КОРДИЦЕПС, или Больно все умные

Глава 2: Глава 3

Тусклый коридор. Ну то есть не такой тёмный, что фиг чего разглядишь, но вот прямо нарочно темнее, чем мог бы быть. На потолке по углам врезаны непонятные светящиеся полоски, которые мягко мерцают таким же искусственно-естественным светом, как у меня в окне. Я сперва прикинул — может, у них тут как бы ночь, лампы приглушили, чтобы легче было заснуть. Но не, не сходилось. Моё-то окно жарило на полную.

Коридор как-то особо... не вёл никуда, только палаты повсюду. С той и другой стороны упирался в створки лифтов. Может, туда пускают, тогда выберусь отсюда, хоть найду кого-нибудь.

Двери были пронумерованы — на каждой трёхзначное число, начинавшееся с четвёрки, и имя пациента. Таблички я просмотрел, а так особо не приглядывался — в окошки там не заглядывал, ручки не дергал. Свет в дверях через одну не горел, не дай бог еще разбужу кого-нибудь.

(Знаю, знаю, тупо как-то в моем положении париться о такой фигне. Я тут, на минуточку, даже не помню, как в больнице оказался; может, всё-таки по такому случаю перебьются разок без тихого часа? Ой, ну ладно, я не стал никуда ломиться тупо потому, что одна дверь была уже открыта, вот я решил с неё и начать. На всякий случай. Можно, да?)

Табличка там висела «412-Е», а дверь была распахнута настежь — типа свалили второпях? В палате было темно, но видно, что на койке кто-то спит. Уютная такая кровать, рядом книжный шкаф и столик с разложенной игрой «Дзендо». Короче, всё как у меня. Это что же выходит — чел на кровати, как его там, попал в такую же...

Ой блин. Я только за порог ступил, а окно врубилось и залило всю палату светом. Так они там на датчиках движения? Тогда понятно, почему в моей... Не. Нет, ничего не понятно. Моё же горело, когда я проснулся? Так? Или я столько ворочался во сне, что датчик среагировал? Меня от этого, что ли, разбудило? Тогда это... фигня получается. Не стали б его так чутко настраивать, а то бы каждый среди ночи вскакивал.

«Что... почему я... где?..»

Я обернулся к чуваку, которого походу разбудил. И вот тут я окончательно офигел... потому что я его узнал.

Это был Archive05! Ну, из моих френдов — мы познакомились на официальном форуме «Сверхсветового марафона». Я читал его фанфики, в ирке всё время зависали. Он ещё всю дорогу топил за Зака Сервера, который в третьем томе решил уничтожить четвёртый сверхсветовой архив. Реальный задрот! Ну, это мы с ним так по-дружески. В лицо я его знал — созванивались пару раз по скайпу. Мешки под глазами, приземистый такой. Сейчас без очков чуть иначе смотрелся.

Короче, про себя я такой, «Лол, сходка ИРЛ, зашибись!», а другие внутренние голоса меня жёстко затыкают, потому что типа «с фига ли мы с ним в одной больнице, что за дичь нездоровая, он живёт, блин, в Айдахо!».

И тут он пригвоздил меня яростным взглядом:

— Это не моя комната. Ты кто? Выкладывай, как я сюда попал.

«Ты кто»? Что за нафиг? Я же точно врубал вебку, когда мы сидели в скайпе. Может, он лица не запоминает?

— Архи... это я! С Марафона! Я там, э-э...

Какой у меня там ник-то? Я ж их менял чуть не раз в неделю, когда свежие мемасы подгоняли. Сейчас, наверное...

— Подозрительная заминка. Ты не хочешь представляться, — с угрозой процедил Архи. — Сейчас думаешь, что бы такое соврать, а я не терплю, когда мне врут.

— Да нет же, нет, я... — Я этот, как его... а, точно! — Месяц назад, когда четвёртая вышла, у меня был ник datacrawlers_georg. Какой сейчас, не помню. Ты же меня знаешь!

— «Четвёртая вышла»? Датакр... это не имя! Что ты несёшь? Хватит морочить мне голову! — Он сел в кровати, одним махом высунув ноги из-под одеяла.

Я попятился даже.

— Ой. Архи, ты чего! Я ж не это самое... ты за кого меня вообще...

— Отвечай, Джордж! Какие еще архи? Как я здесь оказался? И не смей меня за нос водить!

...Да он память потерял. Если не притворяется.

— Тебя зовут... — медленно начал я, — э-э-э... Вообще-то понятия не имею, но на форуме «Сверхсветового марафона» ты Archive05. Я тебя обычно сокращаю до Архи.

Он выбрался из кровати и теперь жался спиной к стене, стиснув кулаки. А тут вдруг замер.

— Меня зовут не... — пробормотал он.

— Что с тобой? Архи?..

Он вскинул палец — типа, не мешай.

— Нет. Меня... меня зовут не Е.

Ну, открыл Америку.

— Archive05, а не Е. Про Е речи не было.

...Хотя точно, была такая буква у него на табличке.

— Заткнись. Тут что-то не так. Я думаю, — отчеканил он.

...Хамло.

— А кто тут ответов требовал? Можно я хоть...

— Пасть! Заткни! Что-то не так, и мне надо подумать! — рявкнул он.

Я нахмурился, но всё-таки отошёл и плюхнулся на стул. Архи снова взобрался на кровать и обхватил голову руками. А через какое-то время поднял на меня взгляд.

— Думаю, меня зовут Е. Но это неправда, — заявил он.

— ...А теперь мне расшифруй, — отозвался я.

Он покосился на меня и объяснил:

— Я что имел в виду, то и сказал. Мой мозг, всегда служивший мне верой и правдой в поисках истины, решил, что меня зовут Е. Но это не моё имя. Мой собственный разум меня обманывает, а такого быть не должно.

Я посмотрел на него с недоумением:

— Э... А с чего ты так уверен? Может, тебе гонит как раз тот кусок мозга, который говорит, что ты не Е?

— Да ладно? И что же это за имя такое? — прошипел он.

— Сокращение какое-нибудь? Ник? Кто ж его разберёт-то, — ответил я.

— Вот я и разберу. Слушай, если бы меня действительно звали Е, я бы вспомнил... ну хоть один раз в жизни, когда ко мне так обращались. А я не помню. Да что там, я вообще не помню, чтоб меня хоть кто-то хоть как-то называл. Если б у меня и правда было такое имя, незачем было бы вычищать из моей памяти всё, что хоть чуть-чуть с ним ассоциируется.

Архи отвернулся и повалился обратно на койку, издав то ли вздох, то ли рычание (вот фиг его разберёт). А потом до него вдруг дошло, что нечего выпускать из виду таинственных незнакомцев, и он снова резко сел.

— Так это, у тебя... амнезия какая-нибудь? Ты из-за неё в больнице?

— В больнице? — переспросил он. — Тут... да, похоже на больничную палату, но всё какое-то... То есть ты не знаешь, почему меня сюда положили?

— Не-а... я и про себя-то не знаю. Я из палаты дальше по коридору. Просыпаюсь, кругом всё непонятно... ну а тут дверь была открыта.

Он вперился в меня взглядом, ну таким... типа как оценивал? Как будто пытался всё про меня вычислить по одному виду. Честно говоря, неуютно как-то стало. Ну не люблю я, когда со мной играют в шерлокхолмсов и пытаются чего-то там обо мне судить по складкам на одежде или ещё какой-нибудь фигне. Пялился он, пялился, а потом нахмурился — в смысле, ещё сильнее.

— Ты же говоришь, что меня знаешь.

— Да! И ты меня тоже! Даже лицо моё видел! Мы, считай, вообще кореша! Тебе и про это, что ли, память отбило?

Он помолчал.

— ...Нет. Очень вряд ли. Ты утверждаешь, что сидишь на форуме «Сверхсветового марафона», а я там никого такого не помню. А друзей у меня нет. Амнезия не работает настолько избирательно. Не может такого быть, чтобы я в подробностях и без лакун помнил все свои социальные связи, а одного человека вдруг забыл. Хочешь продолжать балаган — придумай хоть враньё получше.

Я отпрянул:

— Т-ты серьезно? Да мы часами трепались про эту твою альтернативку «Верный выбор». Там моих идей чуть ли не полцикла! Я... Да не можешь ты реально помнить всё, кроме...

Он опять поднял палец.

— Стоп. Нет. Да, было такое... Я распланировал ВВ в паре с кем-то еще. Это я помню. Но не помню, с кем. На эту роль ты и претендуешь?

— ...Как бы да? Ну, то есть... мы много ещё о чём трепались, но... об этом ты должен лучше всего помнить.

Он кивнул, какое-то время сидел неподвижно, а потом склонил голову, будто ждал продолжения.

— Это... Ну то есть ты... имени ты своего не помнишь, но для «Верного выбора» ты написал, я прям в душе не знаю, сколько фиков. И это... помнишь Laserbrain? Она еще запилила фанарт Зака, подключённого к Разуму?

Он снова кивнул:

— Да. Отлично помню. Она совершенно неправильно нарисовала ему световые узоры на лице, но я слова не сказал. У меня хорошая память, и тебя в ней нет.

Я покрутил в руках валявшуюся на столе фигурку-коан для «Дзендо». У нас же не случайно у обоих недоигранные настолки, да? Это у всех так? Надо будет проверить другие палаты, вдруг у кого, не знаю там, «Монополия» какая-нибудь.

— Так что ты здесь делаешь?

— Э... я же говорю — попалась открытая...

Он произнёс... нехорошее слово, типа как враньё, только на «п». Не буду я его тут повторять.

— То есть мы якобы лучшие друзья, и вдруг я по чистому совпадению оказался за первой же попавшейся дверью?

Да что он... А ведь и правда подозрительно. Вот тут у меня ответа не нашлось.

— Ну и это... ты живёшь в Айдахо. Уже то, что мы попали в одну и ту же больницу...

Я запнулся. Звучало и впрямь неправдоподобно.

— Верно. Это подозрительно. Кстати... Я не знал, где живу, пока от тебя не услышал. Впрочем, твоя правда, я живу... в Айдахо. — Он потер лоб.

— Да погоди... Я вообще не понимаю, зачем мы сейчас... Я не вру! Так правда случайно вышло!

— Заткнись. Я пока еще подвис на штате. Я ведь даже не думал об Айдахо. Я бы и не заподозрил, что его забыл, если бы только что не вспомнил. Что же у меня ещё... пропало?

Я мысленно пробежался по списку.

— Ну, короче... имя пропало, в том числе никнейм, но ты помнишь, что под этим ником писал, где это было... а где живёшь — забыл? Как-то это... погоди, я закономерности не вижу. Ну, скажем, в каком городе ты жил — помнишь?

— Нет.

— В Меридиане. Это в Айдахо.

— Да... да, верно, — он снова потёр голову.

— Ты опять услышал и сразу вспомнил?

— Да, и от этого у меня разболелась голова, — буркнул он.

— По идее не должна, — заметил я. — Насколько я... хотя нет, вообще-то я не в курсе, как работает амнезия. Она вообще бывает, или это только в кино?

— Лучше... А ну-ка погоди. Нет. — Он посмотрел на меня с новым выражением: с ужасом. — Если ты... если твоя цель — заморочить мне голову... всё это время ты пытаешься заполнить пробелы в моей памяти. Но все эти факты... я не помнил про них, пока не услышал. Откуда мне знать, что ты их мне не внушаешь?

Внушаю? Он что, думает, я ему типа мозги промываю? Да вроде ничего подобного. Он же сам рассказал мне, где живёт — не помню, когда, в ирке дело было. Там на канале целая толпа сидела. Я же... Стоп, на фига я вообще задумался, что типа вдруг он прав?!

— Внушаю? Ничего я тебе не морочу, ты сам рассказывал...

— Cui bono? Кому выгодно? Я не понимаю, что творится, но выглядит всё так, будто ситуацию поддерживают и контролируют. Что-то происходит. Происходит, вероятно, потому, что кто-то этого хотел. Вот и встаёт вопрос — кому эти события выгодны?

— Архи, да перестань же ты...

— Архи. Это имя я услышал от тебя. Звучит оно знакомо. Равно как и Айдахо, и Меридиан. Ты помогаешь мне вспоминать, а в итоге получается — точнее, замысел в том — что я верю тебе, когда ты излагаешь важные факты из моей жизни. Смысл в том, чтобы я перестал думать, бросил попытки докопаться до истины, потому что мне будет казаться, что я уже и так всё знаю.

— Че... блин, Архи, ты параноишь!

— Вот в чём была твоя ошибка: не стоило позволять мне усомниться в моей же собственной памяти. Если осознать, что я верю в какие-то факты только потому, что их помню, а память вдруг перестаёт быть надёжным критерием истины... всё становится очевидно.

— Параноишь! Реально! Я тут не пытаюсь... не знаю там, мозги тебе промыть, я просто... да послушай ты меня!

— Что я знаю на самом деле? В мою палату заявляется неизвестно кто. Априорная вероятность, что ты кем-то притворяешься, уже и так довольно высока. Затем ты начинаешь заполнять пробелы в моей памяти и пытаешься втереться в доверие. Вероятно, эти действия по твоему прогнозу ослабят мою бдительность.

— Господи, Архи, да хватит уже.

— Ты утверждаешь, что не в курсе ситуации и якобы не знаешь ничего такого, чего не знаю я. Значит, можно говорить только то, что мне хотят сказать, и ни на йоту больше. Никаких ответов. Очень удобно.

Я зарычал:

— А-ай, вот ведь вечно ты...

— Хватит притворяться. Говори всё, что тебе велено сказать, а я уже решу, верить или нет. Я сам, а не мой мозг.

Я застонал. Archive05, десятикратный лауреат всемирного кубка по переусложнению всего на свете, взял золотую медаль по логическим натяжкам. Вот никогда было заранее не угадать, на какую фигуру речи он заагрится и хищно растерзает в клочья. Вечно он твердил, что обязан знать точный смысл твоих реплик, чтоб не осталось ни малейшего простора для двойных трактовок. Надо же... оказывается, в реале это бесит ещё сильнее.

Придётся объяснять на его языке.

— Короче... Блин. Походу... Ну то есть у меня как бы всё равно нет никакого хитрого плана, я говорю правду, но...

— Не старайся, — фыркнул он.

— Но! Ты этому не веришь. Тогда представь, что я типа этот самый зловещий агент фиг знает какой закулисы, но мне нельзя выходить из роли, даже если ты меня раскроешь. Мне приходится делать вид, что я не в теме, так что и тебе надо будет... притвориться... будто ты мне веришь. Я тогда смогу изложить всё, что мне как бы типа поручили, с презумпцией невиновности.

— ...Придётся так, — признал он.

— Ну вот... так что ты скажешь злобной пешке закулисы, если она по легенде просто хочет поговорить с тобой и выяснить, что тут происходит?

— Я попрошу её дальше рассказать обо мне. Кем я, по их замыслу, должен себя считать? Давай, излагай.

Я всплеснул руками:

— Ну зашибись. Тебе, э-э... вроде пока двадцать? Или двадцать один? Я не знаю, сколько ты тут торчишь, а днюха у тебя в апреле. Последнее, что я сам помню — это что-то типа середина января.

Он поморщился. Голова болит?

Я продолжил:

— Предки у тебя конкретные такие хиппи, то есть там, папаша помешан на садоводстве, а у мамы спиритические сеансы — клуб встречается, кажется, по четвергам. Они вечно дымят благовониями, а ты подозреваешь, что походу жгут они там что-то левое, потому что тебя как-то странно плющит, когда случайно надышишься. Я знаю, что твоё настоящее имя начинается на «Р», а фамилия на «Ш», потому что ты мне как-то показывал проект для школы, там были инициалы. Ты...

— Стой, — сказал он. — Больно. Погоди минутку.

Я повиновался.

— Полегче?

— Да. Нормально. Просто... мозгу кажется, что всё правильно, но я до сих пор не понимаю, вдруг это... Поскольку я всё равно считаю, что ты врёшь, давай... давай соври что-нибудь, посмотрим, вспомню я или нет.

— Чего?

— Если я под каким-то гипнозом, который заставляет меня верить всем твоим словам, ты можешь это опровергнуть, если скажешь что-то заведомо неверное. Давай, ври.

— Э-э-э... Ты... очень любишь острое, у тебя дома собака, а ещё... — Я решил и правды тоже добавить, чтоб посмотреть, угадает или нет. — ...У тебя есть все сезоны «Глубокого космоса-9» на блю-рее. И кстати, среди этих утверждений правда тоже была.

— Про «Стар трек» была правда. У меня нет... то есть мозг думает, что у меня нет собаки, а острое я терпеть не могу. Весьма... информативно, — теперь он уже изо всех сил тёр себе виски.

— Так это... что именно у тебя выпало? Всякое там из личной жизни? Форум ты вроде отлично помнишь, но может, это типа... не совсем твоё?

— Хватит гадать. Ты прекрасно знаешь, что происходит. Вот и говори, а не втягивай меня в попытки разобраться. Давай ещё подробности.

— Снова правду, да? Э-э... ты живёшь напротив парка, в одиннадцатом классе завалил спецкурс по литре, а ещё...

Archive05 переменился в лице, а из горла вырвался придушенный вопль.

— Н-нет! Хватит! Нет! Нет! Нет! — заорал он, уставившись на меня и вцепившись себе в волосы. В его глазах читалось отчаяние. Ужас. Словно бы он внезапно осознал: что-то пошло очень, очень сильно не так, и теперь надо срочно всё исправлять. Он что, настолько парился из-за неуда по литре?

— Что?! Я что-то не то говорю?

Его повело вперёд, и он уцепился за мою больничную рубашку, катаясь и вопя.

— Я знаю... Я знаю про!.. А-а-а! Помогите! Мне песец! А-а-а!!! (Только он сказал не «песец».)

А потом рухнул мордой в пол.