Корона лжи

Анника Вест — Корона лжи

(Демонический детектив — 1)

Переведено специально для группы

WonderlandBooK

Любое копирование без ссылки на группу и переводчиков ЗАПРЕЩЕНО!

Переводчик:

Victorija_16

Редактор:

Shottik

Русифицированная обложка: Poison Princess

Глава 1

Черепаха ненавидела меня. Это был единственный логический вывод.

Растянувшись на потрескавшемся, влажном асфальте, забравшись под старый мусорный бак в поисках капризной рептилии, я задумалась о своем жизненном выборе.

Как это часто бывает, когда лежишь в отвратительной луже от мусора, которая воняет в этом переулке всякий раз, когда идет дождь.

Что, разумеется, и произошло.

Старая фланелевая рубашка, которую я обычно держала под рукой для таких случаев, лежала в кофейне Азры. Чистая.

Единственный раз, когда я не взяла ее с собой…

«Это я виновата, что повелась на истерику ребенка. Жизнь меня никогда ничему не научит, не так ли?»

Он чуть не упал в обморок, когда час назад вошел в кафе, плача о своей черепахе, которая сбежала из переноски. Следы от слез окрасили красные щеки мальчика и капали на его рубашку. Маленькие, покрытые грязью кулаки сжимались и разжимались от волнения, пока он рассказывал мне свою историю, икая.

Меня всегда трогали чужие слезы. Эти проклятые слезы…

Как правило… ну, в последнее время… я не брала клиентов-детей. Не потому, что не любила детей, а потому что они обычно приходили с родителями, которые были недовольны тем, что их драгоценная маленькая звездочка наняла незнакомую женщину на деньги, которые они либо украли, либо накопили.

Я понимала это… не очень умно так поступать в таком красочном месте, как Манхэттен. Смертные дети находились в самом низу пищевой цепочки в центре города, и их учили остерегаться незнакомцев. Бессмертные дети, с другой стороны, были редкостью, высоко ценились и находились под надежной защитой.

Смертные или бессмертные, дети не должны подходить к незнакомцам вроде меня. Я могу оказаться сумасшедшей, желающей забрать у них душу, — все, что должны были знать обеспокоенные родители.

— Мошенничество было бы лучшим… заработком… чем это, — пробормотала я, протягивая руку дальше под мусорный бак. Металлический край вонзился мне в ключицу.

Как раз в тот момент, когда я задумалась о том, чтобы использовать сломанную метлу, торчащую сверху, мой палец коснулся прохладного, бугристого панцыря.

«Да!»

Пальцы потянулись, потянулись, потянулись, мне удалось зацепиться за один край и…

Черепаха отползла назад.

Моя голова опустилась в знак поражения. Я издала раздраженный рык.

— Ты умрешь на такой жаре, тупица. Уже восемьдесят градусов, а еще нет и десяти утра. Ты просто сдохнешь.

Использовать метлу было крайней мерой. Мне просто не нравилось силой вытаскивать существ из укрытий. Оно уже воспринимало меня как хищника, и мне была неприятна мысль травмировать его еще больше.

Но это были отчаянные меры.

— Последняя попытка, — заверила я себя. Хныча, перевернулась на спину, покрыв свое тело еще одним слоем мусора. На этот раз мое плечо скользнуло под край мусорного бака, что дало мне дополнительные два дюйма расстояния.

Магия отозвалась внутри меня.

«Вверх, — сказала она. — Посмотри вверх».

Словно рука бога направила мой взгляд, я посмотрела на возвышающееся жилое строение и небо за ним. Это не было осознанным решением, если можно так сказать. На это не было никакой веской причины. В темных окнах квартир не было видно ничего интересного.

Но именно так работала моя интуиция. Легкий толчок, который говорил мне, что что-то происходит, — это все, что мне обычно было нужно.

Как раз, когда я решила, что моя магия меня обманула, я увидела это. Или, скорее, его.

Стоя на металлическом балконе двумя этажами выше, незнакомец наблюдал за мной.

Это был не рассеянный взгляд типа «я изучаю мир с высоты», который случайно зацепился за сумасшедшую женщину под мусорным баком. Мужчина облокотился на перила, ссутулившись, солнцезащитные очки под действием силы тяжести съехали на кончик носа, а шея вытянута для лучшего обзора.

Даже сквозь темные линзы я чувствовала его взгляд на себе.

Мое сердце бешено заколотилось. Мурашки пробежали по рукам, несмотря на липкую жару. Его внимание сосредоточилось на мне, как на дополнительном слое мусора.

Моей первой ясной мыслью было: «Только идиоты носят длинные черные плащи в августе. Он, наверное, так вспотел».

Моей второй мыслью было: «Беги».

Это была не моя магия. Это был инстинкт, пытающийся сохранить мне жизнь, потому что, очевидно, этот мужчина опасен. Я видела это по его сосредоточенности, позе, явном пренебрежении к моему комфорту.

Ему было все равно, что я его видела.

Он не возражал против того, что я нервничала.

Сбитая с толку, я боролась с собой. Мальчик заплатил мне за спасение его черепахи. Я была обязана выполнить это задание.

Один жуткий чувак не помешает мне, тем более что я была так близка к победе.

«Если только у этого жуткого чувака не было других планов на меня».

Я боролась со спутанными мыслями, пытаясь придумать план. Живя в этом городе, полном магии и существ, обладающих силой, намного превосходящей мою, осторожность стала главным стилем моей жизни. Страх был необходимостью.

До сих пор это помогало мне дышать. Я должна быть очень, очень осторожной, чтобы справиться с этим.

Незнакомец наклонил голову, словно заметив мою мысленную битву.

«Хватит драматизировать, Грэй. Он не может читать твои мысли».

А потом этот ублюдок улыбнулся.

Черт возьми, улыбнулся.

Горячая вспышка паники захлестнула меня. Я боялась, и теперь ему было не просто все равно. Мой страх делал его счастливым.

К черту черепаху.

К черту ребенка.

Единственное, что я сейчас хотела — это убраться отсюда. Не стоит ждать, пока этот псих сделает первый шаг.

«Только добыча бежит от хищника, Грэй. Никогда не убегай».

Я закрыла глаза и глубоко вдохнула. Слова моей матери прорвались сквозь клубок эмоций и планов, направляя меня на более ясный путь.

Она была права. Я бы убежала, но должна сделать вид, что все в порядке.

Кроме того, мое глупое, мягкое сердце напомнило мне, что черепаха умрет, если ее оставить здесь. Я не могла допустить, чтобы ее маленькая душа была на моей совести.

Главное было притвориться, что мне наплевать на незнакомца. Страх только возбуждает сумасшедших. Высоко поднятая голова и зрительный контакт делали больше, чем побег.

«Ты не сможешь поднять голову, пока лежишь, глупая. И на нем очки».

Я проигнорировала свой особенно бесполезный внутренний голос, который явно стремился меня убить.

Стиснув зубы и вытянув руку, я засунула ее как можно дальше под мусорный бак. Когда мои пальцы коснулись прохладного, шероховатого панциря черепахи, я проворчала:

— Попалась.

Затем просунула палец под ее маленький черепаший животик и вытащила из-под мусорного бака. Ее живот был влажным и грязным. Она спряталась в своем панцире.

— Хорошая работа, — похвалила я. — Используй эту броню. Мы, девочки, должны держаться вместе. Все будет хорошо. Ладно?

Не обращая на незнакомца ни малейшего внимания, я поднялась на ноги и не спеша поправила свою грязную одежду. Черепаха никак не отреагировала на свое новое жилище в моем рюкзаке, укрытое уютным свитером и украшенном различными листьями на случай, если она проголодается.

Видите? Я не убежала. Я не боялась тебя, незнакомец.

Поднявшийся ветерок подталкивал меня в спину, когда я, высоко подняв голову, шла к главной улице. Сама природа призывала меня уйти от опасности, и кто я такая, чтобы ей отказывать?

Прогулка рядом с обычными жителями города сняла часть моего напряжения. Город был полон ангельских рас, проживающих в Ангельских городах по всему миру. Надо мной поблескивал почти невидимый барьер Волар. Я с тоской на него посмотрела.

Представьте, что у вас есть крылья. Только представьте. Я могла бы взлететь к Волару, пересечь магический барьер и пролететь через весь город.

Никаких поездов.

Никаких автобусов.

Никаких оглядок через плечо, чтобы проверить, не идет ли за мной незнакомец.

Я бы просто растворилась в небе и улетела.

Все еще погруженная в свои мысли, я повернула за угол и врезалась прямо в смеющегося подростка с полупрозрачными стрекозиными крыльями.

Край его тонкого крыла прижался к моему плечу, загибаясь. Угрожая сломаться.

— Воу! — воскликнула я, отшатываясь назад. — Убери их, ты же на улице, идиот! — только пьяницы или идиоты расхаживали в толпе с такими крыльями.

Три его друга, похожие на фейри, мгновенно меня поддержали.

— Маркус, мы говорим тебе об этом все утро. Это невежливо, — наставлял мальчик с черными перьями в волосах.

Третий мальчик кивнул в знак согласия и небрежно выпустил голубой туман, в то время как девочка возилась с лозой, которая обвивала ее руку и путалась в длинных фиолетовых волосах.

Она взглянула на меня.

— Извини. Мы родом с севера, из глуши, и не привыкли к городам. Мы подали заявку на участие в испытаниях в Университет Хартфолла, которые начнутся завтра, так что мы просто знакомимся с местностью, прежде чем все умрем на испытаниях. — она высунула язык, смеясь над собственным скептицизмом.

Мальчик с перьями легонько шлепнул ее по руке.

— Не будь такой циничной. Никто не умирал на испытаниях уже более пятидесяти лет.

Да. Очевидно, что они не местные. Я оглядела их и пробормотала:

— Вы всегда так много говорите с незнакомцами?

Я начала обходить их, пользуясь возможностью оглянуться через плечо.

Девушка проигнорировала меня, одарив его безразличным взглядом.

— Верно. И мы просто притворимся, что в кампусе нет психопата, нападающего на людей.

Может быть, сказался мой недавний испуг из-за незнакомца. А может, мне было просто любопытно. Но я никогда не слышала, чтобы в Хартфолле что-то случалось. В таких элитных университетах не принято, чтобы скандалы выходили за пределы их полированных мраморных стен.

Снова подойдя к ним, я спросила:

— Какой психопат?

Ну и кто тут у нас из маленького городка, Грэй?

Она пожала плечами.

— Кто-то нападает на студентов в течение лета. От этого становится очень жутко. В любом случае, не могла бы ты подсказать нам, где можно выпить лучшую чашку кофе? Я слышала, что об этом вежливо спрашивать местных жителей.

Нападает на студентов? Но Хартфолл — один из университетов для семей архангелов и самых могущественных фейри…

Но эти люди не были моим приоритетом, и теперь у меня появилась новая возможность. Я одарила ее своей лучшей улыбкой.

— Вообще-то, я сейчас направляюсь в лучшую кофейню. Следуйте за мной.

Дети оказались слишком доверчивы. Было немного страшно видеть, как легко они шли за мной. Не то чтобы я их обманывала… но представьте себе, если бы это было так!

Я могла бы стать Великим Аферистом Манхэттена, крадущим детские деньги. В этом случае эти дети были бы в полной заднице.

Им повезло, что я была просто Грэй Уайлдер, Искательницей Вещей и Бессовестной Ходячей Рекламой для кафе «Мой лучший друг».

По мере того как мы продолжали разговор, они с удовольствием рассказывали мне все о себе. Еще одна опасная привычка, которая может привести их к неприятностям, и именно то, чем воспользуется плохой человек.

Девочку звали Эмбер. Мальчика с проблемными крыльями звали Маркус, а волосы с перьями — Мэддокс. Тихого и угрюмого звали Сойер.

Он был единственным, на кого у меня была хоть какая-то надежда.

Всем им только что исполнилось восемнадцать, и они с нетерпением ждали начала своего первого семестра в университете. Если они не выдержат испытания, то, по их словам, их переведут в другой местный колледж.

Не то чтобы меня это волновало.

Дорога из Восточного Гарлема в Южный Гарлем была недолгой и частью моего еженедельного путешествия. Однако прогулка с небольшим парадом маленьких городских утят заставила меня замедлить темп и осторожно обоходить людей.

Они добавили драгоценные четыре минуты к моему времени в пути.

Тем не менее, чем дальше я удалялась от этого незнакомца и мусорного бака с веселой болтовней подростков, заполнявших мои мысли, тем легче мне становилось. Оставалось только зайти в кафе, и день был бы почти спасен.

Дорога пошла под уклон, и мы свернули вниз к кафе, расположенному сразу за пешеходным переходом…

Я остановилась.

Эмбер врезалась мне в спину, взвизгнув.

Мэддокс играл с одним из своих перьев. Он спросил:

— Мы не туда свернули?

— Вот тебе и местные жители, — пробормотал Сойер, что мгновенно вычеркнуло его из списка моих любимчиков.

Там, в конце квартала, прислонившись к столбу светофора, стоял незнакомец.

Глава 2

Он не смотрел на меня. Не обращал внимания на толпы глазеющих людей, проходящих мимо него.

Он ждал.

Он знал, что я приду сюда.

Это было слишком большое совпадение, чтобы быть таковым на самом деле.

Мне нужно было подумать, и быстро.

— Ладно, дело вот в чем, — сказала я, удивляясь своему спокойному голосу. — Тот высокий мужчина в суперподозрительном плаще, вон там, следил за мной сегодня.

Зеленые глаза Эмбера потемнели.

— Вот козел. Мы поможем тебе его обойти. Сойер, окружи ее тенью. А я займусь растениями и отвлеку его.

Они действительно хорошие люди, не так ли?

Я кивнула:

— Очень героически. Но нет, спасибо. Мы сделаем кое-что более коварное.

Мэддокс наклонился, заинтригованный. Брови Эмбер опустились вниз со сосредоточенной решимостью.

Надо отдать ей должное, девочка немного меня пугала.

Я указала на другую сторону улицы.

— Мы просто перейдем туда.

Я спрятала улыбку, увидев разочарование на их лицах. Показалось, уровень адреналина в крови упал вместе с их плечами. Они действительно хотели отправиться в приключение, не так ли? Может быть, им удастся пройти через эти испытания.

Мэддокс и Маркус были двумя самыми крупными парнями. Они шли впереди, прикрывая меня от незнакомца. Мы перешли через дорогу и без проблем направились к кафе.

Иногда самое простое решение оказывается лучшим.

Маркус, который теперь шел позади меня, оглянулся через плечо.

— Он не смотрит на нас. Все еще стоит у того столба. Думаю, все хорошо.

— Великолепно. Итак, добро пожаловать, честные туристы, в «Восторг Азры». - я взбежала по бетонным ступенькам кафе и распахнула двери.

Зайти в кафе было все равно, что пройти через портал. Первое, на что обращаешь внимание, — это запах. К насыщенным ноткам кофе примешивались корица, мускатный орех и тыква.

Лампы внутри отбрасывали приглушенный свет, контрастируя с ярким солнечным светом, и потребовалось мгновение, чтобы зрение привыкло. Когда это произошло, взору предстало самое теплое и очаровательное маленькое помещение. Вдоль потолка гроздьями светились разноцветные изогнутые фонари с красными, желтыми и голубыми оттенками.

Азра купила в аренду большую часть стульев в кафе. Несочетаемые стулья с узорчатыми подушками и деревенскими рамами придавали этому месту уютный, слегка хаотичный и в основном неорганичный вид. Большинство гобеленов она купила у винтажного дилера в Нью-Йорке, а несколько картин — у членов семьи.

Все было смелым и ярким.

Азра работала за прилавком вместе со своей сотрудницей Жасмин. Ее густые темные волосы были завязаны в пучок и отчаянно пытались вырваться. Не поднимая глаз, она сказала:

— Мальчик ждет тебя в кабинете, Грей! И тебе лучше принять душ, потому что я чувствую твой запах даже отсюда.

— Коза, — пробормотала я.

— Я все слышала!

— Я надеялась на это!

Жасмин вмешалась:

— Как все прошло, Грэй? Ты поймала черепаху?

— Да!

— Ооу, — вздохнула Эмбер, ткнув меня в руку. — Это прекрасно! Ты тоже здесь работаешь?

Азра фыркнула, но в этом не было никакой злобы.

Я вкратце рассказала, какое турецкое кофе Азры лучше, со всеми вариантами специй. Но времени ждать, пока ребята сделают заказ, не было, поэтому направилась в заднюю часть кафе, где на мягкой скамейке сидел мальчик. Мой ноутбук и регистрационный лист были единственными предметами на столе.

— Ты вымыл руки? — спросила я.

Мальчик резко выпрямился, его глаза были дикими.

— Да, мэм.

Я положила рюкзак на скамейку и расстегнула молнию.

— Хорошо.

Мальчик начал плакать, когда я вытащила его черепаху.

— Делайла, ты в безопасности! — он прижал ее к груди, шепча обещания никогда больше не выпускать ее из виду.

Я скрестила руки, мне не терпелось закончить это и закрыть сегодняшнюю главу. Если мне повезет, его взбешенный отец ворвется в кафе с угрозами подать на меня в суд.

Такое уже случалось. Я не была заинтересована в том, чтобы это случилось снова.

Паренек протянул мне смятую пятидолларовую купюру и пристально посмотрел на меня сквозь слезы.

— Это мои. Правда. Пожалуйста, возьми.

Застонав, я покачала головой. Я уже говорила ему, что меня не интересуют его деньги, но некоторые люди гордятся тем, что платят за услуги. В их понимании это был почетный обмен.

«Просто позволь ему сохранить достоинство».

Купюра легко сложилась в моих пальцах и скользнула в карман.

— Ладно. А теперь иди. Это не детский сад.

Он кивнул, поцеловал панцирь Делайлы и ушел.

Помывшись в ванной и переодевшись в запасную одежду, которую я хранила в своем кабинете, вернулась к тому, что станет моим кошмаром на целых три дня.

Незнакомец расположился на открытой веранде пиццерии через дорогу, держа в руках перевернутую газету.

Он напоминал психопата.

Который был комически ужасен в том, чтобы оставаться незамеченным.

Меня охватил страх. Кто он? Чего хотел?

Сквозь тонированные стекла было трудно что-либо разглядеть, поэтому я сомневалась, что он смотрел на меня. Но в одном была уверена точно.

Меня преследовали.

Он следил за мной с помощью магии, либо знал распорядок дня. Никак иначе он не мог знать, что я буду здесь.

Мне пришло в голову позвонить только одному человеку. Мои руки дрожали, когда я набирала номер. Это был не тот номер, который можно сохранить в моем телефоне… да и вообще в любом телефоне.

Экстренный вызов для действительно отчаявшихся.

Послышались гудки, а затем раздался голос.

— Грэй. — глубокий, знакомый голос звучал расслабленно. Спокойно.

Я сделала глубокий вдох. Мое сердце сжалось.

— Привет, пап.

— Что-то случилось? — спросил отец.

— Почему, каждый раз, когда я тебе звоню, это значит, что у меня что-то случилось? — проворчала я.

— Потому что ты звонишь мне только тогда, когда у тебя проблемы. Мы уже говорили об этом. Не увиливай.

— Проклятье. Ладно. Кто-то преследует меня. Я не знаю, кто он и что ему нужно.

— Он говорил с тобой?

— Нет.

— Ты можешь определить к какому магическому виду он принадлежит?

Мой взгляд скользнул по странному наряду этого человека.

— Я не вижу никаких признаков фейри. Он похож на меня… никаких физических магических признаков. Но у меня такое чувство, что он бессмертен. Определенно не человеческий маг.

Однако нельзя было судить о чьей-то магии, основываясь только на том, как он выглядит. Как я, например. Я выглядела человеком, и, учитывая, что в каждом Ангельском городе жили люди, я могла им быть.

Однако это было очень далеко от истины.

— Опиши его, — заявил папа.

— Смуглая кожа. Белые волосы… или седые? Может, серебристые? Я не стояла рядом с ним, но он намного выше шести футов. Одет в плащ и солнцезащитные очки.

— В плащ? — в голосе отца прозвучало отвращение.

— Знаю. Его должны были арестовать только за это.

Пауза, а затем:

— Кто-то убивает студентов в местном университете. Ты слышала об этом?

Это было неожиданно. Нахмурившись, я ответила:

— Вообще-то, да. Я узнала об это недавно. Но почему? Какое это имеет отношение к…

— Я говорю, что единственное существо, которое может целенаправленно напасть на ангелов…

На этот раз я прервала его.

— Все жертвы были ангелами? Типа, настоящие ангелы?

Он вздохнул.

— Да, дочь моя. Ангелы. В каждом городе по всему миру есть преступность, и даже ангелы попадают под перекрестный огонь. Даже здесь, в Вашингтоне, я не могу сказать…

На мгновение его голос слился с моим собственным мыслями.

«Дочь моя».

Эти слова зазвенели в моих ушах, как церковный орган, заставив все мысли остановиться. Он нечасто так меня называет. Должно быть, он был один, и его не слышали.

Боже, как я скучала по нему.

Обычно, когда мы ежемесячно созванивались, он был осторожен и более чем внимателен к своим словам. Но он произнес мое имя. Это было его самое первое слово. Затем он назвал меня дочерью.

Я смахнула слезы и сосредоточилась. Нельзя отвлекаться на эмоции во время разговора.

— …Власти Манхэттена пока не обращались к нам за помощью по этому вопросу, поэтому мы не можем действовать. Грэй? Грэй, ты здесь?

Сглотнув и придав своему голосу решительность, я ответила:

— Да. Я здесь. Но подожди, какое отношение университет имеет к этому чуваку на моем хвосте?

Он заявил:

— Несмотря на то, что барьеры между Ангельскими и Демоническими территориями крепко связаны, люди с демонической кровью могут проскользнуть через них, и наоборот. — каждое слово было подобрано с медленной, болезненной осторожностью.

И меня осенило. Я с новым интересом осмотрела незнакомца. Он все еще держал газету вверх ногами. В уголке его губ остался соус для пиццы.

Я прищурилась. Он не был похож на демона-убийцу, но разве демоны-убийцы когда-нибудь рекламировали себя, смеясь с окровавленными руками и впадая в безумный бред?

Не совсем.

Тем не менее, этот человек выглядел сильным и уверенным. Этого нельзя отрицать. Это было видно по тому, как вздымались его плечи под пальто и как он двигался с удивительной элегантностью. У него было такое тело, которое без усилий занимает пространство. Длинные ноги, вытянутые под столом, достигали тротуара. Он ссутулился на одну сторону, перекинув руку через спинку стула. Даже в состоянии покоя его невозмутимая аура давала понять, что он не беспокоится о том, что о нем думают остальные.

Конечно, он выделялся, как меч среди ложек, но…

Этот элегантный, страшный человек высунулл язык, чтобы слизнуть соус, пропустив большую его часть, и при этом ухмылялся одноногому голубю и кормил его корочкой от пиццы.

Я наклонила голову в замешательстве. Неужели это его способ слиться с толпой?

— Грэй? Грэй?

Покачав головой, я снова сосредоточилась на папином вопросе.

— Хорошо. Ты думаешь, что он может быть демоном. Но почему? Зачем приходить сюда убивать студентов и следить за мной?

— Твоя мать…

— Я знаю, что она из влиятельной семьи, с хорошими связями. С ней что-то не так? Она дала тебе повод полагать, что кто-то охотится за мной, чтобы добраться до нее? — не то чтобы это имело значение. Я не разговаривала с ней десять лет.

Эмбер и ее друзья уже потягивали кофе, и я решила, что сейчас самое время перенести разговор в более спокойное место.

Где предательские секреты нельзя подслушать.

Я закрыла за собой дверь кладовой и ждала ответа.

В телефоне раздался шелест бумаг, а затем отцовский отрывистый ответ:

— Я не разговаривал с ней уже несколько месяцев.

Игнорируя зависть, скручивающую мой желудок, я спросила:

— Как она?

— Так же.

Я уже давно перестала интересоваться, спрашивает ли она обо мне. Этого никогда не происходило. И все же мне было не все равно. Я все еще хотела, чтобы с ней все было хорошо.

Я продолжила.

— Ты думаешь, что этот парень может быть демоном-убийцей, который убивает студентов-ангелов. Отлично. Потрясающе. Я до сих пор не знаю, как связаны убийства ангелов и я, если только это не связано с мамой. Но я всегда готова проявить осторожность. Что мне с ним делать?

— Не высовывайся. Если понадобится, подай заявление в полицию. Они увидят, что ты одна из моих подопечных, и это заставит их отнестись к тебе серьезно. Я бы предпочел, чтобы ты решила сделать это, а не ждала, пока станет слишком поздно. Ты помнишь, что им сказать?

Я повторила:

— Я не твоя родственница. Я сирота с ангельской кровью, которую ты нашел, когда мне было десять лет, и отправил в приемную семью. С тех пор ты материально меня обеспечиваешь.

— Хорошая девочка. Я доверяю твоим суждениям. Если ты не чувствуешь себя в безопасности, подай рапорт.

Я прокомментировала:

— Честно говоря, я удивлена, что ты это предлагаешь. Ты, должно быть, напуган.

— Твоя жизнь стоит риска, Грэй. Держи меня в курсе. Если через месяц от тебя не будет вестей, я тебя найду.

Вызов закончился.

— Пока, пап, — прошептала я.

Внезапно я почувствовала себя очень, очень уставшей. Жить такой скрытой жизнью было нелегко. Я не высовывалась, работала в кафе на полставки и брала случайные подработки, чтобы оплачивать квартиру.

Как и все его благотворительные подопечные, отец ежемесячно перечислял на мой счет небольшую сумму наличными. Я просила его прекратить это, когда мне исполнилось шестнадцать, но он сказал, что если я буду отличаться от других, это вызовет подозрения у тех, кто слишком пристально за мной наблюдает. Раз в месяц мы разговариваем друг с другом по зашифрованной линии в течение пяти минут.

Даже когда я пряталась и жила осторожно, мне все равно приходилось оглядываться через плечо.

Дверь открылась, и передо мной появилась Азра. У нее было свирепое выражение лица, в котором чувствовалась защита. Доброта. Любовь.

— Ты звонила своему отцу.

— Откуда ты знаешь?

— Это единственный звонок, ради которого ты приходишь сюда. — со своей обычной плавной элегантностью она опустилась рядом со мной. Ее янтарные глаза, с узкими зрачками, прожигали мою душу. Искали ответы.

Она была единственной, кто знал обо мне все. Знала, кем я была.

То, кого следовало убить еще до того, как оно сделает вдох.

То, что моя мать решила сохранить и вырастить.

То, от чего моя мать решила отказаться и забыть совсем.

Наполовину ангел. Наполовину демон.

Живое преступление.

Глава 3

Я рассказала Азре все, включая предложение моего отца о том, как справиться с возможным преследователем-демоном.

Пока я говорила, она стояла с каменным лицом и не мигая смотрела на меня. Единственным признаком ее гнева было легкое рычание, вырвавшееся из глубины горла.

Когда я закончила, она сказала:

— Если бы могла превратиться в леопарда, я бы разорвала этого ублюдка.

— Это и есть настоящая любовь, — вздохнула я.

— Не шути так, Грэй.

— Что мне еще остается делать, Азра?

Она фыркнула и повернула голову, теперь уже беспокойно ерзая.

— Присутствие этого придурка будет держать меня в напряжении до конца дня. Я отпугну клиентов.

Ее изогнутые клыки начали вылезать наружу.

Похлопав ее по коленке, я пообещала:

— Я поработаю за прилавком…

— Нет. Ты останешься в подсобке, а потом пойдешь со мной домой, пока он не оставит тебя в покое или не будет арестован.

— У меня назначены встречи на два и пять часов.

Она прошипела:

— Тебе не пришлось бы ходить на встречи, если бы ты проглотила свою гребаную гордость и жила бы с нами.

Мы не станем снова заводить этот разговор.

— Это окончательное решение. Я не собираюсь мешать вам с Далией. Я останусь на несколько ночей, если понадобится, и все. Ты меня не переубедишь.

— Ты ясно дала это понять.

Я не принимала гнев Азры близко к сердцу. Она яростно защищала тех, кого любила, и так и не смогла простить мне переезд. Три человека — это слишком много для двухкомнатной квартиры.

Я крепко ее обняла. Волосы Азры защекотали мне шею и щеку.

— Люблю тебя, Котенок.

Она уткнулась носом мне в шею.

— Я тоже тебя люблю, Голубка.

Отстранившись, она взъерошила мои волосы и подняла меня на ноги.

— Хорошо. Я прослежу, чтобы этот чувак и шагу не ступил в кафе, а ты будь осторожна, когда идешь на работу. Если думаешь, что он последует за тобой, не ходи в укромные места. Оставайся на виду. Держись в толпе.

— Договорились.

К нашему облегчению, когда мы вышли из подсобки, преследователь исчез. Но это облегчение длилось недолго, когда я представила, что он может быть за любым углом. Поджидает в любом переулке или магазине на улице.

Терять бдительность было нельзя.

— Где ты, придурок? — пробормотала я. Моей магической интуицией было нелегко управлять, и, если я хотела выследить преследователя, мне понадобится его вещь.

Насколько я знала, он мог быть совсем рядом, голый и качающийся на балконе. Или он мог быть в двух кварталах отсюда, уходя от меня навсегда.

Рисковать было не по мне, главное — безопасность. Иногда приходилось рисковать ради осторожности. В этом не было особого смысла, но так мне легче сделать следующий выбор.

Я перебежала через улицу к столику преследователя и взяла монету из денег, которые он оставил за чаевые и счет. Одного четвертака было достаточно, если он находился у него в течение нескольких часов.

Но, когда я вернулась в кафе, у меня уже не было времени это проверить. Моя следующая встреча состоялась раньше.

Женщина с небесно-голубой кожей и черными глазами ждала у моего столика, за ее спиной на поводке сидел белый пудель. Ей нужна была моя помощь в поиске ее непутевой сестры, которая сбежала из дома неделю назад.

Она предложила мне нестиранную майку, которую я понюхала.

Это была единственная афера, которую я провернула. Все мои клиенты думали, что я какой-то оборотень с отличным нюхом.

Ложь была настолько легкой, насколько это было необходимо. Божественная магия была строго физической. Люди с божественной кровью могли манипулировать огнем и водой. Изменять погоду. Создавать иллюзии. Превращать свои тела в животных.

Они не могли отслеживать с помощью необработанной магии.

Если бы я показала, как работает моя сила, то сразу же раскрыла бы свою испорченную родословную.

Я еще раз глубоко вдохнула, делая вид, что принюхиваюсь. Все, что я могла почувствовать, это выцветшие духи и немного пыли, но женщина смотрела на меня с надеждой.

Некоторые люди чувствовали себя виноватыми из-за таких вещей. Но не я. Не имело значения, как я нахожу материал. Клиентов волновали только результаты, а не средства.

Ложь имеет значение только в том случае, если она причиняет вред.

Я вернула одежду обратно. Клиентка не заметила, что магия пульсирует в моем теле и обволакивает рубашку. Впитывая сущность ее сестры, я отдала только одну команду:

«Найти хозяина».

Магия свернулась вокруг приказа и связала его с рубашкой. Как нить, вплетенная в мою кожу, мышцы и кости, ответ начал тянуться ко мне.

— Хорошо. Я уловила ее запах. Пойдем.

Она злилась, что мы не можем поехать на метро, но с моей магией лучше ходить пешком. Может быть, когда-нибудь я буду предлагать бесплатные велосипеды, и нам не придется обходить весь город пешком. Ее маленький пудель цокал когтями за нами, пока мы шли по улицам, следуя за сверкающей розовой нитью магии.

К счастью, наши поиски прекратились на границе Бронкса.

Женщина поменьше, с такой же синей кожей, сидела на скамье, покрытой плесенью. В ее темных глазах читалась пустота. Ее штаны были испачканы и порваны: ноги голые.

Она сидела на солнце и все равно дрожала.

Во мне вспыхнула ярость. Через что бы ни прошла эта женщина, это был ад.

— Вот, — сказала моя клиентка с волнением в голосе. Она протянула стодолларовую купюру. — Пожалуйста, никому не говорите…

— Я никогда не делаю этого. — я выплюнула эти слова, как будто они были ядом. Горло жгло от яда. Я не умела общаться с людьми. Никто не назвал бы меня сочувствующей или теплой. Но ничто не вызывало во мне такого гнева, как вид чьих-то страданий.

Купюра дрожала в ее пальцах. Ее губы были крепко сжаты, как будто она старалась сдержать их дрожь тоже.

«Возьми деньги, Грэй. Просто возьми. Это твоя работа».

— Надеюсь, тебе больше никогда не придется меня нанимать, — сказала я ей, выхватывая деньги и засовывая их в карман. Она поняла, что я имела в виду. Мои услуги нельзя было назвать манерными, но я не была врачом.

«Береги ее, — хотела я сказать. — Если ты ее любишь, сделай так, чтобы этого больше не случилось».

Не говоря ни слова, я повернулась и пошла прочь. Иногда работа была веселой. Иногда мне приходилось искать потерявшихся щенков или помогать престарелым смертным найти зубные протезы. Но иногда эта работа была чертовски угнетающей.

Я нашла ближайшую станцию метро и села в поезд, который со скрежетом тронулся с места, в то время как мое сердце бешено колотилось.

Я полезла в карман, чтобы достать деньги, и замерла, нащупав вместо них пластик.

Ах, точно.

Я вытащила четвертак преследователя. Он лежал в полиэтиленовом пакете, чтобы моя сущность не сильно в него впиталась.

Это был хороший отвлекающий маневр. Глубоко вздохнув, я открыла пакет и погрузила свою магию в четвертак, выслеживая его след. Нить глубоко внутри меня дернулась назад.

Значит, он все еще следил за мной… подождите.

Я сосредоточилась на нити, подтверждая свои ощущения. Она вела мне за спину. Наверх к улицам.

По коже пробежали мурашки. Как можно более непринужденно я оглянулась через плечо, а затем снова перевела взгляд вперед.

— Черт.

Поезд дребезжал и раскачивался. Внезапно здесь стало слишком жарко. Слишком жарко, чтобы дышать, чтобы оставаться в сознании.

Я вцепилась в шест и закрыла глаза, пытаясь набрать воздух в легкие.

Преследователь сидел не менее чем в десяти метрах позади меня.

Как я раньше его не заметила?

Почему он ничего не сделал? Ничего не сказал?

Чувствуя себя мышью в лабиринте, я поняла, что предпочла бы, чтобы он сделал свой чертов ход вместо… этой игры. Если бы он напал на меня, у меня было бы что-то реальное для того, чтобы об этом сообщить. Даже предложение отца, обращение в полицию сейчас, скорее всего, было бы пустой тратой времени.

Они не смогут ничего сделать, пока что-то с тобой не сделают.

— Оставь меня в покое, — прошептала я. — Я не хочу никаких проблем. Я не являюсь кем-то важным.

Может быть, я могла бы сделать что-то безумное. Безбашенное. Отпугнуть ублюдка. Я знала, как кричать при экзистенциальном ужасе. Это звучало бы так, словно я умираю, или… когда мужчины ударяются мизинцем.

Возможно, это был день моей смерти. И что я могла с этим поделать? Абсолютно, абсолютно ничего.

Поезд с визгом остановился. Его двери не могли открыться достаточно быстро. Мои ноги уже топали по бетону, разъяренные и сытые по горло. Сердитые, превышающие скорость люди были нормой в этом городе, и вопреки этому все, казалось, чувствовали, что должны обходить меня стороной.

Моя магия настойчиво пульсировала, не отрывая внимания от незнакомца, который продолжал следовать позади.

Через несколько минут мои ладони ударили в дверь «Восторг Азры», петли жалобно заскрипели от того, как сильно я толкнула дверь. Порыв ветра налетел на меня, развевая мои волосы и одежду, словно какой-то заклятый рок судьбы. Удивительно, что молния не сверкнула из кончиков моих пальцев.

Болтовня в кафе то затихала, то замирала.

Азра выгнула темную бровь.

Я объявила:

— Я буду у себя, — и ворвалась в кабинет, где целый час в ярости смотрела на свое приложение для судоку и планировала пути отступления, если он подкрадется ко мне.

Моя последняя встреча сорвалась, а это означало, что я пробралась за стойку, чтобы помочь Азре с остальными посетителями. Жасмин обычно заканчивала к шести, но сегодня было оживленнее, чем обычно, поэтому Азра не жаловалась на помощь.

Это меня отвлекло. Это давало мне возможность справиться со своим дерьмовым настроем, помимо того, чтобы сосредоточиться на круглосуточной слежке за преследователем. Поддерживать постоянную связь было не так уж невозможно, но это высасывало мою энергию, как пиявка.

После закрытия кафе Азра пошла со мной в мою квартиру, чтобы я могла собрать несколько вещей, прежде чем отправиться к ней.

Преследователь… ну, шел за нами все это время.

Азра рычала почти всю дорогу.

Но он так ко мне и не подошел. На самом деле, он даже ни разу не появился в поле зрения. Забавно, но он ушел после того, как я приехала к Азре.

Может быть, он боялся гнева оборотня леопарда.

Может, ему стало скучно.

Однако я не верила в это и почти не спала.

* * *

На следующий день все было точно так же. Он появился примерно через десять минут после того, как мы открыли кафе. На этот раз он расположился на скамейке перед магазином «Счастливые цветы», одетый в униформу строителя.

Как ни странно, его сущность полностью исчезла с монеты. Как будто щелкнули выключателем, я вообще не могла его отследить. Обычно этот процесс происходил медленнее, но, возможно, монета находилась у него недолго.

Тем не менее, проблема не давала мне покоя. Все в нем меня раздражало.

Азра прислонилась к стойке, зевая. Наши плечи соприкоснулись, когда я поднесла чашку с кофе к губам и сделала глоток. Она простонала:

— Что это на нем надето?

— Маскировка, — предположила я.

— Она ему даже не подходит.

— Как будто… она вот-вот разойдётся у него на плечах.

Она мрачно усмехнулась.

— Напомни мне, что является мужским эквивалентом верблюжьей лапки¹?

Я опустила голову и затряслась от смеха.

— Боже, я видимо не в себе, раз смеюсь над очертаниями его члена.

— По крайней мере, он хорош. — она выпила чашку воды, запивая вкус своего сэндвича, который она съела на завтрак, а затем взяла в руки чашку с кофе. — Все не так плохо, когда он стоит. Видишь, сейчас все задралось, но, черт возьми, он мог хотя бы сомкнуть ноги! И явно не смог найти подходящую каску, чтобы дополнить образ.

— Желтая каска — это… — я подыскала слово. — Немного привлекает внимание? Например, он мог просто обойтись без нее. В любом случае, в этом нет смысла. Никто не поверит.

Словно сама вселенная хотела подтвердить наши мысли, мимо него прошла группа настоящих строителей. Их лица были похожи на марионеток, когда они одновременно выгнули брови в замешательстве и неодобрении.

Преследователь, ничего не замечая, опирался локтем на стол, держа потрепанную книгу в руках. Как будто он действительно читал, а не подглядывал за кафе поверх страниц.

— Он действительно плох в этом, — решила Азра. — К примеру, по всей улице стоят камеры. Он такой высокий, а эти волосы.

Я усмехнулась.

— Волосы обескураживают. Если ты собираешься обесцветить их и сделать что-то незаконное, например… в общем, не стоит. Даже розовая краска была бы менее броской.

— По крайней мере, он выглядел бы как фейри с розовыми волосами.

— Именно. Ни у кого нет таких светлых волос!

— Мы бы гораздо лучше справились с его работой, — печально согласилась она.

— Эй! — воскликнула я. — Новое деловое предприятие?

— Со-владельцы!

Мы дали друг другу пять, а затем вернулись к нашей столешнице, чтобы пригубить наши напитки. Мои щеки болели от улыбки, а на сердце стало немного легче. Смех был лучшим способом справиться с жизненными нелепостями.

Но его недостаточно, чтобы их решить.

Азра, должно быть, чувствовала то же самое, потому что она больше ничего не сказала. Мы замолчали, погрузившись в собственные мысли.

В моих царил хаос и магазин кексов за углом.

Но в основном хаос.

Преследователь сидел с такой непринужденной беспечностью, и было удивительно, что технически он кого-то преследовал. Он откинулся на спинку стула, удобно раскинув ноги. Незнакомец поправил солнцезащитные очки, а затем перевернул страницу своей книги.

«Агрх. Думаю, он действительно читал».

То, что я продолжала его избегать — не решало моих проблем. Ожидание только свело бы меня с ума. Жить в страхе, что меня украдут на улице в разгар работы, было не в моих силах.

После напряженной минуты Азра спросила:

— Что ты собираешься делать?

Я ухмыльнулась. Она всегда знала, когда у меня включались шестеренки.

— Соберу сведения. И куплю кекс.

— Почему я уже переживаю?

— Не надо. Все будет хорошо. Просто отлично, — пообещала я. И так оно и будет.

Мне нужно поймать преследователя.

Глава 4

К концу дня мои инстинкты самосохранения оказались на пределе.

Несмотря на то, что я поклялась взять судьбу в свои руки, осознание того, что его взгляд все еще прикован ко мне, лишало меня рассудка. Где-то, каким-то образом, он всегда наблюдал за мной.

Все инстинкты выживания кричали и вибрировали от нетерпения. Это могла быть связано и с пятой чашкой кофе и третьим кексиком, но, честно говоря, как еще я должна была справиться?

Я присела на корточки в аптеке «Эймз Корнер» за прилавком с витаминами, ожидая, когда в поле зрения появится дурацкая желтая шляпа преследователя.

Пакет с чипсами, зажатый подмышкой, прилип к моей покрытой потом коже. Мой собственный футбольный мяч. Это был восстановительный перекус, которым я вознагражу себя, если выдержу этот час.

Другой рукой я подняла пакет с конфетами. Три конфеты «M&M's» с арахисом упали мне на язык.

Мне нужно было топливо для этой уловки.

Кто-то мог подумать, что я не в себе, раз сижу за рядами жевательных резинок и препаратов для родов, высунув телефон с камерой из прохода.

Но у меня была очень веская причина.

Она всегда была. На этот раз у меня появятся конкретные доказательства. Что-то, что я могла бы отнести в полицию.

У меня закончился энергетик, поэтому пришлось действовать по старинке — выжидать.

Это был второй день охоты на Грэй Уайлдер. И я, Грэй Уайлдер, была больше раздражена, чем напугана.

Я еще не решила, хорошо это или нет.

Мимо меня прошла женщина с огромной сумочкой, ее розовые кожаные туфли облупились на носке. Они остановились рядом со мной. Ее тошнотворно-сладкий аромат ударил мне в ноздри и вызвал приступ головокружения, от которого я чуть не упала.

Когда она не сдвинулась с места, я посмотрела вверх.

— Ты за него заплатила? — усмехнулась она, ее поразительные голубые глаза остановились на моем шоколаде. Она скривила губы, демонстрируя след розовой помады на передних зубах.

Я огрызнулась:

— Не знаю. Ты заплатила за эту стрижку? Потому что это было бы настоящим преступлением.

Это была ложь. Ее тупое каре выглядело просто потрясающе.

Но я была раздражена. Так охота действует на девушку.

Женщина выпрямилась, готовая меня отчитать.

Я вздохнула, пытаясь сказать как можно спокойнее.

— Послушай, я пытаюсь поймать своего преследователя. Это серьезное дело. Отвали.

«Черт возьми, Грэй. Последняя часть должна была прозвучать только в твоей голове».

К моему удивлению, ее надменность исчезла. Решимость отразилась в этих красивых глазах.

— Ну что ж, в таком случае, с богом.

Я наблюдала, как она прошла по проходу, как чертова супермодель, с такой грацией, что я поняла — она оборотень.

Это было неожиданно.

Я снова отрегулировала угол обзора камеры и сосредоточилась на своей задаче. Куда бы я ни шла, как бы быстро ни двигалась, где бы ни пряталась, он никогда не отставал…

Автоматические двери с лязгом открылись. Раздался звонок, извещающий о прибытии нового посетителя.

Я высыпала остатки конфеты в рот, выбросила обертку и снова заняла позицию. Руки были мокрыми от пота, телефон слегка дрожал, пока я ждала свою жертву.

Он не нападал на меня. Не пытался причинить вреда. Если мне удастся снять его лицо с близкого расстояния, то вряд ли он это поймет. Поэтому нет причин меня убивать.

Мягкий стук каблуков по плитке становился все ближе и ближе. Это были его ботинки?

Мой пульс громко бился в ушах. Вот оно. Это был мой шанс…

Волоски на моей шее встали дыбом. По позвоночнику пробежали мурашки. Моя интуиция бурно заработала.

«Кто-то позади меня».

Единственным предупреждением был мягкий, теплый выдох у моего уха. А потом вопрос:

— На что ты смотришь?

Испугавшись, я повернула голову и увидела дурацкую желтую каску в нескольких дюймах от своего лица, а мужчина под ней заговорщически улыбался из-за своих темных очков.

Словно мы были друзьями или кем-то в этом роде.

План, придуманный в страхе, не очень хорош, но кого это, черт возьми, волновало?

Очевидно, что сегодня меня убьют.

Я вцепилась в свой огромный пакет с чипсами, орудуя им как оружием. Переставив ноги и повернувшись на носках, я придала пакету с чипсами округлость, необходимую для того, чтобы ударить им по лицу преследователя.

Он взорвался, осыпав нас дождем картофельных чипсов.

В следующую секунду я выхватила из сапога тонкое лезвие и приставила его к горлу преследователя.

Он уставился на меня, выгнув бровь. Три чипсины балансировали на его каске.

Его пульс упирался в клинок. Или это было мое собственное сердцебиение?

Тяжело дыша, я выдавила:

— Отвали. Оставь меня в покое. Прекрати меня преследовать. Это твое первое и последнее предупреждение.

Вместо того чтобы напугать его, мои слова произвели прямо противоположный эффект.

Незнакомец наклонился вперед, приближаясь своим лицом к моему, его кожа прижалась к моему лезвию. От удивления я попятилась и ослабила давление.

Его улыбка померкла, и он наклонил подбородок. Словно хотел поцеловать.

Замерев от страха, я просто смотрела, как пространство между нами сокращается до одного сантиметра.

Его дыхание скользнуло по моей щеке, мятное и теплое. Темно-серые брови приподнялись с интересом, а не со злостью. Даже в очках было видно, что выражение его лица мягкое. Любопытно.

Наверное, он носит очки, чтобы скрыть свою проклятую душу или что-то в этом роде. Один его взгляд его, и я бы наверняка попала в могилу.

Незнакомец вдохнул.

Он меня обнюхивал? К какому типу оборотней он относился?

Более того, моя надежная интуиция затихла. Она перестала подсказывать мне, что делать. Ничего, кроме желания замереть.

Незнакомец изучал мое лицо, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону.

— Фотография продержалась бы дольше, — процедила я сквозь зубы, убирая нож.

Как ни странно, я знала, что он не собирался причинять мне вреда прямо здесь. Поэтому надавила ладонями на его плечи и оттолкнула.

Я была сильным человеком. Не бодибилдером, конечно, но быстро бегала, неплохо лазила, достаточно часто занималась спортом и, когда нужно, могла драться довольно неплохо.

Представьте себе мое удивление, когда я успела только дернуться назад. Металлическая полка врезалась в мой позвоночник, мгновенно поставив синяк.

Он выпрямился, возвышаясь надо мной, в то время как я смотрела на него с обидой. Я могла справиться с раздражением. Но как он посмел задеть мою гордость? Он мог бы хотя бы сделать вид, что его вывели из равновесия.

Это было невежливо.

Лениво улыбнувшись, незнакомец спросил:

— Ну не надо так обижаться. Это ты меня толкнула. Не стоит так обращаться с твоим новым клиентом, Грэй Уайлдер.

Клиент? Поэтому он следил за мной? Чушь собачья.

— Говорит преследователь! — я вскочил на ноги. — И что ты имеешь в виду, говоря о «новом клиенте»? Новые клиенты не ходят за мной по пятам. Новые клиенты не подкрадываются ко мне. Новые клиенты не решают, соглашусь я на них работать или нет! Из-за тебя, придурка, у меня будет задержка на три месяца. Я не работаю с психами. Никто не может решать, на кого мне работать, кроме меня. Я уже сказала это однажды и скажу еще раз. Отвали.

Явно обрадованный, он заявил:

— Преследователь и псих? Так ты меня назвала? Да расслабься ты! Твои месячные не изменят того факта, что к концу недели я тебе заплачу. Ну, не я, но благодаря моему бизнесу, ты получишь компенсацию.

Ублюдок наклонился вперед на все шесть футов и несколько дюймов и уперся рукой в полку. Ухмыляясь, он смотрел на меня. Одна чипсина упала на ободок его желтой каски, перевалившись через край.

Моя кожа горела. Я расслабилась, несмотря на явно хреновую ситуацию. По правде говоря, он не казался таким уж опасным. Просто… высокомерным. Он был странным и грубым, но, возможно, пришел не для того, чтобы причинить мне вред.

Его черные очки прекрасно отражали мое растерянное выражение лица. Было неловко.

«Стой на своем. Охотники любят погони, а ты ее уже устроила», — напомнила мама.

Наклонившись, я выдала свой страх. И заставила себя выпрямиться. Моя грудь задела его ребра. Обрушив на него всю тяжесть своего взгляда, желая, чтобы моя сталь проникла сквозь эти дурацкие солнцезащитные очки, я прошипела:

— Как будто ты сможешь меня заставить.

Посмотри на себя. Сплошная ложь и хвастовство, Грэй. Что еще?

Его улыбка стала шире. Всего одно движение.

— Я думал, ты никогда не спросишь.

Глава 5

Как можно четче произнося слова, я выдохнула:

— Это не так. Вообще-то. Это был не вопрос.

Незнакомца, похоже, это не волновало.

В моей голове пронеслось несколько мыслей.

«Он будет угрожать мне. Нет, угрожать Азре!»

«Он будет меня пытать, чтобы я согласилась».

«Или я буду подвергаться медленным психологическим пыткам, пока не соглашусь».

Чего я никак не ожидала, так это того, что незнакомец развернется и уйдет.

После секундного шока я закричала:

— Эй! Вернись и объяснись!

Ноги сами понесли меня за этой уродливой желтой каской прежде, чем я успела все обдумать. Мы вышли за дверь и свернули за угол.

Он развернулся, рассматривая меня с неожиданным интересом, и заставил меня вскрикнуть и остановиться.

— Ты ведь не из трусливых, не так ли? — спросил он совершенно беззаботно.

— Как ты меня только что назвал? Конечно, нет! — проходящие мимо люди смотрели на меня с неодобрением, но мне было все равно. Меня переполняла ярость и избыток сахара.

Однако незнакомец не расстроился.

— Отлично.

В следующее мгновение я обнаружила, что мои ноги подкосились. Сильные руки прижали меня к твердой груди.

Незнакомец усмехнулся, и на мгновение мне показалось, что за стеклами очков мелькнул зеленый свет.

Мягкий, как перышко, нежный, как обещание любовника, он притянул меня к себе и сказал:

— Закричишь, и я тебя уроню.

С треском и порывом ветра у него за спиной раскрылись крылья. Блестящие перья. Белые, как снег.

Только не это.

Мы поднялись в воздух. Мой желудок перевернулся. Инстинктивно я обвила руками его шею и так крепко вцепилась в воротник, надеясь, что задушу его.

Сейчас не время разоблачать его блеф насчет крика. Хоть мне и хотелось закричать, он бы понял, что у меня нет времени на то, чтобы бросать все на произвол судьбы.

— Я убью тебя! — поклялась я.

— Ты всегда так драматизируешь? — в его словах звучал смех. Отвратительный, психотический смех, я была уверена.

— Под драматизмом ты подразумеваешь убийство?

Земля отдалялась все дальше и дальше. Мне необходимо придумать план побега. Это будет нелегко.

Теперь я знаю, что он не демон. Но это было гораздо хуже.

Потому что человек, который нес меня, был архангелом. А эти ублюдки были самыми опасными людьми на свете.

По крайней мере, для меня.

Он знает, кто я? Что я?

Мы приземлились на крышу, и он быстро поставил меня на ноги. Как только порывистый ветер стих, я стала остро ощущать свое затрудненное дыхание и звон в ушах.

У меня была секунда, чтобы полюбоваться энергичными и сильными крыльями архангела. Каждое перо выглядело так, словно было сделано из хрусталя и шелка, который, казалось, излучали из себя солнечный свет. Они были мягче любого пера и на ощупь такие же настоящие.

Меня охватила ревность, мерзкая и неожиданная. Часть меня хотела иметь то же, что и он.

Все во мне понимало, что это глупое желание.

Кто захочет стать архангелом? Даже ради пары красивых крыльев, которые можно призвать из ниоткуда?

Крылья, о которых идет речь, замерцали, а затем исчезли.

Он прислонился к бетонной стене, осматривая меня с ног до головы.

Поэтому, я сделала то же самое.

Даже в нелепой, слишком маленькой форме он производил впечатление. Издалека он выглядел высоким и стройным. Вблизи же я видела, как напрягаются мускулы под тканью. Как форма обтягивает грудь и широкие плечи. Как напрягались мышцы бедер…

Если подумать, то сейчас не время для этого.

— Давай перейдем к делу, Грэй, — предложил он.

— Ты итак это делаешь. — я скрестила руки на груди, чтобы они не дрожали.

Он усмехнулся и, улыбаясь, сказал:

— Точно. Тебе чертовски скучно, а мне нужен человек, который сможет расследовать громкие преступления, не пугаясь и не заходя в тупик.

Я моргнула, удивленная.

— Оу. Оу. Значит, ты говорил серьезно. Я думала, что вся эта история с клиентом — уловка, чтобы заманить меня в темный переулок и перерезать горло или что-то в этом роде.

— Зачем мне заманивать тебя в темный переулок, чтобы перерезать горло?

— Потому что иначе это бы кто-то увидел, и тебя бы поймали. Очевидно.

Он покачал головой.

— Переулки — это слишком банально. Если бы я хотел убить тебя, я бы сделал это творчески. Сделал бы из этого произведение искусства, понимаешь? Что-нибудь такое, что могло бы стать интересным учебным материалом для наших будущих поколений.

— Вообще-то это не успокаивает.

Он махнул рукой.

— Научись жить риторически, Грэй Уайлдер. Потому что на самом деле ты нанята! Давай обсудим некоторые детали, хорошо?

Этот мужчина… этот мужчина был смешон. Я возразила:

— Нет, это не так. Во-первых, я не берусь за громкие дела. Это не моя специализация. Во-вторых, ты меня преследовал, и я все еще тебе не доверяю. А ты только что описал, как бы ты меня убил и сделал из этого искусство.

Его ухмылка стала шире.

— Ты тянешь время.

— Ты даже не знаешь меня!

— Я наблюдаю за тобой уже три недели, Грэй.

Я перестала дрожать. В моей пустой голове удалось разобрать одно единственное слово.

— Что?

Он поднялся и встал передо мной во весь рост. На его губах все еще играла игривая ухмылка.

— Целых три недели. Пять домашних кошек. Четыре собаки. Одна потерянная сумочка, два обманутых мужа. Комплект сапфировых сережек и угнанная машина. Кошельки, телефоны, дети. Одна черепаха. Одна сестра. Я знаю, что что-то упустил, но суть ты поняла.

Мои ноги сами собой повели меня обратно. Призывая меня уйти от этого психопата. Я не знаю, почему это как-то изменило его преследование.

Нет, это не так.

Он следил за мной, даже когда я этого не знала.

Чувство несправедливости и гнева нарастали.

— Почему ты раскрыл себя? — спросила я наконец. Это была единственная причина, по которой я его видела. Он явно умел держаться в тени.

Он не стал подходить ближе, но выражение лица стало более задумчивым. Ветер усилился и чуть не снес его каску. Он снял ее и нацепил на карман.

Вблизи я поняла, что его волосы скорее серебристые, с легким фиолетовым оттенком. Слово лунный камень.

Он провел рукой по шелковистым волосам, из-за этого его мышцы напряглись.

— Я не совсем уверен. Это не входило в мое задание. Я просто хотел… хотел посмотреть, как ты с этим справишься. Все по-разному реагируют на давление. Наверное, мне было любопытно.

Задыхаясь от ярости, я выдавила:

— И что ты увидел? Потому что, если надо мной ставят эксперименты, я хотела бы знать их результаты.

— Твой голос дрожит.

Очарование в его глазах было упоительным.

— Я жду ответа.

Его руки поднялись в знак капитуляции.

— Ты упрямая. В хорошем смысле. Это хорошая черта.

Я ждала.

Он продолжал молчать. Предвкушая.

— И это все? — крикнула я. — Ты следил за мной три недели, и это все, что ты можешь сказать? Почему? В чем была причина всего этого?

— Ты говоришь, что не берешься за громкие дела, и я уверен, что ты говоришь правду. Но я вижу скучающего сыщика, который растрачивает свой талант на рутинные дела с потерянными ключами или чем-то еще, черт возьми. Ты говоришь, что не берешься за громкие дела, но я вижу, что ты больше радуешься приложению «Тетрис», чем использованию своей силы. Ты ненавидишь свою повседневную жизнь, Грэй. Хочешь ли ты это признавать или нет.

Высокомерный ублюдок.

Я разбушевалась:

— Да кем ты себя возомнил? Ты меня не знаешь! Если не можешь залезть ко мне в голову с помощью своей тайной силы, ты не имеешь права говорить мне о моем дерьме, понял? Черт, как же ты меня раздражаешь! Это действительно был твой план заставить меня работать с тобой? Стоило ли все это преследование таких усилий? Потому что ты никак не убедишь меня принять твои грязные деньги.

Моя грудь поднималась и опускалась от глубоких, тяжелых вдохов.

— Дело в том, — признался он, — что я очень хорошо знаю свое дело. Может быть, я и не могу залезть к тебе в голову и узнать твои предпочтения, но мои наблюдения редко бывают ошибочными. Людям не нужна сила, чтобы объяснить каждый талант, а ты не так хорошо умеешь скрывать свои мысли, как тебе кажется.

Глава 6

Он опустил подбородок. Его рука поднялась, пальцы схватили край солнцезащитных очков и медленно опустили их вниз.

Я ахнула. Никак не могла сдержаться. Просто… никогда раньше не видела таких глаз, как у него. Я смотрела на него, как завороженная, и была уверена, что магия здесь ни при чем.

Зеленый цвет был настолько ярким, что казался почти серебряным. На радужках проступали глубокие изумрудные и блестящие золотые пятна. Глаза были похожи на драгоценные камни. В них можно было потерять себя.

— Мне нравится моя жизнь, — заявила я, сопротивляясь притяжению его взгляда. — А ты не так хорош в угадывании, как тебе кажется.

— О, но это так. — он выпрямился и надел очки на голову, убрав волосы вверх. Без темных очков он выглядел совсем иначе. Теперь это были не безумные глаза преследователя.

Он был красивым, дерзким архангелом. А не тем, кто хотел причинить мне вред.

«Но ведь внешность — это не главное, не так ли?»

— Значит, последние три недели ты просто наблюдал за мной, чтобы меня проверить?

Он пожал плечами.

— Я присматривался к тебе. Чтобы понять, сможешь ли ты справиться с такой работой. Мы мало что знали о тебе и твоей биографии, кроме слухов о твоем маленьком гигантском бизнесе. В твоих записях сказано, что ты сирота. В десять лет тебя взял на воспитание сенатор-архангел Сейдж Элиэль в качестве одного из трех десятков подопечных.

При звуке имени моего отца у меня снова подскочил адреналин.

Сенатор-архангел Сейдж Элиэль.

Я не зря боялась архангелов. Отец всегда был добр ко мне, но он никогда не утверждал, что любит свой народ. Он очень подробно объяснил, что они сделают, если узнают, что я его настоящий, полудемонический ребенок.

«Не реагируй. Успокойся. Он прочитал то, что записано в твоем досье. Тебе нечего скрывать».

С трудом сглотнув от нахлынувшей паники, я снова погрузилась в размышления незнакомца о моей истории жизни.

Он продолжил:

— Ты попала в семью Кайя, которая приняла тебя как родную. С восемнадцати до двадцати лет ты жила с Азрой Кайя, а затем перебралась в свое собственное пространство. Ты вела тихий образ жизни. Хорошо училась в школе, но ничего выдающегося. Подрабатывала, но ничего особенного не делала. И все же?

— И все же? — протянула я, изображая скуку.

— Ты единственная, кто может справиться с этой работой. Эта тайна, с которой не справились многие другие.

Любопытство взяло верх. В одном он был прав. Мне нравились сложные задачи. Головоломки были увлекательными. Управляемыми. Решаемыми.

В половине случаев головоломки нравились мне больше, чем люди.

Незнакомец ждал, не переставая ухмыляться. Он знал, что я у него в руках.

Закатив глаза, я проворчала:

— Я согласна. И что же это за впечатляющая тайна? — не то чтобы я собиралась соглашаться.

— Три месяца. Три нападения. По одному на первое число каждого месяца. Все — ангелы.

Я холодно рассмеялась.

— Я работаю на людей, а не на организации. Тем более в такой кишащей ангелами организации, как Хартфолл. Найди кого-нибудь другого. — но все равно по позвоночнику пробежали мурашки. Уже третий раз за два дня я слышу о нападениях в университете.

— Я обратил внимание на то, как ты работаешь. Очень нестандартно.

— Мой ответ — нет.

Он засунул руки в карманы. Ветер взъерошил его волосы, разметав их по лбу. Впервые он не насмехался, не дразнил и не улыбался.

— Сегодня первое число месяца, Грэй. Ты умная девочка. Ты знаешь, что такое закономерность. Сегодня ночью произойдет что-то ужасное. Не знаю, что и с кем. Когда это произойдет, я буду ждать ответа.

Его крылья появились сзади, расправившись во всю свою невероятную ширину. Свет, проникающий сквозь них, заставил меня пожелать пасмурного дня. Или надеть собственные солнцезащитные очки.

— Мой ответ — нет! — крикнула я.

— Пока что. — поднявшись в воздух и взмахнув крыльями, он весело, излишне уверенно и совершенно несносно махнул рукой.

Я наблюдала за тем, как он улетает все дальше.

— Просто поднять меня на вершину и бросить мою задницу, почему бы и нет?

Но потом я поняла, что не хочу, чтобы он спускал меня, поэтому выбрала благодарность и спустилась по лестнице.

Бетонные ступени расплывались, когда я спускалась вниз. Мои мысли метались.

Все это плохие новости.

Я не могла ввязываться ни во что официальное, иначе привлеку к отцу нежелательное внимание. Преследователь даже не представился. Не было возможности убедиться, что он не сошел с ума и не лжет.

Даже если это не так, кто я такая, чтобы решать подобные проблемы? Разве не было нормальных следователей? Разве в нашем городе нет целого отряда, состоящего из сильных оборотней и фейри? Даже человеческие маги были полезнее меня.

Я поскользнулась на ступеньке и едва успела ухватиться за перила. Закрыла глаза, и головокружение немного уменьшилось.

Заставив себя разжать челюсти, я прошептала:

— Самое страшное, что я хочу этого. Я хочу сказать «да».

Вот она. Правда во всей ее красе.

Конечно, мне наскучила обычная работа. Она не была захватывающей. Но знаете что? Люди постоянно работают на скучной работе.

Это часть жизни! Выброс адреналина далеко не всегда гарантирован. Опасность не была целью. Веселье жило только в тематических парках. Вот оно равновесие. Иногда я могла позволить себе лишнюю чашку кофе.

И все же неизвестность манила. Невысказанный вызов умолял меня принять его и избить до полусмерти.

Каково это — использовать все свои силы? Каково это — высвободить все и…

Нет.

Этого нельзя было допустить. Я бы прожила долгую бессмертную жизнь в тени нелепых крыльев архангела моего отца. Я была привязана к земле во всех смыслах этого слова. Никаких крыльев, чтобы летать. Никакой личности, которую нужно было бы создавать.

Я продолжила спускаться по лестнице.

Моя вечность будет историей о том, как я пряталась. Играя в безопасность.

Но что, если это изменить? Что, если бы я могла вычеркнуть имя отца из своих записей теперь, когда стала взрослой, и жить так, как мне хочется?

Идея на мгновение расцвела, а затем увяла в горечи.

Не стоило рисковать положением отца. Его безопасностью. И уж тем более моей.

Ноги коснулись последних ступенек, я толкнула дверь и, смешавшись с толпой на тротуаре, направилась обратно к кафе.

«Со мной все будет в порядке. У меня была Азра. У меня были клиенты. Моя жизнь была относительно безопасной и спокойной».

И теперь у меня не осталось преследователя. Если он говорил правду, то свяжется со мной завтра. Вообще-то я должна была бы почувствовать облегчение.

В кармане завибрировал телефон. Я достала его и прочитала сообщение:

Азра:

«У нас закончилась мелочь. Пожалуйста, помоги Жас пока я буду в банке».

Азра:

«Черт. У нас не хватает чашек и кардамона. Обещаю, я быстро».

Азра:

«ПОЖАЛУЙСТА СКАЖИ МНЕ, ЧТО ТЫ ЖИВА.»

Упс. Видимо, я не увидела ее сообщения, пока находилась с преследователем.

Я:

«Конечно, я жива. Буду через десять минут. Видимо, преследователь хотел меня нанять. Расскажу тебе об этом вечером».

Когда я вошла в кафе, Жасмин практически растаяла от облегчения. Как и семь клиентов в очереди.

— Скучала по мне? — поддразнила я, забегая за прилавок и завязывая фартук.

— Очень, — ответила она, напряженным голосом.

В течение следующего часа мы принимали заказы и готовили пищу. Улыбались до боли в лице. Кипятили воду и молотый кофе в латунных кофеварках. Старались не пролить, когда наливали в чашки. Старались не перепутать специи между заказами. Готовили подносы с чашками для воды, кубиками сахара и изящной чайной тарелкой с турецкими деликатесами. Старались сами не съесть эти турецкие вкусности. Иногда это не удавалось.

Когда Азра вернулась в кафе с холщовыми сумками, набитыми товаром, мы почувствовали бесконечное облегчение. Сегодня у меня не было клиентов, и я вместе с двумя девушками пережила самый эпический хаос в мире.

Это было приятно. Это дало мне покой, когда слова незнакомца не разжигали моего любопытства. Это дало мне время, когда он не следил за мной. Его предупреждение не вызывало у меня тревоги.

Все эти чувства все еще оставались. Но в аромате кофе и кардамона я смогла ненадолго забыться.

Азра выгнала меня, когда поток людей утих, и я села за свой стол, открыв ноутбук на шестнадцати вкладках.

«Университет Хартфолл сообщает, что первого мая в результате предполагаемого поджога сгорел автомобиль студента Натаниэля Харлока. Семья желает вести частное расследование».

«Студенты взывают к помощи: однокурсница Сидни Валинас пропала без вести с первого по третье июня и была найдена в складском помещении кампуса с сильным обезвоживанием и со смертельным ножевым ранением, а также потерей памяти… Семья будет расследовать нападение в частном порядке».

«Университет Хартфолл находится под угрозой закрытия в связи с третьим ужасным нападением, произошедшим первого июля. Молодой человек, Яриэль Стоун, был доставлен в отделение интенсивной терапии после тяжелого нападения, в результате которого он получил травму и практически потерял зрение… Семья просит о конфиденциальности».

Кроме минимального описания нападений, практически никакой другой информации не было. Ничего. Иногда в статьях писали о том, что видели студента, гуляющего по кампусу. В блогах обсуждалась грубая халатность городских властей и самого университета.

Но, сколько я ни искала, так и не смогла найти никакой информации, кроме «ведется расследование». Создавалось впечатление, что семьи и университет намеренно умалчивают об этом.

Почему?

В поисках объяснения я впилась зубами в обгрызенное дерево карандаша.

Как только с архангелами случалось хоть одно несчастье, они поднимались на свои трибуны на пресс-конференциях и клялись, что справедливость восторжествует. Однако они делают вид, будто эти нападения — обычная кража жвачки в магазине.

Моя интуиция обострилась. Если бы я только могла поговорить с ними. Интересно, что бы они ответили на мои вопросы?

Я вздохнула и закрыла ноутбук. В памяти промелькнули зеленые глаза и белые крылья. Его голос эхом отдавался в моей голове, а тревожное чувство скрутило мои внутренности.

«Сегодня ночью произойдет что-то ужасное. Я не знаю, что и с кем. Когда это произойдет, я буду ждать ответа».

Глава 7

Даже зная, что ангел не был маньяком, пытавшимся убить меня, я хотела снова остаться у Азры. Близость к ней успокаивала меня, а шок все еще не прошел.

Когда мы вернулись домой, я рассказала ей о предложении ангела, в то время как Далия сидела за кухонным столом, занимаясь учебой. Ее маленькая фигурка сгорбилась над страницами, пока она делала заметки.

Я развалилась на диване, а кипящая от злости Азра наклонилась вперед. Она была в полной боевой готовности.

— Этот ублюдок мог бы спустить тебя!

Я подняла руку.

— Я лучше пройду тридцать лестничных пролетов, чем снова вцеплюсь в шею этого преследующего гада.

Впрочем, неважно, что я чувствовала. Азра защищала меня и была готова разозлиться по любому поводу.

Тяжело выдохнув, выпустив метафорический дым из ноздрей, она сказала:

— Ладно. Неважно. С этим покончено. Приятно слышать. Он придет завтра, и больше ты его не увидишь.

— Да!

Наконец-то до нее дошло, и Азра заметно расслабилась. Однако ее зрачки говорили о том, что она еще не пришла в себя.

— Не могу поверить, что кто-то просил тебя расследовать дело Хартфолл. Я имею в виду, что ты даже не интересуешься такими делами. — когда я не ответила, ее губы сжались. — Верно, Грэй?

Я неопределенно пожала плечами.

— Я не буду отрицать, что это интересно. Ни одно новостное агентство не сообщает об этом. Университет не делает никаких заявлений. Нападения кажутся случайными, кроме того, что все жертвы — ангелы, но ни одно из нападений не похоже на другое. Обычно у преступлений есть закономерность, но… почему ты так смотришь?

Азра изумленно покачала головой.

— Ты уже изучила это.

Я моргнула.

— Ну, да. Почему бы и нет?

— О, я не знаю. Может быть, потому что ты уже отклонила предложение о работе! И тем не менее, просидела за компьютером целых три часа. Это все, над чем ты работала весь вечер?

Неужели прошло столько времени? Я боролась с желанием поерзать на своем месте.

— Хм. Наверное, мне было немного любопытно. Но разве не странно, что мы почти не слышали об этих нападениях? Ангелы страдают! Почему это до сих пор не раздуто в СМИ?

Взгляд Азры сузился.

— Какова бы ни была причина, это не наше дело. Тем более не твое. Любопытство — это нормально, Грэй, но перестань зацикливаться на этом. Все видно по твоему взгляду.

— Я даже не понимаю, о чем ты говоришь, но чувствую необходимость обидеться.

Азра махнула рукой.

— Ты становишься энергичной и задумчивой. И в следующий момент уже полностью одержима, и это занимает всю твою жизнь. Ты делаешь это с помощью головоломок, проектов, настоящих преступлений, поделок, книг, которые тебе нравятся, и…

Я бросила ей в лицо подушку. Она легко ее отбила.

— Ладно, ладно, я поняла! Наверное, ты права. — даже сейчас мое сердце колотилось чуть быстрее обычного. И это только после того, как я рассказала Азре мельчайшие подробности преступлений.

Черт. Она права. Мне нужно было успокоиться.

Азра отбросила подушку в сторону и собрала свои густые волосы в хвост. Ее глаза закрылись от усталости.

— Просто забудь об этом. Я здесь не для того, чтобы дышать тебе в затылок. Ты можешь смотреть на все, что хочешь. Только держись от этого дела подальше. Если будешь совать свой нос в такие дела, то сможешь пострадать, и мне не нужно быть твоим отцом, чтобы объяснять, почему.

Я вытащила пульт из-под подушки и включила телевизор.

— Ты права. Я знаю это лучше, чем кто-либо другой. Тебе не нужно беспокоиться обо мне, хорошо? — не вмешиваться в дела архангелов было моим делом.

Она вжалась в диван.

— Хорошо. Я сошла со своего пьедестала. Включай это гребаное шоу.

Я провела два часа в покое, мои мысли были заняты реалити-шоу и облегчением от того, что незнакомец не хочет меня убить. Далия присоединилась к нам, ее хрупкая, похожая на птицу фигурка прижалась к Азре, пока мы разговаривали о телевизионной драме.

Но, как только они удалились в свою комнату и выключили свет, предыдущие мысли снова вернулись. Статьи, высказывания, отзывы, комментарии других студентов… Информация расплывалась и сменяла друг друга, пока я пыталась разобраться во всем этом.

Что-то в этом было. Прямо на поверхности. Ведь так и должно быть, верно?

Через час, когда заснуть не удалось, я налетела на бар Далии и выпила две рюмки водки. Я знала себя. Если не приму серьезных мер, то и не просплю даже несколько часов.

— Азра, как всегда, права, — пробормотала я, забираясь обратно в постель. — Я уже одержима.

В конце концов, водка сделала свое дело. Мое тело стало легким, и она с успехом подчинила себе мою гудящую голову. Наконец, я заснула.

* * *

— Грэй. Грэй. Черт возьми, проснись!

Что-то вытолкнуло меня из сна в реальность. Я застонала и натянула одеяла на голову.

— Отстань.

— Новости… это… было еще одно нападение.

Я села так быстро, что врезалась лбом в лицо Азры.

— Черт! — выругались мы в унисон, я держалась за голову, а она за нос.

Прищурившись сквозь слезы, она указала на приглушенный экран телевизора.

Мой желудок сжался.

— О… о боги.

На разделенном экране был показан журналист перед величественными мраморными ступенями университета Хартфолла. На другой стороне экрана камера была наклонена вверх, показывая фигуру, привязанную к флагштоку. Силуэт резко выделялся на фоне тусклого утреннего неба.

Голубые глаза Далии были широко раскрыты и ошеломлены.

— Это отвратительно. Тот, кто это сделал, просто чудовище. — она прибавила громкость, скривившись от отвращения.

— …Жертву опознали как Бенджамина Кастиля, сын ректора университета Ронана Кастиля. Эту жуткую сцену обнаружил человек-маг, шедший на работу в пять тридцать утра. Он сразу же позвонил в полицию. Впоследствии он рассказал полицейским, что, когда обнаружил это место, крылья Кастиля все еще были подняты и, цитирую, «еще дергались». Подробности не подтверждены, но есть основания полагать, что в животе Кастиля было несколько глубоких ран. Все пальцы на левой руке были удалены. Тело Кастиля было обнаружено, но пока никаких заявлений от следователей не поступало. Пока не сообщается, начнутся ли испытания в университете в соответствии с расписанием, как это должно было произойти сегодня, но мы ожидаем, что университет вскоре выступит с заявлением.

Экран переключился на ведущих новостей, рассказывающих об ужасном убийстве.

Я сказала:

— Выключи его, Далия.

Она выглядела зеленой. Из нас троих у нее был самый слабый желудок к насилию. Экран почернел, и Далия обняла Азру.

— Почему люди такие злые?

Азра притянула свою девушку ближе, не сводя с меня глаз.

— Да, да, — пробормотала я, уже предчувствуя ее лекцию о том, что это слишком опасно. — Я пойду в душ. Все будет хорошо, Далия. — я погладила ее по белокурой головке и направилась в ванную.

Их дурацкая занавеска из бусинок прилипала к моей коже и шлепалась о стену. Мне пришлось разгладить ее, прежде чем дверь смогла нормально закрыться.

Хиппи.

Что за дерьмовый способ начать утро. Даже горячая вода не помогла проветрить голову. В голове мелькали картинки из новостного репортажа. Его глаза, его пальцы, его живот. Это был огромный шаг вперед по сравнению с предыдущими нападениями. Чувствовалась систематичность. Как будто нападения постепенно становились все более и более жестокими, пока… пока что?

Пока убийца не поддастся своим худшим побуждениям? Потеряет контроль? Или так было задумано с самого начала?

Какова цель?

В чем закономерность?

Навязчивые мысли все крутились по кругу.

Все утро Азра не сводила с меня глаз. Она не переставала наблюдать за мной, даже когда мы вышли на работу или прошли несколько кварталов. Даже когда она искала ключи от кафе. Каким-то образом она копалась в своей сумочке, не сводя с меня кошачьего взгляда.

— Ты раздражаешь, — с любовью сообщила я ей, грызя ноготь.

— Я просто волнуюсь…

— Раздражаешь, — повторила я, сверкнув глазами.

Она смотрела на меня несколько секунд, но потом сдалась и, опустив взгляд на сумку, пробормотала:

— Действительно, где они, черт возьми?

Я подавила улыбку и, повинуясь внезапному порыву, огляделся в поисках преследователя. То, что обнаружила, заставило мое давление подскочить до опасного уровня.

— Ублюдок.

Я осторожно взяла Азру за подбородок и повернула ее лицо к окну.

Внутри кафе, развалившись на стуле, сидел преследователь. Он наблюдал за нами со своей глупой, издевательской улыбкой и потягивал из чашки кофе.

С пальцев другой руки свисали ключи от кафе.

Глава 8

Азра прорычала:

— Надеюсь, журналисты готовы сообщить об очередном убийстве.

Я положила руку ей на плечо.

Ее тело напряглось и задрожало. Но она не повернулась.

— Голубка… ты не должна с ним разговаривать. Я знаю, ты сказала, что это последний раз, но я не могу тебе этого позволить.

— Я должна.

На этот раз она повернулась. Боль, страх и гнев промелькнули в ее глазах.

— Нет, ты не должна. Если ты этого не хочешь, то можешь отказаться.

Я обхватила ее щеки.

— Если бы он хотел причинить мне боль, то уже сделал бы это. Понятно, что у него хреновые границы, но я не могу позволить тебе ввязаться в драку с архангелом.

Она оглядела меня с ног до головы и, помолчав, заявила:

— Я уже это сделала.

Закатив глаза, я сказала:

— Вряд ли, это считается.

Она убрала мои руки.

— Значит, только тебе разрешено общаться с опасными людьми? Даже если тебе больше всех приходится терять? Иногда я просто не понимаю тебя. — она подошла к скамейке и села.

Смущенная и немного удивленная обвинением в ее голосе, я попыталась сказать:

— Азра…

— Заходи, пока я не передумала.

Как хорошая лучшая подруга, я сделала то, что мне было сказано. Я толкнула двери, которые, конечно же, уже были не заперты, и распахнула их. Обычно запах специй, кофе и сахара успокаивал меня, но сейчас я была вся в холодном поту и дрожала.

Незнакомец опустил голову, отпивая из чашки. Судя по тому, что рядом с ним стояла солонка, он сам приготовил себе кофе.

«Не волнуйся, Грэй».

— Что ты себе позволяешь? — выплюнула я.

Неплохо.

Изумрудно-золотые глаза пронзили меня насквозь, когда его гордый подбородок приподнялся.

— Дерьмовый кофе.

Я моргнула.

— Что?

Он отставил фарфоровую чашку и высунул язык, который был темно-коричневым и покрытым кофейной гущей. Его глаза скосились, когда он попытался посмотреть вниз, чтобы проверить.

Я фыркнула, заметив ложку рядом с кофеваркой.

— Так не ешь грязь, идиот. И нужно было помешать.

Он вздрогнул.

— Кажется, я добавил слишком много мускатного ореха. Или это была приправа? Надо было действительно следовать рецепту, но я люблю острые ощущения от неизведанного.

— Выглядишь довольно бодрым для утра, полного убийств.

— Убийств? Сегодня умер только один.

— Азра готова тебя убить. — я указала на свою подругу с пушистыми волосами, сидящую на скамейке.

— Правда? — он удивленно взмахнул ресницами. Они словно порхали.

Они тоже были серебристыми. Темно-серыми, как его брови.

Когда он снял солнцезащитные очки, мой мозг как будто захотел классифицировать и запомнить каждую его черту. Тонкий, изящный нос. Высокие скулы. Острая челюсть. Он развалился на стуле, перегнувшись через стол. Незнакомец занимал очень много места, завладев им.

Высокомерный урод.

И тут я вспомнила, что настала моя очередь отвечать. Я откашлялась.

— Итак. Новости.

Он жестом указал на стул рядом с собой.

— Дальше будет только хуже, — пообещал он. На этот раз не так радостно.

— Рассказывай.

— Только не говори мне, что вчера ты не провела свое маленькое расследование.

Я почувствовала, что начала краснеть, и не смогла это остановить.

Он сразу же заметил это. Наклонив голову, он сказал:

— Итак, я уверен, что ты заметила закономерность увеличивания ранений. Странный случай. Не совсем понятно, правда?

— Конечно, нет. Нет никакой информации, кроме основных мелких деталей. — разочарование, прозвучавшее в моих словах, меня не удивило. Тайна и в самом деле казалась неразрешимой.

Он кивнул.

— Так и есть. Хочешь знать, почему? Я расскажу, не волнуйся.

— Да мне повезло.

— Это потому, что жертвы, очевидно, лгут.

Какого бы ответа я ни ожидала, этот был явно не тот.

— В этом нет никакого смысла.

— Тогда почему никто из них не настаивает на расследовании? Почему эти люди делают вид, что ничего не произошло? Я уверен, что теперь, когда студент действительно погиб, ситуация изменится. Это слишком публично. Это… нельзя игнорировать. — он поднял ложку и постучал ею по подбородку, словно пытаясь выбить из себя ответ.

— Кто ты, черт возьми, такой? — выпалила я. — Как тебя зовут? Почему ты ищешь следователя? Какова твоя позиция во всем этом?

Его постукивание приостановилось. Озорные глаза посмотрели на меня сквозь густые ресницы.

Странное тепло зародилось в моей груди, распространяясь вниз.

— Разай Карах. Профессор Хартфоллского университета. По совместительству помощник ректора Кастиля. Ты собираешься и дальше стоять? Это очень пугает.

Ничто в его дразнящем тоне не указывало на то, что он был чем-то встревожен.

Не знаю, кем он должен быть, но уж точно не профессором такого университета, как Хартфолл. К тому он еще и близок с ректором университета? Нужно быть очень важным человеком и иметь хорошие связи, чтобы быть и тем, и другим.

В голове зазвучали тревожные звоночки. «Это небезопасно. Это буквально самое небезопасное, что я могла сделать. Такие люди, как Разай, были именно теми, кого я должна избегать».

Я не хотела сидеть рядом с ним. Что случится, если я это сделаю? Он снова вторгнется в мое личное пространство и унесет меня. Или украдет мои ключи. Или что еще хуже.

Я спросила:

— Что ты преподаешь?

— Оружие и единоборства.

Я усмехнулась.

— Что?

— Ты такой… я не знаю. Не из тех парней, кто ходит в спортзал.

Он развел руки в стороны.

— Конечно, нет. Я, несомненно, любитель оружия и сражений. И думаю, что тебе пора дать мне ответ, Грэй Уайлдер.

— Почему все семьи занимаются частным расследованием? — подстраховалась я.

— Из-за конфиденциальности, полагаю. — мой безразличный взгляд заставил его только пожать плечами и добавить: Ты же знаешь, какими бывают архангелы.

«Как будто ты им не являешься, преследователь».

Я медленно прошлась между столиками, пытаясь найти ответ на этот чертов вопрос. Пытаясь расставить свои желания по местам.

Каждая клеточка моего тела убеждала меня двигаться дальше и никогда больше не разговаривать с этим человеком. Преследование — жутко. Его характер был… странным. Он вел себя слишком фамильярно и слишком легкомысленно. Он позволял себе слишком много вольностей.

Он был архангелом. Одним из тех, кто способен уничтожить меня и отца.

Не было никаких причин ему доверять.

Так почему же мне все же хотелось задавать еще больше вопросов?

Он сказал:

— Знаешь, если бы ты согласилась на эту работу, об этом знали бы только я и ректор. Тебе бы платили как обычному сотруднику за обычную работу под вымышленным именем, не имеющим никакого отношения к делу об убийстве.

— Я бы осталась в документах. Вымышленное имя или нет, люди увидят меня.

— Грэй.

Трещины в деревянном полу указывали мне путь. Неужели людям так трудно придерживаться какого-то гребаного решения? Почему спустя тринадцать лет я размышляю о подобном риске?

Я давно отказалась от нормальной жизни. Согласилась жить обыденно. Безопасно. Я отказалась от колледжа ради того, чтобы не разлучаться с Азрой. Я сразу же отказалась от отвратительно крутой карьеры следователя в полиции. Я отказалась от парней, хотя бы в малейшей степени связанных с архангелами.

Теперь я разговаривала с одним из них? Я хотела умереть. Это было единственное объяснение.

Я потерла виски, пытаясь вместе с потоком крови привести в чувство здравый смысл. В памяти промелькнули образы трупа Бенджамина Кастиля.

— Грэй.

Я резко остановилась и оглянулась.

Разай закинул ногу на другое колено и выглядел в этой позе как чертова модель, хотя было ясно, что он даже не пытался. Просто сам по себе хорошо выглядел.

— Грэй, посмотри на меня.

— Я итак это делаю.

— Ты пялишься на мои ноги. Я понимаю, что они впечатляют, но…

— Заткнись. — к моей чести, я сказала это ему в лицо.

Его кристально чистые глаза засверкали. Он удерживал мой взгляд безумно долго, пока жар все глубже проникал в меня.

Что я чувствовала? Смущение? Раздражение? Страх?

Он сказал:

— Я не знаю, почему для тебя важно скрываться, да для меня это и не имеет значение. Но никто не знает, что ты вообще существуешь. Ты хорошо прячешься. Ты знаешь, как не выделяться, не выходить за рамки очевидного. Я сомневаюсь, что кто-то вспомнит, когда расследование будет закончено или провалено.

— За рамки очевидного?

— Удивительно, что никто больше не останавливается и не пялится на тебя. Невероятно, как тебе это удалось.

Я ждала его объяснений, но он этого не сделал. Повисла пауза, как тяжелый перезрелый фрукт. Разай хотел, чтобы я спросила, что он имел в виду. А я почему-то не хотела этого знать.

Потому что из его слов и бархатного голоса следовало, что он считает меня красивой.

— Ответ, Грэй. Мне нужен ответ.

— Я не буду соглашаться на что-либо без контракта, в котором будут прописаны все детали, — ответила я, прежде чем смогла себя остановить.

Что за хрень? Почему я сама себя загнала в эту яму?

Разай плавным, эффектным движением достал из-под пиджака папку и протянул ее мне.

Черт побери. Он пришел подготовленным.

Глава 9

В контракте говорилось, что я буду нанята университетом для расследования преступлений и поиска виновного. Должность предоставляется на краткосрочной основе в качестве административного сотрудника, который будет следить за оценками и успеваемостью студентов после такого трагического и ужасного события. Должность называлась «координатор сообщества» и выполняла роль неофициального помощника университетских консультантов.

Умно. Для настоящего консультанта слишком много требуется документов об образовании и лицензионных документов. Общественный координатор — это словно магазин дешёвых товаров.

В этом контракте было прописано то, что моими нанимателями были ректор Ронан Кастиль и профессор Разай Карах. Также здесь было прописано мое настоящее имя.

Чтобы все знали, что меня нанял университет не под вымышленным именем.

«Следователю будет предоставлен полный доступ на территорию кампуса с разрешения преподавателей в дневное время. А также доступ на территорию кампуса после комендантского часа».

«В течение недели сотрудник должен находиться в здании факультета, но ему не запрещается покидать его в выходные дни или ненадолго отъезжать в течение недели. Это делается для того, чтобы сохранить видимость того, что сотрудник действительно является сотрудником».

«Также будет предоставлен полный доступ к файлам студентов».

«В конце каждого дня или при получении новой важной информации необходимо отчитываться перед Разаем Карахом».

Контракт был честным. В нем особое внимание уделялось раскрытию преступления до первого числа следующего месяца, но при необходимости он мог продлиться до трех. После этого обе стороны могли перезаключить или расторгнуть контракт. Оплата труда была…

Я тяжело сглотнула.

Зарплата оказалась больше, чем я когда-либо видела за всю свою жизнь. Всего за три месяца работы можно было заплатить за квартиру и коммунальные услуги на целый год вперед.

Разай заметил, что я читаю, и добавил:

— Ах, да. Это помимо твоей зарплаты координатора сообщества. Но мы можем пересмотреть это во втором контракте.

— Это абсурд, — с ужасом выдохнула я.

— Если этого недостаточно, уверен, старик заплатит тебе больше. — он оперся локтем на стол и подпер щеку кулаком. Его серебристые волосы откинулись набок и свисали на лоб. Широко раскрытые глаза смотрели на меня так по-мальчишески, так игриво, что я снова поймала себя на том, что пялюсь на него.

Все ли архангелы такие? Я думала, что они все скучные, грозные и высокомерные. А не загадочные ловеласы.

Очнувшись, я посмотрела вниз. Нет, я не стану требовать от ректора больше денег, даже если он готов их дать. Я была не из тех, кто воспользуется родителями, оплакивающими своего ребенка.

Я пропустила его комментарий мимо ушей и вместо этого спросила:

— Почему я? Почему никто другой не может помочь?

Разай издал разочарованный вздох. Он потер лицо, и его лицо осунулось от усталости.

— Потому что больше некому, Грэй. Семьи наняли своих специалистов. Университет нанял всех частных сыщиков. Все они были либо уволены, либо ушли в отставку. Очевидно, в связи с неудачей.

— А как же городская полиция? Как насчет архангелов в Вашингтоне? — в конце концов, именно они управляют Ангельским городом.

Смех Разая был холодным. Неверящим.

— Ты действительно живешь в глуши. Мы уже наняли лучших из лучших, Грэй. Даже город не может себе их позволить. А округ Колумбия только и делает, что швыряется деньгами и устраивает пресс-конференции. Кастиль вынужден сотрудничать с округом Колумбия, поскольку дело дошло до убийства, но на то, чтобы расследование продвинулось, уйдут месяцы. Чертовы бюрократы. Не в обиду твоего милосердного спасителя.

— Все нормально, — ответила я, обдумывая его слова и пропуская мимо ушей обращение к моему предполагаемому архангелу-спонсору. Затем, постучав по контракту, я спросила:

— Узнает ли Вашингтон об этом тайном расследовании?

— Ни за что на свете. — он снова стал постукивать ложкой по подбородку.

Хорошо. Это означало, что отец не узнает.

Этот прыжок был опасен. Я стояла на краю обрыва. Это чувство побуждало меня прыгнуть в пустоту внизу. От волнения у меня закружилась голова.

Контракт был… приемлемым. Как ни странно. В нем не было ничего, что не имело бы логического смысла или переходило бы личные границы. Это давало мне пространство, время и ресурсы для поиска.

«Эта работа словно создана для меня».

Одна эта мысль должна была заставить меня задуматься, но почему-то я чувствовала только предвкушение. Желание. Я могла оказаться на месте преступления, нащупывая путь к преступнику, намеревающемуся через месяц лишить жизни еще одного человека. И неважно, что в опасности были архангелы.

Каждый человек имеет право жить, в безопасности.

Разай подался вперед, скользнув взглядом по моему лицу, словно почувствовав перемену и ища подтверждения в выражении моего лица.

Я положила руки на стол и повернулась к нему.

— Я рассмотрю твое предложение. При одном условии. И оно не обсуждается.

Ухмылка Разая была ослепительной.

— Выкладывай.

Я указала на свою злую подругу, все еще сидящую на скамейке. Она наблюдала за нами.

— Извинись перед ней и заставь ее поверить в это. Если ты сможешь это сделать, тогда я буду работать на тебя.

Я ожидал какого-то сопротивления. Какого-то протеста. Конечно, он понимал, насколько это будет чертовски сложно.

Разай нагнулся вперед. Запустил руку в мои волосы, провел по шее, и я вдруг оказалась в совершенно нежеланных объятиях.

Он улыбнулся, держа меня так, словно я была самым хрупким кристаллом, в то время как я тупо смотрела вверх, с разинутым ртом, как идиотка.

Все, что я могла осознать, это тепло его больших рук и то, как нежно они прикасались ко мне. Внезапно я почувствовала его запах. Цитрусовый с нотками корицы, которые он, должно быть, добавил в свой кофе.

— Я очень рад этому, — признался он.

«Грэй, какого черта ты делаешь?»

Вернув себе здравый смысл, я оттолкнула его. Румянец залил мои щеки и заструился по телу.

— О, и еще кое-что! Никаких неожиданных прикосновений! Никаких! Тебе действительно нужно научиться уважать личное пространство людей!

Дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Азра. Волосы на моей шее встали дыбом, когда я почувствовала исходящую от нее яростную энергию.

Она встала передо мной, растопырив пальцы с блестящими когтями на концах.

Разай выпалил:

— Когда я волнуюсь, то обнимаю людей. — он сидел с широко раскрытыми глазами, удивленно выгнув брови. Этот засранец выглядел по-настоящему невинным.

Он хорошо играет. Это немного беспокоит.

Однако Азра перестала рычать.

Он продолжил:

— Грэй сказала кое-то, что меня обрадовало, и я ее обнял. Потом она на меня накричала. Что справедливо. Моя ошибка. Просто я так разволновался.

Азра посмотрела на меня через плечо. Ее леопардовые глаза были широко раскрыты.

Я покачала головой.

— Котенок, я ничего не понимаю. У меня ноль ответов. Он странный.

Разай радостно кивнул.

— Точно. Именно поэтому вчера, когда ты случайно уронила ключи на тротуар, я тоже обрадовался и забрал их для тебя. Думал отдать их, но потом забеспокоился, что Грэй накричит на меня за то, что я опять за ней следил, а я точно не хотел пугать тебя и стучать в дверь твоей квартиры. Поэтому постарался приехать пораньше и открыть тебе, как хороший, доброжелательный сосед. Гражданин. Соотечественник? В любом случае, в следующий раз я должен оставить их на тротуаре? Так будет лучше?

Я сузила глаза. Неужели он настолько неуравновешен? Он что, всю ночь пил кофе? Выглядел таким оживленным. Настолько искренним, что это казалось нереальным.

Архангелы — это якобы властные засранцы. Те, кто обладает полным контролем и вдвое большим эго, чем они заслуживают.

Этот человек не был ни тем, ни другим.

Азра скрестила руки на груди и выпятила бедро.

О нет.

— Это полная чушь, и мы оба это знаем.

Разай усмехнулся и расслабился.

— Извини, я хотел проверить, сработает ли это. Ты действительно уронила ключи, и я успел их забрать, пока они случайно не оказались в руках кого-то другого, но у меня не было намерения их возвращать. Ждать тебя в кафе было гораздо драматичнее. Ну что, Грэй, я справился? Когда ты сможешь начать? Пойдем собирать твои вещи для нашего маленького приключения?

Азра резко повернулась ко мне, практически плюясь огнем.

— Начать что, Грэй?

Злобная ухмылка Разая говорила о том, что он знает, что только что сделал, и не испытывает ко мне ни малейшего сочувствия.

Вот черт.

Глава 10

— Я убью его, — пробормотала я. Рассказывать Азре о неприятных вещах — это целое искусство, а не прыжок с парашютом.

Азра сама была загадкой. Может быть, именно поэтому мы так хорошо ладили. Соедините две половинки воедино и сможете жить без крови из ушей от ее ругани.

Ошибетесь и… ну…

— Нет способа сказать это правильно, — призналась я. — Я не уверена, что у меня есть какие-то аргументы, которые заставят тебя понять это. Честно говоря, для меня это не имеет смысла, но я берусь за эту работу.

Она отшатнулась, ее ярость временно утихла.

— Что на тебя нашло?

— Я не знаю! — ответила я. — Просто… Я хочу это сделать. Мне кажется, что я смогу.

Она схватила меня за руку и повела за стойку с кофе.

— Ты не уединишься, стоя в десяти метров от него, — заметила я.

— Заткнись. Ты эксперт по поиску потерянных вещей. Это не относится к раскрытию убийств.

— Это то же самое, но только на стероидах… подожди, прежде чем перебивать. Я нахожу вещи. Людей. Моя единственная задача — найти человека. По сути ничего сложного. — я тщательно выбирала следующие слова. — У меня есть свои методы, и, как ты знаешь, они вполне применимы. И недостаточно часто используются.

Мне необходимо было говорить завуалированно. У меня были и другие способности, помимо интуиции и слежения, но это было не то, о чем следовало говорить в открытую.

Она придвинулась ближе, ее голос стал тише.

— И ты также рассказала мне, почему не должна использовать эту силу ни при каких обстоятельствах. Почему берешься только за простую работу.

— Я знаю, знаю! Боже. — я запустила пальцы в волосы, все во мне кричало, чтобы я согласилась на эту работу. Мои мысли, мои желания, моя интуиция. Они были в таком неистовстве, какого я еще никогда не испытывала. Сказать «нет» казалось невозможным. — Азра… Мне это нужно. По какой-то причине мне это нужно. Люди умирают. Убийца только усиливает нападения, и я, возможно, единственная, кто может его остановить.

— Ты действительно думаешь, что сможешь это сделать. — это было заявление, а не вопрос.

— Я не узнаю, пока не попробую. — что мне не стоило еще говорить? Мои инстинкты говорили, что я смогу выполнить эту работу.

Где я набралась столько самоуверенного идиотизма? Я никогда этого не узнаю. Но никогда в жизни я не чувствовала себя так.

Азра покачала головой и отвернулась от меня.

— Почему ты не можешь довольствоваться тем, что у тебя есть? Кафе. Мной и Далией. Твоей маленькой работой и значимой помощью людям, которая обеспечивает твою безопасность. Почему тебе этого недостаточно?

Мне стало стыдно. Это были хорошие вопросы. На них нужны достойные ответы.

— Ты довольна этой жизнью, не так ли? — ответ уже смотрел на меня, ясный, как кристалл, залитый солнечным светом.

Азра выпалила:

— Конечно, да! Это моя мечта! У меня есть семья, любимые люди, бизнес, который мне нравится. О чем еще я могу просить?

Я горько улыбнулась.

— В этом есть смысл.

— Но ты не счастлива.

Я покачала головой, ошеломленная правдой, которую не хотела признавать.

— Я старалась. Делала все возможное, чтобы соответствовать тебе и оставаться рядом. Мне это нравится… честно. Но не могу отрицать, что мне нужно что-то еще. Я не могу этого понять. Я бы хотела быть похожей на тебя. Внутри меня что-то есть. Оно в основном молчит. Обычно я могу заглушить это и заниматься своими делами. Эта штука хочет подтолкнуть меня к опасности. К неизвестности. К острым ощущениям. Оно всегда там, ждет меня. Вечно разочаровывается во мне. И теперь, похоже, я не могу заставить его замолчать.

— Голубка.

Я подняла взгляд. Немного с опаской. Меньше всего мне хотелось ранить ее чувства.

Однако Азра не выглядела обиженной. Она выглядела более решительной, чем когда-либо.

— Я этого не одобряю. Это глупый и опасный поступок, и ты это знаешь.

— В основном.

— Я хочу, чтобы все оставалось по-прежнему.

— Вот ты и попалась.

Она сузила глаза.

— Следи за своим языком. Но Боже, Голубка. Ты всегда была такой… такой другой.

Я стиснула зубы от злости и неожиданной боли, пронзившей меня.

— Ничего не могу с этим поделать. А хотелось бы.

Она сгорбилась, удрученно.

Часть меня была так же несчастна. Другая — была в ярости. Я не могла объяснить и этого. Мне захотелось бросить что-нибудь в окно ее дорогого кафе. Я посмотрела на стул. Я бы точно смогла поднять его выше головы и…

— Что бы ты ни собиралась сделать с этим ни в чем не повинным стулом, не делай, — предупредила она. — Может быть, я и не смогу переубедить тебя насчет работы, но я поймаю тебя до того, как будет нанесен материальный ущерб.

Я фыркнула.

— Я люблю поболтать, когда речь заходит о насилии. Ты же знаешь меня.

— Не так хорошо, как хотелось бы.

Я скрестила руки, желая, чтобы сердце не раскололось на две части. Почему это так напоминало расставание? Словно каждый из нас выбирал свою дорогу, и это нанесло непоправимый ущерб?

На глаза навернулись слезы, и мне захотелось ударить в стену дурацкой кофеваркой. Как взрослый человек, обладающий социальными навыками, я сдержалась.

— Хорошо. Я, наверное, смогу помогать тебе по выходным, как обычно. Но на неделе я буду занята.

— Не волнуйся об этом, — сказала она искренне. — Сосредоточься на своих делах. Я не хочу, чтобы из-за твоего рассеянного внимания ты сорвалась. Если собираешься это сделать, сделай все правильно.

— Ладно, — согласилась я. — В любом случае, я могу проигнорировать тебя и сделать это. Но я буду осторожна. Обещаю.

Несколько покупателей попытались войти, но Азра выгнала их, прокричав что-то о семейных делах, и снова заперла двери. Она откинула назад волосы и выпрямилась.

— Мне нужны подробности. Преследователь! Ты позаботишься о ней?

Она прошла обратно к его столу, готовая к войне.

В течение следующих тридцати минут Азра допрашивала Разая по каждому пункту контракта. К его чести, он даже не вспотел. Даже когда она пригрозила, цитирую, «медленно и планомерно расчленить его своими когтями, растягивая пытку на несколько дней, пока он будет молить о пощаде, и неважно архангел он или нет, если хоть раз подвергнет меня опасности».

Я любила ее.

В ответ Разай благоговейно приложил руку к груди с самым серьезным выражением лица, которое я когда-либо видела. Он с нелепым драматизмом заявил:

— Клянусь своей никчемной жизнью, Богиня Леса! Клянусь!

Ей было не до веселья.

Я пораженно покачала головой, задаваясь вопросом, во что я ввязалась. Этот человек явно жил на грани безумия.

И все же какая-то часть меня была поражена. Он не раздражался, даже если речь шла о вещах, которые большинство людей назвали бы оскорбительными. Все, что Азра говорила или угрожала, он воспринимал и принимал без малейшего всплеска гнева.

Этот мужчина воплощал хладнокровие.

Или же был хорошим актером.

Наконец, когда Азра потратила все силы на допрос, она сдалась.

— Что ж, похоже, у тебя есть ответы на все вопросы, Преследователь. Не думай, что я не буду следить за тобой.

Разай смотрел на стоящую над ним страшную женщину, вертя в пальцах ложку. Он лениво пожал плечами.

— Честно говоря, со мной Грэй будет в большей безопасности, чем когда-либо здесь. Или с тобой.

Азра вздрогнула, как от удара.

Разай встал во весь рост.

— Ты много говоришь, котик. Но ты не заметила, что я следила за ней. Ты даже не знала, как помочь, когда она впервые меня заметила. Если бы я был таким плохим человеком, то мог бы забрать ее и исчезнуть до того, как ты заметишь ее отсутствие. А если бы даже и заметила?

Улыбка сошла с его губ. Он не хмурился. Ничего хищного или угрожающего. Его глаза смотрели на нее, не мигая. Даже в неподвижности, даже в напряжении он был расслаблен.

— Ты бы не смогла меня остановить.

Лед сковал мое тело от нежного обещания. Я поверила ему всем сердцем.

Азра прибегала к грубой силе и запугиванию, когда была готова к драке. Это было у нее в природе.

Разай обезоруживающе улыбался и молчал, давая смертельные обещания. И казалось, что он может с легкостью перевоплощаться. У меня не было сомнений, что он готов ко всему на своем пути. Его слова всплыли в моей голове, как раздражающее напоминание.

«Я, несомненно, любитель оружия и сражений».

Как ни странно, его перемена настроения меня успокоила. Увидев его серьезную сторону, я поняла, что для начала она у него есть. Сторона, к которой он относился как к точному инструменту, который доставал только тогда, когда это было нужно. И тогда я поняла…

Он завоевывает уважение Азры.

Азра оценивающе посмотрела на него, ее разум тоже впитывал новую информацию. Ее хитрые глаза сузились.

— Может быть, Преследователь. Может быть. Но я не отступаю.

— Я тоже. Обычно, — добавил он, посмеиваясь. — Только дурак может недооценивать твои когти.

Азра покраснела. Действительно покраснела.

Разаю не нужно было извиняться перед ней. Он видел, что Азра хотела лишь знать, что он уважает нас обоих. Что он уважает меня, человека, которого нанимает. Что он способен прикрыть мне спину.

Сейчас она видела — он хочет показать ей, что способен на это. Что ему важно ее мнение и ее благословение, чтобы завоевать хоть капельку доверия.

Он также получил от меня немного.

Моя лучшая подруга засуетилась, нахмурилась, а потом резко кивнула.

— Ну что ж. Пока что мы понимаем друг друга. Если вам двоим нужно уладить какие-то вопросы, делайте это в подсобке. Мне не нужно, чтобы вы занимали место в моем кафе.

Она подошла к двери и отперла ее для трех посетителей, ожидавших снаружи, оставив меня наедине с Разаем.

Пространство между нами клубилось от моего предвкушения.

— Какая очаровательная женщина, — вздохнул Разай, снимая напряжение.

Я прикрыла рот рукой, заглушая смех, чтобы снова не потревожить дракона Азры.

— Крики — это ее язык любви, — ответила я сквозь пальцы. — Ты привыкнешь к этому.

— Не хотелось бы, — сказал он с обезоруживающей ухмылкой.

Боже, какая же я глупая. Из всех людей я выбрала работу с гребаным архангелом.

Глава 11

Мы с Разаем ушли в подсобку, чтобы обсудить контракт, который мне предстояло подписать в качестве консультанта. Я изучала его, придираясь к деталям и задавая все возможные вопросы. Именно так я должна была предстать перед всем миром. Для этого мне необходимо было понимать все.

Я выделила еще одну строчку, и Разай застонал и зажмурился.

Я закатила глаза.

Он лежал на мягком диване у стены, вытянувшись на небольшой мебели, а его голова покоилась на подлокотнике. Разай отвел одну ногу в сторону, другую закинул на другой подлокотник. Его плечи едва помещались на подушке.

Этот мужчина был очень ленивым.

— Прошел всего час, — отчитала я его. — Хватит жаловаться. Что значит «для оплаты необходимо иметь рабочий, легальный банковский счет»? У меня будет вымышленное имя. Как я смогу открыть счет в банке?

Разай громко вздохнул.

— Я добавлю это в постоянно растущий список дерьма, о котором нужно спросить Кастиля.

Я ответила:

— Эй, это ты меня нанял. Почему только я отношусь к этому серьезно? — его глаза оставались закрыты, но я все же надеялась, что он почувствовал тяжесть моего взгляда.

Однако вместо того, чтобы встать на колени и попросить у меня прощения, он просто потянулся, как кошка, а затем расстегнул еще две пуговицы на рубашке. Еще несколько сантиметров его мускулистой груди и золотистой кожи насмешливо смотрели на меня.

Я снова взглянула на контракт. Великолепие архангела невозможно отрицать. Но ведь все они были такими, не так ли?

Он не такой уж особенный.

Я скрестила ноги и злобно обвела то, на что только что обратила внимание. Это было очень важно. Если вдруг что-то все испортит…

— Думаю, мы станем отличными друзьями, Грэй, — весело сообщил мне Разай. Шорох ткани подсказал мне, что он лег удобнее.

— Не раньше, чем мы разберем этот контракт. — в следующих строках не было ничего, к чему можно было бы придраться. Я перешла к следующему разделу.

— Может быть, мы остановимся на этом, и я отправлю список твоих недочетов нашему уважаемому ректору? Тогда мы с тобой сможем узнать друг друга получше.

— Ты отвлекаешь меня глупыми вопросами. Это только затянет процесс, — предупредила я. Черт. Он заставил меня забыть все то, что я только что прочитала. Теперь придется начинать все сначала.

Вот вам наглядный пример.

Я добавила:

— Просто сядь, как хороший работодатель, и расскажи мне все…

Крупная мужская рука легла на контракт, закрыв всю страницу.

С трудом сглотнув, я медленно подняла взгляд.

Сосредоточившись на тексте, я не заметила, как он подошел к столу.

Когда Разай наклонился вперед, уперев руки в стол, и посмотрел на меня сверху вниз, его рубашка распахнулась. Рельефные линии мышц говорили о том, что этот человек не проводит все свое время без дела.

Меня обдало жаром, но прежде чем я успела отодвинуть стул и убежать, что-то привлекло мое внимание.

На его шее висело ожерелье. Это была простая золотая цепочка с лунным камнем размером с цент. Он вращался, переливаясь бледно-белым цветом с оттенком розового, фиолетового и зеленого.

Интересно. Мне это напомнило его волосы.

— Увидела что-то, что тебе понравилось? — поддразнил он с полузакрытыми глазами.

— Твое ожерелье, — пролепетала я. — Оно красивое. И еще, ты слишком близко.

Вместо того чтобы отступить, он заговорщически наклонился вперед, улыбаясь.

— Женщины любят меня за мой вкус в украшениях. Вполне естественно, что и ты тоже.

— Боже, похоже, тебе действительно наплевать на личное пространство.

Он встал и поднял руки вверх.

— Пуская старик займется глупыми деталями, Грэй! Сейчас ты можешь дать волю своим странным навязчивым привычкам! Пойдем со мной в университет, и я проведу тебе экскурсию.

— Это не так работает, — возразила я. — Я должна быть максимально подготовлена. После того как мы подпишем контракт, мне нужны все досье студентов, участвовавших в последних четырех событиях. Если я хочу поймать убийцу, то должна начать немедленно.

— Это и есть часть подготовки!

— Исследование — это единственная часть, которая имеет значение.

— Значит, тебе неинтересно осмотреть новую обстановку. Ты просто хочешь дождаться первого учебного дня, когда он будет наиболее ошеломляющим и переполненным растерянными, гормональными учениками-засранцами, бесчинствующими по университету. Я понял. Грэй? Грэй. А ты знаешь, что так скрежетать зубами вредно для здоровья? Бессмертие их вылечит, но это не значит, что не будет больно.

Я потерла глаза, пока не увидела звезды.

— Ты будешь отвлекать меня, пока я не соглашусь. Не так ли?

Он протянул руку и взъерошил мне волосы, уклоняясь от моего шлепка.

— Значит, у нее все-таки есть мозг. Пойдем, детектив. Убийцы не дремлют!

* * *

Поскольку я не могла пользоваться Воларом, не держась за Разая, мы поехали на метро. Разай всю дорогу жаловался, клялся больше никогда не ездить в скучных подземных ловушках смерти и обещал найти мага, который начарует мне крылья.

Когда он не жаловался, то говорил на разные темы. Он не останавливался и не воспринимал мое молчание иначе, как приглашение продолжать.

Подняв руку вверх и жестикулируя, чтобы привлечь мое внимание, он объяснил:

— Людей так раздражает смешивание продуктов. Я никогда не пойму дискуссии вокруг ананаса и пиццы. Просто дайте людям жить! Каким образом чужое пищеварение влияет на меня? Глупости. Пустая трата времени. Лучше потратить эту энергию на покупку сувенира, или удобных треников, или на йогу, или на проникновение в метро в качестве шпиона-убийцы, или на пробы новых сыров…