Короне вопреки. Путь к себе. Книга 1

Глава 19. Подлость

Глава 19. Подлость

Пребывание Мани затянулось почти на неделю. Луц уже не знал, куда её деть, а принцесса как будто наоборот, с удовольствием тут находилась. Она гуляла там, где можно было, наслаждалась едой, видами, даже пыталась наладить разговор, но маг старательно сбега́л от неё.

Пересу не так чтобы было несладко. Гарпия поступила ровно так, как не хотела, чтобы поступили с ней. Она усадила свою добычу за парту и заставила писать. Каждый день, по паре часов, Пересу надо было красиво выводить фразы типа: «Я не буду предавать друзей», «Я не буду слепо верить ветреным прошмындовкам», «Я буду думать головой» и так далее. Только для глубины эффекта, она ещё наряжала Переса в белый фартучек с рюшечками, но под ним были штаны, никаких юбок. И Перениал очень злился, но сделать ничего не мог. А ещё он массировал ступни своей госпоже, отделял виноград от косточек, чистил апельсины полностью, оставляя только сочные зёрнышки и убирая все прожилки с косточками. Ну и пару раз катал Гарпию на своей спине, как лошадка. А девушка ещё брала в руки что-то типа подсвечника или метёлки для пыли, выставляла её как оружие и громко орала о «верном конике», который везёт её навстречу «добрым делам и подвигам». То есть унижения были, боли — нет. Хотя и унижениями это назвать можно было с натяжкой, скорее дурость и бесшабашность. Но королевскому рыцарю и этого было достаточно, а ещё его держало слово. Маня лишь раздражённо цокала, когда видела эту парочку.

Пару раз Гарпия вызывала Переса на бой, на деревянных кинжалах, что тоже воспринималось блондином как оскорбление. Он давно уже перерос деревянное оружие, а тут ещё и постоянно проигрывал, не по тому, что был в подчинении, а потому что не хватало навыков. Он был и выше, и крупнее этой наглой девицы, мог бы попытаться скрутить её в бараний рог. Мог воспользоваться силой и просто взять девчонку, ведь она продолжала дразнить его и вызывающими нарядами, и движениями-намёками. Но вдолблённое воспитание не давало нарушить собственное слово. Встреть он её в переулке или трактире, всё могло сложиться по-другому. Он же проиграл ей в честном бою, пусть противник и пользовался уловками, приходилось покорно принимать судьбу.

Его не радовало даже то, что персональная мучительница лично уделяла ему не больше двух — трёх часов своего времени. Она не стала отказываться от своих занятий с учителями, при этом Пересу было запрещено там присутствовать, что ещё больше злило. Ему стало интересно посмотреть на её учителей, на сами уроки, а вместо этого сидел и писал, разбирал, разрезал, в общем, занимался всякой ерундой. А ночи проводил в одиночестве с яркими фантазиями о своей новой госпоже. И злостью, что она даже не подумала о таком варианте рабства, избегая его ласк.

В тот вечер Гарпия развлекалась на кухне, заставляя своего раба нарезать фрукты тоненькими полосками и кормить её с вилочки. При этом девушка требовала, чтобы ей говорили комплименты.

— Чудесная госпожа, — Перес поднёс к её губам вилочку с очередным идеально нарезанным кусочком фрукта, и девушка благодушно открыла рот, позволяя её накормить. — Прекрасная госпожа… Красивая госпожа… Юркая госпожа… Боевая госпожа.

— Тебе не надоело? — хмыкнула Маня, зайдя на кухню и с пренебрежением глядя на Переса.

— Комплименты никогда не надоедят, — повела плечом Яверания.

— Хоть бы на свежем воздухе сидели. Там погода чудесная.

— Отличная идея, — кивнула Гарпия, а после обратилась к рабу. — Зайка моя, я иду за пледом, ты — берёшь фрукты, нож и идёшь на улицу.

Чмокнув Переса в щёчку, Гарпия весело побежала куда-то наверх. Маня скривилась. Если раньше она презирала только Луца, то теперь и Перес потерял свою привлекательность, даже как её персональный защитник. Однако в голове родилась идея, как можно хоть немного снизить уровень радости в этом замке. Да и Перениал — её личная собачка, а не чей-то раб. Но надо правильно всё сделать.

— Когда тебя заберут? — Маня вздрогнула, когда у неё за спиной прозвучал голос Луциана.

— Отец уже выслал людей, завтра к вечеру они должны прибыть, — скромно ответила принцесса. — А может, не сто́ит торопиться?

— А? — маг удивлённо уставился на девушку, хорошо ещё челюсть от шока не уронил на пол.

— Я… После того как ты у меня всё выпытал, мне… мне стало стыдно. Меня так девчонки задразнили, что я совсем с катушек слетела. Ещё и ты каждый раз как напоминание был. А ведь ты мне на самом деле понравился, даже тогда. Ты был каким-то недосягаемым и простым, не пытался мне угодить, что злило и заставляло постоянно о тебе думать. Нет, я даже не буду пытаться набиться тебе в друзья, просто вдруг у нас получится хотя бы перемирие. Нам ведь жить бок о бок, особенно когда я стану королевой.

— А сослали меня сюда, потому что ты мне решила эти земли подарить? — хохотнул Луц, снова беря себя в руки, напомнив себе, что передним ядовитая змея.

— У меня были сложные дни, — насупилась Маня. — Меня выкрали, попытались убить, а спас тот, кого я постоянно обижала. Знаешь, как это бесило?

— О да, я прямо на себе прочувствовал.

— Но я виновата, и я это признаю́. Я же не навязываюсь в друзья или что-то большее. Просто хочу перестать быть врагами. И вообще, я тогда ещё была ребёнком, которому папа во всём потакал.

— В твоём плохом поведении виноват твой отец?

— Да. Нет. Я не про это вообще. Во дворце учишься плести интриги с рождения. Если бы отец чуть меньше меня любил, он бы смог мне отказать. А может, если бы у меня была мама, я бы была не такой избалованной и вредной. Но я же расту, взрослею, понимаю, что была не права. У нас ведь ещё может быть хорошее совместное будущее.

— Твой отец прислал мне Вызов.

— Он, а не я. Ну, проиграл бы ты, убивать тебя никто бы не стал. Даже если с ним не получится договориться, когда я стану королевой, точно не буду заставлять тебя присягать мне на верность.

— Чего ты добиваешься от меня конкретно сейчас? — устало спросил Луциан, не веря ни единому слову, но не желая и дальше пререкаться с этой наглой девицей.

— Побыть в твоём замке ещё пару дней, не больше, пообщаться. Чтобы ты перестал меня избегать.

— Посмотрю на твоё поведение, — отрезал маг, после чего вышел с кухни.

Маня насупилась, но делать было нечего, ей не доверяли. Пока она решила посмотреть, что сейчас Гарпия будет творить с её персональной собачкой. Надо лишь немного подождать, чтобы все расслабились.

— Ахан! — стоило Луциану выйти во двор, как на него буквально напрыгнул белоснежный монстр.

Перес замер. На миг он подумал, что сейчас эта зверюга сделает то, что давно надо было сделать с Про́клятым магом, но его мечты не сбылись. Вместо того чтобы вцепиться в глотку, огромный волк повалил мага и стал его вылизывать.

— Ахан! Прекрати! Прекрати, блохастая морда, пока я тебя не искупал!

Волк отпрыгнул назад, прижался к земле, как перед атакой, но радостно виляющий хвост выдавал его отличное настроение. Тут и Гарпия подлетела, обняла зверя за шею и тут же начала его тискать.

— Аханчик! Как я по тебе соскучилась! Ты ж моя прелесть! Ты ж мой мохнатик!

— Это мой… мохнатик, — с усмешкой заметил Луц, однако не попытался отобрать волка, пусть уж вылизывает эту мелочь наглую.

— Это твой волк, а мохнатик — мой, — не сдалась Гарпия.

— Это кто? — прошептал Перес, впечатлённый зверем, он даже боялся сделать лишнее движение, так и замер сидя на покрывале с вилкой в руке.

— Это — мой друг, — кивнул Луц. — Настоящий, а не только на словах. И пусть он не говорит, зато прекрасно всё понимает.

Блондин скривился. Ему уже надоели нотации своей нежданной госпожи о дружбе и предательстве. И пусть она ни разу не назвала имён, стало понятно, ей была известна история знакомства Переса и Луца. Бывший друг вообще не разговаривал с ним всё это время, не считая приветствия в замке да Вызова, и это заставляло нервничать. Чем больше Перес тут был, тем больше понимал, что Луциан не похож на злодея. В замке кипела жизнь, прислуга была довольна своим работодателем, никаких пленников и замученных девиц. А теперь ещё и волчара прискакал, страшный, огромный, но сейчас играл как щенок малый. А эта парочка только подначивала альбиноса, как будто забыв про окружающий мир. Даже про проигравшего раба.

— Гулёна, — ласково сказал маг, потрепав друга за холку. — В лесу хоть остались свободные волки, или всех под себя подмял?

Ахан боднул друга лбом, отчего маг упал на спину. А после улёгся сверху, прижимая парня своим немаленьким тельцем к земле.

— Аханчик, слезь ты с него, — Гарпия ухватила зверя за шею и попыталась оттащить зверя. — Он мне ещё столько всего обещал, рано его в землю закапывать.

Волк отпустил мага, якобы под действием силы девушки, хотя все понимали: он это сделал самостоятельно, по собственной воле. Сейчас сдвинуть этого телёнка простому человеку было не по силам. Натискавшись, Гарпия снова вернулась к своему рабу, заставив его снова нарезать фрукты то кубиками, то треугольниками. Ахан же, ухватив друга за штанину, потянул его в сторону леса. Луциан не стал сопротивляться: раз друз зовёт, значит надо.

Торопиться было некуда, потому до леса добирались степенным шагом. Зато стоило им шагнуть под тень деревьев, как из-за кустов стали появляться другие волки. Один, два, пять, десять. В какой-то момент маг оказался окружён волчьей стаей, среди которых не было ни щенков, ни стариков, только сильные самцы и самки. То есть это была не стая, а лишь самые сильные представители, что впечатляло. Ахан коротко взвыл, и все остальные волки склонили голову, но не перед вожаком, а перед магом. Луциан стоял, как зачарованный. Сейчас он чувствовал, как между ним и этими волками образовывалась связь. Если ей верить, он не стал их вожаком, но командиром. И если он прикажет, волки тут же придут к нему и исполнят роль защитников или атакующих. Это знание пришло странным способом, Луц просто это узнал, но в душе́ от этого поселилось тепло и какой-то непонятный зуд.

— Не знаю, чем я заслужил такую честь, — парень присел на корточки и посмотрел в гордые глаза Ахана, — но я обещаю, что не брошу твой народ в пекло. С чего только такой щедрый подарок?

Ахан ничего не ответил, даже не намекнул. Он просто посмотрел своему человеку в глаза, а после подошёл и положил голову ему на плечо. Маг снова обнял друга за шею. Остальные волки уже разошлись. Посидев в уютной тишине, парочка снова вернулась в замок. И пусть Луц не знал, почему волк решил за ним последовать, он не собирался спорить. Давно уже не видел этого пройдоху, так что с удовольствием покормит его мясом со своего стола.

Маня не видела того, что творилось во дворе. Зато она караулила, когда же Переса хоть ненадолго оставят наедине. Сегодня удача была не на её стороне. С момента, как ей в голову пришла идея, Яверина, как специально, держала своего раба в зоне видимости и посвятила ему больше времени, чем обычно. Лишь к вечеру, когда Гарпия ушла заниматься «взрослыми делами», не раскрывая этих дел, она смогла выловить блондина и прижать его к стенке.

— Сколько ты ещё собираешься терпеть эту пигалицу? — прошипела она рыцарю. — Так и будешь до конца жизни исполнять её прихоти?

— Я ей проиграл, — мрачно напомнил Перениал. — Я же не знал, что она мухлюет и использует неблагородное оружие.

— То есть ей можно, а тебе нельзя? — возмутилась принцесса.

— Я знаю, что такое честь, — гордо ответил парень.

— Сомневаюсь, — скривилась Маня, сделав шаг назад.

— Ты! Как ты можешь такое говорить? Ты же сама видела! Я дал слово, я его держу.

— Ага, то есть ты выбираешь, какое слово держать, да? Или ты считаешь, что эта… бестолочь грудастая стоит на том же уровне, что и твой король? Ах нет, она даже выше, пусть не имеет ни роду, ни племени, и даже зовётся не по имени и роду, а какой-то кличкой. Какое там сравнение с королём и родиной, которой ты клялся в верности.

— Я проиграл Вызов, который бросил твой король, — мрачно ответил блондин, при этом признавая злость девушки праведной.

— Ты проиграл бой! Один бой! Это не повод сразу же отказываться от своей присяги королю! А может тебе напомнить, что ты обещал ему защищать меня в этом путешествии? И какое у тебя объяснение игнорированию этой своей клятвы?

— Разве я тут что-то нарушил?

— Ан нет, ты со мной постоянно, и днём, и ночью. И это мне ты нарезаешь фрукты и пишешь письма, — съязвила Маня. — Я жива и здорова не благодаря твоей защите, а тому, что местный… правитель понимает, что не сто́ит ссориться с соседом. Но сколько он ещё будет меня терпеть? А может, он решит надругаться надо мной перед самым отъездом! Что ты тогда скажешь своему королю, которого предал? А мне? А своей совести?

— Но что я могу? — взвыл парень. — Я же согласился на предложенные условия и проиграл, значит, должен выполнять уговор. Но и короля не могу подвести.

— Тогда вспомни, кто из них важнее и главнее, — мрачно кинула Маня, старательно сдерживая удовлетворение в глазах, её болонка была предсказуема до жути. — Поиграл в раба, хватит. Пора этой девке само́й себе фрукты резать, а то и тебя ублажать. Выскочки не имеют права быть у власти, потому что они не умеют ею пользоваться.

— Но…

— Но? Ну вот что она тебе приказывала делать всё это время? Разве взрослый, адекватный человек будет ТАК использовать личного раба? Не спорю, пока не было ничего страшного, но ты просто подумай. Она уже сейчас делает то, что обычно люди не делают. Значит, потом она может поступать так и дальше, то есть быть непредсказуемой. А если она тебе прикажет вырезать всю деревню? Или отравить колодец? Она просто играет, для неё вся жизнь — игра, а игрушки ломаются легко и просто. Она понятия не имеет об ответственности за себя и тех, кем она руководит. Ещё бы, с таким-то наставником как Про́клятый маг.

— Ну не знаю, — засомневался Перес.

— Ты хоть знаешь, что за «взрослые дела» у неё? Да она просто боёвкой занимается, самой обычной.

— А почему мне тогда туда нельзя? Постоянно запрещает на неё смотреть в это время, — в голосе Переса так и сквозила обида.

— Да потому, что она учится драться всякой фигней.

Видя неверие в глазах собеседника, Маня ухватила его за руку и потянула в сторону одного окна, которое уже приметила раньше. Оно так располагалось, что снаружи не заметишь, если через него что-то решит подсмотреть за тем, что происходит внизу. Там, во дворе, как раз была Гарпия и какой-то неизвестный мужчина. Но что поразило Переса, так это два подсвечника в руках у девушки, когда у её противника-учителя был просто меч. Вот они сошлись, провели несколько ударов и разошлись. Пока была пауза, мужчина явно о чём-то говорил, даже указывал на конкретные места или хватку. Его речь не было слышно, но со второго этажа было прекрасно видно всё происходящее. Вот они снова сошлись, обмен чёткими ударами, снова разошлись. И вот этот учитель показал парочку действий, весьма несвойственных мужчине. А когда Гарпия их повторила, Перес с удивлением понял, что это как раз те соблазнительные уловки, на которые он постоянно отвлекался.

— То есть её учат так сражаться? — возмутился парень, но Маня успела закрыть ему рот, чтобы он не проорал на весь этаж.

— Тихо ты, — шикнула на него принцесса, после чего потащила прочь. — А я тебе о чём говорю? И вот этой шушере, не знакомой с чувством долга, ты решил хранить верность? Да она хотя бы взяла с тебя клятву верности? А о собственной неприкосновенности? Или может она заставила отречься от короля и своей миссии? Ты её можешь прирезать и ни разу не нарушишь ни одной своей клятвы. Но если все оставить как есть, этот Про́клятый её может и в леди возвести, а то и армией своей поставит командовать.

— Армией? Девицу? — Перениал гневно задышал, такого позора он точно не хотел: не для Теневых земель, а для самого́ понятия службы.

— Вот и я о том же. Нам надо её устранить. Завтра за мной прибудет охрана от отца, ты уйдёшь со мной. А перед этим мы… нейтрализуем угрозу в лице этой пигалицы. Против Про́клятого мы с тобой ничего сделать не сможем, но хоть одну проблему устраним.

— Сам маг будет против этого, — качнул головой блондин.

— Значит, надо будет постараться и всё провернуть без его ведома. В крайнем случае придётся защищаться. Учти, он владеет запрещённой магией, в случае угрозы надо сразу его убить.

— Но…

— Но это будет защита. А когда мы прибудем во дворец, скажем, что маг проиграл Вызов, но до конца не сдавался и его пришлось убить. Отец простит тебе это, когда я расскажу, что этим ты спас мне жизнь. Тут вопрос гораздо больше, чем твоя или моя честь. Вопрос блага для всего королевства, чем-то меньшим можно и пожертвовать.

Блондин задумался. Но Манеллиана уже знала, что нажала на нужные рычаги, осталось подтолкнуть парня к действию, когда надо будет. Получится ли убить Луциана, она не знала, но её собачка должна быть готова ко всему. И надо быть готовым уже этим вечером.

Гарпия успела позаниматься, отмыться, принять ванну и теперь лежала во дворе замка прямо на траве, устроившись головой на тёплом боку Ахана. Ей нравилось смотреть на звёзды, а уж в такой компании тем более.

— Ну почему ты мне кутёнка не можешь притащить? — вздохнула девушка, почёсывая зверя за ухом. — Луцу хорошо, он вон тебя подобрал. Теперь ты — его. А у меня кто есть? Я тоже хочу личного волка. И не рассказывай мне сказки, у тебя уже наверняка десятками детей считать можно.

Аха чуть отстранился, а после лизнул руку, которая его чесала.

— Ладно, ты тоже хорош. Но в лес ты с Луцем ходил, а не со мной. Я понимаю, ваши мужские дела, так и мне можно девочку. Я бы её чесала, натаскивала на врагов. Нет, вначале на зайцев, а после постепенно увеличивала бы размер дичи. Зато потом было бы с кем на охоту ходить, даже на медведей. А сейчас, будь другом, притащи колбаску. Там Лерой закоптил новую, но не даёт, вредина. Говорит, ей надо ещё отлежаться, а она ведь вкусная уже сейчас. Притащишь? Поделим пополам, а Лерою ничего не скажем.

Волк рыкнул, лизнул девушку в нос, но встал, оставляя девушку лежать на траве, и ушёл. И Яверина позволила себе надеется, что он ушёл за колбасой, несмотря на то, что зверь зашёл не в дверь замка, а куда-то вбок. Но ведь там был чёрный ход в кухню, так что надежды могли и оправдаться. Она уже не раз поражалась понятливости Ахана, но на все её вопросы Луц лишь загадочно молчал. Он лишь один раз обмолвился, что за пять лет обучения у Безликих было многое, но никакой конкретики не дал. Девушка так погрузилась в мысли, что не сразу обратила внимание на подошедшего.

— О, зайка моя, — Гарпия расплылась в улыбке, когда её раб вышел из дверей замка и обошёл её, оказавшись спиной к лесу и практически нависая над девушкой. — Чего не спишь? По мне соскучился?

— Яверина, встань, — мрачно сказал Перес, ему не нравилось то, что он сейчас должен сделать, но это всё, на что он смог уговорить принцессу.

— Да, моя зайка, — Гарпия поднялась и подмигнула. — Ну давай скажи, как ты хочешь развлечься? Ещё один спарринг на ножах? Слушай, а давай просто на веточках? Задача: попасть по противнику и не сломать оружие.

— Сейчас ты протянешь руки, и я застегну на них наручниками, — игнорируя провокационное предложение, сказал блондин. — После тебя погрузят в сон и доставят к королю Мировиру.

— Нет, заюш, я на такое не согласна. В нашей паре ты — раб, то есть и наручники тебе. И ни к какому королю я не собираюсь, — Гарпия склонила голову набок.

— Боюсь, у тебя нет выбора. Или ты лишишься головы, — Перес достал меч из ножен.

Гарпия рассмеялась. Даже сейчас у неё в сапогах были длинные кинжалы, которые она достала, поигрывая лезвиями.

— Тебя ждёт наказание, мальчик. Проиграл один раз, проиграешь снова.

Она не стала ждать и сразу же бросилась вперёд, целясь в руки противника. Перес легко отбил удар, но нанести свой не смог. Девушка старательно атаковала, не давай парню развернуться, противник же делал всё, чтобы остаться на месте и удержать там же Гарпию. Но та лишь играла, потому не обратила на это внимание. Зато она заметила белую тень, стрелой метнувшаяся мимо. Если бы девушка обернулась назад хотя бы на пару мгновений раньше, она бы увидела принцессу, которая формировала над её головой огромную ледяную глыбу. О да, принцесса владела водной магией, но немного куцей её формой, а именно магией льда. И сейчас она явно пыталась обрушить на голову Гарпии кусок замороженной воды побольше. Вот только Ахан не собирался этого допустить.

Рванув вперёд, он полоснул Маню по руке лапой, оставляя глубокие раны от когтей по всей руке от плеча до кисти. Волк атаковал молча, лишь откуда-то изнутри шло тихое злое рычание, принцесса же завизжала от ужаса, а после и боли. Упустив контроль над магией, Манеллиана дёрнула рукой так, что успевшая сформироваться льдышка ударила волка по голове. Ахана немного отбросила в сторону, он затряс головой, приводя себя в порядок, но не успел. Напуганная девица сотворила единственное, что умела делать быстро: истеричным взмахом руки она послала в волка три огромных ледяных шипа, прошивших волка насквозь.

— Гадина! Прибью! — завопила Гарпия, полностью разворачиваясь к принцессе.

Она видела окровавленного волка, мысленно молила того, чтобы он продержался до прихода мага, обещала ему и почесушки, и побольше колбасок, но сейчас надо было отомстить одной змее. Она даже замахнулась, собираясь пустить в сердце магини один из своих кинжалов, но у неё из груди резко показалось лезвие.

— Прости, — прошептал ошарашенный Перес, — но я не мог позволить убить принцессу. Я давал клятву её защищать.

Парень выдернул меч, и Яверания осела на землю, уставившись в звёздное небо застывшим взглядом. Именно эту картину застал Луциан, прибежавший сюда из другого конца замка: растерянный Перес, напуганная Маня, при этом в глазах была ещё и бесшабашная радость, и мёртвые друзья. Рванув к волку, он был ближе, Луциан понял, что тот уже мёртв. Следующий забег, и снова он опоздал. Он мог затормозить течение времени, найти способ исцелить даже смертельные болезни, но он не мог вернуть мёртвого к жизни.

— Я… Я не хотел… Я её предупреждал, — лепетал что-то блондин, продолжая удерживать в руках окровавленный меч. — Она всего лишь должна была сдаться.

Луциан поднялся с колен. Когда он поднял взгляд на Перениала, тот вздрогнул. Там не было ничего, только чернота, Тьма, заставляющая подживать хвост, пятиться назад и искать убежище где-то на другом континенте.

— Она была самым светлым человеком, — тихо прошептал Луциан. — Она. Но не я. А я уже устал от вашего предательства.

Один взмах руки, и блондин замер. Луца лишили сердца, потому сейчас он заморозил в убийце сердце и весь кровоток резко и полностью. Пара мгновений, и тело упало на траву, издав глухой стук. Луциан обернулся к принцессе, и Манеллиана попятилась.

— Ты не посмеешь! — взвизгнула девица. — Я принцесса! Я неприкосновенна! Я не убивала твою подстилку! Это он! Всё он!

— Она была моей воспитанницей, — мрачно уточни Луциан. — Ты убила моего друга.

— Ты не посмеешь, за какого-то волка… Так нельзя, — голос подвёл девушку, она шипела какие-то оправдания и возражения, но сил развернуться и бежать не было, как будто её что-то пригвоздило к полу.

— Я верну тебя отцу. И передай ему мои слова: отныне любой из вас подпишет себе смертный приговор, стоит ему переступить границы моих земель. Что твой отец, что ты, что любой житель вашей убогой страны. И я не буду никого наказывать, сама граница станет для вас приговором. А сейчас — убирайся!

Последние слова Луциан уже прорычал, не сумев сдержаться. Злость, ненависть, боль придали ему сил. Буквально пара мгновений, и он снял запрет на порталы, выкинул своих гостей, даже мёртвого блондина, прямо в тронный зал. Попутно нашёл тех, кто шёл за принцессой, также отправив всех туда же. Стоило чужакам исчезнуть, он снова вернул защиту, попутно наложил проклятье, убивающее всех посторонних. И лишь тогда он рухнул на землю и заорал. Магических сил не осталось, душевных тоже, но он на коленях подполз к Гарпии, аккуратно взял её на руки и стал убаюкивать, прижимая к себе подопечную.

— Прости меня, прости, маленькая. Надо было тебя из замка временно убрать. Я же знал, что им нельзя доверять, но… Прости меня. Прости…

Из замка начали высовываться слуги, но видя страшную картину, сразу же прятались. Лишь Лерой посмел приблизиться к нему. Увидев у него на руках девушку, дворецкий впервые позволил себе не сдержать маску вежливости. Он вздрогнул, покачнулся, но устоял, а после на негнущихся ногах подошёл вплотную и сел рядом. По щекам покатились слёзы, а рука дрожаще погладила по волосам любимую.

— Я убил её убийцу, — тихо сказал Луц.

— Она была бы рада, — так же тихо ответил Лерой. — Можно?

Луц аккуратно, словно живую, отдал Гарпию дворецкому, который так же аккуратно прижал её к себе. Сейчас он видел то, что он него скрывали, понял по взгляду, но было не место и не время заниматься допросом. Сам маг побрёл к другу. Белая шерсть была вся в крови, а тело лежало изломанной куклой.

— Что же ты мне не сказал, — проскулил Луц. — Ты же чувствовал! Ты точно что-то чувствовал, иначе не привёл бы меня к своим. Иначе тебя бы не было тут сейчас. Почему ты хоть как-то не подал мне знак?

Луциан разрыдался, уткнувшись в шею Ахана. Сил сдерживаться больше не было, и он снова завыл. Дико. Зло. Обречённо. Из леса ему ответил волчий вой, потом второй, третий. И вот недалеко от него уселось пять взрослых волков, которые запели свою заунывную песню, провожая вожака в новую жизнь.

Сил не было, но и уснуть в таком состоянии никто не мог. Пока Лерой подготавливал тела, Луциан строил погребальный костёр. Никакой магии, только физический труд, помогающий хоть как-то забить ноющую боль в груди. Волки всё это время сидели рядом и лишь на рассвете ушли назад в лес. Стоило солнцу показаться из-за леса, Луциан и Лерой уложили павших на брёвна. Лёгкая искра магии, и огонь быстро разгорелся. И пока не погас последний уголёк, оба мужчины молча стояли рядом. В конце маг призвал магию воздуха, чтобы развеять остатки пепла и праха над молчаливым лесом.

— Ты успел признаться ей в любви? — о костре напоминала только выжженная земля, но маг не мог уйти, ища любую причину, чтобы тут задержаться.

— В какой-то степени, — грустно ответил дворецкий, но с каждым словом на лице проявлялась лёгкая печальная улыбка. Как будто эта исповедь позволяла ему вернуться назад в прошлое. — В день Вызова она не стала отменять нашу тренировку. Ей надо было сбросить стресс, я не возражал. И когда я в очередной раз не смог устоять и упал, она уселась сверху. А после… она наклонилась и поцеловала меня. Я ей ответил. А потом всё продолжилось в её комнате. Я всегда смотрел на неё с восхищением: она была сильной даже в нашем с ней мире, ещё ребёнком, а тут тем более. При этом она была чиста душой, доброй, нежной и очень ранимой, пусть и не показывала этого. А потом я влюбился. Я не знал, как признаться ей в своих чувствах, потому молчал. Но в ту ночь я отдал ей всего себя. И она приняла меня, ответила. Я впервые был так счастлив. И я никогда не променял бы эту неделю на целую жизнь без неё. Я люблю её

Повисла тишина. Луциан хотел продолжить разговор, но не мог так сразу. Его друг, который всегда скрывал свои чувства, сейчас стоял у бывшего пепелища, и лишь одинокая слеза показывала, как же он страдает. Но стоять быть они тут не могут, потому маг набрался сил, чтобы продолжить разговор.

— Я… Я прошу тебя о помощи, — тихо сказал Луц. — Думаю, надо рассчитать всех в замке. Мне больше не нужны ни учителя, ни слуги. Я закрою замок для посещения, совсем.

— Я могу остаться? — тихо поинтересовался Лерой. — Я тоже потерял их обоих. Ахан и мне был дорог.

— Оставайся, — Луц поднял взгляд на дворецкого, нет, на последнего друга. — Это и твой дом. Я боялся, что ты рванёшь на костёр за ней. Или решишь уйти отсюда навсегда. А без тебя я точно руки на себя наложу.

— А вы куда?

— Мне надо… переварить это всё, — мрачно ответил маг. — Вернусь… Как смогу.

— Я буду ждать.

И Лерой так посмотрел на Луца, что тому стало понятно: ему обязательно надо вернуться, хотя бы ради последнего человека, ради которого он на что-то способен. Но сейчас он собирался наведаться в один трактир в соседнем мире. Там был очень понимающий управляющий, а ещё огромный выбор алкоголя. Без этого он сейчас с катушек съедет и пойдёт вырезать и королевскую семью, и всех дворян в одном прогнившем королевстве, да так, что в живых не останется даже бродячих собак. Не так он собирался отметить своё тридцатипятилетие.