Королевства Войны

ДЕРЖИСЬ В ТЕНИ Джелей Джонсон

Обманщик. Трюкач. Богохульник.

В Амне лишь одна вещь хуже, чем владеть магией – это притворяться, что владеешь ей. Они смеялись надо мной, говорили, что я никогда не буду стоить даже плевка. А потом пришли монстры. Когда к городу двигались огры, я был единственным, кто насвистывал весёлую мелодию. В моей жизни снова появился смысл. Ведь если не имеешь возможности вести честную жизнь, то, по меньшей мере, можно запланировать героическую смерть.

—Из воспоминаний Девлина Тортила

- Десять монет на то, что я заставлю пикенёра бросить свою палку. Кто примет честную ставку?

Девлен Тортил улыбнулся, убрав с глаз прядь своих длинных коричневых волос. Он закатал свои грязные рукава и изучающе оглядел линию стороживших лагерь мужчин. Лёгкая добыча.

Вперёд выступил Келсн – стражник с лицом простака.

- Я поставлю.

- Прекрасно! Тогда иди сюда. В этом деле, видишь ли, в том, главное не отвлекаться, - сказал Девлен. В свете факела мелькнула его рука, и перед лицом стражника, неизвестно откуда, появился клочок красной ткани.

- Это что, кровь? – спросил стражник. Он был высоким парнем, а его светлые волосы были примяты шлемом. Он опасливо стиснул свою пику, нацелив её в ключицу Девлену. Позади него, словно беспорядочно разбросанные обломки, вырастали холмы Малых Зубьев, пурпурные в свете заходящего солнца.

- Совсем нет, нет… не совсем. Слёзы огра, вот, что это.

Дев скатал красную тряпочку в шарик, полностью скрывая её в правом кулаке. Провернув запястье, он пронёс руку под носом у стражника, а потом пошевелил пальцами пустой ладони. Кусочек ткани исчез.

- Колдовство, - заключил дозорный и сплюнул на уже и так тёмную от грязи землю.

Словно дисциплинированный солдат Амна, усилием мысли, Дев сдержал рвущуюся наружу улыбку. Он посмотрел наверх и смахнул капли дождя с переносицы своего прямого носа.

Над долиной прокатился раскат грома, настойчивый и утробный ропот, который, казалось, принёс сказанное стражником слово в лагерь и он повернулся на север, шепча молитву. В Амне боялись колдовства.

Дев вздохнул. Со стороны грома было неучтиво отбирать его зрителей.

- Погляди сюда, Келсн, будь внимателен. Думаешь, я бы тут ошивался с этой тряпочкой, если бы у меня было магии хоть с ноготок? – сказал он, снова шевеля пальцами. Страж неохотно оторвал свой взгляд от горизонта. - Проблема в том, что ты смотрел на мою руку. Надо было направить свой взор куда-то в другое место.

- Куда же? На твои причиндалы?

- Позже, солнышко, - в этот раз Дев был тем, кто сплюнул. – Сперва погляди.

Дев вытащил из ремня нож и приложил клинок к своему большому пальцу. Он поднял руку, чтобы Келсну было лучше видно.

- О, Дев, давай без подобных игр. Знаешь ли, в прошлом рейде мы потеряли священника…

Факел моргнул и залитый дождём потух, не дав стражнику договорить. За мгновение до того, как свет померк, он увидел, как Девлен начисто отрезал фалангу своего пальца. Обрубок упал на землю.

- Проклятие! Я знал, что ты больной ублюдок! – выругался дозорный, на шаг отшатнувшись от отрезанного пальца, будто тот мог подпрыгнуть и укусить его. Его пика выскользнула из рук и шлёпнулась в грязь.

Дев залился смехом. Шум привлёк внимание Брека – начальника ночного дозора.

- Эй, а ну оба заткните свои глотки! – вмешался тот. Он присел на корточки и выловил из грязи большой палец. Со злостью он подобрал пику и с такой силой приложил грязное оружие к груди часового, что чуть не сбил его с ног. – Он не настоящий, тупица! Я видел, как две ночи назад он проделал такой-же трюк с Ферретом.

Дев мужественно пытался задушить свой смех, пока часовой рассматривал поддельный палец. Он вытянул красную тряпочку из полости, где она была всё это время спрятана. Постепенно его лицо приняло задумчивое выражение.

Дев ждал реакцию. Что это будет? Гнев? Удивление? Народ неизменно выбирал что-то из этих двух вариантов.

- Дешёвый обман, - прорычал часовой. Дев не удивился. – Я не даю монет за поддельную магию…

- Расступитесь!

Эти крики раздались из-за периметра лагеря. Факелы, которые всё ещё горели, были подняты выше, освещая троицу мужчин, медленно поднимающихся на холм. Они несли носилки. Позади них, низко пригибаясь к земле, по равнине бежали фигуры.

Дев подумал, что они движутся, как животные, но только животные не носили мечей, да и в глазах у них не было такой хитрости.

- Кобольды! – светловолосый стражник переложил свою пику в одну руку. Другой рукой он вынул из ножен на поясе свой короткий меч и бросил Деву. – Давай, трюкач!

Брек помешал броску. Он отбил его меч и клинок упал в грязь.

- Приказы Леди Морлы. Этому нельзя давать оружие. Ты же знаешь это, Келсн, ты, чёртов дурень!

Получив выговор, часовой согласно кивнул и побежал к подножию холма, где стражи уже строили защитную линию, чтобы встретить атакующих существ.

Люди с носилками достигли относительной безопасности лагеря. По их лицам было видно насколько они измотаны. Мужчина, лежавший на носилках, умирал – это Дев мог заключить по бледности его кожи и по порождающему пар следу на холодной земле, который тянулся за ним. Дев не знал, как его зовут, но знал, что он был разведчиком.

По телу Девлена пробежала острая и холодная дрожь. Это значило, что ему снова предстояло выйти на сцену.

На холме, банда налётчиков налетела на амнских защитников и их волосатые тела наткнулись на пики и теперь конвульсивно дёргались. Писк умирающих монстров разрывал ночной воздух. Слыша эти звуки, те кобольды, что были в задних рядах, сломали строй и убежали.

Дев наблюдал эту картину с отвлечённым любопытством. Не будучи вооружён, он последовал за носилками вверх по холму, к палатке командира. Его разум теперь был слишком занят, чтобы его могли отвлечь какие бы то ни было крики. Он планировал свой очередной трюк.

Я работаю один. Это моё единственное правило. Если у тебя во время миссии больше, чем один рот, это удваивает твои шансы провалить представление. И как бы то ни было, на войне никогда не работайте в паре со жрецом, пока он не поклянётся своим богом, что он вылечит вас первым. Но даже в этом случае, я могу заявить, что никогда не видел никого более нервного, чем жрец на поле боя.

—Из воспоминаний Девлина Тортила

Морла была полевым командиром амнийского Гарнизона Сторожевой Башни, названного так из-за их миссии в горах Малых Зубьев.

Заданием Морлы было вернуть сторожевые башни, которые в настоящее время были под контролем армии монстров, во главе которой стояли два огра-мага: Ситиллис и Сирвисни. Обладая этими драгоценными «глазами» в холмах, Сит и Сир могли отслеживать перемещения всех армий, уже не говоря о заклинаниях прорицания, которые им в этом помогали. Имея сильное преимущество в разведке, армия монстров пресекла всякие попытки Амна оказать поддержку осаждённому городу Муранн, что лежал на побережье. Амну позарез нужно было вернуть себе башни и Морла – одинокая женщина, чей возраст уже перевалил за вторую половину пятидесяти – была тем, на чьи плечи это было взвалено.

Если бы не личность этой старой корги, то он, вероятно, мог бы даже проникнуться её наглостью.

Он откинул дверь палатки и сразу же пожалел о том, что потревожил здешний воздух. Из палатки на него пахнуло запахом свежей, горячей крови и вонью горящих трав. Дев закрыл рот рукой.

- Где жрец? – кашлянул он, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в чаде внутри палатки. – У бедного дьяволёнка вот-вот кончится время для молитв.

Три пары глаз поднялись от кушетки, где лежал умирающий разведчик, и уставились на Девлена. Он прошёл внутрь, они смотрели на него словно на муху, которая приземлилась на стол лорда. Морла была единственной, кто заговорил.

- Приветствую, разведчик Девлен, - она жестом указала Деву, чтобы тот стоял в углу палатки. Её наводящие тоску серые волосы были туго стянуты назад, открывая широкий, покрытый морщинами лоб. Её нос был слишком длинным для её лица; другие говорили, что она никогда не была красавицей, но её глаза были пронзительно яркими. Ходили слухи, что её зрение настолько острое, что она может увидеть булавочки огоньков глаз кобольда за многие мили.

Слева от Морлы стоял её единственный охранник. Напротив кушетки с раненным на корточках сидел тучный силуэт человека. В районе коленей, на его одеяниях были ужасные пятна. Он молча подкладывал в жаровню пахучие травы, подоткнутые под одну из балок палатки над распростёртым разведчиком.

- Что молчишь, жрец? – спросил Дев, вытерев свой текущий нос. – Разве ты не должен посылать его к его богам?

- Меня зовут Геронд, - ответил жрец, не поднимая взгляда от жаровни. Он прижал пучок трав к груди разведчика, но парень был уже слишком далеко, чтобы их вонь могла его побеспокоить. – Он хотел почувствовать запах трав Велдата – места, где он был рождён, - добавил жрец, показывая на жаровню. – То, что у меня есть – это жалкая замена, но я жгу их в его честь.

- Отличный способ помереть, - пробормотал Дев.

- Этот разведчик сделал свой последний доклад, - вклинилась Морла. Глядя на Дева, она сузила свои соколиные глаза. - У меня есть ещё одно задание для тебя, плут.

- Снова отсылаешь меня, да? О, Морла, любовь моя, будешь ли ты скучать по мне, когда я буду бродить в темноте, замёрзший и промокший, рискуя жизнью для тебя?

Голос Морлы звучал спокойно:

- Напротив, мошенник, единственное время, когда я о тебе думаю, это когда скармливаю противнику информацию о твоём местонахождении.

Девлен рассмеялся:

- Уверен, это очень сладкие мысли.

Он пытался звучать иронично, но невольно содрогнулся при мысли о своём последнем задании. Может, у него и не было холодного достоинства Морлы или свойственного жрецу благочестия, но они ему были ни к чему. Его сферой был обман. Он был приманкой, которую Амн посылал, чтобы надуть Сита и Сир. И в надувательстве ему не было равных.

Морла указала на карту, расстеленную на длинном деревянном столе:

- Вот маршрут, по которому я хочу, чтобы ты пошёл, - сказала она, указав на текущее расположение лагеря. – После того как ты уйдёшь, на северо-запад, через эту долину, я вброшу вражеским шпионам информацию, что был отправлен курьер, который должен объединить наши разбросанные отряды. Ты уйдёшь сегодня и прибудешь в указанное место до рассвета, в противном случае, когда взойдёт солнце и тебя будет видно с башен, тебя убьют лучники.

- Радужная перспектива, - прошептал Дев. – Почему именно этот маршрут? Путь через север короче, да и прикрытие деревьев в наличии.

- Потому, что в этом месте, - Морла указала клинком кинжала на равнину, - если ты не помнишь, два дня назад сражалась эта армия. Мы потеряли больше четырёх сотен душ здесь – больше половины остатка наших сил. И для них ожидаемо, что здесь ты попытаешься отыскать выживших.

Девлен помнил битву, но он, как хорошо знала Морла, в ней не участвовал. Она бы не оказала волшебнику – даже фальшивому – чести биться в её армии.

- Итак, ты хочешь, чтобы я пересёк открытое поле, обильно удобренное мертвыми и умирающими, на виду у любых гоблинов, огров и кобольдов, которые всё ещё могут там ошиваться? Ты знаешь, что я справлюсь, Морла, светоч ты мой, но могу тебе сказать, что это будет короткая прогулка, которая к тому же не даст большой форы твоему настоящему курьеру.

Что было слабым местом Амна? Разумеется коммуникация. Сит и Сир пользовались волшебными средствами, чтобы командовать своими армиями. Битва за битвой армия Морлы распадалась на более мелкие банды, которые бесцельно скитались, словно обезглавленные куры. Пешие и смелые – или тупые – курьеры, были единственным средством обмена информацией. Пока Дев не предложил им свои услуги, чаще всего этих курьеров во время их миссии ждала кровавая катастрофа. Теперь посланников было двое: тот, который доставлял правду и Девлен – обманщик, со своей отработанной тактикой. Он не возражал выступать в роли приманки. Это был его дар. Он поделится им с Амном в обмен на услугу, которую он окажет ему позже.

- У тебя будет напарник, - сказала Морла, - так что, возможно, ты дотянешь до рассвета.

Поглощённый своими мыслями, Дев, однако, включил своё внимание достаточно быстро, чтобы услышать последний пассаж.

- Морла, дорогая, мы так не договаривались. Это моё представление.

- Не в этот раз, - пресекла всякие возражения Морла. Она вручила ему аккуратно сложенный и запечатанный свежим воском свёрток пергамента. На бумагах была личная печать командира. – Не отклоняйся от маршрута, который я тебе указала. В центре поля боя есть перевёрнутая статуя. Найдёшь её и поймёшь, что ты на правильном пути. Это Чива, Леди Печали. Её установили в поле те, кто верил в Чонтию, в надежде на лучший урожай. Припоминаешь такое, мошенник? Когда найдёшь статую, сломай печать и прочти мои инструкции. Там ты узнаешь, куда вести врагов. Как только они направятся нужным курсом, возвращайся. Тебе придётся поторопиться и, как обычно, держаться в тени в течении всей вылазки и не высовываться.

- Может ты меня не услышала, - сказал Дев, опасно приблизившись к ослушанию, но ему было всё равно. - Даже в свои лучшие дни, любой в этом лагере двигается медленнее меня, да и производит куда больше шума.

- Но они будут сражаться насмерть, даже чтобы защитить жулика, вроде тебя, - возразила Морла. – Так что ты возьмёшь ещё двоих и успокоишься или я прикажу тебя как следует отделать. Уверена, это достаточно тебя замедлит.

В палатке густым облаком повисло напряжение. Длиннолицый псевдо-волшебник и командир, который потерял половину своей армии, буравили друг друга взглядами. Наконец, Морла подняла свою левую руку, ту, которой всегда сжимала рукоять меча. Потеряв контакт со сталью, рука начала сильно дрожать, не обращая внимания на усилия напряжённого тела. Дев видел, как её страж в следствии толи жалости, толи отвращения, отвёл взгляд в сторону.

Она обрушила ладонь на плечо Дева, где она сжалась, словно когти хищника. Она силой повернула его лицом к тыльной стороне палатки. Хриплый голос, которым она говорила рядом с его ухом, заставлял его сжать зубы:

- Вот твой первый компаньон. Как думаешь, мошенник, он двигается тише, чем ты?

Дев моргнул. Он не знал, о ком шла речь, ведь в палатке больше никого не было. Но потом из тени выступила огромная фигура, которую Дев мгновенно узнал.

- Ресч, - сказал он и глянул на Морлу. – Ты отправляешь его со мной?

- Верно.

Ресч, по кличке Тихий, подошёл и встал рядом со жрецом. Это был высокий парень с хорошо очерченными мускулами и без какой-либо туники, чтобы покрыть их. На его бритой голове, за правым ухом был похожий на червяка шрам. Его называли Тихим, потому, что он никогда никому не говорил ни слова. В дни, когда война только начиналась, в первой атаке на Муранн, огр вырвал ему язык.

Ресч затаил злобу на огров. Дев не мог его в этом винить.

- Геронд тоже пойдёт с вами, - говоря это, Морла предложила жирному жрецу свою руку, чтобы помочь ему подняться. Её левая рука вернулась на рукоять меча. – Как тебе должно быть известно, недавно мы потеряли Халлиса – нашего жреца. Геронд говорит, что они были коллегами.

- Тогда почему бы не оставить столь ценный кадр при себе? – спросил Дев.

Морла тонко улыбнулась:

- Ты тратишь бесценное время, мошенник. Рассвет не станет ждать.

Повинуясь её жесту, страж повернулся и поднял крышку покрытого орнаментом дорожного сундука с бронзовыми ручками. Вынув оттуда лук и полный колчан стрел, он вручил их Деву.

- Разведчик, когда твоё задание будет выполнено, ты вернёшь эти вещи, - сказала Морла, - в соответствии с условиями нашей сделки.

- Как я мог забыть, - сказал Дев и в этот раз он не смог выдавить горечь из своего голоса.

Итак, вы уже знаете моё мнение о жрецах, но вот я был «прикован» к одному из них и тот факт, что рядом был лекарь, не заставлял меня чувствовать себя лучше. Знаете ли, однажды я спросил мальчика, который пережил битву, думал ли он, что это его бог его спас. Паренёк ответил, что на том поле битвы он даже собственного имени не помнил, писался кровью от страха и не считал, что какой угодно бог мог хоть сколь-нибудь улучшить ситуацию. Не все раны поддаются врачеванию.

—Из воспоминаний Девлена Тортила

С тех пор, как остыли лежащие в траве тела, не прошло и двух дней, а у поля уже было имя. Печаль Чивы, так его назвали из-за груды руин, которая некогда украшала вспаханную под пар землю. Каменная Леди Чива не простояла и сезона и теперь её пустые глаза глядели вверх, в ночное небо – ещё одно тело в разлагающейся в темноте куче. Деву нужно было её отыскать.

Их пёстрое трио, пригнувшись, сидело в группе изолированных деревьев, обрамляющей голые границы поля. Они слышали звуки: шепоты и намёки на движение в темноте.

- Они уже должны были быть мертвы, - прошептал Геронд. В тусклом лунном свете его лицо было бледным. – Ведь два дня уже прошло.

- Я думал, что подобные тебе не брезгуют мёртвыми, - сказал Дев. Он не сводил глаз с всеобъемлющей темноты. Он услышал мягкое посвистывание рядом. Ресчу не терпелось двинуться дальше.

Глаза жреца сузились:

- Итак, Тортил, что ты затеял?

- Заткнуть тебе пасть, пока я думаю, было бы хорошим началом, - мягко ответил Дев. Он повернулся к Ресчу: - Сможешь, не слишком шумя, оторвать пару толстых ветвей?

Ресч встал из приседа и направился к ближайшему дереву. С грацией, противоречащей его размерам, он вскарабкался вверх и исчез в листве. Несколькими моментами позже сверху упали две ветки. Дев поймал их и вручил одну жрецу.

- Удали листья, и дай мне потом свою робу.

- Чего? – брызнул слюной жрец, забыв о необходимости блюсти тишину.

Дев приложил к его губам свой грязный палец:

- Нам нужно сделать носилки и хочется, чтобы твой святой символ был на виду. Я хочу, чтобы любой, кто нас увидит, решил, что мы подбираем раненных.

Ресч неслышно спрыгнул с дерева, приземлившись рядом с Девом.

- А вот и Ресч. Он будет нашим инвалидом, - объяснил Дев. – Он будет лежать на носилках и если кто-то нас побеспокоит, он вскочит.

- Но разве не нужно приберечь носилки для действительно раненых? – спросил жрец.

- На нашем пути остановки не запланированы. Ты же слышал Морлу. Это большая шарада, а не спасительная экспедиция. Чтобы пересечь эту равнину, нам нужно двигаться с максимальной скоростью, а каждый вздох, который мы потратим на молитвы, будет нас замедлять. Ясно, святоша?

- Невозможно, чтобы я прошёл мимо раненых на этом поле, - сказал жрец. - О, боги, вы слышите, что они мне говорят? Только подумай, скольких можно исцелить? Они могут присоединиться к нам. Если цель этой миссии найти больше людей…

- Цель этой миссии – объединить армию, которая может отвоевать башни, - перебил Дев. – Несколько выживших, которых мы сможем здесь подобрать, не будут представлять никакой ценности для Морлы. Во всяком случае, в их нынешнем состоянии.

Дев принял робу жреца и обвязал оба конца вокруг шестов.

- Высокого ты мнения о своих боевых товарищах, - прорычал Геронд, - но я уверяю тебя, что я мог бы исцелить парочку человек до полностью боеспособного состояния.

Дев улыбнулся. Его действительно забавлял этот жрец:

- Ты полагаешь, это решит наши проблемы, верно? Ты сейчас пошевелишь своими пальцами и в нашем распоряжении будет кучка здоровых солдат готовых сражаться и жаждущих вступить в бой? Разве что, - он постучал пальцем по своему виску, - они не совсем здоровы, а? – он указал на носилки. – Давай, здоровяк, опробуй ложе. Будем надеяться, что большая часть твоего веса была в языке.

Он слышал, как жрец тревожно затаил дыхание, но Ресч всего лишь сделал грубый жест и улёгся на носилки. Дев видел, как покрытый шрамами мужчина прячет свою булаву в свисающих складках одеяния жреца.

Дев снова посмотрел вдаль. Он сообразил, что им предстояло преодолеть по меньшей мере две мили открытого пространства, всё время неся тело. Тучный жрец замедлит их до скорости улитки. Дев выругался. Будет чудом, если они покроют поле к полудню.

- Ладно, взялись, - сказал он и они начали движение, перенеся носилки через груду камней, обозначавшую границу поля.

По правде говоря, Дев не знал, обеспечит ли им эта затея хоть немного безопасности. Самое большее, на что он надеялся, это то, что любой проходящий патруль увидит пару отчаявшихся людей, которые собирают своих мёртвых и что они не сочтут их стоящими усилий возвращаться на поле, где также разлагалось много их воинов.

Под ботинками Дева хрустела мёртвая трава. В течении долгого времени, это было единственным звуком, издаваемом группой. Когда измождённая земля уступила место странно лежащим глыбам и грудам, Дев зафиксировал свой взгляд на горизонте.

Ногами он отодвигал в сторону тела, вздрагивая, когда мягкая плоть оказывалась мокрой, а иногда и тёплой.

Игнорировать запах было сложнее. Сладкие и болезненные испарения гниения и человеческих испражнений ударили по его нюху. Усилием воли Дев поборол рвотный позыв. Будь он разумнее, он бы предусмотрел какую-нибудь маску, прикрывающую рот и нос. Он глянул назад на Ресча и увидел, как его грудь тяжело вздымается.

- Контролируйте себя, прошипел он через стиснутые зубы. – Будет лучше, если они будут думать, что мы уже обессилели. Пусть не видят в нас угрозы. Что скажешь, жрец? Может твой бог освежить для нас воздух или он покровительствует только вонючим травам?

- Справедливое наказание за то, что мы их бросаем, - сказал Геронд. Голос жреца был сдавленным из-за ноши. Его лицо было ярко красным, а его щёки раздувались с каждым выдохом. Каждые несколько футов он останавливался, оглядываясь по сторонам.

- Шевелись! – рявкнул Дев. – Я же сказал, что эти люди для нас бесполезны.

- Что ты несёшь? Ты чёртов недоумок, если думаешь, что я не могу им помочь!

Лежащий на носилках Ресч в знак предостережения дважды щёлкнул зубами.

- Ты раненный, вот и играй свою роль, - огрызнулся Дев, но понизив голос.

Он оглянулся на Геронда, чтобы отвлечь его внимание от поля:

- Эй, святоша, знаешь, почему рука Морлы трясётся?

- Нет, - честно признался Геронд. – У меня не было возможности заняться командиром. Хотя я подозреваю, что это какой-то недуг, происходящий от чего-то вроде паралича. Наверное, возрастное. А к чему этот разговор?

Ресч ещё раз стукнул зубами. Быстрый и низко звучащий щелчок удивительно точно передавал интерес.

- Это была её первая заварушка. Морлу ткнули в брюхо копьём, - сказал Дев. – Не одним из тех тоненьких, как у часовых. Нет, говорю я, это был зазубренный наконечник гоблинского копья и его вогнали со звериной силой. – Дев отбросил в сторону очередное тело. Потревоженный рой мух лениво завис перед его лицом. Дев плюнул в воздух, но насекомые нисколько не потревоженные этим актом, беззаботно жужжали у его носа и ушей. – Так вот, тогда поблизости не было Халлиса и что же ей нужно было делать? От таких ранений быстро не умирают и Морла, скорее перерезала бы себе горло, чем стала бы спокойненько ждать на солнышке, пока смерть придёт за ней. Так что же она сделала? Как думаешь? Никаких перевязок, да и времени их делать тоже, так что она просто сжала левый кулак и засунула в рану, чтобы остановить кровь.

- Боги милосердные, - прошептал Геронд.

- Не такие уж и милосердные, как оказалось, - радостно откликнулся Дев. – Солдаты потеряли её из виду. Когда они наконец-то увидели старушку Морлу, она брела по полю битвы. Она была полу-мертва из-за жара и инфекции, но у Халлиса больше времени ушло на то, чтобы заставить её сесть и вынуть руку из своих кишок. Оказалось, она так глубоко затолкала в рану свой кулак, что сделала себе в два раза больнее. – Эта боль была чем-то, в размышления о чём Деву не хотелось углубляться. – Но Халлис смог во время оказать ей помощь. Молитвами и причитаниями своему богу он смог заткнуть эту рану. На её милом морщинистом животике не осталось даже шрама. Но вот её левая рука… такое нельзя забыть. Она всё время дрожит, пока она не прикладывает всю силу воли, чтобы остановить это. Ни один жрец и ни одна молитва во всём мире не сможет ничегошеньки с этим поделать. Единственный путь к исцелению находится в разуме Морлы, но она его ещё не нащупала.

Дев отвернулся, его глаза снова устремились на горизонт, но он чувствовал на себе глаза Геронда.

- Не все люди одинаковы, - сказал жрец, через какое-то время. – Большинство выбрало бы жизнь, а не смерть. И большинство бы предпочло уйти с поля боя живыми, даже если не полностью здоровыми.

- Лучше бы они выбрали смерть.

- Тогда почему ты служишь Морле? – требовательно спросил Геронд. – Разве тебе не светит похожая судьба?

Дев пожал плечами:

- Я, святоша, прежде всего, служу Амну. Как могу, разумеется, и как мне позволяют. Да и не бескорыстно.

- Сколько бы золота тебе не обещали, - сказал жрец, - этого будет недостаточно, если ты умрёшь.

- Правда? – голос Дева сочился презрением. – А я сказал, что работаю за золото?

- Тогда за что?

Дев остановился и сделал Геронду жест ставить носилки.

- Стой, мы пришли.

- Откуда ты знаешь?

- Потому, что я набил синяк на лодыжке, пытаясь отодвинуть это тело, - сказал Дев.

Он указал на землю. Поперёк их дороги лежала большая каменная статуя. Безмятежное, словно у спящей девушки, лицо Чивы, было устремлено к звёздам и озарено лунным светом. Её полные, воздетые в мольбе к богине руки, покрывала влага и оплетали завивающиеся злаки.

Дев дал Ресчу знак оставаться на носилках. Он и жрец укрылись за постаментом статуи. Прислонившись к камню, Дев достал пергамент с инструкциями Морлы и сломал восковую печать. Он раскрыл письмена и начал читать.

После этого, на поле очень долго было тихо.

Дев не знал, сколько времени прошло, но внезапно он почувствовал, как кто-то интенсивно трясёт его за плечо. Он поднял взгляд и увидел широкое, укрытое тенью лицо Ресча. Он и не заметил, как он подошёл.

- Что это с ним? – услышал он шёпот Геронда. Ресч жестом попросил жреца соблюдать тишину. Взгляд Ресча блуждал между пергаментом и лицом Дева. Он был явно озадачен и Дев вдруг осознал, что Тихий Ресч, возможно, не умеет читать.

Дев вручил пергамент жрецу:

- Скажи ему…

Геронд взял пергамент и вслух прочитал:

«Разведчик Девлен, если ты читаешь это, значит, ты достиг статуи Леди Чивы и здесь начинается твоё истинное задание. Этой ночью ты не будешь играть роль приманки. Вместо этого ты доставишь жизненно важные сообщения в наши лагеря, разбросанные по всем холмам Малых Зубов. Мои люди отвлекают патрули гоблинов и кобольдов, чтобы вы могли передвигаться свободнее. Твои навыки выживания, как и тактика обмана, будут подвергнуты серьёзному испытанию. Удачи тебе, мошенник и я верю, что ты простишь мне мой собственный обман…»

Когда Дев согнулся и его стошнило на статую, Геронд прервал чтение.

С горящим ртом, Дев опорожнял содержимое своего желудка. Поле вокруг него дрожало и, казалось, приобретало сверхъестественные черты. Ресч и жрец были где-то далеко. Он дрейфовал в этом море покойников совсем один, за исключением, быть может, компании Чивы. Руки статуи давили на его грудь. Дев думал, что эмиссар Чонтии сочувственно поддерживала его. Ему даже стало стыдно, что он со страху замарал эту каменную подругу.

Затем, стремительным скачком, мир вернулся в своё обычное состояние. Жрец говорил

- Я не понимал этого раньше, - говорил Геронд, с искреннем удивлении качая головой. – Я думал, что ты наёмник, но теперь я осознал. Амн ненавидит тебя за то, что ты претворяешься, что владеешь волшебством. Единственным способом добыть себе хоть сколько-нибудь доброе имя – это героически погибнуть, служа стране, которая тебя презирает.

-Это сложно сделать, прячась в темноте с парой болтливых прилипал, - пробубнил Дев, но с содержимым его желудка, всё ещё капающим с его подбородка он был не убедителен.

Геронд улыбнулся:

- Так ты хотел помереть здесь один, так что ли? Хотел умереть, играя роль отчаянной приманки, которая не отвечает ни за что и ни за кого, кроме себя. И даже не важно, что этого никто не увидит. Ведь есть же Морла – уважаемый всеми военачальник. Она-то и поведает всем о твоих деяниях, когда тебя не станет. Вот она, твоя цена, - закончил свою мысль жрец и наклонившись ближе, понизил голос. – Но теперь всё смешались, верно? Смешалось, как содержимое твоего желудка у тебя на подбородке. Тебе доверены чьи-то ещё жизни и ты боишься их подвести. Да уж, в этом случае никто не будет о тебе хорошего мнения.

Дев накинулся было на жреца, но между ними встал Ресч, который уперся в его грудь своей каменной рукой. Другой он оттолкнул Геронда назад. Когда жрец открыл рот, чтобы снова заговорить, он сверкнул на него яростным взором.

Дев медленно расслабился. Ситуация стремительно выходила из-под контроля. Обманщик наконец стал тем, кого обманули и подумать только, как это выбило его из колеи. Он потряс головой. «Недоразумение, Дев, вот чем ты всегда являлся». Так ему всегда говорили.

- Надо двигаться дальше, - сказал он, взяв себя в руки. Он покачал головой, когда Ресч направился к носилкам. – У нас уже нет времени на декорации. Ты слишком тяжёлый, а скорость – это теперь наш единственный союзник. – Он снял с плеча лук и наложил на него стрелу. Оперение мягко ласкало пальцы, а мускулы приятно напряглись, когда он натянул тетиву. – Вперёд.

Он сконцентрировался на своих шагах, в то время, как его мысли витали вокруг подробностей данного ему Морлой задания.

Было ли это наказанием? Ожидала ли она, что он провалит свою миссию. Деву было трудно поверить, что эта старушка была столь жестока, но ему и раньше случалось ошибаться насчёт неё.

Дев обошёл тело огра с гребнем стрел, торчащих из его спины. Гоблины и кобольды лежали в похожих, изображавших смертную агонию, позах с запёкшейся на их мордах кровью. Дев отвел глаза. Стиснутый подступающей тошнотой, его желудок хотел вывернуться. Он дышал сквозь стиснутые зубы пока его язык не заболел и он уже не мог сдерживаться.

Тогда он вдохнул и был внезапно удивлён, что воздух оказался свежее, чем он думал, причём настолько, что он мог дышать, не боясь снова согнуться пополам от рвоты. Даже облака мух куда-то исчезли. Сначала Дев расслабился, но затем его тело захлестнула новая волна ужаса.

В месте, где свалены кучи мёртвых монстров, воздух не должен быть столь свежим. Он должен вонять гниющей плотью огров.

Если только какие-то из них не притворялись.

Дев продолжал идти вперёд, веря, что его компаньоны позади него. Он слышал тяжёлое дыхание жреца слева. Справа он не слышал ничего, но он чувствовал слабый аромат Ресча. Стремительный ночной бриз, обдувавший его шею, говорил ему о том, что путь прямо перед ним был свободен. Прямо перед ними и чуть восточнее, он увидел распростёртые останки лошади и её всадника. Они вместе упали на поле. Это было спорным укрытием, но оно было довольно близко. Он двинулся прямо к флагу, делая знак своим компаньонам следовать.

«Хорошая передряга, Дев. Действительно хорошая, - поздравил он себя. – Ты должен был заметить эту ловушку прежде, чем сунуть в неё свой длинный нос».

Когда он смог различить цвета Амна, Дев развернулся, туго натянул тетиву и выстрелил.

Стрела просвистела мимо плеча Ресча, но здоровяк даже не моргнул. Он упал на живот укрывшись за трупом лошади и повалил рядом с собой жреца. Пролетев какое-то расстояние, стрела вонзилась в шею мёртвого огра.

- Что это, разрази тебя Девять Кругов Ада, ты вытворяешь? – зашипел Геронт. – Спятил что ли?

Когда никакого ответа не последовало и ночной воздух не наполнился криком, Дев и вправду задался вопросом, а не спятил ли он. Но он ждал. Его собственные глаза в темноте не уступали глазам Морлы и там, где его стрела вонзилась в серую плоть огра, он увидел вырвавшуюся фонтаном струйку крови, стекшую вниз. Монстр только притворялся мёртвым, но Дев помог ему вжиться в роль.

Ресч предостерегающе вскрикнул. Дев без раздумья повернулся и сделал второй выстрел, целясь в то, что могло показаться плывущей по земле тенью. Стрела снова вонзила в плоть и на сей раз, поле побоища огласилось животным воплем. Это был худший звук, который Деву когда-либо приходилось слышать.

«Сохраните нас, боги, - подумал он, - мы уже окружены».

- Не высовывайтесь, - проревел Дев.

Ресч и Геронд подвинулись в сторону, чтобы освободить место для него, когда он перекатился через бок мёртвой лошади. Дев свирепо отбросил ноги животного, чтобы комфортно расположить колчан.

Ещё двое существ вскочили на ноги, перестав притворяться мёртвыми. Дев упёрся луком в седло и выстрелил, угодив кобольду в бедро. Справа от него, Ресч взмахнул своей зубчатой палицей, погрузив её в череп второго кобольда, который пытался переползти к ним через их импровизированную стену. Когда существо перестало дёргаться, Ресч бросил его тело поверх тела всадника, но даже это не прибавило их укрытию убедительности.

Низким голосом жрец произнёс монотонную молитву и коснулся плеча Ресча. Его пальцы загорелись зелёным сиянием, отбрасывая пустотелые потусторонние тени на лошадь с пустыми глазами. Когда заклинание рассеялось, кожа Ресча показалась темнее, более здоровой, а его движения более стремительными и точными. Потом жрец повернулся к Деву, но тот отмахнулся.

- Прибереги их, - отчеканил Дев. – Отгони их. Если они подойдут достаточно близко, то порвут нас на куски.

Мрачно насупившись, Дев подумал, что именно в этом и заключался план монстров. Ещё больше тел «воскресло» и теперь уже пятеро стояли между ними и свободой.

Дев стрелял наугад, больше для того, чтобы держать монстров на расстоянии, нежели реально целясь. Он установил колчан у своих коленей, намереваясь отстреливаться до тех пор, пока это было возможно.

Жрец поднял символ своего божества. Его глаза были закрыты, так что Дев не мог сказать, был ли он напуган или просто пытался сосредоточиться. Снова раздалось монотонное заклинание. Деву показалось, что он что-то замечает. И действительно, он увидел магическое облако, которое струилось с губ жреца – белый туман, не имеющий запаха и не плотнее дыма от курительных трубок. Божественная магия прошла мимо щеки Дева, обжигая его холодом. Дев отпрянул и его стрела улетела в никуда.

Монстры воспользовались моментом и подобрались ближе, используя тела своих павших, как щиты от стрел Дева.

- Держи свою булаву наготове, красноречивый ты мой! – крикнул Дев. – У нас гости!

Он дотронулся до плеча своего молчаливого партнёра, но тот не двигался. Он сложился пополам, припав лбом к земле. Он сжимал свой живот, а его рот был искажён в беззвучной гримасе боли. Дев не видел раны, но судя по конвульсиям Ресча, дело было серьёзным. Всё произошло так быстро… эта атака… и теперь их сомнут. Он даже не успел вспотеть.

Чувствуя себя побеждённым, Дев яростно палил в темноту. Ему было плевать, если у него закончатся стрелы. Он прихватит с собой столько этих ублюдков, сколько сможет. Будь они прокляты. И будь проклята Морла за то, что доверила это задание мошеннику.

Прежде чем окончательно слечь, Ресч умудрился задеть одного из кобольдов. Хватаясь за раздробленную ногу, существо ретировалось. Дев прикончил ещё одного, когда он высунулся из своего укрытия. Но всё ещё оставалось трое противников – для одного него и бесполезного жреца это было слишком.

Дев повесил лук на наклонённую луку седла. Он никогда не был особенно умел в обращении с мечом, но и его кулаки были на что-то способны. Он уже собирался перескочить через труп лошади, когда почувствовал вибрацию.

Сначала он не мог понять, откуда она исходит, но затем он снова заметил белый туман. Теперь он выходил изо рта мёртвой лошади.

Атрофированные мышцы сократились и, согнув ноги, животное неуклюже поднялось. Дев упал на спину, облокотившись на локти. Он был слишком напуган, чтобы предпринять какие-то попытки для защиты от приближающихся монстров. Видя, как мёртвая лошадь встаёт на ноги, неся на своей спине безвольное тело своего всадника, он в ужасе открыл рот.

Животное полностью встало как раз вовремя, чтобы преградить дорогу подоспевшему огру и его слуг кобольдов. При виде ожившей лошади, существа оказались в таком же замешательстве, как и Дев. Из-за запекшейся крови, чёрная грива животного прилипла к шее, на которой красовалась длинная, нанесённая мечом рана, сквозь которую просматривалась мускулатура и белая кость.

Отряхнувшись, лошадь встала на дыбы. Волоча за собой мёртвого всадника и изрыгая белый пар, она повернулось к ближайшему кобольду. Гниющие копыта опустились, втаптывая не успевшее скрыться существо в землю. Яростное ржание слилось с жалобным воем умирающего кобольда.

Оставшийся кобольд и огр предпочли ретироваться. Дев слышал, как жрец произносит другое заклинание. Он повернулся вовремя, чтобы увидеть зависшее в облаке скопление теней. Безжизненные силуэты сформировали собой что-то на подобии очертаний молота.

Дев наблюдал, как этот самый молот, вертясь, пролетел по воздуху и проломил затылок убегающему огру. Кровь и тень взорвались в воздухе, а за первым молотом последовал второй. Дев подождал, пока он встретится с черепом убегающего и вопящего кобольда, задаваясь вопросом, почувствует ли существо то же морозное онемение, какое ощутил он, когда его впервые коснулась магия жреца.

И тогда тени, вращаясь и загораживая свет луны, уже летели в его сторону. Дев и не подумал, что молот был нацелен в его череп, пока уже почти не стало слишком поздно. Он пригнулся, но спектральное оружие всё же зацепило его голову.

Деву показалось, что его барабанная перепонка лопнула. Он упал на бок, подмяв под себя одну руку, словно безвольная кукла или… «…та мёртвая лошадь» - подумал он. Он оценил эту иронию за короткое мгновение до того, как потерял сознание.

Я знаю, о чём вы подумали и да, вы правы. Он мог убить нас в любой момент, но он задумал нечто более болезненное.

—Из воспоминаний Девлена Тортила

- Не волнуйся, - сказал Геронд, - твоему другу не долго осталось мучатся. Яд скоро сделает своё дело.

За тот, казавшийся бесконечным, отрезок времени, когда Дев пришёл в сознание, он наблюдал, как Ресч в конвульсиях извивался на земле. Каждый мускул в его теле был напряжён и выглядело всё так, будто он разорвёт себя на части раньше, чем всё закончится. Лицо Ресча было покрыто потом, но он не издал ни звука. Тишина была, пожалуй, самой худшей часть. Дев подумал, что если бы умирающий выкрикивал проклятия, то он бы лучше перенёс ситуацию.

- Это заклинание является интересной вариацией традиционного усиливающего заклинания, - пояснил Геронд, как будто Деву было до этого какое-то дело. – На короткое время, цель заклинания становится невероятно сильной, но это происходит за счёт уничтожения некоторых жизненно-важных функций тела. Эта часть длится чуть дольше.

- Цирик дарует такое заклинание всем своим последователям или только жирным? – спросил Дев. В его голове пульсировала боль, а мышцы на его руках, в том месте, где жрец их связал, онемели. Насмешки были единственным оставшимся у него оружием.

- Подумать только, я чуть не убил тебя, пока ты был в царстве снов, - сказал Геронд. Он сел на колени рядом с Девом и взяв его за волосы, повернул его лицом к себе. – Но к счастью для тебя, мне хотелось побеседовать напоследок.

Череп Дева загудел от боли и он невольно всхлипнул, увидев зависший над плечом жреца Цирика теневой молот. Несмотря на то, что его челюсть сводило от боли, он выдавил смех.

- Не удивительно, что твои травы так воняли, - прошептал он. – А они звали богохульником меня.

Геронд слабо улыбнулся:

- Ты даже представить себе не можешь, какое это облегчение больше не притворяться. Или можешь? Скажи, Девлен, разве ты никогда не устаёшь быть обманщиком?

Дев мог бы пожать плечами, но боялся, что боль от этого движения может снова его вырубить.

- Всё что я знаю, - ответил он, скосив глаза на трупы кобольдов неподалёку, - это то, что ты убил своих компаньонов.

- Это верно, но, как и ты, они не очень-то надёжные.

Геронд наклонился вперёд, без труда перевернув Дева на живот.

«Он сильнее, чем я думал», - пронеслось в воспалённом сознании Дева. Он подумал, что теперь жрец вознамерился проломить ему череп. От этой мысли его дыхание участилось, но вместо этого он почувствовал, как он взял одну из его связанных рук.

- Почему ты здесь? Почему сражаешься за Амн? – спросил Геронд. – Что между тобой и командиром? Возможно, позже мне пригодится эта информация, но в любом случае хочется удовлетворить любопытство.

Дев не ответил. Его голова раскалывалась от боли. Он пытался понять, не значило ли это чувство, что его череп заполняется кровью. Будь он действительно счастливчиком, он бы умер ещё до того, как этот ублюдок закончит с ним.

- Внезапно оказывается, что ты не такой уж и болтливый, - прошептал жрец. – Но я надеюсь, что ты всё же можешь оценить хорошую шутку.

Дев услышал позвякивание стали, когда Геронд вынул нож. Всё ещё держа руки Дева, жрец отогнул назад один из его больших пальцев. Дев почувствовал прикосновение клинка к коже.

- Какие у вас отношения с Морлой? – спокойно повторил Геронд. Когда Дев не ответил, он погрузил клинок ему под ноготь.

Дев взвыл, автоматически сжавшись в позу эмбриона. Жрец держал его теперь липкие от крови руки. Он дёргался и кричал снова и снова, пока его крики не переросли в безумный смех. Он не мог перестать смеяться даже когда тёмные молитвы служителя Цирика запечатали рану на оставшемся у него беспалом обрубке.

«Всевидящие боги решили прикончить меня с иронией». Дев бился головой о жёсткую утоптанную землю до тех пор, пока, его зрение не расплылось. Тьма радостно приняла его, но он знал, что когда он проснётся, он всё ещё будет искалечен и ему придётся рассказать жрецу всё.

Для солдата нет ничего более ценного, чем доверие к мужчине или женщине, которые сражаются рядом с тобой. Если это доверие подорвано, от этого страдает вся армия. Чтобы быть хорошим солдатом или командиром, вам нужно это понимать. Даже если это разрушает вашу жизнь.

—Из воспоминаний Девлена Тортила

- Я был в ополчении Эсмельтарана, - сказал Дев. – Это было за годы до того, как пришли твои дружки и вытурили нас оттуда.

Дев слабо сознавал, что жрец стоял где-то позади него, возможно высматривая другие патрули. Он слышал, как Ресч бьётся в последних судорогах агонии вызванной ядом. Если звуки имели какое-то значение, его рвало кровью и только богам ведомо, чем ещё.

Ожившая лошадь, не в силах вырваться из магического транса, ходила по полю медленными кругами. Дев помнил, как он видел в родной деревне хромающего жеребёнка, который ковылял к своему загону как раз за мгновение до того, как фермер перерезал ему горло.

«Иди ко мне… иди сюда… торопись же маленький пони… торопись сказать спокойной ночи» - пел при этом тот фермер.

- Продолжай, - сказал жрец. – Ты знал тогда Морлу?

- Мы вместе несли дозор на стене, - сказал Дев. – У Морлы и у меня были лучшие глаза. Ополчение Эсмельтарана было маленьким и мы все друг друга знали.

- Так вы были друзьями, - сказал удивлённый Геронд. – Слышу это по твоему голосу. Так что же случилось?

- Однажды, со стены, я увидел кое-что такое, чего Морла не увидела, - Дев остановился, но он знал, что жрецу этого будет довольно.

- И что же ты увидел? – спросил Геронд.

- Как выяснилось, ничего, - сказал Дев, - обман зрения, тень. Если бы я мог откусить себе язык, моя жизнь могла бы сложиться иначе, чем она сложилась.

- Не понимаю, - сказал жрец. Дев мог услышать нетерпение в его голосе. Он переменил положение и умудрился перевернуться на спину, чтобы иметь возможность посмотреть жрецу в глаза.

- Я испугался, ясно? Я был молод и не доверял своим инстинктам. То, что там было, не представляло угрозы для меня или для Морлы. Моё сердце билось так, что готово было выпрыгнуть из груди, а потом и всё тело начало дрожать. Мне нужно было убедиться. Это был необходимо. Они говорят: вот, что случается с магией или тем, кто с ней спутается. Возникшее желание затмевает собой здравый смысл. Внезапно человек может сделать то, чего не имеет права делать ни один солдат Амна. Например, направить со стены яркий, как солнце, луч света, чтобы рассеять тьму, которая скрывала… да ничего она и не скрывала.

Голова Дева снова начала раскалываться. Он закрыл глаза, пока боль не стала терпимой.

- Итак, ты неумышленно коснулся Пряжи и город или Морла, исключили тебя из ополчения, - сказал Геронд. Он говорил почти сочувственным тоном. От этого у Дева по коже поползли мурашки. – И тогда ты и стал мошенником? – осведомился жрец. – Или же, Тортил, ты всегда был обманщиком и просто не знал этого?

- Довольно с тебя моих историй, - огрызнулся Дев. В его глазах был вызов. – Пора уснуть.

- Как пожелаешь, - сказал Геронд. – Больше никаких обманов, никаких уловок.

Он двинулся вперёд и Дев сжался. «Благодарю вас, боги, что моя биография – это довольно короткая история, - подумал Дев, - а то бедняга Ресч мог помереть в середине».

- В этом деле, видишь ли, главное внимание, - сказал Ресч, заметив, как задыхаясь и корчась, умирающий воин, который когда-то был Тихим Ресчем, игнорируя свои мышцы и внутренности, которые перестали ему подчиняться, поднял с земли своё тело. Каким-то непостижимым образом он поднялся на ноги и налетел на жреца сзади.

Они тяжело упали в грязь, но Ресч был уже мёртв. Его вес, однако, придавил жреца к земле на достаточное время, чтобы Дев мог извернувшись продеть ноги под связанными руками и запрыгнуть ему на спину.

Обернув свои связанные руки вокруг шеи жреца и упершись пятками в землю, Дев неуклюже навалился назад. Верёвка врезалась в кожаные складки Геронда и зафиксировалась где-то под его горлом. Там она и должна была остаться, в противном случае, Дев знал, что его ждёт судьба Ресча.

- Никаких молитв, никаких философствований, - говорил Дев, упираясь, и всякий раз втаптывая в землю руки жреца, когда тот хотел потянуться к своему символу. – Торопись же, маленький пони, торопись».

По телу жреца пробежали конвульсии, но Дев не ослабил хватки. Он не ослаблял её до тех пор, пока распростёртое тело не вздрогнуло в последний раз и не замерло на веки. Лишь после этого он откатился в сторону.

Неподалёку раздался глухой звук падения. Опасаясь появления новых противников, Дев рывком повернулся, но это была всего лишь лошадь. Освобождённое от заклинания служителя Цирика, животное неуклюжей грудой рухнуло рядом с телом Ресча.

Дев закрыл глаза своего покрытого шрамами спутника и пошёл искать нож жреца, чтобы перерезать свои путы. Он старался не обращать внимания на кровь, которой он был вымазан.

Да, это не то, что обычно смахивает на великую историю от героя. Я валялся на животе, а сумасшедший жрец оттяпывал мои драгоценные пальцы. Чёрт возьми, я был слишком напуган, чтобы сделать хоть что-нибудь, а в это время, бьющийся в агонии от яда Ресч цеплялся за последние остатки своей жизни ради того, чтобы в нужный момент помочь мне. Если бы он просто сдался и испустил дух, прекратив свои страдания, я бы не мог его в этом обвинить, но я не понимал природу этого человека. И я не осознавал, как же долго он ждал, чтобы отплатить кому-то из тех, кто так его искалечил. Может смерть и могла остановить месть, но только не в случае с Ресчем. Никогда не недооценивайте силу полученной травмы.

—Из воспоминаний Девлена Тортила

- Я прочла твой рапорт о том, что случилось. Ты хорошо справился. Даже больше, чем хорошо.

Морла стояла у входа в палатку. Она отозвала своего стража и они были одни. Когда она, наконец, повернулась к нему, её лицо было белым, словно кость.

- Именем Леди Селуны клянусь тебе, что не знала о Геронде, - сказала Морла и выглядела она при этом больной. – Откуда мне было знать?

- Да, откуда? – эхом отозвался Дев. Он подумал, что теперь, без охранника и своего доспеха, она казалась такой маленькой. Просто старая женщина воин. К тому же усталая. – Ты же знаешь, Морла, светоч мой, что я прощаю тебя, - его слова звучали постно, без привычного франтовства.

- Правда? – спросила она, пристально глядя на него своими соколиными глазами, которые ничего не упускали из виду. – Тебе известно, почему я действовала именно так?

- Ты всегда делаешь ради твоего народа то, что считаешь лучшим.

- Ради Амна. Ради твоего дома.

Дев наклонил голову:

- Как я и сказал, для твоего народа.

- Без стабильности, Девлен, без доверия, всё развалится на части. Амн не…

- Амну и не нужно, чтобы я был чем-то больше, чем просто мошенником, Морла, - прервал её Дев. – Я это теперь ясно вижу. Выходит так, что лучше мне продолжать быть человеком-уловкой.

- Но в тебе есть потенциал быть чем-то во много раз больше.

Он посмотрел на неё, пристально прищурившись:

- Был. Когда-то давно. Чего ты хочешь от меня сейчас, Морла? Отпущения грехов? Я дарую его тебе. Свою армию? Я выполнил твою миссию и теперь со мной покончено.

- Ты всё ещё можешь служить Амну. Ты хотел умереть героем, но я хочу, чтобы ты жил как герой. Пусть это будет моим наказанием, если ты хочешь, чтобы тебя заставили, - её рука задрожала, хоть она всё ещё держалась за клинок. – Пожалуйста, обдумай это.

Герой, значит. Это было лучшей наживкой для рыбы вроде меня и Морла знала, как безумно я хотел на неё клюнуть. Когда на рассвете я вышел с поля Печали Чивы, я должен был оставить в нём тело Ресча. Ресч был героем, но ради этой славы он должен был погибнуть жуткой смертью, а всё что народ когда-либо о нём узнает, это то, что он потерял язык в битве. Ну он хотя бы отплатил одному из этих ублюдков. А что до меня? Я ушёл с этого поля, чтобы стать героем войны. Это было конечно лучше, чем помереть, но почему-то я не чувствовал того воодушевления, которого ожидал. Я всё ещё оставался мошенником; это та часть моей истории, которую народ будет всегда помнить. Мошенник, который любит проделывать фокус с большим пальцем. Но я всё ещё устраивал спектакли лучше, чем кто-либо в Амне. Я был трюкачом, который мог водить монстров за нос. Может эту часть они тоже уместят в пределах своей короткой памяти. А может быть всё это не стоило и ведра с мочой и я ничего такого уж героического и не сделал. Может я просто это выдумал и положил на бумагу. Вот оно в чём дело. Никогда не знаешь, водит ли кто-то тебя за нос. Никогда.

—Из воспоминаний Девлена Тортила