Кортни Лав : подлинная история

Глава восьмая

В своей книге «И Я Не Хочу Жить Такой Жизнью» Дебора Спанджен рассказывает о поведении своей маленькой дочери Нэнси в выражениях, жутко похожих на те, в которых впоследствии Линда обычно рассказывала о Кортни. (Я обнимала её, — пишет Спанджен о Нэнси в шесть месяцев. — Она реагировала, внезапно напрягая своё тело, как доску, всё время пиналась руками и ногами, голова откидывалась назад. Она кричала ещё громче»). У Нэнси никогда не обнаруживали аутизм, но она провела свои ранние годы, то и дело попадая в учреждения, потом нашла (по крайней мере, временное) утешение в расцветающей музыкальной сцене, также, как впоследствии сделает Кортни.

Нэнси Спанджен родилась 27 февраля 1958 года, синюшной и желтушной. Она росла, поклоняясь музыкантам, особенно английским. Рок-музыка и, впоследствии, панк были единственными утешениями, которые она когда-либо находила. Любовь её жизни, Сид Вишес, распотрошил её охотничьим ножом в гостинице «Челси», когда ей было двадцать лет, потом у него была передозировка героина.

Это была роль, которую Кортни могла понять. Она была влюблена в миф об этой замученной женщине, потому что она думала, что может его искупить. Она знала, что она может это сыграть с того момента, когда она впервые узнала о «Сиде и Нэнси». Этот фильм должен был снимать Алекс Кокс, который только что снял культовую классику «Экспроприатор». О кинопробах было объявлено в «Flipside» и «Maximumrocknroll». Явились пятьсот обесцвеченных блондинок, на которых было очень много косметики, и все они должны были играть сцену, где Нэнси видит себя в зеркале и вопит в ужасе: «Сид! Помоги мне! Я похожа на чёртову Стиви Никс в одежде хиппи!».

Снова Кортни смогла это понять. Из сотен актрис она была одной из немногих, кому перезвонили.

Когда подошла её очередь, Кортни отличилась, сорвав со стены картину и разбив её о голову Кокса. Он, возможно, был, или, возможно, не был очарован, но ему, конечно, напомнили о Нэнси. Однако Кокс был не единственным, кто принимал кастинговые решения. Ещё нужно было пройти повторные собеседования и каналы одобрения, прежде чем она узнает, стала ли она Нэнси.

Жизнь продолжалась быстро: её окликнул по имени странный мужчина в ресторане. Когда Кортни спросила, знает ли она его, он ответил, что летел её рейсом в Лос-Анджелес, когда она была пьяна и, пошатываясь, шла по проходам, раздавая таблетки всем тем, у кого была крутая причёска. Она снова носилась с идеей относительно самоубийства, но отказалась от неё, чувствуя, что её шансы были явно слишком велики.

Она изучала «И Я Не Хочу Жить Такой Жизнью» и делала заметки, что должно быть у Нэнси. Этот взгляд, тлеющий проницательный взгляд, который обычно предвещает жестокость. У неё должны быть большие титьки (для собеседований Кортни набивала свой лифчик) и нью-джерскийский акцент. «Ходишь в школу, — инструктировала себя Кортни. — Чувствуешь ту старую деградацию. Потом идёшь на рок-концерт» (ещё одна её заметка гласила: «Прослушивание — напеки печенья. Подай им соответственно». Можно только себе представить).

Наконец, остались всего три актрисы. Было намечено заключительное прослушивание Кортни. Она недавно стала интересоваться дзэн-буддизмом и неистово пела. Когда оно, наконец, прошло, ей нужно было только ждать новостей. Она знала, что получила эту роль. Если по какой-то безумной вероятности она её не получила, она уедет в Гуам (который, как она думала, был зарубежной страной, а не американской территорией) и будет стриптизёршей до конца своих дней.

Она не стала Нэнси. Алекс Кокс по-прежнему хотел её, но британский продюсер думал, что она слишком молода для этой роли, а того, кто занимался подбором актёров, беспокоил её недостаток опыта. Роль досталась Клоэ Уэбб, которой в то время было двадцать восемь лет, и Кортни отправилась в Гуам.

Там она устроилась на работу в стрип-клуб Брэнди Хау возле базы Армии США. Брэнди Хау была крутой корейской предпринимательницей, которая, без ведома Кортни, ожидала, что её девушки будут обслуживать солдат. Она также хотела, чтобы Кортни сменила свой имидж при помощи парика и синих теней для век. Кортни ничего этого не делала, поэтому Брэнди Хау заставляла её танцевать в задней комнате вместо главной сцены. Снова и снова крутили три видео: японский порнофильм, корейский порнофильм и «Калигулу». До сих пор Кортни может цитировать огромные отрывки диалогов из «Калигулы».

Она провела у Брэнди Хау три недели, прежде чем её разыскал Алекс Кокс. Он написал для неё маленькую роль — Гретхен, одну из американских подруг Нэнси. Как обычно, ей пришлось совершать рискованный побег, поскольку у неё был контракт в Гуаме на три месяца. Она вышла из клуба Брэнди Хау так, чтобы её не заметили, но к тому времени, как она добралась до аэропорта, у неё на хвосте были два огромных самоанца. Они преследовали её по аэропорту, пока она не подбежала к охраннику и не закричала: «Эти люди пытаются меня похитить!». Самоанцы отступили, и Кортни полетела домой своим рейсом.

Эпизоды в «Сиде и Нэнси», в которых появляется Кортни, были сняты в Нью-Йорке зимой 1985 года. Актёры жили в гостинице «Челси» на Уэст-23-стрит, и некоторые из них ритуально нюхали героин в номере 101, где умерла Нэнси.

Сперва было неприятно находиться на съёмках с кем-то другим в той роли, сыграть которую Кортни явно была рождена, но ей нравилась Клоэ, и ей пришлось признать, что эта более опытная актриса хорошо смотрелась в роли Нэнси. Алекс сделал всё, что было в его силах, чтобы для Кортни всё шло гладко; он попросил ее помогать подбирать статистов и устроил её друга Джо Маму работать костюмером. Эта работа хорошо оплачивалась, она была забавнее стриптиза, Нью-Йорк одержал полную победу над Гуамом, это был шанс получить точку опоры в кинобизнесе.

Кортни стала склоняться к тому, что она хочет быть актрисой. Распад «Sugar Baby Doll» временно отбил у неё энтузиазм к группам.

Премьера «Сида и Нэнси» состоялась на Нью-Йоркском Кинофестивале 1986 года в Линкольн-центре. Кортни появляется в четырех сценах. Она помогает любовникам купить героин в запущенной съёмной квартире; она хватает котёнка в дымном ночном клубе; она болтает о своём депрессивном парне; она в слезах доказывает полицейским, что Сид Вишес не мог убить Нэнси. У неё платиново-белокурые волосы с начёсом, её лицо слегка полноватое, её глаза, огромные, кажутся одурманенными и приковывающими внимание. После вечеринки в честь премьеры Кортни конфисковала лимузин и заставила шофёра устроить ей экскурсию по Гарлему.

После того, как съёмки закончились, Кортни вернулась в Сан-Франциско. Имея собственную квартиру и свой фильм «Сид и Нэнси», она упросила Кэт возродить группу. На этот раз они назвались «Babes In Toyland». Они также решили переехать в Миннеаполис, город с увлекательной и жизнеспособной музыкальной сценой, где подражали «Husker Du», «Replacements» и «Soul Asylem», и где теперь жил отец Кэт, думая, что новая домашняя база снова вдохнёт в них энергию.

Кортни находила Средний Запад экзотическим: «Это было таким захватывающим, была зима, это было похоже на поездку в Японию, это было пиво «Grain-Belt», клуб «CC», и все парни были симпатичные». Но её уверенность в себе была сильно уязвлена, когда Кэт снова выгнала её из своей собственной группы — снова. Кэт была единственной, кто знал, как Кортни хотела быть музыкантом, кто делил это её необузданное стремление. Если Кэт всё ещё думала, что она слишком ужасна, чтобы с ней играть — ну, возможно, у неё вообще нет будущего в музыке. С этой мыслью она поняла, что абсолютно ничего другого, что она хотела делать в своей жизни, нет. Она провела месяц, плывя по течению, занимаясь в спортзале, посещая собрания Анонимных Наркоманов, пела каждый день.

В конце месяца ей позвонил Алекс Кокс. Он хотел, чтобы она приехала в Испанию и снялась в главной роли в фильме, и он заплатит ей 40 000 $.