Корона лжи

Ее рубашка валялась на полу вместе с его. Она оперлась на руки, запрокинув голову, пока он целовал ее грудь и спускал бретельку лифчика.

Я нервно сглотнула и отвела взгляд.

— Я не говорила, что хочу смотреть. Я просто хотела убедиться, что они не собираются к нам ломиться.

— О, неужели? — поддразнил он. — Думаешь, они все еще беспокоятся об этом шкафе?

Еще один стон прорезал воздух, заставив меня вздрогнуть.

Моя толстовка вдруг стала слишком теплой. Слишком, слишком теплой.

Разай усмехнулся.

— По крайней мере, Коул знает, что делает.

— Или она хорошая актриса, — пошутила я.

Но я не была уверена, что это правда. Она наслаждалась тем, как он расстегивает ее лифчик и проводит большими пальцами по соскам.

Я отвернулась. Это было слишком странно.

Дыхание Разая коснулось моей шеи.

— По крайней мере, ты перестала тереться об меня. Мне обидно, что ты думаешь, что я так просто сдаюсь, детектив.

Я замерла.

Ну и черт с тобой.

Глава 21

Теперь его действия обрели смысл. То, как он держал меня неподвижно и приказывал перестать двигаться. Все потому, что моя задница была…

Я ответила огорченно:

— Я не знала.

— Ты ранила меня.

Я сжала кулаки, мысленно давая себе пощечину.

— Э-э… У меня есть привычка к одностороннему мышлению. Уверена, твое мужское достоинство справится с этим.

Шлепок кожи о кожу вмешался в наш разговор и еще больше разжег мое смущение. Единственным плюсом было то, что моя интуиция больше не тянула в эту комнату.

Что бы я ни взяла со стола, именно это мне и следовало найти. Сегодняшний вечер не был неудачным. Это того стоило.

Я выглянула в щель.

— Черт возьми, что он делает с этой бедной девушкой?

Разай вздохнул.

— Понятия не имею. Похоже, ей неудобно так лежать.

— Разве смысл извращений в кабинете не в том, чтобы, ну не знаю, наклоняться над столом?

Разай придвинулся ближе ко мне.

— Не всегда дело в позе. При желании он мог бы добиться своего.

— А?

— Видишь, как ее бедра опускаются с края? Ему следует просто приподнять ее зад. Тогда она сможет положить ноги ему на плечи. Он полностью блокирует ее движения.

— Мне представлять тебя вместо него?

— Тебе бы это понравилось?

Он дразнил меня, но то, понизился его голос, заставило меня пожелать, чтобы он не был так чертовски близко. Но это означало бы признать, что он оказывает на меня влияние.

И это не могло быть правдой.

Я не допустила бы этого.

Он продолжил:

— Я расскажу тебе лучший вариант, детектив. — его тихий голос приблизился к моему уху. Его пьянящий запах заполнил мой нос, когда он сказал:

— Если бы я был на его месте, я бы даже не трахался так быстро. Мое внимание было бы сосредоточено между ее бедер. Только идиот пропустит это блюдо.

Мое дыхание было таким же ровным, как и самопроизвольно вырастающие рога.

— Хорошо… для тебя, — выдавила я, борясь с образом его, стоящего на коленях и склонившего голову.

— Я серьезно, — настаивал он. — Мужчина вообще не устроил никакой прелюдии. Она хотя бы попыталась, прикоснувшись к его члену. Надеюсь, к тому времени, как он вошел в нее, она уже была готовой.

— Быстрый секс существует не просто так, — напомнила я.

— Они недостаточно грубы для быстрого секса. Нет, я думаю, это обычное выступление Коула.

Достаточно грубы.

Эти слова пронеслись в моей голове вместе со сценарием удара о стену и порванной одеждой.

Проклятье.

— В любом случае, — сказал Разай, — сейчас он даже не пользуется ее удовольствием в полной мере. Он мог бы схватить ее прямо здесь. — он погладил изгибы моей талии. — Или прижать руку вот сюда. — одна рука скользнула по мне и опустилась ниже, ниже, ниже. Он провел пальцем по линии моих трусиков. — Зажав ее между членом и рукой, он заставил бы ее чувствовать каждый удар еще сильнее.

— Тебе следует предложить ей повторить после этого, — сказала я, зажмурив глаза, пытаясь сдержать нахлынувшие на меня волны желания.

Несмотря на то, что я стоял к нему спиной, я почувствовал лукавую улыбку.

— Опять же, тебе нужно научиться жить риторически, детектив. Студенты меня не интересуют. Все остальные, конечно же, в моем интересе. Профессора, члены совета директоров, администраторы, консультанты… координаторы сообщества, — замялся он.

Я тяжело сглотнула.

— По крайней мере, у тебя есть какие-то стандарты.

— Интересно, насколько ты взволнована. Даже твои шутки плохи.

Я хотела сказать, что его слова на меня не подействовали, но тогда бы солгала. Эти доказательства было трудно игнорировать. Влага между моих бедер не была потом, и меня определенно не возбуждали бездумные толчки Коула Хайленда в десяти футах от меня.

Не тогда, когда я могла думать только о мужчине позади себя. О его дыхании на моей шее. О том, как он придвинулся ближе… ведь так и было, не так ли? Или я просто надеялась на это?

Однако в эту игру могли играть двое. Шок и вожделение не смогли удержать меня от того, чтобы дать ему повод помучиться.

Моя нога скользнула назад, и я перенесла свой вес на Разая. Снова мое тело прижалось к его, но он не сдвинулся с места. Просто прислонился к стене. Я прошептала:

— Прости. Архангелы не в моем вкусе. Можешь попробовать переубедить меня. — моя кровь горела в тех местах, где мы соприкасались. Мои плечи, позвоночник, бедра.

На мгновение он замер.

В следующий момент все изменилось.

Внезапная хватка на моей талии подсказала мне, что ему не терпелось впиться в меня пальцами. Он развернул меня, и вырвавшийся тихий вздох, вероятно, навсегда оставит отметину на гордости.

Каждая частичка моего тела сливалась с его. Моя грудь прижалась к нему, соски напряглись. Его рука скользнула вниз по изгибу моей выгнутой спины, притягивая меня все ближе и ближе, прижимая к своему твердому члену.

— Черт, — выругалась я, вцепившись в его рубашку. Что делать? Оттолкнуть или притянуть к себе?

Низкий смешок проникал в меня, как наркотик.

— Что? Удивлена? И это после таких сильных слов…

Часть меня понимала, что отступление — самый безопасный путь в долгосрочной перспективе. Но непреодолимая потребность похоронила мою осторожность в мешке для трупов.

Я хотела бросить ему вызов. Так же, как он бросал вызов мне.

Мысленно похвалив свой здравый смысл, я выдвинула бедро вперед, пока оно не оказалось между его ног.

— Да? А кто сказал, что я вообще что-то говорила, профессор?

Разай напрягся, его бедра сильнее вжались в меня, а я пыталась сохранить остатки хладнокровия. Боги, я чувствовала каждый его гребаный дюйм…

— Ты ведешь грязную игру, детектив, — признал он. Ответ прозвучал как капитуляция, но он не ослабил хватку.

— Я вообще не играю, — сказала я, заставляя себя поверить в эти слова. — Я выигрываю. — теперь единственной целью было не прижиматься к нему. Но мои бедра словно требовали движения, умоляли меня открыться для него. Единственное, что удерживало меня от исследования его тела, — это скомканная в кулаках рубашка. Я бы не стала этого делать, но, боже, как же мне хотелось отпустить его и делать то, что мне нравится.

К тому же я прекрасно понимала, кто он такой и как опасно пускать все на самотек.

Он был архангелом.

Он был моим клиентом.

От всего этого веяло ядом и глупостью.

В глубине моей души зародился странный, бессвязный страх. Страх, который заставлял меня держаться в тени города, браться за мелких клиентов и не мечтать о большом. Где же теперь была моя осторожность? Почему я не заботилась о собственном самосохранении?

Разай пробормотал:

— Я не сомневаюсь в этом, детектив. Но огонь есть огонь, и очень скоро ты можешь растаять. — он с болезненной нежностью коснулся моей щеки и пристально посмотрел на мои губы. — Интересно, каков на вкус такой человек, как ты.

— Такая как я? — повторила я, сбитая с толку переменой в его тоне.

— Угу, — подтвердил он, запуская пальцы в мои волосы и обхватывая мой затылок.

— И какая же я? — спросила я, борясь с головокружительным приливом удовольствия. С каждой секундой моя борьба превращалась в лужу вожделения. Я больше не могла сдерживаться.

— Загадка. Ходячая головоломка. Пока ты пытаешься собрать мир воедино, я буду заинтересован в том, чтобы разбить тебя на части, — пробормотал он.

Срань. Господня.

Уголок его рта приподнялся в удовлетворении.

— Одно это заставило тебя вздрогнуть в моих руках. Так и должно быть. Могу пообещать, что это изменит твою жизнь.

— Как и Армагеддон, — задыхаясь, проговорила я. — А ты вовсе не так соблазнителен, как тебе кажется.

— Ты не так уж сильно контролируешь ситуацию.

Осторожность пробудилась, натянувшись, как тетива. На короткий миг мой разум прояснился. Для стороннего наблюдателя это должно быть выглядело как трагическая неразбериха. Одинокая женщина, не имеющая никакого положения в обществе, натравливает на себя самодовольного архангела, который вроде как является ее боссом. Человек, который дергает за ниточки, втягивая ее в дело об убийстве.

Моя челюсть болезненно сжалась. Разай думал, что имеет надо мной власть. В большинстве случаев так оно и было. В социальном, профессиональном, физическом и магическом плане он был сильнее. А теперь он ведет себя так, будто может соблазнить меня… и, наверное, любого, у кого есть пульс и слюнные железы… и превратить в лужу.

Я не сдамся. Не в том смысле, который имел значение.

Я положила руку ему на грудь, взяла себя в руки и отступила назад.

— Веселье закончилось.

Он не стал жаловаться и не спорить.

Это было еще хуже.

Ублюдок выглядел таким же самодовольным, как и всегда. Игриво наклонив голову, он ответил:

— Веселье — это мягко сказано.

Тишина окутала нас в маленьком шкафу. В этот момент я поняла, что шум из кабинета прекратился. Скрип деревянного стола, стоны и вздохи…

Я выглянула. Эти двое уже были полуодеты.

Отругать себя — наименьшее, что я могла сделать. Никогда нельзя отвлекаться до такой степени, чтобы перестать обращать внимание на что-то столь важное. Их шум обеспечивал нам звуковое прикрытие, и я даже не заметила, что они затихли.

— Пойдем, — сказал Коул. — Давай вернемся на вечеринку. Мне нужно выпустить пар.

Что бы он не сбирался делать, мне бы это не помешало.

Он поправил стол и огляделся по сторонам, вероятно, проверяя, все ли на месте. И тут дверь со щелчком захлопнулась, замок встал на место. Несмотря на пьяные попытки не шуметь, их шаги эхом разнеслись по коридору.

Только когда они исчезли, я потянулась к дверной ручке шкафа.

Как только я покину это тесное помещение, я оставлю позади то извращенное поведение, которое овладело мной.

Я подошла к окну и отперла задвижку. Никакое странное предчувствие меня не охватило, но я не могла позволить себе пренебречь элементарной осторожностью.

Снова.

— Что это? — Разай поднял что-то с пола. — Похоже, наш друг уронил что-то интересное.

Я уставилась на него в замешательстве.

— Нет, — возразила я. — Я уронила это. Это то, что я вытащила из стола Клэйва… — я порылась в кармане и вытащила точно такой же пластиковый пакетик. На нем был круглый логотип дракона с инициалами Джей-Джей посередине.

Точно такой же держал в руках Разай.

Я сказала:

— Этого не было на полу.

— Знаю! — прощебетал он. — Вот почему я сказал, что Коул уронил его.

— Откуда ты знаешь, что это Коул?

— Потому что женщина, поколение которой проклято маленькими карманами, положила бы это в сумку или в чехол для телефона. Только мужчины пихают такие значительные вещи в свой гребаный карман.

— В чем-то ты прав. И, похоже, ты тоже знаешь, в чем дело. — я не заметила полного отсутствия замешательства или интриги.

Он вложил второй пакет в мою ладонь и загнул мои пальцы, держа мой кулак в своей огромной руке.

— Терпение, дорогой детектив. Давай сначала выберемся отсюда.

Я настояла на том, чтобы вернуться в свою комнату на своих ногах. День, когда я приму предложение Разая о полете, станет днем, когда я буду в трех секундах от смерти, а он — в двух секундах от исцеления.

А до тех пор я буду ходить пешком.

Когда я открывала дверь, находясь в безопасности и благословенном одиночестве, мне пришло сообщение.

Неизвестный:

«Давай встретимся в воскресенье вечером. Тогда у меня будет информация о нашей улике. Приятных снов, детектив».

Мне придется ждать? Столько времени?

— Спасибо за расследование, засранец, — пробормотала я.

Глава 22

Суббота выдалась дурацкой. Все, что могла сказать мне моя магия, я уже знала. Я отследила оба пакета, и один попал к Коулу, а другой — к Клэйву. Хуже того, Разай был за пределами кампуса на какой-то факультетской встрече с городскими властями, и я никак не могла с ним связаться.

Но, по крайней мере, мой первый платеж от Кастиля пришел. Вернее, оба. Один за работу под прикрытием, а другой — за работу под прикрытием.

Никогда не думала, что увижу на своем банковском счету сразу восемь тысяч долларов. Хотелось ли мне, чтобы меня вырвало? Да. Очень, большая часть меня. Особенно если учесть, что платежи планировались каждые две недели.

Чуть не упав в обморок из-за своего банковского счета, я позвонила Азре.

— Привет, — проворчала она. На заднем плане послышались голоса.

— Занята?

Дверь со щелчком закрылась, перекрыв шум.

— Жасмин справится. Как ты?

— Жива, — заметила я.

— И в тупике.

Папки и записи, разбросанные по моей комнате, вторили ей, насмехаясь надо мной. Я прошипела:

— Почему ты должна быть такой стервой?

Ее фырканье донеслось до моего уха. Боже, как я скучала по ее фырканью. Я хотела увидеть, когда она это делает. Это было нормальным поведением лучшей подруги-сестры?

Эх. Возможно.

— Итак, — проворчала я. — Ты все еще злишься на меня?

— Немного, — призналась она. — Но я достаточно успокоилась, чтобы признать, что ты взрослая женщина и можешь принимать любые дерьмовые решения.

— Спасибо, — проворчала я.

— И, если ты хочешь поставить под угрозу свою жизнь и безопасность, можешь делать это совершенно свободно.

— Не помогает…

— Ты можешь присоединиться к странствующему цирку и надеть комбинезон с надписью «Привет! Меня зовут Грэй Уайлдер, и я наполовину…

— Азра, заткнись, — прошипела я.

— Я просто так, к слову сказала.

Я потерла виски, но это не остановило боль в голове. Может быть, ледяная ванна успокоит мое давление. Я подумала, не позвать ли водяного, чтобы он облил меня водой для повышения температуры.

Азра вздохнула.

— Перестань отвлекать себя странными сценариями в своей голове, Голубка.

— Я не делала этого, — обиделась я.

— Я тоже. Если бы ты дала мне закончить, возможно, тебе уже было бы лучше. Я собиралась сказать, что все еще доверяю тебе. Ты умная, Грэй. Умнее, чем ты думаешь, поэтому должна полностью доверять себе. Полностью. Понимаешь?

Я нахмурилась.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты слушаешь меня и доверяешь мне, потому что я это заслужила. Но даже тогда я могу сбить тебя с пути. Я думаю об этом с тех пор, как ты ушла. Я была уверена, что знаю, чего ты хочешь. Что для тебя лучше. А потом ты принимаешь какое-то неожиданное решение и рушишь все, во что я верила.

Я скривилась.

— И перестань кривляться, — прорычала она, в ее голосе появилась кошачья натура. — Я практически чувствую его запах через телефон. Дело в том, что даже самые близкие союзники могут сбить тебя с пути. Неважно, хотят они этого или нет. Ты должна научиться доверять себе. Быть честной с самой собой. Действовать в соответствии со своими желаниями, а не просто идти по легкому пути.

— Ого, — сказала я. — Это… неожиданно. От тебя.

— Пошла ты.

Я усмехнулась.

— Нет, правда. Я впечатлена. Это было так мотивирующе. Может, мне нужно записать?

— Грэй, я серьезно!

— Знаю, знаю, — сдалась я, заставляя себя протрезветь. — И я тебя слушаю. Как всегда, проницательно и… — я запнулась, потрясенная всплеском эмоций, перехвативших мое горло. — Спасибо. Думаю, я так долго находилась в режиме выживания, что перестала признавать, что мне нужно что-то большее, чем безопасность. Но не пойми меня неправильно. Этот менталитет привел меня туда, где я сейчас нахожусь, так что я ни о чем не жалею. Но ты права и в остальном. Возможно, мне понадобится время, чтобы научиться доверять своей интуиции… не только магической… и начать жить по-настоящему.

Она хмыкнула в знак согласия.

— Рост не бывает линейным, Голубка. У нас впереди долгая-долгая жизнь. Мы не будем теми же самыми людьми в конце. Думаю, мне просто не терпится увидеть, кем ты становишься снова и снова.

Проклятье. Это меня задело. На глаза навернулась слеза, но я смахнула ее веером.

— Ты тоже, Котенок. Спасибо, что прикрываешь мою спину.

— Без этого ты не проживешь и дня. — она рассказала мне о том, как прошла неделя в кафе, которая была настолько обычной, насколько это возможно. На самом деле с тех пор, как я уехала, все вроде бы успокоилось, и я усмехнулась.

Она очень по мне скучала.

Надо будет заехать к ней на этой неделе.

Позже я попыталась найти в Интернете фотографии, которые соответствовали бы логотипу дракона на пакетах из офиса Клэйва и кармана Коула, но ничего не нашлось. Поскольку Разай по-прежнему не выходил на связь, а большинство студентов покинули кампус на выходные, я решила в кои-то веки закончить вечер пораньше.

Даже тайные агенты заслуживали хорошего сна.

В воскресенье я посетила места преступлений. Душевые в раздевалке для мальчиков. Жуткую театральную кладовую. Место возгорания машины.

Ничего меня не заинтересовало. Ни мои глаза, ни мою магию.

Я ожидала хотя бы одного-двух толчков от своей интуиции, но нет. Она молчала, как призрак, который ни при каких обстоятельствах не может ни закричать, ни взвыть, ни пискнуть.

Это было чертовски неприятно.

Весь день во мне, как в паучьем гнезде, кипела настоятельная потребность, а Разай все не отвечал. Я пять раз перечитала все файлы, не найдя ни одной зацепки. Азра тоже на день уехала из города, чтобы забрать припасы в Бостоне.

Так что весь день и весь вечер я была напряжена. Этому светловолосому ублюдку лучше появиться сегодня вечером. Если он не придет, я сделаю что-нибудь радикальное. Например, намажу Бетти касторовым маслом и краской для волос.

В девять кто-то постучал в мою дверь. Не в парадную дверь, конечно. В балконную дверь.

— Она открыта, придурок! — прокричала я. Сколько прошло? Пять дней с тех пор, как мы познакомились с Разаем? А я уже могла предсказать, что там появился именно он. Просто назовите меня гребаной ясновидящей.

Дверь открылась. Занавески распахнулись, когда ангел ввалился внутрь, принеся с собой порыв прохладного воздуха и пакет с чем-то, подозрительно похожим на еду.

— Привет, детектив!

Он бросил пакет на кофейный столик и наконец посмотрел на меня.

— У меня есть новости…

Его взгляд скользнул по моим волосам, очкам, весящих на носу, и выцветшей пижаме, в которую я была одета. Он остановился на розовых пушистых тапочках.

— Что? — нетерпеливо рявкнула я.

Его голова наклонилась в сторону.

— Ты выглядишь… по-другому.

— Ты следил за мной три недели и ни разу не видел меня в пижаме? Что ты за преследователь?

Он поднял подбородок.

— Я никогда не вторгался в твой дом. Это было бы вторжением в частную жизнь!

— Да, с чего бы мне ожидать, что ты это сделаешь? — пробормотала я. Дерзость этого человека не знала границ.

— Мне нравится.

Я провела кончиком розового маркера по очередной строчке в документах. Следующим шагом в этом процессе было получение расписания предыдущих занятий студентов, а Кастиль серьезно отставал.

— Нравится что?

— Не бери в голову.

Я выгнула бровь.

— Как скажешь. — наконец до меня донесся запах. Моя голова снова дернулась вверх.

— Крокеты, — сказал он, подтверждая мою самую большую мечту и самый страшный кошмар.

Я вытянулась, разглядывая пакет с той осторожной одержимостью, которая бывает у человека, готового вот-вот сорваться.

— Я съем их все, — предупредила я.

— Половину, — поправил он, уже проходя на кухню и роясь в шкафах, как будто он здесь хозяин. — Ты получишь половину. Да ладно. Хватит дуться. Я дам тебе еще одну, если это сделает тебя счастливее.

— Это поможет, — согласилась я сквозь озеро слюны, пытавшееся утопить меня изнутри. «Держи себя в руках, Грэй. Ты просто забыла поесть на короткие пять часов».

Он принес на стол две чашки и тарелку, затем достал бутылку пива и налил в чашки.

Я высыпала горячие сырные картофельные шарики на тарелку и едва избежала ожога пальцев. Это не помешало мне откусить один и почувствовать, как закипают мои вкусовые рецепторы.

Боль стоила хорошей еды.

— Хорошо, — сказала я. — Что ты нашел? Я ждала тебя весь гребаный день, чтобы получить хоть какую-то информацию.

— Ты писала мне без остановки весь день, как сумасшедшая. Или наркоманка.

Я пожала плечами.

— Ты оставил меня в подвешенном состоянии.

Разай сел на диван, отчего моя подушка прогнулась под ним. Сколько весил этот чувак? Затем непочтительный архангел выпил весь бокал пива.

— Пакетики, — выдохнул он после последнего глотка.

— Ты в порядке, Разай?

— Наверное, я пьян.

— Уже?

Его веки опустились.

— Если ты надеешься воспользоваться мной…

— Засунь это себе в задницу, красавчик.

— …тебе придется поработать над своим обольщением, — закончил он. Его широкие плечи ссутулились еще сильнее.

— Боже мой, — прошептала я. — Тебя так легко напоить.

Он усмехнулся, его щеки слегка порозовели.

— Может быть.

Раздраженная, я спросила:

— Ну, и зачем ты отстреливался от всего этого, как от гребаного выстрела?

— У меня были длинные выходные, ладно! Ты знаешь, как тяжело, когда тебя выгоняют с этих встреч? Я очень, очень старался. Это изнуряющая работа, быть таким несносным.

— Пакетики, Разай.

Диван затрясся от его рывка вперед.

— О, конечно! Это же наркотики.

Я моргнула.

— Наркотики…

— Да! Не могу сказать, что это за вид, но этот логотип — часть очень… э-э… жестокой банды дилеров с хорошими связями в городе. Не стоит связываться с этими ребятами. Ни за что, — сказал он, судорожно покачав головой.

Глава 23

Я уставилась на него. Точнее уже пялилась. Когда он ничего не добавил, я заявила очевидное.

— Но мы должны.

— Неужели?

Я вскинула руки вверх.

— Чувак! Это моя единственная зацепка на данный момент! У меня нет такой роскоши, как не связываться с жестокими наркоторговцами!

Он прищурился.

— Это было очень странное предложение, произнесенное вслух.

— Ешь свои картофельные шарики, — прорычала я, вгрызаясь в свои. — И расскажи мне как с ними связаться.

Он откинулся на спинку стула и стал жевать свою еду.

— Я просто знаю одного парня, который работает на них. Он был моим студентом и поддерживал с ними связь. Я так горжусь тем, что он поднялся по карьерной лестнице. Воистину американская мечта, не так ли?

— Верно, — отмахнулась я. — Так ты можешь организовать с ним встречу?

— Ты действительно этого хочешь?

— Безусловно. — меня охватило волнение. Зацепка. Настоящая зацепка. — И мы можем предположить, что Клэйв, скорее всего, продает наркотики своим ученикам.

Разай нахмурился, продолжая жевать. Его остекленевшие глаза то фокусировались, то расфокусировались.

— Клэйв?

— Разве это не очевидное предположение?

— Но Клэйв это же… Клэйв. Ты же с ним знакома! Нет такого преподавателя, у которого в отбеленной заднице не было бы большего ножа для писем!

— Разве не ты сказал мне, что не стоит верить всему, за что все выдают себя?

— Я бы никогда так не сказал.

— О, ради всего святого… Ты невозможен.

— Ладно, ладно. Я постараюсь договориться о встрече. Но я должен предупредить тебя. Это будет небезопасно и нелегко. Сомневаюсь, что он согласится встретиться с кем-то, кроме меня, а это усложнит дело.

— Мне нужно быть с ним в одной в комнате, — сказала я. Это будет непросто, поскольку моя интуиция была не очень конкретной. Но с правильным настроем и медитацией я, возможно, смогу добиться какой-то конкретики. По крайней мере, достаточно, чтобы направить меня к нужному человеку.

Разай хмыкнул и забился в угол моего дивана, натянув на себя одно из моих одеял.

— Не рассчитывай на это. Я не видел его пять лет или больше. Он стал умнее.

Он достал свой телефон и пощелкал по нему. Затем мое внимание привлек гудок.

Я спросила:

— Кому ты звонишь?

— Редфорд! — воскликнул Разай с широкой улыбкой.

— Какого черта тебе надо, псих? — яростно потребовал грубый голос.

— Я тоже по тебе скучал.

— Не надо тут разыгрывать мне спектакль. Ты всегда все портишь. Не звони мне больше.

У меня отвисла челюсть, картофель и сыр едва не вывалились наружу. Это был его друг?

— Если ты повесишь трубку, я скажу Квинн, что ты преступник, — промурлыкал Разай.

— Пошел ты. Моя тетя ни хрена не может с этим поделать.

Ух ты. Это был племянник Квинн? Эти архангелы и их маленькие миры.

— Но из-за этого Рождество будет мучительным, не так ли? У этой женщины невероятно меткая рука. Может быть, я приглашу ее сходить на свидание. Привезу ее домой. Применю ее силу по назначению.

— Не трогай ее, Разай! Я серьезно! Я уничтожу твой мир!

— Не раньше, чем я соблазню, чтобы добиться ее расположения, — поддразнил он. — Неважно хорошего или плохого. У меня нет предпочтений, да и, честно говоря, кому они нужны?

Невероятно, как Разай вставлял угрозы в такие легкомысленные, игривые слова. По тону я бы сказала, что он разговаривает со старым другом. Это делало само послание еще более страшным.

Потому что он говорил так, словно все это было для него легко и достижимо. Уверенность исходила от его расслабленной позы. Его пьяная улыбка. Его глаза светились неподдельным удовольствием, даже когда его ругали.

Он сумасшедший. Этот человек совершенно безумен, не так ли?

В моей груди скопился страх, словно ядовитая буря. Он заставит меня пожалеть об этом.

После того как на другом конце провода раздалось рычание, похожее на ротвейлера, Редфорд закричал:

— Чего ты хочешь?

Разай не колебался.

— У меня есть вопросы о твоих связях. В частности, о тех, что проходят через территорию уважаемого Университета Хартфолла.

Последовала тяжелая, напряжением пауза. А потом:

— Я не могу об этом рассказывать. Даже если бы у нас вообще были какие-то связи.

— Я люблю, когда мужчина притворяется скромником, — промурлыкал Разай. — Тогда приведи людей, которые обладают властью.

Я взяла свою чашку с пивом и выпила половину. Вот. Просто чтобы немного приглушить реальность. Может быть, это остановит внутренний крик.

Редфорд огрызнулся:

— Ты ошибся, позвонив мне, Разай. Я не принимаю от тебя просьб.

Внезапно поведение Разая изменилось. Он по-прежнему сидел, закинув ноги на кофейный столик. Он уставился в потолок, не выказывая ни малейшего беспокойства.

Но его глаза сузились. Беззаботная улыбка исчезла.

— Это не просьба, и у тебя нет возможности отказать мне. Сделай так, чтобы встреча состоялась, Редфорд.

Волоски на моих руках встали дыбом. Эти холодные слова… переход от игривости к смертоносности… этого Разая следовало опасаться.

Редфорд что-то пробормотал на другой линии.

Разай заговорил с ним.

— Свяжись со мной завтра, хорошо, старый друг? Приятного вечера! — он нажал большим пальцем на красную кнопку и потянулся за очередным крокеттом. — Какие же они вкусные! Разве я не молодец? По-моему, я чертовски хорошо справился. Ты определенно так считаешь.

Он с удовольствием жевал полминуты, не обращая внимания на мой расчетливый взгляд. Пока не сказал:

— Невежливо пялиться на людей во время еды.

— В чем дело? — потребовала я.

Его изумрудные глаза скользнули по мне. Медленно.

— Я люблю картошку. И сыр. В форме запеченных шариков.

Мой взгляд, похоже, заставил его подумать, что я хочу получить его крокет, потому что он съел его очень быстро, приняв оборонительную позу.

Я уточнила:

— Что с тобой? Я действительно не могу понять, кто ты такой. Ты ходишь вокруг, как высокомерный идиот, а потом говоришь голосом психопата, который заставляет меня задуматься, не состоишь ли ты в мафии! Какое из этих лиц — твое настоящее?

— И то, и другое, — ответил он, подмигнув. — Я сложный человек.

Я вздохнула и откинулась на спинку, потерпев поражение.

— Из-за тебя действительно трудно кому-либо поверить.

— Да? А ты, значит, как открытая книга?

— Ну… да.

— Превосходно! Тогда расскажи мне о своей таинственной силе. Поделись своими методами работы. Как ты выглядишь, когда злишься… подожди, не надо. Это я уже знаю. Проклятье.

— Замечание принято, — согласилась я. — У каждого человека есть свои секреты. Я понимаю.

Может быть, мне следует просто принять его таким, каким он себя показывает. Не нужно слишком много думать об этом.

Разай сделал глоток моего пива, а затем передал его мне.

Я посмотрела на слабый след, оставленный его губами на ободке, и сделала глоток с противоположной стороны.

— Кто твои родители? Ты никогда не говорил.

— Я их не знаю.

У меня открылся рот.

— Это случается реже, чем…

— С одним процентом населения. Знаю

— Значит, у тебя нет никого, кто мог бы тебя контролировать? Совсем никого?

Он подвинулся, и его колено задело мою ногу, хотя он, похоже, этого не заметил.

— Врач сказал мне, что у меня может быть семья. Сила и скорость, похоже, мои особенности, и я всегда дрался лучше, чем кто-либо другой.

— Это отстой. То, что у тебя нет семьи, я имею в вид. — почему я хотела сблизиться с ним прямо сейчас?

— Но так ли это?

Я изучала его лицо. Действительно изучала его непринужденный вид. Его спокойный голос.

— Ты не расстроен из-за этого.

— Конечно, нет. Зачем злиться на то, что я не могу изменить? — он облизнул нижнюю губу, и у меня свело живот.

Я откашлялась и отодвинулась на дюйм.

— Архангелы очень гордятся своим родством и кровным родством. Наследие буквально управляет страной. Только не говори мне, что люди не смотрят на тебя свысока из-за этого.

Его усмешка приобрела более мрачный оттенок.

— Вот что мне в этом нравится. Когда люди смотрят на тебя свысока, Грэй, это говорит о многом.

— Как игра в карты? — спросила я, не понимая.

— Именно. Начинаешь обращать внимание на то, что человек использует… внешность или власть… чтобы считать тебя хуже себя. Потому что именно это они ценят больше всего. Например, — сказал он, снова потягиваясь, и его нога все ближе и ближе прижималась к моему бедру. — Клэйв оскорбляет меня за недостаток профессионализма. Это не значит, что я должен стать более профессиональным, чтобы угодить ему. Но теперь я точно знаю, как свести этого ублюдка с ума. Или манипулировать им, — добавил он небрежно. — Я отказываю ему в почестях, когда хочу вызвать у него раздражение. Или меняю свое поведение, когда мне нужно, чтобы он сотрудничал.

— Я понимаю эту точку зрения, — ответил я, ухмыляясь. — Когда ты так говоришь, это действительно имеет смысл. И когда архангелы смотрят на тебя свысока за то, что у тебя нет родства, как ты это интерпретируешь?

— Они занимаются этим для видимости. Социальный статус. Одобрения друг друга. Это неуверенность в собственном слабом влиянии в этом мире. Им нравится находить кого-то ниже себя. Все, что угодно, лишь бы их эго чувствовало себя в безопасности.

Прежде чем я успела ответить, он добавил:

— Но в любом случае, я не нахожу это привлекательным. Иметь возможность изменять буквально всю природу вокруг себя. Это не в моем вкусе, и я не слишком расстроен своей судьбой.

Я нахмурилась.

— Странно слышать это от ангела. Учитывая, что это твое буквальное право по рождению.

— Не для меня, нет. Но, возможно, я чувствовал бы себя по-другому, если бы родился с этим. Кто знает? Но хватит обо мне, загадочная ты женщина. Что за гены дали тебе твою силу?

— Скорее всего, оборотень, — предположила я. — Очевидно из-за способности находить вещи. Но у меня никогда не было никаких физических характеристик, которые могли бы подсказать мне о моем наследии, так что, должно быть оно очень слабое.

— Но ты ведь бессмертна, верно?

— Проверено и подтверждено. Впрочем, это не так важно. — быть бессмертной — не значит обладать невероятными способностями.

— Ты загадка.

Это заявление напомнило мне о том, что он сказал, когда мы были заперты в шкафу.

«Загадка. Ходячая головоломка. Пока ты пытаешься собрать мир воедино, я буду заинтересован в том, чтобы разбить тебя на части».

Я откашлялась и поднялся, направляясь на кухню.

— Никакой тайны здесь нет. Что видишь, то и получаешь. — стакан воды даст необходимое пространство.

— Обманщица.

Вода попала мне не в то горло, и я подавилась. Задыхаясь и колотя себя по груди, я сказала:

— Засранец.

Голова Разая покоилась на спинке дивана, его волосы разметались по краю. Он наблюдал за моей борьбой за жизнь с ласковой улыбкой. В таком положении была видна гладкая кожа его шеи и вмятины на ключицах.

Я перевела взгляд обратно на свой стакан. Он не пытался выглядеть сексуально. Он просто был таким. Мне придется привыкнуть к этому и взять себя в руки.

Но теперь воспоминания нахлынули на меня. Я вспомнила, как он прижимался к моему телу. Как провел рукой по моей спине. Как прикасался ко мне, словно действительно хотел меня…

— Грэй…

Звук моего имени вернул меня в настоящее.

— Да?

Выражение лица Разая было более чем удовлетворенным, словно он мог читать мои мысли.

Черт. Я покраснела?

— Давай посмотрим, как ты продвинулась с этими файлами, хорошо?

— Да. Точно. За дело. Поехали.

«Спокойно, Грэй. Спокойно».

Пока мы вместе просматривали файлы, Разай то и дело вставлял новые сведения. Например, Яриэль был тихим студентом, но сосредоточенным. Он стремился быть лучшим в каждом классе. А Сидни любила веселиться, но всегда выполняла задания.

Затем ректор Кастиль наконец-то добрался до моего электронного письма и прислал мне все расписания занятий студентов, начиная с первого курса и заканчивая самым последним.

Четыре часа спустя я была измотана больше, чем за долгое-долгое время. Мои волосы растрепались. Глаза были мутными и закрывались. Я официально была готова ко сну.

А Разай был гребаным хулиганом.

— Мне нужно поспать, — простонала я.

— Просмотри все еще раз. Еще раз, — приказал он.

— Я читала их файлы тысячу раз!

— Но ты получила их расписание занятий всего два часа назад, — напомнил он мне.

В данный момент листы с расписанием занятий лежали стопкой на журнальном столике.

У него зазвонил телефон, и он встал.

— Редфорд! Какое удовольствие!

У меня даже не было сил радоваться тому, что Редфорд перезвонил. Все, что мне было нужно, — это пара секунд сна. Всего несколько минут отдыха. И тогда у меня хватит сил выгнать Разая.

Моя голова коснулась диванной подушки. Я натянула одеяло на плечи и закрыла глаза, пока Разай болтал без умолку. Несколько минут… это все, что потребуется…

Мысли улетучились, утяжеленные моей усталостью. Последнее, что я помню, — это накинутое на плечи одеяло и звук закрывающейся раздвижной стеклянной двери.

Глава 24

Квинн сидела за стойкой регистрации, щелкая мышкой со скоростью света, ее указательный палец был практически пулеметом.

По телевизору в приемной показывали новости. Блестящие вьющиеся волосы дикторши покачивались, когда она сообщала о нападении на границе Бронкса.

— Сообщение об этом нападении поступило сегодня поздно утром. Три

представителя Божественной элиты попали под удар одного демона. Оказалось, что они влюбились в нее и были готовы последовать за ней на территорию демонов. Предполагается, что это нападение — возмездие за трех демонических элит, уничтоженных в прошлом месяце в результате случайной перестрелки, когда те пересекали Врата в запланированном месте…

Я откашлялась и указала на Квинн.

Не отрываясь от экрана, она сказала:

— Одну минуту.

Я вытерла руки о штаны, скрывая выступивший пот.

— Без проблем.

Репортерша исчезла, и экран заполнили три ведущих ток-шоу. Рыжеволосый фейри сказал:

— Видишь ли, Род, вот почему мы поддерживаем закон, запрещающий всем демоническим расам навсегда покидать наши барьеры. Они приходят на политические и военные встречи, которые должны быть мирными, а потом ставят наши собственные силы на колени. Они неестественны и не заслуживают доступа. Они не меньше, чем звери!

Я вздрогнула. В памяти всплыли воспоминания о красивой голубой комнате. Мама держала меня на коленях, а я смотрела в ее мерцающие глаза.

— Демоны и Ангелы — две стороны одной медали. Ненавидеть другого — значит ненавидеть самого себя. Запомни это, мой маленький Голубь.

— Как у тебя дела, Изра? Справляешься со своей работой?

Я села на стул рядом с ней.

— В основном, да. Я нервничаю из-за встреч со студентами. Могу я задать тебе несколько вопросов?

Она стала серьезной и кивнула.

— Я хочу полностью понять позицию студентов, на которых было совершено нападение. Это полезно знать… координаторам сообщества. Ты встречалась с кем-нибудь из жертв?

— Ах, да. Яриэль — прекрасный ученик. Или был им. Очень целеустремленный. Он был полуангелом, полуфэйри и поступил на стипендию. Он не высовывался, делал свою работу и был полон решимости закончить университет лучшим в своей группе. Я встречала его всего несколько раз, и он всегда был вежливым и тихим. У меня сердце разрывается за него.

— У меня тоже, — сказала я, надеясь, что мой голос звучал сочувственно и не слишком охотно. Очевидно, я переживала за его судьбу, но сбор информации требовал сосредоточенности.

Особенно, когда я собиралась сделать что-то невероятно, постыдно незаконное.

Дело в том, что ангелы и демоны управляли природными и физическими явлениями. Элементами. Природой. Иногда самими собой. Демоны управляли другими людьми. Они соблазняли, заманивали и уговаривали. Они манипулировали друг другом так, что приводили в ужас и гнев божественные расы.

Магия демонов была запрещена. Ее ненавидели. Боялись.

Я понимала, почему.

И все же демоны точно так же боялись Божественной магии. Хотя мама была более понимающей, ей не нравилось, что целая раса способна манипулировать миром природы.

Я спросила:

— А как насчет Сидни? Ты с ней виделась?

Квинн нахмурилась и задумчиво поиграла своими каштановыми волосами.

— Не совсем. Хотя она и устраивала драки в кампусе раньше, на нее никогда не доносили. В остальном она хорошая ученица. Похоже, она не считает свой статус наследницы чем-то само собой разумеющимся. Она всегда старается изо всех сил, если верить ее аттестату и словам преподавателей. И Натаниэль такой же, ведь он один из друзей Сидни. Но с меньшим количеством предполагаемых драк и вечеринок.

— А Бенджамин?

На этот раз в глазах Квинн появилась неподдельная печаль.

— Бенджамин был их общим другом. Он защищал каждого. Он заботился о других, понимаешь? Он помнил имена людей и старался со всеми здороваться. Каждый академический клуб боролся за то, чтобы завоевать его в свои ряды, и даже если он не мог присоединиться, он обязательно их поддерживал. Я слышала, что иногда он испытывал стресс от того, как много на себя взял, но в основном он был яркой звездой в университете.

Она протянула руку к керамическому держателю для монет с инициалами К.А., а под ним — надпись с поздравлением.

Она определенно была близка с этим парнем. Но давайте посмотрим, не скрывает ли она что-нибудь.

Сохраняя на лице сочувственную улыбку, я спросила:

— Есть ли что-нибудь еще, что я должна знать?

Моя магия проснулась и погрузилась в Квинн. Ее задумчивое лицо стало серьезным, когда она встретила мой взгляд.

Черт. Она заметила это?

Мне пришлось отступить и притвориться, что я только что не нарушила…

— У Сидни были секреты, — ровным голосом ответила Квинн.

Волнение сменилось паникой и затрепетало в моей груди, как птица, подающая надежды.

— Поясни.

— Она и так хорошо училась в университете. В прошлом году она стала учиться лучше.

— И это было подозрительно?

Квинн кивнула с отрешенным видом.

— Думаю, она списывала, хотя не знаю почему, учитывая, что до этого у нее были приличные оценки.

— У тебя есть какие-нибудь доказательства?

Она покачала головой.

— Только догадки. И несколько замечаний от двух ее преподавателей. Нет никаких доказательств, но я считаю, что так и было.

Ладно, пока достаточно. Я не могу давить на нее слишком сильно.

Откинувшись на спинку стула и приняв как можно более непринужденную позу, я задействовала свою магию. Притворный зевок тоже не помешает. Что угодно, лишь бы притвориться, что ничего необычного не произошло.

— Спасибо за помощь, Квинн. Знание того, кем были эти дети, серьезно поможет мне в работе. Ты потрясающая.

Наконец я посмотрела на нее.

Она моргнула и потерла переносицу.

— Да, конечно. — ее хмурый взгляд смягчился, а глаза потеплели от умиления. — Хорошо, что ты меня спросила. Хотя я не планировала делиться так многим. Не всегда полезно иметь предубеждение к этим студентам заранее. Но, возможно, я ошибалась.

Испытывая облегчение от своей победы, я сказала:

— Ты можешь доверять мне во всем, Квинн.

Такова была реальность моей силы. Той, которую я должна была скрывать. Та, что была слишком опасна для меня, чтобы ее использовать.

Я могу находить людей и предметы по личным вещам.

Моя интуиция вела меня к нужным вещам и местам.

И наконец, я могла заставить людей говорить правду. То, что они хотели сказать, и то, что не хотели.

Это была демоническая сила. Та, что контролирует других людей. Именно такие вещи боялись и ненавидели Ангелы.

— Увидимся позже, — сказала я и пошла в свой кабинет, поднимаясь по лестнице. Я хотела, чтобы мои бедра горели. Нужно было использовать адреналин с пользой.

Мою интуицию и дар слежения было легко скрывать. Отец не знал, откуда у меня эти способности, ведь они не были ни божественными, ни демоническими, а о магии правды я ему никогда не рассказывала. Но сила поиска истины была откровенно демонической, и, если бы кто-нибудь заметил, как я ее использую, или понял, что я манипулирую им, это был бы конец для меня.

Но я сделала это. Я использовала ее, а она даже не заметила.

Моя уверенность улетучилась, когда я добралась до своего этажа и толкнула дверь. Квинн стояла у входа в мой кабинет с озадаченным видом.

Черт. Она все поняла?

Заметив меня, она сказала:

— Ах! Ты поднималась по лестнице.

Я проскочила мимо нее в кабинет.

— Ага.

— Я хотела спросить тебя кое о чем странном, — сказала она.

Вот оно.

— Поскольку ты была добра, когда я поделилась с тобой, даже несмотря на то, что мое положение должно было ограничивать мои слова, это было у меня на сердце.

Черт возьми, переходи к делу.

Вслух же я сказала:

— Ну мы же девушки!

Черт возьми, я так не разговариваю. Какого хрена?

— Вы с Разаем встречаетесь? — выпалила она.

Я замерла. А потом медленно повернулась к ней.

Ее щеки покраснели от гнева. Вода маленькими капельками поднималась вокруг нее, как будто она не могла ее контролировать.

— Я лучше отгрызу себе ногу, — призналась я. — Или, например, посижу на кактусе. Или… подожди, нет… проглочу кактус. Этот человек — ходячий ящик с поющими детскими игрушками, смешанный с характером бравого парня.

Она не расслабилась. Капельки воды лишь дрожали в воздухе.

— Хорошо. Он — плохая новость!

— Я слышала о попытке перестановки столов. И о заточенных карандашах.

Капли удлинились и превратились в лед. Крошечные осколки, похожие на кинжалы, окружили ее облаком.

— Ах. Правда? — ее слова были легкими и отрывистыми. Хрупкими, как стекло.

— Да… — сказала я, смутившись. — Это все?

— Да. Вполне! — она повернулась и пошла прочь, ее миниатюрное оружие последовало за ней.

Глава 25

— Бенджамин был самым лучшим. Я до сих пор не могу поверить, что его больше нет!

— Мы многое потеряли, когда у нас забрали Бенджамина. Что за чудовище могло сделать такое с этим удивительным человеком? Вы знаете, что он помогал мне готовиться к тесту накануне вечером? До полуночи? А ведь он познакомился со мной всего за неделю до этого!

— К тому же он был таким красивым! И всегда стремился помочь своему отцу!

— Другие нападения были страшными, да. Я не чувствую себя здесь в безопасности, но у меня до сих пор так болит сердце за Бенджамина!

В тот день у меня состоялось семь встреч. Все они были связаны со студентами, которых так или иначе сильно затронули нападения.

Я также поняла одну вещь: покойный мистер Кастиль был на расстоянии одного благословения от святости. Он был идеален в глазах всех. Почти совершенным.

Помогло ли мне это?

Совершенно нет.

Я приехала сюда, чтобы раскрыть чертово дело об убийстве, а не слушать, как студенты мастурбируют в память о Бенджамине, мать его, Кастиле.

К последней встрече мое терпение лопнуло. Я даже использовала свою силу правды, чтобы вытянуть из них больше информации о нападении. Они только хвалили Бенджамина и почти ничего не говорили о других жертвах и других уликах. Я даже расспрашивала о Клэйве, но никто не смог ничего сказать, кроме того, что Клэйв строгий и соблюдает правила.

Большинство людей, пришедших на встречу, были просто одержимы Бенджамином Кастилем.

Мне это показалось странным. Может, он был лидером культа. А может, он был просто милым. Единственное, о чем они говорили, кроме него, — это о стрессе во время тестов.

Очевидно, Хартфолл был суровым университетом.

Каждый месяц проводился один квалификационный тест.

Провалив хотя бы один, можно готовиться к исключению.

Существует определенный диапазон, сколько посредственных оценок разрешается получать студентам, и все это рассчитывается в процентах. Если бы я была студенткой и сдала пять тестов по пяти разным предметам, получив три пятерки и две двойки, меня бы тоже отчислили.

Я пыталась делать заметки, чтобы узнать об университетской системе оценок, но немного запуталась. Просить совета у студентов не хотелось, ведь именно я должна им помогать. По крайней мере, в их глазах.

В основном они могут быть богатыми ублюдками из наследственных семей или теми, кого наставники за последние десять лет выучили назубок. Или же они могут быть студентами, как Эмбер, поступившими сюда на стипендию или за чистый талант.

Но одно можно было сказать точно: от каждого студента ожидали результатов, максимально приближенных к идеальным.

Вошла моя последняя студентка. Она увидела меня в моей естественной среде обитания: ноги, закинутые на шкафчик с документами, волосы, завязанные на голове в пучок, зевок, который я не смогла сдержать, и недоеденное буррито на моем столе.

— Садись, — сказала я.

Эмбер скрестила руки.

— Ты не очень хорошо справляешься с этой работой, не так ли?

— Моя вежливость уменьшается с каждой минутой. Подай на меня в суд.

Она опустилась в кресло и перекинула через спину свои длинные розовые локоны.

— Итак, мы притворимся, что ты не Грэй Уайлдер, приемный ребенок семьи Кайя, удочеренная в десять лет и определенно не имеющая права быть членом сообщества «Кто бы ты ни была»?

Я откусила от своего буррито, чувствуя оцепенение от социальной усталости. Почему студенты такие нытики?

— Я добьюсь, чтобы тебя выгнали из этого университета и заставили замолчать.

Ее самодовольное выражение побледнело.

— Что?

— Я здесь по работе. Это все, что тебе нужно знать. Если будешь мешать, можешь присоединиться к своим маленьким друзьям в их тупорылых колледжах и больше никогда не видеть этих залов. Звучит неплохо?

— Почему ты такая сука? Я пришла сюда не для того, чтобы сдавать тебя!

— Тогда следовало придумать речь получше. И закрой уже эту чертову дверь.

Она выпустила лозу и закрыла дверь, а затем оскалилась.

— Вот тебе и защитница студентов.

Боже, мне нужен кофе. Когда я в последний раз пила кофе? Часа три назад? А казалось, что прошла уже целая вечность.

— Что ты хочешь сказать, Эмилия?

— Я Эмбер.

— Ладно, Эмбер.

Она закатила глаза.

— Очень смешно. У тебя такие смешные шутки.

— Ну? — надавила я. — Ты — единственное, что стоит между мной и долгой ночью наедине с едой и телевизором. Давай уже покончим с этим.

— Мне нужно, чтобы ты прекратила бадаться с Коулом.

Я навострила уши.

— Что это значит?

Она отвела взгляд, нервничая и пытаясь спрятаться из-за гордости.

— Эмбер, что это значит? Что он уже сделал?

Эмбер скрестила руки и выпятила подбородок, став похожей на капризного подростка.

— Он становится все злее с каждым днем! Он больше не делает этого на людях, но он загнал меня в угол гребаной уборной и поджег мою одежду! Он разлил краску в моей комнате в общежитии! У него целый клан людей… мужчин и женщин… которые хотят трахнуть его, и теперь они все меня ненавидят. Я просто не хочу, чтобы какая-то халтурная, неквалифицированная координатор сражалась за меня.

— Ты такая наивная, — ответила я, едва сдерживая закипающий гнев. — Ты — один человек. Один маленький розововолосый человек, которому, по их мнению, не место здесь. Ты не продержишься и недели.

— Просто не подавай на него заявление…

— Я уже сделала это.

Ее лицо стало цветом с ее волосами.

— Что? Ты что, издеваешься?

— Нет. — я не смогла сдержать улыбки. Была ли я злой? Наверное, была.

Эмбер зашипела и зарычала от ярости. Затем провела рукой по лбу.

— Теперь все официально. Он убьет меня.

— Почему подростки так любят драматизировать?

— Я не драматизирую, я реалист! Ты видела, насколько он опасен.

Я поставила ноги на землю. Стабильность всегда помогала запустить мозг интригана.

— Думаешь, Коул — убийца?

— Я бы не стала это исключать, — призналась она.

— Но почему убийца так открыт в своих действиях? — задалась я вопросом. — Издевался ли он еще над кем-то?

Эмбер нервно теребила свои волосы.

— Не думаю. Я слышала, он дружит с Сидни. Они вместе учатся в одной группе.

Странно.

— Ладно, леди. Я согласна больше не защищать тебя при двух условиях.

Она сверкнула глазами.

Я проигнорировала этот взгляд.

— Первое. Ты сразу же сообщишь мне, если его выходки доведут тебя до предела. У тебя, похоже, осталось несколько крупиц уверенности, но приходи ко мне, когда они исчезнут.

Она протянула:

— Вау. Спасибо за поддержку.

— Второе! Держите ухо востро и попробуй узнать какую-нибудь информацию о нападениях. Я хочу знать о чем-нибудь странном или подозрительном.

Она нахмурилась.

— Ты пытаешься найти убийцу?

— Я защитник студентов, а это значит, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы остановить следующее нападение, если смогу. Убийства больше не будет, ты меня понимаешь?

У нее хватило благоразумия немного умерить свое раздражение.

— Еще как. Я сделаю это. Но больше никаких заявлений, хорошо?

— Согласна. Что еще?

Она подняла сумку и встала, откинув волосы назад.

— Это все, Грэй.

— И еще кое-что! — я тоже поднялась на ноги. — Меня зовут Изра Валенс, и, если ты хоть раз ошибешься, я подам миллион заявлений на Коула и осуществлю административное правосудие, которого он заслуживает.

Окинув меня взглядом, более лестным, чем несостоявшийся праздничный торт Азры, она повернулась и, не говоря больше ни слова, направилась к выходу…

…и едва не врезалась лбом в грудь Разая.

Она запрокинула голову, чтобы посмотреть на высокого мужчину, и ее глаза расширились.

— Ты!

— Я! — весело согласился он.

Эмбер повернулась ко мне.

— Это же тот преследователь!

Разай протиснулся мимо нее, оттолкнув ее в сторону.

— Меня уже тошнит от этого слова. Я не преследователь, я профессионал.

Я закончила:

— Который преследует людей, чтобы нанять на работу.

Губы Эмбер сложились в букву «о».

— Он тебя вычислил, да?

Он изучал ее, словно впервые заметил.

— Я тебя знаю? Должно быть, ты первокурсница, раз я с тобой еще не знаком.

— А ты кто? — потребовала она.

— Разай, конечно же. Я здесь со своей женой Бетти.

Эмбер достала из кармана расписание и изучила его.

— Ты у меня через полчаса.

Разай присвистнул низко и протяжно.

— Не повезло тебе. Бетти весь день мокрая. Она тебе не очень понравится, но к концу сегодняшнего вечера вы двое очень хорошо познакомитесь.

Эмбер встревоженно отступила на шаг.

— Я думала, это тренировка по физическому бою.

Мне потребовалось все, чтобы не рассмеяться. Я сохранила самое серьезное лицо, когда сказала:

— Ах. да. Бетти — чудовище во многих отношениях.

Она тяжело сглотнула.

— Я все равно буду ходить на занятия. Для зачета. И чтобы собрать доказательства для полиции. — ее тело вздрогнуло, когда она уходила.

Разай захлопнул дверь и рассмеялся. Согнувшись, уперев руки в колени и сотрясая плечами, он прохрипел:

— Видишь? Мы хорошая команда!

— Я увидела возможность и воспользовалась ею. Только идиот мог упустить такое.

Он откинул назад волосы цвета лунного камня.

— Никогда бы не подумал, что у тебя такие грязные мысли, но, опять же, я помню тот шкаф.

«Я не буду краснеть. Не буду».

— Забавно. Я вообще ничего не помню.

— Тебе нужно научиться лучше врать, детектив.

«Держи себя в руках, Грэй».

— Что? Мой мозг запоминает только за важную информацию.

Хитрая ухмылка ублюдка стала еще шире, понимающая и насмешливая одновременно. Его взгляд переместился с моих щек на губы, затем на шею. Напряжение повисло в воздухе, когда настроение сменилось с игривого на более мрачное. К чему-то более опасному и горячему.

— У тебя приятный цвет кожи.

Проклятье. Почему его голос должен был стать таким низким?

Перестав дышать и совершенно смущенная, я сделала то, что умела лучше всего.

Компенсацию насилием.

Скрипнув зубами, я приказала:

— Если у тебя нет ничего полезного, убирайся, пока я не вызвала сюда метательную руку Квинн.

Он пристально посмотрел на меня из-под густых ресниц. Затем его улыбка вернулась на место, и напряжение спало, как удар хлыста…

— Вот! — Разай бросил папку на мой стол. — Это последние файлы, которые Клэйв приготовил для тебя. Наслаждайся! О, и ничего не планируй на эту пятницу.

— Почему? — я открыла содержимое. Похоже, это были университетские отчеты и выписки. Отлично. Как будто мне нужно было что-то еще. Маленький сложенный листок бумаги упал на пол.

— Потому что мы встречаемся с Редфордом и его друзьями! Но есть одна загвоздка.

— Ну конечно же. — я наклонилась и подхватила упавший лист.

— Мы идем в клуб, и только мне разрешено встретиться с ними! Грэй… Грэй? Что случилось?

Мои пальцы задрожали, когда я прочитала напечатанную записку. От чего дрожали? От страха? От волнения?

«Будь осторожна, если хочешь выбраться живой. Но давай будем честны. Ничем хорошим это для тебя не закончится».

Глава 26

Никакой подписи. Больше ничего, ни спереди, ни сзади. Ни единой ниточки, за которую могла бы зацепиться моя следящая магия. Кто бы ни передал мне эту записку, он сделал это мастерски.

— Это что, шутка?

Разай наклонился и прочитал угрозу. Его волосы защекотали мне ухо.

— Ах… похоже, тебя раскусили. Теперь ты не можешь притворяться нашим работником.

Ярость прорвалась сквозь мой страх.

— Это ты меня нанял! И убирайся из моего пространства! — я ударила его рукой по животу. Не то чтобы ему было больно: крепкий пресс оттолкнул мою руку, как будто это было пустяком.

Он лишь удивленно повернул голову, не отодвигаясь ни на дюйм.

— Чего ты так злишься? Я думал, тебе понравится?

— С чего бы это? Мне нужно быть под прикрытием!

Он облокотился на стол, занимая все больше моего пространства. Этот ублюдок…

— Этого нет в контракте.

— Чего?

— Работы под прикрытием, — уточнил он. — Не оговорено, что ты должна быть под прикрытием. Мы будем защищать твою личность и скрывать, кто ты, насколько это возможно, но сделка не будет расторгнута, если кто-то узнает.

Мой локоть врезался в его бицепс, когда я попыталась его оттолкнуть.

— Мне от этого не легче!

Он отодвинул руку, и внезапно я почувствовал под собой пустоту. Я бы упала со стула и ударилась лицом о линолеум, если бы Разай не поймал меня за плечи и не усадил обратно.

Он нахмурился, обеспокоенность заставила его осмотреть мое тело на предмет повреждений.

— Почему ты так смотришь на меня?

— Как? — натянуто спросила я, сосредоточившись только на его хватке, почти обхватывающей каждый бицепс.

— Как будто я змея, которая вот-вот тебя укусит.

Я пробормотала:

— Плохое сравнение. Мне нравятся змеи. А вот и нет.

Его серые брови приподнялись.

— Ты не упоминала, что ты комик.

— Немного. Моя подпольная работа. Ты прикасаешься ко мне. Опять, — подчеркнула я.

Он отпустил меня, как будто его ужалили.

— Прости. — покачав головой, он добавил: — Мне действительно жаль. В смысле, я спас тебя от падения на пол, но мне трудно помнить, чтобы не делать этого… это почти напоминает мне…

Его широкая грудь замерла от сдерживаемого дыхания. Зеленые глаза сверкнули, как драгоценные камни, в которых заплескалась интрига.

— Неважно.

«Что это было, черт возьми? Обычно он не расстраивается, когда я говорила ему отвалить».

— Неважно, ты моя задница, — пробормотала я. Записка лежала между нами, лицевой стороной вверх. — Ты знаешь, кто ее положил?

— Очевидно, нет.

— Это может быть Клэйв. Он передал это мне, — рассуждала я.

Разай вздохнул.

— Клэйв оставил это в моем почтовом ящике. Оно пролежало там уже дюжину часов. К тому же, разве не подозрительно, когда убийца оставляет анонимную записку, без почерка, явно пытаясь скрыть свою личность, внутри папки от самого себя? Ты можешь лучше.

Я могла, но нужно было рассмотреть все варианты. Мой мозг напряженно работал, с голодом воспринимая это новое событие.

Разай опустился на колени и оперся на стол. Его большая рука провела по столу.

— Могу я кое-что попробовать? — спросил он.

Не дожидаясь ответа, он переплел свои пальцы с моими, поглощая их жаром и настойчивостью. Возбуждение пронеслось по моему телу, как динамит. Интенсивное и разрушительное.

Черт.

Я чуть не отшатнулась…

Но сдержалась.

— Ты ведь тоже это чувствуешь, правда? — пробормотал он. Мои костяшки пальцев были менее чем в дюйме от его губ. — Убеди меня, что нет. — другая его рука скользнула по моему предплечью.

Я уставилась на него, как завороженная. Моя голова закружилась. Я не могла пошевелиться.

— Чувствую что?

— Ты не глупая, так что не притворяйся. — горячее дыхание коснулось моих пальцев.

Его кожа казалась такой мягкой. Мне захотелось протянуть руку и прикоснуться к ней. Смахнуть волосы с его бровей. Позволить его теплу погрузиться в меня.

— Ничего, — солгала я.

— Ничего? — он перевернул мою руку. — Тогда мне ничего не нравится. — его губы прижались к моей ладони.

Мои пальцы дернулись и инстинктивно провели по его челюсти. Я не могла остановить это. Да и хотела ли?

Это нужно прекратить.

— Ты должен перестать вторгаться в мое личное пространство…

В своем идиотском трансе я не заметила движения в коридоре. Не была я готова и к тому, что ручка в моем кабинете повернется.

Сработал инстинкт самосохранения, и мое тело начало двигаться. Несколько ворчаний и один громкий грохот — и дверь открылась.

Квинн посмотрела на открывшуюся перед ней картину с напряженными плечами и сжатыми губами.

— Изра?

Моя вытянутая нога все еще висела в воздухе. Разай лежал на спине, раскинувшись, а на его белой рубашке отпечатался след моего ботинка.

— Ты, — обвинила Квинн самым язвительным тоном, который я когда-либо слышала от нее. Сжав губы в гневе, она посмотрела на светловолосого идиота, лежащего на земле.

Я опустила ногу, мое сердце бешено колотилось. Мы чуть не попались.

— Я? — Разай говорил, словно в пьяном оцепенении. Он поднял на нее глаза. — Пришла, чтобы снова меня зарезать?

— Ты заслужил это! Но я здесь не за этим! — она повернулась ко мне, и я опустилась на свое место, ожидая ругани. — Ты сегодня потрясающе справилась, Изра!

Я приостановила свое путешествие на юг.

— Э… Что?

От ее сияющей улыбки я чуть не обгорела на солнце.

— Консультанты так рады, что у них есть помощник, который действительно заполняет бумаги! Благодаря тебе мы смогли провести шесть дополнительных встреч. Продолжай в том же духе!

Разай хмыкнул и попытался сесть, но тут же опустился, когда Квинн окинула его взглядом, пылая от ярости. Из ее носа уже практически валил пар, когда она прорычала:

— Если ты будешь приставать к моему новому работнику, я с тебя живьем шкуру спущу, понял? До завтра, Изра! — закончила она, радостно махнув рукой.

Моя вымученная улыбка сделала свое дело, как и мое вымученное прощание.

— Пока.

Дверь со щелчком закрылась, и я встала, возвышаясь над лежащим на полу идиотом.

— Что это было, черт возьми, Разай?

Он прикрыл глаза плечом, глядя на меня.

— Это было страшно, вот что.

— Я не про Квинн. А тебя. Почему ты… агрх! — я топнула ногой и яростно запихнула свои вещи в сумку. Мне нужна была водка еще час назад.

Когда я обернулась, Разай стоял надо мной, высокомерно ухмыляясь. Так близко, что его плечи и грудь занимали большую часть моего поля зрения.

— Я не буду извиняться, потому что не жалею об этом.

Толкнув его в ребра, мои запястья оказались в его руках, похожих на кандалы.

— Перестань так со мной обращаться! — рявкнула я, пытаясь вырваться.

Внезапно меня подбросило в воздух, и я врезалась в его твердое тело. Мои руки инстинктивно обхватили его шею, а ноги подкосились.

Он положил руку под мою задницу и приподнял меня, раздвинув колени и обхватив себя за талию.

— Просто подожди, Грэй. Подожди.

— Это полная противоположность тому, о чем я просила! — я хмыкнула, пытаясь придумать, как слезть с этого гиганта и вернуться на землю, не раскроив себе череп.

Он был слишком близким, слишком теплым, слишком всем. И самое страшное — это жар между ног и то, как мое тело тянулось к нему, словно магнит.

— Черт! — взвизгнула я.

Затем Разай сделал неожиданное. Он уткнулся в мою шею и нежно прижался ко мне щекой.

— Обними меня, и я отпущу тебя.

— Я не веду переговоров с террористами, — задыхалась я. Невозможно убежать от него, когда он был повсюду.

— Это единственный способ, чтобы спуститься.

Я вздохнула и стала рассматривать варианты. Поднявшись повыше, я могла бы ухватиться за решетку кондиционера и оторваться от него. Может быть, нанести пару ударов. Я могла бы просто укусить его за плечо, как бешеный зверь, но тогда пришлось бы прижать рот к его телу, а я не была уверена, что смогу выйти из этого положения невредимой.

— Чертова упрямица, — вздохнул он. Его вес переместился, и я обнаружила, что моя задница лежит на его бедре, как на стуле, а его нога подпирает ее. А потом его руки обхватили меня.

— Ч-что ты делаешь? — заикалась я ошеломленно. Он действительно просто хотел обнять меня?

— Разве это не здорово? — удовлетворенно сказал он.

Все, что я чувствовала, — это то, как прекрасно он окутал мое тело. Каждый сантиметр кожи, которого он касался, каждое место, где его тепло проникало сквозь мою одежду. То, как он обнимал меня, словно я была чем-то потерянным, что он нашел спустя вечность.

Что это, черт возьми, такое?

Смущенная, но немного заинтригованная, я нерешительно положила руки ему на плечо и легонько похлопала по спине. Вот так. Это считается, верно? Теперь, когда я была здесь, все было не так уж и ужасно. Помимо смущения и физического влечения, эти объятия странно успокаивали.

Не то, чего я ожидала. Совсем.

— Не так уж плохо, правда? — поинтересовался он.

— Это никогда не перестанет быть странным, — ответила я совершенно искренне. — Но ты очень хорошо умеешь обниматься. Признаю. А теперь, будь добр, опусти меня.

— Эх, ладно. Раз ты настаиваешь. — он обнял меня за талию и выпрямил ногу, опуская меня. Держа меня на расстоянии вытянутой руки, он усмехнулся. — Чувствуешь себя лучше?

— Ну, я чувствую себя менее раздраженной, чем раньше. Как ни странно. Обычно я бы больше разозлилась, если бы кто-то силой обнял меня, но это не было ужасно.

Он щелкнул пальцами.

— Я сделал это! Грэй, ты доверяешь мне немного больше?

— Ты спрашиваешь, можно ли тебе обнимать меня так же, как я обнимаю Азру?

Его грустный щенячий взгляд заставил меня подавить стон.

Это просто смешно. Вы бы рассмеялись в лицо любому человеку, если бы он попытался сделать это с вами.

Но, возможно, долгий день вымотал меня, заставив подчиниться, засавляя меня сказать:

— Хорошо. Ты можешь меня обнимать. Но у меня есть полное право отказаться, когда я этого не захочу, и ты не можешь меня заставлять.

Он выпрямился и кивнул, как послушный солдат.

— Безусловно. А теперь, если позволишь, у меня свидание с Бетти.

— Подожди, — сказала я, шокировав саму себя. — Я тоже иду в ту сторону.

Когда мы вместе выходили из здания, во дворе мелькнула фигура. Я узнала эту черную бейсболку и темную куртку. Даже плечи и осанка были мне знакомы.

Итак. Натаниэль Харлок все еще следил за мной.

Глава 27

Я не стала рассказывать Разаю о Натаниэле. Парень боялся меня больше, чем я его, судя по его сгорбленной спине и торопливой походке. Он вызвал свои хрустальные ангельские крылья и взмыл в небо, вскоре затерявшись за деревьями.

Пока мы шли по кампусу, Разай рассказывал о важности пчел и опыления, а я размышляла над запиской.

Почему у меня было такое чувство, будто я потерпела поражение? Невозможно было определить, знает ли убийца мою личность, но каким-то образом он знал, что я ищу его. Может быть, Разай был прав. Может, это был не конец.

Но я не могла отделаться от ощущения, что взяла на себя слишком много. Вызов был безумным и соблазнительным, и я согласилась на него… но при этом могла уничтожить все, что мне было дорого.

Бетти появилась в поле нашего зрения, словно призрак пытки, и, как говорил Разай, с нее капала роса. Эмбер стояла со своей группой и с интересом наблюдала за извилистой полосой препятствий. Позади нее Коул смотрел ей в затылок.

— Эй, — сказала я, прерывая его монолог. — Почему он здесь?

Разай сказал:

— Иногда мы проводим совместные занятия. Группа Эмбер маленькая, поэтому я назначил им первую неделю с промежуточной группой. Так интереснее наблюдать.

Он проигнорировал мой косой взгляд, когда я сказала:

— Конечно же, ты отдашь предпочтение своему удовольствию.

— А кто бы это не сделал? Я страшен, когда мне скучно. Я начинаю делать разрушительные вещи.

— Например, рыться в столе милого административного менеджера? — предложила я.

— Или распускаю слухи о том, что у Клэйва есть тайный любовник-суккуб.

Я фыркнула.

— Как бы смешно это ни было, слухи недостаточно убедительны. Тебе нужно действовать лучше.

Он повернулся и снова обнял меня за плечи с тем обнадеживающим, умоляющим выражением лица.

— Правда? Что, по-твоему, я могу сделать лучше?

Этот человек был сущим хаосом. Я знала, чего от него ожидать, но он все равно был таким непредсказуемым.

— Как будто кто-то поверит, что суккуб попытается пересечь Врата ради Клэйва. Он ужасный любовник. Клэйв ни разу не трахался с кем-нибудь интересным.

— Не знаю насчет этого, — сказал Разай, когда мы продолжили путь. — Он, наверное, может быть доминантом. Может быть, любитель бондажа. Для него главное — контролировать и добиваться своего.

Я сморщила нос.

— Ладно, давай не будем создавать мне этот образ или говорить о том, как хорошо ты все обдумал.

— Я столько часов провел без сна, гадая, — злобно сказал Разай.

Затем мое внимание привлек кто-то еще. Натаниэль Харлок, одетый в спортивную форму и черную кепку, разминался возле тренажерного зала.

— Эй, Разай? Ты не против, если я поприсутствую на твоем занятии? Я хочу посмотреть на Эмбер.

— А я притворюсь, что ты не хочешь подойти поближе к жертве нападения в группе? — ответил он. — Конечно! Но тебе лучше быть готовой оказать помощь.

— Пойду переоденусь.

Через пятнадцать минут я бежала к Разаю в леггинсах, кроссовках и толстовке.

Он был одет в белую майку и черные брюки и кричал, что время почти истекло. Студенты, бегущие и карабкающиеся через Бетти, уже были покрыты потом и грязью. Волосы у всех были влажными от тумана. Стук ног, грохот цепей, ворчание и вздохи создавали впечатление, что это и вправду камера пыток.

В данный момент Эмбер пробиралась через грязевую яму вместе с тремя другими людьми. Ее розовые волосы стали наполовину коричневыми, и она выглядела чертовски целеустремленной, хотя явно отставала.

— Давай, Эллис, — усмехнулся жестокий голос. — Я думал, что ты заслуживаешь быть здесь!

Я пробормотала:

— Гребаному Коулу Хайленду нужно хоть раз в жизни заткнуться.

— Что? Думала, что подача заявления его напугает? — спросил Разай, подталкивая меня рукой.

Я сверкнула глазами.

— Как ты узнал об этом?

Он усмехнулся.

— Все об этом знают. Преподаватели, то есть. Маленький новый координатор сообщества доложила на сына члена совета директоров, как будто она пуленепробиваемая. У тебя есть яйца, детектив. Это я тебе точно говорю.

— Почему бы мне не быть пуленепробиваемой? — спросила я. — Меня даже не будет здесь в следующем месяце. С таким же успехом я могу делать все, что захочу, и в данном случае это правильно.

— Ты не ошибаешься, но к таким вещам нужно подходить с умом. Например, поставить его в пару с Дарби Холланд для боя один на один. Она с черными волосами на вершине скалодрома.

Мой рот открылся, когда в поле зрения появилась Дарби. Она была сложена… как воин, с выпуклыми трицепсами, которые я могла видеть даже отсюда.

— О да, черт возьми, — вздохнула я. — Поставь его с ней.

Но у Коула была другая идея. Все, что ему потребовалось, — это вспышка моего неадекватного внимания. Все студенты уселись на траву, ожидая, пока Разай найдет листок с парами, который он забыл в своем кабинете. Они тяжело дышали, стонали и вообще выглядели напуганными, особенно новенькие.

Я лишь на секунду отвлеклась от Эмбер. Когда я попыталась найти ее снова, ее уже не было. И в ту же секунду Коул встал в конец группы. Он смотрел вниз, сгорбившись, его тело подрагивало, словно он…

Нет. Ни за что на свете.

Студенты вокруг него отводили глаза и поворачивались к нему спиной. Я побежала, как чертов дьявол, и, конечно, она была там.

На земле. Розовые волосы лежали в грязи. Лианы обвились вокруг нее, пытаясь защитить. Нога Коула упиралась ей в горло. Она держалась за его лодыжку и брыкалась, пытаясь сбросить его с себя.

— Эй! — крикнула я. — Отвали от нее!

Коул вскинул голову, оскалившись от ярости.

— Ты! — его руки засияли красным и белым светом. Он перешагнул через Эмбер, которая села, кашляя.

Почему никто его не остановил?

— Почему тебе так трудно вести себя хорошо? — потребовала я. — Я встречала малышей и поумнее тебя.

Ответом Коула был сгусток пламени. Он стрелял прямо в меня. Вспышка, скорость — всего этого было слишком много, чтобы остановиться.

Почему бы мне не стать пуленепробиваемой?

Мои собственные слова эхом отдавались в моей голове, насмехаясь надо мной, пока я смотрела на свой собственный приближающийся ожог третьей степени, несущийся ко мне.

Словно занавес, натянутый в воздухе на веревке, справа от меня возникла стена темной жидкости и встала между мной и пламенем. Атака Коула ударила с другой стороны с грохотом и шипением, а затем стена с плеском упала на землю.

Грязь. Это был грязевой барьер. А это значит, что меня только что спас обладатель силы воды. Но кто это был?

Ответ появился в виде высокой женщины по имени Дарби. Она стояла в стороне, скрестив руки, со скучающим выражением лица. Но я видела, как побелели костяшки сжатых кулаков, единственное, что выдавало ее гнев.

Студенты расступились, когда Разай направился к нам, угрожающе улыбаясь.

— Что у нас здесь?

Коул, не желая отступать, сказал:

— Эллис упала, а я просто помогал ей подняться.

Дарби закатила глаза.

Разай лучше не покупай этого быка…

— Чушь собачья, — отмахнулся Разай, затем обратился ко мне. — Мисс Валенс, идите и напишите свое бесполезное заявление. Я знаю, вы их любите.

— Прекрати, — огрызнулась я. — Я не собираюсь подавать заявление.

Разай сделал вид, что размышляет, постукивая себя по подбородку и наблюдая за громоздким студентом-хулиганом, который дрожал от ярости. Разай не торопился говорить, в то время как челюсть Коула сжималась все сильнее и сильнее.

И тут я поняла, что Разай затягивал с этим. Психопат наслаждался дискомфортом Коула. Как профессору, ему это казалось немного странным. Он хотел беспорядка, пока был его причиной.

Наконец он заявил:

— Валенс примет решение о твоем наказании.

Я ахнула, когда вся аудитория обратила на меня внимание.

— Это не моя группа.

— Очень хорошее наблюдение, — сказал он с покровительственной медлительностью. — Это моя группа, поэтому я имею право предложить тебе выбрать наказание. Если ты этого не сделаешь, мы продолжим наше занятие как обычно.

Теперь во мне вспыхнула ярость. Подумать только, я только что дала ему разрешение обнять меня. Похоже, оба мужчины должны были быть наказаны.

— Отлично. Ты составишь Коулу пару в рукопашном бою.

К сожалению, волнение Разая только усилилось.

Проклятье. Я думала, он сочтет это скучным.

Дарби притянула Эмбер к себе, практически рыча на всех, кто приближался к розоволосой фейри, и повела девочку в кабинет целителя, чтобы залечить синяк на шее. Эмбер печально помахала мне рукой.

И тут начался настоящий хаос.

Я наблюдала за несколькими занятиями из своего окна, чтобы знать, что это за тренировка. Ученики разбивались на пары и использовали свои магические и боевые навыки для спарринга.

Сегодня была другая игра. Группа собралась вокруг Разая и Коула. Разай не возражал против такого внимания.

— Если Коул сможет нанести мне хоть один удар, он победит. Это должно быть довольно легко. — его зеленые глаза уставились на меня. — Достаточно захватывающе для тебя, Валенс?

Почему я это сделала? Почему я не могла просто предложить Коулу пробежать несколько кругов?

Нет, вместо этого я устроила большой скандал, и теперь все в университете будут знать, кто я такая и с кем связалась.

Хорошо это было или плохо?

Это может заставить студентов бояться говорить со мной. А может, они станут доверять мне, ведь я не испугалась какого-то богатого архангела.

Разай подмигнул мне. Как будто он знал, о чем я думала.

В животе у меня что-то затрепетало, и я не могла сказать, что это — экзистенциальный ужас или вновь обретенное влечение.

Выпрямившись, я бросила вызов:

— Ну что? Ты покончишь уже с этим нелепым зрелищем? — я выбирала роль, которая не давала мне покоя. Роль имела значение только тогда, когда актер ее исполнял. Так что для этих людей я буду координатором сообщества, которого никто не запугает.

Глаза Разая сверкнули.

— Сама напросилась.

— Это ты превращаешь все в маленький гладиаторский поединок, — ответила я. — Я хотела, чтобы Коул был с тобой, чтобы он не причинил вреда другим людям своими издевательствами. Покончим с этим, и твои ученики смогут вернуться к своим занятиям.

И все же, возможно, какая-то часть меня выбрала это, чтобы увидеть, как Разай сражается. Потому что мне еще не доводилось этого видеть. Даже с его учениками.

«Любопытство — здоровая эмоция для мертвецов и добычи. Но не для демонов. Мы чувствуем только уверенность в собственных силах».

— Заткнись, мам, — сказала я себе под нос. Мне не нужны были ее маленькие мудрые слова, чтобы все испортить.

— Ну же, профессор, — закричал Коул. Пламя лизнуло его руки, а крылья замерцали, словно призраки-близнецы за его спиной.

Разай лениво расправил плечи.

— Чего ты так разнервничался? Все еще злишься, что маленький работник поставил тебя в неловкое положение? Не волнуйся. Она уже пару раз надрала мне задницу.

Группа зашумела в шоке и предвкушении.

— Ты не помогаешь, — пробурчала я.

Коул оскалился.

— Профессор, есть ли у меня разрешение на использование смертельных атак?

Повсюду раздались вздохи возмущения.

Разай ухмыльнулся и выпрямился, став похожим на веселого служителя работника парка развлечений:

— Разрешение получено!

От ухмылки Коула у меня кровь застыла в жилах. Во что, черт возьми, играл Разай? Неужели он не видел, что этот психопат жаждал крови?

Студенты были в таком же напряжении. Их голоса донеслись до нас.

— Я знаю, что профессор, наверное, сильный, но Коул — самый сильный во всем университете. Даже старшекурсники его избегают.

— Я никогда не видел, как Разай дерется. А он умеет? Он просто отдает всем приказы.

— Ты идиот! Конечно, умеет. Как еще он получил эту работу?

— Я слышала кое-что о профессоре Разае… В первые годы преподавания он устраивал спарринги со студентами, но потом перестал. Не думаю, что кому-то удавалось победить его, а в последний раз кто-то очень сильно пострадал…

— Коул надерёт его высокомерную задницу, и я уже не могу дождаться, когда увижу это. Это расплата за Бетти.

Выражение лица Коула стало спокойным и сосредоточенным. Внезапно пугающе.

— Вы слышали профессора. Если он пострадает, это не моя вина. Он согласился на это.

Разай кивнул.

— Не волнуйся, Коул. Сделай все, что в твоих силах.

— Вы не боитесь? — спросил он с искренним любопытством и немного обезоруженный спокойным поведением Разая.

— Нет! — усмехнулся он. — Я преподаватель, а значит, знаю, как контролировать любую опасную ситуацию.

Это была ложь.

Коул усмехнулся. Пламя в его кулаках разгоралось все ярче и ярче.

— Я буду наслаждаться этим.

Глава 28

Между ними и группой поднялась мерцающая стена магии. Точно такая же, как та, с помощью которой были созданы Врата. По ту сторону я увидела Натаниэля Харлока и еще четырех студентов, державшихся за руки, их глаза светились серебристо-белым светом.

Хорошая мысль, особенно если учесть, что Коул хочет убивать.

Коул присел, злобная улыбка исказила его красивое лицо. Из его тела вырывалось пламя, посылая волны обжигающего жара на мое лицо.

— У тебя даже нет семьи. Ты — захолустный архангел без семьи, без связей и без силы, чтобы хоть как-то заявить о себе. Конечно, ты умеешь обращаться с оружием. Но я бы хотел посмотреть, как ты справишься с самим адом.

Светловолосый ангел мог бы красоваться на обложке роскошного журнала с его непринужденной сутулостью и горящим взглядом. Лучше бы он подкрепил свою высокомерную задницу настоящим боевым мастерством. Я имею в виду, я видела, как он подтягивался. Он силен. Он выглядел смертельно опасным.

Но внешность — это еще не все. Доказательства весомее предположений.

Коул вытянул руку ладонью вверх и вызвал кнут белого огня. Он прорезал воздух, как молния, и устремилась к горлу профессора.

Ни хрена себе. Он действительно хотел его убить.

Огонь осветил его угловатое лицо. Кнут тянулся и тянулся.

Время потеряло смысл. Как может доля секунды вместить в себя саму вечность? Я представила, как плоть Разая с шипением разрывается и растекается по его груди. Он даже не сделал вид, что приготовился.

Он выглядел как мученик, смотрящий смерти в лицо и приветствующий ее.

Наконец огонь достиг своей цели.

Но мужчины там уже не было.

Разай двигался быстрее… чем кто-либо другой, кого я когда-либо видела. В одну секунду он был в сиянии кнута. В следующую секунду он присел в пяти футах слева, уже превращаясь во… что? Какой у него был план? Это был мастерский маневр, и все — от позы до скорости — говорило о том, что он делал это уже тысячу раз.

Но он не сможет заставить Коула подчиниться.

Хлыст Коула выгнулся дугой и вонзился в землю у ног Разая.

Но профессор уже был наготове.

Удивление Коула было очевидным, когда Разай бросился на него. С какой стати бессмертному без оружия и магии понадобилось нападать на него с близкого расстояния? Разай даже не нахмурился. На его лбу не пролегло ни единой морщинки. Все в его свободной позе и расслабленном выражении лица говорило о том, что это не вызов.

Вся группа напряглась от страха. У Разая был шанс выжить, если бы он держался на расстоянии. Но это?

Его шансы упали.

Коул, похоже, тоже так подумал, поскольку мерзко ухмыльнулся. Что за дерьмовый человек. Его пылающий кулак взметнулся в сторону Разая.

Он ловко увернулся от удара. Его ладонь ударила Коула по локтю и вывернула всю руку влево.

Следом последовал второй кулак Коула. Жестокий удар в живот Разая.

Разай схватил Коула за плечо и вывернул. Все тело Коула повернулось, его плечо напряглось, тело было вынуждено повернуться влево, чтобы избежать вывиха.

Он откатился назад, уходя от Разая. Дерзкий, кровожадный блеск в его глазах померк. Он стянул огонь в шар в своих ладонях, а затем выпустил поток раскаленного добела пламени.

Разай призвал свои крылья, и, к всеобщему удивлению, пламя взметнулось обратно. Крылья архангела могли уничтожить чужую магию. Они не были неуязвимы для атак. Но, судя по всему, у Разая они были именно такими.

Глаза Коула вспыхнули. Его кулаки затряслись, а из горла вырвался крик ярости. Тогда этот придурок вытащил набор сюрикенов. Их стальные наконечники сверкнули в отблесках серебристого барьера.

Кто просто так носит с собой сюрикены?

Но сталь не впилась в плоть и не ударилась о магический барьер.

Они летали по воздуху, как пули. Я не смогла отследить ни одного из них.

Но каким-то образом Разаю удалось поймать все три.

Глаза Коула расширились от шока, но Разай не отвел взгляда. Коул посылал огненную вспышку за вспышкой. Не имело значения, какую форму или скорость он использовал для его создания. Разай с легкостью маневрировал вокруг них.

Пот струился по лицу и телу Коула. Его грудь тяжело вздымалась, и, если только мое воображение не разыгралось, его огненные атаки становились все слабее и слабее.

Магическая энергия не вечна.

Когда Коул снова занес кулак, собираясь нанести еще один удар, Разай сделал то, чего я никак не ожидала.

Он поймал его своей ладонью. Огонь вспыхнул и тут же угас. Взмахом ноги Разай отбил ногу Коула, отбросив его в сторону. Хотя Коул использовал огненную вспышку, чтобы восстановить равновесие, Разай схватил Коула за затылок и, воспользовавшись импульсом, повалил его вперед и выбил из-под него вторую ногу.

Коул впечатался лицом в мокрую землю с силой молота. Колено Разая впилось ему в спину, а острие стальной звезды вдавило в горло.

Все закончилось. Так просто. Не применяя никакой силы или оружия, Разай победил Коула, как будто это было пустяком. Он даже не запыхался.

Дружелюбно ухмыльнувшись, он погладил Коула по голове, как собаку.

— Ну вот и все, Хайленд! Удовлетворен? Нам придется поработать над твоей стратегией боя, не так ли? Ты гораздо медленнее, чем я ожидал. И запомни: яркий — не значит эффективный!

Коул зарычал, как загнанный в ловушку зверь.

Барьер рассеялся, и в группе поднялся шум.

— Видели, какой он быстрый?

— Неважно, что у него нет семьи. Профессор жесток! Но как он избежал ожогов? Он прикоснулся к огню.

— И он даже не ранил Коула! Вот это мастерство.

— Ух ты, не могу поверить, что мы учимся у этого страшного человека. Вы видели, как он улыбается? Жутко.

Разай поднялся на ноги и протянул руку.

— Все равно, хорошая работа, Хайленд. Уверен, мы еще сможем сделать из тебя бойца.

Коул поднялся на ноги и споткнулся, но Разай уже уходил, раздавая указания парам для боя, переполненным новым уважением.

Еще один сюрикен скользнул в руку Коула.

Крик сорвался с моих губ, но было уже поздно.

Звезда пролетела по воздуху, целясь прямо в шею Разая.

Я моргнула. Именно столько времени это заняло.

В группе снова воцарилась тишина. От шока или страха, я не могла сказать.

Разай не обернулся. Звезда достигла своей цели.

Ну, или почти.

Оружие было зажато между указательным и большим пальцами, а его острие касалось позвоночника. Разай застыл. Волосы разметались по его скулам, но мне не нужно было видеть выражение его лица, чтобы понять, что он в ярости. Тихим, холодным голосом он спросил:

— Хайленд, разве твои родители никогда не учили тебя, что невежливо нападать на человека из-за спины?

Он повернул голову и, сверкнув одним глазом, встретился взглядом со студентом.

— Или ты просто трус от природы?

По позвоночнику пробежали мурашки. Дыхание замерло в легких, словно зажатое льдом. То, как Разай смотрел на него, каким-то образом доказывало, что он сдерживал себя во время боя. Что он расправился с Коулом самым гуманным способом. Что, если бы он захотел, он мог бы победить Коула за секунду.

Коул сделал неловкий шаг назад. Я сомневалась, что он вообще осознал, что сделал.

— Не говори так, будто знаешь меня.

Разай выпрямился.

— Я видел, как ты сражаешься. Это говорит о душе человека больше, чем что-либо другое.

Коул насмешливо хмыкнул, но отшатнулся от взгляда преподавателя.

Разай прошел вперед и остановился в нескольких сантиметрах от своего ученика.

— Подумай о том, каким человеком ты хочешь стать, — мягко попросил он. — Что ты хочешь, чтобы другие чувствовали, когда ты входишь в комнату? Как ты будешь вдохновлять их?

Коул зашипел, но не успел он ответить, как улыбка Разая вернулась на свое место.

— Подумай об этом пока будешь в паре с Измаилом! — он похлопал Коула по плечу, словно они были старыми друзьями. — Внимательно слушайте инструкции, все! И помните, что добивающие удары строго запрещены. Не думал, что придется напоминать вам об этом, но я просто хотел убедиться…

Следующие десять минут он потратил на то, чтобы рассказать о технике блокировки и стратегиях борьбы. Когда он закончил, то подошел ко мне.

— О чем ты, черт возьми, думал? — прошипела я. До сих пор я держала все свое напряжение в себе, но теперь оно вырывалось из каждой щели и грозило взорваться.

Он выгнул бровь и показал мне крошечный букетик желтых цветов. Такие миниатюрные, которые растут на сорняках.

— Они выглядели очень красивыми, и я захотел их.

— Что? Нет, я не об этом! Я о драке! Почему ты позволил ему применить смертоносную силу?

Его бровь приподнялась.

— Ты думала, я проиграю?

— Нет… да? Я не знаю! Я никогда не видела, как ты дерешься.

Он изучил мое лицо и волосы, а затем потянулся к резинке, удерживающей мой пучок. После нескольких секунд борьбы он отпустил ее, удовлетворенно кивнув.

— Желтый цвет хорошо подходит к твоим волосам.

Я прикоснулась к резинке и обнаружила мягкие лепестки и листья. По какой-то причине я поборола румянец.

— Ответь на вопрос.

Разай вздохнул и сказал:

— Ты вдохновила меня.

— Я?

— Да, ты! Ты была такой безрассудной и ругала людей на чем свет стоит. Ты все делала захватывающе, и я немного увлекся. Он никак не мог мне навредить, и, возможно, я немного уязвил его гордость. Не то чтобы ты на это жаловалась.

— Нет, — признала я. — Он заслужил это. Но это не значит, что это остановит его надолго, и теперь я задаюсь вопросом, не он ли убийца.

— Возможно, — размышлял Разай с невинными глазами. — Он немного жесток и несдержан.

Я кивнула.

— Для того, кто ограничивается одним жестоким нападением в месяц. К тому же, можно подумать, что убийца более тщательно следит за своим имиджем. — вот почему Клэйв подходил больше. Внешне он выглядел опрятным и идеальным, но у помешанных на контроле есть изнанка в их потребности в порядке.

Не то, чтобы я была одной из тех, кто говорил о своих склонностях к контролю. Кто знает, на что я способна.

Разай явно думал о том же, если судить по его серьезному взгляду.

Я толкнула его локтем.

— Заткнись. Я буду в тренажерном зале. Постарайся больше не устраивать спаррингов, пока меня не будет.

— Они случаются только тогда, когда ты здесь!

Уходя, я покачала головой и поэтому позволила себе улыбнуться. Затем я поймала себя на мысли и остановилась.

Почему я улыбнулась? Разай даже не успокоил меня. Почему он сделал меня… счастливой?

Глава 29

На следующий день моя интуиция потянула меня к трем разным вещам. Точнее, к людям. Коулу, Натаниэлю и Сидни.

Семь раз в течение рабочего дня моя магия заставляла меня смотреть в окно, когда мимо проходил один из этих студентов. Это не оставляло мне другого выбора. Я должна была поговорить с одним из них.

Вечером, после последнего занятия, Разай вошел через мою балконную дверь.

— Стой! — крикнула я, вскакивая с дивана.

Разай замер, глаза его стали большими, как блюдца.

— Что… что это за хрень? — он обвел взглядом комнату, рассматривая красочные украшения.

— Это мои стикеры, — объяснила я. — Они помогают мне решить эту дурацкую головоломку. Моя магия… у меня такое чувство, что в этих файлах есть еще одна подсказка. Не могу избавиться от этого чувства.

Когда информации стало слишком много, чтобы ее обработать, мой мозг перешел на гипердвигатель, подстегиваемый вызовом. Не в силах остановиться.

Каждой жертве выдали по цветному стикеру. Телевизор, журнальный столик, стена и кухонная раковина пестрели голубыми, желтыми, розовыми и зелеными цветами. На полу лежали папки, на которые Разай едва не наступил.

— Это ужасно, — прохрипел он. — И это твоя версия организации?

Я оскалилась.

— А почему ты не постучал? Ты не можешь просто так вламываться в мою комнату, знаешь ли. Это грубо!

Разай нахмурился.

— Неужели я снова сделал это?

Переступил личную границу, не осознавая этого?

— Да, — подтвердила я. — Ты сделал это!

— А я заказал пиццу. — он перепрыгнул через папки и, взлетев, приземлился на диван. — Занимайся своей работой.

Успокоенная обещанием сыра, я продолжила реорганизацию и записывала названия и время занятий. На телевизоре лежали расписания за последние два года, упорядоченные по преподавателям, времени и датам.

Разай лежал вверх ногами на моем диване, его серебристые волосы касались пола, а ноги свисали со спинки.

И все же интуиция заставляла меня идти вперед. Здесь что-то есть, что-то…

У Разая зазвонил телефон, и он ответил, все еще лежа вверх ногами.

— Алло? Да! Спасибо! Пицца уже здесь. — он скатился с дивана, смяв ногами папки на полу.

Я сдержала ругань, пока он выбегал за дверь, явно слишком взволнованный едой, чтобы обращать внимание на мой тщательно контролируемый хаос.

Я осмотрела разбросанную по комнате работу и вздохнула. Я занималась этим несколько часов. У меня болело плечо. Голова пульсировала, а глаза горели.

Пора было сделать перерыв.

Когда Разай вернулся, он позвал:

— Где ты?

— Я здесь!

Он последовал за моим голосом в спальню, бросив взгляд на поднос и салфетки, которые я положила на кровать.

— Это лучшее, что я смогла придумать, — объяснила я. — В остальных комнатах все заставлено, и я не верю, что ты ничего не испортишь. Садись.

Он последовал моей команде и устроился на пледе, скрестив ноги. Я открыла две бутылки пива и протянула ему одну.

Когда мне стало с ним так комфортно? Всего неделю назад я шипела и плевалась в его присутствии, а теперь приглашаю его съесть пиццу вместе на моей кровати.

— Так почему ты считаешь, что в этом замешан Клэйв? Убеди меня, — бросил он, отправляя пиццу в рот.

— Я же сказала, что не скажу.

— Кастиль потребует более подробного ответа, — признал он.

— Кастиль может отметить это в контракте, в котором не было сказано, что я обязана раскрывать информацию.

Разай поднял руки.

— Я дам ему знать. Твои приемные родители научили тебя порочным навыкам ведения переговоров?

— Нет, — машинально ответила я. Пицца была восхитительной. Надо будет запомнить это место на будущее. — Меня научила моя мама.

Моя рука замерла, пицца готова была отправиться в рот. Неужели я только что это сказала?

Разай, словно ищейка, ухватился за крупицу личной информации.

— Разве ты не сирота?

Поздно.

— Да. Но это не значит, что в какой-то момент моей жизни не было мамы. Я жила с ней. — вот. Я же никого не скомпрометировала, верно?

— Что случилось?

— Я точно не знаю, — ответила я, чувствуя себя неловко и смущенно. То, как Разай наблюдал за мной, терпеливо выжидая, словно запоминал каждое слово, было немного не по себе. Мне не нравилось быть под микроскопом, и все же часть меня хотела сказать ему об этом.

Кроме того, уклонение от этого разговора может еще больше разжечь его интерес. Поэтому я добавила:

— Она содержала меня до десяти лет, что ты прочитал уже в моих документах. А потом она решила, что с нее хватит. Однажды ночью я легла спать в ее маленьком дерьмовом домике. А, когда проснулась, то обнаружила, что лежу в переулке возле Таймс-сквер, а в кармане у меня нет ничего, кроме записки. Она сказала мне, что ушла и что кто-то, возможно, скоро найдет меня.

— Она еще жива?

— Я живу своей жизнью, как и она. Так проще. И более вероятно.

— Какая же она дура. — он откусил кусочек пиццы.

— Лучше и не скажешь. — я часто думала о том, как мама вытащила меня с территории демонов через Врата на территорию ангелов. Отец никогда не давал никаких объяснений, а я никогда не настаивала на этом. Мама, как правило, была больной темой для нас обоих.

— Итак, что ты сделала? Куда ты пошла?

Я жевала, пытаясь подобрать правильные слова.

— Город был добрее ко мне, чем другие. Я провела всего одну ночь в одиночестве, прежде чем кто-то заметил меня и забрал в приемную семью. Я никогда не забуду то утро. Липкий летний зной. Небо было ослепительно голубым. Я собиралась попросить денег или еды, как ко мне подошел мужчина и спросил, где мои родители. Остальное уже история.

— Ты хорошо перенесла эту боль, — заметил он.

Я откинулась на подушку, оценивая его.

— Что ты имеешь в виду? Думал, что я буду грустить и прятаться в углу?

— Нет, я имею в виду, что ты хорошо с этим справилась. Это, должно быть, причинило тебе боль.

— Конечно, так и есть. — я не могла рассказать обо всем, что было в той записке, и о том, почему маме пришлось от меня отказаться. Причины имели смысл. Вроде того. И все это было связано с моей полуангельской кровью.

В памяти всплыло смутное лицо моей матери. Я точно не помню, как она выглядела. От нее пахло солнцем и дорогими духами. И землей, поскольку она всегда убегала в теплицу. Она обнимала меня лучше всех и всегда целовала в макушку, прежде чем я засыпала.

Давненько я не вспоминала о ней.

Разай прервал мои мысли.

— Принятие боли — признак настоящего воина. Жизнь слишком полна страданий, чтобы притворяться, что они нас не касаются. Это только для детей. И идиотов.

— Погоди… это был комплимент?

Он усмехнулся:

— Не-а. Я бы никогда не стал тратить энергию на комплименты, если бы это не выставляло меня в хорошем свете. Например, вау, Грэй, я так рад, что ты новый детектив в этом деле. Ты находчивая, смелая и удивительно умная в своем прикрытии. Когда я выбирал тебя, то знал, что ты хорошо справишься. У меня прекрасный вкус, не так ли?

— Складно, — протянула я.

— Но ты улыбнулась! Я видел!

— Это была судорога, которая временно приподняла одну сторону моего рта. Не смеши меня. — холодный край бутылки не дал моим губам снова предать меня. Я проглотила гораздо больше пива, чем хотела.

— Это не ложь. У меня отличный вкус.

Я отставила пиво, давая себе повод отвернуться от него и отдышаться.

— По крайней мере, в пицце и пиве. Бетти — это совсем другая история.

— Обидишь мою жену, и я приду за тобой. Осторожно, Уайлдер.

— Ты каждый раз называешь меня по-разному, — внезапно сказала я, снова повернувшись к нему лицом. — Детектив. Грэй. Валенс. А теперь — Уайлдер. Я считала Азру смешной, когда она называла меня Голубкой, но к этому я уже привыкла.

Он пожал плечами.

— У тебя много имен. Мне нравится использовать их все. Так веселее.

— Имена не должны быть веселыми или захватывающими, — возразила я. — Это просто имена.

— Ну, ты называешь меня Разаем и засранцем, так что ты не совсем идеальный авторитет, не так ли?

— Хочешь добавить к этому списку еще и «умник»? — предложила я.

Его глаза засияли.

— Видишь? Ты уже начинаешь понимать, что к чему.

Я скривилась.

— Итак, я все сказала. Что насчет тебя?

Он усмехнулся.

— Полагаю, справедливость есть справедливость. Я — открытая книга, мисс Изра Валенс! Спрашивай меня о чем угодно.

— Ну, я рассказала о своей семье. Что в твоем прошлом и в твоей боли превратило тебя в ту угрозу, которой ты являешься?

Он чокнулся своей бутылкой с моей.

— У меня натянутые отношения с моей семьей. На самом деле их не существует, — легко ответил он.

— Ты что, измазал их спальни слизью? — пошутила я.

— Нет. Как бы это сказать попроще? Ходили слухи, что мне предстоит возглавить семейную компанию, несмотря на то, что я ясно дал понять, что мне это не нужно. Несколько завистливых кузенов обвинили меня в попытке государственного переворота, настроили против меня всех моих кровных родственников и отправили в ссылку. Это было… — он постучал пальцем по воздуху, тихо считая про себя. — Почти шестнадцать лет назад.

— Вот придурки, — сказала я в знак сочувствия.

Он поднял свою бутылку, словно я сказала тост, и сделал глоток.

— Несомненно.

— И ты ни с кем из них не разговаривал?

Он издал неопределенный звук.

— Не лично. Они прислали мне различные юридические бумаги, но это не считается семейным времяпровождением. — он сложил пустую коробку из-под пиццы и бросил ее на пол. — Интересно, они все еще меня боятся?

— Боятся? — спросила я.

Он потянулся и прислонился к изголовью кровати.

— Я самый сильный в роду. Этого достаточно, чтобы напугать всех, особенно старых членов семьи.

— Понимаешь, мне кажется, что это должно быть шуткой, но ты, похоже, не шутишь. У тебя нет семьи, но ты самый могущественный? Это не совсем логично, Разай.

Он сложил руки за голову.

— Правда редко имеет смысл для тех, кто не видит полной картины.

Я обдумывала его слова.

— Все, что я знаю, это то, что ты все время сдерживаешься. Если ты самый могущественный в своей семье архангелов…

— А моя семья весьма впечатляющая, — вмешался он.

— …Значит, твои «врожденные способности к оружию и бою» гораздо, гораздо глубже, чем ты думаешь.

Он попытался скрыть ухмылку, сделав глоток, но в итоге подавился пивом и чуть не умер на моем одеяле.

— Черт возьми, — усмехнулась я. — Возьми себя в руки.

— Прости, — прохрипел он. — Но да, можно сказать, что я держу себя в тени. Так проще. Лучше оставаться вне поля зрения, чем быть на передовой с мишенью на спине.

Я покачала головой.

— Даже не знаю, что это значит, но принцип мне понятен. Привлечение к себе внимания всегда влечет за собой неприятности.

Я могла это понять.

Странно, как легко я влилась в эту новую работу. С почти беззаботной легкостью, которая бросала вызов моему инстинкту самосохранению. И все же пока ничего не рухнуло. Я даже не чувствовала себя обеспокоенной, а следовало бы.

Сама тайна все еще отдавалась эхом в моих мыслях. Ничего не сходилось, не склеивалось и не имело смысла. Все это было просто… невозможно с той информацией, которой я располагала. Каждый факт был кусочком головоломки, которую мне предстояло решить, и кусочки сходились, даже когда я этого не ожидала.

Возможно, беседа с жертвами поможет. Опросить больше студентов. Заставить их говорить…

— Вот черт, — сказала я, мое сердце бешено колотилось.

— В чем дело?

Моя магия вибрировала и гудела, подталкивая.

— Ладно, у меня в голове смешалась вся информация из этих файлов и почтовых карточек, и теперь, когда я сделала мысленную паузу, я просто кое-что соединила. Они все посещали занятия Клэйва. Все четверо. Не в одно и то же время, но в прошлом году каждый из них посещал занятия Клэйва.

Разай нахмурился.

— И что?

— Бенджамин посещал занятия Клэйва и был помощником Клэйва, ведь Бенджамин был старше всех остальных жертв! — я сползла с кровати и добежала до телевизора, Разай пошел за мной на пятках.

Расписания занятий были выстроены в яркие неоновые квадраты.

— Вот! Здесь что-то есть. В классе Клэйва происходит что-то, связанное с нападениями. Ты говоришь, что он не стоит за этими преступлениями, но я иду по его следу. Он — общий знаменатель, и мне нужно выяснить, почему.

Глава 30

На следующий день я разыскивала Клэйва каждую минуту между встречами. Я перешла от использования своей магии для выпытывания правды у студентов, ни одна из которых на самом деле не была полезной, к беготне по кампусу в поисках напряженного профессора.

И да, это было необходимо, поскольку все мои звонки попадали на голосовую почту в его офис. После пятнадцати неудачных попыток я воспользовалась телефоном Квинн. Он наконец взял трубку, но сразу же повесил ее, как только понял, что это я.

Этот мерзавец меня избегал.

Даже когда я его находила, он умело держал меня на расстоянии. Находиться в аудитории — это одно, но каждый раз, когда он видел меня, мужчина спешил по коридору и исчезал или входил в аудиторию, полную студентов.

Он знал, что я его ищу.

В четверг у меня наконец-то появился шанс. Клэйв сидел в своем кабинете и обедал, когда я ворвалась к нему с буррито в руках.

— Прекрасный день для совместной трапезы, не так ли?

Он ахнул, когда я опустилась на стул.

— Вообще-то, у меня назначена встреча…

— Никакой встречи нет! Квинн звонила тебе час назад, чтобы подтвердить. Не лги мне, Клэйв. Или ты по какой-то причине меня боишься?

Его верхняя губа скривилась.

— Точно так же, как я испугался бы таракана. Не совершай ошибку, льстя себе, Грэй Уайлдер.

Шок от того, что мое имя прозвучало из его уст, почти потряс меня. Почти. Он явно рассчитывал меня напугать и разочарованно вздохнул, когда я не растаяла на месте.

— Хорошо, — согласился он, откинувшись на спинку кресла. — Говори быстро и уходи.

— Ты знаешь, кто я и почему я здесь. Так что в этом смысле ты мой союзник, — сказала я, обдумывая, как лучше к этому подойти.

— Я тебе не друг и не союзник. — сказал он с отвращением.

— Ой, — прохрипела я, улыбаясь сквозь ненависть к нему. Он был таким самодовольным, высокомерным мудаком. — Тогда притворись, что тебе не наплевать на всех студентов, которых ты учил. Что ты можешь рассказать мне о нападениях?

— Ты видела отчеты.

— Я видела тот самый минимум, который ты передал. Отчеты — полезный учебный материал, но этого недостаточно, и ты это знаешь. Послушай, Клэйв. Я могу быть для тебя тараканом. Я просто забочусь о том, чтобы никто больше не пострадал и не погиб в этом месяце. Так что смирись, отбрось свою гордость на одну чертову секунду и расскажи мне все.

Он холодно посмотрел меня.

— Кого ты подозреваешь?

— Я не имею права разглашать эту информацию, — ответила я, полностью соответствуя его тону.

— Итак, как я понял, ты бегаешь по кругу, гоняешься за призрачными зацепками и всеми силами притворяешься, что знаешь, что делаешь. Грэй Уайлдер, ты — пустая трата места в этом университет. Неуклюжая дура с полным отсутствием понимания.

Когда я не взорвалась и не стала защищаться, Клэйв нахмурился еще сильнее.

Я сдержала улыбку. Он не знал, что я всю жизнь готовилась к борьбе с такими высокомерными мусорными ангелами, как он.

— Это все? Или тебе нужно позвонить своему психотерапевту, чтобы обдумать остальные твои гениальные мысли? Я подожду.

Тогда он усмехнулся.

— Твоя дерзость не поможет тебе в твоем деле.

Я подняла руки.

— Это не моя работа — заставлять тебя чувствовать, что ты здесь уважаемый человек, чувак. Особенно, когда ты даже не можешь проявить уважение. Просто ответь на мои вопросы, и я уйду.

— Ты можешь спросить. Я могу ответить, а могу и не ответить.

Я пренебрежительно щелкнул пальцами.

— Черт, наконец-то. Не думала, что такие старые говнюки, как ты, так много танцуют. Почему все жертвы посещали твои занятия, когда только Бенджамин мог создавать свет?

Он ухмыльнулся.

— Похоже, тебе трудно понять даже самые простые вещи. Иллюзия — сложная и запутанная материя. Свет — главный источник иллюзии, но все элементы и силы помогают создать образ. Например, обладатель огня может помочь божеству света в создании убедительной картины. Иллюзия не сможет имитировать треск и жар огня. Все элементы могут быть использованы для усиления иллюзии, созданной светом, и это основа того, чему научились эти студенты. Кроме Бенджамина, разумеется.

— Ладно, думаю, это имеет смысл…

— Очевидно. Иначе зачем бы он был в списке? Вы зря тратите наше время, мисс Валенс. Восстановите мой покой и немедленно возвращайтесь в свой кабинет.

Я хлопнула рукой по столу. Пакетик с наркотиками был у Клэйва в столе. Он что-то знал и намеренно препятствовал расследованию.

— На кону жизни людей. Я никогда не любила архангелов, но это не значит, что они не заслуживают защиты и безопасности. Бенджамин не заслужил, чтобы его выпотрошили и повесили, как мученика. Что ты будешь делать, когда следующего будут пытать, а? Я знаю, что ты что-то скрываешь. Кастиль — чертов дурак, раз доверяет тебе. И уж точно никогда не поверю, пока ты не перестанешь нести чушь и не начнешь реально помогать.

Его губы сжались, глаза сверлили мою руку. Воздух в комнате словно похолодел.

— Убери свою ладонь с моего стола. Убирайся из моего кабинета. Не подчинишься, и я сам удалю тебя без малейшей доброты.

— Но…

— Вон! — прорычал он.

Я рисковала использовать свою магию правды на студентах. Даже на Квинн. Но что-то подсказывало мне, что с Клэйвом я так далеко не зайду.

Но это не значит, что я не думала о том, чтобы попробовать.

С разочарованным вздохом я встала.

— Надеюсь, ты справишься, Клэйв. Когда умрет следующий, эта кровь будет и на твоих руках.

Когда за мной закрылась дверь, я добавила:

— Особенно если за всем этим стоишь ты.

Глава 31

В пятницу утром в университете было неспокойно, и нетрудно догадаться, почему.

Квинн не переставала говорить об этом весь день.

— Ты можешь поверить, что кто-то пробрался сюда? — она вздрогнула. Мы сидели вместе в комнате отдыха с двумя другими консультантами. — Я имею в виду, что у нас не просто так есть Врата. Барьерный остров существует не просто так! Как один демон смог проскользнуть? Он даже не выглядит таким умным, верно? Подставили? Да кто в это поверит? Наверняка его отправили сюда с миссией напасть на членов нашего руководящего органа и разрушить наш мир изнутри.

Она сосредоточенно потягивала чай, а консультанты кивали в знак согласия.

— Ты согласна, Изра? — спросил один из них.

Сглотнув гнев, я безразлично ответила:

— Возможно, вы правы.

Инкуб заманил Божественного сенатора в подземный паб и напал на него. Симпатичное личико инкуба компенсировалось его кожаным хвостом, увенчанным острым шипом. Он заявил, что его подставили, но не стал объяснять, как, почему и кем.

Только то, что он сделал это.

В тот день все говорили об этом. Все достали свои телефоны, и прекрасное, скорбное выражение лица этого инкуба засияло на тысячах экранов.

«Не спорь с ними. Не делай ничего, что могло бы дать им понять, что ты…»

Я добавила:

— Интересно, проведут ли они полное расследование или всем будет удобно наблюдать, как его сжигают на метафорическом костре без достаточных доказательств? — проклятье. Не могла же я просто держать рот на замке, да?

Все они уставились на меня с одинаковым выражением шока.

Квинн спросила:

— Хочешь сказать, что считаешь его невиновным? Демона?

— Все они в чем-то виноваты, — рассуждал Дэниел, консультант, как чертов идиот. Он откусил кусочек сельдерея, мудро и торжественно кивнув головой.

Я уточнила:

— То есть ты хотите сказать, что он не человек? Просто чтобы прояснить ситуацию. Потому что, демон или нет, но для меня он похож на человека, а люди заслуживают уважения и надлежащего разбирательства, кем бы они ни были.

Тишина прогремела как гром.

— Изра, — вздохнула Квинн. — Ты хорошо себя чувствуешь?

— Прекрасно. Я поем в своем кабинете. — я забрала свой обед и вышла, не сказав больше ни слова.

Весь день никто не задавал правильных вопросов. Например, почему сенатора нашли с инкубом? Сенатора с хорошими связями, влиятельного. Ответ был очевиден, как чертова желтая утка.

Сенатор спал с инкубом и подставил его, как только их поймали. Почему только я одна это заметила?

Закрытая дверь кабинета была достаточной преградой между мной и глупыми мнениями невежественных людей. Они никогда не задумывались о том, что, возможно, демонические расы просто другие? Не злые?