16

Определить номер комнаты, в которой остановился Лео в отеле «Беверли-Хиллз», было несложно – Чили просто написал на конверте «Ларри Париж» и проследил, в какую ячейку положит его девушка, дежурившая за стойкой. Ему показалось, что там стоял номер «207», но полной уверенности не было. Поэтому он подошел к местному телефону за углом от входа в знаменитый зал «Поло», снял трубку и попросил соединить его с номером двести семь. Телефонистка попыталась, но вскоре извинилась и сообщила, что, к сожалению, мистер Париж не отвечает. Чили очень любезно, так как желанный результат был получен, сказал телефонистке, что, вероятно, мистер Париж все еще на бегах, деньги просаживает. Ха-ха. Тем не менее Чили решил подстраховаться и проверить еще раз. Он вошел в «Поло» и заказал у стойки двойной скотч.

Ни Лео, ни его подруги Аннетт, ни Клинта Иствуда, вообще ни единого знакомого лица он не увидел. Хотя было шесть вечера и зал был полон: люди сидели в отдельных кабинках и за маленькими круглыми столиками, но все они скорее всего являлись туристами, пришедшими поглазеть на кинозвезд. Гарри говорил, что, если сюда входит кто-нибудь, хоть отдаленно напоминавший звезду, туристы сразу же начинают шушукаться: «Вон он. Ну, знаете, он еще играл в…» – и какой-нибудь никому не известный парень из глубинки вдруг на несколько минут становится знаменитостью. А еще Гарри рассказывал, что некоторые деляги специально просят своих секретарш позвонить им сюда, чтобы все видели, как на их столик приносят телефон. Потом они берут трубку и начинают громко трепаться, небрежно упоминая кучу кинозвезд, якобы заключая сногсшибательные сделки. Главная беда Голливуда, по словам Гарри, состоит в том, что эти аферисты трудятся не менее активно, чем настоящие деятели кино.

Лимузинщик Кэтлетт, как показалось Чили, очень любил покрасоваться. Пощеголять в хорошем костюме, умно поговорить, как будто знает предмет разговора. Такой тип, если бы и не занимался наркотиками, все равно влез бы в какую-нибудь аферу. Подобных ребят Чили знавал и в Майами, и во всех пяти районах Нью-Йорка, и в некоторых районах штата Джерси. Они вечно вешают лапшу, мол, они такие же, как ты, с улицы, только с другой ее стороны. Но с такими парнями, как Кэтлетт, следует держать ухо востро. Ни в коем случае нельзя подпускать его близко к Гарри.

Чуть раньше отзвонился Гарри – из своей квартиры на Франклин – и сказал, что заехал переодеться, а потом вернется к Карен. «Представляешь, что я сделал? Предложил ей стать сопродюсером, так она чуть с ума не сошла от радости». Портрет Гарри становился все более полным с каждым разом, как продюсер открывал свой рот. «Карен забросила сценарий в „Тауэр“, теперь нам остается только ждать, когда Илейн соизволит нас принять. Мисс Сексуальные Глазки. Представляешь, Илейн никогда не участвует в подготовительных встречах, но на этот раз ради Карен сделает исключение. Точно тебе говорю, я поступил гениально, взяв в дело мою старую крикунью». Чили спросил, а не следовало ли сначала переписать сценарий, чуточку подправить его. «А что в нем плохого?» – не понял Гарри. Чили по пунктам изложил ему все свои соображения, на что Гарри ответил: «Да, Карен что-то такое упоминала, нужно только полирнуть немножко, и все. Я сниму эту проблему прямо на встрече, не волнуйся».

Ладненько, но сейчас надо на время забыть о «Лавджое» и сконцентрировать внимание на Лео из химчистки. Нужно найти его и вывезти из города прежде, чем здесь появится Рей Боунс. Чили понаблюдал за тем, как официант разносит на подносе напитки, и вдруг подумал, что, сидя здесь и спокойненько надираясь, можно пропустить приход Лео. Тот мог прийти, привести себя в порядок и смыться, не заходя в бар. Официант с подносом подсказал Чили способ проникнуть в номер Лео.

Он заказал бутылку шампанского, расплатился по счету, сказал бармену, что хочет сделать приятелю сюрприз, и попросил как можно быстрее доставить бутылку в номер двести семь. Бармен невозмутимо согласился, как будто постоянно занимался тем, что разносил бутылки по номерам. Чили допил скотч и поднялся по лестнице на второй этаж. Номер двести семь находился в центральном зале, от которого в трех направлениях расходились коридоры. Стены были оклеены обоями с изображениями то ли зеленых растений, то ли пальмовых ветвей. Минут через десять появился официант с бутылкой шампанского в ведерке и двумя бокалами на подносе. Чили подождал на лестнице, пока официант откроет дверь, и со словами: «Эй, а я успел вовремя», быстренько проскользнул вслед за ним в номер. Не забыв сунуть на чай десять долларов.

* * *

Выкурив три сигареты и выпив два бокала шампанского, он услышал, как поворачивается ключ в замке и открывается дверь.

То был Лео собственной персоной – в щеголеватой клетчатой шляпе набекрень. Он все еще играл роль крутого азартного игрока – после целого дня проведенного на бегах, он не волочил ноги, не смотрел по сторонам, нет, он направился прямо к бутылке «Чивас», стоящей на столе, и жадно припал к горлышку. А-а-а-ах! Потом достал из кармана пиджака толстенную пачку денег, бросил ее на стол, словно это была сдача, полученная в такси, и начал раздеваться. Долой пиджак, долой рубашку – Лео остался только в майке, уныло свисавшей с костлявых плеч, и в щеголеватой шляпе. Возможно, он полагал, что выглядит неотразимо, а может, шляпа приносила ему удачу. Лео вернулся в свой номер за четыре сотни в день и решил выпить еще.

– Знаешь, у тебя дурные манеры.

Бедняга даже не пошевелился.

В движение его привела только следующая фраза Чили:

– Лео, посмотри на меня.

Все происходило, как во время их последней встречи в Вегасе. Лео сидел за столом рулетки, пути для бегства были отрезаны, тогда он заставил себя повернуться и сказать: «Ну и сколько ты хочешь?» Лео – неудачник, сколько бы он ни выиграл. Вот и сейчас он повернулся все с тем же безнадежным видом, но ничего не произнес, только внимательно осмотрел номер. Чили в костюме в тонкую полоску – на диване. Шампанское – на кофейном столике. Но особое внимание Лео привлек предмет, возлежащий рядом с шампанским. Его портфель. Тот самый, что носил телохранитель в Вегасе.

– Не думал, что ты настолько туп, – промолвил Чили. – Оставить больше трехсот штук в шкафу под запасным одеялом!

– Я не знал, куда еще их положить, – искренне удивился Лео. – А ты куда бы их дел?

Он говорил совершенно серьезно.

– Ты же давно здесь живешь, чем тебе не нравится банк?

– Они сразу сообщат в налоговое управление.

– Лео, счет открывать необязательно. Сними сейф и запускай в него жадные ручки, когда захочешь.

Обдумав предложение, Лео кивнул своей щеголеватой шляпой. Видимо, решил так и поступить, когда в следующий раз нагреет авиакомпанию на кругленькую сумму. Господи, ну и тупица!

– Последнее время не везло, да?

– Я только сегодня поднялся на двенадцать штук.

– А раньше? Из Вегаса ты уехал с четырьмя с половиной сотнями.

– Кто тебе сказал?

– Сейчас в портфеле лежит триста десять. Неплохо ты отдохнул в Рино.

– Кто тебе сказал, что я был в Рино?

Господи, бедняга все еще пыжится…

– Твоя подруга Аннетт.

Лео прищурился, все еще пытаясь играть роль крутого. Приподнял клетчатую шляпу, сдвинул на затылок – вдруг поможет? Нет, тупее обычного тупого может быть только тупой, корчащий из себя крутого. Он даже жалость вызывает… Но жалость мигом пропала, когда Лео снова заговорил:

– Это Фей рассказала тебе об Аннетт. Она что, выложила тебе всю историю моей жизни?

– Думаешь, мне интересна твоя история? Видишь ли, Лео, я здесь в основном потому, что хочу спасти твою задницу.

– Как же это? Отобрав у меня деньги?

– Можешь оставить себе сегодняшний выигрыш. Он твой.

– Они все мои. Ты не имеешь права… – принялся скулить он. – А еще друг называется.

– Я тебе не друг, Лео.

– Конечно нет. Пришел и разрушил всю мою жизнь. Почему ты так поступаешь? Я ведь заплатил тебе то, что был должен.

– Садись, Лео.

После некоторого раздумья Лео сел, выбрав глубокое кресло у кофейного столика. Сел и уставился на свой портфель.

– Даже не знаю, как ты со своей тупостью мог заниматься бизнесом. Не понимаю, и как это тебе удалось так далеко зайти. Но теперь все кончилось. Сейчас я все объясню, и, надеюсь, твоя голова все ж не настолько тупа, чтобы не воспринять мои слова…

Чили разложил все по полочкам, сказал, что сейчас в игру вступил Рей Боунс, а это такой человек, что Лео и Аннетт лучше исчезнуть, если, конечно, они не предпочитают получить серьезные увечья. Достаточно простая ситуация, другого выбора нет.

Где-то с минуту Лео раздумывал, после чего заявил:

– Домой я не поеду.

Вот так работала его голова.

– Мне наплевать, куда ты поедешь, Лео.

– Я имею в виду назад, к Фей.

– Это тебе решать.

– После того что она сделала.

– Ты не только тупой, Лео, ты еще и сумасшедший впридачу.

Лео задумался еще на минуту.

– Честно говоря, не вижу разницы, кто присвоит мои денежки, ты или этот, другой. В любом случае меня обчистят.

– Верно, но существуют различные способы это сделать. Рей Боунс заберет у тебя все…

– А ты будто нет?

– Лео, послушай меня. Когда я говорю все, я имею в виду даже эту щеголеватую шляпу, если она ему понравится. Твои часы, твой перстень… потом он ударит тебя чем-нибудь тяжелым, если вообще не пристрелит, чтобы ты ничего никому не растрепал. Я так не поступлю. Я не заберу твои украшения, не причиню тебе вреда. Сколько денег в портфеле? Триста десять? Я заберу только те триста, на которые ты нагрел авиакомпанию, а остальные десять возьму в долг и когда-нибудь отдам.

Он так и знал, что Лео ничего не поймет – судя по тому как он прищурился:

– Ты забираешь все мои деньги, но какую-то часть берешь взаймы?

– Под восемнадцать процентов, о'кей? И не спрашивай меня ни о чем, все, я пошел.

Он взял портфель и поднялся с дивана. Лео выкарабкался из кресла:

– Ты просишь меня дать тебе взаймы десять штук?

– Я не прошу, Лео. Лишь говорю, что верну их тебе.

– Не понимаю.

– И не надо. Давай закончим на этом.

– Хорошо, но как ты мне их отдашь?

Чили направился к двери:

– Не беспокойся, отдам.

– Ты же не знаешь, где я буду жить. Я сам этого не знаю.

– Я найду тебя, Лео. За тобой след – как от бульдозера.

Чили открыл дверь.

– Погоди минутку, – воскликнул Лео. – Что там за дерьмо ты нес о восемнадцати процентах в год? Хочешь занять десять, проценты – три сотни в неделю. Слышишь?

Чили только покачал головой и пошел через зал к лестнице.

– Пятнадцать штук процентов плюс десятка, – заорал ему вслед Лео. – Получается двадцать пять, приятель!

Чили остановился и развернулся. Он успел сделать один только шаг и заметить испуганное лицо Лео, как дверь в номер с треском захлопнулась. Господи, ну и тупица…

Загрузка...