Кольцо Моргота

Но, вопреки нашим ожиданиям, он вовсе не спешил учить нас, как добывать или делать самим то, чего мы желали - а желаний немало пробудил он в наших сердцах. Но если кто-нибудь начинал сомневаться или проявлять нетерпение, он приносил и давал нам все, чего мы желали, и говорил:

- Я - Даритель, и дары не иссякнут, пока вы верите мне.

И потому мы поклонялись ему, и он поработил нас: теперь мы зависели от его даров и боялись вернуться к прежней жизни, которая казалась скудной и тяжкой. И мы верили во все, чему он учил. Ибо мы жаждали знаний о мире и обо всем, что есть в нем: о зверях, о птицах, о деревьях и травах, что растут на Земле; и о том, как мы были сотворены, и о светилах небесных, и о звездах бессчетных, и о Тьме, в которой они сияют.

И все, чему он учил, казалось хорошим, ибо велики были его познания. Но все чаще и чаще заговаривал он о Тьме.

- Тьма - превыше всего, - говорил он, - ибо Она не имеет границ. Я пришел из Тьмы, но я - повелитель ее. Ибо это я создал Свет. Я создал Солнце, и Луну, и бессчетные звезды. Я спасу вас от Тьмы - а иначе Она поглотила бы вас.

Тогда мы сказали ему о Голосе. Но лицо его стало ужасным, ибо он разгневался.

- Глупцы! - воскликнул он. - То был Голос Тьмы. Она хочет отвратить вас от меня; ибо Она жаждет поглотить вас.

И он ушел, и долго не возвращался, и нам было плохо без его даров. И наступил день, когда свет Солнца вдруг начал тускнеть, и наконец погас, и великая тень пала на мир, и все звери и птицы были в ужасе. И тогда он явился снова, как яркое пламя в темноте.

Мы пали ниц. И тогда он сказал:

- Есть еще среди вас такие, кто внемлет Голосу Тьмы, и оттого Она приближается. Выбирайте же! Кто будет вашим Владыкой - Тьма или Я? Если вы не примете Меня как Владыку и не поклянетесь служить Мне, Я уйду и оставлю вас; ибо есть у меня иные царства и иные жилища, и я не нуждаюсь ни в Земле, ни в вас.

Тогда в страхе сказали мы, как велел он:

- Ты наш Владыка, и Тебе одному мы будем служить. Мы отречемся от Голоса, и не станем более внимать ему.

- Да будет так! - сказал он. - Постройте же Мне дом на высоком месте, и назовите его Домом Владыки. Я буду приходить туда, когда пожелаю. Там вы будете взывать ко Мне и излагать свои просьбы.

И когда мы построили большой дом, он пришел и стал перед троном, и весь дом озарился, словно огнем. И сказал он:

- Пусть же выйдут вперед те, кто еще внемлет Голосу!

Такие еще были, но они побоялись выйти вперед и промолчали.

- Тогда склонитесь предо Мной и присягните Мне! - сказал он. И все склонились долу, говоря:

- Ты - Единый Великий, и мы Твои.

Тогда он словно вспыхнул дымным пламенем, и нас опалило жаром. Но внезапно он исчез, и стало темней, чем ночью; и мы бежали из Дома.

После этого мы стали страшиться Тьмы. Он же очень редко являлся нам в прежнем, прекрасном обличье, и даров приносил мало. Если мы в великой нужде осмеливались приходить в Дом и молить его о помощи, он отвечал нам и повелевал. Но теперь он всегда требовал от нас сделать что-нибудь или принести ему какой-нибудь дар, прежде чем внять нашей молитве; и дела, которых он требовал, становились все хуже, а дары - все непосильнее.

Первый Голос мы с тех пор слышали лишь раз. В ночной тиши Он заговорил и сказал:

- Вы отреклись от Меня, но остаетесь Моими. Я дал вам жизнь. Теперь она сократится, и все вы вскоре придете ко мне и узнаете, кто ваш Владыка: Тот, кому вы поклоняетесь, или Я, создавший его.

Тогда мы стали еще больше бояться Тьмы, ибо думали, что это Голос Мрака, что лежит за звездами. И мы начали умирать в ужасе и в муках, страшась уйти во Тьму. Тогда мы воззвали к своему Повелителю, моля спасти нас от смерти, но он не ответил. Но когда мы все собрались в Доме и преклонились долу, он наконец явился, могучий и величественный, но лицо его было жестоким и гордым.

- Теперь вы Мои и должны исполнять Мою волю, - сказал он. - Что Мне до того, что иные из вас умирают и отправляются насытить собою Тьму? Иначе бы вас расплодилось слишком много, и вы расползлись бы по всей Земле, как вши. Но если вы не будете делать, что Я велю, гнев Мой падет на вас, и вы умрете быстрее, ибо Я убью вас.

И нас начали осаждать всяческие беды: усталость, голод, болезни; и Земля и все, что на ней, обратились против нас. Огонь и Вода восстали на нас. Звери и птицы начали избегать нас, а те, что сильнее, нападали на нас. Растения отравляли нас; мы начали бояться даже тени древесной.

И мы тосковали о былой жизни, какой мы жили до прихода Повелителя. И мы возненавидели его, но боялись его не меньше, чем Тьмы. И мы делали все, что он велел, и даже больше: мы готовы были сотворить любое зло, в надежде, что это понравится ему, и он облегчит наши страдания или хотя бы не станет убивать нас.

Большинство из нас старались тщетно. Но иных он стал привечать: самых сильных и самых жестоких, и тех, кто чаще всего бывал в Доме. Им он давал дары и знания, которые они хранили в тайне; и они стали могущественными и гордыми, и поработили нас, так что мы не ведали отдыха средь трудов и горестей.

Тогда восстали иные средь нас, и в отчаянии сказали во всеуслышание: - Теперь-то мы знаем, кто лгал нам, и кто хотел поглотить нас. То был не первый Голос. Это Повелитель, которого мы признали; он-то и есть Мрак. И не пришел он из него, как говорил нам, но живет в нем. Не станем более служить ему! Ибо он Враг нам.

И тогда, боясь, что он услышит их и покарает нас всех, мы стали убивать их, если могли; а тех, кому удалось бежать, мы преследовали; и когда кто-нибудь из них попадал нам в руки, наши повелители, его друзья, приказывали отвести их в Дом и сжечь на костре. Его друзья говорили, что он будет доволен этим. И в самом деле, казалось, на время наши страдания облегчались.

Но говорят, что некоторые все же спаслись от нас и ушли в дальние страны, спасаясь от его тени. Но и они не избежали гнева Голоса; ибо они тоже строили Дом и падали ниц. И наконец они достигли края земли и берегов непреодолимого моря. И се! Враг уже ждал их там.

В материалах “Атрабет” имеется также “Словарь” (как назвал его отец), краткий список имен и терминов с определениями и некоторыми сведениями по этимологии. Эти материалы относятся только к “Атрабет” и, соответственно, их немного; но некоторых слов (таких, как “Атрабет”, “Андрет”, имен народа Беора) не хватает. […]

Большая часть содержащихся в нем сведений встречается в других местах, и я даю лишь отдельные статьи, некоторые из них в сокращении, с небольшими поправками, внесенными для ясности.

АДАНЭТ (синд.) “женщина, смертная женщина”.

АРДА “королевство”, т.е. “королевство Манвэ”. “Солнечная система”, и, в частности, Земля, как сцена центрального действия, войны “Детей Эру” против Мелькора.

ВАЛАР [отрывок] …означает “обладающие могуществом, Могущества”. Но точнее было бы переводить как “Власти”. “Могущество” валар зиждилось на “власти”, которой наделил их Эру. Они обладали “мощью”, необходимой для выполнения их обязанностей, а именно - весьма обширной, божественной властью над материей Вселенной, таким же знанием ее, а также пониманием замыслов Эру. Но им было запрещено воздействовать с и л о й и принуждением на Детей Эру. “Мощь” как силу, в том числе физическую, обозначает корень - [24](в слове “Мелькор”).

МАНДОС [отрывок] (Имя (основа -) означает приблизительно “тюремный замок”: от “стража, охрана” и “крепость, укрепление”.

Синдарская форма , квэн. , была - отсюда , “Железная темница”, название крепости Моргота (квэн. ).

МЕЛЬКОР (также “Мелько”) [отрывок] ( , более раннее , вероятно, означает “Восставший в силе”; - просто “могучий”)[25].

МИРРОАНВИ ( ) Воплощенные, “духи”, “вселенные в плоть”; ср. хроа. ( т *

- ).

НОЛДОР ( ) Это слово означает “хранители мудрости”, те, кто посвятил себя познанию. (Древнейшая форма ; квэн. , синд. ; сочетание соответствует эльфийской букве, передающей заднеязычный носовой, как в английском )[26]. Квэнийское слово значит “знание, наука”, но его синдарское соответствие приобрело дурной оттенок, из-за того, что оно часто встречается в словах типа (ср. “Минас Моргул” во “ВК”), и стало обозначать исключительно дурное или извращенное знание, черную магию, колдовство. Слово использовалось также в наречии Мордора.

ФЕА “душа”, “дух” - индивидуальный “дух”, живущий в “хроа” любого из Воплощенных.

Это понятие более или менее соответствует нашей “душе”, а также “разуму”, если проводить различие между мышлением и мыслительными процессами Воплощенных, обусловленными и ограниченными содействием физических органов хроа. Таким образом, феа по сути своей (если отвлечься от ее опыта) является импульсом и способностью мыслить: исследовать и рассуждать, в отличие от получения сведений извне. Феа обладает сознанием и самосознанием; при этом “я” для Воплощенных включает также и хроа. Эльдар говорили, что феа сохраняет впечатления или воспоминания хроа и своего опыта, приобретенного совместно с телом. (Квэнийское (не дифтонг, произносится в два слога) - от более древнего * . Синдарское , с тем же значением, соответствует квэнийскому , “дух” вообще, в противопоставлении “материи”

( ) или “плоти” ( )).

ХРОА см. ФЕА. (Квэнийская форма происходит от более древнего * . Синдарская форма и - ; ср. МИРРОАНВИ).

ЭДЭННИЛЬ (квэн. “Атандиль”) - “друг атани, людей”; прозвище Финрода.

ЭЛЬДАР [отрывок] …Но лишь часть эльдар действительно достигла Амана. Немалая часть Третьего Народа (“линдар”, “певцов”, которых еще называют “тэлери”,“последними”) осталась жить на Западе Средиземья. Это “синдар”, “Серые Эльфы”… Эльфы, живущие в Амане или возвратившиеся оттуда, назывались Высшими Эльфами (“тарэльдар”)[27].

Далее приводятся несколько отрывков из черновых набросков к “Атрабет”. Первые два -

из наброска, который соответствует окончательному тексту от слов Финрода “Но что же такое Человек?” (строка 398) до слов “Ему придется Самому войти сюда, чтобы повергнуть его” (строка 586), но в некоторых аспектах коренным образом отличается от него.

Первый отрывок начинается со слов Финрода “А может, есть где-то иной мир, а все, что видим и знаем мы, эльфы и люди, лишь знаки, напоминания о нем?” (строка 439).

- сли он есть, то лишь в замыслах Эру, - ответила Андрет. - Но я не знаю ответа на такие вопросы. Единственное, что я могу сказать: есть среди нас такие, кто полагает, что мы пришли сюда, чтобы исцелить Искажение Арды, сделать хроа частью существования феа [а эльфы как же?], и так навеки освободить его от влияния Мелькора и любого другого злого духа, который захочет исказить его. Но эта “Арда Исцеленная” (или Восстановленная) не будет “Ардой Неискаженной” - она будет выше.

И, возможно, она существует в замыслах Эру и есть в Его ответной теме. Вы говорили мне о Песни, Вы беседовали с валар, которые еще до начала мира слышали, как создавалась она. Расслышали ли они конец Песни? А быть может, валар, оглушенные последним аккордом Эру, упустили что-то, что прозвучало вслед за ним? А быть может, раз Эру свободен - он не довел Песнь и Видение до конца? А что потом - этого мы не увидим и не узнаем, пока не достигнем того мига (которого ни валар, ни эльдар…) - В чем же проявилось коварство Мелькора?

Это скрыто во тьме. Саэлон (т.е. Андрет)[28] почти ничего не знает об этом.

“Некоторые говорят, что он богохульствовал, и отрицал существование Эру или Его мощь, и что наши отцы согласились с этим и назвали его своим Господом и Богом, и тогда наши феа отреклись от своей истинной природы, и потому омрачились и ослабели почти до смерти (если это возможно для феа). И из-за слабости феа наши хроа стали подвержены болезням и беззащитны перед всяким злом и неустройством мира. А другие говорят, что сам Эру заговорил во гневе и рек: “Если Тьма - ваш бог, мало света обретете вы здесь, но скоро оставите его и придете ко Мне, дабы познать, кто лжет: Мелькор, или Я, сотворивший его” [29].

Второй отрывок находился после слов Андрет (стр.) ” Во сне ли, наяву ли, ничего определенного они не говорят…”:

“- Иные говорят, что… Эру найдет способ исцелить и наших отцов, и нас, и тех, кто придет за нами. Но как это произойдет и какими станут те, кто исцелится, догадываются лишь те, кого зовут людьми Надежды; а точно не знает никто.

Но есть среди нас такие (и я - одна из них), кто разделяет Великую Надежду, как мы ее называем, и верит, что Его тайна передается из рук в руки с тех времен, когда мы еще не пострадали. Вот наша Великая Надежда: что Эру сам вступит в Арду и исцелит людей и все искажение.

- Как странно! Так вы утверждаете, что знали об Эру еще до встречи с нами? Как же его имя?

- То же, что и у вас, только звучит по-другому: Единый.

- Все равно не понимаю, - сказал Финрод. - Как же может Эру войти в то, что Он сам создал? Он же ведь неизмеримо больше? Как может поэт войти в историю или художник в картину?

- Он уже присутствует в ней и вне ее, - заметила Саэлон, - хотя это разные вещи.

- Да, вот именно, - сказал Финрод, - так, в этом смысле Эру уже присутствует в Арде.

Но Вы говорите, что Эру войдет в Арду, а ведь это совсем другое дело. Как это возможно, ведь он же бесконечно больше? И не разрушит ли это Арду, да и всю Эа?

- Он может сделать это, я не сомневаюсь, хотя и не знаю, как, - ответила Саэлон. -

Хотите верьт , хотите нет, но это - Великая Надежда людей. И, если без гордости - я не вижу, что еще можно сделать. Ведь не позволит же Эру Мелькору восторжествовать, не оставит же Он свое создание. И невозможно представить никого могущественней Мелькора, кроме самого Эру. А потому Эру, если он не согласится оставить свое создание Мелькору, который…, Эру придется самому прийти, чтобы повергнуть его”.

Здесь набросок кончается. Как мы видели, в первом из этих отрывков видение “Арды Восстановленной”, которое в окончательном варианте вызвали у Финрода слова Андрет, первоначально было верованием, которого придерживались некоторые атани, и именно Андрет высказывает предположение, что этого не было в Песни айнур, или же они не заметили этого; во втором же отрывке Андрет причисляет себя к тем, кто разделяет “Великую Надежду”, и когда Финрод выражает сомнение в том, что Эру может войти в Арду, она отвечает теми же словами, что Финрод в окончательном тексте. Очевидно, в процессе работы над “Атрабет” взгляды отца не только на композицию и общее содержание работы, но и на сами верования первых людей изменились коренным образом.

На отдельной странице записан интересный отрывок, не использованный в окончательной версии.

” - Что же говорит мудрость людей о природе Мирруайнар? - спросил Финрод. - И как считаете Вы сами, Андрет - Вам ведь ведомо также многое из учения эльдар?

- Люди, Мудрые и простые, говорят об этом разное, - ответила Андрет. - Многие считают, что есть только одно: тело, и что мы - те же звери, только умнее прочих и появились позже. Но другие думают, что тело - это не все, что в нем есть что-то другое. Ибо мы часто называем тело “домом” или “одеждой” - а это значит, что внутри что-то есть, но что именно - трудно сказать [30].

Люди моего народа говорят обычно о “дыхании”, или “дыхании жизни”, и говорят еще, что, когда оно оставляет дом, его можно увидеть как призрак, прозрачный силуэт умершего.

- Это только догадки, - заметил Финрод. - Давным-давно мы тоже так думали, но теперь мы знаем, что этот жилец - не “дыхание”[31] (дыхание - это часть хроа), и бездомного жильца нельзя увидеть глазами, но феа живущего может представить глазам образ, который бездомный передает ей: память о самом себе.

- Может быть, - ответила Андрет. - А люди народа Мараха чаще говорят об “огне”, “огне в очаге”, который согревает дом и распространяет жар сердца, или чад гнева.

- Это тоже догадка, - сказал Финрод, - и, по-моему, в ней тоже есть доля правды.

- Несомненно, - подтвердила Андрет. - Но те, кто говорит о “дыхании” или “огне”, считают, что это - жизнь всего живого. У людей есть дома, а у птиц и зверей - норы и гнезда, так же и с жизнью: и у тех, и у других есть внутри жизнь, которая может уйти или угаснуть.

- Чем же тогда, по-вашему, люди отличаются от животных? - спросил Финрод. - И как же тогда они утверждают, будто некогда обладали бесконечной жизнью?

- Мудрые думали об этом, - ответила Андрет. - Среди них есть такие, кто говорит почти то же, что эльдар. Но они говорят о трех частях: земле [очаге?], огне и Жильце.

Они имеют в виду вещество, из которого состоит тело (оно само по себе инертно, не растет и не движется), жизнь - растущую и увеличивающуюся, и Жильца, что обитает внутри и владеет и домом, и очагом - или, по крайней мере, владел некогда.

- И не хочет расставаться с ними, - и некогда не был обязан расставаться? - вставил Финрод. - Значит, это Жилец пострадал?

- Нет, - возразила Андрет. - Нет, это точно. Пострадал Человек, весь в целом: и дом, и жизнь, и хозяин.

- Но зло причинили именно Хозяину, как говорите Вы, - хотя я подозреваю, что это сам Хозяин сотворил некое зло: ведь дом может пострадать по вине Хозяина, но не Хозяин -

за провинность дома! Ладно, оставим, раз Вы не хотите говорить об этом. А Вы сами верите в это?

- Это не вера, - сказала Андрет. - Мы знаем слишком мало, чтобы быть уверенными в том, что такое “земля”, “рост” или “мысль” - а может, и никогда не узнаем; ибо, если их в самом деле создал Единый, они всегда будут таить в себе некую неразрешимую загадку, сколько бы мы их ни изучали. Но я считаю, что наша догадка близка к истине”.

Здесь отрывок кончается. Наконец, есть еще один листок, на котором написано следующее:

“Вопрос: не лучше ли, если Андрет вообще откажется обсуждать любые предания и легенды о “Падении”? Это уже и так слишком напоминает пародию на христианство (впрочем, это неизбежно). Любая легенда о Падении сделает это законченной пародией?

Первоначально Андрет, вместо того, чтобы отказаться говорить об этом, наконец (после долгих уговоров) сообщала приблизительно следующее: - Говорят, Мелькор в древние времена казался хорошим, и завоевал любовь людей, и тогда начал богохульствовать, говоря, что Эру не существует, и называл себя Господом, а люди согласились и назвали его своим Господом и Богом. И тогда (говорят иные) наши души отреклись от своей истинной природы, и тут же омрачились и ослабели; и из-за этой слабости мы утратили власть над своим телом, и оно стало болезненным. Другие говорят, что сам Эру заговорил во гневе и рек: “Если Тьма - ваш бог, мало Света обретете вы здесь [позднее < мало Света вы обретете на земле], и скоро оставите его и придете ко Мне, дабы познать, кто лжет: ваш бог, или Я, создавший его”. И такие больше всего боятся смерти”.

Это очень трудно расшифровать. Первый вопрос мог означать (принимая во внимание следующие слова): “Конечно, лучше, если Андрет вообще откажется…”, т.е., “как и есть теперь, как в настоящем тексте”. Но потом он написал отрывок, в котором Андрет не отказывается говорить о подобных преданиях, а напротив, “после долгих уговоров”

соглашается (не знаю, как понять слово “первоначально”), и ее слова, впервые появившиеся здесь, очевидно, были началом того, что потом стало “Повестью Аданэли”, легендой о Падении. Но этот набросок рассказа Андрет о Падении людей очень близок к тому, что говорится в наброске А, он практически дословно воспроизводит его, а сам этот набросок основан на еще более раннем тексте, ныне утраченном. Похоже, что в этом утраченном тексте о Падении ничего не говорилось, и, скорее всего, именно к этому относится вопрос отца: “Не лучше ли, если Андрет вообще откажется обсуждать любые предания и легенды о “Падении”?”

Замечания в начале текста С показывают, что такое развитие, эти новые направления во внутренней “теологии” Арды или, по крайней мере6 настолько откровенное их выражение, несколько беспокоили отца. Разумеется, заглянув в более ранние работы, нельзя не заметить значительного сдвига. В изложении, написанном для Мильтона Вальдмана в 1951 г ( , 131, тр.147), он говорит: “Судьба (или Дар) людей есть смертность, свобода от кругов мира. Поскольку весь цикл написан с точки зрения эльфов, в мифологии смертность не объясняется: это тайна Бога, и о ней известно лишь, что “то, что Бог уготовал людям, сокрыто”, и бессмертные эльфы скорбят о них и завидуют им…

В космогонии имеется падение: падение ангелов, как сказали бы мы с вами. Хотя, конечно, не такое, как в христианском мифе. Эти истории - новые, они не происходят напрямую от каких-либо других мифов или легенд, но не могут не содержать в себе множества древних распространенных мотивов и элементов. В конце концов, я полагаю, что в легендах и мифах немало “истины”, а некоторые аспекты истины могут быть восприняты нами только в этой форме; некоторые истины были открыты давным-

давно именно в такой форме, и не могут не повторяться. Не может быть “истории” без падения (все истории изначально - о падении), по крайней мере, для человеческого разума, который нам известен, которым мы обладаем.

Вот и эльфы должны были пасть, прежде чем их история стала повестью. (О первом падении людей, по причинам вышеуказанным, нигде не рассказывается - люди вступают на сцену, когда все это уже далеко позади, и остались только слухи, что некогда они покорились Врагу, но некоторые раскаялись)”.

“О первом падении людей, по причинам вышеуказанным, нигде не рассказывается”. Что же это за причины? [Да просто эльфов поблизости не было, когда все это случилось, а сами люди все забыли. - А.Х.] Отец, видимо, имеет в виду начало письма, где он говорит об артуровской легенде, что “она переплетена с христианской религией и открыто говорит о ней”, и продолжает:

“По причинам, которые я не стану излагать, мне это представляется гибельным. Миф и волшебная сказка, как и всякое искусство, не могут не отражать и не содержать в себе элементов нравственных и религиозных истин (или заблуждений), но только не открыто, не в известных формах первичного, “реального” мира”.

Однако за несколько лет до этого письма, в одном из любопытных “Очерков”, связанных с “Падением Анадунэ”, он кратко упоминает о первом Падении людей и сопровождает это упоминание очень странным рассуждением о первоначальном замысле Бога относительно рода человеческого ( Х, 401):

“Люди (Пришедшие Следом, или Вторая раса) пришли вторыми, но предполагалось, что в изначальном замысле Бога им было предназначено, пройдя обучение, принять на себя власть над всей Землей и, в конце концов, стать валар, дабы “обогатить Небеса”, [Вселенную - А.Х.]. Но Зло (воплощенное в Мелеко) соблазнило их, и они пали”.

Немного дальше, в том же тексте, он пишет:

“Хотя пали все люди, не все остались в рабстве. Некоторые раскаялись, восстали против Мелеко, стали друзьями эльдар и старали ь хранить верность Богу”.

Здесь, очевидно, высказано мнение (хотя и неизвестно, насколько весомое: кем это “предполагалось”?), что Падение коренным образом изменило природу и судьбу людей, и это произошло по вине “Духа Зла”, Мелькора.

Но в 1954 г., в черновом варианте длинного неотправленного письма к Питеру Гастингсу ( , 153), он писал:

“Мой “легендарий”, особенно “Падение Нуменора”, которое стоит за “ВК”, основан на _моем_ мнении, что люди по природе своей смертны, и не должны стремиться к “бессмертию” во плоти”.

К этому он добавил сноску:

“Можете сказать, что это “плохая теология”, раз “смертность” считается особым даром Бога Второму Роду Детей (Эрухини, Детей Единого Бога), а не карой за Падение.

Может, в первичном мире это и так, _но и воображение способно открывать истину и имеет право создавать легенды_”.

И в другом письме от 1954 г., к отцу Роберту Мюррею ( , 156), он пишет: “Но точка зрения мифа [о Падении Нуменора] состоит в том, что Смерть - т.е., краткость жизни, отпущенной человеку, - не кара за Падение, а биологическая (а стало быть, и духовная, ибо тело и дух взаимосвязаны) часть внутренней природы Человека”.

Поэтому мне представляется, что есть сложности с истолкованием изложенных в “Атрабет Финрод ах Андрет” взглядов отца на эту проблему; но я не в состоянии разрешить их. К сожалению, вопросы, с которых начинается отрывок С, выражены очень невнятно и бегло, особенно слова “Это уже и так слишком напоминает пародию на христианство”. Он явно имеет в виду не легенду о Падении - ведь он сам говорил, что такая легенда сделает “это” - очевидно, “Атрабет” - законченной “пародией на христианство”.

Быть может, он имел в виду потрясающую идею “Великой Надежды людей”, как она называется в наброске А, - “Древней Надежды”, как назвал он ее в окончательном варианте, - что сам Эру вступит в Арду, чтобы противостоять злу Мелькора? В

Комментарии (строка 1031) эта мысль развернута дальше: “Финрод… мог прийти к выводу, что и “приход Эру”, если таковой будет иметь место, будет связан в первую очередь с людьми - то есть к домыслу или прозрению, что Эру, придя, воплотится в образе человека”, хотя отец заметил, что “в “Атрабет” этого нет”. Но ведь это не пародия, даже не параллель - это всего лишь сдвиг “теологии” Арды - пусть даже он представлен в качестве видения, надежды или пророчества, - к _чисто христианской_, ……. вере, и открытый вызов точке зрения, выраженной в письме отца от 1951 г., что необходимо ограничивать выражение “нравственных и религиозных истин (или заблуждений) во Вторичном мире”.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1]

Ср. черновик письма отца от сент. 1954 ( . 153, стр. 189): “С точки зрения биологии, эльфы и люди, очевидно, представляют собой единый вид, иначе они даже в единичных случаях не могли бы порождать потомство, способное к размножению”, и далее.

[2]

Согласно хронологии “Анналов Амана”, эльфы пробудились в 1050 году Деревьев, за 450

таких лет до восхода Солнца, т.е., немногим более чем за 4300 лет по нашему счету (о летосчислении см…); см. прим. 16.

[3]

“Труды демиургов”[переделать в тексте] - творческий труд “демиургов”, т.е.

могущественных, но не бесконечных существ, подчиненных Богу.

[4]

О Мелькоре как первоначально “самом могущественном из валар” см… В поздних работах часто встречаются упоминания о том, что вначале Мелькор превосходил всех своей мощью. См. особенно эссе “Мелькор-Моргот”. Любопытно, что в письме к Роне Бир от окт. 1958 ( . 211) отец пишет: “В космогоническом мифе сказано, что Манвэ был “братом” Мелькора - это значит, что в замыслах Создателя они были равны и одинаково могущественны”.

[5]

Ср. слова Финрода в “Атрабет”, строка 496: “После Конца Мира мы больше не изменимся - ибо мы ничего не забываем: с каждым веком это все заметнее. Боюсь, тяжелая это будет ноша; но во Дни, о которых мы говорим, она станет великим богатством…”

[6]

Имеется в виду Дева Мария. См. сноску в продолжении черновика, упомянутого в прим.

4.

[7]

Этот анализ отклоняется от “Атрабет”, и, как напрямую сказано в …, отец и не собирался строго придерживаться развития диалога. На самом деле, это Финрод сказал, что “тем сокрушительней несчастье, постигшее людей” (“Падение их - ужаснейшее из всех преступлений”. (стр.)), и его признание, что “Мелькор куда могущественнее, чем казалось”, встречается гораздо раньше (“…Но переменить судьбу целого рода Детей, лишить их наследия, дарованного Эру, вопреки Его воле… - если он способен на такое, он куда больше и ужаснее, чем казалось нам”. стр.)

[8]

“Аэгнор погиб вскоре после этого разговора” - на самом деле, 46 лет спустя (см. прим 9).

[9]

В “Серых Анналах” (и в опубликованном “С”) Финрод во время осады Ангбанда, очевидно, правит своим обширным королевством из из крепости Нарготронд (основанной за несколько столетий до того), и сказано, что на Битву Внезапного Пламени он “спешил с юга”. Но, с другой стороны, в конце “Атрабет” он говорит Андрет, что уходит на север, “к мечам, на стены - на осаду” (стр. 705), и в этом отрывке сказано, что он со своими братьями и с народом Беора жил в “северном королевстве”, и, когда Осада пала, он укрылся в Нарготронде.

Последнее предложение абзаца “Но она к тому времени была уже глубокой старухой”

добавлено позднее. Рядом отец вписал карандашом “около 94”; ср. прим. к первой фразе “Атрабет”, стр. 54: во время разговора с Финродом, т.е. в 409 г., Андрет было 48 лет, и, значит, в 455, в год Битвы Внезапного Пламени, “около 94”.

[10]

В “Айнулиндалэ” прямо сказано, что Дети Илуватара “появились в Третьей Теме, и их не было в той теме, которую Илуватар задал сначала”. О “Второй Теме” в “Айнулиндалэ” сказано, что “Манвэ… был главным инструментом Второй Темы, которую Илуватар противопоставил разладу Мелькора”.

Возможно, не исключено, что слова “две новых темы” в данном отрывке указывают на замысел отца ввести в Песнь эльфов и людей как две связанных между собой темы, которые в “Айнулиндалэ” названы “Третьей Темой”, но мне кажется более вероятным, что появилась новая концепция Песни. В связи с этим, в отрывке из последнего варианта 6 главы “Квэнта Сильмариллион” сказано, что Мелькор втайне рассказывал эльдар Амана о людях, хотя знал о них мало, “ибо был слишком занят своими собственными замыслами в Песни, чтобы обратить достаточно внимания на Вторую тему Илуватара”. Эта фраза, если это не просто описка, может служить доказательством того, что эльфы и люди появились во Второй и Третьей Теме, хотя, несомненно, эльфы появились во Второй Теме, а люди в Третьей. Можно заметить также, что в черновом продолжении письма к Роне Бир от окт. 1958 ( . 212), на которое я уже несколько раз ссылался, отец писал: “Их “темы” Единый ввел в Песнь, когда возник разлад Мелькора”; еще одно упоминание о “Темах Детей” есть в Примечании автора.

[11]

На полях рядом с первыми фразами Примечания П написано: “Арда” значит “Королевство”. Ср. утверждение, что “на самом деле, “Арда” - это то, что мы назвали бы “Солнечной системой”, и, в третьем абзаце, что главной частью Арды был Имбар, Земля (“Имбар” - “жилище”), хотя “в повседневном употреблении “Арда” означало “Земля”, со списком названий, относящимся к пересмотру “КвС” в 1951 г.: “Арда” -

эльфийское название Земли = наш мир. Также “Королевство Арда” = огражденное пространство”. То, что говорится в данном примечании, конечно, предполагает коренное изменение космологического мифа, возвращение к отвергнутым идеям, появившимся в тексте С “Айнулиндалэ”, относящемся к концу 40-х гг. Многое на эту тему приводится также в части (см. в первую очередь тексты и П).

[12]

Термин “Имбар” нигде раньше не встречался, но ср. “Амбар” - “Земля” (т. , стр.235), и “Этимологии”: “кв. “а- ” - “ойкумена”, “Земля”, а также “Амбар-мэтта” - “конец мира” - в словах Арагорна на коронации (“Возвращение короля”).

[13]

“Главные из айнур-творцов… поселились в Арде” - ср. “Айнулиндалэ”: “Так и вышло, что некоторые из Священных и сейчас обитают за пределами мира вместе с Илуватаром, а другие - и среди них многие из величайших и прекраснейших -

воспользовались дозволением Илуватара и вошли в мир”.

[14]

” ” - в машинописном тексте В “Законов и обычаев” встречается слово ” “, вписанное позднее карандашом вместо слова (“общий хрон [> ] Арды”).

[15]

Это упоминание о концепции, которая нигде ранее не встречалась; см. “Приложение”.

[16]

Возможность возвращения к жизни во плоти путем нового рождения более не упоминается - см. прим. 15.

[17]

“Тем не менее перевоплотившиеся, как правило, должны были оставаться в Амане” -

причины объясняются в этом же Примечании, чуть ниже.

[18]

Эарендиль не был потомком Лютиэн - он был сыном Туора и Идриль Келебриндал из Гондолина; внучкой Лютиэн была Эльвинг, жена Эарендиля.

[19]

“Миф в конце “С” - если брать в расчет все существующие тексты, то речь идет о заключении “КвС” ( том), “Пророчество Мандоса”.

[20]

Ср. “Законы и обычаи”:

С течением веков преобладание феар эльфов все росло, “сжигая” их тела … Итог этого - их “истаивание”, как люди это называют, ибо тела эльфов становятся, в конце концов, не более чем памятью, хранимой феа, и этот конец уже наступил во многих местах Средиземья, так что эльфы воистину бессмертны и их нельзя уничтожить или изменить. (пе . Эленхильд)

[21]

“Прежде и превыше всех Его созданий” - т.е. “прежде и превыше всех творений Эру, любого рода”.

[22]

Предыдущие упоминания народа Мараха см.

[23]

уществует другой вариант Примечания , начало которого звучит так: Пр.

“Вероятно, Андрет действительно предпочла умолчать. А может быть, она, к тому же, не могла прийти к окончательному решению относительно разных преданий по этому поводу. В расширенных вариантах “Атрабет”, которые, по-видимому, были “отредактированы” нуменорцами (нуменорцы в большинстве своем вели род от народа Мараха, у которого были свои, особые предания о том, что мы называем Падением) она, после долгих уговоров, наконец дает более точный ответ. Примерно такой: “Говорят, что это несчастье случилось на заре истории нашего народа; иные говорят, даже в первом поколении. Голос Единого говорил с нами; одни говорят, что это был Вестник, другие - просто Голос, А иные утверждают, что мы с самого начала знали это в сердце своем. Но нас было мало, а мир казался огромным; и мы дивились всему, что видели, но были несведущи, и страстно желали знаний, и торопились сделать разные вещи, образы которых возникали у нас в голове.

Тогда явился меж нами некто, подобный нам обличием, но выше и прекраснее…”

Отсюда и далее этот текст отличается от “Повести Аданэли” лишь отдельными словами; но он обрывается (и не в конце листа) на словах “И мы внимали ему и повиновались его велениям…”

Отец отказался от этого изначального варианта и отложил его в сторону; позднее он написал на машинописном тексте: “Остальные примечания и конец легенды о Мелькоровом Обмане, похоже, потеряны. Я отослал полную копию в Уэльс, миссис Э.Дж.

Нив (моей тетушке) незадолго до ее кончины. Обратно она, кажется, не вернулась. То ли потерялась, то ли уничтожена торопливыми наследниками”. Позднее он приписал, что полный текст примечаний и легенды (“Повести Аданэли”) нашелся. Он хранил свои бумаги в разных местах, чтобы с ними чего-нибудь не случилось, и оттого в последние годы с ним часто случались подобные неприятности. Джейн Нив умерла в 1963 г.; см. “О

датировании”, стр.

[24]

” -” - первоначально эта основа написана с двумя гласными, возможно, ” -“, но вторая гласная, видимо, зачеркнута.

[25]

Примечательно, что старая форма “Мелько” дана здесь как вариант.

26]

См. П имечание 2 к “Анналам Амана”.

[27]

Ср. с именами тэлери “Линдар” и “Высших эльфов” - “Тар-эльдар” статьи “тэлери” и “эльдар” в Указателе к “С”.

[28]

“Саэлон” - заменено на “Саэлинд”, “Мудрое сердце”.

[29]

Ср. слова Голоса Эру в “Повести Аданэли”, стр. 1537 .

[30]

Это значит: “хотя мы не знаем точно, что именно “живет внутри”.

[31]

Ср. сноску на имя “Фи иэль” в “Законах и обычаях”

Приложение.

“Беседа Манвэ с Эру”

и поздние концепции перевоплощения эльфов.

В начале Примечания (стр. 1188) сказано, что, “согласно преданиям эльфов, их перевоплощение Эру доверил Манвэ, дав ему на то особое дозволение, когда Манвэ во время споров о судьбе Финвэ и Мириэли напрямую обратился к Эру, прося совета”. Это кажется очень странным в свете “Законов и обычаев эльдар”, где вполне определенно сказано: “Бездомная феа, которая решила вернуться к жизни и получила на то разрешение, входила в новое тело через второе рождение. Только так она и могла вернуться”. (Такой “редкий и странный случай”, как возвращение Мириэли, которую “вселили в ее собственное тело”, упоминается как единственное исключение из правила).

В “Законах и обычаях” все основано на том, что Мириэль могла бы вернуться обычным путем, если бы захотела; так, Ульмо во время Спора Валар сказал, что, “возможно, феа Мириэли ушла по необходимости, но она ушла, “не желая возвращаться”, и “в этом ее вина”. Нельзя думать, что “Законы и обычаи” основаны на том, что возрождение совершается “по особому дозволению”, которое Эру дал Манвэ “во время споров о судьбе Финвэ и Мириэли” - в этой работе нет ни малейшего намека на подобную идею.

Это объясняется тем, что после создания “Законов и обычаев” взгляды отца на судьбу умерших эльфов подверглись коренным переменам; в процитированном отрывке из Примечания к “Комментарию к “Атрабет” о “возрождении” вообще не упоминается.

Существует текст, озаглавленный “Беседа Манвэ с Эру”, более поздний, чем “Законы и обычаи, но предшествующий “Комментарию к “Атрабет”. Эта работа (напечатанная на машинке) была задумана как двухчастная: сперва шли вопросы Манвэ и ответы Эру, а за ними следовало длинное философское рассуждение о значении и следствиях того, о чем говорилось в первой части; но работа осталась незаконченной, а вторая, более подробная версия “Беседы” была оставлена где-то на третьей странице. Я публикую только первую часть, “Беседу”, в первоначальной, краткой версии.

Манвэ заговорил с Эру и сказал:

- Се! Явилось в Арде зло непредвиденное: Перворожденные Дети, кого бессмертными сотворил Ты, претерпевают ныне разделение души и тела. Ныне в Средиземье много бездомных феа эльфов; и даже в Амане есть одна.

Бездомных мы призываем в Аман, дабы уберечь от Тьмы, и все, кто внял нашему голосу, пребывают здесь в ожидании. Но что делать дальше? Есть ли средство, чтобы возвратить им жизнь, дабы следовали они путем, предначертанным Тобою? И как быть тем обездоленным, что оплакивают ушедших?

И ответил Эру:

- Да возвратятся бездомные в дом свой!

И спросил Манвэ:

- Как же это сделать?

И ответил Эру:

- Да будет разрушенное тело восстановлено. Или же пусть обнаженная феа снова родится как дитя.

И сказал Манвэ:

- Есть ли Твоя воля на то, чтобы мы совершили это? Ибо мы страшимся вмешиваться в дела Твоих Детей.

И ответил Эру:

- Разве не вручил Я валар правление Ардой и власть над всем веществом ее, чтобы творить из нее, что они хотят, по Моей воле? И вы не пренебрегали этим.

Что же до Моих Перворожденных - разве не привели вы многих из них в Аман из Средиземья, где Я поселил их?

И ответил Манвэ:

- Мы сделали это, боясь Мелькора, и с благими намерениями, хотя и не без опасений. Но воздействовать нашей властью на плоть, сотворенную Тобой, дом духа Детей Твоих, кажется нам чем-то превосходящим наши права, даже не будь это превыше нашего искусства.

И сказал Эру:

- Я даю вам право на это. Искусством же вы обладаете, не ведая того. Взгляните - и увидите, что любая из душ Моих Детей хранит в себе полный отпечаток своего былого дома и память о нем; и душа в наготе своей открыта вам, так что вы можете ясно видеть все, что есть в ней. И по этому отпечатку можете вы восстановить дом до последней мелочи, таким, каков он был до того, как с ним случилась беда. И тогда вы можете вернуть его в земли Живых.

И спросил Манвэ снова:

- О Илуватар, не говорил ли Ты также и о новом рождении? И это тоже в нашей власти и в нашем праве?

И ответил Эру:

- Это в вашем праве, но не вашей властью совершается это. Тех, кого вы сочтете достойными возрождения, если они пожелают того, твердо зная, на что идут, вы предадите Мне, и Я буду решать их судьбу.

Как видно, возникают совершенно новые стороны вопроса о возвращения Умерших к Живым. Отец пришел к мысли, что до смерти Мириэли ни одна феа Умерших не была “возвращена в дом свой”, и лишь в ответ на просьбу Манвэ Эру объявил, что феа может вернуться, и объяснил, как это сделать. Один из способов - новое рождение, но Умершие, пожелавшие вернуться таким образом, должны быть преданы Эру и ожидать Его решения. Другой способ - когда валар восстанавливают “дом до последней мелочи, таким, каков он был до того, как с ним случилась беда”; это перевоплощение Умерших в хроа, совершенно идентичное тому, которое погибло. Длинное рассуждение, которое следует за “Беседой”, посвящено в основном “идентичности” и “эквивалентности” в отношении к этой форме перевоплощения, и представлено в форме комментария мудрецов эльдар.

Рукопись, наскоро написанная на клочках бумаги и озаглавленная “Перевоплощение эльфов”, похоже, представляет собой размышления отца на эту тему в период между написанием “Беседы Манвэ с Эру” и “Комментария к “Атрабет”. В этом эссе он бегло и вскользь обсуждает различные трудности, возникающие на всех уровнях (от практического до психологического) в связи с перевоплощением феа в новорожденное дитя других родителей, при том, что ребенок, вырастая, постепенно вспоминает всю свою прошлую жизнь: “самое убедительное возражение состоит в том, что эта идея противоречит фундаментальному представлению, что феа и хроа неразрывно связаны друг с другом: поскольку хроа имеют физическую природу, новое тело, происходящее от других родителей, должно быть другим”, и это должно причинять боль возрожденной феа.

Итак, он оставляет, причем навсегда, давнишнюю концепцию возвращения эльфов к жизни во плоти путем нового рождения: в результате тщательной проверки этой мифологической идеи на прочность в тех границах, которые он себе поставил, она начала представляться серьезной ошибкой в метафизике бытия эльфов. Но, как он говорил, “это трудное положение”, ибо перевоплощение эльфов “представляется одной из основ этих легенд”. “Единственный выход, - решил он, - это восстановление совершенно идентичного хроа умершего тем способом, о котором говорит Эру в “Беседе Манвэ с Эру”: феа сохраняет память, отпечаток своего хроа, “своего былого дома”, такой точный и глубокий, что по нему можно создать идентичное тело.

Эта мысль из “Беседы Манвэ с Эру” не была оставлена - ссылка на нее имеется в “Перевоплощении эльфов” (но, видимо, приведенная выше “Беседа” существовала до того, ибо в ней Эру говорит о возрождении как о возможном пути нового воплощения бездомной души, тогда как в настоящем эссе такая идея полностью отвергается и ей нет места в “единственном выходе” из “трудного положения”). Новая концепция примерно такова. В Песни Айнур не было смерти эльфов и существования их “бездомных”

феа, ибо по природе своей они были бессмертны в пределах жизни Арды. В Чертогах Мандоса собралось много таких феа эльфов, умерших в Средиземье, но только после того, как в Амане умерла Мириэль, Манвэ напрямую воззвал к Эру, прося совета. Эру “принял и узаконил это положение”, хотя и дал Манвэ понять, что валар следовало раньше воспротивиться Мелькору, захватившему власть над Средиземьем, и что им недостало “эстэль”: они не решились положиться на то, что в случае законной войны против Мелькора Эру не дал бы Мелькору разорить Арду настолько, что это помешало бы приходу Детей, или она стала бы непригодной для них. (Ср. “Поздн.Кв”: “И сказал Манвэ валар: “Вот совет Илуватара в сердце моем: должно нам снова овладеть Ардой, любой ценой, и освободить квэнди от теней Мелькора”. Тогда возрадовался Тулкас, но Ауле был опечален, и говорят, что он (как и некоторые другие валар) прежде не желал бороться с Мелькором, предвидя, какие раны нанесет миру эта борьба”).

Далее сказано, что “все феа Умерших приходят в Аман к Мандосу; или, точнее, их призывают туда по праву, дарованному Эру. И место приготовлено им”. Похоже, это означает, что лишь теперь Мандос получил власть призывать в Аман души Умерших; но слова “и место приготовлено им” понять трудно - неужели имеется в виду, что даже Чертогов Ожидания не существовало до разговора Манвэ с Эру? (Это противоречит утверждению, которое встречается раньше в “Перевоплощении эльфов”, что ко времени “Беседы” в Мандосе собралось уже немало бездомных душ).

Теперь валар дано право вселять феа умерших эльфов в хроа, идентичные тем, которые они утратили; текст продолжает: “Как правило, феа, получившая новый дом, оставалась в Амане. В Средиземье их отправляли только в совершенно исключительных случаях, как Берена и Лютиэн… Поэтому смерть для эльфов Средиземья была почти такой же потерей, как для людей. Но, как заметила Андрет, благодаря уверенности в возвращении к новой жизни во плоти и возможности делать что-то смерть была все же гораздо менее страшна с точки зрения отдельной личности” (ср. “Атрабет”, стр.

200).

Похоже, здесь отцу пришла новая мысль: он спрашивает, не может ли “бездомная” феа самостоятельно (после необходимых наставлений) воссоздать свое хроа по воспоминаниям (позднее это стало его неизменной точкой зрения, как видно из очень поздней работы о перевоплощении Глорфиндэля Гондолинского). Он пишет: “Очевидно, феа сохраняет очень яркие, живые и полные воспоминания о своем опыте. Смысл концепции в том, что “материя” становится частью “духа”, становясь частью егознания, и благодаря этому уходит из времени и подчиняется духу. Так же, как эльфы, оставшиеся в Средиземье, постепенно “сжигали” свои тела - или тела становились одеянием памяти? Воскресшее тело (по крайней мере, у эльфов) было в определенном смысле бестелесным. Но если оно могло при желании преодолевать материальные преграды, оно могло также и создавать их. Воскресшее тело можно потрогать. А если оно хочет, оно может просто ускользнуть - исчезнуть. Его положение в пространстве зависит от желания хозяина”.

Ни в “Комментарии к “Атрабет”, в том месте, где идет речь о реинкарнации (стр. 880), ни в Примечании , относящемся к этому месту, о возрождении даже не упоминается, хотя последнее совершенно явно основано на “Воскрешении эльфов”

[“Перевоплощении”?]. Так, Прим. подразумевает (хотя об этом нигде не говорится прямо), что только после разговора Манвэ с Эру Мандосу была дана власть призывать к себе феа Умерших, а следующие за этим слова Примечания очень близки к тому, что сказано в “Воскрешении эльфов”: равнить

“Там им предоставляли выбор: остаться бездомными, либо (при желании) обрести новый дом, во всем подобный прежнему. Тем не менее перевоплотившиеся, как правило, должны были оставаться в Амане. Так что те, кто жил в Средиземье, теряли друзей и родичей, а те теряли их, и этого нельзя было исправить. Смерть все же оставляла шрамы. Но благодаря тому, что эльфы были уверены в том, что с ними будет после смерти, и знали, что при желании смогут хотя бы снова обрести плоть, и творить, и создавать, и постигать Арду, смерть для них (как заметила Андрет) была совсем не тем, чем представлялась она людям”.

Интересное указание на хронологию дает замечание, которое встречается как в “Перевоплощении эльфов”, так и в Прим. к “Комментарию”, о том, что смерть для эльфов совсем не то, что для людей, “как заметила Андрет”. Итак, ко времени написания “Перевоплощения эльфов” “Атрабет” уже существовал, а “Комментарий” был написан позднее “Перевоплощения”. Представляется очевидным, что прошло некоторое время между созданием существующих “Речей Финрода и Андрет” и “Комментария” к ним.

Следует упомянуть еще одно место из “Перевоплощения эльфов”. Отец, уклонившись немного в сторону от основного хода мыслей, которые развивались так быстро, что даже его перо за ними не поспевало, заметил, что “вопрос о том, в каком виде существуют Аман и Эрессэа с тех пор, как их вынесли за пределы Арды, должен остаться без ответа”, так же как и вопрос о том, “как “смертные” вообще могут попасть туда”. На это он возражает, что души умерших смертных Эру также “давным-давно” поручил Мандосу; р. “КвС”: “Что происходит с их душами после смерти, эльфы не знают. Иные говорят, что они тоже уходят в чертоги Мандоса; но у них свой чертог, отдельный от чертогов эльфов, и, кроме Манвэ и Илуватара, один лишь Мандос знает, куда они уходят после того, как их призовут в безмолвные чертоги за Западным морем”. “Пребывание Фродо на Эрессэа, - продолжает он, - а потом в Мандосе - было лишь отсрочкой. Фродо в конце концов оставил бы мир (по собственному желанию). Так что отплытие на корабле было равносильно смерти”.

Можно сравнить с этим то, что он писал в конце пересказа “ВК” в письме к Мильтону Вальдману от 1951 г. (этот отрывок опущен в “Письмах”, но опубликован в томе): “Бильбо и Фродо дарована особая милость: разрешение отплыть с эльфами, которых они так любили - артуровская концовка, хотя, конечно, не объясняется, что это: “аллегория” смерти, или некое исцеление и восстановление, которое позволит вернуться”.

Однако в письме к Наоми Митчисон от сент. 1954 ( . 154) он говорит: “Мифологическая идея состоит в том, что, поскольку “природу” смертных нельзя изменить навсегда, для них это лишь временное вознаграждение: исцеление и возмещение страданий. Они не могут остаться навсегда, и, хотя они не могут вернуться в смертные земли, они смогут и захотят “умереть” - “умереть” по доброй воле, оставить этот мир.

(С такой точки зрения возвращение Артура невозможно, это пустая фантазия)”.

И гораздо позднее, в черновике письма от 1963 г. ( . 246), он писал: “Фродо послали - или дозволили приплыть - за море, чтобы исцелить его (если возможно)прежде, чем он умрет. В конце концов он “ушел” бы: ни один смертный не мог и не сможет вечно жить на земле, во Времени. Поэтому он отправился лишь на время, для очищения и в награду: ему дали время поразмыслить, обрести покой и понимание своего истинного положения, своего ничтожества и величия, и пожить во Времени, среди естественной красоты “Арды Неискаженной”, Земли, не отравленной злом”.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

Преображенные Мифы

Перевод А. Кутузова

В этой (последней) части книги я привожу несколько поздних рукописей моего отца, различных по форме, но относящихся к одному и тому же вопросу – переосмыслению центральных элементов мифологии (или Легендариума, как он называл это) в соответствии с измененной основной концепцией. Многие из этих бумаг (хотя есть и приятные исключения) очень трудны для прочтения по причине изменчивости идей, неясных и иносказательных выражений и неразборчивых мест. Но самая большая трудность в том, что существует очень мало текстов с точной датировкой; расположить их даже в приблизительной последовательности не представляется возможным. Тем не менее, я думаю, что все они относятся ко времени написания “Законов и обычаев Эльдар”, “Атрабет Финрод ах Андрэт” и поздних редакций “Квэнта Сильмариллион”, то есть ко второй половине 50-х годов, после публикации “Властелина Колец”.

Здесь можно увидеть летопись долгой и мучительной внутренней борьбы. Задолго до того времени у отца появлялись мысли, которые, будь они приняты, могли бы сильно изменить “Сильмариллион”. Когда отец начал пересматривать ранние рукописи Древних Дней (еще до окончания работы над “ВК”), была написана версия “Айнулиндалэ” с радикально измененной астрономической концепцией, но тогда он предпочел не переделывать сложившуюся систему мифов. Теперь же, как видно из многих работ и примечаний, он пришел к выводу, что грандиозный переворот необходим, что космос старых легенд отжил свое; и тогда он попытался построить более обоснованную теоретическую базу для тех элементов Легендариума, которые не были отвергнуты. При чтении этих текстов, со всеми их вопросами, сомнениями и противоречивыми выводами, возникает чувство потрясения от такого неотвратимого разрушения и воссоздания повестей, которым никогда уже не суждено стать законченными.

Тексты, расположенные в очень вольной “тематической” последовательности, пронумерованы римскими цифрами. Почти все они подверглись очень незначительной правке (пунктуация, вставка пропущенных слов и тому подобное). Примечания, если они присутствуют, можно найти после авторского текста.

Первым я привожу короткий отрывок, написанный на двух листках, скрепленных с машинописной копией “Анналов Амана”. Приблизительная датировка – 1958 или позже.

Это уходит корнями в самые ранние формы моей мифологии, – когда она еще не претендовала на нечто большее, чем любая другая система первобытных представлений (хоть и была более связной и менее “дикой”). Такова, например, космогония “Плоской Земли”, более удобная в использовании. История Нуменора тогда еще не была задумана.

Теперь для меня ясно, что Мифология в любом случае должна быть Людским делом. Ведь в действительности человек интересуется лишь другими Людьми и человеческими мыслями и представлениями. Высокие Эльдар (или, по крайней мере, их ученые*1 и писцы), наставляемые демиургическими созданиями, должны знать “истину” (в соответствии со своим пределом понимания). То, что мы видим в “Сильмариллионе” и ему подобных произведениях суть “предания” (особенно персонализированные и вращающиеся вокруг героев, таких, как Феанор), передаваемые людьми в Нуменоре, а позже – в Средиземье (Арнор и Гондор); предания, далекие от первой встречи Дунаданов и Друзей Эльфов с Эльдар в Белерианде, уже смешанные с собственно человеческими мифами и космогонией.

В тот период (пересмотра ранней космогонии) я был склонен придерживаться идеи “Плоской Земли” и астрономически абсурдного тезиса о сотворении Солнца и Луны. Вы можете придумать истории о народе, который уверен, что Солнце действительно встает на востоке и заходит на запад и т.п. Но, независимо от того, как мало большинство людей знает и думает об астрономии, существует общее убеждение, что мы живем на “сферическом острове” посреди “космоса” и вам не удастся его опровергнуть.

Теряется, конечно, драматический эффект таких событий, как пробуждение первых “воплощенных” в подзвездном мире или приход в Средиземье Высоких Эльфов, развернувших стяги под первым восходом Луны.

Я привел эту статью первой, поскольку она – хоть и написанная бегло - является четким выражением взглядов отца в тот период, по трем основным направлениям.

Астрономические мифы Древних Дней нельзя воспринимать, как традиционные убеждения Эльдар в чистом виде, ибо Высокие Эльфы Амана не могли быть до такой степени невежественны. Космологические элементы “Сильмариллиона” – по существу, лишь запись мифологии, господствующей среди Людей[1]. В вышеприведенном тексте отец показывает, что подобные идеи не обязательно приводят к большому сдвигу основ “структуры мира” в “Сильмариллионе”, зато дают основания для ее сохранения (“В тот период…я был склонен придерживаться идеи “Плоской Земли””). Завершение этой короткой статьи производит впечатление дальнейшего, но ни с чем не связанного шага: космологический миф “Сильмариллиона” был “творческой ошибкой” его создателя, так как не убедителен для людей, которые великолепно знают о ложности такой “астрономии”.

Это выглядит весьма сомнительным аргументом, ведь можно спросить, почему миф о Деревьях (отец никогда не выказывал ни малейшего намерения отвергнуть его) более приемлем, нежели сотворение Солнца и Луны из плода и цветка? Или, если это так, как можно принять, что Вечерняя Звезда - это Сильмарил, вырезанный Береном из короны Моргота?

Во всяком случае, ясно (он выразился достаточно недвусмысленно), что отец пришел к выводу, что искусство “сотворца” не может, или не должно пытаться создавать “мифические” откровения об облике Земли и происхождении небесных светил, если такое творчество входит в противоречие с известными физическими законами: “Вам не удастся его опровергнуть”. Такое мнение сложно оспорить еще и потому, что отец резко повышает значимость эльфийских “ученых” Амана, чей интеллект и знания не позволяют предположить, что “ошибочная” астрономия могла преобладать среди них.

Мне это кажется подготовкой - изнутри - страшного оружия против собственного творения.

В вышеприведенном тексте отец насмешливо пишет об “астрономически абсурдном тезисе о сотворении Солнца и Луны”. Я думаю, что этот тезис был неотъемлемой частью мифа, приведший, в конце концов, к его вычеркиванию. “Повесть о Солнце и Луне”

красива и не абсурдна; она всего лишь чрезвычайно “первобытна”. В ” ” касательно исходной “Повести…” я написал:

В результате полноты и яркости описания, в происхождении Солнца и Луны меньше таинственности, чем в лаконичном языке “Сильмариллиона”. Так много сказано о величине “Плода Полудня” и жаре и сиянии Солнечной Ладьи, осветившей всю Землю, что несомненно - если Солнце было одним из плодов Лаурелина, то в Дни Дерев в Валиноре должен был господствовать мучительно яркий свет и испепеляющий жар. В

ранних записях последние проблески жизни умирающих Дерев чрезвычайно странны, а у Лаурелина - зловещи, даже угрожающи. Солнце поразительно ярко и слишком горячо даже для Валар, которые устрашены и обеспокоены тем, что они сделали (Божества знали “что они сотворили более великое дело, чем предполагали”). Горе и гнев на палящий свет Солнца, проявляемые некоторыми Валар, усиливают чувство, что из последнего плода Лаурелина была выпущена ужасная и непредсказуемая мощь.

По мере развития и изменения “Квэнта Сильмариллиона”, этот миф утрачивал прежнее значение. В окончательной версии и в “Анналах Амана” описание происхождения Солнца и Луны сведено к нескольким строкам:

И в тот миг, когда исчезала надежда, и Песнь стала прерываться, зри! На безлистной ветви Телпериона распустился серебристый цветок, а на Лаурелине - одинокий золотой плод. Йаванна сорвала их, а Деревья умерли, и их безжизненные стволы до сих пор стоят в Валиноре, как память о былой радости. Йаванна отдала цветок и плод Ауле, а Манвэ благословил их. В

“Нарсилион”, Песне Солнца и Луны, говорится, что Ауле и его народ сделали сосуды, чтобы хранить Плод и Цветок и удерживать их сияние. Божества даровали эти сосуды Варде, и они стали Небесными Светилами, ярче древних звезд.

Мрачные и спокойные слова не затмевают ощущения, что мы имеем дело с “отзвуком”

старого слоя мифов, странного и причудливого. Такой была работа, развивавшаяся в течение многих лет. Но это не был обособленный миф, который можно в любой момент исключить. С ним был связан миф о Древах, дававших свет Валинору многие годы, пока Средиземье лежало во мгле, освещенное лишь звездами на небосводе Арды. В этой мгле проснулись эльфы. Народ Звезд. После смерти Деревьев древний Свет остался только в Сильмарилах. В 1951 отец писал ( . #131, стр.148): Свет Валинора стал видимым в Серебряном и Золотом Древах. В злобе своей Враг убил их, но предсмертным даром Дерев стали огни Солнца и Луны.

(Подчеркну различие между моими легендами и большинством других: Солнце здесь является не религиозным символом, а объектом “второго плана”

и “свет Солнца” (мир под Солнцем) суть обозначения Падшего Мира и искаженного, несовершенного взгляда.)

Но: “Вам не удастся его опровергнуть”. Далее мы увидим, как, движимый этим убеждением, он пытался уничтожить то, что сделал, и - в то же время - сохранить все, что можно. Интересно, что в то время он нисколько не полагал, будто написанное им решит проблему, которую он полагал насущной: “То, что мы видим в “Сильмариллионе” и ему подобных трудах суть предания… смешанные с собственно людскими мифами и мыслями о космогонии”.

Логично предположить, что когда отец писал, что “в период пересмотра ранней космогонии” он “был склонен придерживаться идеи “плоской Земли” и астрономически абсурдного тезиса о сотворении Солнца и Луны”, эти слова относились к Айнулиндалэ и “Анналам Амана”. Если так, это может объяснить изменения в Айнулиндалэ С. Там Арда становится малым миром среди просторов Эа, но мир этот ( ) все еще остается “плоской Землей” из “Амбарканты” и более ранних вещей.

С утверждением отца о том, что легенды “Сильмариллиона” суть мифы, передаваемые людьми из Нуменора и Нуменорских королевств, хорошо согласуется заметка, аккуратно напечатанная (не шрифтом поздней машинки отца) на небольшом листке и озаглавленная “МЕМОРАНДУМ”:

Три Великих Истории должны быть Нуменорскими и происходить из преданий, что рассказывали в Гондоре. Они были частью

(Легендариума Отцов Людей). ?Синдаринское (или ).

Это:

1) , известная еще как · (Повесть Соловья); 2) · , состоящая из: ) · ^ (или ·

, Повесть о Проклятии Моргота) и б) · (или ·

· ). Не дать ли эти Истории в качестве приложений к “Сильмариллиону”?

В таких вопросах отец, возможно, проводил различия между полной и краткой формой сказаний. Два примечания на этом листке (напечатанные тогда же) относятся к “Истории Турина” и подтверждают, что отец работал над ней[2]. Я не могу точно датировать развитие “Саги о Турине”, но она принадлежит более раннему периоду, чем отрывки, приводимые здесь.

Мысль о том, что легенды Древних Дней должны происходить из Нуменора, появляется в незаконченном машинописном варианте “Анналов Амана” ( *), который отец печатал сам[3]. Пролог к этому тексту гласит:

Здесь начинаются Анналы Амана. Написанные Румилом в Древние Дни, они сохранились в памяти Изгнанников. Те отрывки, о которых пойдет речь, были записаны в Нуменоре до падения на него Тени.

ПРИМЕЧАНИЯ

1)

Очень похожие утверждения сделаны в авторском комментарии на “Беседы Финрода и Андрэт”:

Физически Арда была тем, что мы бы назвали Солнечной Системой.

Возможно, Эльдар могли иметь о ее структуре, происхождении и связях с Эа столько и такой точной информации, насколько позволял предел их способности к постижению.

Далее там же сказано:

Традиционные представления, обсуждаемые здесь, прошли путь от Эльдар Первой Эпохи, через Эльфов, никогда не общавшихся с Валар, до Людей. Эти Люди получили Мудрость от Эльфов, но имели собственные мифы, космогонические легенды и догадки об астрономии. Однако в тех традициях нет ничего, что серьезно противоречило бы современным человеческим представлениям о Солнечной Системе, ее размерах и месте во Вселенной.

Фраза, выделенная курсивом, собой обещание, как минимум, реформации старой космологии.

2)

Над предположением, что Ниниэль (Ниэнор) своим “видом и повадкой” должна была напоминать Турину Лалайт, его сестру, умершую во младенчестве ( ), и (под вопросительным знаком), что Турин, видимо, подумал о словах Саэроса, когда нашел обнаженную Ниниэль в глуши Бретиля ( ).

На обороте отец торопливо написал шариковой ручкой:

Космогонические мифы - нуменорские, смешение Эльфийской Мудрости с человеческими мифами и представлениями. Но в примечаниях должно быть сказано, что Мудрые Нуменора знали о том, что ни звезды, ни Солнце, ни Луна не были созданы таким образом. Они знали, что Солнце и Звезды старше, чем Арда, а поместили Арду меж звездами под [охраной?] Солнца Манвэ и Варда, еще до нападения Мелкора.

По моему мнению, слова “Мудрые Нуменора знали… не были созданы таким образом”

означают, что миф о сотворении Солнца, Луны и звезд исходит не от “Эльфийской Мудрости”. Нужно заметить, что под “Ардой” здесь подразумевается Земля, а не Солнечная Система.

3)

Я уже говорил, что склонен отнести * и первоначальную рукопись “Анналов” к более позднему времени, но это не более чем догадка.

Наиболее проблематичный текст. Это чернильная рукопись, которая делится на две части, явно близкие друг другу: предположения о “перерождении” мифологии и незаконченный очерк. Заголовка нет ни у той, ни у другой части.

Солнце и Луна должны быть сотворены задолго до прихода Эльфов, а не после смерти Дерев - если она хоть както связана с пребыванием Нолдор в Валиноре. Допустимое время слишком мало. На Земле не могли бы существовать ни леса, ни цветы, если со времен падения Светильников там не было света[1]!

Но почему Эльдар, тем не менее, зовутся Звездным Народом?

Если Эльдар были мудрее и имели более верные знания о Земле и ее истории, нежели Люди (или Дикие Эльфы), то их легенды должны быть более близки к современным представлениям хотя бы о форме Солнечной Системы (Королевства Арда[2]). Но они, конечно, не обязаны следовать какой-либо из “научных” теорий.

Поэтому ясно, что космогоническая мифология должна представлять Арду более или менее такой, какая она есть: остров в пустоте “среди бесчисленных звезд”. Солнце и Земля должны быть “ровесниками”, хоть их относительные размеры и несоизмеримы, в то время как круговое вращение Солнца вокруг Земли будет неоспоримо*.

*

Заметка на полях: Во всяком случае, так должно казаться любому разуму, выбравшему Землю местом жизни и работы. [Нет признаков, к чему относится это примечание, но больше нигде на странице нет подходящего места.]

Следовательно, звезды будут представлены, как другие, отдаленные части Великой Повести Эа, не подпадающие под влияние Валар Арды. Но (пусть неявно) глубинным тезисом будет то, что Королевство Арда является главной сценой борьбы Мелкора с Илуватаром и Детьми Эру и этим выделено из неизмеримых просторов Эа. Мелкор не только главный Вала Земли, обратившийся ко Злу, - он верховный дух гордыни и мятежа[3].

Нельзя сказать, что Варда, как одна из Великих Валар, “зажгла” звезды актом сотворения - по крайней мере, звезды вообще[4].

Видимо, Повесть должна быть следующей. Вступление Валар в Эа в начале времен. Выбор Королевства Арда, как главного места трудов [?высочайшими и благороднейшими Айнур[5], кому Илуватар поручил заботу об Эрухини]. Манвэ сотоварищи избегли Мелкора и начали править Ардой, но Мелкор ищет их, наконец, находит Арду[6] и оспаривает королевские права Манвэ.

Этот период, видимо, соответствует первобытным эпохам, до того, как Земля стала пригодной к обитанию. Время огня и катаклизмов. Мелкор воздействовал на Солнце так, что оно становилось то слишком жарким, то слишком холодным. Было ли это вызвано влиянием на само Солнце или изменениями в орбите Земли - неважно. Возможно и то и другое.

Но после борьбы Мелкор был изгнан с Земли (Первая Битва?). Он выясняет, что может приходить туда только втайне. Он начинает обращаться к холоду и тьме. Его первой страстью (и оружием) были огонь и жар. Но Тулкас (?первоначально Вала Солнца) владел пламенем, которым сокрушил его. С тех пор Мелкор обычно приходит ночью, на Север, зимой. (Именно после Первой Битвы Варда разместила некоторые звездыв виде зловещих знаков для обитателей Арды.)

Для равновесия Валар сотворили Луну из вещества Земли или Солнца. Она должна была вращаться вокруг мира и быть дополнительным Светилом -

уменьшать ночь* (такую, какой ее сделал Мелкор) - а также быть “кораблем наблюдения и опеки”[7].

*

Заметка на полях: Но не изгонять ее совсем. Ночь необходима для чередования, поскольку в Эа ничто не может продолжаться “бесконечно без усталости и искажения”.

Но Мелкор призвал из Неоформленного духов Холода, напал на Луну и изгнал Валу Тилиона[8]. После этого Луна долгое время была “бродячей”, неуправляемой и звалась Рана[9] (средний род).

[Если Тулкас пришел с Солнца, то “Тулкас” — лишь форма, которую этот Вала принял на Земле, будучи изначально Ауроном. Но Солнце имеет женскую сущность; и, вероятнее, Валой должна быть Арен, дева, которую Мелкор пытался взять в жены (возможно, силой)[10]. Гнев и боль охватили Арен, и дух ее был выпущен за пределы Эа, а Мелкор стал черным, обожженным. Темным стало его обличье, и он обратился ко тьме. (Само Солнце называли Анар (средний род) или Ур, ср. Рана, Итиль).]

Солнце, оскверненное Мелкором, оставалось одиноким огнем, но на Луну после смерти Дерев вернулся Тилион. Луна, так любимая эльфами позднее, стала противницей Мелкора, его слуг и созданий ночи.

А тогда, захватив Луну, Мелкор вновь обрел уверенность. Он создал постоянные убежища на Севере, глубоко под землей. Оттуда снова исходила тайная порча, извращавшая плоды трудов Валар (в особенности, Ауле и Йаванны).

После тщательного изучения Мелкора и его обиталищ, Валар пытаются изгнать его, но Утумно оказывается слишком сильной крепостью.

Варда сохранила часть Первичного Света (это было ее исходным предназначением в Великой Повести). Валар строят свои дома в Валиноре на Западе.

Одним из назначений Древ (как позже - Камней) стало исцеление вреда, нанесенного Мелкором - но легко могла иметь место эгоистическая сторона, то есть остановка истории вопреки Повести. Такое воздействие было оказано на Валар. Они все больше любили Валинор, приходили туда все чаще и оставались там все дольше. Средиземью уделялось слишком мало заботы и защиты от Мелкора.

К концу Благословенных Дней Валар обнаружили, что роли сменились. Они оказались изгнаны из Средиземья Мелкором с его злыми духами и чудовищами. Валар могли приходить туда лишь втайне и на короткое время (в основном это были Оромэ и Йаванна).

Этот период должен быть коротким. Обе стороны знали, что близится приход Детей Всевышнего. Мелкор мечтал немедленно поработить их и властвовать страхом и тьмой. Он затемнил мир [на полях: за 7 лет?], затмив небо настолько далеко, насколько мог, но говорят, что на Юге тьма не была такой непроглядной. Над далеким Севером (где [они были] наиболее плотными) и Срединными землями (Эндор[11]) клубились гигантские тучи. Луна и звезды не были видны. Дни превратились в тусклые сумерки, а свет оставался лишь в Валиноре.

Манвэ, Владыка Ветров, и Варда поднимаются во всей своей силе и борются с Завесой Слепоты. По мере того, как она расходится, Мелкор смыкает ее снова -

по крайней мере, над Средиземьем. Но пришел Великий Ветер Манвэ, и завеса была развеяна. Звезды сверкают даже на Севере (Валакирка), и они необычайно ярки после долгой темноты.

Перед тем, как проснулись Эльфы, все было во тьме. Первым, что они увидели, стали звезды. Мелкор поднял мрак с Востока, и последние звезды исчезли на Западе. Поэтому эльфы были уверены в происхождении света и красоты с Запада.

Приход Оромэ.

Третья Битва и пленение Мелкора. Эльдар идут в Валинор. После Пленения облака медленно рассеиваются, хотя Утумно продолжает извергать дым.

Завеса наиболее темна на Востоке, вдали от дыхания Манвэ.

Поход Эльдар - через Великие Дожди?

Люди просыпаются на острове среди вод и приветствуют Солнце, пришедшее с Востока. Лишь после окончания наводнения они смогли покинуть Остров и расселиться за его пределами

Только люди, встречавшиеся с эльфами и слышавшие о Западе, пошли туда.

Ибо эльфы говорили: “Если вы любите Солнце, то пойдете его тропой”.

Приход Людей должен произойти значительно раньше[12]. 400 лет явно недостаточно для такого разнообразия и развития (например, Эдайн) уже во времена Фелагунда[13].

Люди проснулись, когда Мелкор еще присутствовал на Арде[14], поскольку он явился причиной их падения. Итак, это произошло во время Великого Похода.

Первая часть текста кончается здесь. Далее следует очерк на ту же тему (обе части написаны одинаковым - довольно необычным почерком).

После того, как Валар, бывшие до этого Айнур Великой Песни, вошли в Эа, благороднейшие из них, более остальных познавшие мысли Илуватара, стали искать в неизмеримых пространствах Начавшегося место, где в надлежащее время должно было быть основано Королевство Арда. Выбрав его, они начали там необходимые работы. Были и другие Айнур, несчетные для нас, но ведомые разуму Илуватара. Они трудились в иных областях и историях Великой Повести, среди звезд отдаленных и миров за пределами мысли. Но о них мы ничего не знаем и не можем знать, хотя, возможно, Валар Арды знают их всех.

Владыкой Валар Арды был тот, кого впоследствии Эльфы звали Манвэ Благословенный, Древний Король, и с тех пор он первый среди всех королей на [Арде>] Эа. Его брат - Мелкор, Могучий, впавший в гордыню и возжелавший власти для себя одного. Валар изгнали его и начали строительство Арды и управление ею. Сказано, что, несмотря на то, что великое зло творится ныне на Арде и многие вещи - в разладе, а добро для одного оборачивается вредом для другого, тем не менее, в основах этого мира заложено добро; и он тянется к добру, исцеляя себя вложенной в него при Творении мощью. Зло на Арде должно потерпеть поражение и исчезнуть, если не будет возрождено извне, то есть разумами и существами, Арде не принадлежащими.

Как хорошо известно, величайший среди них - Мелкор. Безграничны просторы Эа, но в Начале, когда он мог быть Мастером всего созданного (и многие Айнур Песни служили ему тогда и шли за ним по первому зову), он был недоволен. Он искал Арду и Манвэ, своего брата, завидуя его царствованию, но оно было мало для его страстей и могущества. Ибо он знал, что этому королевству Эру предназначил наибольшее в Эа величие, и под властью этого трона придут в мир Дети Всевышнего. И в мыслях, владевших им (а лжец всегда лжет и самому себе), он верил, что сможет иметь над Детьми абсолютную власть и быть их единственным владыкой и повелителем, чего никогда не смог бы сделать с Духами собственного народа. Ведь они знали, что Единый существует, и могли поддерживать бунт Мелкора лишь по своему выбору, хоть он и старался скрыть ото всех это знание и всегда быть тенью на пути света.

Как тень, Мелкор не постиг себя. Изначально он желал света, любил его, и принимаемая им форма была чрезмерно яркой. И Мелкор сказал себе: “Дети с трудом смогут взглянуть на мое сияние; значит, знать чтото еще или напрягать свои слабые умы для постижения этого не будет для них добром”. Но сияние в нем уже угасало; тьма вступала в свои права. Мелкор завидовал любому другому сиянию и возжелал весь свет в свою собственность. Тогда Илуватар, при входе Валар в Эа, добавил новую тему в Великую Песнь, тему, которой не было в первом Пении; и Он призвал к себе Айну. Это был Дух, что впоследствии стал Вардой (и, приняв женское обличье, супругой Манвэ).

Илуватар сказал Варде: “Тебе я вручу дар, непохожий на другие. Ты принесешь в Эа чистый свет, Мой свет, незапятнанный вожделением Мелкора.

С тобой Свет войдет в Эа, и пребудет там, не принадлежа Эа”. Поэтому Варда самая праведная и чтимая из всех Валар, а Свет Варды есть любовь Эру к Эа.

Тем не менее, в этом даре, как и во всех дарах Эру, есть своя опасность. Эти дары играют особую роль в Великой Повести и ее завершении, а, будучи безопасными, они потеряют свою силу, и тогда даром станет пустота.

И когда Мелкор нашел Манвэ и его товарищей, он спешно направился туда в облике ярчайшего пламени. Узнав, что великие труды окончены без его помощи, он разъярился и решил уничтожить все сделанное или изменить его по своему разумению. Но Манвэ не мог этого позволить, и на Арде началась война. Сказано, что с помощью Тулкаса (которого не было среди начинавших строительство Эа) Мелкор был повержен и изгнан в Пустоту за пределами Арды. То была Первая Битва; и хотя Манвэ одержал победу, работе Валар был нанесен великий ущерб, и худшие из плодов ярости Мелкора были видны на Солнце. Солнцу было предназначено быть сердцем Арды, и Валар предполагали, что оно будет давать свет всему Королевству непрестанно, без устали и умаления, и свет этот понесет миру целебную силу, жизнь и рост.

Поэтому Варда послала на Солнце самую пламенную и прекрасную из всех духов, вошедших с ней в Эа. Ее имя - Ар(и)[15], и Варда отдала ей часть Дара Илуватара, ибо Солнце должно благословлять и быть благословенным. Как говорят Мудрые, тогда Солнцу было дано имя Ас (что приблизительно переводится, как Тепло в сочетании со Светом и Утешением), а духа назвали Азиэ (а позднее Ариэ).

Но Мелкор, как было сказано, завистливо желал света лишь для себя. Кроме того, он быстро понял, что в Ас есть свет, скрытый от него, свет такой силы, о какой он и не мечтал. И, воспламененный гневом и страстью, он пришел на Ас и обратился к Ариэ, говоря:

— Я выбрал тебя, и будем мы супругами, как Манвэ и Варда, и вместе сможем все! Тогда Королевство Арда станет моим на деле и по праву, а ты разделишь со мною мое величие!

Но Ариэ отвергла Мелкора и упрекнула его, сказав:

— Ты говоришь не по закону, давно забытому тобой. Не для тебя одного сотворен Эа, и ты не будешь Королем Арды. Берегись; ибо в сердце Ас есть свет и огонь, тебе неподвластные. Не пытайся присвоить их! Хоть твоя мощь и может их побороть, они обожгут тебя, и твое сияние станет тьмой.

Мелкор не внял ее предостережению, но вскричал в ярости “Я беру сокрытый Дар себе!” и похитил Ариэ, желая унизить ее и взять ее силу. Тогда дух Ариэ поднялся в пламени муки и гнева и навеки покинул Арду*, а Солнце лишилось Света Варды и было осквернено Мелкором.

*

Заметка на полях: Некоторые говорят, что он был выпущен из Эа.

Будучи долгое время без присмотра, Солнце то чрезмерно вспыхивало, то слишком охлаждалось. Это принесло Арде ужасный вред*.

*

Заметка на полях: Некоторые из Мудрых говорят, что порядок Арды (расположение и движение ее составляющих) был расстроен Мелкором, так что Земля порой чересчур приближалась к Солнцу, а порой далеко уходила от него.

Формирование мира было искажено и замедлено до тех пор, пока (с большим трудом) Валар не вернули Солнце под свой контроль. Как и предсказывала Ариэ, Мелкора обожгло, его сияние затмилось, и он навсегда возненавидел свет, ставший для него источником боли.

Однако Мелкор не оставил Арду в покое, и более всего он завидовал обитанию Валар на Земле, и мечтал уничтожить плоды их трудов или, хотя бы, нанести им ущерб. Поэтому он вернулся на Землю, но - из страха перед мощью Валар и, в особенности, Тулкаса - в большой тайне. Ненавидя Солнце, он пришел на Север, зимней ночью. Сначала Мелкор уходил при наступлении долгого летнего дня; но через некоторое время, вновь осмелев и желая себе постоянного укрытия, он начал постройку большой подземной крепости на дальнем Севере, позже названной Утумно (или Удун).

По злу, растекающемуся по Земле, Валар узнали, что Мелкор вернулся. Тулкас и Оромэ обошли все Средиземье, даже восточные пределы, но тщетно. Когда Валар стало известно, что ныне Мелкор использует тьму и ночь, как раньше пламя, они опечалились, ибо Земле предназначено постоянно изменяться, и не должно быть ни вечного дня, ни бесконечной ночи*2.

Кроме Ночи, Детям Арды нужно знать День, постигать и любить Свет; а Ночь должна быть добрым и благословенным временем сна и погружения в себя, временем видения высоких и прекрасных вещей за пределами Арды, что днем заслонены блеском Анара. Но Мелкор наполнил Ночь незримыми опасностями, бесформенными страхами, тревожным бодрствованием и навязчивыми снами, уводящими через уныние к тени Смерти.

Манвэ совещался с Вардой, и они призвали на помощь Ауле. Было принято решение изменить облик Арды и Земли и привнести туда Итиль, Луну. Какими путями и какими усилиями они воплотили это великое произведение своего разума, не сказать уже никому, ибо кто из Детей видел Валар на вершине могущества или внимал словам юных Стихий? Кто следил за их работой, кто видел новизну нового?

Иные говорят, что Луна сотворена из вещества самой Земли[16], и потому Амбар[17] умалился; другие считают, что материалом служили подобные Земле сущности, из коих состоит сам Эа[18]

Новосотворенная Луна была помещена над Амбаром и стала обходить его вокруг, принося свет в темные углы, недоступные Солнцу. Но свет Луны не был равен солнечному, поэтому освещенность Земли все же менялась; кроме того, ночь под Звездами не исчезла, ибо иногда Луна и Солнце затмевались.

Это то, что пришло по воле рока, изреченного Илуватаром… зло Мелкора в своей ненависти должно ускорить приход вещей еще более прекрасных, нежели в замыслах его… Некоторые утверждают, что изначально Луна была огненнопылающей и лишь позднее стала [твердой?] и жизнь…: позднее, а в то время Арда была еще не завершена и полна учиненными Мелкором беспорядками.

Мудрым известно, что Тилион…, и что Мелкор при восходе Луны был очень разгневан. Поэтому он на время снова покинул Амбар, вышел в Ночь Внешнюю и призвал к себе некоторых духов из тех, что могли ответить на его зов.

Страница бессвязных черновых записей, безусловно, предваряет этот текст, но должна относиться к тому же времени; мысли, найденные там, например, “великая тьма Тени”, которой Мелкор закрыл Солнце, появляются и в данном очерке. В этих записях отец еще раздумывал, должен ли он “сохранить старую мифическую историю о сотворении Солнца и Луны или предпочесть версию ‘круглой Земли’”: в последнем случае Луна может быть создана Мелкором для обеспечения “безопасного бегства”. Это предположение может быть найдено в тексте Айнулиндалэ *, написанном раннее.

Сомнительность и недостаточность выбранного направления все яснее проявлялись в процессе борьбы отца с проблемами, основанными на присутствии Солнца в небе, под которым проснулись Эльфы, в то время как это небо было освещено лишь звездами[19].

Некоторые особенности данного текста, безусловно, сближают его с авторским Комментарием на “Беседы” (см. ниже примечания 2 и 3), например, использование термина Арда для обозначения Солнечной Системы; но если в Комментарии сама Земля названа Имбар, то здесь используется более раннее слово Амбар (см. примечание 17).

Для меня несомненно, что Комментарий написан позднее обсуждаемого очерка. С

другой стороны, более законченного и полного представления новых концепций (“новой мифологии”) не найдено. Во всяком случае, спорно, что, решив в мыслях вопрос об отмене старого мифа о происхождении Солнца и Луны, отец оставил неопределенной формулировку нового. Возможно, хоть у меня и нет данных об этом, в процессе написания пробных сочинения, таких, как этот текст, он пришел к пониманию того, что старая структура слишком обширна, слишком часто взаимопересекается во всех своих частях, слишком глубоки ее корни, чтобы оставить ее без радикального переворота.

ПРИМЕЧАНИЯ

1)

В : “Начался великий рост деревьев и растений, и зверей и птиц” под сиянием Светильников; это была Весна Арды. Но после разрушения Светильников Йаванна”усыпила множество чудесных созданий, явившихся во время Весны, деревьев, и растений, и зверей, и птиц, дабы они не старились, но ожидали грядущего времени пробуждения”.

2)

Ср. Комментарий к “Беседам”, где Арда также приравнена к Солнечной Системе, и Текст .

3)

Этот абзац перекликается все с тем же Комментарием. Последнее предложение очень похоже на сказанное там (“Мелкор не был всего лишь земным местным Злом…”).

4)

В §24 сказано, что после Падения Светильников “Средиземье лежит в полумраке под звездами, сотворенными Вардой в давно забытые времена ее трудов в Эа”, а в §34

Варда взглянула с Таниквэтиля “и увидела темную землю под звездами бесчисленными, но тусклыми и далекими” перед сотворением новых ярких звезд. Также в исправленном “Квэнта Сильмариллионе”: “Тогда Варда… создала новые яркие звезды к приходу Перворожденных. И потому ту, чье имя в глубинах времени Эа было Тинталлэ, Возжигательница, Эльфы позже звали Элентари - Звездная Королева”. Но если она все еще может носить имя Элентари, то называть ееТинталлэ больше нельзя.

В позднейших изменениях текста Айнулиндалэ слова о Варде “она создала звезды”

изменены на “она создала великие звезды”. Возможно, это было сделано в свете представленных здесь идей.

5)

Ср. Комментарий к “Беседам”.

6)

Это противоречит Айнулиндалэ: “но Мелкор был там среди первых и вмешивался во все работы”. В Айнулиндалэ * Мелкор пришел на Арду задолго до остальных Айнур.

7)

Легенда о том, что Луну создал Мелкор, чтобы “наблюдать оттуда все, что происходит внизу” (Айнулиндалэ *), была отвергнута.

8)

В “Анналах Амана” и в “Сильмариллионе” Тилион не Вала, а “молодой охотник из народа Оромэ”. В “Анналах” появляется история о том, что Моргот нападал на Тилиона, “послав против него духов Тени”, но безуспешно.

9)

О названиях Солнца и Луны см. “Сильмариллион” (глава “О Солнце, Луне и Сокрытии Валинора”) и “Анналы Амана”.

10)

В “Анналах” говорится, что “Моргот боялся Ариэн великим страхом и не осмеливался приближаться к ней”.

11)

0 названии Эндор смотри “Анналы”.

12)

См. “Беседы Финрода и Андрэт” и примечания к ним.

13)

То есть, ко времени, когда Финрод Фелагунд первым из Высоких Эльфов встретил Людей.

14)

Видимо, Арда ошибочно написано вместо Средиземье (то есть, до его привода в Аман).

15)

В слове над карандашом написано .

16)

Над словом “Земля” отец написал “Амбар”, затем вычеркнул и написал ” =Дом”; см. следующее примечание.

17)

В Комментарии к “Беседам” появляется слово Имбар, переведенное, как “обиталище”.

Подразумевается Земля, “главная часть Арды” (то есть, Солнечной Системы).

18)

Начиная со следующего абзаца, рукопись становится очень неразборчивой, местами нечитаемой и скоро заканчивается.

19)

В других небрежных заметках (написанных в то же время, что и данный текст, и составляющих часть рукописи) отец пишет, что Варда уделила часть света, полученного в дар от Илуватара (см. стр. ), не только Солнцу и Древам, но и “знаконосной Звезде”.

Смысл этого утверждения нигде не разъяснен. Рядом написано ” “*3 и несколько пробных эльфийских имен, таких, как Тэнгил, Тенгил, Таннаколли или Танкол, Тайнаколли и корни:

- показывать

Таппа - подавать знак.

- носить (одежду), в особенности плащ или мантию.

Также дается примечание: “В - ” о ” придает мужской род”.

Эта короткая статья была найдена среди подобных заметок, обернутых в апрельскую газету 1959 года. Статья написана на листке, вырванном из документа Мертонского колледжа, датированного июнем 1955; на схожем документе от октября того же года был написан отрывок черновика “Бесед Финрода и Андрэт”. Появление этих отрывков в 1955

году позволяет предположить, что работа над “Беседами” была растянута во времени, хотя если отец копил такие листки специально для коротких заметок, черновиков и т.п., то даты могут быть обманчивыми.

Что случилось в Валиноре после гибели Древ? Аман “открылся”. До этого он был закрыт куполом тумана иоблаков, созданным Вардой. Ни взгляд, ни свет не могли пробиться сквозь него. Этот купол был освещен звездами, в подражание великому Небосводу Эа. После смерти Древ Валинор затопила тьма, остался лишь звездный свет. Затем Аман осветило Солнце - его благословенность была возвращена. (Таким образом, осквернение Солнца Мелкором должно предшествовать Деревьям, в которых был свет Солнца (пока Мелкор не осквернил его) и звезд, - или же свет в Деревья [мог быть? должен был быть?] влит до [Нападения?] Мелкора.)

Я не вполне понимаю последнее предложение (в скобках), но оно может быть истолковано, как констатация проблемы, возникшей из всего вышесказанного. Купол Варды должен был быть создан после похищения Ариэ, - в целях сдерживания оскверненного солнечного света[1], под Куполом Аман был освещен Древами. С другой стороны, текст утверждает, что свет Древ был взят из Солнца до его “порчи”. Разрешение этого противоречия находим в мысли, что Свет Древ есть свет незапятнанный, сохраненный Вардой со времен до нападения Мелкора.

В Тексте ясно сказано, что Солнце было осквернено до создания Древ: “Одним из назначений Древ… стало исцеление вреда, нанесенного Мелкором”. Но также говорится: “Варда сохранила часть Первичного Света… Сотворены Древа”. Это выглядит решением, к которому отец пришел в данном тексте, подготовив почву для этого в предыдущем. С другой стороны, в Тексте нет ни слова о Куполе Варды, и создается впечатление, что отец начинал новую историю и разрабатывал ее. Видимо, уже невозможно установить правильную последовательность этих бумаг, ведь с тех пор он мог возвращаться к сходным вопросам и искать свои размышления на эту тему в прошлом.

Интересно, что Купол Варды появляется в позднем варианте “Квэнта Сильмариллиона”

(глава “О Затмении Валинора”). В “Анналах” говорится, что Мелкор с Унголиантой взглянули с вершины Хьярантара и “увидели вдали… серебряные купола Валмара, сверкавшие в свете Телпериона и Лаурелина”, а в “Сильмариллионе” Унголианта (в измененном варианте она в одиночестве на Хьярантаре) “увидела мерцающие звезды Купола Варды, а вдали - сияние Валмара”. Таким образом, когда в окончательной версии (глава “Похищение Сильмарилов”) над Валар, сидящими в Круге Судеб “мерцали в небе звезды Варды”, это были звезды Купола[2].

ПРИМЕЧАНИЯ

1)

В некоторых работах отца говорится, что Купол Варды был создан “для защиты от духов или прознатчиков Мелкора”.

2)

В связи с этим “Анналы Амана” говорят: “Божества сидели во тьме, ибо наступила ночь. Звезды едва мерцали сквозь остатки великих облаков, а с берега наползали промозглые морские туманы”. В опубликованном “Сильмариллионе” использован поздний текст (“в небе мерцали звезды Варды”); он не передает полного смысла повествования, но тогда я еще не понимал всего значения этих слов.

Далее следует статья о Куполе Варды, содержащаяся в рукописи, на которую я неоднократно ссылался в предыдущих томах “Истории Средиземья” ( .466, .20, .73). Это анализ обрывков языков во “Властелине Колец”. То место, которое я привожу здесь, взято из длинного примечания к Песне к Элберет (она появляется в главе “Встречи”). Между прочим, следует привести то, что отец писал о слове : “небеса, видимый купол неба. (Вероятно, квэнийское слово, привнесенное в Синдарин. Оно противопоставлялось - земле, как видимой плоской почве под . Но это были чисто “художественные” слова, ведь Эльдар и нуменорцы достаточно хорошо знали астрономию!)”

Текст о Куполе вставлен после упоминания приставки - – “звезда” в имени (с примечанием: “Но так как не изменялось, имя, возможно, относится к^

“).

Мифологическое ассоциирование Варды со звездами имеет двойственное происхождение. В “демиургический период”, до основания Королевства Арда, когда Валар (включая великое множество тех, кто никогда не приходил на Арду[1]) работали над созиданием Эа (Мира или Вселенной), Варда, по легендам Эльдар и нуменорцев, задумывала и расставляла по местам большинство основных звезд. Но, будучи по воле судьбы и собственному желанию будущей Королевой Арды (что и было ее предназначением), покровительницей и защитницей Квэнди, Варда заботилась не только о самих Звездах, но и об их связи с Ардой, о том, как они будут выглядеть оттуда и какое впечатление произведут на пришедших Детей. Большая Медведица и Орион - дело ее разума. Валакирка, или “Серп Божеств” (одно из эльдарских названий Медведицы), позднее стала, как сказано, знаком угрозы и возмездия над Севером, где было обиталище Мелкора. Среди всех Валар Варда обладала сильнейшим даром пророчества и чистейшей памятью Видения и Музыки, в которой она играла малую роль, но вслушивалась внимательнее остальных[2].

И когда гибель нависла над Ардой, а Валар строили и укрепляли Аман, именно Варда создала над Валинором купол для защиты от духов и прознатчиков Мелкора. Это было подобие истинного небосвода (Тармэнэл), там были “воспроизведены” созвездия, но из звезд (или “искр” - ) относительно большего размера. Поэтому малый небосвод Валинора (Нурмэнэл) был очень ярок.

За эту работу ( : в том числе и за первоначальные демиургические труды) ее называют “Возжигательница звезд”. Замечу, что, строго говоря, корень относится кнастоящим звездам Эа (но может означать и ихизображения). Слова ё, (корни –“искра”, – “серебристое мерцание”) и синдаринские , совершенно точно относятся к валинорским изображениям. Отсюда квэнийские ё ( –“возжигать”), (“Королева Звезд”) и синдаринские и [3].

Этот текст оканчивается запутанным и неясным объяснением происхождения слова из корней и г / в - “возжигать”; - женский суффикс, соответствующий мужскому ё.

Замечания о Варде вызывают дальнейшие вопросы. В Тексте (стр. ) отец говорит, что”космогоническая мифология должна представлять Арду более или менее такой, какая она есть: остров в пустоте ‘среди бесчисленных звезд’”: что “звезды будут представлены, как другие, отдаленные части Великой повести Эа, не подпадающие под влияние Валар Арды”: и что “нельзя сказать, будто Варда, как одна из Великих Валар Арды ‘зажгла’ звезды актом сотворения – по крайней мере, звезды вообще”. Я воспринял это, как подтверждение того, что “сотворение звезд” Вардой ограничилось созданием, еще до пробуждения Эльфов, “Великих Звезд”. С другой стороны, в данном тексте появляется интересное утверждение, что “демиургической” работой Варды было творение и расположение нескольких “основных” звезд. Спустя эпохи, после основания Земли, они должны были быть видны в ее небесах, как знаки, пророчествующие историю Арды – “сердцевины драмы” Эа.

Данный текст был написан во второй половине 50-х годов. Более точная датировка не представляется возможной.

ПРИМЕЧАНИЯ

1)

Ср. Текст (стр. ): “Были и другие Айнур, несчетные для нас… Они трудились в иных областях и историях Великой Повести, среди звезд отдаленных и миров за пределами мысли”.

2)

Любопытно - то, что здесь сказано о роли Варды в Музыке Айнур, в значительной степени повторяет описание Ниенны в “потерянном” тайпскрипте*4 начала “Анналов Амана” ( , §26). Там говорится, что она “играла малую роль” в Музыке, но “внимательно вслушивалась во все, что слышала. Поэтому она была одарена памятью, прозрением и пониманием того, как темы музыки должны воплощаться на Арде”.

3)

Интересно сравнить сказанное здесь с тем, что отец писал на эту тему в заметке, датированной 3 февраля 1938 г. (она приведена в томе, стр. 200): ” ё -

“Возжигательница” - можно оставить, но ё переводится с Квэнья, как “искра” ( -

“возжигать”). Поэтому ё > , ё > “.

Этот краткий комментарий, озаглавленный

“Солнце Древа Сильмарилы”

найден среди множества листков, завернутых в газету от ноября 1958 года.

Создание Солнца после Гибели Дерев невозможно не только “мифологически”

- особенно, когда Валар представлены знающими устройство Эа (а не творящими мифы и догадки, подобно Людям) и передавшими это знание Эльдар (а также нуменорцам!) - оно невозможно и по хронологии Повести.

Солнце существовало, как часть Королевства Арда. Когда Арда была во тьме (и, значит, развитие там было остановлено), а Валар отступили в Аман, то это было делом рук Мелкора! Облака и дымы (вулканическая эра!).

Солнце было для Арды непосредственным источником света.

Благословенность Дерев (по сравнению с другими растениями) именно в том, что они были пробуждены и освещены Солнцем и Луной до осквернения последних. Следовательно, нападение Мелкора на Солнце (и Луну) должно было произойти после основания Валинора и быть попыткой погрузить все во тьму.

После Гибели Дерев “свет Чистого Солнца” оставался лишь в Сильмарилах, зажженных от Телпериона и Лаурелина.

В Тексте отец стоит перед проблемой (если мой анализ верен, стр. Х) того, что “осквернение Солнца Мелкором произошло до создания Двух древ”, в то же время свет Деревьев произошел от неоскверненного сияния Солнца и Луны. Здесь он заключает, что “нападение Мелкора на Солнце (и Луну) должно было произойти после основания Валинора”.

Отрывок, названный “МЕЛКОР” (внизу подписано “МОРГОТ”) найден, как и Текст , в апрельской газете 1959 г. Он состоит из четырех листков - копий, сделанных, с черновиков, написанных на документах Мертонского колледжа от июня 1955 г. Лист, на котором находился Текст , содержит также предварительные заготовки к данному очерку о Мелкоре.

Интересно, что этот текст начинается с отсылки к “Беседам…”, следовательно, в то время они уже существовали, хотя бы в зачаточном состоянии.

МЕЛКОР МОРГОТ

Мелкор должен быть гораздо более могущественным в своем изначальном состоянии (ср. “Финрод и Андрэт”). Величайшая мощь из созданных Эру[1](Он должен был делать/задумывать/начинать [ !]; Манвэ (немного менее сильному) было предназначено улучшать, исполнять, завершать).

Далее, он не мог быть сдержан или “скован” даже всеми Валар вместе взятыми. В ранние эпохи Арды он обратил их в бегство за пределы Средиземья.

Война против Утумно была начата Валар с неохотой, без надежды на реальную победу, и носила, в основном, характер “диверсии”, имеющей целью вывести Квэнди из сферы влияния Мелкора. Но он уже начал путь к разделению своей силы на “Моргота” - тирана, и его служителей[2]. Только они вместе имели всю мощь цельного Мелкора; поэтому Моргот, застигнутый вдали от своих прислужников, мог быть одолен Валар, ибо находился на одном с ними уровне силы. Валар поняли, что могут бороться со служителями Врага (воинами, Балрогами и т.д.) отдельно. Они вошли в саму крепость Утумно, и “Моргот” не имел на тот момент достаточно сил, чтобы защитить себя от прямого столкновения. Манвэ, наконец, снова встретил Мелкора, чего не было с тех пор, как он пришел на Арду. Оба были поражены: Манвэ -

осознанием разрушения Мелкора, как личности, а Мелкор - пониманием этого со своей точки зрения - у него теперь меньше личной силы, чем у Манвэ, и он не может больше усмирять брата одним взглядом.

Благодаря словам Манвэ или собственной внезапной догадке Мелкор осознал случившееся: он “рассеян”. Но страсть владеть подчиненными ему существами стала уже привычной и необходимой, так что если процесс и был обратим (только через абсолютно искреннюю аскезу и покаяние), он не мог заставить себя исправиться*5.

Как у любой личности, здесь должен быть момент равновесия, баланса: он почти раскаивается - но не делает этого, а становится еще более испорченным и безрассудным.

Возможно (Мелкор верит в это), что в тот момент он еще мог объединить свои рассеянные силы, “собраться” и перейти на другую сторону. В мыслях отвергнув раскаяние, он (как и Саурон впоследствии) совершает фарс аскезы и покаяния. От этого он получает некое извращенное удовольствие, как от осквернения чего-либо святого - [с целью созерцания возможности истинного раскаяния, если только это не была особая милость Эру или последний проблеск изначально чистой души Мелкора][3]. Он разыгрываетугрызения совести и покаяние. Мелкор преклоняет колена перед Манвэ и сдается в первую очередь для того, чтобы не быть скованным цепью Ангайнор. Она уже была на нем, и страх перед вечной неволей пересиливал все. Кроме того, у него есть мысль проникнуть в твердыни Валинора и сокрушить их изнутри.

Поэтому он просит места “ничтожнейшего из Валар” и слуги каждого из них, чтобы помогать (словом и делом) в исцелении того зла, которое он причинил.

Это было предложение, соблазнившее и обманувшее Манвэ, - во Владыке Ветров нужно показать некий внутренний изъян (но не грех)*6 из-за страха перед Мелкором или от желания контролировать его, Манвэ погрузился в исправление, исцеление и перенаправление (или сохранение ) вплоть до потери всей творческой силы и даже слабости в трудных и опасных ситуациях. Несмотря на советы некоторых Валар (в том числе, Тулкаса), он дарует Мелкору прощение.

Мелкор идет в Валинор позади остальных (а за ним Тулкас*7 несет Ангайнор и его звоном напоминает Мелкору о случившемся).

Но на совете Мелкору не дана абсолютная свобода. Собрание Валар не допустило этого. Мелкор водворен в Мандос, чтобы в одиночестве размышлять о завершении своего покаяния и планах на исправление[4].

Мелкор начинает сомневаться в правильности своего примирения с врагами и в нем вспыхивает яростное сопротивление, но, будучи на вражеской территории абсолютно изолированным от своих слуг, он не может ничего сделать. Он терпит, но исполняется еще большей ненависти (впоследствии он всегда обвинял Манвэ в вероломстве).

Остальная история - освобождение Мелкора, просьба принять его в Совет и позволить сидеть у ног Манвэ (по образцу злых советников поздних сказаний, - они могут быть представлены произошедшими отсюда?) - может развиваться более или менее так, как уже описано.

Из этого короткого очерка видно, что исследования натуры Мелкора, громадности его изначальной мощи и ее “рассеяния” привели отца к некоторым важным изменениям в легендах, которые мы находим в “Квэнта Сильмариллион” и в “Анналах Амана”. В

ранних набросках, насколько они сохранились[5], нет предположения, что Мелкор разыгрывал раскаяние, когда (уже будучи не в состоянии “усмирять брата одним взглядом”) встретился с Манвэ в Утумно - с тайной мыслью “проникнуть в твердыни Валинора и сокрушить их изнутри”. С другой стороны:“Тулкас вышел вперед, боец Валар, и боролся с ним, повалил его ниц и сковал цепью Ангайнор”[6] (старый отрывок из живописного и “первобытного” описания в главе “Скование Мелко”, - ). Кроме того, в данном тексте Мелкор просит места “ничтожнейшего из Валар” и возможности исправить содеянное сразу после поражения, а в других работах он делает это, когда предстает перед Валар, уже претерпев эпохи заключения в Мандосе. О Манвэ сказано, что он позволил Мелкору свободно передвигаться по Валинору, потому что верил в его исцеление: “Не имея зла в себе, не мог постичь его в других”.В иных набросках за Манвэ не замечается никакого изъяна или “врожденного недостатка”, как в этом очерке[7], хотя сказано, что Ульмо и Тулкас сомневались в мудрости такого милосердия (этот элемент также происходит из : “Такова была судьба Манвэ… однако Тулкас и Палуриэн сочли эту жалость рискованной”).

ПРИМЕЧАНИЯ

1)

Ср. слова Финрода в “Атрабет”: “Нет мощи более великой, чем у Мелкора, исключая одного лишь Эру”.

2)

Самое раннее упоминание о “рассеянии” изначальной силы Мелкора мы находим в “Анналах Амана” §179: “По мере того, как росла его ненависть, и он вкладывал себя в ложь и воплощения своей злобы, его мощь уходила в них и рассеивалась, а он становился все более слабым и боялся покидать свои темные твердыни”.

Слово “Моргот” несколько раз использовал Финрод в “Атрабет”.

3)

Квадратные скобки были добавлены уже после написания очерка.

4)

То есть, на исправление зла, которое он причинил.

5)

То место в “Сильмариллионе”, где говорится о прощении Мелкора, было изменено в окончательной редакции Шестой главы. Хотя измененный текст говорит, что полностью избыть зло Мелкора невозможно, что “вначале он был величайшим из Сил”, он не был переделан в соответствии с изменениями, введенными в этом очерке (см. примечание 7).

6)

Изменения в старую повесть о битве при Утумно могли бы быть внесены, если бы третья глава “Сильмариллиона” была задета трансформациями шестой главы; (см.

примечание 7).

7)

Это имело место в окончательной редакции Шестой главы. В изначальном тексте Мелкор также обещает помощь и службу после заключения, а не в Утумно. Можно предположить, что данный очерк написан после новых работ над “Сильмариллионом” (а они, видимо, датируются концом пятидесятых годов). Это подтверждает мысль о том, что даты на листках очерка (1955) не имеют значения (см. предисловие к Тексту ).

Этот очерк существует в двух формах. Ранняя (“А”) - это довольно короткий четырехстраничный текст в рукописи, озаглавленный “Некоторые заметки о философии “Сильмариллиона””; он бегло наброшен и не имеет ясного окончания.

Вторая (“В”) - весьма расширенная двадцатистраничная версия, также в рукописи, гораздо более понятная. Эта версия начинается прекрасным почерком, но не окончена, а обрывается посреди предложения. Она озаглавлена “Заметки о мотивах “Сильмариллиона””.

Взаимосвязь двух вариантов такова, что нет необходимости приводить здесь текст А, так как большая его часть есть в тексте В. Однако, с места, где Валар решают возвести Пелори, тексты расходятся. В В отец вводит длинное объяснение поведения Валар, и очерк обрывается, не доходя до заключительной темы текста А. Поэтому эта тема дана в конце В.

Впоследствии текст В был разделен на три части.

ЗАМЕТКИ О МОТИВАХ “СИЛЬМАРИЛЛИОНА”

1

Саурон был “больше”, действеннее во Вторую Эпоху, чем Моргот в конце Первой. Почему? Потому, что, будучи изначально много слабее, он еще не пал так низко. В конце концов, он тоже растратил свою силу на попытки владеть другими. Но ему не нужно было расходовать себя в таких масштабах.

Чтобы владеть Ардой, Моргот вложил большую часть себя в физические составные Земли - так что с тех пор все, что родилось на Земле и живет здесь (животные, и растения, и воплощенные души), в любом случае “осквернено”.

Во время Войны за Камни Моргот стал постоянно “воплощенным”. Именно поэтому он боялся и вел войну через различные приспособления или через подчиненных существ.

Саурон наследовал искажение Арды и вложил свою (гораздо более ограниченную) силу лишь в Кольца. Здесь Саурон был мудрее, чем Мелкор-

Моргот. Саурон не начинал Диссонанса, и, вероятно, знал о “Музыке”

больше, чем Мелкор, чей разум всегда был наполнен собственными планами и умыслами, Мелкор, не обращавший внимания на все остальное. Время величайшей мощи Мелкора было в начале Мира; демиургическая жажда Силы и завершения всех своих великих начинаний. Но после того как Арда стала более стабильной, Мелкору, было интереснее работать с извержением вулкана, чем, скажем, с деревом. Вероятно, он и знать не хотел о меньших или более изысканных делах Йаванны, таких, как “цветочки”*8.

Когда Мелкор противостоял существованию всех остальных обитателей Арды с другой волей и разумом, его раздражал сам факт их существования, и он хотел общаться с ними лишь через силу и страх. Его конечной целью было уничтожение всех остальных. Эльфов, тем более - Людей, он презирал за их “слабость”, то есть недостаток физической силы или власти над “веществом”; но, кроме того, он боялся их. Мелкор сознавал, по крайней мере, сначала, когда еще сохранял способность разумно мыслить, что не может “уничтожить” [конечно, Мелкор вообще не может “уничтожить”

материю, он всего лишь разрушает, ломает или искажает формы, приданные материи другими в актах сотворения] их, то есть разрушить их сущности; но их физическая “жизнь” стала для него единственной частью жизни, заслуживающей внимания*9. Он так далеко зашел во Лжи, что лгал даже самому себе, думая, что сможет полностью уничтожить всех остальных. С

тех пор он всегда пытался сломать и подчинить себе волю, прежде чем убить тело. Это был абсолютный нигилизм, и такое отрицание имело одну конечную цель: победив, Моргот, без сомнения, стер бы с лица Земли даже собственных “созданий” (таких, как орки), выполнивших свое назначение -

уничтожить Эльфов и Людей. Причина поражения Мелкора в следующем: тогда как Валар (и, в меру своих сил, Эльфы и Люди) продолжали любить “Арду Искаженную”, исцелять ее и творить из нее вещи прекрасные и восхитительные, Мелкор ничего не мог сделать с Ардой, сплетенной другими; даже оставшись на ней в одиночестве, он продолжал бы буйствовать, пока не низвел бы все до состояния бесформенного Хаоса. И все равно Мелкор был бы побежден, ведь этот Хаос “существовал” бы независимо от его разума и был бы потенциальным Миром.

Саурон так и не достиг этой ступени нигилистского безумия. Он никогда не нацеливался на уничтожение Мира. В Сауроне еще были остатки добрых намерений, с которых он начинал: его достоинство (и причина падения) в том, что он любил порядок и согласование, и не терпел путаницы и бесполезных ссор (изначально Саурона привлекли в Мелкоре именно воля и мощь, подходящие, как казалось Саурону, для быстрого и властного исполнения его собственных замыслов). На самом деле, Саурон был очень похож на Сарумана и потому быстро понял его и мог узнать, что тот станет думать и делать, даже без помощи Палантиров и шпионов; Гэндальф же был для него загадкой. Но, как и у других умов такого рода, Сауронова любовь (а позднее - простое понимание) к другим индивидуальностям была слабее. И

хотя (из стремления к добру, или из рациональных мотивов) все эти планы, приказы и организации были направлены на добро для обитателей Арды (пусть даже включающее в себя право Саурона быть их верховным Властелином), “замыслы” его одинокого разума стали единственной целью его воли, “вещью в себе”*10.

У Моргота не было “замыслов” кроме разрушения и обращения в Ничто Мира, лишь частью которого он владел. Но это, конечно, упрощение ситуации. Саурон не служил бы Морготу, не будучи зараженным его страстью к разрушению и ненавистью к Богу (которая закончилась нигилизмом). Саурон не был, естественно, “искренним” атеистом. Один из младших Духов, сотворенный до Мира, он знал Эру. Вероятно, он убеждал себя, что Валар (включая Мелкора) потерпели неудачу, а Эру просто покинул Эа, или, во всяком случае, Арду и больше не вспомнит о ней. Это видно из того, как он представлял себе “изменение мира” после Низвержения Нуменора: Валар (и эльфы) отстранены от реального управления, а люди находятся под божьим гневом и прокляты. Если он думал об Истари, особенно о Сарумане и Гэндальфе, то считал их послами Валар, желающих восстановить свою былую мощь и “колонизировать” Средиземье без ведома и благословения Эру. Его циничное уподобление мотивов Манвэ своим собственным нашло подтверждение в Сарумане. Гэндальф оставался непонятым. Но в своей злобе и непонимании добра Саурон предположил, что странное поведение Гэндальфа объясняется слабым умом и отсутствием ясной цели. Митрандир лишь немногим умнее Радагаста - все-таки изучать людей полезнее, чем животных.

Саурон не был “искренним” атеистом, но проповедовал атеизм, поскольку это ослабляло сопротивление и развеивало страх его слуг перед явлением Господа на Арду. Именно это мы видим в случае с Ар-Фаразоном. Но там имело место воздействие Мелкора на Саурона: он описывал своего хозяина словами самого Мелкора - как бога или даже Бога. Это могла быть тень добра, то есть остатки бывшей способности допускать власть другого над собой. Мелкор, и еще более Саурон, часто пользовались службой “почитателей”. Но сомнительно, действовала ли в то время в Сауроне даже эта тень добра. Его хитроумные замыслы можно описать так. Чтобы отвлечь богобоязненное лицо от его преданности, нужно предложить ему другой,невидимый объект преданности и другую надежду на вознаграждение; предложить Владыку, одобряющего все желания неофита.

Будучи простым пленником, Саурон не мог выдвинуть на это место себя; но любой почитатель Мелкора сделает из пленника верховного жреца, если пленник - слуга и ученик Владыки Тьмы. Хотя конечной целью Саурона было уничтожение нуменорцев, к ней примешивалось и желание отомстить Ар-Фаразону за унижение. Саурон (в отличие от Мелкора) был бы доволен живыми нуменорцами в его подданстве. И многих он совратил на служение себе и повелевал ими.

2

Никто, будь он даже из числа Валар, не может читать разум других “равноправных созданий”* , то есть полностью понять их через простой осмотр.

*

Заметка на полях: Все разумные создания/духи, произошедшие от Эру, “равны” по значимости и статусу вне зависимости от возраста и могуществ.

Можно лишь догадываться об их мыслях, исходя из основных сравнений и частичного знания индивидуальностей, и прийти к какому-либо заключению относительно этих разумов. Но это не более чтение или обзор чужого разума, чем обсуждение содержимого закрытой комнаты или предметов за пределами видимости. Так называемая “передача мыслей” тоже не является чтением разума: она - всего лишь прием и интерпретация мысленных импульсов исходящих от другого. Эти импульсы являются самим разумом не более, чем вид бегущего есть сам бегун. Разум может проявлять или показывать себя другим через дела своей воли (хотя сомнительно, что, даже желая этого, разум может полностью показать себя другому). Для мощных умов соблазнительно править слабыми, убеждая или вынуждая их показать себя. Но принуждать к такому раскрытию или привлекать к этому ложью и хитростью даже для предположительно “добрых” целей (включая “добро”

для убеждаемой личности) абсолютно запрещено. Совершать такое -