Контракт с коротышкой

14

Чили шел к столу с мыслью, что нужно приколотить этого парня прямо сейчас – не говоря ни слова, дать телефонным аппаратом по башке, придушить телефонным шнуром и выволочь из кабинета. Правда, парень не взламывал дверь, ничего не крал, просто сидел в очках и читал сценарий.

– Знаешь, я начал читать и не смог оторваться, – сказал он. – Осталось пятнадцать страниц до конца. Лавджой выходит с сестрой из здания суда и не понимает, что же такое с ним сделали.

Чили приблизился к одному из кресел перед столом.

– Страшно хочу узнать, чем это все закончится, но не рассказывай, не рассказывай. Я понимаю, почему Гарри не терпится снять этот фильм.

Парень рассуждал о сценарии, но одновременно как бы говорил Чили: «Что ж, посмотрим, насколько ты крутой».

Чили расположился в кресле, расстегнул пиджак костюма в полоску, чтобы было удобно, и сказал:

– Название мне тоже не нравится.

На мгновение в туманном взгляде парня вновь проявился намек на улыбку.

– Я ведь сразу понял, что Гарри врет, – сообщил Кэтлетт. – Еще когда он сказал, что сценарий дерьмовый, а сам вцепился в него так, что пришлось бы сломать ему пальцы, чтобы отобрать папку. – Он замолчал на мгновение. – Я просто пытаюсь объяснить тебе свое присутствие здесь, на тот случай если ты вдруг подумал, что я заявился обворовать офис, лишить мужика всего этого пыльного дерьма.

– Я никогда не считал тебя грабителем, – возразил Чили, – учитывая то, как ты одеваешься. Но сразу понял, где ты работаешь, когда не катаешь людей на лимузине.

– Смешно, но то же самое я подумал о тебе. Редко увидишь хорошо одетого человека твоей профессии, а на тебе, надо признать, отличный костюм.

– Под профессией ты подразумеваешь кино?

Глаза Кэтлетта снова затуманились, выражая понимание, а возможно, признательность.

– Киношники тоже не умеют одеваться, за исключением агентов. Если видишь хорошо одетого агента, значит, ему предстоит важная встреча на студии или телестанции. Или он хочет, чтобы у тебя сложилось впечатление, что ему предстоит такая встреча. Нет, я имею в виду твое основное занятие – работу на итальянцев.

– Правда? А как ты догадался?

– Послушай, мы с тобой с улицы, только с разных ее сторон. Увидев тебя, я сразу же подумал: «А что здесь делает этот парень Чили Палмер? Неужели инвестор?» Гарри назвал тебя своим компаньоном, но что это значит? Твое имя не мелькало в киношных кругах, я не читал о тебе в «Верайити», «Репортере» или где-нибудь еще. В общем, я размышлял, размышлял и вдруг понял. Мафия финансирует «Лавджой», а тебя сюда послал Фрэнк Де Филлипс, присмотреть, чтобы Гарри не провалил дело и люди типа меня ему не мешали.

– Частично ты прав.

– Частично или в основном?

– Знаешь Де Филлипса?

– Достаточно наслышан о нем.

– Тогда должен понять, что, если бы я работал на кого-нибудь типа Де Филлипса, мы бы сейчас не разговаривали. Я бы уже выбросил тебя из окна. Нет, я не работаю на него, не работаю и на Гарри. Я, как он и сказал, его компаньон.

– Ты вложил что-то серьезное в это дело? – Кэтлетт снял очки.

– Верно, самого себя.

Губы Кэтлетта растянулись в широкой улыбке, обнажив золотые коронки на зубах.

– Так просто? Без особых талантов? Пришел с улицы и сразу же стал продюсером? Ты занимаешься финансовой частью проекта или творческой?

– Тебя это волновать не должно.

– А могу я спросить… Кого ты видишь в главной роли? В роли Лавджоя?

– Мы договариваемся с Майклом Уиром.

– Да перестань. Как вам это удастся?

– Приставлю ему пистолет вот сюда, – Чили прикоснулся к виску, – и скажу: «Подписывай бумагу, Майки, или умрешь, мать твою». Что-нибудь в этом роде.

– Интересно, а вдруг сработает? Как упростилась бы работа со звездами. Только они закапризничают, приставил к башке пистолет и рявкнул: «А ну работать, твою мать!» Да, Майкл Уир подошел бы. А кто еще?

– Это мы обсуждаем.

– Знаешь, кого я вижу в роли Эла Рокси? Харви Кейтеля. Сыграет роль с закрытыми глазами. А знаешь, кого ещё? Моргана Фримана. Понимаешь, о ком я?

– О Моргане Фримане. Но он же цветной.

– А где в сценарии написано, что он белый? Эту роль и должен сыграть цветной, чтобы добавить фильму стильности. А сейчас ее может сыграть даже такой чокнутый козел, как Ронни. Но также тебе нужна хорошая женская роль, с любовью. Тогда как у тебя есть только сестра Лавджоя, полная дура, и шлюха Рокси, которая появляется всего в двух сценах.

Чили пытался вспомнить имя девушки с той единственной страницы сценария, которую он успел прочесть. Не Ирен, а…

– Врубаешься, о чем я говорю? Нужна хорошая, сочная женская роль.

Чили кивнул, все еще пытаясь вспомнить имя девушки.

– Лавджой все время нюхает цветы. Прекрасно. А тебе нужно, чтобы ему помогала женщина, совсем другая по характеру. Типа Терезы Рассел. Или этой, как ее, Греты…

– Греты Скакки.

– Именно. Вот как вы ее имя произносите, да? Скакки. Никогда не слышал. Всегда говорили что-то типа Скочи.

– Теперь услышал.

– Сексуальная баба. Из этих двоих можно выбирать любую, Грету или Терезу Рассел. Сделай роль этой шлюхи Рокси более значимой. Скажем, он ее поколотил, она идет к Лавджою и сообщает что-то очень важное, когда он уже собирается сдаться…

Чили наконец вспомнил имя девушки:

– Есть еще Илона.

– Ну и что?

– Что-то можно и с ней придумать.

– С Илоной? А ты знаешь, сколько ей лет?

Чили достал сигарету и закурил, все время чувствуя на себе взгляд Кэтлетта.

– Да, она молода.

– Ей всего шестнадцать, – продолжал Кэтлетт, – как и сыну Лавджоя Бернарду, которого она называет Берни.

– Можно сделать ее чуть старше.

Парень не сводил с него глаз.

– Как тогда она объяснит Лавджою, что он не все знает о сыне, хотя сам считает, что знает все? Слушай, ты хоть сценарий-то читал?

– Частично.

– Частично? – Кресло Гарри заскрипело под Кэтлеттом. – Ну и о чем он?

– Лавджой преследует этого парня…

Оба замолчали, уставившись друг на друга, но пауза продлилась недолго.

– Эл Рокси, которого он преследует, – сказал Кэтлетт, – убил его сына.

– Убил? Как?

– Сбил машиной. Ехал домой пьяный, сбил переходившего дорогу пацана и даже не остановился. Прямо напротив цветочного магазина Лавджоя, который все это видел и чуть не рехнулся от горя, увидев мертвого сына. Мы же знаем, что Лавджоя до этого бросила жена, а значит, у него остался лишь сын. Сын и цветочный бизнес, больше ничего в жизни.

Чили ничего не ответил.

Сам он сценарий не читал, пусть парень перескажет сюжет, что в этом плохого? Вот сейчас он говорит, что был свидетель, запомнил номер машины…

– Итак, полиция сцапала Рокси, он в отказ, мол, ничего не знает, никого не сбивал. Сцапали его на следующий день, так что доказать, что он был пьян, невозможно. Но некоторые улики нашли – кровь на машине, которая совпала по группе с кровью пацана – Впрочем, адвокат неплохо поработал в суде, и Рокси только лишили водительских прав на полгода. Лавджой, услышав приговор, не поверил собственным ушам. И все? Этот паскудник убил моего сына и выйдет на свободу? Думать-то он так думал, но был слишком застенчив, чтобы встать и заявить протест вслух. Заседание закончилось, и Рокси говорит Лавджою: «Тебе не повезло, но не надо было твоему сынку бегать по улице» или «Твоему сынку нужно было смотреть, куда он бежит», что-то в этом роде.

– А что Рокси делает? Ну, чем занимается?

– Руководит автомастерской. Кузовные работы, покраска. Неплохой бизнес. Дело происходит в Детройте, родном городе Гарри, но он не любит его так, как я. Я прожил там девять лет.

– А ты вообще сидел? – вдруг не сдержался Чили.

Парень начал было загадочно улыбаться, но потом решил ответить:

– Получил условное, но в тюрьме не сидел.

– И что там дальше?

– Лавджой вбил себе в голову, что Рокси рано или поздно сядет за руль своего «кадиллака». В общем, он изменил внешний вид фургона, на котором доставлял цветы. Закрасил имя, просверлил в бортах глазки и залез внутрь с видеокамерой. Решил постоянно следить за Рокси, куда бы тот ни направился. А как только сядет за руль, снять все на пленку и показать полицейским.

– Илона помогает ему?

– После уроков возит по городу, и они говорят о его сыне Берни. Но он совсем забросил бизнес, и его достает сестра. Она и ее муж, здоровенный такой мудак, невзлюбивший Лавджоя. Начало неплохое, а середина скучновата. Чем еще занимается Рокси? Любит выпить, поиграть, но не делает ничего такого, чтобы у зрителей сложилось впечатление, что он опасен. Понимаешь, о чем я? Рокси легко может привлечь Лавджоя к ответственности, если заметит, чем тот занимается. Вот если бы Лавджой узнал, что Рокси замешан в чем-то незаконном…

– В своей мастерской, – вставил Чили. – Скупает краденые машины, разбирает и продает по частям.

– Нечто в этом роде. Потом он связывается с одной дамочкой, она-то и сообщает обо всем Лавджою.

– Так он ловит парня за рулем или нет?

– Ловит, снимает на пленку, причем в самый последний день.

– А парень его не замечает?

– Ничего даже не подозревает. Лавджой показывает пленку полицейским. Те забирают Рокси, дело передается в суд – и каков результат? Снова отбирают права, на этот раз – на год. А Лавджой возвращается к тому, с чего начал, даже хуже. Рокси подает на него в суд за причиненные беспокойства, вторжение в частную жизнь и прочее юридическое дерьмо и выигрывает дело. Лавджой обязан выплатить ему сотню тысяч в качестве компенсации. На выходе из суда сестра называет его дураком, говорит, что теперь ему придется продать дело и у него совсем ничего не останется. На этом месте я и остановился. – Кэтлетт взял в руки сценарий. – Осталось еще пятнадцать страниц.

– Если не знаешь, чем все закончилось, посмотри, – подсказал Чили.

– Я никогда не жульничаю и не заглядываю в конец книги, которую читаю. Но идея неплохая, верно? Как бы ты поступил на месте Лавджоя?

– Я знаю ребят, которые с удовольствием распилили бы Рокси цепной пилой.

– Понятно, но лично ты что бы сделал?

– Надо подумать.

– Я бы прострелил ему башку, – признался Кэтлетт. – Подстерег бы где-нибудь и пришил.

– Тебе просто кажется, что ты смог бы так поступить, – возразил Чили. – А что там в сценарии пишется?

Он протянул руку и взял со стола одну из красных папок:

– На какой ты странице?

– На девяносто второй, – ответил Кэтлетт. – Они выходят из суда, сначала сестра в него вцепилась, а потом – Стенли, его зять.

Чили нашел нужную страницу и углубился в чтение.

Чили посмотрел на перелистывающего сценарий Кэтлетта.

– Лавджой не должен был ничего говорить, а дал бы Стенли в зубы, как только тот открыл рот…

– Ты не понял этого человека, – возразил Кэтлетт. – Сейчас ты увидишь, как он поливает цветы в своем магазине, думает, что ему следует предпринять. Человеку нравится работа, а он ее вот-вот потеряет. Потом он сядет в фургон и поедет к мастерской Рокси.

Чили перевернул несколько страниц, чтобы догнать Кэтлетта. Рокси решил устроить вечеринку.

– Рокси в своей конторе, – продолжил Кэтлетт, – решил отпраздновать победу над Лавджоем, выпить с друзьями… Лавджой сидит в фургоне на противоположной стороне улицы, ждет чего-то, непонятно чего. Что-то обдумывает… Назад, в контору Рокси, он уже напился, приглашает всех поехать к нему домой на берег озера… Сейчас Лавджой слушает симфоническую музыку по радио, он все еще в фургоне… Рокси в конторе, совсем потерял голову, поругался с женщиной, которая хотела отвезти его домой.

Чили перелистнул еще несколько страниц.

– Что такое «ИНТ»? – спросил он.

– Интерьер, – ответил Кэтлетт. – Внутренний вид. Рокси выходит…

– Что такое «У. 3.»?

– Угол зрения. «У.3. Лавджоя» – это он видит, как Рокси выходит на улицу и садится в «кадиллак». Отъезжает. Теперь мы видим «кадиллак» сквозь лобовое стекло фургона Лавджоя, едем следом за ним.

И Чили, и Кэтлетт перевернули страницу.

– Видеокамера у него с собой, – сказал Чили. – Он снова снимет Рокси за рулем.

– Именно этим он и занимается.

– Рокси заметил его.

– Как я и думал.

– Резко разворачивается.

Некоторое время они читали молча.

– Я так и знал, – заявил Кэтлетт. – Теперь он гонится за Лавджоем.

Чили промолчал – углубился в чтение сцены.

Чили перевернул страницу. Приехали полицейские, масса действия. Выходят санитары, несущие Рокси в мешке для перевозки трупов. Подавленный Лавджой поднимает взгляд. Появляется Илона. Илона отводит его в сторону и «с мудростью, не свойственной годам» говорит, что все позади, после чего добавляет что-то насчет цветов типа: «Кроме того, вся жизнь твоя отдана их выращиванию». «Кроме того» – эти слова постоянно используются в кино, но в реальной жизни их почти не услышишь.

– Ну? – окликнул Кэтлетт.

Чили поднял голову и закрыл сценарий.

– Не пристрелил его, а надо было, – продолжил Кэтлетт.

– Он вообще ничего не сделал, – констатировал Чили. – Парень погиб, это верно, но что для этого сделал Лавджой?

Кэтлетт приподнялся в кресле и облокотился на стол:

– Заставил это случиться.

– Что? Все спланировал? Нет, он лишь отскочил от машины, спасая собственную задницу, больше ничего.

– Ты не понял идею фильма. Что он нам говорит? «Ведите добродетельную жизнь, и все дерьмо исчезнет само собой». Кино именно об этом.

– И ты в это веришь?

– В фильмах – да. Фильмы не имеют ничего общего с реальной жизнью.

Чили хотел было поспорить, но передумал.

– Мне не нравится концовка.

– Хочешь изменить? – Кэтлетт снова откинулся на спинку кресла.

Чили ничего не ответил, лишь посмотрел на обложку сценария, потом открыл ее и взглянул на титульный лист:

В первую очередь следовало изменить название. Даже «Мюррей Саффрин» звучало лучше, чем «Лавджой».

– Тебе не нравится концовка, – произнес Кэтлетт, – а мне – середина. Думаю, мы можем все исправить. Слышь, что я говорю? Добавить жару. Чтобы у зрителей руки потели. Мы можем это, ты и я. В этом дерьме мы разбираемся лучше всех. Типа делишек Рокси, о которых ты упомянул, ну, как он разбирал краденые машины…

– Надо подправить женскую роль, – вдруг осенило Чили. – И тогда мы сможем заполучить Карен Флорс.

– Карен Флорс? – удивленно переспросил Кэтлетт.

– Она не снималась несколько лет, но актриса хорошая.

– Карен Флорс… Где-то я слышал это имя.

– И изменим концовку, – продолжал Чили. – Чтобы Лавджой не стоял просто так, а был виновником событий.

– Мы все это можем, ты и я. Сядем и перепишем сценарий, там, где это надо.

Чили снова открыл сценарий, пролистал его, изучил, как оформлены страницы.

– Ты умеешь писать сценарии?

– И ты меня спрашиваешь, умею ли я писать слова на листе бумаги? – удивился Кэтлетт. – Знаешь, как это делается? Выводишь одно слово за другим, как они приходят в голову. Это тебе не на рояле играть, там надо знать ноты. Тебя же научили в школе писать, верно? Надеюсь, научили. Пришла в голову мысль, пишешь то, что хочешь сказать. После чего нанимаешь человека расставить запятые и подправить там, где положено, если сам не умеешь. Может быть, ошибки в мудреных словах исправить. Есть люди, которые это умеют. Я видел сценарии, где все слова были написаны неправильно, а запятых не было вообще. Так что все это не важно. Дошел до последней страницы, написал в конце: «Затемнение», и все.

– И все?

– Все.

– Тогда зачем ты мне нужен?

Открывая дверь своего номера, он услышал, как на его этаже остановился лифт. Повернулся в ту сторону и увидел идущую к нему по коридору Карен в свободной белой блузке и серых слаксах. Чили распахнул дверь и подождал ее, держа под мышкой два экземпляра сценария.

– Я сидела в баре, когда вы пришли, – объяснила Карен. – Мне даже показалось, что вы меня заметили.

Он покачал головой, сказал, что не заметил, но очень рад видеть, и пригласил войти.

– Я прочла сценарий, – промолвила Карен.

Он проследовал за ней в гостиную, в которой по-прежнему горели лампы в форме пагод, и бросил сценарии на стойку. На телефоне мигала лампочка.

– Хотите проверить сообщения? – спросила она.

– Сделаю это позже. Присаживайтесь, где вам будет удобнее. Мне очень интересно ваше мнение.

Чили снял пиджак, а Карен направилась к пухлому креслу рядом с диваном.

– Вы прочли сценарий…

– Я могла бы сыграть роль сестры, для разнообразия походила бы в удобных туфлях.

Складывая пиджак, Чили подошел к дивану.

– Вряд ли роль сестры вам подходит.

Он положил пиджак на диван и сел рядом.

– А другой роли в этом сценарии для вас нет.

– Я не особенно обеспокоена поиском роли.

– Но может появиться, причем хорошая. У меня есть идея.

– Правда?

Лампочка на телефоне, стоящем на стойке, продолжала мигать. Возможно, Томми узнал что-нибудь о Боунсе или Никки. Он начал объяснять Карен, как следует изменить сценарий, как переписать роль шлюхи, как сделать ее более значимой, чтобы она помогла Лавджою, а потом у них наладились отношения.

– У шлюхи и цветочника?

– Вам не обязательно быть откровенной шлюхой.

– Я должна буду завить волосы и все время жевать жвачку? Почему вы на хотите прослушать сообщения?

– Это может подождать.

– Вы читали сценарий.

– Не весь, но знаю, о чем он.

– Из вас и Гарри получится отличная команда. А он читал?

– Наверняка, раз купил.

– Уверены? Обычно за него сценарий читает кто-нибудь другой. Потом он его мельком просматривает, если, конечно, надумает снимать.

– Гарри сказал, что прочел его дважды.

– Этот – возможно. Вам понравилась идея?

– В основном да, за исключением тех мест, что я упомянул. Я прочел концовку, и она не понравилась мне потому, что это – полный обман. Не может такого быть. Лавджой просто стоит и ничего не делает.

– А что он должен делать, по-вашему?

– Если он – звезда, значит, должен руководить событиями, заставлять их случаться. В этом вся идея.

Она молча смотрела на него.

– И название мне не понравилось.

– Гарри считает, что вы ему нужны, – сказала Карен, – но он ничего не сможет заплатить вам. Вчистую разорен.

– Уж я-то точно знаю, какой суммы у него нет.

– И что же вы надеетесь получить?

– Вы пришли, чтобы об этом спросить?

– Я хочу знать.

Она смотрела на него почти как тогда, ночью. Взгляд был не таким мертвенным, но все равно играла она неплохо.

– Я люблю кино. И если помогу Гарри снять фильм, то узнаю, что для этого нужно, кроме идеи и денег. Пока дело не кажется мне слишком сложным. Деньгами я занимаюсь давно, а идеи постоянно приходят мне в голову.

Она выглядела такой серьезной, что он вынужден был улыбнуться:

– А потом я сам сниму кино, и вы будете в нем играть.

Чили быстро бросил взгляд на мигающую лампочку телефона.

Карен продолжала смотреть на него.

– Я воспользуюсь вашим советом, – промолвила она наконец, – и договорюсь с Гарри. Но не о роли. Мне кажется, я смогу претендовать на участие в деле, если сэкономлю Гарри полмиллиона, устроив ему встречу с Майклом. Скажу Гарри, что хочу быть сопродюсером.

– А что ответит Гарри?

– Гарри согласится на любое предложение. Но я сделаю это только в том случае, если Гарри добьется предварительного согласия студии на производство «Лавджоя». Таким образом, ему сначала придется продать идею «Тауэр». Ведь именно туда он хотел обратиться. Думает, что справится с Илейн Левин.

– А вы как думаете?

– Если Илейн не понравится идея, она ее не купит, как бы Гарри ни старался. А если понравится, он сможет снять фильм как с участием Майкла, так и без оного.

– Но сценарий все равно надо переделать.

– Вы так в этом уверены, а сами даже не прочли его.

Она чуть наклонилась вперед, вставая с кресла, потом потрясла головой и посмотрела на него сквозь волосы. Он вспомнил, что точно так же она смотрела на парня в каком-то своем фильме, правда, волосы ее были светлыми.

– Возможно, все получится, – кивнула она. – Здесь предсказывать нельзя.

Он позвонил телефонистке и спросил, были ли ему сообщения.

– Одну минуту, – попросила она. – Звонила Карен Флорс, сообщения не оставила. – Судя по голосу, телефонистка была родом из Латинской Америки. – Потом звонил мистер Зимм, сказал, что поговорит с вами завтра.

Вот и все.

Позднее Чили по телевизору смотрел «Таксиста» и вспоминал взгляд Карен. Может, она хотела что-то сказать ему? Стоило ли предложить ей остаться и выпить? Но когда Роберт Де Ниро побрил волосы, оставив на голове гребень, мысли Чили переключились на Рея Боунса, хотя тот и не брил голову и совсем не походил на Роберта Де Ниро. Возможно, виной всему были пистолеты, которыми увешался Де Ниро, дабы кого-то там пристрелить.