Королева блогосферы

2003 год, Екатеринбург

Мартовский талый снег противно хлюпал под ногами. Ботинки промокли. Они начали протекать еще осенью, всю зиму Кира думала отдать их в починку, но так и не собралась. Сначала закрутилась в праздничной предновогодней эйфории, потом случилась сессия, которую обязательно нужно сдать на все пятерки, чтобы не потерять повышенную стипендию, а после она уехала к маме на каникулы.

Закрутилась и забыла про завернутые в газету с бесплатными объявлениями ботинки, просившие каши. И вот наступила весна, в сапогах на меху уже жарко, да и пожалеть их надо бы, чтобы хватило на следующий сезон, а осенние ботинки, вытащенные из газеты, протекали нещадно, и ноги, а вслед за ними и нос постоянно мокрые.

Кира шмыгнула носом, чувствуя, что получилось в унисон хлюпанью в ботинках, тяжело вздохнула и пошла дальше. Она училась уже на третьем курсе Уральского педагогического университета, получая специальность психолога. Поступление далось ей легко, поскольку, несмотря на очень приличный аттестат, она выбрала именно педагогический вуз, конкурс в который был гораздо меньше. Профессия как таковая ее не интересовала, только знания и самостоятельность, а также сама возможность вырваться из своего захолустья в Малых Грязях.

С ее отъездом вся тяжесть ухода за бабушкой легла на мамины плечи, поэтому та была вынуждена оставить третью работу, чтобы пораньше приходить домой. На помощь дочери денег практически не оставалось. Из своего скромного бюджета мама выкраивала сущие крохи, но Кира не роптала, с первого же курса начав зарабатывать самостоятельно.

Конечно, можно тоже мыть полы или устроиться посудомойкой в кафе, но, немного подумав, этим путем Кира не пошла, потому что, по ее разумению, он вел в тупик. За два старших класса она существенно откатала прием, впервые примененный на одноклассницах за гаражами.

Периодически она устраивала своеобразные «сеансы» для женщин, знакомых и посторонних, к которым подходила случайно, умело разводила на откровенность, а потом подбадривала, уверяя, что они могут изменить свою жизнь и стать успешнее. Как ни странно, на многих срабатывало. К примеру, продавщица продуктового магазина тетя Галя взяла да и выперла из дома своего мужа-алкоголика, решительно сделала ремонт в квартире и отказалась кормить сына-лоботряса до тех пор, пока он не устроится на работу.

Сын, поголодав пару дней, без особой охоты, но все-таки вышел на работу и приносил теперь матери хотя бы часть невеликой зарплаты, а муж, помыкавшись по друзьям и знакомым, внезапно все осознал и вернулся домой, закодировавшись от алкоголизма. Жизнь тети Гали наладилась, и всем покупателям женщина охотно рассказывала, что это все благодаря Кире Плиновской и ее советам.

Уже через несколько дней после того, как она поселилась в общежитии и перезнакомилась с девчонками, на которых, разумеется, тут же опробовала свой метод мотивации, Кира дала анонс в газете бесплатных объявлений и начала практиковать. Разумеется, делала она это, стараясь не привлекать внимания педагогов. Кому бы понравилось, что первокурсница разыгрывает из себя действующего психолога.

Больших денег эта осторожная деятельность не приносила, но, с учетом стипендии и маленьких, но регулярных переводов от мамы, на скромную жизнь хватало. Новые ботинки, конечно, так сразу не купишь, но еду – вполне. Уже хорошо. Все свободное время Кира посвящала собственному росту.

В частности, ее очень интересовал стремительно развивающийся интернет и возможности, которые он дает. Основной интерес Киры вызывали чаты на различных интернет-ресурсах, позволяющие людям общаться между собой, создавая целые ветки обсуждений.

В этом таилась какая-то пока неосознаваемая Кирой возможность проявить себя, получить доступ к значительной аудитории и консультировать не отдельную «тетю Галю», а сразу десятки человек. Еще в старших классах, осознав свою цель и наметив основные этапы по ее достижению, Кира налегла на английский язык. Ей повезло, что у них в школе была сильная учительница, которая, видя искренний интерес Плиновской, охотно занималась с девочкой после уроков.

Поступив в университет, Кира удвоила усилия и теперь свободно читала по-английски, хотя разговорный язык был у нее и слабоват, сказывалось отсутствие практики. Часть заработанных на консультациях денег она пусть и с внутренним сожалением, но регулярно тратила на посещение интернет-кафе.

Англоязычные ресурсы, особенно те, где тоже была возможность комментирования, привлекали ее в первую очередь. Кира как губка впитывала в себя любую информацию, показывающую, как люди умело продвигают себя, свой товар, услуги, рекламу, время, курсы, лечебные препараты и вообще все, что один человек может продать, а другой купить. Аккуратно, шаг за шагом, она пробовала делать то же самое, предлагая свои психологические консультации. Времени на это уходило больше, чем приносило денег, но Кира не сдавалась, понимая, что инвестирует в собственное будущее.

Задумавшись, она сделала шаг и провалилась в довольно глубокую лужу. И без того влажный, прохудившийся ботинок теперь был полон воды, и идти в таком виде дальше грозило не просто насморком, а пожалуй, и воспалением легких. Кира с досадой огляделась, пытаясь понять, как выйти из неудачного положения, в котором она оказалась. В том, что из любого неудачного положения существует выход, она была уверена.

Лужа, в которую она шагнула, разлилась на тротуаре перед небольшим магазином, торгующим, как она сама это называла, всем и сразу. Магазинчик располагался недалеко от общежития, и Кира иногда заходила туда, чтобы купить зубную пасту взамен кончившейся, бутылочку дешевого шампуня, а заодно шоколадку.

Любовь к импортным батончикам, которыми ее регулярно снабжал через мать Николай Непряхин, никуда не делась. Бандит-предприниматель, впрочем, тоже был на месте и иногда, приезжая в Екатеринбург за товаром, находил Киру, чтобы передать какой-то гостинец от матери.

Как правило, посылка сопровождалась теми же шоколадками от него лично, а также горестным и томным взглядом, которым Непряхин всегда смотрел на Киру Плиновскую. Он не женился, все так же оставаясь героем женских грез в Малых Грязях, но Кира по-прежнему давала понять, что между ними ничего нет и быть не может. Владелец сети ларьков в их затрапезном городке не тянул на героя ее романа. Будущее, которое построила Кира в своей голове, было совсем иным. Блестящим.

В последнее время Непряхин приезжал редко, а потому любимыми шоколадками Кире приходилось баловать себя самостоятельно, покупая их как раз в этом магазинчике. Еще там продавались бумажные носовые платки, которые можно было напихать в мокрый ботинок, перед тем как поставить его на батарею. Минут за сорок ситуация перестанет быть катастрофической, по крайней мере, дойти до общежития без опасения простудиться насмерть станет возможно. Кира поднялась на небольшое крыльцо и решительно толкнула входную дверь.

Обычно за прилавком стояла молодая девчонка с рыжими кудрями. Она как-то рассказала Кире, что мечтает стать следователем, но денег на высшее образование в семье нет, вот и приходится работать продавцом. Кира тогда от нечего делать быстро раскрыла девчонке основные шаги по пути к успеху. Было это месяца три назад, и с тех пор в магазин она больше не заходила.

Сегодня за прилавком возвышалась яркая, дородная, довольно вызывающе одетая дама лет тридцати пяти, как знала Кира, владелица магазинчика. Звали ее Людмилой. Прямо на кассе Кира взяла упаковку носовых платков, положила на пластмассовую тарелочку причитающиеся с нее деньги.

– Ноги промочила, – доверительно понизив голос, сказала она. – Можно мне у вас немного ботинки просушить, а то болеть не хочется?

Хозяйка окинула ее с ног до головы долгим взглядом. Видимо, вид Киры внушал доверие, потому что женщина расслабилась.

– Суши, мне не жалко, – ответила она. – На, я тебе тапки пляжные на время дам, не босой же стоять. А бумагой ты ничего не высушишь. Вот, держи, у меня электрическая сушилка есть.

Она вытащила из-под прилавка упаковку с пластмассовыми вкладышами для обуви, от которых тянулись электрические шнуры с вилкой на конце. Кира впервые видела такое устройство. А что, удобно. Надо, наверное, купить, если не очень дорого стоит. В ее ситуации всегда пригодится.

– Я куплю, – сказала она. – Иначе неудобно получится, вы же упаковку вскроете.

– А я тебе бесплатно и не предлагаю, – насмешливо ответила женщина. – Без оплаты только тапки, да и то на время. А включить вот тут можешь, под прилавком. Электричества мне не жалко.

Кира послушно разулась, вставив мокрые ноги в дешевенькие розовые шлепанцы, любезно предложенные хозяйкой. Ногам тут же стало холодно, поэтому пришлось купить еще и сухие носки, спрятав насквозь мокрые в карман. На мгновение Кира зажмурилась, вызывая в голове образ теплой стеганой куртки на натуральном меху.

Такую куртку она видела у одной из своих преподавательниц, муж которой работал в одном из крупных екатеринбургских банков. Куртка казалась теплой, стильной и была совершенно невесомой. Кире как-то один раз удалось подержать ее в руках, когда она зашла на кафедру к куратору их группы и пристраивала свою куртешку в стоящий в кабинете шкаф.

Вожделенная куртка висела на соседних плечиках, и Кира не удержалась, сняла ее, попробовала на вес, пока никто не видит, а потом быстро и аккуратно вернула обратно и даже погладила на прощание, дав себе слово, что у нее когда-нибудь обязательно будет такая же. Она все для этого сделает.

Сейчас, мотнув головой, чтобы отогнать непрошеное воспоминание, Кира подключила сушилку к розетке, аккуратно пристроила ботинки под прилавком и, чтобы не надоедать владелице магазина, медленно побрела вдоль полок с товарами. Вдруг да и получится присмотреть что-нибудь нужное. Не на сейчас, так на потом.

На дальней полке у окна она обнаружила залежи каких-то кремов. Упаковки были пыльные, видимо, спросом у покупателей они совсем не пользовались. От нечего делать Кира взяла одну из них в руки. Fortune – было написано на коробке, что в переводе на русский означало «фортуна», «удача».

Одной из главных составляющих успеха Кира Плиновская считала веру в знаки судьбы. Она была убеждена, что Вселенная повсюду оставляет свои зашифрованные послания и основная задача заключается в том, чтобы их увидеть. Вот и сейчас слово «фортуна» показалось ей добрым предзнаменованием какой-то большой, неведомой пока удачи.

– А что это у вас за кремы? – спросила она хозяйку, вернувшись к кассе с баночкой в руках. – Почему их так много?

Та махнула рукой:

– Да за долги забрала. Одна наша поставщица разорилась, а я, дура такая, ей поверила и деньги по предоплате перевела. Много. А как пришла пора товар забирать, так оказалось, что нет его, нужного мне товара. Другие расхватали, кто быстрее да более ушлые. В общем, чтобы совсем в минусах не остаться, пришлось забирать то, что есть. Кремы эти проклятые. Деньги-то я свои верну, только если всю партию продам. А это значит никогда.

– Что, не покупают? – с сожалением в голосе спросила Кира.

– Вообще никто не берет. Прошлогодний снег проще продать. Никто их не знает, марка-то совсем незнакомая, вот и не берут.

Кира задумчиво смотрела на коробочку, которую вертела в руках. В голове у нее зрела неожиданная мысль.

– Простите, а как вас зовут? – спросила она, наконец, прервав молчание.

– Людмила.

– А меня Кира. Кира Плиновская. Знаете что, Людмила, а как вы смотрите на то, что мы попытаемся эти ваши кремы продать с помощью новых технологий?

– Это как? – с подозрением в голосе спросила Людмила.

– С помощью необычных приемов продаж. – В голосе Киры прозвучало воодушевление. – Вы же сами сказали, что их никто не покупает, потому что никто про такую марку не знает. А мы попробуем рассказать.

– Как же это мы попробуем? – В голосе собеседницы по-прежнему слышалось недоверие. – Рекламу, что ли, в газете дать? Так это деньги надо платить. А я не готова еще дополнительные средства в это барахло вкладывать. Выкрасить и выбросить? Нет уж.

– Да не надо денег! – нетерпеливо воскликнула Кира. – В том-то все дело. С деньгами любой дурак продаст. А фишка как раз в том, чтобы сделать это, не вкладывая ни рубля. Только силой убеждения и правильным использованием людей, времени и места.

По лицу собеседницы было видно, что она ничего из сказанного не поняла.

– Ладно. Давай попробуем, – сказала она, помолчав. – Ты меня, кстати, можешь Милой звать. Меня все так зовут. Давай говори, чего делать-то надо.

За следующую неделю Кира разработала и внедрила в жизнь свой план. Во-первых, она отобрала пять самых красивых своих одногруппниц и соседок по общаге с других курсов, каждой из которых бесплатно выдали баночки с кремом: для лица и для рук. Условие было одно: оставить во всех городских чатах отзывы о волшебном креме, который моментально стирает с лица следы усталости, а кожу на руках делает мягкой и нежной.

Примеры текстов, а также точные рекомендации, в комментариях под какими постами и новостями оставлять свои отзывы, Кира прописала и раздала собственноручно. Видимо, линию она выбрала правильную, потому что ветки разрастались, участницы чатов задавали кучу вопросов, на которые неутомимая Кира тут же генерировала ответы. И вот уже кто-то писал, в каком восторге любимый парень от нежного запаха крема Fortune, ей вторила другая девушка с рассказом о том, как за ночь ушел противный прыщ, вскочивший не вовремя перед свиданием.

Привлеченные этими историями читательницы отправлялись к Миле в магазин, покупали волшебный крем и… вот чудо, вливались в общий хор хвалебных голосов, оставляя уже свои собственные, никем не инспирированные отзывы. Кира долго думала, почему так получилось, а потом поняла, что всем этим женщинам было очень важно подтвердить свой успех, свои позитивные изменения, пусть и касались они только состояния кожи, войти в касту избранных, пользующихся волшебными кремами.

И эта каста, если можно так выразиться, реплицировала саму себя, а потому росла сначала в арифметической, а через несколько дней уже в геометрической прогрессии, заставляя идти к Миле в магазин все новые и новые толпы покупателей.

За вторую неделю Кира организовала на страницах одной из городских газет викторину с бесплатными призами. В газете ей быстро пошли навстречу. Денег за размещение викторины они с Милой не платили, зато редакция получала сто бесплатных наборов крема, о котором гудел практически весь город. На столе заместительницы главного редактора, отвечающей за развлекательный контент, Кира успела заметить баночку Fortune и улыбнулась про себя.

Сто наборов обеспечили привлечение внимания к крему другой целевой аудитории – женщин, не сидящих на форумах в интернете, но читающих бумажные печатные издания. Вал покупателей удвоился. Когда Кира наведалась к Миле в магазин к середине апреля, та с изумлением и удовольствием показала на практически полностью опустевшую полку, где когда-то пылился товар.

– Пять тысяч банок продала, – хвалилась Мила возбужденно. – В последние несколько дней даже ценник увеличила на тридцать процентов. Все равно же сметают. Я не только все свои деньги вернула, но и в прибыли осталась. Весь крем для лица раскупили, только для рук остался, да и то коробок двадцать, не больше. А эти толпы девиц рассерженных ходят и ходят. Спрашивают, когда следующая партия товара. А его ж не будет. ИП это, у которого я товар забрала, разорилось давно. Кира, надо с этим что-то делать. Они же мне магазин снесут, все этот крем проклятый требуют. Ажиотаж дикий просто.

Кира, признаться, понятия не имела, что с этим делать. Как продать крем, она придумала, а вот где взять его для продажи, если крема нет, она не понимала. На всякий случай она велела Миле поговорить с разорившейся предпринимательницей, чтобы узнать, где именно она закупала ставший вдруг дефицитом Fortune. Оказалось, ИП «Морозова» производило крем самостоятельно.

– У них свое маленькое производство имелось, – рассказывала Мила Кире вечером того же дня, когда состоялась встреча. – Они просто потом бросили это дело, потому что им показалось, что это нерентабельно. Они же не только производством занимались, но и торговлей, а их крупные поставщики кинули, вот они и разорились. Ничего не осталось, кроме оборудования.

Получив информацию, Кира взяла время подумать и уже назавтра перезвонила Миле с новым дерзким планом, на первый взгляд казавшимся совершенно безумным. Она предложила ошарашенной владелице магазина выкупить у обанкротившегося ИП оставшееся оборудование и сырье с рецептом, взять в аренду помещение и начать производить знаменитый крем самостоятельно.

– А на какие деньги? – спросила ошарашенная Мила.

– Ну, ты же заработала на продаже Fortune, а до этого вовсе считала эти деньги потерянными. Полученной выручки тебе вполне хватит, чтобы выкупить миксеры, смесители, ванны, контейнеры, весы и прочую лабуду. Только проведем ребрендинг. Создадим новую фирму, которая будет принадлежать нам двоим, тебе и мне. Назовем ее «Ми-Ки-Бьюти». Ты выкупаешь сырье и оборудование, я нахожу помещение в аренду и разрабатываю новую упаковку. Ну, и продвижение, конечно, на мне. Прибыль делим пополам. Идет?

Теперь Мила взяла немного времени подумать, после чего сказала, что идет. По большому счету, она действительно ничего не теряла, а таланты новой знакомой произвели на нее достаточно глубокое впечатление. Кира же, получив согласие своей компаньонки, встала перед непростой задачей. Ей нужно было найти деньги на выполнение своей части договора, а взять их было совершенно негде. Немного подумав, она позвонила Николаю Непряхину.

Настроение у Александры Кузнецовой было отличное. Жизнь разворачивалась именно так, как она и хотела. Остались позади летняя сессия и первый курс института, снята студия в стиле лофт, в которой Саша хозяйничает единолично, без всякой оглядки на маму, есть Фома Горохов, из друга и молодого человека превратившийся практически в гражданского мужа, имеется обожаемая работа, приносящая весьма приличный доход, развивается блог, число подписчиков в котором перевалило за сто тысяч, и крепнет ощущение, что жизнь прекрасна и удивительна.

Буйное чувство радости, с которым Саша просыпалась по утрам, сохранялось целый день, и умерить его могли только периодические мамины нотации. Правда, надо было признать, что в последнее время их стало гораздо меньше.

Во-первых, воспитательный процесс раньше частенько осуществлялся по утрам, когда мать и дочь встречались на кухне за завтраком. Сейчас совместных завтраков нет, так что контроль за жизнью Александры ослаб. Во-вторых, по вечерам они теперь тоже виделись далеко не каждый день. Мама уставала после работы, а у Сашки и Фомы была своя жизнь, в которой присутствовали вечерние посиделки с друзьями, какие-то деловые встречи, а также просто желание остаться в своей квартире вдвоем и, завалившись на диван, посмотреть какое-нибудь кино или послушать музыку.

В-третьих, Сашка всеми фибрами души ощущала, что у мамы будто кончились силы и желание ее контролировать. Это было странно и непонятно, потому что никогда раньше мама так себя не вела. Ее поведение вообще тревожило Александру, потому что, сколько она себя помнила, судья Елена Кузнецова всегда была энергичной, решительной, собранной и напористой.

Сейчас же мама в их редкие встречи выглядела тихой и сосредоточенной на каком-то собственном внутреннем мире, что ли. Или это она из-за расставания с Виталием Мироновым так убивается? Тревога за маму, впрочем, возникала мимолетно, потому что Саша была уверена, что та со всем справится и сумеет за себя постоять, да и вообще жизнь вокруг такая кипучая и радостная, что переживать решительно не хотелось.

Миронов, впрочем, тревожился тоже и периодически звонил Саше, чтобы поинтересоваться, как мама и как она сама. Саша как-то незаметно для себя привыкла рассказывать ему о своих делах и радостью делиться тоже привыкла, потому что делиться хотелось, а с мамой никак не получалось.

– Я записалась на коуч-сессию по продвижению бренда в интернете, – рассказывала она Миронову, когда он позвонил в очередной раз. – У Киры Плиновской. Слышали?

– По-моему, в нашей стране нет человека, который хотя бы раз не слышал о Плиновской, – усмехнулся Миронов в трубке. – Сашенька, я всегда считал тебя умной девочкой, не думал, что ты можешь повестись на дешевый развод обыкновенной инфоцыганки. Впрочем, скорее всего, не на такой уж и дешевый.

– Виталий Александрович, ну как вы можете так говорить, – возмутилась Сашка. – Инфоцыгане – это люди, которые ничего в своей жизни не добились, а потому начали зарабатывать на том, чтобы учить жить других. Это из серии «забросьте красные трусы на люстру, и через неделю к вам придут деньги». Плиновская же совершенно не такая. Она себя с нуля сама сделала. Вылезла из жуткой нищеты, родившись в маленьком захолустном городишке. Получила хорошее образование, создала свой бренд косметики, раскрутила его. Она – не инфоцыганка, а успешная бизнес-леди, у нее действительно есть чему поучиться.

– Ну, если есть чему, то учись, конечно, – все так же смеясь, согласился Миронов и перевел разговор на ту тему, которая его действительно интересовала: – Как мама?

– Да непонятно как мама, – честно призналась Санька. – Сама на себя не похожа. Виталий Александрович, вы бы уже придумали, как с ней помириться, а? Я бы тогда успокоилась, что она не одна. А то весь день работает, а вечерами сидит в своей квартире, как сыч. Слушайте, можно я с вами посоветуюсь?

– Да, Сашенька, конечно.

– Плиновская объявила о старте инвестиционного проекта, который называется «Новые бренды». В него можно инвестировать, а потом получать проценты с прибыли. А еще участвовать в продвижении проекта своими ресурсами и на этом тоже зарабатывать. По-моему, это отличная идея вложить деньги.

– Оу, а у тебя есть что вкладывать? Или у мамы собираешься попросить?

– Мама не даст, – авторитетно заявила Сашка. – Но мне и не нужно. У меня свои деньги есть. Я тут заработала на рекламной кампании жилого комплекса «РАЙ-ОН», эти деньги появились внезапно, я на них не рассчитывала, так что вполне могу пустить их на инвестпроект, чтобы заставить работать. Вы же бизнесмен. Понимаете, что деньги должны приносить деньги.

– Если у тебя есть сумма, которой ты готова рискнуть без ущерба для повседневной жизни, то вкладывай, конечно. Если тебе интересно мое мнение, то все это сильно смахивает на финансовую пирамиду. Знаменитое «МММ», только в современных условиях и с использованием передовых интернет-технологий. Сколько денег ты готова вложить?

– Сто пятьдесят тысяч. Из них пятьдесят практически сразу вернется благодаря продвижению в моем блоге. Мне, конечно, до Плиновской далеко. У нее шесть с половиной миллионов подписчиков, а у меня на данный момент только сто четыре тысячи, но для раскрутки инвестпроекта Кира готова сотрудничать с каналами, число подписчиков в которых больше пятидесяти тысяч, так что я подхожу.

– Ну, подходишь, так дерзай, – «благословил» ее Миронов. – Так как, ты говоришь, там мама?

После разговора с ним Сашка решилась действовать и прошла по присланной ей ссылке на инвестпроект Плиновской. Она действительно искренне восхищалась этой «Дюймовочкой», такой хрупкой и среднего, вовсе не модельного роста, которая сумела сделать сама себя и обустроить свою жизнь так, как ей хотелось.

Маленькая девочка, выросшая в заштатном городишке, где даже кофеен не было, она, конечно же, как и миллионы других девчонок, мечтала переехать в большой город – Москву или Санкт-Петербург, где есть модные бутики, рестораны, широкие проспекты и другие атрибуты красивой жизни.

Однако ей мало было только мечтать, жизнь нужно было творить, делать собственными руками, и Кира Плиновская не только сумела это сама, но и теперь учила других.

Кире недавно исполнилось сорок лет, и сегодня о ней знали везде. За ее соцсетями следили миллионы подписчиков, ее марафоны, направленные на исполнение желаний, собирали тысячи участниц, на ее форумы регистрировались сотни людей, хотя участие в них было удовольствием не из дешевых. За свой допуск на форум Сашка заплатила тридцать семь тысяч рублей. Для нее, пусть и молодого, но уже не начинающего успешного блогера, это была вполне подъемная сумма, но про девчонок из глубинки такого не скажешь.

Плиновская участвовала практически во всех телевизионных ток-шоу, от Халатова до Бедросова, на каком бы канале они ни шли. На небольшом телевизионном канале «Суббота по средам» у нее была своя часовая программа, и Сашка посмотрела несколько выпусков, наблюдая за тем, как Кира держится, как говорит, как использует модуляции голоса, чтобы произвести впечатление на аудиторию. Всему этому Александре Кузнецовой еще предстояло обучиться.

Тысячам молодых девочек, приезжающих в Москву за принцем на белом коне, славой и деньгами, приходится сталкиваться с тем, что реальность не всегда соответствует ожиданиям. Как быть в такой ситуации? Как не потеряться в иллюзиях? Всему этому Кира учила спокойно, с достоинством и на собственном примере.

«В больших городах правда проще достичь любых целей. Больше возможностей и перспектив. Глупо ждать, что подарки жизни начнут падать тебе в руки уже на вокзале. Однако те, кто положит с собой в чемодан немного терпения, трудолюбия и веры в себя, “обречены” на красивую жизнь в столице. Это реально!» – говорила она, проникновенно глядя с экрана.

Сашке, родившейся и выросшей в Москве, трудно было ответить на вопрос, так это или нет. Ее с самого детства окружали приметы столичной жизни. Она легко ориентировалась сначала в метро, а теперь и на московских улицах, когда передвигалась на машине. Она непринужденно пользовалась навигатором, пила кофе прямо за рулем, легко разбиралась в модных брендах, не тушевалась перед незнакомцами на улицах, училась в хорошей московской школе и легко поступила в престижный институт. У нее была мама-судья, в конце концов.

С другой стороны, ее мечты столичной девочки ничем не отличались от того, о чем грезила любая провинциалка: собственная хорошая квартира и машина, успешный муж, здоровые и умненькие дети, путешествия, походы в рестораны, красивая одежда. То есть они одинаковые и их шансы равны? Или у девушки из столицы все-таки гораздо больше возможностей?

Сашка вспоминала, как несколько лет назад начала вести собственный блог. Пожалуй, это можно считать случайностью, но то, что у нее действительно получилось, – это же не везение, а результат упорного труда. Она много сил вкладывала в свое детище, моталась по презентациям и премьерам, много читала, овладевала инструментами продвижения, не отказывалась ни от каких платных заказов и рекламы. Да, все, что у нее есть, это результат ее собственных усилий, а не дар с небес. И Кира учит понимать именно это.

Плиновская в своих материалах много говорила о вреде страхов и стереотипов. Эту часть Сашка понимала не очень хорошо, потому что никаких страхов не испытывала. Не считая, конечно, тревоги за жизнь и здоровье своих близких: мамы, Фомы, Натки и ее семьи. Всего остального, по ее разумению, бояться вовсе не стоило.

«Страхи индивидуальны. Часто они вытекают из субъективного опыта и опыта предыдущих поколений семьи, а тут у каждого есть своя история, – говорила Кира с экрана. – Но именно они не позволяют идти к мечтам и достигать цели. Еще мешают установки и барьеры, существующие только в собственной голове, а также внутренние конфликты и незнание своих настоящих желаний. Осознавать, принимать их и все же действовать – вот что работает».

Да, вот этого всего прямолинейная Сашка совершенно не понимала и надеялась, что на форуме по продвижению бренда, на который она записалась, ей удастся встретиться с Кирой и попросить разъяснений лично.

С другой частью рассуждений Плиновской она соглашалась без всяких разъяснений. Быть счастливым – значит брать ответственность. Любые изменения вызывают дискомфорт. О да, Сашка хорошо помнила, как бесилась и дергалась, когда мама решила вернуть Миронову купленную для нее квартиру и переехать обратно в съемную, в результате чего Сашке с Фомой пришлось срочно искать себе жилье.

Нужно разрешать себе ошибки. Ну да. Не есть же себя поедом, если где-то накосячила. Если ты чего-то по-настоящему хочешь, то мотивация ни за что не исчезнет, и ты будешь пытаться снова и снова. Неудачи нельзя списывать на обстоятельства. Участие в тренингах – это не чудесная таблетка, в результате которой ты получишь волшебный пинок, а всего лишь инструмент по получению новых знаний и выстраиванию четкой системы своих потребностей и желаний. Да, это все Александре Кузнецовой было совершенно понятно.

Она оплатила участие в форуме, а также открыла свой инвестиционный счет, перевела на него деньги и в тот же день разместила первую рекламу инвестпроекта в своем блоге, а также упомянула о нем в своем стриме. Все ссылки Сашка тут же отправила по электронному адресу, указанному в письме, где содержалась ссылка на проект, и уже к концу дня получила на карточку первые деньги – пять тысяч рублей. Что ж, начало положено.

Сашка вообще была довольна собой. Наконец-то она сделала над собой усилие и зарегистрировалась в качестве самозанятой, уведомив налоговую инспекцию о начале своей предпринимательской деятельности. Это, как и говорила мама, оказалось просто. Всего-то пару кнопок в телефоне нажать. Правда, Сашка не очень поняла, как и где получить на руки документ, который подтверждал бы ее статус самозанятой, но решила пока с этим не заморачиваться. Никто из рекламодателей подобной бумаги с нее не просил.

Программа, которую Саша скачала на телефон, все считала сама. В нее только нужно заносить суммы рекламных поступлений, после чего налог высвечивался на основном экране. Как его платить, Сашка пока не понимала, но до окончания календарного месяца еще есть время, так что она решила, что пока и так сделала достаточно, можно отдохнуть и заняться более приятными делами, чем скучное общение с государством.

Более приятным делом стало тестирование косметики от бренда «Кира Пли». Бренд был создан и раскручен Плиновской, а Саньке сейчас так важно попробовать все, что связано с именем ее кумира. Сашка вообще отличалась легкостью на подъем и не боялась пробовать что-то новое.

Конечно, у нее в ванной на полочках стояли тоники, лосьоны и кремы, к которым Саша привыкла, но по роду деятельности бьюти-блогера она часто брала тестировать различные новинки, о которых потом рассказывала своим подписчикам. Единственное условие, которое Александра Кузнецова выдвигала своим заказчикам, – косметика должна была ей действительно понравиться.

Сашка никогда не рекламировала то, что не пробовала на себе, и не брала денег за рекламу, если продукт ей, что называется, не заходил. И исключений не делала ни для кого. В силу молодости она, разумеется, не пользовалась тяжелыми или слишком плотными кремами, предпочитая молодежные линейки увлажняющих средств, но у бренда Плиновской имелись предложения на все возрасты и кошельки, так что Саша смогла выбрать себе скраб, термальную воду, легкий флюид с солнцезащитным фактором SPF-30 и ночной увлажняющий крем.

Косметика ей понравилась. Она легко ложилась, быстро впитывалась, не оставляла ощущения липкости, не пачкала одежду и подушки, а также чудесно пахла. Обо всем этом Саша охотно рассказывала подписчикам. Делала она это по собственной воле, просто из хорошего отношения к Плиновской, но так как Александра участвовала в инвестпроекте, то ее блог находился под пристальным вниманием то ли Киры, то ли ее помощников, а потому Сашкина активность была замечена и встречена благосклонно.

Нет, рекламный договор с ней не заключили, зато прислали на электронную почту ваучер, позволяющий бесплатно выбрать в онлайн-магазине фирмы «Кира Пли» товары на двадцать тысяч рублей. С учетом, что ценовая категория косметики от Плиновской была чуть ниже средней, на эту сумму можно было купить немало волшебных баночек и флакончиков.

Самой Сашке столько было не надо, она еще и купленную за собственные деньги партию не использовала, поэтому первым движением души было подарить сертификат маме. Однако мама, к которой Сашка заехала в пятницу вечером, к щедрому предложению отнеслась без всякого восторга.

– Да не надо мне никаких кремов, – отмахнулась она, ставя перед дочкой тарелку со своей фирменной лазаньей. Сашка это блюдо очень любила, но научиться делать самой все руки не доходили. – Нет у меня ни времени, ни желания на всю эту лабуду.

– А вот и зря, что нету, – шипела Сашка, обжигаясь горячей лазаньей. Ждать, пока остынет, не было никаких сил. – Ты вон какая бледная, и под глазами у тебя синяки. Мам, ты же уже не девочка, тебе сорок лет, надо начинать регулярно ухаживать за собой. И кремы Плиновской для этого очень подходят. Они качественные и недорогие.

– Саш, ты совсем голову потеряла от этой своей Киры, – чуть сердито сказала мама. Сашка даже улыбнулась тому, что при первой же возможности ее тут же стали воспитывать. Нет, ничего не изменилось. – Можно подумать, что ты в нее чуть ли не влюблена. Это уже помешательство какое-то.

– Ма-а-ам, нет никакого помешательства. Просто Кира – лидер в той сфере, в которой я работаю и хочу развиваться. Что же плохого в том, что я учусь у лидера? Она – огромная молодец, понимаешь? Давай я закажу тебе крем хотя бы, чтобы ты попробовала.

– Не надо мне никакого крема, – решительно отказалась мама. – А что касается твоего «огромного молодца», то ты разве не слышала, что ей сейчас выдвигают достаточно серьезные обвинения в неуплате налогов?

– Мам, обвинения выдвигают не только ей. Это у нас просто новая кампания по охоте на ведьм началась. Доходы блогеров налоговикам покоя не дают. Нужно всех переписать, на учет поставить и к ногтю прижать.

– И что же тут плохого? – удивилась мама. – Саша, во всем должен быть порядок. Не может в экономике быть теневых сфер, это ты понимаешь? Если заводы, рестораны и магазины платят налоги, то и парикмахеры, все эти мастера по бровям и ресничкам, а также блогеры тоже должны платить налоги. Это основа экономической безопасности государства. К тому же, моя дорогая, это конституционная обязанность каждого – «платить установленные налоги». Полистай на досуге Конституцию! Кстати, ты оформила документы по самозанятости?

– Да оформила, мам, оформила. На учет встала, номер на лоб получила. Твоя дочь – законопослушный гражданин. Конституцию тоже полистаю. Так что, может быть, попробуешь крем?

– Не буду, даже не предлагай.

В результате Сашка отдала свой сертификат тетке. Натка ужасно ему обрадовалась, потому что, оказывается, уже несколько недель пользовалась косметикой фирмы «Кира Пли», не смогла устоять перед агрессивной рекламой в интернете.

– Я везде на нее натыкалась, вот и решила попробовать, – объясняла она Сашке. – Если все хвалят, так, может, эти кремы и правда волшебные. Стареть-то не хочется, Сань.

– Это тебе не хочется, несмотря на то что у тебя есть муж и двое детей?! А вот маме очень даже хочется, и никакое отсутствие мужа или хотя бы постоянного друга ее не смущает, – в сердцах поделилась Сашка. – Прямо не знаю, что с ней делать. Никогда она такая не была. Просто в воду опущенная. Если уж так на Миронове свет клином сошелся, так простила бы его уже и не мучила себя.

– Ты что, мать свою не знаешь? – мрачно спросила Натка. – Ни за что она его не простит. Так и будет изводиться, пока не иссохнет. Ну, или переболеет, поправится и вернется к себе прежней. Ладно, Сашка, давай свой купон. Не хочет Лена, и не надо, мне больше достанется.

– На, держи, – усмехнулась Сашка. – Я тебе его в мессенджере перешлю. Там промокод, который нужно ввести на сайте в специальное окошечко при покупке, с него спишется нужная сумма, а если закажешь на большую, то доплатишь.

– А если у меня меньше получится? – полюбопытствовала Натка.

– Ну, сдачу они не дают. – Сашка улыбнулась. – Так что купи в запас. Или подарок кому-нибудь сделай.

– Ладно. Куплю для твоей матери крем. Принесу и силой вручу, – решила Натка. – Любое упрямство можно победить только еще большим упрямством.

На том и порешили.

Когда я пришла утром на работу, оказалось, что в кабинете меня ждет посетитель. Лицо и имя его были мне знакомы, но только потому, что он не сходил с экрана телевизора. Визитер являлся экспертом многих политических ток-шоу, и на его знакомом лице читалась уверенность в собственном величии. Я вздохнула, потому что знала, что будет дальше.

Мой помощник Дима, когда я вошла, бросил на меня тревожный взгляд. Ну, понятно, его уже успели обработать. Надо признать, это довольно сложно сделать. Дима у нас мальчик непростой, папа у него дипломат, сотрудник МИДа, так что лица из телевизора он часто встречает на своей кухне. Да уж, есть над чем подумать.

– Елена Сергеевна? – При моем появлении гость даже не подумал встать, что тоже многое о нем говорило.

– Да, судья Кузнецова, – сухо представилась я. – С кем имею честь?

– Да бросьте. – Гость искренне расхохотался, блеснув искусственными, очень белыми и очень дорогими зубами. – Разумеется, вы меня узнали. Елена Сергеевна, вы знаете, что меня к вам привело?

– Догадываюсь. Хотя очень надеюсь, что ошибаюсь.

– Да? Почему это?

– Потому что такому уважаемому человеку, как вы, вряд ли пойдет статья 294, пункт первый Уголовного кодекса Российской Федерации.

– И что там? – с ленивой насмешкой спросил гость.

– Вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия. Наказывается штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо принудительными работами на срок до двух лет, либо арестом на срок до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до двух лет. В общем, есть из чего выбрать!

Гость снова рассмеялся:

– Да бросьте вы, Елена Сергеевна! Какое правосудие? Вы же не в рамках уголовного дела процесс ведете. Никакого преступления никто не совершал. Речь идет просто об имущественном споре, который расписан именно вам.

Я вспомнила слова Плевакина о том, что в деле о разделе имущества в ходе бракоразводного процесса замешан некто сильный мира сего. Вот он сейчас и сидел передо мной.

– Александр Николаевич, – я тоже улыбнулась, – ваша бывшая невестка подала иск в суд, чтобы справедливо разделить имущество, нажитое в браке с вашим, как я понимаю, сыном. Они были женаты восемнадцать лет. От этого брака родилось двое детей, которым сейчас шестнадцать и пятнадцать лет соответственно, и мне кажется, что ваши внуки имеют право на справедливость.

– Моих внуков без денежного содержания никто не оставит, – вальяжно махнул рукой мой гость. – Мой сын любит своих детей и, разумеется, полностью готов оплачивать их содержание, образование и досуг. Если бы дети были младше, он бы попросту отсудил их себе, потому что может дать им гораздо больше, чем его бывшая жена. Но они уже почти взрослые, скоро школу закончат, так что в этом нет смысла. Гораздо проще купить им по квартире, что мы, разумеется, готовы сделать. К разделу имущества это отношения не имеет.

Я села за свой стол, вытащила папку с материалами нужного дела и открыла ее.

– Итак, мы имеем раздел бизнеса при расторжении брака. Взыскание в пользу супруги денежной компенсации за долю в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, а также за денежные вклады в банках, снятых супругом перед расторжением брака. В отзыве на иск ответчика я вижу ссылку на нормы Гражданского и Семейного кодексов РФ, согласно которым имущество, приобретенное супругами в период брака, делиться не будет в силу определенных обстоятельств. Одним из таких обстоятельств является формальность самого брака. Люди хотя и не расторгли брак, но уже много лет не живут одной семьей, у них нет общего бюджета, проживают они раздельно, общения между ними не существует. В такой ситуации сам брак носит формальный характер, и предполагается, что семейные отношения между мужем и женой прекращены задолго до юридического оформления расторжения брака. Это означает, что имущество, которое было приобретено мужем или женой в период раздельного проживания, не является совместно нажитым обоими супругами, а признается лично собственностью каждого из них.

– Вот видите, вы прекрасно сами все понимаете. В случае с моим сыном именно так все и происходило. Они с женой уже давно друг другу чужие люди. Жили они, конечно, в одном доме, но он большой, поэтому мой сын и его бывшая жена практически не пересекались. Деньги на хозяйство он выдавал сразу домработнице и, разумеется, все остальные счета тоже оплачивал сам, без всякого участия своей жены. При этом мой сын согласен оставить жене дом и, еще раз повторюсь, полностью оплачивать расходы на детей, но вот доля в принадлежащей ему фирме, а также средства на банковских счетах, включая валютный, к ней отношения не имеют.

– Соблазн велик, – призналась я. – Когда ваш сын писал подобный отзыв, то, наверное, рассчитывал на то, что суд поверит, что брак существует формально, давно себя изжил, и не станет делить большую часть имущества. И свидетели, которые «все видели», наверняка имеются.

– Имеются, – подтвердил мой визитер.

– Я смотрю, что ваш сын и другой метод снижения размера делимого имущества использовал, провел его специальную оценку. Нет, я понимаю, для супругов-бизнесменов особенно болезненным является выплата другому супругу денежной компенсации за половину доли в бизнесе. И документы многочисленные имеются, составленные финансовым директором и главным бухгалтером фирмы.

– Значит, ничто не помешает вам принять правильное решение, – сказал гость и поднялся. – У вас все для того есть, Елена Сергеевна. А будет еще больше.

– Подкуп судьи. – Я вдруг почувствовала, что разозлилась. – Статью в Уголовном кодексе найдете сами, просвещать вас не моя работа. Александр Николаевич, я могу обещать, что рассмотрю иск, поданный вашей бывшей невесткой, холодно и беспристрастно. Если доводы о раздельном ведении хозяйства и формальности брака будут аргументированными, суд их учтет. Что касается оценки стоимости бизнеса, то в деле, помимо справки, выданной прямыми подчиненными вашего сына, есть еще и результаты независимой экспертизы, которая оценивала стоимость бизнеса вашего сына на основании специально проведенного аудита, и думаю, что нет никаких оснований считать ее недействительной.

– Вы же понимаете, что если решение нас не устроит, то мы его оспорим в суде вышестоящей инстанции? – спросил гость, повернувшись к двери. – Суды затянутся на годы, но моя бывшая невестка все равно ничего не получит. Вы же можете сократить это мучительное для обеих сторон время, просто сразу приняв нужное нам решение. Зачем вы упрямитесь?

Крайне не вовремя к горлу снова подкатила волна тошноты. Я с горечью подумала, что Плевакин мог бы отдать это дело кому-нибудь другому и тем самым уберечь меня от омерзительной необходимости общаться с этим господином.

– Суд не упрямится, господин Ковалев. Суд устанавливает истину. Встреча с вами не доставила мне удовольствия, но на этом я вынуждена попрощаться. Через десять минут у меня начинается заседание. Мне надо подготовиться.

– Поверьте, если вы причините моей семье неприятности, то я доставлю их вам, – ответил он, не поворачиваясь, и вышел из моего кабинета.

– Жесть, – не то сказал, не то выдохнул Дима.

Через десять минут я, одетая в мантию, уже входила в зал заседаний. Истица – худая заплаканная женщина в черном, бывшая жена Дениса Ковалева – выглядела взволнованной, но держалась твердо. Рядом с ней сидела ее адвокат Марина Ракова, умная, уверенная в себе дама, как правило, выигрывающая дела, за которые бралась. Я бы скорее огорчилась, если бы она вдруг представляла интересы ответчика – высокого, довольно крупного мужчины с женоподобной рыхлой фигурой, Дениса Ковалева. Его отца в зале заседания не наблюдалось. Еще бы, он никак не мог позволить себе попасть на страницы судебной хроники.

Я прошла на свое место и открыла заседание. Итак, истец Ковалева Ирина Григорьевна заявила требование о разделе указанного имущества как совместно нажитого в браке с гражданином Ковалевым Денисом Александровичем. Ответчик возражал против заявленных исковых требований.

В качестве свидетелей суд заслушал детей истца и ответчика. Старший сын рассказал, что до начала этого года родители проживали вместе, а семейные отношения прекратились лишь за неделю до Нового года. Все это время Денис Ковалев ездил с женой и детьми за покупками, оплачивал им отдых за границей, участвовал в семейных праздниках. В качестве доказательств к делу были приложены фотографии из социальных сетей сына и дочери Ковалевых, на которых вся семья на таких праздниках была вместе.

Вторым свидетелем стала консьержка в городской квартире Ковалевых. Из ее показаний выходило, что Ирина Ковалева перестала жить в городской квартире примерно весной прошлого года, переехав на дачу, однако регулярно появлялась в городе один-два раза в неделю.

Соседи по дачному участку также показали, что, хотя большую часть времени Ирина с детьми жили втроем, Денис Ковалев довольно регулярно приезжал к ним на выходные, перестав это делать только после Нового года. Из всего выходило, что именно тогда семья фактически и распалась. Никаких оснований не доверять свидетелям у суда не было, а доказательств, подтверждающих, что брачные отношения между супругами прекратились еще десять лет назад, стороной ответчика суду предъявлено не было.

С учетом этого все указанное в исковом заявлении движимое и недвижимое имущество, включая средства на банковских счетах, подлежало разделу как совместно нажитое. Стоимость принадлежащего ответчику бизнеса была взята в расчет на основании независимой оценки, проведенной в ходе аудита в конце прошлого года. С учетом положений закона суд определил доли сторон в праве собственности на имущество, приобретенное в браке, равными, то есть по одной второй каждому.

Производя раздел транспортных средств и недвижимости, суд принял во внимание, что в распоряжении истицы остался загородный дом и машина «Лексус», а в распоряжении ответчика – городская квартира и еще два автомобиля. С учетом вышеизложенного, общий размер денежной компенсации, подлежащей взысканию с ответчика в пользу истицы, составил 144 миллиона 850 тысяч рублей, а также 565 200 долларов США по курсу ЦБ РФ на день исполнения судебного решения.

Огласив решение, я закрыла заседание. Истица и Марина Ракова выглядели довольными, а вот Денис Ковалев – рассерженным и подавленным. Разумеется, ничего сказать мне вслух, находясь в зале суда, без возможных последствий он не мог, а потому ограничился лишь взглядом, в котором я прочитала ту же угрозу, что и в последних словах его отца: «Ты за это ответишь!»

Что ж, за свою судебную карьеру я слышала это множество раз.

Когда вечером, закончив работу, я вернулась домой, то уже из прихожей услышала оживленные голоса Сашки и Натки, моих любимых дочери и сестры. Признаться, я невольно вздохнула. Разумеется, я была рада видеть их обеих, но, добираясь домой, надеялась быстро перекусить и прилечь перед телевизором с книжкой в руках. Все-таки из-за своей тайной беременности я довольно сильно уставала и вечерами нуждалась в тишине и покое.

– И вечный бой, покой нам только снится, – пробормотала я и пошла на голоса. Сашка и Натка ждали меня на кухне, приготовив ужин и накрыв стол.

– Мам, ты тут святым духом питаешься? – с укоризной спросила меня дочь. – У тебя же в холодильнике мышь повесилась. Одно молоко и лимоны.

Это была правда: от постоянной тошноты я спасалась холодной водой с лимоном, а есть могла только кашу, которую и варила себе и на завтрак, и на ужин.

– А для кого мне готовить? – Я вовсе не врала, просто не говорила всей правды. – Главное преимущество одинокой жизни – отсутствие необходимости стоять у плиты.

– Ну, тогда радуйся, что у тебя есть мы, – громогласно провозгласила Натка. – Мой руки и садись. Я сделала печеночный пирог, а Сашка состряпала селедку под шубой.

Я прислушалась к своему беременному организму и поняла, что на озвученные яства он реагирует положительно. Есть захотелось так сильно, как не хотелось уже довольно давно. Ну надо же. Надо этим срочно воспользоваться. Не заставляя повторять приглашение, я, вымыв руки, уселась за стол и быстро наложила себе полную тарелку еды.

– Вы как тут у меня оказались? – спросила я с набитым ртом. – Мы же вроде не договаривались.

– А у меня крем пришел, вот я и решила отдать его тебе, не откладывая в долгий ящик.

– Какой крем? – не поняла я.

– Фирмы «Кира Пли», – пояснила Натка.

– Как, и ты тоже подсела на это мракобесие? – неприятно поразилась я. – Натка, ну, ладно Сашка, но ты-то взрослая женщина.

– Лена, не гунди. Хороший крем, – возразила Натка энергично. – Я посмотрела рекламу, почитала отзывы, потом сама попробовала. Мне зашло. А тут Санька отдала мне подарочный купон, я там заказала все, что мне было надо, но еще деньги остались, вот я и купила тебе ночной крем для лица. Тебе надо, смотри, какая ты бледная и с кругами под глазами.

Она протянула мне пластмассовую баночку с яркой этикеткой, и я критически повертела ее в руках.

– И что, тебе правда нравится?

– Очень хороший крем. Мягкий, тающий, впитывается быстро, никаких следов жирности не оставляет, только из натуральных ингредиентов, а стоит недорого. В пять раз дешевле французского. Там-то ты за название фирмы платишь, да и в составе одна химия. Нет, ты как хочешь, а мне очень нравится. Ты попробуй обязательно. Правда, после первого раза шелушиться может, особенно под глазами, где кожа тонкая, но потом проходит. И покраснение иногда бывает, но редко. И это же означает, что полезные вещества работают.

Я вовсе не была в этом уверена, кроме того, в моем положении мазать лицо невесть чем казалось небезопасным. А вдруг это повредит малышу? Правда, высказать свои опасения вслух не решилась, поэтому я просто поблагодарила Натку и отставила баночку в сторону. На следующий день я взяла ее на работу и отдала Машке. Вдруг крем действительно такой хороший, как о нем говорят и пишут? Чего добру пропадать, пусть подруга пользуется.

– Вот спасибо, – обрадовалась Машка, крутя крем в руках так же, как вчера я. – Я о нем столько слышала. Все хотела попробовать, да купить руки не доходили. Слушай, подруга, ты в последнее время такая загадочная. Сама на себя не похожа.

– В смысле? – притворно удивилась я. – А на кого же я, скажи на милость, тогда похожа?

– Нет, серьезно. Ты совсем другая стала. Тихая, спокойная, размеренная. Такое чувство, что ты все время сама к себе прислушиваешься. А еще будто светишься изнутри. Ты что, с Виталием помирилась?

При имени моего бывшего возлюбленного меня словно током пронзило.

– Ни с кем я не помирилась, – проскрежетала я.

– Тогда с кем-то новым познакомилась? Нет, Лена, правда, ты очень изменилась, и я никак не могу понять, идет тебе эта перемена или нет, а главное, чем же она вызвана. Или это новая косметика от Плиновской на тебя так действует?

Я лишь улыбалась в ответ на горячий Машкин спич. Что еще я могла сделать?