Контракт на выбывание

ГЛАВА 9. СВОЯ НОША НЕ ТЯНЕТ

На похороны Тархуна мы потратили около двух часов. Пока долбили каменистую почву, пока спорили, какой ритуал проводить.

Как хоронят мусульман, никто из нас не знал, а спрашивать об этом Бека не очень-то хотелось. Поэтому вместо обычного креста, мы выложили на могилке горку камней, а сверху положили респиратор и компас. Оставлять что-либо боле существенное было бы глупо. Безопасные места меняются в Зоне после каждого Выброса. Кто знает, может вскоре на завод пробьется какая-нибудь группировка, и заметив богатый хабар, небрезгливые сталкеры вскроют могилу.

Раньше многие, чтобы не мучиться, маскировали схроны под захоронения, или зарывали лишнее барахло вместе со своими погибшими товарищами. Как следствие, в Зоне появилась банда мародеров, специализировавшаяся исключительно на вскрытии могил, и быстро отучила сталкеров от подобной уловки.

Когда мы вернулись на завод, псевдогот уже пришел в себя и злобно сверкал на всех заплывшими глазами. Пока наемникам удалось выбить из него только признание вины в том, что он зря понадеялся на наручники и пожалел ядовитых грибов в благовоньях.

Я не стала высматривать прибавившиеся у Каракурта травмы. Думаю, ему будет, что продемонстрировать Хозяину Тьмы, когда он перед ним предстанет. Однако если честно, я ожидала увидеть его в более плачевном состоянии. Все конечности безумца находились на своих местах, и даже не были переломаны. То ли Бек не очень старался, то ли у него не слишком хорошо работает фантазия. Или это я становлюсь чересчур кровожадной?

— Ну, как, узнали где у него нычки? — спросил у наемников Лом, в то время как Жид и Маса принялись оттаскивать чучела мутантов к стенам.

Оскаленные морды и растопыренные когти мне тоже жутко действовали на нервы, но я не рискнула бы к ним притронуться даже при сильном желании. В памяти все еще были свежи колеблющиеся в дыму зловещие тени. А вдруг, мутанты живые — просто подхватили столбняк или на них так действует присутствие Жида?

Я понимала, что все это бред, но ничего не могла с собой поделать.

— Партизаны и те были разговорчивей, — процедил Бек сквозь зубы. — Я пообещал этому придурку бесплатную путевку в "Холодец", но моя идея ему даже понравилась. Мазохист чертов. Прикинь, все шрамы и ожоги он сам себе сделал!

— Может, окропить его святой водой? — предложила я, отодвигаясь от скалящегося Каракурта как можно дальше. Даже скованный по рукам и ногам он вызывал у меня панический ужас. — Когда рыли могилу, мы нашли ее источник.

Чего только не выдумаешь, чтобы подстроиться под ход мыслей опасного безумца. Особенно, если хочешь чего-нибудь от него добиться.

— Хозяин Тьмы меня защитит, — шепеляво прохрипел Каракурт, сплевывая кровавую слюну. — Он старше вашего Христа, сильнее и беспощадней.

Сумасшедшему что не скажи — на все найдется логичное с его точки зрения объяснение. Запугать его вряд ли удастся. Может, что-нибудь пообещать?

Однако Каракурт и не думал затыкаться:

— Если вы, презренные, оскверните меня святой водой, ты, Бек, загнешься в жутких муках, — озлобленно выплюнул он. — А ты, Старуха, сама приползешь ко мне с просьбой забрать твою никчемную жизнь.

— Уже ползу, — угрюмо бросила я, хотя вся моя спина покрылась холодными мурашками.

На Бека удручающие пророчества не произвели никакого впечатления.

— И как с ним после этого разговаривать? — сокрушенно воскликнул он. — Момент, как у тебя дела продвигаются?

— Ничего не понимаю, — отозвался раненный. Все это время он копался в КПК Каракурта. — Судя по карте, здесь один сплошной тайник. Но такого не может быть! Символ нычки огромный, и какой-то нечеткий…

— А уменьшить его и отцентрировать, ты не пытался? — подал голос Маса из дальнего угла холла.

Он восседал верхом на чучеле псевдособаки, ничуть не заботясь, что поддерживающий конструкцию хлипкий каркас прогнулся почти до самого пола. Колени здоровяка едва не упирались ему в грудь. Создавалось впечатление, что мутант попытался рывком выбраться из-под внушительно весящего сталкера, да так и был раздавлен.

Это зрелище придало мне немного уверенности, и на некоторое время я перестала следить за нитью разговора. К тому же мне срочно требовалось проверить одну свою догадку…

— Эй! Что ты делаешь? — окрик Каракурта вернул меня к действительности.

Я даже отпрянула назад и спрятала руки за спину, хотя ничего такого и не делала. Просто выковырнула у псевдоплоти ее уползающий в сторону глаз.

— Смотри, какой голосистый, — изумился Бек, пиная напрягшегося безумца.

— Здесь тайник, — радостно сообщила я. — Прямо за шкурой.

— Где? Где? — мужики гурьбой ринулись ко мне.

Что ни говори, приятно порой оказаться в центре всеобщего внимания. Пусть даже приходится его делить с предметом интерьера.

Пока сталкеры оживленно ощупывали чучело самого бесформенного мутанта Зоны, обездвиженный Каракурт что-то злобно шипел. Думаю, будь у него такая возможность, он бы не раздумывая, вонзил кинжал мне прямо в горло, ничуть не заботясь о правильности соблюдения своих безумных ритуалов.

Кстати, надо будет забрать его нож себе…

На этот раз, честь применить холодное оружие я уступила Беку. Боец осторожно вспорол шкуру и запустил руку в бочкообразный муляж плоти. На мой взгляд, удобнее было бы резать раздутое брюхо, но Бек начал с головы. С другой стороны — какая разница? Все равно у мутировавшей свиньи шеи нет, значит, ничего мешать не будет.

Дальше пришлось разгибать прутья каркаса, при этом не обошлось без грубой силы. Маса пыхтел и отдувался, а наспех намотанные на его запястья бинты, постепенно набухли от крови.

Когда обнаружились скрепляющие конструкцию, проволочные защелки, было уже поздно — от чучела остался клубок перепутанного стального лома, обрывки ветоши и пакли, изрезанная шкура, да два туго набитых вещмешка.

Со стороны лестничных перил доносились забористые проклятья, но угрозы Каракурта меня больше не тревожили.

— Заткнись! — весело выкрикнула я. — Ты сдохнешь прямо здесь, от голода! Мы оставим тебя, подыхать, а сами пойдем дальше!

— А это идея, — подхватил Лом, помогая Беку распутать узлы на вещмешках. — Хорошая месть за Тархуна.

— Нет, надо его зарезать, — не согласился Маса. — Дерьмо не тонет. Мало ли, что может произойти?

Похоже, Беку понравилось орудовать ножом, во всяком случае, устав теребить затянутые завязки, он грубо вспорол ткань ближайшего вещмешка. Внутри лежали какие-то компьютерные железки — я никогда в них особо не разбиралась. С одной стороны они были похожи на материнские платы, но уж больно много на них топорщилось незнакомых мне подробностей.

— Дерьмо! — яростно выкрикнул Бек. — Момент, ты сможешь с этим разобраться?

— Придется, — пробормотал боец. — Лишь бы тут ничего не было поломано…

— Какого хрена ты это тащил? — заорал Бек, оборачиваясь к Каракурту.

Тот только ухмыльнулся щербатым ртом. Зачем обычно сталкеры носят всякую всячину? Чтобы продать, это и новичку понятно.

— Точно, здесь сгниешь, — озлобленно пообещал Бек, разрезая брезент на втором вещмешке. — Слава Зоне, ты хотя бы сюда всякой дряни натолкал!

В растерзанной торбе лежали знакомые мне комки слизи, корявые деревяшки и бесформенные сгустки металла — преобразившиеся под воздействием Жида артефакты.

Я сразу прикинула, что на обратном пути обязательно надо будет завернуть на этот заводик. Убедиться, что Каракурт сдох, и подобрать ненужные покойному арты.

— Нам придется тащить все это железо обратно, — Бек все никак не мог успокоиться. — Целый рюкзак! Тархун мертв! Каракурт — дебил! Момент ранен! Нас осталось пять с половиной человек! Даже пять, так как Момента и Старуху можно считать за одного. И мы еще даже не вошли в зону поражения!

— Какую зону? — переспросил Лом, но Бек от него только отмахнулся.

— Заткнись, или понесешь два рюкзака. У нас нет проводника! Мы в шаге от провала, — боец обхватил голову руками, словно силился удержать разбегающиеся мысли. — Шесть человек, железо вырвано из компов, а единственный проводник и компьютерщик держится за счет наркотиков!

Топтавшийся рядом Маса молча развернулся и побрел обратно к продавленному чучелу псевдособаки. Похоже, ему приглянулся неординарный стул, а может, он просто хотел уйти подальше от беснующегося бойца и брызжущего кровавой слюной Каракурта. Мне тоже надоело слушать повторяющегося Бека, и я потащилась вслед за отставным военным.

— Привет, здоровяк, — сказала я, присаживаясь рядом с ним на корточки. — Покажи-ка свои руки.

Маса тяжело вздохнул.

— Я их уже перебинтовывал, — он неохотно протянул мне запястья.

Сталкер попытался закрепить повязку за большие пальцы, но неумело намотанная марля упорно норовила сползти. Бинты удерживались на месте только за счет засохшей кровяной корки.

— Ты выдрал руки из наручников? — удивилась я.

— Ага, — Маса слабо кивнул. — Видишь, какие у меня толстые запястья? Наручники едва на них сошлись.

— Не достаточно толстые, — качнула я головой. — Ладонь намного шире.

Прежде чем снимать промокшие бинты стоило проверить содержимое оставшихся аптечек.

Я без спроса залезла в рюкзак Бека. Все самое полезное бойцы держали при себе, и теперь пришло время делиться.

Выискивая аптечки, я вспомнила слова Каракурта, будто Бек и Момент простые наемники. А я-то думала — они из одной команды с нашими работодателями. Почему же тогда Мещеряков обратился к Лютому за остальной рабочей силой? Может, услуги профессиональных наемников слишком дорого стоят? Или среди них больше не нашлось желающих рисковать?

С другой стороны, мне приходилось слышать о группировке наймитов много нелестных отзывов. Если, к примеру, бандиты жили "по понятиям", довольно жестоким, но все же вполне объяснимым, то от "Синих Орлов" можно было ожидать чего угодно. Только за последние несколько месяцев они умудрились продать интересы парочки своих работодателей, рассориться с военными и даже досадить терпимым к чужим выходкам одиночкам.

Если Мещеряков опасался предательства, зачем тогда вообще было их нанимать? Может, Бек его дальний родственник? Или богатенький работодатель не слишком разбирается в реалиях Зоны? На него это не похоже.

Я так задумалась, что едва не забыла, зачем вообще полезла в чужой рюкзак. К сожалению, в найденных там аптечках остались только самые простые лекарства — анальгин в таблетках и ампулах, йод, валидол и бинты. В них не оказалось ни антисептиков, ни кровяной плазмы, ни чудодейственной "Бычьей сыворотки" — мощного стимулятора и ранозаживляющего средства. Наверно все более-менее существенное ушло на лечение Момента.

Пришлось вколоть Масе обычный анальгин (и заодно самой проглотить пару таблеток). Дождавшись, когда здоровяк перестанет болезненно пыхтеть, я осторожно размотала промокшую марлю. Возле самих ран бинты присохли намертво. Не придумав ничего лучше, я смочила их остатками водки (хоть какой-то антисептик) и торопливо отодрала под зубовный скрежет здоровяка.

— Ты себе-то хоть раз раны водкой обрабатывала? — постанывая, возмутился Маса.

— Нет, конечно. Я же не сумасшедшая, — мне пришлось отвернуться, чтобы скрыть набежавшую улыбку. — Давай, посыплю стрептоцидом. Себе так я уже делала.

Похоже, я еще больше опустилась в его глазах, но какое мне дело до его симпатий? Замуж за здоровяка я не собираюсь. Отплачу добром за добро — и все.

Маса изрезал ладони почти до кости — так торопился выбраться из наручников и расправиться с обезумевшим Каракуртом. Если бы у самодельных оков не оказалось острой кромки, или он чуточку больше себя любил… Лежать бы мне сейчас где-нибудь неподалеку от Тархуна, "неприкрытой землей", как и заказывала в глупых юношеских стихах. Химию мне, видите ли, учить не хотелось. Проще было бы умереть. Теперь я Масе обязана по гроб жизни. Лишь бы она оказалась долгой и безболезненной.

Я осторожно раздавила таблетку стрептоцида и посыпала на подставленные ладони. Оставалось только забинтовать, а с этим никто лучше Лома не справится. Водка остановила кровотечение, антисептик должен обеззаразить раны, однако полноценно пользоваться руками Маса сможет только через несколько дней. Даже самостоятельно надеть рюкзак у него вряд ли получится. То-то Бек с Моментом обрадуются, когда об этом узнают.

Увидев перерытый рюкзак, Бек разъярился не хуже влетевшего в колючки носорога. Как будто я хотела его ограбить, или единолично выпить последние запасы водки. А когда боец выяснил, для кого предназначались взятые мной аптечки, мне показалось, что его сейчас хватит удар.

Пока Бек орал о нашей непроходимой тупости, начиная с Масы и заканчивая спокойным, как сытый контролер Моментом, не попавший под раздачу Ломакин хитро улыбался. Но едва боец остановился, чтобы перевести дыхание, человеколюбивый Лом добавил масла в огонь. Этот нехороший человек (чтоб ему пусто было) продемонстрировал собравшимся свою распухшую руку. Оказывается, полученная им в Лиманске царапина, от соприкосновения с водой размокла и загноилась.

Я бы сказала, что это не из-за воды, а из-за грязной одежды. Не зря же древние славяне перед грядущим махачем на мечах переодевались во все чистое. Наши предки четко знали, что большинство заразы гнездится в грязном нательном белье, и Лому следовало бы у них поучиться. Однако теперь исправлять что-либо было поздно — у Момента открытый перелом, у Масы жутко содраны ладони, а у Лома воспаление мягких тканей предплечья. Если учесть, что у Вечного не долеченный "острый шлангит" с "воспалением хитрости" в придачу, то относительно работоспособными в нашей команде оставались только Бек и я. И то у Бека были сильно разбиты костяшки пальцев, а меня всегда принимают за половину полноценного сталкера. Получилась форменная инвалидная команда, а до цели нам предстояло топать еще не меньше шести километров. Не так уж и много, но если учесть, что прибавился еще один рюкзак, а большинство носильщиков живут на лекарствах, то не так уж и мало.

В результате Бек принял единственное показавшееся ему верным решение — он вздумал взять с собой Каракурта. Конечно же, в качестве рабочей силы, нацепив на ухмыляющегося псевдогота наручники и импровизированные ножные кандалы. Но мне-то от этого было не легче. Я-то надеялась, что никогда больше не увижу безумца живым, а оказывается, он еще не меньше часа будет шагать вместе с нами, пялиться мне в спину, ухмыляться и призывать своего недалекого Хозяина Тьмы.

Не то чтобы я так сильно боялась скованного пленника, но от одного только взгляда на его заплывшую, окровавленную физиономию меня вдруг охватила неудержимая дрожь. Головой я вроде бы понимала, что особой опасности нет, но физически ничего не могла с собой поделать — вновь принялась трястись как "Ржавые Волосы" на ветру.

Как назло, на этот раз Лом не стал на меня наезжать и грузить всякими гадостями, а занялся компактным укладыванием содержимого рюкзаков. Совершенно не обращая внимания на мой приступ. Упрямый сталкер наконец-то дозрел до мысли оставить ручной пулемет. Видя, как он вздыхает, пытаясь придумать, куда бы спрятать никому не нужный, тяжелый ствол, я сразу вспомнила о втором рюкзаке Каракурта. И о переполняющих его артефактах.

По здравому размышлению, вероятность того, что обратно мы пойдем тем же путем, активно стремилась к нулю. Завод находился в стороне от предполагаемых кратчайших дорог, а это значит — я могу никогда сюда не вернуться. А никогда — это очень долго, особенно если учесть, сколько артов пылилось в разрезанном рюкзаке.

Конечно, можно было поделиться своими подозрениями с Беком. Сказать, что гнилые деревяшки, ржавые железки и источающие аромат копченой колбасы куски неприглядного мяса, по моим подозрениям, являются преобразованными особенностью Жида артефактами. Поверил бы мне Бек или нет — это другой вопрос. Но при любом раскладе пришлось бы с ним делиться. И возможно, не с ним одним.

От мысли, что мне предстоит лишиться огромной доли едва обретенного богатства, у меня даже прошла трясучка. Все-таки я собиралась построить дом, да не где-нибудь, а в Зоне. Кто же знает, сколько запросят за доставку чистых строительных материалов в место экологической катастрофы? Так что мне был дорог каждый пфенниг, фартинг, или что там я смогу выручить за артефакты?

Как только меня перестало трясти, я выхватила из-под рук Лома свой рюкзак и перебазировалась поближе к предполагаемому богатству. Чтобы никто не наблюдал за моими действиями, пришлось отгородиться объемистыми чучелами кабанов. Когда дело касается прибыли я способна побороть любые страхи. Боюсь только выгоду упустить.

Большую часть железок и деревяшек мне удалось распихать по многочисленным карманам камуфляжа, засунуть под надорванную подкладку и в пустующие отсеки для патронов. Куртка сразу вспучилась подозрительными неровностями, а армейские, с многочисленными карманами штаны грозили сползти с меня при каждом движении. Но что такое несколько часов позора, по сравнению с дополнительными удобствами в собственном жилище? Закажу, чтобы мне пробурили скважину, и проведу собственный водопровод, а потом еще выстрою сауну… Красота!

Много артов поместилось на дно моего рюкзака, отчего он раздулся не хуже вещмешка переносимого Масой. Несколько оставшихся камушков пришлось великодушно подкинуть Жиду — все равно он не догадается, что это такое. Главное, чтобы если и нашел, то не выбросил.

В результате, к началу нашего последнего марш-броска, я была полностью спокойна, в меру счастлива и под завязку загружена всяким хламом. При этом я совсем не представляла, как мне удастся проделать последние километры пути. Оставалось надеяться, что на обратной дороге нам не придется тащить никакого оборудования. Во всяком случае, в контракте об этом ничего не упоминалось.

Однако едва мы приблизились к воротам завода, у меня возникли более насущные проблемы, чем переноска тяжелого груза.