Корона лжи

Зазвонил телефон, и я, не задумываясь, подняла трубку.

— Что?

— Ты сегодня как лучик солнца, не так ли? — спросил Разай. — О чем ты думаешь, детектив?

— Люди — предвзятые придурки.

— Инкуба полностью подставили, — заявил он.

Я хлопнула рукой по столу.

— Спасибо! Сенатор — змея!

— Абсолютно. Забавно, что никто этого не замечает. Держу пари, последний год они были незаконной парой! Бедный демон.

— Сомневаюсь, что секс был вообще хорошим, — добавила я. — Для инкуба, я имею в виду. Даже с демонической силой ты можешь компенсировать лишь немногое.

Восторженный смех Разая прозвучал отдаленно, как будто он отодвинул телефон подальше. Тем не менее он заставил меня улыбнуться.

Не то чтобы я призналась бы ему в этом.

Его голос снова стал ближе.

— Не знаю. Может, он любитель приключений. Может, у него целое подземелье!

— Это ужасно. Я бы предпочла демона секс-комнате сенаторского архангела.

— Я тоже! Думаю… О, черт. Давай я перезвоню тебе позже. Мне нужно кое-что уладить. Перестань так поступать с Бетти…

Связь прервалась.

Как ни странно, я почувствовала себя лучше. Кто бы мог подумать?

Весь день от Разая не было никаких вестей. Странно, ведь он так и не сказал мне, о чем хотел поговорить.

Когда я проходила мимо его тренировочной площадки, он тренировал огромную толпу студентов, и все они держали в руках тренировочное оружие. Всё — от автоматов, пистолетов, луков и стрел до ножей.

У него был тяжелый день.

Я провела вечер, планируя стратегию разговора с жертвами. Отправила Кастилю электронное письмо, спрашивая, может ли он принудительно направить детей ко мне в кабинет.

Он ответил категорическим отказом. По его словам, его авторитет в отношениях с жертвами и их семьями превысил все допустимые пределы, и, если он еще раз попытается вмешаться в их жизнь, его могут выгнать из университета.

— Боже, — вздохнула я. — Люди чертовски порочны. Похоже, мне придется пробиваться в их жизни.

Я на цыпочках пробралась через лабиринт ярких стикеров, загромождающих мою гостиную, и прошла в ванную. Пора стереть этот день с моей кожи.

Через две минуты мой телефон завибрировал. Быстро проверив, я поняла, что мне звонил Разай. Я его проигнорировала.

Он звонил еще три раза, но я держалась стойко. Мужчина мог подождать. Это был единственный раз, когда я была для него недоступна. Он мог просто расслабиться, не так ли?

Это был душ расслабления. Медитации. Моя жизнь была сплошной бурей неразрешимых загадок и разъяренных архангелов. Я заслужила этот покой.

Когда я намыливала волосы шампунем, мне показалось, что я что-то услышала из гостиной, но шум воды мог меня обмануть. Скорее всего, мой сосед стучал в своей комнате.

Чего я никак не ожидала, так это вулканического крика:

— Детектив!

Все мое тело дернулось от апокалиптического страха. Бутылка с шампунем выпала у меня из рук и закатилась под мою ногу, из-за чего я поскользнулась.

Меня охватила паника. Я могла бы ухватиться за занавеску и замедлить падение, но тогда перекладина для душа обрушилась бы на меня сверху.

Я решила пожертвовать бедром и с грохотом упала на фарфор. Вода брызнула мне на лицо, и я захрипела от боли. Как я умудрилась удариться коленом, головой, обоими локтями и бедром?

— Ай… — прохрипела я.

— Детектив, какого черта ты там делаешь?

— Умираю, — простонала я.

— О, позволь мне помочь…

— Не смей сюда заходить, Разай.

— Выбираешь смерть вместо помощи? Я уже вижу, как это происходит.

Я отодвинулась, чтобы вода перестала бить мне в лицо. Наконец-то активировалась нужная ярость. Сквозь занавеску душа, где меня поджидал темный силуэт Разайя, я прорычала:

— Какого черта ты здесь делаешь?

— Ты не брала трубку, и я пришел, чтобы тебя найти!

— Ты не можешь врываться сюда в любое время! — сказала я, морщась и пытаясь сесть.

— Я знаю, знаю, но у меня важные новости. Редфорд назначил встречу!

Это заставило меня выпрямиться.

— Расскажи подробнее.

В силуэте, проступающем сквозь занавеску, я увидела, как Разай присел на крышку унитаза.

— Сегодня вечером в «Красном кургане». Это стрип-клуб рядом с Брайант-парком, и у нас забронирован столик! Но здесь есть подвох.

— Какой?

— Я единственный приглашенный!

Я сделала паузу, а затем продолжила втирать шампунь в волосы.

— Это чушь собачья. Я должна поговорить с ними сама.

— Ну, этого не случится. Если только ты не работаешь под прикрытием.

— Я итак под прикрытием.

— Не в качестве консультанта, глупая гусыня.

— Глупая кто… — смысл его слов дошел до меня, и я простонала: — О, черт, ты серьезно?

Он сказал:

— Как будто все так плохо? Это единственное место, на которое они согласились, и, поверь, мне пришлось поторговаться!

— Это полная чушь, и ты это знаешь!

— Может, ты сначала выслушаешь план?

— Ладно!

— Вот так! Мы встречаемся в отдельной комнате. Редфорд должен привести с собой двух коллег. Он уточнил, что встреча отменится, если я приведу кого-нибудь или запишу разговор, и…

Я сердито поднялась и принялась ополаскивать волосы. Откидывать голову назад, к счастью, было не больно, хотя бедро болело просто адски.

Я ждала. И ждала. Но ответа не последовало. Надеюсь, он не был пьян. Что с ним?

— Ну? — потребовала я, натирая мылом мочалку и массируя ею грудь и плечи.

Разай откашлялся.

— Что? Черт возьми, выкладывай. Подробности сегодняшней встречи. Ну, знаешь, о которой ты хотел рассказать мне, ворвавшись в мою ванную.

— Конечно. Прости. Клуб считается нейтральной территорией, поскольку ни одна группа не продает там свои товары. Это также означает, что ни у кого из нас нет веса, которым можно было бы разбрасываться. Не о чем просить. Они не хотят, чтобы их видели со мной, поэтому специально следят за тем, чтобы это не происходило рядом с теми, кого они знают. План таков: я заранее забронирую комнату и сообщу им, в какой из них идти, а они встретят меня там. Комната бронируется для… артиста.

Я видела, как его фигура поднимается и приближается.

Я замерла. Его фигура становилась все четче и четче. Хотя он все еще был лишь силуэтом, его очертания были видны. И он был близко. Меньше чем в футе от меня.

Видел ли он меня?

Его следующие слова были произнесены тихо, словно шелк.

— И, судя по всему, ты прекрасно справишься.

Я посмотрела на его лицо сквозь занавеску, не в силах пошевелиться. Не в силах ничего сделать, кроме как прислушиваться к биению своего пульса.

Он наклонил голову.

— Думаю, я подожду снаружи, детектив. Во что бы то ни стало, не торопись.

Он закрыл дверь ванной с тихим щелчком, вызвав у меня неровный вдох.

Что. За. Черт.

При таком освещении я думала, что он вообще не сможет меня разглядеть. Но все это время, пока я выгибала спину, промывала волосы и намыливала тело, он…

Он был так близко…

Когда я закрыла глаза, перед глазами снова возник образ его, стоящего там. Все, что ему нужно было сделать, — это отодвинуть занавеску. Этот дурацкий, тонкий слой пластика и ткани, и тогда он увидел бы меня всю.

Я зажмурила глаза и постаралась не закричать от унижения. Я провела руками по волосам и шее, смывая остатки мыла, словно оно могло унести с собой воспоминания.

Но, конечно же, этого не произошло, и мое тело было слишком напряжено, чтобы забыть об этом. Мои ладони скользнули по груди и по возбужденным соскам. Жар и желание настойчиво пульсировали в нижней части живота, сжимаясь.

Мои пальцы спустились ниже пупка, и на мгновение я задумалась о том, какие у него руки. Будут ли они грубыми? Или нежными и мучительными?

Сколько времени прошло с тех пор, как он ушел? Сегодняшняя встреча стояла на первом месте в списке приоритетов, но все, чего я хотела, — это просунуть пальцы между ног и…

Ужас потряс меня до глубины души.

Я ахнула и отдернула руку.

— Нет, — вздохнула я. — Вспомни, кто он такой, Грэй. Что он такое. Ты не можешь думать об этом.

Ручка заскрипела, и я вздрогнула, когда холодная вода коснулась моей кожи. Но по большей части она справлялась со своей задачей. Не всегда можно контролировать свои чувства или инстинкты, но всегда можно контролировать свои действия. Я больше не буду терять бдительность.

Вытираясь насухо и выходя из ванной, я с облегчением заметила, что моя спальня пуста.

Мне придется притвориться, что ничего не произошло. Может быть, он поверит, что я совершенно не обратила внимания на это… чем бы это ни было.

И что больше никогда не повторится.

Глава 32

— Я ненавижу это, — заявила я.

— Хочешь отказаться? — спросил Разай.

— Конечно, нет. Просто мне не нужно, чтобы об этом знали. И я не могу поверить, что ты рассказал обо мне еще одному человеку.

От клубной музыки дребезжали зеркала на стенах в гримерке. Мы находились в одной из немногих приватных комнат, так что другие танцовщицы не видели ни меня, ни Разая, и они могли уединиться, чего и заслуживали.

Он поднял руки вверх.

— Я ничего не сказал Дарби, кроме основ, а она не из тех, кто задает вопросы.

Вошла женщина, о которой шла речь. Дарби несла сумку с каменным, скучающим выражением лица. За ней последовал еще один сюрприз.

Я застонала:

— Эмбер? Что ты здесь делаешь?

Эмбер, скрестив руки и вызывающе подняв подбородок, заявила:

— Это не твое дело, не так ли?

Мой вздох мог бы сам по себе вызвать торнадо. Может быть, такой, который унес бы меня в далекие края, где нет архангелов, которые могли бы все испортить.

Дарби ударила фейри по лицу и вытолкнула ее из комнаты. Она протянула мне сумку.

— Вот. Я предположила твой размер, но думаю, это подойдет. — она вытянула шелковый халат и сузила красиво накрашенные глаза, пока Эмбер разглядывала ее. — Я не буду спрашивать, в чем дело, и все, что я могу сказать, это то, что тебе лучше не терять мою работу, понятно? Это мои деньги за обучение.

Разай заверил:

— Ты нас даже не заметишь. Не заметит нас и твой управляющий.

Ее взгляд стал еще более пристальным.

— Менеджер не обращает внимания, хоть и должна. Я беспокоюсь не о ней. Я беспокоюсь именно о тебе. Ты собираешься сделать что-то странное, например, подраться с мафией или разобрать столб и украсть его.

Он посмотрел на нее щенячьим взглядом.

— Да я бы никогда! По крайней мере, не в трезвом виде. А я намерен оставаться трезвым. Кажется.

Я пнула его ногой.

— Он ничего не натворит.

Дарби пробормотала что-то вроде:

— Меня сегодня уволят, да? — она перевела взгляд на меня и сказала: — Неважно. Одевайся. Открытие через пятнадцать минут. После этого я не смогу с тобой нянчиться.

— Разай. У тебя будет тридцать минут, понял?

Он подмигнул и показал ей большой палец вверх. Как мог один высокий воинственный мужчина проявить столько нахальства?

Бесстрастное выражение лица Дарби говорило о том, что она не поверила.

— Я уже жалею об этом. — затем закрыла дверь.

Разай рухнул в пластиковое кресло.

— Что ж, пора действовать. — он жестом указал на сумку.

— Убирайся к чертовой матери.

— О, но я хотел помочь тебе застегнуть пуговицы. Или застегнуть молнию. Или завязать ленточку… нет, это прозвучало неправильно. Но ведь так и было? Зависит от того, что тебе нравится.

— Разай, я ударю тебя стулом, если ты не уйдешь в ближайшие десять секунд.

Он смирился.

— Не приходи ко мне плакать, если запутаешься.

Как только он ушел, я оделась. Выбор Дарби в основном подошел мне. Кружевное белье было немного тесновато, но не вызывало дискомфорта. К счастью, к нему прилагалась тюлевая юбка, прикрывающая мою почти голую попку. Она была немного прозрачной, но я ценила любое прикрытие. На туфлях Pleaser были нацарапаны ее инициалы. Они были великоваты на полразмера, но толстые носки и шнуровка позволили легко их отрегулировать.

Закончив, я посмотрела в зеркало.

— Что ж, я выгляжу соответствующе.

Разай постучал.

— Собери свою одежду и принеси ее.

— О, хорошая мысль. — в конце концов, нам нужно будет быстро уйти.

Собрав свои вещи и пройдя за Разаем и Дарби через весь клуб, мы нашли нашу комнату. Она была небольшой. Всего пять мест на мягких диванчиках и одна платформа с шестом, на которой я могла танцевать. Дарби без лишних слов закрыла дверь, а Разай нашел алкоголь.

Он открыл бутылку шампанского, стоявшую на столе, наполнил целый бокал и выпил его одним глотком.

— Я думала, ты сегодня будешь трезвым, — сказала я, переминаясь с ноги на ногу. Я ведь не стеснялась, правда? Это была работа, и я должна сосредоточиться на ней. Единственной проблемой было отсутствие опыта.

Неоновое сияние окрасило волосы Разая в темно-вишнево цвет. Музыка звучала в такт. Он повернулся и одарил меня озорной улыбкой.

— Если мы ставим сценку, то она должна быть реалистичной. Или ты не профессионал?

Я ухватилась за шест и повернулась, проверяя собственный вес.

— А я-то думала, что любитель. Спасибо за повышение, босс.

Когда я сделала полный круг, Разай остановил меня, протянув бокал с пузырящимся шампанским.

— Держи.

Я осторожно сделала глоток. Это помогло бы справиться с нервами, но не расшифровать его странное выражение лица. Где был нахальный профессор? Или высокомерный воин? На какую сторону Разая я смотрела? О чем он думал?

Я поставила бокал на пол и медленно покачалась вокруг шеста, прикидывая, что к чему. Импровизировать танец будет несложно, если только никто не ждет от меня каких-то сложных движений. Если кто-то заподозрит что-то неладное, я просто скажу, что новенькая.

Я закрыла глаза, мое внимание ослабло и сосредоточилось на задаче. Моя роль. Ключевым моментом было расслабление мышц. Скованность бросалась в глаза. Эти засранцы должны посчитать меня фоновым шумом, а я была чертовски хороша в этой роли, не так ли?

Я должна чувствовать себя как дома.

Я двигалась, танцевала и кружилась, а мои мышцы расслаблялись с каждым мгновением. Но когда я сделала еще один круг, Разай поймал меня за талию. Он прижал меня к шесту, выражение его лица было мрачным и серьезным.

— Что ты делаешь? — спросила я, сбитая с толку. А я как раз начала сосредотачиваться. Опустив взгляд, я увидела, что мой галстук-ленточка запутался в его пальцах.

— Видишь? Надо было позволить мне помочь тебе с этим. Он развязался.

Не желая встречаться с его напряженным взглядом, я наблюдала, как он наматывает его на палец.

— Это… черт, все в порядке. Просто оставь его.

Он легонько потянул, и, конечно же, все развязалось.

— Хочешь показать нашим друзьям больше кожи? Если тебе так больше нравится, я оставлю тебя в покое. — тем не менее он обошел меня и начал поправлять мой галстук.

Он поправил ленточки на моем животе. Тишина затянулась. Его дыхание ласкало мой затылок. Почему он должен быть так близко?

Мурашки побежали по моей коже, и я знала, что он тоже это заметил. Мои щеки горели, и каждый сантиметр моей обнаженной плоти покалывало. Куда он смотрел? Ему нравилось то, что он видел?

— Все. Готово. — он отошел и сел на диван, наливая еще один бокал шампанского. Я не могла прочитать его выражение лица. Не игривое. Но и не смертельно опасное.

Что-то… между ними?

Я не знала, как относиться к этой версии Разая. Он не был смешным или грубым. Его сосредоточенность и намерения поглощали комнату, не оставляя места для игнорирования.

— У меня есть работа, Разай, — процедила я.

— Я в курсе.

Я зашипела от разочарования.

— Тогда перестань на меня так смотреть!

Он наклонился вперед и уперся локтями в колени. Мрачная улыбка окрасила его губы. В зеленых глазах отразился красный неон.

— Как так?

— Хорошо, — пробормотала я, в то время как мой желудок перевернулся, и во мне вспыхнуло вожделение. — Думаю, мне придется просто тебя игнорировать.

— Помни о плане.

— Просто заткнись. — конечно же, я не забыла об этом чертовом плане. Каждый раз, когда я коснусь своих волос, когда кто-то из мужчин будет говорить, это даст ему понять, что нужно надавить на этого человека.

А я в это время прослежу за всплеском своей интуиции. Как оказалось, она практически пела от счастья, как только я переступила порог этой комнаты. Так что, скорее всего, эта встреча была лучшим выбором.

«Или ты просто хочешь побыть наедине с Разаем. Без одежды».

Разай усмехнулся, и моя паранойя уже почти убедила меня в том, что он подслушал мои предательские мысли, когда наше противостояние прервал отдаленный женский голос. Она говорила так, как говорят только в службе поддержки. Вежливо и дружелюбно.

Вслед за ней раздался мужской голос.

Время шоу.

Я вжилась в роль танцовщицы.

Дверь открылась.

В комнату вошли трое мужчин.

Глава 33

Я одарила их, как я надеялась, страстным, сдержанным взглядом и продолжила свои движения в медленном, чувственном ритме на маленькой платформе. Я не выступала, так как, возможно, выступила бы другая танцовщица. Я сливалась с комнатой, как фоновый шум и обои. Служила украшением обстановки.

Я распустила волосы. Они рассыпались по плечам и спине, раскачиваясь в такт моим шагам. Мне нужно было спрятаться за ними, заставив их быть щитом и средством связи с Разаем.

Я взглянула на него и чуть не остановилась. Даже когда в комнате появились трое молчаливых гостей, он смотрел только на меня. Глупый архангел, сбивающий меня с толку…

— Разай, — хрипло сказал один из мужчин.

И тогда загадочный преподаватель нацепил на себя обычный облик.

— Рад тебя видеть, Редфорд! Я просто обожаю красный галстук. Он подчеркивает твои искрящиеся глаза. Носта, как всегда, непринужденный. Мне очень нравятся твои туфли. И Гарлем! Что бы я делал последние несколько лет без ослепительного блеска твоих колец?

— Если ты не заткнешься, Разай, то они разобьют тебе губу. Ты сегодня на коротком поводке, и мне не хочется терпеть твое дерьмо, — рявкнул Гарлем. Разай ему определенно не нравился. Это было легко услышать.

Разай вздохнул.

— Ты всегда умел угадывать мои предпочтения, Гарлем. К несчастью для тебя, мне нравятся брюнетки.

Благодаря кратким описаниям Разая я смогла определить имена и внешность мужчин.

Один из них, кажется, Носта, сказал:

— Да. Я вижу.

Их тяжелые взгляды легли на меня, словно свинцовые гири. Я подняла голову, продолжая двигать телом в страстных наклонах и поворотах, выгнула спину и провела руками по бедрам.

Интуиция пока не проснулась.

— Почему здесь танцовщица? — сердито спросил Редфорд.

Разай усмехнулся.

— Господа, вы сами выбрали место. Это был единственный способ получить комнату. Неплохой способ вести беседу, не так ли? Или вы слишком отвлекаетесь на свои члены, чтобы говорить?

— Прекрати нести чушь, Разай. Вышвырни ее.

— Прости, дорогая? — Разай добродушно улыбнулся, когда я остановилась и повернулась к нему лицом. — Ты можешь оставить нас здесь одних?

Я покачала головой, пытаясь изобразить извинение.

— Мой менеджер заметит и, возможно, пристанет с вопросами. Она любит устраивать сцены.

Разай указал на меня.

— Ты слышал женщину. Давай не будем устраивать сцену. Говори сдержанно, и все будет в порядке. Например… ты ведь слышал о недавних проблемах в моем садовом клубе, верно? У ректора тоже возникли некоторые проблемы.

Он называет Хартфолл садовым клубом? Тонко, Разай. Очень тонко.

Один из них одобрительно хмыкнул.

— Я слышал, что ты продавал семена в клубе, — заявил Разай, имея в виду возможное наличие наркотиков.

— Неужели? — уклонился от ответа Носта.

Моя интуиция ожила, и я провела пальцами по волосам, чтобы предупредить своего партнера.

— Я расцениваю это как «да», — беззаботно ответил Разай. — Я нашел твои пакетики в кампусе. Отрицать это бесполезно. Но не причастен ли ты к недавнему нападению на учеников садовников? Новости очень заинтересовались этими событиями.

Проклятье, это была ужасная метафора. А он говорил, что я любитель…

Носта высоким мягким голосом спросил:

— Ты позвал нас сюда, чтобы допросить? Мы перед тобой не отчитываемся. Нам все равно, что ты хочешь знать, и в любом случае мы не причастны ни к одному из этих событий.

Моя магия снова нахлынула, подталкивая. Я пригладила волосы и покачивалась в такт музыке. У меня было ощущение, что Носта — настоящий вожак этой стаи. У него были ответы, авторитет, знания.

Я взглянула на мужчин и увидела, что Гарлем наблюдает за мной с жадным взглядом.

— Иди сюда, любимая, и встань на колени, — мягко приказал Разай.

Нервно сглотнув, я выполнила его приказ и опустилась перед ним, не обращая внимания на то, что архангел следит за каждым моим движением. Он изучал мои губы. Как мои волосы рассыпались по плечам. Изгибы моего тела.

Голодный. Это единственный способ, которым я могла его описать.

— Ты моя, — заявил он. — Понятно? Даже не смотри на них. Даже не думай прикасаться к ним или танцевать для них. — его серьезная сторона снова проявилась, и я не могла ее расшифровать или понять.

Мои щеки запылали, но я решила играть эту роль и не собиралась отступать. Я кивнула и увидела отблеск темного удовлетворения в его изумрудных глазах.

Он понял, что я нервничаю, и сказал:

— Скажи мне, чего ты хочешь.

«Ты должна сказать мне, на кого надавить», — вот что он имел в виду. Видимо, мои сигналы были недостаточно конкретны.

Разговор с ним должен был выглядеть естественно, и вскоре у меня созрел план. Я скользнула руками по его раздвинутым коленям и внутренней стороне бедер.

Один из мужчин раздраженно откашлялся.

Челюсть Разая сжалась, он смотрел на меня, не мигая.

Смущению не было места в моей душе. Если бы я позволила ему хоть немного овладеть мной, оно могло взять верх и сбить меня с толку. Поэтому я протиснулась в пространство между его ногами и забралась к нему на колени. Стараясь касаться его как можно меньше, я наклонилась к нему и прошептала:

— Носта что-то умалчивает.

Мои губы коснулись его уха, и он услышал мой вздох, когда обхватил руками мои колени и дернул меня вперед. Интуитивно я оседлала его, и выпуклость в его штанах прижалась к моей киске.

Мужчины заворчали, и, используя их шум как прикрытие, он прошептал:

— Отвлеки их.

Затем, уже громче и не отрывая от меня взгляда, он сказал:

— Я знаю, что вы замешаны в этом деле, друзья. Знаю, что вы что-то скрываете, и я знаю, что вы торгуете на территории клуба. Всего один звонок ректору, и вашей операции конец.

Воздух затрещал от потрясения и гнева.

Я закрыла глаза и поерзала на коленях у Разая, пока он обхватывал мои бедра и играл с кружевными краями моего нижнего белья. Мое внимание затуманилось. Моя спина выгнулась. Покрасневшая кожа довершала картину: теперь уже не скрыть, что это не просто спектакль.

Я его хотела.

Я очень, очень хотела этого мужчину.

— У тебя не хватит на это сил, — беспокойно отмахнулся Носта. — Я знаю о тебе все, Разай. Никакой семьи, о которой можно было бы говорить. Ты — призрак человека, не имеющего ни малейшего влияния, а ректор…

— Ректор в последнее время не отличается терпением, а я, как оказалось, прислушиваюсь к его мнению, — поправил Разай. — Если он услышит, что творится со студентами после того, что случилось с его собственным… протеже, то без колебаний примет быстрые и немилосердные меры. Не так ли, дорогая? — последний вопрос он адресовал мне, подкрепив его жарким шлепком по моей заднице.

От удара я ахнула, а ноги задрожали. Притвориться дурочкой и слепой похотью было не так уж сложно. Когда он успел приподнять мою тюлевую юбку? Как я могла не заметить или не поинтересоваться? Я спросила:

— Ч-что?

Он промурлыкал:

— Хорошая девочка.

Когда он сильнее прижался ко мне, я вцепилась в его плечи и прикусила губу. Голова откинулась назад, глаза закрылись; я напомнила себе, что сейчас это моя роль. И я превзошла свои обязанности…

Каждая чувствительная часть моего тела жаждала прикосновений. Даже мягкое кружево, теребившее мои соски, только усиливало ощущения. Должен же был быть способ сыграть эту роль и не превратиться в лужу на коленях Разая.

Он заметил разочарование и похоть в моем выражении лица. Отметил мои приоткрытые губы и прикрытые глаза. Румянец на моих щеках.

Он застонал:

— Если ты будешь продолжать так смотреть на меня, я буду вынужден прервать эту встречу.

Я приостановилась и выгнула бровь. Он говорил серьезно? Он определенно выглядел таким. Серьезнее, чем когда дрался с Коулом или предлагал мне работу.

Его язык скользнул между губ, и этот жест практически пронесся вниз по моему собственному телу.

— Как хочешь, — сказала я, отводя взгляд в сторону.

Но архангел сжал мою челюсть и снова заставил повернуться к нему.

— Я ведь не говорил отворачиваться?

— Нет, — прошептала я.

Он удерживал мой взгляд, пока я не заерзала, а затем отпустил меня.

Я покрутила бедрами, прижимаясь к нему, и старалась не стонать, пока он ласкал мое тело. Его пальцы, скользнувшие между моих бедер и задевшие край кружева, едва не заставили меня упасть на колени. Для него не было ничего недоступного, а у меня не было ни сил, ни желания его останавливать.

— Говорите, — приказал он молчащим мужчинам.

Редфорд спросил:

— Новая танцовщица? Я не видел ее здесь раньше.

— Откуда мне знать? — от жара в его низком голосе у меня побежали мурашки по спине. Он схватил меня за волосы, удерживая меня на месте. Это было жестоко и дразняще. — Ты новенькая, дорогая?

— Очень, — вздохнула я.

Носта откашлялся.

— Мы не имеем отношения ни к чему, о чем ты говоришь. Наши пакетики — просто совпадение.

Разай крепко зажмурился и спустя, казалось, целую вечность, расслабился. Он спросил:

— Знаешь, что говорят о тараканах? Если ты видишь одного на виду, значит, тысячи других прячутся.

— Как ты нас назвал? — Гарлем взорвался, злой и оскорбленный.

— Я не про тебя, идиот. Разве ты не слышал слова Носты? Мы говорим о пакетиках, а не о людях. Боги…

— Гарлем, успокойся, — мягко приказал Носта. — Думаю, наша встреча окончена.

Однако Разай продолжал.

— Мы нашли твой пакетик на территории клуба. На одном из… специальных мероприятий. Если ты понимаешь, о чем я.

Мужчины замерли, и даже я чуть было не остановилась.

Разай нашел пакетик с их наркотиками на месте нападения одной из жертв? Или он просто блефовал?

Он продолжил:

— О тебе шепчутся в коридорах. И мне стало интересно. Есть ли у тебя хоть капля самосохранения? Или ты просто подождешь, пока этот белый рыцарь-ректор пронюхает о твоем присутствии и отправит весь «клуб» в изоляцию, оставив сотни славных глупых ангелов без легкого кайфа. Твои доходы иссякнут. И это будет твоей проблемой. Все, что нужно, — это один маленький разговор с ректором…

— Чего ты хочешь? — прорычал Носта.

Разай протянул руку и погладил мои голые бедра, дразня меня.

— Черт, они как будто даже не слушают, любимая.

— Хм? — ответила я, стараясь, чтобы в моем голосе звучали мольба и счастливая боль. Я провела руками по своему телу, лаская и полностью отдаваясь восторгу желания.

И все же меня охватило беспокойство. Разай блефовал, не так ли? На самом деле он не хотел объединяться с этими придурками. Он не мог.

Носта возразил:

— Это невозможно.

Моя интуиция кипела, подталкивая меня к мужчинам каждый раз, когда Носта говорил. Я повернула голову и прошептала:

— Продолжай.

Его руки сжались на моих бедрах.

— Черт. Тогда проваливай. Можешь попрощаться со своими маленькими богатыми клиентами на нашей территории. У меня больше нет терпения на этот скучный разговор.

Он снова скользнул руками по моим бедрам, теперь уже погружаясь под кружево.

— Кроме того, я думаю, что у меня только что появились планы. На остаток ночи. Завтра утром я встречусь с ректором.

Губы коснулись моего плеча, и вздох, вырвавшийся из моей груди, был совсем не фальшивым.

Носта сдался.

— Ладно. Боги. Может быть, мы поставляли…

Разай усмехнулся:

— Это бесполезная информация. Я уже знаю это. А теперь убирайся.

— Нашим распространителем был… черт возьми.

Разай сделал паузу.

— Продолжай. Теперь не нужно стесняться.

— Сын ректора. Его сын был нашим связным.

Глава 34

Логика рассыпалась по полу, как хрусталь.

Бенджамин Кастиль продавал наркотики в кампусе?

— Объясни, — сказал Разай, его голос звучал слишком спокойно для такого рода информационной бомбы.

Носта с трудом выговорил слова.

— Мы продали ему товар. Он распространяет товар с прошлой весны. Он был… полезен для бизнеса. Мягко говоря.

— Продолжай.

Я потянулась за бутылкой шампанского. Разве танцовщицам полагается пить? Нарушила ли я какое-то профессиональное правило, притворившись пьяной? Черт, надо было раньше спросить. Дарби была трезва, как стеклышко. Оставалось надеяться, что мои небрежные потягивания не окажутся неуместными.

Воздух потрескивал от магии. Носта отрезал:

— Это все, что мне известно. Думаю, мне не нужно объяснять, что произойдет, если ты поделишься этим с кем-нибудь…

— Я сказал, продолжай, — прорычал Разай. — Ты ничего не сможешь мне сделать, Носта.

Редфорд, запинаясь, проговорил:

— Пожалуйста, Разай. В этом нет необходимости.

Страх был последним, о чем думала Носта.

— Ты прекрасно знаешь, что нам лучше не угрожать. Ты всего лишь прославленный преподаватель физкультуры.

— Любимый прославленный преподаватель физкультуры, — поправил Разай, поглаживая мои бедра. — И мне не нужно быть кем-то большим, чтобы рассказать ректору то, что ему нужно знать. Твоя репутация тоже пострадает. Может быть, даже власти округа Колумбия нанесут визит в город.

— Я не занимаюсь документами, Разай. Я не знаю деталей его контракта с нами.

— Тогда что еще ты можешь рассказать? Что угодно, Носта. Подумай хорошенько. От этого зависит твой бизнес.

В комнате повисла долгая пауза, которую заполнял лишь негромкий ритм музыки.

— Ему было наплевать на деньги. Бен… сыну, я имею в виду.

Руки Разая на мгновение замерли. Всего на одно. Затем он продолжил и спросил:

— Что это значит?

— Ему было все равно! Сказал, что деньги для него не главное. Что он делает это ради «любви к профессии». Это его слова, не мои. Я подслушал его разговор с боссом. Это все, что у меня есть. Не разрушай те остатки доброй воли, которые есть между тобой и всей организацией, профессор. Несмотря на твое высокомерие, ты не неприкасаем.

Разай усмехнулся.

— Твоя организация слаба, Носта. Ею управляют жадные болваны, которые не знают, как сохранить свои активы в тайне. Я могу уничтожить всех членов твоего маленького милого стартапа за одну ночь, если захочу. Просто, чтобы ты знал это.

Все взгляды мужчин устремились на меня.

Я наклонила бутылку с шампанским, стараясь не пропустить ее при первом глотке. Из меня вырвался смех, когда я, наконец, прикоснулась к краю и отпила. Сладкий, липкий алкоголь потек по моему подбородку на грудь.

Гарлем хмыкнул:

— Тебе повезло, что она накачалась. В противном случае мы бы избавились от вас обоих.

— Попробуй, — подначил Разай. — Давай.

— Ах ты, ублюдок. — его магия вспыхнула, и ветер закружился вокруг его рук, развевая волосы.

— Гарлем, не надо! — прорычал Редфорд. — Он хуже, чем кажется! Не делай такой ошибки.

— Тебе должно быть стыдно, Гарлем, — удовлетворенно передразнил Разай. — Перестань вести себя как мальчишка, который не может контролировать свои чувства и магию.

Носта удержал Гарлема, положив руку ему на плечо.

— Успокойся. Мы не можем делать это здесь. Не позволяй ему задевать тебя. Действуй с холодной головой, и у тебя будет меньше проблем.

Носта определенно умнее всех. Какого хрена Разай затеял драку?

Я небрежно улыбнулась и прильнула к нему. Его руки мгновенно обхватили меня. Руки исследовали мою талию и живот. Я притворилась, что целую его шею, и прошептала:

— Клэйв. — другая половина моего мозга гадала, каков он на вкус. И, чтобы убедиться в этом, я прижалась губами к его горлу и лизнула гладкую кожу.

Мне показалось, или Разай вздрогнул?

— Носта, — отстраненно произнес Разай, его голос звучал странно напряженно. — С кем еще у тебя был контакт?

Носта издала раздраженный звук.

— Он единственный, о ком я знаю. Если есть еще какие-то контакты, не в моем ранге сообщать об этом.

Я попыталась сесть, но Разай поймал меня и прижал к себе. Его магия… по крайней мере, я думаю, что это была именно она… окутала меня, как теплый плащ, погрузившись в мою плоть и кости. Ощущение было восхитительным. Как грех на моем языке, обдающий меня сладким жаром.

— Ну раз ты так говоришь, — согласился он. — Я сообщу тебе, если на территории появится еще какая-нибудь информация о твоем… бизнесе, и в обмен на твою честность сохраню твое дело в тайне.

В молчании Носты чувствовалось удивление.

— Ты говоришь так, будто не боишься нас. Почему?

— Нет ничего такого, с чем я бы не справился, — ровно ответил он.

— Нет, — не согласился лидер. — Ты поступаешь безрассудно.

— Возможно, ты только начинаешь узнавать меня настоящего. Мне требуется время, чтобы открыться незнакомцам, — отмахнулся он.

— Безрассудный, — повторил Носта.

— Авантюрист?

— Я поверю тебе на слово, Разай. Если я услышу хотя бы упоминание нашего имени в связи с «событиями», я с энтузиазмом проверю, на что ты способен. — в каждом слове был свой смысл. Свое обещание.

— Это была полезная встреча, — ответил мой сообщник, поглаживая мою задницу, пока я подавляла стон. — Но у меня и этой милой женщины есть дела. Вам пора уходить.

Гарлем прорычал что-то угрожающее себе под нос. Это было последнее, что мы услышали, прежде чем дверь захлопнулась.

И тогда мы остались одни.

Остался только ритм музыки.

Стук нашего пульса.

Мы не двигались. Не сдвинулись с места. Я крепче вцепилась в его плечи.

— Грэй… — выдохнул он, уткнувшись мне в шею. Только его напряженные мышцы выдавали, что он старался держать себя в руках.

— Да? — ошеломленно спросила я.

— Если ты хочешь, чтобы на этом все и закончилось, немедленно встань. Это единственное предупреждение.

Я должна была встать. Закончить все здесь было бы логичным выбором. Я едва знала Разая, и, поддавшись на уговоры, могла навлечь на себя целый мир последствий. Впускать его вот так… оно того не стоило.

— Встань. — напряженная команда была достаточно хрупкой, чтобы рассыпаться.

— Я… я не могу, — вздрогнула я.

И тогда я совершила немыслимое.

Я поцеловала чертова архангела.

Его губы впились в мои, облизывая и посасывая. В этом не было ничего мягкого или сладкого. Мы хотели поглотить друг друга заживо.

У меня закружилась голова, когда океан похоти меня затопил. Моя спина выгнулась, когда он обхватил меня за задницу и уперся своим членом в мою киску. Мои руки запутались в его волосах, пробежались по его груди, обхватили его лицо. Я была настолько захвачена переполнявшими меня ощущениями, что не знала, куда их деть. Я обнимала и целовала его, теряя себя в его прикосновениях.

— Боги, ты пьянишь, — простонал он мне в губы, а потом эти губы прошлись по моей челюсти и шее.

Я ахнула, когда он впился зубами в мягкую плоть моей шеи. Разай тут же лизнул нежное место, облегчая боль и доставляя еще больше удовольствия.

— Пожалуйста, — взмолилась я, не зная, чего именно хочу от него. Чтобы он продолжал? Чтобы остановился и сжалился надо мной? Чтобы прикоснулся ко мне во всех местах, которые болят?

Я не могла сказать. Я не знала. Важно было лишь то, что он притягивал меня к себе, как гравитация. У меня не было сил, чтобы остановить его, да мне и не хотелось.

— Ты хочешь этого? — спросил он. — Скажи мне.

Шампанское смешалось на наших языках, горячее и сладкое. Его рука опускалась все ниже и ниже, пока не скользнула между моих ног.

— Я чувствую, какая ты мокрая через это кружево. — его слова были словно шелк. — Ты была такой всю ночь, не так ли?

— Откуда мне знать? — мы оба понимали, что ответ будет положительным.

Он прикусил мою нижнюю губу, дразня.

— Твое сердце бешено колотится, любимая. Это нормально?

— Ты слишком много говоришь, — простонала я.

— А твое тело… черт, твое тело просто восхитительно, — продолжал он. — Видишь, как расширяются твои бедра, когда ты садишься на меня? Как изгибаются твои бедра, когда ты сидишь у меня на коленях?

Как ему удалось заставить меня покраснеть в такой ситуации, ума не приложу.

— Если ты продолжишь болтать, мне, вероятно, придется остановиться, Разай. Прекрати.

Его глаза ярко вспыхнули. Вожделение. Решимость. Он притянул меня еще ближе, а когда я попыталась сопротивляться, схватил меня за волосы.

— Не двигайся.

Боль в моих волосах не расстроила меня. Более того, это заставило мою кровь запульсировать еще сильнее. Легкое жжение боли было похоже на блаженство. Даже сквозь дымку похоти я пыталась скрыть, как сильно он влиял на меня. Каждая клеточка моего тела хотела его. Жаждала его.

Капитуляция была чертовски приятной.

Его глаза расширились от понимания.

— Тебе это нравится? Тебе нравится, когда я контролирую тебя?

— Тебя просто заводит звук собственного голоса, не так ли? — я попыталась напустить храброе выражение лица. Пытаясь сохранить те крупицы достоинства, которые у меня еще оставались.

Он крепче сжал мои волосы и шлепнул меня по заднице.

Я вскрикнула и заерзала у него на коленях. Моя кожа горела в том месте, куда опустилась его рука. Все это было чистым наслаждением, и я хотела большего.

Боги. Я хотела, чтобы он был внутри меня.

— Думаю, тебе это нравится, — пробормотал он, потирая ладонью воспаленную кожу.

— Нет, — выдохнула я. «Да», — хотела сказать я. Но как я могла? Я даже не знала, чему сопротивляюсь, и все же не могла заставить себя отступить, как хотела.

Разай отпустил мои волосы и провел большим пальцем по нижней губе.

— Возможно, ты еще не встречала человека, который смог раскрыть в тебе все самое лучшее. — он прижал два пальца к моим зубам. — Соси.

Я не открыла рот, мой разум расплылся от слов. Сосать его пальцы? Какого черта я…

Он снова надавил, и мой рот послушно открылся. Как только мой язык коснулся его плоти, взгляд Разая потемнел от желания.

Он хотел меня.

Ему было также тяжело.

Почему-то этого знания оказалось достаточно, чтобы заставить меня сомкнуть губы вокруг его пальцев. Кого это теперь волнует? Это был не член, но по тому, как он наблюдал за мной, было понятно, что именно этого он и хотел.

— Хорошая девочка, — похвалил он, а затем хмыкнул, когда мои зубы сомкнулись на нем. Разай усмехнулся, увидев мой взгляд. — Ты слишком милая, чтобы вести себя дерзко, но каким-то образом у тебя это получается.

Я прикусила чуть сильнее, и ухмылка исчезла.

— Еще немного, и я трахну тебя на этом диване прямо сейчас, поняла? Мне все равно, если охрана придет нас выгонять. Я просто позволю им смотреть, как я заставляю тебя стонать. Это то, чего ты хочешь? Это тебя заводит?

Я сделал паузу. Холодная, безличная логика напомнила мне, что я не хочу, чтобы незнакомцы смотрели, как меня трахают, и при этом пытались меня выгнать.

Он усмехнулся, когда я отпустила его.

— Так я и думал.

— Ты слишком много говоришь, — повторила я.

— Ах. Ты, что обиделась? Пожалуйста, я практически чувствую, как ты течешь, когда я говорю тебе гадости. Это написано на твоем лице. Даже не пытайся это скрыть.

— Это неправда!

— Ну, может, не все написано на твоем лице, но каждый раз, когда я говорю что-то, что тебя заводит, твои ноги сжимают меня, и ты вжимаешься в меня еще сильнее. Прекрати краснеть, Грэй. Из-за тебя мне очень трудно сдерживаться.

— Это так ты сдерживаешь себя? — я оцепенела.

Разай с вызовом выгнул бровь.

— Я почти не прикасался к тебе. Если бы я не сдерживался, ты бы уже кончила. Хотя бы раз… черт возьми, остановись.

Я прикрыла свои пылающие щеки, сверкая глазами.

— И как я должна остановиться? — особенно когда он так говорил.

Удивление застыло на его лице, а затем восторг разбил его на части. К моему полному потрясению, архангел притянул меня к себе и обнял, сотрясаясь от смеха.

— Хорошо. Я беру свои слова обратно. Можешь смотреть на меня так сколько угодно.

— Ты такой чертовски странный, — обвинила я, мой голос заглушала его рубашка. Боги, как же хорошо он пах. Чистым и пьянящим одновременно. Мне захотелось свернуться калачиком с ним в постели.

Что за темную магию использовал этот человек, чтобы заставить меня вести себя как идиотка?

Стук в дверь застал меня врасплох. Разай не сдвинулся с места. Даже когда я извивалась в его объятиях. Этот мужчина был чертовой клеткой.

— Время вышло. — голос Дарби прозвучал достаточно отчетливо. — Менеджер собирается сделать обход. Вы должны выйти через тридцать секунд. Уходите через парадный вход.

Глава 35

Разай встал, прижав меня к себе, не обращая внимания на мои визги. Он дико ухмылялся.

— Надевай халат, детектив. Наша операция под прикрытием закончена.

Должен ли архангел выглядеть таким дьявольски сексуальным?

Я извивалась, пока он не поставил меня на пол, а затем завязал халат. Пройдя по коридору в большую комнату клуба, мы растворились в толпе и вышли без проблем. Холодный свежий воздух вызывал дрожь. Каблуки по асфальту стучали как метроном, отсчитывая секунды, отделяющие меня от этой комнаты.

И того, что мы сделали.

Черт, черт, черт. В чем дело?

Несмотря на то что он был архангелом, несмотря на то что мы только познакомились, я доверяла Разаю. Я не целуюсь со случайными людьми. Азра никогда не стеснялась целоваться или встречаться с незнакомыми людьми. Это она из тех девушек в задней части клуба, целующихся с незнакомцем, в то время как я сторонилась любого, кто пытался прикоснуться ко мне. Даже если чувствовала к ним влечение.

В чем смысл? Я упала в чьи-то объятия не потому, что мне было приятно, и не потому, что была поглощена моментом. Потребовалось время. Знакомство.

Доверие.

Я скрестила руки на груди от холода, плотнее закутавшись в халат, и украдкой взглянула на Разая.

Его довольное выражение лица и поднятый подбородок сказали мне, что ему нравился холод. Он освежал. Разай был рад прохладе и влажному, туманному воздуху.

Не спрашивая и даже не глядя, он придвинулся ближе и обнял меня за плечи.

— Я в порядке. — но я не стала с ним спорить. Кем, черт возьми, я была сейчас?

К счастью, он не дразнился. И не высмеивал меня за то, что я его поцеловала. На самом деле Разай, казалось, смирился с произошедшим и жил дальше. Он прокомментировал завтрашние ранние занятия и предстоящее тестирование, к которому он должен подготовиться. Мы добрались до машины и, как только печка прогрелась, начали свой путь обратно в университет; пришло время поговорить о том, что мы узнали.

— Итак. — кончики моих пальцев зависли над обогревателем, медленно оттаивая. — Бенджамин занимался торговлей. И не похоже, что Клэйв ему помогал.

— Если честно? Я уже не знаю, — признался Разай. — Я был полностью уверен, что Клэйв и его тугая задница никогда не переступят черту, но Бенджамин был его близким помощником. Может, они были заодно. Я буду горевать до конца своих дней, если Клэйву удалось меня одурачить.

Он вздохнул и потер челюсть, а другой рукой лениво покрутил руль. Клянусь, в свете уличных фонарей и с его великолепным телосложением он выглядел как задумчивая модель из рекламы духов. Как ему это удавалось?

— Давай придумаем два сценария, — предложила я, желая сосредоточиться на загадке, а не на повышении давления и воспоминаниях о шампанском, которые уже нахлынули на меня. — Один, где Клэйв замешан, и другой, где его нет. Что мы можем предположить? Если Клэйв помог Бенджамину с продажей, значит, он скрывал много информации. Возможно, он что-то знает о Бенджамине и других студентах. Возможно, он даже знает что-то о нападениях. Но это при условии, что он этого не делал.

— А если он это сделал?

— Тогда мы можем сделать вывод, что нападения как-то связаны с наркотиками. Какие препараты они продают?

— В основном, препараты для улучшения производительности. Популярны среди напряженных студентов колледжей.

— Так почему же наркотики имеют значение? Все ли жертвы работали с Бенджамином? Или употребляли? Его убили из-за наркотиков? Если ему было наплевать на деньги, то вряд ли кто-то напал на него из-за долга. Проклятье…

— Ты должна поговорить со студентами, — сказал Разай, констатируя очевидное.

— Ни хрена подобного, — проворчала я. — Я попытаюсь придумать неочевидный план действий. Думаю, я смогу заполучить одного из них. — вспомнилось застенчивое лицо Натаниэля. Он наблюдал за мной не просто так, и я подумала, что самое время спросить, почему.

Теперь мне было о чем его расспросить. Может, он был связан с Бенджамином. Или, может, наркотики были отвлекающим маневром и не имели никакого отношения к…

Как только я подумала об этом, моя интуиция отпрянула, словно ругая меня.

Я замерла.

Что, черт возьми, только что сделала моя магия?

Интуиция никогда раньше не реагировала на мои мысли. Только направляла и указывала на место… Неужели мне это просто привиделось?

Любопытствуя, я попытался повторить это. Но безуспешно. Моя интуиция поселилась во мне, как довольный кот, который просто счастлив быть рядом.

Озадаченная, я подумала, что после стольких лет, когда я полагалась на свою силу, моя интуиция атрофировалась. Теперь, когда я стала использовать ее чаще, возможно, точность и надежность постепенно улучшались.

Я могла только надеяться на это. Никто не станет жаловаться, если мои способности улучшатся. Особенно я. И все же меня терзало беспокойство. Мне не нравилось быть в неведении относительно собственной магии. Чтобы отвлечься, я спросила:

— Как ты думаешь, ректор Кастиль знал о Бенджамине?

Разай покачал головой.

— Кастиль считает, что его сын был золотым мальчиком. На первый взгляд, он был таким для всех. Уверен, что он не знал.

— Может быть, мне придется поговорить и с Кастилем.

— Наверное, это мудро, детектив. Охвати всех!

Прошло несколько секунд молчания, и вдруг мне показалось, что я больше не могу игнорировать свой промах.

— Разай, насчет того, что случилось в клубе…

— А что насчет того, что случилось в клубе? — довольное выражение его лица не изменилось.

— Я не хочу, чтобы это повторилось.

Он заявил:

— Тебе нужна безопасность и предсказуемость.

Я моргнула, сбитая с толку.

— Что?

— Тебе нравится контролировать ситуацию. Тебе нравится, когда мир складывается из предсказуемых кусочков, которые ты можешь сложить в красивую картинку. Ты не хочешь удивляться, и все же это приводит тебя в восторг. Ты одновременно хочешь обыденности и жаждешь неизведанного. Мы с тобой противоречим всему, что, по твоему мнению, тебе нужно. Но ты все равно хочешь этого, и это сбивает тебя с толку.

— Меня не так легко раскусить. — мои слова излучали уверенность. Как и должно быть. Он совершенно не понимал меня.

Верно?

Разай рассеянно хмыкнул, а потом добавил:

— Ты действительно приятно удивляешь, детектив. Никогда не думал, что найду кого-то вроде тебя.

— Это странно, слышать такие слова о сотруднике.

— Ты исключение. Трудолюбивая и талантливая. На любителя. Почему это странно признавать?

Я фыркнула.

— Честно? Похоже, ты не очень хорошо знал ни одну из жертв. Тем не менее, ты очень вовлечен в мое расследование и мой успех. Ты относишься к этому делу как к личному, но тебя ничего не связывает ни с одной из жертв. Не знаю, что тебя на самом деле волнует.

— Может быть, я тоже люблю загадки, — добавил он. — Ты права. Меня не слишком волнуют сами жертвы, но покой не для меня, верно? Кампус должен быть в безопасности, и этого достаточно.

Он подстраховывался. Я поиграла шелковым подолом своего халата.

— Тогда почему я так важна?

— Кто сказал, что это так? — поддразнил он, одарив меня лукавой ухмылкой.

Я закатила глаза.

— Просто ответь.

Он вздохнул.

— Ладно. Ты — родственная душа. Чужая в мире богов и смертных. Неудачница без родословной. Не то чтобы Азра не была твоей семьей, но жить отдельно от кровного родства — занятие не для слабонервных. Я не жалуюсь на свою судьбу, Грэй. Я говорю, что рядом с тобой я могу быть самим собой. — бросив дразнящий взгляд в мою сторону, он добавил: — К тому же я рад, что ты компетентна.

— Для любителя? — уточнила я.

— Само собой.

— Засранец, — пробормотала я, толкнув его в руку.

— Я даже не буду спорить, — сказал он, толкнув меня в ответ.

Я чувствовала себя странно взволнованной. На грани. Фактически, я была готова сорваться с края. Возможно, к мучительной и неопределенной смерти.

Это ощущение сбило меня с толку. Заботиться только о близких родственниках было легко и естественно. Однако это дико отличалось от моих отношений с Азрой и нашими родителями. Это отличалось от дружеских отношений с Жасмин и Далией или даже с моими прошлыми любовниками.

Почему в этот раз все не так? И почему это меня пугает?

— Перестань так волноваться, Грэй, — посоветовал Разай. — Просто живи своей жизнью и принимай сюрпризы.

— Откуда ты знаешь, что я удивилась?

Положив одну руку на руль, а другой переплетая мои пальцы, он сказал с сарказмом:

— Ну, не знаю. Может быть, это из-за твоего пустого, ошеломленного выражения лица, которое было у тебя последние три светофора. — он остановился на красном и посмотрел на меня, совершенно невозмутимо. — Нет ничего плохого в том, чтобы чего-то хотеть.

— Да, это так, — тихо сказала я, пока его зеленые глаза заглядывали в самые темные уголки моей души. — Желание чего-то — это кинжал, который разрезает твои мечты. Хотеть — значит быть обреченным на поражение.

Загорелся зеленый. Разай не тронулся и не моргнул.

— Это жалкое оправдание.

Позади нас засигналили машины.

— Это не оправдание, — настаивала я.

— Конечно, это оно. Ты отказываешь себе в праве хотеть, потому что боишься потерять. Это все равно что сказать: «Я не хочу наращивать мышцы, потому что, возможно, однажды я перестану стараться и стану слабой».

— Это плохое сравнение, — возразила я. — Первое — это… выбор образа жизни. Мой пример основан на чистом, мать его, выживании.

Он не дрогнул.

— И почему это так? Почему ты выживаешь?

Черт.

Я закрыла рот. Машины проносились мимо нас, сворачивая и сигналя. На приборной панели загорелся зеленый огонек.

Неужели я все испортила?

Глава 36

— Беспокойся о себе, Разай.

— Что с тобой случилось? Кто-то причиняет тебе боль? Ты от чего-то прячешься? От кого-то?

Я огрызнулась:

— Конечно, нет! Откуда у тебя такие мысли?

Он облокотился на центральную консоль, еще больше вторгаясь в мое пространство.

— У тебя какие-то неприятности?

Он занимал все мое пространство. Его полуприкрытые глаза, слишком знакомые мне. Его запах, его голос…

Слишком много. Этого было слишком много.

Кто-то выкрикнул в нашу сторону ругательство, заставив меня вздрогнуть. Я огрызнулась:

— Тебе нужно вести машину!

— Я поеду, когда ты мне ответишь.

Мое сердце превратилось в закаленную сталь. Если он думал, что сможет заставить меня говорить, то его ждала прекрасная буря разочарований.

— Тебе тоже стоит попробовать задержать дыхание.

— Так много секретов, — прошептал он. — Столько всего нужно скрывать. Твои способности. Твоя странная потребность выживать в, казалось бы, простой жизни. Ты что-то скрываешь, Грэй Уайлдер. Это очевидно. Я хочу знать, что именно.

— Даже если бы это было так, ты и близко не заслужил этого, — ответила я, практически задыхаясь от ярости. — У тебя даже нет права спрашивать. А теперь садись за руль.

Его высокомерный подбородок поднялся в знак неповиновения.

— Я сказал, что поеду, когда ты ответишь.

Я открыла дверь машины и вышла из нее.

— Грэй! — позвал он. — Так люди себя не ведут, когда у них нет секретов!

— Может, я принципиальная. А теперь отвали. — я захлопнула дверь и уперлась каблуком в асфальт. Это была ошибка. Огромной, черт возьми, ошибкой. Я потеряла бдительность, и Разай попытался меня расколоть.

Никто не имел права знать мои секреты. Особенно какой-то красавчик-архангел, который мастерски убеждает меня поступать вопреки здравому смыслу.

Как я в это попала?

Когда это началось?

В памяти всплыло множество красных флажков, когда я вспоминала время, прошедшее с момента встречи с Разаем. Его преследование, предложение работы, то, как он вел себя со мной. Как он вошел в мою жизнь, несмотря на мое недоверие к его расе.

Почему я не относилась к нему с большей настороженностью? Как он смог так быстро завоевать мое доверие? Потому что, хотела я признавать это вслух или нет, но он это сделал.

Не все мое доверие. Но достаточно, чтобы я потеряла бдительность.

Теперь, когда он стал ближе ко мне, ему захотелось проявить вольность. Задавать вопросы. Требовать объяснений.

Я не дам ему больше шанса.

Машина Разая следовала за мной три квартала, а потом я скрылась в метро. Все время, пока я ждала поезда, ярость клубилась во мне густым красным облаком. Люди, проходившие мимо меня, бросали на меня опасливые взгляды.

Я вспомнила об Азре, и стыд разбился о мои ребра, как битое стекло. Чем я рисковала ради своей глупой потребности решить головоломку? Ради дешевых острых ощущений?

Я была такой же жалкой, как и они.

Вдалеке прогрохотал поезд, а я молча ругала себя. Я стала слишком самоуверенной. Я забыла о главном. Ну и что, если мне придется жить скучной жизнью, работая рядом с Азрой в кафе? По крайней мере, это будет жизнь рядом с тем, кого я люблю. Рядом с моей семьей.

Мне нужно было успокоиться. Если я продолжу в том же духе, то не буду спать три дня подряд, мысленно споря с ним. Закрыв глаза, я медленно и глубоко вдохнула. Прежде чем делать выводы, нужно успокоиться. Мама учила меня этому.

Конец света наступил не из-за того, что Разай совал нос не в свое дело. Кроме того, вряд ли он считал, что мои секреты настолько велики, насколько они были. Скорее всего, он думал, что я в долгах или скрываю судимость.

Не преступница в прямом смысле этого слова.

Глубоко вздохнув, я дала себе обещание. Больше никаких промахов. Больше никаких игр с Разаем и опасности для моей личности. Отныне я буду настолько честной, что у Клэйва возникнет соблазн сделать мне предложение. Я закончу работу, уеду, как только позволит контракт, и вернусь к своей обычной жизни.

Потертый серебристый поезд с визгом остановился, и двери открылись. Странное покалывание в затылке заставило меня напрячься.

Разай следил за мной. Снова.

Гнев снова охватил меня. Медленно я обернулась. Этот засранец буквально не учился на своих ошибках. Не принимал ни одной чертовой моей границы…

Платформа была пуста. Большинство людей уже сели в поезд, лишь несколько человек поднимались по лестнице, чтобы покинуть станцию.

Я почесала голову, пытаясь избавиться от покалывания. Нет, мне это точно не показалось. Так где же он был? Разай мог припарковаться и последовать за мной сюда, но вряд ли стал бы прятаться от меня дальше. Ублюдок слишком любит внимание.

Объявление о приезда поезда вернуло меня к действию, и я поехала на поезде, не выходя из тени. Я добралась до своей комнаты без происшествий, если не считать пьяного мужчины, кричавшего на меня о том, что у меня под халатом, а я в ответ угрожала покончить с его существованием, используя только каблук.

В остальном все прошло спокойно.

Конечно, у меня болели ноги, так как я оставила сумку с одеждой в машине Разая и не подумала сменить обувь. К утру у меня будут мозоли, но все лучше, чем ехать обратно, застряв в одной машине с его вопросами.

Я тряхнула головой, пытаясь успокоить нервы. Когда этот человек загонял меня в угол, я делала глупости. Например, почти трахнула его в клубе.

Я поморщилась.

Я старалась держать себя в руках и не обращать внимания на то, что произошло в клубе, ради своего здравомыслия и возможности относиться к Разаю как к нормальному человеку. Но теперь… теперь все вернулось. Его голос в моем ухе. Как сексуально он целовал и кусал меня. Его член между моих ног. Вздымающиеся бедра. Руки гладящие меня, словно я сделана из хрусталя.

Прижавшись спиной к двери, я сползла на пол и развела колени. Халат соскользнул с моих плеч и обвился вокруг бедер. Боги, я все еще была так напряжена. Я отодвинула кружева и прикоснулась к своей набухшей киске. Приятное ощущение разлилось по всему телу. Это не займет много времени. Я знала это.

Только один раз. Мне нужно выплеснуть эту неистовую энергию. У меня есть физические потребности. Игнорирование их только усугубит.

У меня сбилось дыхание. Моих пальцев было недостаточно. Мне хотелось большего. Я могла бы достать подходящую игрушку, но не могла заставить себя остановиться. Не сейчас. Не сейчас, когда я наконец-то получаю разрядку, в которой так нуждалась.

Я сдвинула лифчик в сторону и ущипнула себя за сосок. Я пыталась отогнать образы и воспоминания из своих мыслей. Но все, о чем я могла думать, это о том, каким будет язык Разая. Как сильно он меня заполнит.

Потребовалось мало времени, чтобы достичь своего пика. Я села на пол, ноги дрожали. Я пыталась восстановить дыхание. Квадраты плитки дали мне что-то геометрическое и безопасное, на что можно было смотреть, пока я возвращалась к здравому смыслу. Все линии шли в ожидаемых направлениях. Правильные и непоколебимые.

В отличие от меня.

Что-то стукнуло в дверь моего балкона.

Я свирепо посмотрела на дверь, а внутри меня порхали бабочки. Есть только один человек, который мог бы оказаться на моем чертовом балконе.

Стук. Стук. Стук.

Не совсем то, что обычно делал Разай. С опаской я отодвинула занавеску и увидела виновника. На крючке неиспользуемого цветочного горшка висел китайский пакет. Время от времени ветер заталкивал его в окно.

Стук. Стук.

Я достала пакет. Мои пальцы стали горячими. Я подошла к перилам балкона и посмотрела вверх. Разай облокотился на перила, глядя в темное небо.

Мне вдруг вспомнилось, как я увидела его впервые. Все было именно так, не правда ли? Опасный, великолепный мужчина, наблюдающий за мной сверху.

— Еда — это извинение, — сказал он, лицо его было скрыто тенью. — Ешь, детектив. Ты, похоже, проголодалась.

И тогда ангел просто исчез. Последний щелчок закрывающейся двери сказал мне, что он больше не вернется.

Мои руки дрожали от этого намека. Он… он…

Я крепче сжала ручку, лицо покраснело, мое сердце бешено колотилось.

— Черт, — прошептала я. Неужели я была такой громкой?

Глава 37

Весь понедельник я кипела от злости. Злясь на него и на себя. Я сосредоточилась на работе. Чтобы стать лучшим, мать его, консультантом во всем Божественном Нью-Йорке.

Кроме того, вернулось то странное магическое чувство. То самое, которое ощущалось как магия интуиции, но откликалось на мои мысли и чувства. Каждый раз, когда я подумывала о том, чтобы покинуть офис… даже для того, чтобы выпить кофе… неистовая сила заставляла меня оставаться в своем кабинете.

Еще один повод усомниться в своем рассудке.

К счастью, Разай не приходил. Он прислал несколько сообщений о результатах нашей встречи. Например, Редфорд позвонил, чтобы надрать ему задницу, и ни разу не упомянул меня. Никто не вспоминал о танцовщице в комнате. Она была не более чем атмосферой.

Нужно жить ради маленьких радостей, верно?

Странное напряжение продолжалось до самого вечера. Однако, когда я собрала вещи в шесть часов вечера, все изменилось.

Меня потянуло к окну. Там, под дождем, на меня смотрел Натаниэль Харлок, черная бейсболка скрывала все, кроме его напряженного хмурого лица.

В следующую секунду его подбородок дернулся вниз. Он притворился, что смотрит в свой телефон.

Это чувство подтолкнуло меня к нему. Я твердила:

— Это нелепо. Пока я спущусь к нему, он уже уйдет. — но магии было все равно, что я думаю, и она только сильнее подталкивала меня. Я высунула голову из своей двери. — Эй, Квинн?

Богиня воды прервала свой разговор с консультантом. В карих глазах мелькнул интерес, ведь я почти никогда не подходила к ней первая.

— Что случилось?

— Ты можешь закрыть мой кабинет через десять минут? Просто выключить свет и закрыть его на ключ? Я не ленивая. Это не просто так, обещаю.

— Без проблем, Изра! — ее лицо потемнело. — И не волнуйся… я убедилась, что Разай знает, что нельзя входить в это здание даже с пятнышком грязи на ботинках. Я не могла поверить, какие следы он оставил на прошлой неделе!

Мой раздраженный вздох соответствовал ее раздражению.

— Он положил свои ботинки на мой стол.

В ее глазах вспыхнула неожиданная ярость.

— Мне подать на него жалобу? Это будет легко…

— Нет! Нет, спасибо, — поспешно отказалась я. — У меня все под контролем. Я пригрожу ему в свободное время.

Она кивнула в знак уважения, словно мы были сестрами по бою.

— Правильно.

Натаниэль все еще был на месте, когда я спустилась вниз. Его брови нахмурились в замешательстве, вероятно, он пытался понять, где я нахожусь, если свет в моем кабинете все еще горел.

Дождь заглушал мои шаги, и я легко обошла его сзади, пока не встала в трех футах от него. Его голова все еще была откинута назад, он наблюдал за происходящим.

Я сказала:

— Я специально оставила свет включенным, если тебе интересно.

Мужчина вскрикнул и отшатнулся в сторону, испугавшись.

Я указала на свое окно.

— Чего ты хочешь? Планируешь отправить мне любовное письмо? Потому что сейчас я не принимаю заявок. Если только ты не хочешь сводить меня в стриптиз-клуб… нет, забудь об этом. Я не хотела говорить последнюю часть.

— Я… э-э… эм… — заикаясь, проговорил он, его красивые темные глаза взволнованно затрепетали.

— Меня зовут Изра. — я протянула руку.

Он уставился на нее, затем осторожно взял мою ладонь и пожал.

— Я Натаниэль… эм, очевидно, вы знаете это, учитывая, что вы… простите за…

— Преследование, — сообщила я. — Можно подумать, я уже привыкла к этому. Но увы.

Он нахмурился, не понимая, что происходит, и осторожно убрал свою руку.

— Я просто… Я слышал, что вас наняли помогать студентам с нападениями, и мне стало любопытно.

— Мне говорили, что все жертвы были подвергнуты чрезмерному расследованию и с ними слишком много разговаривали. Так почему ты интересуешься мной?

Несмотря на шок, Натаниэль умел сдерживать свои эмоции, когда хотел быть осторожным.

— Я видел, что вы сделали с Коулом и Эмбер на днях. Это дало мне небольшую надежду. Вы не похожи на других консультантов, которых они привлекали. — он скрестил руки — единственный признак того, что ему не по себе. — Вы…

— Раздражительная? — подсказала я. — Неумеющая общаться? Неотесанная?

— Полезная, — медленно произнес он, словно я была полной идиоткой. — Я бы сказал, полезная. Эмбер не первая, кого преследует Коул, а вы — первая, кто дали ему отпор и не потеряли работу.

— О. Круто. Не так плохо, как я ожидала.

Он посмотрел на свои ботинки.

— Это не объясняет, почему ты меня преследуешь.

Натаниэль вызвал в своей руке миниатюрный водяной тайфун… нет. Торнадо. Его магия воздуха вытянула воду из дождя и создала шторм размером с ладонь. Он смотрел сквозь него.

— Этот университет кишит влиятельными людьми.

— Не заметила, — проворчала я.

— Даже у консультантов слишком хорошие связи. Нельзя доверять людям, которые ходят на коктейльные вечеринки с твоими родителями. — торнадо зашатался, как глина на гончарном круге.

— Это проблематично, — согласилась я, понимая, к чему все идет.

Он посмотрел на меня своими темными глазами.

— И тебе нравится, что я никто.

Он приоткрыл рот.

— Я не это имел в виду!

Я настаивала:

— Не волнуйся, Натаниэль. Это не оскорбление. Это предпочтение. Пойдем. Давай я принесу тебе кофе, приготовленный на поверхности самого солнца.

— Звучит не очень. И, пожалуйста, зовите меня просто Нейт.

После очень короткой, но волевой схватки с баристой мы получили свои напитки и устроились за столиком. Ветер трепал мои волосы и брызгал на нас дождем. Нейт сосредоточенно нахмурился и поднял руку. Через пять секунд воздух успокоился.

— Удобная способность, — сказала я.

Он пожал плечами.

— Думаю, неплохая.

Между нами воцарилось молчание. Нейт подвинулся и стал играть со своим миниатюрным торнадо.

Я потягивала обжигающий кофе, решив подождать его. Здесь не было никого, кто мог бы его заставить.

Пока нет.

— Почему вы молчите? — наконец пробормотал он.

— Что ты хочешь, чтобы я сказала?

— Разве вы не должны задавать мне вопросы?

Я фыркнула.

— Послушай, Нейт. Ты уже понял, что я не консультант, верно? Я дерусь со студентами. Я неряшлива и, как выяснила, довольно безрассудная. Я не буду нянчиться с тобой, если тебе это интересно. У тебя есть ко мне вопросы. Перестань притворяться, что их нет.

Он вздохнул, его бледные щеки покраснели.

— Вы очень… прямолинейны, мисс Валенс.

— Изра.

— Изра.

— А теперь обнимемся?

Его голова дернулась, а темные глаза расширились.

— Что?

— Я не раздаю объятия просто так, — уточнила я. — Такое предложение бывает раз в жизни.

Он покачал головой.

— Не обижайся, но нет.

Я наклонилась вперед, опираясь на локти, и посмотрела ему прямо в глаза.

— Поговори со мной.

Бедный парень не мог смотреть мне в глаза. Но моя прямолинейность, как он ее назвал, принесла свои плоды.

— Последние несколько месяцев были странными. Я больше не могу сосредоточиться. В кампусе появился убийца, и это меня пугает.

— Очень прямолинейно, — похлопала я.

Он поморщился.

— Это хорошо. Почему ты боишься убийцы? Потому что думаешь, что все еще находишься на линии огня?

Он переплел пальцы, словно надеясь, что это сдержит его собственную реакцию. Но я все равно видела, как он дрожит.

— Не знаю. Я боюсь всех сценариев. Я могу быть следующим. Скорее всего, следующим будет кто-то другой. В любом случае пострадает другой человек.

Я почувствовала внезапную привязанность к застенчивому ангелу, сидящему рядом со мной.

Привязанность, Грэй? Да что с тобой такое? У этого парня, наверное, семья миллиардеров и семнадцать яхт. И он сразу же доложит о твоей заднице, если узнает, кто ты такая.

Подавив свои эмоции, я продолжила.

— В этом есть смысл. На твоем месте я была бы чертовски напугана.

Он нахмурился.

— Мне от этого не легче.

— Я здесь не для того, чтобы нянчиться с тобой, помнишь?

— Тогда зачем ты здесь? — первая вспышка гнева вырвалась наружу, напугав даже его. Его щеки покраснели, и он отвернул голову, словно устыдившись.

— Чтобы принимать решения, — ответила я. Мое сердце бешено заколотилось вместе с трепещущей магией. Это будет важный разговор. Я не могла просто так его упустить. Все нужно сделано правильно. — У тебя есть чувства и вполне реальная угроза. Моя цель — помочь тебе чувствовать себя здесь в безопасности.

Он выглянул из-под кепки.

— И как ты это сделаешь?

— Я знаю, что ты уже тысячу раз обращался к властям и в университет. Но единственный способ исправить свои страхи — это восстановить справедливость в отношении того, кто причинил тебе боль.

Он сгорбился.

— Тогда мы в тупике. Опять.

— Ммм, я так не думаю. — глоток кофе согрел мое горло, пока Нейт разбирался с моим безразличным ответом. Я добавила: — Ты выглядишь удивленным.

— Что ты можешь сделать, чтобы поймать нападавшего? Все кончено. Я даже не пострадал. Не то что Сидни, Яриэль или… — он тяжело сглотнул, словно только что проглотил маленький кактус.

— Бенджамин, — закончила я за него.

Он кивнул.

Вот и все.

Я призвала свою магию и осторожно сплела ее вокруг него, следя за реакцией. Но у Нейта ее не было.

Хорошо.

Прижавшись к нему, я спросила:

— Ты рассказал университету и полиции все о своем нападении? Прости. Я должна спросить.

— Конечно, — ответил он.

Пауза, а затем:

— Всю правду?

Он перестал двигаться. Его плечи замерли. Губы застыли. Единственное движение — расширившиеся глаза.

— Всю?

— Да, — сказала я, стараясь скрыть свое волнение и сохранять спокойствие. — Ты рассказал полиции и университету всю правду?

— Нет.

Бинго, сучка.

Глава 38

Его трясло все сильнее.

Я осторожно сдерживала свою силу, не желая заходить слишком далеко.

— О чем ты умолчал?

Он снова покачал головой.

— Я никогда… никогда ничего не говорил до сих пор…

Моя сила гудела у него под кожей, давила, вытягивала правду, пока я отвечала:

— Ну, очевидно. Если бы ты не говорил всей правды, вряд ли ты стал бы афишировать эту маленькую деталь.

— Я скрывал это… потому что это было… наказанием, — заикался он.

Я замерла.

— Что было наказанием?

Его руки затряслись сильнее.

— Я не могу сказать.

— Ты чувствуешь себя в какой-то степени виноватым в нападениях, — заявила я, чувствуя, как от него исходит чувство вины. Как же сильно мне хотелось вырвать у него эти слова, но это уничтожило бы всю цель оставаться сдержанной, поэтому я воздержалась.

С трудом.

Нейт вздрогнул.

— Но ты хочешь рассказать мне, не так ли? Просто уточняю.

— Да. — по крайней мере, он не колебался.

Может, я и не умею общаться с людьми, но такие моменты вытаскивали из моей души тайную способность, не имеющую ничего общего с магией. Наклонившись вперед и сохраняя зрительный контакт, я успокаивающе произнесла:

— Как ты и сказал, я никто. Я не полиция и не пьяная подружка твоей богатой мамочки по книжному клубу. Мне плевать на то, кто ты такой, и я не собираюсь на тебя жаловаться. Это просто поддержка, Нейт. У тебя на плечах десять тонн груза. Я чувствую это отсюда. И рассказ поможет тебе почувствовать себя лучше. Здорово доверять людям, которые этого достойны. Что ты теряешь?

Ему определенно было что терять. Я видела, как в его голове вращаются шестеренки. Если бы только я могла забраться внутрь и выудить ответы из его мыслей. В его глазах светились надежда и отчаяние. И все же он отказывался говорить.

Парень выглядел так, будто вот-вот сорвется с места. «Я должна надавить на него, но не настолько, чтобы сломать».

С этой магией нужно обращаться, как с хрупкой скорлупой. Приложишь слишком много силы, и она треснет. К тому же он наверняка поймет, что попал под мое влияние. Я надавила на свою магию чуть сильнее. Чуть глубже.

— Скажи мне то, что ты хочешь сказать, Нейт, — уговаривала я самым мягким голосом, на который только была способна.

Сначала его плечи поникли. Затем его рот смягчился.

— Я покупал стимуляторы у Бенджамина.

Ах. Интересно.

Задумчиво кивнув, я ответила:

— О. Мне было интересно, кто его клиенты.

Потрясение на его лице было чистым золотом.

— Ты знала?

Пожав плечами и стараясь вести себя непринужденно, в то время как в голове мысли кричали и дымились от открытости Нейта, я сказала:

— Да. То есть я только недавно узнала, что он продавал. Наркотики, да? Помогают работать дольше? Лучше учиться?

Он кивнул, пораженный.

— Они усиливают все. Тело, магию и мысли.

— Понятно. А зачем они тебе понадобились?

— Мои оценки ухудшились, — тихо ответил он, глядя на свои руки. — Мне просто нужна была помощь. Бенджамин ассистировал на занятиях профессора Клэйва, и, когда я попросил его о репетиторстве, он занимался со мной. Не отходил от меня ни на шаг. Он так сильно меня поддерживал. У меня никогда не было никого, кто бы так меня поддерживал. Он не осуждал мои слабости и не использовал их против меня. Он был искренним. Добрым. В этом городе трудно найти таких людей.

Бен становился все интереснее и интереснее. Золотой мальчик, торгующий наркотиками, который, похоже, был таким добрым, как все говорят. И все же я знаю, что мне чего-то не хватает. Есть еще кусочки головоломки, которые нужно найти.

Нейт вытер глаза. Горе застилало воздух, как туман.

Этому парню стоило больше гулять. Найти настоящих людей в этом городе было несложно, если только тебя не окружали архангелы. Стараясь не закатывать глаза, я спросила:

— Исходя из твоих слов, он был потрясающим. Как настоящий друг.

Нейт настаивал:

— Он и был им! Он действительно им был! И когда мне было хуже всего, когда я подумывал бросить учебу, потому что не мог справиться с такой нагрузкой, он рассказал мне о своем… бизнесе.

Моя магия стала вялой и густой, как холодная патока. А кожа Нейта стала очень бледной?

Он хочет рассказать мне, но его сдерживает собственный стыд.

Но мне нужно было узнать больше.

— Итак, ты принял его предложение. Что произошло потом?

Его дыхание стало прерывистым. Нейту действительно было трудно говорить об этом.

— Я употреблял в течение двух месяцев или около того. Сдал экзамены. Все было хорошо, я начал отвыкать, а потом… нападение. Я… я помню, как видел свою машину, горящую в лесу. — он нахмурился. — Я не парковал ее там. Это был не я. По крайней мере, я так не думаю… но она была там, и она горела, и все, что мне нужно было сделать, это потушить пламя водой. Мне казалось, что моя голова затянута тучами, но я знал, что нужно было взять воду. Но когда я пришел в себя… я… — он задыхался, пытаясь набрать в легкие побольше воздуха.

Еще немного. Еще немного…

Я усилила давление.

Он положил руку на горло, чтобы не дать словам вырваться наружу. Все его тело дрожало.

— Я стоял перед своей горящей машиной, и мои руки были в бензине. Я облил бензином свою собственную машину. Я мог бы использовать свою проклятую магию воздуха, чтобы затушить пламя, черт возьми. Почему я не остановился на мгновение, чтобы подумать? Но все было кончено. С этим покончено. И я просто сбежал.

Моя магия шипела и извивалась, жаждая продолжения. Словно сила почувствовала, что Нейт находится в нескольких секундах от того, чтобы сломаться.

Нужно было заканчивать.

На этот раз вернуть магию было сложнее. Эта нетерпеливая сучка хотела остаться внутри Натаниэля и начать расставлять декорации или что-то в этом роде. Странно, но это еще не все. Тем не менее, сила снова свернулась внутри меня, в безопасности и сдержанности.

Я похлопала Нейта по плечу, пока он ошарашенно смотрел вниз. Его грудь тяжело вздымалась.

— Очевидно, тебе было тяжело поделиться этим, — сказала я. — Ты очень храбрый, знаешь ли. Так ты думаешь, что твои галлюцинации были вызваны отказом от наркотиков? По-моему, это самое верное объяснение.

Он вскочил на ноги.

— Я не… Думаю, мне пора. — не говоря больше ни слова, Нейт пошел под дождь. Через несколько секунд ветер вернулся, снова швырнув волосы мне в лицо.

Я зашла слишком далеко, да?

Заставив себя сесть и допить кофе, продолжая притворяться, что меня ничто не беспокоит, я задумалась, что будет дальше. Никогда раньше я не использовала свою магию вытягивания правды на ком-то настолько сильно. Казалось, чем больше человек хочет сохранить секрет, тем сложнее заставить его раскрыть правду.

Как по мне, это чертовски надоедало.

Я допила кофе и пошла в сторону факультетского корпуса, размышляя над загадкой. Галлюцинации Нейта должно быть были вызваны наркотиками. Очевидно, он считает, что это он сам поджег свою машину. Я бы спросила Разая, известны ли какие-нибудь побочные эффекты от лекарств. А что дальше?

Пришло время разыскать Сидни.

Глава 39

Когда я возвращалась в свою комнату, меня снова посетило это чувство. Вокруг толпились студенты и преподаватели, в основном держась под навесами. Темные пальто, сложенные зонтики и влажные волосы.

В такой толпе меня можно было бы не узнать. Но маленькие мурашки, внезапно пробежавшие по спине, говорили об обратном. Волосы на моих руках встали дыбом. И дело было не в холоде.

Кто-то следил за мной.

«Не смотри по сторонам», — подумала я, пробираясь через кампус.

Я потерла руки сквозь рукава куртки, но тревожное ощущение не исчезло.

Это был Разай? Архангел мог все еще наблюдать из тени. Только идиот мог предположить это, несмотря на его обещания.

Но сейчас Разай вел занятия.

Я достала косметичку, как это делают женщины в шпионских фильмах, и остановилась, чтобы посмотреть на свое отражение. От моего дыхания стекло сразу же запотело, и я, вздохнув, его убрала.

Почему все не может быть так просто?

К счастью, это ощущение исчезло, когда я вышла за пределы территории кампуса и приблизилась к тренировочным дворам. Когда я проходила мимо Бетти, Разай стоял под дождем и выкрикивал указания. Его серая футболка прилипла к торсу, а брызги грязи говорили о том, что он присоединился к группе во время одного из занятий.

Прежде чем он успел заметить, что я наблюдаю за ним, я отвела взгляд.

Мое сердце пропустило удар. Я надеялась, что это был Разай.

Иначе это означало бы, что кто-то еще следит за мной.

Но кто? Убийца? Клэйв?

Мне не очень хотелось выяснять это. Не без отряда полицейских, стоящих за спиной.

Когда я вошла в свою комнату и проверила телефон, то обнаружила новое сообщение.

От: Нейт Харлок

Тема: Встреча

«Изра,

Извини за то, что так внезапно ушел. Я понимаю, что, возможно, это было шокирующе и грубо. Могу я спросить, не хочешь ли ты встретиться с еще одним моим другом? Напиши мне.

С уважением,

Нейт»

Внизу он указал свой номер телефона. Я облегченно вздохнула. Значит, он не подозревал, что я использовала на нем свою магию. Слава богу.

Отправив ему короткое сообщение, согласившись на встречу и спросив, с кем она состоится, я записала все, что узнала сегодня, и начала делать новые заметки. Рано или поздно я обнаружу что-нибудь полезное.

Если Нейт покупал стимуляторы у Бенджамина, то, скорее всего, Сидни и Яриэль тоже. Доказать это я пока не могла, но теория была неплохой.

Но оставался еще Бенджамин. Мертвым и неспособным признаться… или наслаждающимся жизнью.

— Я найду этого ублюдка, — прошептала я. — Я должна выяснить, кто это делает, до конца месяца. Кто-то еще может умереть, и я, на тысячу процентов, буду винить в этом себя.

Чувство вины мешало счастливой жизни, а я намеревалась жить счастливо и хорошо. Поэтому, очевидно, у меня был только один выбор.

Мой телефон снова завибрировал. Я прочитала сообщение.

Нейт:

«Сидни хочет с тобой познакомиться. Приходи на вечеринку в дендрарий завтра в полночь. Туда можно попасть только по приглашениям, так что тебе придется встретиться со мной у входа».

— Ну и дела. На территории университета? — пробормотала я, соглашаясь прийти. Сидни казалась застенчивой. Либо это так, либо у нее проблемы с авторитетом, и она не хотела встречаться со мной на моей территории.

Я могла это понять.

Неожиданно Нейт добавил:

«Она не разговаривает ни с какими консультантами. Этот разговор не должен быть записан».

Я ответила большим пальцем вверх и вздохнула.

— Почему они так любят драматизировать?

Разай постучал в дверь моего балкона. Я не могла видеть за шторами, но глупо было не думать, что это он.

Шторы скользнули в сторону, и надо мной навис профессор, ухмыляясь и размахивая руками в своей промокшей, грязной одежде.

Я скрестила руки и уставилась на него.

— Нет.

— Да, — подтвердил он, решительно кивнув.

Боже, он был как щенок.

Если бы он был грубым и назойливым, я бы без проблем отмахнулась от него и сделала вид, что его не существует. Но этот человек был действительно милым. И как будто… дружелюбным.

И казалось, что я ему нравлюсь, даже когда я ворчу или злюсь. Азра долгое время занимала единственное место в этой категории на протяжении всей моей жизни.

Это заставило меня полюбить Разая еще больше, и от этого я стала меньше ему доверять. Возможно, это потому, что я думаю, что Разай просто притворяется. Лучше никому не просить меня объяснить это, потому что я не уверена, что смогу.

Он выпятил нижнюю губу и расширил изумрудные глаза, пока дождевая вода стекала по его щекам и носу.

— Перестань быть таким милым, — пробормотала я. Конечно, он должен был войти, особенно учитывая то, что я узнала от Нейта.

Недовольное выражение лица Разая сменилось ликованием, когда я отперла и распахнула дверь.

— Детектив! Я скучал по тебе!

— Я тоже скуч… что?

— Полагаю, тебе есть что мне сказать? — продолжил он.

У меня отвисла челюсть.

— С чего ты это взял?

Он указал на меня и нарисовал в воздухе закорючки.

— Тебя выдает твой взгляд.

— Это не так.

— Да, это так! — он снял туфли и носки, протиснулся мимо меня и направился в мою спальню через море исследований и липких стикеров.

— Эй! Куда это ты собрался?

Он крикнул:

— На моем этаже и в раздевалках нет горячей воды. Могу я воспользоваться твоей? — затем включился душ.

Я замерла. «Да вы, должно быть, шутите».

— Ты даже не дождался моего ответа! И у меня нет для тебя никакой одежды!

— О, не волнуйся! Я оставил здесь немного, когда приходил в прошлый раз.

— Ты что сделал?

— На всякий случай! Всегда безопасно иметь запасную одежду в местах, где ты часто бываешь. У меня в кабинете тоже есть несколько. Когда работаешь в моей сфере, нужно быть готовым ко всему. А теперь хватит терять время, детектив, и расскажи мне, что ты нашла.

— Боги. Прекрасно, — простонала я, а потом добавила: — Угроза. Чертова угроза.

Подкравшись к ванной, я заметила, что дверь была широко открыта. Его одежда и обувь лежали кучей рядом с ковриком, а из-за занавески для душа поднимался пар.

Чтоб меня.

Я прислонилась к дверному косяку, стоя спиной к ванной, и пересказала свой разговор с Нейтом. Избегая упоминания о своем особом даре, я передала все так, будто Нейт отчаянно и страшно хотел поделиться, а я была экспертом по деликатным темам. Тот, кому он может доверять.

Разай задал всего два коротких вопроса, а когда я закончила рассказ, поинтересовался:

— Итак, что заставило архангела раскрыть свои темные секреты тебе?

— Я уже ответила на этот вопрос. Он сказал, что это потому, что я никто.

Разай издал звук недоверия.

— Это глупая причина. Но ты молодец, Грэй. Ты искренне превзошла все мои ожидания. Никому не удавалось заставить Нейта расколоться.

В нос ударил запах моего шампуня, а также кое-что еще. Запах Разая. Это не было чем-то, что я могла бы назвать или описать. Он пользовался дезодорантом, как любой другой парень. Он мылся, брился и ел, как обычный человек. К тому же он все еще был для меня незнакомцем.

Почему же я уже знала его запах?

Мои крепко зажмуренные глаза тоже не помогли отрешиться от этого.

— Ты выглядишь напряженной, — заявил Разай. Вода потоком ударила по занавеске, испугав меня.

Я нахмурилась.

— Ты не можешь меня видеть.

— Тогда скажи, что ты не напряжена.

— Может быть, я немного на взводе.

— И почему же, мой дорогой детектив?

— Потому что в моем душе поселился архангел, и я не знаю, как его оттуда выгнать.

— Просто вежливо попроси его! Это же очевидно.

— Прекрасно. Выйди, пожалуйста, из моего душа и оставь меня в покое.

— Ммммм… нет. — он усмехнулся, услышав мой стон. — Не волнуйся, любимая. Я уже почти закончил. Итак, что ты будешь делать дальше?

— Поговорю с Сидни. Нейт назначил нам встречу. Очевидно, она попросила об этом.

— Опасайся этой девушки. У нее впечатляющий апперкот. В прошлом году она даже случайно поставила мне синяк во время занятия. Я восхищаюсь ею.

— Теперь и я тоже.

— Ты ранила меня, детектив.

— Ты тратишь мою горячую воду, профессор. И мое время.

Он выключил воду.

— Тебе это нравится. Не лги. Можешь подать мою одежду?

— Конечно, — машинально ответила я, смирившись с тем, что мне придется собирать его промокшую одежду, чтобы она не заполонила все квадратные футы моей комнаты. Я шагнула в ванную.

И замерла.

Он вышел из душа, и я не была к этому готова. Он почему-то казался выше. Шире. Слишком большим для этой крошечной ванной.

— Не грязную одежду, — мягко уточнил он. — А чистую. — полотенце Разая опасно низко свисало с его талии, под ним исчезала дорожка темно-серых волос. Рельефный пресс вздымался и опускался от легкого дыхания. Вода бисером стекала по его раскрасневшейся коже и капала на пол.

— Твои волосы з-зачесаны назад, — пробормотала я, заикаясь.

Он провел по ним пальцами, как бы подтверждая. В его глазах плясали едва сдерживаемые нотки юмора.

— Твои способности к наблюдению поражают меня. Хочешь что-то еще добавить?

«Черт. Ты прекрасен. Вообще-то это нечестно, и я не могу заставить себя отвернуться».

Мои губы двигались, как жесткая резина, но мне удалось заговорить.

— Нет. Где твоя одежда?

— В правом нижнем ящике комода. — его взгляд на короткую секунду опустился к моим губам.

Мое сердце бешено заколотилось, тело затрепетало от непреодолимой силы, тянущей меня к нему, я развернулась на пятках и вышла.

Я резко открыла ящик и увидела, что рядом с моей пижамой лежит свернутый комок незнакомой одежды.

— Черт возьми, — пробормотала я и направилась обратно в ванную. Я даже не стала задерживаться, чтобы отдать ему вещи, и просто бросила их к его ногам.

Он не получит удовольствия от того, что я дважды пускала на него слюни. Укрепление моей внутренней стальной стены имело первостепенное значение. Каждый раз, когда Разай проникался ко мне теплотой и входил в мою зону комфорта, возрастала вероятность того, что я сорвусь.

«Опять, — подумала я. — Я опять отвлеклась».

И почему-то я сомневалась, что это в последний раз. У меня были большие гребаные проблемы. Не так ли?

Глава 40

Строгие предупреждения Азры эхом отдавались в моей голове, когда я включила телевизор. В новостной программе ожила репортерша, рассказывающая о стычке между демоническими и божественными силами на Барьерном острове. В ее репортаже говорилось о нечестной игре из-за торговли, что привело к драке. Пять божеств убиты, семь ранены. О потерях демонических сил ничего не сообщается. Ее голос был язвительным, предупреждающим об опасности дружбы с расами демонов.

Я вздохнула и выключила его, как раз когда Разай присоединился ко мне на диване. Он опустился рядом со мной и положил ноги мне на колени, откинувшись назад.

— Я что, похожа на подставку для ног? — я уставилась на длинные, мускулистые икры, покоящиеся на моих бедрах.

Однако новости отвлекли меня. Визуальные эффекты взрывов и вспышек элементальной магии на побережье острова заворожили меня.

Он присвистнул.

— Напряжение, напряжение. Интересно, сколько времени потребуется, чтобы объявить войну? Эти «бои» происходят слишком часто.

— У тебя измученный голос, — сказала я. — Я думала, это моя роль.

— Ты поняла, что они всегда обвиняют демонов? — одна его бровь взметнулась вверх с тяжелым намеком.

Осторожно я ответила:

— Да. Потому что они, скорее всего, виноваты. — вот так. Это был безопасный ответ, который дал бы любой Божественный гражданин.

— Ты же в это не веришь, — настаивал он.

— Ты не знаешь о чем я думаю, Разай.

— Значит, ты хочешь сказать, что в каждом нападении всегда виноваты демоны? Это статистически обосновано?

— Ну, нет, но они сообщают…

— То, что помогает нам выглядеть и чувствовать себя лучше, — закончил он с игривой улыбкой.

Я закрыла рот. Он не ошибался. Но, наверное, для меня безопаснее позволить ему говорить такие вещи. Не мне.

Он скрестил лодыжки, и я рассеянно положила руки на его голени.

— О чем ты думаешь? — спросил он.

Пора было сменить тему.

— Все жертвы, возможно, покупали стимуляторы.

— Это обоснованное подозрение. Думаешь, Сидни признается в этом?

— Я ее не знаю. Это она попросила поговорить со мной, так что я надеюсь, что ей есть что сказать.

— Расскажи мне что-нибудь о себе, — внезапно сказал он. — И не надо так напрягаться.

Проклятье.

Притворившись, что это не так, я ответила:

— Я не такая открытая книга, как ты, Разай. Может быть, я не хочу, чтобы ты знал что-то еще.

Он наклонил голову, оценивая меня. Заглядывая мне прямо в душу.

— Каждый человек — по-своему открытая книга. Если выучить их язык, людей легко читать. Но я совсем не знаю твоего языка. Расскажи мне что-нибудь. Что-то одно. Не обязательно что-то важное.

— А знаешь, что? Ты первый, — сказала я. — Ты всегда спрашиваешь меня о всякой ерунде и копаешься в моей голове, но никогда не говоришь о себе.

К моему полному потрясению, которое едва не свело меня в могилу, он согласился.

— Хорошая мысль. С чего мне начать? С детства? Моих надежд и мечт? Моей самой глубокой, самой темной лжи? Или ты хочешь знать, где я был? Как глубоко ты хочешь заглянуть?

Я помассировала виски, уже жалея об этом.

— Как насчет моего самого большого сожаления?

Я замолчала.

— Звучит серьезно. И ты выглядишь серьезным.

— Да, так и есть, — пожал он плечами.

— Ладно. Расскажи мне.

— Я убил своего лучшего друга.

Мои пальцы сжались на его икрах. Стоп… когда я вообще начала трогать его ноги?

Он безэмоционально улыбнулся. Признак его типичного юмора.

— Да. Ты бы тоже об этом пожалела, да?

— Что… что случилось?

— Он был… назовем его революционером. Считал, что Врата — это заговор, нечто, призванное разделить одну великую расу магического народа, чтобы держать общество в страхе и под контролем. Он хотел воссоединить территории.

— Неужели никто никогда не говорил ему о достижимых целях?

Разай спросил:

— А разве это невозможно? У него был план и целая армия людей, готовых последовать за ним.

— Похоже, ты им восхищался.

— Да. Безрассудная глупость всего этого поражала воображение. Ванг всегда был таким. Преданный своей морали и убеждениям. И не желал отступать. — пронзительные зеленые глаза Разая сверкнули. — Он даже смог убедить меня в этом.

Я наклонилась вперед.

— Ты был частью его группы?

Он поднес указательный палец к губам.

— Если ты кому-нибудь расскажешь, я солгу и назову тебя сумасшедшей бывшей.

Я перекрестилась.

Он усмехнулся.

— Сначала группа должна была изучать различия между Демонами и Божественными. Чтобы понять, что в конце концов мы не такие уж и разные. Он называл это исследованием разочарования. Претенциозный, блестящий придурок, каким он был, он убедил многих людей. Изменил множество умов. В том числе и мой, но только после десятков аргументов. Он и его чертова убедительная задница… — Разай замолчал, завороженный своей ностальгией.

— Так что же пошло не так? — спросила я через несколько секунд… теряя терпение.

— Он становился все более и более радикальным. За несколько лет его сторонники смирились с тем, что он предлагал немногое, и это только облегчило ему задачу по внедрению более интенсивных взглядов. Они уже доверяли ему, так почему же теперь они должны сомневаться в нем?

Разай смотрел в прошлое, теряясь в воспоминаниях. За тысячу миль отсюда и в другой жизни.

— Он разработал план захвата Врат и Барьерного острова.

Чего бы я ни ожидала, это точно было не то.

— Он… он что?

— Я знаю, знаю. Я тоже называл его сумасшедшим. Моя любовь к Вангу была глубокой, но я достиг предела того, что готов был поддерживать. У нас были друзья. Люди, которые учились вместе с нами и росли вместе с нами. Я знал их семьи и их детей. А он хотел выставить их против сил, защищающих Врата. Самой обученной элиты.

— И что же он сделал? Я не помню историй о группе ангелов, проникших во Врата.

— Легко. Потому что этого никогда не было. Кто-то настучал. Наших друзей начали арестовывать. Троих убили. Убили, Грэй. Все потому, что они сопротивлялись, как идиоты, вместо того чтобы выжидать время и молчать. Ванг научил их драться. Этот невыносимый, откровенный герой-мужчина. Чертов идиот с золотым сердцем и миллионом слепых зон. И этого было недостаточно, чтобы остановить его или его планы.

— Это дико, — сказала я, ошеломленная. — Я и не знала, что такие люди существуют. А тем более группы. А что было потом?

Он сжал руку в кулак — единственное свидетельство того, что это воспоминание потрясло его.

— Я узнал, что Врата собираются усилить охрану и что и Демонические, и Божественные знают о потенциальной угрозе. Однако Ванг был в отчаянии. Загнанный в угол, он был в ярости. Он сказал, что сейчас самый подходящий момент, чтобы показать им, насколько серьезно мы относимся к делу и восстановлению справедливости в отношении наших павших друзей. Он не думал о людях, которых поведет на бойню. Его не волновало, что нас было не больше десяти. Это его возбуждало. Волновало.

— Я знал, что без лидера его последователи потеряют силу. Ни у кого не было ни его голоса, ни его ума, ни его силы воли. Знал. Я вырос с ним рядом, как с братом. Но тот человек, которого я знал, изменился на моих глазах, или… — плечи Разая опустились. — Нет. Он изменился со временем. Я не хотел признавать этого, пока не стало слишком поздно. Ванг рассмеялся, когда я напомнил ему о жизнях, поставленных на карту. Рассмеялся. Сказал, что они знали, на что подписывались. Власть ударила ему в голову, и как бы я ни старался сбить его с пути, ничто не могло его переубедить. Так что у меня оставался один выход. Его жизнь или десятки тех, кто последовал за ним. Математика была проста, и мне не нужна твоя жалость, Грэй.

Конечно, нет. Поэтому вместо сочувствия и пустых соболезнований я сказала:

— Я чувствую… Интересно, смогла бы я так поступить с Азрой.

— Разве та Азра, которую ты знаешь, пошла бы на такой риск, жертвуя другими жизнями?

— Ни в коем случае.

— Представь, если бы она превратилась в человека, который бы так поступил. Кто настаивал бы на этом.

— Не думаю, что я из тех, кто способна на такое. Я бы придумала что-нибудь другое. Заманила бы ее в ловушку. Позволила ее арестовать, не знаю.

— Это хорошо, что твой первый инстинкт — не отнимать жизнь, — признал он. — У меня тоже так было. Но Ванг научил меня одной важной вещи, которую я всегда буду помнить.

— Какой?

Он выдержал мой взгляд, и в нем была тяжесть. Печаль, которой хватило бы, чтобы заполнить море.

— Нерешительность стоит жизни в мире политики и магии. Я мог бы убить его после первого предупредительного выстрела, но вместо этого наблюдал, как он разрушает жизни. Он сделал детей сиротами и перечеркнул целые судьбы. Люди, обладающие властью, должны уважать свое влияние, иначе его у них насильно отнимут. Я больше никогда не буду колебаться. В первую очередь я буду доверять своим глазам и интуиции. Каждый раз.

Я сидела, прокручивая это утверждение в своей голове, проверяя форму.

— Однако нерешительность может оставить место для других решений. Иногда очевидный ответ не является лучшим. Иногда самый трудный путь — не лучший.

— Трудно рассуждать без контекста, — согласился он. — Но в жизни есть вещи, которые навсегда меняют тебя и перестраивают все твое мировоззрение. То, что ты пережила, ты не можешь забыть. То, что ты узнала, ты не можешь стереть из памяти.

— Ты меня удивляешь, — призналась я.

Его бровь приподнялась.

— Как это?

— Ты ходишь по улицам, как человек, которого ничего не беспокоит. Ты ведешь себя так, будто последствия для тебя ничего не значат.

— Мелкие последствия не имеют значения, — согласился он. — Меня не волнует, что обо мне думает милая администраторша Квинн. Меня не волнуют нелепые светские круги архангелов и миллиардеров. Меня волнует наше право жить в мире, который безопасен и понятен.

Разай быстро переключился на более легкомысленную тему. На самом деле он даже не попросил меня рассказать о себе что-нибудь интересное. Думаю, он почувствовал, как меня взволновал его рассказ. Не то чтобы он меня взволновал.

Все дело было в этой гребаной концепции. Тот факт, что этот нелепый человек, который сводил меня с ума, прожил целую жизнь за пределами этих стен. Этого кампуса. Что он сталкивался с невозможными ситуациями и трагедиями и все равно выжил.

Даже готов улыбаться.

Смогла бы я улыбаться, если бы мне пришлось вот так убить собственную сестру? Сомневаюсь.

Пока мы закатывали глаза и до полуночи разбирали новости, я обнаружила, что мое уважение к архангелу изменилось. Или, лучше сказать, укрепилось.

Когда он закрыл мою балконную дверь и взлетел на один этаж в свою собственную комнату, подшучивая над вечеринками и заплетанием друг другу волос, я задумалась о том, что еще скрывается в ухмылках и юморе Разая.

Чему я могу у него научиться?

Насколько он мне доверял?

Почему, несмотря на свой здравый смысл, я просто хотела быть рядом с ним?

Глава 41

Небо нависало надо мной, как непроглядное покрывало, и холод проникал сквозь мои брюки и свитер — мой сдержанный вид.

Будучи бессмертными, все выглядели примерно одинаково по возрасту, и я сомневалась, что кто-то догадается, что в таком наряде я работаю в кампусе. К тому же мои волосы, собранные в пучок и в целом небрежный вид говорили о том, что я студентка колледжа на грани нервного срыва.

Я прекрасно впишусь в обстановку.

Дендрарий был погружен в темноту. Нейт ждал у входа, засунув руки в карманы, в своей черной бейсболке.

— Я думала, что вечеринки в колледже должны быть шумными и несносными, — сказала я.

Он оглянулся через плечо.

— Да, обычно все так. Однако нам нужно поторопиться. Сид уже начинает нервничать.

— Черт. Неужели она думает, что это будет свидание вслепую?

Мой юмор был совершенно непонятен ему. Он нахмурился, затем снял бейсболку и протянул ее мне.

— Это поможет.

— Поможет с чем?

— Ты будешь выделяться, как чертова ракета. — видя мое возмущение, он пояснил: — Это не такой уж большой университет. Все знают друг друга. Либо тебя узнают, либо ты будешь выделяться, потому что ты неизвестный человек. Мы просто должны убедиться, что ты не станешь бросаться в глаза.

— Ты драматизируешь, — заметила я, прежде чем споткнуться и врезаться лицом в живую изгородь. Мои руки прошли сквозь лиственную стену, царапаясь об ветки.

Я высвободилась, чувствуя себя преданной.

Нейт выглядел смущенным. Как будто он выпил кислое молоко. Или нашел анкету своей матери на сайте знакомств.

— Ничего хорошего из этого не выйдет, да?

— Ты не помогаешь, — проворчала я.

— У тебя в волосах листик.

— Он декоративный. Смирись с этим.

Я пошла за ним по тропинке. Грязь скрипела о мои подошвы, и это был единственный звук в тихом саду. Где же были все…

Нейт шагнул вперед, замерцал и совсем исчез. Широко раскрыв глаза и пытаясь решить, показалось ли мне это. Но нет. Парень полностью исчез.

Я неуверенно последовала за ним. Магия скользнула по мне, как холодные перья, посылая мурашки по моему телу. Я продолжала идти, и в следующую секунду все закончилось.

Музыка, смех и разговоры практически атаковали мои барабанные перепонки, а вслед за ними доносились запахи алкоголя и сигарет. В центре большого пространства располагался пруд, а вокруг него — люди, заполнившие сады. Фонари освещали ночь теплым светом.

— Что ж, это умно, — сказала я.

— Формально у студентов есть комендантский час, но эти правила в основном касаются света и шума. Так что это уже давно стало негласной традицией. Закрой рот. Выглядишь так, будто ты турист.

Я оскалилась.

— Когда ты стал таким злым?

— Я не злой. Я нервничаю. И боюсь. Я уже говорил тебе об этом. Теперь пошли.

Стараясь выглядеть непринужденно, я зашагала вслед за Нейтом, встречая лишь несколько странных взглядов. В конце концов мы добрались до сада. А разве они вообще называются садами? Как правильно называть дендрарий?

Как бы то ни было, под нелепым растением алоэ вера, которое почему-то возвышалось на шесть футов, на скамейке в одиночестве сидела девушка. Красный огонек ее сигареты опасно светился вблизи костяшек пальцев. Толстовка с капюшоном скрывала ее лицо, но хмурый взгляд нельзя было не заметить.

— Сид, — мягко сказал Нейт. — Она здесь.

— Да, я вижу. Что тебе нужно, Изра Валенс?

Я фыркнула.

— Уйти. Выспаться. Возможно, съесть парочку кексов.

Она подняла голову.

— Кексов?

— Кексов.

Она поднесла сигарету к губам, а затем раздавила ее ботинком.

— Что ж, тогда я не буду тратить твое время, если ты не будешь тратить мое. Итак, чего ты хочешь?

Она оценивала меня. Хотела поговорить со мной, но мне также нужно было убедить ее, что это хорошая идея. Была только одна проблема.

— Мне совершенно не важно произвести на тебя впечатление или строить из себя крутую стерву, — заявила я. — Ты попросила меня прийти сюда. Ты скажешь мне то, что должна сказать, или я просто уйду. Ты, наверное, покупала дерьмо у Бенджамина, и это тяжело отразилось на твоем драгоценном маленьком архангельском сердечке. Меня это тоже не волнует. Я здесь, чтобы помочь студентам. И если я могу предложить тебе безопасное место для глубокой, темной исповеди, я вся во внимание. Если то, что ты скажешь, поможет мне уберечь кого-то еще от боли, тем лучше. Но я здесь не для того, чтобы выведывать секреты.

Сидни подняла голову. Впервые я заглянула в ее карие глаза, сверкающие, как темные драгоценные камни в золотом свете фонаря. Она посмотрела на своего друга.

— Ты не шутил. Она не такая уж и милая.

Нейт напрягся.

— Я сказал, что она колючая. И не похоже, что ты лучше.

Сидни пожала плечами.

— Отлично. Садитесь.

Мы так и сделали. Скамейка оказалась холодной, но мне было все равно. Мое сердце бешено колотилось, а кровь кипела. Магия в моих венах обжигала меня, подталкивая к Сидни.

У нее был кусочек головоломки, и я собиралась его вытащить. Но придется ли мне использовать на ней свою силу? И почувствует ли она это?

— Если ты кому-нибудь выболтаешь, что я тебе это рассказала, я буду все отрицать, — начала она.

— Я не против.

— Ну что ж. Начнем с того, что я сама себя зарезала.

Мои брови взметнулись вверх.

— Повтори-ка?

Ее улыбка сверкнула в темноте.

— Воспоминания туманны. Неопределенны. Честно говоря, я не уверена, что этот образ поддельный, но я… боги, это чертовски страшно.

— Расскажи мне, что произошло. Не упускай важных деталей. Почему ты сказала полиции, что нападавший ударил тебя ножом?

— Потому что я не могла сказать им правду! Никто бы мне не поверил. Никто.

Нейт мягко сказал:

— Расскажи с самого начала, Сид.

Она хмыкнула.

— Думаю, что это был кто-то из этой дурацкой мафиозной банды. Думаю, они подмешивали в наркотики всякую дрянь, которая портила нам настроение и заставляла видеть всякую дрянь. Это был мой третий месяц, как я употребляла. Третий. И даже не на постоянной основе! Я выпивала таблетку, когда приближался тест и нужно было готовиться. Неважно.

— В то утро, когда у меня случился приступ, я приняла немного больше обычного. У меня был стресс, понимаешь? Больше, чем обычно. Бенджамин вел себя странно. Постоянно говорил, что я близка к тому, чтобы попасть в беду или что-то в этом роде. Что я должна думать о своих действиях.

Ага. Значит, она тоже покупала наркотики у золотого мальчика.

Она поднесла затушенную сигарету к носу, затянувшись долго и глубоко. Выпустив облако, она сказала:

— Я ушла с вечеринки. Последнее, что помню, это как я шла в сторону общежития, а потом… — она щелкнула пальцами — …ничего. Я очнулась привязанной к чертову стулу. Мои руки были прикованы к кинжалу какой-то магической силой. Мое тело было практически приклеено к стулу, причем ничем. Ни скотча, ни веревки, ничего. Я не могла пошевелиться, кроме рук. — ее голос задрожал. Она сделала еще одну затяжку.

Нейт положил руку ей на плечо, но она от него отмахнулась.

— Я в порядке, — прохрипела она, закашлявшись. — Просто дайте мне секунду. Я ненавижу говорить об этом.

После нескольких долгих мгновений она сказала.

— Из меня вышло… нечто.

Холод проник в мою душу.

— Что это было?

— Оно выглядело как чистое зло. Толстая кожа. Ноги как у паука, с острыми как бритва ступнями. Рот был чертовски отвратительным и огромным.

— И это вышло из тебя? — уточнила я, с каждой секундой все больше беспокоясь.

— Оно вырывалось из моего живота. Оно вцепилось в меня когтями. Резало меня. Оно собиралось убить меня, я…

Еще одна затяжка, а затем:

— Единственное, что я могла сделать, это заколоть его. Проткнуть его мерзкую, отвратительную голову. — ее смех был горьким, как жженый кофе. — И тогда иллюзия исчезла.

— Ты сама себя зарезала. Не монстр, — предположила я. Даже в отчете говорилось, что Сидни получила почти смертельные раны.

— Да. Затем то, что сдерживало мои руки, исчезло. Зло исчезло. Осталась только рукоять, торчащая из моего живота. Я могла убрать руку с лезвия, но все еще была прикована к стулу. — она откинула капюшон и встряхнула темными волосами. — Я не знаю точно, сколько времени я пробыла в той комнате. Мне показалось, что целую вечность. Я все ждала, что умру, но этого не происходило. Когда они нашли меня — ты будешь очень смеяться — они стащили меня со стула, как будто ничего не было. Как будто меня ничего не сковывало. Врачи все время говорили, как странно, что я так долго просидела.

— Я и не думала, что иллюзии могут быть такими реальными, — сказала я.

— Не могут, — огрызнулась она с еще большей силой. — Иллюзии так не работают, идиотка. Это невозможно. Мы это изучали.

— Не обязательно быть такой засранкой из-за того, что ты тоже об этом думала, — проворчала я.

Она рванулась вперед.

— Когда я рассказала родителям о случившемся, даже они мне не поверили. Я все пыталась и пыталась объяснить им, и через некоторое время наш адвокат заставил меня прекратить говорить об этом. Он сказал, что если я буду продолжать, то испорчу имидж семьи. Не стоит и упоминать о том, что университет получил отредактированную версию моей истории. Только когда Нейт спросил меня, так ли все было на самом деле, я решилась рассказать.

Он сказал:

— Тот факт, что обе наши истории были запутанными и туманными, заставил нас задуматься о том, что же на самом деле было в этих наркотиках и почему это случилось с нами.

— Но если это был эффект от лекарств, — сказала я, — почему оба приступа начались первого числа месяца? И почему для этого потребовалось так много времени? — отсюда и мой комментарий об иллюзии. То, что Сидни видела монстра, то, что Нейт видел свою машину в огне и спутал бензин с водой…

Факты были подозрительнее, чем в гнилом пруду.

Сидни ухмыльнулась.

— Я ни черта не знаю о наркотиках. И единственное, что я знаю об иллюзиях, — это основные принципы, которые мы все должны были изучить. Клэйв не учил нас продвинутым техникам, а, если бы что-то подобное и существовало, сомневаюсь, что он стал бы объяснять это своим студентам.

— Все так верят в этого засранца, — пожаловалась я. — А никто не задумывался, что, возможно, он именно тот человек, который обладает такими знаниями, чтобы провернуть нечто подобное? Или есть кто-то еще с подобными знаниями, — отступила я. Черт бы побрал все это. Я и мой длинный язык.

Нейт замялся.

— Ты хочешь сказать, что Клэйв работал с Бенджамином? Но даже если и так, то на кой черт ему понадобилось устраивать такое? Какая у него мотивация?

Интуиция зашевелилась во мне, когда я подумал о Клэйве.

— Кто знает? Я просто размышляю вслух. Не надо накручивать себя.

Сидни впервые посмотрела мне в лицо.

— Ты здесь, чтобы разгадать загадку и выяснить, кто напал на нас и убил Бенджамина, не так ли?

Удивленная, я уставилась на нее широко раскрытыми глазами.

— Э-э…

Она сделала затяжку, выглядя самодовольной.

— Так я и подумала.

— Я не собираюсь подтверждать или опровергать это, когда ты явно считаешь, что у тебя есть ответы на все вопросы, — уклонилась я. — Думай, что хочешь. Но расскажи мне, как ты покупала наркотики у Бенджамина. Ты платила ему сразу?

Чего я никак не ожидала, так это того, что студенты напрягутся и отведут глаза. Какого хрена?

— Думаю, наша встреча окончена, — внезапно сказала Сидни, поднимаясь на ноги.

Глаза Нейта пылали яростью.

— Останавливаться уже поздно. Не для меня, по крайней мере.

— Нейт…

— Бенджамин просил не только деньги. Он хотел от нас кое-что еще.

— Нейт, нет!

Его решимость только укрепилась.

— Если ты позвала ее сюда, чтобы говорить полуправду, значит, ты напугана больше меня. — он посмотрел мне в глаза. — Бенджамин не просил денег. Мы должны были заплатить секретами.

Глава 42

— Ах, — вздохнула я. — Значит, золотой мальчик все-таки не такой уж идеальный.

Сидни зашипела:

— Ты, мерзавец.

Нейт вдруг стал выглядеть усталым и немного постаревшим.

— Лучше быть мерзавцем, чем трусом. Сядь, Сид. Пожалуйста. Давай закончим это.

К моему удивлению, она послушалась. Ее губы сжались. Мышцы на челюсти напряглись.

— Тебе следует взять новую сигарету, — предложила я. — Похоже, она тебе нужна. Что это были за секреты, и понимали ли вы, что это шантаж?

Сидни пробормотала что-то очень угрожающее, но у нее хватило мудрости оставить это при себе. Учитывая, что я была очень близка к тому, чтобы устроить ей тайм-аут за раздражение.

Нейт ответил:

— Семейные секреты. И да, это меня насторожило. Секреты — это образ жизни для нашего вида.

Имея в виду архангелов и могущественных людей.

Он посмотрел на мое лицо и резко сказал:

— Ты понимаешь, о чем я. Или нет.