ и Мириэли»5, и хранилась она среди книг их Закона; ибо в этом споре обсуждались и решались многие вопросы, касающиеся эльдар, их судьбы в Арде, смерти и возрождения.
И Валар были сильно обеспокоены тем, что их труды по охране Валинора напрасны, если некая вещь или существо прибыли из Средиземья, и поняли они более ясно, сколь велик вред, нанесенный встарь Мелькором веществу Арды, так что все воплощенные существа, если питали они тела веществом Арды Искаженной, всегда были подвержены печали и обречены делать или сносить вещи неестественные в Арде Неискаженной. И это искажение не мог полностью исцелить даже сам Мелькор, если бы раскаялся; ибо сила ушла из него и не могла вернуться обратно, но продолжала труд свой согласно изначальной воле Мелькора. И эта мысль омрачала сердца Валар - то было предзнаменование печалей, что Дети принесут в мир.
§ 12 Но когда уже все было сказано, Манвэ повелел Мандосу говорить и огласить его приговор. Тогда восстал Мандос на Горе Судьбы и сказал: «Вот образ жизни, что Илуватар уготовил вам, его детям, как вам хорошо известно: жизнь квэнди длится до конца Арды; и у них должна быть лишь одна супруга на всю жизнь, пока существует Арда. Но этот закон не берет во внимание Смерть, которая произошла от искажения Арды. Поэтому Манвэ, коему Илуватар дал право создавать законы, вынес этот приговор.
Когда дух супруга, мужа или жены, по какой-либо причине, переходит на попечение Мандоса, тогда живому будет дозволено по закону взять другого супруга, если прежний союз расторгнут навеки».
§ 13 «Как же может брак окончиться навсегда? Согласно желанию Мертвых или приговору Мандоса. Согласно желанию Мертвых, если они навсегда отказываются от возвращения к телесной жизни; согласно приговору Мандоса –если им не разрешено возвратиться. Ибо союз этот кончается, если не может быть возобновлен в течение жизни Арды».
§ 14 «Мы говорим: «согласно желанию Мертвых», ибо несправедливо Живым ради собственных целей заставлять Мертвых оставаться в Мандосе, отказавшись от всякой надежды на возрождение. Так же несправедливо, чтобы Мертвые своим отказом от жизни принуждали Живых пребывать в одиночестве до Конца; и поэтому мы провозглашаем, что в этом случае Живые могут взять себе других супругов. Но должно ясно понимать, что если Живые сделают это, то воля Мертвых не может быть изменена и они никогда не смогут возвратиться к жизни в теле. Ибо никто из квэнди не должен иметь одновременно двух супругов, живых и воплощенных».
«Вот приговор Намо Мандоса в этом деле».
§ 15 Когда же Мандос провозгласил это, то присутствующие эльдар спросили: «Как же станет известно это желание или приговор?»
Им ответили: «Лишь после обращения к Манвэ и оглашения Мандоса. Ибо кто из Живых может ведать мысли Мертвых или предугадать приговоры Мандоса?»
§ 16 Тогда Манвэ призвал к себе Финвэ и молвил: «Ты слышал приговор, что был оглашен. Если Мириэль, твоя жена, не пожелает вернуться, ваш6 брак окончится и тебе будет дозволено взять другую жену. Но это лишь дозволение, а не совет. Ибо расторжение брака идет от искажения Арды; и тот, кто воспользуется дозволением, соглашается с искажением, в то время как одинокий, оставшийся стойким, духом и волей принадлежал бы Арде Неискаженной. Это серьезное дело, от коего могут зависеть судьбы многих. Не спеши!»
§ 17 Финвэ ответил: «Я не спешу, о владыка, и в моем сердце нет иного желания, кроме надежды, что, когда этот приговор станет известен Мириэли, она смягчится и назначит предел моего одиночества».
§ 18 Вайрэ, у которой жила Мириэль, рассказала ей о приговоре7 и поведала также о печали Финвэ. Но Мириэль ответила: «Я пришла сюда, дабы оставить тело, и я не желаю никогда возвращаться в него. Жизнь моя вошла в Фэанора, моего сына. Такой дар отдала я тому, кого любила. Я не могу дать большего. За пределами Арды, может быть, и есть исцеление, но не в ней».
§ 19 Тогда Вайрэ сказала Мандосу: «Дух Мириэли живет со мной, и я хорошо знаю его. Он мал, но горд и неуступчив; один из тех, кто говорит: «я сделаю это», превращая свои слова в судьбу, которую нельзя отменить. Если не принудить ее, она не вернется ни к жизни, ни к Финвэ, даже если он будет ждать до скончания мира»8.
§ 20 Но Мандос сказал: «Не должно Валар принуждать Мертвых вернуться», - и он повелел духу Мириэли предстать перед ним. «Здесь все решает твоя воля, дух Мириэли, некогда жены Финвэ», - молвил он. «В Мандосе останешься ты.
Но берегись! Ты из квэнди, и, даже отказавшись от тела, должна будешь остаться в Арде, внутри времени ее жизни. Эльдар – не то же, что Валар. Их души менее стойки, чем ты думаешь. Не удивляйся, если твоя воля со временем изменится, и приговор, что избрала ты себе, покажется тебе горьким. Да и многим другим!»
§ 21 Но дух Мириэли молчал. Тогда Мандос согласился с ее выбором, и она прошла в Чертоги Ожидания, назначенные эльдар, и ее оставили там в покое*9.
Тем не менее, Мандос объявил, что между провозглашением воли Мертвого и расторжением брака должно пройти двенадцать лет.
*[Примечание к тексту] Но говорят, что спустя некое время ей было дозволено вернуться в дом Вайрэ, и там ее работой было запечатлевать в гобеленах и вышивках всю историю рода Финвэ и деяний нолдор.
§ 22 Все это время Фэанор жил на попечении отца. Вскоре он начал выказывать искусность рук и остроту ума, присущие Финвэ и Мириэли. Когда он вышел из детского возраста, то обликом и статью стал походить больше на Финвэ, хотя нравом напоминал скорее Мириэль. Он отличался сильной волей и решительностью, к целям своим стремился энергично и стойко. Мало кто мог изменить его решение советом, и никто – силой.
§ 23 И случилось так, что еще через три года Финвэ взял второй женой Индис Прекрасную. Она была во всем несхожа с Мириэлью. Индис происходила не из нолдор, а из ваньяр, будучи сестрой Ингвэ; и была она златовласой, высокой и легконогой. Она ничего не творила руками, но сочиняла музыку и сплетала слова в песни, и, пока длилось блаженство Амана, вокруг нее всегда царили свет и радость.
§ 24 Она сильно любила Финвэ, ибо сердце ее обратилось к нему давно, еще в ту пору, когда ваньяр жили вместе с нолдор в Туне. В те дни взглянула она на владыку нолдор, и показался он ей прекраснейшим и благороднейшим среди эльдар - темноволосый и белолицый, с энергичным лицом и задумчивыми глазами; его голос и искусность речей восхищали ее. Поэтому она осталась незамужней, когда народ ее отправился в Валинор, и часто бродила одна по полям и берегам рек Валар, наполняя их музыкой.
§ 25 Но вот Ингвэ, узнав о необычайной печали Финвэ и желая возвеселить его сердце и отвлечь от бесплодной скорби в Лориэне, отправил к нему послание, предлагая покинуть на некоторое время Туну, прийти и пожить немного в полном свете Дерев. Финвэ поблагодарил его, но не принял приглашения, пока еще жила в нем надежда на возвращение Мириэли. Но когда был провозглашен приговор Мандоса, пришла в его сердце мысль, что он должен строить свою жизнь заново. «Может быть, есть исцеление в свете Лаурэлин и надежда в цветении Тельпериона», - сказал он. «Я последую совету Ингвэ».
§ 26 Поэтому однажды, когда Фэанор, полный юной силой, странствовал далеко в горах, Финвэ встал и ушел из Туны один, и отправился он через Калакириан к дому Ингвэ на западных склонах Ойолоссэ. Он никого не известил о своем приходе, и никто его не ждал; и когда Индис увидела Финвэ взбирающимся вверх по склону (и свет Лаурэлин озарял его сзади сияющим ореолом), то внезапно, без всякого раздумья, запела она в великой радости, и голос ее был подобен песни лирулина* в небесах. И когда Финвэ услышал эту песню, льющуюся с высоты, то взглянул вверх и увидел Индис, осиянную золотым светом, и понял он в тот миг, что она любит его и любит давно. Тогда, наконец, сердце его обратилось к ней, и решил он, что случай этот, как казалось, произошел к счастью для них обоих. «Се!», - воскликнул он. «Воистину, есть исцеление печали в Амане!»
*[Примечание к тексту] Жаворонок.
§ 27 И через год после этой встречи на Горе Финвэ, король нолдор, и Индис, сестра Ингвэ, вступили в брак; и многие ваньяр и нолдор возрадовались тому. В
Индис поначалу оправдались слова: «Там, где один потерял, другой может найти»; но также убедилась она в истинности слов: «Дом помнит своего строителя, хотя бы и другие жили в нем позже». Ибо Финвэ горячо любил ее и вновь радовался; и она родила ему пятерых детей, коих он любил*10, но все же тень Мириэли не покинула ни дома Финвэ, ни его сердца, и из всех, кого он любил, о Фэанора он всегда думал более всего.
*[Примечание к тексту] Финдис, Финголфина, Финвайн, Финарфина и Фаниэль: трех дочерей и двух сыновей (Финголфина и Финарфина).
§ 28 Женитьба отца не обрадовала Фэанора; и хотя любовь меж ними не уменьшилась, мало любил он Индис и ее детей. Так скоро, как смог, он поселился отдельно, исследуя земли Амана или занимаясь ремеслом и наукой, в чем находил радость. Причину случившихся позже несчастий, коим Фэанор был главным виновником, многие видели в расколе дома Финвэ, рассудив, что если бы Финвэ перетерпел свою потерю и удовольствовался одним могучим сыном, путь Фэанора мог бы быть другим, и самых больших несчастий и зла удалось бы избежать11. Но все же дети Индис были велики и славны, и их дети тоже; и без них история эльдар обеднела бы.
Примечания
1. См. прим. ( ) к «Законам и обычаям эльдар» и комментарий отца к нему, с. 250-251.
2. В ФМ 2, как и в «Законах и обычаях эльдар» (с. 236), сказано, что Мириэль дала имя «Фэанаро» своему сыну «при рождении», и здесь добавлено длинное примечание об имянаречении:
«Согласно обычаю эльдар. В дополнение к «истинным именам», которыми считались отцовское имя и избранное имя, они часто получали другие, или «добавленные имена».
Самыми важными из них являлись материнские имена. Матери часто давали детям особые имена по собственному выбору, самыми примечательными из которых были «имена прозрения». В час рождения или в другой подходящий момент мать могла дать ребенку имя, которое указывало на главные черты его характера, как она их видела, или исходило из предвидения и указывало на особую судьбу. Имена такого рода могли быть известны намного шире, чем отцовское имя (которое часто бывало просто повторенным или измененным именем отца); и если ребенок принимал материнское имя в качестве «избранного», тогда оно тоже становилось «истинным». Куруфинвэ взял имя «Фэанаро» в качестве избранного. «Фэанор» - это форма, которую оно приобрело в поздней речи нолдор-изгнанников».
Это примечание представляет собой сжатое изложение части «Имянаречение» в «Законах и обычаях эльдар», с. 214 и далее.
3. В «Законах и обычаях эльдар», а также в текстах ФМ 2 и ФМ 3 все еще написано «Лориэн»; в настоящем тексте ФМ 4 отец напечатал «Лориэн», а затем вновь изменил его на «Лориэн».
4. «и поселился в доме Вайрэ»: эти слова впервые появляются в данном тексте; см. прим.
9.
5. Об употреблении термина «Статут» здесь см. с. 254.
6. См. с. 252, прим. 4.
7. Машинопись ФМ 2 дополняет этот отрывок «Законов и обычаев эльдар», с.237: «Но Мандос призвал Мириэль и рассказал ей о Приговоре…» Позже это было изменено на: «Вайрэ, у которой жила Мириэль, рассказала ей о Приговоре…»
8. Эти слова Вайрэ взяты из ее вмешательства в Спор Валар, см. с. 244 «Законов и обычаев эльдар».
9. Примечание к этому месту исходит из «Законов и обычаев эльдар» (с. 249-250), хотя там приход Мириэли в дом Вайрэ описан после долгого рассказа о прибытии Финвэ в чертоги Мандоса, о его отказе от возрождения и воссоединении фэа Мириэли с ее телом, которое все еще лежало в Лориэне.
В ФМ 2 нет упоминаний о Мириэли после слов «и она прошла в Чертоги Ожидания, назначенные эльдар, и ее оставили там в покое». В ФМ 3 текст в этом месте очень краток и выглядит так (вместо §§ 18-23 ФМ 4, которые целиком присутствуют в ФМ 2 помимо того примечания):
«… «Я пришла сюда, дабы оставить тело, и я не желаю никогда возвращаться в него»; и когда прошло десять лет, их союз был расторгнут. И Мириэль с тех пор жила в доме Вайрэ, и запечатлевала историю рода Финвэ и всех деяний нолдор.
И случилось так, что еще через три года Финвэ взял второй женой Индис Прекрасную…»
Таким образом, эти тексты противоречат друг другу в вопросе об окончательной судьбе Мириэли. Особенно запутанны упоминания о Доме Вайрэ. В ААм (с. 49, § 3) было сказано, что «Вайрэ Ткачиха живет вместе с Мандосом» и то же подразумевается в КС § 6
(т. , с. 205, отрывок, оставшийся почти неизмененным в «Валаквэнта»): «Жена его -
Вайрэ Ткачиха, она вплетает все истории, что уже произошли, в свои гобелены, и Чертоги Мандоса … увешаны ими». В «Законах и обычаях» (с. 236) дух Мириэли покинул свое тело в Лориэне и «в молчании ушел в Чертоги Мандоса», а Финвэ сказал Манвэ «сердце говорит мне, что Мириэль никогда не вернется из дома Вайрэ»; в Споре Валар перед провозглашением Статута Вайрэ говорит, что «фэа Мириэли со мной» (с. 244). Но позже Ниэнна просила Мандоса, чтобы Мириэль можно было «забрать из Чертогов Ожидания и взять в помощницы к Вайрэ» (с. 248); в этом было отказано, и, когда Финвэ был убит, их фэар повстречались «в Мандосе». Потом фэа Мириэли была «освобождена» и, вновь воссоединившись с телом, «подошла она к дверям Дома Вайрэ и просила дозволения войти; и дозволение было дано, хотя в Доме этом не обитал никто из Живых и никто не входил туда в телесном облике». Таким образом, внутри одного и того же текста «дом Вайрэ» одновременно приравнивается к «Чертогам Мандоса» и считается отдельным от них.
В ФМ 4 (§ 8) дух Мириэли «в молчании ушел на попечение Мандоса и поселился в доме Вайрэ» (см. прим. 4 выше); и в § 18 «Вайрэ, у которой жила Мириэль, рассказала ей о приговоре». После отказа Мириэли от возвращения «она прошла в Чертоги Ожидания, назначенные эльдар, и ее оставили там в покое» (§ 21), но (согласно примечанию к этому абзацу) «спустя некое время ей было дозволено вернуться в дом Вайрэ». Таким образом, в окончательном тексте определенно утверждается, что Вайрэ в некотором смысле жила отдельно.
Очень любопытно, что впоследствии отец заключил примечание в скобки и написал напротив: «Не включать», прокомментировав рядом: «Изменить. Что случилось, когда Финвэ пришел в Мандос?» Но на этот вопрос он уже дал развернутый ответ в «Законах и обычаях», где, действительно, самый факт прихода Финвэ в Чертоги Мандоса ведет к освобождению Мириэли и ее переселению в дом Вайрэ.
10. В ФМ 2 примечание к именам детей Индис выглядит так: «Трех дочерей и двух сыновей, в таком порядке: Финдис, Нолофинвэ, Фаниэль, Арафинвэ и Иримэ. Материнским именем Нолофинвэ было «Инголдо», подчеркивая, что он происходил одновременно из народа ингар и народа нолдор. Материнским же именем Арафинвэ было «Ингалаурэ», ибо он унаследовал золотые волосы народа своей матери, как позже и его потомки».
Это примечание восходит к отрывку из текста А «Законов и обычаев» (с. 230, прим. 22), который опущен в В; в нем, однако, дочери не упомянуты. Имя «Иримэ» (позднее –«Финвайн») восходит к первоначальному тексту ФМ 1 (с. 207). В примечании к ФМ 3
имена те же, что и в ФМ 4; но имена сыновей написаны так: Финголфин ( ) и Финарфин ( ), и добавлен такой комментарий: «Эти имена приводятся в том виде, который они приобрели позже в Средиземье (кроме имен Финдис и Фаниэль, не покидавших Валинора)».
В очень позднем эссе (1968 г. или позже; на него была ссылка в т. , с. 174) отец писал, что материнским именем Финрода Фелагунда было «Инголдо», но там он придал ему совершенно иной смысл. Термин «ингар» («Народ Ингвэ») встречается в тексте А
«Законов и обычаев» (с. 230, прим. 22) и здесь, но нигде ранее.
11. ФМ 2 после «удалось бы избежать» заканчивается по-другому: «Потому, хоть случаи, когда эльдар могут или желают вновь вступить в брак, редки; но еще реже они поступают так, даже когда это дозволено это по закону; ибо печаль и раздор в доме Финвэ живы в памяти эльфов-нолдор».
Это восходит к «Законам и обычаям», с. 239. В ФМ 3 конец главы такой же, как в ФМ 4, но после «самых больших несчастий и зла удалось бы избежать» продолжается: «Но суждение это – только догадка. Наверное можно сказать лишь, что дети Индис были велики и славны…» Поздняя версия конца главы следует по смыслу из пророчества Мандоса в «Законах и обычаях» (с. 247) при окончательном провозглашении «Статута Финвэ и Мириэли».
ПРИМЕЧАНИЕ К НЕКОТОРЫМ КОНЦЕПЦИЯМ В ИСТОРИИ ФИНВЭ И
МИРИЭЛИ
Природа «бессмертия» и «смерти» эльфов была описана гораздо раньше, еще в «Книге утраченных сказаний» (т. , с. 76):
«Туда [т.е. в Мандос] в последующие дни приходили эльфы из всех народов, кому по несчастью случалось быть убитыми оружием или умереть от скорби по убитым – ибо только так эльдар могли умереть, и умирали они лишь на время. Там Мандос выносил им приговор и там ожидали они во тьме, грезя о своих деяниях, пока в назначенное Мандосом время не рождались как дети и не выходили вновь смеяться и петь».
И в первоначальной «Музыке Айнур» (т. , с. 59) об эльфах говорится, что «умерев, они возрождаются в собственных детях, так что число их не растет и не уменьшается».
В «Квэнта» (т. , с. 100, восходит к «Наброску Мифологии», т. , с. 21) идея возрождения определяется четче:
«Бессмертны были эльфы, и мудрость их возрастала от века к веку, и никакой недуг или мор не мог принести им смерть. Но в те дни оружие могло убить их даже в руках смертных людей, а некоторые умалялись и истаивали от печали, исчезая с лица земли.
Души убитых или истаявших возвращались в Чертоги Мандоса дабы ожидать там тысячу лет или сколько назначит Мандос согласно их заслугам, пока не призовут их вновь жить на свободе в Валиноре или возродиться, как говорят, в собственных детях».
В КС соответствующий отрывок сильно дополнен (§ 85, т. , с. 246): «Бессмертны были эльфы, и мудрость их росла с годами, и ни болезнь, ни мор не несли им смерти. Но все же тела их были из земной материи и могли быть разрушены, и в те дни они больше походили на тела людей и на земную плоть, ибо еще не так долго населял их огненный дух, что сжигает со временем тела эльфов. Поэтому эльфы могли погибнуть от стихийных бедствий мира, и камень, и вода несли им смерть, и их можно было убить даже оружием смертных людей. А вне Валинора вкусили эльфы горькой печали, и некоторые угасали от скорби, исчезая с лица земли. Такова была мера их смертности, предсказанная Пророчеством Мандоса в Эрумане. Но если эльфы были убиты или умирали от горя, то не покидали мир. Их души приходили обратно в Чертоги Мандоса и там ожидали дни или годы, а иногда и тысячелетие, согласно воле Мандоса и их заслугам. Оттуда они, в конце концов, выходят на свободу либо как духи, воплощаясь в тела согласно собственному желанию, подобно меньшему народу божественной расы; либо, как говорят, иногда вновь рождаясь как дети, и так древняя мудрость эльфов не исчезает и не уменьшается».
В конце «Айнулиндалэ» сказано (я цитирую последний текст , с. 37, но отрывок восходит в почти неизменном виде к версии периода «до «Властелина Колец»», т. , с.
163):
«Ибо не дано эльдар умереть, пока не умер мир, если они не убиты и не истаяли от горя (и они подвластны обеим этим мнимым смертям); и возраст не уменьшает их силы, пока не достигнет десяти тысяч веков; а умирая, они собираются в Чертогах Мандоса в Валиноре, откуда часто возвращаются, возрождаясь среди своих детей».
И в Роке Нолдор в варианте ААм (§ 154, с. 117), провозглашалось: «Узнайте же ныне, что хотя Эру назначил вам не умирать в Эа и никакой болезни не поразить вас, но вы можете быть убиты и будете убиты: оружием, муками и скорбью; и тогда ваши бездомные души придут в Мандос. Долго вам пребывать там и тосковать по телам, и мало жалости найдете вы, хотя бы все убитые просили за вас».
Можно уверенно сказать, что этот отрывок означает следующее: в «истинной природе»
эльфов нет смерти, но, тем не менее, она может прийти к ним.
Во всех этих (и других, не процитированных) отрывках, ранних и поздних, утверждается, что возможность «смерти» эльфов (или «мнимая смерть» по определению Айнулиндалэ) существовала всегда, происходя из самой их природы воплощенных существ. Но использованные здесь слова постоянно создают двусмысленность. Эльфы не могут «умереть» в том смысле, в каком «умирают» люди, поскольку люди (из-за Дара Илуватара) уходят из «мира» и никогда не возвращаются, в то время как эльфы не могут его покинуть, пока он существует. В легенде о Берене и Лутиэн Мандос предложил ей выбор: и принятое ею решение изменило ее судьбу, заданную от природы. «Так и случилось, что, единственная из эльдалиэ, она умерла на самом деле и давным-давно покинула мир» («Сильмариллион», с. 187). Но, тем не менее, эльфы могут претерпеть мучительное разделение духа и тела, которое и есть «смерть». Таким образом, можно сказать, что основное различие между (возможной) смертью эльфов и (неизбежной) смертью людей – это различие в посмертной судьбе. См. т. , с. 304; и ср. с «Законами и обычаями», с. 218: «С самого начала главная разница между эльфами и людьми лежала в природе и судьбе их душ. Фэар эльфов было предназначено жить в Арде до самого конца Арды, и смерть плоти не отменяла этой судьбы».
В черновике письма, написанном в октябре 1958г. (см. с. 300), отец рассуждал о смысле «бессмертия» эльфов («Письма», № 212):
«В этой мифической «предыстории» бессмертие или, если точнее, долгожительство, сопоставимое с длиной жизни Арды, было частью природы эльфов; что будет с ними после Конца – скрыто. Смертность же, то есть короткий срок жизни, не связанный с жизнью Арды, как говорится, была присуща людям…
В эльфийских легендах записана необычайная история эльфа (Мириэли, матери Фэанора), который попытался умереть, с катастрофическими последствиями, приведшими к «Падению» Высоких Эльфов. Эльфы не были подвержены болезням, но их можно было «убить»: то есть разрушить или искалечить их тела так, что они не поддерживали более жизни. Но это не приводило к «смерти»: эльфы вновь облачались в тела, возрождаясь, и со временем восстанавливали память о своем прошлом: их личность оставалась «идентичной» той, что была до их гибели. Но Мириэль пожелала отринуть жизнь и отказалась возрождаться».
«Но Мириэль пожелала отринуть жизнь»: темные слова. Ни в одном из текстов ничто не наводит на мысль, что она пожелала полного уничтожения, конца собственного существования в любой форме. В «Законах и обычаях» (с. 222) отец писал, что «некоторые фэар в горе или усталости теряли надежду и отказывались от жизни, покидая тела, которые еще могли исцелиться или совсем не пострадали. Мало кто из последних желал возродиться, разве что проведя долгое время в «ожидании»; иные же не возвращались никогда». Это вполне согласуется с тем, что сказано о смерти Мириэли.
Во всяком случае, кажется, будто отец говоря здесь, что Мириэль «попыталась умереть», имел в виду, что она искала «настоящей смерти»: не «мнимой смерти», а ухода из Арды навеки. Но это было невозможно: смерть такого рода не присуща «природе эльфов», данной Илуватаром; и в самом деле, в главе «О Финвэ и Мириэли» (§ 20) Мандос сказал фэа Мириэли: «В Мандосе останешься ты. Но берегись! Ты из квэнди, и даже отказавшись от тела, должна будешь остаться в Арде, внутри времени ее жизни».
Но и «мнимой смерти», которой подвержены эльфы, не случалось в Амане все долгие годы с тех пор, как ваньяр и нолдор пришли в Эльдамар. В «Анналах Амана», написанных до возникновения истории Мириэли, Фэанор сказал Валар после смерти Древ (§§ 120-121, с. 107):
«…Может быть, мне удастся расколоть мои самоцветы, но никогда уж не создать мне подобных; и если они будут разбиты – разобьется и мое сердце, и я умру: первым из всех Детей Илуватара».
«Не первым», - молвил Мандос, но слов его никто не понял…»
Мандос знал, что Моргот убил Финвэ в Форменосе и «пролил первую кровь Детей Илуватара» (§ 122).
Позднее отец написал на машинописи ААм (§ 120, с. 127) напротив слов Мандоса: «Это больше не подходит даже для эльдар Валинора. Финвэ, отец Фэанора, был первым из Высоких Эльфов убит, Мириэль, мать Фэанора, первой умерла», и в самом тексте он исправил слова Фэанора с «я умру» на «я буду убит». Можно предположить, что здесь проводится различие между «умереть» и «быть убитым», но я думаю, что это не так.
Просто имеется в виду, что Мириэль умерла первой, а Финвэ умер вторым – но первым был убит. После появления истории Мириэли Фэанор уже не мог сказать: «я умру: первым из всех Детей Илуватара», поэтому отец, желая сохранить многозначительный ответ Мандоса «Не первым» изменил слова Фэанора на «я буду убит».
Намного позже этот отрывок ААм был вновь использован в новой работе над «Квэнта Сильмариллион» (см. с. 293) в следующем варианте:
«… и я буду убит, первым из Детей Эру».
«Не первым», - молвил Мандос, но слов его никто не понял, думая, что он говорит о Мириэли».
Похоже, здесь подразумевалось, что услышавшие слова Мандоса (который говорил об убийстве Финвэ, им еще неизвестном) подумали, будто он говорит о Мириэли, потому что она единственная из эльдар, о которой было известно, что она умерла; но поскольку она не была убита, «слов его никто не понял». И даже если так, невозможно допустить, что Финвэ был убит первым из Детей Эру; ср. с примечанием отца в машинописи ААм: «Это больше не подходит даже для эльдар Валинора» и с отрывком «Законов и обычаев», с.
218 : «Это разрушение хроа, от которого происходит смерть или лишение фэа дома, было испытано бессмертными эльдар вскоре после того, как они пробудились в искаженном и покрытом тенью королевстве Арда».
Из «Законов и обычаев» и новой «подглавы» «Квэнта Сильмариллион» становится понятно: самое важное в смерти Мириэли - то, что это первое появление Смерти в Амане; и спор касается этого непредвиденного события и его влияния на законы, которыми регулировалась жизнь в бессмертном Амане. В «Законах и обычаях» (с. 241) Йаванна говорила, что «Тень… исказила самый хрон Арды, и все Средиземье извращено злом Мелькора… Поэтому никто из тех, кто пробудился в Средиземье и жил там, не прибыл сюда полностью свободным от Тени. Вину за слабость тела Мириэли можно по веским причинам возложить на зло Арды Искаженной, и считать смерть ее делом неестественным». В ФМ 2 (с. 254) эта мысль, представленная как новое понимание со стороны Валар, излагается следующим образом:
«И Валар были сильно обеспокоены тем, что все их труды по охране Валинора от зла и тени Мелькора напрасны, если некая вещь или существо прибыли из Средиземья и были оставлены на собственную волю без защиты; и поняли они в конце концов, сколь велика сила Мелькора в Арде, в создании которой он принимал участие, так что все существа, если они находились не в Амане, склонялись ко злу и искажению своих естественных форм и путей. Поэтому те, чье существование началось в Арде, и которые, более того, были по натуре своей союзом духа и тела, питая последнее веществом Арды Искаженной, всегда в некоторой степени были подвержены печали и обречены делать или сносить вещи неестественные; и хотя жизнь в Амане могла охранять от этого зла, она не могла исцелить его полностью, разве что по прошествии многих веков».
Этот отрывок сохранился большей частью в окончательном тексте ФМ 4 (с. 258, § 11), хотя и без упоминания Амана; и Мандос ясно указал на то, что Смерть (Перворожденных) – это следствие Искажения Арды (§ 12).
В черновике письма от 1958 г., процитированном выше в связи со смертью Мириэли, отец продолжает:
«Я полагаю, что разница между этим Мифом и тем, что можно назвать христианской мифологией, заключается в следующем. В последней Падение Людей следует за «Падением Ангелов», являясь следствием (хотя и необязательным) мятежа свободных существ более высокого уровня, чем люди; однако, не обязательно считать (и во многих версиях не считают), что это повлияло на саму природу «Мира»: зло принесено извне, посредством Сатаны. В этом Мифе мятеж свободных существ предшествует созданию Мира (Эа); в Эа присутствуют внесенные вторичным творением злые, мятежные, диссонирующие с его природой элементы, когда уже было произнесено «Да будет».
Поэтому Падение или искажение всех вещей и существ в нем стало возможным, если не неизбежным».
В тексте «О Финвэ и Мириэли» все это представлено как новое или, по крайней мере, более ясное понимание со стороны Валар; и «эта мысль омрачала сердца Валар - то было предзнаменование печалей, что Дети принесут в мир». Можно удивиться, что понадобилась смерть Мириэли, чтобы Силы Арды поняли это. Также можно удивиться, как случилось, что до этого никто из эльдар в Амане не утонул в море или не упал, оступившись, с высокой скалы. Последнее соображение, на самом деле, отчасти снимается тем, что сказано о телесной природе эльфов. Их тела описаны как очень похожие на тела смертных людей, но при этом необходимо учитывать следующий отрывок из «Законов и обычаев эльдар» (с. 218):
«Фэар эльфов было предназначено жить в Арде до самого конца Арды, и смерть плоти не отменяла этой судьбы. Поэтому их фэар упорно держались за жизнь «в одеянии Арды» и далеко превосходили души людей во власти над этим «одеянием», с самых первых дней защищая тела от многих несчастий и угроз (таких как болезни), и быстро исцеляляя их раны, даже такие, что были бы смертельны для людей».
Это, однако, хотя и уменьшает физическую уязвимость эльфов по сравнению с людьми, все же не отменяет факта, что возможность реального насильственного разрушения этих тел – неотъемлемая часть природы Арды: «фэа невозможно уничтожить или повредить какой-либо силой извне, хроа можно ранить или разрушить полностью» ( ). Это очень четко выражено в словах Манвэ, когда он последний раз обратился к Валар перед провозглашением Статута (с. 244):
«[Эльфы] пришли в Арду Искаженную, и так было суждено, и было суждено им претерпеть Искажение, даже если они прибыли изначально из-за пределов Эа… Поэтому мы можем сказать, что эльфам суждено было узнать «смерть» (какой она возможна для их рода), ибо они были посланы в мир, содержащий «смерть», и имели облик, для коего эта «смерть» возможна. Ведь хотя согласно их первоначальной, неискаженной природе их тело и дух должны жить вместе, но все же это две сущности, различные, и их разлука (что есть «смерть») – возможность, заложенная в этом союзе».
Но становится очевидным, что в то время как, с одной стороны, возможность смерти эльфов была следствием Искажения Арды Мелькором, с другой стороны, смерть Мириэли так сильно обеспокоила Валар потому, что это была первая смерть в Амане. Следует ли думать, что до этого Валар заблуждались, полагая, что воплощенные эльфы самим фактом жизни в Амане защищены от любой разлуки духа и тела, которая могла произойти в Средиземье – полагая, что Искажение Арды и возможность смерти воплощенных присутствует только к востоку от Великого Моря, и поняли свою ошибку, только когда умерла Мириэль? (см. отрывок из «текста » на с. 400).
«Бессмертие» эльфов (долгожительство, длиною в «жизнь» Арды), их смерть и возрождение были тщательно продуманными и глубоко укоренившимися элементами концепции отца. В этот период он подверг данные идеи всестороннему анализу и такому же анализу подверг идею «бессмертного Амана» и роль Мелькора в искажении Творения, изложенную Айнур Илуватаром в Начале. Этот анализ частично представлен как спор среди самих Валар, в котором они достигают нового понимания природы Арды; но теоретическое обсуждение законов природы и морали дано как непосредственное следствие необычной истории несчастья Финвэ и Мириэли. Эта история осталась в опубликованном «Сильмариллионе», но без указания на ее значение для Правителей Арды и эльфийских мудрецов.
В этих работах видна озабоченность отца философскими аспектами мифологии и их систематизацией, возникшая в период времени, следующий за публикацией «Властелина Колец». Обсуждение этого вопроса Богами мудрецы эльдар записали и сохранили среди записей своих законов. Как далеко от этой серьезной ученой «теологии» находится «рогатая луна», что уехала на корабле Эльфвинэ, когда он отплыл от берегов Одинокого Острова (т. , с. 321), пока «длилась долгая ночь Фаэрии»! Эльфвинэ пока еще по-
прежнему присутствует здесь, как посредник и комментатор; но в Эльфинэссе произошли большие перемены.
О ФЭАНОРЕ И ОСВОБОЖДЕНИИ МЕЛЬКОРА
Предыдущая подглава «О Финвэ и Мириэли», если сравнивать ее с ранней Главой 6, дошла только до конца §46 (с. 185). Для следующей части существуют лишь два поздних текста, продолжающих машинописи, которые я назвал ФМ 3 и ФМ 4 (с. 255-256): с этого места будет удобнее называть их А и В. А, хотя и является законченным текстом, фактически представляет собой черновик второй машинописи В (которая очевидно была напечатана сразу за ним) и потому не нуждается в дальнейшем рассмотрении. Отмечу лишь, что А не содержит нового отрывка о жене Фэанора и озаглавлен «О Фэаноре, Сильмарилях и омрачении Валинора»: далее подзаголовков в тексте нет.
Здесь отец мало изменил текст ПК (если не считать добавленного отрывка о жене Фэанора) (§§ 46с-48), и эти изменения можно дать, не приводя текста целиком.
Небольшие различия не отмечены.
§46с Единственное отличие от ПК – волосы Фэанора названы «черными как вороново крыло». Но в конце абзаца после «Редко отдыхали руки и разум Фэанора» добавлено следующее:
Еще в ранней юности Фэанор женился на Нэрданэли, деве из нолдор; и многие дивились тому, ибо не отличалась она красотой среди дев своего народа. Но она была сильна, свободна разумом и жаждала знаний. В юности любила она бродить далеко от жилищ нолдор, по долгому берегу Моря или в холмах; там и встретилась она с Фэанором, и часто они странствовали вместе. Отец ее, Махтан, был искусным кузнецом, и Аулэ любил его больше других кузнецов нолдор. От Махтана Нэрданэль узнала многое о ремеслах, коими редко владели женщины нолдор: о работе с металлом и камнем. Она создавала изображения Валар в их видимом облике, а также скульптуры мужчин и женщин эльдар, столь похожие, что их друзья, не ведавшие об искусности Нэрданэли, заговаривали с ними. Но кроме того, создавала она многие творения, что существовали лишь в ее воображении, с резкими очертаниями и странные на вид, но прекрасные.
Она была так же сильна волей, но медлительнее и спокойнее Фэанора, больше желая понимать чужие умы, нежели властвовать над ними. Сидя с другими, она часто молчала, прислушиваясь к беседе, подмечая жесты и выражения лиц. Некоторые сыновья Нэрданэли частью унаследовали ее нрав, но не все. Семерых сыновей родила она Фэанору, и в древних летописях не говорится о других эльдар, имевших столько же детей. Мудростью своею она поначалу сдерживала Фэанора, если пламя его сердца разгоралось слишком жарко; но его поздние деяния опечалили ее, и они отстранились друг от друга.
И пока Фэанор и мастера нолдор радостно трудились, не предвидя конца своей работе, а сыновья Индис подрастали, Полдень Валинора близился к закату.
Далее текст продолжается как в § 47 ПК (с. 185). – Имя жены Фэанора «Нэрданэль» - это изменение, первоначально было напечатано «Истарниэ».
§ 47 «у ног богов» ПК стало «у ног Могучих».
§ 48 «и более всего – в исцелении множества ран, что он нанес миру. И Ниэнна поддержала его мольбу, но остальные молчали».
От слов в ПК «Поэтому через некоторое время ему дозволили свободно ходить по Валинору» текст был изменен:
Оттого спустя некоторое время Манвэ дал ему дозволение свободно ходить по Валинору. Зло, которое содеял встарь Мелькор в гневе и злобе, невозможно было исцелить полностью [ср. со с. 259, § 11], но его помощь в исцелении мира (если бы он и правда желал этого) была бы ценнее любой другой. Ибо Мелькор изначально был величайшей из Сил, и Манвэ полагал, что, раскаявшись, он вернет себе большую часть прежних мощи и мудрости. Он рассудил, что Мелькор ныне избрал этот путь и тем вернее пойдет по нему, если с ним будут обращаться без злобы. Слишком поздно понял Манвэ, что такое зависть и мстительность, ибо не знал их в себе; и не прозрел он, что вся любовь навеки ушла из сердца Мелькора.
Ульмо, как говорят, не был обманут; и Тулкас сжимал кулаки, видя Мелькора, своего врага, ибо если Тулкас медленно гневается, то медленно и забывает. Но они подчинились велению Манвэ; потому что те, кто защищает власть от мятежников, сами не должны бунтовать.
О СИЛЬМАРИЛЯХ И НЕПОКОЕ НОЛДОР
Этот заголовок, вписанный в уже напечатанный текст, присутствует только во второй из двух поздних машинописей (В). Первая из них (А) все еще довольно похожа на ПК §§49-
54; хотя туда и было внесено много изменений, но по большей части они не касались сюжета повествования. Здесь текст А снова выступает фактически как черновик второго текста и говорить о нем более нет нужды. Зато текст В в конце подглавы был сильно изменен и дополнен.
§ 49 Более всего благоволил Мелькор к эльдар и помогал им во многих трудах, если они дозволяли. Ваньяр воистину не доверяли ему, ибо жили в свете Древ и были довольны; а на тэлери он сам обращал мало внимания, не считая их достойными орудиями для своих замыслов. А нолдор радовало тайное знание, что он открывал им; и некоторые прислушивались к словам, которые лучше бы им никогда не слышать.
§ 49а Позже Мелькор, и правда, утверждал, что Фэанор втайне многому научился у него; но это был только один из многих обманов Мелькора, завидующего искусности Фэанора и желающего разделить его славу. Ибо никто из эльдалиэ не испытывал к Мелькору большей ненависти, чем Фэанор, сын Финвэ, и хотя он был уловлен в сети злобы Мелькора против Валар, но никогда не говорил с ним и не слушал его советов. Воистину, не искал Фэанор совета ни у кого из жителей Амана, великого или малого, кроме как (и то недолго) у Нэрданэли Мудрой, своей жены.
§ 49 В то время, но прежде чем Мелькору дозволили свободно ходить по всему Аману, было создано прославленнейшее из творений эльфийского народа. Ибо Фэанор, достигший в ту пору расцвета, исполнился новым замыслом или, быть может, его коснулось предчувствие близкого рока; и задумался он, как сохранить неприкосновенным Свет Древ, славу Благословенного Королевства.
Тогда начал он долгий и тайный труд и призвал все свое знание, и силу, и тонкое искусство, дабы сотворить самоцветы изумительнее, чем все созданные ранее, и дабы краса этих самоцветов сохранилась и после Конца.
И создал он три самоцвета, и назвал их Сильмарилями. В них сиял живой огонь, в котором смешался Свет Двух Древ. И они сияли собственным светом даже во тьме глубочайшей сокровищницы; все лучи, на них падающие, даже самые слабые, они поглощали и возвращали обратно переливами изумительных красок, коим их внутренний огонь придавал непревзойденную красу. Ни смертная плоть, ни нечистые руки, ничто злое не могли прикоснуться к ним, чтобы не обжечься и не иссохнуть; и ни одна сила в королевстве Арда не могла разбить их. Сильмарили эльдар ценили превыше всех сокровищ Амана или всей Земли; и Варда благословила их, а Мандос предсказал, что судьбы Арды -
земли, моря и воздуха - заключены в них. И всем сердцем привязался Фэанор к творениям своих рук
§ 50 Тогда Мелькор тоже возжаждал Сильмарилей; и с той поры злоба его сердца, воспламененная этим желанием, все возрастала, хотя незримо то было для глаз по прекрасному облику, что принял он по обычаю Валар, своих братьев.
Поэтому всегда, когда только мог, он сеял семена обмана и злых наветов среди тех, кто слушал его. Но делал это столь хитроумно, что мало кто слышал ложь из его собственных уст: она переходила от одного к другому, как тайна, говорящая о мудрости рассказчика; и в пересказах лживые слухи разрастались, будто сорняки в тенистых местах. Горько поплатились нолдор в грядущие дни за свою глупость, в которой преклоняли слух ко лжи.
И Мелькор, увидев, что многие внимают ему, часто ходил среди нолдор, воздавая им великую хвалу, сладкую как мед, но мед тот был отравлен; и среди красивых слов вплетались другие столь искусно, что слушатели полагали их собственными мыслями. В сердцах их вызывал он видения могучих королевств, которыми они правили бы по собственной воле на востоке; и затем поползли слухи, что Валар привели эльдар в Аман из зависти, опасаясь, что краса квэнди и сила творения, коими наделил их Илуватар, возрастут так, что Валар уже не смогут править эльфами, когда те умножатся и расселятся по земным просторам.
Более того, в те дни, хотя Валар доподлинно знали о грядущем приходе людей, эльфы ничего о нем не ведали; ибо Манвэ не открыл им этого, и час еще не был близок. Но Мелькор втайне говорил эльфам о смертных людях, увидев, что молчание Валар можно обратить во зло. Хотя мало знал он о людях, ибо, увлеченный собственным замыслом в Музыке, почти не обращал внимания на Вторую Тему Илуватара; но распространились среди эльфов слухи, что Манвэ держит их в плену, дабы люди могли прийти и занять их место в Средиземье.
Ибо Валар понимали, что более слабую и недолговечную расу легче покорить своему владычеству. Увы! Редко Валар удавалось подчинить себе волю людей; но многие нолдор поверили или наполовину поверили злым наветам.
§ 51 Так, прежде чем Валар встревожились, отравлен был покой Валинора.
Нолдор принялись роптать против них и всего их рода; и многие исполнились тщеславия, забыв, как много из того, что они знают и умеют, даровано им Валар. Ярче всего зажглось новое пламя желания свободы и обширных владений в пылком сердце Фэанора; и Мелькор втайне смеялся, ибо в эту цель метил он своею ложью, ненавидя Фэанора более всех и постоянно алча Сильмарилей. Но он не мог к ним приблизиться. Ибо, хотя на великих празднествах самоцветы сияли на челе Фэанора, в другое время они лежали под охраной, запертые в глубоких сокровищницах Туны. Не было еще воров в Валиноре – до поры; но Фэанор полюбил Сильмарили алчною любовью и неохотно показывал их кому-либо, кроме отца и сыновей. Редко вспоминал он ныне, что их сияющий свет ему не принадлежит.
§ 52 Высокими принцами были Фэанор и Финголфин, старшие сыновья Финвэ, чтимые всеми в Амане; но оба они ныне стали горделивы и завидовали правам и владениям друг друга. И се! Мелькор измыслил новую ложь, и до Фэанора дошли слухи, что Финголфин и сыновья его задумали незаконно захватить власть Финвэ и старшей ветви Фэанора и занять их место с дозволения Валар -
ибо Валар недовольны, что Сильмарили лежат в Туне, а не отданы им на хранение. А Финголфину и Финарфину было сказано: «Остерегайтесь! Мало любви питает гордый сын Мириэли к детям Индис. Ныне стал он великим, и отец в его власти. Недолго осталось ждать, прежде чем он выгонит вас из Туны!»
§ 52а Рассказывают также, когда Мелькор увидел, что ложь его начала приносить плоды, он заговорил, сначала с сыновьями Фэанора, позднее с сыновьями Индис, об оружии, и доспехах, и о силе, что дают они вооруженному, дабы защитить свое (как он утверждал). У квэнди в Средиземье было оружие, но не сами они изобрели его. Оно было сделано Аулэ и поднесено им в дар Оромэ, когда узнали Валар, что квэнди подстерегает таящееся зло, нашедшее их поселения у Куйвиэнэн; и еще больше оружия послали Валар позже для защиты эльдар в Великом Походе к берегам Моря. Но его давно уже не пускали в ход и хранили в память о полузабытых древних днях; и со времени оков Мелькора оружейные Валар тоже оставались заперты.
§ 52 Ныне, однако, владыки нолдор вытащили мечи и копья и наточили их, натянули тетивы на луках и наполнили колчаны стрелами. И создали они в то время щиты, и украсили их гербами из серебра, золота и драгоценных камней.
Только их они носили открыто, а о другом оружии не говорили, ибо каждый полагал, что предупредили его одного. Но когда до Фэанора дошли эти слухи, построил он тайную кузню, о которой не прознал даже Мелькор; и отковал там ярые мечи из закаленной стали для себя и семерых сыновей, а также высокие шлемы с алыми плюмажами. Горько пожалел Махтан о дне, когда научил мужа дочери своей, Нэрданэли, всему, что узнал от Аулэ о работе с металлом.
§ 52с Так с помощью обмана, злых слухов и лживых советов Мелькор сеял раздор в сердцах нолдор; и от их раздоров пришел конец расцвету Валинора и закатилась его древняя слава. Ибо Фэанор начал открыто говорить мятежные речи против Валар, заявляя во всеуслышание, что хочет уйти из Валинора обратно во внешний мир и избавить, как он говорил, нолдор от рабства, если те последуют за ним.
§ 52 И начался тогда великий непокой в Туне, и Финвэ встревожился, и созвал всех лордов на совет. А Финголфин поспешил в его палаты и встал перед ним со словами: «Король и отец, разве не уймешь ты гордыню нашего брата Куруфинвэ, коего прозывают Пламенным Духом, и прозвание это слишком близко к истине? По какому праву говорит он за весь народ, будто король? Это ты встарь говорил перед квэнди, предлагая им согласиться на призыв Могучих и поселиться в Амане. Ты вел нолдор в долгом пути через опасную Землю к свету Эльданора. Если ты не сожалеешь об этом, хотя бы два сына будут чтить твои слова!»
§ 52е Но пока говорил он, внезапно появился Фэанор и быстрым шагом вошел в зал, высокий и грозный. Пламенем гнева пылали его глаза, и он прибыл во всеоружии: на голове – высокий шлем, на поясе – длинный меч. «Все как я и думал», - молвил он. «Мой полубрат опередил меня перед отцом, как и в прочих делах. Он не дождался совета, где его услышали бы все и был бы дан ответ. Он говорит против меня за моей спиной. Этого я не потерплю!», - воскликнул он, обращаясь к Финголфину. «Убирайся и займи свое место!» И Фэанор молниеносно обнажил меч. «Убирайся и не испытывай долее мой гнев!»
§52 Тогда Финголфин поклонился Финвэ и, не глядя на Фэанора, молча вышел из зала. Но Фэанор последовал за ним и у ворот королевского дома остановил брата. И острие ярого меча он приставил к груди Финголфина. «Смотри, полубрат!», - сказал он. «Это острее твоего языка. Попробуй еще хоть раз посягнуть на мое место и на любовь отца и, может быть, эта вещь избавит нолдор от того, кто желал бы стать повелителем рабов».
§ 52 Эти слова слышали многие, ибо дом Финвэ находился на большой площади у Миндона, и там собралось немало народу. Но Финголфин вновь не ответил и, пройдя через толпу в молчании, отправился искать брата своего Финарфина.
§ 52 Непокой нолдор не укрылся от Валар, но корни его таились во тьме; и поскольку Фэанор первым открыто заговорил против Валар, они сочли, что именно он – зачинщик недовольства, ибо он отличался своеволием и высокомерием, хотя и все нолдор ныне стали горды. Возможно, такова природа Детей – вырасти и стать своевольными, желая избежать опеки и вспоминая ее с малой благодарностью. Поэтому Манвэ опечалился, но лишь смотрел и молчал.
Валар привели эльдар в свою землю свободно, и те вольны были сами решать, остаться им или уйти; и хотя Валар могли счесть уход глупостью, незаконно было удерживать эльдар силой, если мудрый совет оказался напрасен.
§ 53 Но нынешние дела Фэанора нельзя было оставить без последствий, и Валар разгневались; но также и встревожились, ибо поняли, что не одно лишь своеволие юности здесь причиной. Поэтому Манвэ велел Фэанору явиться перед Валар и ответить за свои слова и дела, и его привели ко вратам Валмара.
Туда призвали также всех, кого касалось это дело, и тех, кто мог что-то знать о нем или заявить о своей обиде.
§ 53а И Мандос поставил Фэанора перед собой в Круге Судеб и велел отвечать на все вопросы. Велики должны быть сила и воля того, кто желал бы солгать Мандосу или даже отказаться говорить. Но Фэанор об этом и не думал. Он был так одурманен ложью Мелькора, коя пустила глубокие корни в его гордом сердце (хотя он и не прозрел еще ясно ее истока), что считал себя правым во всем и презирал иное суждение.
§ 53 Но когда все было сказано и все свидетельства выслушаны, а слова и дела извлекли на свет из тьмы, тогда наконец обнажились корни: зло Мелькора открылось и его ложь и полуложь стали ясны всякому, кто желал видеть. Прямо с совета Тулкаса послали, дабы он схватил Мелькора и привел его вновь на суд.
Но и Фэанор не был признан совсем невиновным. Ибо он ковал втайне мечи и обнажил один из них в неправедном гневе, угрожая жизни родича.
§ 53с Поэтому Мандос сказал ему: «Ты говорил о рабстве. Если бы это было рабство, ты не избежал бы его, ибо Манвэ – король Арды, а не только Амана. А
твое деяние – неправедно, в Амане оно свершено или нет. В Амане же оно более тяжко, ибо земля эта благословенна. Посему наказание твое таково: на двенадцать лет оставишь ты Туну, где изрекал угрозы. За это время подумай и вспомни, кто ты и что ты. Но потом дело это не будут поминать и сочтут искупленным, если другие простят тебя».
§ 53 Тогда поднялся Финголфин и молвил: «Я прощу моего брата». Но Фэанор не ответил ни слова и, постояв немного в молчании перед Валар, повернулся, и покинул совет, и ушел из Валмара. Немедля вернулся он в Туну и, собрав свое добро и сокровища, до назначенного срока в семь дней покинул город и отправился в дальний путь. С ним ушли его сыновья и Финвэ, его отец, что не желал покидать сына, виновного или невиновного, и некоторые другие нолдор.
Но Нэрданэль не ушла с ним, и просила дозволения остаться с Индис, которую всегда почитала, хоть мало это нравилось Фэанору. На севере Валинора, в горах неподалеку от чертогов Мандоса, Фэанор и его сыновья выстроили крепость и сокровищницу в Форменосе, и там сложили они свои сокровища, а также оружие, ибо не бросили они мечей, сделанных Фэанором. А Финголфин ныне правил нолдор в Туне; и так, казалось, в точности исполнились слова Мелькора (хотя деяния самого Фэанора привели к этому), а горечь, что посеял Мелькор, не исчезла, хотя ложь его была раскрыта. Долго после этого жила вражда меж Фэанором и сыновьями Индис.
§ 54 Но случилось и худшее. Напрасно Тулкас искал Мелькора, ибо тот, узнав, что замыслы его обнаружены, скрылся и двигался с места на место подобно туче в горах. И хотя никто не ведал, куда он ушел, казалось, затмился свет Валинора, и в ту пору тени удлинились и почернели. Говорят, два года никто в Валиноре не видел Мелькора и не слышал о нем, пока внезапно не наведался он к Фэанору. Тайно прибыл он в Форменос под видом путника, ищущего приюта, и говорил с Фэанором перед дверями. Мелькор хитрыми доводами доказывал ему свою ложную дружбу и подстрекал его вспомнить прежние замыслы о побеге из сетей Валар.
«Узри же правду моих прежних слов, ведь ты изгнан несправедливо», -
сказал он. «Но если сердце Фэанора все еще не ведает страха, как и в Туне, тогда я помогу Фэанору и уведу его далеко из этой тесной земли. Или я тоже не Вала? Вала, и сильнее тех, кто восседает здесь столь горделиво. Я всегда был другом нолдор, зная им цену: это самый искусный и отважный из всех народов Арды».
Сердце Фэанора все еще полнилось горечью от унижения перед Мандосом, и мгновение он смотрел на Мелькора в молчании, думая, можно ли довериться ему и принять помощь хотя бы в побеге. Но Мелькор перехитрил сам себя, ибо, увидев колебания Фэанора и зная, что Сильмарили держат его сердце в плену, напоследок он сказал: «Крепка твоя твердыня под надежной охраной, но не думай, что любая сокровищница, если она будет во владениях Валар, сбережет Сильмарили!»
Тогда возгорелось пламя в сердце Фэанора и вспыхнули его глаза; и взгляд его проник сквозь прекрасный облик Мелькора в черные глубины его души, узрев в ней страстное вожделение Сильмарилей. Тогда ненависть превозмогла страх Фэанора, и он презрительно крикнул Мелькору: «Убирайся от ворот моих, негодяй! Ты, тюремная ворона Мандоса!» И захлопнул он дверь своего дома перед лицом сильнейшего из жителей Эа.
И Мелькор ушел, опозоренный, ибо пребывал ныне в опасности, и понимал, что время мщения еще не настало; но сердце его почернело от гнева.
И Финвэ исполнился великого страха и спешно послал вестников к Манвэ в Валмар.
Комментарии
В первой части этой подглавы «О Сильмарилях и непокое нолдор» история, уже рассказанная в ПК (с. 184 и далее), почти не изменилась даже в деталях, несмотря на замены многих слов в последней версии – за исключением вопроса об оружии эльдар (§§
52а, ). В КС, где впервые был поднят этот вопрос (т. , с. 228, прим. Пенголода к § 49), говорится, что «у эльфов было раньше охотничье оружие, копья, луки и стрелы» и что сейчас, общаясь с Мелькором, нолдор «узнали о том, как сработать мечи из закаленной стали и доспехи», а также щиты. Это место в § 50 ПК было заменено (с. 188) (оно так и осталось замечанием Пенголода) на утверждение, что у эльфов изначально не было никакого оружия, а теперь они узнали, как делать все его виды: мечи, копья, луки и стрелы. То же сказано и в ААм § 97 (с. 96): «Мелькор говорил с эльдар об оружии, которым они ранее не владели и даже не слышали о нем»; но позже отец сделал примечание на машинописи ААм (с. 106, § 97): «Нет! У них должно быть оружие во время Великого Похода». Желая объяснить, как квэнди выжили «среди неверных звездных сумерек» и, заключив, что они должны владеть оружием в Средиземье, он придумал несколько механистическое (на мой взгляд) объяснение, данное здесь (§52а).
Объяснения в таком мире могут привести к ненужным рассуждениям. Путешествие Оромэ на его коне Нахаре из Амана в Средиземье нигде не описано, и, я полагаю, и не должно быть описано; передвижения великих Валар (и даже меньших духов, таких как Мэлиан) –это загадка, которую мы не должны пытаться разгадать. Они пришли из-за пределов Арды и не принадлежат ей. В (очень старой) истории о путешествии трех первых «посланцев»
эльфов от Куйвиэнэн в Валинор мы, пожалуй, с большим правом можем удивиться, как они добрались туда, ибо эльфы, каковы бы ни были их силы, – Дети Земли и должны жить и передвигаться в физическом мире Арды. Отец так и не рассказал об этом подробнее, и при желании, можно предположить, что они пересекли Вздыбленный Лед на Нахаре*. Но то, что на определенном уровне работы отец почувствовал необходимость в объяснениях подобного рода, очевидно из истории о том, как Оромэ принес эльдар большой запас оружия, сделанного в Валиноре – и его должно было быть очень много, чтобы защитить целый народ.
*Ср. с историей, упомянутой в «Наброске мифологии», о том, что «Лутиэн добралась до Чертогов Мандоса, перейдя Вздыбленный Лед с помощью своей матери Мэлиан из божественной расы» (т. , с. 25, 55).
Во второй половине новой версии история претерпела значительные изменения, но при этом не стала противоречить ранним версиям, которые можно воспринимать как краткий пересказ поздней версии. Вполне вероятно, что отец уже задумал ссору Фэанора с Финголфином в доме Финвэ во время работы над ПК (конец § 52), хотя и записал ее гораздо позднее.
Следует отметить, что при записи новой версии отец также заглядывал в ААм; так, в § 54
он взял слова Мелькора, сказанные Фэанору в Форменосе, из § 101 ААм (с. 97) – хотя и передвинул фразу «но не думай, что любая сокровищница, если она будет во владениях богов, сбережет Сильмарили», использовав ее (как и в ПК) в качестве ключа для разгадки Фэанором истинных намерений Мелькора.
Остается еще несколько разрозненных вопросов. В обоих текстах последней версии появляется фраза § 49 : «Сильмарили эльдар ценили превыше всех сокровищ Амана или всей Земли». Это название проделало долгий путь (см. Указатель к т. , статьи «Земля» и «Мир») и, казалось бы, не подходит к миру, в котором Аман можно достичь, переплыв Море. Но «Земля» означает «Средиземье», это не эквивалент понятия «Арда»; ср. также с § 52 : «Ты вел нолдор в долгом пути через опасную Землю к свету Эльданора».
Также любопытно отметить, что город теперь везде называется Туна, а не Тирион; см. с.
90, § 67 и с. 193, § 52.
В § 50 о Мелькоре сказано, что «мало ведал он о людях, ибо, увлеченный собственным замыслом в Музыке, почти не обращал внимания на Вторую Тему Илуватара». Сравни с «Айнулиндалэ» (тексты С и ) § 13: Дети Илуватара «пришли с Третьей Темой», и § 24: Манвэ «был главным инструментом Второй Темы, которую Илуватар поднял против диссонанса Мелькора». См. далее с. 358, прим. 10.
Имена «Финголфин» ( ) и «Финарфин» ( ) написаны так в В, а в А написано «Финголфин» ( ) и «Финарфин» ( ) (см. с. 265, прим 10). Во втором издании «Властелина Колец» (1966 г.) имя «Финарфин» ( ) было напечатано так, но, по моему предложению, позже было изменено на «Финарфин» ( ) (Приложение , «Об эльфах»).
ОБ ОМРАЧЕНИИ ВАЛИНОРА
Первая из двух машинописей (А) обрывается после нескольких строчек этой «подглавы», в которых § 55 ПК повторяется фактически дословно; и она кончается на том же самом месте, что и переработка КС в ПК (см. с. 190 и прим. 8). Следующая часть повествования, таким образом, существует, с одной стороны, в тексте КС (§§ 55-59), включающем небольшое количество изменений, сделанных при переработке 1951 г., а с другой – в намного более поздней и дополненной версии, которая дана здесь и которая в полном объеме изложена только в машинописи В. Есть еще отдельная машинописная страница, переходный вариант от А к В, в котором повествование заходит чуть дальше, чем в А; а также очень грубый черновик более поздней версии главы, который, по большей части, едва можно разобрать.
Многое из этой последней версии истории о Мелькоре, Унголиантэ и убийстве Древ столь тесно связано с ААм, что в некоторых местах текста можно было бы ограничиться ссылкой на ААм, указав различия, тем не менее, я привожу этот текст целиком по следующим причинам. Во-первых, потому что несмотря на близость к ААм в повествовании есть и важные изменения; и во-вторых, потому что связь между двумя традициями, «Сильмариллионом» и «Анналами» здесь принимает другой вид, и это важно для понимания природы опубликованного «Сильмариллиона» и его оправданности. Было бы затруднительно следить за этими любопытными трансформациями, если б часть текста была представлена лишь примечаниями к другому тексту.
§ 55 Когда прибыли посланцы от Финвэ, Валар сидели, совещаясь, перед вратами Валмара, ибо устрашились они удлинившихся теней. Тут же вскочили Оромэ и Тулкас, но не успели они броситься в погоню, как другие посланцы принесли вести из Эльданора. Мелькор бежал через Калакириан, и с вершины Туны эльфы видели, как он мчался в гневе, подобный грозовой туче. «Потом», -
сказали они, - «он повернул на север, а наши родичи из Альквалондэ поведали, что Тень понеслась чрез их гавань к Араману».
Так ушел Мелькор из Валинора, и еще некоторое время вновь сияли Древа, не омраченные тенью, и земля полнилась светом; и все же сомнение, подобное туче, что поднимается все выше, когда неспешно несет ее северный ветер, омрачило веселье жителей Амана, ибо боялись они грядущего зла, еще неведомого.
§ 55а Когда Манвэ услышал о пути, избранном Мелькором, то счел бесспорным, что Мелькор бежал в свои старые крепости на севере Средиземья, и воистину тот поступил бы именно так. И хоть слаба была надежда, но Оромэ и Тулкас с немалой свитой из своего народа спешно отправились на север, желая поймать Мелькора, если смогут; но не нашли они ни следа, ни вести о нем за пределами берегов тэлери, и даже птицы в пустынных землях поблизости ото Льдов ничего не поведали им. Поэтому в конце концов они вернулись, а дозоры на северных рубежах Амана были удвоены.
§ 55 Воистину Мелькор ожидал этого, но он замыслил сделать еще кое-что до возвращения в Средиземье, и прежде чем выступила погоня и даже прежде, чем посланцы прибыли в Валмар, он повернул назад и с великой скрытностью пробрался на дальний юг. Ибо Мелькор все еще был одним из Валар и мог (хотя и испытывая боль) менять облик или ходить необлаченным, как делали его собратья; но вскоре он утратил эту силу навеки.
§ 55с Так, невидимым, пришел он наконец в землю, что некогда звалась Аватар*, у восточного подножия Пелори; она стала узка, ибо ее непрестанно пожирало море, и была давным-давно забыта. Там лежали самые густые и глубокие тени во всем мире. В Аватаре тайно ото всех, кроме Мелькора, жила Унголиантэ, и приняла она облик паука, ткущего темную паутину. Неведомо, откуда пришла она, хотя среди эльдар говорили, что многие столетия назад она спустилась на Арду из окружающей тьмы, когда Мелькор впервые с завистью взглянул на свет королевства Манвэ. Но она не признавала своего Господина, желая быть хозяйкой собственного вожделения, пожирая все кругом, дабы напитать пустоту в себе. Она бежала на юг и так избегла схватки с Валар и охотниками Оромэ, ибо они всегда бдительно охраняли лишь север, а юг долго оставался без внимания. Оттуда она крадучись пробиралась к свету Благословенного Королевства; ибо жаждала света и ненавидела его.
*[Примечание к тексту]: Тени (на древнем квэнья).
§ 55 Жила она в ущелье и плела свои черные сети в горной расселине. Она поглощала весь свет – и извергала его наружу черной паутиной мрака. Но сейчас она голодала в страшной муке; ибо все живое бежало далеко из этих мест, а ее собственная паутина закрывала весь свет, который мог дойти до ее жилища – через ущелья в стенах Амана или с небес. Но не было у нее более ни силы, ни желания уходить оттуда.
§ 56 И Мелькор искал ее, и принял вновь тот облик, что носил как тиран Утумно: Темного Владыки, высокого и ужасного. В этом облике остался он навсегда. И когда Унголиантэ увидела его, то устрашилась, ибо знала ненависть Мелькора ко всем, кто пытается бежать от него. Она съежилась в самой глубине логова и попыталась плотнее окутаться тенью; но тот мрак, что смогла создать она, голодная, не защитил ее от взгляда Мелькора, Владыки Утумно и Ангбанда.
§ 56а «Выходи!» - воскликнул он. «Трижды глупа ты: бежать от меня в первый раз, чахнуть здесь от голода, когда можно полакомиться на несказанном пиру, и сторониться меня, Приносящего Дары, твоей единственной надежды! Выходи и узри! Я принес тебе залог грядущего изобилия». Но Унголиантэ не ответила, забившись глубже в скальную расщелину. Тогда Мелькор взъярился, ибо он спешил, рассчитав время до мига. «Выходи!» - вскричал он. «Ты нужна мне, и я не потерплю отказа. Или ты будешь служить мне, или я похороню тебя здесь под черной скалой и ты обратишься в ничто». Тогда внезапно поднял он руку с двумя сияющими камнями. Зелеными были они и в этом бессветном месте отражали ужасный свет его глаз, будто голодный хищник пришел сюда в поисках добычи. Так опытный Вор соблазнял новичка.
§ 56 Медленно выползла Унголиантэ; но когда она подобралась ближе, Мелькор убрал приманку. «Нет, нет», - молвил он. «Я принес тебе эти эльфийские сласти не из любви или жалости; а лишь для того, чтобы напитать тебя силой, когда ты согласишься выполнить мое повеление». «Что за повеление, Господин?» - спросила она, пожирая самоцветы глазами.
§ 56с И там, в густых тенях, сквозь которые не может проникнуть даже взор Манвэ из его высочайших чертогов, Мелькор посвятил Унголиантэ в замысел своей мести. Но когда Унголиантэ узнала его, она стала разрываться между великим вожделением и великим страхом. Не дерзала она бросить вызов опасностям Амана или силе его ужасных Владык без большой награды; ибо боялась глаз Манвэ и Варды даже более, чем гнева Мелькора. Поэтому Мелькор сказал ей: «Сделай, как я велю, и если ты не утолишь свой глад, когда мы встретимся вновь, клянусь, я дам тебе все, что ты пожелаешь. Да, обеими руками!» Легко он дал эту клятву (как и всегда), мало помышляя о ее исполнении, и смеялся в сердце своем; ибо если выполнит она его замысел, то, как он думал, не будет ему нужды ублажать ее или кого другого в Арде, великого или малого.
§ 56 «Идем же!» - сказал он. «Вот задаток!» И он отдал ей самоцветы, не только первые два, но и много других, что украл в Валиноре. Тогда Унголиантэ вновь начала быстро расти и набирать силу. Она окутала себя покровом тьмы: бессветия, в котором, казалось, исчезает все и которое не может пронзить взор, ибо оно есть пустота. Тогда медленно принялась она ткать свою паутину: вервь за вервием, от одной расщелины до другой, от выступа до каменного пика, все взбираясь вверх, ползя и цепляясь, пока не достигла наконец вершины Хьярментира, самой высокой горы в этой земле, далеко к югу от великой Таниквэтили. Здесь у Валар не было дозоров; ибо на запад от Пелори простиралась пустынная сумеречная земля, которая на севере смыкалась с высокими лесами Оромэ; а на востоке горы глядели кроме забытого Аватара лишь на тусклые волны неизведанного Моря.
§ 57 И тогда темная Унголиантэ улеглась на вершине горы. Там она отдыхала некоторое время и помутневшим от усталости взором глядела на мерцающие звезды купола Варды и сияние Валмара вдали. Медленно глаза ее вновь прояснились и загорелись, и вожделение ее все росло, пока не превозмогло страх. И начала она тайком спускаться к Благословенному Королевству.
§ 57а А в темном ущелье все еще стоял Мелькор, терзаясь думами, разрываясь меж злой надеждой и сомнением; и гадал об удаче своего замысла, пока позволяло время, потом же повернул прочь и вышел на берег. Там проклял он Море, сказав: «Слизь Ульмо! Я еще одолею тебя, высушу до липкого ила. Да, вскоре Ульмо и Оссэ исчахнут, а Уйнэн будет корчиться как червь в грязи у моих ног!» С этими словами покинул он Аватар, дабы исполнить задуманное.
§ 58 [см. ААм §§ 109-110] В ту пору настало время праздника, как хорошо было ведомо Мелькору. В Амане времена года подчинялись воле Валар, и не было там смертоносной зимы; а Валар любили облачаться в тела Детей Илуватара*, а также есть, и пить, и собирать плоды Йаванны, разделяя богатство Земли, кою создали под началом Эру. Потому Йаванна установила время цветения и созревания всего растущего в Валиноре: первые ростки, цветение и время сева.
А после прихода Перворожденных Детей, эльдар, в это время устраивались пиры, на коих собирались для веселия все жители Амана. Величайшим из этих празднеств был первый сбор плодов, и устраивали его на Таниквэтили, ибо Манвэ установил, что в это время все должны славить Эру Илуватара, и народы Валинора - Валар, майяр и эльдар - изливали свою радость в музыке и песнях.
*[Примечание к тексту:] Как сказано о том в «Айнулиндалэ». [«Айнулиндалэ» (§
25) упомянут и в § 109 ААм].
§ 58а И вновь настал этот день, и Манвэ приготовил пир величайший из тех, что устраивали со времен прихода эльдар в Аман. Ибо хотя бегство Мелькора предвещало грядущие заботы и печали и воистину никто не знал, какие раны получит Арда прежде чем его обуздают снова, ныне Манвэ желал сплотить свой народ общей радостью еще раз, исцелив все дурное и укрепив его дух благословением Эру, дабы сердца его народа всегда хранили надежду на Арду Неискаженную. Он приглашал прийти всех, кто пожелает, но особо звал он нолдор; ибо надеялся, что они отринут обиды меж своими лордами и забудут навеки ложь Врага. Поэтому послал он вестника в Форменос со словами: «Фэанор, сын Финвэ, приди и не отказывайся от приглашения! Моя любовь остается с тобой, и с честью примут тебя в моих чертогах».
§ 58 [см. ААм § 111] И пришли туда ваньяр, и прибыли нолдор из Туны, и собрались майяр, и Валар приняли облик прекрасный и величественный; и пели они перед Манвэ и Вардой в чертоге Таниквэтили или играли и танцевали на зеленых западных склонах горы, что глядели на Древа. В тот день улицы Валмара опустели, и затихли лестницы Туны, и вся земля застыла в покое. Лишь тэлери за горами по-прежнему пели на брегах Моря; ведь их мало заботили времена года и не думали они о тревогах Короля Арды или о тени, павшей на Валинор; ибо она не коснулась их – до поры.
§ 58с [см. ААм § 112] Одно лишь омрачило надежду Манвэ. Фэанор и в самом деле пришел, ибо понял послание Манвэ как приказ; но Финвэ не захотел прийти и остался в Форменосе, а с ним и сыновья Фэанора. Ибо сказал Финвэ: «Пока длится изгнание сына моего Фэанора, так что не может он прийти в Туну, я считаю себя лишенным короны и не буду встречаться с моим народом». А
Фэанор не облачился в праздничные одежды и не надел украшений – ни золота, ни серебра, ни самоцветов; и он отказал Валар и эльдар в свете Сильмарилей, оставив их запертыми в железной палате Форменоса.
Но все же встретился он с Финголфином перед троном Манвэ и примирился с ним на словах. Ибо Финголфин протянул ему руку, сказав: «Ныне делаю я, что обещал. Я прощаю тебя и не помню обиды».
Фэанор принял его руку молча; а Финголфин молвил: «Полубрат по крови, родным братом по духу буду я тебе. Ты будешь вести, а я следовать. Да не разделит нас новая обида!»
«Я слышал тебя», - сказал Фэанор. «Да будет так!» Но не поняли они тогда истинного значения своих слов.
§ 58 [см. ААм § 113] Говорят, что когда Фэанор и Финголфин стояли перед троном Манвэ, настало Смешение Света, оба Древа сияли, и тихий Валмар был залит золотым и серебряным светом. И в тот самый час Унголиантэ мчалась по равнинам Валинора, влекомая голодом и жаждой. Не кралась она более, но неслась подобная тени черной тучи, несомой на крыльях ветра над залитой солнцем землей. И добралась она до Зеленого Холма Королайрэ, и ее Бессветие поднялось до самых корней Древ. Черным клювом проткнула она кору, нанеся глубокие раны; из стволов хлынул сок, и она пила его. Но когда поток иссяк, она присосалась устами к ранам и выпила все досуха, и яд Смерти вошел в Древа, и иссушил их - корень, ветвь и лист, и они умерли. Но жажда все еще томила Унголиантэ; и она отправилась к великим Колодцам Варды и осушила их. И во время питья испускала она черный дым; и, окутанная его клубами, раздулась в огромную и ужасную тварь, став больше, нежели мечтала в самом голодном сне. Наконец, зная, что времени мало, она поспешила прочь, на север, в назначенное Мелькором место для встречи, где он и не думал ее ждать.
§ 58е Он прятался снаружи, пока угасание Света не известило его, что Унголиантэ сделала свое дело. Тогда через Калакириан, ныне ставший лишь темным ущельем меж двух стен из тени, поспешил обратно он, Владыка Утумно, черный облик ненависти, дабы отмстить местам своего унижения.
Сумерки по всей земле быстро перешли в ночь, когда Мелькор стоял посреди Круга Судеб, проклиная его; и он осквернил сидение Манвэ, с которого тот выносил решения, и опрокинул троны Валар.
§ 58 Тогда отправился он в другое место, которое тайно держал в уме; но Унголиантэ заметила его и, быстро повернув, заступила Мелькору дорогу.
Мелькор воистину ужаснулся, увидев ее, чудовищную, огромную, выросшую до такой вожделеющей мощи, которую он бы не одолел в одиночку. Он не мог биться с ней, даже если бы время позволяло; и не мог бежать. Она окутала его Бессветием, и вместе отправились они в то место в земле Валар, которое он желал скрыть от нее.
§ 59 [см. ААм § 114] Так Великая Тьма сошла на Валинор. О деяниях того времени многое сказано в «Альдудэниэ»*, сложенной Элеммирэ из ваньяр, которую знают все эльдар. Но ни одна песня, ни одно сказание не могут вместить того горя и ужаса, что сошли на Благословенное Королевство. Свет угас; но Тьма, последовавшая за ним, была больше, чем утрата света. В тот час жители Амана узнали Бессветие, что казалось не просто отсутствием света, но жило собственной жизнью и было создано злобной волей из Света, и обладало способностью пронзать взгляд, входить в сердце и разум и душить самое волю.
*[Примечание к тексту] Плач о Двух Древах.
§ 59а [см. ААм §115] Варда взглянула вниз со Священной Горы и узрела Тень, стремительно воздвигающую башни мглы. Валмар был запятнан тьмой, и вся земля утонула в глубоком океане ночи. Вскоре осталась лишь Таниквэтиль, последний остров в затопленном мире. Все песни умолкли. Валинор погрузился в молчание, и не было слышно ни звука, только ветер доносил издали сквозь проход в горах рыдания тэлери, подобные леденящим душу крикам чаек. Ибо в тот час повеяло холодом с востока, и туманы с моря наступали на прибрежные горы.
§ 59 [см. ААм § 116] Тогда Манвэ взошел на свой высокий трон на вершине горы, и оглядел он землю, и взор его пронзил ночь, и увидел он внутри тьмы Тьму, сквозь которую не проникал взор, огромную, но далекую, спешащую на север. И понял он, что то Мелькор приходил и ушел. Тогда пустились Валар в погоню, и вскоре земля затряслась под копытами отряда Оромэ, и искры из-под копыт Нахара были первым светом, вернувшимся в Валинор. Но когда гневная погоня Валар вошла в тучу Унголиантэ, все были ослеплены и испуганы, и отряд рассеялся, одни скакали туда, другие – сюда, и никто не знал, куда.
Напрасно Оромэ дул в свой рог, ибо Валарома умолк, задохнувшись во тьме.
Тулкас был подобен тому, кто в ночи попал в черную сеть, и стоял он бессильный, напрасно осыпая воздух ударами. И когда Туча ушла, было слишком поздно. Мелькор бежал, куда желал, и месть его свершилась.
Комментарии
Оставив на время без внимания примечательное изменение повествования в данной «подглаве» «Об омрачении Валинора», рассмотрим множество новых элементов, которые обнаруживаются в новой версии: среди наиболее важных – происхождение Унголиантэ; рассказ о праздновании в Валиноре с принятием Валар облика Детей Илуватара и физическим участием в празднике урожая; желание Манвэ установить согласие между нолдор; отказ Финвэ покинуть Форменос, пока Фэанор изгнан из Тириона; примирение Фэанора и Финголфина перед троном Манвэ. Но все это есть в «Анналах Амана», и по большей части, в тех же самых словах. Отец, очевидно, держал ААм перед собой; как мы уже видели (с. 191-192), ПК и ААм очень схожи в начале того, что ранее было Главой 6, и в то время как ПК заканчивается на приходе Мелькор в Арвалин, ААм продолжается (§§
105-116) в той же более пространной манере, дополняя старую историю, но по структуре следуя традиции «Квэнта».
В этой же, окончательной версии «Квэнта» отец вернулся к «Анналам» и использовал их для дальнейшего развития другой (хотя и все более трудно отличимой) «традиции». Схема здесь такова:
КС (до «Властелина Колец»)
Глава 6 «О Сильмарилях и омрачении Валинора»
Основная переработка КС Анналы Амана продолжение в §§ 105-116
на старой рукописи в 1951г. §§ 78-104
(до прихода Мелькора (до прихода Мелькора (до бегства Мелькора в Арвалин) в Арвалин) от погони) Окончательная версия «Квэнта Сильмариллион»
То, что в период до «Властелина Колец» «Анналы Валинора» и «Анналы Белерианда»
являлись разными работами, образуя тройственный союз с «Квэнта Сильмариллион», представляется совершенно ясным (см. т. , с. 284); и список работ по Средиземью, (Небольшая переработка в 1951 г.)
приложенный к длинному письму Мильтону Уолдману (см. с. 3), показывает, что в 1951г.
все обстояло именно так (во всяком случае, в теории).
Но все же мы видели, какими похожими стали версии во время переработки 1951г.; и ныне, в последней фазе работы над этим повествованием, когда (как я предполагал на с.
142) отец обдумывал вопрос «расширения» текста в целом, новую концепцию «Сильмариллиона», новую и более полнокровную манеру повествования, то он брал, почти не меняя, целые абзацы из «Анналов». Я уже говорил (с. 192), что ААм и переработка (ПК) начала Главы 6 явно написаны одновременно и слишком схожи во всех аспектах, хотя и различаются в отдельных словах и выражениях, чтобы считаться плодами отдельных традиций знания и памяти или даже произведениями разных «мудрецов»; но связь последней версии традиции «Сильмариллиона» с ААм, на которые она опирается, похоже, доказывает, что отец уже перестал считать их разными работами. Возможно (хотя у меня и нет других доказательств), что, продолжая последнюю версию, он в некий момент «переварил» бы «Анналы», посчитав их составной частью, черновиком единой работы, которая возникла бы ныне: «Сильмариллиона».
Теперь вернемся к основному отличию от старой легенды, которая восходит к первой истории «О воровстве Мелько и омрачении Валинора» (т. , с. 152-153): Мелькор не присутствовал при гибели Древ. Пока Унголиантэ взбирается на гору Хьярментир, он некоторое время остается у ее логова; спускается к берегам Аватара и проклинает Море; прячется за пределами Пелори, пока не наступает великая тьма; затем спешит через проход в Валмар, чтобы осквернить Круг Судеб. Зачем это было сделано? Конечно, не для того, чтобы Мелькор мог опрокинуть троны Валар – этого можно было бы достичь и без изменения сюжета или, во всяком случае, без изменения столь радикального. Причиной изменения, я думаю, было то, что отец счел недопустимым вариант, при котором Мелькор рискнул бы подпустить Унголиантэ близко к Сильмарилям. В новой версии Мелькор собирался подождать, пока она уничтожит Древа, а затем пойти один во тьме в Форменос.
Место встречи, «назначенное Мелькором … где он и не думал ее ждать» (§ 58 ), находилось не в Форменосе – Форменос был «другим местом, которое [Мелькор] втайне держал в уме» (§ 58 ); поэтому и говорится, что Унголиантэ «быстро повернув», перехватила его. Тогда «вместе отправились они в то место в земле Валар, которое он желал скрыть от нее».
Другие особенности этой версии обсуждаются ниже под соответствующими номерами абзацев.
§§ 55, 55 Здесь появляется рассказ о том, что после того как Мелькора видели с холма Туна бегущим через Калакириан, он отправился на север к побережью Арамана; но это была уловка, и затем он тайно повернул обратно на юг и пришел в Аватар на поиски Унголиантэ. (Я предположил (т. , с. 157), возможно, без достаточных оснований, что происхождение этой идеи о побеге на север следует искать в старом «Сказании» (т. , с.
145), где Мелько сначала «намеревался отправиться на север через проходы близкие к Мандосу», но затем придумал нечто лучшее. В промежуточных версиях нет и следа этой идеи; но подробности, казалось бы, давно отброшенные, без сомнения, могут появляться вновь).
§ 55а «Мелькор бежал в свои старые крепости на севере Средиземья»: Утумно и Ангбанд.
См. с. 156, § 12.
§ 55с Здесь впервые появляется название «Аватар», а старое название «Арвалин» наконец исчезает. В короткой промежуточной машинописи, упомянутой на с. 282, это название написано как «Вастуман» (напечатано поверх «Арвалин»). Перевода для «Вастуман» не дается.
§ 56 «Хьярментир» заменяет «Хьярантар» из § 107 ААм.
§ 57 «Мерцающие звезды купола Варды»: о Куполе Варды см. с. 385-388.
§ 58 «Королайрэ»: см. ААм § 122 (с. 107, 127). – Колодцы Варды: см. с. 157, § 17.
§ 59 «Альдудэниэ» Элеммирэ упоминается также в § 114 ААм («Элемирэ», позже «Элеммирэ», с. 106).
Совершенно новыми элементами являются утверждения, что Мелькор «мог (хоть и испытывая боль) менять облик или ходить необлаченным», но во время встречи с Унголиантэ он выглядел как Черный Владыка Утумно и впоследствии уже никогда не менял облика (§§ 55 , 56). Здесь он очевидно выступает как Господин Унголиантэ (§§56а, ); ср. с § 106 ААм: «Возможно… вначале она была одной из тех, кого он склонил к себе на службу». Повествование изрядно дополнено рассказом об уговорах Унголиантэ и о соблазнении ее камнями, украденными Мелькором в Валиноре – заодно он дал ей силу, чтобы она отважилась на это дело, ведь великая паучиха ослабела от недостатка света (§
55 ).
ПОЗДНЕЙШЕЕ РАЗВИТИЕ ГЛАВЫ 7
Поздняя машинопись В продолжается со слов «Мелькор бежал, куда желал, и месть его свершилась», завершающих «подглаву» «Об омрачении Валинора» (с. 289), просто через пробел, но впоследствии отец вписал туда заголовок «О похищении Сильмарилей»; далее в тексте стоит печатный заголовок «О ссоре воров».
Как и в предыдущей «подглаве», конец которой соответствует концу прежней Главы 6
(Главы 4 КС), он вновь обратился к «Анналам Амана», и на сей раз практически прямо переписывал значительные части старого текста оттуда, так что новый вариант стал едва ли не его копией, разве то тут, то там изменены одно-два слова (о смысле такого сплава двух «традиций» см. с. 289-291). Но отец также ввел в повествование и новый элемент: рассказ Маэдроса о нападении на Форменос (здесь его имя написано как « »: в позднем изменении Главы 5 ПК « », с. 177, § 41). И только здесь сыновья Фэанора начинают играть заметную роль в этой истории: см. с. 123, § 122.
Я не привожу здесь те места, которые почти не отличаются от ААм. Нумерация абзацев начинается заново, поскольку их невозможно соотнести с абзацами КС.
О ПОХИЩЕНИИ СИЛЬМАРИЛЕЙ
§ 1 Когда бы Древа расцвели, обозначая приход еще одного дня (но не стало более счета времени), Валар вернулись в Круг Судеб. В темных облачениях скорби сидели они на земле, ибо троны их были осквернены. А вокруг собралось великое множество народа, едва видимое в ночи. Но звезды Варды уже мерцали над головой, и воздух очистился. Ветра Манвэ унесли вдаль смертоносный дым и отогнали туманы обратно к Морю. И поднялась Йаванна, и встала она на Зеленом Холме, но он был гол и темен. Она возложила руки на Древа, но они остались черны и безжизненны; а ветви, коих она касалась, ломались и падали мертвыми к ее ногам. Тогда голос всего народа вознесся в плаче; и оплакивающим мнилось, будто они испили до дна чашу горя, что наполнил им Мелькор. Но это было не так.
§§ 2-3 Ибо Йаванна говорила перед Валар, и сказала… Абзацы, в которых говорится о просьбе к Фэанору разбить Сильмарили и использовать их свет для спасения Древ практически идентичны §§ 118-119 ААм (с. 107), есть лишь несколько незначительных расхождений, например, вместо «Фэанор не сказал ни слова»: «Фэанор не дал ответа».
§§ 4-5 Но Фэанор заговорил тогда и горько воскликнул… Эти абзацы фактически совпадают с §§ 120-121 ААм, за исключением конца § 120 и начала § 121. В ААм Фэанор говорит, что он умрет первым «из всех Детей Эру», но на машинописи ААм (после возникновения истории Мириэли) отец исправил «я умру» на «я буду убит», и это изменение перешло в данный текст. На с. 268-269 приводится и обсуждается новый вариант.
§ 6 «Ты сказал», - молвил Мандос. И вновь наступила тишина, а мысль замерла.
Но вот поднялась Ниэнна и взошла на Холм; откинула она серый капюшон, и глаза ее сияли как звезды сквозь дождь, ибо лила она слезы и смыла скверну Унголиантэ. И, рыдая, она медленно пела, оплакивая горечь мира и все раны, нанесенные Искажением Арды.
§ 7 Но во время ее скорби в ночи послышался звук быстрых шагов. Это через толпу пробирались сыновья Фэанора, спешившие с севера с новыми злыми вестями. За них говорил Маэдрос. «Кровь и тьма!» - воскликнул он. «Финвэ, король наш, убит, а Сильмарили исчезли!»
Тогда Фэанор пал на лицо свое и лежал как мертвый, пока рассказ не подошел к концу.
§ 8 «Владыка», - сказал Маэдрос Манвэ, - «был день праздника, но король сильно печалился из-за ухода моего отца, ибо на него легла тень предчувствия.
Он не пожелал выйти из дома. Мы же, утомившись праздностью и тишиной этого дня, поехали верхом к Зеленым Холмам. Лица наши тогда были обращены на север, но внезапно мы увидели, как наступили сумерки. Свет угасал. В страхе мы повернули и спешно поскакали назад, а перед нами росли огромные тени.
Но когда подъехали мы к Форменосу, то опустилась тьма; а посреди нее виднелась еще большая мгла, окутавшая дом Фэанора подобно туче».
§ 9 «Мы услышали звуки ужасных ударов. Из тучи внезапно блеснуло пламя. И
раздался единственный пронзительный крик. Но когда мы заторопили коней, они встали на дыбы, и сбросили нас наземь, и ускакали, будто взбесившись. Мы лежали ничком, лишенные сил; ибо внезапно туча приблизилась к нам, и на время мы ослепли. Но она прошла стороной и стремительно понеслась на север.
Без сомнения, Мелькор был там. Но он был не один! Другая сила была вместе с ним, некое великое зло: когда она прошла мимо, то лишила нас разума и воли».
§ 10 «Тьма и кровь! Когда мы смогли вновь двигаться, то бросились к дому.
Там, у дверей, нашли мы убитого короля. Голова его была размозжена будто от удара огромной железной булавой. Никого более не нашли мы: все бежали, а он стоял один, защищаясь. Да, несомненно, он защищался; ибо меч его лежал рядом, скрученный и оплавленный, будто в него попала молния. Дом был разграблен и разорен. Ничего не осталось. Сокровищницы пусты. Железная палата взломана. Сильмарили похищены!»
§ 11 [см. ААм § 123] Тогда внезапно Фэанор встал и, подняв руку перед Манвэ, проклял он Мелькора, назвав его Морготом, Черным Врагом мира*. И проклял он призыв Манвэ и час, когда пришел на Таниквэтиль, ибо думал в безумии горя, что будь он в Форменосе, сила его послужила бы иной цели, нежели тоже погибнуть по замыслу Моргота. А после с криком бежал в ночь из Круга Судеб, потеряв рассудок; ибо отец был ему дороже Света Валинора или несравненных творений его рук: и кто из сыновей эльфов или людей выше ценил своих отцов?
*[Примечание к тексту] И только под этим именем с тех пор был известен он эльдар. (На древней речи, которую использовал Фэанор, это имя произносилось как «Морингото» ( ). [Ср. с примечанием, добавленным в ПК к § 60 КС (с.
194), где древняя форма - «Моринготто» ( ).]
§ 12 [См. ААм § 124] За ним в ужасе поспешили Маэдрос и его братья, ибо не знали они, что Фэанор находился здесь во время рассказа Маэдроса, и ныне боялись, что он убьет себя. И все, кто видел страдания Фэанора, горевали вместе с ним и простили всю горечь его слов. Но его утрата не была единственной. Йаванна рыдала вместе с Ниэнной, страшась, что Тьма навеки поглотит последние лучи Света Валинора. Ибо хоть Валар еще не совсем поняли, что случилось, они прозрели, что Мелькор призвал помощь из-за пределов Арды.
Сильмарили были похищены, и, казалось бы, все равно, скажи Фэанор Йаванне «да» или «нет». Но если бы он сначала сказал «да» и очистил свое сердце перед получением ужасных вестей, его последующие деяния могли оказаться иными. Ныне же рок нолдор приблизился.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги