Королевский Совет

― Мы получили подтверждение несколько отрезков свечи назад.

― Они собираются нас осадить, ― заметил он, задумчиво поглаживая аккуратно подстриженную бороду. ― Когда они будут здесь?

― Через четыре или пять дней, возможно, шесть, тогда они уже будут за вашими стенами.

― Боги! ― воскликнул он. ― Как раз тогда, когда я буду просиживать себе задницу на этом королевском совете! ― Он повернулся к ди Кортии. ― Сколько гвардейцев мы можем собрать?

― Четыреста три. Но мы должны оставить в городе по меньшей мере триста человек, потому что волнения еще не закончились, ― сообщил ему барон.

― Это полный легион, то есть десять тысяч солдат, ― заметил я и сделал еще один глоток. Вино было тяжелым, сладким и прилипало к зубам, но на данный момент я не имел ничего против.

― Там есть два перевала, ― заметил принц. ― Вы знаете, какой они выберут?

― Скорее всего Железный. Это более короткий путь. И враг знает, что оборонительные станции там не охраняются.

― А у Кеслера либо нет яиц, либо он не может оторвать свою задницу от трона, чтобы что-нибудь предпринять против них! Кеслер ― это король Рангора, ― объяснил он, увидев мой взгляд. ― Кеслер Второй. Первый уже был ничтожеством, а его сын думает, что настолько хорош, что срёт золотыми монетами!

Постепенно я начал понимать, почему в Алдане женщины не участвовали в таких встречах. Если учесть то, что у самого Тамина была репутация легковеса, который больше гонялся за женскими юбками, чем занимался чем-либо ещё, эта ругань вызывала удивление. С другой стороны, он с лёгкостью пронзил копьём виверна.

Возможно, за его внешней оболочкой скрывалось нечто больше.

― А что насчёт народного ополчения? ― спросил Тамин у барона.

― До послезавтра на валах у нас будет четыре тысячи, ― отозвался он. ― И ещё три тысячи на четвёртый день.

― Ну, по крайней мере, враг не найдёт нас голыми, ― проворчал принц. ― Алдар будет осаждён, а я должен бежать с вами? ― выругался он и впился в меня взглядом. ― Алданец, бегущий от врага? Это будет стоить мне трона.

― Есть способ, но он нарушает договор, который, как мы знаем, скоро станет недействительным, ― спокойно промолвил я. ― Ведь Рангор уже сейчас его нарушил.

― Можете объяснить подробнее? ― спросил Тамин.

― Насколько я могу судить, королевский совет потерпит неудачу.

― Почему королевский совет должен потерпеть неудачу? Он сохранял мир уже семьсот лет!

― Под принуждением. Я даже слышал, что в особенности Алдан стремится к тому, чтобы освободиться от невыносимого ига Имперского города. Судя по сегодняшнему положению, вам достаточно открыть врагу ворота вашего прекрасного города, и это желание исполнится. У вас здесь прекрасный королевский замок. Как думаете, на что отважатся другие коронованные особы, чтобы сохранить его для вас?

― Не на что, ― прорычал Тамин. ― Вы даже не пытаетесь подбирать слова для своих угроз. То, что вы только что сказали, было грубо!

― Где вы усмотрели угрозу в моих словах? ― вежливо спросил я. ― Я говорю так, как вижу. И Аскир не угрожает вам, мы просто не посылаем войска туда, где они нежеланны.

― Значит вы будите просто смотреть? А что будет с Аскиром, если союз распадётся?

― Тогда Империя возродиться вновь и отразит врага. Есть те, кто понимает, что раздор и вражда между Семью королевствами только ослабили каждое из них. До заключения договора этот легион врагов не смог бы даже добраться до Рангора. ― Я пожал плечами. ― Я только и слышу, что Алдару не нужен Аскир. Вот ваш шанс доказать это.

Его глаза сузились.

― Генерал… ― начал он.

― Тамин, ― тихо сказала баронета. ― Он лишь озвучил то, что вы и так уже знаете в глубине души. ― Она встала и подошла к нему. ― Генерал, скажите нам, какова ваша цель.

Ни Тамин, ни ди Кортия, казалось, не замечали её, но принц замолчал в ожидании. Я, как мог, скрыл своё удивление и ответил на её вопрос.

― Я думаю, было бы хорошо, если бы союз распался и новая империя выросла из той же почвы, что и старая. Под правлением дракона Алдан был самым богатым и могущественным из королевств. Как говорится, вместе мы сильны. Однако уже становится очевидным что произойдёт, если империя разделится. Но это всего лишь мои мысли… Политику и другие вопросы решает только комендант. И вы, Ваше Величество. И, конечно, враг у ваших стен.

Тамин уставился на меня.

― Разве у вас не сводит живот, когда вы говорите такие вещи? ― прорычал он.

― Да, Ваше Высочество, в самом деле. Я не хочу видеть Алдан под игом императора-некроманта. Хотя… полагаю, это будет не в первый раз.

Тамин моргнул, в то время как ди Кортия выругался.

― Король Рогамон. Призрак из вашего прошлого, ― светским тоном объяснил я. ― Он скрывается за Колароном. Он хочет вернуть то, что Асканнон забрал у него. ― Я преувеличенно обвёл взглядом присутствующих. ― Вы этого не знали? Он идёт, чтобы освободить всех вас от ига императора.

42. Бегство из Алдара

― О Хавальд, он чуть тебя не убил, ― сказала Серафина, когда чуть позже конюх привёл молча нам наших лошадей.

― Да, ― согласился Бликс, с восхищением глядя на меня.

― И что теперь? ― спросил Варош, садясь на коня.

― Здесь мы закончили, ― ответила ему Зокора. ― А в Аскире всё ещё ждёт некромант. Направимся к этой оборонительной станции, пройдём через портал в Аскир. Я хочу быть там к утру, чтобы закончить читать книгу.

― Для нас это значит, что мы возвращаемся на базу, ― заметил Бликс. ― Должен сказать, было приятно поработать с вами! Вы действительно собираетесь оставить принца мучиться?

Я открыл рот, чтобы ответить.

― Нет, ― отозвалась Зокора. — Определить хороший шантаж можно по тому, если жертва понимает, что выхода нет. Нам лучше поторопиться, иначе они догонят нас ещё в городе. ― Она оскалила зубы. ― Не стоит облегчать им задачу.

Они догнали нас на полпути: принц, баронета Левин и десять гвардейцев в тяжёлых доспехах. Что стало неожиданностью, поскольку я предполагал, что их будет больше. Мы остановились и ждали, пока они нас догонят.

― Вы приставили клинок к моей шее, ― пожаловался принц, едва приблизившись к нам. В темноте я мог различить только тень его глаз под открытым козырьком, но этого было достаточно, чтобы понять, как сильно он разгневан.

― Нет, ― спокойно возразила я. ― Это не мой клинок. Я просто показываю вам способ, как его убрать. ― Я огляделась вокруг. ― Где барон ди Кортия?

― Он готовит город к осаде. Если возможно, он присоединится к нам позже. Моя свита отправится в Аскир через два дня обычным путем. Интересно, сколько из них вдруг захочет поехать, когда станет известно, что враг движется против нас!

Я посмотрел на баронету. Она была одета в лёгкие кожаные доспехи и спокойно сидела на лошади. Чтобы управлять ей, несомненно, нужно было иметь опытную руку. Я до сих пор не мог понять, как алданцы относятся к своим женщинам. Во всяком случае, их влияние было больше, чем они сами признавали.

― Можете ли вы пообещать мне, что этот легион не дойдёт до Алдара? ― спросил принц.

― В этом вам нужно убедить коменданта, а не меня, ― ответил я. — Не я принимаю решения.

― Нам лучше продолжить путь, ― заметила Зокора. ― До утра осталось всего несколько отрезков свечи.

― Она права, ― согласился я. ― Вы можете обсудить всё это с комендантом. Если пожелаете, то потом можете вернуться через портал в свой прекрасный город.

― Хм, ― хмыкнул он, бросив на меня холодный взгляд. ― Вы действительно думаете, что это Рогамон?

― Я с удовольствием объясню вам, как мы пришли к такому выводу, ― вежливо сказал я. ― Но теперь давайте поедем.

Дорога до Железного перевала была достаточно хорошей, чтобы ехать быстро даже ночью. Только когда пришлось искать путь к оборонительной станции, мы замедлились, хотя и ненамного. Зокора скакала впереди, и всё что нужно было нам, это держаться за ней.

Когда в поле зрения появилась оборонительная станция, я тихо выругался, потому что там горели огни.

Зокора без слов вложила поводья в мою руку и исчезла.

― Куда она пошла? ― спросил принц.

― Полагаю, она разведывает противника, ― ответил я.

― Вы позволяете женщине ходить в разведку?

― Она умеет это делать лучше всех, ― заметил Варош.

― Вы совершаете ошибку, если недооцениваете женщин, ― добавила Серафина.

― Он это знает, ― неожиданно ответила баронета. ― Просто не смеет говорить.

Принц ничего на это не ответил, но мне показалось, что я вижу его улыбку.

Я достал свою подзорную трубу и навел её на оборонительную станцию вдали, как раз вовремя, чтобы увидеть, как внезапно исчез охранник на стене.

Всё оставалось спокойно. Я продолжал смотреть в трубу, но больше ничего не случилось.

Зокора вышла из тени так внезапно, что испугала даже меня. Я тихо выругался и стал успокаивать Летящего Ворона, который тоже не оценил, когда темнота выплюнула рядом с ним маленького эльфа.

― Их было всего двенадцать, ― сообщила она нам, принимая от меня поводья и забираясь на спину своей лошади. ― Передовой отряд и один наездник вивернов.

Она поскакала дальше.

― Теперь мы знаем наверняка, что они хотят пройти через этот перевал. А что с виверном?

― Я одурманила его, он спит в конюшне. Я пока не знаю, что нам с ним делать. Это упрямые зверюги, и ночью они вялые. Я бы предпочла грифона.

― Спросите, что случилось со стражей, ― попросил принц.

― А что с ней? ― спросила Зокора. ― Они мертвы, иначе я вряд ли направилась бы к станции так открыто.

― Они мертвы? ― ошеломленно спросил принц, в то время как Варош прикрыл рот рукой, чтобы не рассмеяться вслух.

Зокора аккуратно выложила мёртвых в ряд. В конюшне, рядом с виверном. Я молча окинул взглядом этот ряд.

В руке Зокоры появился маленький огонек, из-за чего принц, стоящий рядом со мной, выругался. Она направила его над телом одного из мертвых.

― Посмотри на обувь.

На трупе были сапоги, но они были искусно залатаны, подошва местами даже заменена верёвкой. Затем свет полетел вперёд и осветил лицо: мужчина был до того исхудавшим, что остались кожа да кости. Только один из двенадцати не был измождён, на нём были лёгкие доспехи наездника вивернов.

― Как далеко до того места, откуда они пришли? ― спросил принц, который тоже осматривал мертвые тела.

― Наверняка три тысячи миль, ― сообщил я ему. ― Через пустыню, снег, лёд горы и земли варваров.

― Боги! ― воскликнул он. ― Они чуть не умерли от марша!

Зокора опустилась на колени рядом с телом и открыла ему рот. Половина зубов отсутствовала, остальные тоже были едва ли здоровы.

― Император-некромант не очень хорошо обращается со своим солдатами, ― заметила она, вставая, в то время как Серафина вышла из главного дома, чтобы сообщить нам о том, что нашла портал.

― Но это также означает, что каждый из них ― закалённый ветеран, привыкший к лишениям, ― задумчиво промолвил принц. ― Дайте им еду, питьё и день отдыха, и они будут сражаться, как демоны!

― Наездник виверна был некромантом?

― Нет, ― ответила Зокора. ― Этот нет.

Переправить лошадей через портал оказалось не таким простым занятием. Они были беспокойны, что я вполне мог понять, но, в конце концов, нам это удалось. Я шёл последним и убедился в том, что дверь заперта. Она была хорошо спрятана в задней части стены, между кухней и кузницей. Нам самим пришлось искать её, и оставалось надеяться, что враг её не обнаружит. Я огляделся, делать здесь больше было нечего, поэтому я бросил последний камень.

Мне следовало подождать ещё немного, прежде чем следовать за остальными, потому что одна из лошадей не хотела подниматься по насыпной рампе. Она всё ещё стояла в портале и лягнув, помяла мой нагрудник, который даже после схватки с тёмным священником остался почти невредимым.

― Мы рады видеть вас, ― поприветствовала меня Дезина, пока я ослаблял ремни, чтобы снова свободно вздохнуть.

― Разве вы не хотели быть сейчас в Остмарке? ― спросил я обоих, но Сантер покачал головой.

― Когда она отправила вас через портал, раздался глухой стук, вспыхнули голубые огни и порыв ветра чуть не загнал нас в портал. Было ясно, что что-то пошло не так. Мы уже опасались худшего.

― Что ж, теперь мы вернулись, ― сказал я, глядя на неё. ― Сколько сейчас время?

― Два отрезка свечи после первого колокола, ― сообщил мне Сантер. ― Мы уже об всём слышали. Два проклятых и путешествие в Алдар и обратно менее чем за пять отрезков свечи!

Он тихо засмеялся.

― Я также должна поблагодарить вас за кое-что ещё, ― промолвила Дезина. ― Асела пришла в Совью башню… Что является достаточным доказательством того, что на ней больше нет проклятья. Она сказала, что вы убедили её помочь мне. ― Она посмотрела вниз, на свои руки. ― Это странно. Я сталкивалась с ней в бою и ощущала в ней это зло, но теперь всё иначе. Время её ожесточило, но всё равно она мне нравится. Мне кажется, я знаю её почти всю свою жизнь.

― Да, ― сказал я. ― Я завидую Серафине. Она знала их всех до того, как они стали жертвами проклятия Коларона. ― Я огляделся вокруг. ― Где принц?

― Принц Тамин? Он и женщина вскочили на коней, как только поняли, где находятся, и поскакали к цитадели. ― Сова усмехнулась. ― Он сказал что-то о том, что хочет увидеть коменданта и его не волнует, спит тот ещё или нет.

― Есть ли какие-нибудь зацепки, где прячется другой проклятый? ― спросил я, взяв поводья Летящего Ворона.

― Нет. Этот Тивстирк исчез, как будто его никогда и не было, ― ответила Дезина.

― Если бы это действительно было так, ― мрачно промолвил Сантер. ― Боюсь, мы ещё услышим о нём.

Подъезжая к цитадели вместе с Серафиной, я почти боялся, что Орикес перехватит меня, но никто нас не потревожил. Мы расстались перед моими апартаментами. Я не получил от нее ничего, кроме улыбки, затем вошёл, сбросил доспехи на пол и плюхнулся на кровать.

Не успел я закрыть глаза, как раздался стук в дверь. Я тихо выругался, с трудом поднялся и обнаружил за дверью Армина, смотревшего на меня сияющими глазами. Он был одет в простые одежды. В порту вряд ли бы кто-то обратил на него внимание.

― Эссери! ― приветствовал он меня, сияя от радости. ― Случилось чудо! Янас излечивается от чумы, а народ негодует, потому что истинный виновник теперь разоблачён! Во всех храмах люди молятся о наказании этого Коларона, и сегодня утром сбежавшие слуги вернулись и позволили себя наказать в доказательство своего раскаяния. А моё сердце ― львица, она подняла голову и гордо носит её. И всё это благодаря вашей предусмотрительности! Я бросаюсь к вашим ногам. — Он тут же так и сделал, растянувшись на пороге, в то время как охранники за дверью делали вид, что не замечают. ― Если бы вы тогда не добились своего, джинны не пришли бы выразить свою благодарность! ― пробормотал он с пола.

― Армин, вставай! ― резко промолвил я, потянув его вверх. ― Я думал, что ты уже избавился от этой привычки.

― Так получилось, ― стыдливо сказал он, когда я закрывал дверь. ― Я должен признать, что пару раз сомневался в вашей мудрости. О господин, я так счастлив видеть, что моя львица снова улыбается, всё это сильно её тяготило.

― Я больше не твой хозяин, ― уточнил я.

― Только потому, что мной управляет моя любовь, иначе я всё ещё служил бы вам с радостью!

― Почему ты здесь? ― спросил я.

― Моя львица устраивает сегодня пир, ― объявил он. ― Вы должны прийти, иначе я пропал. Я не могу пойти к моему цветку и разочаровать её! ― Он подпрыгивал на месте. ― Я уже всегда знал, какой вы герой, и сегодня ночью вы опять это доказали: спасли принца Алдана, убили дюжину проклятых, и всё это всего за два отрезка свечи! ― Он поклонился мне так низко, что его лоб почти коснулся земли. ― Мне пора возвращаться, рассказать моему цветку, что вы придёте. Она сильно обрадуется!

Я увидел ещё только, как он счастливо улыбнулся и исчез в двери. Я всё ещё смотрел на неё, когда снова постучали, на этот раз это была Серафина.

― Скажи, от тебя только что вышел Армин? ― спросила она, глядя вниз по коридору.

― Да, ― вздохнул я. ― Это был он. Что такое?

― Комендант хочет нас видеть. И Хавальд? Сначала накинь на себя что-нибудь.

Я посмотрел на себя. Я спал так крепко, что забыл захватить с собой простыню. Я поспешно захлопнул дверь перед носом Серафины, но ещё услышал её хихиканье.

Комендант стоял у окна и смотрел на улицу, заставив нас ждать. На мне снова была униформа, и я даже побрился.

Потребовалась целая вечность, прежде чем он повернулся, окинул нас обоих проницательным взглядом, а затем вздохнул.

― Ранее я видел на площади цитадели некую сэру Аселу, углублённую в разговор с Дезиной и Сантером. Она вежливо кивнула мне, а Дезина объяснила, что вы убедили проклятую поддержать её.

― Да, ― лаконично ответил я.

Он пронизывающе посмотрел на меня.

― Полагаю, я должен поблагодарить вас за то, что вы доставили принца Тамина в целости и сохранности в имперский город, но когда он попросил о встрече со мной сегодня утром, мне было не до благодарности. Я не спал всю ночь, размышляя. Если Алдар падёт, враг окажется у наших дверей, и мы потеряем нашего самого важного союзника. Боги! ― выругался он. ― Видите, я всё-таки прислушался к вашим аргументам! ― Он в недоумении покачал головой. ― Затем пришёл принц Тамин и сказал, что Алдан готов вновь присоединиться к империи, если я отправлю этот проклятый легион к перевалу.

― Вы прислушались? ― напряжённо спросил я. ― И дали ему своё согласие?

― Полковник Копья Мерин из Третьего легиона получила приказ подготовить войска и взять снаряжение из оружейной ещё до вашего возвращения из Алдара. Прибудь вы туда всего на один отрезок свечи позже, и встретили бы полковника уже там. Рангор вряд ли сможет пожаловаться на то, что мы уничтожаем врага, которого, по его словам, не существует.

Я вздохнул от облегчения.

― Хорошо. У нас всё получится. Мы ведь были там сегодня утром. В темноте видно не так много, но я скажу вам: если мы удержим это ущелье, не пройдёт ни один легион.

― Это всё, что вы можете сказать?

― Ещё то, что это было правильное решение.

― Да, ― нехотя ответил он. — Я это тоже понял. Вы действительно думаете, что Коларон ― это старый король Алдана?

― Либо это он сам, либо он оседлал Коларона. Только так всё встаёт на свои места.

― Да, ― вздохнул он. ― Вы долго и подробно мне это объяснили. Но причина, по которой я послал за вами, другая. Я поговорил с Пертоком и представил ему доказательства. Было нелегко убедить его действовать так, как вы предложили. Он подчиняется Борону, а бог не ведёт дел с преступниками. В конце концов, мне удалось убедить его, что они искупят свою вину способом, который причинит им больше всего боли. Шестеро из них отказываются. Думаю, вы знаете, кого я имею в виду. Он примет против них меры.

― Приятно это слышать.

― Так вы решили придерживаться своего плана? ― спросил он, и я заметил, что Серафина удивилась последним словам. ― Пока вы ещё можете отступить.

Я покачала головой.

― В долгосрочной перспективе для Аскира будет лучше знать, кто им правит.

― Ты хочешь разобраться с торговым советом? ― тихо спросила Серафина, когда мы спускались по широкой лестнице.

― Да.

― Потому что он собирался предъявить тебе обвинения?

― Собирался? Он всё ещё собирается. Но дело не в этом.

― Что тогда?

― Большинство членов совета уже развращены жадностью и больше не верят в то, что закон может их покарать. Они считают себя законом. В мирное время с этим можно мириться, но не во время войны. У них нет совести. Я видел доказательства того, что один из них поставлял на флот испорченное мясо, зная, что оно испорчено. Это может убить всю команду. По словам Орикеса вначале все было не так уж плохо, но с течением веков всё усугубилось.

Теперь места в торговом совете передаются по наследству. Но задумка была не такой. Комендант едва ли смеет идти против него. Но я думаю, что нашел выход.

― И какой? ― спросила Серафина.

― Я использую их же методы. ― Я посмотрел на солнце; ещё был не совсем полдень. ― Когда состоится казнь?

― Когда пробьёт пятый колокол.

― Тогда у нас ещё есть немного времени. Предстоит ещё многое сделать.

― Что ещё ты планируешь?

― Я не планирую, просто перемещаю фигуры куда следует, чтобы они были там, когда понадобятся мне, ― объяснил я.

― Какие фигуры ты собираешься переместить ещё?

― Торговый совет. Врелду, которая должна стать настоящей королевой. Сэру, которая любит цветы. Тогда всё пойдёт своим чередом. ― Я остановился и взял её за руку. ― Я не знаю, что произойдёт на этом королевском совете. Я просто хочу быть готовым. Скоро всё закончится.

Она подняла на меня глаза.

― Или все только начнётся.

― Да, ― согласился я. ― Или начнётся.

― О какой сэре ты говоришь? Мы все любим цветы.

― Не так сильно, как она, ― ответил я. ― Давай попытаемся найти Рагнара. Тогда ты поймёшь, что я имею в виду.

― Я слышала, он часто бывает в Серебряной Змее. ― Он снял там комнату, ― сказала она.

― Это объясняет, почему его храп больше не беспокоит меня.

43. Рагнарскраг

― Я поговорил с Ангусом, а также с Врелдой, ― доложил мне Рагнар. Мы в самом деле нашли его в «Серебряной Змее», теперь мы сидели с ним в гостевом зале, который в это время был почти пустым и налегали на хороший завтрак.

Рагнар ел без аппетита, а его глаза были красными, он выглядел переутомлённым.

― Пиво было хорошим? ― спросил я.

― Проблема не в нём, ― простонал он. ― Это была медовуха. Я из забыл, как из-за неё пересыхает на утро во рту. ― Он огляделся по сторонам, прежде чем тихо продолжить. ― Пир был прямотоки спокойным. Мы с Эрлафом играли в молчанку, и случилось всего четыре драки. Я не принимал участие ни в одной. Потребовалось некоторое время, прежде чем у меня получилось поговорить с Врелдой без посторонних ушей. Хавальд, Эрлаф отомстил ей за потерю руки, ― сказал он, мрачно сузив глаза. ― Врелда так страстно ненавидит его, что это пугает даже меня, и она не намерена позволить ему стать королём. Её план состоял в том, чтобы убить его в постели, если ему удастся заставить её выйти за него замуж.

― Сойдёт ли ей это с рук? Ведь она королева.

― Возможно, но вероятность очень мала. Об Ангусе она уже слышала и, как она сказала, взяла бы в мужья даже козла. Однако Ангус нравится ей больше.

― Её не беспокоит тот факт, что он оборотень? ― с любопытством спросила Серафина.

― Нет, ― объяснил Рагнар. ― Даже если есть риск, что его ребёнок может убить её во время родов. Как-никак, это обеспечит крепких детей, которым будет легче выжить. ― Он посмотрел на неё. ― Не то, чтобы он превращался в волка каждую ночь. Это дар богов, а не проклятие.

― А Ангус?

Он вздохнул.

― Он не был в восторге от железного трона, но, когда я описал ему Врелду, он не стал возражать. Казалось, он почти забыл об этой Эльгате. Ему натерпелось увидеть её, и он укорял меня за то, что я не описал ему грудь Врелды. ― Он поковырялся в своей еде. ― Когда я сказал ему, что она похожа на свою мать, я полностью завладел его вниманием. Он ещё хорошо её помнит. ― Он вздохнул. ― Я люблю Ангуса как брата… Даже больше, если подумать, что трое из них пытались меня убить, но Ангус… Ему нужны хорошие советники, если он хочет стать королём.

― Ты поддержишь его, ― уверил я. ― Если Врелда умна, он преуспеет.

― О, она умна, ― заметил Рагнар, глядя на меня. ― Даже без твоего плана теперь я не смог бы оставить Эрлафа в живых. Не после того, как узнал, что он сделал с ней. Он хуже моего отца. Есть только один минус.

― И какой?

― Врелда хочет не только голову Эрлафа. У неё четырнадцать имён, и головы, принадлежащие этим именам, должны быть насажены на шесты…

― Что они сделали?

― Обесчестили её. С согласия Эрлафа и у него на глазах. Она не может и не будет терпеть, чтобы они продолжали жить и хвастались тем, что спали с королевой. Серди них есть влиятельные воины. Она взяла с меня клятву, что я позабочусь об этом, что бы с ней ни случилось. ― Он посмотрел на меня страдальческими глазами. ― Я не знаю, как объяснить это Эрисе, но Врелда ― моя сестра, и всё это случилось с ней потому, что я ушёл, оставив её одну.

Серафина положила свою руку на его руку.

― Я уверена, что она поймет, ― сказала она, ― Во всяком случае, я понимаю.

― Если тебе нужна будет помощь, обращайтесь ко мне, ― предложил я. ― Потому что я тоже хочу попросить тебя об услуге. Я хочу, чтобы ты расколол мир для одной сэры.

― Что ты имеешь в виду? ― спросил он.

― Увидишь. Для этого потребуется самый могучий удар, который земля не видела с тех пор, как на ей жили великаны, и об этом будут петь даже через тысячу лет.

Рагнар посмотрел на меня.

― Теперь ты разбудил во мне любопытство.

Я не подумал о том, что портал будет в использовании, когда мы добрались до дома Дезины. Бесконечная вереница легионеров столпилась на улице, почти каждый из них был вооружён арбалетом и колчанами, под тяжестью которых они сгибались. Прошло некоторое время, прежде чем мы смогли использовать портал. На этот раз я не стал скрывать, куда мы направляемся. Я всё равно подозревал, что лейтенант не обратит внимание на комбинацию наших камней, а просто снова настроит их на оборонительную станцию на перевале.

На этот раз выбраться из храма в Коларисте было легче. Рагнар одной рукой отодвигал в сторону глыбы, над которыми я трудился бы на протяжении нескольких отрезков свечи.

Когда они увидели город, у Рагнара и Серафины перехватило дыхание.

― Боги, ― выдохнула Серафина. ― Где мы, и что это такое?

― Сердце врага, ― хрипло ответил я. ― Чтобы выиграть войну, мы должны будем взять этого монстра.

― Для этого будет недостаточно и сотни легионов, ― прошептал Рагнар. ― Что это за город? В нём нет ничего естественного!

― С тех пор как я впервые увидел его, я размышлял о нём, ― тихо промолвил я. ― Он напоминает мне муравейник. Об этих трудолюбивых насекомых говорят, что они повинуются только одному голосу, и здесь всё точно так же. Коларон контролирует все разумные создания в этом городе, и вот результат. Вот что происходит, когда каждый житель следует чужой воле. Он поработил их всех.

― Если мы проиграем… Ты хочешь сказать, что именно так будет выглядеть наше будущее? ― выдохнула Серафина.

― Да, ― тихо ответил я. ― Но мы не проиграем. Вот почему мы здесь, мы попросим помощи.

― И кто же поддержит нас в борьбе с этим чудовищным городом? ― спросил Рагнар, который показался мне немного бледным.

― Сейчас покажу, ― отозвался я. ― Видите эти цветы? Каждый из нас должен сорвать один, чтобы преподнести ей подарок.

«Ты вернулся и привёл друзей», ― промолвила она, в то время как Рагнар и Серафина ещё изумлялись. «Теперь ты хочешь освободить меня, хотя мы не знакомы. Но это вряд ли получится. Ты не настолько могущественен.»

Рагнар пришёл в себя и оживился.

― Это всего лишь цепь!

«Нет. Если ты хочешь освободить меня, ты должен расколоть кандалы, которые лишают меня дыхания и сил. Они больше тебя, и даже если я склоню к тебе шею, ты едва дотянешься до них… О…» ― Она повернула голову ко мне и посмотрела своими выгоревшими глазницами. «Кажется в твоём друге скрыто больше, чем я думала.»

― Это верно, ― подтвердил я.

«Тогда я прошу, чтобы он не промахнулся и ударил точно в кандалы. Было бы нелепо, если бы после стольких веков благонамеренный удар стоил мне жизни.»

― Этого не случится, ― сказал Рагнар. ― Я могу отрубить крылья мухе так, что та этого даже не заметит.

«Тогда я испытаю твои слова на собственной жизни.»

С изящной элегантностью узкая голова опустилась к земле, когтистая лапа поправила массивные кандалы на шее.

― То, что ты сейчас увидишь, ещё никогда не лицезрели в эту эпоху, ― прошептал я Серафине. ― Не было такого с тех пор, как последние великаны жили на земле.

― Как ты об этом узнал? ― спросил Рагнар, крепко сжимая свой топор.

― Ты сам сказал мне. Что ты их потомок. Но я не совсем верил, пока не подержал в руках Рагнарскраг, ― ответил я. ― Давай Рагнар, поторопись, пока император-некромант не заметил, что здесь происходит.

Он выглядел неуверенным.

― Просто сделай это. Этой сэре нужна твоя помощь, неужели ты хочешь заставить её ждать ещё дольше?

Он посмотрел на меня, потом засмеялся.

― Вряд ли!

Он поднял топор и спустился по склону.

― Боги! ― снова выдохнула Серафина, да я и сам не мог оторвать взгляда, потому что с каждым шагом, который делал Рагнар, он становился всё выше и выше, пока под его шагами не задрожала земля.

Когда он остановился рядом с сэрой, он возвышался как башня, почти не уступая ей в размерах. Он нагнулся, поднял камень, размером больше двух домов и подсунул под кандалы, сковывающих дракона. Затем он отступил назад, посмотрел на нас, широко ухмыльнулся и поднял свой могучий топор двумя руками.

― Хоар! ― крикнул он так громко, что задрожала земля, а птицы в испуге разлетелись в стороны. Он поднял тяжёлое лезвие до облаков, и теперь оно мчалось вниз, как конец миров. И с потрясшим мир треском раскололо кандалы и камень, и основание горы.

Даже дракон, казалось, оцепенел, но Рагнар не стал колебаться. Двумя руками он разогнул кандалы и не только: между его могучими пальцами сломались и другие оковы, удерживающие её три оставшиеся ноги.

Сверху послышался ужасный крик. Я поднял голову и увидел, как один из мелких драконов пронёсся вниз, прямо на Рагнара, который почти небрежно схватил чудовище одной массивной рукой, раздавил и отбросил в сторону. Затем он повернулся и побежал к нам. Земля продолжала трястись, и позади нас древние руины рухнули.

Пока он бежал, он снова становился меньше. Перепрыгивая через открывшиеся в земле разломы, словно заяц, он ухмылялся во всё лицо, а за его спиной дракон замерцал, и из покрытого шрамами обрубка выросла новая нога и развернулись могучие крылья, которые только что ещё были искалечены.

«Мы ещё встретимся», ― сказала нам сэра, затем поднялась в воздух, взмахнув могучими крыльями и взлетела так быстро, что её едва было видно. «Спасибо за ваши цветы.»

― Хавальд! ― крикнул Рагнар, бросаясь ко мне и отбивая камень, который наверняка убил бы меня.

― Не стой как дурак! Нам пара уходить!

Мы побежали, до входа на лестницу было недалеко, но даже здесь внизу трещины расползались, и с потолка сыпались камни.

Мы прыгнули в портал, когда с потолка вокруг нас уже падали глыбы. Я накрыл собой Серафину и почувствовал сильный удар в спину. Поспешно опустив последний портальный камень, я оказался в портале Аскира, а рядом со мной по полу катился чёрный камень.

Рагнар выпрямился, потряс головой и рассмеялся, взял камень и небрежно выбросил его. Затем помог Серафине подняться на ноги.

― Убирайтесь из портала! ― крикнул лейтенант, подняв руку, он загибал пальцы, отсчитывая мгновения. ― Быстро!

Если не следить за краем, портал мог разрезать человека на две части. Я бросился в сторону, и уже через мгновение в портале появился связанный цепями виверн, который уставился на меня ядовитым взглядом.

Рагнару и Серафине тоже удалось выбраться, и теперь мы, задыхаясь, стояли в стороне и наблюдали, как виверна загружают в телегу шесть крепких Быков.

― Куда вы отправляете зверя? ― спросил я одного из солдат.

― Перья хотят на него взглянуть. Предположительно, этих существ можно приручить!

Лучше они, чем я. Я ещё хорошо помнил разинутую пасть, ожидающую нас, когда мы пытались выйти из сторожки в Алдаре.

― Если бы зверюга не смотрела так злобно, она была бы почти красива, ― заметил Рагнар, опираясь на свой топор. Он посмотрел на меня и широко ухмыльнулся. ― Эриса никогда не простит тебе, что я увидел более красивую сэру, чем она… Боги, кто она такая? ― спросил он.

― Я думал, что знаю, ― тихо ответил я. ― Но я ошибся, иначе она пошла бы с нами.

― Неважно, кем она была, ― сказал Рагнар. ― Уже только за то, что только что произошло, стоило жить!

Мы последовали за виверном в телеге вверх по рампе и направились обратно в цитадель.

― Кем ты её считал? ― спросила Серафина тоном, который показывал, что она ещё не отошла от зрелища, которое явил дракон.

― Я подумал, что она может быть потерянной императрицей, ― тихо объяснил я, как только мы оказались вне пределов слышимости других людей. ― Казалось, всё сходится. Это Коларон держал её в плену, а об императрице я знал, что народ глубоко на юге считает её богиней. Она была искалечена и ранена…

― И ты думаешь, что такой дракон не стал бы сопротивляться, когда на него напали? ― недоверчиво спросила Серафина.

― Она была в плену, как бы это не случилось. Возможно, в своей человеческой форме она не так сильна.

― Хавальд, как ты додумаля до такой идеи? ― в недоумении покачала головой Серафина.

Я указал вверх, на цитадель, где развевалось знамя Аскира. Рагнар и Серафина проследили за моим жестом.

― Клянусь бородой Борона, ― выругался Рагнар. ― Прямо у нас под носом!

― О, ― промолвила Серафина. ― Понимаю!

Потому что золотой дракон на этом знамени до мельчайших деталей был похож на сэру.

― Это было очевидно, ― тихо сказал я. ― По крайней мере, я так думал. Но если бы она была императрицей… она бы пошла вместе с нами.

― Что ж, ― заметил Рагнар. ― Я могу сказать тебе две вещи. Во-первых, когда я буду старым и седым, я всё ещё буду вспоминать этот день и прожужжу все уши моей Эрисе, рассказывая о нём. Во-вторых… Ясно одно: она не друг императора-некроманта. ― Он почти нежно провёл рукой по топору. ― Пусть проклятый попробует захватить Колден! Его ждёт чудо неприятного характера.

― Это было чудо, Рагнар, ― благоговейно произнесла Серафина.

― И какое!

― Хотел бы я так превращаться по своему желанию, ― сказал Рагнар, и его улыбка померкла. ― Я не великан, я просто их потомок. Это стоило мне много сил, и не только мне, но и Рагнарскрагу. Теперь топор стал слабее. Но, клянусь богами, нанести один этот удар стоило того. Он в самом деле расколол мир!

По крайней мере, он сотряс его. Мне было интересно, что подумал Коларон, когда узнал об её побеге.

― Знаешь, что я думаю? ― спросила Серафина, когда мы сели за покинутый ранее стол в «Серебряной Змее». Рагнар решил, что за это надо выпить, и на этот раз я был с ним полностью согласен.

― Что?

― Что она из того же вида, что и отец богов, ― благоговейно сказала она. ― Она обладала теми же величественностью и достоинством, которые я чувствовала в нём.

― Тогда она и в самом деле была бы богиней, ― промолвил Рагнар, поднимая свою кружку с пивом для тоста. ― Тогда выпьем за неё, сэру с цветами! ― Мы со звоном чокнулись, так что пена разлетелась в стороны.

― Ты обманул меня только в одном, Хавальд, ― со смехом упрекнул меня Рагнар.

― Я тебя? ― удивлённо спросил я. ― Как это?

― Об этом не будет песни. А если и будет, то нам никто не поверит! ― Он сделал большой глоток, так что пена прилипла к его бороде. ― Но мне достаточно того, что я сам знаю, что сделал. И уже только за это я благодарю тебя, старик!

Я уже собирался схватить кружку левой рукой, но потом замер и выругался.

― Что случилось?

― Эта последняя, упавшая с потолка проклятая глыба сломала мне ребро! ― тихо сказал я, осторожно меняя позицию.

Я сходил к лекарю в цитадели, который наложил мне тугую повязку и посоветовал не напрягаться, от чего я чуть не рассмеялся. Жгучая боль преподала мне урок.

― Что вы такого сделали, генерал Копья? ― спросил мужчина, когда я снова надевал свою униформу. ― Вам следует научиться лучше обращаться со своем телом!

Я поймал себя на мысли, что было бы полезно, если бы Искоренитель Душ в ближайшее время нашел для меня жертву.

44. Казнь

Серафина и Рагнар ждали меня в моём кабинете, где я нашёл их погружённых в беседу.

Пришло время казни, и мы вместе отправились в путь.

― Могу ли я сопровождать вас? ― спросил лейтенант Штофиск.

― Пойдёмте! ― крикнул Рагнар, хлопнув его по плечу так, что он зашатался. ― Вы можете нести для нас пиво!

Снаружи к нам присоединилось отделение Быков, возглавляемое лейтенантом Копья Торисом, который объяснил мне, что в таких случаях принято иметь с собой охрану.

― Чтобы из толпы на вас не мог напасть убийца.

Уже у ворот, ведущих к храмовой площади, я понял, что он имел в виду. Люди столпились перед воротами вдоль всей улицы, и только громкий голос лейтенанта Ториса и угрожающе поднятые дубинки освобождали нам дорогу.

― Уступите дорогу генералу Копья! ― продолжал кричать он. ― С дороги! Расступитесь!

Я ожидал, что люди воспримут это плохо, но большинство охотно уступали дорогу, а многие улыбались, смеялись и с любопытством смотрели на меня. В какой-то момент ребёнка даже приподняли, чтобы он мог лучше меня видеть. Так мы медленно продвигались вперёд.

― Нужно было выйти раньше, ― заметил Штофиск. ― В такого рода делах полезно планировать заранее.

― Мы были немного заняты и нуждались в передышке, ― объяснила Серафина лейтенанту.

― Это будет самая большая казнь за последние столетия. ― Штофиск ослепительно улыбнулся. ― С последней публичной казни проклятого прошло более восьмисот лет. Так как вы могли думать о чём-то другом! Что было настолько важным? ― захотел он узнать.

― Мы преподнесли цветы одной сэре, ― рассмеялся Рагнар.

У ворот солдаты увидели, что мы подходим и отогнали толпу, чтобы расчистить нам путь, но после стало ещё хуже. Храмовая площадь была одной из самых больших площадей Аскира ― большое пустое поле, аккуратно вымощенное булыжником. Четыре больших храма образовывали квадрат и сами были окружены другими зданиями поменьше, которые в какой-то мере тоже служили вере: выпускающие учебники типографии, цветочные магазины, ателье или храмовые школы.

Повсюду были маленькие лавочки, где продавцы кричали во все горло, продавая вино, пиво, чай, выпечку и другие вещи. А ещё маленькие вышитые платочки с изречениями из книг богов, которые можно было приколоть к одежде.

Рассказчики пытались перекричать шум, указывая палками на доски, полные страшных историй, менестрели танцевали или показывали фокусы, а впереди, над головами толпы, маленькая девочка балансировала на канате. Повсюду я видел только улыбающиеся лица, полные ожидания, и один раз даже вора, который ловко срезал кошелёк.

Штофиск был прав, это был народный праздник, и мне это не понравилось.

Рагнар, казалось, смотрел на это иначе; он был в прекрасном настроении. Штофиск тоже подпрыгивал, словно проглотил мяч.

Боги тоже захотели присоединиться, над нами простиралось ярко-синее небо, а масса людей была похожа на шумящий океан.

Потребовалось некоторое время, прежде чем мы добрались до места казни. От Штофиска я узнал, что большинство казней проходило в порту. Эта платформа из тяжёлых брёвен была возведена специально для Джоакина и Хельгса.

Позади него находилась трибуна, прислонённая к стене храмовой площади, которая уже была почти заполнена приглашёнными почётными гостями. Среди множества флагов были флаги Алдана и Бессарина. Коронованные особы прибыли, чтобы выразить своё почтение юрисдикции города Аскир.

Тот факт, что королевский совет откроет, как нарочно, жестокая казнь, казалось, никого не волновал.

Подойдя к платформе, наш эскорт присоединился к кольцу Быков, расположившихся в десяти шагах вокруг неё. С тяжелыми канатами в руках, они сдерживали напирающую толпу. Мы поднялись по широкой лестнице в поисках Лиандры. Мы быстро нашли ее, она разговаривала с комендантом. С каждым из королей было по четыре телохранителя, которые подозрительно оглядывались по сторонам. И комендант был в их числе: четверо солдат из Первого легиона Быков бдительно следили за опасностью даже здесь, на платформе, опираясь на свои тяжелые башенные щиты.

― Народ не всегда доволен правосудием, ― объяснил мне Штофиск. ― В данном случае все иначе. Если бы мы просто бросили Джоакина в толпу, они бы разорвали его на части.

Лиандра была не одна; Зокора и Варош тоже присутствовали. Варош снова одел мантию адепта, но Лиандра и Зокора были в доспехах: темная эльфийка ― в своих черных, Леандра ― в доспехах с грифоном.

― Вы опоздали, ― сказала Лиандра слегка укоризненным тоном, но не выглядела сердитой. Она отказалась от парика, её короткие белые волосы сверкали на солнечном свете, конкурируя с изящным обручем на лбу.

Я узнал его, это был подарок хранителя знаний и очень ей шёл, особенно если сравнивать с перегруженной короной, которую носил на голове один из королей. Это была настоящая башня из золота и драгоценностей.

Было просто чудом, что он ещё не упал под её весом. Согласно гербу, это был король Сертины, Пердис, мужчина средних лет с тёмными глазами и козлиной бородкой. Ему следовало оставить корону дома; она полностью затмевала его, превращая его королевскую власть в фарс.

― Как ты? ― спросил я Лиандру. Она оглядела толпу, которая, казалось, урчала, как чудовище.

Шум доносился до нас волнами, заставляя повышать голос.

― Не знаю, что и думать, ― ответила она. ― Бой ― это совсем другое, но казнить кого-то… Меня от этого тошнит!

― Я предложила ей казнить проклятого, ― сообщила мне Зокора, глядя на толпу с беспокойным видом широко раскрытыми глазами. ― Но она не захотела. ― Она оглядела толпу. ― Так много людей, Хавальд! Я никогда не думала, что существует так много людей! И всё же вы боитесь нас?

Лиандра глубоко вздохнула и мрачно кивнула.

― Я сделаю это, но… нет, мне это не нравится. ― Она схватилась за рукоять своего меча, торчавшей у неё за плечом. ― В таких случаях, как этот, я рада, что у меня есть Каменное Сердце, на которого я могу опереться.

Я оглядел платформу. Уголком глаза я заметил Серафину, которая отвела лейтенанта Штофиска в сторону, чтобы поговорить. Комендант слегка приподнял руку, и я подошёл к нему. Казалось, он тоже не был заражён общим настроением. Его лицо было серьёзным, а у глаз появились морщинки, когда он наблюдал за толпой.

― Вы всё ещё считаете, что это хорошая идея? ― спросил он так тихо, что я едва его расслышал. ― У нас здесь опытный палач. ― Он кивком головы указал на стоявшего чуть поодаль высокого мужчину с широкими плечами. Он был одет в коричневые кожаные брюки и жилетку, которая не прикрывала его могучие бицепсы.

Капюшона у него не было, но на поясе висела маска из чёрной стали. Без этой маски он казался дружелюбным парнем, добродушным медведем. Рядом с ним стояли два компаньона и с помощью мехов поддерживали огонь под железным котлом. В нём находилась серебристая жидкость, испускающая пар.

Дальше впереди, в центре платформы и в четырёх шагах от края, находилась рама, похожая на клетку, покрытая кожаными полотнищами. Человек смог бы стоять в ней с расставленными ногами и вытянутыми в стороны руками. Под этой рамой находилась чаша из металла. В четырёх шагах от неё стояла плаха, похожая на те, что можно было встретить в любой стране, аккуратно обтёсанная и выкрашенная в чёрный цвет, с углублением для подбородка.

Здесь же стояла чаша с углями, в которой один из подмастерьев палача раскалял железо с руной. Такими рунами помечали некромантов в империи. А позади находилась имперская Т-образная виселица, с которой Хельгс будет свисать вниз головой. Его отрубленная голова с клеймом будет лежать у подножия виселицы.

Комендант тихо вздохнул и огляделся вокруг.

― Когда дело касается королевского совета, они все похожи на упрямых ослов, но здесь они собрались в согласии. Даже торговый совет доволен. Для него это доходное дело. И для гильдии воров тоже.

Что я мог на это ответить? Смерть других людей всегда вызывала жуткое очарование.

― Как они собираются доставить сюда приговорённых? На телеге через эту толпу?

― Они уже здесь, ждут под платформой, когда их поднимут наверх. Осталось недолго. Священники наших богов тоже уже идут. ― Он покачал головой. ― Посмотрите на это сборище. Когда ещё можно увидеть таких именитых гостей? На коронациях, свадьбах высоких господ или последнем эскорте королей. Надо было просто убить их на заднем дворе и закопать! Но Джоакин так сильно разгневал народ своими убийствами, что даже Перток счёл нужным публично казнить его.

― А что он вообще натворил?

― Он наёмный убийца и был особенно коварен. Ни одну из своих жертв он не убил собственноручно. ― Я посмотрел на него с изумлением. ― Он подходил к жёнам своих жертв и навязывал им средство, которое якобы сделает их мужей лучшими любовниками, таким образом заставляя женщин убивать своих мужей ядом. И две сэры были казнены за убийство, прежде чем выяснилось, что это был Джоакин. ― Он посмотрел на меня. ― Враг замышляет что-то для королевского совета, и это не даёт мне спать. И то, что этот Тивстирик всё ещё разгуливает где-то здесь, не даёт мне покоя.

Я кивнул, продолжая осматриваться. Если Коларон или Тивстирик найдут способ нанести удар среди этих «именитых гостей», то война будет окончена. Неудивительно, что коменданту было не по себе.

Барабанщики подняли палочки и заставили их танцевать на шкурах, затем процессия поднялась по черной лестнице. Четверо Быков в доспехах твердой рукой вывели молодого прыщавого человека, на губах которого играла победная улыбка. Он был закован в цепи и одет в праздничную одежду, а связанными руками бросал воздушные поцелуи в улюлюкающую и освистывающую толпу.

― Пока он ещё наслаждается своим выходом, ― хмыкнул комендант. ― Он уверен, что попадёт в исторические книги города, но клянусь вам, это изменится.

Я просто кивнул и пошел к остальным.

Взгляд Лиандры покоился на Джоакине, который теперь сделал ироничный поклон перед коронованными особами.

― Лиандра, советую тебе отказаться, ― сказал я. ― Это будет преследовать тебя в твоих снах, зачем тебе?

― Но раньше, ты хотел обратного, ― ответила она также тихо, когда Перток вышел вперёд, и толпа затихла, пока инквизитор зачитывал преступления злоумышленника.

― Цель достигнута. Тобой восхищаются, ты ― невинная королева, с которой сыграли злую шутку. Предоставь это палачу, иначе пожалеешь.

― Он проклятый, и чтобы уничтожить его, нужен изгоняющий меч. А Каменное Сердце, как ты знаешь, не любит переходить в другие руки.

― Ещё есть Искоренитель Душ. Это было бы не в первый раз. Я прошу тебя, откажись.

Она с сомнением посмотрела на меня, потом кивнула. Я с облегчением выдохнул.

― Это верное решение.

― Тогда позволь сделать это мне, ― вмешалась Зокора.

Я кивнул.

― Я дам тебе Искоренителя Душ.

― Подойдёт, ведь в конце концов это Хранитель Теней.

Перток зачитал приговор, затем первосвященник Борона вышел вперёд и заговорил о том, что после суда в этом мире, убийцу ждёт ещё суд небесный, и сломал небольшую палку перед лицом мужчины. Теперь брат Джон вышел вперёд и объявил, что для каждой потерянной души наступит новая жизнь, но некоторым придётся заплатить старые долги. Наконец, вперёд вышла жрица Астарты и попросила богов о прощении ― для палача.

Я не видел лица Джоакиа, он стоял лицом к толпе, но я заметил, как он напрягся, когда палач в чёрной маске шагнул вперёд, а помощники схватили его.

Убийца всё ещё пытался храбриться, но, когда убрали цепи с его рук, чтобы привязать к раме, он начал сопротивляться. Но это не принесло ему никакой пользы. Грубой силой его запихали в раму, затем надели клетку как шлем и запрокинули голову назад. Так что теперь его крики были направлены в сторону неба.

На мгновение его оставили так, чтобы толпа могла всё хорошо рассмотреть, затем задвинули тяжёлую кожаную завесу, так что остались видны одни лишь руки убийцы. Голову тоже скрыли. Была принесена небольшая лестница, палач взобрался на неё приставил к голове трубу длиной в добрый локоть и вогнал в горло убийцы. Его руки дрожали и сжимались в судорогах, вся рама тряслась, но палач продолжал неумолимо вгонять трубу внутрь, пока не остался небольшой кусок, торчащий изо рта. В него вставили воронку и подмастерье передал палачу чайник с кипящим свинцом. Палач, не колеблясь ни мгновения, начал наполнять им убийцу.

Рама тряслась, руки дрожали, пальцы сжимались и разжимались. Толпа настолько притихла, что можно было слышать, как свинец тяжело стекает в воронку, но от самого убийцы не доносилось почти ни звука. Мне показалось, что я услышал лишь приглушённый стон.

Когда он залил две меры свинца, палач спустился с лестницы с пустым чайником. Из воронки вился дым, рама шаталась и скрипела, руки всё ещё дрожали и тряслись, затем я увидел, как в ванну капает что-то дымящаяся. Я отвернулся от этого зрелища слишком поздно. Ноги были ватными, и мой желудок сжался, мне стало очень плохо. Через толпу пронёсся громкий вздох, как ревущее дыхание, затем снова стало шумно.

Лиандра тоже отвела взгляд, только Зокора и Варош наблюдали с невозмутимым видом, в то время как Серафина рядом со мной в безмолвной молитве обратилась к Сольтару.

Подмастерья палача отнесли раму в сторону и накрыли чёрной тканью, затем вперёд вышел Перток и зачитал обвинения против купца Хельгса. Похоже, он признался ещё в больших грехах, потому что список был длинным.

Толпа становилась всё тише, а голос Пертока слышно громче и отчётливее.

Затем вперёд вышел священник Борона и объяснил толпе, что осуждённый является наездником душ ― он сам почувствовал в нём тьму, ― и произнёс самый суровый приговор: боги не пощадят этого человека.

Священники вместе отвернулись, повернувшись спиной к плахе.

Хельгса вывели наверх. Он выглядел довольно плохо, но был в состоянии идти сам. Все три кандалы всё ещё были на нём. В отличие от предыдущего убийцы, Хельгс с самого начала был напуган. Он знал, что даже на суде богов ему не будет пощады; Тёмный получит свою душу.

Его силой прижали к плахе и привязали, даже сейчас кляп не вынули.

Зокора подошла и протянула руку. Я передал ей Искоренителя Душ; лезвие сверкнуло на солнце.

Она шагнула вперёд, её походка была элегантной и кошачьей. Не обращая ни малейшего внимания на толпу перед платформой, она только смотрела своими тёмными глазами на проклятого на плахе.

― Соланте, ― заговорила она так, что её было слышно по всей площади в наступившей тишине. ― Возьми его душу, чтобы судить и изгнать её!

Искоренитель Душ поднялся и, словно молния, опустился вниз, одним махом разрубив шею и плаху ― и четыре души радостно вознеслись к небесам под пробежавший по толпе шёпот. Видимо, среди них были и такие, кто мог видеть души, потому что тут и там люди запрокидывали головы и провожали их взглядом до неба Сольтара.

Зокора замерцала, когда Искоренитель Душ передал ей то, что осталось от проклятого, затем она отступала назад и вернула мне меч. Толпа всё ещё молчала. Только теперь они все вместе перевели дух, послышался шёпот, затем они заговорили громко друг с другом, указывая в небо.

― Теперь мы можем уйти? ― спросила Лиандра.

― Да, ― ответил я. ― Лучше бы мы вообще сюда не приходили.

Хотя мы по-прежнему были настороже, и не только мои глаза метались туда-сюда, больше ничего не произошло. Что бы ни замышлял Тивстирк или сам император-некромант, они не воспользовались этой возможностью.

― Вы всегда наполняете отравителей свинцом? ― спросил Рагнар по дороге к цитадели. Теперь даже его настроение казалось несколько подавленным.

― Да, ― лаконично ответила Серафина.

― А они часто встречаются в Аскире? ― спросил он.

― Нет, ― ответил ему Штофиск. ― Весьма редко.

― Я так и думал, ― заметил Рагнар. ― Тем не менее я думаю, что наш метод лучше. Осуждённому вручается меч, чтобы он мог дать отпор.

― А если убийца победит? ― спросил Штофиск.

― Это случается время от времени. Но рано или поздно он все-таки падёт. Ведь на ринг всегда будут выходить новые воины. Многие пролили свою первую кровь именно таким образом. Почему рама была накрыта кожей?

― Часто отравителями является женщины, ― объяснил Штофиск. ― Накрывая их, мы защищаем честь и скромность сэр.

Рагнар удивленно посмотрел на него, затем покачал головой.

― Я все время убеждаюсь, что есть вещи, которые я никогда не пойму.

Светило солнце, но казнь все еще угнетала меня, и я был в плохом настроении. Вдалеке внезапно раздался глухой стук, отдаленный грохот, но, когда я вытянул шею и огляделся, ничего не смог обнаружить.

― Вы слышали это? ― спросил я остальных.

― Гром, ― ответила Зокора. ― Но откуда он взялся, я тоже не знаю.

Вдруг я почувствовал внутри себя беспокойство, которое заставило меня идти быстрее. Ещё до того, как мы успели дойти до цитадели, к нам подбежал солдат из Перьев.

― Да благословят вас боги, королева Лиандра, ― задыхаясь, сказал он и поклонился ей. ― И вас, принц! ― снова выдохнул он и поклонился Рагнару. ― Жрица Со…

― Говори! ― огрызнулась Зокора.

― Сова Асела прямо сейчас сражается с некромантом!

― Где?

― Возле цитадели, у ворот в задний город! ― Он указал рукой, но в этом не было нужды, потому что в тот же миг ещё один глухой удар сотряс землю, и я увидел столб пламени, устремившийся в небо.

45. Могущество Сов

Мы нашли Аселу сидящей не скамейке недалеко от ворот. Лекарь из Перьев помогал ей выбраться из мантии; я впервые видел её в таком наряде. Её левый бок был сильно обожжён, тяжёлая металлическая ткань совиной мантии частично соединилась с кожей, и теперь её осторожно отделяли. Согнутая и помятая, с искажённым от боли лицом и полными слёз глазами Асела выглядела очень хрупкой.

Квартал вокруг неё представлял собой картину опустошения, и не только она нуждалась в помощи. Повсюду солдаты выносили раненых и убитых из домов, от которых на несколько миль вокруг остались одни развалены. Улица, вымощенная тяжёлыми камнями, была усеяна ямами, шлейфы дыма поднимались от добрых двух десятков пожаров. Я видел менее опустошённые поля сражений. Три десятка тел лежали неподвижно, словно брошенные куклы, и я слышал, как громко причитали женщины, в то время как легионеры с мрачными лицами бегали вокруг, чтобы оказать помощь там, где она была нужна.

― Боги! ― вырвалось у меня, когда мы добрались до Аселы. ― Что здесь произошло?

― Проклятый, ― с болью произнесла она. И когда лекарь с помощью маленького пинцета удалил расплавленный метал с её обожжённой кожи, выругалась: ― Боги! Она чувствует боль гораздо сильнее, чем чувствовала когда-либо я! ― Остальные непонимающе посмотрели на неё, но я просто кивнул.

― Я рад, что вы ещё живы, ― промолвил я.

― Вы ― Сова Асела, верно? ― спросила Лиандра.

― Видимо так и есть, маэстра.

― Как такое случилось? ― Лиандра выглядела озадаченной. ― Я всегда только слышала о вашей великой силе. Как он смог так сильно навредить вам?

― Клятва также повелевает мне защищать людей, маэстра, ― сжав зубы выдавила Асела. ― Что сделали бы вы, если бы проклятый развязал пожар? Оставили умирать людей? Он поджёг сразу десятки домов, и у меня не было выбора, кроме как привлечь огонь на себя.

― Боги! ― вырвалось у меня, когда я постепенно начал понимать, что здесь произошло. Теперь и почерневшие фасады домов вдали приобрели смысл. ― Весь район?

― Да. Он был демонически силён, и я не смогла спасти всех. И это моя вина, я была неосторожна!

― Что случилось, Асела? ― спросила Серафина, обеспокоенно опустившись на колени и положив руку ей на колено. ― Как ты? С тобой всё будет в порядке?

― Спасибо, Фина, что беспокоишься обо мне… ― сказала Асела гораздо более мягким голосом. ― Проклятье! Почему я всё время плачу! Такие вещи случаются… не из-за чего устраивать водопад… ― Её плечи дрожали, и Серафина обнимала её, пока та плакала.

Я посмотрел на неё, ту, что была Бальтазаром, и понял, что серьёзно беспокоюсь за неё.

― Я ошибалась, ― тихо призналась Асела. ― У него была другая миссия, чем я думала. Видимо, Коларону не нравится, когда одна из его игрушек ускользает от него. Проклятый получил новое задание: поймать и уничтожить меня. ― Она в недоумении покачала головой. ― Я угодила прямо в его ловушку, как какой-то юнец!

― Но вы уничтожили его, ― заметил я.

― Нет, ― сказала она, подняв обожжённое лицо. ― Я заключила его в камень, но не могу победить, он слишком силён! Вот почему я послала за вами. Нам нужен изгоняющий меч, чтобы уничтожить его. ― Она подняла дрожащую руку. ― Там, где стоят солдаты… Вы найдёте его там.

Мы его нашли: он был заключён в расплавленный камень, слепой и обугленный, но всё ещё живой.

Увлечённая беседой, Асела шла здесь с одним из Перьев, когда Тивстирк атаковал её ― копьём из огня и дыма, убившим с первого штурма дюжину людей.

Битва длилась долго, очевидцы едва могли описать её, говорили о молниях, огненных образах, сияющем свете и тёмном дыме, о льде и блестящих сферах, о проникающих сквозь каменные стены домов серебристых осколках, словно те были сделаны из шёлка. Но Асела неустанно оттесняла некроманта всё дальше и дальше, окутывая его в мерцающий барьер, затем в шар, пока Тивстирк не призвал пламя, которое охватило всё в большом радиусе, но лишь на мгновение, затем пожар исчез, вонзившись в проклятого как копьё из света и огня.

Наездник душ застрял на дне застеклённой ложбины, глубиной в один шаг и шириной в восемь. Он был по левое плечо в стекле, которое зловеще светилось красным светом под поверхностью ― и Тивстирк был ещё жив.

Я вытащил Искоренителя Душ, но Зокора остановила меня. Взяв обугленный кусок дерева, она воткнула его в землю. Он медленно погружался, и когда она вытащила его, за ним тянулись стеклянные нити.

― Это расплавленное стекло, Хавальд, ― сказала она. ― Даже ты не сможешь здесь выжить.

Пока наездник душ страдал, души отделялись от него, поднимаясь к Сольтару. И пока мы стояли там, его кожа продолжала обновляться, а в следующий момент отслаиваться из-за жара.

Он кричал от боли, но ненадолго умолкал, когда жар лишал его голоса.

― Не одолжите ли вы мне свой меч, генерал Копья? ― устало спросила Асела. Она, хромая, с трудом подошла к нам.

― Только если вы в свою очередь используете его дар, ― тихо ответил я. ― Вы выглядите ужасно.

― Вряд ли я откажусь от вашего предложения.

Она улыбнулась почерневшими губами, которые потрескались, обнажив живое мясо.

Я вытащил Искоренителя Душ и во второй раз за этот день одолжил меч.

Асела взяла его, сделала жест рукой и вышла на стекло. Её тёмные сапоги оставляли следы и дымились, но, казалось, это не беспокоило её. Она подошла к проклятому и опустилась на колени.

― Надеюсь, ты страдал достаточно. Как тебе то, что она оказалась не беззащитной? Неожиданно, верно? Когда она ещё обладала собственной волей, она мечтала об этом.

Наездник душ издал булькающий звук.

― Побереги свои слова, ― холодно промолвила Асела. ― Она их не слышит, и они больше не могут причинить ей боль.

Она подняла Искоренителя душ и вонзила клинок в череп проклятого. Перед моими изумлёнными глазами вверх поднялись души. Их было так много и они следовали подряд друг за другом, что образовалась мерцающая колонна, свет который видели и все остальные.

― Да будет так, ― звучно сказала Асела и встала. Она сделала шаг назад, пока проклятый все ещё извергал души, а затем в мгновение ока рассыпался в прах.

Яркий свет заиграл вокруг Аселы и распространился, как волна, окутав нас и всех присутствующих далеко вокруг. Она открыла рот в крике и задёргалась, чуть не уронив Искоренителя Душ, прежде чем всё закончилось, и она пошатываясь, подошла к краю наполненной стеклом ложбины где, тяжело дыша, остановилась перед нами.

Когда она подняла голову, с её лица были стёрты не только раны от огня. Она посмотрела на меня с выражением удивления и улыбнулась.

― Надеюсь, вы знаете, каким обладаете мечом, ― выдохнула она и рухнула на пол.

«Нет», ― подумал я, поднимая клинок, видимо, не знал, потому что повсюду вокруг нас люди удивлялись и смеялись, заметив чудо: раны большинства стоящих вокруг людей зажили. Только мёртвые, они всё ещё лежали неподвижно.

― Помогите мне отнести её в башню, ― попросила Серафина.

Я кивнул и поднял Сову. Она была настолько хрупкой, что весила почти как перышко.

― Я даже не хочу знать, что ещё принесёт нам этот день, ― задумчиво произнёс Рагнар, когда мы покидали это место смерти, разрушение и чуда.

― Значит ваш меч исцелил не только её, ― заметил Орикес, глядя на неподвижную фигуру. Асела лежала на кровати. Она была бледной, и только её тихое дыхание свидетельствовало о том, что она ещё не умерла.

― Похоже на то, ― ответил я. ― Я не знал, что он способен на такое.

― Как она? ― спросила Серафина.

― Она не особо заботится о себе, ― заметил Орикес. ― Она почти ничего не ела и сильно истощена, но на данный момент она спит крепким и здоровым сном. У неё нет никаких болезней, которых не исправили бы хороший бульон и много сна. Какие бы раны у неё не были раньше, их исцелил меч генерала Копья. А что с проклятым?

― От него не осталось даже черепа; он рассыпался в прах. Должно быть, он был древним, ― заметил я.

― Говорите, он уничтожил больше дюжины домов?

― До основания, и есть еще много поврежденных.

― Тогда я только рад, что это не Дезина пыталась его задержать. Или вы, ― добавил он, глядя на нас. ― Или вы смогли бы выстоять против такой силы?

Я представил перед собой разрушенные дома, пожары, погибших, обгоревших и ложбину из стекла и покачал головой.

― Вряд ли.

― Что теперь? ― спросила Серафина, когда мы вышли из лазарета. Я глубоко задумался, размышляя о чудесных путях богов. О том, как так получилось, что величайшая из Сов смогла найти путь сюда по прошествии стольких веков. Бальтазар не только чуть не убил меня, он самым жестоким образом пытал Наталию, держал ее как собаку и демонстрировал другим. И все же он больше был не тем, кто это сделал. Я не думал, что смогу простить его, и все же простил.

― Ты что-то сказала? ― спросил я Серафину, которая шла рядом со мной.

― Что нам следует лечь спать.

― Сейчас ещё даже не пробил шестой колокол, ― заметил я.

― На сегодня мы сделали достаточно. Просто пошли спать.

Я всё понял, только когда она зашла в мои апартаменты и закрыла за собой дверь. Она посмотрела на меня своими тёмными глазами и улыбнулась.

― Мы ждали достаточно долго, ― тихо сказала она, расстёгивая пуговицу на моём воротнике. ― Столетия… Время пришло.

В какой-то момент я полусонный понял, что на этот раз кошмар пощадил меня, повернулся на бок, понюхал ее волосы и снова заснул.

Лиандра разбудила нас. Я смутился, увидев её в дверях, и заметил, что она не смотрит на меня.

За окнами было светло, уже давно пробил второй колокол, и я давненько не спал так хорошо ― и пропустил торжество Файлид и Армина.

― Я могу войти? ― спросила Лиандра, поднимая чайник. ― Я и кофе принесла.

― Ты не сердишься на нас? ― спросил я, открывая дверь пошире. В постели зашевелилась Серафина и натянула на себя простыню, ее волосы были взъерошены, но на лице была улыбка.

― Нет, ― ответила Лиандра, поставив чайник на стол и улыбнувшись Серафине, в качестве приветствия.

― Мы всё уладили, ― сообщила мне Серафина, сдувая прядь волос с лица.

― Мы были на торжестве, ― сообщила Лиандра. ― Я извинилась за ваше отсутствие. Так что вам не нужно смотреть так виновато. Я здесь, чтобы рассказать, что случилось ещё.

― Было что-то ещё? ― Серафина зевнула. Я заставил себя отвести от неё взгляд, когда она потянулась, как кошка. ― Я думала, что произошло уже достаточно.

― Куча всего, ― ответила Лиандра. ― Был скандал. Принц Тамин оскорбил короля Кеслера хорошо подобранными словами. Дело чуть не дошло до дуэли.

― Но только почти? ― спросил я, застегивая куртку.

― Она была отложена до дня после королевского совета, ― ответила Лиандра. ― Похоже, это совсем не понравилось Кеслеру, тот стремился помериться силой с алданцем. И Файлид на этот раз превзошла саму себя. Она подала залитую холодцом голову предателя маршалу Хергимму из Остамрка.

Я подавился своим кофе и обжег горло.

― Что? ― воскликнул я и закашлялся.

Лиандра спокойно сделала глоток.

― В качестве подарка. Она сказала, что тот, кому когда-то принадлежала эта голова, оскорбил маршала, утверждая, что собирался убить ее от его имени. Поэтому она оказала маршалу услугу и преподнесла ему голову того, кто так опорочил его честь. ― Лиандра ухмыльнулась. — Должна сказать, что это было изящное решение, даже если оно испортило маршалу аппетит, и тот немедленно удалился.

Серафина тихонько засмеялась.

― Это старый трюк, но всегда эффективный. Особенно потому, что другой человек не может пожаловаться, ведь, в конце концов, ему оказали услугу, а не обвинили.

― Именно.

Лиандра усмехнулась.

― И когда позже праздник достиг своего апогея с танцорами и жонглерами, мы услышали, что у фарлендцев, по-видимому, тоже состоялось торжество, на котором королева Врелда объявила о выборе своего короля. ― Лиандра посмотрела на меня. ― Кажется, ты многое от меня скрывал, Хавальд. Она выбрала волчьего брата Ангуса.

― Рагнар считал его более подходящим человеком, ― прокомментировал я так невинно, как только мог. ― Что думает по этому поводу ярл Эрлаф?

― Едав ли он может что-то думать. Как я слышала, перед своим объявлением Врелда установила в зале совета фарлендцев четырнадцать пик. На одной из этих пик висела голова Эрлафа. Говорят, он выглядел рассерженно… Но это ещё не всё.

― Есть что-то ещё? ― спросила Серафина.

― Принц Тамин объявил, что союзные войска под командованием его маршала, барона ди Кортия, задержали и уничтожили легион врага на границе Алдана. Пожалуй, он немного приврал, потому что позже я узнала от коменданта, что в тот момент бой ещё продолжался, хотя исход сражения был уже предрешён. Говорили об ущелье, которое с обоих сторон перекрыли обвалом. А сегодня утром я узнала ещё об одной новости.

― Какой новости? ― спросил я.

― Торговый совет отозвал обвинения против нас и теперь выставляет счёт за убытки от извержения вулкана императору-некроманту. Он требует от коменданта принять жестокие меры против проклятого.

― Боги! ― выругался. ― Это не по плану!

Лиандра невинно посмотрела на меня, в то время как глаза Серафины расширились.

― У тебя было что-то другое на уме? ― спросила меня Лиандра. ― Неужели, ты предпочёл бы суд? Если да, то кто-то тебя предал.

― Да, ― прорычал я. ― И я уже знаю, кто.

― Надеюсь, вы сможете мне это объяснить! ― немного позже сказал я лейтенанту Штофиску.

Лейтенант напряжённо стоял передо мной. Я бы с удовольствием схватил его за тонкую шею и встряхнул.

― Да, сэр! ― храбро ответил он.

― Ну, давай!

― То, что вы собирались сделать, сэр, было неправильно.

― Так ли это?

― Вы планировали использовать суд над вами для ареста всего торгового совета и заставить их служить короне, а не золоту.

― А что, если и так?

― Это было бы слишком грубо, генерал Копья, ― промолвил Штофиск, сглатывая, на его лбу выступили капельки пота. ― Это заставило бы купцов сохранить своё лицо и дать отпор. Ведь на кону была бы их шея, а они очень за неё пекутся.

― Пусть бы немного побарахтались, ― отозвался я. ― Я бы отрезал им их жадные шеи. Солдаты уже стоят наготове, чтобы конфисковать имущество. Это всё ещё может случиться.

― Они об этом знают. Вот почему уже приняли меры. Одиннадцать из них были принесены в жертву, доказательства прямо сейчас передаются инквизитору. Кроме того, каждый из них пообещал поддержать войну против Талака всем сердцем, а если быть точнее, всем кошельком. В Янас отправили зерно и другую помощь, и они снизят цены, чтобы более справедливо распределить расходы войны. ― Он посмотрел мне в глаза. ― Вы получите больше, чем могли бы потребовать, и никто не останется безнаказанным.

― Может всё и так, тем не менее, вы нарушили свою клятву! ― холодно произнёс я.

― Нет, ― храбро ответил Штофиск. ― Я знал, что вы собираетесь сделать, но как бы мне ни было тяжело, я молчал. Да мне и не нужно было ничего говорить, потому что весь процесс запустил мой отец.

― Как так?

― Он говорит, что увидел это в книгах ― и в ваших глазах. Он верит, что вы выступили бы даже против самих богов, если бы они задели ваши интересы. Теперь он председательствует в торговом совете и угрожает вашим гневом любому, у кого появляются дурные мысли.

― Неужели?

― Да, ― поспешно подтвердил лейтенант. ― Он говорит о вашем гневе так, словно это конец света, и требует от совета проявить явное раскаяние. И теперь из их раненых сердец течёт золото. Много золота. Целые ящики. Достаточно, чтобы оплатить три войны. ― Он сглотнул. ― Мой отец сказал, что если такого искупления вам недостаточно, то делайте, что должны. Однако в таком виде совет гораздо ценнее, чем если запереть его в темницу или отправить на виселицу.

Я тихонько засмеялся.

― Ваш отец хотя бы получил от этого прибыль?

― О да, ― засиял он. ― Теперь отец председательствует в совете и захватил еще два банка. Мать расширяет свой флот и получит три дополнительных склада. О, вы спросили в шутку?

― Не совсем, ― вздохнул я. ― Я почти этого ожидал. Вот, лейтенант. ― Я достал из ящика небольшую коробочку, открыл её и показал два маленьких золотых знака отличия, в виде копья. ― Не случись этого, вы могли бы обменять мечи на вашем воротнике на них. ― Я закрыл коробочку и убрал обратно в ящик. ― Теперь это займет некоторое время. И если вы снова заставите меня сомневаться в вашей верности, это будет стоить вам головы, даже если я сверну ее сам. Теперь идите к своим родителям и скажите, что то же самое касается и их. Свободен!

― Да, сэр! Генерал Копья, сэр! ― воскликнул он, отдал под козырёк, развернулся на каблуках и сбежал.

46. Правители королевств

На следующее утро мы вместе стояли на платформе во дворе цитадели и встречали правителей королевств, входивших в зал королевского совета. Красочное шествие со знамёнами, флагами, драгоценными одеяниями, дружескими улыбками и повелительными приветствиями.

Процессия началась на Храмовой площади, где священники благословили правителей, затем проследовала по наводнённым по бокам людьми улицам к цитадели, и даже здесь каждый свободный от службы солдат глазел на благородных господ. И снова атмосфера напомнила атмосферу народного гуляния. На самом деле казалось, что один праздник слился с другим.

Лиандра тоже прошла там внизу с Зокорой и Варошем рядом с ней. По сравнению с другими, она выглядела почти незаметно и без какой-либо роскоши, но и её встречали громкими приветствиями. Ангус всё ещё немного прихрамывал, но глаза у него блестели. Между ним и Рагнаром сияя и улыбаясь шла Врелда. Файлид была само спокойствие, Армин тоже делал вид, словно ничего особенного не происходит.

Рядом с принцем Тамином была сэра Левин, которая толкала инвалидное кресло баронета фон Фрайзе. Он тоже бросил на нас короткий взгляд и мрачно мне кивнул.

Мы последовали за правителями в цитадель, где большая часть свиты осталась стоять у ворот тронного зала, щебеча, словно разноцветная стая гусей.

Когда последний из помазанников вошёл в тронный зал, тяжёлые ворота закрылись с глухим стуком, от которого задрожал пол.

― И что теперь? ― спросила меня Серафина, когда мы отвернулись, чтобы уйти.

― Не знаю.

― Я имею в виду, каков твой план?

― У меня его нет, ― ответил я.

― Мне даже кажется, что ты говоришь серьёзно! ― медленно произнесла она. ― С тех пор как мы прибыли в Аскир, ты всё время что-то замешивал и двигал, а теперь говоришь, что больше ничего не приготовил?

― Я лишь следовал простому принципу: собери столько друзей, сколько сможешь, хорошо вооружи их и надейся на богов. Это правда, я направлял и двигал, и даже убедил коменданта, но это всё, что я смог. Теперь всё зависит от наших друзей, союзников и богов. Там вершится высокая политика, а это не моя тема, ― сказал я, указывая на закрытые ворота, перед которыми посланники королевств образовали разношёрстную компанию. ― Я лишь надеюсь, что понимание и благоразумие всё ещё имеют там место.

― Что это за соглашение, которое ты навязал коменданту? ― почти шёпотом спросила она. ― И как?

― Я рассказал и показал ему всё, что знал о враге. Также сообщил о своих опасениях относительно того, что здесь может произойти, и попросил его дать мне средства и возможности, чтобы предотвратить худшее. Теперь ход за ним. Если союз распадётся, я возглавлю войска Аскира. Все войска, а не только Второй легион.

― Все?

― Да.

Она подозрительно посмотрела на меня.

― Есть что-то ещё.

― Да, ― признал я, когда мы покидали цитадель. Нашим пунктом назначения был имперский сад. Сегодня я больше не собирался просматривать документы; этот день я хотел провести с ней. ― Я надеюсь на чудо.

― Какого рода?

― Не считая того, что боги поразят Коларона молнией?

― Да, ― ответила она. ― Не считая его.

― Что у императора есть план, он вернётся и приведёт его в действие на третий день королевского совета. Всё указывает на то, что он знал, что этот день придёт. Знал ещё до того, как написал первую букву договора.

― Ты хоть представляешь, что он задумал?

Я покачал головой.

― Вообще нет.

В течении шести отрезков свечи ворота оставались запертыми. Всё это время мы с Серафиной сидели в имперском саду. Мы пили чай и ели медовые пряники, которые Лиандра принесла с пира Файлид, и говорили обо всём, кроме того, что происходит в цитадели. Чуть позже к нам присоединилась Асела. На ней было одеяние Совы, и сначала я принял её за Дезину. Казалось, она обрела покой, и когда улыбалась, теперь я замечал следы той красоты, которой, как говорили, она всегда обладала.

Я взял свою курительную трубку, чтобы побродить по саду, позволяя покою овладеть собой, пока Финна и Асела возобновляли старую дружбу.

― Это была катастрофа, ― сообщила нам позже усталая Лиандра. ― Принц Тамин заметно сдерживался. Он знает, что ему придётся ждать до третьего дня, чтобы выдвинуть обвинения против Рангора.

― Я ещё никогда прежде не видела столько глупости в одной куче, ― прокомментировала Зокора, которая пила чай, позволяя Варошу массировать себе плечи.

― Что случилось? ― спросил я. Используя рукоять своего кинжала, я вбил втулку в тяжёлую бочку с пивом, которую Рагнар принёс с собой. Затем налил две кружки: для себя и Рагнара. Приняв её, он сел в углу, выпил немного и закрыл глаза.

― Варош, ― сказала Зокора. ― Расскажи ты. Мне не хочется этим заниматься.

― Во-первых, следует отметить, что ни о войне, ни о Талаке, ни о нападении на Аскир не было никаких упоминаний, ― начал Варош. ― В основном высказывался маршал Остмарка, Хергримм. Он говорил о нападениях варваров, о потерях, тяжёлой осаде крепостей и требовал поддержки от других королевств. А те жаловались, что бремя уже и так слишком велико и что они уже и так присылают достаточно золота. Затем был спор из-за приданого и ещё один из-за шахты, которая, хотя частично и находится на территории Алдана, но под землёй уходит в Рангор. И вообще, принц Тамин был самым требовательным из всех, спрашивал, на чём ещё держится союз, а его успокаивали красивыми словами.

Лиандра продолжила.

― Принц сел, но было видно, как у него из ушей валит дым. ― Она вздохнула. ― Мы не произнесли ни слова за всё время, комендант тоже оставался в стороне. Зал угнетает, слышен любой шум, любой кашель, и кажется, что надо всем висит тяготящий груз.

― Это банкет тщеславия, ― добавил Варош. ― Тщеславные болваны, позирующие и закрывающие глаза на мир. Они пришли только к одному соглашению.

― Какому?

― Был введён налог на павлиньи перья из Ксиана.

― О, ― произнёс я. ― И это все?

― Да. Для этого им потребовалось шесть отрезков свечи! Это просто утомляет.

На следующий день у меня не было времени стоять и аплодировать параду королевского совета. Полдня я провёл в оружейной, другую половину на имперской верфи, где оснащалось несколько кораблей-гигантов. Также я впервые увидел там некоторых из этих ящеров: большие зверюги, в полтора раза выше меня, которые смотрели на меня с таким же любопытством, с каким я смотрел на них.

Ещё я встретил там Рикин, которая наблюдала за всем, нахмурив брови, а затем Эльгату, которая выглядела довольной.

Она под своё командование получила один из имперских линкоров и теперь следила за его надлежащим оснащением. Она не затронула тему Ангуса, и я тоже не стал ничего говорить.

― Как всё прошло сегодня? ― спросил я позже, когда мы собрались в апартаментах Зокоры. Кто-то, вероятно Варош, убрал книги, аккуратно поставив их вдоль стены. Только две из них по-прежнему лежали на кровати Зокоры.

― Как и вчера, ― вздохнула Лиандра. ― Только теперь они признали, что Талак и Коларон существуют. Маршал сказал, что у него и так хватает дел с варварами, другие преуменьшили угрозу, а Рангор заметил, что беспокоиться не о чем, пока держатся границы.

― Границы? ― спросил я. ― Что он вообще думает? Что это охраняемые стены?

― Думаю, он волнуется, ― бросила Лиандра. ― Он был обеспокоен и постоянно смотрел на принца Тамина и коменданта.

― Что ещё?

― Постепенно всё-таки становится интересно, ― заметил Варош. ― Особенно, если слышишь то, о чём не говорят. За исключением Алдана, Фарлендов, Бессарина и Аскира все говорят только об инциденте, недоразумении, а кто-то предложил послать дипломата в Коларисте, чтобы передать ноту протеста.

― Кто произнёс это слово? ― спросил я.

― Думаю, маршал, ― ответил Варош.

― Нет, ― возразила Зокора, ненадолго оторвав нос от книги. ― Это был советник маршала. Кажется, Коларисте ― это название столицы врага.

― Да, ― сказал я. ― Я это тоже выяснил. Мне просто интересно, откуда его знает советник.

― Через несколько недель они отправят корабль с нотой протеста на юг, ― сказала Лиандра, устало откинувшись на спинку кресла. ― Это решение было принято довольно быстро; в конце концов, ещё нужно было пересмотреть пошлины на медь. Рангор требует более высоких, другие ― более низких. ― Она посмотрела на меня. ― На этот раз я тоже выступала. Рассказала об угрозе Иллиану и заявила, что нота протеста ― это не верный шаг. Они доброжелательно меня слушали и кивали, это всё.

На следующее утро меня подкараулил комендант.

― Сегодня вы должны сопровождать нас, ― сказал он. ― Если что-то и произойдёт, это произойдёт сегодня. Присутствовать также будут Асела и брат Джон, чтобы следить, говорят ли они правду.

Так что в это последнее утро мы вошли в тронный зал вместе с остальными.

Включая Серафину, Дезину и Сантера.

― Вчера вы тоже были здесь? ― спросил я Сантера, входя в зал.

Он только покачал головой.

― Комендант только сегодня попросил нас присоединиться.

Когда мы заняли свои места в ложе за троном, я увидел, что состав других лож тоже немного поменялся. Комендант покачал головой, когда Серафина попыталась сесть рядом со мной.

― Иди туда, ― прошептал он, указывая на ложу, где, к моему удивлению, стояла Тарида. ― К эльфам.

Глаза Серафины расширились, затем она кивнула и поспешила к Тариде, которая дружески её приветствовала, пока другие гости глазели на них.

Брат Джон был не единственным священником в зале, первосвященник Борона также был в сборе. Он стоял в ложе алданцев, в то время как жрица Астарты заняла место в ложе Тариды.

47. Королевский совет

Не знаю, каким было настроение раньше, но в это утро оно казалось сильно напряжённым, когда всё больше и больше участников понимали, что сегодня что-то изменилось. Большинство взглядов достались Тариде и Серафине, но и в нашу сторону смотрели с тревогой. Последним в зал вошёл король Кеслер, почти нерешительно, как мне показалось, и когда тяжёлая дверь закрылась, выглядело так, будто она хотела втолкнуть его в зал.

Когда она захлопнулась, зал зазвенел, как колокол, и я почувствовал давление, о котором говорила Лиандра.

― Да благословят вас всех боги, ― начал комендант. ― Мы собрались сегодня, чтобы провести этот заключительный день королевского совета.

― Что он делает? ― прошептал король Кеслер, который, видимо, забыл, что все его слышат. ― А как же пошлина на медь?

― Сейчас она не важна, ― холодно ответил Кералос. ― Потому что для империи существует только одна проблема: война против Талака и его императора Коларона.

― Это касается не только империи, ― заметил маршал. ― Но я понимаю, что вы чувствуете. Остамарк уже достаточно давно испытывает тоже самое.

― Мы не в состоянии войны, ― возразил король Пердис из Сертины ― тот самый, с нелепой короной, которую он носил в день казни, но которую не надел сегодня. Казалось, будто он хотел убедить самого себя в правильности своего заявления. ― До сих пор насчёт неё не было принято никаких решений!

― Нет? ― спросил комендант. ― А что насчёт мёртвых, которых мы оплакиваем? На нас напали прямо здесь, в городе, были совершены убийства и планировались вторжения. Семь королевств ― это союз, и всё же никто не спешит на помощь нам или Алдану.

― Как вы смеете ожидать помощи, когда сами обескровили нас? ― холодно спросил маршал. ― Когда Остмарк получал от вас необходимую помощь?

Кеслер набрался решимости и вскочил на ноги.

― Вы сдерживали свои легионы. А восточным землям приходилось проливать кровь за вас!

― Поэтому вы сговорились с проклятым? ― холодно спросил принц Тамин.

― Не доказано, что Коларон ― проклятый, ― ответил Кеслер, вызывающе подняв подбородок. ― Не втягивайте нас в свою войну.

― Браво, ― язвительно промолвил комендант. ― Наконец-то кто-то заговорил об этом, хотя я удивлён, что это вы, Кеслер. Не подумал бы, что вам хватит для этого храбрости!

― Он просто говорит то, что думаем все мы, ― сказал маршал. ― Это ваша война, комендант, и всегда была. Мы не имеем к ней никакого отношения!

― Поэтому вы отозвали свои войска от восточных границ? ― спросил Кералос. ― Не слишком ли смело поворачиваться спиной к варварам?

― Смело? ― воскликнул Хергрим. ― Мы достаточно долго страдали от рук варваров. Когда мир находится в пределах досягаемости, мы используем эту возможность.

― Здесь гораздо оживлённее, чем вчера, ― услышал я голос Ангуса.

― Подожди, пока всё не начнётся по-настоящему, ― заметил Рагнар, откинувшись назад.

― Мир? ― насмешливо спросила Файлид, поднимаясь. ― Вы хотите сказать, что заключили мир с варварами? С каждым из племенных князей? Сколько их всего? Сто или больше? Несомненно, вы должны знать, что мир можно заключить лишь индивидуально с каждым из них, и он будет длиться только пока князь жив.

― Что может знать об этом ребенок? ― насмешливо воскликнул Хергрим. ― Вы сидите в своей пустыне и жаритесь на солнце. Что вы знаете о ежедневной войне? Варвары присоединились к императору и теперь объединены под его началом.

― Началом какого императора? ― вежливо спросил Кералос. ― Вы говорите об Асканноне или о проклятом?

― Колароне, ― ответил маршал. ― Он сдержал своё слово. Варвары мирно расположились лагерем за нашими границами, а его войска следят за порядком.

― Уже как шесть дней, не так ли? ― спросил комендант. ― Когда вы собиралась доложить нам об этом? Завтра, когда закончится королевский совет?

― Нет, ― спокойно ответил маршал. — Я уже скоро собирался предоставить это для обсуждения, комендант. Вопреки вашему мнению, мы не хотим гибели Аскира. ― Он поднял плечи и снова опустил их. ― В Остмарке впервые за тысячу лет наступил мир, и мои войска сидят в фортах и празднуют. Вскоре Марк станет процветающей землёй. Мы достаточно долго истекали кровью. Как уже сказал король Кеслер, это не наша война и никогда не была ею. Теперь покончено с тем, что мы страдаем за Аскир. Всё же мы не желаем зла Аскиру. Мы просто выйдем из союза.

― Значит вы позволили войскам императора-некроманта беспрепятственно пройти по королевству? ― спросил ошеломлённый Тамин. ― После столетий жертв?

― Мы приносили себя в жертву! ― гневно воскликнул маршал. ― Это мы проливали свою кровь, чтобы вы все могли жиреть и богатеть. Алдан всё это время обирал нас до нитки!

― Это не правда, ― возмутился Тамин. ― Мы платили свою долю.

― Да, золотом, но не кровью. Знаете почему у вас было золото? Потому что в вашей зелёной стране был мир, который Остмарк купил своей кровью. С этим покончено! ― Он набрал в лёгкие воздух и повернулся к коменданту. ― Это не значит, что мы теперь враги. Слишком многое нас объединяет. Но вы должны понимать, что несправедливо, оставлять истекать нас кровью, пока вы зарабатываете золото на побережье!

― Это легионы императора защищали Остмарк, ― спокойно ответил Кералос. ― Первый маршал потребовал Остмарк в качестве ленного поместья и получил его в награду за защиту Семи королевств.

― Это было тогда, ― ответил Хергрим, сделав глубокий вдох. ― Я повторюсь, комендант: мы не хотим иметь ничего общего с вашей войной, но мы вам и не враги.

― А что скажите на это вы, Варлет? ― спросил Кералос короля Ибсиса, который всё это время молча сидел на своём стуле.

― Ничего, как обычно, ― ответил за мужчину маршал. ― Он хочет держаться в стороне, но он знал обо всём.

― Вы можете позволить говорить мне за себя, Хергрим, ― сказал старик, носивший титул короля Ибсиса. ― Мы ― маленькая страна, привыкшая к трудностям и лишениям, как фарлендцы. И вы знаете, почему это так ― потому что мы уступили наши лучшие земли Остмарку. И до сих пор мои войска стоят на северных границах против варваров. Вы не одни защищаете Остмарк, Хергрим.

― И вы не беспокоитесь из-за того, что Аскир бросил вас? ― спросил тот. ― Разве вы не радуетесь, что теперь этому пришёл конец?

― Меня беспокоит необходимость смертей, ― тихо ответил Варлет. ― Но оно того стоит. Без Аскира мы уже давно потеряли бы свою независимость.

― Если вы так думаете, почему не сказали об этом? ― мрачно спросил маршал.

― Потому что я надеялся, что безумие закончится. И я предупреждал вас. Я говорил, что было бы ошибкой недооценивать силу Аскира.

― Какую силу? ― с горечью спросил Хергрим. ― Они спрятались за нашими щитами. Легион был слишком благороден для грязной работы. У них есть пять легионов, пять тысяч человек, а у меня двадцать четыре тысячи, и теперь они свободны, им больше не нужно убивать варваров.

― Я знал о вашем восстании с самого начла, ― сказал Кералос. ― Варлет обратился ко мне, чтобы предупредить, и в то же время он вступился за вас, называя благородным человеком. Он надеялся, что вы проявите благоразумие и не присоединитесь к восстанию.

― Это не восстание, комендант, ― возразил Хергрим, потирая виски. ― Мы здесь не для того, чтобы угрожать вам. Мы четыре… нет, ― он бросил короткий взгляд на Варлета, ― три королевства, образовавшие свой собственный союз. Никто из наших солдат не возьмёт в руки оружие против Аскира. Если бы вы вчера пообещали мне больше поддержки, кто знает, возможно, всё не дошло бы до этого.

― Для чего, если мы уже знаем, что вы взяли золото Талака? Вы бы отдали его обратно?

― Откуда вы знаете? ― удивлённо спросил Хергрим.

― Он узнал от меня. ― Теперь вперёд вышла Асела. ― В тот момент, когда я смогла избавиться от чар Коларона.

― Это вы! ― выругался Хергрим. Для него это было полной неожиданностью, что было заметно, и ему потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. ― Теперь вы предали своего хозяина? Вы же сами всего несколько недель назад раздвинули для меня ноги, чтобы я выполнил вашу просьбу!

― Только в ваших мечтах, ― спокойно ответила Асела. ― Я могу заверить вас, что вы прикасались к миражу… Вы совокуплялись со своими подушками, словно юнец, а не со мной.

― Она ― самая коварная змея на вашей груди, ― сердито промолвил Хергрим, укоризненно указывая на Аселу. ― И вы думаете, что она служит вам? Вы действительно слепы!

― Я заплатила за свои грехи, ― просто сказала Асела. ― Но речь идет о вашем предательстве, а не о моем.

― И вы вот так просто можете её простить? ― спросил Хергрим. ― Разве не знаете, что она сделала?

― Знаю, ― хрипло ответил Кералос. ― Во всех горьких деталях. Скажите мне вот что, Хергрим: как вы могли подумать, что ваши деяния останутся безнаказанными?

― Деяния? Я воспользовался возможностью и заключил мир. На моём месте вы поступили бы так же. И что вы будите с этим делать? Не позволите нам уйти? Под моим командованием находится двадцать четыре тысячи человек. Если хотите, чтобы и Остмарк ополчился против вас, действуйте. Тогда вас будут осаждать не только войска Талака. Мы пришли сюда, чтобы сказать, что вы не получите нашей поддержки. Это ваша война, Талак стремиться захватить только Аскир и Алдан.

― Я снова задам вопрос, ― обратился Кералос к собранию. ― Кто поддержит нас в войне против Талака? Рангор?

― Король Кеслер взглянул на Хергрима, немного помедлил и покачал головой.

― Это ваше «нет», Кеслер? Я хочу это услышать.

― Да, это моё «нет». Рангор сам по себе.

― Маршал?

― Вы снова хотите это услышать? Хорошо. Нет, Остмарк больше не сражается за других.

― Что скажет Сертина?

― Я… ― начал король Пердис с козлиной бородкой и сглотнул. ― Нет, ― тихо ответил он. ― У меня нет выбора.

― Хорошо. Тогда решено, ― объявил Кералос. ― Союз перестал существовать. Вы знаете, что это значит?

― Это ничего не значит, кроме того, что теперь вы будете сражаться сами за себя, ― ответил Хергрим. ― Или вы пытаетесь напугать нас старыми баснями?

― Согласно Аскирскому договору Асканнон вернул королевствам их короны, а Остмарк достался первому маршалу при условии, что союз сохранится, и воцарится мир, ― спокойно объявил Кералос. ― Если союз распадётся, короны вернутся в империю.

― Да, ― горько рассмеявшись, произнёс маршал. ― Я тоже об этом слышал. Но это уже не имеет значения. Вы больше не можете угрожать нам, комендант. Теперь вы сами по себе. Империя без императора. ― Он насмешливо поджал губы. ― Что вы собираетесь делать? Лучше радуйтесь тому, что мы не станем выступать против вас. Вам достаточно одной войны, не начинайте ещё одну с нами. Между Сертиной, Рангором, Остмарком и имперским городом пока ещё царит мир. ― Он наклонился вперёд. ― Никто из нас не хочет войны с Аскиром. Мы только хотим быть свободными от вашего ига.

― То, как вы это говорите, звучит почти героически, ― холодно произнёс Кералос.

― Я благородный человек, ― с гордостью ответил маршал. ― Я не наношу вам удар в спину, и мы не хотим с вами раздоров.

― Вас ослепил проклятый, ― снова вмешалась Асела.

― Если и так, то не без вашей помощи, так какова же ценность вашего слова? Чего вы на самом деле хотите? Варваров будут по-прежнему держать в узде, таким образом всё останется как прежде. Только с Талаком вам придётся разбираться в одиночку!

― Это ваше последнее слово?

― Конечно, ― сплюнул маршал. ― Я больше никогда не хочу видеть этот зал и этот пустой трон, которым нам угрожают.

― Очень хорошо, ― сказал комендант. ― Идите, если думаете, что сможете отвернуться от империи. Я не собираюсь вас останавливать.

Маршал подозрительно посмотрел на коменданта, затем кивнул.

― Идемте! ― позвал он своих союзников. ― Оставим их на произвол судьбы.

Остальные встали ― тут и там кто-то из посланников или советников ещё смущенно кивнул Кералосу, ― затем все пошли на выход. Хергрим шагнул к воротам, которые, однако, остались запертыми. Он сжал кулак и ударил по металлу, удар был едва слышен. Он медленно повернулся.

― Что это за игра? ― крикнул он. ― Вы сказали, что отпускаете нас, так откройте ворота.

― В этом-то и проблема, ― ответил Кералос с жёсткой улыбкой. ― Если договор нарушен, то в силу вступает слово императора. Только он один может открыть эти врата раньше срока. Вы забыли? Они магически запечатаны.

― Вы думаете, я поверю в эту басню? ― недоверчиво спросил маршал. ― Откуда магии знать, что здесь происходит! Когда открывать ворота всегда решал комендант. Потяните за рычаг или скажите слово. Вы сказали, что отпустите нас!

― Это магия, Хергрим. Клянусь, что я не могу приказывать воротам. ― Кералос посмотрел на священника Борона. — Скажите, лгу я или говорю правду.

― Он говорит правду, ― спокойно подтвердил священник.

Он и два других священника до сих пор не шелохнулись. Похоже, ничто из того, что здесь произошло, не удивило их.

― А откуда мне знать, что вы не в сговоре с ним? ― пророкотал маршал.

― Вы вольны сомневаться в словах Борона, если осмелитесь это сделать, ― ответил священник.

Маршал недоверчиво посмотрел на него, затем снова повернулся к коменданту.

― Прекрасно, что необходимо сделать, чтобы открыть эти ворота?

― Слово императора, ― вежливо ответил Кералос. ― Я уже упоминал об этом.

― И где он?

― В этом-то и проблема, ― заметил комендант. ― Его здесь нет. Но немного потерпите. Через семь лет ворота снова откроются.

48. Дочь дракона

― Боги! ― возмутился Кеслер. ― Вы принимаете нас за дураков? Конечно, вы не стали бы запирать себя здесь!

― Император мертв, ― заявил маршал. ― И Кеслер прав. Вы не захотели бы умирать здесь с голоду.

― Объясните им, генерал Копья, ― попросил Кералос, кивнув мне.

Я сделал глубокий вдох и шагнул вперёд, когда все уставились на меня.

― В силу вступает слово императора. И его магия. Думаю, она его глаза и уши, ― сказал я. ― Он поймёт, что здесь происходит. Он также определил, что должно произойти в случае разрыва договора. Империя требует короны назад. Вы сохраните ваши земли в качестве ленного поместья. Привилегии не будут потеряны. До того, как королевства получили свои короны, они были вассалами и имели в совете одни голос. Если хотите увидеть дверь открытой, вы должны преклонить колено перед императором и принять его правление.

― Перед пустым троном? ― недоверчиво спросил Хергрим.

― Почему нет? ― спросил я. ― Все шло хорошо в течение семисот лет.

Нафантазировав и убедив себя, я надеялся… ожидал, что к этому моменту император появится вновь и скажет, что делать…

― Это полный бред, ― сердито выпалил король Пердис. ― Мы хотели освободиться от ига, мы не собираемся склоняться перед пустым троном! Даже если бы мы это сделали, оказались бы в худшем положении, чем раньше!

― Остмарк ― нет, ― спокойно ответил я. ― Маршал, возможно, вы частично правы в своих жалобах. В старой империи легионы Аскира защищали империю. Но вы сами, стоя здесь, пожелали, чтобы легионы были сокращены. И именно это и произошло. Когда империя восстанет вновь, с ней восстанут и легионы. Против объединённой империи Талак не выстоит.

― Ты не можешь этого знать, ― возразил король Пердис. ― До сих пор легионы Талака ни разу не были побеждены.

― Это неправда. На данный момент он потерял три из них. Верно то, что Второй легион никогда не проигрывал. И впредь будет также. ― Я обвёл взглядом трех правителей и их свиты. ― Мы перенесём войну в Талак и победим проклятого. Один раз он уже чувствовал силу империи, а может и не раз. Он трус, который посылает других сражаться за него!

― Думаете, ваша болтовня откроет нам эти врата? ― спросил Хергрим. Он даже не выглядел сердитым, просто усталым. ― Если бы император был ещё жив, я преклонил бы перед ним колено, зная, что он может противостоять Талаку. Однако, как бы там ни было, у меня нет другого выбора, кроме как искать мира с Колароном. ― Он указал на Аселу. ― Спросите её. Она объяснила мне. Меня убедили не только её прелести. Я искренне устал от войны и знаю, что мы не сможем выжить. Никто не хочет войны, которую невозможно выиграть, поэтому я предпочитаю искать мир, пока его ещё можно получить.

― Это правда, ― спокойно ответила Асела. ― Я пришла к нему и сказала, какой у него есть выбор. Он мог спасти Остмарк или погибнуть. Я хотела подсластить ему решение золотом и наслаждениями, но его выбором был мир.

― Вот, слышите, ― сказал Хергрим, укоризненно указывая на Аселу. ― Змеюка сама признаёт это!

― Однако я не сказала вам, что план Коларона предусматривает для вас. Он хочет уничтожить союз, а затем захватить королевства одно за другим. Фактически, вы отдали ему свою землю. Первым падёт Рангор. Его легионы уже в пределах границ, ему нужно только нанести удар. Варвары сидят смирно, потому что военачальники тёмного императора пообещали им ваши земли. Следующая атака будет вестись не только варварами и легионами Талака, в действие вступит и тёмная магия. Всё уже готово. В этот момент Сертина уже в руках врага. ― Она повернулась к священнику Борона. ― Брат Артидес, правда ли мои слова?

― Правда, ― ответил священник.

― Вы назвали меня лживой змеёй, и я была именно такой. Но когда я говорила вам всё это, это была не я, это Коларон вложил свои слова в мои уста.

― Правда, ― повторил брат Артидес.

― Проверьте и то, что я скажу сейчас, брат Артидес: Коларон не терпит никого рядом с собой, он не выполняет ни обещаний, ни условий договоров. Он видит в этом не предательство, а своё право. Правда или нет?

― Правда, ― снова подтвердил священник Борона.

Маршал ошеломлённо посмотрел на Аселу.

― Неужели это действительно правда? ― спросил он священника.

― Да. Бог ясно дал мне это понять.

― Так нас продали? ― недоверчиво спросил Кеслер.

― А вы что думали? ― холодно спросил комендант. ― Император-некромант завоевал десятки царств. Думаете, он остановится перед вашими только потому, что вы надеетесь сохранить нейтралитет? Он сделал всё это, чтобы вбить между нами клин. Разделись империю. Но у него ничего не выйдет, поскольку большинство из нас всё ещё сплочено стоят вместе и дадут отпор Талаку.

― Сертина, Рангор и Остмарк не являются основой империи, ― внезапно раздался голос Тариды. ― Именно союз Аскира, Алдана, Бессарина и Фарлендов сделали империю сильной. В то время Остмарк был всего лишь ленным поместьем. Рангор и Сертина напали на Алдан и потерпели поражение. Вы не были нужны нам тогда и не нужны сейчас. А вот вы нуждаетесь в нас, если хотите выжить. Но для этого вы должны склонить головы перед императором.

― Которого больше нат, ― с горечью промолвил Хергрим. ― Даже если всё, что вы сказали, правда, что ещё можно спасти?

― Всё, ― ответил я. ― Это дорого нам обойдётся, возможно, королевства будут захвачены. Но если и так, то всё из-за вашей нечистой игры, маршал. Но я клянусь, Талак не победит. Коларон падёт.

― Вам-то откуда это знать? ― спросил Пердис.

― Потому что так определили боги, ― ответил священник Борона. ― Мои находящиеся здесь сестра и брат слышали слова своих богов и согласны с нами. Коларон будет побеждён.

― Ты говоришь, что если бы император был здесь, ты бы поклонился ему, Хергрим? ― теперь вступила в разговор Зокора.

― Да. Меня выставили на посмешище, как осла, но всё же я сохранил свою честь, ― пророкотал маршал. ― Но что толку, если его нет?

― Вы совершаете ошибку, маршал, ― тихо произнёс Пердис.

― Вы же слышали священника. Нас предали нашим же предательством!

― Тогда почему вы так усложняете себе жизнь? ― спросила Зокора. ― Ведь то, что нужно делать, прописано в договоре.

― Да, ― повторил маршал. — При распаде союза королевства должны возвратиться императору. Но для этого сначала необходим император!

― Вам нужен кто-то, кто будет императором! ― с лёгким раздражением сказала Зокора. ― Или императрицей! Кто-то, кто будет носить корону Аскира. Это всё, что нужно! Разве вы никогда не изучали ту часть, где он изложил законы империи? Там всё прописано.

― Что прописано? ― спросил комендант.

― Каким он хотел видеть порядок престолонаследия. Это распространялось на принцев королевств, на маршала, а также на корону Аскира. Кровный потомок или выборы.

― Выборы? ― удивлённо спросил маршал. ― Он хотел, чтобы император был избран? Почему?

― Чтобы царило единство, ― ответила Зокора. ― Но в основном он хотел урегулировать всё так, чтобы имперская корона перешла к его потомкам.

― И как? ― затаив дыхание спросил Кералос. Не только он одни смотрел на Зокору как заворожённый. ― У императора не было детей!

― У человеческого правителя, такого могущественного, как он? Он что, был ханжой? ― спросила Зокора, глядя на Аселу. ― Ты его знала. Был ли он закрепощённым или предпочитал спать с мужчинами?

― Нет, ― улыбаясь ответила Асела. ― Он любил женщин, без всяких сомнений, но он был осторожен.

― Скажи мне, Асела, разве у него не было сына?

Асела колебалась.

― Это было очень давно, ― тихо требовала ответа Зокора, ― Если об этом узнают сейчас, плохо никому не будет.

― Откуда вы узнали? ― тихо спросила Сова, пока все заворожённо смотрели на губы двух женщин.

― Он окрестил его в храме, ― ответила Зокора. ― В свою веру. Эти книги ещё существуют, нужно было только поискать. Там я нашла имя его сына. Но лучше ты скажи мне, кем он был.

Асела уставилась в пол.

― Это Бальтазар, ― тихо объявила она, её голос дрожал. ― Бальтазар, предавший своего отца.

― Так вот откуда его огромная сила, ― тихо констатировал Сантер. Дизина закрыла рот рукой. Громкий ропот наполнил зал.

― Боги! ― вырвалось у меня. ― Серафина, это…

― Тихо, ― бросила Зокора. ― Я ещё не закончила!

Все в зале замерли.

― Бальтазар мёртв, ― провозгласила Асела. ― Так что это делу не поможет.

― В самом деле? ― спросила Зокора, многозначительно выгнув бровь. ― Пусть будет так. У Бальтазара были дети?

Асела колебалась.

― Вы знаете, были ли у него дети? ― теперь нетерпеливо спросил и брат Джон.

Асела сглотнула.

― Да.

― Кто это?

Она снова сглотнула.

― Дезина, дочь Бальтазара и Лисанны, дочери гильдейского мастера Олдина, ― ответила Асела так тихо, словно не хотела, чтобы её услышали, но в этом зале её слова достигли каждого уха. ― Дезина стала примой Башни не случайно.

― Проклятое отродье, ― внезапно пророкотал король Пердис. ― Получается Фелтор солгал, и она жива. ― Он поднял голову, и его козлиная бородка затряслась. ― Хватит этого фарса! ― крикнул он, делая шаг вперёд, и пока говорил, его облик внезапно замерцал, явив перед нами благовидного юношу с длинными, вьющимися светлыми волосами и лицом, черты которого я видел в последний раз в военачальнике Селане. Но кем он был на самом деле, я понял в тот момент, когда меня невероятно ощутимым образом настиг кошмар, мучивший со времён Ордуна: я не мог пошевелиться, стоял, пригвождённый к земле, чувствуя, как страх и паника овладевают мной.

― Меня зовут Коларон, я ношу мантию тьмы, моя воля ― закон. И мир дрожит под моими ногами, ― произнёс он нараспев мягким, звонким голосом, обнажив ровные зубы. ― Вы можете поклоняться мне. Преклоните колени, и я прощу вас. Любите меня, и я вознесу вас. Бросьте мне вызов, и тьма найдёт вас, где бы вы не прятались!

― Разве это не красиво сказано, Ангус? ― заметил Рагнар.

― Ангус? Вставай, мать твою!

Но не только Ангус опустился на колени; большинство людей здесь сделали то же самое. Даже я почувствовал такое желание.

Рядом со мной Асела сделала жест, но проклятый только рассмеялся.

― Ты забыла, что здесь разрешена только магия императора?

Проклятый улыбнулся и подошёл ближе.

― Я всем им нравлюсь. Асела, ты тоже будешь снова пресмыкаться передо мной, как и раньше.

― Не в этот раз, ― сказала она, скрепя зубами. ― Не в этот раз!

― Посмотрим, ― промурлыкал тёмный император. ― Кто тут ещё стоит? ― Он выгнул тонкую дугообразную бровь. ― Я удивлён, ― заметил он, слегка поклонившись Армину, который сердито смотрел на него. Стояли ещё Рагнар и Лиандра с Серафиной, Дезина, Сантер и комендант, а также Варош и три священника, чьи губы шевелились во время молитвы. Зокора лежала на полу, свернувшись калачиком, и задыхалась, пытаясь сопротивляться этому воздействию.

― Разве вам не хочется наброситься на меня? ― спросил он. ― Давайте, злитесь. Мне это нравится, потому что это делает меня сильнее. Ненавидьте меня, если хотите, это точно также питает меня. Впадите в отчаяние и доставьте мне удовольствие!

― Я убью тебя! ― решительно сказал Рагнар, медленно шагая вперёд. Его мышцы дрожали, а на лбу выступил пот. ― Мой топор выкован богом, он уничтожит и тебя!

― Он даёт тебе силу великанов, как я слышал. Но даже великаны могут преклонить колени.

Глаза Рагнара чуть не выскочили из орбит, когда он сопротивлялся оказываемому на него давлению. Пока мы беспомощно наблюдали, он медленно опускался. Затем что-то выхватило топор из его рук, и он застонав, рухнул на пол.

Колорон неторопливо прошёл к трону императора, задумчиво посмотрел на него, затем сел.

― Идите туда, где я могу вас видеть, ― любезно попросил он.

Чужая воля заставила двигаться мои ноги, и я присоединился к выстроившейся толпе, стоявшей теперь перед ним.

― Как такое возможно? ― прошептала Асела. ― Воля императора пресекает магию в этом месте!

― Но не чувства. Тебе же это знакомо, я достаточно часто играл ими с тобой. Страх, отчаяние, надежда, любовь и печаль или доверие и радость. Я могу дать вам всё что захотите, ― сказал Коларон и тихонько засмеялся. ― Итак, ― промолвил он. ― Раз уж вы не желаете любить меня, то как насчёт страха?

Он накрыл меня, как волна, прорвав всю защиту, снова разбередив все старые страхи, раны и боль. Все ужасы, когда-либо постигшие меня, собрались сознании, и, как холодный паук, поглотили мою волю в мгновение ока. Хныкая, я упал на пол.

― Это было ошибкой, ― холодно произнесла Зокора и вскочила на ноги.

Голова Колорона дёрнулась, он недоверчиво посмотрел на неё; я почувствовал, как чары разрушились и схватил Искоренителя Душ. Однако в следующий момент из его руки в сторону Зокоры выстрелил тёмный луч. Луч поразил бы её, если бы между ними не бросился Варош.

Закора зашипела, как кошка, прыгнула вперед быстрее, чем кто-либо мог уследить, её чёрный клинок прочертил тёмную линию, и голова короля Пердиса упала перед нами на землю, а в моих ушах раздался далёкий крик.

― Боги, ― выдохнул комендант. ― Какое чудовище… ― Он посмотрел вниз, на лицо с небольшой козлиной бородкой, на котором сохранилось выражение изумления.

Стоная или ругаясь, или просто безмолвно, мы удручённо встали и посмотрели на то, что осталось от короля Пердиса.

― Как? ― хрипло спросил я Зокору.

― Я неопытна в любви, ― ответила она срывающимся голосом. — И именно она почти победила меня. Но страх… ― Зокора пожала плечами. ― Когда висишь в паутине, и паук в три раза больше тебя откладывает яйца в твоё тело ― вот это повод для страха, ― обронила она, гладя на отрубленную голову. ― Коларон был слишком труслив, чтобы встретиться с нами лично.

― Ради всех богов, ― вырвалось у мертвенно-бледного, едва стоявшего на ногах маршала. ― Кто вы?

― Я служу Соланте. Я не склоняюсь ни перед кем, кроме богов! ― Она улыбнулась. ― Дезина? Теперь ты можешь открыть ворота. ― Она огляделась вокруг. ― Или кто-то ещё сомневается, что нам нужна единая империя, чтобы противостоять Тьме? Варош, пойдём… мы… Варош?

Я никогда раньше не видел, чтобы эбеновое дерево бледнело. Она стала серой, как пепел, когда со стоном бросилась на землю рядом с Варошем. Я и другие тоже бросились туда и с первого взгляда поняли, что надежды нет.

Потому что в её объятьях лежал старик в одежде адепта Борона. Его веки дрогнули, он открыл глаза и посмотрел на неё, морщинистые губы сложились в улыбку, и он больше не двигался.

Зокора, держа его в объятьях, начала медленно раскачиваться взад-вперёд, из её уст вырвался тихий звук ― слабые рыдания. Её плечи вздрагивали, и слёзы текли из глаз, которые слепо уставились на тело Вароша.

― Уходите, ― тихо сказала Дезина. ― Уходите все, оставьте её с друзьями.

Незаметно для меня тяжёлые ворота открылись. Ступая тихо со склонёнными головами, они последовали первому приказу свой новой императрицы. Асела на мгновение замешкалась, но потом тоже вышла.

Священники переглянулись, двое из них покинули зал, но брат Джон вышел вперёд и наклонившись к тёмной эльфийки, слегка коснулся её плеча.

― Сестра, ― тихо промолвил он. ― Он в безопасности. Я почувствовал, как он ушёл к Сольтару. Проклятый не смог заполучить его.

― Зокора, ― тихо спросила Лиандра, ― мы можем что-нибудь…

Зокора сглотнула и подняла голову.

― Нет. Оставьте меня с ним наедине. Ты тоже, священник Сольтара. У меня есть моя богиня в качестве поддержки. Я проведу с ним последние обряды. ― Когда она посмотрела на меня, её глаза светились красным огнём сильнее, чем когда-либо прежде. ― Я последовала твоему совету, Хавальд, и научилась любить людей. Я любила его. Тебя я хочу за это ненавидеть, но не могу, потому что забрал его у меня Тёмный, а не ты. Но я не хочу видеть вас сейчас. Только не сейчас.

― Мы тоже любим тебя, Зокора, ― тихо промолвила Серафина. ― Это и наша потеря, ведь Варош занял место во всех наших сердцах.

― Может и так, ― ответила Зокора с глубоким рычанием в горле. ― И всё же вы должны идти. Мой гнев, моя ярость и моя печаль хотят вырваться из меня. Вам лучше этого не видеть.

Я услышал в ее голосе нечто такое, что заставило волоски на моей шее встать дыбом.

― Мы уходим, ― решил я, потянув к воротам сопротивляющуюся Серафину. ― Все. Немедленно!

― Но…

― Зокора знает, что делает! ― воскликнул я. ― Прима… Ваше Высочество… вы тоже должны уйти!

Они вопросительно посмотрели на меня, но всё же пошли следом. Без магии ворота было трудно закрыть, но я налёг на них… Последнее, что я увидел сквозь щель, была Зокора, смотревшая на меня глазами, горящими красным огнём.

С глухим стуком дверь закрылась, и лишь мгновение спустя я услышал сквозь тяжелый металл крик дикой кошки, полный страдания, ненависти и гнева.

― Боги, ― вырвалось у Дезины, примы Сов и императрицы Аскира. ― Что это было?

― Обещание, ― тихо произнесла Лиандра, обнимая саму себя, словно ей было холодно. Затем почти нежно она провела пальцами по рукояти Каменного Сердца. — Но чтобы выполнить его, ей придётся встать в очередь.

49. Последняя прогулка

Позже я бродил по улицам Аскира вместе с Серафиной. Прошёл уже целый колокол с тех пор, как я закрыл ворота тронного зала, а Зокора всё ещё не выходила. Я не знал, что сказать по этому поводу.