Комедии и комические оперы

Волдырев, купец, переселившийся в Петербург из другого города, где он назывался Макеем.

Паша, дочь другого купца, под опекою Волдырева, который в нее влюблен и хочет на ней жениться.

Степан, сбитенщик.

Фаддей, работник Волдырева.

Власьевна, работница Волдырева.

Извед, офицер в службе, влюблен в Пашу.

Болтай, отставной офицер, сын секретаря того же города, откуда Волдырев, влюбленный также в Пашу и знакомый с Волдыревым, не зная, что он переменил имя Макея.

Полицейские пристава.

Действие первое

Как еще рано! Вся здешняя улица спит; и в доме Волдырева окна еще закрыты. Этот Волдырев хочет жениться на Паше, своей вскормленнице. Нет, дружок; этот кусочек не по тебе. Ты и Власьевны моей не стоишь, даром что она твоя работница. Найди себе такую же глупую жену, каков твой работник, Фаддей, так и будет тебе по плечу.

Извед. Вот дом той, которую смертельно люблю. Какая красота! а притом какая милая невинность, которая еще более возвышает прелести! Признаться должно, что не моего вкуса красавицы испытанные в свете, которые все знают и не стыдятся того; а Паша!..

Степан. Как же эта ранняя птичка сладко воспевает! Он Пашу поминал; видно, что влюблен в нее. Добро пожаловать. Вот два любовника сошлись: он к Паше, а я к Власьевне.

Извед (сам с собою). Кто здесь? не из дома ли Волдырева? Отважусь, подойду (К Степану.) Кто ты таков, друг мой?

Степан. Чего изволите? сбитня?

Извед. Нет; я думал...

Степан. А что думал?

Извед. Так, ничего.

Степан. А я так знаю, что ты думаешь.

Извед. Нельзя того знать никому.

Степан. Не изволишь ли об заклад?

Извед. Ты проиграешь.

Степан. Нет ничего; давай о рубле.

Извед. Изволь, я держу.

Степан. Выньте же. Что держут, то в руках имеют (Извед вынимает рубль.) Ты любишь Пашу, которая под опекою у Волдырева.

Извед. Так точно, мой друг; так, люблю ее как душу. Вот твой рубль.

Степан. Эк обрадовался, что я угадал!

Извед. Да почему ты это узнал?

Степан. Как почему?.. Даром, что я так смотрю; я живал на свете и кое-чему учился. После того, как меня отдали в солдаты...

Извед. Как! ты солдатом был? зачем же ты оставил это честное ремесло?

Степан. Честное?.. Мне кажется, честнее людей лечить, нежели бить; и для того постарался я, чтоб меня определили в аптеку. Вот там-то я просветился в разных высоких науках...

Извед (усмехаясь). Верю, верю.

Степан. Сделался искусен во многих вещах. Больше всего был я силен толочь миндаль, сахар, корицу и прочее; так что от моего искусства всегда большая часть убывала того, что ко мне в ступу попадало. Но как везде много завистливых людей, то и назвали они это, между нами сказано, кражею. Однако я тогда уже имел моим искусством нажитой изрядный достаточек; и потому мне, как обыкновенно у людей водится, никакого вреда не сделали, а только в чистую отпустили, то есть, обобрав меня, отставили. Таким образом окончив в аптеке мои науки, вступил я в большой свет. Служил у знатных, у судей, у военных, у иностранных в прочая. Все прошел, всего насмотрелся, все наскучило. Узнал, что все на свете вздор... и удалился от света. Сильная привычка к науке составлять лекарства решила меня составлять сбитень и им торговать. Сбитень мой во всем городе в великом почтении, то есть у бедных, да у скупых. Волдырев им довольно нахвалиться не может. Этим напитком поит он и Пашу, которая достойна пить кофе. Мой сбитень отворяет мне вороты в дом Волдырева, куда он ни одного мужчины не впускает от ревности к вскормленнице, на которой хочет сам жениться и которую воспитал он сущим ягненком. Подумай, кому достанется такое сокровище!

Извед. Да для чего же ты старался быть вхож в этот дом?

Степан. Причина тому, барин, у меня с тобою одна, а именно — любовь. Тебя Паша сокрушила, а мне вскружила голову Власьевна, работница Волдырева; однако я тебя счастливее.

Извед. Так ты мне можешь помочь?

Степан. Помочь?.. это трудновато. Однако увидим, что будет.

Извед. Все, чего только пожелаешь. Как скоро дело сделается, то... я наперед ничего не говорю... ты будешь мной доволен.

Степан. Будешь?.. все это хорошо, да...

Извед. Или ты сомневаешься о чести моей? или, так долго учася знать людей, не можешь различить честного человека с бездельником?

Степан. Да ежели по словам, так все люди честны.

Извед. Вот тебе десять рублей в задаток.

Степан. О! о! вот теперь нимало не сомневаюсь о честности вашей; а без задатка, как узнаешь. Готов служить. Да скажите, как вы познакомились с нею? Для меня это не понятно.

Извед. Я, увидя ее в окно, остолбенел от ее прелестей. Долго с нее глаз не спускал, и она во все время на меня украдкою посматривала. На мои поклоны отвечала робкими, но нечто значущими поклонами.

Степан. Все эти нечто значущие поклоны без меня ничего не значат. Положитесь на меня: я вам ручаюсь, что все иначе пойдет. Подите ж теперь отсюда; да не далеко отходите, чтоб услышать, когда я вас позову. Я постараюсь, чтобы вам поближе увидаться с Пашею,

Извед (обнимая сбитенщика). Ты мне жизнь отдаешь. Я тебе клянусь.

Степан. Полно уверять, поди. Твоя первая клятва у меня уже в кармане.

Степан (один, снимая баклагу). Служить любовникам для меня не новое. Такая должность в нынешнее время прибыльнее торга сбитнем. Есть дураки, которые стыдятся этого. Пустое! как подумаешь, то ли делают и не наша братья, да только умеючи, так и все гладко. Все от искусства зависит.

Ба! что это за особа выступает и так быстро смотрит на дом Волдырева? Какой же франт! Уж не другой ли любовник к Паше подбирается? давай его сюда.

Болтай. Здравствуй, мужичок.

Степан. Здравствуй, красавчик.

Болтай. Так я тебе кажусь красавцем?

Степан. Очень.

Болтай (говорит очень скоро). Я радуюсь, что ты одного вкуса со мною. Ты знаешь ли меня? я Болтай, отставной офицер, сын провинциального секретаря; недавно сюда приехал. Скажи мне, мужичок, чей этот дом, где я вчера видел прекрасную девочку? Чья она дочь? с кем живет? с отцом ли? с дядею ли? с братом ли? с дедом ли? сколько за нею приданого? Как же она мила! Можешь ли меня с нею познакомить? Познакомь только, познакомь; а поймать ее за сердчишко это мое уже дело, и я...

Степан (так же скоро отвечает). Постойте, сударь, отдохните и дайте мне отвечать. Я вас не знал, а теперь знаю, что вы Болтай. Дом этот купца Волдырева. Девочка, которую вы видели, его вскормленница, невеста богатая, которую он прочит за себя; а познакомить можно.

Болтай (тащит Степана). Можно? Пойдем же, пойдем поскорее.

Степан. Тише, тише, убавь хода. Это не так скоро делается.

Болтай. А для чего?

Степан. А для того, во-первых, Волдырев ревнив, как турок, и со двора никуда не выходит; во-вторых, сухая ложка рот дерет.

Болтай. Что ж это значит?

Степан. Как! вы секретарский сын, а этой пословицы не разумеете?

Болтай. А! разумею: ты хочешь за труды.

Степан. То-то же.

Болтай. Изволь, мой друг, изволь, с радостью. Наперед кину хоть сто рублей, (ищет в карманах) а после и тысячи не пожалею. Вот на! (Степан протягивает руку, а Болтай вынимает пустые руки из карманов.) Какая у меня дурная привычка деньги всегда дома оставлять! Потерпи до завтра.

Степан. До завтра? вот прямой секретарский сынок! Если это батюшкино завтра, то оно никогда не кончится.

Болтай. Потерпи.

Степан. Ин потерпим оба: я денег, а ты знакомства с Пашею.

Болтай. Да могу ли быть уверен?

Степан. Будь уверен, только поскорее исправляйся; а когда замедлишь, то у нас есть другие торгаши на Пашу.

Болтай. Другие? и могут столько ж дать, как я? пустое... Поверь, если бы у меня и не было своих денег, то такой человек, как я, везде имеет великий кредит. Здесь у меня есть мой земляк, купец, по имени Макей, которого с самого моего приезда ищу и не могу найти... Ну, да обнадежь только меня.

Степан. Ох! надейся.

Болтай. Так это очень твердо?

Степан. Нельзя тверже, и так, как будто бы и сделано.

Болтай. Право! Так я могу моим приятелям кое-что к своей чести об этом рассказать?

Степан. Какой неотвязчивый! Сказывай, что хочешь.

Болтай. Спасибо! это мне всего нужнее. (В сторону.) Уверив, что скоро женюсь на богатой, скорее достану денег в заем; а как достану, то скоро и женюсь. Виват проворный ум! (Идет и опять возвращается.) Да ты кто таков, и как тебя зовут?

Степан (в сторону). Чтобы не попасть в беду с этим болтуном, скажусь не своим именем (К Болтаю.) Я работник Волдырева; а зовут меня Фаддеем.

Болтай. Прости же; я иду за деньгами. (Идучи.) Ох! кабы найти мне этого Макея.

Степан (один). Какой глупый вертопрах! Нет, на этого нечего надеяться. Видно, словами богат, а в кармане ни алтына. Лучше за прежнего держаться; тот и поступью, и карманом мне по сердцу. Слышан голос Волдырева. Скоро меня со сбитнем к нему позовут (Поднимает баклагу.) А вот он и сам. Что это за чудо! идет со двора, да и так рано!

Волдырев (не видя Степана, говорит, оборотясь к своему дому). Фаддей! запри крепко-накрепко ворота; и подворотню заложи так, чтоб и червяк проползти не мог.

Фаддей (выглядывая из ворот). Слышу-ста. А коли ты воротишься, тебя пускать ли?

Волдырев. Болван! как хозяина не пустить?

Фаддей (выглядывая). Слышу-ста; никого не пущу. Да ты не велел пускать и червя; я за это не берусь, как его усмотришь?

Волдырев. Это только так говорится.

Фаддей (выглядывая). А на что же ты обманываешь?

Волдырев. Дуралей! это разумеется, чтоб ты никого, кто бы он ни был, к нам в дом не впускал.

Фаддей (выглядывая). А! а! разумею-ста: никого не пушу, кроме тебя да червя.

Волдырев. Смотри ж.

Фаддей (выглядывая). Смотрю-ста.

Волдырев. Нехудо будет, если найдешь дубинку потолще для всякого случая.

Фаддей (выглядывая). Посочу-ста.

Волдырев (сам с собою, не видя Степана). Глупый человек гораздо лучше остряка. Все сделает верно и точно, что ему прикажет хозяин. Ум надобен тому, кто повелевает; а кто исполняет приказания, тому надобна глупая точность. (Увидя Степана.) А! Степан, спасибо, что ты здесь.

Степан. Зная, что по утрам всегда сбитень кушаешь, я уже давно пришел. Да куда так рано со двора?

Волдырев. Сегодня у меня весь день прехлопотливый.

Степан. А что бы такое?

Волдырев. Сегодня попозже намерен я жениться.

Степан (в сторону). Вот те на! Ну, как же он меня подъел! (К Волдыреву.) Жениться? кто? ты?

Волдырев. Да, да, я сам; чему же дивишься?

Степан. Да на ком?

Волдырев. На Паше. Как будто ты не знаешь.

Степан. На Паше? не верю.

Волдырев. А для чего?

Степан. А для того, что она еще не дозрела; а ты слишком переспел.

Волдырев. Это не твоя беда; я знаю, что я делаю.

Степан. Послушай-ка совета твоего верного Степана.

Волдырев. Ну.

Степан. Брось это.

Волдырев. Скорее умру, нежели это оставлю.

Степан. Умный человек должен думать и о будущем. Ну, ежели она тебя не станет любить... ну, ежели какой молодчик... ну, ежели...

Волдырев. Ох! оставь твои ежели, они никогда не могут сбыться. Глупенькой! все мною предусмотрено, все предосторожности взяты. Ты ничего не разумеешь.

Степан. Мое дело сторона. Только желаю тебе счастия больше других.

Волдырев. Другие за это не так, как я, принялись. Слушай, я тебе все расскажу. Паша под опеку мне от покойного отца ее, с которым мы вместе торговали, досталась младенцем с великим достатком. Чтобы торга нашего не разделять, вошло мне в голову на ней жениться. Боялся я всегда того, о чем ты мне теперь намекал, и для того я возрастил ее смиренницею. Сам уча ее грамоте, вселил в нее сильный страх к Богу и Макею. Вот так-то тогда меня звали и иного мне имени не было.

Степан. (в сторону) Ну, что я сделал! этот проклятый Болтай ищет Макея, а Макей-то сам Волдырев. Я этого и не знал; да полно, я взял предосторожность назваться Фаддеем.

Волдырев. Что ж ты не слушаешь? Между тем, как Паша подросла, то стала больно пригожа и мне сильно по сердцу. Хотя я всячески старался, чтоб ее никто не видал, однако, черт знает, как ее увидел наш судья холостой. Ты знаешь, как судьи зорки, и знаешь, можно ли с ними бороться; и для того я из своей отчизны переселился в Питер, и к старинному имени приклеил новое прозвание, которое, по обычаю прочей нашей братьи охотников дворяниться, кончится на ов. А со временем постараюсь достатьофицерский или и выше чин, чтобы ходить в шпаге с темляком и в шарфе.

Степан. Ну, ну, кстати ли это твоему толстому брюху, твоему плоскому, широкому лицу? Не лучше ли быть полезным купцом, нежели, сделавшись офицером, не быть ни тем, ни другим, и стать из чего-нибудь ни то, ни сё, то есть, как у нас говорят, произвести себя в так.

Волдырев. Пустое! Хуже меня достают себе чины; но оставим это. Здесь я спокойно живу. Пашу мою никто не знает. Она стыдлива и робка, научена мною почитать за грех и то, когда на молодого мужчину и ненарочно посмотрит. Вся ее премудрость в том, чтоб верить всему, что я ей скажу. Весь ее свет — я, да приходский наш поп; вся ее забава — штопать мое белье. Словом, я ее сделал такою, как мне надобно. Пускай она проста: что это мешает? Я ее очень люблю и уверен, что буду женат без товарищей. Да и на что жене ум? разве на то, чтоб мужа обманывать? Чтобы не быть дураком, лучший способ — на дурочке жениться. Ты видишь, как я все осторожно распорядил. Для большей безопасности принял я к себе Фаддея и Власьевну, которых ты знаешь. Их совершенная глупость не может ни в чем Паше глаз открыть; и они, а особливо Фаддей, ни на волос от воли моей отступить не смеют.

Степан. Да что же тебе приспичило сегодня жениться?

Волдырев. А чего же еще ждать? Мне скоро пятьдесят лет минет, а я крайнюю охоту имею нажить себе побольше маленьких Волдыревых; только о том и думаю, и всякий час наяву этим брежу. Как весело видеть своих цыпляток!

Дай-ка сбитню, на дорогу. (Степан ему наливает.) Пора мне, пора. Хочется сегодня кончить мои дела, чтоб завтра, то есть после свадьбы, долго не выходить со двора.

Степан. Да хоть бы ты к свадьбе сделал себе новое платье.

Волдырев. А на что это? Паша моя так проста, что меня в новом не узнает и не захочет за меня замуж. Прости.

Степан (один). Ну, что делать? черт разве это знал, что его прорвет сегодня жениться. Как пособить этому молодому офицеру, которого я всем сердцем полюбил. Задаток взял, а материала поставить и надежды нет. Однако надобно все силы употребить, да как до этого дойти? Ворота заперты, а Фаддей, эта Волдырева скотина, ни для чего не впустит. Разве деньги помогут. Деньга, говорят, и камень долбит; а Фаддей еще не совсем камень. Попытаемся. А! да вот он и сам! чего-то ищет.

Фаддей (выходя из ворот). Хозяин ушел. Велел дубинку сыскать потолще; дубинки, хоть што, не нашел. (Увидя Степана.) А, Степанушка! здорово.

Степан. Здорово, Фаддеюшка.

Фаддей (сам себе). Фаддеюшка! Эк он учлив стал! бывало, все бранится. (К Степану.) Не знаешь ли, Степанушка, где дубинку потолще достать?

Степан. Знаю, Фаддеюшка.

Фаддей. Пожалуйста скажи.

Степан. Изволь, для ча другу не сказать.

Фаддей (сам себе). Другу! добрый парень. Он меня полюбил я и сам не знаю за что. (К Степану.) Да скажи же, где?

Степан. Вот, видишь ли эту улицу? Всю ее пройди и повороти на улицу направо. Иди, иди, и придешь к переулку. Повороти в переулок, там опять увидишь переулок: в этом переулке еще переулочек, а в этом переулочке домик небольшой; возле калитки этого домика стоит дубинка. Так и найдешь ее.

Фаддей. Ух, как далеко!

Степан. Как быть, нигде ближе нет.

Фаддей. Уж мне этот хозяин! на что ему дубина?

Степан. А как же? крепче будешь караулить. На-ка сбитеньку на дорогу.

Фаддей. Да денег-ста нет.

Степан. Пей без денег, сколько хошь.

Фаддей (пьет). Что тебе сделалось, что ты так ласков?

Степан. Я сегодня вас всех что-то очень люблю.

Фаддей. Спасибо-ста. Ин пойти ж.

Степан. Поди.

Фаддей. Все направо?

Степан. Всё направо.

Фаддей. А налево?

Степан. Нет, Боже упаси.

Фаддей. Слышу-ста.

Степан. Ну, сбыл и этого! Начало ладно. Гей! господин офицер! (Извед выходит.) Не знаю, как твое честное имя.

Извед. Меня зовут Извед. Что наше дело?

Степан. Все хорошо. Сегодня в ночь Волдырев женится...

Извед. Что слышу? я погиб!

Степан. Постой, постой. Я еще не договорил, а ты уже и запечалился. Не бось: чем ближе беда, тем больше ума. Пойдем теперь же в дом. (Хочет отворить ворота Волдырева.) Ба! видно, Власьевна заперла ворота. О! эту я скоро уломаю. (Кличет.) Власьевна! Власьевна! что, ты разве оглохла?

Власьевна. (в доме) Кто там?

Степан. Твой милый друг Степан.

Власьевна. Ну к черту, недосуг.

Степан. Вот нежная любовь!Острамила, проклятая. Да выгляни на часок.

Власьевна. Слышь, недосуг.

Степан. Как, недосуг посмотреть на Степана?

Власьевна (выглядывая в окно). Ну что там, какие узоры?

Степан. Сойди-ка сюда: мне нужда с тобою поговорить. Сойди-ка, да отвори ворота. Фаддей далеко ушел, а хозяин долго не будет.

Власьевна. Да слышь, право работы много.

Паша (с торопливостью входит). Так, это он со Власьевной и со Степаном идет на крыльцо; он, которого я в окно видела. Он, точно он, это я наверное знаю. В окно смотря на него, сердце у меня так билось, так билось; и теперь точно так же бьется. Когда опекун мой Макей сердится, и тогда оно так же дрожит... так же да не так. Уж не будет ли и этот моим опекуном?.. Ох, кабы это да сбылось!

Власьевна. Затеяли вы дурное. Я говорю, что дурное.

Степан. Пустое, Власьевна. Ты моя сударка, ты моя красавка.

Власьевна. То-то красавка!

Степан. Сначала тебе кажется дурно, а после самой слюбится.

Извед (сам к себе). Какое действие любовь в нас производит! не знаю что говорить и чем начать.

Степан (Изведу). Что ж ты как вкопанный стоишь? Ох ты воин-горе! Подойди к ней.

Власьевна. Как не так, подойди только. Ведь у Власьевны и кулаки есть (К Паше.) Что ты глаза на него выпялила? разве забыла, что хозяин тебе твердил: грешно на молодых мужиков смотреть.

Паша. Ах, это правда! Я было это при нем и забыла. (Отворачивается от Изведа, однако украдкою смотрит на него.)

Власьевна. Зевай, зевай! черт тотчас попутает; я это по себе знаю. И как хозяин узнает, то достанется; а мне и того боле. (К Изведу и Степану.) Подите, подите, откуда пришли.

Степан (Изведу). Разве не знаешь, чем в этаких случаях уговаривать? Ведь все люди — Степаны. Сунь ей что-нибудь.

Извед (Власьевне). Власьевна! ты хочешь, чтоб я умер; сжалься надо мной.

Власьевна (с сердцем). Нет, нет; хозяин говорит... (Извед ей дает деньги. Власьевна, проворно взяв деньги, переменяет голос.) Да, да, ведь не я, хозяин это говорит.

Степан (Власьевне). Ну, любо ли?

Власьевна. Чему-то быть, повеселее на уме. (Изведу.) Ну, поди себе к Паше, я и рукой махну.

Извед (Власьевне). Ты мне жизнь отдаешь.

Власьевна. А то как же; я не хочу тебе смерти.

Извед (Паше). Вы видите перед собой, сударыня...

Паша. Я не сударыня, а зовут меня Паша; да опекун меня иногда Пашенькой называет.

Извед. О, неоцененная невинность! прекрасная Пашенька! ты видишь несчастного...

Паша. Кто? вы несчастны? да от кого?

Извед. От тебя.

Паша. От меня! ах какая беда! да как это сделалось? я, право, вам никакого худа не желаю.

Извед. Ты дала мне рану, от которой я умру.

Власьевна. Смотри пожалуй, что она начудесила.

Паша. Ах какое несчастие! Да в которое место я рану вам дала? да как это сделалось? разве ненароком. Не уронила ль я чего, как вы мимо нашего дома ходили? кажется нет. Не Фаддей ли что бросил?

Власьевна. Так точно Фаддей; некому больше.

Извед. Нет, не Фаддей; но вы вашими прекрасными глазами поранили мне сердце, и вы же меня исцелить можете.

Паша. Ни слова не понимаю. Мои глаза поранили сердце!

Власьевна. Ан хозяин-та и прав, что не велит тебе ни на кого смотреть.

Паша (к Изведу). Так вам очень больно?

Извед. Нельзя больше.

Паша. Бедненький!.. вы говорите, что я вас и вылечить могу... это еще слава Богу. Да только чем?

Извед. Дайте мне вашу руку: это несколько облегчит мою болезнь.

Паша (протягивает обе руки). Изволь хоть обе, лишь только бы полегче было. (Извед целует руки у Паши.) Целуйте, целуйте сколько хотите. Мне это очень приятно. Да что это такое? каждый ваш поцелуй я чувствую на сердце. Этого со мною с роду не бывало.

Власьевна. Что ты, Паша, так в лице переменилась? Уж не пристало ли тебе от него?

Паша. Боюсь; не грех ли путает меня? Конечно, мой опекун правду говорил.

Извед. Не верьте ему, он вас обманывает.

Извед. Я вас уверить могу...

Степан. Что тут пустяки калякать; как ни кабенься, тому же быть (К Паше.) Ну видишь ли, он тебя жестоко полюбил, и вечно будет любить. И ты его ведь также любишь?

Паша. Как же не любить.

Власьевна. Как его не любить.

Степан. На что о том много болтать, что можно двумя словами сказать? У нас с Власьевной так скорее кончилось. Не правда ли?

Власьевна. Да ведь у тебя не как у людей.

Извед (Паше). И так я могу льститься, что вы будете меня любить?..

Паша. Какое буду, я и так уже люблю.

Извед. Сколько я благополучен! Чтобы совершить мое счастие, согласитесь мне отдать навеки ваше сердце.

Паша. Как же вынуть сердце? Ведь больно будет... Я лучше всю себя вам отдам.

Степан. Опять за сердце принялся. Видишь ли, этой чепухи здесь не разумеют. (К Паше.) Он хочет на тебе жениться.

Паша. Ах! этого сделать нельзя. Опекун мой того же хочет. Разве нельзя ли обоим на мне жениться?

Извед. Как! вы и опекуна так же, как меня, любите?

Паша. Ах, нет! я тебя люблю, а его боюсь.

Степан. Будь на первый случай этим доволен. Теперь пора идти отсюда. Впрочем, положись на меня.

Извед (к Паше). Как несносно мне вас оставить! по крайней мере примите, в знак нежности моей, вот это колечко с моим именем.

Паша. Что ж бы дать и мне? У меня ничего нет. Вот я себе подвязки сшила; возьмите одну, на которой мое имя вышито.

Извед. Из рук твоих прекрасных, с твоим дражайшим именем, это мне всего света и жизни моей дороже.

Власьевна. Охти! кто-то стучится?

Степан. Посмотри в окно.

Действие второе

Извед. Какое несчастие! поищем вместе.

Степан. Что такое сделалось? что вы потеряли?

Извед. Не знаю как, второпях обронил подвязку Пашину.

Степан. Есть о чем суетиться. Когда Пашу достанешь, то и все будет твое. Поди отсюда, чтоб нас с тобою не увидел Волдырев. Поди, оставь меня вымышлять способы в твою пользу.

Извед. Однако...

Степан. Поди же, делай что велят.

Степан (один). Теперь-то, Степан, покажи проворство ума. Волдырев скоро воротится, а Фаддей проклятый нас видел. Как вывернуться из этих хлопот?.. я, право, и сам не знаю. Нет нужды! счастие сильнее ума. Положусь на его волю. Без счастия, как ни будь проворен, пригож, умен, учен — все будешь дурак дураком.

Надо мне с Власьевной перемолвить, да боюсь Фаддея. (Кличет с осторожностью.) Власьевна! Власьевна!

Власьевна. Ты тут, Степан?

Степан. Видишь, что тут. Заварили мы брагу.

Власьевна. Подлинно, что заварили; и всему ты виноват.

Степан. Нет, Власьевна, не я; а денежки. Что говорить? коли дело не так пойдет, то мы оба с тобою виноваты. Теперь надобно подумать, как бы выпутаться.

Власьевна. Ты себе думай; а я не умею.

Степан. Что делает Фаддей?

Власьевна. Спит, как колода.

Степан. Это хорошо. Он заспит то, что видел; а ежели вспомнит, так скажи, что ему это во сне пригрезилось. Божись, лги и стой в том. Буде же это не поможет и как-нибудь Волдырев проведает, то скажи, что в то время, как Фаддей ушел со двора и оставил ворота не заперты, какой-то незнакомый офицер вошел к Паше и стал ластиться к ней, и что ты его не допускала.

Власьевна. И ведомо, я таки то и делала.

Степан. Что в это время Фаддей пришел, что офицер дал тебе и ему деньги. Вы деньги взяли, а офицера выгнали.

Власьевна. Какой же ты плут, Степан!

Степан. Простота сердечная! иначе жить нельзя на свете.

Власьевна. Да как же, у Фаддея денег нет?

Степан. Безделица! я тебя всему научу. Фаддей спит; положи ему за пазуху сколько-нибудь из тех денег, что тебе офицер дал.

Власьевна. Нет, нет, и не думай этого; коли что другое, так изволь, а денег не дам.

Степан. Глупенькая! офицер тебе за все заплатит. Как женится на Паше, то даст тебе столько, что ты и пересчитать не будешь уметь.

Власьевна. Это еще далеко. Коли хочешь, дай свои.

Степан (бросает ей в окно деньги). На, на, возьми. Поймала ль?

Власьевна. Поймала. Вот, теперь дело-то и ладно.

Степан. Ну, поди же, сделай все, что я говорил; и Пашу тому же научи, а обо мне ни слова.

Власьевна. Слышу, слышу.

Степан. (один) Степан! запутывай, не бось. Ба, да вот и Болтай выступает.

Болтай (держа в руках подвязку, которую Извед потерял, сам к себе). Так, это ее подвязка; вот и имя ее вышито. Паша, без сомнения, не зная, как любовь объявить мне, выбросила свою подвязку, чтоб я по этому узнал, что она меня любит, мною пылает. (Увидя Степана.) Ведь ты Фаддей?

Степан. Кажется.

Болтай. Знаешь ли ты мое счастие? Знаешь ли?

Степан. Что! конечно, нашли знакомого своего купца Макея?

Болтай. Нет, сто раз лучше.

Степан. Неужто клад?

Болтай. И того лучше.

Степан. Так я и ума не приложу.

Болтай. Видишь ли ты эту подвязку?

Степан. Вижу. (В сторону.) Это Пашина, которую Извед потерял.

Болтай. Что это значит? ась?

Степан. То-то, плут, как далеко заехал! уж и подвязку Паша подарила.

Болтай. То-то же! видишь ли, как у нас проворят!

Степан. Вижу; да как тебе досталась?

Болтай. Ты не успел мигнуть, а я с Пашею в окно познакомился, пленил ее и получил этот драгоценный подарок с ее ножки.

Степан (в сторону). О, проклятый лжец! (К Болтаю.) Да где ты ее так близко видел?

Болтай. В комнате у нее, в комнате.

Степан. Это вздор! Без меня туда никто войти не может.

Болтай. Нет, я пошутил. Она мне в окно кинула. Ну, да это все равно, что был я у нее, что не был. Ведь ты обещал меня ввести?

Степан. Обещал, да ты сам знаешь, за чем дело стало.

Болтай. Разумею. Этого проклятого Макея не знаю где найти.

Степан. Докуда найдешь, прости. Смотри ж, старайся о деньгах. Я знаю, что Паша в тебя влюбилась; она мне это сама сказала.

Болтай (один). О! это я без тебя знаю. И кто может против меня устоять?

Теперь осталось только денег достать. Куда запрятался этот негодница Макей?.. Кто-то идет. Что я вижу! походка, кажется, его. Так же толст, так же тюленеват, такой же брюхан.

Болтай. Не ошибаюсь ли? это Макей!

Волдырев. Это Болтай!

Болтай. Дорогой Макей! друг отца моего!

Волдырев. Любезный Болтай! сын друга моего! давно ли здесь?

Болтай. Дней десять, и все улицы и переулки отоптал, искав тебя.

Волдырев. От батюшки твоего я давно письмо получил, что ты за его делами сюда будешь; и чтобы, в случае нужды, я тебя ссудил деньгами. Я на вексель охотно исполню его просьбу, помня его старую хлеб-соль, как он мне по казенным подрядам помогал.

Болтай. Никогда нам твоя помощь так не была нужна, как теперь. Ссудя меня деньгами, ты счастие мое кончишь. Когда я счастлив буду в начатом моем деле, будет счастлив отец мой; будешь счастлив и ты, друг наш.

Волдырев. Не сомневаюсь в вашей дружбе. Да какое это дело? покупное ли? подрядное ли? или...

Болтай. Это такое дело, ежели ты ссудишь меня хотя пятьюстами рублями, то этою безделкою сегодня же достану пятьдесят тысяч рублей, а может быть и более.

Волдырев. Фу, пропасть какая денег! Изволь, с радостию дам. На такое полезное дело как не ссудить. Да нельзя ли и моей просьбы исполнить?

Болтай. Говори, я для друга все сделаю.

Волдырев. Возьми меня хоть в четвертую долю.

Болтай. Друг мой, это дело не такое, чтоб в долю кого-нибудь брать. Я в часть и отца родного не возьму.

Волдырев. Какое же это дело?

Болтай. Женитьба на богатой красоточке, которая в меня по уши влюбилась; а потому и я ее должен любить.

Волдырев. Статочное ли это дело!

Болтай. Это такое статочное дело, что если сегодня мне дашь денег, то я сегодня и женюсь.

Волдырев. Охотно! Как же это кстати случилось! и я сегодня женюсь.

Болтай. Сегодня! обними меня, мой друг? Нельзя ли, чтоб нас один поп венчал? чтоб вместе пир свадебный пополам...

Волдырев. В этом крайней нужды нет. Да кто твоя невеста? скажи, ежели можно тайну объявить и, открыв все твое счастие, порадовать друга.

Болтай. Я дурно бы сделал, если б был неискренен против тебя. Только никому не проболтайся.

Волдырев. О! ты знаешь мою скромность.

Болтай. Слушай же, дивись проворству моего ума, силе моей красоты и радуйся моему благополучию.

Волдырев. Ох! слушаю и готов радоваться.

Болтай (указывая на дом Волдырева). Видишь ли этот дом, любезный друг Макей?

Волдырев. Ну!..

Болтай. В этом доме живет девочка, по имени Паша.

Волдырев. Ну, ну!..

Болтай. Да слушай с терпением. Она богатого купца дочь, под опекою другого купчишки, по имени Волдырева, скряги, бездельника, дурака, ревнивца...

Волдырев. Сам ты такой.

Болтай. Что ты сердишься? разве он тебе знаком?

Волдырев. Нет; да это дурная привычка, не знав людей, бранить (В сторону.) О, Боже мой! что я должен терпеть и что будет со мною?

Болтай. Ежели тебе противно, что я его браню, то я и перестану.

Волдырев. Нет, продолжай, продолжай.

Болтай. Этот мерзавец Волдырев держит свою прекрасную питомицу взаперти, никому не показывает ее и ей никого. Так ревнив, что все домашние животные у него женского рода, выключая одного работника Фаддея. Ты знаешь, ежели ты когда молод бывал, что, несмотря на всякие осторожности, на крепкие замки, затворы, задвижки, когда только хоть маленькая скважинка есть, то любовь пролезет. Паша увидела меня в окно, полюбила; Фаддей помог и я был у нее.

Волдырев (в сторону). Я пропал! (К Болтаю.) Да каким способом ты вошел?

Болтай. Что нужды до этого: довольно, что я был у нее. Вот знак ее любви. Вот какой подарок! Смотри, любуйся (Показывает подвязку.) Это ясное доказательство.

Волдырев (в сторону). Так, это ее подвязка. О, негодная смиренница!

Болтай. Что ж ты так нахмурился?

Волдырев. Так. Не знаю, что-то нездоровится (В сторону.) О, какое злое мученье! Вот и вся моя осторожность к черту.

Болтай. Теперь окончание моего благополучия от тебя зависит. Помоги обмануть негодяя, который мучит Пашу и недостоин и смотреть на нее. Подумай, дорогой Макей, как будет рваться этот срамец Волдырев, когда я увезу его Пашу и на ней женюсь. Как весело ревнивых обманывать! Как это смешно! Лет близ двадцати поил, кормил, лелеял, и для кого? для меня! ха, ха, ха! Да что ж ты не смеешься?

Волдырев (сухим смехом). Да, да, смеюсь и я: ха, ха, ха! (В сторону.) О, проклятая участь!

Болтай. Ну, любезный Макей, давай же деньги.

Волдырев. Со мною нет.

Болтай. Когда же получу?

Волдырев. Завтра.

Болтай. Нельзя ли сегодня? Ты видишь, какая мне крайняя нужда. Будь уверен, ты не раскаешься, когда я женюсь.

Волдырев. Не прежде, как завтра.

Болтай. Как быть, потерплю и до завтра. Прости (Идет.)

Волдырев Прости (В сторону.) Провались к черту.

Болтай (воротясь). Самое нужное позабыл. Скажи, где я тебя найду? Где ты живешь?

Волдырев (с смущением). Я?.. я живу отсюда далеко.

Болтай. Где ж мы увидимся?

Волдырев. Коли хочешь, на этом месте.

Болтай. Очень хорошо. Я здесь только что не ночую. Прости. (Идет и опять ворочается.) Еще забыл что ни нужное. Смотри, Макей, чтоб Волдырев не проведал.

Волдырев. Да долго ли этого будет? или ты думаешь...

Болтай. О, нет! я тебя скромным почитаю. Однако в таком деле довольно предосторожности взять нельзя. Свет ныне так болтлив, так болтлив...

Волдырев. Прости, прости.

Болтай. Прости, и готовь деньги.

Волдырев (один). Не знаю, как он меня не уморил. Преглупый повеса! негодный ветреник! Сколько я страдал! Бешенство, горесть, стыд, тоску, я все это должен был перед ним глотать. Был должен притворяться, слушать, как он меня самого ругал; и притом еще казать веселый вид и с ним вместе смеяться над собою. Я вне себя.

Вот плоды долговременного моего старания и осторожностей сделать себе жену безопасную! Один молодой вертопрах в два часа все уничтожил, и мою надежду, может быть, разбил, как фарфоровую чашку... Войду в мой дом, все переломаю, всех прибью, и саму Пашу. Нет, в сердцах я все испорчу. Надобно искусно поступить. Надобно притвориться, а теперь я не в состоянии казаться спокойным. Пойду наперед немного прогуляюсь.

Власьевна. Долго ли тебе дрыхнуть?

Фаддей. Видишь, устал. Куда бишь я прежде сна ходил?

Власьевна. Не ведаю.

Фаддей. И я забыл.

Власьевна. Так ты ничего не помнишь?

Фаддей. Помню што-то.

Власьевна. Да что ж такое?

Фаддей. Не знаю... кажется, будто Степан, сбитенщик...

Власьевна. Врешь, врешь, Степана ты не видал.

Фаддей. А для ча?

Власьевна. А для та, што и я его не видала.

Фаддей. Да ведь у нас розные глаза. Я своими гляжу, а ты своими.

Власьевна. Да тебе здесь того нельзя видеть, чего я не вижу.

Фаддей. Я не говорю, что здесь... Да што ты! как же с офицером-та вместе?..

Власьевна. С каким офицером?.. это тебе причудилось во сне.

Фаддей. Никак и взабыль во сне.

Власьевна. Да нечему больше быть, как во сне.

Фаддей (смеется глупым смехом). Ха, ха, ха! Какой же смешной сон! будто я через забор перелез и увидел вместе тебя, Пашу и какого-то офицера...

Власьевна. А Степана?

Фаддей. Да ты говоришь, что я его не видал.

Власьевна. Видишь ли, что это во сне?

Фаддей. Вижу.

Власьевна. И не спорь же, что это не во сне.

Фаддей. А мне что спорить: по мне во сне, так во сне.

Власьевна. А еще что ты видел?

Фаддей. Видел, что хозяин тут стоял, как баран, с рогами.

Власьевна. Ну, видишь ли, что это во сне?

Фаддей. Вижу... а вот, как он воротится, то я пощупаю. Коли нет рогов, так во сне.

Волдырев (стучась за кулисами). Фаддей! Власьевна! отоприте.

Власьевна (Фаддею). Хозяин стучится, поди отопри (Фаддей уходит.) Хозяин идет, от страха живот замирает. Да как ему узнать? я с Пашею обо всем переговорила, как Степан меня научил; и Фаддею деньги за пазуху положила. Охти мне! вот и хозяин. Как же он угрюм! весь посинел, как будто чем подавился.

Волдырев (сам к себе). Несмотря на мою прогулку и на все усилие, которое себе делаю, чтоб не сердиться, насилу удерживаюсь. (Ко Власьевне, охриплым голосом). Все ль у вас здорово?

Волдырев. Где Паша?

Власьевна. В своей спальне, что-то работает.

Волдырев. Конечно, подвязки?

Власьевна. Не знаю.

Волдырев. Как я пошел со двора, была ль она весела?

Власьевна. Нет.

Волдырев. Что ж, печальна?

Власьевна. Нет.

Волдырев. А для чего?

Власьевна. Для того... для того, что не была печальна.

Волдырев. Да что ж она такое была?

Власьевна. Так.

Волдырев. Хотела ль она, чтоб я скорей домой пришел?

Власьевна. А как же.

Волдырев. Так она меня очень дожидалась?

Власьевна. Как не дожидаться. Корова ли, гнедко ли затопают, все думала, что это ты.

Волдырев (сам себе). По ее словам, кажется, она ничего не знает. Я думаю, Фаддей во всем виноват. (Кличет.) Фаддей! Фаддей!

Власьевна (хочет идти). Вот я его кликну.

Волдырев. Будь здесь. (Кличет.) Фаддей! Фаддей!

Фаддей (за кулисами). Тотчас.

Волдырев. Скорей ступай.

Фаддей. Приду-ста.

Волдырев. Да что ж ты нейдешь?

Фаддей. Недосуг-ста; квас пью.

Волдырев. Ежели ты сюда теперь же не выйдешь, то я тебе целые три дня не дам ни есть, ни пить.

Фаддей (выходит). А коли так, то я здесь. (В сторону.) Что это он так сердит?

Волдырев. Подойди поближе, смотри мне прямо в глаза.

Фаддей (выпяля на Волдырева глаза). Ну, смотрю.

Волдырев. Ты плут.

Фаддей. Ой ли!

Волдырев (грозно). Ты думаешь, что я ничего не знаю... ты думаешь, негодная животина!..

Фаддей. Да што ты напираешь!

Волдырев (увидя, что Власьевна кивает Фаддею). А ты что там... поди сюда... стань на эту сторону! а он на ту... нет, стань туда, а ты сюда... Уф! задыхаюсь! (Волдырев при сем сильно толкает их с места на место.)

Фаддей и Власьевна (становясь на колени). Помилуй, не съешь нас.

Волдырев (сам себе). Я дурно делаю, что сержусь. Я их только застращаю, а ничего не выведаю. Надобно ласково обойтись. С дураками должно, как с детьми поступать... Встаньте, друзья мои. Я вас ничем не трону, только мне всю правду скажите (К Власьевне.) Да что ты все ему киваешь?

Власьевна. Чтоб он всю правду сказал.

Фаддей. Да у меня никакой правды нет.

Волдырев (с сердцем). Как, плут!. (Удерживаясь.) Друг мой, Фаддеюшка! ты знаешь, что я тебя люблю, и я знаю, что ты меня любишь.

Фаддей (обнимая Волдырева). Ну, так мы друг друга любим.

Волдырев. Скажи, что здесь было без меня, что ты видел?

Фаддей. А што я видел?.. Видел какого-то офицера с Пашей и со Власьевной.

Волдырев (к Власьевне). Так-то ты меня обманываешь.

Власьевна. Я никого не видала. Это разве ему во сне пригрезилось.

Волдырев (Фаддею). Слышишь ли, что она говорит?

Фаддей. А вот я погляжу, во сне ли я это видел. (Подходит к Волдыреву и щупает его лоб.)

Волдырев (отталкивая его). Что это, дуралей!

Фаддей. Точнехонько во сне это я все видел.

Волдырев. Да почему ж?

Фаддей. Пускай Власьевна скажет.

Власьевна. А мне почему знать? ведь ты спал, а не я.

Волдырев. Да скажешь ли хотя то, что ты во сне видел?

Фаддей. Будто у тебя голова баранья, будто я через забор лез, будто Паша, Власьевна, будто офицер, и черт тя знает что.

Волдырев. Терпенья не достает. Однако должно крепиться. (К Фаддею.) И ты в том стоишь, что ты во сне видел?

Фаддей. Стою; а коли не веришь, сам у себя пощупай. (Указывает на лоб.)

Волдырев. Дело не о том. Офицера во сне ли, или наяву видел?

Фаддей. По мне все равно.

Волдырев. Да мне не все равно.

Фаддей. Спроси у Власьевны. Вот и она говорит, што во сне.

Власьевна. Точнехонько во сне.

Волдырев (сам себе). Я от них толку вечно не добьюсь. (К Власьевне.) Поди, приведи мне Пашу.

Фаддей. Это лучше. Я и Пашу видел во сне; авось-либо она што-нибудь знает.

Волдырев (в сторону). Видя ее, как подумать, что она виновата? (К Паше.) Сегодня погода хороша.

Паша. Хороша.

Волдырев. Да ты разве в окно смотрела.

Паша. Смотрела.

Волдырев. Так ты только без меня в окно смотришь?

Паша. Да я и дело делала.

Волдырев. Дело? а какое?

Паша. Чулки штопала.

Волдырев. А подвязки?

Паша. Шила.

Волдырев. Покажи мне их.

Паша (вынимает одну). Вот.

Волдырев. Да это только одна, а другая где?

Паша. Не знаю, куда затерялась.

Волдырев. Поищи.

Паша. Я уж искала; да нигде не нашла. Конечно, мышь затащила. Вы знаете, у нас много мышей.

Волдырев. Мышь? а я ее видел у кота.

Власьевна. Так-то оно и есть. Кот эту мышь поймал, которая подвязку затащила. Поделом ей.

Волдырев. Молчи, негодная! Я знаю все ваши проказы. (В сторону.) Мне надобно их так поймать, чтоб им нельзя было увернуться. А может быть, еще все не так было, как я думал. Может быть, Болтай половину прибавил. Это можно скоро узнать. Скажу им, что пойду со двора, а сам дома спрячусь. Ежели это правда, молодчик мой не замедлит прийти к окну; а там увидим, и по тому станем судить. (К Паше.) Я иду со двора; ты поди в свою спальню. (К Фаддею и Власьевне.) А вы отсюда ни на пядь.

Фаддей. Ни на пядь. То-то хорошо! стой себе на одном месте, не ворочайся. Да скажи Власьевна, за што он так сердит?

Власьевна. Видно, за то, что ты во сне видел.

Фаддей. А ему какая нужда?

Власьевна. Ему досадно, что ты Пашу вместе с офицером видел.

Фаддей. А я чем виноват? Когда не спишь, то, штобы не видать, можно зажмуриться; а коли спишь, этого сделать нельзя. Власьевна! отчего, коли спишь, хотя глаза зажмурены, а видишь?

Власьевна. Это не видишь, а думаешь.

Фаддей. А што такое думаешь?

Власьевна. Я и сама не знаю.

Фаддей. Чу! Власьевна; нишкни! кто-то с Пашей говорит.

Власьевна. Кому говорить? она одна сидит.

Фаддей. Слышишь ли, как она шевелится; как будто чему-то рада. И рада и охает.

Власьевна. Я пойду посмотрю.

Фаддей. Не пущу; хозяин не велел отсюда ни на пядь. Здесь послушаем, от чего она всполошилась.

Волдырев (подкрадываясь). Кто-то к окну подошел. Конечно, это наш волокита. Посмотрим, что будет.

Фаддей (увидя Волдырева). Хозяин! мы отсюда...

Волдырев. Молчи. Если кто из вас слово промолвит, я того прибью (Власьевна хочет идти.) Куда ты? Стой здесь. (Власьевна кашляет.) Ежели кто хоть немного кашлянет, то... Стойте так тихо, как будто бы вас здесь не было.

Паша (за кулисами). Нет, нельзя достать. Вот посмотрю, не можно ли впустить (Выбегая на театр.) Матушка, Власьевна! вот он тут под окном. Не можно ли его сюда, матушка Власьевна?

Волдырев (который закрывался за Фаддеем и Власьевной, вдруг показывается Паше и говорит ее голосом). Матушка Власьевна! а! а! негодница! Что теперь скажешь? (К Фаддею и Власьевне.) И вы, мои злодеи, что теперь скажете?

Фаддей. Я? ничего.

Волдырев (Фаддею) Что, и это во сне?

Фаддей (щупая свои глаза). Кажется, не во сне. Я гляжу.

Волдырев. Я тебя проучу, бездельник, я тебя!

Фаддей. Помилуй, чем я виноват?

Волдырев. Ты один виноват во всем, я это вижу (Указывая на Власьевну.) А эта по тебе потакала.

Власьевна. Так-таки, один он во всем виноват.

Волдырев. Плут!.. Ну, Власьевна, я тебя прощу, скажи только правду, как он офицера впустил?

Власьевна. Всю правду скажу. Лишь только ты со двора, и Фаддей со двора, и оставил ворота не заперты; а офицер-то молодой пришел, да и к Паше.

Волдырев. Я пропал!

Власьевна. Я его не пускала.

Волдырев. Ну, еще что?

Власьевна. Да нельзя было не пустить.

Волдырев. Да кончишь ли ты? Что еще было?

Власьевна. Он все около Паши увивался.

Волдырев. А еще что?

Власьевна. Только. Фаддей пришел.

Фаддей. Без вины виноват.

Волдырев (к Власьевне). Ну?

Власьевна. Офицер нам дал денег.

Фаддей. Денег? Лжешь, Власьевна.

Власьевна. Ну, что запираться, Фаддей. Пощупай-ка за пазухой.

Фаддей (пощупав, вынимает деньги). Ахти и вправду деньги! (Опять кладет за пазуху с радостью.) Так, я во всем виноват.

Волдырев. Ну, еще что было?

Власьевна. Мы деньги взяли, а офицера выпроводили.

Фаддей. Выпроводили его.

Волдырев. Да за что ж он вам деньги дал?

Власьевна. А кто его знает?

Фаддей. А кто его знает?

Волдырев. Это за то, что ему было весело с Пашей. (К Паше.) И тебе было любо?

Паша. А как же!

Волдырев (в сторону). Какое мученье! Может быть, должно бы, для спокойства моего, не спрашивать более ни о чем... Но сколько боюсь знать, столько боюсь и не знать... Может быть... нет нужды. (К Фаддею и Власьевне.) Подите отсюда и дожидайтесь, покуда вас кликну.

Волдырев. Ну, Паша! станем говорить по-дружески. Ты не знаешь опасностей от сетей, которые дьявольское наваждение ставит повсюду таким молодым девочкам, как ты. Я тебя люблю, ты это ведаешь. Ты от простоты проступилась передо мной, что позволила офицеру быть с собою. Я тебя в том прощаю; но скажи мне, да скажи только всю правду, что он делал, когда был с тобою?

Паша. Он все мне говорил, что меня любит так, что нельзя больше; что меня любит самою большою любовию.

Волдырев. А ты ему веришь?

Паша. Как же! он так хорош, так хорош, что не станет лгать. Ах! если бы вы видели и то, как он говорил, и то, что он делал, — вы бы сами поверили, что он меня любит.

Волдырев (с смущением). Да что ж он такое говорил, и что он делал?

Паша. Он говорил, что от меня болен, что я его ранила; я очень испугалась, однако он сказал, что я его вылечу, ежели ему дам...

Волдырев (испугавшись). Что такое?

Паша. Руку поцеловать.

Волдырев. Уф!

Паша. Я на то согласилась, и ему тотчас полегче стало... Ох! кабы вы видели, как он целовал...

Волдырев. А больше он ничего не делал, как только целовал?

Паша. Да разе еще что делают?

Волдырев. Нет... Да чтобы вылечиться, не требовал ли он у тебя еще чего-нибудь?

Паша. Нет, право нет; а если б попросил, то как бы отказать? Он только говорил, что хочет на мне жениться.

Волдырев (в сторону). Уф! насилу мое мучительное сомнение миновалось. Слава Богу! Я не дорого заплатил за мою оплошность. Теперь не буду дурак. Господин Болтай, я ручаюсь, что ты ее более не увидишь, или я достоин буду, чтоб ты на мой счет веселился. (К Паше.) Ты не знаешь, Пашенька, душа моя, какой опасности твоя простота тебя подвергала. Я тебе все растолкую. Слушай: все это, что тебе так приятно казалось, не что иное, как самый душепагубный грех, за которой в аду варят в горячей смоле. Все эти молодчики со сладкими словами, с гладкими щеками, с душистыми кудрями, с подщипанными кафтанчиками, не что иное, как приманка сатаны. Подожди, покуда выйдешь замуж.

Паша. Так это уже не будет грешно замужем?

Волдырев. Нет.

Паша. Выдайте ж меня поскорее.

Волдырев. Я не менее тебя того желаю, и для этого со двора ходил.

Паша (в сторону). Так он, конечно, сам офицера-то мне и сыскал. (К Волдыреву.) Как я рада! да вправду ли вы говорите?

Волдырев. Вправду. И я рад, что ты хочешь замуж. (В сторону.) Все, что я почитал в ней любовью к офицеру, есть не что другое, как только охота замуж.

Паша. Когда выйду замуж, как я вам буду благодарна! Я вас расцелую.

Волдырев. И с моей стороны то же будет (В сторону.) О, невинность сердечная! О, миленькая овечка! Как я ее люблю, и как буду счастлив, женясь на ней!

Паша. Да когда же мне замуж идти?

Волдырев. Завтра.

Паша (смеясь). Завтра?

Волдырев. И ты от радости смеешься?

Паша. Да.

Волдырев. Я очень рад, когда увижу тебя довольною.

Паша. Как будет мне с ним весело! Я за ним теперь же пошлю.

Волдырев. За кем?

Паша. За офицером.

Волдырев. Постой, постой, не торопись: я не о нем думал; у тебя другой будет муж.

Паша. А кто?

Волдырев. Я.

Паша. Да говорят, за двумя быть нельзя?

Волдырев. Нельзя; да я один и буду.

Паша. Ни для чего этого не сделаю. Какая жалость! Он так пригож! Мне без него до смерти будет тошно.

Волдырев. Я сделаю, что не будет тошно.

Паша. Нельзя статься: с ним одним я только могу быть весела.

Волдырев. А со мною?

Паша. Нет.

Волдырев. Так ты его любишь?

Паша. Люблю.

Волдырев. А меня?

Паша. Нет.

Волдырев. Как нет, негодная!

Паша. За что вы сердитесь? разве вы хотите, чтоб я лгала?

Волдырев. Да за что ж ты меня не любишь, окаянная?

Паша. Не ведаю.

Волдырев. Ты знаешь, как я старался, чтоб ты меня любила, и все это понапрасну.

Паша. Что делать! офицер это лучше вас умел сделать. Он без всякого труда мне тотчас полюбился.

Волдырев. Или и то ни во что, что я тебя вскормил?

Паша. За это офицер вам заплатит до полушки.

Волдырев. Я его платы не хочу. Кто чего не продает, того продать никто принудить не может.

Паша. Да я ведь не товар.

Волдырев. Что с тобою говорить. За такие дерзкие слова надобно до полусмерти прибить, и все тут.

Паша. Вы это можете сделать, ежели вам угодно.

Волдырев (в сторону). Это слово и этот взгляд опять меня обезоружили, и я растаял. О, любовь! о, женщины! что вы такое? Ну, Пашенька, помиримся.

Паша. С охотою. Я на вас не сержусь; лишь только любить не могу.

Волдырев. Неблагодарная! что мне делать, чтоб ты меня любила? И чем этот мой злодей тебе нравнее меня? Посмотри на меня. Во всем во мне увидишь постоянство, крепость: стан ли? есть что обнять; рука ли? есть чем хватить; нога ли? есть чем ступить. А в нем ветреность, жидкость. Плюнь на этого негодника. Ты будешь со мною счастливее.

Паша. Неправда.

Волдырев. Нет, полно мне терпеть. Теперь я все сделаю, что, за твою неблагодарность, мне сердце велит. Я тебя запру в четырех стенах. Ты у меня никогда и света не увидишь. Все окна, все двери, ворота глухо-наглухо заколочу, законопачу, и сам буду в слуховое окно лазить... Фаддей! Власьевна! (Фаддей и Власьевна приходят.) Подите, отведите ее в спальню; закройте все окна. Заприте ее там, и сами сюда приходите.

Волдырев (один). Я дрожу! кровь кипит и мерзнет. Не помню, что делаю. Зачем черт меня со двора носил? Я так сердит, что разбил бы себя по щекам, а Болтая убил бы до смерти. Пойду, поищу Степана-сбитенщика. Он на все провор, да и мне дружен. Поговорю, посоветую с ним. Он мне поможет найти, по желанию моему, старушку для присмотра за Пашею; а между тем, чтоб беды не сделалось, обласкаю Фаддея и Власьевну, чтобы они, когда придет этот мерзкой, этот негодный повеса Болтай, хорошенько бы ему бока наколотили.

Власьевна. Заперли Пашу.

Фаддей. Вот и ключ.

Волдырев. Вы мои верные, добрые, истинные друзья.

Фаддей. Конечно так-ста.

Власьевна. Мы и спим и видим только то, чтоб тебе было все в угоду.

Волдырев. Благодарствую. У меня есть до вас просьба.

Фаддей, Власьевна (вместе). Изволь-ста, все сделаем.

Волдырев. За крайней нуждой мне надобно со двора.

Фаддей, Власьевна. Поди-ста.

Волдырев. Коли офицер придет без меня, что вы сделаете?

Власьевна. Мы его не пустим, черт с ним.

Волдырев. Это мало, что не пустите; надобно его хорошенько отучить дубиною.

Фаддей. Изволь-ста, я его отдубашу так, что у меня и ног не унесет.

Власьевна. Уж мы ему бока натолкаем. Позабудет у нас за чужими девками гоняться.

Волдырев. Какую вы мне свою любовь по его спине покажете! Как я вам буду благодарен! Вы увидите; да только смотрите ж хорошенько.

Фаддей. Положись-ста на меня: уж я на свою руку охулки не положу.

Власьевна. И я, — даром, что у меня кулак поменьше.

Волдырев. Не верьте его сладким словам.

Власьевна, Фаддей (вместе). Не бось.

Волдырев. Хоть деньги станет давать, не берите.

Фаддей, Власьевна (вместе). Не бось.

Волдырев. Как вы поступите, если он станет вас просить вот так:

Волдырев. Полно, полно; вы и вправду деретесь. Ведь я не офицер.

Фаддей. А нам-ста невдогад. Да так ли мы делали?

Волдырев. Так, все так, выключая только, что денег не надобно брать.

Власьевна. Мы это запамятовали.

Волдырев. Подите. Я вам дарю деньги, что вы у меня взяли; с тем однако ж, чтоб вы у офицера не брали.

Фаддей, Власьевна (вместе). Слышим-ста.

Фаддей. А коли серебряные станет давать?

Волдырев. Ни золотых не берите.

Фаддей. Жаль этого, однако слышим-ста.

Действие третье

Степан. Какая диковинка! как можно было думать, чтобы без тебя случилась такая проказа!

Волдырев. Все, что я тебе, друг мой, Степанушка, сказывал, все это, к несчастию моему, до одного слова правда; и этот негодяй Болтай похимистил у меня сердце Пашино.

Степан. Чудеса на свете! Видишь ли, каковы женщины! Уж ты ли не детина, а и тебя променяй, да на кого еще!

Волдырев. Ты говори, Степанушка! Кабы ты видел этого Болтая, больше бы удивился. О, как бы я доволен был, если бы кто его хорошенько поколотил! Мне так хочется ему отомстить, что никогда не хотелось так в летний жаркий день мартовского пива со льду напиться.

Степан. Коли хочешь, я тебе это сделаю.

Волдырев. Право? (Обнимает Степана.) Одолжи меня, друг мой!.. Да как же ты его узнаешь?

Степан. Ведь ты мне рассказывал, каков он... и я на него как теперь гляжу.

Волдырев. Нет, лучше я тебе его укажу.

Степан. Ах, что ты делаешь! Все дело испортишь. Увидя меня с тобой, он догадается.

Волдырев. Правду, правду говоришь. Прости ж, мне некогда. Проклятый Болтай то сделал, что я до завтра должен отложить мою свадьбу. Уж дня не много осталось. Прости. Постарайся как можно сыскать и привести сегодня ж такую старуху, о какой я тебя просил.

Степан. Все для тебя сделаю.

Степан (один). Ну, не правда ли, что счастие всего сильнее? Как все хорошо идет. Волдырев не Изведа, а Болтая подозревает; у меня помощи просит, и сам в мои сети как ряпушка в закол плывет. Вот этою-то старухою я его на удочку поймаю. Старухою будет сам Извед. Однако, чтобы вернее было, надобно постараться поставить Волдыреву такой крюк, чтоб он в это время дома быть не мог. Как бы это сделать? А вот как: ничего нет легче. Приниматься за Болтая. Я его так врючу, что вся беда на него падет. Я его... да вот и Болтай кстати.

Степан. А я тебя ищу.

Болтай. О! меня не надобно искать: я сам тотчас явлюсь. Я таков, ежели что затею, то чтобы у меня тут же и было. Я скор как вихрь, проворен, умен...

Степан. Вот на! когда я хочу тебе о важном деле говорить, то вместо того, чтоб слушать, ты себя хвалишь...

Болтай. Виноват... да сказать о себе добренькое словцо, человеку моих достоинств простительно. Ну, говори же, говори о важном деле. Конечно, Паша?..

Степан. Ты пресчастливый человек!

Болтай. Что? не занемогла ли она от любви ко мне?

Степан. Нет, больше.

Болтай. Что ж, умерла?

Степан. Нет, — еще она, слава Богу, все в добром здоровье.

Болтай. Да что ж такое? Конечно, она не спит, не ест, не пьет?

Степан. Нет, нет, она все это делает; да только хочет, чтоб ты ее увел и женился б на ней.

Болтай. О! я готов, пойдем, пойдем!

Степан. Да как тебе не стыдно? это надобно искусно сделать. Ворота заперты; надобно, чтоб ты, как хорошенько смеркнется, пришел сюда с лестницею, приставил бы ее к окну, вошел бы сквозь окно в спальню Пашину, и опять из окна вышел бы вон с нею. Вот как это должно сделать!

Болтай. Разумею, разумею, — на что долго говорить? мне лишь намекни, то я все и понял. О! это я верно сделаю, уверь Пашу; скажи ей, чтоб она не тосковала... Знаешь ли, я Макея-то нашел. Теперь в его деньгах мне нужды нет; а только в том, чтоб он тут был, как я в окно полезу. Пойду его искать.

Волдырев. Что, ты уже и узнал повесу?

Степан. Как не узнать? Какой же болван! меня с Фаддеем не распознал. Да что такое у него с Фаддеем? Видно, он на него надеется.

Волдырев. Я это думаю.

Степан. Я тебе давно говорил, что Фаддей плут, даром что ротозеем смотрит.

Волдырев. Однако, меня не проведут.

Степан. Статочное ли дело тебя обмануть.

Волдырев. Да для чего ж ты не поколотил этого Болтая? Ведь ты мне обещал.

Степан. Я больше сделал. Ты хочешь ему отомстить; да побить офицера, хотя и негодящего, дурно будет. И так я выдумал, что ты можешь наказать его в силу законов.

Волдырев. В силу законов! А как это, мой друг, Степанушка?

Степан. А вот как... Ведь ты знаешь, что он всему верит?

Волдырев. Знаю, что он глуп.

Степан. Я ему сказал, будто Паша велела ему в сумерки придти с лестницей и в окно увести ее. Он это верно сделает; и как полезет, то ты можешь его, как мошенника, поймать с десятскими, которых ты, я думаю, постараешься для этого подставить. И так ты Болтаю отомстишь, как захочешь; а он и не узнает, от кого ему беда.

Волдырев (смеется). Ха, ха, ха! ай да Степан! то-то прямо удружил! (Обнимает его.) Благодарствую за любовь.

Степан. Видишь ли, кабы ты давно за меня держался, все бы лучше было.

Волдырев. Вперед только и будет у меня света в окне, что ты... Да что же старуху?

Степан. Готова. Я за нею иду и тотчас приведу... вот и Болтай; смотри не проговорись.

Волдырев. Не бось, не проведут меня.

Болтай. Я тебя ищу, мой друг, любезный Макей! Ты мне денег обещал; да мне в них нужды нет. Сегодня же на вечер я сам могу тебя ссудить. Сколько тебе надобно? Говори. Золотом ли? серебром ли? бумажками ль? медью ли, или какою другою монетою?

Волдырев. Мне ничего не надо.

Болтай. Я ни за что не постою; только ты мне помоги.

Волдырев. В чем только? готов любезному другу. (В сторону.) Как же я над ним потешусь!

Болтай. Мои любовные хлопотишки, о которых я тебе сказывал, приходят к концу. И вот только теперь получил я самое радостное известие.

Волдырев. А какое?

Болтай. Эта девочка, Паша, велела мне в сумерки придти с лестницей и увести ее в окно.

Волдырев. Изрядно, изрядно!

Болтай. Надобно, чтоб со мною при этом, для всякого случая, был человек верный. Кто же мне тебя вернее?

Волдырев. И конечно. Я готов другу услужить. (В сторону.) Конечно, я над ним повеселюсь.

Прости. Не промигай сумерек.

Волдырев. Как промигать! я прежде тебя здесь буду.

Волдырев (один). Теперь я отдыхаю по проворной милости Степана. Ай да Степан! От его выдумки я не только могу отомстить, да и безопасно жениться. Чем ему отслужить?.. Божусь, кроме него ни у кого сбитня не пить. А! да вот и он со старухою.

Волдырев (Степану). Да что у нее все лицо закутано?

Степан. Часто мучится зубами; а когда не мучится, то боится, чтоб не сглазили.

Волдырев. Это я люблю (К Изведу.) Сколько лет тебе, старушка?

Извед (подделываясь под голос старухи). Не запомню, мой свет.

Волдырев (Степану). Что это за чудо? старухи болтливы; а эта так мало говорит?

Степан. В том-то и вся сила. Она мало говорит, да много делает.

Волдырев. Это хорошо; это я люблю; да дело не о том. (К Изведу.) Есть у меня молоденькая девочка...

Извед. Знаю; я за этим и пришла.

Волдырев. Пожалуй вступись в мою бедность. Будь ей и мне мать родная. Живи у меня, и смотри, чтоб она не баловалась.

Извед. Я уж обещала. Поверь мне... да что, я не люблю наперед уверять. Ты, мой свет, на деле увидишь мое мастерство.

Степан (Волдыреву). О! она не любит пустяков калякать. Ей бы поскорее к делу. Ну, за чем же стало?

Волдырев (Изведу). Пойдем; а договор после сделаем.

Извед. Тогда, как мною доволен будешь?

Волдырев (Степану). Ты мне, Степанушка, клад нашел. Прости.

Степан (один). Ну! впустил козла в огород. Теперь пойду приготовлять все, чтобы, как скоро уведет Извед Пашу, тотчас им и обвенчаться. Степан! ты сегодня довольно поработал; да и не даром; — только вечный хлебец себе достал. Вот как честные люди на свете счастие себе достают!

Волдырев. Вот ключ, Власьевна, поди, выпусти Пашу и приведи к нам. (К Изведу.) Теперь, по твоей милости, бабушка, не будет мне нужды запирать эту негодницу.

Извед. Я ее приберу к рукам.

Извед (в сторону). Я ее вижу! сердце обмирает от радости.

Волдырев (Паше). Добро пожаловать. Теперь ты опять на воле; однако не радуйся. Вот (указывая на Изведа) моя спасительница. С нею не будет мне нужды ни в замках, ни в ключах. Вот тебе ключ самый крепкий. Она тебя научит, как тебе меня одного почитать и любить; а коли не послушаешься слов, так у нее есть и кулаки.

Извед (Паше). Позабудешь у меня глазеть, — позабудешь любить этого офицера, который тебе голову вскружил.

Паша. Нет, никогда не позабуду и ничто вам не поможет. Я его так люблю, так люблю, что и сказать не можно.

Извед (в сторону). Какое несказанное удовольствие, не быв узнанным, слышать такие нежности, такую непритворную любовь!

Волдырев (с сердцем к Изведу). Видишь ли, какова она! Видишь, что не маленький, а самый большой черт в нее вселился. Я не знаю, что меня удерживает...

Извед (удерживая его). Не горячись, мой свет. Сердцем и побоями нельзя чертей выгонять. Тут надобно иное. Я знаю, как приворожить и отворожить.

Фаддей. (к Власьевне). Ох, Власьевна! она колдунья!

Волдырев (к Изведу). Делай, мать моя, что изволишь. Колдуй, ворожи, брани, бей, секи, лишь только б она меня любила.

Паша. Офицер не ворожил и не дрался, а я его люблю.

Извед. Да что ты и впрямь с своим офицером; и чем Макей Волдырев не офицер?

Волдырев. За этим дело не станет, — лишь только люби меня, а то я не только простым, да еще и штаб-офицером буду.

Паша. Да тем не будете, которого я люблю.

Волдырев (к Изведу). Что делать? Хоть тресни.

Извед. Ох! положись на меня, уж я сказала, все будет ладно. (К Паше.) Я тебя переделаю. Что ты так смотришь на меня? не веришь? Увидим, увидим.

Волдырев. Правда, бабушка, правда. Чем я хуже других: да видно мое несчастие.

Извед. Не печалься. Оставь нас одних. Я без тебя, на просторе, все лучше сделаю. Ежели тебе нужда со двора идти, поди себе. Как назад придешь, все не то увидишь.

Волдырев. Я все на твою волю отдаю. Постарайся, как можно, чтоб она меня к завтрему полюбила. Мне это очень нужно, для того, что завтра на ней женюсь.

Извед. Я все еще сегодня кончу.

Волдырев. Прости и верь, что я твой вечно слуга. (Фаддею и Власьевне.) А вы без меня все делайте, что эта старушка прикажет. От ее воли ни на волос.

Фаддей (со страхом). Слышу-ста, лишь только бы она нас не съела.

Волдырев (отходя, сам к себе). Одно дело сделал. Кажется, будет путь. Пойду теперь другое доделывать: потешиться над Болтаем и поместить его с плутами, чего он весьма достоин.

Фаддей и Власьевна (издали низко кланяясь). Что, бабушка, прикажешь делать?

Извед. Подите прочь отсюда.

Фаддей (идучи назад). Ух! слава Богу! Кабы можно, верст на сто бы от колдуньи ушел.

Власьевна. Куда бежишь? Ведь она сказала, поди прочь, а не вон. Спроси у нее.

Фаддей. Нет, сама спроси, а я боюсь.

Власьевна. Нет, ты спроси.

Фаддей. Не из чего. Я лучше подале стану, чтоб, какова беда, и стрелка дать. (Отходит с Власьевной подале.)

Извед (к Паше). Итак, сударыня, вы намерены вечно любить офицера?

Паша. Покуда жива.

Извед. Ну, если бы он теперь сюда пришел затем, чтоб вас увезть?

Паша. Я готова сей же час.

Извед. И чтоб на вас жениться?

Паша. Готова! готова! Да где он? Конечно, ты его знаешь? Скажи, ради Бога, скажи, где он?

Извед (открываясь и сбрасывая с себя одежду старухи). Он у ног твоих! Он твои целует руки!

Паша. Ах! не колдовство ли это?

Власьевна (в сторону). Это наш офицер!

Фаддей (к Власьевне). Что Паше сделалось, что она в такой сумятице? (Оглянувшись.) Да што это, не старуха!

Власьевна. Видишь ли, колдунья оборотилась.

Фаддей. Ну, пропал я! (Уходит.)

Извед (Паше). Вы видите, что это я сам. Клянусь, что я вас люблю более себя, более жизни.

Паша. Да правда ль это?

Извед. В чем вы сомневаетесь?

Власьевна. А! а! дружок! опять за нашими.

Извед. Молчи, Власьевна, это не твое дело.

Паша. Власьевна! это не твое дело.

Власьевна (принимая деньги). Ну, это не мое дело.

Извед. Пора нам идти. Не медлите. Не сделайте того, чтоб я навек вас лишился.

Паша. Пойдем.

Извед (отходя). Смотри, Власьевна, чтоб ваш мужик не сделал нам какой помехи.

Власьевна. Нет, он тебя боится. Он думает, что ты колдунья.

Власьевна. Фаддей! поди сюда!

Фаддей. Боюсь.

Власьевна. Не бось, колдунья провалилась.

Фаддей. А Паша?

Власьевна. С нею же вместе.

Фаддей. Ну, я говорил, быть бедам. Ох, Власьевна, страшно! Уж темно становится... Пойду лучше лягу спать; а там по мне хоть трава не расти.

Волдырев. Так, мои друзья; я вчера, идучи но этой улице, по счастию подслушал, что вор сегодня, как очень смеркнется, полезет ко мне в окно. Спрячьтесь вы в этом месте (Отводит их за кулисы.) Теперь-то я прямо доволен. Дома у меня все в безопасности под присмотром этой дорогой старушки; а здесь я могу наказать бездельника Болтая, могу отомстить!.. что этого слаще! Уж я его отделаю; а завтра и женюсь на Паше. Сколько вдруг праздников!

Болтай (шепотом кличет). Макей! Макей! тут ли ты?

Волдырев (также). Я здесь, Болтай, я здесь! Не бось, никого нет, начинай свое дело.

Болтай. Я чуть вижу, так темно.

Волдырев. Возьмите же его и ведите, куда знаете.

Болтай. Что слышу! и Макей мне изменил!

Волдырев. Нет дружок; ты сам себе изменил. Кабы язычок ты держал покороче, может быть, и удалось бы тебе сплутовать.

Фаддей (выходя из ворот). Слышал, хозяйской голос. Что он ревет? Никак ведьму ловит?

Волдырев. Что ты, Власьевна? что ты, Фаддей?

Фаддей. Вишь, хозяин, ты вопил. Я вышел на подмогу.

Болтай. Что это такое? Этот Фаддей не тот, который мне знаком. Вышел из дому Волдырева и Макея хозяином называет... Я ничего не понимаю.

Волдырев. Я тебе растолкую. Макей и Волдырев, это одно, как плут, дурак и Болтай одно же.

Болтай. Да для чего же ты мне давно этого не сказал? Так ли с друзьми поступают?

Волдырев. Я тебе в полиции и более докажу мою дружбу. (К Фаддею и Власьевне.) Что, все ли у нас дома здорово?

Фаддей. Все здорово, и Власьевна, и я.

Волдырев. А Паша со старухой?

Фаддей. Паша со старухой?.. не тут-то было.

Волдырев. Что он такое болтает, Власьевна?

Власьевна. Сделался такой грех.

Волдырев. Какой грех?

Фаддей. Будто не знаешь. О чем же вопил? Ведь ловил ведьму, которая утащила Пашу, черт тя знает, куда. Как тебе не стыдно. Погубил бедную девку.

Волдырев. Какая ведьма?

Власьевна. Он о старухе говорит.

Фаддей. Обернулась в молодца, да с Пашею и провалилась.

Волдырев. Власьевна! какой он вздор мелет?

Власьевна. Что таить. Дома нет ни старухи, ни Паши.

Волдырев. Ну, пропал я! Эта старуха какая-нибудь плутовка, и это Болтаевы штуки.

Болтай. Как можно меня обижать! я старух терпеть не могу.

Фаддей (Волдыреву). Допрашивай его, это его дело.

Волдырев (Болтаю). Видишь ли, и Фаддей тебя винит, — Фаддей, который тебе помогал.

Болтай. Этого Фаддея я и не знаю.

Волдырев (к Фаддею). А ты его знаешь ли?

Фаддей. Нет. Да как узнаешь? ведьма на часу раз сто обернется.

Болтай. Перестань врать о ведьме; скажи, знаешь ли его?

Фаддей. Нет, впервые на роду вижу.

Болтай. Тот Фаддей совсем не таков. Тот во сто раз умнее, проворнее; а этот дурачина.

Волдырев. Ну, теперь я догадываюсь; это Степановы плутни. Он меня зарезал, погубил, это я вижу. (К Фаддею и Власьевне.) А вы, дурачье, чего смотрели?

Власьевна. Да ведь ты сам велел старуху во всем слушаться.

Волдырев. Я бешусь! (К десятским.) Друзья мои! помогите мне искать мою Пашу... Помогите... бегите повсюду. Не оставьте ни одного дома... обыскивайте все и всех... А! да вот и плут Степан идет... ловите, держите его.

Степан. На что меня ловить? я и сам иду.

Болтай. Вот мой Фаддей!

Волдырев (к десятским). Держите его: он превеликой плут.

Степан. Вы видите, господа честные, плут ли я?

Один из десятских. Одни плуты так поздно по улицам шатаются.

Степан. Я их и днем видал.

Волдырев. Что он плут, я докажу. Где Паша?

Степан. Паша! Она в добрых руках. Здорова и так весела никогда у тебя не бывала. Вот и она.

Волдырев. Что я вижу? с каким она офицером?

Степан. Он сам тебе это скажет.

Извед (Волдыреву). Извините меня, господин Волдырев, что я на Паше женился.

Волдырев. Женился?.. Уф! (К десятским.) Возьмите их всех на съезжую.

Извед (к десятским). Как смеете вы офицера служащего брать? и за что?

Волдырев. Что женился.

Извед. Если за это брать, то весь свет будет на съезжей.

Волдырев. Да ты воровски женился. Как можно это сделать без моего согласия? и по какому праву?

Извед. Твое согласие не нужно. Ты ей не отец; а право мое у ней в сердце.

Паша. Точно так.

Волдырев. Мне должно треснуть сколько от любви, столько от досады. (К десятским.) Возьмите вы хоть этого плута сбитенщика, чтобы над кем-нибудь выместить.

Извед. Не троньте его: он добрый человек.

Один из десятских. Чем докажешь?

Извед (бросает им деньги). Вот чем.

Десятские. А! а!

Болтай. Брат Макей! Нечего взять. Видно, нам только двум остаться в голях.

Один из десятских. Коли хочешь кому-нибудь сделать зло, так вели взять этого. (Указывая на Болтая.) Мы свидетели, как он лез в окно.

Болтай. Нет, и я не виноват: я только лез, а (указывая на Изведа) он достал.

Степан. Итак, лучше никого не трогать и остаться при своих. Худой мир лучше доброй брани.

Волдырев. Бездельник! Проклят тот день, в который мне сбитень твой полюбился. Вперед его никогда пить не буду.

Степан. Пожалуй, я тебе прощаю и то, что ты в долг напил.

Извед. Чтоб тебя, господин Волдырев, утешить, то лишь только не сердись на нас, я упрошу Пашу из имения, принадлежащего ей, уступить знатную часть, и во всех по законам принадлежащих процентах прощаю.

Болтай. Когда пошло на прощанье, то и я ему (указывая на Степана) прощаю, что он меня в дураки ввел.

Степан. Зачем об такой безделице тужить? Не ты первый, не ты последний.

Извед (Волдыреву). Согласись быть нам другом.

Паша. Простите меня, сударь. Я вас вечно как отца буду любить, и ручаюсь, что и муж мой будет вас так же почитать.

Болтай. Право, я советую лучше простить.

Волдырев. Пришло простить, когда нельзя наказать.

Степан. Что прибыли злиться? Вот я такой человек, что ни на кого не сержусь, и оттого живу веселее на свете. Забавнее любить, нежели ненавидеть ближнего. Так и долг христианский велит.

Волдырев. Плут! Ты изрядно исполнил против меня этот долг. Ну, да как быть, я всем прощаю, (к Изведу) с тем однако же, что ты мне обещал.