Королева блогосферы

Екатеринбург, 2008 год

Сегодня Кире исполнилось двадцать пять лет. Оглядываясь назад и вспоминая себя пятнадцатилетнюю, она не могла сдержать улыбки. Веселой, чуть надменной, словно подчеркивающей, какой огромный путь ей пришлось пройти. У той пятнадцатилетней девчонки в юбке, перелицованной из материнской, не имелось даже тысячной доли того, чем обладала сейчас Кира Плиновская.

Она уже совладелица собственной косметической фабрики, производящей кремы, маски, пудру, скрабы, шампуни и гели для душа под брендом «Ми-Ки Бьюти». Продукция фирмы продавалась в Екатеринбурге и соседних регионах в фирменных магазинах, которые они с Милой открывали несколько раз в год.

Мила отвечала за производство и расширение торговой сети, Кира – за продвижение бренда, рекламу и онлайн-продажи. Это было новое направление, из-за которого они с Милой постоянно ссорились. Кира считала онлайн-магазин крайне перспективным делом, а Мила видела затею пустой тратой денег и предпочитала открывать новые торговые точки, расширяя существующую сеть фирменных магазинов.

Вселить в компаньонку свою уверенность в том, что за интернетом будущее, Кира не могла. Она часами изучала опыт зарубежных пионеров интернет-рынка, пытаясь приспособить его к российской действительности. Самый первый интернет-магазин был открыт Джеффом Безосом в 1995 году и успешно существовал вот уже более десятка лет, расширяя сферы своей деятельности. Если изначально основатель, раздумывая над тем, какие товары могли бы продаваться онлайн, остановил свой выбор на книгах, аудио- и видеокассетах и компакт-дисках, потому что их можно легко доставлять по адресам покупателей, то за десять лет список предлагаемой продукции оказался весьма обширен.

Одной из первых организаций, открывших для своих клиентов возможность заказа продукции online, стала всемирно известная сеть ресторанов Pizza Hut. А одновременно с открытием Amazon.com была основана и другая известная сегодня на весь мир компания, интернет-аукцион – eBay. В январе 1997 года на сайте было зарегистрировано два миллиона сделок, в сентябре 1997 года он получил свое имя, и к тому времени компания, состоящая всего из 30 сотрудников, насчитывала около полумиллиона пользователей по всему миру, а доход ее составил 4,7 миллиона долларов.

В 2000-е годы eBay расширил ассортимент представленной на сайте продукции, в результате чего бизнес еще более разросся. Постепенно интернет-торговля стала охватывать все больше самой разнообразной продукции. В 2004 году сумма всех сделок, совершенных через сеть, достигла одного миллиона долларов. Через год она уже исчислялась десятками миллионов, а еще через год, то есть в 2006-м, составляла несколько сот миллиардов долларов.

С точки зрения Киры, этот успех не мог быть случайным, а их с Милой продукция – в компактной упаковке и не скоропортящаяся – как нельзя лучше подходила под критерии успешных интернет-продаж. Для проверки своей гипотезы Кира заказала сайт, на котором можно было бы производить продажи продукции, и несколько месяцев назад запустила его, активно рекламируя новый онлайн-магазин в интернете.

Она знала, что первые российские попытки запуска онлайн-магазинов были неудачными. Но, во-первых, с того времени тоже прошло почти десять лет, а во-вторых, Кира не сомневалась, что при правильном подходе обязательно справится. Мила этой уверенности не разделяла, и из-за этого компаньонки впервые поругались. Да так, что сегодня Кира отмечала свой день рождения без Милы. И без Непряхина.

Вспомнив про Николая, Кира слегка поморщилась. Пять лет назад именно он стал тем человеком, который одолжил ей деньги на создание фирмы. Ей просто не к кому больше было идти, да и не сомневалась она, что владелец киосков в родных Малых Грязях ей не откажет. Она же знала, что ему нравится. Очень нравится.

Кира рассчитывала, что попросит денег в долг, примерно на год. Она была уверена, что ничем не рискует и после раскрутки новых кремов легко отдаст деньги. Однако Непряхин оказался не так уж прост. Деньги он дать согласился сразу, но вовсе не в долг.

– Либо бери меня в долю, – сказал он ей, – либо становись моей девушкой.

– Что? – спросила Кира, оторопев.

– Да что слышишь. Либо я становлюсь твоим полноправным компаньоном и мне принадлежит половина твоей доли в фирме, либо я снимаю тебе квартиру и приезжаю к тебе тогда, когда я захочу. Что смотришь? Знаешь ведь, что я ни о чем другом вот уже пять лет думать не могу. Как присушила ты меня, ей-богу.

Кира тогда взяла время подумать и, пораскинув мозгами, выбрала второй вариант. Делиться с Непряхиным будущими прибылями она не собиралась. Возьмешь его в компаньоны, потом век не избавишься. Да и жить в общежитии надоело. Уже на следующий день Непряхин снял ей однокомнатную квартиру недалеко от университета, в которой появлялся не чаще раза в две недели, когда приезжал в Екатеринбург за товаром. Киру, надо признаться, этот график вполне устраивал.

Вскоре она поняла, что не прогадала. Они с Милой начали зарабатывать по-настоящему, и через два года Кира купила свою собственную квартиру, в которой сделала роскошный ремонт. К покупке квартиры Непряхин не имел ни малейшего отношения, но продолжал останавливаться там, когда наведывался в Екатеринбург, а Кира и не возражала.

Его приятели – бывшие бандиты, ныне предприниматели разной степени успешности – обеспечивали их с Милой бизнесу неплохую защиту, сам Николай оказался человеком нежадным и внимательным, водил по ресторанам, дарил цветы и подарки, особо Кире не досаждая. В Малых Грязях он охотно помогал Кириной маме, которая после смерти бабушки осталась совсем одна. Да и времени на какую-то другую личную жизнь у Киры Плиновской совсем не было.

Сначала она училась и работала, потом только работала, но бизнес ширился, рос, дел становилось все больше, и размениваться на каких-то глупых мальчишек с сальными взглядами ей не хотелось. Конечно, на успешную бизнесвумен обращали внимание и мужчины постарше, но все они были женаты, а становиться конфеткой-любовницей Кира не спешила. Зачем? Она сама по себе самостоятельная, ей папики не нужны.

На ее сегодняшний день рождения Николай приехать хотел, но не смог. Какая-то у него приключилась беда с киосками, то ли аренду на землю администрация не продлевала, то ли еще какая-то напасть, Киру это не интересовало. Просто он позвонил и сказал, что не приедет, а она и не расстроилась, решив, что в качестве подарка себе, пожалуй, сходит в клуб.

После недолгих размышлений выбрала она «Кристаль». Он считался самым модным и дорогим местом для молодежи в Екатеринбурге. Туда ходили, «надевая все лучшее сразу», и Кира, собираясь, тоже не ударила в грязь лицом, поскольку теперь могла себе это позволить. И брендовая одежда у нее была, и дорогие украшения. Бывшие одноклассницы увидели бы – сдохли от зависти. Впрочем, их мнение Киру совершенно не волновало.

К слову, она знала, что их жизнь сложилась именно так, как она когда-то и предсказывала. Таня Соловьева уехала в Москву, поступила в театральный вуз и уже даже снялась в кино. Ирка Пашутина открыла свой магазин, который, кстати, торговал и косметикой фирмы «Ми-Ки Бьюти», и хотя до мечты иметь собственную торговую базу все еще далеко, бизнес у нее сложился довольно крепкий. Оля Поночевная вышла замуж за сына директора одного из уральских заводов и уже родила сына, а Лена Горелова закончила уральский медуниверситет, вернулась в Малые Грязи и работала в районной больнице хирургом. Вот как Кира их в свое время мотивировала.

Клуб «Кристаль» располагался на улице Малышева. Он не только позиционировал себя дорогим и элитным, но и являлся таковым. Никаких простеньких интерьеров здесь не было и в помине. Над гламурным убранством работал дорогой московский дизайнер, и только люстры из черного хрусталя стоили, как говорили, по шестьдесят тысяч евро каждая.

Кира прошла к барной стойке, заказала коктейль «Дайкири», огляделась по сторонам, прикидывая, чем заняться. Последние недели выдались тяжелыми, она работала по пятнадцать часов в сутки, и сегодня ей хотелось потанцевать, чтобы сбросить напряжение.

– Можно тебя угостить? – услышала она и повернулась.

Стоящий перед ней парень был, пожалуй, немного моложе ее. Высокий, дорого, но небрежно одетый, он привлекал открытым взглядом и каким-то столичным налетом, который Кира легко считывала. Парень явно неместный, да и с деньгами проблем не испытывает. Что ж, ей он подходит. Почему бы и не устроить маленькое приключение в день рождения. А потом он уедет в свою Москву и не создаст лишних проблем.

– Можно, – кивнула она и показала на свой наполовину пустой коктейльный бокал: – Мне то же самое.

– Повтори. – Парень сделал знак официанту и после этого представился: – Денис, можно просто Дэн.

– Кира.

– А я тебя знаю, – сказал вдруг парень. – В интернете видел. Ты Кира Плиновская, которая продвигает косметику. Я подписан на твою страничку в соцсетях.

Да, в этом году в России появилась своя социальная сеть, в которой Кира, разумеется, зарегистрировалась одна из первых. Сидя в англоязычном сегменте интернета, она уже знала про успех подобных начинаний за границей и видела в них огромные перспективы для своего дела. Всего за несколько месяцев она набрала пять тысяч друзей, среди которых рекламировала свою косметику. Это тут же сказалось на росте продаж, и Кира знала, что движется в правильном направлении.

– Тебя интересует крем для лица? – засмеялась она. – Или ты для девушки смотришь?

– У меня нет девушки, – весело ответил Дэн. – То есть на данный момент нет. С моей предыдущей девушкой мы расстались.

– Отчего же? – Ей не было интересно, просто правила игры требовали сейчас этого немного нетактичного вопроса.

– От того, что она видела во мне не веселого и умного парня Дэна, а студента МГИМО Дениса Кривицкого, сына владельца горно-рудной компании. А меня столь открытый утилитарный подход не устраивал.

Он говорил вполне серьезно. Кира слегка опешила. Так, значит, он сын Савелия Кривицкого… Разумеется, в Екатеринбурге нет человека, который бы не знал этого могущественного и очень богатого олигарха, известного мецената и серого кардинала, без участия которого не проходили самые важные политические назначения в регионе. Ничего себе. Она быстро прикинула, чревато подобное знакомство неприятностями или нет. Да вряд ли. Для службы безопасности Кривицкого она слишком мелкая сошка. Интереса не вызовет.

– А то, что я проявлю утилитарный подход, тебя не волнует? – прищурившись, спросила она.

– Нет, – покачал головой Дэн. – Я же говорю, я тебя знаю по соцсетям. Ты – успешная, самостоятельная и бесстрашная. А еще очень красивая. Гораздо красивее, чем на фотографиях в интернете.

Весь вечер они провели вместе, и как-то так получилось, что из клуба уехали вдвоем, прямо к Кире в квартиру. К тому времени она уже знала, что Денис живет и учится в Москве, заканчивая пятый курс одного из самых престижных институтов страны. В Екатеринбург он приехал к родителям, точнее, на пятидесятилетний юбилей отца.

– А пойдем завтра вместе со мной, – предложил он Кире утром, когда они, проснувшись после бурной ночи, лениво лежали в постели и пили кофе.

– Куда? – не поняла Кира.

– На отцовский день рождения.

– А это возможно? Там, наверное, вход по пропускам и все такое, включая строгий дресс-код.

– Ну, пропуск я обеспечу, с дресс-кодом ты сама, я уверен, справишься, а предки против не будут. Да они и не заметят, скорее всего.

В этом Денис как раз оказался не прав. Его родители очень даже заметили хрупкую девушку с темными волосами, чья красота и грация невольно притягивали взгляд. Да и все окружающие заинтересовались, кто же стал избранницей наследника горнорудной империи. Мать Дениса потребовала, чтобы он их познакомил, и в одну из перемен блюд Дэн подвел Киру к родителям.

Она совершенно не волновалась, потому что в совершенстве владела собой. По большому счету, ей ничего не нужно было от этих людей, потому что свою жизнь Кира строила сама, не полагаясь на судьбу и уж тем более на других. Наверное, этим она сразу и расположила к себе Кривицких. Причем обоих, и отца, и мать, которая уже назавтра пригласила ее в дом на чашечку чая.

Ближайшую неделю Кира провела интересно. Днем она по-прежнему занималась делами, которых не становилось меньше, зато вечерами они с Дэном либо ужинали у его родителей, либо ехали в ресторан, сходили в театр, еще раз наведались в «Кристаль», а также в другой, тоже модный ночной клуб «Пушкин», а ночи не без удовольствия проводили в Кириной квартире.

Разумная, осторожная и рациональная, Кира Плиновская чувствовала, что впервые в жизни влюбилась, и раздумывала над тем, какие изменения несет это новое для нее чувство в ее жизнь. Точнее, как во всем и всегда, ей просто нужно было поставить новую цель и наметить шаги по ее достижению. Но вот в чем крылась эта цель, она пока не знала.

Предложение Дениса, которое она подсознательно ждала, тем не менее прозвучало как гром среди ясного неба. Его юбилейные каникулы подходили к концу, послезавтра он должен уже улетать в Москву, в свою привычную жизнь, которую вел до знакомства с Кирой, и она тревожилась, будет ли ей там место.

В своих мечтах, которые, как известно, строят реальность, Кира представляла, как будет раз в две недели летать к нему в столицу, постепенно осваивая ее как рынок сбыта. А что? Не пропадать же таким возможностям. Производство, конечно, придется расширить, но это не страшно. Необходимые на это деньги можно взять в кредит, да и вполне возможно, что Кривицкий-старший согласится помочь.

В этом месте своих рассуждений Кира усмехнулась. Деньги на создание бизнеса она взяла у «ларечника» Николая Непряхина, а вот в плане расширения уже думала про олигарха Кривицкого. Неплохой путь она проделала всего-то за пять лет. За размышлениями она не сразу услышала, что Денис ей что-то говорит.

– Что? – переспросила она. – Прости, Дэн, я задумалась.

– Я сказал, поехали со мной в Москву, – повторил он. – Отец сказал, что у тебя большие перспективы, Кира. А он никогда не ошибается. У меня есть своя квартира, но если ты захочешь, то можно жить в родительском доме на Рублевке. Отец там останавливается всегда, когда приезжает в столицу по делам. Я люблю тебя, Кира. Пожалуйста, поехали со мной.

– А мой бизнес? – Она должна была это спросить.

Он пожал плечами:

– А что твой бизнес? Ты же не своими руками кремы мешаешь. Фабрика как работала, так и будет работать, тем более что управляешь ею не ты, а эта твоя Людмила. А рекламой и продвижением можно и из Москвы заниматься, не говоря уж о том, что там для этого возможностей больше.

Подумав совсем немного, Кира поняла, что он прав, и через два дня самолет унес ее в новую столичную жизнь. Мила ее решение приняла даже с некоторым облегчением, видимо подумала, что ее напарница издалека будет меньше интересоваться делами фирмы и давить на совладелицу. Кира только улыбалась, зная, что не на такую напали.

Родители Дениса были не против, радуясь, что у их сына такая серьезная и самостоятельная спутница. А что на три года старше, так это же не страшно. Мама тоже отнеслась к дочкиному решению без возражений. Ей в Малых Грязях и Екатеринбург, и Москва казались равноудаленными от их маленького домика.

Единственным пострадавшим в данной ситуации оказался Николай Непряхин. Ему Кира о своем решении рассказала, позвонив из аэропорта, чтобы он не успел примчаться и устроить пошлую сцену с прощанием и заламыванием рук. Ее первый любовник мог устроить такие театральные эффекты.

– Коль, я очень тебе благодарна, – включив весь свой дар убеждать, говорила Кира в трубку. – Ты много для меня сделал. Но сейчас мне пора двигаться дальше. Я должна тебе денег, так я оставила Миле распоряжение, она их переведет тебе из причитающейся мне доли прибыли за квартал.

– При чем здесь деньги, Кира? – Голос Непряхина дрожал. Из бандитов вырос, а такой сентиментальный. Ужас. – Я же не смогу без тебя. Ты что, не понимаешь?

– Сможешь, – сказала Кира твердо. – И ты сможешь, и я смогу. Миле позвони насчет денег. Она в курсе.

И положила трубку.

Бизнес-форум Киры Плиновской по построению личного бренда проходил в «Крокус Сити» три дня, и они, пожалуй, стали самыми интересными в жизни блогера Александры Кузнецовой. Во-первых, атмосфера, в которую погрузились участники, оказалась удивительно комфортной и дружелюбной.

Спикеров Кира подобрала таких, что от одних фамилий голова кружилась. И неунывающая женщина-политик Ирина Наяда, и телеведущая Ксения Нунчак, и всемирно известный коуч Вячеслав Овцепас, и психологи, и артисты, и очень известные бизнесмены, и снова вышедший на лед, несмотря на тяжелую травму, олимпийский чемпион, и его тренер, создавший знаменитые шоу на льду, и дизайнеры, и журналисты с писателями – кого здесь только не было.

О развитии личного бренда в бизнесе, соцсетях и личной жизни говорили обстоятельно и без спешки. Сашка слушала и мотала на ус, к примеру, советы по созданию эффективных команд, которые позволяли бы перейти на следующий уровень. У нее личной команды не было, она свой блог вела одна, но за те несколько недель, что Сашка сотрудничала с Кирой Плиновской, она уже успела ощутить, как много значит команда.

Она вместе с ведущими усиленно размышляла над вопросами лидерства и нетворкинга, участвовала в мастер-классах и практических занятиях, получала уникальные знания и запас позитивной энергии, а также с удовольствием приняла участие в трех вечерних мероприятиях, которые были похожи на приемы, в их классическом понимании, с дорогими нарядами, вкусной едой, холодным шампанским в высоких бокалах, непринужденной атмосферой, в которой свободно и вольготно общаются близкие по духу люди, занятые реальным делом.

Сашка старалась побывать на всех лекциях и деловых панелях, хотя это, разумеется, было и невозможно. Проштудировав программу форума, она выбрала для себя такие темы, как «Самопрезентация и нетворкинг в деловой среде», «Личный бренд и новые медиа», «Бесплатные способы продвижения личного бренда в сети», «Как все успевать и быть эффективной».

А еще она старалась со всеми знакомиться, ведь все спикеры говорили о том, что полезные связи являются одним из двигателей успеха. Это было самым сложным, хотя Сашка и не относила себя к числу робких и неуверенных в себе людей. Обычно она легко вливалась в любую компанию, но на форуме собралось столько интересных, самобытных и необычных звезд, что она, как ни старалась, никак не могла почувствовать себя равной им.

Вернувшись домой в первый же вечер, Сашка с горящими глазами пересказывала свои впечатления верному Фоме. Тот, сидя за кухонным столом, ел пиццу, которую пришлось заказать, поскольку этим вечером дома не было не только Сашки, но и приготовленной еды, и внимал ей с некоторым скепсисом во взоре. Скепсис Сашку раздражал.

– Ты понимаешь, вот я всего один день там провела, а у меня уже столько новых мыслей, столько инсайтов, – возбужденно говорила Сашка, стараясь не отвлекаться на скептическое выражение лица Фомы. – Ты понимаешь, меня каждый спикер чем-то зацепил. Однозначно есть о чем задуматься. И ты знаешь, знаменитая на весь мир гимнастка Лейсан Петряшева, о которой я раньше думала, что она из железа и стали сделана, на деле оказалась такой милой, нежной, ранимой. И при этом потрясающий мотиватор. Вот я слушала ее и понимала, у нас столько возможностей и шансов. Главное – не просто о чем-то мечтать, а реально действовать.

– Что-то я не замечал, чтобы ты раньше просто лежала на диване и мечтала, – встрял в поток ее речи Горохов. – Саш, очнись. Ты еще школьницей начала вести блог и раскрутила его до ста тысяч подписчиков. Ты сама зарабатываешь деньги и можешь в неполные девятнадцать лет снимать отдельную квартиру и жить без помощи и поддержки матери.

– Ну, мы же на двоих ее снимаем. Ты же тоже работаешь, – удивилась Сашка.

– Какая разница? Я учусь и работаю, и ты поступила на бесплатное отделение очень престижного вуза, учишься и работаешь, и все это мы сделали сами, без всяких коучей и мотиваторов, потому что и без них знали, что так правильно.

– Да, но у всех этих людей совсем другой уровень. У меня блог на сто тысяч подписчиков, а у Плиновской на миллионы. У тебя маленький швейный цех, в котором ты начинал с расшитых медицинских масок, а теперь занимаешься вышивкой смешных персонажей на спортивных костюмах, а у ног этих людей весь мир.

– Саша, так они все нас старше и когда-то тоже с чего-то начинали. – Фома усмехнулся. – Вот именно, что два года назад мы с друзьями придумали делать смешные рисунки на медицинских масках, чтобы людям, которые вынуждены их носить, было не так грустно. А теперь наш цех уже шьет уникальную одежду. И мы это сами сделали, потому что нишу для себя придумали. И еще что-нибудь придумаем, чтобы расширяться и расти. Зачем платить кому-то за то, чтобы это понимать? Это же и так ясно. Ты вот за билет сколько заплатила?

– Сто пятьдесят тысяч, – с вызовом сказала Сашка, – и ничуть об этом не жалею. Когда я только увидела у Киры на сайте список спикеров, то сразу загорелась: хочу там быть, и все. Конечно, если бы мы с тобой могли пойти туда вдвоем, было бы гораздо веселее. Да и спокойнее тоже.

– Что значит «спокойнее»? К тебе там что, кто-то приставал?

Сашка даже не обиделась, настолько несусветную чушь говорил Фома.

– Ты что? Совсем не понимаешь, какого уровня люди там собрались? Кто бы из них стал ко мне приставать? Да и зачем? Это, знаешь ли, не братья Клюшкины, а сливки московского общества, крутые бизнесмены, предприниматели и творческие личности. Успешные люди, одним словом.

– Братья Клюшкины в чем-то тоже успешные люди. В своей среде, – усмехнулся Фома. – Ой, Сашка, какой ты все-таки еще, в сущности, ребенок.

– Еще только первый день из трех прошел, а у меня уже такое мощное послевкусие осталось. Я с таким предвкушением жду оставшиеся два дня.

Сашка решила, что ни за что не даст Фоме испортить себе настроение. Не понимает он, насколько важны такие мероприятия, и не надо. Пусть шьет свои костюмы с вышивкой, изображающей Карлсона и героев фильма «Брат». Все это мелко и не то.

– Фома, ты пойми, для того чтобы стать успешным, нужно себя не искать, а создавать, – сказала она. Эту фразу сегодня сказал кто-то из спикеров форума, и Сашке она очень понравилась. – Нужно встречаться с разными людьми и пропитываться их вдохновляющими историями. И подобные форумы как раз дают такую возможность. Понимаешь?

– Встречайся. – Фома пожал плечами, закинул в рот оставшиеся на ладони кусочки пиццы и встал, чтобы выбросить коробку. – Я же тебе не запрещаю.

– Это про грани личного бренда, который, кстати, необходим в работе не только мне, но и тебе. Иначе ты никогда за пределы своего полуподвального цеха не выйдешь. Это про настоящесть, уникальность, неповторимость, смелость и дерзновенность. Вот. Это про то, что идти вперед не страшно, а интересно. Страшно оставаться на месте и закостенеть в своей повседневности. Нужно с каждым шагом становиться лучшей версией себя. Вопреки всему и несмотря ни на что.

– Слушай, Сань, а мне становится страшновато, – сказал Фома. – Такое чувство, что вас на этом форуме зомбируют. Ты только один день там провела, а уже говоришь готовыми формулами и, прости, какими-то бессмысленными штампами.

– Штампами?

– Ну да. Эти люди и ты вместе с ними за все хорошее против всего плохого. Нужно идти вперед, а не назад. Расти вглубь, а не вширь. Становиться сильнее, а не слабее. Смело смотреть вперед, а не трусить. Тебе не кажется, что этому еще в детском саду учат? Правда, не на словах, а на практике.

– Но почему-то у одних получается, а у других нет.

– Да потому что все люди разные, Саш. Одни смелые, другие трусливые. У одних есть склонность к предпринимательству, а у других к литературе. Или к спорту. Или к тому, чтобы печь вкусную пиццу. Почему все должны быть непременно успешными? Кто-то же должен быть и просто счастливым.

– А что, для тебе успешность и счастье – антонимы?

– Нет, – покачал головой Фома. – Я хочу добиться успеха в жизни, много зарабатывать. Но я хочу этого для того, чтобы обеспечивать свою семью. Делать счастливой любимую женщину, дать все необходимое детям. А кто-то другой счастлив с пятью детьми в однокомнатной квартире. А кто-то счастлив без детей и не хочет их иметь.

– Нельзя быть счастливым с пятью детьми в однокомнатной квартире, – не унималась Сашка.

– Можно, просто это счастье не для тебя. А для кого-то другого. Но на твоем форуме об этом не скажут.

– Ты просто хочешь со мной поссориться. – Сашка обиженно надула губы. – Такие форумы нужны, потому что здесь идет обмен энергией. Каждый может взять что-то для себя. И как минимум это дает перезагрузку и путь к формированию новых целей.

Фома снова поморщился.

– Опять пустые слова, Саша, – сказал он. – Ну какая перезагрузка? Вот ты окончила школу и поступила в институт. Перезагрузилась. Весь год училась, потом сдала летнюю сессию и сейчас отдыхаешь на каникулах. Перезагрузилась. Скоро новый учебный год начнется, выйдем на учебу, появятся новые предметы и новые преподы. Опять перезагрузка. Опять же, от мамы твоей мы съехали, стали отдельно жить. Это и есть реальная жизнь, а не все эти слова ни о чем. Не ходила бы ты туда больше.

– Здрасте. – Теперь Сашка уже по-настоящему сердилась. – Что значит «не ходила»? У меня эти два оставшихся дня оплачены, между прочим. Да и интересно мне там. Понял?

– Интереснее, чем со мной? – Это Фома спросил тихо, но Сашка все равно услышала.

Ссориться с ним совершенно не входило в ее планы. Вот еще, чего не хватало. А потому она в ответ ответила расхожей, превратившейся в мем фразой:

– Ты не понимаешь, это другое.

Прозвучало так глупо, что они оба рассмеялись.

Не найдя понимания у Фомы, на следующий день Сашка попробовала поделиться впечатлениями с мамой, но, как и следовало ожидать, судья Кузнецова от ее рассказов по телефону в восторг не пришла.

– Саш, мне сейчас некогда, – сказала мама. Голос у нее был усталый и словно надтреснутый. – Давай ты вечером ко мне заедешь и все расскажешь. Хорошо?

– Мам, я не могу вечером, у меня сегодня третий день мероприятия. Я на нем рассчитываю с самой Плиновской поговорить. Давно хотела. И ты знаешь, обратная монетизация рекламы ее кремов в моем блоге такая удачная, я уже половину стоимости участия в форуме отбила.

– Саша, ты знаешь, как мне не нравится вся эта деятельность. Я просто сердцем чувствую, что из этого получится какая-то неприятность. Хорошо, раз ты сегодня занята, то давай договоримся встретиться завтра. Я постараюсь вернуться домой к половине восьмого, чтобы тебе потом не ночью домой ехать. И мы обо всем поговорим.

Сашка легонько вздохнула. Опять нравоучения будут. И когда это кончится? С одной стороны, мама признает, что дочь уже взрослая, разрешила переехать и жить с Фомой отдельно. А с другой – постоянно контролирует и воспитывает. Надоело, честно говоря. Пожалуй, надо действительно к ней съездить и постараться донести до мамы нехитрую мысль, что учить себя жизни дочь больше не позволит.

Третий день форума по продвижению личного бренда прошел так же феерично, как и первые два. С Фомой Сашка это больше не обсуждала. А он вопросов не задавал. Сашка исправно рассказывала про форум на стримах в своем блоге, делясь информацией и почерпнутыми инсайдами с более благодарной аудиторией.

Она просто физически ощущала, как ей внимают ее подписчики, находящиеся сейчас по другую сторону экрана компьютера или телефона, и невольно думала о том, какая мощная волна должна идти в сторону Киры Плиновской, которую смотрят и слушают миллионы. Задавая сама себе вопрос, а хотела бы она так же, Сашка, к ее удивлению, не могла себе дать точного ответа.

С одной стороны, как не хотеть. Если уж ты заделалась блогером, то размер аудитории – это основное преимущество, которое можно монетизировать. И даже если опустить вопрос денег и выходить в сеть только за славой, так и ее без достаточного числа подписчиков не будет. Так что не в чем сомневаться.

С другой стороны, Сашке впервые было неуютно думать о том, что за ее словами и жестами следит огромная толпа людей. А вдруг среди них есть недоброжелатели? Хотя что значит «вдруг»? Разумеется, есть. Она же не полтинник, чтобы всем нравиться. Откуда взялись такие мысли, она не знала.

Как и договаривались, назавтра после окончания работы форума Сашка поехала к маме. Немного подумав, сделала она это заранее, чтобы купить продукты и приготовить ужин. Мама в последнее время вообще практически ничего не ела. По крайней мере, не готовила так точно. Да и устает она в отличие от Сашки. Та три дня вообще ничего не готовила, ела на фуршетах и вечеринках форума, а бедный Фома обходился каким-то подножным кормом. Ну и ничего страшного, еще один день потерпит. А она сегодня покормит не Горохова, а маму.

Заехав в магазин здорового питания, Саша припарковала машину Фомы в их старом дворе, испытывая чувство легкой ностальгии. Все-таки много лет она здесь прожила. Сумки с продуктами не были тяжелыми. Много ли им с мамой вдвоем надо, поэтому, легко поднявшись на второй этаж, Сашка заглянула в почтовый ящик. Там что-то белело.

Переложив пакеты в одну руку, она вытащила конверт, адресованный ей, Александре Кузнецовой. Письмо было усеяно какими-то штемпелями, и, разглядев их, Сашка поняла, что письмо из налоговой.

В животе у нее неприятно екнуло. Общения с государством она не любила, привычно ожидая от него подвоха. Она хотела вскрыть письмо прямо в подъезде, но мимо прошла соседка, поздоровалась, начала что-то спрашивать, и, отделавшись дежурными фразами, Сашка поспешила домой, чтобы прочитать, что ей пишут, уже за дверями квартиры.

В письме сухим казенным языком сообщалось, что у налогоплательщика Александры Кузнецовой, выбравшей налог на профессиональный доход, обнаружена недоимка в размере двухсот восьмидесяти тысяч рублей, и ей следует явиться в ИФНС России № 9 по городу Москве для личной беседы.

У Сашки подкосились ноги. Двести восемьдесят тысяч? Но за что? Она вдруг вспомнила, что так и не заплатила налог с той суммы, что перечислила ей Натка за рекламу жилого комплекса «РАЙ-ОН». Но там речь шла о шести процентах со ста пятидесяти тысяч. Получается, это девять тысяч рублей. И откуда тогда, спрашивается, появилась еще двести семьдесят одна тысяча? И главное – где их взять, чтобы заплатить?

На карточке у Сашки после оплаты участия в форуме Плиновской и внесения своей части платежа за съемную квартиру оставалось около сорока тысяч рублей. Настроение у нее резко испортилось, впрочем, ненадолго. Характер у Александры Кузнецовой был легкий. Она была уверена, что переживать стоит только тогда, когда уверен, что сделать ничего нельзя.

Вот сходит она в налоговую, все узнает, и выяснится, что это какая-то ошибка. Тогда получится, что переживала она совершенно зря. А если никакой ошибки нет, тогда и нужно будет думать, что делать, но ни минутой раньше. Сейчас же надо браться за приготовление ужина. Скоро мама придет, а у нее ничего не готово.

Второй задачей было сделать так, чтобы мама о приглашении в налоговую ничего не узнала. И ее нервы целее будут, и Сашка без распила черепной коробки обойдется. Сразу же у нее мелькнула мысль, что мама, конечно, могла бы узнать, что именно не так, по своим каналам, но Сашка тут же отогнала ее прочь.

Принципиальная судья Кузнецова никогда не использовала свою должность и звание федерального судьи для решения личных дел. И в налоговой она ничего узнавать не будет, это к бабке не ходи. Значит, придется действовать самой. Но завтра.

Спрятав привет из налоговой в выдвижной ящик небольшого комода под зеркалом, Сашка возблагодарила Вселенную за то, что приехала по старому адресу именно сегодня, а потому лично достала письмо из ящика. Если бы его доставили вчера, оно попало бы в мамины руки. Страшно представить, что бы тогда началось. А так громов и молний удалось избежать. Вот и хорошо.

Решительно выбросив страхи и черные мысли из головы, как учили на форуме Киры Плиновской, Сашка принялась готовить ужин и ждать маму.

Вот уже месяц мне удавалось скрывать от окружающих свою беременность. Лето в этом году выдалось прохладным, так что несколько слоев легкой одежды вполне маскировали уже обозначившийся, но все еще небольшой живот. На работе помогала судейская мантия, словно специально предназначенная для сокрытия подобной тайны уже немолодой судьи Кузнецовой.

Никто ни о чем не догадывался: ни коллеги, ни Машка, ни Натка с Сашкой. Я и сама не знала, что именно с таким упорством скрываю. Решение рожать было принято уже давно. Точнее, я не принимала его осознанно, а просто плыла по течению, ничего не делая, словно в ожидании, пока делать что-либо уже станет поздно.

Сейчас уже было не просто поздно, а очень поздно. Врач в женской консультации, в которую мне все же пришлось сходить, поставила мне срок шестнадцать недель и упрекнула с тревогой в голосе:

– Что же вы, мамочка, так поздно на учет встаете? В вашем возрасте всякие осложнения бывают. О себе не думаете, так хоть ребеночка пожалейте.

В своем странном состоянии полуанабиоза, в котором я находилась, у меня никак не получалось жалеть ни ребеночка, ни себя. Я описывала это странное для себя состояние словами героини из сказки «Марья-искусница», которая под влиянием наложенного на нее колдовского заклинания только и могла, что повторять: «Что воля, что неволя – все равно». Вот именно так я себя и ощущала.

Хорошо еще, что токсикоз, мучивший меня больше месяца, бесследно прошел. Чувствовала я себя вполне хорошо, и аппетит вернулся, так что теперь по утрам я могла спокойно пить кофе с пирожными, поставляемыми Машкой. Мой помощник Дима, обычно отвечающий за пирожные, сыграл свадьбу и отбыл в медовый месяц на Мальдивы.

Его отсутствие создавало мне рабочие проблемы, но позволяло сохранять свой секрет. При Диминой глазастости скрыть беременность я вряд ли бы смогла. Как говорили в другой детской сказке, он отличался умом и сообразительностью.

Конечно, нужно было, во-первых, признаваться родным, во-вторых, ставить в известность начальство, ибо на работе никак не могло не сказаться то, что через три с лишним месяца мне предстояло отправиться в декрет, в-третьих, начать хотя бы как-то готовиться к предстоящему событию и планировать будущую жизнь, а в-четвертых и в главных, собраться с мужеством и поговорить с Виталием. Прощать его и возвращаться к нему я не собиралась, но сообщить про ребенка была обязана.

Именно из-за того, что я никак не могла найти в себе силы на этот четвертый пункт, я ничего не делала и по остальным. Каждый день, ложась в постель, я обещала себе, что завтра схожу к Плевакину, поговорю с Сашкой, позвоню Натке, но день шел за днем, а все оставалось по-прежнему. Я с огорчением признавалась сама себе, что беременность лишила меня воли, которой всегда славилась судья Кузнецова.

В очередной такой вечер пятницы я дала себе честное слово, что завтра выполню хотя бы первый пункт из намеченного, но, встав утром, снова начала трусливо уговаривать себя отложить объяснение с родными на потом. Чтобы отвлечься от тревожных мыслей и найти хоть какое-то оправдание своему бездействию, я принялась за генеральную уборку. Это означало, что нужно разобрать несколько шкафов.

Так как я всего месяц как вернулась в свою съемную квартиру из подаренных мне Виталием хором в жилом комплексе «РАЙ-ОН», а значит, недавно развесила всю одежду и разложила вещи, никакая другая уборка мне не требовалась. Чтобы в этом убедиться, нужно было всего лишь открыть дверцы шкафа.

Бушевавшая во мне энергия между тем требовала выхода, поэтому я с усердием принялась разбирать стоящий в прихожей комод, в котором хранились зимние шапки, шарфы и перчатки. Вещи оттуда на новую квартиру не переезжали, а потому лежали в художественном беспорядке.

Выдвинув ящики, я вывалила все их содержимое на пол, протерла дно и стенки влажной тряпкой, постелила пергамент, разложила саше с лавандой и начала аккуратно складывать вещи обратно, сортируя по цветам и частоте носки. Попутно в руки мне попадались какие-то бумажки, впопыхах спрятанные в ящики по принципу «с глаз долой – из сердца вон». Даже фантики от конфет попадались, но это было уже Сашкиной «работой».

Принеся мусорный пакет, фантики я отправляла туда, а остальные бумаги пробегала глазами, сортируя на нужные и ненужные. К первым относились счета на квартплату, разумеется давно оплаченные, но все-таки зачем-то хранимые, расписки хозяйки жилья, подтверждающие, что я вовремя внесла арендную плату, медицинские справки, выданные мне, когда я по настоянию Виталия прошла полную проверку своего здоровья.

При виде справок мысли свернули на Миронова, обостряя уже ставшую привычной боль глубоко в груди. Как же мне с ним было хорошо и как же жаль, что, подходя друг другу практически по всем параметрам, мы не смогли совпасть в главном – понимании, что такое хорошо и что такое плохо.

Ненужным, то есть отправляемым в мусорный пакет, становились, кроме фантиков, рекламные объявления, вытащенные из почтового ящика и почему-то не выброшенные сразу, купоны на скидки в близлежащих магазинах и прочая подобная ерунда. Развернув очередную бумажку, я пробежалась по ней глазами, хотела скомкать и остановилась, не веря собственным глазам. Это была повестка из налоговой инспекции на Сашкино имя.

Датированная еще десятым июля, то есть месяц назад. И что? Моя самостоятельная дочь даже не сочла нужным мне об этом рассказать? Ходила она туда или нет? В чем именно заключалась проблема и решилась ли она за прошедшие четыре недели? Ответов на эти вопросы у меня не было, и, признаться, они крайне меня тревожили.

Все мысли о том, как половчее сообщить о своей беременности, тут же выветрились у меня из головы. Кое-как распихав оставшиеся на полу вещи по ящикам, я уселась на кухне и попыталась взять себя в руки, выстраивая план действий. Первым делом необходимо с кем-нибудь посоветоваться.

Еще два месяца назад я бы сразу позвонила Миронову. У него, как у любого крупного бизнесмена, были связи в налоговой. Он легко выяснил бы, что именно происходит, но побороть свою гордость и набрать знакомый номер телефона я не могла. Останавливало меня еще и то, что Виталий до сих пор не знает о ребенке.

Если я попрошу о помощи, то он сразу же назначит встречу под предлогом необходимости во всем разобраться, а приехав, сразу же обратит внимание на мой уже вполне оформившийся живот. Кем я буду выглядеть в его глазах в таком случае? Обманщицей и вруньей. Несмотря на тревогу за Сашку, такого я себе позволить не могла, а потому позвонила человеку, всегда выручавшему меня в трудных ситуациях, до того как в моей жизни появился Виталий Миронов. То есть Косте Таганцеву.

Выслушав мое сообщение о том, что мне нужна срочная помощь, которая должна остаться секретом для Натки, высказанное весьма тревожным голосом, Таганцев все понял и уже через час был у меня.

– Ты что Натке сказал? Куда сорвался? – спросила я, сожалея, что ворую бесценное время, которое Костя мог провести с семьей.

– А что я мог сказать? Что на работу дернули, – сказал он. – Это уже давно никого не удивляет.

– Прости, у тебя, наверное, планы были, – покаялась я. – Вы же вроде в деревню собирались, Сеньку проведать.

– Сенька завтра со своей подружкой и ее бабушкой в город собирается, так что их Ларкина мама заберет. Мы на этой неделе от деревни свободные. Собирались в зоопарк Настеньку отвести, она уж очень просила снова зверей посмотреть, так Натка и сама справится. Чего случилось-то, Лен?

Я молча протянула ему найденную Сашкину повестку. Лицо у Кости моментально стало собранным и серьезным. Сняв ботинки, он прошагал в кухню, отодвинул стул и основательно уселся, что было признаком максимальной сосредоточенности.

– Так, повестка, а не приглашение, – сказал он, прочитав врученную ему бумагу до конца.

– Прости, что?

– Часто сотрудники налоговой просто звонят и приглашают на беседу. Такие приглашения редко присылают письменно, но и такое бывает. Тогда в них указано «просим явиться» и тому подобное. А в этом случае мы видим именно повестку о вызове на допрос, оформленную в виде официального документа за подписью руководителя и с печатью инспекции со строгим требованием явиться для дачи показаний. От всех остальных приглашений можно отказаться, сама понимаешь, что ответственность за неявку не наступит, а от этого отвертеться уже сложнее. Хотя принудительного привода в случае неявки все равно нет. Налоговые органы вызывают на допрос только в рамках Налогового кодекса, который такой процедуры, как привод, не содержит. Вот если дело об административном нарушении заведено, тогда да. Но об этом должны были уведомить. Да и в этом случае можно не идти. Штраф – тысяча рублей. Она ходила туда или нет?

– Понятия не имею, – призналась я. – Я вообще ничего об этом не знала. Сашка мне ни слова не сказала. Я просто стала сегодня комод разбирать и нашла.

– Причину знаешь?

– Нет. Возможно, это просто налоговая проверка. Статистика и ФНС, и Верховного суда уже который год рапортует о росте доначислений по результатам налоговых проверок. Количество контрольных мероприятий падает, зато их результативность растет. Плюс сейчас еще всех блогеров проверяют и трясут. Как весной взялись за них, так и не оставляют эту работу. Господи, сколько ж я ее предупреждала, что такая бесконтрольная деятельность сейчас чревата неприятностями, но все ведь как о стенку горох.

Костя снова внимательно поизучал лежащую перед ним бумагу.

– Тут написано, что ее вызывают, чтобы получить ее показания в отношении нее самой как налогоплательщика. И речь идет о двухстах восьмидесяти тысячах недоимки. Откуда такая сумма, ты тоже без понятия?

– Без малейшего, – горько подтвердила я. – Как самозанятая, она зарегистрировалась два месяца назад. На этом я настояла, но что там с налогами, непонятно. Да и не могла такая сумма набежать за два месяца. У самозанятых потолок дохода два миллиона четыреста тысяч, а значит, налог максимально может быть сто сорок четыре тысячи, а тут в два раза больше.

– Надо разбираться, – сказал Костя. – Это самое очевидное, что предстоит сделать.

– Кость, а ты понимаешь, в чем основная претензия налоговиков к блогерам? Я все хотела разобраться, из-за Сашки, разумеется, да так руки и не дошли.

Как же я сейчас сама себя за это ругала. В последний год я совсем забросила дочь. Сначала погрузилась во внезапно свалившуюся на меня неземную любовь и купалась во внимании со стороны богатого любимого мужчины, потом была занята переездом, после погрузилась в переживания, связанные с обстоятельствами нашего с Мироновым разрыва, перебиралась на старую квартиру, зализывала раны, да тут еще и беременность…

Как же я могла выпустить из виду Сашку с ее юношеской увлеченностью и отсутствием жизненного опыта? Как допустила, чтобы она вляпалась в серьезные неприятности? Все это я думала про себя, но, видимо, мои мысли без труда читались на моем лице, потому что Костя накрыл мою ладонь своей рукой.

– Даже не смей думать, что ты плохая мать. Лена, у каждого человека свой путь, и шишки каждый набивает сам. Ну, вспомни, сколько раз Натка вляпывалась в неприятности и ты кидалась ее спасать. Теперь просто пришло время помочь Саньке. Конечно, знать бы, где упадешь, соломки бы подстелил, но в случае с Наткой ты же никогда не думала, что сама виновата, а на ее бестолковость сердилась и все равно помогала. Вот и в этот раз так будет.

Разумеется, Костя был прав.

– Рассказывай, – велела я ему, вытерев непроизвольно выступившие слезы. – Что там не так с блогерами?

С начала весны Следственный комитет возбудил несколько уголовных дел в отношении известных российских блогеров. Все они оказались связаны с уклонением от уплаты налогов, точнее, основная претензия налоговиков к блогерам заключалась в использовании схем по дроблению бизнеса.

Первой стала известная блогерша под сетевым псевдонимом Вовчик, которая, по версии прокуратуры, не отдала в государственную казну свыше трехсот миллионов рублей. Следующей «жертвой» правоохранительных органов стала блогер Ирина Оброшина, недоплатившая сто двадцать миллионов.

В скором времени опубликовали так называемый черный список инфоцыган, в который попали тридцать два российских блогера-миллионника. Туда входили известные певцы и певицы, мастера макияжа, ведущие телепрограмм, психологи-коучи, которых объединяли лишь раскрученные сети с миллионами подписчиков и сбором денег онлайн.

К концу весны жареным запахло по-настоящему. Федеральная налоговая служба приостановила операции по счетам нескольких компаний, учредителями которых выступали сетевые знаменитости.

– Разумеется, внимание на их деятельность правоохранительные органы обратили не вчера, – рассказывал Таганцев. Я внимательно слушала. – Выездная налоговая проверка в отношении многих из них длилась по году и больше, и участие в ней принимали не только налоговики, но и сотрудники Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД России по Москве. Да и вообще весь этот ажиотаж трудно считать внезапным. Методами оптимизации налогообложения, применяемыми физическими лицами, государство интересовалось и раньше.

Я взяла лист бумаги, чтобы помечать основные моменты. Чтобы спасти Сашку от неприятностей, мне нужно разбираться в этом деле во всех его юридических тонкостях.

Основная причина претензий со стороны налоговой крылась в так называемой дробленке, то есть искусственном перераспределении выручки, полученной от блогерской и прочей медийной деятельности, на несколько отдельных юридических лиц-налогоплательщиков, которые так или иначе были подконтрольны самому блогеру.

Это позволяло компаниям находиться на специальных режимах налогообложения с более низкой налоговой нагрузкой, в частности уходя от уплаты НДС. И если в других отраслях народного хозяйства работа по отслеживанию этих схем давно поставлена на поток, то теперь в условиях нарастающего дефицита бюджета у государства дошли руки и до блогеров, не создающих конечного продукта, но зарабатывающих в интернете сотни миллионов рублей.

Суммы налоговых претензий вызывали удивление тоже только на первый взгляд. Если на спецрежиме блогер платил шесть процентов от дохода, то при признании всего бизнеса единым все выручки объединялись в одну, а потому облагались НДС (это 20 %), налогом на прибыль (еще 20 %) плюс штрафом в 40 % и пени. В итоге со 100 рублей выручки претензии могли составлять около 65–70 рублей, что при обороте, скажем, в пятьсот миллионов рублей составляло триста – триста пятьдесят миллионов недоимки.

При этом если раньше подобные истории заканчивались уплатой налога и прекращением уголовного преследования, поскольку ущерб государству был возмещен, то теперь параллельно возбуждаются и уголовные дела с другим составом преступлений: легализация денежных средств, полученных преступным путем (статьи 174, 174.1 УК РФ, предполагающие до семи лет лишения свободы), или незаконное создание юридических лиц (статья 173.1 УК РФ – до пяти лет).

– Перечисленные уголовные дела не подлежат прекращению в связи с возмещением ущерба, вот в чем штука, – продолжал объяснять Костя.

Впрочем, это я понимала и без него, и услышанное не нравилось мне настолько, что просто волосы на голове зашевелились от ужаса. Получается, что правоохранительные органы даже в случае признания вины и выплаты недоимки получали возможность оценить весь бизнес за последние, скажем, десять лет. А значит, до того как признавать свою вину и кидаться возмещать ущерб государству, требовалось продумать все возможные правовые последствия своего признания и выстроить линию защиты, которая позволяла бы снизить риск возбуждения попутных уголовных дел.

Так ходила моя дочь в налоговую или нет? Призналась в чем-то или нет? Согласилась с выставленной недоимкой? Решила ее выплатить? Вот ведь бизнесменша малолетняя, ни о чем с матерью не считает нужным советоваться.

– Одного я не понимаю, – нарушил мои размышления голос Таганцева. – Все, что я тебе рассказал, никакого отношения к нашей Саньке не имеет. Вот в чем дело.

– Почему? – не поняла я.

– Да потому что никакого дробленого бизнеса у нее нет. Она как самозанятая-то зарегистрировалась всего два месяца назад. ИП не открывала, учредителем обществ с ограниченной ответственностью не является, никакие денежные потоки никуда не распределяла. Да и обороты у нее, прямо скажем, не миллионные. С чего бы вдруг такое пристальное внимание к обычной студентке с жалкой сотней подписчиков?

– Не вижу никакой потребности в конспирологии, – пожала плечами я. – Мне как-то попадались данные, что около девяноста семи процентов российских блогеров сотрудничают с рекламодателями именно как физические лица. Статус самозанятых имеет, если я не ошибаюсь, около двух процентов владельцев аккаунтов в соцсетях, а индивидуальными предпринимателями и вовсе оформлено менее одного процента. И этот формат, при котором блогер работает именно как физическое лицо, совершенно законен, просто в этом случае налог выплачивается в размере тринадцати процентов. Обычный подоходный. Я много раз говорила Сашке, чтобы она имела это в виду, а она, видимо, пропускала мимо ушей, вот и накопились неуплаченные налоги.

– Ага. Девяносто семь человек из ста работают по-черному, и именно к Александре Кузнецовой вдруг возникли претензии, да еще столь серьезные, чтобы вызвать ее не для беседы, а сразу на допрос, – с нажимом парировал Костя. – Лена, ты точно ничего странного в этом не видишь?

– Она в последнее время подвизается на проектах Киры Плиновской, – подумав, предположила я. – А Кира – вполне себе та щука, за которой могут охотиться правоохранительные органы, для этого ловя в свои сети карасей типа моей Саньки. Иного объяснения я не вижу.

– Возможно, это так и иного объяснения нет, – согласился Костя. – Но, может, и есть. Потому что мелкий и никому не нужный блогер Александра Кузнецова – дочь федерального судьи Елены Сергеевны Кузнецовой. К слову, недавно крупно поссорившейся с бизнесменом Виталием Александровичем Мироновым, имеющим очень неплохие связи и виртуозно ими пользующимся.