Короли анархии

Сегодня все вернулось на круги своя. Во всяком случае, для Сэйнта. Кроме меня, предполагалось, что это будет день, который я проведу в «Applebees» с папой и Джесс, пока мы будем есть до тех пор, пока наши желудки чуть не лопнут, прежде чем персонал вынесет торт и начнет петь. В детстве это было одной из немногих констант в нашей жизни. Наши дни рождения. Независимо от того, где работал папа, в каждом штате были «Applebees». Даже если бы нам пришлось ехать четыре часа, чтобы добраться до него. И сегодня мне исполнилось восемнадцать. У меня не осталось семьи, чтобы разделить традицию, и не было шанса провести ее так, как я когда-то проводила.

В прошлом году папа взял выходной и отвез меня на целый день в «Six Flags», купив быстрые пропуска, чтобы мы могли не стоять в очередях и кататься на всех аттракционах парка. Мы поужинали в «Applebees» и не уходили до закрытия, погрузившись в воспоминания о прошлом. Если бы я знала, что это будет мой последний день рождения с отцом, я бы больше ценила каждое мгновение, точнее запомнила его. Воспоминания, которые у меня были, были обломаны, как поврежденный фарфор, с потертыми краями и отсутствующими кусочками. Его рубашка была синей или серой? Мы сначала прокатились на Бэтмене или на Супермене?

Сэйнт был спокоен во время прогулки, и я тоже. Только когда мы почти вернулись к Храму, он достал один из своих наушников и заговорил.

— Пора вернуться к правилам, Сирена, — твердо сказал он. — Расписание возобновится сегодня. Так что сегодня ты будешь спать у Монро.

Я удивленно моргнула.

— Ты уверен?

— Я достаточно здоров. Я больше не нуждаюсь в нежностях, — резко сказал он, затем схватил меня за руку и резко остановил.

Я нахмурилась, ожидая, что он продолжит, не в силах прочесть бурю в его глазах. Иногда я инстинктивно понимала, что ему нужно, в других случаях по его лицу вообще было невозможно что-либо прочесть.

— Я благодарен тебе за… — он замолчал, между его глазами образовалась складка, пока он пытался придумать, как закончить это предложение.

— Помощь? — Предложила я с ноткой веселья в голосе.

— Компанию, — решил он, очевидно, не в силах признаться, что ему что-то от меня было нужно.

— Всегда пожалуйста. — Я пожала плечами, собираясь уйти, но он потянул меня за руку, удерживая на месте, пока ветер бушевал вокруг нас на тропинке, сосны стонали, раскачиваясь.

— И мне очень понравилось твое общество, — продолжил он тоном джентльмена восемнадцатого века. Что было самым странным, потому что в этом был какой-то странный смысл. Он был таким правильным, но я до сих пор не уловила связи раньше. Хотя, думаю, его можно было бы отнести к демону, пожирающему души в теле мистера Дарси.

На моем сердце потеплело от его слов, и я высвободила свои пальцы из его, подходя ближе. Его глаза расширились, когда он попытался предугадать мой следующий шаг, но явно не смог. Я встала на цыпочки, обхватила его руками и нежно прижала к себе, стараясь не раздавить его больную руку или ребра. Его дыхание сбилось, и он напрягся в моих объятиях, как будто такое прикосновение было ему противно, или, может быть, просто чуждо. Но он снова удивил меня, когда обхватил меня здоровой рукой и прижал к себе. Ему больше не нужно было носить перевязь, но гипс все еще был на месте, прикрытый одной из его рубашек. Киан нарисовал большого, гротескного кальмара со щупальцами, сделанными из петухов, на гипсе, пока он спал однажды ночью, и ярость, которая пробудилась в Сэйнте с тех пор, почти не утихала. Блейку пришлось удерживать его, чтобы он не сорвал все это целиком, а я прикрыла его, чтобы его мозг не взорвался.

Я повернула лицо к Сэйнту, чтобы сказать, что мне тоже понравилось проводить с ним время — к моему огромному удивлению, — но в тот же момент он повернулся, и его губы коснулись уголка моего рта. Я удивленно отстранилась, в голове у меня все шло кругом.

Что за черт? Он что, только что пытался меня поцеловать?

Целовать меня, конечно же, не входило в намерения Сэйнта Мемфиса. Не так ли? Если бы это был кто-то другой, это было бы очевидно. Но он был загадкой, когда дело касалось близости. И он не целовал людей. Но, черт возьми, я хотела, чтобы он это сделал. Я хотела почувствовать на себе рот дьявола и узнать, похож ли он на вкус самого греха. Я не сомневалась в этом желании. Я просто позволила этому захлестнуть меня и взять верх.

Жар прилил к моим щекам, когда я неловко вернулась в его личное пространство, ища его губы, но он немедленно отступил, его глаза наполнились яростью.

— Сэйнт, — сказала я с придыханием, но он даже не взглянул на меня. Он сделал еще один шаг назад, оставляя в моей груди дыру от неприятия.

— Приготовь завтрак, — приказал он, возвращаясь к своему распорядку и своим долбаным правилам, чтобы избавить себя от этой неловкости.

— Сэйнт, — сказала я снова, на этот раз строго, но это явно был не лучший выбор, потому что, хотя он и посмотрел на меня, в его глазах была жесткая стена, а на губах — оскал.

— Правила возобновились, Чума, так что, если ты не хочешь быть наказанной, я предлагаю тебе убираться отсюда прямо сейчас.

Я уставилась на него, разинув рот от того, что он использовал это имя против меня. Я стиснула челюсти, и гнев зашипел под моей плотью.

— Меня это устраивает.

Я повернулась к нему спиной, заходя внутрь с яростным выражением лица.

— Привет, принцесса, как дела? — Монро пришел, пока нас не было, и сидел на диване в футбольных шортах и футболке, готовый к сегодняшней тренировке. Мое сердце воспрянуло при виде него, и часть гнева, который я испытала из-за слов Сэйнта, немного утих.

— Правила снова действуют, так что сегодня я ночую с тобой, — беззаботно сказала я ему, и он просиял, заставив остальную часть моего гнева улетучиться.

— Правда? — С надеждой спросил он.

— Правда, — сказал Сэйнт позади меня, и я подпрыгнула. Иногда он двигался бесшумно, как призрак. Он занял свое место за обеденным столом, выжидающе глядя на меня, и мой гнев вернулся как раз в тот момент, когда Монро изменил выражение лица, очевидно, тоже не заметив, как он вошел.

Я начала готовить завтрак и почувствовала, что Монро следит за мной.

Мой собственный взгляд притягивался к нему снова и снова, и электричество пробегало по моему позвоночнику, когда он следил за моими движениями. Я была рада, что мы возвращаемся к рутине Сэйнта, что правила наконец-то позволяют мне проводить с ним время. И сегодня из всех дней, когда я чувствовала, что темное море горя во мне бурлит, умоляя затянуть меня в него, я нуждалась в опоре больше, чем когда-либо.

***

Вечером Сэйнт, Блейк и Киан проводили меня до дома Монро, все трое окружали меня, как телохранители. Я с головой ушла в школьную работу на весь день, чтобы попытаться отвлечься от горько-сладких воспоминаний о моих предыдущих днях рождения и резких напоминаний о том, что я больше никогда не проведу их с папой или Джесс.

Я никому не говорила об этом, просто хотела, чтобы этот день прошел незаметно, не зацикливаясь на нем. Что сделало этот день хуже, чем когда-либо, так это то, что мне позвонили из полиции, чтобы спросить, хочу ли я, чтобы тело отца кремировали или похоронили, и они предложили мне на выбор виртуальные гребаные похороны. Из-за того, что вирус «Аид» достиг своего пика в стране, мне не разрешили никуда выезжать, чтобы провести официальную службу в его честь. Поэтому мне пришлось сделать этот выбор без телефонного звонка. И теперь его кремированные останки собирались отправить мне по почте в какой-то аккуратно упакованной коробке, и, по-видимому, это могло занять несколько недель, потому что вирус замедлял обработку. Мне захотелось кричать. И не только потому, что я не могла устроить похороны своего собственного отца, но и потому, что это было именно то, чего хотел Мортез. Чтобы смерть папы была запакована аккуратным бантиком и весь мир поверил в его виновность.

Тот факт, что папа взял вину за распространение вируса «Аид» на себя, означал, что тот, кто действительно был ответственен за распространение вируса, разгуливал где-то на свободе. Это должно было быть как-то связано с «Ройом Д'Элит». Эти психи явно были связаны с Мортезом, и было очевидно, что у них были власть и ресурсы, чтобы провернуть это дело. Однако не имело значения, кем они были, я бы пришла за ними, нашла их слабости, показала бы всему миру, кем они были. Я не могу представить себе своего врага мысленным взором, он был просто безликим монстром, скрывающимся в тени, но однажды у меня будет внешность и имя, которые я передам властям. И, возможно, если мне повезет, к тому времени это лицо и имя будут принадлежать мертвому телу. Мой план основывался на том, что Сэйнт отследит все, что сможет, о них и найдет зацепки, по которым мы сможем последовать. Пока что ему было трудно. Но я верила в него в одного-единственного. Если и был на земле человек, настолько одержимый деталями, что находил ниточку, за которую можно было потянуть, когда дело касалось этих призрачных людей, то это был Сэйнт.

— Мистер Монро! — Воскликнул Блейк, громко хихикая и стуча кулаком в заднюю дверь.

Монро с разъяренным видом распахнул дверь.

— Закрой рот, — прошипел он. — Ты хочешь, чтобы тебя услышал весь факультет?

— Остынь, чувак, — сказал Блейк. — Здесь нас никто не услышит.

— Звук разносится по всему лесу, — прорычал Монро. — Я знаю, ты рискуешь не своей репутацией, но…

— Монро прав, — вмешался Сэйнт, шлепнув Блейка по затылку. — Не будь гребаным идиотом.

Блейк выглядел так, словно собирался ударить его в ответ, но тут его взгляд упал на гипс на руке друга, и он просто закатил глаза.

Киан протиснулся мимо Монро, чтобы войти внутрь, поставив мою сумку с вещами рядом с диваном. Остальные из нас вошли гуськом, и Киан со вздохом плюхнулся на сиденье.

— Может быть, я останусь с вами, ребята, на ночь. — Он прижал язык к щеке, глядя на меня, его глаза озорно блестели. От этого выражения у меня затрепетало в животе.

— Нет. Ты знаешь, у меня есть для тебя работа, — резко сказал Сэйнт с порога. — И мы уже почти опаздываем, так что возвращайся на улицу.

— Что ты задумал? — Спросил Монро, и Киан встал, потирая большим пальцем уголок рта и ухмыляясь.

— Мы отправляемся на охоту, — сказал Блейк грубым и мрачным голосом.

— За гребаным «Ниндзя Правосудия», — прорычал Киан.

— Нам просто нужно сжать нужные глотки сегодня вечером, и, возможно, мы наконец получим имя, — промурлыкал Сэйнт с явным волнением в голосе.

Я заметила, что у Киана на бедре был его гребаный охотничий нож и все такое. Они действительно относились к этому серьезно.

— Будьте осторожны, — сказала я, когда Блейк притянул меня в крепкие объятия.

Его губы нашли мои, и он беззастенчиво поцеловал меня на глазах у всех. В ту секунду, когда он отстранился, Киан занял его место, схватив меня за талию и приподняв, просто чтобы превзойти Блейка, когда он проник языком в мой рот, заглушая мой визг удивления. Я почувствовала вкус их обоих, когда он отпустил меня, толкая в объятия Монро, и это была самая смертоносная, соблазнительная смесь. Интересно, каковы на вкус все четыре напитка, смешанные вместе…

Мой пристальный взгляд встретился с Сэйнтом, и мое сердце забилось сильнее, когда он с горячим вожделением уставился на мои губы, прежде чем резко развернуться и выйти за дверь. Блейк последовал за ним, а Киан был последним, не торопясь вышел наружу и потянул дверь на себя, все еще просовывая голову в дом.

— Не делай ничего такого, чего бы не сделал я. — Он подмигнул.

— Это короткий список, — крикнул Монро ему вслед.

— Верно. В нем есть только один пункт, Нэш, — прошептал он и таинственно закрыл дверь.

— Как ты думаешь, что это? — Я повернулась к Монро, и он ухмыльнулся.

— Анальный. Очевидно, — сказал Монро, пожимая плечами.

Я фыркнула, затем между нами воцарилась тишина, и мой желудок скрутило, когда я поняла, что мы наконец остались одни.

— Не хочешь… чего-нибудь поесть? — он предложил, и я шагнула к нему, качая головой. — Посмотреть телевизор?

— Нет, — выдохнула я, кривая улыбка тронула мои губы.

— О, — сказал он, осознав это, а затем злобно ухмыльнулся. Он проскользнул мимо меня, заперев входную дверь, прежде чем быстро повернуться, схватить меня за руку и потащить через комнату в свою спальню. — Ты хоть представляешь, сколько раз я думал о том, чтобы затащить тебя в эту постель, принцесса? — Он толкнул меня на матрас, и я засмеялась, подпрыгивая на нем, сбрасывая каблуки, когда он увидел обтягивающее черное платье с длинными рукавами, которое Сэйнт выбрал для меня. Я откинулась на его простыни, ощущая повсюду его сосновый аромат, когда окинула взглядом комнату с белыми стенами и темно-синими акцентами. У одной стены стояла стойка с гантелями, рядом с боксерской грушей, а на другой — зеркало в полный рост, достаточно широкое, чтобы через него была видна большая часть кровати.

— Извращенец, — поддразнила я. — Ты заставлял мистера Хеликса подчиняться своей воле, когда ты шептал ему на ухо об извержении вулканов?

— Нет, — прорычал он, пинком захлопывая дверь, и по его лицу было видно, что он не в настроении шутить, когда он стянул рубашку через голову и бросил ее на пол.

Мои глаза прошлись по его скульптурному телу, остановившись на татуировке тигрицы на его груди, на розах, вьющихся вдоль ключицы, и племенных знаках, покрывающих грудные мышцы. Я прикусила губу, когда мое естество сжалось, настолько готовая к нему, что я сходила с ума.

— Может быть, мисс Понтус? — Я выгнула бровь, и он тяжело вздохнул.

— Прекрати говорить, — приказал он, и я послушалась, прикусив губу и сосредоточившись на этом соблазнительном мужчине передо мной.

Я встала на колени в изножье кровати, и он протянул руку, схватив подол моего платья и практически сорвав его с моего тела. Он упивался темно-зеленым нижним бельем, которое я надела, с отчаянием в глазах, и я задрожала от одного этого взгляда. Он протянул руку, расстегнул мой лифчик и стянул его, затем толкнул меня за плечи, так что я упала спиной на кровать. Монро вытащил мои ноги из-под меня и сорвал трусики с моих ног, прежде чем отбросить их в сторону. Я подтянула колени, возбужденная его яростной поспешностью, и он зарычал, положив на них руки и широко раздвинув мои ноги, заставляя мою кожу пылать, как печь, когда он вбирал в себя каждую частичку меня.

— Ты Сирена, Татум, — сказал он хриплым голосом, когда наклонился надо мной, сильнее прижимая мои колени, так что они вдавились в простыни. — Я бы с радостью нырнул в океан и умер за то, чтобы попробовать тебя. — Он опустил голову между моих ног, и я закричала, пока он наслаждался мной. Другого слова для этого не было, его рот впивался в меня, как будто он изголодался по моей плоти. Он погрузил свой язык в мое разгоряченное лоно, и я вцепилась руками в простыни, моя спина выгнулась, когда я выгнула бедра и предложила себя ему, как жертву на его алтарь.

Он раздвинул мои бедра еще шире, открывая доступ к каждой чувствительной частичке моего тела, пока лизал и сосал, постанывая в мою киску от желания. Когда его язык скользнул вниз к моей заднице, я извивалась как сумасшедшая, и он хлопнул рукой по моему животу, удерживая меня неподвижно, пока водил по мне кончиком языка, и вскоре я задыхалась и краснела, из меня вырвался новый вид стона, когда я перестала извиваться и начала умолять о большем. Его рот снова скользнул вверх по моему центру и приземлился на клиторе, когда он устроил еще одно землетрясение под своим языком. Я собиралась разбиться вдребезги, сломаться. И я хотела этого так сильно, что это причиняло боль.

— Нэш, — выдохнула я, едва в силах вынести это, когда он продолжал пожирать меня, не позволяя мне разрушиться.

— Ты будешь умолять о моем члене, принцесса. Я хочу услышать, как ты хнычешь из-за меня. Я хочу заставить тебя почувствовать то, что я чувствовал, ожидая, когда ты снова будешь со мной, — прорычал он, поворачивая голову, чтобы прикусить мое бедро. Он сдерживался ровно настолько, чтобы не пометить меня, но от этого мою кожу покалывало еще сильнее. Было что-то захватывающее в том, чтобы скрывать эту дикую страсть между нами от всего мира, даже если временами это было трудно.

Он двинулся вверх по моему телу, вызывая новую пытку на моей коже, посасывая и облизывая все, чего касался. Он добрался до моей груди и начал дразнить мои соски — один языком, а другой пальцами. Я обхватила его ногами, и он просунул свободную руку между нами, поглаживая мою мокрую киску и смеясь в мою плоть.

— Нэш! — Потребовала я, пока он продолжал ласкать пальцами меня, но он никогда не давал мне большего, наслаждаясь тем, как сильно мое тело жаждало его.

— Умоляй, — настаивал он, убирая руку с моих бедер и размазывая влагу по соскам. Он упал на мою грудь с нечестивым стоном, впитывая мой вкус, и, клянусь, я была готова кончить от этого одного звука.

Хотя я была чертовски упряма, и он это знал, но это явно чертовски заводило его. И если он не даст мне то, что мне нужно, в ближайшее время, я действительно сдамся и буду умолять. Но не сейчас. Я посмотрю, сломается ли он первым.

Я просунула руку между нами, обхватив его твердый член через джинсы, и он втянул воздух сквозь зубы, когда я потерла и сжала его. Я возилась с его замком, и он приподнял бедра, позволяя мне просунуть руку ему в ширинку, мои пальцы скользнули под его пояс и обхватили его толстую длину.

— Черт, у тебя такие мягкие руки, — простонал он, когда я усилила хватку, скользя ладонью вверх и вниз по нему, купаясь в идеальной гладкости его члена. Мне нужно было почувствовать его внутри себя, и я была уверена, что он не стал бы вечно ждать, пока я буду умолять, особенно когда я большим пальцем почувствовала влажную бусинку желания на головке его члена. Он сам был близок к тому, чтобы сойти с ума.

— Давай, Нэш, — подбодрила я его с ухмылкой на лице. — Это ты сейчас будешь умолять.

Он издал низкий горловой смешок, медленно двигая бедрами и трахая мою руку.

— Ты все болтаешь, принцесса.

Он ухмыльнулся мне сверху вниз, вжимая руки в простыни и снимая с меня еще большую часть своего веса. Мое сердце екнуло при виде этого воина-викинга, возвышавшегося надо мной, и в тот же момент у меня опустился живот. Черт возьми, он был прекрасен. Он выглядел так, словно явился прямиком из какого-то скандинавского мифа, бог, пришедший заявить на меня права. Но я была богиней под стать ему и не собиралась кланяться. Мне просто нужно было улучшить свою игру.

Я убрала руку с его боксеров и вместо этого помассировала свою грудь, не сводя с него глаз, пока извивалась под ним, постанывая и тяжело дыша, ожидая, когда он кончит.

Его глаза прошлись по моему телу, и выражение его лица стало чисто животным.

— О… черт, — выдохнул он.

Я скользнула одной рукой вниз по животу, мои мышцы напряглись под моей ладонью, прежде чем я потянулась к своему клитору и начала играть с собой. Я повернула голову на его простынях, разыгрывая перед ним представление своей жизни, когда я стонала и выдыхала его имя. Это даже не было притворством. Ни единой секунды этого. Я была под кайфом от этого мужчины, отчаянно нуждалась в его прикосновениях. Но я хотела, чтобы он пришел ко мне. А не наоборот.

Я начала распадаться на части, когда уставилась на него, упиваясь видом того, как он наблюдает за мной, пока я водила пальцами по своему пульсирующему клитору.

Он отбросил мою руку и стиснул зубы.

— Хватит, — рявкнул он с предупреждением в голосе.

— Если ты недостаточно мужчина, чтобы сделать это, я сделаю это сама, — поддразнила я, и его глаза вспыхнули яростью.

— Слишком далеко зашла, Татум, — предупредил он, и я ахнула, когда он стащил меня с кровати, развернул, чтобы я встала перед ним, и схватил меня за подбородок одной рукой. — Видишь это? — Он наклонил мою голову к белым простыням, которые потемнели от мокрого пятна в центре. — Твоя киска не лжет мне, принцесса, независимо от того, что ты пытаешься доказать. — Его зубы задели мое ухо, и я задрожала, из моего горла вырвался стон, наполненный чистым отчаянием. Как долго мы собирались играть в эту игру? Я уже так долго ждала воссоединения с ним вот так. Обязательно ли нам еще танцевать на этой линии?

Мне пришла в голову идея, которая была совершенно низменной, но также обеспечила бы мне победу.

— Ты действительно собираешься заставить меня умолять… в мой день рождения? — Спросила я хриплым, полным победы голосом.

Он закружил меня в своих объятиях, сурово глядя на меня сверху вниз.

— Что?

Я захлопала ресницами.

— Сегодня мне исполняется восемнадцать. — Я проглотила острый комок в горле, поскольку произнесение этих слов грозило снова вызвать во мне режущее душу горе, пристально глядя на него и спрашивая, что мне от него нужно, одним только выражением лица.

— С каких это пор? — спросил он.

— Э-э, с тех пор как всегда? — Я пожала плечами, и его глаза сузились.

— Почему ты мне не сказала?

— Я никому не говорила, — сказала я, моя улыбка немного померкла. — Я просто не хотела зацикливаться на… всем.

Он провел пальцами по моей спине легкими, как перышко, поглаживаниями, и я стиснула зубы.

— Не жалей меня, Нэш. И даже не думай превращать это в какую-то любовную чушь, потому что ты думаешь, что это то, что мне нужно, — предупредила я, и его губы приоткрылись от удивления, прежде чем он разразился лающим смехом.

— Прекрасно. — Он оскалил зубы, а затем толкнул меня на кровать.

Монро спустил свои боксеры вниз и схватил меня за бедра, дернув к себе и закинув мою левую ногу себе на плечо. Он вонзился в меня, заполняя, не давая мне возможности подготовиться. Я вскрикнула, и он прижал руку к моему рту, склонившись надо мной так, что моя нога была растянута до предела, и он начал врезаться в меня нуждающимися, голодными толчками.

Я стонала, рычала и, черт возьми, кричала в его руку, когда он пытался заставить меня замолчать, трахая меня в моей любимой позе и достигая этого идеального места глубоко внутри меня. Он потерял себя, превратившись всего лишь в зверя, когда овладел моим телом, и мы пометили его простыни нашими объединенными ароматами. Он подцепил мою другую ногу, перекинув ее через другое плечо, и надавил своим весом вниз, когда начал вколачиваться в меня, мое тело напряглось вокруг него вот так.

Он входил в меня безжалостно, и я наслаждалась каждой секундой, балансируя на грани блаженства. Я видела, как он тоже распаляется, его глаза прикрыты, его ворчание и стоны становятся глубже. Он повел бедрами, и его член скользил по мне идеальным образом, как раз перед тем, как он сделал это снова, и я потеряла рассудок, постанывая и тяжело дыша в его руку, когда мое тело напряглось, и удовольствие пронеслось по мне, как солнечный свет, льющийся прямо в мои вены. Монро выпрямился, схватив меня за лодыжки и еще несколько яростных ударов своими бедрами по мне, прежде чем кончил, заставляя мои пальцы на ногах подогнуться от ощущения, что он клеймит меня как свою.

Я поняла, что у него на плечах остались следы когтей, и он выругался, выходя из меня, заметив их сам. Мои ноги упали на кровать, и беспокойство пронзило меня.

— Я буду носить футболку рядом с остальными, но это более серьезная проблема, принцесса. — Он указал на линию полумесяцев от ногтей на моем бедре, и я вздохнула, когда села, проводя по ним пальцами, тихо радуясь тому, что он пометил меня.

— Киан прикроет нас, — сказала я, и Монро нахмурился, поправляя штаны. Я встала, обхватив ладонью его щеку, чувствуя, что мои слова расстроили его. — Ты ведь не против, что я тоже с ним, не так ли?

Он вздохнул, глядя на меня сверху вниз, когда я нежно провела ногтями по его подбородку.

— Да… Я счастлив, что ты делаешь его счастливым. Ты нужна ему так же, как нужна мне.

Я приподнялась на цыпочках, чтобы поцеловать его, и он обнял меня, притягивая к своей груди. Я почувствовала, как во мне снова поднимается желание к нему. Шероховатость его джинсов на моей чувствительной коже была восхитительной.

— Иногда я беспокоюсь о том, насколько мне нравится их общество. Я должен был присоединиться к Ночным Стражам только для того, чтобы подобраться поближе к Сэйнту, — прорычал он с ноткой отчаяния в голосе.

Я разгладила складку на его лбу.

— Его отец — твоя настоящая цель, — напомнила я ему, и Монро вздохнул.

— Я знаю… Думаю, я просто хотел сосредоточиться на его сыне, видя, как Трой Мемфис не проявлял милосердия к моей матери и моему брату. Может быть, я хотел трахнуться с его титулованным маленьким наследником.

— Но это вряд ли справедливо, — настаивала я, не желая снова спорить, но это не означало, что я собиралась отступать. Ночные Стражи преследовали меня по той же причине. Я знала о несправедливости этого из первых рук. И это было не то, что я могла бы оставить в стороне и позволить случиться с Сэйнтом теперь, когда он отправился в ад и вернулся ради меня.

Монро опустил руки на мою задницу, крепко сжимая, прижимая меня к себе, и я почувствовала, как он снова становится твердым для меня.

— Ты очень убедительна, когда обнажена, — задумчиво произнес он.

— Это подарок, — сказала я беспечно.

Он вздохнул и долго смотрел на меня.

— Как насчет компромисса? Мы используем Сэйнта, чтобы добраться до Троя, но он не станет жертвой последствий. Мы могли бы попробовать снова залезть в его ноутбук, чтобы посмотреть, сможем ли мы найти что-нибудь, что поможет нам выйти на его отца.

— По-моему, звучит неплохо, — согласилась я. — Я попытаюсь получить запись того, как он вводит свой пароль, потому что, зная Сэйнта, мы никогда его не угадаем.

— Это, наверное, пятьдесят символов длиной, с гребаными умлаутами на гласных и целой симфонией Бетховена в середине.

Я рассмеялась, и он ухмыльнулся, снова подводя меня к кровати.

— Я не могу поверить, что ты не сказала мне, что у тебя день рождения, — сказал он в отчаянии. — Я бы…

— Что? Испек мне торт и спел «С днем рождения»? — Я закатила глаза, падая на кровать под ним.

Он нахмурился, затем выскочил из комнаты и вернулся минуту спустя с коробкой кексов с лимонной глазурью подмышкой и еще одним кексом в руке, на котором была зажженная свечка.

Я расхохоталась над нелепостью этого, и клянусь, ничто внутри меня не болело в тот единственный прекрасный момент. Он протянул ее мне, и я села, задувая ее.

— Ты загадала желание, принцесса? — промурлыкал он, бросая коробку с пирожными на кровать рядом со мной и скидывая свечку на пол.

Я кивнула, когда он поднес маленькое прямоугольное пирожное к моим губам, и я откусила, проглотив половину. Я хотела, чтобы все снова было хорошо, так просто и грустно, как это было. Но я просто надеялась на светлое будущее, на хорошее время, к которому я могла бы двигаться день за днем. И здесь, с Монро, это казалось почти возможным.

Он переместился на кровать, толкнув меня вниз, чтобы я легла под ним, и поднес ко рту остаток сладости. Затем он остановился, мрачно ухмыляясь мне.

— Думаю, я съем свой вместе с тобой.

Я изогнула бровь, глядя на него, на что он ответил, засунув кекс мне между ног и запустив в меня пальцы, чтобы раздавить его внутри меня. Я ахнула, когда он опустил свой рот между моих бедер, чтобы перекусить, и я потерялась в прикосновениях его языка и зубов, мир вокруг меня померк, пока не остались только я, этот красивый мужчина и целая ночь, чтобы делать то, что нам заблагорассудится.