Королева и ведьма. Другая история Ариэль

Эрик

Вот это да! Он поможет освободить повелителя подводного царства!

Сердце юноши слегка подпрыгивало всякий раз, когда его мысли приближались к этой идее. Всю свою жизнь он мечтал отправиться под парусом навстречу приключениям, и вот они здесь – сами пришли к нему! И это было прекраснее, чем всё, о чём он когда-либо мог мечтать, прекраснее, чем открытие золотого города в самых глухих джунглях западных земель. Царь русалочьего племени, родственник самих богов, находится в замке Эрика... превращённый в полипа и спрятанный в кувшин.

«Ну ладно, эта часть истории звучит немного странно». -

Но всё же – загадочно!

А ещё, конечно же, нельзя не упомянуть дочь царя, Ариэль.

Девушка теперь, когда она могла говорить, излагала такие мысли, которые, как казалось Эрику, у прежней Ариэль даже не возникли бы. Но в то же время сейчас она вела себя гораздо более сдержанно, чем на протяжении тех нескольких счастливых дней в далёком прошлом. Русалка научилась контролировать свои порывы: пела себя с достоинством, сохраняла мужество и невозмутимость. В этом одновременно было что-то волшебное и печальное – совсем как в текущем состоянии морского царя. А ещё...

Она была красива.

Прежде она была премилой и прехорошенькой, живой и улыбчивой рыжеволосой девушкой с безупречной кожей и шустрыми движениями. Теперь её взгляд стал глубже. Он мог бы смотреть на лицо Ариэль не отрываясь и был бы счастлив утонуть в океане её глаз, погрузившись в самую его пучину. Теперь в её разуме жили целые миры, которые прежде только начинали формироваться.

– Каким же безнадёжным глупцом я был, – пробормотал он, входя в замок. Всего этого можно было бы избежать, просто доверься он своему сердцу, вместо – чего? Ушей? Как иронично, в самом деле, если подумать. Хороший композитор способен прочувствовать человеческие эмоции и трансформировать их в музыку. Истинная любовь смогла бы каким-нибудь образом остановить заклятье, насланное ведьмой. Но он был абсолютно глух к своему сердцу.

– Добрый вечер, мой господин. Чудесная ночь для прогулки. О лучшей нельзя и мечтать. Позвольте... – К нему приблизился лакей, вытянув руки вперёд, чтобы помочь принцу снять верхнюю одежду.

Эрик проскочил мимо него. Этот льстивый молодой человек не был одним из двух презренных прислужников Ванессы, но он также не был одним из обычных работников дворца. Прискорбно, если учесть, что принц всегда гордился тем, что был лично знаком с каждым из служащих у него людей – знал, как идут дела у их родителей, сколько у них детей... Даже если сам Эрик и не помнил даты именин каждого из них, он периодически удостоверялся в том, что есть кто-нибудь, кто за этим следит и в нужный день передаёт виновнику торжества скромный подарок или добавляет к его жалованью дополнительную монету.

Гримсби возник возле него, словно тень.

– Да, встреча состоялась, поговорим об этом позже... – начал юноша.

– Дело не в этом, – ответил Гримсби, не сбавляя темпа и не глядя на принца, как если бы они двое просто вели непринуждённую беседу. – Лазутчик из Ибрии был найден в ваше отсутствие... мёртвым. На неиспользуемом балконе третьего этажа. Обстоятельства неясны.

Эрик чертыхнулся себе под нос.

– Бедолага. Он был довольно неплохим человеком для раскрытого шпиона.

– Вне всяких сомнений, прискорбно. Но такой род деятельности связан с рисками, сэр.

После чего принц более пристально взглянул на сложившуюся ситуацию, а также на те возможности, которые она ему предоставляла.

– Гм, знаю, это весьма дурной тон, но я мог бы воспользоваться возникшей суматохой, чтобы провести кое-что... скрытно. Если ты убедишься в том, что принцесса Ванесса будет руководить расследованием дела до тех пор, пока я не займусь им официально, ты окажешь мне огромную услугу.

– Принцесса Ванесса будет руководить?.. – спросил Гримсби, удивлённо округляя глаза.

– Мне нужно, чтобы она сосредоточила своё внимание на чём-то другом, – пояснил Эрик, многозначительно глядя на дворецкого.

– A-а. Никаких проблем, сэр. Будет сделано.

Словно хороший боевой конь, Гримсби «покинул строй», устремившись исполнить свой долг.

Эрик почувствовал, как у него гора упала с плеч. Дворецкому юноша смело вверил бы свою жизнь. Теперь он мог посвятить себя выполнению задачи, не испытывая никакого беспокойства. По крайней мере, этой ночью.

«Итак, где бы Ванесса могла спрятать морского царя?»

На секунду в голову Эрику пришла безумная мысль: может ли он каким-нибудь образом привлечь Макса для помощи, чтобы пёс унюхал русала? Или убедить оказать ему помощь одну из чаек, с которыми дружит Ариэль? Он посмотрел в окно, но теперь, когда небо потемнело, по нему летало гораздо меньше птиц. А те из них, которые всё же парили в вышине, не проявляли совершенно никакого интереса ни к замку, ни к его обитателям. Юноша ускорил шаг, направляясь в покои Ванессы, подгоняемый приближением ночи.

Он всё-таки задержался перед её дверью на несколько мгновений, внутренне собираясь с силами, словно перед нырянием в холодную прорубь.

«Милостивый боже, до чего это всё мерзко».

Первым делом принц подошёл к полке, заставленной всякой всячиной, и начал поочередно поднимать и рассматривать кубки и статуэтки, которые чрезвычайно походили на реликварии, но на самом деле не могли ими являться, потому что это было бы уже слишком, даже для неё, верно? В своём рвении он забыл всякую осторожность; внезапно Эрик в ужасе осознал, что не помнит, как именно стояла каждая вещица или какой стороной она была повёрнута. Он вёл себя как безрассудный дурак.

Юноша заставил себя остановиться, сделал глубокий вдох и начал заново. В крайнем случае, он сможет сослаться на то, что потерял свою медаль или узнал в одном из сокровищ супруги предмет, о котором читал в книге, и захотел рассмотреть его поближе. Ему и в голову не пришло переложить вину за устроенный беспорядок на служанку.

Но он ничего не нашёл.

– Безделиц и диковинок навалом, – возмутился он. – Приборов и побрякушек – вагон! Что, во имя всего святого, она делает со всем этим?

В полках, заставленных жуткими и странными чёрными инструментами и опасными на вид вещами, был хоть какой-то смысл. Ведь Ванесса колдунья. Или ведьма. Или что-то вроде того. Остальную же часть коллекции можно было объяснить только её совершенно детским неутолимым стремлением найти, подобрать и присвоить всякую блестящую – или жуткую – вещь, попавшуюся ей на глаза.

Эрик отодвигал книги, рылся в сундуках, посмотрел даже под кроватью и под подушками. Он зашёл в проходную гардеробную, что вела в ванную комнату, где встряхнул наряд за нарядом, после чего опустился на пол, присев на корточки, чтобы проверить, не закатилось ли чего в дальний угол и не упало ли под подол одного из платьев. Он старался не думать о том, какие слухи поползут, если его застукают за этим занятием. «Вот уж действительно принц Эрик не от мира сего».

Утомившись и прикинув, что оставалось, вероятно, несколько минут до того, как Ванесса вернётся сюда, чтобы переодеться к ужину, Эрик в расстроенных чувствах плюхнулся на обитый бархатом стул, стоявший перед её туалетным столиком. Вся поверхность столика была заставлена маленькими бутылочками, пузырьками, флаконами и баночками со всеми известными человечеству мазями. Ещё одно проявление её нелепой страсти к коллекционированию всякого мусора.

Юноша посмотрел на себя в зеркало. Когда они только поженились, и он действительно уделял некоторое внимание своей загадочной красавице-жене, принц порой наблюдал за тем, как она наносила на свою кожу все эти крема и масла, разговаривая сама с собой, жеманясь и строя гримаски своему отражению, пока прихорашивалась.

По прошествии некоторого времени с началом этих процедур принц стал уходить в свою комнату, где лежал на кровати, накрыв голову подушкой и мечтая о том, чтобы его жена, наконец, замолчала и он смог погрузиться в сон и сбежать из кошмара, в который превратилось его существование, хотя бы на несколько часов.

Её поведение можно было бы счесть жалким, не будь она настоящей злодейкой. Ванесса не могла обходиться без зрителей ни секунды. Выходя в свет, она окружала себя вельможами и прихлебателями. Находясь в своих покоях, почти никогда не оставалась без общества двух скользких типов, которые были её личными слугами, и маленькой горничной, Вариет. А в те редкие моменты, когда принцесса была совершенно одна, при ней всегда находилось её второе я, выслушивавшее хвастовство женщины по ту сторону зеркала.

«Постойте-ка... – Эрик нахмурился. – Действительно ли она говорила сама с собой?»

Разве банка с этикеткой, на которой указано что-то другое, не была бы идеальным местом, где можно спрятать полипа? Схватив со столика одну из них, юноша открыл крышку. Внутри не было ничего – кроме остатков какой-то пудры с запахом розы.

Он взял в руки ещё одну.

Масло ванили.

Он взял третью... и почувствовал, что она определённо отличается от всех прочих.

Её содержимое плескалось внутри. Несмотря на этикетку, на которой было чётко указано: «БРЕТЛАНДСКИЕ АРОМАСОЛИ С ДОБАВЛЕНИЕМ ВЫРАЩЕННОЙ В БРЕТЛАНДИИ ЛАВАНДЫ, СОБРАННОЙ С БРЕТЛАНДСКИХ ПОЛЕЙ, ИЗГОТОВЛЕННЫЕ ПО ПРИКАЗУ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА КОРОЛЯ БРЕТЛАНДИИ», а также был изображён маленький бретландский флаг, внутри находилась какая-то жидкость, плескавшаяся от стенки к стенке, словно ром, которого во взятом на корабль бочонке осталась только половина. Это качание жидкости наводило на мысли о состоянии, которое возникает при морской болезни.

Первым побуждением Эрика было потрясти её, но он вовремя остановил себя.

Крышка жестяной банки была к ней припаяна, но, когда юноша огляделся по сторонам в поисках какого-нибудь предмета, чтобы вскрыть ёмкость, с ней произошла внезапная перемена. Тем не менее, когда он попытался сосредоточить взгляд на жестянке, она выглядела в точности как прежде – серебристый металл, красный, белый и синий цвета этикетки.

Он сделал вид, что медленно отворачивается, но сам при этом не спускал глаз с этикетки.

Её очертания начали становиться размытыми, как если бы она знала, что в ней больше нет нужды.

– Ага! – не смог сдержать торжествующего крика принц, повернув голову обратно и «поймав её с поличным».

То, что всего мгновение назад было жестяной банкой с дурацким косметическим средством из Бретландии, превратилось теперь в стеклянную бутылку, в горлышко которой была вставлена пробка. На дне лежало немного гравия, а весь остальной объём был заполнен мутной морской водой. В прозрачную ловушку было заключено омерзительное создание: склизкое и студнеобразное нечто с мягкими клешнями и человеческими глазами. Нездорового жёлтого цвета, но явно обладающее разумом. По крайней мере, некоторым.

Существо моргало, глядя на юношу с надеждой.

Эрик подавил секундный порыв отбросить бутылку с тошнотворным содержимым в сторону.

Он перевёл взгляд с существа обратно на туалетный столик. Судя по всему, чары окончательно рассеялись: по меньшей мере половина косметических банок сменилась на точно такие же стеклянные бутылки, внутри которых точно так же содержались склизкие создания. Прежде хранившие внутри себя пиво, ром или вино, бутылки теперь были наполнены морской водой и бездонной печалью. Среди существ не удалось бы сыскать и двух похожих: их тела обладали самыми разными оттенками чёрного и зелёного, имели по три или четыре отростка, или же вовсе не имели таковых. У некоторых из них были присоски, у некоторых – жуткие щупальца, которые, казалось, их не слушались. У всех были глаза. Головы некоторых отличались таким большим весом, что даже выталкивающей силы плотной морской воды было недостаточно, чтобы их удержать, и лица несчастных неловко глядели на принца из горизонтального положения.

Эрик с трудом переборол приступ тошноты.

Здесь находилось не меньше десятка... узников? Обращённых русалов и русалок?

Словно это помещение было личной тюрьмой ведьмы, в которую та заключала своих врагов. Ну, или средневековой комнатой пыток.

Принц присел на корточки, чтобы рассмотреть беспомощных созданий получше. Они повернулись, чтобы проследить за ним глазами.

– Что ж, – произнёс он, прочищая горло. Независимо от того, как они выглядели прежде, независимо от того, кем они являлись сейчас, эти существа были узниками злой ведьмы, а он был добрым принцем. И положение обязывало его проявить милосердие: – Я обещаю вам – всем и каждому, – что помогу вас освободить. Признаюсь, в настоящий момент я не знаю точно, как это сделать. Полагаю, я не могу просто вернуть вас всех обратно... в океан?

В ответ на его вопрос существа замотали головами – медленно, но с великим отчаянием в глазах. Зрелище было не для слабого желудка. Некоторые из них испустили облачка того, что, как надеялся Эрик, было чем-то вроде-чернил кальмара, окрасив воду вокруг себя в тёмный цвет.

– Не волнуйтесь, не волнуйтесь. Я понял: отыщу царя, освобожу его, вместе мы свергнем морскую ведьму, после чего вернём вас домой. А до тех пор вам придётся подождать, – со вздохом ответил Эрик. – Итак, кто из вас царь Тритон?

Огромные глаза смотрели на него не моргая.

– Есть среди вас такой? Поднимите... хвост? Плавник? Неужели его здесь нет? – спросил Эрик.

Существо, бутылку с которым он обнаружил первой, скорбно помотало головой и пошевелило своими отростками – это движение чрезвычайно напоминало недоуменное пожатие плечами.

Постепенно все остальные повторили за ним – замотали головами и принялись «пожимать плечами».

– Ну дела! – произнёс Эрик, и его лицо исказила гримаса досады. – По всей видимости, это будет сложнее, чем я ожидал.