Короли анархии

Я почти не спала. Просто крала часы то тут, то там. Но не ночью. Тогда я бдительно наблюдала за ним. Мой Ночной Страж. Мой муж. Иногда я сворачивалась калачиком рядом с ним, кладя голову ему на грудь и слушая биение его сердца. Но в других случаях у него была такая высокая температура, что я не осмеливалась задушить его теплом своего тела.

Шел шестой день его болезни. И сегодня вечером в Храме царила призрачная тишина. Каждые пару часов я отправляла сообщения в групповой чат, чтобы заверить их, что с Кианом все в порядке, и всегда получала ответы от всех, доказывающие, как мало часов сна досталось каждому из них. Я не могла их винить. Это был решающий день для вируса. Скоро мы узнаем, выживет он или нет, но я не могла позволить себе думать, что он не выживет. Я не стала бы.

Я наблюдала со стула рядом с кроватью, как грудь Киана поднималась и опускалась слишком быстро, и он начал дрожать. Он сильно закашлялся, и мне было больно смотреть.

— Детка? — пробормотал он, и я поспешила к нему, сжимая его руку.

— Я здесь, — мягко сказала я.

— Ляг со мной, мне нужно обнять тебя, — выдохнул он. Его голос звучал так слабо, и у меня возникло ужасающее ощущение, что он сдается. Что вирус набирает все большую силу, осмеливаясь забрать из этого мира самого сильного человека с самым мощным сердцем.

— Я не хочу засыпать, — сказала я, когда он притянул меня ближе.

— Пожалуйста, — прохрипел он, глядя на меня с отчаянием в глазах. — Если я умру, я хочу, чтобы ты была как можно ближе.

— Пожалуйста, не говори так, — взмолилась я, чувствуя, что слезы вот-вот прольются. Но я заставила их отступить, не позволяя ему видеть мою боль, когда у него было достаточно своей, с которой нужно было столкнуться.

— На всякий случай, — сказал он, снова потянув меня за руку, и я сдалась. Как я могла ему отказать?

Я забралась на него, натягивая на нас одеяло и оборачиваясь вокруг него, чтобы его тело могло напитаться теплом моего. Его дрожь немного утихла, и он вздохнул, наклоняя голову, чтобы поцеловать меня в лоб.

— Я люблю тебя, Татум, — выдохнул он.

— Не надо, — взмолилась я, сдавленное рыдание вырвалось у меня, когда я крепче прижала его к себе. — Пожалуйста, не говори «прощай».

— Я был бы плохим мужем, если бы ушел, не попрощавшись, — сказал он мягко, слишком мягко для Киана Роско. — И я серьезно. Я люблю тебя. Я должен был сказать это раньше. Я должен был сказать это тысячу гребаных раз, а теперь, возможно, смогу сказать это только один раз.

— Прекрати, — умоляла я, мои слезы свободно текли ему на грудь. Его кожа была холодной на ощупь, и я обняла его крепче, желая отдать ему каждую каплю тепла своего тела. Я бы заплатила любую цену, заключила любую сделку, чтобы спасти его. Если бы я только знала, как вызвать дьявола, я бы уже продала свою душу. — Ты никуда не пойдешь.

Он погладил меня по волосам, и мы немного помолчали, прежде чем он заговорил снова.

— Наша история была довольно запутанной, не так ли, детка? Но я бы не захотел ничего менять. Все, что я когда-либо заработал в жизни, было выковано в грязи, крови и боли. Я просто никогда не ожидал, что получу что-то столь совершенное, как ты.

— Киан. — Мои слезы текли по его коже, и я уже ничего не могла сделать, чтобы остановить их. — Наша история не закончена. Мы собираемся пройти через это, и пандемии придет конец. Впереди нас ждет еще много времени.

Он нашел мою руку, переплел свои пальцы с моими и провел большим пальцем по кольцу, которое связывало меня с ним.

— Куда мы отправимся, когда все закончится?

— Куда захочешь, — пообещала я. — Куда ты хочешь поехать?

Он замолчал, размышляя об этом, продолжая водить большим пальцем по моему обручальному кольцу.

— Хай Рокс, — решил он.

— Парк развлечений? — Я спросила, и он кивнул.

— Папа никогда не водил меня туда. Говорил, что это для детей. И, очевидно, то, что мне восемь лет, означало, что я уже не ребёнок. К тому времени, когда я был подростком, я решил, что я слишком взрослый и чертовски крут для этого дерьма. Но, наверное, я был идиотом. Потому что теперь я никогда не смогу пойти.

— Тебе придется пойти. — Я приподнялась, упираясь руками в подушку по обе стороны от его головы и заглядывая в его темные глаза. — Мы пойдем вместе.

Он слегка улыбнулся, но это была самая грустная улыбка, которую я когда-либо видела. Я наклонилась и поцеловала его, ощущая вкус моих собственных слез на его губах и стойкий аромат мужчины, который заявил, что я принадлежу ему, и на которого я тут же заявила права в ответ. Мы вместе шли к краю смерти в этой комнате, я была рядом с ним, и я не позволю ему ускользнуть от меня. Я бы оттащила его назад, когда это будет важнее всего.

Я сползла вниз по его телу и свернулась калачиком, перекинув свою ногу через его ногу, а голову ему на грудь, стараясь не сломаться. Киан запустил пальцы в мои волосы, и мое сердце забилось в такт с его.

— Поспи со мной, — попросил он, и я почувствовала, что он просит гораздо большего.

Я кивнула, сжимая его руку, отдавая ему это, слишком боясь отказаться, если это было его последнее желание. Но боль, которая причинила мне это, была невообразимой.

Мое дыхание стало поверхностным, когда мы обнимали друг друга, казалось, что не существует ничего, кроме часов между сегодняшним днем и рассветом. И я была уверена, что они определят все. Для него это было все, жизнь или смерть. И все, что я могла сделать, это молиться о жизни.

— Я люблю тебя, Киан, — сказала я ему, имея в виду это из глубины своей души.

— Я этого не заслужил, но, возможно, смог бы, если бы у меня было немного больше времени, — выдохнул он.

— Ты это заслужил, — твердо сказала я, зажмурив глаза. — Никогда не говори иначе. Ты для меня все, Киан.

— Приятно это знать, детка. По крайней мере, я сделал тебя своей до конца. Я могу сказать, что у меня был один хороший поступок, — удовлетворенно сказал он, крепко обнимая меня, и вскоре уснул, оставив меня с разбитым сердцем.

Я продержалась, наверное, всего час, наблюдая за ним, прежде чем изнеможение погрузило меня в темный и мучительный сон. Тот, где пальцы Киана выскользнули из моих, и я нигде не могла найти его в бесконечном лабиринте вечной ночи.