Королевский Совет

Нападение было похоже на то, как нападает пара волков, за которыми я однажды наблюдал, как они отделили жертву от стада. Только оно было выполнено с несравнимо большим изяществом. Сэра ловко повернула Серафину так, что я больше не попадал в поле её зрения, и вокруг меня образовалась брешь, которой целеустремлённо воспользовался другой волк.

Я стоял, держа в руке хрустальный бокал с напитком, который пенился и щекотал нос. На дне бокала лежала начинённая вишня, чтобы «порадовать мой язык», как выразился слуга, который навязал нам этот напиток. Я пока не знал солгал он или нет, потому что каждый раз, когда отпивал глоток, мне хотелось чихать. Я действительно предпочёл бы пиво. Взгляд, брошенный этой женщиной через голову Финны на человека, который теперь незаметно приблизился, а также определённое сходство этой сэры кое с кем, позволили мне догадаться, кто сейчас стоит передо мной.

― Значит вы ― генерал Копья, ― обратился он ко мне. Ему было около пятидесяти, он был немного полноват и носил почти простую одежду. Он не следовал алданской моде, на нём были сапоги, брюки, рубашка и куртка из хорошего сукна, сшитые на заказ, но без вышивки, на которую было больно смотреть.

Я слегка поклонился.

― Полагаю, барон Кортен. ― Я указал своим бокалом на Серафину и сэру. ― Отличный манёвр, барон, ― прокомментировал я с улыбкой. ― Но в этом не было необходимости.

― Хм, ― хмыкнул барон, затем рассмеялся. ― Это доказывает, насколько можно ошибаться, считая себя умнее, чем ты есть на самом деле. ― Он поднёс к губам свой кубок и сделал вид, что пьёт. ― Речь идёт о моём сыне, ― сказал он и усмехнулся, когда увидел, что я моргнул. ― Я думал, вы оцените прямоту, но если хотите, можем поговорить и о театре, чтобы немного разогреться. Я слышал, что барон ди Кортиа приглашал вас посетить его, а вы отказались?

― Это верно, ― отозвался я. ― Но если хотите, можем сразу перейти к делу.

― Поскольку в тот вечер разыгрывалась пьеса Плач Буро, это только доказывает ваше благоразумие, ― заметил он. ― У меня к вам лишь один вопрос, генерал Копья: почему вы назначили моего сына в свой штаб?

― Потому что там для него самое подходящее место, ― ответил я, сделал глоток, не смог сдержаться и чихнул.

― Пусть боги даруют вам здоровье, ― промолвил он. ― Вы это серьёзно?

― Да. Он уже доказал свою компетентность.

― Вы сделали благоразумный выбор, ― сказал он, внимательно глядя на меня. ― Вы же знаете, что вам собираются предъявить обвинения?

― Да.

Мне было интересно, как чему он клонит.

― Правда, что там на острове были легионы, и если бы не извержение вулкана, они двинулись бы против Алдана?

― Да. Двадцать тысяч человек, которые должны были отправиться в путь на следующий день.

― Это вы вызвали извержение вулкана, чтобы уничтожить те легионы?

Я выдержал его взгляд.

― Нет. Это было не в моей власти, и я не стал бы так поступать. Нашёлся бы и другой способ победить эти легионы.

Он задумчиво кивнул.

― Скажите, что вы думаете о моем сыне.

― Он впустую тратит время в легионе, но я благодарен, что он дополняет мой штат.

― Что убедило вас взять его, сэр генерал, если позволите спросить?

― Его искренность. Он стоял передо мной расправив плечи и признал свои ошибки.

Он посмотрел на женщину за моей спиной, которая с очаровательной улыбкой снова вовлекла Серафину в разговор, когда она хотела вернуться ко мне.

― Да, у него есть мужество, ― тихо промолвил он. Он снова сделал вид, что пьёт, затем кивнул. ― Было приятно познакомиться с вами.

Я слегка поклонился.

― И мне приятно.

Я смотрел, как он неторопливо уходит, а там уже вернулась и Серафина.

― Эти двое ― хорошо слаженная пара! ― возмущённо заметила она, в то время как её губы изогнулись в улыбке. ― Она перехватила меня, как тяжёлая кавалерия!

― Я это заметил, ― сказал я. ― Думаю, они просто беспокоятся о своём сыне.

Она посмотрела женщине вслед, которая делала вид, что не обращает на барона ни малейшего внимания. ― Ты знаешь, кто такой наш Штофиск?

― Думаю, да.

Я заметил цветочный горшок, избавился от шипучего напитка и выловил вишню.

Её вкус действительно был божественным.

Музыка внезапно перестала играть, и бокал чуть не выскользнул у меня из руки.

― Королева Иллиана, маэстра ди Гиранкур. Зокора из Езенло, жрица Соланте. Варош из Иллиана, адепт Борона, со свитой! ― раздался звучный голос от дверей, в которые вплыла Лиандра, одетая в белое платье с таким низким вырезом, что каждый раз, когда она выдыхала, я боялся, что оно соскользнёт вниз. И оно так сильно подчёркивало её изгибы, что это не могло остаться незамеченным ни для одного мужчины в комнате. На Варше была мантия адепта Борона, а на Зокоре ― длинное чёрное платье.

За ними следовали четыре элегантно одетых, совершенно мне незнакомых джентльмена.

― Ты когда-нибудь видела Зокору в платье? ― ошеломлённо спросил я Серафину.

― Это ваша королева? — выдохнул сбоку Штофиск. Он только что подошел ко мне сзади.

― Да, ― ответил я, поднимая пустой бокал в знак приветствия, когда Лиандра посмотрела в мою сторону. Она одарила меня незаметной лёгкой улыбкой и величественно склонила голову, когда алданский посол и его дочь приветствовали ее.

― Неудивительно, что она так успешна, ― тихо промолвил лейтенант. ― Я вижу ее впервые, ― добавил он почти извиняющимся тоном.

― Действительно успешна? ― спросил я.

― Успешна в том смысле, что её слава растёт, и ей рады как гостю. О, вон там я вижу баронета фон Фрайзе, ― заметил он, указывая на стройного мужчину в кресле с колёсами, которое ввезла в бальный зал молодая женщина. ― Светловолосая женщина ― это бард Тарида фон Зильбермонд. ― Он посмотрел на меня и Серафину. ― Вам стоит познакомиться с ними обоими. Он сын герцога Хальтара, регента Алдана и пользуется вниманием принца. Говорят, что он является его ближайшим советником. А девушка-бард… ― Он улыбнулся. ― Она обладает магией красивой женщины с голосом, похожим на голос эльфа. С тех пор, как Талак напал на Аскир во время фестиваля, они оба стали героями.

Я присмотрелся к паре. Баронет был бледен и измождён, высокий мужчина с широкими плечами, ещё не оправившийся от ран. Несмотря на то, что он был в кресле, а она его везла, ему было тяжело даже просто сидеть, но его поразительные голубые глаза были бодрыми, и, казалось, что от них мало что ускользает. Он, как и большинство алданцев здесь, был одет в дорогие одежды, но его дублет стал ему слишком велик. О девушке-барде я уже слышал. У меня даже был тонкий томик стихов, написанных ею. Её поэзия уже не раз трогала меня до слёз.

Многие женщины здесь носили смелые платья, но её платье было самым умопомрачительным. Теперь, когда она наклонилась вперёд, чтобы прошептать что-то баронету, можно было лишь надеяться, что она не выпадет из своего.

Почему этого не случилось, вероятно, было одним из секретов красивых женщин.

Штофиск поспешно ушёл, чтобы проводить пару в нашу сторону.

― Похоже, он действительно знает здесь всех, ― заметил я, остановив одного из слуг, который тут же протянул мне на подносе полные бокалы. Я поставил на него свой пустой.

― Добрый человек, принеси мне кружку пива, ― попросил я.

Он посмотрел на меня чуть ли не в ужасе, но кивнул и поспешно ушёл.

― Что вы с ним сделали, ― вежливо спросил глубокий голос. Я опустил взгляд на баронета, который смотрел вслед слуге, а потом поднял глаза и улыбнулся. ― Он выглядит так, будто вы его напугали.

― Я сказал ему принести мне пива.

― О, ― удивился он и тихо засмеялся. ― Да, это, без сомнения, напугало его!

― Бард Тарида фон Зильбермонд, баронет фон Фрайзе, генерал Копья граф фон Тургау, штаб-майор Хелис из племени Орла, ― представил нас Штофиск.

Я уже собирался дружелюбно кивнуть светловолосой женщине, когда почувствовал нечто похожее на то, что ощутил сегодня утром у статуи императора. Что-то, что не позволяло мне приглядеться к ней в полной мере.

Я изобразил улыбку, хотя мне хотелось плакать. Какое прикрытие было бы лучше всего для некроманта, чем притвориться бардом? Она узнавала много нового и как можно было здесь видеть, имела доступ к самому респектабельному слою общества. Но стихи, которые я читал, были очень душевными, чтобы их могла написать проклятая. Из этого можно было сделать вывод, что настоящий бард умер, или её душа была захвачена. Я заставил себя вежливо ответить на её приветствие, пока думал, как заманить её в сад. Я не хотел убивать ее на глазах у всех гостей.

В то же время я направил свою волю против миража, ибо хотел узнать, какая физиономия скрывается под её красотой, и как в случае со статуей императора, в конечном итоге мне это удалось. Я вздохнул с облегчением.

Её взгляд устремился на меня. У женщины были очень хорошие инстинкты, но для неё опасность миновала. Я наклонился к Серафине.

― Бард ― эльф, ― шепнул я ей, и Сарфина кивнула и просияла.

― Я знаю, ― ответила она так же тихо. ― Она сестра Имры! ― Она притянула меня ближе, чтобы можно было говорить тише. ― Скоро, через несколько сотен лет, она станет королевой эльфов.

Среди эльфов королевский трон или то, что для них равнозначно королевской власти, в подавляющем большинстве передавался по женской линии. Конечно же были и короли, особенно в военное время, но они встречались даже реже, чем у людей королевы, хотя на этом королевском совете их будет сразу две. Теперь, когда магия больше не маскировала её, Тарида не сильно изменилась, хотя тонкие линии её лица были более явными.

То, что я принял за колдовство некроманта, оказалось всего лишь попыткой красивой женщины, выглядеть менее заметной. Если во всём существе Имры было видно, что он эльфийсий принц, то Тариде, казалось, этого совершенно не хватало. Кроме её красоты, мало что выдавало её происхождение.

Прежде чем наше перешёптывание стало слишком грубым, Серафина подошла к Тариде, которая, в свою очередь, смотрела на нее так, словно воскрешала воспоминания.

― Тарида, ― сказала Серафина с тёплой улыбкой. ― Возможно, ты меня помнишь, в детстве мы играли вместе. Я дружила с твоим братом.

― Серафина! ― воскликнула девушка-бард. Это доказывало, что, по крайней мере, можно было удивить светлых эльфов. Она распахнула свои объятья. ― Как такое возможно?

― Это долгая история. ― Серафина затащила девушку-барда на балкон позади меня, где они сразу же склонились друг к другу и начали шептаться.

Мы трое посмотрели на женщин, затем баронет тихонько засмеялся, в то время как Штофикс выглядел очень задумчивым.

― И вот её уже украли у меня, ― заметил баронет, пристально глядя на меня. — Мужчин можно, по крайней мере, предупредить, с женщинами приходиться беспомощно мириться.

Я слегка поклонился.

― Я вполне могу вас понять, ― ответил я с улыбкой. ― Я и сам чувствую себя точно также.

Штофикс перевёл взгляд с меня на баронета и обратно, затем засмеялся.

― Раз теперь вы предупредили друг друга, то я могу идти, ― заметил он. ― Я позабочусь о том, чтобы к вам никто не приближался. ― Баронет засмеялся. ― Мне очень жаль, сэр генерал, ― сказал он с обезоруживающей улыбкой. ― Возможно, это было грубо, но зато спасёт нас от многих недоразумений. ― Он посмотрел на Тариду, и то, как она поймала его взгляд, показало мне, что они близки.

― Вы знаете, кто она? ― тихо спросил я.

Его глаза сузились.

― Если бы не знал, что бы вы сказали?

― Красивая женщина.

― Да, ― вздохнул он. ― Я знаю, кто она, но меня это не остановит. Я благодарен за каждое мгновение, которое могу провести рядом с ней. ― Он заметил мой взгляд и рассмеялся. ― У нас, алданцев, когда речь заходит о таких вещах, сердце нараспашку. Мы безнадежно попали под чары Астарты. Надеюсь, вы не смущены. Кроме того… ― Он слегка ухмыльнулся. ― Как только я снова смогу ходить, мы предстанем перед богиней, это всем известный секрет.

― Мои поздравления, баронет, ― искренне сказал я. Возможно, я также чувствовал некоторую зависть.

― Спасибо. ― Его взгляд стал более пытливым. ― Я о вас слышал. Ди Кортия был вами впечатлён, а мой кузен хотел бы с вами познакомиться. Могу я спросить, почему вы отклонили приглашение?

― Мне нужно было срочно уехать по делам, времени не было.

― На Огненные острова, чтобы спасти вашу королеву, ― промолвил он. ― Оправдание, которое принял бы любой принц. Поскольку разыгрываемой пьесой был «Плач», вас не винили.

― Объясните мне одну вещь, баронет, ― вежливо спросил я. ― Если все стремятся избежать этой пьесы, почему её играют?

― Она вышла из-под пера одного из моих предков, и он своим указом определил, что ее нужно играть раз в год в течение десяти дней. ― Он покачал головой. ― Форма произвола, который ещё как-то можно терпеть. Что вы думаете об Аскире?

― Большой.

Он ухмыльнулся.

― Я слышал, что вы очень прямолинейны, и, похоже, это правда. ― Он посмотрел на обоих женщин и вздохнул. ― Как думаете, каков будет следующий шаг императора-некроманта?

Из того, что я слышал, он сражался с некромантом и помог отразить нападение на Аскир. По крайней мере, он, похоже, воспринимал угрозу всерьёз.

― Полагаю, он решительно настроен захватить Аскир, ― тихо ответил я. ― Если бы я был на его месте, то отправил войска длинным сухопутным путём, уже месяцы а то и годы назад. Но по сухопутному пути будет тяжело с поставками и нет определённости, тем более что местность на этом пути, видимо, неизвестна ему. ― По крайней мере на картах с корабля, который мы взяли на абордаж, повсюду были белые пятна. ― Если он хочет предпринять против нас серьезные действия, ему остается только одно: он должен завоевать порт. И напрашиваются только три варианта: сам Аскир, на что он пока не осмелится, Янас, который, однако, опустошен наводнением, и…

― Алдар, ― добавил баронет. ― Мы тоже понесли серьезный ущерб от наводнения, но через три-четыре недели порт снова будет пригоден к эксплуатации. В этом мы с вами согласны; принц и мой отец также разделяют это опасение. Вы хорошо знаете врага, как он будет действовать?

― Я тоже могу лишь строить предположения. Он не сможет победить без войск, а ещё раз открыть такой портал ему не удастся. Он потерял необходимых для этого шага Сов. У него есть только два варианта: по морю или по суше. Огненных островов больше нет, так что в следующий раз мы увидим врага на востоке или на юго-востоке Бессарина, что, по моему мнению, маловероятно, так как ему придется маршировать через пустыню, а пустыня уже всегда пожирала больше войск, чем соприкосновение с противником.

― Значит, он должен пройти через Остмарк.

― Да. Там, как я слышал, натиск варваров сильнее, чем когда-либо. Что-то гонит их к границам империи… ― Слуга вернулся и с каменным лицом протянул мне поднос с кружкой пива, которая среди узких бокалов выглядела как варвар в храмовом хоре. Я кивнул в знак благодарности и сделал глоток. Оно было достаточно хорошее и не разбавлено водой.

― Я почти вам завидую, ― промолвил баронет. ― Значит, говорите, через Остмарк?

― Это то, что я предполагаю.

― А потом в Алдан и Алдар, потому что с помощью этого порта он сможет совершать поставки и высаживать войска. ― Он вздохнул. ― Как ужасно это предвидеть. Вы не первый, кто так думает. Мой отец тоже убеждён, что всё будет происходить именно так. Белое Пламя ― полагаю, вы знаете об этом культе ― сейчас весьма активно. Восстание в Алдане вполне устроило бы некроманта.

― Это самый удобный способ захватить город. Какова ситуация в вашей столице?

― На поверхности всё тихо, но в темноте происходят волнения. Трудно поверить, что суеверие может иметь такое влияние.

― Да, ― согласился я, залез во внутренний карман жакета и достал два листа. ― Вы когда-нибудь уже видели этих двух мужчин? ― Я показал ему портреты скорее потому, что представилась возможность, а не потому, что всерьёз надеялся на то, что он кого-то узнает.

― Кто они? ― спросил баронет, изучая рисунки.

― Красавец — это враг, Коларон Малорбиан. Иногда пугает, что нельзя увидеть то, что скрывается за лицом.

Этот портрет был нарисован по описанию Наталии.

― В самом деле, ― согласился он. ― А другой?

― Ученик Сов из прошлого. Он давно уже должен был умереть, но это касается и меня.

― Как его зовут?

― Эринстор.

― Знаете, ― медленно произнёс он. ― Вы показали эти портреты верному человеку. Я обладаю очень полезным талантом. То, что я видел однажды, уже не забываю. Буду держать ухо востро.

Похоже, этот талант встречался довольно часто, в любом случае, он был более полезным, чем умение разговаривать с птицами. Или цветами. Он вернул мне рисунки. Меня не удивило, что он никого не узнал.

― Этот ученик Сов… Что он сделал?

― Освободил древнего некроманта, который был заточён под храмом Нертона. ― Его глаза расширились, и я быстро поднял руку. ― Не стоит беспокоиться, баронет, ― поспешил я его заверить. ― Это преступление произошло давно, только обнаружили его недавно.

― Дело не в этом, ― тихо сказал он. ― Услышав слова «некромант» и «храм Нертона» я кое-что вспомнил, что подслушал в детстве, когда мой отец разговаривал с королевой. Старая алданская история.

― Хотите её рассказать?

Он вздохнул.

― Это семейный позор, если так угодно, потому что некромантом, о котором идёт речь, был Рогамон, король Алдана. В то время ещё существовало два храма Нертона: один здесь, где позже возник Аскир, а другой ― дальше на юге, ближе к Алдару. Асканнон привёз некроманта в этот храм и попросил священников связать его, первоначально также для того, чтобы держать его подальше от Алдара. Говорят, что этот некромант был заклинателем душ и мог своим голосом подавлять мысли человека, если у того не было твёрдого духа.

Я почувствовал, как мое сердце пустилось вскачь.

― Можете рассказать мне об этом подробнее? Похоже, это один и тот же человек.

― Этого я и боялся, ― промолвил он, качая головой. ― Но это всё, что я знаю. Тарида ― бард с обширными познаниями в истории. Мы можем спросить её.

Он поднял руку, чтобы привлечь внимание девушки-барда, и обе женщины подошли к нам.

― Тарида, ― сказал он. ― Генерал Копья рассказал меня о некроманте, который был заключён в храме отца богов. Я лишь знаю, что это был король Рогамон. Ты не могла бы рассказать нам об этом подробнее?

Девушка-бард медленно кивнула.

― Могла бы, но мне не нравится говорить об этом, поскольку эта история касается и меня и причиняет боль. Но если это принесёт пользу.

― Мы узнаем это только, когда услышим её, ― сказал я.

― Хорошо, ― со вздохом ответила она. ― Но не в стихах, я расскажу её так, поскольку не в настроении петь.

― Этого будет достаточно, ― заметил я, в то время как Серафина встала рядом со мной.

― Вы должны знать, что мой отец был великим человеком для нашего народа, ― начала она свой рассказ. ― Он происходил из рода героя, который привёл наш народ с далёкого зелёного побережья сюда. Его звали Талисан, и он был не только великим воином, но и лучшим из наших бардов. В то же время он был неугомонным, и в этом больше похож на людей, чем на возвышенный народ. Он странствовал по землям в облике барда. ― Она улыбнулась. ― В своих странствиях он встретил молодого учёного с необыкновенным талантом к магии, и они стали друзьями. Именно мой отец обучил этого юношу зачаткам магии. К его удивлению, вскоре он превзошёл его самого. Как он сказал позже, дело было не только в том, что молодой человек обладал силой, но и определённым образом мышления. Он мог видеть суть вещей и то, как они взаимосвязаны, что позволяло ему глубже понять магию.

― Полагаю, это был Асканнон? ― спросил я.

― Кто же ещё? Что ж, он нашёл работу при дворе короля Рогамона, который в то время правил Алданом. Оказалось, что этот король был некромантом, и завязалась битва, которую выиграл Асканнон, а вместе с битвой и корону Алдана. Но король был слишком силён, чтобы его можно было вот так просто убить. Асканнон отвёз его в далёкий храм отца богов и там заковал в цепи. Спустя сотни лет некромант сбежал, строя планы возмездия. Асканнон не только победил его, но и убил всех в его роду, а также всех других некромантов, которых смог схватить.

― Я думал, он оставил принца в живых?

― Так говорят, но это ложь. Он оставил в живых одного из членов семьи, которого не коснулось это проклятье, дальнего родственника. Асканнон совершил ошибку, забыв о своем старом враге. Веками тот был закован в цепи, становясь все слабее и слабее, в то время как Асканнон спешил от триумфа к триумфу ― пока не получил благословение Астарты, найдя женщину, которая ему подходила.

Она улыбнулась.

― Императрица Элсина во многом была ему под стать: женщина необычайной мудрости и образованности, но в то же время воин, которая правила небольшим королевством на юге. Там ей поклонялись как богине или полубогине, и, как над Асканноном, время над ней не властвовало. Они вместе предстали перед богиней, и мой отец Талисан передал невесту императору. В то время я только родилась. Серафина познакомилась с императором позже, когда тот уже потерял то, что любил больше всего.

Серафина просто кивнула и продолжила слушать, как и все мы.

― К тому времени некромант уже давно сбежал из храма. Император заметил, что кто-то тайно вмешивается в его планы. В то время императрица должна была родить. Из-за ложного доклада он уехал, оставив императрицу одну, и кто-то устроил засаду в ее летней резиденции. Мой отец был с ней, так как император не хотел оставлять её без защиты, и хотя императрица была на последнем месяце беременности, они сражались спина к спине против темной магии и превосходящих сил. Когда стало ясно, что они не смогут победить, а императрица была так тяжело ранена, что надежды не оставалось, она попросила моего отца о двух непростых услугах. Во-первых, не дать ей попасть живой в лапы врага, а во-вторых, спастись самому, чтобы Асканнон узнал об этом и отомстил.

― Вы имеете в виду… ― начал я, затаив дыхание, и она кивнула.

― Мой отец вернулся живым, но сломленным. Он рассказал о том, что случилось, только необходимое, и вскоре объединился с Асканонном, чтобы найти того, кто совершил это преступление. Но всё было напрасно. Кто бы это ни был, от него не осталась и следа. Императрицу тоже так и не нашли.

― Что? ― удивился я. ― Я думал, что здесь, в Аскире, есть её могила?

― Место памяти, ― поправила Тарида. ― Не более.

― Значит императрица могла выжить? ― спросил я, чувствуя, как участился мой пульс.

― Нет, ― печально ответила эльфийка, качая головой. ― У отца была причина для печали, ведь он выполнил её последнее желание. Самолично. Веками мой отец и император были друзьями, и хотя Асканнон относился к этому с пониманием, с тех пор его поступок стоял между ними. Прошло ещё несколько лет, в течение которых император пытался снова найти радость в жизни, но ему было трудно. Потом внезапно поток миров иссяк, лишив Аскир магии, а нас, эльфов, большей части нашей силы и воли к жизни. Только теперь Асканнон узнал, что король Рогамон сбежал и понял, кто тот враг, что отнял у него жену и ребёнка. Мой отец и император разделились, мой отец должен был идти по следу в новых колониях, в то время как Асканнон хотел сам сразиться с проклятым. Но до этого дело не дошло, потому что их снова обманули. Мой отец попал в засаду. Он проиграл некроманту и тёмным эльфам, которые после войны Тьмы и Света присоединились к моему отцу, а теперь снова совершали предательство. Только одна из них всё ещё была предана ему. Она с его мёртвого тела забрала меч, владельцем которого вы сейчас являетесь, граф фон Тургау, и отнесла в место, к которому проклятый, насколько она знала, ещё не имел доступа: в недавно построенный храм Сольтара в маленьком городе людей под названием Келар. Об императоре с тех пор тоже ничего не было слышно.

На фоне нашего разговора звенели бокалы, журчали разговоры, негромко играла музыка, мелькали пёстрые платья и улыбающиеся лица. Они вдруг показались мне далекими, как будто между нами была темная стена.

― Боги, ― вздохнула Серафина. ― Это печальная история. ― Она покачала головой. ― Все время, пока я его знала, он шутил или играл со мной, но нес это бремя.

― Ты ему очень нравилась, Серафина, ― тихо сказала Тарида. ― Моему отцу тоже, иначе, я думаю, он не разрешил бы тебе приходить к нам. Мы все были детьми, и это было не более чем мгновение, но я храню эти воспоминания в своем сердце. ― Она грустно улыбнулась. ― Затем, когда император узнал ещё и о твоей смерти, его воля к жизни, похоже, была окончательно сломлена. Он вернулся в Аскир, чуть позже привел свои дела в порядок, послал за принцами и отрекся от престола.

― Он послал за принцами? ― изумленно спросил баронет.

― Да, ― ответила Тарида. ― Он хотел оставить империю в порядке. Не думаю, что кто-то видел его после.

― А осада Аскира, о которой так много говорят? ― спросил фон Фрайзе.

― Её, как таковой, не было. Это была шарада, с одной стороны разыгранная из-за гордости принцев, которые не хотели быть просителями или получателями благотворительной помощи, а с другой ― самим императором, которого вполне устраивало то, что мир не узнает причину его отступления.

― Значит то, что Алдан освободился самостоятельно — ложь, ― заметил баронет.

― Да. Ложь, которая становится ещё больше, если вспомнить о чудовище, когда-то объединившим гордый Алдан с помощь меча, крови и тёмного дара. То, что вы теперь ссылаетесь на то самое чудовище и отвергаете наследие Аскира ― больше, чем просто плохая шутка.

― Почему ты не рассказывала об этом до сих пор? ― спросил он девушку-барда.

― Я не думала, что ты захочешь это услышать, ― мягко ответила Тарида. ― Это уже давно в прошлом. ― Она ласково улыбнулась ему. ― Почему я должна лишать тебя гордости? Но я полагаю, что твой отец об этом знает.

Я вздохнул. Чем больше я узнавал об этих вещах, тем глубже становилась моя печаль, а также уверенность в том, что ничего этого не должно было случиться.

― Простите, надеюсь, я не слишком вам помешал? ― вежливо спросил лейтенант Штофиск, который тоже подошёл.

― В чем дело, лейтенант Меча? ― спросил я, чувствуя облегчение от того, что меня отвлекли от мрачных мыслей.

― Я пригласил девушку-барда и баронета подойти к вам не просто так, ― вежливо сказал Штофиск, отвесив перед ними лёгкий поклон. ― Твой голос, Тарида фон Зильбермонд, слушают повсюду, и генерал Копья хочет поручить вам написать балладу, которая была бы ближе к истине, чем то, что распространяется сейчас.

Тарида заметила мой взгляд и рассмеялась.

― Вы об этом знали?

― Теперь знаю, ― ответил я, глядя на Штофиска.

― Пусть это станет шедевром, ― предложил Штофиск с обаятельной улыбкой. ― Я дам вам информацию, которую вы должны будите задействовать. Просто назовите вашу цену.

― Шедевром? ― спросила Тарида с улыбкой. ― Который будут петь по всей империи? Тогда, как минимум, тридцать золотых крон.

― Это, в свою очередь, добавит славы и вам, ― вежливо заметил Штофиск, пока я наблюдал за ними, потеряв дар речи.

― Если собираетесь торговаться, тогда я вообще ничего не собираюсь писать, ― заметила эльфийка.

― Конечно, вы получите золото, если историю, которую вы должны рассказать, дам вам я. ― Он протянул ей руку, и она пожала её.

― Да будет так.

Серафина тихо засмеялась.

― Видишь, Хавальд. Вот как надо бороться со слухами!

Мы еще немного поболтали, прежде чем девушка-бард вывезла баронета из зала. Мужчина выглядел заметно уставшим, а к концу его глаза лихорадочно блестели.

― Что именно с ним случилось? ― немного позже спросил я Штофиска.

― Чтобы сорвать план врага, он вызвал мастера Ролкара на поединок на мечах и выиграл ценное время для Совы, ― с восхищением объяснил лейтенант.

― Мастера Ролкара?

― Одного из агентов императора-некроманта.

― Фелтор, ― шепнула мне Серафина. ― Должно быть, это был Фелтор. Баронету повезло, что он остался в живых.

― Насколько же хороши были эти Совы из прошлого? ― спросил я, пока мы потихоньку передвигались по залу. Я посмотрел на Лиандру, которая болтала с толстым мужчиной, в то время как другие стояли вокруг и таращась на неё.

― А насколько можно улучшить свои навыки, если в твоём распоряжении будут лучшие учителя, и ты сможешь долго жить? ― спросила Серафина. «Наверное, очень сильно», ― подумал я. ― Сам Асканнон показал им, как сплести меч и магию воедино. ― Она тихонько засмеялась. ― Ты знаешь, что Асканнон заново изобрёл для себя фехтование? Говорят, что он долго изучал технику лучших бойцов, а затем сделал расчёты, как улучшить каждый удар, стать быстрее и всегда находить для защиты идеальное положение ног.

― Я поверю во что угодно, но только не в это, ― сказал я. ― Фехтование рассчитать невозможно, его нужно чувствовать.

Следующая часть вечера сначала проходила спокойно.

В основном я бесконечно долго стоял и наблюдал. Время от времени кто-нибудь подходил и присоединялся к нам, но преимущественно только для того, чтобы обменяться любезностями, прежде всего с Серафиной. В какой-то момент Лиандра открыла был, и высокий светловолосый мужчина повёл её в танце. Штофиск похитил Серафину, и после нескольких тактов музыки они присоединились к Лиандре и её партнёру, а за ними последовали и другие пары.

В другом конце зала я увидел, что Зокора смотрит на меня и что-то говорит Варошу, затем эти двое направились ко мне. Возможно, Зокора почуяла, что что-то должно произойти. Этого от неё вполне можно было ожидать, но они опоздали.

Толстяк, который ранее говорил с Лиандрой, внезапно оказался рядом со мной. Не думаю, что он знал, кто я такой. Он вытер лоб салфеткой и уставился на Лиандру.

― Ее называют «королевой без страны», ― доверительно сообщил он мне. ― Она отчаянно ищет помощи для своего королевства, которое уже давно повержено.

― Неужели? ― спросил я.

― Говорят, что Мангус Торсон был первый, кто подстрелил дичь в Газалабаде. Всё, что нужно было сделать, это пообещать, что он будет ходатайствовать перед королем в её пользу. Теперь, когда Хралдир превратился в прах, ему даже не нужно себя утруждать. Видите танцующего с ней блондина?

― Вижу, ― пророкотал я. Толстяк был либо глух, либо слишком увлечён, чтобы понять предупреждение.

― Это барон Виртен из Рангора. Он хочет предложить ей три повозки с мечами. Он поспорил, что будет следующим, кто попробует на вкус её титьки. А если ещё окажется между её ног, это будет стоить пары старых мечей.

Дверь на маленький балкон распахнулась недостаточно быстро и с громким треском сломалась, когда мужчина перелетев через перила, свалился в сад. Я был горд тем, что он ещё жив. Он доказывал это, крича во весь голос.

Здесь это называли скандалом. Лиандра с каменным лицом сначала держалась в стороне, в то время как Штофиск пытался спасти то, что ещё можно было спасти. Он говорил о несчастном случае, казусе, однако когда я схватил толстяка за шею и брюки и перебросил через балкон, меня видело достаточно свидетелей.

Я больше ничего не хотел говорить, и мы молча пробирались сквозь толпу, пока все стояли и тупо таращились, а на сцене граф Алтинс, алданский посол, отдал приказ оркестру продолжать играть.

В конце концов Лиандра всё-таки не сдержалась Она ринулась ко мне, рядом с ней был светловолосый мужчина, который демонстрировал обаятельную улыбку.

― Если позволите, дорогая королева цветов, я улажу это для вас, ― промурлыкал он, заглядывая ей в вырез.

Возможно, боги и посылают некоторые испытания, чтобы проверить самообладание человека, но сейчас мне совсем не хотелось проходить такое испытание. В следующее мгновение Серафина и Варош вцепились в мои руки и оттащили в сторону, в то время как Зокора лишь выгнула бровь. ― Я недооценила тебя, ― заметила она. ― Это действительно был хороший удар!

― Как ты мог так поступить? ― зашипела на меня Лиандра, когда меня буквально выносили из посольства. Алданские гвардейцы бросились к нам, но у них хватило ума держаться на расстоянии.

― Барон Виртен заслужил это, ― выдавил я, пытаясь стряхнуть с себя Вароша и Серафину. Они прилипли ко мне как репейник.

― И кто это? ― ледяным тоном спросила Лиандра.

― Блондин, с которым ты только что танцевала. Тот, что чуть не уткнулся тебе в грудь.

― И что с ним? ― спросила она тоном, обещающим мне обморожение.

― Он заключил пари с толстяком, что будет следующим, кто залезет тебе под юбки.

― С мужчиной, которого ты перебросил через перила балкона? ― спросила она, в то время как её глаза медленно расширялись.

― Да.

― Посол из Ибсиса?

― Если это он, то да. Виртен сказал толстяку, что если сможет попробовать на вкус твои титьки и оказаться между ног, то мечи того стоят.

Я прожил достаточно долго, чтобы оценить хорошую пощечину. И с этой не могла сравниться ни одна. Не было ни малейшего предупреждения, и она ударила как гром и молния… в буквальном смысле, потому что Лиандра была окутана тысячей маленьких искр, которые становились всё более яркими и плотными. Наряду с искрами, у меня также закружились перед глазами мушки, и я оглушено затряс головой. Если бы Варош и Серафина не держали меня, я бы упал.

― Хавальд, как ты можешь? ― процедила она сквозь зубы.

― Почему ты его бьёшь? ― спокойно спросила Зокора. ― Это же не он заключил пари! Или ты будешь убивать каждого гонца, который приносит дурные вести?

― Хавальду ещё никогда не нравилось, когда я ходила на такие балы, ― негодовала Лиандра. ― Он сказал…

― Он не сказал ничего, кроме правды, ― спокойно прервала её Зокора. ― Так в чём ты его обвиняешь? Я думала, он твой паладин, и его обязанность ― защищать твою честь.

― Ты хочешь сказать, что это правда?

― Да, ― тихо ответила Зокора. ― Ты меня не слушаешь?

― Пари? Он поспорил, что переспит со мной? ― прошептала Лиандра, в то время, как ее глаза расширились и наполнились слезами. Я подскочил к ней, Серафина и Варош больше не держали меня. Она плакала в моих объятиях и била кулаками по моей груди. В каком-то уголке сознания я подумал, что хорошо было бы иметь две парадные униформы.

В конце концов всё закончилось, Лиандра, всхлипывая, посмотрела на меня.

― Я люблю тебя, ― просто сказала она. ― Но теперь отпусти меня.

Я осторожно отступил назад и потушил искру на рукаве. Она расправила плечи и оглянулась на вход в посольство.

С одного мгновения на другой Лиандру охватила настоящая гроза, развивая её одежду и парик, в то время как над головой на ветру всё быстрее и быстрее кружились листья. Воздух вокруг неё тоже потемнел, а рядом с нами ударила молния, едва не сбив с ног.

Она повернулась на каблуках, и когда поставила ногу на землю, камень треснул под ударами тысяч крошечных молний.

― Хавальд! ― сквозь ветер прокричала Серафина. ― Держи её, иначе… ― Что будет иначе я не услышал. Я уже много раз рисковал, часто испытывая при этом страх, но броситься в эту грозу, которая лишь отдалённо напоминала мою королеву, потребовало от меня всё.

Я налетел на неё, сбив с ног, и крепко схватил, пока вспыхивали молнии.

― Лиандра! ― пытался я перекричать бурю, пронёсшуюся через дверной проём. ― Прекрати! Иначе ты ещё убьёшь нас!

Раздался раскат грома, прошедший сквозь меня, затем всё закончилось.

Алданские гвардейцы сбежали, доказав своё благоразумие. Варош поддержал меня, туша небольшие пожары на моей камзоле, в то время как Зокора и Серафина помогли подняться Лиандре. Она тихо плакала.

Её и наш эскорты подбежали, чтобы сдерживать зевак, высыпавших из посольства, в то время как майор, не долго думая, взял ближайшую карету и подкатил к нам. Мы все забрались внутрь, майор хлестнул лошадей, и мы, как на дикой охоте, укатили прочь.

― Мне жаль, ― тихо сказала Лиандра, вытирая глаза рукавом платья, а Зокора поднял свои юбки, сняла туфли и выбросила в окно.

― Я буду в порядке, ― промолвил я, стараясь не морщиться от боли, когда моя спина коснулась обивки кареты. Мне всё ещё казалось, что она горит.

― Я не это имела в виду, ― сказала Лиандра, пока Серафина осторожно разрезала мой левый рукав. ― Хотя я сожалею и об этом, ― добавила она, когда я прошипел сквозь зубы, в то время как Серафина обнажила рану от молнии.

― У меня осталось немного мази, которую я смешивала в прошлый раз, ― заметила Зокора. ― Я отдам её тебе позже.

― Спасибо, ― поблагодарил я, но мои глаза были устремлены на Лиандру.

― Я не хотела это принимать, Хавальд, ― призналась она. ― Но ты был прав, и я устала, что они льстят мне фальшивыми комплиментами и глазеют на мою грудь! Никто не воспринимает меня всерьез… а я закрывала на это глаза! Боги! ― выругалась моя королева, а в темноте кареты по её телу пробежали мелкие искры и сразу же потухли. ― Если бы со мной было Каменное Сердце, и я об этом узнала, то сама убила бы его, ― прорычала она. ― Но Каменное Сердце не подходит к моему платью.

― Это красивое платье, ― попытался я подбодрить ее. ― Но оно слишком открытое.

― Ах, Хавальд! ― рассмеялась Лиандра, хотя на её лице всё ещё оставались следы от слёз, и покачала головой. ― Спасибо за похвалу и упрек, Хавальд, ― вздохнула она, снова сморкаясь. ― Ты неповторим.

― Не забывайте об этом, ― промолвила Серафина. ― Это уже второй раз, когда ты угощаешь его молнией.

― Как будто я этого не знаю, ― прорычала Лиандра. ― Но когда я злюсь… Без конца эти добрые слова и поклоны, намеки и комплименты, в основном о моей красоте… Боги! ― выругалась она. ― Я устала от этого. ― Она откинулась назад и устало закрыла глаза. ― Все эти усилия, все, через что мы прошли, были напрасны. Они не помогут нам, Хавальд.

― Аскир поможет, ― убеждённо сказала Серафина. ― Верно, Хавальд?

― Да. Комендант верен своему слову, ― ответил я. ― Я уверен, что другие королевства тоже последуют за ним. Нам просто нужно всё объяснить им так, чтобы они поняли.

― Они ничего не понимают, ― возразила Лиандра. ― Такое чувство, будто они стоят прямо перед стеной.

― Мы найдем способ, ― сказал я, радуясь, что она больше не плачет и не слишком сердится.

Несмотря на то, что пробил уже поздний колокол, мы застали штаб-полковника бодрствующим, хотя он, похоже, был не особо рад видеть нас. Пока я рассказывал ему о том, что произошло на балу ― что совсем не улучшило его настроения ― он отвлёкся на Зокору, изучающую его полку с книгами.

― Это нанесло вам большой вред, ― заметил он. ― Где ваша королева?

― Она ушла в свои апартаменты.

― Это и понятно. Боги! ― вздохнул он. ― Неужели вы не могли сделать это по-тихому? Дуэли не приветствуются, но при некоторых обстоятельствах… что угодно было бы лучше, чем это! Ну да ладно, ― сказал он, сделав глубокий вдох. ― Империя переживала и худшее, в конце концов, никто серьёзно не пострадал, хотя барон Виртен и подал заявление протеста. Он говорит, что вы сломали его корсет.

Я еле сдерживался, чтобы не расхохотаться.

― Лейтенант Штофиск поможет исправить ситуацию, ― пообещал я, всё ещё посмеиваясь. ― Он оказался даром богов, этот человек бесценен.

― Штофиск? ― удивлённо спросил Орикес. ― Мы ведь говорим о том же человеке, который отправился на марш без сапог?

Об этом случае мне ещё не доводилось слышать, но это было на него похоже.

― До сих пор он пока ничего не забывал. Я очень доволен.

Орикес, качая головой, снова посмотрел на Зокору, которая босиком залезла на стул, чтобы достать с высокой полки какой-то том.

― Сэра! ― сухо попросил он. ― Не могли бы вы оставить мои книги в покое? Они имеют огромную ценность!

― Я возьму эту, ― любезно сообщила она, показывая ему книгу.

― Работу Анарте о законах империи? ― в изумлении спросил он. ― Что вы собираетесь с ней делать?

― Ваш император использовал её в качестве ссылки. Я хочу знать, что именно он имеет в виду. ― Зокора грациозно спрыгнула со стула. ― Ты получишь её обратно.

― Я…, ― начал он.

― Сделайте ей одолжение, ― попросил я.

Орикес вздохнул.

― Если комендант не… Ладно, ― признал он поражение. ― Будьте с ней осторожны, осталось всего два экземпляра этой книги.

Зокора, казалось, его не слышит. Она, скрестив ноги, села на стул и начала читать.

Я закрыл дверь своих апартаментов, лёг на кровать, выругался и повернулся на бок. До королевского совета осталось всего восемь дней. Как-нибудь нужно пережить и их.

Незадолго до второго колокола в дверь постучали.

Я сонно обернул вокруг себя одеяло и, проковыляв к двери, оказался лицом к лицу с Сантером и Дезиной.

― Да благословят вас боги, ― поприветствовал Сантер. ― Мы можем войти?

Я молча впустил их. Они оглядели комнату.

― Что случилось? ― спросил я, доставая бутылку хлебной водки, которую Варош принес ранее.

― Сегодня мы посетили два места убийства. Нас позвали, когда были обнаружены трупы, ― серьёзно ответил Сантер. ― Мы только что вернулись со второго места преступления. Оба имели одну отличительную черту. Они обгорели почти до неузнаваемости, а их головы были отрублены одним ударом необычайно острого лезвия. Несмотря на это, нам удалось определить, кто они такие. Это барон Виртен и граф Язен.

Я уже догадался, кем был второй мужчина.

― Посол Ибсиса?

― Да, ― ответила Дезина. ― Они оба были убиты в своих домах, когда готовились лечь спать. Женщины и слуги проснулись от грома. Я должна спросить вас: вы имеете к этому какое-то отношение?

― Нет, ― спокойно ответила я. ― Конечно, нет.

― Вы сами можете догадаться, как это выглядит, ― заметила Дезина. ― Пальцем указывают прямо на вас и вашу королеву. Ей повезло в той степени, что она предпочла провести ночь в цитадели, и мы можем подтвердить, что она её не покидала. Но она ― маэстра, и её будут обвинять в том, что она использовала магию для совершения этих преступлений.

― Что теперь будет? ― спросил я.

― Это уже произошло. Два представителя торгового совета выдвинули обвинения против вас и вашей королевы от имени императора. Для этого даже разбудили инквизитора Пертока. Мы встретили его у тела второй жертвы. Мы только что завершили представление доказательств. Нет никаких свидетельств того, что кто-то нарушил защиту вокруг цитадели, магическую или другую. Перток будет отрицать обвинения, но ущерб уже нанесён.

― Но если мы сможем доказать…, ― начал я, однако Сантер покачал головой.

― Суда не будет, ― сказал он. ― Дезина говорит о том, что подумают люди. Вы генерал и любовник своей королевы. ― Он быстро поднял руку. ― Подождите, я лишь произнёс то, что будут говорить люди, а не утверждаю, что согласен с ними.

― Всё нормально, ― устало ответил я. ― Сегодня я больше не собираюсь никого выбрасывать из окна. Продолжайте.

― Пойдут слухи, что комендант покрывает вас и вашу королеву и даже лжет, чтобы защитить вас. Единственное, что принесёт некоторую пользу, это то, что граф Язен еще на балу выразил желание извиниться перед вашей королевой. Он был полон сожалений. Говорят, что вы не узнали об этом вовремя.

― Теперь знаю, ― тихо промолвил я. ― Я не жалею, что перекинул его через балкон, но сожалею о его смерти. Может… может, нам с королевой стоит пойти в храм Борона и пройти испытание?

― Вы хотите публично унизить себя и свою королеву? ― спокойно спросил Сантер. ― Вы же знаете, какими бывают подобные проверки истины. Выявляется намного больше, чем ты того желаешь.

Я кивнул, потому что он был бесспорно прав.

― Что ж, ― сказала Дезина, поворачиваясь к двери. ― Мы подумали, что вы должны об этом знать. Какую бы доброжелательность вы не встретили здесь, теперь она утрачена. Мы ― то есть комендант, Сантер, я, некоторые другие, включая Орикиса, знаем, кто вы и что уже предприняли, чтобы навредить врагу. Но теперь… Теперь будет трудно. ― Она открыла дверь и оглянулась на меня. ― Мы сожалеем.

30. Торговая политика

― Это будет задача не из лёгких, ― заметил лейтенант Штофиск, но, кажется, он не испытывал страха.

― Вы действительно думаете, что ещё можно что-то изменить? ― с сомнением спросила Серафина. К этому времени у двери напротив друг друга стояли два стола, со своего места мне хорошо было их видно. Между нами находился ещё один большой стол. На нём я кнопками прикрепил карту имперского города, а поверх расстелил карту Алдара, столицы алданцев. Линии всё ещё не имели для меня особого смысла, но я намеревался изменить это.

На стенах также произошли некоторые изменения. Между окнами висела карта Семи королевств, напротив ― большая карта Остмарка, и ещё больше ― карты Летазана и Иллиана, сложенные таким образом, что можно было обозревать территорию Громовой крепости и немного дальше.

На моем столе лежали кипы папок и документов, рядом на полу стоял тяжелый стальной ларчик. Уже в первой папке находился увлекательный материал для чтения, но в данный момент я слушал Серафину и Штофиска. Лейтенант пришел после нас и сообщил, что уже был занят со второго колокола.

― Что-то изменить, ― спросил Штофиск. ― Непременно. Фокус в том, чтобы превратить поражение в победу. ― Он посмотрел на меня, затем быстро отвернулся, заметив мой взгляд. ― Жаль, что граф Язен был убит. Он был бы нам полезен, поскольку проявил благоразумие, хоть и поздно. По крайней мере, он подтвердил, что генерал действовал не без причины, в Аскире мужчинам тоже разрешено защищать честь женщин. Теперь я устроил так, чтобы говорили, что генерал проявил милосердие по отношению к графу, выбросив его в окно. У него было право вызвать его на дуэль, но поскольку генерал ― смертоносный воин, это было бы равносильно убийству. Это также позволяет задать вопрос, зачем генералу убивать графа, когда был вполне законный способ отправить его к вратам Сольтара. В принципе, граф был порядочным человеком, в случае с бароном Виртеном дело обстоит иначе. Некоторые матери теперь вздохнули с облегчением. Этот человек был бабником без всякой морали, но благодаря его связям с рудниками Рангора, его уважали. Они зарабатывали на нём золото, а дочерей запирали. Граф Алтинс терпеть его не мог, но он был важен. То, что генерал ударил его, вызвало больше аплодисментов, чем осуждений. Особенно со стороны матерей. Если бы не убийства, к сегодняшнему утру всё пришло бы в норму.

― А что насчёт королевы? ― спросила Серафина.

― Над вашей королевой смеялись. Из-за неопытности, она совершила ошибку в самом начале, когда, присоединившись к политике, повела себя как проситель. Мало кто заметил, что она умна; ей не хватало знаний о взаимосвязях в империи. Поэтому люди видели только её красоту и уязвимость, а это привлекает хищников. Теперь они поняли, что им придётся нелегко.

― А что насчет обвинений против нас? Тех, что выдвинул торговой совет? ― спросил я.

Ухмылка Штофиска померкла.

― Они будут утверждать, что вы и ваша королева вызвали извержение вулкана, которое разрушило Янас и Алдар. Ведь никто точно не знает, что вы там делали, кроме спасения своей королевы. Мне нужно что-то, что можно будет противопоставить, какой-нибудь героический поступок, что-нибудь необычное. Вы случайно не делали там чего-то, что звучало бы лучше, чем уничтожение целых стран наводнением и землетрясением?

― Достаточно ли того, что королева поразила молнией командующего вражескими силами, некроманта и военачальника врага?

― Это хорошая идея, ― с энтузиазмом согласился Штофиск. ― Военачальник исчез вместе с вулканом и не сможет ничего возразить.

― Штофиск, ― тихо сказал я.

― Да, сэр?

― Это не идея. Это правда.

― О. Некроманта? Военачальника?

― Да.

― В самом деле? Это здорово! А свидетели тому есть? Кто-нибудь, кто достаточно важен? ― он взволнованно спросил. ― Может вы и имя проклятого знаете?

― Имя проклятого было Целан, ― ответил я. ― Достаточно ли вам в качестве свидетеля принца эльфов?

― Принца Имры, которого уже воспевала Тарида? Он действительно существует?

― Конечно.

― Боги! ― взволнованно воскликнул он. ― Теперь мне действительно есть с чем работать! Что вы думаете о том, что на этом острове были и другие некроманты, возможно, даже жрецы этого бога, которые пытались использовать силу вулкана для воскрешения военачальника, и Сольтар покарал их за это?

― Вернитесь на землю, лейтенант, ― прорычал я. ― Никто не поверит в такую чушь. Вулкан просто взорвался. Никто, даже кучка священников, не смогла бы такое осуществить.

― Но вы должны признать, что это звучит лучше, чем если бы это были вы. Через какое время после извержения вулкана вы покинули остров? Были ли какие-то драматические моменты, возможно, когда вы спасались от лавы?

― Мы покинули остров ещё до извержения, за несколько отрезков свечи до того. На спинах грифонов.

― И это тоже может подтворить принц эльфов?

― Да.

― Хорошо! Просто замечательно! Но как нам привезти его сюда, чтобы он дал показания? ― Я открыл рот, но он уже отмахнулся. ― Я поговорю с Таридой, пусть она впишет это в эпос, результат будет таким же! ― Он сияющими глазами посмотрел на нас. ― Вот увидите, всё будет замечательно! Теперь вам лишь нужно найти настоящего убийцу, и Аскир окажется у ваших ног.

― Вы серьёзно? ― в изумлении спросил я.

― Ну конечно! Сами увидите!

― Почему у меня создаётся впечатление, что вы от всего этого получаете удовольствие? ― с усмешкой спросила Серафина.

― Потому что это так! ― ухмыльнулся Штофиск. ― Наконец-то я могу в полной мере использовать свои навыки для службы империи! Мнение так часто бывает отчужденным, что делать это ради благородного дела ― одно удовольствие. У меня есть другая идея… Можно ли позаимствовать грифона у эльфов и устроить так, чтобы вашу королеву увидели летящей над Аскиром на спине этого благородного зверя? Или кого-то, похожего на него?

― Штофиск, ― сказал я. ― Вы очень опасны.

― Я знаю. ― Он засиял. ― Я просто рад, что наконец-то кто-то это оценил! Итак, сколько будет стоить, если мы одолжим грифона у эльфов.

― Нисколько, ― прорычал я. ― У неё есть собственный грифон.

― Правда? Потрясающе! Он здесь? Может быть, в конюшне? Он позволит нарисовать себя вместе с ней? Он ручной, и его можно выставить на храмовой площади на обозрение?

― Это было бы очень плохой идеей, лейтенант! Лучше сразу забудьте о ней.

― Но…

― Нет.

― Есть, сэр! ― смирился лейтенант. ― Но всё же крайне жаль.

― Поверьте мне, лейтенант, точно не жаль.

Казалось, ему было трудно отказаться от этой идеи, но он подчинился.

― Ладно, тогда нет, ― вздохнул он. ― Теперь нам нужен лишь некромант и дело сделано.

― Какой именно? ― спросил я, не зная, радоваться мне или отчаиваться.

― Тот, что убил барона и графа, чтобы совершить коварное покушение на репутацию вашей благородной королевы. Предпочтительнее было бы казнить его публично на рыночной площади. ― Его глаза засияли. ― Я уже вижу это перед собой: как ваша королева подлетает на своём грифоне, спускается, подходит к нему и обезглавливает одним ударом своего меча! Не потому, что он наездник душ, о нет, а потому, что это её привилегия ― наказывать тех, кто не проявляет к ней уважения.

Я немного запутался из-за всех его слов, но он не прекращал говорить.

― Королева ведь умеет пользоваться мечом и у неё есть такой, который можно заточить? Возможно, вам стоит одолжить ей свой?

― Она умеет, у неё есть, и её меч сверх меры остер, ― возмущённо пробурчал я. Кажется он этого не заметил, даже когда Серафина прочистила горло.

― Хорошо! ― воскликнул он. ― Тогда мы решили проблему!

― Штофиск, для этого нам сначала нужно найти некроманта.

― Это не проблема. ― Штофиск засиял. ― У меня есть здесь его адрес.

― Я правильно поняла? ― ошеломлённо воскликнула Дезина. ― Он спросил свою мать?

Нам посчастливилось найти ее в башне, и она выглядела сонной; очевидно, мы ее разбудили. Теперь мы стояли перед ее открытой дверью под навесом, который защищал нас от дождя, и пили принесённый Сантером чай. На мгновение я задался вопросом, почему она не пригласила нас войти, поскольку в башне было довольно уютно. Но потом вспомнил, что в это здание могли войти только Совы.

― Да, ― весело ответила Серафина. — Всё дело в бизнесе. Его отец управляет банком в городе, а барон Виртен занял у него денег. Очевидно, Коротен посчитал, что барон представляет повышенный риск, и установил за ним слежку. Шпион наблюдал, как Виртен вернулся домой, а вскоре после этого из дома вышел мужчина. Он привлёк внимание шпиона, поскольку прятался под мантией с капюшоном, хотя не было ни холодно ни дождливо.

― И как нам это поможет? ― непонимающе спросила Дезина. Я и сам, слушая эту историю, чувствовал тоже самое.

― В свою очередь мать нашего лейтенанта управляет торговым домом, и оба, Виртен и Язен вели с ней дела. Она также следила за ними, ― объяснила Серафина. ― За обоими. У дома Виртена информатор также увидел человека, украдкой прокравшегося за угол. Это было достаточно странно, чтобы попасть в отчёт. У графа Язена другой осведомитель наблюдал, как человек в мантии вошёл в дом графа, и стражники у ворот как будто его не заметили. Он не видел, как этот человек вышел, услышал лишь гром, а затем крики жильцов.

― Значит, мужчина в мантии, ― заметила Дезина. ― Но таких тысячи.

Ветер направил ливень в нашу сторону, раздувая тонкое платье Совы. В этот момент мы услышали звон храмовых колоколов, пробивших третий колокол.

Прежде чем ответить ей, я поплотнее закутался в плащ, так как было немного прохладно.

― Но не красных сапог с жёлтым верхом и вышивкой в виде серебряных цветов. В городе есть только один сапожник, который делает такие сапоги, ― ответил я и вздохнул, когда невольно посмотрел вниз, на сапоги Серафины. ― Похоже, что у мастера Брекерта было три покупателя на эти сапоги. Один из них ― граф Виттмар, которому почти сто лет, и он ходит на костылях. Другая ― молодая женщина, востребованная куртизанка.

― Асела? ― спросила Сова. ― Значит, всё-таки это была она?

― Нет. Не она, ― вздохнул я. ― Кое-кто другой. Эта сэра в тот промежуток времени занималась своей работой, ублажая придворного из Сертины.

― И кто третий?

― Торговец из Рангора, ― провозгласила Серафина. ― Он также был на балу. Человек по имени Хельгс, который несколько лет назад наделал много шума смелыми спекуляциями и таким образом получил доступ в высшее общество.

― Однако барон Кортен, отец нашего лейтенанта, всегда задавался вопросом, как этому Хельгсу удалось это сделать. По расчётам Кортена, он должен был понести убытки, а не получить прибыль. Потом он вспомнил, что Хельгс когда-то заплатил ему золотом, и пошёл в свою подземную сокровищницу, чтобы проверить, осталось ли у него ещё это золото. И оно действительно было там. Этот металл не такой чистый, как имперский, и имеет красноватый оттенок. Как и вот это золото. ― Я показал монету, которую мы нашли на корабле в бухте контрабандистов. На ней был герб Талака, и в тусклом свете она поблёскивала красноватым светом.

Сантер рассмеялся.

― Я с трудом могу в это поверить, но цепочка доказательств кажется мне последовательной. ― Он покачал головой. ― Как лейтенант смог это осуществить?

― Он встретился со своей матерью за завтраком, ― мрачно ответил я. ― Затем она попросила присоединиться к ним отца, и одно привело к другому.

Две Совы обменялись взглядами.

― Я чувствую себя немного бесполезным, ― прокомментировал Сантер.

― Не говорите, ― прорычал я.

― Так вы пришли сюда, чтобы мы поймали этого некроманта, ― спросила Дезина, радостно улыбаясь.

― В том числе.

― Ага, ― сказала она и пристально посмотрела на меня. ― Что ещё?

― Нам нужно взять его живым. Для этого потребуются своего рода магические кандалы. Я хотел спросить, есть ли у вас нечто подобное и где их можно достать.

― Вы хотите его допросить, ― заметил Сантер, удовлетворённо кивнув. ― Давно пора развязать язык этим проклятым. Может он выведет нас на других ему подобных.

― Да, и это тоже. Но после он должен быть ещё жив.

― Почему?

Я вздохнул.

― Чтобы моя королева могла казнить некроманта своим изгоняющим мечом на глазах у всего народа. Чтобы она могла стать героиней и завоевать расположение города. Вот почему.

Обе Совы ошарашенно посмотрели на меня. Я не мог их в этом винить.

― Не лучше ли понаблюдать за некромантом, чтобы узнать, не вступает ли он в контакт с другими? ― спросил Сантер Серафину, пока мы спускались в оружейную по широкой рампе. Дезины с нами не было, она направилась к верховному инквизитору Пертоку, чтобы согласовать с ним арест.

― Мы тоже об этом думали, но у нас нет времени.

― Я думал, что ничто не может быть настолько быстрым, как хорошие сплетни? ― спросил Сантер.

― Может и так, ― признала Серафина. ― Но речь не только о сплетнях. Нужно изменить мнение.

― Вы уже привыкли к порталам, Сантер? ― спросил я.

Он покачал головой.

― Я все еще не доверяю им, но что с того? Дезина ими просто очарована, и мне не остаётся ничего другого, кроме как сопровождать её. Я же не могу отпустить её одну. ― Он вздохнул. ― Самое ужасное в том, что я понимаю, насколько полезны эти порталы. Завтра мы с Дезиной отправимся в Ольменхорт, старую крепость в Остмарке, которая находится всего в тридцать милях от резиденции маршала. Комендант хочет получить более подробный отчёт о ситуации, чтобы решить, можно ли вывести оттуда войска. Если бы была воля Дезины, то мы исследовали бы все порталы, которые ещё существуют. Но портальных камней почти не осталось. В башне Сов есть отделение с камнями, но их не так много… Что случилось, генерал Копья?

― Я кое о чём забыл, ― объяснил я. ― Нужно было вспомнить об этом раньше.

― О чём? ― спросила Серафина.

― Сейчас увидите.

Как я и надеялся, за одним из трёх открытых окошек оружейной стоял тот самый старый ветеран, который подогнал под меня доспехи. Я направился к нему и постучал по ставне окна.

Он открыл один глаз.

― Успокойтесь, я не сплю, ― промолвил он. — Чего желаем?

― Вы когда-нибудь слышали о портальной книге, капрал?

― Хм, ― хмыкнул он, почёсывая голову. ― Кажется, что-то припоминаю, но…

― В ящиках для генералов! ― воскликнула Серафина. ― Однажды в оружейной комнате Второго легиона случился пожар, и один из них был поврежден. Нам пришлось его переупаковывать, и там находилась книга, запечатанная Асканонном. Я сама была цейгмейстером, ― пояснила она, когда капрал странно посмотрел на неё.

― Во Втором, да?

― Даже если вы этому не верите, ― ответила Серафина.

― Я верю, ― сказал капрал, вставая со стула. ― В наши дни я поверю почти во всё. И если Второй набирает людей и располагает генералом Копья, почему бы тогда и не цейгмейстером? В конце концов, это означало бы, что самый важный пост уже занят.

― Меня заставили, ― с улыбкой сказала Серафина, и ветеран коротко рассмеялся.

― Итак, майор, как выглядят эти ящики?

― Они сделаны из черного эбенового дерева, перетянуты полосами из серебра и стали, и имеют замок с печатью, для которого требуется кольцо генерала.

― Я помню такие, у нас их не так много. Подождите здесь, я сейчас вернусь… Постойте! ― Он повернулся, как баллистическая башня. ― Покажите мне своё кольцо!

Я послушно протянул руку, он что-то пробормотал себе под нос и неровными шагами поспешил из комнаты с прилавком на склад.

Чуть позже он вернулся с плоским ящиком, размером не намного больше двух фолиантов.

― Вот, ― сказал он, проталкивая ящик через отверстие в окне. ― Попытайте своё счастье с ним. ― Он указал на имперскую печать. ― Вставьте туда своё кольцо.

Я сделал, как он сказал, раздался тихий щелчок, и крышка открылась.

Все затаили дыхание, когда я поднял крышку ящика, но сначала показалось, что внутри нет ничего особенного. Подзорная труба, меньше, чем те, что я видел до сих пор, что показалось мне удобным; маленькая латунная коробка с магнитом внутри; маленькая латунная трубка, предназначение которой было мне не ясно, и две книги, толщиной с мой большой палец, но размером не больше моей ладони. Под ними ― карта и что-то ещё непонятное. Я взял первую книгу, открыл и застонал.

― Боги, ― выругался я. ― Как можно читать этот шрифт? Он такой маленький, что буквы расплываются перед глазами! ― Я посмотрел на заголовок. «Закон имперской армии» ― было выведено ровными буквами.

― Здесь я могу помочь, генерал Копья, ― заметил оружейник, выдвигая ящик, из которого достал ещё одну латунную коробочку. Он открыл её, выдвинул линзу, находившуюся внутри, и поместил на текст, который под ней увеличился.

Вторая книга была закрыта печатью со шнурком; я сломал печать и открыл ее. Она была написана достаточно крупно, но на первый взгляд содержание не имело смысла. На каждой странице было два блока цифр: три цифры слева и девять, а иногда двенадцать ― справа.

― Это портальная книга, ― промолвил Сантер. ― Книга Дезины толще, но зашифрована она точно так же. Цифры слева содержат координаты для имперских карт, а справа ― номера камней, которые нужно выкладывать.

Я кивнул и вытащил последние два предмета: сложенную, искусно нарисованную карту, на которой была изображена империя ещё с древними границами, и изящной формы кусок слоновой кости с золотым концом, который заставил Серафину громко втянуть в себя воздух.

― Я слышала о нём! ― взволнованно воскликнула она. ― Можно? ― Я весело кивнул. Она выглядела, словно ребёнок в день именин. Она попросила у заведующего снаряжением лист бумаги, и когда получила его, приставила золотой кончик к папирусу, и появилась тонкая чёрная линия.

― Боги, ― взволнованно сказал Сантер. ― Держу пари, Орикес отдал бы за него свою правую руку.

― Тогда, пожалуй, в нём больше не было бы проку, ― заметила Серафина, глядя на меня сияющими глазами. ― Разве это не здорово? Перо, которое пишет вечно!

― Да, ― согласился я. ― Здорово. ― Я не понимал её волнения. Допустим, что гуси и чернильницы больше не требовались, но для меня подзорная труба казалась более полезной.

Я убрал содержимое ящика в карманы, передал Серафине странное перо, карту и магнит, а ящик снова пододвинул заведующему снаряжением.

― Ящик можете оставить себе, ― промолвил я.

Он засиял и поблагодарил меня, как будто я оказал ему услугу.

― Что-нибудь ещё? ― спросил он, глядя на Сантера и меня. ― Что-то я не припоминаю, чтобы выдавал тебе эти доспехи, Сантер.

― Сова нашла их в башне. Теперь я её адъютант, Кьярл.

― Хм, ― хмыкнул ветеран и улыбнулся. ― У Морских Змей ты уже всегда напрасно тратил время, а у Сов… Ну, по крайней мере, теперь у нас снова есть одна. ― Он посмотрел на меня и усмехнулся.

― Капрал был моим инструктором по фехтованию, ― объяснил Сантер. ― С тех пор он думает, что знает лучше, что для меня хорошо, а что нет.

― Нам нужны оковы для наездника душ. Магические. Мы знаем, что раньше такие были.

― А Сова не хочет поискать их в башне, раз уж теперь выдаёт доспехи?

― Там больше нет заведующего снаряжением, Кьярл. Это займёт слишком много времени. Если ты ничего не найдёшь, нам придётся искать самим, но мы надеялись, что ты сможешь нам помочь.

― Я лучший заведующий снаряжением в легионах, возможно, за исключением находящегося здесь майора, ― заметил Кьярл. ― Но если ты ожидаешь чудес, тебе придётся немного подождать. ― Он открыл зарешеченную дверь и пригласил нас внутрь. Здесь стоял стол, загроможденный папками, и ветхий стул; в углу перед решетчатой дверью, ведущей на склад, стояла маленькая железная печка, а на ней ― чайник из кованной меди.

― Чай в верхнем ящике, ― сказал капрал, закрывая за нами дверь. ― Прояви немного манер, Сантер, и приготовь майору чай. Я вернусь ещё до конца недели. ― Он схватил проволочную корзину и захромал прочь.

― Хотите чаю? ― спросил Сантер у Серафины, которая с улыбкой покачала головой.

― Вы хорошо знакомы со многими здесь, Сантер, ― заметил я, глядя вслед заведующему снаряжением. ― Вас это не беспокоит? Слишком тесная связь ― не всегда хорошо.

― Пока они проявляют уважение, я не возражаю. Мне так даже больше нравится, потому что с тех пор, как я начал носить этот серебряный символ совы, есть некоторые, кто пресмыкается передо мной. Это мне вообще не по душе.

― Посмотри, Хавальд, ― тихо сказала Серафина, указывая на висящий на стене ящичек. В нём находились четыре серебряные и одна золотая монеты. ― Награды капрала, удивительно, что он не имеет более высокого звания. Это впечатляет. Монеты прикрепляются к нагруднику.

― Он говорит, что находится там, где хочет быть, ― прокомментировал Сантер. ― Здесь есть офицер, заведующий складом, но он знает, что лучше ему не связываться со старым Кьярлом. Это его владения, и я рад за него.

― Ты опять рассказываешь старые истории? ― спросил заведующей снаряжением, когда, хромая, вернулся обратно. ― Не верьте ни единому его слову, генерал Копья. Всё это ложь, кроме истории о том, что я одним ударом убил дракона. ― Он широко улыбнулся. ― Однако тот был не длиннее моей руки. ― Он поставил корзину, в которой лежали жердь, металлический ошейник и грубые кандалы.

― А когда вы были на юге, капрал? ― спросил я, и заведующий снаряжением замер в движении, чтобы затем подозрительно на меня посмотреть.

― Откуда вам знать, что я был на юге?

― Вы сами только что сказали мне об этом, ― заметил я. ― Дракон.

― Боги, ― промолвил Кьярл. — Я и мой длинный язык. Однако я уже столько раз хвастался этим, и никто не заметил связи. ― он окинул меня взглядом. ― Девять камней на вашем кольце должны были стать для меня предупреждением. И всё же я не имею права рассказать вам об этом.

― Я могу обратиться и к коменданту, но предпочёл бы этого не делать.

Он колебался, затем посмотрел на Сантера.

― Сантер, не мог бы ты оказать мне любезность немного прогуляться? Майор, может вы тоже?

― В этом нет необходимости, ― сказал я. ― Скажите, где вы видели этого дракона.

― Это было почти сорок лет назад, ― ответил Кьярл, глядя куда-то вдаль. ― Когда мой лейтенант пришёл искать добровольцев и предложил мне жалование смертника, я понял, что глуп и жаден.

― Жалование смертника?

― Десятикратное жалование в течении миссии и выплата обычного жалования за оговорённый период службы родным погибшего солдата, ― объяснила Серафина, и Сантер кивнул.

― Именно, ― подтвердил Кьярл. ― Мы сели на корабль и отправились в путь. Не на меченосце, а галеасе, доверху загружённом припасами. Миссия была секретной, но вскоре мы узнали, куда направляемся. А именно, далеко на юг, чтобы проверить там старые карты. Нашим командиром был молодой солдат из Перьев, лихой парень, который ничего не спускал нам с рук. Мы пересекли Штурмовое море и чуть не утонули, а некоторые боялись, что мы упадём за край земли. Мы плыли пять недель, ни разу не увидев берег. А затем заметили впереди землю: густые джунгли, а посреди них руины древнего города. Нужно отдать должное Перу: этот парень умел читать карты. Спустя столько веков гавань обмелела настолько, что мы с трудом смогли причалить к старым камням. Были сформированы две группы: одна должна была исследовать старый город, вторая ― отправиться в глубь джунглей. Проклятый дракон укусил меня за руку, поэтому меня определили в группу для исследования города. Наша задача была проста. Лейтенант Перьев вел нас, у него были с собой карты, которые направляли нас через руины к определенным местам. Одним из таких мест была пирамида в центре города, мы поднялись на её вершину, и на самом верху был небольшой каменный дом, запертый стальной пластиной с тремя печатями. Лейтенант осмотрел печати, сделал пометку, и мы пошли дальше. Следующей остановкой была башня, и снова дверь с печатями, третьей ― была оборонная станция, где он заставил ждать нас снаружи. Четвёртым местом была старая башня в порту, но она обрушилась, и если там тоже была такая дверь, мы её не нашли. Вот и вся история. Мы вернулись на корабль и стали ждать другую группу. Через десять дней мы отчалили и вернулись домой. Не считая того, что я чуть не умер от лихорадки, это было легко заработанное золото. Но не для тех тридцати человек, которые остались в джунглях.

― Земля за Штурмовым морем? ― спросил я.

Капрал кивнул.

― Именно.

― И разрушенный город Старой империи?

― Я этого не говорил.

― Нет, вы лишь упомянули имперскую оборонную станцию.

Он вздохнул.

― Да. Там были имперские здания, но сам город был экзотический, со зданиями, украшенными каменными идолами и монстрами, и широкими улицами. И повсюду пирамиды с множеством ступенек.

― Насколько большим был этот город?

― Я бы сказал, что он примерно такого же размера, как Рангор или Алдар. Но он был пустым, хотя в колодцах по-прежнему находилась чистая вода. Также там жили странные собаки, чешуйчатые и с крыльями.

― Вартрамы? ― в изумлении спросил я, и заведующий снаряжением кивнул.

― Так их назвал лейтенант Перьев. Невероятно умные зверюги, они украли нашу провизию. Вы уже там бывали?

― Нет. Продолжайте.

― Больше нечего сказать. Меня не было почти четыре месяца, жалование смертника окупилось. Его хватило для небольшого дома на окраине города, конец истории.

― Спасибо, капрал, ― поблагодарил я.

Заброшенный город с имперскими зданиями на другом берегу Штормового моря? Двери с печатями и вартрамы? Это ни о чём мне не говорило. Кроме того, что теперь я знал, где император-некромант берёт своих охотничьих собак.

Капрал щёлкнул пальцами.

― Я ещё кое-что вспомнил. Мы, конечно, и сами бродили по городу, и с несколькими товарищами обыскали старую военно-морскую базу. Даже мебель была ещё на месте, хотя и сгнившая. И указатель на пляже, который гласил, что прогулка по берегу за пределами города Каллисте запрещена.

― Город назывался Каллисте?

― Кажется так.

― Хм. ― Я посмотрел вниз, на его корзину. ― Что вы нам принесли? ― Я вытащил ошейник, который был очень похож на тот, что я сам носил на шее на Огненных островах.

― Если честно, я сам точно не знаю, ― ответил капрал, явно радуясь возможности перевести разговор в другое русло. ― В Совей башне вы, вероятно найдёте больше. Вот это я вытащил из пыльного угла, где хранились вещи для Ночных Ястребов. Поскольку их задачей было ловить проклятых, я решил проверить там. Думаю, я был первым человеком, который рыскал там за много веков. ― Он поднял жердь. Она была полой, а на одном конце прикреплена серебренная цепь, образующая петлю. ― Подобной штуковиной ловят диких животных, но здесь на шесте есть руны. Ошейник… ― Он пожал плечами. — Серебреные ножные кандалы, немного потускнели, поэтому такие тёмные. На них тоже есть руны. Кандалы для ног из серебра не имеют смысла, если только не предназначены для особых заключённых. Это всё, что у меня есть. Будет ли от них польза, не знаю.

Сантер почесал голову.

― Почему-то мне кажется, что будет трудно удерживать некроманта, пока мы не торопясь пробуем, что получится.

― Так вы хотите взять эти вещи с собой или нет?

― Хотим, ― ответил Сантер. ― Мы выясним, на что они годятся. Я распишусь.

31. Хельгс

Торговец Хельгс жил в одном из типичных для Аскира домов: прямоугольный, двухэтажный, с высокими гладкими наружными стенами, в которых маленькие окна выходили на улицу лишь на втором этаже. Ворота во двор и сквозной проход, через который можно было попасть внутрь дома, были сделаны из дубовых досок, усиленных сталью.

― У него четыре охранника, повар, три слуги и две девушки-рабыни, ― прочёл Сантер информацию со щитка с зажимом. ― Еще девять работает на него в его конторе в порту. Кроме того, у него есть связи с портовыми бандами. И время от времени он использует двух вышибал для сбора долгов. ― Он закрыл кожаную обложку и посмотрел через улицу на дом торговца. Мы стояли на крыше здания напротив; его обитателям было тактично предложено отдохнуть за счёт императора на окраине города.

Кроме Серфины, Сантера, Дезины и меня, присутствовал капрал Февре, друг Сантера. С ним было отделение Морских Змей. Вместе с отделением Быков они должны будут штурмовать дом. После того, как мы выясним, как и когда. Был полдень, четвёртый колокол, и солнце было милостиво к городу, но не к нам, поскольку мы предпочли бы облака и дождь, которые были с утра.

― Неприятный товарищ, ― заметила Дезина. ― Но таких много, и он вёл себя незаметно. Что мы знаем о слугах?

― Не особо много. ― Сантер пролистал страницы. ― Один из его слуг был трижды арестован; он участвовал в драках и однажды сломал ногу должнику. Он отделался тридцатью ударами плетью; с тех пор он либо законопослушен, либо осторожен. Вот, здесь кое-что есть. Повар. Его дважды видели на собраниях, которые подозревали в том, что это службы Безымянному. Но каждый раз, когда мы устраивали облаву, причина для собрания была другой. Один раз оргия, второй ― запрещённое состязание на клинках.

Я снова посмотрел на дом торговца. Теперь, когда задача состояла в том, чтобы быстро проникнуть внутрь и застать врасплох проклятого, я должен был признать, что конструкция дома выполняла своё предназначение.

― Он в своей конторе? ― спросил я.

― Да, ― ответил Сантер. ― У него есть привычка делать перерыв в полдень. Примерно через пол отрезка свечи он придёт домой.

Февре кивнул.

― У нас есть выбор: войти в его дом и надеяться, что он не заметит, когда откроет ворота, или подкараулить его на улице. С ним всегда два охранника, им разрешено носить только кожаные дубинки, но против одного из них выдвинуто обвинение, потому что у него был найден короткий меч. Но никто не знает, какими силами обладает проклятый, и если схватить его на улице, есть опасность, что пострадают граждане. Именно по этой причине мы ждём его здесь, ― объяснил капрал. ― В порту слишком много народу, здесь более спокойно.

Дезина задумчиво посмотрела на дом, затем вниз, на улицу, которая была в меру оживлённой. ― Я встречусь с ним на улице. Вон там, на углу, ― указала она рукой. ― У стрелков будет хороший сектор обстрела. Двое Быков, которые сидят там на скамейке, играют в кости и развлекаются во время перерыва. Продавец кружек… видите его?

Я кивнул: пожилой мужчина с костылём, который стоял возле тележки, и восхвалял свои кружки прохожим.

― Дайте ему золота и купите тележку и его грязную одежду. Мы заменим его солдатом. Он может положить свой арбалет в тележку.

― Как ты собираешься его оглушить? ― спросил Сантер.

― Громом, ― ответила она. ― Очень громким громом, который оглушит его на одно два мгновения и собьёт с ног. Он также поразит людей на улице, но зато они не будут в секторе обстрела. ― Она посмотрела на меня. ― Мы набросимся на него, схватим и попытаемся надеть на него эти оковы. Все. В надежде, что одна из них сработает. А если нет, то понадобитесь вы и ваш меч. Я понимаю, почему казнь имеет смысл, но я не против увидеть его мёртвым прямо здесь.

― Хорошо, ― ответил я. ― Чтобы сделать это, мне просто нужно быть рядом.

― Может в том дверном проеме? ― спросил Сантер. ― Там вы не должны привлечь к себе внимание.

― А что с вами, прима? ― спросил я. В своей синей мантии она была весьма заметной.

― Он меня не увидит, ― с улыбкой пообещала она.

― Используете магию? ― спросила Серафина.

― Нет, мастерство.

― Хорошо, но для чего так заморачиваться? ― спросил Февре. Мы в изумлении посмотрели на него. Капрал широко улыбнулся, залез в свой колчан и вытащил болт, у которого вместо острия был свинцовый конус. ― Они почти всегда срабатывают, разве что у него тонкий череп. Тогда они тоже сработают, только по-другому.

― А если вы промахнётесь? ― спросила Серафина.

― Это маловероятно, но может случиться, ― ответил маленький капрал. ― Но все сразу не промахнуться. Со мной десять Морских Змеев. Мы пригвоздим его к земле, по болту или три в каждую конечность. А если и после этого всё ещё будет дёргаться… ― Он пожал плечами. ― Что ж, тогда генерал всё ещё сможет его подбрить.

― А кто-нибудь уже предположил, что он, возможно, не проклятый? ― спросила Серафина.

― Я смогу это увидеть, если подойду к нему достаточно близко, ― ответила Дезина.

― Насколько близко? ― поинтересовался я.

― На расстояние в шаг, может два, но только если я дотронусь до него, я смогу быть уверенной.

― Тогда просто подайте знак, когда будите уверены, прима, ― сказал Февре. ― Предоставьте остальное сделать нашим болтам. Он проклятый и выживет.

― Хорошо, ― согласилась Дезина. ― Тогда сделаем так. Знаком будет гром, он также поможет с его охранниками. Засуньте что-нибудь в уши и откройте рот, когда придёт время.

Я стоял в дверном проёме, накинув старую мантию, и делал вид, как будто моё место здесь. Дезину видно не было, но угол, где она собиралась перехватить некроманта, был всего в пяти шагах. Я не мог даже предположить, где она собиралась спрятаться, но, кажется, она знала, что делает.

На крыше дома напротив я узнал Серафину. Она должна была подать мне знак, как только придёт время. Интересно, сколько ещё ждать. Я посмотрел на неё, и вот она уже машет рукой… Раздался раскат грома, поднявший пыль и грязь на улице и поразивший меня, словно бревно.

Пошатываясь, я вышел на улицу, почти не понимая, куда идти и что я вообще там делаю. Когда до меня снова дошло, что происходит, я заметил перед собой Дезину, которая, поставив одну ногу на грудь проклятого, стояла на коленях и спокойно надевала на него три оковы. По всей округе медленно начинали шевелиться прохожие. А двое Быков, которые играли в карты на скамейке, все еще неустойчиво стояли на ногах.

Торговец Хельгс лежал на земле, похожий на нашпигованную свинью, и совсем не двигался. Один из его охранников всё ещё лежал на земле, другой ― ползал по кругу, словно что-то искал. Затем рядом оказался Сантер и одной рукой поднял проклятого на ноги. Подъехала карета, Сантер забросил его внутрь и забрался сам, прежде чем транспортное средство умчалось прочь. Осталась только лужа крови и несколько тупых болтов.

Всё ещё оглушённый, я последовал за Дезиной в дом, где мы заняли позицию. Как только я закрыл за собой дверь, на улице зашевелились первые прохожие, а десяток Быков проник в дом торговца, чтобы обезопасить его и обыскать.

Дезина откинул капюшон, посмотрела на меня сияющими глазами и зашевелила ртом.

― Что? ― крикнул я.

― Я сказала, что всё прошло по плану! ― крикнула она и засмеялась.

Серафина спустилась по лестнице, тыкая пальцем в левое ухо и ухмыляясь до ушей.

Скоро нам стало не до смеха, когда мы в доме торговца обнаружили подвальное помещение, от которого несло старой кровью. Лицо Дезины побледнело, и она бы упала, если бы Февре не поймал её. Я сам боролся с тошнотой.

В центре подвальной комнаты стоял алтарь из тёмного камня. Вокруг него пульсировал слабый свет, словно следуя биению сердца, и с каждым ударом щупальца дыма и черноты обвивалась вокруг конечностей лежащего на камне ребёнка, который всё ещё дёргался, хотя уже должен был быть мёртв.

― Генерал Копья, ― прошептала Дезина. ― Вы не могли бы…

Я мрачно кивнул и вытащил Искоренителя Душ. Когда его бледная сталь разрубила дым, ребёнка и чёрный камень, я почувствовал, как что-то с неслышным криком отпрянуло назад и исчезло в каменных обломках, а вокруг нас разлился ледяной холод.

― Сержант? ― обратилась Дезина к одному из Быков, стоявшему у входа в подвал. ― Отправьте гонца в храм Сольтара. Нам нужен священник, который сможет изгнать это и очистить место.

― Думаю, этого вполне достаточно в качестве доказательств, ― сказала Дезина немного позже верховному инквизитору Пертоку, который пришёл в дом торговца с полудюжиной Перьев.

С безучастным лицом старик осмотрел подвал, алтарь и труп ребенка.

― В самом деле, ― промолвил он, отступая от дверного проема. ― Я разрешаю любой допрос, вплоть до альт'ре'вита.

― Что это? ― спросил я Серафину, когда мы покидали этот несчастный дом.

― Изменение жизни, ― объяснила она. ― Пытка. ― Она подняла на меня глаза. ― Обычные допросы могут быть болезненными, но не причиняют необратимого вреда.

― Как предупредительно, ― заметил я. Я достаточно часто видел другое: как уже даже при малейшем подозрении использовали острые ножи и раскалённые щипцы. Я не особо чествовал пытки. Испытывая такую боль, я бы сам признал себя посланником Безымянного.

― Нет, ― жёстко сказала Серафина. ― Не в этом случае.

― Проклятый жив, ― чуть позже сообщила мне Дезина, когда мы вернулись в цитадель. ― Палачи подготавливают его в течение дня, завтра начнётся сам допрос. Если вы не возражаете, решение дела мы припишем Пертоку. Он согласен и не будет ничего отрицать, если только его не спросят напрямую. Являясь адептом Борона, он не станет лгать, но мы хотим отвлечь внимание от вас и вашей королевы. Что касается самого проклятого, то первосвященники храмов сами убедятся в том, что он в самом деле наездник душ, и засвидетельствуют это. Мы все еще ищем человека, описание которого у нас есть. В последние несколько месяцев он часто заходил к Хельгсу поздно вечером и шел с ним в подвал. Кроме повара, никто, похоже, не знал, что происходит внизу. Когда мы отвели туда слуг дома, они упали в обморок. Это правдоподобно. Повар… Что ж, верховный инквизитор очень заинтересован в разговоре с ним. Посмотрим, что из этого получится. ― Она кивнула мне. ― Мы будем продолжать держать вас в курсе. Да благословят вас боги, генерал Копья.

― Пожалуйста, подождите, ― попросил я. ― Почему вы можете распознавать некромантов?

― Проклятье противоречит воле богов, поэтому нарушает структуру магии.

― Это как? Проклятье исходит от Безымянного. Может его и ненавидят, но он один из наших богов…

― Да, генерал Копья, ― сказала она. ― Видите ли, каждая душа ― составная часть магии. Я не могу выразить это по-другому. Даже песчинка несёт в себе что-то от основы творения. Всё соединяется в план богов. Пока тот, кто обладает проклятым даром, не использует его, не происходит ничего, что нарушило бы поток миров. Это похоже на то, как если бы вы бросили круглый камень в медленно текущий водоём: он обтекает его без особой ряби. Но если теперь к этому первому камню привязать крепкие оковы с шипами и кровью и другие камни, а потом бросить в воду, то он окажет больше сопротивления и оставит в потоке кровавый след. Я вижу эту рябь и кровавый след. Обладание даром само по себе не является проклятьем, он лишь искушает использовать его. И как только используешь, оставляешь кровавый след в потоке миров.

― Хм, ― хмыкнул я. ― Разве в таком случае вы не подходите на роль охотника на некромантов больше, чем мы? Я не могу их опознать, замечаю только тогда, когда они уже обнаружили меня.

― Да, ― очень серьёзно ответила она. ― Это также моя работа. Но некроманты знают, что Сова может разоблачить их. Как я уже говорила, я должна подойти к ним близко. Это едва различимый след, который легко пропустить, и если я хочу быть уверенной, я должна прикоснуться к нему, что также представляет опасность и для меня. Им нужно всего лишь держаться от меня подальше, и они могут оставаться незамеченными. Не забывайте, когда я узнаю их, они сразу это замечают. А что если я встречу одного из них посреди толпы? Я еще не настолько хороша, чтобы победить проклятого и в то же время защищать от него других. Никогда не знаешь, какими силами они обладают.

Я посмотрел на неё, молодую женщину с рыжими волосами, веснушками и слишком серьёзным выражением лица, с ясными зелёными глазами, которые на этот раз не были скрыты под капюшоном.

― А если бы вы были невидимы?

Она засмеялась.

― Я знаю, что такая магия существует, но пока я ещё не обучена ей, генерал Копья. Когда я смогу её применять, тогда и воспользуюсь, но до тех пор вы будите меня видеть. ― Она слегка поклонилась.

― Это правда, ― ответил я с улыбкой. — Но а если не знаешь, что видишь? Мы получили известие о некроманте, который прибудет сюда в свите Фарлендов. Вы, безусловно, правы: если Сова предстанет перед ним в своей мантии, он будет начеку. Но что, если молодая женщина с улыбкой на лице и цветком поприветствует его, чтобы принять в Аскире?

Она долго смотрела на меня.

― Мантия ― это мои доспехи, генерал Копья. Вы идёте в бой без доспехов?

― Вам не нужно сражаться, маэстра. Достаточно, если вы найдёте его, улыбнётесь и вручите цветок.

Она медленно кивнула.

― Это трюк сработает только один раз, ― заметила она.

― Этого будет достаточно. Королева Врелда ― молодая женщина, будет уместно приветствовать её цветами, не находите?

― Она прибудет с кораблём, и её встретят в порту. Так что это возможно… ― Она посмотрела мне в глаза. ― Я попытаюсь, генерал Копья. Будьте со своим мечом на месте, когда придёт время. Но сейчас у меня есть другие дела. Да благословят вас боги.

― И вас, прима, ― сказал я, поклонившись.

32. Слово императора

После обеда ― я был так поглощён документами, что не заметил, как догорели свечи ― в дверь постучал солдат из Перьев: штаб-полковник Орикес пожелал увидеть меня и Серафину. Мы перешли в одну из соседних комнат, где солдат из Перьев открыл перед нами дверь и жестом пригласил войти.

― Я слышал, вы усердно работаете, ― поприветствовал Орикес, указывая на стулья. Мы сели, и он сам налил нам кофе. Я уже выпел его так много, что у меня бурчало в животе, так что ещё одна чашка не имела значения. Я воспринял это как хороший знак.

― Удивительно, чего только нет в ваших папках, штаб-полковник, ― заметил я, с благодарностью принимая чашку.

― Я не думал, что они когда-нибудь будут полезны, ― ответил он. ― Кстати, раз мы уже заговорили о папках: вот ваши документы, штаб-майор, ― продолжил он, пододвигая папку Серафине. ― Вам нужно лишь подписать.

Серафина внимательно изучила служебный договор, достала волшебное перо и поставила подпись.

Это не ускользнуло от Орикеса.

― Боги! ― воскликнул он. ― Где вы его нашли?

― Хавальд дал мне. Не смотрите так жадно, штаб-полковник, я его не отдам.

Орикес вздохнул.

― Я бы удивился, будь это так. Где вы его нашли?

― В ящике генерала. ― Почему вы нас позвали?

― Чтобы проинформировать о происходящем. Эмира Газалабада и её супруг прошли в полдень через портал, чтобы присутствовать на королевском совете. Меня попросили передать вам, что они ждут вас в посольстве сегодня вечером. Это не официальный приём; они просили, чтобы вы пришли незаметно. Приглашены также ваша королева, сэра Зокора и адепт Борона.

Прошло уже довольно много времени с тех пор, как мы видели Файлид и Армина, и обстоятельства были не самые лучшие. Я был рад услышать, что они хотят нас видеть.

― Эта последняя неделя перед королевским советом, и дел становится всё больше и больше. В ближайшие несколько дней прибудут коронованные особы. Королева Врелда из Фарлендов ожидается завтра, она путешествует на корабле. В Алдаре всё ещё есть проблемы с Белым Пламенем, которые задерживают отъезд принца. Прима Башни хочет проверить, нельзя ли и ему воспользоваться порталом.

«Тогда, нужно будет предупредить её не использовать портал в оружейной Алдара», ― подумал я. Но Орикес уже продолжил.

― Затем вечером ожидается король Рангора. За исключение принца Тамина, остальные тоже уже в пути и прибудут в ближайшие дни. А послезавтра состоится ещё и казнь, на которой захотят присутствовать все. ― Он вздохнул. ― Такие казни случаются редко, поскольку императору не нравилось, когда смерть становилась публичным праздником. Однако время от времени такие спектакли всё-таки проводятся. Послезавтра убийца Джоакин будет казнён. Уже только из-за него храмовая площадь заполнится людьми. Было бы не плохо по этому случаю отправить и проклятого Хельгса к его тёмному богу. На тот случай, если королева Лиандра побоится казнить его, возможно, этим могли бы заняться вы или одолжить свой меч палачу.

Я подумал о холодных глазах Каменного Сердца.

― Она это сделает.

― Что касается лейтенанта Штофиска… Похоже, его план приносит плоды. Город кипит от слухов. Но как всё обернётся, придётся подождать и посмотреть. Я слышал, что сегодня вечером лейтенант собирается нанести смертельный удар. Уже ходят слухи о том, что было обнаружено в подвале этого Хельгса. Лейтенант имеет к этому какое-то отношение?

― Нет, ― ответил я. ― Мы ничего не говорили ему об этом.

― Он все равно знает. Я начинаю понимать, что Штофиск нёс службу не на своём месте.

― Подобно волшебному перу майора, я его не отдам, ― заявил я, глядя на Серафину.

― Могу себе представить, ― заметил Орикес, опуская взгляд на свои записи, затем собрал их вместе. ― Я уже упоминал, что ожидается король Кеслер из Рангора. Сегодня я получил сообщение, что в Рангоре были замечены вражеские войска. И ходя слухи о чёрных кораблях, курсирующих у Янаса.

Я давно опасался чего-то подобного, но теперь услышать подтверждение, было для меня ударом.

― А что насчёт войск Рангора? ― спросил я. ― Они смогут дать отпор, или дело дойдёт до осады?

― Ни то, ни другое, ― серьёзно ответил Орикес. ― Это ещё не подтверждено, но, похоже, что легион императора-некроманта беспрепятственно проходит по территории Рангора и платит крестьянам золотом за пропитание. Сообщений о боевых действиях нет. Если это правда, этот легион движется на запад.

― В сторону Алдана? ― спросила Серафина. Орикс кивнул.

― Как он смог пройти через Остмарк незамеченным? ― спросил я.

Он посмотрел на меня.

― Хороший вопрос, не так ли? ― мрачно сказал он. ― Трудно представить, что разведчики маршала могли пропустить десять тысяч солдат.

― И ни король Кеслер, ни этот маршал…

― Маршал Хергримм, ― добавил Орикес.

―… не сообщили об этом легионе?

― Именно так. ― Он мрачно кивнул. ― Это не предвещает ничего хорошего для королевского совета, верно?

― Тогда нам следует ускорить приготовления, ― заметил я, и он кивнул.

― Какие приготовления? ― спросила Серафина.

― Аскирский договор определяет, как использовать легионы, и ограничивает их до тысячи человек, ― объяснил я. ― Но если альянс распадётся, то и договор перестанет действовать. И я хочу подготовить нас к этому.

― До королевского совета ничего не изменится, но если произойдёт то, чего мы опасаемся, то мы, по крайней мере, уже составили план действий. Комендант тоже считает, что это необходимо, и я неохотно соглашусь с ним.

― Вот откуда твой интерес к старому снаряжению и старым документам, ― заметила Серафина.

Я кивнул.

― Прежде всего, нам нужны тяжёлая и лёгкая кавалерии, лучники, разведчики и минёры. То, как сейчас устроены легионы, они не пригодны для войны, которая нас ждёт. Я хочу быть готовым к худшему.

― И что это могло бы быть? ― спросила Серафина. ― Как думаешь, что может случиться?

― Мы готовимся к тому, что другие королевства выступят против Аскира и что будет осаждён сам Аскир.

― Мы надеемся, что Алдан не падёт, и что Бессарин и Фарленды также встанут на нашу сторону, но, если Белое Пламя преуспеет, это легко может случиться, ― добавил полковник.

― Боги! ― воскликнула Серафина. ― Вы действительно думаете, что всё так плохо?

― Мы всё ещё можем надеяться, что до этого не дойдёт, ― ответил я.

― Да, ― согласился штаб-полковник. ― Это подводит меня к последнему пункту. Вы хотели посмотреть, где заседает королевский совет. Сейчас я могу вам показать.

Двое Быков открыли перед нами тяжёлую дверь, и мы вошли в зал, где решалась судьба известного нам мира. Я представлял его себе иначе.

― Я думал, он будет больше, ― заметил я, медленно оглядываясь по сторонам.

― Так думают многие, особенно если видели палату гильдии в Аскире.

Зал был около двадцати шагов в диаметре. Единственным входом была украшенная золотом дверь с драконом Старой империи, через которую мы вошли. Напротив неё стоял трон, массивное кресло из потемневшего от старости дуба, обтянутое кожей, с широкими подлокотниками и без каких-либо других украшений. По дереву вился золотой дракон, но по сравнению с другими тронами он казался почти скромным.

Как и говорил штаб-полковник, в зале было тринадцать лож, равное количество слева и справа от входа, последняя находилась за троном. Они тоже оказались не такими просторными, как я думал: в каждой ложе стояло тяжелое кресло и шесть стульев. Зал был высотой в четыре этажа, и напротив нас окна выходили во двор цитадели, освящая помещение. Тонкие колонны отделяли ложи друг от друга. Высокий потолок был художественно расписан актом творения богов.

Невольно я взглянул на призрачную фигуру, стоящую чуть поодаль: на Безымянного, который не выглядел особенно довольным, по крайней мене, на этой картине.

Пол зала был покрыт извилистым узором из белого мрамора и чёрного обсидиана, который я уже видел и в других имперских зданиях.

Над открытыми ложами висели флаги имперского города, семи королевств и Иллиана.

По крайней мере, Лиандра добилась этого: пусть у неё пока не было права голоса в совете ― получит она его или нет, будет решаться здесь ― но, когда она предстанет перед королевским советом, это будет на равных.

Я медленно прошёл вглубь комнаты, мои шаги отдавались эхом в тишине.

― Зал является шедевром имперской архитектуры, ― заметил Орикес. ― Голос слышен одинаково громко повсю…

― Я уже бывала здесь раньше, ― промолвила Серафина. ― Наверное, это было в детстве, но я это помню.

Я медленно пошёл дальше, пока не оказался перед троном. Кожа была немного потёртой, но не ломкой или старой.

― На эту комнату наложена сильная магия, ― шёпотом объяснил Орикес. ― Никто толком не знает, какие заклинания соткал здесь император, скорее всего, они предназначены для защиты совета. Во всяком случае, Сова говорит, что, когда входит в этот зал, её это почти ослепляет.

За троном императора я увидел нечто, что прерывало узор пола. Своего рода вмонтированная золотая печать, диаметром около одного шага. Я подошёл ближе и осмотрел её. Это была, несомненно, эльфийская работа, и на ней было изображено дерево жизни эльфов, с лежавшими под ним двумя драконами. В путанице лоз и листьев, кажется, скрывалось что-то ещё, но мои глаза заслезились, когда я попытался разобраться. Может быть, лица?

Я нагнулся и постучал по печати: слой золота был толстым и массивным, тем не менее мне показалось, что под ним есть пустое пространство.

― Что скрывается по ней? ― спросил я у Орикеса, в то время как Серафина тоже разглядывала печать.

― Никто не знает. Император выложил её собственной рукой, когда строился тронный зал. Преобладающее мнение сводится к тому, что её нельзя открыть. Нет никакого заметного механизма. Я знаю только одного человека, который с этим не согласен. Он говорит, что это замок. ― Штаб-полковник пожал плечами. ― Он вор и видит всё по-своему.

― Как проходит королевский совет? ― спросил я.

― Он заседает в течении трёх дней. Правители и их советники входят в зал к третьему колоколу, затем дверь запирается и остаётся запертой в течении шести отрезков свечи.

― Либо у всех правителей стальные мочевые пузыри, либо здесь есть аборты, ― заметил я.

Орикес ухмыльнулся.

― За каждой ложей находится небольшая ванная комната и уборная. И правило посещать их в одиночку. Смысл этого зала в том, чтобы не вести тайных переговоров. В первые два дня вносятся и обсуждаются предложения, а в последний день принимаются решения. ― Он оглядел зал. ― Поэтому сейчас основную работу выполняют дипломаты, ведь когда правители проводят здесь совещания, у них остаётся не так много времени. Решения должны быть единогласными. Они не обязательно должны распространяться на все королевства, решения между двумя королевствами также заключаются здесь, и тогда нужны только эти два голоса. Остальные могут воздержаться, но никто из них не должен проголосовать против.

― Перед всеми раскрыть свои карты, ― заметил я. ― Ваш император был мечтателем, если думал, что это будет работать.

― Время от времени они приходят к согласию, ― сказал Орикес. ― Но у совета есть и другая цель. Один член совета может выдвинуть обвинения против другого. Когда это происходит, дверь на третий день остаётся запертой, пока не будет вынесен единогласный вердикт. Однажды случилось так, что на это ушло девять дней. Тот факт, что здесь есть только вода, ускоряет достижение согласия. ― Он ухмыльнулся. ― Я слышал, что все они тогда спали на полу, и решение было принято только потому, что все были разбиты и очень, очень голодны.

― Член совета выдвигает обвинения, и дверь остаётся запертой, пока не примется решение?

― Именно так.

― Никто не может уйти?

― Не может. Дверь запирается с помощью магии императора. Открыть её не смог бы даже таран.

― И все должны прийти к согласию?

― Да. Компромисс ― это хлеб, который не нравится никому, но питает всех. После этих девяти дней они были очень голодными.

― И ведутся все записи?

― Да. ― Он указал на неглубокие железные чаши, которые стояли в каждой ложе. ― Но после в этих чашах сжигается всё, кроме того, что было решено единогласно.

― Всё? Неужели никто не пытался схитрить и забрать записи с собой?

― Это причинило бы боль, ― ответил с улыбкой Орикес. ― Потому что магия зала сжигает их самое позднее тогда, когда покидаешь его.

Я недоверчиво покачал головой.

― Правителям, должно быть, противно, что ими так командуют. Что, если они лгут? Тогда начинают заикаться?

― Нет, ― ответил Орикес. ― Настолько далеко это всё же не заходит. Однако, когда выдвигается обвинение, верховные священники наших богов часто присутствуют на заключительном заседании.

― Как ему удалось заставить правителей согласиться на всё это? ― удивилась Серафина.

― Это прописано в договоре, ― ответил Орикс. ― Он станет недействительным, если они не будут его соблюдать.

Я медленно повернулся к нему.

― Что вы только что сказали? ― недоверчиво спросил я.

― Так бывает с договорами, ― ответил он. ― Если не соблюдать их, они больше недействительны.

― Но что будет действовать в таком случае? ― спросил я.

Серафина посмотрела на трон, и на её лице медленно появилась улыбка, затем она удивлённо перевела взгляд на меня.

― Вот оно, Хавальд! ― сказала она. ― Вот чего боится Коларон! Если договор станет недействительным, в действие снова вступит слово императора! ― Она повернулась к Орикесу. ― Разве нет, штаб-полковник?

― Именно. Силу будет иметь слово императора.

33. Цена власти

Мы вернулись в мой рабочий кабинет, чтобы изучить карты.

― Серафина, ― спросил я. ― Объясни ещё раз, где именно находится Рангор?

― Это одно из Семи королевств, ― вздохнула она. ― Ты ведь это знаешь, верно?

― Да, да, ― ответил я. ― Но где именно оно расположено?

Она ухмыльнулась.

― Тогда, наверное, мне придётся освежить твои знания. Старая империя находится на западном побережье континента Сер'эн'ал, Мирной Земле, как когда-то называли его эльфы. Вот. ― Она подошла к карте, на которой была изображена большая часть Старой империи.

Я фыркнул.

― Мирной, да?

― Более тысячи лет мира, Хавальд, ― серьёзно ответила она. ― То, что эльфы назвали его так, было иронией, потому что здесь на самом деле происходили их самые крупные битвы. Но при Асканноне царил мир.

Я отмахнулся. Мира у нас уже давно не было.

― Ладно. Продолжай.

Она провела пальцем вверх, пока он не коснулся земли, напоминающей на карте зазубренную голову медведя.

― Если передвигаться с севера на юг, то здесь находятся Ледяные земли. Там живут люди, но это варвары и разрозненные племена, дикари, если угодно. Затем идут Фарлендны, чья территория состоит из большой долины, зажатой между отрогами Божественных гор. ― Она провела пальцем по линиям, которые, должно быть, обозначали горы. ― Затем ты видишь здесь ущелье Богов, как называют его фарлендцы. У этого горного хребта есть четыре перевала, здесь, здесь, здесь и здесь, где его можно пересечь, и он отделяет Алдан от Фарлендов. В самом северо-западном углу Алдана, у подножия этого могучего горного хребта, лежит Аскир.

Она положила палец на символ дракона и улыбнулась мне.

― Это мы.

― Я уже понял, ― прокомментировал я, что заставило доблестного Штофиска за своим столом подавить смех.

― Аскир, как ты уже знаешь, был построен на бывших алданских землях. К югу от Алдана находится Бессарин. Здесь распложен Рангор, словно клин вбитый между Алданом и Бессарином, остриё которого почти достигает западного побережья и является предметом спора между Рангором и Аладаном на протяжении веков. Всего лишь двадцать миль, и у Рангора был бы порт, но Алдан не хочет отдавать им эту землю. Это привело бы к тому, что часть Алдана, граничащая с Бессарином, была бы отрезана.

Я посмотрел на пунктирную линию; казалось, она находится близко к Алдару.

― Сколько здесь миль?

― Оттуда до Алдара не больше шестидесяти.

Близко. Очень близко.

― Хорошо. Продолжай.

― Итак, на западном побережье у нас Фарленды, Аскир, Алдан, Рангор и Бессарин. Часть границы между Рангором и Бессарином проходит по реке и горному хребту. Река называется Ра'за, река Солнца, а горный хребет ― Кал'тезе, ущелье Смерти.

― Назвать горный хребет в честь ущелья ― это похоже на эльфов, ― заметил я. ― Это четыре королевства и Аскир…

― Я сама могу считать, ― сказала она. ― Не будь всегда таким нетерпеливым! Восточные королевства находятся на востоке, как ты можешь себе представить. Начиная с севера ― это Сертина, Остмарк и Ибсисс. При этом Остамарк имеет форму росинки или гриба с узким верхом. Видишь, как он распложен между другими королевствами и землями варваров? Остмарк всегда был буфером империи.

Я кивнул. Казалось, что он граничит почти со всеми остальными.

Я провёл пальцем по границам этого длинного узкого клина, являющимся Рангором.

― И где-то здесь ошивается легион врагов, ― тихо заметил я.

― Если отчеты верны.

Почему-то я в этом почти не сомневался.

В этот момент раздался стук в дверь. Появился солдат из Перьев и отдал под козырёк. Лиандра, Зокора и Варош попросили, чтобы мы пришли.

Мы встретились в апартаментах Зокоры. Она сидела на кровати и читала маленькую, чёрную книжку, пока Варош массировал ей плечи. Я впервые за некоторое время навестил её здесь, и количество книг, фолиантов и свитков, разложенных широким кругом вокруг кровати, было значительным.

Лиандра тоже была там, снова в своей старой одежде, в доспехах с грифоном. Она стояла прямо, и я почувствовал в ней новую решимость, которая мне понравилась.

― Файлид и Армин прибыли в Аскир и пригласили нас на ужин.

― Орикес только что сообщил нам.

― Хорошо, тогда идёмте.

Посольство Халифата находилось рядом с другими посольствами в Верхнем городе и занимало обширную территорию. Снова были высокие стены, скрывающие кусочек пустынного государства, дворец с золотыми крышами, открытыми коридорами и обширными садами ― совсем не подходящими для прохладной весны Аскира.

Одинокий охранник открыл нам ворота и пригласил войти. Казалось, ему было холодно в его тонких брюках.

Как они и просили, мы пришли незаметно, пешком и одетые в неприметную одежду.

В холле посольства нас с улыбкой встретил Армин. И все же он показался мне необычайно серьезным.

Большая территория была словно вымершей, здесь присутствовало всего несколько солдат лейб-гвардии, и они работали, перенося предметы мебели. В одном месте на богато украшенном полу была лужа крови, которую как раз вытирал солдат. Армин обошёл её, и мы последовали за ним.

Личные комнаты, в которые он нас приводил, были закрыты тяжёлыми занавесками. Там горело сразу три чаши с углями для обогрева, и когда мы вошли, Файлид поднялась, отослала стражников и тепло поприветствовала нас. Но даже по ней было видно, что она несчастна.

― Я рада всех вас видеть, ― произнесла она голосом, который всегда меня очаровывал. Она говорила тихо, но всё же он наполнял всю комнату.

― Верно, эссэри, ― сказал Армин, заняв место рядом с ней на подушке по другую сторону низкого столика. На нашей стороне были ещё подушки, стол был заставлен мисками, блюдами и тарелками, содержащими рис и мясо с соусами, фрукты и другую еду ― пиршество, которое возбуждало аппетит. Однако настроение было явно подавленным, и я с трудом узнавал правящую пару.

Лиандра, очевидно тоже это заметила и спросила:

― Что случилось?

― Эссера Фала умерла от чумы в Янасе, ― сообщила нам Файлид.

― О, ― промолвила Лиандра с искренним беспокойством. ― Мне жаль это слышать, я буду молиться за нее.

― Она была поразительной сэрой, ― добавил я. ― Её будет не хватать миру.

― Я сочувствую тебе, сестра, ― тихо произнесла Серафина, протягивая руку через стол, чтобы слегка коснуться руки эмиры. ― Мне очень, очень жаль. Хелис помнит её, она была величайшей из львиц.

― Спасибо, ― храбро ответила Файлид. ― Для меня очень много значат твои слова.

― Назови дочь в ее честь, и она будет напоминать тебе о ней, ― заметила Зокора, наполняя свою тарелку.

Файлид почти возмущённо уставилась на неё, но это не тронуло Зокору.

― Она прожила долгую, насыщенную жизнь, и Сольтар радушно примет ее, ― сказал Армин. ― Но это не единственная наша забота.

― Что случилось? — теперь спросил и я. Я обвёл жестом роскошную комнату. ― Вы здесь, что говорит о том, что вы стали калифой. Но я ещё не слышал ничего официального по этому поводу.

― Это уже решено, ― отозвалась она хриплым голосом. ― Никто больше не посмеет пойти против меня. Именно в этом и заключается проблема. Ходят слухи, что вы, Хавальд бей, как ангел Сольтара, наказали от моего имени Янас, потому что он восстал против меня. Чума всё ещё свирепствует там, а священники почти бессильны против неё. После разрушений, вызванных землетрясением и наводнением, чума кажется неконтролируемой. В настоящее время погибло более ста тысяч человек, и многим предстоит ещё умереть. То, что когда-то было гордым городом Башни, теперь стало городом мертвецов. Мы последовали совету священников и оцепили город. Наши лучники стреляют в любого, кто пытается уйти. Те из солдат, кто заболели, снимают доспехи, складывают оружие и заходят в город, чтобы помочь, пока еще живы. Да, я стану калифой, но мне уже присвоили новый титул: Правительница Чумы. ― Она посмотрела на свою миску и отставила ее в сторону. ― Мы пришли, как я и обещала. Я буду выступать в вашу пользу на королевском совете, но цена… цена слишком высока.

Когда она снова подняла глаза и откинула вуаль, я увидел настоящие слезы рядом с новой, вытатуированной слезой под ее глазом.

― Я пообещала себе, что стану хорошим правителем, положу конец войне и раздорам в Бессарине, и я думала, что меня будут любить. Вот как всё было, верно? ― сказала она, глядя на Армина.

― Да, ― тихо подтвердил он. ― Они любили гордую львицу, и полюбят снова.

― Я больше в это не верю, ― возразила Файлид тонким голосом. ― Без мудрого совета моей бабушки я чувствую себя потерянной. ― Она посмотрела на меня своими темными глазами. ― Скажите, это вы разрушили Янас? Вы сделал это, чтобы послужить мне?

― Нет, ― ответил я. — Никто не в силах совершить такое. Извержение вулкана произошло уже после того, как мы покинули остров. Только боги повелевают подобными вещами.

― Вы уверены? ― спросила она. ― Может у вас получилось это нечаянно?

― Мы ничего не сделали, что могло бы привести к таким последствиям, ― отозвалась Лиандра. ― Там была мощная магия, которая сдерживала вулкан на протяжении веков или гораздо дольше. Ваше Высочество, клянусь, когда мы уходили, эта магия оставалась неизменной и такой же сильной, как и раньше. Я не могу описать вам, насколько могучей была эта сила, по сравнению с которой мои собственные скромные силы ― не более чем песчинка в пустыне. Это были не мы, Ваше Высочество, если хотите, я могу поклясться на Каменном Сердце.

― Да, поклянитесь! ― потребовал Файлид, и глаза Лиандры расширились.

Она встала, обнажила Каменное Сердце и угрожающе вытянула клинок перед собой.

― Клянусь Каменным Сердцем, Бороном, Сольтаром и Астартой, что ничто из того, что мы сделали, не вызвало этого извержения!

Лезвие Каменного Сердца слегка засветилось, но больше ничего не произошло, кроме того, что Лиандра вложила меч обратно в ножны и тяжело опустила его на землю рядом с собой.

― Ты довольна, Файлид? ― холодно спросила Серафина. ― Ты действительно думала, что мы зайдем так далеко?

― Простите, ― поспешно произнёс Армин. ― Мы хотели убедиться.

― Нет, ― сказала Файлид, положив руку на его руку. ― Не извиняйся, муж. На моем месте она потребовала бы такой же клятвы. Она сама предложила её. Каждый из них понимает, почему я должна была убедиться. ― Она обвела нас взглядом. ― Ни одна коронованная особа не обладает дружбой в избытке. С друзьями, однако, можно поговорить открыто, посмотреть в глаза и задать вопросы, и они будут с тобой честны. А ещё друзья не обижаются, когда в тебе говорит боль. Друзья из-за такого не сорятся. Мы ведь друзья?

― Среди моего народа говорят, что друзья ― это те, кто легче всего может приставить тебе кинжал к горлу, ― холодно заметила Зокора. ― Думаю, мы все чувствуем холод стали. Всё зависит от того, насколько глубокой ты хочешь нанести порез, Файлид.

― Совсем не хочу, ― ответила Файлид. ― В ваших словах есть суровая мудрость, эссера. Но я не хочу орудовать кинжалом, когда приглашаю своих друзей на обед. ― Она оглядела роскошно обставленную комнату. ― Когда мы прибыли, слуги и посол покинули посольство. Один из охранников попросил прощения за то, что не может верно служить мне, и бросился на меч прямо у меня на глазах. У него была в Янасе семья. У меня остались только те, кто боится меня и вас. Никто другой не прикоснётся к еде, что я ем.

Мне стало не по себе. В последнее время я слишком часто видел слёзы, и видеть Файлид, которую называли Надеждой Газалабада, такой разбитой, причиняло боль. Теперь она больше не была правительницей величайшего из Семи королевств, а всего лишь грустным и испуганным ребёнком. Ей только совсем недавно исполнилось шестнадцать лет.

― Недавно я услышал одну историю, ― тихо произнёс я. — В ней речь шла о том, что Лиандра убила военачальника Целана на том острове, а священники императора-некроманта пытались использовать силу вулкана, чтобы оживить его и чтобы он возглавил войска проклятого против Семи королевств. Это недопустимо. Только один властвует над жизнью и смертью, и Сольтар наказал это безобразие огнем, наводнением и землетрясением.