Королевский двор

Глава 11. О роковой ошибке

После ужина я вылетела из столовой, как ошпаренная; стражники и горничные не сразу сориентировались, а потому до покоев удалось добраться в одиночестве. Плотно закрыв за собой дверь, я привалилась к ней спиной и часто задышала. Щеки горели от стыда, а колени предательски дрожали. Кем я себя возомнила? Решила, что все в жизни стабилизировалось и единственное разочарование сейчас — это долгое отсутствие мужа. Но нет, дражайший отец ясно дал понять, что я еще слишком юна и недальновидна.

— Незнание не освобождает от ответственности, — сказал он, а потом больно схватил меня за запястье и добавил шепотом — А еще один пункт гласит: в случае, если супруг пропал без вести либо сбежал, ответственность за женщину возлагается на ее отца, либо старшего мужчину рода.

Когда я попыталась высвободить руку, Шалий так сильно сжал ее, что у меня брызнули слезы из глаз — не столько от боли, сколько от унижения и обиды.

— Ты думаешь, я не знаю, что твой ошейник липовый? — вкрадчиво поинтересовался отец и, наклонившись к моему лицу, слизнул одинокую слезинку, против моей воли скатившуюся из левого глаза. — Наслаждайся свободой, райская птичка амадина! До тех пор, пока ты не доставляешь семье серьезных проблем, вкушай все радости жизни. Пока у тебя эту возможность не отняли.

Затем Шалий отпустил меня, откинулся на спинку стула с довольнейшим выражением лица и весело рассмеялся. Сперва я вздрогнула, испугавшись, потом от смеха принца по коже мерзкой пленкой проступил холодный пот… Больной ублюдок! Кажется, я начинала понимать, что вся внешняя добродетель отца — лишь хорошо нарисованная маска.

И все равно я нашла в себе силы, чтобы гордо расправить плечи, встать из-за стола и абсолютно спокойно ответить:

— Я плохо себя чувствую, пожалуй, пойду к себе. Благодарю за прекрасную компанию!

Медленно и спокойно вышла из-за стола, дошла до двери, потянула ручку на себя. И услышала вслед:

— Держи дар при себе, Сатияра, иначе Школа Энкант с радостью раскроет свои двери перед тобой. И твой разум передо мной.

Слова Шалия резанули больнее кинжала и стали последней каплей; вся моя гордость и смелость вмиг словно куда-то улетучились. Я, как самая трусливая из трусих, сорвалась и понеслась к себе.

И вот я стояла в единственном помещении королевского дворца, которое ранее наивно считала своим, безопасным, где могла укрыться от всех невзгод. Но правда оказалась суровой: мне не место во дворце. И никогда не будет. Не из-за воспитания или происхождения. Просто интриги — это не для меня.

— Что за вой? Дай, угадаю, — раздался из спальни голос Баяна, а совсем скоро показалась и его белоснежная голова. — Папочка оказался не таким уж и лапочкой?

— Угу, — только и смогла вымолвить я. Пони вздохнул и, что-то пробурчав себе под нос, направился ко мне.

— Выкладывай.

И говорил Баян таким тоном, будто он — моя строгая матушка, а я — вредная непоседливая девица, вечно попадающая в различные непотребные ситуации. Впрочем, было близко к правде.

— Понимаешь, Шалий откуда-то узнал, что я влезла в голову Робертине. Ну… Или Арию… Я не уверена, кто из них нажаловался.

Наверное, если бы у пони было лицо, то однозначно после моих слов оно бы вытянулось.

— Арию?! Ты с ума сошла?! Влезать в голову к королю?! — спросил Баян. А потом, казалось, опомнился. — Минуточку… так, значит, твои «видения» — это не спланированные вылазки на вражескую территорию, а проказы непослушной магии?

Я обреченно выдохнула и молча кивнула. С минуту Баян стоял и так же молча смотрел на меня; его уши при этом были отведены назад и прижаты к голове. «Злится», — догадалась я.

— Значит, так, — сердито заговорил фамильяр и вдруг проказливо скосил глаза на дверь, которую я все еще подпирала. — Так дело не пойдет. Ты не обучена и однажды можешь или убить кого-то, или убиться сама. Но у меня есть верное решение.

Я вся подобралась и наклонилась к пони, присела на корточки и запустила руки в его шелковистую гриву.

— Отныне я твой верный спутник всегда и везде, — озвучил свое решение Баян. — В случае беды у меня есть целых четыре копыта, чтобы профессионально отвлечь тебя от порчи чужого имущества. Для непонятливых поясняю: мозга.

Я лишь пожала плечами: на самом деле у меня не было никакой уверенности, что это сработает.

Ночь я спала очень плохо. Мне то и дело снились странные события и ситуации, люди, которых я никогда не знала. Сперва пригрезилась моложавая лэри — на первый взгляд, моложавая, на второй же взгляд, было заметно, что она разменяла далеко не первую сотню и сохраняла свою красоту лишь благодаря ежедневным вливаниям магии. Немногим позже снился кузнец, потный и разгоряченный от работы. Пара служанок, щебечущих с местным молоденьким лакеем. Создавалось ощущение, что мой разум витает везде сразу, потому что во сне было нереально определить порядок событий. Внезапно меня пронзила ужасная боль, я испуганно подскочила в постели и обнаружила Баяна, восседающего рядом со мной. Бровь болела, правое ухо не слышало, лишь шумело.

— Технические неполадки, — извести пони, а потом пояснил, — не рассчитал силу удара. Одна вредная энканта фонила на все королевство; если бы мы были не во дворце — все, секирбашка.

Я лишь улыбнулась фамильяру, потому что прекрасно понимала, чем грозит мне подобная итуация.

Осмотревшись, я заметила, что уже настало утро. «Только бы пережить этот день», подумала я. Голова раскалывалась. Сердце вдруг пропустило удар и защемило. «Татуировка!» — вспомнила я и задрала рукав ночной сорочки, проверяя брачную отметку. Вязь потеряла краски и как будто скукожилась, стала меньше, но все еще не пропала. Значит, не все потеряно.

Вскочив с постели, я стремглав понеслась принимать водные процедуры и осматривать как следует собственную спину. Как и ожидалось, магическая вязь пустила ростки дальше: на ягодицы, предплечья, живот.

— Какой кошмар! — обращаясь к своему отражению, воскликнула я.

— Да, отощала ты, отощала… — подытожил Баян. Я тут же бросилась к халату и завернулась в него. На что пони возмутился. — Ой, да ладно тебе, я же не настоящий мужчина, а так, игрушечный.

А я резонно ответила:

— Вот и смотри тоже понарошку! Брысь!

Едва фамильяр чересчур размеренным шагом покинул ванную, я быстро оделась и причесалась. Критично осмотрела слегкарастрепавшиеся волосы — не получалась у меня гладкая прическа, как ни пыталась.

За завтраком я распланировала весь день, заполнив каждую свободную минуту чем-то полезным. И под «полезным» я понимала собственное обучение. На такое, каким занималась последний месяц, я желала хоть немного потренировать собственные способности и научиться хотя бы минимальному контролю. А еще важной составляющей деятельности на сегодня было разнюхивание информации и планирование побега. Точнее говоря, не совсем планирование. Бежать прямо сейчас я не собиралась, но вчера четко уяснила: как только брачная татуировка выцветет сильнее, радужные перспективы моего будущего превратятся в серые и унылые. И лучше быть готовой вовремя сбежать, а потом остаться живой и разумно мыслящей, чем превратиться в одну из настоящих энкант. А именно такая судьба мне, скорее всего, и была уготована дражайшим папочкой: закует в настоящий ошейник подчинения как пить дать!

Как раз тогда, когда я заканчивала с завтраком моя непоседливая магия, казалось, услышала мои планы, и снова я впала в состояние транса. И вот я уже не Сатияра, а молодая горничная, совсем недавно прибывшая в услужение во дворец на смену матушке. Мне интересно все вокруг, а мир кажется удивительным и открытым, зовущим покорять новые и новые вершины. Да, я молода и амбициозна, а еще немного глупа — только глупец будет настолько уверен в собственной значимости.

Я беседую с товаркой.

— Наша куколка еще ничего держится, — говорит моя визави и украдкой оборачивается, бросая брезгливый взгляд на застывшую с вытянутой рукой девушку, сидящую за столом, — вероятно, на меня «настоящую». — Когда-то, когда сбежала принцесса Халлемендис (а сам знаешь, кто был при смерти от последнего «подарочка» жены, все его куклы за один день превратились в безжизненные, не имеющие разума оболочки. Да-да! Даже те малейшие зачатки мозгов этих пустышек, и то завязаны на хозяине. Уж я-то помню, как одну за другой этих жутких тварей с остекленевшими глазами складывали в простую телегу и увозили прочь из дворца.

— Какой ужас! — вскакиваю я и закрываю рот ладонью, чтобы не потревожить ту застывшую девушку. — Но она казалась такой живой и общительной, может, у них больше самосознания, чем ты думаешь?

— Я тебя умоляю! — хохочет горничная средних лет. — Это все программа, вложенная в мозг в Школе Энкант.

— Да ты что! — я испуганно распахиваю глаза и быстро хлопаю длинными, обильно накрашенными ресницами. — А вот я знавала юношу, у которого проклятая татуировка проявилась лишь в двенадцать. И знаешь, он был самым обыкновенным мальчишкой.

Моя визави брезгливо кривится и шикает на меня:

— Не мели чепухи! — Она совсем не в соответствии с этикетом сплевывает на пол и складывает руки в молитвенном жесте, прося прощения у Богини. — Пока сама не увижу, не поверю.

У меня в мозгу вспыхивает злость. Злость? За злостью одно за другим перед глазами вспыхивают образы юноши, совсем не четкие и смазанные, затем в груди разливается боль. И почти сразу все прекращается. Девушка, в чью голову я забралась, взяла себя в руки и запретила себе вспоминать. Удивительно — видимо, не так проста эта служанка, как мне показалось на первый взгляд. «Настоящая» я осмелилась перенять контроль над горничной: сперва аккуратно примерилась, шевельнула для пробы рукой, а потом и завладела и голосом.

— А что это с ней? — покорно говорит девушка.

Конечно же, вопрос обо мне, застывшей с вытянутой рукой. Визави качает головой, закатывает глаза и выплевывает гневное:

— Или муженек сейчас смотрит ее глазами, или очень сильно ранен. Что именно, тут я не скажу, всю жизнь стараюсь держаться подальше от этих недолюдей.

— А кто это «сама знаешь, кто»? — последний интересующий меня вопрос. Ощущаю нутром, что девушке, в чью голову я влезла, становится некомфортно.

— Шалий, чтоб его демоны драли! — шипит горничная, а «настоящая я» отпускаю контроль и мягко выплываю из разума молоденькой.

Бамс!

— Ай! — Еще не сообразив где реальность, а где видения, я вскочила из-за стола, опрокинув на себя недопитый чай и тарелку с недоеденным омлетом. — Ты чего?

Последнее гневное высказывание адресовалось фамильяру. Это Баян, видимо, снова решил обезопасить меня от случайных блужданий по чужим мозгам и своим фирменным способом привел в себя.

— Не за что, — пробасил пони и скосил глаз на пару горничных у выхода, а затем как-то странно ткнулся мордой мне в бок.

Служанки тут же подбежали ко мне: одна бросилась собирать попадавшую посуду, а вторая принялась легкими бытовыми заклинаниями очищать испорченное платье.

— Ах, Ваше Высочество! — искренне хлопотала девушка. В ее жестах не было ни грамма брезгливости или отвращения, что я частенько замечала у других слуг. — С вами все в порядке?

Третья горничная куда-то подевалась. А может, папенька решил, что и двух мне достаточно…

— Все в порядке, — кивнула я и вежливо улыбнулась. Молоденькая горничная, вовремя спасшая мое платье от неизбежных пятен, выглядела откровенно уставшей, вокруг ее глаз залегли синяки, губы потрескались, а цвет лица почти сравнялся с цветом ее белоснежного чепца. Да и потряхивало девушку знатно. Я готова была поклясться: она точно была в курсе моего недавнего пребывания в ее голове. И все равно ни грамма страха или ужаса на ее осунувшемся личике не отразилось.

— Ваше Высочество, одна минута, и я все-все уберу, — пролепетала горничная постарше. Но слова ее не были искренними, она просто играла привычную роль. Ах, чего мне стоило не скривиться от этой фальши! — Анка, отведи Высочество прилечь, ишь ты, стресс-то какой!

Анка послушно взяла меня за руку. Я же в ответ натянула маску «идиотки»: счастливо улыбнулась и проследовала за горничной, кивнув напоследок Баяну на дверь, чтобы никого не впускал. Пони всхрапнул, но не стал спорить.

Едва мы с горничной оказались в моей спальне, я разрешила девушке:

— Присядь, неважно выглядишь.

Анка послушно присела на фигурную кушетку возле кровати.

— Вашей помощью, — нахально заявила девушка, оперлась спиной на спинку кушетки и прикрыла глаза.

Я же удивленно вытаращилась на нее и широко распахнула глаза. Вот наглая демоница! Слуги не имели права так разговаривать, если, конечно, не желали поскорее оказаться на рудниках. И все же нужно было сперва выведать информацию, а уж потом возмущаться ее поведением.

— Кто он? Твой жених? Друг? — спросила я, желая огорошить Анку.

— Брат, — тихо ответила девушка и подняла на меня укоризненный взор черных очей. — Год назад его забрали служители и заковали в цепи подчинения, а потом отправили в Школу Энкант.

Я вздрогнула от того, с какой ненавистью горничная произнесла название учреждения образования менталистов.

А следующее высказывание девушки заставило меня задуматься.

— Робертина прислала меня, — надменно заявила горничная и, открыв один глаз, посмотрела на мою реакцию. Реакция была бы, если бы я не научилась держать себя в руках, если бы не практиковалась в этом серпентарии последний месяц. — Что, даже не интересно, зачем?

В ответ на вопрос я хмыкнула и сложила руки на груди:

— Это очевидно, — хмуро заметила я и в упор посмотрела на горничную. По правде говоря, ничего я не знала, лишь предполагала. Однако раз уж Анка призналась, наверняка она хотела что-то мне предложить. — Чего ты хочешь?

Девушка угрюмо хихикнула, нервно скосила глаза на дверь и спросила:

— Этот безобразный пони точно никого не впустит?

Я отрицательно покачала головой и присела на дальний край кушетки, даже изобразила приветливую улыбку.

Анка разглядывала меня и молчала, я тоже молчала и разглядывала ее. Наконец, горничная решилась озвучить то, зачем явилась:

— Ее Высочество послала меня удостовериться, что вы не контролируете силы.

Говорила Анка совершенно беззаботно, словно рассказывает мне сказку, а не открывает карты врагу. Но была ли я ее врагом?

— Зачем ей это? Сестрице выгодно, чтобы в ближайшее время я была под ударом вместо ее королевской особы, — фыркнула я. Информации горничная дала мало, нужно было вытянуть побольше.

— Властью сложно делиться, — задумчиво протянула девушка и окинула меня долгим взглядом.

— Не говоря уже об объекте обожания, — добавила я, имея в виду Сиэля. Робертина наверняка вбила себе в голову, что он принадлежит ей, а тут я заявилась и отняла.

Вместо ответа Анка улыбнулась и кивнула.

— Но знаете, что? — Девушка снова скосила глаза на дверь и махнула рукой, приглашая придвинуться к ней поближе. Я подчинилась и наклонилась чуть в сторону, придвигаясь ближе к горничной, и она зашептала мне на ухо: — Она совершила роковую ошибку: я не собираюсь ей помогать.

— Вот как? — Я ожидала услышать что-то подобное, ведь молодой юноша в воспоминаниях Анки был дорог ей, и его у нее отняли. — Значит, ты хочешь помочь мне?

— Да! Я научу вас контролировать силы.

Я удивленно вскинулась:

— Но как?! Ты ведь не менталист!

Откуда она могла знать, как пользоваться ментальной силой? Разве подобная литература есть в свободном доступе?

Однако девушка торжествующе улыбнулась.

— Мой брат им был! Я настолько сильно его любила, что сбежала из дома. Пришлось устроиться в Школу Энкант поломойкой, лишь бы иметь возможность хотя бы изредка видеть его. На поломоек редко обращают внимание, так что кое-что я все же усвоила.

— Что ты хочешь от меня? — спросила я, тем временем обдумывая, что сможет мне дать преподавательница с таким сомнительным стажем. Впрочем, другой альтернативы не было и не предвиделось.

Анка окинула меня критическим взглядом, задумалась на минутку и ответила:

— Думаю, меня устроит парочка колье. Нет, пусть будет три. — Горничная мечтательно закатила глаза. — Мы уедем с матушкой далеко-далеко, купим небольшой домик на берегу реки и до конца дней не будем ни в чем нуждаться.

— По рукам! — согласилась я. Вспомнив, что Робертина и сама имеет ментальные силы, уточнила: — А моя дражайшая сестрица не сможет залезть тебе в голову и узнать наш маленький секрет?

Анка звонко рассмеялась, встала с кушетки и, направляясь к дверям, бросила:

— Она даже приказы еле-еле отдает: силенок маловато.

И мне бы стоило задуматься о том, откуда простая горничная в курсе того, что принцесса и сама имеет подобные силы, но я была слишком поглощена предстоящим обучением.

Мы договорились на пять уроков, по истечении которых я вручу Анке три гарнитура украшений (да-да, девица вздумала поторговаться, как дело дошло до оплаты), а сама смогу контролировать рвущуюся наружу силу. Проще говоря, смогу без помощи Баяна пресекать поползновения своей магии лезть в чужие головы. Пони, конечно же, был ужасно недоволен: он ворчал и говорил, что чует подвох.

— Девочка просто хочет спокойной жизни, да и плату просит приличную, — было моим последним аргументом, и фамильяр сдался.

— Если попадешь в неприятную ситуацию, так и знай: спасать не пойду! — категорично заявил Баян, фыркнул и ускакал по своим понячьим делам, А именно — таскать еду из кладовой и совершать набеги на винный подвальчик принца Шалия.

Отец, кстати, вновь был до рвотного рефлекса вежлив и учтив, словно это не он совсем недавно угрожал мне. Как и ранее, каждое утро и вечер он заходил меня проведать, а изредка приглашал и на обеды. Но обеды проходили до ужаса скучно и однообразно: Шалий поддерживал допустимые этикетом беседы о погоде и музыке, полностью игнорируя все мои вопросы. А вопросы были касательно моего мужа, моего будущего и моей безопасности.

— Дорогая, не забивай свою прелестную головку мужскими заботами, все будет замечательно, — обычно отвечал он. Либо вовсе игнорировал меня, словно обедает в обществе картины.

Уроки контроля сил мы с Анкой договорились проводить в королевском саду, потому что все самое явное обычно сложнее всего заметить. Для всех мы с Анкой ежедневно по часу прогуливались вдоль деревьев и кустов, рассматривая прекрасные хрустальные фигуры и резные хрустальные фонтанчики. На самом же деле девушка втихаря обучала меня тем крохам, что смогла когда-то впитать в Школе Энкант, наблюдая за молодыми менталистами и их учителями.

— Просто представьте, что ваша сила материальна, что она — ваше продолжение. Попробуйте закрыть глаза и одной лишь силой узнать, какого цвета цветы на ближайшей клумбе, — рассказывала девушка на первом уроке. У меня, конечно же, ничего не получалось. Как я ни пыжилась, сила утекала куда-то далеко, показывая мне людей, здания, бродячих кошек и пьяного трубадура, уснувшего под телегой на окраине города.

— Ничего страшного, — успокаивала горничная, видя мои неудачи. — С первого раза ни у кого не получается.

На втором уроке Анка не внесла оригинальности:

— Попробуйте почувствовать запах этих восхитительных цветов с соседней клумбы, потянувшись одной лишь силой.

Силясь ощутить аромат, я делала глубокие вдохи, представляя, как из меня выходят тонкие потоки силы, тянутся к клумбе. Но вновь ничего не выходило — вместо одного аромата ощущался целый набор: трава, деревья, мощеная дорога, упавшая коровья лепешка. Интересно, это где тут неподалеку коровы?

Правда, я нашла себе оправдание: отвлекалась я. Как раз в это же время совсем неподалеку веселым хороводом бегали, словно дети, Арий и Грэтта с малышкой Офелией. Офелия, правда, и была ребенком, но куда больше счастья было на лицах взрослых. Вот я и бросала на них украдкой заинтересованные взгляды, напрочь забывая о концентрации внимания.

Третий урок гласил: «Попробуйте прикоснуться к этим чудесным цветам на соседней клумбе, используя одну лишь силу». Как и следовало ожидать, мои жалкие потуги были неудачны. А может быть, всему виной стала услышанная за обедом новость.

В этот день татуировка на моем запястье почти потеряла цвета. Я ужасно испугалась, что моего мужа больше нет в живых. Как ни старался меня успокоить Баян, все равно я в истерике ворвалась в кабинет короля и со слезами на глазах потребовала сделать что-нибудь. Не знаю, почему, но мне казалось, что король более благороден, чем мой новоиспеченный отец, что он не воспользуется моей слабостью, а на самом деле поможет. Наверное, виной всему была его искренняя и нежная любовь к пышной нянюшке, за которой я наблюдала с теплым чувством.

Увидев татуировку, король нахмурился и долго думал.

— Я тебя услышал, племянница, — был его ответ, а я предательски упала в обморок. Удивительно, такое со мной было впервые. Очнувшись у себя в покоях, я увидела хмурящегося Баяна и бледного Шалия. Казалось, отец действительно беспокоился обо мне. Тогда же на срочном семейном обеде Арий объявил, что сам отправится на границы Мерсии и наведет порядки.

Во время четвертого урока Анка советовала попробовать использовать все три действия сразу: увидеть цвет, почувствовать аромат и ощутить форму цветов. Мне впервые удалось ощутить цветочный аромат. Или, может быть, это я слишком глубоко вдохнула, а легкий ветерок донес сладкие розовые нотки.

— Замечательно! — удовлетворенно сказала Анка. — У вас прекрасно получается. А я — прекрасный учитель.

— Конечно, — проворчал Баян, увязавшийся в этот раз за нами, — за три гарнитура я бы и не такому научил.

На что горничная лишь капризно кривила симпатичное личико и делала вид, что ничего не слышала.