Королева блогосферы

2013 год, Москва

В столице Кира жила уже пять лет. За это время она ни разу не пожалела о том, что в один день приняла решение уехать вслед за Дэном Кривицким, оставив позади и Малые Грязи, и Екатеринбург, и Николая Непряхина, и, по большому счету, маму. Той она просто ежемесячно переводила деньги. Много денег, позволяющих, наконец, не работать на износ.

С хлебокомбината мама уволилась, работала теперь только у Непряхина, чтобы совсем не сидеть без дела. Николай, несмотря на Кирин поступок, который он называл предательством, пожилую женщину не уволил. То ли оказался действительно добрым, то ли хотел через мать хотя бы издали наблюдать за Кириной жизнью. Мать писала, что Николай начал сильно пить. Кира знала, что это из-за нее, но особых угрызений совести не испытывала. Не ребенок же он, в самом-то деле.

За пять лет Кира добилась всех целей, которые ставила, перед тем как уехать в Москву. Благодаря своим умениям она таки нашла новые рынки сбыта. Москва сдавалась с трудом, все-таки здесь желающие за собой ухаживать женщины предпочитали французские кремы из дорогих бутиков и дьюти-фри аэропортов, зато в Подмосковье нашлась весьма солидная целевая аудитория, скупающая продукцию «Ми-Ки Бьюти» на ура. Да и ставка на интернет-магазин сработала, рассылки товара по всей стране все время росли.

Примерно через год после того, как Кира стала москвичкой, встал вопрос об открытии новой фабрики. Первая в Екатеринбурге уже не справлялась с объемами. И здесь произошла вторая крупная ссора Киры с компаньонкой. Мила была категорически против расширения.

– Тебе что, на жизнь не хватает? – напряженно выговаривала она в трубку, когда Кира впервые позвонила ей со своим предложением. – Так всех денег не заработаешь. Доход у нас приличный, на хлеб-масло-икру-дорогие шмотки хватает. Я и с одним производством еле справляюсь, а на второе меня уже не хватит. Жить-то когда?

– Мила, деньги должны работать. У нас обеих еще вся жизнь впереди, нужно расти, расширять бизнес, выходить на новый уровень. Маленькая фабрика и сорок магазинов – это предел твоих мечтаний?

– Предел, – честно призналась Мила. – Большой бизнес – большие заботы. Мне того не надо.

Немного подумав и посоветовавшись с Дэном, Кира приняла решение вторую фабрику открывать в Подмосковье. Справится она без Милы, подумаешь, эка невидаль. Она быстро нашла необходимое помещение, закупила оборудование, спасибо, свекор помог, и уже через полгода удвоила производство продукции, которой теперь хватало, чтобы удовлетворить возросший спрос.

К настоящему времени как-то так сложилось, что Мила управляла екатеринбургской фабрикой и сетью розничных магазинов, а Кира фабрикой в Подмосковье, сетью корпоративных клиентов-оптовиков, а также интернет-продажами. Ну, и вся реклама, разумеется, была на ней.

Доходы, существенно увеличившиеся, они тем не менее по-прежнему делили пополам, и Кира все чаще приходила к мысли, что это не совсем справедливо. Все-таки ее вклад в бизнес несоизмеримо выше, чем Милы. Вот только что с этим делать, она не знала. Вернее, не хотела принимать неизбежные трудные решения.

За пять лет социальные сети в России сделали огромный шаг вперед. Теперь их было несколько, и Кира, разумеется, открыла свои аккаунты во всех и быстро расширила свою аудиторию, размещая для ее привлечения психологический контент, а для продаж продукции – рекламный. Планировать акции в сети ей помогал Дэн, который оказался очень талантливым маркетологом.

Два года назад они официально поженились, вот только фамилию Кире пришлось оставить свою, потому что под ней ее знали несколько сотен тысяч подписчиков. Кривицкие-старшие не были против их союза, потому что по достоинству оценивали как бизнес-хватку избранницы своего сына, так и его не подлежащую сомнению любовь к ней. Хорошо молодым, да и слава богу.

Единственное, что омрачало настроение свекрови и свекра, это то, что молодые никак не хотели обременять себя детьми. И Кира, и Дэн считали, что торопиться с этим не стоит. Для начала нужно встать на ноги, развить бизнес, сделать его устойчивым и самостоятельным, а уже потом выпадать из ежедневной круговерти, отвлекаясь на воспитание детей.

Сейчас, на пороге своего тридцатилетия, Кира ничуть об этом не жалела. Пожалуй, наступает время, когда можно задуматься о детях. Может быть, не сразу, а через год-два, но рожать все-таки надо. К тому моменту фабрика будет работать практически сама по себе, а вести сети можно и в декрете. Подписчицам, кстати, наверняка понравится детский контент, женщины любят умиляться чужим детям, да и линейку товаров можно будет расширить. Сначала кремами и средствами ухода для беременных, а потом и для малышей.

Однако новое предложение Дэна сразу отодвинуло эту заманчивую перспективу.

– Смотри, какая есть фишка, – сказал он примерно за два месяца до тридцатилетнего юбилея Киры. – На Западе сейчас очень модными стали мотивационные тренинги. У тебя же это отлично получается – учить других ставить цели и идти к ним. Предлагаю собрать большой зал в день твоего рождения, сделать достаточно дорогие билеты, тысячи по две-три, не меньше, но и не больше, чтобы не отпугнуть потенциальных желающих. Провести марафон часов на пять-шесть, в ходе которого мотивировать собравшихся в качестве тренера. На мероприятии можно раздавать вашу продукцию, просто включив ее в стоимость билета, чтобы не потерять на этом деньги. Остальным окупить аренду зала. И посмотреть, что получится. Если выгорит, то на следующий тренинг стоимость билетов можно будет поднять раза в два.

– Шестичасовой марафон? А я потяну? – с сомнением спросила Кира. – Да и зачем? Что нам это даст?

– Арендуем «Крокус Сити Холл». В нем шесть с половиной тысяч мест. При цене билета в три тысячи одну из них откладываем на продукцию «Ми-Ки Бьюти». Это сразу оборот на шесть с половиной миллионов. А ведь каждая из замотивированных клиенток в будущем будет покупать еще и еще. Остальные две тысячи дают еще тринадцать миллионов выручки. Три закладываем на аренду зала и оборудование, еще три, максимум пять – на другие расходы, связанные с организацией мероприятия. Остается пять миллионов чистой прибыли. Неплохой доход, как мне кажется.

Доход выглядел действительно неплохим, а все предложение в целом заманчивым, так что Кира обещала подумать. Она никогда не принимала скоропалительных решений, а потому погрузилась в недра интернета, чтобы собрать информацию о тренингах. За основу она взяла материалы о популярном коуче Тони Роббинсе, которые нашла на англоязычных сайтах.

Эта информация действительно заставила ее задуматься, поскольку Дэн, похоже, был прав. Энтони Роббинс являлся одним из самых высокооплачиваемых мотивационных тренеров, очень популярным в Соединенных Штатах Америки и Великобритании. За его выступления люди были готовы платить просто невероятные суммы. Собирал он залы размером со стадион. И Тони, и его последователи условно делились на три группы. Первые были классическими мотиваторами, чье публичное выступление просто заряжало энергией. Их цель вовсе не заключалась в том, чтобы делиться секретами своего успеха. От них трудно было услышать что-то новое, ведь то, что они рассказывали со сцены, не содержало никакой тайны. Хочешь успеха – действуй. Хочешь побороть свой страх – иди ему навстречу. Все эти истины были банальными, а именно потому работали.

Кира сразу вспомнила, как впервые опробовала подобную практику за гаражами у своей школы. Ну да, сработало. Все ее бывшие врагини, после того разговора превратившиеся в подруг, смотревших ей в рот и ходивших за ней по пятам, достигли того, чего хотели. Значит, Кира с ее врожденным талантом к психологии, умноженным на полученный диплом, являлась именно мотиватором, дающим людям энергию следовать за своими мечтами.

Вторую группу публичных тренеров можно было назвать специалистами. Они на своих выступлениях делились формулой своего собственного успеха, раскладывая по шагам, как и что нужно сделать, чтобы вывести жизнь на новый уровень. На них ходили люди, уже настроившиеся на активные действия и нуждающиеся в инструментах, чтобы сделать первый шаг. Пожалуй, и им Кира могла быть полезной.

Она владела знанием, как выстроить собственный блог, свою страницу в соцсетях, грамотно построить маркетинг и обеспечить воронку продаж, привлечь подписчиков, а главное – их удержать. Если поделить пятичасовое выступление на блоки, то в первом можно просто мотивировать зал, раскачав его на максимальную отдачу, а во второй части перейти к конкретным практикам.

Третья группа тренеров включала в себя просто желающих заработать на билетах. Простая экономика, прикинутая Дэном на пальцах, показывала, что это направление может быть не менее выгодным, чем продажа кремов. Там доходность процентов пятнадцать, если учесть все затраты на производство, персонал, маркетинг и доставку. А тут рентабельность сразу выскакивала процентов на тридцать. Вполне себе красивый бизнес.

Отдельно Кира проработала характеристики аудитории, которая могла бы выложить немалые деньги за то, чтобы послушать о чужом успехе. В первую очередь это были женщины, испытывающие потребность в поддержке. Конечно, они и без всякого мотиватора понимали, что, для того чтобы хорошо жить, нужно работать, ведь халявы не бывает. Они даже готовы пахать, но так уж устроена жизнь, что для процветания важны не только знания и упорство, но и сторонняя поддержка.

Важно, чтобы в тебя кто-то верил. В свое время для Киры таким человеком стал Николай Непряхин, рискнувший вложить деньги в открытие маленькой косметической фабрики, сегодня приносящей миллионы. Теперь этим, несомненно, верящим в нее человеком стал Дэн. Другими словами, существовала категория людей, которым подобные мероприятия были важны именно для эмоциональной подпитки.

Кроме того, как психолог Кира понимала, что один и тот же текст, произнесенный разными людьми, воспринимается по-разному. Одно дело, когда в тебя верят родители, совсем другое – когда на прорыв тебя зажигает успешный человек, стоящий на сцене в свете софитов. Тренинги, семинары и выступления мотивационных ораторов могут менять и состояние человека, и то, как он воспринимает информацию.

Еще одним направлением психологического воздействия Кира видела снятие страха успеха. Она знала, что многие люди, на словах мечтающие о том, чтобы стать успешными и счастливыми, не делали ничего только потому, что боялись, что их мечта сбудется. В результате успеха жизнь всегда становится другой, и эти перемены страшат порой даже больше, чем неудача.

В ее собственном случае пришлось переехать в чужую, незнакомую Москву, обидеть Николая, разочаровать Милу, оставить маму одну, и все это стало ценой за нынешнюю Кирину жизнь, которая выглядела как сбывшаяся сказка. Как же много вокруг людей, которые в отличие от нее пугаются возможного отторжения близких, неизбежной смены окружения, сваливающейся на голову ответственности и неизвестности.

Кому-то с детства рассказывали, что успешные люди бессердечны и «деньги – зло», кто-то просто не видел вокруг себя положительных примеров, кто-то каждый раз получал по носу, когда проявлял активность. В итоге сознательно человек хотел успеха, а в душе боялся его, а потому оставался пассивным, на деле не предпринимая никаких шагов, но при этом продолжал верить в чудо… которым вполне могли стать лекции мотивационных тренеров. Некоей волшебной пилюлей, проглотив которую можно вознестись на вершину Олимпа. Туда, где, собственно, тренер и обитает.

Собрав всю эту информацию, Кира поняла, что готова к дебюту. Оставшиеся до ее дня рождения полтора месяца они с Дэном посвятили конкретным мероприятиям по организации «Юбилейного мотивационного форума Киры Плиновской». Именно так они назвали мероприятие.

Используя возможности Кривицкого-старшего, они арендовали зал «Крокус Холла», раскрутили рекламу в интернете, продали все билеты до последнего, организовали раздачу «подарков» косметики, которые вручались всем гостям на входе. Это тоже обыгрывалось в рекламе. Все люди на свой день рождения получают подарки, и только Кира Плиновская их дарит.

Для того чтобы обеспечить почти семь тысяч подарочных наборов, пришлось практически опустошить склад. Конечно, две фабрики их фирмы производили гораздо больший объем продукции, но благодаря их же с Милой усилиям почти весь он уходил по уже заключенным контрактам с оптовиками, розничной сети фирменных магазинов и интернет-заказам.

Кроме того, именно на складе интернет-магазина Кира отложила довольно крупную партию, понимая, что агрессивная реклама «Юбилейного форума», а также отзывы на него неминуемо приведут к резкому всплеску интереса к кремам и тоникам, а значит, и росту интернет-продаж.

Для того чтобы обеспечить товарные запасы, она выгребла все не только с подмосковной фабрики, но и с той, что в Екатеринбурге, тоже. Мила подобным решением была недовольна, выразив свое несогласие в резкой форме. Позвонила она накануне форума, когда нервы Киры и так были натянуты как струны, а сама она находилась на пике собранности и сосредоточенности на результате, как бывало всегда, когда ей предстояло новое дело.

– Слушай, Мил, а чем ты недовольна, я не понимаю? – спросила Кира, когда компаньонка в трубке перестала орать как резаная. – Я увеличиваю объем продаж, привлекаю внимание к нашему бренду, рулю практически всем, выполняя четыре пятых всей работы. А прибыль мы с тобой делим на равных, если ты забыла. И при этом ты еще выражаешь мне свое недовольство? А ты не обнаглела ли, дорогая?

– Это ты обнаглела! – завизжала в ответ Мила. – Забурела там совсем в своей Москве. Конечно, невестка Кривицкого! Зачем тебе деньги, если ты их и так лопатой гребешь? Живешь в загородном доме на всем готовом, мягко спишь, сладко ешь. Даже детей не рожаешь, потому что не в состоянии заботиться ни о ком, кроме себя. Ты мать бросила, Колю бросила. А сколько они для тебя сделали? Просто перешагнула через людей, как будто их и нет. А теперь что? Через меня решила перешагнуть? Так я тебе не позволю!

Слово «Коля», проброшенное вскользь, словно невзначай, зацепило край сознания, но не отложилось, настолько несправедливо было все, что кричала сейчас Мила. Как была торговкой в маленьком магазинчике, так ею по своему менталитету и осталась. Не способна она на полет мысли, на выход на широкий простор, на свободное парение. Вот и приходится каждый раз уламывать ее через колено, причем для ее же блага.

Впрочем, думать об этом перед выходом на сцену было совершенно некогда, да и нецелесообразно. Кира просто скинула звонок, решив, что разберется со всем этим позже. Правда, Дэну рассказала, поскольку за пять лет привыкла делиться с ним всем, что имело значение.

Это был ее самый необычный за тридцать лет день рождения. Шесть часов Кира не сходила со сцены, произнося зажигательные речи, рассказывая истории, раскачивая зал, вызывая его на ответную реакцию. Она показывала ролики, раскрывала слайды с диаграммами, сыпала цитатами и мотивировала-мотивировала-мотивировала.

Сейчас, в эти минуты, она чувствовала себя самым счастливым человеком на свете. Девочка, когда-то вещавшая из телевизора, сделанного из картонной коробки, сейчас стояла на сцене одного из самых крупных концертных залов страны, держала внимание семитысячной аудитории, показывала себя в свете софитов, занимаясь тем, что любила с самого детства: заряжала людей верой в успех. И это было так круто, что не передать словами.

Домой они с Дэном приехали только в половине двенадцатого ночи. Весь дом был заполнен букетами, подаренными зрителями. В спальне тоже стояли цветы, но уже от Дэна. Ее обожаемые темно-бордовые розы. Их было так много, что от сладкого запаха кружилась голова: не меньше тысячи. На прикроватном столике лежала коробка с очень красивым и страшно дорогим ожерельем с бриллиантами и рубинами. Их глубокий насыщенный цвет перекликался с оттенком роз.

Кира протянула руку и достала ожерелье, переливающееся у нее на пальцах. Дэн помог ей застегнуть его, обернув вокруг изящной шеи.

– А вот еще один подарок, – сказал он тихо и протянул папку.

Открыв ее, Кира увидела какие-то документы. Несмотря на усталость сегодняшнего дня, ей было отчего-то понятно, что прочитать их надо сразу, не откладывая на завтра. Из документов следовало, что с сегодняшнего дня Кира Плиновская является единственной владелицей фирмы «Ми-Ки Бьюти», а также принадлежащих компании двух фабрик, сети розничных магазинов, сайта для интернет-продаж и прочих активов, включая рецепты продукции и собственно бренд.

– А как же Мила? – тихо спросила она у Дэна. – Как тебе удалось ее уговорить?

– Ее уговаривал не я, а сотрудники папиной службы безопасности, – улыбнулся в ответ муж. – Причем не уговаривали, а поставили перед фактом. Не то чтобы гражданка Соболева Людмила Леонидовна оказалась хорошим управленцем. На ее предприятии выявили довольно большую налоговую недоимку, за которую она как директор несла персональную ответственность. Так что выбор перед ней стоял небольшой. Либо продать свою долю в бизнесе посреднику, действовавшему от твоего имени, причем за весьма скромное вознаграждение, либо стать фигурантом уголовного дела с реальной перспективой сесть лет на пять.

– Скромное вознаграждение? – В голове у Киры слегка шумело. То ли от усталости, то ли от всего происходящего.

– Миле Соболевой заплатили реальную стоимость фабрики в Екатеринбурге, сети магазинов, а также имеющегося на складе сырья. Готовой продукции сейчас нет, мы же ее выгребли под форум подчистую. А к заводу в Подмосковье, интернет-магазину и бренду она никакого отношения не имеет. Это все целиком и полностью твоя заслуга.

– А деньги на счетах? Они же есть. Мы неплохо сработали прошлый год. С хорошей прибылью.

– Отец забрал в качестве компенсации за инвестиции в фабрику в Подмосковье. В ближайшее время он переведет их уже на новые открытые счета в качестве подарка на твое тридцатилетие. Тебе повезло, Кира, мой отец тебя любит. Впрочем, я тоже.

«Да, мне повезло, – думала Кира, ощущая себя посреди какого-то сна. – Мне повезло, а Миле нет. Впрочем, ей повезло в тот день, когда я промочила ноги рядом с ее магазином. Только она не смогла распорядиться этим везением в полную силу. Это не всем дано: оседлать успех».

Пожалуй, впервые в своей жизни Сашка чувствовала, что загнана в угол. Больше всего на свете ей хотелось рассказать обо всем маме, выплакаться у той на груди, попросить помощи и верить, что мама обязательно со всем разберется. По нескольку раз в день Сашка брала в руки телефон, чтобы так и сделать, но тут же откладывала его в сторону.

Она не могла в очередной раз все повесить на маму. Самостоятельность и решительность, с которой Сашка ушла из дома во взрослую жизнь, теперь играли против нее. Если ты настолько взрослая, чтобы сепарироваться от матери, снять квартиру на собственные деньги и жить со своим молодым человеком, то будь последовательна: разгребай проблемы, которые сама же и создала, причем исключительно из-за своего же упрямства.

Мама много раз предупреждала, что с начала включения монетизации блога он перестал быть обычной игрушкой. И относиться к деньгам надо серьезнее с самого начала. И налоговое законодательство изучать, и с хорошим бухгалтером советоваться.

Обиднее всего, что именно так поступал Фома Горохов. Будучи Сашкиным ровесником и одноклассником, он, заработав первые деньги на пошиве медицинских масок со смешными принтами, быстро разобрался, что приносит прибыль, вместе с друзьями зарегистрировал предприятие, работал исключительно на законных основаниях, вникая в налоги, лицензии, авторские права и прочую юридическую дребедень, которая легкомысленной Сашке казалась темным лесом.

Сашка немного злилась, что от ее дел Фома демонстративно отстранился, не задавая вопросов и не предлагая советов. А ведь первое время он частенько помогал ей в съемке репортажей и проведении прямых эфиров и даже подшучивал постоянно над Сашкиной звездностью и известностью. И вот что-то изменилось.

От этих мыслей становилось совсем грустно. И Сашка решила посоветоваться хотя бы с Наткой. С тетки она взяла слово, что та ни за что не расскажет маме. Слово Натка дала, потому что вообще-то такие секретики были между ними само собой разумеющимися.

В детали своих проблем с налоговой предусмотрительная Александра тетку все-таки вводить не стала. Сказала лишь, что сейчас ко всем блогерам повышенное внимание, она, мол, не стала исключением, сходила в налоговую, потому что была туда приглашена, теперь должна выплатить штраф. Вот, собственно говоря, и все.

– Должна, так выплати, – непонимающе сказала Натка, выслушав племянницу. – Кстати, твоя мать говорила, что ты мне обязательно должна какой-то чек отдать. За те деньги, которые мы тебе перевели за рекламу. Ты мне отдавала какой-нибудь чек, Санька?

– Нет, не отдавала я тебе никакого чека, – уныло ответила Сашка. – Я так и не поняла, как именно это делается. И налоги не заплатила. Наташа, мне так неуютно от всей этой истории, будто я совершила какое-то тяжкое преступление. А еще я очень боюсь, что у мамы могут быть из-за меня неприятности. Она же судья, чистое имя, кристальная репутация, вот это все. Она с Мироновым рассталась из-за того, что его действия могли бросить на нее тень, а он ей даже не родственник. Что уж про меня говорить, родную дочь.

– Сань, ты определись уже, чего ты на самом деле хочешь? – среагировала Натка, прищурившись. – Если тебе нужно решение проблемы, в которую ты попала, так в этом случае обратись к маме, потому что она юрист и хорошо понимает, как из таких ям вылезать. Если не хочешь к маме, попроси помощи у Кости, он так-то тоже не лаптем щи хлебает, разбирается кое в чем. Ты пойми, помощи просить не стыдно. Я, к примеру, всегда так и делаю.

Видимо, на лице Сашки отразился весь скепсис по поводу Наткиного сумасбродства, из-за которого она то и дело попадала в разные неприятные ситуации, выручать из которых ее приходилось именно судье Елене Кузнецовой. Меньше всего на свете Сашка хотела стать второй Наткой.

– Сашка, я знаю, что я не образец разумного поведения. – Натка засмеялась. – Да, я то и дело влипаю в ситуации, в которых нормальный человек оказаться не может. И да, твоей матери все время приходится кидаться мне на выручку. Так с самого нашего детства повелось. И я хочу тебе сказать, что если она помогает мне, своей младшей сестре, то уж тебе, своей дочери, точно не откажет.

– Но это же стыдно, – промямлила Сашка.

– Ты думаешь, мне должно стыдиться? – Натка снова усмехнулась: – Ну да. Иногда, когда я вытворяю что-нибудь особенно пикантное, мне бывает стыдно, что жизнь меня ничему так и не научила и я опять вляпалась. Но это быстро проходит. Потому что я – это я, и твоя мать и мой муж любят меня именно такой, какая я есть. И тебя любят. Понимаешь?

Сашка понимала, но легче от этого не становилось. Она знала, что мама сейчас очень переживает из-за расставания с любимым мужчиной, с которым связывала надежды на совместную счастливую жизнь. И добавлять причин для огорчения не хотела. В том, что мама расстроится, она даже не сомневалась.

В налоговой, куда Сашка сходила, ее застращали довольно сильно. Суровая женщина, в кабинет к которой привели Сашку, смотрела на нее так неласково, будто все беды бюджетов разных уровней случились именно из-за Александры Кузнецовой.

– Зарабатываете миллионы, не отдавая государству ни копейки. – Металлический голос чиновницы грохотал, как будто по асфальту тянули на веревке жестяную банку. У Сашки даже голова заболела.

– Я не зарабатываю никаких миллионов, – робко промямлила она. – Вы меня, наверное, с кем-то перепутали.

– Ни с кем мы вас, милочка, не перепутали. А проверили ваши счета и убедились, что вам последние два года регулярно поступали на карточку различные суммы денежных средств. После чего в ваших социальных сетях появлялись материалы, рекламирующие те или иные товары и услуги. В 2021–2022 годах вы не уплатили налог на доходы физических лиц, а также налог на самозанятость за предыдущий месяц. Суммарно ваш долг перед государством составляет двести восемьдесят тысяч рублей. Что вы собираетесь с этим делать?

– Я уплачу, – пролепетала Сашка, не очень понимая, где ей взять такую сумму.

Впрочем, над этим вопросом она думала с того момента, как увидела эти цифры в присланной ей повестке.

– Разумеется, уплатите, – припечатала собеседница. – Это даже не обсуждается. А вот как быть с возбуждением против вас уголовного дела?

– Как-к-кого уголовного дела? – Сашке стало совсем страшно.

– За пособничество и соучастие. В вашем случае речь о дроблении бизнеса не идет, конечно. Но вы, насколько мы видим, принимаете участие в начинаниях госпожи Плиновской, а вот там претензии со стороны государства гораздо серьезнее. Так как, сотрудничать будете?

– Я не отказываюсь сотрудничать, – пролепетала Сашка дрожащим голосом. – А что для этого нужно сделать?

– Рассказать все, что вы знаете про проекты Плиновской. Как именно вы в них участвуете? Вы ведь участвуете, верно?

– Да, но это же законно. – Сашка чувствовала, что вконец запуталась. – Я размещаю в блоге рекламу ее кремов и даю ссылку на страницу интернет-магазина. Каждый, кто проходит по моей ссылке, учитывается специальным ботом, и за это мне начисляется определенная сумма бонусов. Я могу взять ее в виде товара, а могу живыми деньгами на счет.

– И как именно вы забирали свою долю?

– Какую долю? – Сашка чуть не заплакала. – Когда я давала рекламу форума по построению бренда, то мне на почту пришел промокод на покупку косметики, я его тете своей отдала. А когда я поняла, что мне нужны деньги, чтобы погасить долги по налогам, то подписалась на прямую рекламу. И мне деньги на карточку приходят. За каждый переход по активной ссылке. Это у всех так работает.

– А токены вы выставляете?

– Какие токены?

– Девушка, изменился закон «О рекламе». С первого сентября вы обязаны ставить пометку к своим рекламным материалам, маркировать их специальным буквенным кодом, который называется токен. Чтобы его получить, нужно зарегистрироваться в системе у оператора ОРД.

Да, про это мама что-то говорила, и Фома тоже, а у нее так и не дошли руки разобраться. Слава богу, первое сентября еще не наступило.

После похода в налоговую настроение у Сашки стало еще хуже. Немного подумав, она набрала номер Виталия Миронова. Трубку он взял сразу.

– Да, Саша, – услышала она в трубке взволнованный голос. – Что-то случилось?

– Случилось, Виталий Александрович, – уныло сообщила она.

– Что-то с мамой?

– Нет-нет, – поспешила его успокоить Сашка. – Просто у меня неприятности, Виталий Александрович. Я не хочу тревожить маму, и так получилось, что мне совсем не с кем посоветоваться.

– Конечно, приезжай, – сказал он, в голосе слышалось облегчение. – Сегодня к четырем часам можешь?

– Смогу. – Сашка чувствовала себя так, словно у нее гора с плеч упала.

И почему так складывается, что попросить совета у фактически постороннего человека ей проще, чем у мамы и у Фомы? И дело ведь не в том, что Миронов успешный бизнесмен, который привык разбираться с жизненными неурядицами. И у мамы, и у родителей Горохова, и у Кости Таганцева таких умений тоже хоть отбавляй, но в их глазах она не хочет выглядеть неразумным ребенком, а перед Мироновым ей ни капельки не стыдно.

В его офис она приехала с опозданием, потому что долго не могла припарковаться. Когда она появилась на пороге кабинета, Виталий Александрович встал из-за стола, пошел ей навстречу.

– Привет, Саша. Рад тебя видеть.

– Спасибо.

– Садись. Чай, кофе?

– Нет, спасибо.

Он внимательно осмотрел Сашу с ног до головы, словно глазами ощупал.

– Так, садись, рассказывай. Времени просто немного, у меня скоро совещание. Что случилось? Ты беременна?

Саше стало смешно, так вот почему он так пристально на нее смотрел.

– Нет, конечно. С чего вы взяли?

– Ты сказала, что у тебя неприятности, вот я и подумал…

– Нет, все в порядке. Я слежу за этим.

– Да, молодежь сейчас продвинута и в этих вопросах тоже. Я так хотел, чтобы твоя мать родила мне ребенка, но она решила иначе.

– Мама? Ребенка?

Признаться, Сашка была шокирована.

– Да, а почему тебя это удивляет? Она еще молодая женщина. Вполне может родить. Или ты ревнуешь?

Сашка немного подумала, прислушиваясь к собственным ощущениям.

– Ревную? Нет, пожалуй. Просто мне никогда не приходило в голову, что мама может решиться и так круто изменить свою жизнь, чтобы уйти в декрет. Я привыкла считать, что для нее нет ничего важнее работы.

– Так она и не решилась. – Голос Миронова звучал тускло. – Так, мы ушли от темы. Что у тебя стряслось?

Сашка рассказала ему все без утайки. Миронов слушал молча, иногда делал пометки на лежащем перед ним листом бумаги.

– Ясно, – сказал он, когда Сашка закончила. – И при этом совершенно непонятно.

– Как же так может быть, чтобы одновременно ясно и непонятно. – Сашка против воли засмеялась, хотя в целом ситуация мало располагала к веселью.

– Ясно, потому что неприятности твои не эксклюзивны. С ними, знаешь ли, сейчас сталкивается сотня-другая человек по всей стране. Государство взялось за блогеров, считая, что это такой же бизнес, как и все остальные. Кстати, я с этим согласен.

– С этим все согласны, – мрачно добавила Сашка. – Отнять и поделить.

Миронов поморщился:

– Неверно говоришь. Просто все должны находиться в равных условиях. Информ-бизнес – такой же точно, как и торговля макаронами или вон мои салоны красоты. Я не открываю восемнадцать юридических лиц, чтобы перекидывать деньги с одного предприятия на другое, минимизируя налоги. У меня есть филиалы в других городах, которые работают отдельно, но они именно работают, от начала и до конца, полностью обеспечивая сами себя, а не служат центрами доходов или расходов. Там, где есть прибыль, я плачу налоги. Там, где ее нет, стараюсь вывести на прибыль. Это нормальный подход к любому бизнесу, если хочешь, чтобы все было серьезно.

– Но у меня нет восемнадцати юридических лиц! – воскликнула Сашка. – Я как самозанятая-то зарегистрировалась в конце прошлого месяца, да и то только потому, что мама настояла.

– А вот это как раз относится к части, которая непонятна, – задумчиво проговорил Миронов. – Ты не относишься к той категории граждан, которые могут заинтересовать государство. Ни числом подписчиков, ни оборотами, ни масштабами бизнеса, уж прости, Сашенька. А потому нужно хорошенько подумать, почему блогер Александра Кузнецова вызвала такой пристальный интерес налоговых органов.

– И почему? – спросила Сашка. Ей вдруг снова стало очень страшно.

– Не знаю, – пожал плечами ее собеседник. – Но обязательно выясню. На первый взгляд возможных причин две. Первая – через тебя ищут подходы к Плиновской. Я слышал, что у нее очень серьезные проблемы, перекрыть которые не может даже господин Кривицкий со своими связями.

– А кто такой господин Кривицкий? – не поняла Александра.

– Отец ее мужа. Савелий Кривицкий, владелец заводов, газет, пароходов. То, что еще совсем недавно в нашем государстве называлось немодным нынче словом «олигарх». Плиновская и развернулась-то так только благодаря его деньгам. И под негласной защитой находилась довольно долго. Кривицкий вот уже несколько месяцев пытается решить проблему, используя свои знакомства во властных структурах, но ничего у него не получается.

– А какая вторая причина?

– А вторая причина мне не нравится. Дело в том, что кто-то может искать способ бросить тень на судью Кузнецову. Представь, какие могут быть эффектные заголовки, если выяснится, что дочь судьи идет в одной компании с блогерами, уклоняющимися от налогов.

Сашка представила, и ее тут же затошнило. Миронов заметил ее состояние.

– Ладно, Сань. Я тебе обещаю, что разберусь. Ты молодчина, что обо всем мне рассказала. Но только у меня есть одно условие.

– Какое? – промямлила Сашка. – Помирить вас с мамой? Так у меня не получится.

– С твоей мамой я буду разбираться сам, без посторонней помощи, – отрезал Миронов. – А условие очень простое. Ты ни при каких обстоятельствах не скажешь маме, что обращалась ко мне за помощью и я тебе помог.

– Так вы мне еще не помогли.

– Помогу. Об этом не беспокойся. Но про мое участие в деле и вообще о нашей встрече молчи, как партизан на допросе. Договорились?

– Договорились, – с облегчением сказала Сашка.

Ей и самой не улыбалось признаваться, что она за маминой спиной продолжает общение с Мироновым. Из офиса последнего она вышла с чувством глубокого облегчения, уверенная в том, что все неприятности позади, и, как оказалось, сильно ошиблась.

Мама позвонила, когда Александра уже подъезжала к дому, в котором они с Фомой снимали студию.

– Приезжай домой, – приказала мама.

Ее голос не сулил ничего хорошего и предупреждал, что спорить не стоит. Развернув машину, Сашка уныло поехала на старую квартиру.

Услышав звук поворачивающегося ключа в замке, мама вышла в прихожую и молча смотрела, как дочь снимает кроссовки.

– Привет, мам.

– И как ты это объяснишь? – сунула та под нос Сашке повестку в налоговую.

Ну да. Сашка спрятала ее, засунув подальше в ящик комода, а мама каким-то чудом нашла. Сама виновата, что не порвала на мелкие кусочки и не выбросила.

– Мам, я разберусь.

– Да? – Если маму и можно было чем-то вывести из себя, так это шапкозакидательским ответом. – Что ты говоришь? И почему, спрашивается, я должна в это поверить? Ты уже разобралась. И вон он, результат.

Она потрясла бумажкой, зажатой в руке.

– Мам, ничего страшного не произошло.

– Неужели? Ты ходила в налоговую?

– Да, ходила.

– Саша, как ты могла отправиться туда, не поставив в известность ни меня, ни Костю? Ты что, не понимаешь, что это очень серьезно? Я сегодня попыталась узнать, что именно тебе инкриминируется, но не смогла, даже несмотря на свой статус судьи. Со мной просто не стали разговаривать, сообщив железным голосом, что это тайна следствия. Какого следствия, Саша? Во что ты вляпалась?

– Мама, нет никакой уверенности в том, что это я вляпалась, – вздохнула Сашка и тут же прикусила язык.

О том, что сама она мелкая, никому не нужная сошка, интерес к которой может скрывать более глубокие подходы к Кире Плиновской или судье Елене Кузнецовой, ей сказал Миронов, а упоминать его было ни в коем случае нельзя. Она обещала.

– А кто? Пушкин?

– Мама, скорее всего, налоговую интересует Кира Плиновская. А я просто могу дать необходимые показания, потому что участвую в ее цепочке по организации онлайн-марафонов.

– И что, ты согласилась давать показания? А тебе не кажется, что это чем-то напоминает банальное стукачество?

Сашка даже ушам своим не поверила.

– Мама, неужели судья может выступать против честной дачи показаний? – воскликнула она. – Я же не собираюсь никого оклеветать. Я просто рассказываю то, что мне известно, поскольку убеждена, что ни я, ни Кира не делаем ничего плохого. Онлайн-продукт – точно такой же, как макароны или уколы красоты (ой, она использовала сравнение Миронова. Надо лучше за собой следить, а то точно проболтается). И если люди готовы за него платить, то это законно.

– Ты согласилась с суммой долга в двести восемьдесят тысяч? – Ее тираду мама просто проигнорировала.

– А куда мне было деться? Они собрали все поступления на мою карточку за последние два года. И посчитали сумму неуплаченного налога на доход физических лиц. Плюс я забыла заплатить государству шесть процентов с той суммы, которую мне перевела Натка. Ну, прости, – она заметила мамин возмущенный жест, – я действительно забыла.

– Так, ты понимаешь, что с фискалами шутки плохи. Вернее, даже не плохи, а опасны. Саша, нам нужно срочно найти эти деньги, чтобы внести их в добровольном порядке. И тебе необходим хороший юрист, чтобы вся эта ситуация не привела к уголовному делу. Добровольное признание налога часто бывает основанием для возбуждения дела. Проблема в том, что у меня просто нет сейчас такой суммы на счете. Все эти переезды достаточно сильно меня подкосили. И у Натки с Костей нет. У них двое детей и долги за ремонт. Ладно, придумаем что-нибудь.

– Мама, я по-прежнему зарабатываю, – решительно заявила Сашка. – Просто теперь буду внимательнее ко всему относиться и налоги платить вовремя. Так что деньги мы найдем. Вместе с Фомой. Хотя он еще об этом не знает.

Про Миронова ей удалось не проболтаться, и Сашка чувствовала себя героем. Хотя и не во всем. Все напряжение последних двух недель вдруг навалилось на нее с такой силой, что Сашка горько заплакала и качнулась к маме, чтобы ее обнять. Ей сейчас очень нужна была материнская поддержка и забота. Вот только мама от объятий почему-то уклонилась и просто погладила дочь по щеке.

– Ладно, Саш, вместе прорвемся, – вскользь бросила она и ушла в кухню греметь чайником. – Иди чай пить, – послышалось оттуда.

Не могу с уверенность сказать, что разговор с Сашкой сильно меня успокоил. Нет, тревога никуда не делась, я просто физически ощущала, что моей взрослой дочери угрожает опасность, причем источником ее почему-то, как мне казалось, была я сама. Костя Таганцев прав. Сама по себе Сашка никому не нужна и неинтересна. Слишком мелкой, нежирной целью она является.

Да, и для нее, и для меня двести восемьдесят тысяч неуплаченного налога, которые она пообещала внести в казну, большие деньги, однако по сравнению с миллионами, начисленными налоговиками крупным российским блогерам, это сущие копейки.

Нет, за Сашку взялись всерьез, потому что подбирались к более крупной цели. К Плиновской или ко мне? От этого вопроса зависели действия, которые предстояло предпринять. Пускать это дело на самотек я не собиралась. В конце концов, дочь у меня одна. На этой мысли я невольно положила обе руки на свой слегка выпирающий живот, заметный, к счастью, пока только мне.

Для начала я съездила в налоговую инспекцию, к которой относился наш район, и попробовала хоть что-то разузнать. Однако все мои усилия ни к чему не привели. Со мной просто не стали разговаривать. Все мои попытки объяснить, что я юрист, а потому хочу разобраться, что, собственно говоря, инкриминируется моей дочери, потерпели неудачу.

Я словно упиралась в глухую стену, не имеющую ни одного окошка, чтобы заглянуть внутрь. Точнее, ни одной бойницы. И за этой стеной я видела чью-то непреклонную волю. И даже подозревала, чью именно. Был только один человек, который мог мне так изощренно мстить. Ребенок этого человека сейчас рос в моем чреве.

Не получив результата, я решила зайти с другой стороны. Для этого мне нужно было максимально хорошо разобраться в той сфере, которой я раньше вообще не касалась. В сложных и запутанных отношениях блогеров с государством. Сейчас я ругала себя, что никогда особо не интересовалась тем, как живет и устроен российский сегмент интернета.

Самой мне это было неинтересно, и даже когда Сашка всерьез увлеклась созданием контента для соцсетей и начала на этом зарабатывать, я все равно не нашла времени и сил, чтобы вникнуть, как это все устроено и работает. Что ж, учиться никогда не поздно. В том числе на своих ошибках.

Сашка сказала, что, для того чтобы заработать деньги на уплату недоимки, активно вовлеклась в раскрутку онлайн-марафонов Киры Плиновской. Я стала изучать, что это такое.

Итак, в последние пять-восемь лет онлайн-марафоны, проводимые в различных социальных сетях, а также на специально созданных для этого сайтах, стали распространенным явлением. Одни более раскручены, и несомненным лидером здесь выступает та самая Кира Плиновская, на которой помешалась Сашка, другие менее, но суть явления во всех случаях неизменна.

Онлайн-марафоны, или, как их еще называли, марафоны желаний, обещают осуществить любые мечты: разбогатеть, увидеть океан, отправиться в кругосветное путешествие, создать семью, быть счастливой в браке, купить новую машину, улучшить жилищные условия. Для этого на протяжении определенного времени, на которое и назначен марафон, следует выполнять ряд упражнений, к слову, не таких уж и сложных. Правильно сформулировать желания, составить список из них, визуализировать успех и, разумеется, оплатить свое участие в марафоне.

Кира Плиновская уверяла своих подписчиц, что в стоимость марафона входят не только психологические техники, с помощью которых можно исполнить свою мечту, но и ее личное волшебство. Как я узнала из публикации в журнале Forbes, по состоянию на первое января этого года марафоны Плиновской посетили двести пятьдесят тысяч участников. Отдельно Кира также продавала курсы по привлечению финансов, налаживанию отношений с противоположным полом, правильному материнству и улучшению собственного здоровья.

Я невольно удивилась, сколько взрослых и вроде бы здравомыслящих людей верят во всю эту чушь. Однако факт оставался фактом. Участие в онлайн-марафоне стоило мечтательницам минимум две тысячи рублей, что в итоге давало фантастическую сумму дохода в пятьсот миллионов рублей. При этом участие в марафоне с отправкой заказчику материалов и отсроченными просмотрами обходилось уже в десять тысяч, а личная консультация автора и обратная связь – в пятьдесят тысяч рублей. Итого, на круг берем миллиард.

В этом месте я присвистнула. Может быть, не тот путь я выбрала в жизни? Работа судьи, требующая серьезных знаний, сдачи квалификационных экзаменов, выматывающего труда и бесконечных нервов, приносила мне весьма скромную зарплату. А тут просто обещай красивую жизнь другим, показывай, как прекрасно живешь сама, и миллиард на блюдечке.

Я стала изучать материалы внимательнее. Разумеется, не для того, чтобы вдруг переквалифицироваться в коучи. Итак, большинство онлайн-марафонов представляли из себя короткие видеосообщения, которые размещались в «рилсах» и историях социальных сетей и учили подписчиков какому-то новому для них навыку.

Впервые они появились в 2015 году и посвящались похудению, макияжу, секретам ухода за собой или правилам привлечения мужчин, однако очень быстро превратились в психологические тренинги, нацеленные на достижение мечты. И первой такой тренинг запустила именно Кира Плиновская.

Ее биография показалась мне интересной. Девочка, выросшая в уральской глубинке без отца, получила высшее психологическое образование. Так что шарлатанкой в полном смысле этого слова не была. В студенческие годы юная Кира подрабатывала психологическим консультированием, а ее первым бизнесом стала маленькая фабрика по производству косметических средств и магазинчик при ней. Фирма производила кремы и уходовые средства под наименованием «Ми-Ки Бьюти».

Компаньоном Плиновской значилась некая Людмила Соболева, однако, когда я залезла в базу данных, обнаружила, что предпринимательница с таким именем полностью прекратила деятельность в 2012 году, то есть больше десяти лет назад. Сама Кира к тому моменту вышла замуж за Дениса Кривицкого, сына известного уральского олигарха и владельца горно-обогатительного комбината, переехала в Москву и раскручивала уже другую торговую марку. Ту самую, кремы под которой мне настойчиво всучивала Натка, – «Кира Пли».

С этим как раз было все ясно. После того как пути-дорожки компаньонок разошлись, Кира провела ребрендинг, и теперь вся производимая и продаваемая ею косметика ассоциировалась исключительно с ее именем.

В 2011 году, то есть незадолго до того, как пути Плиновской и Соболевой окончательно разошлись, Кира провела в Москве первый форум, собравший почти семь тысяч человек. После этого она за несколько лет объездила все крупные площадки страны, собирая полные залы и неплохо зарабатывая как собственно на выступлениях, так и на продаже своей косметики. На смену этим живым встречам спустя четыре года пришли онлайн-марафоны. Так оказалось проще, легче и дешевле. Да и аудитория больше.

Марафон желаний быстро набрал популярность. Способствовало этому то, что упражнения для участников были очень простыми, более того, приятными. В них входила медитация, а также необходимость представить, что твое желание уже сбылось. Мощная поддержка марафонов осуществлялась силами его предыдущих участников, чаще женщин, которые в сети делились волшебными историями о том, как после общения с Плиновской им удалось похудеть на пятнадцать килограммов, встретить мужчину мечты, получить повышение по службе или щедрый подарок от любовника.

Я молча снимала перед Плиновской виртуальную шляпу. С одной стороны, то, что она делала, было подсмотрено (читай: украдено) у известных англоязычных коучей: Тони Роббинса, Майкла Роуча, Лиз Бурбо или Джона Кехо. Все они были мотивационными спикерами, инфобизнесменами и тренерами личностного роста. С другой – именно Кира Плиновская придумала идею онлайн-марафона как такового. И это было только наше, чисто российское изобретение.

За Кирой вскоре устремились последователи, и на сегодня несколько десятков, если не сотен, человек активно проводили в сети марафоны желаний, собирая свою паству, с которой стригли деньги.

В марафоне было от семи до двенадцати «уроков» или прямых эфиров, каждый из которых посвящался конкретной теме. На первом уроке аудитория училась правильно формулировать свои желания и отправлять запросы во Вселенную. На втором подробно разбирались страхи, мешающие добиться успеха. На третьем выясняли, как вырваться из «колеса жизненного баланса».

Плиновская оказалась действительно хорошим психологом. С этим невозможно поспорить. Она обстоятельно объясняла, что загадывать желания нужно строго по ее методике, потому что иначе «заклятие» не сработает. При этом довольно низкая стоимость участия – две тысячи – по карману практически для любой девушки, даже из далекой глубинки, а потому отпугнуть не могла.

Для того чтобы лучше разобраться в теме и понять, как именно работает этот массовый психоз, я обратилась к своей давней приятельнице и наставнице, жене нашего Плевакина – Тамаре Тимофеевне, ни много ни мало профессору психологии.

– Ну, Леночка, это же давно известно, – делилась она, расставляя на столе чашки с ароматным чаем и вазочки с вареньем. – Все эти задания построены на методиках из поп-психологии и различных эзотерических концепций. Все это можно найти в других источниках и собрать в кучку в результате обычной компиляции. Для этого, правда, нужно обладать критическим мышлением и уметь работать с этими самыми источниками. А уверения Плиновской, что дело не только в психологии, но и в ней лично, поскольку она обладает какими-то сверхспособностями, – от лукавого.

– Но люди же верят.

– Леночка, люди так устроены, что они всегда охотно верят в то, во что хотят верить. Но только те люди, которые легко внушаемы. К примеру, я совершенно убеждена, что все эти марафоны желаний не оказали бы никакого воздействия на тебя. А вот твоя Натка легко могла бы попасть в их сети. И заметь, это не означает, что ты умная, а она глупая. Нет, просто у вас по-разному устроена психика. Только и всего. Ты посмотри сама, на чем эти марафоны основаны. Во-первых, на принципах астрологии. Я смотрела, все они обязательно начинаются в первые лунные сутки, поскольку, по заверениям авторов, менять свою жизнь надо только с началом нового лунного цикла.

Я засмеялась, потому что была убеждена, что менять свою жизнь нужно с того момента, как ты понял, что она тебя не устраивает, а луна тут совершенно ни при чем.

– Да-да, и под этим соусом люди сами, заметь, совершенно добровольно переводят авторам марафона деньги, потому что в определенный лунный день это способствует исполнению их желания. Вот скажи мне, у тебя есть желание?

Я вдруг представила, что между мной и Виталием больше не стоит его ужасный поступок, его обман и предательство. Как бы мы были сейчас счастливы, ожидая ребенка, которого он так хотел. На глаза у меня невольно навернулись слезы. Я отвернулась, чтобы Тамара Тимофеевна ничего не заметила.

– Теперь представь, что ты дала мне тысячу рублей и твое желание завтра исполнится, – продолжала моя мудрая собеседница, разумеется, обратившая внимание на мое состояние, но сделавшая вид, что ничего не происходит.

– Я могу перевести хоть десять тысяч рублей, но ничего не изменится, – улыбнувшись, возразила я, загоняя непролитые слезы обратно.

– Вот именно, девочка моя. А люди переводят, разумно полагая, что тысяча рублей не те деньги, которые могут на что-то повлиять. Переводят даже те, кто не очень во все это верит, просто исходя из принципа «а вдруг». Еще одно задание – так называемая уборка. Перед тем как желание исполнится, нужно очистить пространство. Для этого блогеры просят выбросить из дома все ненужное. То есть не все, конечно, а скажем, тридцать предметов. Или пятьдесят. Мол, захламленность пространства нарушает циркуляцию жизненной энергии.

– С этим я как раз соглашусь, – улыбнулась я. – Терпеть не могу мусор и ненужные вещи, регулярно чищу шкафы, и каждый раз мне кажется, что после этого не только легче дышится, но и в голове становится яснее.

– Это тоже классический психологический прием, – согласилась Плевакина. – Давно доказано, что беспорядок в доме вызывает стресс, мешает концентрировать внимание и снижает качество жизни. А энергетические потоки, высокие вибрации и всевидящее око Вселенной тут ни при чем. Кроме того, Плиновская объясняет привычку хранить старье психологией бедности. Если ты не выбрасываешь старые ботинки, оставляя их на черный день, то тем самым допускаешь, что он может наступить.

– В составлении списка желаний тоже нет ничего плохого, – согласилась я. – Это примерно как план на день. С утра пишешь все, что должен сделать, в течение дня вычеркиваешь пункты и вечером уходишь домой с чувством полностью выполненного долга.

– Вот именно. При этом правила составления такого списка тоже основаны на психологических приемах. Формулировка не должна содержать частицу «не». То есть нельзя писать: «Я больше не хочу быть одна». Правильная формулировка: «Я хочу встретить надежного спутника жизни».

Я больше не хотела быть одна, а вот встретить надежного спутника жизни не надеялась. Да, права Тамара Тимофеевна, в моем случае марафоны желаний не сработали бы. Я даже мысленно умудрилась трижды употребить частицу «не». Видимо, я безнадежна.

– Желания должны обязательно быть конкретными, – продолжала между тем Плевакина. – То есть не «я хочу дорогую машину», а «я хочу красный “Лексус” такой-то модели, такого-то года выпуска, с кожаным салоном и комплектом зимней резины».

Против воли я опять засмеялась. Тамара Тимофеевна так серьезно это все говорила. Впрочем, именно на такой машине, которую она описала, Плевакина и ездила. Так что точно знала, о чем говорила.

– Я еще читала, что все желания обязательно должны быть со знаком плюс, а не минус. То есть нельзя желать, чтобы мужчина ушел из семьи. Это запрещено.

– Леночка, так ведь даже русская народная пословица гласит, что на чужой беде своего счастья не построишь. Вот тебе самый древний пример психолингвистического программирования. Куда там современным марафонам. Все давно сформулировано и придумано. Хоть в народной мудрости, хоть в религиозной литературе. Переформулируй, выдавай за свое и продавай. Что все эти, прости господи, коучи и делают. Продавать у них получается лучше всего. Что там еще в загашнике у этих инфоцыган, хоть мне категорически не нравится это слово? Отделение своих желаний от чужих, загадывание только того, что касается тебя напрямую, визуализация мечты в виде картинки, которая возникает, когда твое желание уже исполнилось, перечисление страхов, которые мешают воплотить задуманное в жизнь.

– Тоже чистая психология, никакого волшебства, – покачала головой я.

– Конечно. Это распространенный прием – записать реальные препятствия на пути к своей цели и пути их преодоления. Не страхи, заметь, а именно препятствия. То есть фраза «я боюсь, что деньги не найдут дорогу ко мне» не работает, а вот формулирование, что у тебя нет нужных навыков или социальных лифтов, чтобы начать больше зарабатывать, – вполне себе. Ученые, которые занимаются вопросами визуализации желаний, говорят, что только в таком сочетании – представить успех и трезво оценить, что мешает его достичь, – она может быть полезна. А все эти тренеры личностного роста просто этим пользуются. Причем бездумно. Колют орехи сложным и дорогим электронным микроскопом. Что там у них еще на повестке дня? Борьба с вредными установками, то есть с навязанными обществом стереотипами? Так это тоже не их изобретение. Эта техника используется в нескольких психотерапевтических направлениях: рационально-эмотивно-поведенческой, когнитивно-поведенческой, схематерапии. Но для этого нужна помощь специалистов. Иначе можно навредить, причем сильно.

– Вот я все пытаюсь понять, вредно ли участие в этих марафонах или просто бесполезно? В первом случае – это преступление, во втором – игра на человеческой глупости.

– Тут каждый случай индивидуален, – вздохнула Плевакина. – И зависит от психоэмоционального состояния человека. Один просто послушает да рукой махнет. А другой, с подвижной психикой, может и с крыши прыгнуть. Медитация, к примеру, к которой они все призывают, вовсе не вредна, а даже полезна. Она издавна используется для борьбы все с тем же стрессом и концентрации внимания. Прокачка умения замечать шансы описана американским исследователем Ричардом Вайзманом, доказавшим, что в конкурсах и лотереях побеждают люди, регулярно в них участвующие.

– Дай же и ты мне шанс, купи хоть один лотерейный билет, – старый анекдот оказался сейчас очень к месту.

– Да-да. Давно доказано, что везунчики – это просто более внимательные, открытые и уверенные в себе люди. Вот и весь секрет удачи. В общем, Лена, ни один марафон не исполнит наши мечты. Мы можем сделать это только самостоятельно, причем приложив значительные усилия. Опять же, как в народной мудрости: «Без труда не вытащишь и рыбку из пруда». Но если кому-то нравится платить деньги, чтобы все случалось само собой, словно по мановению волшебной палочки, так туда им и дорога. Вместо того чтобы действовать, люди рисуют свои мечты и запускают в небо воздушные шарики, после чего надеются на Вселенную. А она, конечно, помогает, но только смелым и деятельным.

Всем, что мне рассказала Тамара Тимофеевна, я в тот же вечер поделилась с Сашкой. Дочь в телефонной трубке долго молчала.

– Мам, – проговорила она наконец, – пожалуй, это именно так и есть. У меня есть подписчики, потому что я несколько лет каждый день разрабатывала свой эксклюзивный контент. А подписчики приводят к рекламе, а она приносит деньги. И все это – результат моих трудов, а не просто желание быть известным блогером. И у Фомы так же. И у Натки с Костей. И у тебя. И у Виталия Александровича. Ой, прости, мам. Просто я хочу сказать, что и у Киры ее благосостояние не взялось на пустом месте. Она с юности пахала как проклятая, развивая свой бизнес, изучая психологию, разрабатывая косметику, вкладываясь в рекламу. И если кто-то учится на ее примере, то ты не убедишь меня, что это плохо.

Нашим разговором я осталась недовольна. Не получилось у меня достучаться до Саньки, которая по-прежнему оправдывала Плиновскую, втянувшую ее в неприятности. У меня после консультации с Плевакиной лишь окрепло убеждение, что эта самая Кира – мошенница. А вот Сашка так по-прежнему не считала. И это меня тревожило.