Космические пираты

Глава 17 Пленники

Флеша поместили в самую дальнюю комнату госпиталя. Теперь, чтобы удрать, ему пришлось бы пройти через комнаты землян. И в первую очередь, Жвачкина.

Находясь по соседству, он же первый, прямо с утра, провел пробный допрос пленника.

— Привет, начал он очень вежливо.

— ШЛАВА ФШЕМ, — с поклоном и почти торжественно ответил Флеш.

— Я — Жвачкин.

— Я ФИЖУ.

— Как Фижу? Ты же был Флеш. Хочешь скрыть свое имя? Не выйдет. Я его уже знаю. Ты — Флеш.

— НЕ ФЛЕШ. ШОФШЕМ НЕ ФЛЕШ. ФОТ.

— Ага, уже стал Фотом. Запутываешь следы. Итак, кое-что я уже установил. Тебя зовут Флеш и ты имеешь две клички — Фиж и Фот. Настоящий бандит. Кто твой напарник? И где он? Отвечай.

— ШМЫЛШЯ.

— Вчера был Финт, а сегодня он уже Шмылшя? Не хочешь выдавать? Вообще-то это правильно, но придется. Против меня не устоишь. Кто вас сюда доставил?

— ШАМИ. МЫ ШАМИ.

— Так, непонятно. Шами или Мышами? Пока будем называть твоих хозяев Шами-Мышами, через черточку. Это уже кое-что. Что вам нужно здесь у нас на Земле?

— А КТО ФЫ?

— Ага, нужны какие-то Актофы. Если даже они у нас есть, мы вам их не дадим. Понятно?

— НЕ ШОФШЕМ.

— Понятно. Не притворяйся и не тяни время. Эти самые Актофы, кто они?

— ФЫ. ОНИ ФЫ.

— Опять отвечаешь загадками. Или это их дополнительные клички?

— НЕ ШОГЛАШЕН.

— Похоже, надо звать Дормидонта. Смотри. Я хотел с тобой по-хорошему. Дормидонт живо тебя расколет с твоим языком. А если надо, то и своему научит. Дормидонт, подойди ко мне на минутку!

Так как было очень рано, то пришлось того звать повторно. Наконец, он появился в дверях. За ним, уже без специального приглашения, проскользнула в дверь Аза. И еще где-то в глубине дома хлопнула дверь. Число желающих поспрашивать зловреда понемногу возрастало.

Трудно было поверить в то, что такая вот парочка негодяев уничтожила все человечество Земли. Совсем не богатырского сложения и даже, как заметила Аза, лица их были не страшные, а скорее печальные. Но факты — упрямая вещь. Плюс попытки расправиться с ними здесь и на Луне. Поэтому предположение Жвачкина, что Флеш их просто запутывает, звучало весьма правдоподобно. Надо было воспользоваться перекрестным допросом, чтобы во всем разобраться.

При таком допросе несколько человек по очереди быстро задают самые разнообразные вопросы. Причем вопросы часто повторяются, но на разных стадиях допроса. Таким способом легко ловить противоречия в ответах допрашиваемого, если тот желает что-нибудь скрыть.

Первым начал Дормидонт:

— Ты кто?

— Я швой.

— Стойте, — закричал сразу Жвачкин. — Вот он и попался. Мне он назвал имена Фиж и Фот, а тебе говорит, что Шфой. Нехорошо, Флеш, врать, нехорошо. Некрасиво. Сколько будет четыре и четыре?

— ФОШЕМ.

— А пятьдесят и пятьдесят?

— ШТО?

Пятьдесят и пятьдесят?

— ШТО, ШТО!

— Ты что, плохо стал слышать? Штокаешь на каждый вопрос. Уши прочисть, если плохо слышишь. Сто будет. Ясно? Вы кто такие?

— БЕЗ ОТФЕТА.

— Сколько вас?

— ДФОЕ.

— Откуда вы?

— БЕЗ ОТФЕТА.

— Вот, опять, — обрадовался Жвачкин. — На два разных вопроса получили один ответ. Какой же он врун, этот Флеш. Ничего, я его выведу на чистую воду. Задам такой вопрос, что ему не отвертеться. Слушай внимательно, Флеш. Вы роботы или люди? — и Жвачкин торжествующе оглядел окружающих.

— МЫ ШЛУГИ.

— Ну, наконец, я его расколол. Они и не роботы и не люди, а новая космическая раса — шлуги. Теперь понятно. Пока разберешься, семь потов сойдет. Послушай, Дормидонт, как бы это научить говорить его по-нашему. А то их язык очень трудный. Мне и то еле удается понять. Про Азу и говорить нечего. Совсем тарабарский язык.

— Не тарабарский, а шепелявый.

— Какая разница, тарабарский или шепелявый. Главное, что не наш и ничего не понятно.

— В том-то и дело, что наш. Просто он шепелявит и некоторые буквы неправильно произносит. Кроме тебя это все поняли: Вместо «В» — «Ф», а вместо «С» — «Ш».

— Так получается, что он даже говорить правильно не умеет?

— ШАМ НЕ УМЕЕШЬ, — обиделся Флеш.

— ФЫ ШАМИ БУКФЫ НЕФЕРНО ГОФОРИТЕ. А МЫ ФЕРНО. НАШИ ШЛОФА КРАШИФЫЕ, А ФАШИ ШОФШЕМ ИШПОРЧЕНЫ.

— Наши, фаши, — не выдержала такого коверкания языка Аза. — Чьи это ваши?

— БЕЗ ОТФЕТА.

— А как попали на Землю?

— НА ФАШЕМ КОРАБЛЕ.

— На нашем?

— НА ФАШЕМ, НА ФАШЕМ. НА ЛУНЕ ШЕЛИ И ШЮДА Ш ФАМИ ПРИШЛИ.

— На Луне еще кто-нибудь остался?

— ФОПРОШ БЕЗ ОТФЕТА.

— Из нас кого-нибудь знаете? — решился задать Альф вопрос попроще.

— ФАШИХ ПА И МА. ШОФШЕМ УМНЫЕ. И ЖФАЧКИНА. ШАМЫЙ ШМЕШНОЙ. И ШМЕЛЫЙ, — добавил Флеш после секундной паузы.

Жвачкин хотел было возмутиться. Но услышав последние слова, заметно оттаял. Ведь его назвали не просто смелым, а самым смелым. Хорошо все-таки, что ему попался Флеш. От Финта бы такого ни за что не дождаться. Хотя, когда он его схватит, еще неизвестно, как тот себя здесь поведет.

Увлекшись мечтами, Жвачкин на время отключился от продолжавшегося допроса. И вернулся в реальный мир только после заключительной фразы Дормидонта, обращенной к пленнику.

— Ну, ты и достал нас своими БЕЗ ОТФЕТА. Надо от тебя немного отдохнуть. А ты пока посиди, подумай и переходи на нашу сторону.

С этими словами они временно оставили Флеша в покое. На что тот ничуть не обиделся.

— ДО ШФИДАНИЯ ШМЕШНОЙ ЖФАЧКИН, — донеслось до них из-за захлопнувшейся двери.

— И шамый шмелый, — договорил за него сам Жвачкин, боясь, что другие могли это забыть.

Устав от перекрестного допроса больше самого допрашиваемого, роботы и люди занялись обычными делами. Один Жвачкин никак не мог успокоиться. Он решил во что бы то ни стало выучить тарабарский язык зловредов и довести процесс допроса до конца. Для этого требовался Пуфик, чтобы его немного потренировать. Пуфик должен был задавать разные слова на шепелявом языке, а Жвачкин переводить их.

Сначала они использовали уже знакомые слова.

— ШЛАФА ФШЕМ, — начал Пуфик.

— Слава всем, — перевел Жвачкин.

— ШМЫЛШЯ, МЫ ШАМИ, А КТО ФЫ, — спрашивал Пуфик.

— Смылся, мы сами, а кто вы, — отвечал Жвачкин.

— ФИЖУ, ФОТ.

— Вижу, вот. — Жвачкин был немного обескуражен простотой перевода. — А я такого навыдумывал. Перед Па стыдно. И ФЛЕШ это не Флеш, а «В лес» получается, и ФИНТ оказывается не Финтом, а обыкновенным винтом. Теперь они меня не облапошат. Давай что-нибудь еще.

— ФАШИ.

— Ваши.

— ШЕЛИ.

— Сели.

— ФОТ.

— Вот.

— ФОШТОК.

— Восток. А подлиннее что-нибудь?

— Пожалуйста. ФШЕ НЕФИДИМКИ Ф ЛЕШУ ШИДЯТ, А ШМЕЛЫЕ ЖФАЧКИН И МАРШ ШКОРО ИХ ФЫШЛЕДЯТ.

— Тут ты явно перестарался. Но и мы не лыком шиты. — Жвачкин несколько секунд подумал и ответ был готов. — Все невидимки в лесу сидят, а смелые Жвачкины скоро их выследят.

— В принципе правильно, но немного не так, — отметил Пуфик. — Куда-то исчез из перевода Марс и почему-то Жвачкиных стало несколько.

— Как куда? — удивился Жвачкин? — Он же на стартодроме. Поэтому я за себя и за него буду выслеживать зловредов. По-моему, все правильно.

— Если по-твоему, то конечно, — вынужденно согласился Пуфик.

Под вечер Жвачкин был готов к новому допросу Вместе с другими желающими он повторно навестил Флеша. Настроение у него было бодрое. Теперь можно будет поговорить на равных.

Как ни странно, Флеш выглядел намного более ожив ленным, чем утром, и охотно согласился продолжить беседу. Такое поведение противника вызвало подозрение у Дормидонта, но Жвачкина мало обеспокоило.

— Он надеется опять меня запутать. Но на этот раз не выйдет. Мы с Пуфиком подготовились как следует. Я больше не буду задавать ему прямые вопросы, чтобы не получать «безотфета». Я буду ловить его на мелочах в обычном разговоре. Сейчас сами убедитесь.

— Расскажи-ка нам Флеш, — обратился он к тому, — как вы выбрались из нашей ловушки около госпиталя? Мы и сами все знаем, просто интересно услышать твой рассказ.

— Ш УДОФОЛЬШТФИЕМ, — Флеш был сама любезность. — МЫ Ш ФИНТОМ, КАК НАЗЫФАЕТ ЕГО ЖФАЧКИН, НЕ УФИДЕЛИ ШАХТЫ, НАШТУПИЛИ НА КРЫШУ И ШФАЛИЛИШЬ ФНИЗ.

Уже после первого предложения Жвачкин не смог сдержаться, отвел друзей в дальний угол комнаты и шепотом начал разоблачение.

— Видите, первые результаты налицо. Флеш не должен слышать моего перевода, чтобы не догадался, что я отлично выучил их язык. Так мы узнаем все, что они хотят скрыть, все их секреты. Один он уже выдал.

— Какой? А мы и не заметили.

— Потому что плохо понимаете его язык. Например, чего они не увидели?

— Как чего, шахты. Ну, ямы, что мы вырыли.

— Совсем нет. Звучит «ШАХТЫ», а обозначает «вахты». Буквы надо быстро заменять. «Ш» на «С» и «Ф» на «В». Но тут он ошибся, «Ш» и «Ф» перепутал. Хуже меня свой язык знает. Так вот, они не увидели вахты, то есть нашего охранного поста и поэтому спокойно пошли к госпиталю. Тут Па был прав, что предложил всём уйти оттуда. Не заметив никого, невидимки осмелели и перестали остерегаться.

На лице у Ма появилось выражение полного изумления. Аза, так та с открытым ртом слушала разоблачения Жвачкина. А еще считали, что Жвачкин храбрый, но бесхитростный. Нет, ее Шоколадик сто очков даст вперед этим противным невидимкам.

— Но это еще не все, — с заговорщицким видом продолжал хитрый Шоколадик. — Главное только начинается.

— Так это еще не весь обман? — не смог сдержаться Па.

— Нет. На что они наступили, помните?

— На крышу. Наступили на крышу и свалились вниз.

— Вовсе нет. Во-первых, крышей можно назвать только то, что над головой, а у них она была под ногами. А во-вторых, наступили они не на «КРЫШУ», а на «крысу». В этом все дело. Проходя около ямы, они наступили на крысу и испугались. Отскочили в сторону и попали в нашу ловушку. Ну что? Если бы я хорошо не знал язык, разве мы смогли бы установить всю правду?

Альф, пораженный не виданной ранее силой ума Жвачкина, молчал. А тот, как ни в чем не бывало, вернулся к Флешу и ласково попросил того продолжать.

— ФИНТ ОТ ШТРАХА УПАЛ В ШОК, А Я ШТАЛ ОБШАРИФАТЬ УПАФШЕЕ ПОКРЫФАЛО.

Не успели друзья дослушать фразу до конца, как у Жвачкина уже была готова версия. Давясь от смеха, он изложил ее все также шепотом.

— Они несли с собой зачем-то сок. Наверно, отравленный, чтобы Альфу подсунуть. Но свалились в яму и Финт сам упал в этот сок. Вот потеха. Так ему и надо.

— А дальше что? — теребила нетерпеливо его Аза, уже не знавшая чему верить, своим ушам или пересказу Жвачкина.

— Дальше идет о том, как они выбирались из ямы. Сначала Флеш стал «обваривать» покрывало.

— Обваривать покрывало? Зачем это ему?

— Пока не знаю, они же хитрые. Но и нам главное не показать вида, что мы все понимает. Тогда узнаем продолжение.

Тем временем Флеш, не обращая внимания на перешептывания землян, продолжал излагать не столь давние события.

— ИЗ НЕГО ПОЛУЧИЛАШЬ ХОРОШАЯ МЯГКАЯ ШОФА, НА КОТОРОЙ МЫ ШИДЕЛИ И ДУМАЛИ. Ш ЭТОЙ ШОФОЙ МЫ И ШДЕЛАЛИ МАЛЕНЬКИЙ ФИНТ.

— Они обварили покрывало и превратили его в сову. Затем с ее помощью сделали винт, — быстро комментировал Жвачкин. — Тут он хотел меня обмануть, когда говорил про «ФИНТ». Но я не поддался на уловку. Мой Финт, который убежал, среднего роста, и его делать не надо. Тут речь идет о маленьком ФИНТЕ, о пропеллерчике, как у нашего махокрыла. Продолжай, пожалуйста, Флеш, — подбодрил он того, хотя это и не требовалось.

— МЫ ПОДБРОШИЛИ ШОФУ И ОНА ЗАЦЕПИЛАШЬ ЗА БУЙЕР ФАШИ ШУТКИ КОНЧИЛИШЬ. ПОШЕЛ ФИНТ И ШДЕЛАЛ ФИШКИ ИЗ ФАШИХ ПРИБОРОФ.

— Вот оно что, Жвачкин сам был удивлен таким объяснением. — Оказывается, винт — это не пропеллер. Вернее это пропеллер, который получился из самой совы. Сова вместе с покрывалом вылетела из ямы и зацепила его за наш буйер. А по нему вылезли наверх зловреды. И было это ровно в 12 часов ночи, когда кончились наши сутки.

— Я бы до такого никогда не догадалась. Говорит одно, а на самом деле — совсем другое. Спасибо тебе, Шоколадик. А то мне начало казаться, что этот Флеш не такой уж и плохой. Ну и обманщик, — и Аза с укором взглянула на замолкшего Флеша.

Ободренный поддержкой, Жвачкин собрался открыть им глаза и на другого зловреда, своего личного обидчика, но временно сдержал себя.

— Самое главное я вам сообщу, когда мы выйдем из этой комнаты. Это настолько ценная информация, что рисковать нельзя.

Ничего больше не говоря и не реагируя на завершение рассказа Флешем, он вежливо, как и в самом начале разговора, распрощался с ним. Удивленный такой реакцией на свой рассказ, Флеш выглядел растерянным. Это еще больше подтверждало неприкрытое торжество Жвачкина.

За дверью Жвачкин моментально перестал сдерживать себя.

— Это тайна так тайна! Всем тайнам тайна. Хотя я все время предчувствовал это. Уж как Флеш старался ее скрыть, но последним своим предложением все выдал. Вернее, это мне удалось проникнуть в его хитрости. Так вот, если раньше «ФИНТ» у него обозначал «винт», то здесь имелся в виду самый настоящий реальный Финт, так нечестно поступивший со мной. И знаете, кто он есть на самом деле?

В этом месте Жвачкин сделал многозначительную паузу. Даже Дормидонт, не особенно доверявший в этом вопросе своему другу, не мог сдержать выражения любопытства. Что тут говорить об Азе.

— Он — не простой зловред, а посол! Вот кто он, Посол наших врагов, а значит, главный зловред на Земле. Флеш так и проболтался. «ПОШОЛ ФИНТ». И сделал он не фишки из наших приборов, когда поломал их, а виски.

— Ну да? — не выдержал Па.

Судите сами. Ведь тогда весь запас спирта у нас пропал. Финт из него себе и своему помощнику виски сделал. Это их любимый напиток, — убежденно закончил Жвачкин, как будто сам с ними выпивал.

К этому моменту изумление Ма достигло своего предела. Хотя чуть раньше ей тоже казалось, что предел этот уже наступил. Это же надо! Так переделать простую историю о том, как зловреды, пользуясь большой длиной мягкого, как софа, покрывала, забросили его наверх и зацепили за ближайшее колесо буйера. А потом Финт пошел и разбросал все их приборы, как фишки. Сто лет специально будешь придумывать — так не получится! Но об этом, чтобы не обижать Жвачкина, она решила рассказать остальным чуть позже. Па всецело поддержал ее.

А на следующее утро Флеш исчез. Исчез так, как могут исчезать только невидимки. Не оставив никаких следов. Жвачкин готов был поклясться, что через его комнату он не проходил. Зная коварство зловредов, он ночью спал прямо перед дверью. А окон в комнате не было.

Даже Ма, пока оставили при себе вчерашние сомнения в сверххитрости Флеша.

Растерянность продолжалась до тех пор, пока Жвачкин в гневе не стукнул ногой о коврик, лежащий перед софой. Коврик от этого удара почему-то глуховато ухнул и Жвачкин вместе с ним внезапно исчез с поверхности пола. Никто не успел прийти ему на помощь.

Но та уже и не требовалась. Сначала из дыры в полу показалась рука с зажатой в ней бумажкой, а потом и голова Жвачкина, провалившегося вниз только по плечи. На бумажке было написано: «ШМЕЛОМУ ЖФАЧКИНУ. ЯМА ЗА ЯМУ. ПРИФЕТ!». Уму непостижимо, как Флеш смог догадаться, что в ней первым побывает именно Шоколадик?

Это оказался обыкновенный подкоп, отверстие от которого прикрыли ковриком.

— Эх, — огорчилась Аза. — Не до конца ты вчера его расколол, Шоколадик.

Жвачкин и сам был недоволен собой. Он все внимание сосредоточил на Финте, а Флеш оказался орешком покрепче. «Флеш — это новый правитель Земли, а Финт при нем всего лишь посол», — внезапно понял он.

— Этот Флеш — выдающийся копатель ям, — хмуро передал друзьям свои мысли Жвачкин.

— Копает их лучше Марса. А как быстро он в поле ее выкопал. С этого мгновения он мой главный враг!

— Непонятно только, — высказал сомнение Дормидонт, чем этот выдающийся копатель пробил бетонный пол и как умудрился сделать лаз, не оставив в комнате ни соринки.

— Это мы сейчас проверим, — и голова вместе с бумажкой исчезли в дыре.

А еще через минуту Жвачкин, злой как черт, опять появился в комнате, не находя слов от возмущения.

— Эт-то нечестно! Так некрасиво поступать. Все сваливать на невиновного.

В воздухе повисло недоумение. Жвачкин не останавливался:

— Нас обманули. Бедный несчастный Флеш. А все Финт, опять этот Финт — главный посол внеземной расы. Это он выкопал подкоп и вывел отсюда Флеша. Хотел отвести мой гнев от себя. Добрый милый Флеш — ангел по сравнению с ним, а я — шляпа. Не зря у него голова плоская. По ней Финт его каждый день лупит. У самого-то голова, во-он, какая длинная.

Непонятно, причем здесь была голова, но теперь многое становилось понятно. Флешу помог бежать Финт. Это было хорошо видно что двум цепочкам следов, тянущихся через песок около начала подкопа с внешней стороны госпиталя.

Следующая неделя после побега оказалась спокойной. Несмотря на все старания, никаких новых следов зловредов больше замечено не было.

— Боятся меня! — отошедший Жвачкин приписывал результат установившегося перемирия исключительно себе. — Теперь будут долго тихо сидеть. Знают, как я страшен в гневе.

— Шоколадик правильно говорит, — полностью разделяла его чувства Аза. — Здесь мы их победили. Поэтому смело можем отправляться в полет на Луну. Даже хорошо, что они будут здесь отсиживаться. Надо только проследить, чтобы невидимки с нами, как в прошлый раз, не улетели на спутник.

Наступила пора Па и Ма продолжить свое затворничество под землей, так как их амулеты забрали путешественники. Из госпиталя в помещение Буля перенесли последние необходимые вещи. На всякий случай на всех дверях соорудили крепкие запоры.

Процедура прощания не заняла много времени. По традиции перед расставанием присели на дорожку. Еще раз обнялись и отлетающие потопали к своему буйеру, давно ожидающему их. Опять по традиции Альф попросил Дормидонта проверить мачту. То, что она оказалась аккуратно подпиленной почти на прежнем месте, большого удивления не вызвало. Скорее всего это было сделано еще в тот раз, когда они готовили ловушку для зловредов.

К такой ситуации Дормидонт оказался полностью готов. Ничего не разбирая, он приложил к мачте приготовленную заранее толстую деревянную рейку и закрепил ее в двух точках выше и ниже места распила. Вся операция заняла ровно десять минут. А еще через десять они уже катили по дороге к стартодрому.

Тем временем на самом стартодроме события развивались не лучшим образом.

После прилета Марс первым делом осмотрел ангары с космолетами. «Большун» и «Игрушка» стояли каждый в своем отсеке. С ними все было в полном порядке. Марс вышел из строения и пошел через поле по тропинке безопасности, выдергивая по пути зеленые флажки, отмечавшие ее расположение. Теперь без него никто не смог бы пробраться в стартодром через запретную зону. Потом он вернулся на свой пункт наблюдения, где безвыходно и проводил все свое время, ожидая прибытия товарищей.

Прошла неделя, затем вторая. Однообразие на Марса не действовало. Тут у робота большое преимущество перед человеком. Он может сколько угодно долго выполнять один раз заданную для него программу.

Но вот как-то под вечер, когда солнце начинало садиться за горизонт, он заметил какое-то неясное движение на дороге из поселка. Наблюдательные приборы мало чем могли помочь ему, так как смотреть приходилось против солнца.

Считая, что это идут друзья, Марс хотел выйти к ним навстречу, чтобы провести их по тропинке безопасности. Но те, не доходя даже до ее начала, вдруг резко свернули в сторону. Это заставили его насторожиться. Что-то здесь было не то. Начало тропинки им было хорошо известно, так как по ней они ходили неоднократно. В такой ситуации покидать пост было рискованно. Пришлось просто наблюдать за развитием ситуации.

А ситуация развивалась весьма неожиданным образом. Резко свернувшая на запретную зону группа направилась не к стартодрому, а к месту расположения боевых артиллерийских автоматов. Так как теперь они двигались несколько под другим углом к солнцу, то присмотревшись, Марсу показалось, что это была вовсе не группа роботов, а что-то, очень похожее на Дормидонта в его самоходном кресле.

Тут уже стало не до теоретических рассуждений. Да и чего ему было особенно опасаться. Все равно по заминированному полю никто сюда не пройдет. Но в тот момент, когда он собирался вылететь на помощь неизвестному, еще одно движение отвлекло его. Гораздо ближе от него, в самом начале тропы безопасности, ему послышались голоса, зовущие его: «Ма-а-р-с-с, Ма-а-р-с-с-с».

Чем сильнее Марс всматривался в этом направлении, тем хуже ему становилось видно. Солнце уже коснулось земли и какие-то точки на его фоне, как ему показалось, начали двигаться по тропинке. Чтобы не вызвать шального снаряда на свой полет, Марс мгновенно спустился с зала наблюдения и бросился по тропе.

Расстояние было небольшим и для хорошо знавшего ориентиры Марса двигаться по оврагам тропинки можно было с максимальной скоростью. Через несколько минут он пересек зону и выбрался на окружную дорогу. К его удивлению, на ней никого не было.

С мгновенной тревогой Марс обернулся к глыбе стартодрома. Там оставалось все спокойно. Солнце не слепило глаза и в этом легко было убедиться. Зато также хорошо стало видно, что кресло с человеком на другом краю поля неотвратимо приближалось к гибели.

Да! Именно с человеком! Марс был уверен, что того, кто сидел в кресле, он не знал. Еще один оживший и как Дормидонт начавший поиск? Вот здесь, не раздумывая, Марс включил форсаж двигателей и устремился к обреченному.

С этого момента обреченных становилось двое. Тот, в кресле, и он, Марс. Чтобы спасти незнакомца, надо было приземляться. А на земле, да еще прямо в районе расположения батарей, Марса подстерегали те же опасности, что и других. Вот незнакомец приблизился к первому орудию. Стрелять Марс не мог. Он только упал с неба и закрыл собой кресло…

…Прямо в грудь ему смотрело жерло длинного ствола! Эти нехитрые орудия-автоматы Марс хорошо знал. Но в их простоте и заключалась вся беда. Никаких решений они не принимали. Кроме одного. Любое замеченное движение — выстрел. Движение — выстрел.

Сама автоматика располагалась на другом конце ствола и заканчивалась приспособлением, отдаленно напоминающим курок у старинного ружья. Боек бьет по взрывателю — и выстрел. Если бы разбить это адское устройство… Марс напряг руку и стал ее сгибать для удара лазером. Но стоило руке подняться на сантиметр, как на этот же сантиметр боек приблизился к взрывателю. Таких сантиметров Марсу надо было преодолеть, чтобы поднять руку, не менее пятидесяти. А у бойка их было всего пять.

Марс вернул руку на прежнее место. Так же плавно и боек занял свою привычную позицию. Выхода не было. Раньше или позже он допустит ошибку. За его спиной может упасть простой желтый березовый листочек, заброшенный сюда шальным ветром. Тогда конец. Ему и человеку за спиной.

И тут Марс услышал не далее чем в двадцати метрах от себя обращенную к нему речь. Да, именно к нему. Его назвали по имени.

— НУ ФОТ МАРШ, МЫ И ФШТРЕТИЛИШЬ. Я ФИНТ. ПРИФЕТ ТЕБЕ ОТ ФЛЕША. ТЫ ШМЕЛЫЙ КАК ЖФАЧКИН, НО НЕ ХИТРЫЙ. ШПАШИБО ЗА ФШЕ. ДО ШКОРОЙ ФШТРЕЧИ.

Не поворачивая головы, Марс скосил глаза, но говорившего на месте уже не было. Марс еще больше скосил их и чуть-чуть повернул голову, что стоило ему неприятного шороха передвигающегося курка. За его спиной в кресле сидел не человек, а кукла! Чучело из тряпки, набитое сеном, и со шляпой Па на голове. Вот почему оно показалось ему человеком. Из-за украденной шляпы!

Марс сделал еще несколько попыток освободиться. Однако проклятый курок не выпускал его из своего поля зрения, тихонько пощелкивая при своем перемещении. Затем за спиной завыла сирена, постепенно заглушаемая шумом двигателей стартующего космолета. — Только теперь до Марса дошло, как его провели.