Корпус Вотана (Недомаг-мажор)

Глава 34

Среди многочисленных традиций Корпуса одной из самых важных была "Servitum Aeternum" (вечное служение). Если до присяги она распространялась только на передачу младшим курсам старшему компота или сладостей, то после обязанности кадета попавшего под пресс "Servitum Aeternum" ограничивались лишь фантазией старшекурсников.

Это была форма временного служения сроком один год. Таких “веременнообязанных” кадет называли “сервы”. Сервы делились на “общих” - обязанных подчиняться всем старшекурсникам и “личных” - закрепленных за конкретным сержантом - “мастером” в качестве денщика. Распоряжаться личным сервом мог только его мастер, он же отвечал за все его поступки, был обязан защищать, следить за успеваемостью и в случае необходимости, помогать в учебе.

Личный серв следил за одеждой и обувью мастера, чистил, гладил, стирал, подшивал. Иногда выполнял мелкие поручения.

Самой важной и неприятной обязанностью личного серва было согревать постель мастера перед отходом ко сну. Для этого требовалось набрать в бутылки горячую воду и сложить их под одеяло и периодически обновлять, пока сержант, наконец, не ляжет спать. А так как сержанты ложились позже остальных кадет, сокращалось и время сна для серва.

Как правило, отношения между мастером и сервом были вполне товарищескими. Жестокое обращение с сервом не одобрялось, но и не осуждалось.

В первую субботу после присяги в роту первокурсников приходили “покупатели”, ранее ознакомившиеся с личными делами кадет и сделавшие выбор. Покупатель выкрикивал имя первокурсника и давал подошедшему символическую пощечину. С этого момента серв поступал в распоряжение мастера.

Ярослав недовольно поморщился, когда прозвучала команда “Рота, стройся”. По телевизору показывали интереснейший сериал “Идеальное убийство”, где в каждой серии шла трудная борьба между изощренностью преступника и интеллектом следователя. Ярослав даже блокнот приготовил, чтобы записывать допущенные убийцей ошибки. Вдруг пригодится?

Что сейчас должно произойти, Ярослав прекрасно знал и был спокоен. Ну кто в здравом уме выберет его сервом? Спокойны были и братья Матвейчевы. Валерия оставил себе Смирнов, так как Валерий был командиром отделения. Его брата Тимофея взял сержант второго взвода Глеб Десятов.

- Иван Архипов! - Выкрикнул второкурсник с лысой головой и бычей шеей. Пастухов - заместитель командира второго взвода. Его лоснящаяся морда постоянно светилась на табло “Наши чемпионы” в разделе борьбы.

Ярослава словно током ударило. Он уже привык считать Архипова своим человеком. Можно сказать, оруженосцем.

От пощечины мастера голова Архипова откинулась назад. Кадет схватился за щеку, но мгновенно сориентировался и встал по стойке “смирно”.

- Ярослав Вотан!

В роте повисла абсолютная тишина. Ярослав помотал головой, проверяя, не послышалось ли ему.

- Ярослав Вотан! - Повторил Бакуничев.

От злости у Ярослава желчь выплеснулась в пищевод. На негнущихся ногах он подошел к своему врагу.

- Думаешь, я позволю себя ударить?! - Тихо спросил он Бакуничева.

- Позволишь, - улыбнулся Бакуничев и сделал знак Пастухову. - Или твоему товарищу будет очень больно.

Пастухов схватил Архипова за волосы и потянул вверх. Силищи в нем было столько, что ноги несчастного серва оторвались от пола.

- Что, Вотан? Мы навсегда в ответе за тех, кого приручили или как?

- Я тебя убью. - Пообещал Ярослав и зажмурился, подставляя щеку.

Но Бакуничев едва коснулся ее ладонью.

- Ярослав Вотан, обещаешь ли ты, будучи моим сервом выполнять все, что я прикажу?

- Сказал Бакуничев так, чтобы слышала вся рота.

Ярослав на задумался, когда пауза стала совсем неприличной, и рука Пастухова вновь потянулась к голове Архипова, он так же громко ответил

- Обещаю выполнять все, что прикажет мой мастер. - Сделав ударение на “что”.

Фамильный перстень Вотанов мягко засветился, подтверждая истинность и нерушимость клятвы.

Ответ Бакуничеву не понравился, но переиграть произнесенное было уже нельзя.

“Во всяком случае, мальчишка не сможет не подчиниться моему прямому приказу” - подумал он.

“Пипец тебе, - подумал Ярослав, - я обещал выполнять то, Что ты прикажешь, но Как выполнять буду решать я”.

Ох, не даром в жилах Ярослава текла кровь Великого Трикстера.

Пока в Корпусе проходило распределение кадет, за сотни километров от него государственный канцлер Безобразов сидел на террасе с бокалом коньяка в руке и любовался кустами роз. Князь питал слабость к этим капризным, но таким прекрасным цветам. Наверное, так отзывалась в нем кровь Плантагенетов.

- Ваше сиятельство?

- Какие новости, граф? - Спросил Безобразов, не оборачиваясь к Шейдону Баркмору.

- Вчера в замке замечены колебания магического фона. После этого в лазарет поступил старшина роты, некто Кораблев.

- Знаю его. Думал, этот забулдыга уже сдох от цирроза печени где нибудь в канаве.

- Если ваша светлость прикажет…

- К делу, граф.

- Кораблев получил сильное отравление хлором, якобы перевернул ведро с раствором хлорки в туалете и надышался парами.

- Что же случилось на самом деле?

- Врачи утверждают, что судя по степени поражения, старшина подвергся мощной газовой атаке, как…

- Мне хорошо известны события 22 апреля, граф. Я сам командовал той атакой. (*22 апреля 1915 года немецкие войска впервые применили хлор в качестве отравляющего вещества в битве при Ипре).

- Похоже, опыт вашей светлости был повторен вашим племянником.

- Это точно?

- С большой долей вероятности. На месте происшествия в роте находились двое: Ярослав и Кораблев. Имеются свидетели. Позднее они изменили показания, но мне удалось установить истину в ходе допроса следователя.

- Он?

- Больше никогда, ничего и никому не скажет, ваша светлость.

- Однако полной уверенности в том, что это Ярослав у вас нет?

- Наш человек не заметил изменений в его ауре. А время всплеска определяется с точностью до получаса.

- Версии?

- Маловероятная - в замке действует незарегистрированный маг, наиболее вероятная - Ярославом был случайно активирован некий магический артефакт, третья -у мальчика произошел спонтанный магический выброс, однако из-за повреждения его ауры мы не можем ее прочесть.

- Почему именно артефакт?

- Недавно в руках Ярослава оказался гросс-мессер Франсуа де Монморанси-Бутвиля, которого в замке просто быть не могло. До этого тот случай в гимназии. Кто-то явно пытается убить мальчишку.

- Кого-то подозреваете, граф?

- Моя обязанность подозревать даже собственное отражение в зеркале, ваша светлость. Пока эти силы не мешают нашим планам, я не вмешиваюсь.

- Происки Мордрейка? Хотя нет, слишком мелко для него. Кстати, что с ним?

- Исчез так же внезапно, как появился, ваша светлость. Астрал вновь безопасен.

- Эти демоны… Совершенно нельзя на них положиться. Хотя, признаться, я совершенно не скучаю по этой зверюшке… Продолжайте наблюдение, граф. И я жду от вас точных сведений. Это дело государственной важности.

- Другими не занимаемся, ваша светлость.

- Ступайте!

Безобразов сделал глоток и прикрыл глаза. Коньяк мягко провалился внутрь, подарив призрачное ощущение тепла.

Если Ярослав окажется магом - это может серьезно изменить расклад политических сил и усилить или ослабить его - Безобразова позиции. Хотя даже самые могущественные маги смертны. И кому как не ему это знать?