Корона лжи

— У меня неплохое воображение. Не стесняйся выражать свою точку зрения.

— Да, верно. Бенджамин был моим другом, так что изначально у меня не было причин думать, что у него есть какие-то плохие намерения…

— Потому что ты слишком доверчив, черт возьми, — вмешалась Сидни, но ее голос был почти ласковым. — И именно поэтому я присматриваю за тобой.

Холодное выражение лица Нейта смягчилось, когда она толкнула его ботинком.

— К сожалению, в этой ситуации мне не хватило твоей предусмотрительности. Но перед всем этим он рассказал мне свое мнение. Когда Бенджамин помогал мне учиться, он рассказал мне о препарате, о котором знал. Сказал, что он меняет жизнь и что многие успешные люди в мире используют его, когда им это нужно. Он говорил об этом так… заманчиво. Так очевидно и желанно.

— Он сказал, что все лидеры, руководители компаний и главы семейств принимают его то тут, то там, чтобы помочь себе в работе. И если нашим лидерам это помогает, то почему бы и нам не помочь?

Он покачал головой и вздохнул.

— Черт, когда я говорю это вслух, это звучит так глупо. Я должен был подумать об этом, но в то время мне было тяжело. Я больше никому не мог рассказать. Даже друзьям. Мне было очень стыдно. Я хотел… нет, мне нужно было… добиться успеха. Я был готов на все.

Сидни похлопала своего друга по колену.

— Я тоже с этим столкнулась, чувак. Не парься. Бенджамин был убедительным маленьким засранцем с красивым лицом и ложью в каждом слове.

— Все это очень очаровательно, — сказала я. — Мне нравится вся эта дружеская поддержка. Но вы, ребята, должны объяснить, какого хрена он просил и что вы ему рассказали. Почему вы не могли купить у кого-то другого? Как один харизматичный маленький говнюк заставил вас это сделать?

На этот раз Сидни ответила первой.

— Он сделал вид, будто мы помогаем друг другу. — закатив глаза и затянувшись, она добавила: — Вел себя так, будто случайно проговорился, что у него есть решение, а потом отступил, будто пожалел об этом. Взял с меня обещание не говорить ни слова, но, когда мне стало любопытно, и я задала ему вопросы, он был очень замкнут.

— Он сказал, что тесно сотрудничает с могущественной компанией, которая помогает воспитывать следующее поколение могущественных божеств. После нескольких разговоров и танцев по кругу он поинтересовался, почему меня это так заинтересовало. Как будто этот проныра еще не сложил два и два. Тогда-то и последовал ответ.

Нейт кивнул, поскольку это, скорее всего, совпадало и с его историей.

Сидни сказала:

— Он вел себя так, будто у меня есть на него компромат. Он даже выглядел немного испуганным и нервным и утверждал, что, если об этом станет известно, то его репутацию поставят под угрозу. Так что он сказал, что свяжется со мной и достанет таблетки той же ночью, если после теста я соглашусь дать ему что-то еще в обмен. Он сказал, что так будет лучше. То, как он это говорил…

Она замялась, скребя грязь под ногами, словно земля хранила нужные слова.

— Все выглядело так, будто я ему небезразлична. Как будто он действительно хотел, чтобы у меня все получилось. Я предложила ему сразу же заплатить, но он настоял, чтобы я попробовала продукт и сосредоточилась на учебе, и мы вместе договорились о справедливой сделке. Все казалось чертовски простым, и я, как отчаянная идиотка, согласилась.

Я спросила:

— Полагаю, что залог, который он запросил, оказался для тебя слишком большим.

От горького смеха Сидни все внутри меня сжалось.

— О, он просил слишком многого, ну да ладно. После того как я сдала все тесты, он прислал мне пакет с поздравлениями и дорогими подарками. Сказал, что гордится мной. И, признаюсь честно, я была тронута и наполовину влюблена в него. Мы встретились на следующий день, и тогда все изменилось.

Она долго, разочарованно затягивалась сигаретой и выдыхала дым.

— У моей семьи есть бизнес с его семьей. Скажем так, ему нужна была очень специфическая информация о бизнесе, документы сотрудничества и данные об инвесторах. Дерьмо, которое могло бы дать ему, да что там, любому человеку, преимущество в переговорах и покупке акций. Когда я отказалась, поскольку у меня даже нет доступа к такому дерьму, он показал, в каком преступлении меня обвинят, если кто-то донесет, что я употребляю запрещенные препараты. Наркотики, которые уже были в моем организме.

— Вот маленький говнюк, — сказала я. — Он действительно планировал это с самого начала.

— О да, — усмехнулась Сидни.

— И что же ты сделала?

— Я обманула его.

Мои глаза расширились.

Она огляделась и невозмутимо ответила:

— Что? Думаешь, я вот так просто предам свою семью? Вряд ли. Я подделала документы и отдала их ему. Он был так рад. Так чертовски счастлив, что мне стало дурно. Сказал что-то о том, что с нетерпением ждет наших будущих рабочих отношений и что скоро свяжется со мной. Я думала, что избежала пули, понимаешь? Только вот каждый месяц он просил меня о чем-то новом.

На этот раз мой рот раскрылся.

— Он не остановился на одной просьбе?

Сидни пожала плечами, кутаясь в толстовку.

— Я не переставала покупать. В конце концов, я хотела успеха больше, чем боялась его. И снова подделала документы. Это продолжалось некоторое время, пока, в конце концов, он не догадался. Ложная информация не помогала в реальной жизни, и, когда мои советы оказались ложными, он понял, что я сделала. Но он так и не донес на меня. И вообще больше никогда со мной не разговаривал. В тот момент я решила, что это боги велят мне протрезветь. Я начала отказываться от таблеток, и тогда галлюцинация зарезала меня. Держу пари, Бенджамин был очень доволен, зная, что со мной произойдет.

Меня осенило понимание.

— Разве ты не сказала, что потеряла сознание и очнулась в кладовой? — настаивала я, мои мысли мчались все быстрее и быстрее.

— Да.

Далее я обратилась к Нейту.

— Ты привез с собой бензин? Есть ли в кампусе место, где его можно купить? Какие-нибудь записи о покупке?

Он покачал головой.

— Я хорошо помню тот день. Ничего такого я не делал.

— Есть еще одна деталь, — настаивала я. — Почему ты поссорился с Бенджамином?

Он отвел взгляд.

— Я не лгал о той информации, которую дал ему, если ты об этом спрашиваешь. Но когда он попросил меня сообщить ему более глубокие семейные подробности, я отказался, заявив, что приму последствия, если он донесет на меня. На этом наши рабочие отношения закончились.

Я представила себе мягкий щелчок, с которым кусочек головоломки встает на место.

— Поняла. Теперь я все поняла.

Они вскинули головы, их глаза расширились от шока. Сидни потребовала:

— Правда?

О, еще как.

— У тебя не было галлюцинаций. Ни у кого из вас. Почему Бенджамин не донес на тебя, как и хотел? Почему он не сообщил о том, что студенты употребляют наркотики?

Они посмотрели друг на друга, а потом на меня. Нейт начал рассуждать:

— Может, он на самом деле не хотел доставлять нам неприятности. Может, он блефовал.

Сидни насмешливо хмыкнула.

— Ему плевать на нас. Он чертов мошенник, и ты это знаешь.

Нейт сказал:

— Ну, в любом случае, я не знаю, почему он не донес на нас.

— И, Сидни, разве тебе не было немного любопытно, почему он так и не рассказал тебе о поддельной информации?

Она поджала губы, задумавшись.

— Конечно. Но я подумала, что он слабак. Одни разговоры, никакой игры. Очевидно, все парни из университета одинаковые.

Я бы рассмеялась. Но кусочки головоломки вставали на свои места, и это было важнее.

— Значит, вы ни разу не рассматривали возможность того, что за вашими нападениями стоит сам Бенджамин Кастиль?

Они застыли, их лица вытянулись от ужаса и удивления.

— Он божество света, работает у самого Клэйва. Этот кампус кишит магией. Талисманами. И, готова поспорить, эликсирами тоже. Факт в том, что вас обоих подставили. И наказали.

Моя интуиция, которую я отныне называла магией, взлетела вместе с моими словами. Она дала мне подтверждение, которое в моей душе ощущалось как блаженство. Легкое, трепетное ощущение было настолько ошеломляющим, что на глаза навернулись слезы.

Да, у меня было подтверждение. Теперь мне нужно было найти неопровержимые доказательства, подтверждающие это.

Я высвободила свой дар и поселила его глубоко в Нейте, не заботясь о том, сможет ли он почувствовать его. Неважно, поймают ли меня.

— Это ты убил Бенджамина Кастиля?

Глава 43

Он вздрогнул, его тело напряглось, когда моя сила в него погрузилась. Она не встретила никакого сопротивления, и Нейт застонал:

— Н-нет! Нет, я не делал этого! Я ничего не делал, клянусь!

Но я не отпускала его. Мне нужно было убедиться.

— Ты знаешь, кто это сделал?

Его голос задрожал.

— Нет!

Сидни вздрогнула.

— Эй! Эй, не разговаривай с ним так… — она дернулась и отпрянула в сторону, когда моя сила обрушилась на нее.

На этот раз я была более осторожна. Если она невиновна, то выпытать это будет несложно.

— Это ты убила Бенджамина? Или знаешь, кто это сделал?

— Мой ответ нет, на оба вопроса. Черт, ты такая настойчивая. Отвали!

Я расслабилась. Мне не пришлось вытягивать из нее эти ответы. Они были невинными. Это было полезно, но немного разочаровывало.

— Вы знаете, кому еще продавал наркотики Бенджамин?

Они оба покачали головами. Нейт сказал:

— Он притворился, будто я единственный, кому он рассказал об этом. Сидни сказала то же самое. Бенджамин скрывал свои карты.

Я поднялась.

— Этот разговор останется между нами тремя. — не считая Разая, но им не нужно было этого знать. — Надеюсь, вы тоже сохраните конфиденциальность. Если вам будет что добавить, позвоните мне. Вы были невероятно полезны.

Я ушла, не сказав больше ни слова, оставив двух потрясенных студентов вместе переживать свой ужас. Я не могла помочь им справиться с этим. У меня были ответы… и еще больше вопросов.

Я думала, что соединение этих кусочков головоломки доставит мне острые ощущения, но правда оказалась острее мороза и резала сильнее, чем я ожидала. Словно тысяча иголок вонзилась в мою кожу, натягиваясь при каждом движении.

Все это время мне казалось, что я ищу одного человека. Одного нападавшего. Одного убийцу.

Но мне нужно было найти двух людей. Двоих.

Убийца все еще был на свободе. И я должна была выяснить, кто он и чего хочет. Возможно, Бенджамин был единственной целью. Может, его убили в порыве мести, который закончился вместе с его последним вздохом.

Это было бы просто. Даже удобно. Не нужно больше мучительно ждать первого числа следующего месяца. Была простая задача — выследить убийцу. Возможно, все было так просто. Я не могла сказать наверняка.

Но что-то в глубине души подсказывало мне, что я только начинаю раскрывать эту тайну.

Прогулка из дендрария прошла как в тумане. Насколько я ощущала, мои ноги едва касались земли. Проход через защитный барьер не вызвал у меня никаких затруднений, и темная ночь приняла меня в свои прохладные объятия вдали от теплой вечеринки.

Бенджамин нападал на жертвы.

Но кто-то убил его.

Был ли это его клиент, с которым он переборщил?

Или тот, у кого он покупал?

Однако я уже разобралась с той бандой несколько ночей назад в стрип-клубе и больше меня не тянуло к ней. Моя новая интуиция не была идеальной или даже последовательной, но по какой-то причине меня не покидало ощущение, что тот, кто убил Бенджамина, все еще находится в этом университете.

Кто-то прямо у меня под носом.

Я достала свой телефон. В этой гребаной проблеме было слишком много связей, чтобы разбираться с ней сегодня в одиночку. Разай, вероятно, спал, но, возможно, и нет, поскольку знал о встрече. Впрочем, в его окнах не было света, и мы все равно планировали встретиться завтра.

Я:

«Нужно встретиться через пять минут. Срочно».

Я смотрела на экран, ожидая появления пузырька с ответом, пока мои ботинки топтали мокрую траву. «Давай, Разай. Единственный раз, когда мне действительно было нужно, чтобы ты появился ради меня, ты…»

Покалывание в затылке вывело меня из состояния мысленного торнадо и остановило на полпути.

— Разай? — спросила я, как можно смелее.

Никакого ответа. Ни тихого дуновения ветра, когда он приземлился позади меня. Но я и не ожидала ничего подобного.

Лишь только надеялась.

Я вспотела от нервов. Болезненное предвкушение заставило мое сердце участиться.

Он за мной следил, не так ли?

Убийца.

Я продолжила идти, осознавая, что за мной наблюдают. Интересно, как он на меня нападет? Вырвет ли мне кишки? Отрубит пальцы? Где найдут мое тело?

Боже, как же я хотела обернуться!

Вдалеке показалась Бетти, и я немного ускорила шаг. Ощущение, что за мной наблюдают, ослабло, и, как раз когда я начала чувствовать облегчение, позади меня послышались чьи-то шаги.

— Что же, начнем, ублюдок. Неважно готов ты или нет, — пробормотала я, а затем резко повернулась.

Профессор Клэйв приостановился и навис надо мной, мрачный взгляд окрасил его красивое лицо.

— Ты, — сказала я обвиняюще.

Его воспитанные слова сочились надменным удовлетворением.

— У вас серьезные проблемы, мисс Валенс.

— Правда? — легкомысленно ответила я, засунув руку в карман и сжимая свой маленький клинок. Как будто что-то могло защитить меня от архангела. — И какие же?

Он шагнул вперед.

Я сделала шаг назад.

Он сильнее нахмурился.

— Ты разгуливала в комендантский час. Развлекалась со студентами в неподобающих для преподавателя формах, не меньше. Не то чтобы тебе было место на этой территории.

— Развлекалась? — я усмехнулась.

— Такая женщина, как ты, с таким… прошлым… должна понимать свое место в этом мире. Кастиль — дурак, что привел тебя сюда, а ты — дура, что так безосновательно согласилась. За то, что вступила в союз с Разаем и сунула свой нос в дела архангелов. В любом случае ты еще долго будешь жалеть об этом, — пообещал он с жуткой улыбкой. — Хотя кто может знать наверняка?

— Точно, — огрызнулась я. — Спасибо за обещание убить, ты дал мне много поводов для раздумья. Ты думал, что я буду спрашивать твоего разрешения? Или это просто предвкушение моей смерти? — «или ее планирование», подумала я.

Он подошел ближе, не мигая.

— Меня волнует не разрешение, дурочка. А опасность, таящаяся в этом кампусе, и твои ничтожные возможности. Как будто ты действительно можешь защитить себя от убийцы, обладающего высшей силой и магией.

Моя кровь давно остыла. Похоже, он больше не хотел скрывать свои намерения. Однако меня все еще одолевало сомнение. Неужели Клэйв признался прямо сейчас? Даже если он явно считал, что червь имеет большую ценность, чем я.

— Да, я начинаю понимать это, Клэйв. Довольно быстро, на самом деле.

Я преобразовала свой дар в воображаемое копье, собирая и накапливая его силу. Мне придется поторопиться. В любом случае, шок от моей атаки его замедлит. Может быть, это даст мне шанс убежать или позвать на помощь, чтобы привлечь свидетелей. Но, если Клэйв собирался убить меня сегодня ночью, то мне нужна была хотя бы возможность получить ответы.

Клэйв остановился в нескольких футах от меня и поднял подбородок. Слабый оранжевый свет за его головой скрывал его лицо в тени.

— Неужели? Что ты можешь знать об опасности в этом университете? Ты не чувствуешь смерти, которая таится за каждым углом. Поджидает в тени. Ты слепа, Грэй Уайлдер. Слепа и глупа, что заставляет меня удивляться, как тебе до сих пор удалось выжить. Тебе следовало остаться в своем маленьком кафе с красивой сестрой и домашним бизнесом.

— Я тронута, что тебе не все равно. Но извини, я не люблю браслеты дружбы, — вздохнула я. Мне потребовалось больше времени, чтобы восстановиться. Видимо, мой запас энергии истощился.

Еще немного. Нужно протянуть время.

— У меня есть вопрос. Как долго ты помогал Бенджамину продавать наркотики и шантажировать студентов?

Задумчивый голос Клэйва был слишком собранным, слишком небрежным.

— Боюсь, я не знаю, о чем ты говоришь. Учти, что любое обвинение, выдвинутое против меня, будет пресечено с особой жестокостью. Разумеется, в этом случае ты потеряешь работу.

Теперь… это выбило меня из колеи. Даже моя магия пошатнулась.

Зачем ему лгать, если он пришел, чтобы убить меня? Зачем вообще упоминать о моей работе, если он планировал покончить с моей жизнью?

— Хватит уже притворяться! Черт возьми, Клэйв, давай хоть раз будем честны друг с другом. У тебя много секретов, и ты знаешь о нападениях больше, чем утверждаешь.

Например, то, что это сделал ты.

Его белоснежная улыбка потрясла меня до глубины души. Я никогда раньше не видела его улыбки. Ему очень, очень нравилось загонять меня в угол и ставить под угрозу мою жизнь.

— У всех есть секреты, мисс Уайлдер. Кто ты такая, чтобы требовать мои? Возможно, тебе стоит задуматься о своих.

— Что, черт возьми, это значит? — потребовала я, мое отчаяние нарастало.

— Следи за своим языком.

— Ох, прости. Трахни себя кактусом, папочка. Накажешь меня и отправишь в мою комнату?

— Да что ты знаешь об отцовстве?

Я лукаво улыбнулась.

— Это когда два человека сильно любят друг друга…

Он раздраженно зашипел, прервав меня.

Предвкушение нарастало, когда я наконец почувствовала, что моя сила достаточно восстановилась. Я могу это сделать. Глубоко вздохнув, я направила свою силу в него.

Как только она коснулась его, моя сила отскочила назад, словно отраженный свет. Мое тело задрожало, словно под напряжением, вызванное отклонением. Мои легкие горели. Мой мозг глючил. Я изо всех сил старалась сделать вдох.

Рот Клэйва двигался, но я не слышала ни звука.

Наконец мир вернулся. Он повторил:

— Мисс Уайлдер? Вы меня слышали?

— Что? — спросила я.

— Я спросил, сможешь ли ты установить личность убийцы до начала следующего месяца.

— Эм… да. Да, думаю смогу. — почему мои пальцы стали деревянными? Боги, как же больно дышать. Должно быть, Клэйв защищен слишком большим количеством талисманов.

Он вздохнул и поднял глаза к небу.

— У тебя мало времени. Надеюсь, ты готова к последствиям обоих результатов.

— В этом нет никакого смысла, — пробормотала я. — Почему поиск правды должен иметь последствия? Разве не этого все хотят?

Он снова посмотрел на меня.

— У всего есть последствия. Даже у успеха. Ты уже должна понимать это.

— Ты все еще что-то скрываешь, — пробурчала я, все еще потрясенная. И теперь казалось, что Клэйв совсем отступил? — Мне надоели эти чертовы игры. Скажи мне, что ты знаешь. Бенджамин был под твоим крылом все это время! Ты должен был знать, что он делает. Ты помогал ему? — потому что теперь я не была уверена, что Клэйв — убийца. Разве он не должен был уже сделать свой ход?

Плечи Клэйва опустились всего на дюйм. Достаточно, чтобы я заметила.

— Я желаю вам спокойной ночи, мисс Валенс. Позаботьтесь о том, чтобы не посещать студенческие вечеринки. Для преподавателя — это признак крайнего непрофессионализма.

Затем он просто ушел.

Только когда он свернул за угол и совсем исчез, я осознала всю серьезность происходящего.

Итак… какова была роль Клэйва в этом деле?

Моя интуиция тоже не имела никаких мыслей на этот счет. Она молчала как камень, не подтверждая и не опровергая мои подозрения, за исключением того, что Клэйв что-то знал. У него были секреты, и они как-то связаны с этим делом.

Я должна была поговорить с Разаем. Он не может отрицать все мои подозрения относительно профессора иллюзий. Теперь уже нет.

Когда я снова пошла к факультетскому корпусу, мой мозг заработал. Честно говоря, я любила свой мозг. Он был энергичным, пусть и немного неэффективным. Но пазл постепенно складывался. Я чувствовала кусочки в своих пальцах. Я запоминала их форму. Собрать все это вслепую было бы непросто, но я никогда не рассматривала эту работу как легкую победу.

Подул легкий ветерок, вытаскивая меня из моего мысленного лабиринта.

Я любила свой мозг, это было правдой.

Но он не всегда улавливал то, что мне нужно было увидеть.

Например, ощущение покалывания на моей шее вернулось как раз в тот момент, когда лезвие прижалось к моему горлу. Жжение. Горячая струйка крови потекла по моей груди.

А потом я потеряла сознание.

Глава 44

Голова ужасно болела. Что-то, должно быть, задело мои ребра, если не сломало их, потому что дышать было все равно, что колоть себя ножом. Повязка на глазах была бы странной, если бы не тот очевидный факт, что меня только что похитили.

Так не сексуально.

— Теперь ты не такая крутая, правда? — сказал жестокий голос.

С болью в горле и сухостью во рту я прохрипела:

— Разве тебе не пора спать? Или твоя мамочка всегда отпускает тебя так поздно, Коул?

Он ударил меня по щеке, моя голова повернулась в сторону. С таким же успехом, он мог меня ударить деревянной доской, настолько было больно.

— Тупая сука, — прошипел он. — У тебя большой гребаный рот, а подкрепить его нечем. Ты будешь продолжать лаять, лаять и лаять, пока кто-нибудь не научит тебя молчать, как подобает настоящей леди.

— Я не знала, — прохрипела я, — что манеры так важны для тебя. Повезло мне. — может, и глупо было давать понять, что я знаю, кто он такой, но любой бы сочувствовал моему отсутствию опыта в этой ситуации.

Это все-таки мое первое похищение.

К нему присоединился другой голос.

— Начинай уже, Коул. У меня занятия рано утром.

Кто-то еще хмыкнул в знак согласия.

А. Значит, его приспешники тоже были здесь.

Я добавила:

— Трое против одного? Так вот как ты выбираешь поединки? Даже для архангелов это немного жалко. Хотя, наверное, это стандартная операция. Ты и с Бенджамином так рассправился?

«Да, Грэй. Давай, копай себе могилу. Может, тебе стоит научиться хоть иногда затыкаться? Я имею в виду, не убьют ли меня, если попытаюсь понять где я?»

Ответ Коула был холодным.

— Ты действительно хочешь умереть, не так ли?

— Послушай, все это очень драматично, — сказала я, потому что, возможно, в глубине души была мазохистской. — Ты мог бы просто назначить встречу для разговора. У меня в кабинете. Немного маловат для трех коров, но мы могли бы договориться. А теперь расскажи мне, зачем ты меня сюда привел.

Знакомое лезвие вернулось к моей шее. Он прорычал:

— Видишь, в этом твоя проблема. Ты думаешь, что ты главная. Прославленный помощник низкого уровня без связей и власти. И ты просто пришла в университет, как будто это гребаное место принадлежит тебе. Ошибаешься. Оно принадлежит мне. Я владею этой маленькой розоволосой дрянью Эллис, и я владею тобой.

— Ты помогал Бенджамину с нападениями? — потребовала я. — Ты знал, что он делал?

Коул еще глубже вонзил нож.

— Ты здесь не для того, чтобы задавать мне вопросы, сучка. Я здесь, чтобы преподать тебе урок.

Лезвие исчезло, а затем в моем бедре вспыхнула боль. Я закричала и дернулась всем телом, желая удержать его, вырвать или что-то еще.

— Так-то лучше! — воскликнул Коул, внезапно ликуя. — Видишь, это было не так уж и сложно, правда?

Я продолжала издавать жалкие звуки боли, пытаясь отдышаться.

Он оставил нож внутри. Он даже не приблизился к моей артерии, и я не думаю, что он задел кость. Мне надо было об этом ему сказать?

— Агрх, — вздрогнула я. — Боги, я никогда не любила играть с ножом, но ты, возможно, только что изменил мое мнение.

— Какого черта? — сказал один из его прихвостней.

Другой пробормотал что-то, похожее на «сумасшедшая сука».

Коул схватил меня за лицо, впиваясь пальцами в щеки.

— Я подумал, что моя маленькая записка наставит тебя на путь истинный. Думал, она напомнит тебе, с кем ты, блядь, имеешь дело. Но нет… к концу сегодняшнего вечера ты будешь на коленях умолять вылизать подошву моих туфель. Понимаешь меня? Я собираюсь сломать тебя. Я заставлю тебя пожалеть о том, что ты видела меня и, тем более, ввязывалась в мои дела.

Он отпустил меня, а затем толкнул коленом в мою раненую ногу, подкрепляя свою угрозу.

От боли, как от электрического разряда, я не смогла ни дышать, ни кричать. Это было к лучшему. Я не хотела поддаваться и показывать ему, как мне было больно. Каждая крупица сопротивления имела значение.

Он отстранился и сорвал повязку с моих глаз. Тусклый свет на мгновение резанул по глазам, а затем я моргнула, чтобы сфокусироваться. Каменные стены блестели от сырости, а грязная земля была испещрена черными лужами. Это была закрытая комната со стальной дверью на противоположной стене.

Мы были под землей. Это было очевидно.

Черт. Это плохо.

Коул скрестил руки и посмотрел на меня с ненавистью в глазах. От него практически шел пар.

— Эмбер Эллис моя, и я буду обращаться с ней так, как захочу.

Его пальцы светились, как угли. Его зрачки были широкими и темными. Он придвинулся ближе.

— Ты прилюдно задела меня, и это единственная причина, по которой я тогда не избил тебя до полусмерти. То дурацкое заявление, которое ты подала, попало на стол моего отца. А после этого ты остановила меня посреди занятия и заставила вызвать на дуэль этого бесполезного сукиного сына, Разая.

Каким-то образом мне удалось улыбнуться.

— Не такой уж… бесполезный… раз он выиграл.

— Меня окружают идиоты и слабаки, — прорычал он. Огонь в его ладонях вспыхнул, потрескивая и меняя направление. — А ты — маленькая крыса, которая постоянно появляется в самый неподходящий момент. Одна глупая, бесполезная крыса.

— Ладно. Можешь сделать мне больно. Сделай свою жизнь еще тяжелее, — подбодрила я, потому что отговорить себя от этой затеи вряд ли удастся. Боги, почему разговоры стали похожи на пытку?

Он сузил глаза. То, как он сосредоточился на мне, было странно. Его взгляд был диким и нездоровым.

— У тебя нет ни капли влияния, чтобы усложнить мне жизнь, сучка.

Еще один кусочек головоломки сложился, когда я взглянула на Первого Глупца и Второго Глупца. Как они беспокойно переминались с ноги на ногу.

— Всегда с именами, — хмыкнула я, возвращая свое внимание к Коулу. — Итак, красавчик. Скажи мне, что ты не пытался добиться моего увольнения.

На его лице промелькнуло сомнение.

Я усмехнулась.

— Наверное, ты мог бы добиться моего увольнения, если бы я была обычным работником, но я не такая. Я здесь по определенной причине. Спроси у Кастиля.

Коул лишь откинул голову назад и рассмеялся. Звук эхом отразился в комнате, словно бензин на его огненную магию. Когда он закончил, то спросил:

— Мне плевать. Но теперь понятно, почему ты такое назойливое дерьмо. Кастиль, должно быть, в отчаянии, если нанял тебя для раскрытия убийства Бенджамина.

Я хотела выругаться, но сдержалась. Я рассчитывала, что это маленькое разоблачение отвлечет его. Что-то, что поможет мне выиграть время. Но по тому, как расширились зрачки Коула и как он, казалось, вспотел и неконтролируемыми вспышками пускал магию, я поняла, что это не сработало.

Эти ребята были под кайфом. И если они сидели на том же дерьме, что продавал Бенджамин, то они были слишком сильными для любого человека. Как физически, так и магически.

Другими словами, я была в жопе. И даже не в самом веселом смысле. Не то, чтобы сейчас было время для размышлений о моей сексуальной жизни.

Коул продолжал говорить со странной улыбкой. Пытался ли он быть очаровательным, когда наклонился и поравнялся со мной? Он отмахнулся:

— Неважно. Я даже рад этому, сучка. Приятно получить ответы на некоторые вопросы, и теперь я могу в полной мере насладиться тем, как весело все будет. Эй, мальчики, смотрите.

Рука Коула горела все сильнее и сильнее, пока оранжевый и желтый цвета не превратились в белый. Затем он схватил меня за другое бедро.

На этот раз я действительно кричала. Очень сильно. Возможно, надорвала горло. Но девушка не всегда элегантна во время первой пытки. Одежда трещала, плавилась и дымилась вместе с моей кожей. Он надавил сильнее, смеясь так, словно белая акула.

Черт, он был силен. Он что, собирался сломать мне бедро?

Мой крик слился с резким звоном моих нервов, превращающихся в пепел. В тот момент, когда мое зрение затуманилось и на меня нахлынуло сладкое небытие потери сознания, его рука исчезла.

Боги, серьезно? Он не мог удержаться и дать мне потерять сознание? Засранец.

Их головы повернулись к двери. Рты шевелились, но я ничего не слышала, пока Коул не закричал:

— Что это было, черт возьми? Проверьте.

Я задыхалась и хныкала, все мое тело дрожало, как будто меня ударило током. Только бы не смотреть на свои ноги, не смотреть вниз, не смотреть вниз…

Дверная ручка лязгнула. Задёргалась.

Парни напряглись. Хьюго, придурок, стоявший ближе всех к двери, подкрался поближе ко входу. Все было тихо, если не считать моего тяжелого дыхания.

«Здесь был кто-то еще? Хорошо, Грэй. Наверное, будет лучше, если ты не отключишься. Я должна выбраться. Я не отключаться. Должна… должна…»

В дверь тяжело застучали.

Коул зашипел.

— Никто не должен знать об этом месте.

Казалось, незваный гость потерял надежду, что на его стук ответят. Приглушенный, далекий голос сказал:

— Что ж, я, пожалуй, воспользуюсь своим ключом. Не хочу показаться грубым, но…

С ужасающим грохотом дверь прогнулась внутрь. Еще один удар — и петли сорвало. Сталь врезалась в каменную стену.

Разай стоял в дверном проеме, словно возвышающийся широкоплечий образ мстителя. Он был слишком худым, чтобы выглядеть таким огромным, верно? И всегда ли он был таким большим?

Он вытер невидимый пот со лба. Его губы растянулись в улыбке, которую можно было охарактеризовать только как злобную. Трое мужчин встали перед ним, но его взгляд был устремлен только на меня.

Когда он увидел мои раны, его глаза стали еще шире. Даже ярче, в них появилась ужасающая ярость. Единственный вопрос, который у меня возник, заключался в том, убьет ли он с улыбкой или с рычанием.

Все трое нападавших разом бросились на него.

— Разай! — крикнула я. Но это было бесполезно. Он был силен, но против трех архангелов, принимающих маленькие пилюли силы? Никто не мог противостоять такому количеству магии и грубой силы.

Они бросились к нему и на секунду полностью закрыли мне обзор. Так было до следующего мгновения.

Словно под ударом невидимого щита, все трое мужчин отлетели в сторону и ударились о стену, оглушенные, но не потерявшие сознание. В мгновение ока Разай пересек комнату и встал у моих ног, повернувшись ко мне спиной. Его поза была настороженной и готовой к следующей битве.

Как он только что сделал это?

Он слегка повернул голову.

— Что-нибудь критическое?

— Не думаю, — ответила я, все еще ошеломленная. Возможно, для человека или смертного это было бы критично, но, к счастью, на моей стороне была генетика бессмертных.

Хьюго выпрямился, а потом напрягся. В его ладонях загорелся свет, и он приготовился к атаке.

Разай добавил:

— Оставайся на месте, детектив. Все быстро закончится.

— Куда я пойду?

Свет Хьюго вспыхнул словно чертов солнечный луч. Разай бросился прямо на него, но каким-то образом это его не задело.

Хьюго попятился назад, когда Разай ударил его ладонью по уху. За резким треском последовал сдавленный крик и брызги крови. Это говорило о том, что барабанная перепонка только что трагически покинула левую часть сцены. Хьюго схватился за голову и упал на колени.

Второй прихвостень, тот самый, которого я встретила в коридоре возле кабинета Клэйва, нанес удар огненным зарядом. Разай легко увернулся и ударил кулаком в живот мужчины. Другая его рука взметнулась вверх и снова ударила ладонью по носу.

Парень врезался в стену и сполз на землю, кровь уже заливала его рот и подбородок. А его глаза закатились назад.

Коул выглядел неважно. Кажется, он врезался головой в камень, но это не помешало ему призвать свою силу. Из его руки вырвалось белое пламя.

Профессор поймал пылающий кулак Коула, направленный в его голову и вывернул. Коул закричал, когда его запястье хрустнуло. Огонь померк, а затем Разай двумя костяшками пальцев ударил Коула в висок.

Коул обмяк и рухнул на землю.

Весь бой занял меньше десяти секунд. Десять гребаных секунд. Все было быстро и точно. Злобно и эффективно. Разая даже ни разу не ударили. Это больше напомнило жестокую хореографию.

Разай разгладил рубашку. Кровь забрызгала его загорелую кожу и светлые волосы, но профессор даже не запыхался. Когда Коул попытался подняться, Разай грубо схватил его за челюсть, заставив посмотреть вверх. Из обычно озорных глаз на него смотрел стальной воин.

Непреклонный.

Безжалостный.

В моем животе образовалась болезненная пустота.

Глава 45

Напряженным голосом от тихой ярости, он сказал:

— Я знаю, что ты сын своего отца, Коул, но он хотя бы знает, как пытать, не оставляя за собой таких грязных следов. У тебя же никогда не было его таланта контролировать психопатические порывы, верно?

Он изобразил притворное сочувствие и вытащил маленький нож. Лезвие впилось в щеку Коула, как в масло. Коул ахнул, закатив глаза и извиваясь.

— Там, откуда я родом, — сказал Разай ровным, даже непринужденным тоном, поворачивая свой клинок то в одну, то в другую сторону, — мы помним древние обычаи. Мы помним о чести истинного возмездия.

Коул хныкал и задыхался, но не вымолвил ни слова. Почему он не сопротивлялся? Он просто… сидел, пока Разай разрезал ему лицо.

Разай повернул челюсть Коула влево, затем вправо, изучая свою чудовищную работу, как художник изучает картину.

— Это исчезнет, когда ты заслужишь. Только если заслужишь. Как по мне, так это подходит для таких, как ты. Наслаждайся путем труса, Коул Хайленд. Когда у тебя появятся вопросы, я уверен, ты найдешь способ найти меня.

Разай отшвырнул Коула, как кусок мусора. А потом этот ужасающий, прекрасный воин склонился передо мной. Он осмотрел мое тело, сжимая челюсти от ярости при виде моих синяков, крови и ран на ногах.

Он произнес мое имя одними губами. Мое настоящее. Не произнося его вслух, чтобы остальные его не услышали.

Мое лицо уже было мокрым от слез и пота — опять же, первый день пыток и все такое. Но мягкость в его взгляде… боль, которую он испытывал, глядя на меня…

На глаза навернулись новые слезы. На этот раз по другой причине.

«Он всего лишь человек, — поняла я, наблюдая, как его крепкие руки перерезают веревку и развязывает узлы, удерживающие меня на месте. — Он не сражался как обычный человек. Он сражался так, как, по моим представлениям, сражались бы боги…»

— Разай? — спросила я, не в силах говорить громче шепота.

Удерживающая мои ноги веревка ослабла, а затем и вовсе распалась.

— Клинок пока придется оставить. Если я его вытащу, ты потеряешь много крови, даже для бессмертного. У меня есть человек, который может помочь.

— Просто… отвези меня в больницу. Но ты… ты в порядке?

Его взгляд метнулся вверх. В глубине сверкающих глаз плескалась холодная ярость.

— Я всегда в порядке.

Эти слова были попыткой поддразнить. Даже слегка ухмыльнулся. Но в ответ на меня смотрела лишь чистая ярость.

— Ты ужасный лжец, — тихо ответила я.

Его голова опустилась, и он продолжил меня развязывать. Могу поклясться, что он был слишком, слишком осторожен. Как будто обращался с фарфором, который может треснуть от одного прикосновения.

— Это тебя только что похитили и пытали. Ты не должна спрашивать меня, все ли со мной в порядке.

— Я делаю то, что хочу.

Это заставило его остановиться. Даже пригнув голову, я уловила, как нахмурились его брови.

— Интересный выбор слов.

Позади Разая Коул с трудом поднялся на ноги, его лицо было бледным.

Последние веревки ослабли.

— Что ты с ними сделал? Ты словно лишил их силы.

— Я не всегда такой солнечный и радужный, милая. Секреты — это товар. Может быть, я расскажу тебе позже.

Другими словами, когда у нас не будет зрителей.

Я кивнула. Шок начал давать о себе знать, и тошнота подкатила к горлу. Я сглотнула.

— Что ты будешь делать с ними?

— Ничего. Я могу позвонить в полицию, — ответил Разай. — Их не задержат, а на любые обвинения ты нарвешься на команду дорогих адвокатов, так что тебе решать

— Не думаю, что мне нужно объяснять, почему я должен вторгаться в твое драгоценное личный пространство, чтобы вынести тебя отсюда.

Как раз в тот момент, когда я собиралась ответить, магия затопила мое тело, словно приливная волна, покалывая в ранах и внутри каждой кости. Неприятные ощущения, но достаточные, чтобы заставить меня ахнуть. Я оттолкнула плечо Разая, не давая ему поднять меня.

— Нет.

Его глаза потемнели.

— Сейчас не время спорить со мной, детектив. Не когда ты в таком состоянии.

Я спрошу его о том, как странно он смотрел на меня, позже. Потому что сейчас все, на чем я могла сосредоточиться, — это странный прилив сил.

— Это может подождать, — сказала я сквозь стиснутые зубы.

Коул с тревогой наблюдал за мной, его рука все еще была прижата к окровавленной щеке. Его бледное, испуганное лицо заставило меня вспомнить Эмбер и то, как ее загнали в угол, преследовали и наступили на нее. Мне стало интересно, со сколькими еще людьми Коул так поступил, и кто будет следующим.

— Приведи его ко мне, — приказала я.

Разай сжал челюсти, готовясь возразить.

— Доверься мне. Пожалуйста, — добавила я.

Не говоря больше ни слова, он повиновался.

Коул сопротивлялся, когда профессор схватил его за шиворот и удерживал на месте передо мной.

Разай на всякий случай держал руки Коула за спиной, но я видела, что он теряет терпение. По тому, как он следил за кровью, текущей из моих ран, и как каждые три секунды изучал мое лицо, я поняла, что выгляжу не лучшим образом.

Мое тело ощущалось странно. Моя магия — еще более странно. Все трещало, как провод под напряжением. Может, это ранение вызвало такую реакцию? Или это моя ярость вытащила силу на поверхность?

— Расскажи мне все, что ты знаешь о Бенджамине, — потребовала я.

Коул скривился и сплюнул кровь.

— Не надо, — огрызнулась я, не давая Разаю отвесить ему пощечину. Он опустил руку, но выгнул бровь. — Да, да, — утешила я. — Не волнуйся. Ты сможешь снова причинить ему боль, когда я закончу. — я глубоко погрузилась в свою силу, нестабильную и гудящую.

Наверное, она была также зла и обижена, как и я.

Но это было нормально. Я достигла своего предела.

Но сейчас?

Мне надоело действовать осторожно.

— Я устала ждать, — сказала я Коулу. — Устала сдерживаться, прятаться и быть милой. Не думаю, что я очень хороший человек, а ты?

Коул моргнул, не понимая такого поворота в разговоре.

Ярость заполнила мой живот, как огонь. Может быть, дело в глупом, идиотском выражении его лица. А может, у меня просто было плохое настроение.

Я схватилась за рукоятку ножа и вырвала лезвие из ноги, а затем прижала окровавленный край к его шее.

— Изра, — выругался Разай, когда из меня хлынула кровь.

Я вдавила нож глубже, оставляя на нем свой след.

— Тебе нравится? — потребовала я, мои губы были в нескольких дюймах от его губ. — Может быть, это немного поможет твоим манерам, мистер Хайленд. Как ты думаешь, я хороший человек?

— Д-да? — заикался он. Я надавила на лезвие сильнее, и он завопил: — Нет! Нет, ты нехорошая!

Мой смех эхом отразилось от холодных стен.

— Спасибо! Наконец-то кто-то понимает! Теперь ты поможешь мне, Коул. Не так ли?

Разай заявил:

— У тебя есть одна минута с этой ногой.

— Да, да. — собирая оставшиеся силы и больше магии, чем мне когда-либо хватало смелости, и сжимая ее в тугой мысленный кулак, я направила все это в человека, стоящего передо мной на коленях.

Коул закричал. Его спина выгнулась, тело прогнулось под тяжестью моей силы.

Я спокойно потребовала:

— Расскажи мне все, что ты знаешь о наркобизнесе Бенджамина Кастиля. — даже при спокойном голосе, казалось, мои слова прогремели в комнате. Они резонировали, словно поверх наслаивалось десятки других голосов.

Глаза Коула расширились. Он поджал губы, а его щеки становились все краснее и краснее. Наконец он проговорил:

— Я знал, что он продает! Я хотел работать с ним и помогать ему, но этот ублюдок не шел на контакт. Ни во что меня не посвящал.

Коул был игрушечным солдатиком в моей руке. Я могла заставить его сказать все, что захочу, не так ли? Тем же властным голосом я спросила:

— Это ты убил Бенджамина Кастиля?

— Нет!

— Тогда кто?

Он покачал головой и прохрипел:

— Я не знаю! Я ничего не знаю о его смерти!

— А что насчет Клэйва? Знал ли он о том, что делает Бенджамин? Помогал ли он ему?

Коул задрожал. Разай изменил хватку, чтобы парень не упал, и ответил:

— К-клэйв ни черта не знал. Думаю, он п-подозревал, но Бен ни за что бы… не сказал Клэйву.

— Что знает Клэйв?

— Они вместе проводили дополнительные занятия! Это все, что я могу сказать, это все, что я знаю. Клэйв обучал его некоторым продвинутым навыкам иллюзий. Однажды я видел книги после того, как они вышли из его кабинета.

— Что еще? — магия гудела во мне, обвиваясь вокруг Коула, словно кобра, готовясь к своему ужину.

Он закричал:

— Больше ничего! Клянусь! Я ничего не знаю!

Я уже почти отпустила его, но мне хотелось кое-что попробовать. Наклонившись вперед, я схватила его за волосы и рывком развернула так, чтобы он полностью стоял ко мне лицом. Я зашипела своим обычным голосом:

— Теперь ты меня боишься?

Его глаза расширились в панике. Его, произнесенное шепотом: «Да», — прозвучало как музыка для моих ушей.

— Хорошо. Помни об этом. Я не собираюсь доносить на тебя. Я даже не собираюсь рассказывать ректору Кастилю о том, что произошло. Этот маленький секрет останется между нами. Ну, вообще-то, между нами пятью. Если ты хоть на волосок переступишь чертову черту, я доложу о тебе в самые известные СМИ и разрушу твой имидж, даже если это произойдет через пятьдесят лет, а срок давности уже истечет.

— Но я также хочу помнить, что я заставила тебя чувствовать. Помни этот ужас. Пойми, что мне нечего терять. А вот тебе… тебе есть что терять. Если ты попытаешься преследовать меня, я погублю тебя. Я сделаю что-нибудь нелепое и разрушительное. Не проси меня проявить изобретательность, потому что результат тебе не понравится. На самом деле…

Я крепче сжала его волосы, и мой властный голос снова повысился.

— Расскажи мне свой самый страшный секрет.

Его реакция была мгновенной. Эту правду было немного сложнее вытащить, чем остальные, но я все равно вырвала ее у него.

— Я присвоил миллионы из компаний моей семьи и спрятал деньги на оффшорных счетах. Я заплатил бухгалтерам, чтобы они молчали.

Кивнув, я освободила Коула от своей магии.

— Это было полезно, — сказала я. — Теперь приведи мне остальных.

Но Разай не сделал этого. Он опустил Коула с такой осторожностью, какую проявил бы любой человек к мешку с кошачьим туалетом, и сказал:

— Время вышло.

— Я прекрасно себя чувствую, — запротестовала я, пока Коула рвало. Какой приятный маленький бонус.

Он бросил на меня равнодушный взгляд.

— Ты чувствуешь себя под кайфом. К тому же у тебя в ноге был нож. Или ты уже не помнишь?

Я вскрикнула, когда он поднял меня и сказал:

— Это был прекрасный вечер, мальчики. Пожалуйста, знайте, что у меня есть видеозапись всей этой сцены. Надеюсь увидеть вас завтра на занятии.

Мое зрение затуманилось. Магия пульсировала в моих клетках, и я казалась очень бодрой по сравнению с моим затуманенным сознанием.

— Кажется, я сейчас потеряю сознание, — сообщила я комнате.

— Такой типичный ход, детектив. — то, как он притянул меня к себе чуть крепче, говорило совсем о другом, чем поддразнивание.

Мои глаза закрылись.

— Просто заткнись и помоги мне не умереть, хорошо?

Прохладный свежий воздух обжег мои щеки через несколько мгновений после ласкового обещания, произнесенного шепотом:

— Не волнуйся, любимая. Я не отпущу тебя.

Глава 46

Я плыла долго, очень долго. Это могли быть часы. Целая вечность. Вечность казалась более вероятной, учитывая, что мое тело было таким напряженным, а мышцы — слабыми. Я открыла глаза, ожидая увидеть темные каменные стены и трех высоких архангелов, готовых разрубить меня на куски.

Но, конечно, я отдыхала в гораздо более теплом месте. А эта кровать была слишком удобной, чтобы они могли меня в нее положить. Комната выглядела незнакомой, но, какие бы наркотики не были в моей крови, они не позволяли мне рассматривать ее слишком внимательно.

Я видела лишь то, что цвета в комнате были бежевыми и белыми. Пахло травами, а толстые одеяла согревали меня под бодрящим кондиционером.

Разай тоже был там. Иногда.

Когда у меня перестала кружиться голова, я обнаружила, что он держит мою руку и играет с моими пальцами или сидит в кресле и читает старую книгу. Обычно он поднимал взгляд, улыбался и говорил что-нибудь глупое, например: «У тебя слюни на губах» или «Ты потрясающе красива, даже после операции. Это впечатляющий навык, знаешь ли».

Нелепые вещи.

Иногда я просыпалась в пустой и тихой комнате. Только капельница или гудки аппаратов составляли мне компанию.

После нескольких дней одиночества Разай появился снова. Шторы были закрыты, и он снова взял меня за руку.

Я открыла пересохший рот и спросила:

— Что… как долго…

Он изучал мои глаза. В поисках чего, я понятия не имела. Свет лампы освещал его кожу, как золото.

— Ты пролежала здесь почти два дня. Ты хорошо справилась. Потеряла много крови из раны, получила ожоги третьей степени на другой ноге и, похоже, испытала магический шок. Что, судя по всему, редкость, так что поздравляю. Тебе удалось удивить моего целителя. Непростое дело, учитывая меня, но, опять же, ты особенная.

Мои глаза снова хотели закрыться, даже когда я попыталась их открыть.

Разай провел тыльной стороной ладони по моей щеке. Мягко. Нежно.

— Я не хотел тебя будить. Я проверю тебя еще раз через несколько часов. Азра тоже знает, что ты здесь, и она в бешенстве. На твоем месте я бы не стал ей звонить. Или если бы ты была мной. В основном мной. Я собираюсь избегать ее до конца своих дней. Она такая страшная, я…

Он уставился на свою руку, которую я сжимала слабыми пальцами.

— Не… уходи, — сказала я и потянула его за руку. — Пожалуйста. — неужели прошло всего два дня? Потому что сейчас я думала только об объятиях. Любом прикосновении…

Нет. Ничего подобного. Я должна быть честна с самой собой.

Я хотела его. Разая.

Он был мне нужен, как вода в жаркий день. Свитер в прохладный день. Я хотела его, как хотела увидеть улыбку Азры или услышать глубокий смех отца по телефону.

Это была такая же важная потребность, как вода и солнечный свет. Каждая клеточка моего тела хотела, чтобы он был рядом со мной.

Разай сделал паузу.

— Тебя накачали обезболивающим, Грэй. Я посижу здесь еще немного, но…

— Я не буду злиться, — запротестовала я. — Позже, я имею в виду. Не буду на тебя злиться. Просто хоть раз сделай, как я говорю, придурок.

Это его рассмешило. Он перестал колебаться.

— Хорошо. Если ты настаиваешь. Но тебе придется отказаться от одеяла. Я такой жадный…

— Отвали, — проворчала я, перевернувшись на спину и поморщившись от движения. По крайней мере, я могла шевелить ногами, не желая умирать. Похоже, этот целитель знал, что делает.

Он обошел небольшую больничную койку и осторожно лег рядом со мной. Кровать скрипнула и прогнулась под его весом, прижимая меня к его твердому телу.

Он был таким теплым. И он так приятно пах, правда?

— Вот черт, детектив, — пробормотал он. — Если бы я не знал тебя, то сказал бы, что ты расслабилась. Ты так сильно по мне скучала?

— Обычно я сплю с большой подушкой, — пошутила я. — Ты — самая близкая замена, которую я смогла найти. Не волнуйся. Я оставлю тебе хорошие чаевые.

Он наклонил мою голову, чтобы она покоилась на его шее.

— Ах, да. В этом гораздо больше смысла. На мгновение я забеспокоился, что действительно начал тебе нравиться.

— Это нелепо, — зевнула я, прижимаясь ближе. Моя гордость может надрать мне задницу позже. Это было слишком, слишком хорошо. Он был как живая рюмка водки. Достаточно, чтобы успокоить мой разум и тело.

Проклятье. Я действительно была под кайфом, не так ли?

Когда Разай положил руку мне на бедро, мое дыхание стало глубже. Нелогичная часть меня задавалась вопросом, не исцелюсь ли я от этого быстрее. Все было так… правильно.

— Спи, — прошептал Разай, поцеловав меня в висок. — Я буду здесь все время.

* * *

Когда я проснулась, я снова оказалась в ловушке.

Нет, не в ловушке.

Я пошевелилась, и клетка двинулась вместе со мной.

В ужасе я повернула голову и увидела толстую руку, перекинутую через меня. Я пробормотала:

— Какого черта?

Я лежала в постели с человеком.

И тут нахлынули воспоминания.

О.

«О».

Я же попросила об этом.

Зажмурив глаза, я не смогла отгородиться от унизительной реальности. Я действительно попросила Разая забраться ко мне в постель. Я, наверное, не мылась с тех пор, как меня схватил Коул. Святое гребаное дерьмо, я, должно быть, отвратительно пахла сейчас.

Однако, быстро осмотревшись, я поняла, что не чувствую себя ни липкой, ни мерзкой. Более того, моя кожа пахла свежестью, и даже волосы были заплетены в аккуратную косу.

Из-за толстой руки, перекинутой через меня, и стены мышц, составлявших его тело, я оценила обстановку вокруг меня. Да, похоже, это та же комната, что и раньше.

Разай сдвинулся с места, его рука согнулась и сильнее притянула меня к себе. Черт, он был таким чертовски теплым, не так ли? Затем бедра ангела слегка подались вперед, и я почувствовала…

Господи, помоги мне.

Несмотря на то, что Разай был выше меня на несколько дюймов, нам удалось лечь так, что его твердый член идеально прижался к моей заднице.

— Черт, — пробормотала я. Но это был еще не конец.

Разай погладил меня по шее, его горячее дыхание коснулось моего плеча. От глубокого удовлетворенного вздоха по моему телу пробежали мурашки.

Я чувствовала его запах повсюду. Ощущала его присутствие даже там, где мы не касались друг друга. Разай был таким теплым, и мне совсем не хотелось отстраняться.

Не волнуйся. Я сама загнала себя в эту ситуацию.

Главное освободиться из его объятий. Просто немного отстраниться, понемногу. Без резкий движений, иначе он проснется, и тогда…

Он крепче прижал меня к себе, отбрасывая назад во всех моих успехах.

«Черт, черт, черт».

Пока я извивалась и пыталась найти хоть какую-то опору, я лишь терлась о него задницей. Снова. И да, это отвлекало. Тепло затопило все мое… ну, все. Все, что я знала, — это удивительный комфорт и шокирующее желание, которые он внушал.

Его слабый стон заставил меня замереть, а затем одеяла сдвинулись.

Мы были вместе под одеялом, и теперь его рука скользнула по моему животу. Мужчина прижался ко мне самым охренительно интимным образом, а он все еще спал.

— Проклятье, — пробормотала я. А потом сказала громче: — Разай?

Он хмыкнул.

— Разай… — предупредила я. — Если ты не спишь, я убью тебя.

— Отлично, тогда я сплю. — его голос был хриплым от сна.

— Я так и знала! Ты не спал все это время?

— Я бы спал дольше, если бы ты не массировала меня своей задницей. Черт возьми, женщина, если ты хотела что-то предложить, так сделай это уже.

Я попыталась толкнуть его локтем, но он легко меня поймал. Его усмешка пронзила меня до глубины души, заставив осознать, как близко мы находимся. И как, несмотря ни на что, мне хотелось погрузиться в его объятия и окутаться его теплом.

Но мне все равно надо было отстраниться. Сесть. Притвориться, что пульсации между ног не существует.

— Не напрягайся, — сказал он. — Твои раны еще не зажили.

Я зажмурила глаза, пока он ласкал обнаженный участок кожи на моем бедре.

— Насколько все плохо?

— Могло быть и хуже. Все заживает хорошо, но несколько недель ты будешь чувствовать дискомфорт.

— Но как?

— Ну, тебя зарезали…

— Я имею в виду, как я могу двигать ногой, не крича от боли? Ты сказал, что нашел мне целителя, а не чудотворца.

— У меня есть связи.

— Типичный ответ архангела, — проворчала я.

— Я привел сюда мага. Так лучше?

Я замерла и оглянулась через плечо.

— Мага?

Глава 47

Его волосы были растрепаны и торчали в разные стороны. А зеленые глаза мерцали.

— Да. Уверен, ты о них слышала. Они управляют маленькими человечками, обладающими своей собственной магией, и живут на всех территориях мира.

— Перестань умничать. Я знаю, кто такой маг! Но у них нет такой целительной магии, как эта!

Он ничего не ответил. Молчание словно насмехалось: «Это ты так думаешь, детектив».

— Проклятье, — прошептала я, снова отворачиваясь. — Мы ведь действительно ничего не знаем о магах, верно?

— Ты, может, и нет. Я знаю довольно много. Тебе стоит подумать о том, чтобы познакомиться с одним из них.

— Думаю, да, — призналась я. Нога болела, но на ней не было даже плотной повязки. Даже ее сгибание вызывало лишь легкое ощущение дискомфорта. — Все ли архангелы нанимают магов так же часто, как ты?

— Нет, — ответил он. — Даже те, кто приобретает чары, все равно хотят сохранить это в тайне. Они стараются как можно чаще существовать без магов. Это натянутые отношения. Ангелы жаждут власти магов и в то же время обижаются на них за то, что у них есть то, чего они хотят. Я подхожу к этому по-другому. — его рука скользнула по моему животу, нежно поглаживая.

— Как это? — спросила я, с трудом сглотнув. Я просто притворялась, что он меня не трогал. Вот и все.

— Хм, — сказал он, размышляя. — На самом деле все просто. Ты подходишь к ним так, будто они тебе ровня. Потому что… так оно и есть. Ты относишься к ним с уважением. Уважение и скромность помогают пройти долгий путь.

Я ухмыльнулась.

— Скромность — это не то, как бы я охарактеризовала тебя.

— Черт. Ты меня поймала, — проворчал он в ответ, поглаживая мою талию. — Тебе стоит поскорее с ней познакомиться.

Я тяжело сглотнула и закрыла глаза.

— С кем?

— С магом. Она мой старый друг, и именно тот человек, которого ты захочешь иметь на своей стороне.

— Хорошо, — согласилась я. — Я бы, наверное, все равно хотела поблагодарить ее за…

У меня перехватило дыхание, когда его пальцы широко раздвинулись, и этот простой жест перевернул все мои внутренности.

— Что это было? — невинно спросил Разай.

— Ничего. Ничего! Просто… эм… — «скажи что-нибудь, Грэй. Что-нибудь. Хоть что-то».

— Так красноречиво. — его грудь прижалась к моей спине, губы нависли над моим ухом, обдавая теплым дыханием мою шею. — Знаешь, ты разговариваешь во сне.

— Нет! — конечно, да, но единственной реакцией, которую я могла сейчас придумать, было отрицание.

Его усмешка была греховной, она заставляла меня таять, как шоколад.

— Ты тоже очень честная, Грэй. Иногда ты просто бормотала чепуху. Но одно имя ты называла чаще всего. Сможешь угадать, чье именно?

— Наверное, Азра. Я скучаю по тому, как она готовит кофе, — отчаянно затараторила я.

Разай поцеловал меня в шею. И вдохнул.

Тем временем мой мозг был занят тем, что взрывал бомбы и фейерверки, наполовину потому, что я была чертовски взволнована, а наполовину потому, что я была в ярости от того, что не хотела, чтобы он останавливался.

Он прошептал:

— Боги, мне нравится, когда ты так дрожишь. И для протокола, это было мое имя. Но, думаю, ты уже догадалась. — его губы накрыли мой пульс. Его горячий язык ласкал мою кожу, пробуя ее на вкус.

Я выгнулась, и его пальцы сжались на моей талии.

— Вот так, любимая, — промурлыкал он.

Когда он впился в меня зубами, мое плечо опустилось еще ниже, предоставляя ему больше доступа. Я хотела этого. Хотела, чтобы он прикасался ко мне и доставлял мне удовольствие. Я, черт возьми, жаждала этого.

— Разай…

— Я знаю, любимая. Знаю. Я дам тебе то, что ты хочешь. — его прикосновения спустились ниже, палец провел по поясу больничного халата. И только когда я подалась бедрами навстречу ему, он нырнул под него.

И снова я не остановила его, хотя по всем признакам должна была этого хотеть. Вместо этого перекатилась на спину и развела колени. Его мгновенное удивление стало той возможностью, которая была мне необходима, чтобы обхватить его шею и притянуть его дразнящую улыбку к своим губам.

Фейерверки и взрывы стали беспорядочными. Моя голова превратилась в раскаленную кашу, когда Разай поцеловал меня, как воин, занимающийся любовью. Во всем чувствовалась сила, смягченная агонией. Словно он с каждым прикосновением проникал все глубже в мою душу и жаждал каждого вкуса.

Пока мы целовались, погружаясь в бездумный кайф, он скользил средними пальцами вверх и вниз по моей сердцевине. Дразня. Наслаждаясь каждым моим вздохом. Наконец он скользнул пальцами внутрь меня и простонал:

— Черт возьми, твое тело тоже очень честное, не так ли?

Прижаться к нему — единственное, что я могла сделать. Единственное, что могло удержать меня от потери рассудка, когда я крутила бедрами, насаживаясь на его пальцы. То, как он заполнял меня даже сейчас, то, как он гладил меня изнутри… все это заставляло меня дрожать и задыхаться.

Я неуклюже искала его пуговицу и молнию.

Но Разай приказал:

— Посмотри на меня.

Впервые я действительно это сделала. Его изумрудные глаза вцепились в самую душу и заставили мои руки успокоиться.

Он сказал:

— У нас есть все время в мире. Пока что все, что тебе нужно, — это держать эти великолепные ножки раздвинутыми, пока я не торопясь заставлю тебя кончить.

Мне стоило огромных усилий не обращать внимания на то, как учащенно колотилось мое сердце.

— Ты такой требовательный, — проворчала я, пытаясь притвориться, что все еще сохраняю спокойствие.

Все мои попытки притвориться испарились, когда Разай поднялся, откинул одеяла и встал на колени между моими ногами, вперив в меня жесткий, властный взгляд.

— Не говори мне, что ты жалуешься.

— Я никогда не говорила, что я такая, — тупо ответила я.

Новый угол наклона позволил ему проникнуть в меня еще глубже. Он застыл на месте, наблюдая за моим лицом.

— Ты великолепна, знаешь? Вид… потрясающий. — он вошел в меня чуть сильнее, на пределе моих возможностей.

— Ты слишком много говоришь, — задыхалась я. Я попыталась прижаться к нему, но получила легкий, жалящий шлепок по заднице.

— Не двигайся, пока не разрешу. — это было похоже на приказ. Его пальцы дернулись, но недостаточно сильно.

Мне хотелось извиваться. Так сильно. Оставаться неподвижной, казалось, невозможно. Боги, это была пытка.

Только когда я уже не могла справиться с напряжением, только когда я собиралась умолять его, он одарил меня злобной ухмылкой и согнул пальцы.

И потом он не останавливался.

Я прикрыла рот, заглушая звуки, которые не могла сдержать, не зная, где мы находимся, и кто рядом. Но через некоторое время моя забота о том, чтобы меня не подслушали, исчезла. Откинув голову назад, выгнув спину и сжимая в кулаках простыни, я кричала, хныкала и задыхалась, не сдерживаясь.

Он голодным взглядом наблюдал за мной сквозь ресницы. Ни намека на шутку или игривость. Только полная сосредоточенность и жадное вожделение, когда он вытягивал из меня экстаз.

— Вот так, Грэй, — настаивал он. — Не останавливайся.

Все это было слишком. Ощущения, напряженность Разая, мои нервы. Поэтому мне удалось лишь выдохнуть:

— Черт.

Но ангел не собирался отпускать меня так просто. Его движения замедлились. Он опустился ниже.

«О, черт».

— Не смотри так испугано, — заверил он, выглядя даже немного извиняющимся. — Обещаю, я буду нежен.

— Дело… не в этом… — прохрипела я, когда его голова опустилась ниже. Как только его язык коснулся моего клитора, я поняла, что мне конец. Запустив пальцы в его волосы и покачивая бедрами, я все ближе и ближе подбиралась к пику.

Его глаза закрылись в блаженстве, пока он пробовал меня на вкус, побуждая к дальнейшим действиям.

Это не заняло много времени. Моя голова откинулась назад, когда я кончила. Он обхватил мои бедра и не отпускал, пока огонь разгорался до адского пламени, а затем начал угасать. Разай целовал и покусывал внутреннюю сторону моих бедер, пока я лежала, тяжело дыша.

Он всегда был так хорош? Не помню, чтобы это когда-либо доставляло столько удовольствия.

Он накинул на меня больничный халат и снова лег рядом со мной, натянув на нас одеяла. Поймав мое лицо, он сказал:

— Не волнуйся. Я тоже не хотел заканчивать. — затем он крикнул: — Мы готовы к встрече с вами, док!

Я успела испытать унижение, прежде чем дверь распахнулась от неожиданного порыва ветра и показалась женщина, которую я никогда раньше не видела. Она уставилась на нас сквозь круглые очки, ее проницательные глаза сузились.

— Разай, прекрати приставать к моей пациентке.

Глава 48

От ее строгих слов мне захотелось выпрямиться и отдать честь, и, даже когда я попыталась оттолкнуть Разая, он прижался еще крепче ко мне, уткнувшись носом мне в шею.

Пока я ругалась и пыталась оттолкнуть его и отправить пинком под зад в соседнюю вселенную, целительница посмотрела на меня с профессиональным неодобрением.

— Если ты будешь напрягаться и испортишь мою тяжелую работу, я заставлю тебя мыть полы до конца года. Разай! Хочу подчеркнуть, что моя больница — это не гостиница. Я понятно объясняю?

Его голос был приглушен моими волосами, когда он подтвердил:

— Абсолютно.

Поскольку меня отругали, я перестала двигаться и просто ждала, пока она цокнула языком и шагнула вперед с планшетом в руке. Она выглядела как обычная смертная. Ее длинные темные волосы были заплетены в аккуратную косу, и эти предательские человеческие морщинки сморщились, когда она изучала карту.

— Полагаю, ты целительница, — заявила я.

— Что же меня выдало? — задумчиво произнесла она.

О, она мне нравилась.

— Тот факт, что ты еще не убила Разая. Только тот, кто дал клятву Гиппократа, мог воздержаться от этого.

Она усмехнулась и посмотрела за мое плечо.

— Кажется, она мне нравится, Разай.

— У нас так много общего! Может еще и ногти друг другу накрасим? — ответил он, зарывшись поглубже в одеяла.

— Ты не такой уж и забавный, как тебе кажется, — предупредила маг. Затем, обращаясь ко мне, она сказала:

— Мне нужно, чтобы ты села, Грэй. Похоже, действие обезболивающих наконец-то закончилось, и ты не испытываешь особого дискомфорта.

Я высвободилась из объятий Разая и опустила ноги на пол. Больничный халат позволил магу легко проверить меня на… ну, я даже не знаю. Жизненные показатели? Все синяки на лице от ударов исчезли. Только на ногах осталось небольшое покраснение, где меня обожгли и порезали.

Холодным пальцем она ощупала мой позвоночник вдоль и поперек, проверила температуру и надавила на виски с двух сторон. Закончив этот странный осмотр, она что-то написала в своей карте.

— С тобой все хорошо. Твой организм отреагировал на заклинания и эликсиры лучше, чем ожидалось. Если в ближайшие несколько дней у тебя возникнут странные желания, немедленно свяжись со мной.

— Что ты имеешь в виду под странными желаниями? — спросила я, думая о мужчине, лежащем в постели позади меня. Не то чтобы у меня не было таких желаний до сегодняшнего дня, но все же. Я должна была рассмотреть все возможности.

— Многие часто едят траву. Не слишком вредно, но воздержись, если сможешь. Не стоит глотать голубиное дерьмо или собачью мочу, если ты можешь этого избежать.

Я скривилась. «Фу».

— Другие же могут совершать более опасные вещи. Желание прыгать с высоких поверхностей, потребность исследовать чужие дома, размышления о том, как будет чувствовать себя рука без пальцев, и так далее. Главное, не теряй связь с реальностью. Магия имеет свойство давать отдачу, а ты прошла через довольно тяжелое испытание.

— Приятно слышать. Я буду держать траву подальше от своего рта. Кстати, спасибо. За то, что помогла мне.

Она опустила подбородок и посмотрела на меня поверх очков.

— Не за что. Если ты еще не сделала этого, не забудь поблагодарить мужчину, который сейчас крадет твою постель. Именно он теперь в долгу передо мной.

Я напряглась, но Разай раздраженно простонал.

— Перестань пугать ее, Олив. За последние два десятилетия мы столько раз были должны друг другу, что это уже почти не имеет значения.

Олив закатила глаза.

— В последнее время ты сильно похудела. Просто мое наблюдение. О, и обязательно пей много соленой воды. Подойдут электролитные напитки, но, если ты предпочитаешь морскую воду, то это тоже подойдет. Помогает справиться с тягой. Я проверю тебя завтра. — она вернула очки на место и вышла из комнаты.

Дверь закрылась, и я повернулась.

— Два десятка лет? Могу только представить, в какое дерьмо ты попадал.

Разай выглянул из-под одеяла и проверил дверь, словно не веря, что Олив ушла. Облегченно выдохнув, он сказал:

— Она не такая уж и душка, какой кажется. Эта дамочка любит притворяться, что у нее высокие моральные принципы. Чистая снаружи, но на самом деле грязная…

Я поморщилась.

— Я бы предпочла не…

Он выгнул бровь.

— В операционной. Если она решит, что кто-то достоин жизни, она сделает все, что в ее силах, чтобы помочь. Это может быть страшно. Поверь мне.

— О, — сказала я неловко. А потом: — Спасибо. За то, что помог мне. — по какой-то причине рисунок пола вдруг стал очень, очень интересным.

— О, — передразнил он. — А я-то думал, что ты имеешь в виду мой восторженный отзыв, который я предоставил Кастилю. Перестань, Грэй. Вряд ли это можно назвать одолжением, когда у нас не было выбора.

Я посмотрела на него.

— Что это значит?

Он грустно улыбнулся.

— Думаешь, я бы просто стоял в стороне и позволял, чтобы тебя похищали и пытали? А потом не помог тебе восстановиться? Я был бы ужасным работодателем. Мои отзывы на «Yelp» пострадали бы слишком сильно.

Закатив глаза, я спросила:

— Как ты вообще меня нашел?

— Ты написала мне. Я ждал тебя, но ты так и не пришла в свою комнату. У меня было плохое предчувствие, и я отправился тебя искать.

— И ты случайно нашел меня в подземной камере пыток? — предположила я. — Не то чтобы я жаловалась. Но все же. Как ты узнал, что я была там?

— Я хорошо умею находить тебя, Грэй.

Я тяжело сглотнула.

— Ты наложил на меня отслеживающее заклинание или талисман?

— Нет.

Я не собиралась расспрашивать его о том, что он имел в виду. Потому что, судя по его голосу и душераздирающе ласковому взгляду, которым он смотрел на меня…

Для меня это было слишком тяжело. Не сейчас. Не сейчас, когда мое собственное сердце бурлит от смятения, желания и беспокойства. Мало того, моя магия не давала мне ни малейшей подсказки. Она вообще молчала на протяжении всего разговора, но, возможно, просто впала в спячку после того ада, через который я ее заставила пройти.

Кстати, об этом…

Воспоминания о том, что я сделала, вернулись. То, что я сделала с Коулом, было… черт. Заметил ли это Разай?

Я украдкой взглянула на него и увидела, что он задумчиво смотрит в потолок, подперев рукой затылок.

Он заметил мой взгляд и ухмыльнулся.

— Если хочешь пообниматься, можешь просто попросить.

— Ты не достоин этого, — ответила я. Казалось, он не думал ни о чем подозрительном. Или так, или просто не хотел на меня давить.

Несмотря ни на что, это давало мне время придумать логическую причину случившегося. Или же я просто прикинуться дурочкой.

Усталость пробирала до костей и давила на меня, как свинец. Я легла на кровать, не обращая внимания на то, что Разай, вероятно, сейчас чувствует себя очень довольным.

— Что ты вырезал на щеке Коула? Тот знак. Я никогда не видела его раньше.

Он закинул руку мне за шею и притянул ближе.

— Это то, что помнит моя семья. На самом деле, это помнят многие старые семьи. Это признак труса.

У меня не хватало силы воли его оттолкнуть. И, если честно, его прикосновения успокаивали меня. Как-то так.

— Он подходит ему.

— Невероятно.

— Но он попытается наказать тебя за это. Богатые люди — страшные уроды. Ты не нервничаешь? Ведь люди заметят шрам и начнут задавать вопросы. Ты не дал ему возможности его скрыть.

Его тело напряглось, и гнев выплеснулся наружу.

— Его и не надо скрывать. Он должен быть выставлен напоказ, чтобы мир знал, кто он на самом деле. Что ему еще предстоит заслужить.

— И заработать что-то, чтобы… снять метку? — я вспомнила слова Разая. Но что это значило?

Он объяснил:

— Это называется «Путь труса». Если он сможет понять, что поступил неправильно, и предпримет реальные действия, чтобы изменить себя и исправить ситуацию, то потенциально сможет обрести искупление. Только тогда метка исчезнет.

Отбросив неверие, я ответила:

— Если честно, это похоже на миф. Что-то, что родители Азры рассказывали нам о легендах до появления Территорий. Ты сказал, что это древняя магия?

— Очень, — подтвердил он. — Говорят, что до начала войн и раскола территории наши виды обменивались магией. Этого времени никто не помнит, поскольку большая часть истории и записей была уничтожена, а старейшие бессмертные ушли в уединение или отпустили свои воспоминания. Но даже если легенды поблекли, кое-что осталось. Магия продолжает жить в тени, скрепляя наш разорванный мир в странные формы. Незаконченное лоскутное полотно старого и нового.

Я пробормотала:

— Это плохая история. Даже не очень правдоподобная. — если я закрою глаза, им же это не навредит? Им просто нужно было отдохнуть.

И почему Разай был таким чертовски уютным? Он не должен быть таким уютным.

Он снова усмехнулся, и что-то… это были его пальцы? Или губы?.. коснулось моего лба.

— А ты неплохая компания.

— Тебе нужны сказки на ночь получше, профессор, — зевнула я.

Я снова задремала, дрейфуя между бодрствованием и затишьем сна, представляя мерцающие небеса с белыми и черными крыльями, и все цвета расы фейри снова вместе. Божественные оборотни встречаются со своими демоническими половинками.

А я?

Где была бы я?

Как бы выглядел этот мир?

Хотя звучало действительно неплохо. История. Я бы хотела, чтобы однажды так и было.

Наверное, я сказала это вслух, потому что Разай прошептал:

— Я тоже, любимая. А теперь спи. — он натянул одеяло мне на плечи, и я погрузилась в забытье.

Глава 49

Когда я проснулась, Разай стоял у окна, приложив телефон к уху. От его непочтительной ауры не осталось и следа. Даже в простой черной футболке и джинсах он выглядел как лидер. Президент. Генерал.

Я напомнила себе, что он парень, разбирающийся в оружии и боевых искусствах. Однако разные стороны его характера не переставали меня удивлять.

Он повернулся и, увидев, что я проснулась, подмигнул и поднял указательный палец.

— Я тебя понял, Фрэнки. Как всегда, я ценю предупреждение. Все ли готово для празднования?

На тумбочке стояла чашка с холодной водой, умоляющая ее выпить. Я поднялась и взяла ее, жадно осушив.

— Хорошо, — ответил Разай. — Держи меня в курсе событий, как обычно. Спасибо. Как поживает твоя жена? Правда? Что ж, поздравляю ее! Передавай привет… нет… нет, это не то, что ты подумал, клянусь. Черт возьми, Фрэнки.

Подавив смех, я заметила свою одежду, лежащую на стуле рядом с кроватью. Я подняла ее и направилась в прилегающую ванную комнату. Раздеваясь, я осмотрела свое тело в зеркале.

Мои ребра выпирали еще больше. Ключицы тоже заострились. Все это последствия постельного режима и отсутствия нормальной пищи. Я не чувствовала голода или слабости, а это означало, что Олив, скорее всего, придумала, как ввести в меня еду.

От ожога теперь напоминало лишь блекло-розовое пятно на коже. На месте ножевой раны виднелась лишь тонкая розовая линия содранной кожи. Я прикоснулась к ней, ожидая почувствовать синяк. Болела только правая часть, вероятно, все еще заживающая от глубокого пореза.

— Неверочтно, — сказала я. Быстро приняв душ, я проверила телефон и обнаружила угрожающие сообщения от Азры, от которых у меня кровь стыла в жилах от страха.

1 час назад:

«Я заставлю тебя пожалеть о том дне, когда ты переступила порог моего ОЧЕНЬ БЕЗОПАСНОГО, ОЧЕНЬ ТЕПЛОГО КАФЕ».

2 часа назад:

«Грэй Уайлдер, я знаю, что ты спишь, но мне нужно, чтобы ты проснулась и немедленно позвонила мне».

4 часа назад:

«Я убью Разая. А потом воскрешу, пройдя онлайн-курс некромантии, чтобы снова убить его. А потом я запру тебя до конца твоих дней».

Не было смысла читать все. Это только заставит меня еще больше нервничать. Я отправила быстрый ответ:

Я:

«Я тоже тебя люблю, Котенок. Я проснулась, и со мной все в порядке. Позвоню тебе позже. Перестань оставлять электронный след смертельных угроз. Это любительский ход. Он не поможет тебе в суде».

От смеха Разая, раздавшегося по ту сторону двери, у меня потеплело в груди. Он делал меня спокойнее, чем следовало бы в этой ситуации. Меня не было дома несколько дней. Что меня ждет в университете? Я уже отстала от своего расследования. Волновалась ли за меня Эмбер? Что случилось с Коулом?

Но спокойный голос Разая по ту сторону двери был единственным, на чем мне хотелось сосредоточиться.

Странно.

Когда я вернулась в комнату, глаза Разая опустились, осматривая мое тело, а затем снова поднялись, на этот раз, излучая тепло.

— Ты выглядишь гораздо лучше.

— Это все душ. Он всегда творит чудеса, — отмахнулась я. Боже, я даже не могла выдержать его взгляд. Он был таким напряженным, таким…

Он даже не скрывал своего желания. И теперь я не смогла смотреть ему в глаза без того, чтобы мой желудок не попытался улететь в другую вселенную. Сколько мне, двенадцать?

Пытаясь отвлечься, я начала поправлять волосы и осматривать комнату.

— Итак, где мы находимся? Пожалуйста, скажи мне, что мы все еще в Нью-Йорке?

— Определенно, нет.

Сработали мои сигнальные колокольчики.

— Я, определенно, не ожидала этого.

— Тогда зачем спрашиваешь?

— Разай, — предупредила я. — Где мы?

Он подавил улыбку, пытаясь изобразить отстраненность и всезнайство.

— Не пытайся испортить мои сюрпризы. Просто немного доверься мне.

— Скажите, где мы находимся, и тогда я подумаю над твоими словами.

— Нахалка! — воскликнул он, делая вид, что это его задело. — С таким ртом тебе стоит начать собственное комедийное шоу!

— Отвали и ответь мне!

— Нет! Ты полностью в моих нежных, хотя и очень сильных и удивительно проворных пальчиках… уверен, ты помнишь об этом. Я всегда могу напомнить тебе снова, или ты просто можешь хоть раз плыть по течению, ты, сексуальная женщина, помешанная на контроле.

Беспокойство и неуверенность смешались с моим раздражением. Он говорил серьезно? Или это была очередная глупая шутка?

— Собирайся, — приказал Разай. — Остальная твоя одежда была испорчена. Пришло время взорвать твой мозг, любимая.

— Ты такой властный, — проворчала я, отводя взгляд. Но любопытство взяло верх, и я стала собираться. По крайней мере, моя обувь сохранилась, а тот, кто купил мне эту свободную одежду, по крайней мере, угадал размер.

Выйдя из палаты, я осмотрелась, но ничего не вызвало никаких подозрений. Чистый коридор с блестящим плиточным полом, абстрактное искусство и фотографии заката. Атмосфера здесь была как и в любой другой элитной клинике. Мы миновали пронумерованные двери и спустились на лифте вниз, пока пальцы Разая с ослепительной скоростью бегали по экрану его телефона.

Двери раздвинулись, и мы вошли в небольшой вестибюль, который каким-то образом умудрялся казаться роскошным. Кожаные кресла, пышные комнатные растения и просторная круглая стойка администратора с гранитной столешницей.

Разай убрал телефон в карман и взял меня за руку.

— Смотри! А вон и Олив, делает свою лучшую работу.

— Она на кого-то кричит, — заметила я, чувствуя легкую жалость к фейри, поникшему от ее язвительного тона.

Разай восхищенно вздохнул.

— Должно быть, новый работник. Никто из тех, кто ее знает, не назвал бы эту женщину мягкой.

— Ты такой странный, — сказала я. — Ты боишься Квинн, но восхищаешься Олив? Олив гораздо страшнее.

— Олив не держит обиду годами. Она мстит мгновенно, а затем продолжает жить дальше… как только тебя поставили на место. Это совсем другое дело.

— Да… точно.

— Ты всегда такая дерзкая после того, как сталкиваешься со смертью?

— Я все время такая дерзкая, Разай. Ты уже должен был привыкнуть.

— Хм… — после минуты серьезного замешательства он притянул меня ближе, чтобы прошептать: — Думаю, я просто меняю свое представление о тебе. После всех этих нежных просьб и выкрикивания моего имени мне трудно вернуться назад.

Мои щеки покраснели. Я выдавила из себя:

— Что ж, привыкай к этому.

— О, я планирую это сделать.

— Эй, это не то, что я… — мой голос оборвался, когда он уткнулся носом в мою шею и нежно поцеловал в мой пульс.

Он придвинулся ближе, рука скользнула по моей спине и прижала меня к себе. Еще один нежный поцелуй, а затем его язык заставил меня задуматься о том, как он будет ощущается на других частях моего тела…

— Мне нравится эта сторона тебя, — признался он, выпрямляясь с закрытыми глазами и более розовыми губами, чем раньше.

— Какая сторона? — спросила я, ошеломленная. Почему он остановился?

— Та сторона, которая открывается и смягчается, когда ты чего-то хочешь. Когда ты хочешь меня. Твои губы приоткрываются, — сказал он, проводя большим пальцем по моей нижней губе. — И ты смотришь на меня так, будто я проникаю глубже и касаюсь твоей души. Это так честно и сексуально, что я думаю, что буду сходить с ума каждый раз, увидев это.

Эти наблюдения заставили меня съежиться под его пристальным взглядом. Я действительно так выглядела? Делала это? Черт, как неловко. Я думала, что лучше умею скрывать свои реакции.

Посмотрев в сторону и взяв себя в руки, я сказала:

— Значит, ты хочешь сказать, что я глупая, и тебе это нравится. Логично. — и затем, вполголоса: — Мужчины.

Быстрее, чем змея, набросившаяся на добычу, Разай схватил меня за шею и заставил посмотреть на него.

И я даже не могла отрицать реакцию своего тела. Желание и жар захлестнули меня, отчего у меня перехватило дыхание.

Его взгляд был жестким и непреклонным. Военный генерал пристально смотрел на меня, раскрывая, как чертову книгу, которую он только и ждал, чтобы поглотить.

— Ты стыдишься того, что хочешь меня, Грэй Уайлдер?

Вопрос застал меня врасплох, но я тут же ответила:

— Немного. Ну, вообще-то, много. Мне лучше знать.

Его глаза потемнели от желания. Мой ответ его совершенно не смутил.

— Неужели? — спросил он.

Я проигнорировала дрожь, которую вызвал во мне его низкий, хрипловатый голос.

— Да. Мне не стоит связываться с архангелом, тем более таким хаотичным и нелепым, как ты. Но дело даже не в этом. Меня больше всего пугают последствия потворства… чему бы то ни было.

— И какие же последствия тебя пугают?

Я тяжело сглотнула, с трудом сосредоточившись на своих словах. Но все же мне удалось:

— Власть. Я не такая как ты, Разай. У меня нет ни денег, ни связей. Мне нечего предложить, что могло бы сравниться с тобой по влиянию. На самом деле все это меня не беспокоит. Я привыкла к своему положению. Но если я позволю себе это… — я коснулась его груди. — Если я хоть немного сдамся, то окажусь в твоей власти так, как еще не научилась справляться.

В его глазах мелькнуло понимание.

— Ты выбралась из тени общества и смирилась с тем, что тебя считают частью мира, и приняла этот дисбаланс сил. Ты даже приспособилась к нему и научилась в нем процветать.

— Но…

Я вмешалась:

— Но я не знаю, как с этим справиться. Единственное, что превосходит твою власть, — это мой контроль над разумом и сердцем. Если я буду так доверять тебе, то рискую стать совершенно беззащитной. Не говоря уже о критическом мышлении, иначе я буду думать, что пойти в стрип-клуб с преподавателем физкультуры — это хорошая идея.

Напряжение спало. Его искренний смех заставил нахмуриться проходящую мимо медсестру. Он погладил меня по затылку и усмехнулся.

— Если ты думаешь, что ты единственная, кто зависим от другого, то ты ошибаешься. Не знаю, как это произошло и почему так быстро, но я обнаружил, что влюбляюсь в тебя, Грэй Уайлдер. Каждый чертов день.

Сердце заколотилось в горле, и я пробормотала:

— Нет… ты… я не думаю, что… черт. Правда?

Внезапно он стал серьезным.

— Любая другая женщина с таким количеством стикеров заставила бы меня сбежать.

Я фыркнула и уткнулась лбом в его грудь, пытаясь сдержать смех.

— Не смей трогать мои стикеры.

Он обнял меня за талию и повел нас к выходу, на его лице играла глупая улыбка.

— Ооо, теперь я знаю, в чем твоя слабость, не так ли? Просто небольшой вечеринки с перестановкой достаточно, чтобы завести тебя?

— Ладно, теперь это просто жестоко.

— Ложь! — он толкнул дверь. — Это идеальный путь к примирительному сексу.

— У нас даже секса не было, а ты уже… — поднялся ветер, разметав мои волосы в стороны и обдав холодом щеки. Я оглянулась и испытала… что?

Шок?

Ужас?

Это не было похоже ни на что из того, что я видела раньше, ни на то, что я представляла себе возможным.

— Где мы, Разай?

Он сделал глубокий, освежающий вдох и окинул взглядом открывшуюся перед нами картину.

— В Подземелье, конечно же.

Глава 50

Сначала мой пульс участился от страха и волнения. А потом я вспомнила, с кем разговариваю. С невозмутимым видом я ответила:

— Отлично. Полагаю, в Хартфолл мы поедем верхом на единороге?

— Не смеши. Единорогов не существует, глупышка.

— Как и Подземелья!

— Тогда скажи мне, что это такое, о Мудрейшая, — проворчал он.

— Это… это… — длинная разноцветная улица тянулась в обе стороны, как луч света. Конца не было видно ни с одной стороны. А небо?

Сначала я подумала, что это обычное ночное небо, но что-то в нем заставило меня присмотреться.

Казалось, оно движется. Небо было живым, передвигающимся и…

Черт возьми. Это не небо.

Уличные фонари мерцали на фоне глубокого моря, где рыбы и тени мерцали и двигались вместе с темным течением.

— Вот дерьмо, — вздохнула я.

Разай утешительно похлопал меня по руке.

— Теперь ты начинаешь понимать.

Я осмотрела окрестности, вбирая в себя каждую деталь, каждый запах и цвет. Высокие здания напоминали готическую архитектуру и старые районы Лондона; фонари висели над потоками людей, входящих и выходящих из зданий и переулков.

Сквозь шум голосов доносилась музыка. На каждой стороне улицы тянулись навесы всех цветов и узоров. Словно эта улица превратилась в блошиный рынок под открытым небом, где можно было найти практически все виды товаров и услуг, какие только можно себе представить.

И это была только одна улица. Или целый город?

Фиолетовые облака лениво поднимались из табачной лавки. В другом магазине под названием «Зверинец магов» странные существа висели на перекладинах и порхали в стеклянных коробках. В магазине рядом с ним, совершенно без вывески и без приветствия, сидел один старик… маг, как я поняла… и смотрел на прохожих, сканируя толпу.

Тогда-то я и обратила внимание на людей. По-настоящему посмотрела на них.

Мимо нас прошла вампирша, держа на руках малыша. У обоих была бледная кожа, которую я сразу узнала, несмотря на то что уже более десяти лет не была на территории демонов. Рот малышки был открыт, и она болтала, сверкая крошечными клыками. Позади них в кабинке с бархатными стенками сидела фейри и перебирала колоду толстых карт Таро. По обеим сторонам ее плеч извивались золотистые лианы.

Я прошептала:

— Божественные и демонические. Они все здесь. Должно быть, я сплю. Я все еще под наркотиками и восстанавливаюсь, да?

Разай ободряюще сжал мою талию.

— Нет, любимая. Это не так. Посмотри на это и запомни. Пойми. Мир, который ты знала, — не единственный.

Я покачала головой.

— Это не имеет смысла. Откуда это место взялось? Где оно находится?

— Никто не знает, — сказал он. — Но пойдем, прогуляемся до поезда. Скоро начнутся занятия, и я хотел бы успеть разогреть Бетти. Не пялься. Ты привлекаешь внимание. — он провел меня сквозь толпу, проскользнув в нее, как рыба в воду.

— Что значит «никто не знает»? — спросила я. — Как люди находят сюда дорогу?

Он протиснулся вперед, на его лице не было никаких эмоций.

— Магия, защищающая этот маленький уголок мира, была создана для того, чтобы держать его в секрете даже от создателей. Давным-давно они построили Подземелье так, чтобы оно находилось в водах, окружающих пять районов Нью-Йорка, и постоянно меняло свое местоположение. В данный момент мы можем находиться в гавани или в десяти милях от побережья.

— А Врата?

— Не знаю. Может, оно может обходить магию Врат, а может, и сам барьер. Но все это не имеет значения. Единственное, что имеет значение, — это способ попасть внутрь и выйти наружу.

Мимо меня пронеслась группа фейри с когтями и пушистыми черными перьями на руках. Я изо всех сил старалась не смотреть и прислонилась к Разаю.

— И как мы это сделаем? Ты, кажется, упоминал поезд?

— Представь метро, соединенное с порталом, и ты поймешь, о чем идет речь.

Недалеко заиграла музыка. Я вздрогнула и повернулась, увидев старую, на первый взгляд полуразрушенную таверну, зажатую между двумя зданиями. От теплого света и веселого смеха у меня почему-то пробежал холодок по спине. Может быть, проснулась интуиция и подсказала, что здесь очень опасно.

— Как этому месту позволили существовать? Как его еще не захватили?

Женщина с зеленой чешуей вместо кожи и сгорбленной спиной оскалилась на Разая. Я сжала его руку, готовая к драке. Но как только Разай заметил ее, он опустил глаза и склонил голову в знак уважения. К моему удивлению, она ответила ему тем же жестом. Она проследила за ним оранжевыми глазами, когда мы проходили мимо.

Он ответил:

— О, люди пытались сделать это. Поверь мне. Но Подземелье — это не застывшая часть мертвой магии. Оно защищает себя, когда это необходимо. Это не значит, что людей не убивают в процессе или что вся история была мирной, но до сих пор никому не удавалось уничтожить Подземелье.

— Значит, все то время, что ты говорил о Подземелье и перемещением между территориями, ты знал, что оно реально?

— Да!

Он хмыкнул, когда мой локоть врезался ему в ребра. Я прошипела:

— Какой же ты козел! Почему ты мне не рассказал раньше?

Он посмотрел на меня щенячьими глазками и ответил:

— А ты бы мне поверила?

Я скрипнула зубами. Мне потребовалось время, чтобы поверить в то, что я здесь вижу. Если бы Разай утверждал, что бывал здесь раньше, я бы, наверное, списала это на очередную эксцентричную ложь.

Разай усмехнулся.

— Видишь? Отдай мне должное. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.

— Неважно. — однако мое внимание привлекло кое-что интересное. Что-то, что заставило меня остановить Разая. Он приостановился, и я повела нас прямо к странности, которую хотела рассмотреть.

Под потрепанным бежевым балдахином, который явно когда-то был цветным, старый человек улыбнулся мне половиной зубов. Он прохрипел:

— Привет, дорогая. Нашла что-то, что тебе понравилось?

— Не совсем, — с отвращением ответил Разай, устремив взгляд на морщинистые, покрытые грязью руки мужчины.

Но мне не было дела до этого жуткого человека. Я уставилась на вывеску рядом с ним.

— «Любопытные заклинания и коктейли»? Странное название.

— Правда? — ответил человек, явно считая меня забавной. — Это совершенно точное название. Все зелья, травы и заклинания любопытны сами по себе.

Я прищурилась, разглядывая логотип на старом кожаном баннере. Подсолнух с полумесяцем в центре не вызывал у меня желания читать заклинания или готовить магические зелья. И все же я почувствовала, что меня тянет сюда.

Но почему?

Ощущение было слабым, но я распознала в нем магическую силу интуиции.

Когда я не сразу ответила, мужчина продолжил:

— У нас сегодня редкая распродажа, мисс. Десять процентов скидки на все трансформируемые товары при покупке пяти! Вам очень, очень повезло!

— Заткнись, — огрызнулся Разай с неожиданной злобой. — Нам не нужны твои магические снадобья. Изра, почему ты остановилась?

— Я не… я не уверена. — хотя моя сила все еще была уставшей и приглушенной, в ней, должно было, осталось немного сил, чтобы подтолкнуть меня вперед. Старая клетчатая скатерть не представляла ничего интересного. Маленькие бутылочки, наполненные темной жидкостью, меня не интересовали. Этикетки ничего не значили, а человек был…

Он снова показал свои полусгнившие зубы.

Я боролась с желанием отойти назад.

Ничто не привлекало меня, но интуиция продолжала настаивать. Так что же, черт возьми, я должна была заметить или найти?

— Тогда возьмите нашу брошюру, — предложил он, протягивая мне пластиковый лист с изображением прозрачных бутылок и их этикетками.

— Спасибо, — сказала я, на этот раз отступая. Разай снова обнял меня за талию, и я наконец признала, что, вероятно, просто была на взводе.

Однако, когда мы сделали первые шаги, я впервые посмотрела на окно позади мужчины. За темным стеклом стояла женщина. На мгновение я представила, как встречаюсь с ней взглядом, прежде чем толпа поглотит нас.

Мои инстинкты вспыхнули и угасли в тот же миг.

Черт. Кто это был? Почему я чувствую себя так, будто меня ударило током?

— Никогда не покупай у таких людей, как он, — посоветовал Разай. — В Подземелье есть маги, но он не из их числа.

У меня не было никаких веских причин возвращаться назад и снова искать ту женщину. Кроме того, как бы я объяснила это Разаю?

«Эй, там, в темной комнате, за жутким стариком, была жуткая женщина, и я хочу поболтать с ней?»

Нет. Мне придется ее проигнорировать. Скорее всего, это был пустяк. Вернув свое внимание к нему, я спросила:

— Откуда ты знаешь?

— Он занимается теми заклинаниями, которые дают кратковременный, но сильный эффект. Эликсиры, позволяющие почувствовать себя на вершине мира. Непобедимым. Другие делают тебя умнее всех вокруг. Или сильнее. Но все они разрушают твое тело и органы. Они старят тебя.

— Но мы же бессмертны.

— На нас это подействовало бы одинаково.

Я задрожала. Ладно, больше я к нему не вернусь. Определенно, нет.

— Ты выглядишь очень серьезным, — прокомментировала я.

Он выгнул бровь.

— Ты пытаешься меня обидеть? Я никогда не бываю серьезным. Быть серьезным скучно.

— Значит, ты на взводе, — поправила я.

Его губы сжались, а глаза устремились куда-то вдаль. Что бы это ни было, оно не представляло угрозы, и он снова опустил голову.

Мои мысли сплелись в единое целое, и я смогла спросить:

— Если это рискованно, зачем ты привел меня сюда?

Он сжал руку, что было единственным признаком его потрясения.

— Умно для любителя.

— Или я просто не любитель. — «и я знаю тебя слишком хорошо», подумала я. С каких это пор я замечала его маленькие признаки стресса?

Мы обогнули группу одетых в белое демонических фейри с кожаными хвостами. Он ответил:

— Ты знаешь ответ. Или мне нужно напомнить тебе о стикерах? Ты мне небезразлична, так что большинство рисков того стоят. — он сжал мою руку. — Расслабься, любимая. Мы уже почти на станции.

Я явно не та, кому нужно было расслабиться.

Однако в конце улицы оказалась большая арка. На верху было написано «Наслаждайтесь Поездкой». Когда мы вошли в темную пасть, тьма поглотила нас целиком.

Единственная платформа состояла из одного бетонного участка.

— Не очень-то похоже на станцию, не так ли? И где расписание?

Плечи Разая расслабились.

— Поезд знает, когда он нужен.

— Знает?

— Я ведь говорил тебе, что Подземелье — это не просто старый остаток мертвой магии, не так ли?

Точно по сигналу, словно вызванный мыслями Разая, в черном туннеле появился свет, и комнату заполнил знакомый металлический гул. Несколько секунд спустя блестящий темно-синий поезд плавно, без скрипа остановился перед нами, и двери раздвинулись.

Глава 51

— Как это будет? Паровозы ходят по рельсам, они не монорельсы.

— Подземелье приспосабливается к современной жизни по мере ее развития. Дамы вперед. — Разай протянул руку вперед, приглашая меня на борт.

Боги. Столько всего нового за один день, а мои нервы уже были на пределе.

Внутри не было ничего особенно странного. Деревянные сиденья с толстыми бархатными подушками и блестящие черные полы создавали богатую атмосферу, которая определенно казалась неуместной в этом мире. Я медленно села, ожидая, что из воздуха появится древний дворецкий и предложит мне старомодный коктейль. Двери закрылись, и поезд начал разгоняться.

— Итак, это смесь технологий и архитектуры, которая адаптируется сама по себе.

Разай плюхнулся рядом со мной, умудрившись сделать это довольно элегантно.

— Верно. В результате всегда получаются странные маленькие конструкции и творения, и никогда не знаешь, когда это изменится. Я слышал, что раньше это был паровой двигатель, похожий на карету. С лошадьми и все такое.

Несмотря на то, что занавески были задернуты блестящей золотой веревкой, за окнами стояла кромешная тьма.

— Поездка займет тринадцать минут, — сообщил он мне. — Куда бы мы ни ехали, это всегда тринадцать минут.

— Полагаю, на это есть причина.

— Хммм… спорно. Некоторые считают, что поезду нравится это число, потому что оно несчастливое, и он процветает за счет обратного. Другие считают, что поезд высасывает тринадцать минут жизненных сил из наших бессмертных душ и использует их для питания двигателя.

— Общественный транспорт заслуживает достойной платы за проезд.

Он щелкнул пальцами.

— Точно! Великолепный способ выразить это.

Я вздохнула, совершенно лишившись сил на новые сюрпризы. Я призналась:

— У меня с трудом укладывается в голове все это.

— Что именно? — Разай с тоской посмотрел в темное окно.

— Как это место появилось. Для чего оно нужно. Кто эти люди в Подземелье? Почему они там?

— Я не знаю.

— У тебя нет никаких идей? Это странно.

— У каждого есть своя причина. Они не вписываются в общество. Они бегут от кого-то. От чего-то. Они смешанной породы и недовольны тем, как к ним относится общество. Они преступники. Они — любовники с двух территорий. Они считают, что их способности лучше применение для тех, кто живет в Подземелье. Или просто посещают кого-то. Ради порока. Ради острых ощущений. Ради безопасности. Придумай любую причину, и ты найдешь человека, который побывал в Подземелье именно ради этого.

— Зачем ты пришел сюда в первый раз?

Он одарил меня коварной улыбкой и постучал по груди. Сквозь рубашку проступили очертания блокирующего талисмана.

— Мне нравится производить более магическое впечатление, чтобы соблазнять непритязательных детективов-любителей. Сейчас это в моде.

Мой равнодушный взгляд заставил его откинуть голову и рассмеяться.

— Боже, как мне нравится, когда ты так на меня смотришь! У тебя такой выразительный взгляд, что мне кажется, будто я слышу твои язвительные мысли еще до того, как ты их озвучишь.

Бархатное сиденье вдруг стало таким интересным.

— Точно! Значит, ты просто покупаешь модные талисманы и заклинания?

— Среди прочего. Или ты думаешь, что я люблю ночами выбивать стальные двери?

Моя спина резко выпрямилась.

— О. О. У тебя было что-то для увеличения силы. Это гораздо логичнее. Подожди, не…

— Нет, это не то о чем, ты подумала, — заверил он. — У меня вкус получше. — он перекинул свои длинные руки через спинку кресла. — Но да, тот, что я использовал, увеличивал силу в десять раз в течение десяти секунд и защищал тело от ран. Это хорошо, потому что с раздробленными руками и ногами я выгляжу гораздо менее привлекательно.

— Мы не узнаем, пока не проверим, — бросила я вызов.

— Опять твоя наглость.

— Что еще у тебя есть? — настаивала я, не в силах сдержать свой интерес.

— Всевозможные чары и заклинания! Физическая защита, усиление скрытности, магическая настройка, защита от похмелья, обмен сигналами, чтобы я мог найти своих спутников, маскировка то тут, то там… О! Однажды я выпил зелье, которое сделало меня полупрозрачным, но это было на спор. Не рекомендую, если тебе не нравится чувствовать тело под небольшим напряжением шесть часов подряд. Да и рвота после этого была не из приятных.

Я огрызнулась:

— Почему ты не рассказал мне об этом раньше? Когда впервые рассказал мне о своем талисмане?

— Ты сердишься.

— Да. Не на тебя, конечно. А на то, что это место действительно существовало, а я о нем не знала.

— Если тебе станет легче, большинство людей верят, что это городская легенда, и так задумано. Высшие чины мира знают о его существовании, но для его безопасности существуют секретные договоры. Подземелье соединяет все пять районов Нью-Йорка. Оно считается невостребованной территорией, но каждая сторона поддерживает вокруг него определенный мир. До тех пор пока оно остается скрытым от посторонних глаз, они могут сосуществовать с ним.

Это не сильно утешило мой гнев, но я оценила объяснение.

— Как ты узнал об этом месте?

Его взгляд устремился к потолку, одновременно насмешливый и самоуничижительный.

— Ах, точно, — поняла я. — Архангелы. Технически ты занимаешь более высокое положение, или ты связан с одним из них.

— Я был почти высшим чином, если бы не моя милая семья, вышвырнувшая меня на обочину. Но да, мои многочисленные связи дали мне ранний доступ в Подземелье, но я не могу сказать, что мне там рады.

— Почему?

— Из-за моего изгнания мне запретили посещать Подземелье до дальнейших распоряжений.

— Вот почему ты так нервничал.

— Они не смогут мне ничего сделать, если поймают, — сказал он. — Они лишь немного осложнят мне жизнь, вот и все.

— И как же?

Он пожал плечами.

— Решает семья. Они подходят к делу творчески.

Он тщательно подбирал слова. Достаточно, чтобы объяснить, не раскрывая ничего конкретного. Лгал ли он или просто уклонялся от темы?

Он добавил:

— Рано или поздно я бы привел тебя сюда. Ты не тот человек, которому я стал бы врать о Подземелье.

— Потому что технически я никто.

— Потому что у тебя уникальный, неравнодушный взгляд на мир. Потому что тебе нравится помогать людям, даже если ты до чертиков неуклюжа в этом. Прячь свое кровоточащее сердце сколько угодно, но я отчетливо помню, как ты спасала черепаху под кучей мусора, пока за тобой наблюдал сумасшедший.

Я фыркнула.

— Сказал сумасшедший.

— Эй. — он наклонился вперед. — Я серьезно. Я планировал привести тебя сюда после того, как ты раскроешь тайну и найдешь убийцу. Я беспокоился, что это будет отвлекать тебя. Тебе придется многое переварить.

— Я тебе верю, — честно сказала я. — Спасибо. И да, это немного чересчур. Подожди, а почему ты не мог отвести меня к обычному целителю?

— О, Олив использует запрещенный вид экспериментальной магии, ускоряющей исцеление. Грэй? Грэй, не надо так бледнеть. Это не так уж и серьезно. Это потому, что она использует магию магов, и никто наверху не хочет экспериментировать так, как она. Проклятье, это прозвучало как-то не очень. Ты в безопасности, слышишь?

Я подавила дрожь.

— Ладно, ладно. Только не используй больше слово «эксперимент», придурок.

Поезд начал замедляться. Мы с Разаем встали, глядя на тусклый, серый свет, проникающий сквозь окна. Когда двери раздвинулись, я уставилась на каморку уборщика.

— Какого хрена?

— Круто, правда? Поездка — такая изворотливая маленькая сучка, не так ли? — он с любовью похлопал по боку парового монорельса, который, вопреки всем законам физики, умудрился уместиться в тесной комнате.

— Эм, ага, — пробормотала я, выходя из вагона и махая рукой вслед удаляющемуся поезду. Когда конец поезда пронесся мимо нас, комната снова растворилась в воздухе, и мы остались одни. — И никто этого не услышал?

— Нет!

— Конечно, нет. В этом есть смысл.

— К твоему сведению, он любит высаживать людей в безлюдных общественных местах. Ты можешь попытаться попросить свою комнату, так как для него главное — намерение, но он, скорее всего, припаркуется в кабинке туалета, прежде чем перейти в твою комнату. Для него очень важна приватность.

Стены выглядели целыми. Ничуть не пострадавшие от пребывания в поезде.

— Как его позвать обратно?

— Он приедет к тебе, когда ты будешь одна. Если он знает тебя и твои намерения не угрожают ни ему, ни Подземелью, он тебя найдет.

— Святое дерьмо! — я никогда раньше не сталкивалась с подобной магией. Таких вещей не существовало. Разумная магия, способная почувствовать тебя и ответить на твой зов? Ни хрена подобного.

Разай выглянул в окно.

— Похоже, коридор свободен. Пойдем.

У меня болело правое бедро, пока мы быстро шли по коридору и выходили на свежий воздух. Кампус начинал просыпаться: несколько студентов выстроились в очередь у кофейного киоска, а в аудиториях горел свет. Мы вместе направились к Бетти, но я свернула в сторону факультетского корпуса, чтобы переодеться во что-нибудь подходящее для работы.

К моему удивлению, Разай последовал за мной. До самой моей комнаты. Держа ключ перед замком, я спросила:

— Тебе что-то нужно?

Засунув руки в карманы, он усмехнулся.

— Я буду присматривать за тобой, пока не закончится месяц. Ты не против?

— Э, конечно? — я отперла дверь и, толкнув ее, направилась на кухню. Выпив три стакана воды, я направилась в свою комнату. — Разай, я ценю твое беспокойство, но не думаю, что шкаф собирается съесть меня. Ты, наверное, можешь просто…

Три черных сумки лежало на полу перед моей кроватью, а длинный, раздражающий ангел растянулся на матрасе.

Я посмотрела на сумки.

А потом на него.

Затем снова на сумки.

— Ты что, только что переехал ко мне? — потребовала я.

Глава 52

— Осторожность, дорогой детектив, — это главное! Ты как никто должна это знать, раз уже прячешься и скрываешься. Что, если у тебя возникнет желание броситься с башни? А? И что тогда? Азра найдет меня и раскидает мои органы по Таймс-сквер.

— Понятно. Значит, ты переживаешь о себе.

— А разве это не так?

Боги, дайте мне силы обидеться на него. Я очень, очень этого хотела.

Но правда оказалась еще страшнее. Правда заключалась в том, что я была не против того, чтобы Разай остался в моей комнате. И это само по себе пугало меня хуже любого кошмара.

Неужели я снова поступила безрассудно? Имело ли это значение в данный момент?

Я попадала в бесчисленные ситуации, которые ставили под угрозу мою безопасность. И вот теперь, когда все это должно было стать огромным событием, оно казалось просто незначительным. Что Разай будет делать дальше? Проникнет в мой мозг и вырвет мысли из моей головы?

Вряд ли.

Так в чем же дело? Мы и так видимся на работе и по вечерам. Это ведь ничего не изменит, правда?

Я вздохнула, смирилась со своей участью и спросила:

— Что ты сказал Кастилю о моем отсутствии?

— Правду и немного лжи. Сказал, что на тебя напали и ранили, и что я отвез тебя подлечить. И ты готова вернуться. Ему было очень любопытно узнать, что произошло, но он потерял интерес, когда узнал, что это не имеет никакого отношения к поискам убийцы его ребенка.

— Это логично, — сказала я, доставая из шкафа рабочую одежду. Если бы Кастиль стал выяснять, что произошло в той жуткой комнате, это было бы слишком опасно. Оставалось только следовать своим наводкам и…

Шкаф ушел на второй план, пока я перебирала свои мысли, планы и то, что узнала. Одежда выпала из моих пальцев.

У меня не было никаких зацепок.

Ни одной.

Вообще.

Все было проткнуто лезвием. Клэйв? Вроде был невиновным. Коул? Просто человек, который заслужил всю плохую карму и, возможно, дюжину судебных исков. Бенджамин определенно был тем, кто напал на студентов, но я так и не узнала, кто его убил.

И еще были сомнения о ректоре Кастиле. Как я должна была сообщить ему новость о том, что его сын был немного психопатом? И стоит ли вообще говорить ему об этом?

Я почувствовала Разая за мгновение до того, как он коснулся моей руки.

— Думаешь, что застряла, не так ли?

— Я застряла. Все это дерьмо за последние две недели было пустой тратой времени. Ничего больше.

— Но это не так.

Я повернулась к нему, не обращая внимания на то, что он был так близко. Не заботясь о том, что я хотела этого.

— Тогда что? Я разгадала половину гребаной тайны, и это даже не самая важная часть. Есть шанс, что никто не пострадает первого числа следующего месяца. Маленькая игра Бенджамина закончилась, потому что он мертв. Кому-то не понравилось то, что он делал, и его убрали.

Разай наклонился всего на дюйм. Когда он успел обнять меня за талию?

— Ты расстроена. Это понятно. Но я не верю, что ты из тех, кто сдается, пока убийца разгуливает на свободе. Разве правосудие не имеет для тебя значения? Или даже необходимость сложить головоломку?

— Я уже ничего не знаю, — призналась я, что только усилило мое волнение. Почему я не знаю? Когда это я не знала, особенно когда речь шла о проблемах и загадках? — После того, что случилось с Коулом, и после того, как я подумала о том, через что Бенджамин заставил пройти тех трех студентов… Я даже не против того, что он мертв. Этот ублюдок заслужил это.

— Это говорит твой гнев.

— Иногда гнев бывает праведным, — настаивала я. — Если я злюсь, это не значит, что я не права.

— Это также не означает, что ты права.

— Я не могу этого сделать, — сказала я, протискиваясь мимо него. Вместо того чтобы собраться воедино, мои мысли играли в пинг-понг в моей голове. Но все сводилось к одному единственному факту: я не знала, что делать дальше. У меня не было ни малейшего представления о том, каким может быть следующий шаг. — Я буду заниматься своими делами, как обычно, и, надеюсь, придумаю план действий. Если у тебя есть какие-то предложения, дай мне знать.

Он последовал за мной в ванную.

— Ты же не собираешься идти на работу? Боги, Грэй, тебе нужен отдых.

— Мне нужны ответы. — я закрыла дверь, и Разай больше не произнес ни слова. Когда я вышла через пятнадцать минут, он уже был на тренировочном дворе, где собрались ученики.

Несмотря на то что я была решительна как бык, ответы ускользали от меня. Рабочий день медленно тянулся. Квинн принесла мне небольшой стаканчик с чаем и мармеладками; ей сообщили, что я заболела.

Это стало главным событием всего моего дня.

Несколько студентов пришли ко мне в кабинет на встречу, и я попыталась применить к ним свою силу правды. Но и этого мне не удалось, поскольку моя магия в данный момент не желала со мной разговаривать.

Все было не так, как надо.

Ничто не вело меня в нужном направлении.

К концу дня я полностью убедила себя в том, что мне, скорее всего, лучше отказаться от этой работы. Какой смысл пытаться, если я уже проиграла?

Эмбер нашла меня, когда я собирала вещи и выключала свет в кабинете. Она скрестила руки и сердито посмотрела на меня.

— Что, черт возьми, с тобой не так?

— Почему бы тебе не рассказать мне? У меня такое чувство, что ты уже знаешь ответ на этот вопрос.

— Ты не отвечала на мои звонки и сообщения после того, как исчезла, и мне пришлось приехать сюда и узнать от Квинн, что ты заболела!

— Ты не моя мама и не моя жена, Эмбер. Я не обязана связываться с тобой каждый раз, когда хочу чихнуть.

— Серьезно? Так это никак не связано с тем, что ты не смогла ответить на сообщения? Или с тем, что Коула и компании тоже не было в университете? Вообще-то, они до сих пор не вернулись.

— Правда? — спросила я, стараясь не показывать интереса. — Должно быть, ты счастлива.

— Вообще-то да, — подтвердила она. В ее голосе появились нотки, которых раньше не было. — Грэй.

На этот раз я посмотрела на нее.

В ее глазах стояли слезы, и она сдерживала их. Она хотела отвести взгляд, но была слишком зла. Слишком обижена.

На самом деле это был первый раз, когда я по-настоящему увидела ее страх. Она и раньше пугалась, когда Коул загонял ее в угол или причинял боль, но это было другое. Мое сердце сжалось от очевидной, логичной реальности.

Даже когда его не было рядом, она все равно боялась. Такое дерьмо просто так не исчезает. Когда она заметила, что меня и Коула нет, Эмбер соединила точки, которые никто больше не заметил.

— Черт, — констатировала я, и мой барьер рухнул.

Мы двинулись одновременно: она — с дрожащими губами, а я — с распростертыми объятиями. Я заключила ее в объятия и крепко сжала. Ее тело задрожало. Эта милая, сильная, огненная женщина-фейри, которая храбрилась и сражалась в одиночку, наконец-то достигла своего предела.

— Прости, — прошептала я. — Я не хотела тебя напугать.

— Ты такая плохая подруга, — всхлипнула и рассмеялась она.

Моя челюсть сжалась. Боги, я была идиоткой. Эгоцентричной дурочкой, которая вложила свою душу в два слова:

— Прости меня.

Мы отстранились друг от друга. Она вытерла глаза и пригладила волосы, не совсем понимая, куда смотреть и что делать с руками.

— Итак. Теперь, когда все улажено. Я не хотела набрасываться на тебя. Извини.

Однако ее нижняя губа все еще дрожала, и я задумалась, что делать дальше. Что, мне нужно было бы знать, окажись я в ее ситуации. Мои мысли закрутились, как мотор, рассматривая все возможные варианты.

Когда я снова включила свет, Эмбер нахмурилась в замешательстве.

— Разве ты не собиралась уходить?

— Садись. Мне нужно кое-что рассказать тебе о Коуле.