Космос Пушкина " России первая любовь…"

Лишь смерть противоречит красоте.

Но силы у неё уже не те,

Поскольку жизнь резвится на опушке.

Опушка времени. Ей окольцован Мир.

Ей боги повинуются и люди.

Любовь моя – на поднебесном блюде,

Подобная Петрарке и Неруде,

Провозглашающим любви вселенский пир!

И я средь пира – ваш Поэт, о чуде

Мечтающий. Пусть день Поэта труден!

Ваш Пушкин. Вы согласны? – Ваш кумир.

А. С. ПУШКИН.

Автограф точен. Мной удостоверен.

Я – Сердца Пушкинского вещий звук.

Мой звон касается его астральных рук.

И лук натянут – Серафима лук.

И каждый слог родному сердцу верен .

Примечание:*Коронопартия, подобная аллегро– имеется в виду краткое царствование

Петра Великого, ввиду быстрого ухода Его на Тот Свет.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

198

К НАЧАЛУ ВСЕХ НАЧАЛ

«Через Свирель дано мне воссоздать реальный образ

Моего Покровителя и Благословителя на явление моё в Мир Сей.

И стих, и строка сего повествования есть моё волеизъявление и внушение. Описание

деяний Великого Создателя Северной Столицы есть непременная часть сей книги обо Мне. Это

Моё повеление.

А. С. ПУШКИН.

Свеча Петра горит и освещает тайны, которые истории

важны. Свечи врученье не было случайным, – но лишь по воле старины и

новизны!

А. С. ПУШКИН.

Вручение Свечи Просвещения Петром Первым Свирели означало не только возможность

единения поэтических вибраций, идущих от Свирели, с тончайшими вибрациями поэтических

потоков, идущих из Тонкого Мира.

Это событие предвещало реальность общения с людьми, живущими в Пятом Измерении.

Жившие на нашей Земле в свои времена Пушкин и Пётр Великий имели каждый своё

Божественное предназначение и свою миссию. И каждый сыграл в жизни России свою

историческую роль.

Но ОНИ не только БЫЛИ и играли каждый свою роль. Они ЕСТЬ. Они продолжают

жить в Тонком Мире.

Живут и действуют каждый в соответствии со своим Гением и со своим творческим

заданием от Господа Бога.

Нам пока что нелегко воспринять истину, что в духовном мире все времена существуют

одновременно, то есть прошлое, настоящее и будущее присутствуют в едином потоке. Миры

взаимопроницаемы. Люди Тонкого Мира могут общаться друг с другом, независимо от того, к

какому веку они принадлежат.

Живут и действуют каждый, в соответствии со своим Гением и со своим творческим

заданием.

Но мы это уже усвоили из выше приведённого материала. Так, Лев Толстой может

общаться с Леонардо да Винчи, Пушкин – с Аристотелем и любимым им Монтенем.

И, уж конечно, Пётр Великий и Пушкин не только общаются между собой, но и

сотрудничают в области дальнейшего преобразования вверенной им Державы.

Величие двух гениев, их направленность на духовное возрождение России – не через

революционные потрясения, а через духовное, творческое возрастание людей составляет основу

единения их и в мыслях, и в делах.

Так в дневниках Свирели появляются диалоги между Поэтом и Царём.

Возникает поэма «Исполин государственности», где на равных дано вступать в диалог и

Свирели, и другим действующим реально известным России лицам.

ИСПОЛИН ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

о Петре Великом

поэма На 400-летие династии Романовых.

199

Страницы прошлого листая

С высот небес, родная Русь,

Моей Земли одна шестая,

Его величием горжусь.

Не зря ОН огненные взоры

На гордый Запад простирал.

Не зря мой росс в Лучах Авроры

Возвёл Его на пьедестал.

С сынов Руси сбирая дань,

Дань уважения и чести,

К народам простирая длань,

Он говорит: «Мы с вами вместе!»

А. С. Пушкин.

И Муза России начинает разговаривать с самыми мудрыми и любимыми великими

явлениями нашей жизни: с Поэтами России, с самим Санкт-Петербургом и с Первым

Императором Державы.

Разговор начинается в канун дня рождения города на Неве (25 мая 1993 года).

При этом обнаруживается, что сам город обладает не только великолепной памятью на

лица и события.

Город обладает великой, глубоко чувствующей Душой, которая не устаёт переживать все

скорбные постигшие его потери.

СВИРЕЛЬ:

О, высочайший праведник и Бог,

Страдалец, Петербург благословенный,

Твой взгляд и вид, и вечный и мгновенный,

Лишь Пётр Великий предвосхитить мог.

Ты вновь отметил день благословенья

Своих громад, просторов и светил,

Дворцов и храмов, кои посетил

И Бог, и Царь, и век благодаренья!

Введи меня в свои просторы, парки,

Где пролегала Пушкина тропа,

Мой Петербург, великая тропа

Культуры, не изученной и яркой!

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ:

Я слышу и по-своему скорблю

О расставанье с милыми родными,

И плачу, и хрустально-водяными

Слезами невскими свой скорбный путь кроплю.

Мне жалко всех: Петра, который строил

Мой стан и мозг, и верфь и *Колизей,

Величие учёных и князей,

Могущество воинственного строя.

Всех, всех: и пращуров, и правнуков Петра.

Их дух во мне живёт, не угасая.

Их дум и дел зовёт сажень косая,

И ярче светится, чем прежде и вчера!

200

Я вижу Пушкина у Невских берегов.

В раздумье Он стоит с Великим рядом,

Своим задумчивым величественным взглядом

Прозрев величье дружбы и врагов.

Он вечно с нами – цел и невредим,

Как Сам же Пётр, живой и нерушимый,

Не только в бронзе ощутимо-зримой, –

Он в сердце жив и нам необходим.

Он откликается на нежность и бои,

Чей прах и кровь ему претит, как прежде,

И, обращая взор к былой надежде,

Вершит дела прекрасные свои.

Он нам внушает к ближнему любовь.

Он весь – во мне. В лучах Его сиянья

Мой крест и мост, и сила обаянья,

Волнующая родственную кровь.

Я слит с амвоном Пушкинских высот,

Где духом творчества пронизаны ступени,

Означены страдания и пени

Величием моих красот.

Корона Родины и шапка Мономаха,

Вобравшая алмазы естества

Извечного духовного родства,

Не ведавшего гибели и страха.

Но я увлёкся слишком… О себе

Я говорить не буду. Только судьбы

Людей любимых, преданных судьбе,

Отдавших жизни в гибельной борьбе,

Пусть говорят – свидетели и судьи!

Пусть скажет Блок. Он видел много раз,

Чем жертвовала грустная Держава,

Как плакали её любовь и слава,

И взор тускнел Петровских вечных глаз!

АЛЕКСАНДР БЛОК:

Скажу, мой друг, скажу и непременно

Напомню о величии времён,

Живущих в колыхании знамён

Дыханием живым и откровенным.

Твоих просторов, дорогой Царьград,

Твоих садов, воздушно-осиянных.

Зефиром строк, немолчно-первозданных

В Душе намечен ласковый парад.

Но я скажу о времени ином,

Что мозг и сердце непрерывно точит.

Оно войти в историю не хочет

Под знаком демона. Пред Господом хлопочет

Прощения, лишь думая о нём…

201

Но кто простит, и кто тут виноват?

Когда бы знать судьбы предназначенье,

Её прозрачное волшебное свеченье,

То были бы мудрее во сто крат…

Но век свершён. И падают тела…

Лишь Дух восстал в борении и славе.

Кто принесёт её своей Державе,

Которая к прозренью привела?

Опомнись, оглянись, *зиждитель веры

В мертвящие канон и постулат,

Превозносящий копья и булат

Во вред своей же Родине без меры;

Отринувший и Бога и Завет,

Ожесточивший племена и веси,

Проклятьем сотрясавший Поднебесье,

На ближних насылавший свой навет!

Виновен ты… Но мне ль судить о том,

Какие жертвы внесены в анналы

Твоей былой, казалось, прочной славы,

Твоей **макитры, попранной Христом?!...

Пусть судит Бог. Судимы Богом все.

И не избегнет каждый этой кары,

Равнявший честь и почести с товаром

И меч свой уподобивший косе.

Я был незряч… На расстояньи только

Прозрел и в полной мере оценил

Значение искусственных светил,

«Лжедмитриев», кем тешилась лишь полька***…

Они разъяли мозг и свет страны,

Разъединили семьи и народы

И навлекли несчастья и невзгоды,

Всходя на Кремль, под знамя сатаны.

Но я от стен Петра не отрекусь.

Петрополь мой, и тень его и слава, –

Российская извечная Держава,

Под сенью коей каюсь и молюсь.

Я прохожу по Невскому опять,

Ищу следы величия и неги,

Лечу путём привычным до Онеги

И вижу снова воинскую рать.

Рать мирная: в ней зодчий и портной,

Накинувший на стан красавиц платья

И взявший волн течение в объятья

Невы веледержавной и сумной.

СВИРЕЛЬ:

Такие вольности в стихе достойны неких

202

Властителей и сердца и ума,

Тех, чья «машина образов»**** сама

Уводит в Космос от библиотеки…

Не он ли сам с мною говорит?

Есенин, не твои ли откровенья

Продлили жизнь и строй стихотворенья,

В чей стан ты дверь сегодня отворил?

СЕРГЕЙ ЕСЕНИН:

Да, это я. Учти, Свирель, – не трушу,

Вступив на паперть Пушкинских высот,

Вхожу спокойно в этот светлый грот

И крест и мост движеньем не нарушу!

Я продолжаю Блока разговор

О мирной рати. – Другам в назиданье

Дано высокое и долгое страданье,

Мозгам на память и сердцам – в укор!

У мирной рати Вавилона стать,

Могущество всеведенья Закона,

Вершащего всегда и непреклонно

Небесной сути огненную рать.

Великих зёрен истины собрать

Дано немногим. В мирной рати Разум

Следит за всем неутомимым глазом,

Чтоб не упасть, не вырвать, не соврать…

Не вырвать той страницы, что Вавилов

Вложил в историю науки. Знать, геном,

Вот этот маленький могущественный гном

В просторах Космоса вновь набирает силы!

И не упасть ни чести, ни уму,

Как ни толкали к пропасти уроды

Душевных сфер. И снова чтут народы

Вавиловых и к Богу Самому

Влекут, даруя память и свободу!

И не соврать лысенковским «творцам» –

В кавычки забираю это слово, –

И не убить уж нынче стервецам

Ни честь, ни мозг! Да, истина сурова,

Но честно служит дедам и отцам!

А. С. ПУШКИН:

Да, с именем великим нынче свиты

Дела вершащих славу и позор.

Но я на тех лишь поднимаю взор,

Чей жест и шаг с любовью вечно слиты.

СВИРЕЛЬ:

Поэт Мой! Ты ли в разговор вступил?!

Твой слог благословил на жизнь поэму.

Ты оживил в строках любую тему,

203

И сердце каждого любовью растопил!

А. С. ПУШКИН:

Свирель моя! Я ждал такого дня,

Когда прольюсь слезою на бумагу,

Преображая в горечь и отвагу

Ту быль, что жжёт и радует меня.

Такого дня! В календаре отмечен

Он возрожденьем Духа и сердец,

Что даровал Бог-Сын и Бог-Отец,

И без которых жить сегодня нечем.

Такого дня! О, Боже, Пётр Великий!

Стремлюсь к Тебе, рыдаю и молчу.

Тебе, мой друг, сегодня по плечу

Красой ума раскрасить наши лики!

Дерзай! Ты близок к чаше Возрожденья.

Могучей волей Ломоноса стань,

Переплавляй заржавленную сталь

Мозгов и клетей в светлый День Рожденья!

Молю Тебя, взываю к Провиденью,

Век Водолея – в помощь молодцу.

К Тебе, как к Богу-Сыну и Отцу

Стремлю свой бег – своё стихотворенье.

Наш Человек – твоё произведенье.

И Ты, наш Пётр, мечтал его создать,

Высоким и великим увидать,

Даря ему величье в День Рожденья.

ПЁТР ВЕЛИКИЙ:

Я слышу зов величественный друга

И отзываюсь вновь на этот зов.

Для повторенья брошенных азов

Мне в помощь выплыла моя Свирель-подруга.

Я повторю про Бога и людей

Ту истину, что вечно сердце точит.

Поможет мне и год – любезный кочет*****.

Владея сердцем, истиной владей!

Но сердцем не владеет нынче смерд.

И сердце не владеет им – напрасно!

О, знал бы он, как Истина прекрасна,

И что божественных в ней много черт!

Через сердца, через любовь и пламя,

Горящее в бездонности Души,

Сожги безверие и слёзы осуши,

И подними божественное знамя,

Мой город, мой великий демиург!

СВИРЕЛЬ:

О, Пётр мой, мой Царь, мой господин!

204

Портрет Твой снова с полочки снимаю,

Твоей великой Истине внимаю,

И локон, не доживший до седин,

И ус чудесный взором обнимаю!

Тебя хочу поздравить с Днём рожденья

Не только города, но собственным, Твоим,

Который в мыслях наших неделим

С Пальмирой Севера и сроком возрожденья!

Как чуден взор, как волею означен

Излом бровей и почерк ярких губ!

Весь вид, весь стан взывает к звуку труб,

И каждый миг тревогой озадачен!

И латы вторят звонким временам!

Вот-вот сорвётся вскачь Великий Воин!

Он ратной славой вечно удостоен.

И снова по балтическим волнам,

Бушприт расправив, устремится к нам

Символ могущества, уверен и спокоен!

О, Пётр Великий, вешний Пётр Примус!

Как ни смешно – так звали агрегат,

Варивший суп и кашу. Во сто крат

Ты заварил покрепче кашу, Крыму

Дав новый толк, и свет, и бот, и зов,

Открыв просторы южному Приморью,

Подав пример морскому двоеборью

И в крепость русских превратив Азов!

Манит знамён шелковых колыханье,

Прах вечности осыпавших у ног.

О, Пётр Царь, Ты молодость сберёг,

Собрав её могучее дыханье

В просторы новой ласковой волны,

Вобрав весь блеск балтического царства,

Открыв объятья русского дикарства

Разливам финской свето-тишины!

205

В овале дней свети, могучий облик

Отца России, Сына и Царя,

Неповторимого в веках богатыря,

Нам блеском дел и взора говоря:

Мир вечен, юн, един и не раздроблен,

К любви и счастью Богом приспособлен

И Богом жив, Его благодаря!

ПЁТР ВЕЛИКИЙ:

Я слышу панегирик, о, Свирель,

Твой зов и слог с небес Уральских льётся.

И что мне нынче, право, остаётся,

Как ни сказать: «Дышу» на эту трель?

Мой соловей, мой вешний птицепев, –

Так необычно назову сегодня! –

Пусть льётся песня шире и свободней,

Роняя Миру строки нараспев!

Я не мечтал запечатлеться в Слове,

Был весь в боях, в походах, на плацу,

Но не спускал лжецу и вору,

Кто рыбку лучшую присваивать в улове

Стремился, набивая свой карман,

Казну России пропуская сквозь плотину

Нечестных дел. О, горе, горе вам,

Развесивших бесчестья паутину!

Но вновь я ожил в виршах Ломоноса, –

Так северного брата я назвал.

Он для меня и нынче – идеал

Творца-учёного, подобного утёсу.

Его могуществом живёт сегодня Русь.

Его энергией напитана наука.

Тут рифма просится – скажи, какая штука!

Другой найти сегодня не берусь.

Мой правнук маленький тут вынырнул – изволь,

Мой Пушкин – Гений, баловень Эдема.

Ему подвластна каждая поэма,

Любая вера и любая боль.

В его строках дышу теперь безбрежно,

Скачу по Невскому, взираю на Неву,

На Острове Васильевском живу,

На Летний Сад во сне и наяву

Гляжу сквозь тернии и не скажу – он прежний!

Овалы статуй и бледней и безнадежней,

Но я средь них единственный зову:

Мир с Изобилием, поправший зло и тлен,

Крыла расправивший над злобой и бесчестьем.

206

Ему не страшен будущий бес лести,

Ни дьявол жадности, ни расточенья тлен.

Мир с Изобилием взирают на меня.

Их облик вечен, и овал прекрасен.

Их лик и ток сердечный чист и ясен.

Их суть – подобие небесного огня.

Опущен факел. Уничтожен *лев,

Стремящийся лишить любви и влаги

Страну зари рассветной и отваги.

И Сад стоит, от счастья охмелев!

Он ждёт, когда придёт сюда

Певец – Потомок негров, правнук Ганнибала.

Ему Его всегда не доставало.

О, Пушкин, Ты мой крестник и Птенец!

Войди в мой Сад, упейся красотою

Моих затей, сплетением оград.

Никто как Ты, воспел мой Летний Сад

Своей строкой, простою и святою!

Вот мой Дворец. Он смотрит на Фонтанку.

Я там бывал и нынче и вчера.

Встаю, как прежде, утром спозаранку

И говорю себе: «Идти пора!»

Я обхожу и вдоль и поперёк

Свой Питер новенький – и княжий и рабочий.

Он, как и я, глядит мне прямо в очи

И держит жезл, который я сберёг.

Держи России жезл, мой верный град!

В тебе – символ могущества и чести.

Пока с тобой и Я, и Пушкин – вместе,

Тебе не страшен строй любых преград!

Пока с тобой Поэты и Сыны,

Воители, мечтатели свободы, –

С тобою вместе все твои народы.

Они пройдут сквозь времена и годы,

207

В красу России влюблены!

Примечание: 1.*Колизей – имеются в виду великие Дворцы: Зимний, ставший

Эрмитажем, Музеи Петербурга, его Храмы. 2. **Лжедмитрии – образное выражение,

характеризующее название правителей – самозванцев.

3. ***Машина образов – творческая работа С. Есенина, посвящённая системе

художественных образов.

4. **** Смерд – выражение Петра Первого, обозначающее простолюдина. 5. Год –

любезный кочет – год Петуха по гороскопу.

6. Уничтожен Лев – имеется в виду победа России над Швецией. Лев – государственный

герб Швеции.

7. Мир с Изобилием – любимая скульптура Петра Великого среди других, размещённых в

Летнем Саду.

8. Зиждитель веры в постулат– так назван создатель веры в безбожие. «Опомнись,

оглянись, зиждитель веры в мертвящие закон и постулат», – говорит А. Блок.

9.Макитра, попранная судьбой – имеется в виду лжекорона, глиняный горшок, которую

надевали на свою голову Лжедмитрии, воображая, что осенены короной царской власти. .

*КЛЮЧАРЬ ХРАМА ВСЕМИРНОЙ КУЛЬТУРЫ

Пётр Первый – в буквальном смысле – Ключевая фигура ГЕНИЯ

ГОСУДАРСТВЕННОСТИ.

Имя ПЁТР сопряжено не только с именем митрополита, переведшего митрополию

кафедры из Владимира в Москву (14 век), но и с именем Апостола Петра.

Этим именем открывается перечень 12-и избранных Апостолами. Именно к Апостолу

Петру обращены слова Христа: «Ты – ПЁТР. И на сем камне (Пётр – по-гречески КАМЕНЬ) Я

создам Церковь Мою. И врата ада не одолеют ея».

Следует здесь напомнить, что именем ПЕТРА Христос назвал рыбака Симеона, который

встретился Ему на Галилейском озере.

Христос имел в виду, что Петр, которого Он сделал своим Апостолом, станет

КРАЕУГОЛЬНЫМ КАМНЕМ, есть ОСНОВОЙ в строительстве Христианской Церкви на

Земле.

Иисус утверждает пастырем над своими агнцами Апостола Петра и предназначает ему

КЛЮЧИ ОТ НЕБЕСНОГО ЦАРСТВА.

Апостол Пётр был первым, кому является Христос по воскрешении. И Пётр становится

страстным проповедником христианства.

Он, действительно, становится КРАЕУГОЛЬНЫМ КАМНЕМ в строительстве

христианской церкви на Земле.

За свои деяния во славу Христа он принимает мученическую смерть в Риме.

Интересно, что с 5-го века иконописный образ Апостола Петра изменяется. Посох и

Крест заменяются КЛЮЧАМИ!

Постоянный мотив иконографии – вручение Иисусом КЛЮЧЕЙ ПЕТРУ!

Не менее важно, что и в фольклоре средневековой литературы присутствует образ Петра

– привратника и Ключаря Небесного, как видение загробного Мира.

И кто же такой КЛЮЧАРЬ?

КЛЮЧАРЬ (по словарю Даля) – это духовное лицо, заведующее ризницей и церковной

утварью. КЛЮЧАРСТВО – должность в звании КЛЮЧАРЯ. Ключарить – быть в

должности КЛЮЧАРЯ.

Апостол Пётр выполнил свою роль НЕБЕСНОГО КЛЮЧАРЯ. По воле ХРИСТА он

создал Христианскую Церковь во многих странах Мира.

ОН сохранил и распространял её ИСТИННЫЕ ДУХОВНЫЕ ЦЕННОСТИ: ВЕРУ В

ЕДИНОГО ТВОРЦА, НАДЕЖДУ, ЛЮБОВЬ КО ВСЕМУ ЖИВУЩЕМУ и МУДРОСТЬ,

содержащую МИЛОСЕРДИЕ.

Ключарь – слово, открывающее значение и смысл сакральной роли Первого Императора

России.

И если ключарь земной Церкви – есть хранитель всех ценностей церкви: Икон,

хоругвей, плащаницы, Евангелий, других Божественных книг, клобуков, священных

208

сосудов, позолоченных риз, ладана, церковных дорогостоящих изделий, свеч и так далее, то

Ключарём, сохраняющим духовные богатства России в городе-Храме на Неве, стал Пётр

Великий.

С Первого Императора России началось восхождение России по эстакаде времени до

вершины великой Державы.

Пётр «уздой железной Россию поднял на дыбы», как сказал Поэт.

Но Есенин заметил, что величие первого императора России откроется не сразу: «Лицом

к лицу лица не увидать! Большое видится на расстоянии!»

Мысль Пушкина развил В. Г. Белинский. – Пётр Великий – уникальное явление в русской

истории по своим масштабам. Он не просто политик. Личность Его всестороння и гармонична.

Именно религиозно-нравственное начало составляет основу его Духа.

Это НАЧАЛО в соединении с ИСПОЛИНСКОЙ ГЕНИАЛЬНОСТЬЮ оплодотворило и

оживило реформы Петра.

Но не будь благословения Свыше, реформы Его не имели бы таких действий. Сама

история явления на Свет Божий младенца Петра, и вся история его деяний в полном

смысле слова САКРАЛЬНЫ, то есть пронизаны тайной БЛАГОСЛОВЕНИЯ СВЫШЕ.

И капитан, и штурман Он, и лоцман,

Он светел сердцем и велик Душой

Наш несравненный в Русском Флоте боцман,

Неописуемый ни кистью, ни пером!

А. С. ПУШКИН

В рукописи, хранящейся в Эрмитаже, есть предание. Третьи сутки пребывала в родовых

муках царица Наталия Кирилловна. А в Кремлёвском Успенском Соборе шло непрестанное

молебствие о её здравии.

Один из иеромонахов в своей келье вздремнул и вдруг почувствовал, что кто-то будит его

словами: « Иди молиться о царе, царице и о новорождённом царевиче Петре Алексеевиче!»

После этого иеродиакон провозгласил на молебне услышанное им ИМЯ – ПЁТР. Так

царский младенец был наречён именем ПЕТРА.

Знаменательно, что имя ПЁТР впервые было произнесено в Соборе, строившемся при

митрополите Петре, предстоятеле русской церкви. Во всей этой библейской истории поражает

неслучайность имён, действий и явная перекличка с историей Петра Великого.

Царь хорошо знал Библию и понимал библейское значение своего имени. Имя, данное

царю Свыше, обязывало Его самого стать своеобразным КЛЮЧАРЁМ для своего народа, для

всей России, и, кто знает, – может быть, и для всех землян!

Он стал ключарём Храма всемирной культуры, Веры, Любви и Надежды, выбрав

для возводимого им города имя библейского Ключаря, которому Христос завещал

строительство Храма Будущего, имя Апостола Петра.

В той же старинной рукописи, хранящейся в Эрмитаже, описана история закладки

Санкт-Петербурга.

Царь Пётр сплёл ветви двух берёзок, содеяв импровизированные врата в будущий город.

В это время с высоты спустился орёл и сел на эти врата.

Пётр принял это за доброе предзнаменование и с тех пор не расставался с орлом, узрев в

поведении птицы нечто необычное.

Орёл указал Петру место строительства церкви Петра и Павла, уронив здесь к ногам царя

перышко в атаке на стаю воронов. Орёл подсказал царю также место закладки верфи, паря над

этим местом, распластав крылья.

Враги царя, учуяв обмен царя и птицы жизненными силами, не раз старались умертвить

орла.

Усилия их были тщетны. Орёл был неуязвим.

А Петру суждено было свершить строительство северной столицы, предсказанной ещё

ранее неким убелённым сединами старцем, явившимся в стан Петровской армии в одну из

майских ночей 1703 года.

Он толковал о чём-то с царскими денщиками, а потом указал рукой в сторону Финского

залива и несколько раз повторил: «Быть городу Петра!»

209

Таким образом, зародившийся город в имени своём символически соединил три

знаменательные фигуры: Имя Апостола Петра, сподвижника Христа, имя митрополита Петра, в

храме которого крестили младенца Петра, и имя Первого Императора России.

А подробное описание закладки города на Неве вы прочтёте в заключительной главе

книги..

ЕГО ПРИМЕР – ДРУГИМ НАУКА* («Евг. Онегин»)

Невозможно не обратить внимания на слова, прозвучавшие в исповедальном разговоре

Невы со Свирелью, из предыдущей главы!

Эти слова буквально обжигают. И мне хочется повторять их вновь и вновь:

Мессия – Пётр. Он Родине был дан как Цезарь, и воинственный и мудрый. О,

мальчик, господин золотокудрый, любовью к делу покоривший Амстердам!

Мне люб Ты тем, что Ты пристрастен к водным Российским чудо-свето-рубежам, к

стихии – тяготением природным, своим умом и чувством благородным.

Твой путь к Петрозаводску и Кижам – не только символ мощи и Природы,

проникшей в действие российских мастеров. Ты – Символ вечности. Тернистый путь

Петров – Знамение и странам и народам!

Нева, эта мощная стихия, впитавшая в своё информационное поле всю суть царствования

Петра Великого, несёт и передаёт нам Истину о жизни и миссии Первого Императора России.

Нева, как великое разумное Существо, высоко оценивает любовь Петра к водной стихии,

через которую он пролагал пути к строительству корабельных верфей, чем и умощнял вверенную

Ему Державу.

Нева благородно упоминает о том, что Пётр Великий, будучи Царём, покорил

Амстердам, где с любовью и усердием обучался корабельному мастерству, даже скрывая свой

царский титул, назвавшись шкипером Петром.

Свои задушевные идеи по преобразованию Державы Пётр Великий распространял не

только Указами и повелениями. Он личным примером являл собой образец невероятного

трудолюбия.

Он был мастером четырнадцати ремёсел, мастером корабельных дел, полководцем,

рачительным хозяином своей Державы, проявлял в повседневной жизни необычную скромность

и ограничение.

Он ненавидел жадность, лень и ложь. И говорил молодым дворянам: «Трудиться надобно.

Я – ваш царь, но у меня на руках мозоли. А всё для того, чтобы хоть под старость увидеть мне

достойных из вас помощников и слуг Отечества!»

Александр Сергеевич в эпиграфе к этой главе подчеркнул, что всё, сказанное здесь – это,

в первую очередь, Его мысли о Великом Преобразователе России.

И всё, что записано здесь от имени Свирели и Невы, и стихи, и проза – всё это Истина,

которую нужно знать потомкам Петра Великого о Его образе правления, о сакральности Его

назначения и роли для России.

Сам Александр Сергеевич уже из Тонкого Мира даёт такую оценку деяниям Великого

Преобразователя:

Он предрекал прозрение стране

Своим рожденьем – новой крепкой статью.

Он, над Москвой взошедший свежей ратью,

Ветрила дал Восточной стороне.

Соединяя Запад и Восток,

Он думал о науке и о Боге.

Он над Землёй взошёл, как юный Бог,

Оставив имя на Святом Пороге.

Он дышит просвещением времён.

Он зиждется восторгом поколений.

В сердцах славян Его могучий Гений

Стремлением деяний опалён.

210

Он движет мысль. Его крылам могучим

Преграды нет на избранном пути.

Восторг идей Его Души летучей

Разгонит мрак, развеет злые тучи,

Поможет Родине уняться и взойти.

Взойди, о, Русь, могучей волей росса,

Открывшего твои глаза на Мир,

Подобием Петра и Ломоноса,

Под звуки трубные и звоны новых лир!

А в Стансах в 1826 году Пушкин сказал о Петре:

То академик, то герой,

То мореплаватель, то плотник,

Он всеобъемлющей Душой

На троне вечный был работник.

В 1995 году в майские дни Свирель начинает разговор с Петром Великим:

Великий Пётр, с рожденьем на Земле

Тебя Свирель земная поздравляет.

Уж триста с гаком о Тебе Россия знает,

Свой опыт застолбившим на стволе.

То ствол истории и ствол воззрений царских

На Землю, на науку, на народ.

О, Пётр Великий, давший нам приплод

Великих дел, народных и боярских!

Пётр ВЕЛИКИЙ:

Я слышу, Неба маленький помощник,

Помощник Господа и всей земной родни,

Свирель моя, озвучившая рощи,

Где вторят ей родные соловьи.

Я слышу – Твой Отец необоримый,

Я шествую по Небу и Земле,

И по России, Родине любимой.

Живу я вечно на её стволе.

У древа жизни – первый я Учитель

И ученик всех древних и живых,

Всех мудрецов и магов представитель

И ученик Законов Мировых.

Я не чуждаюсь ни холста, ни шпаги,

Ни молота. ни лота, ни иглы.

Я выплеснул на чистый лист бумаги

Идей бессчётных полные котлы.

Мои реформы – Господу опора

В преображенье одичавших Душ.

Но долго буду я предметом спора

И государственного разговора.

Я долго слушаю и дельное и чушь.

Я знаю толк в моей морской Державе

И Душу русскую ценю за долг и честь.

И я, как Царь, добавил русской славе

211

Простора водного, какой у Бога есть.

Но Он даёт простор тот величавый

Не лодырю, не плуту. не льстецу, –

Богатырю, воителю Державы,

Великому и светлому лицу.

Я с Богом шёл на шведов и на турок,

С молитвой – на Полтаву и Азов.

Спускался с Богом до избы и юрты,

До разноликих нашенских низов.

Я доходил до всех разноплеменных

Народов Родины: казаха и угра,

Разноязыких, малых, обделённых,

В Державу коих единить пора!

Я не насильник-вор и не опричник.

Во мне кромешности ты не найдёшь.

Открой окошко, смастери наличник,

Живи, как Царь, скромнейший в жизни личной,

Отринь враньё, неверие и ложь!

СВИРЕЛЬ:

Скажи, родной, как нынче нам поправить

Код благочестия, подавленный вином,

Разгулом бедности и думой об одном:

Доколе подлость будет нами править?

ЦАРЬ ПЁТР:

Живи, как Царь, не убавляй Души свеченье,

Не обращай внимания на злых.

В себе самом отыщешь ты леченье

От горестей и слабостей земных!

Не увлекайся тряпками и жвачкой,

На заграницу рот не разевай.

Расти российский добрый каравай,

Не соблазняйся западной подачкой!

Благослови семью на восхожденье

И в добром здравии детей производи.

Знай – в том России нашей продолженье.

Цветок на клумбе – как ребёнок на груди.

Недаром Лейбниц мне говаривал, бывало,

Про светлое значение монад

И звёздное высокое начало:

Оно превыше всяческих наград!

Прошли века. Но я в когорте вечной

Ваш Царь и воин, рукопись свою,

Свой слог и стяг и свой привет сердечный,

И свой Наказ тебе передаю:

О, Русь моя, моё Святое Чадо!

Как грудь болит о доле о твоей!

212

И ничего мне, Родина, не надо,

Лишь мудрость наших бедных сыновей!

Её зову, её влеку из бездны

Ушедших дней, порушенных церквей,

Из генной памяти, могучей и полезной,

О, Русь моя, печаль мою развей!

СВИРЕЛЬ:

Ты веришь, Пётр, что Русь расправит крылья,

Вздохнёт свободней, легче и сильней?

ЦАРЬ ПЁТР:

К тебе летит святая эскадрилья

Божественных и царственных огней.

О, Русь, они – твоё вооруженье,

Твои мортиры, танки, твой эскорт –

На восхожденье, не на униженье, –

Твоё преображение и спорт!

Преобрази огни в своей купели

Души высокой, царственной, святой.

Знак творчества сними с макушки ели –

Свою Свирель. И сердце в самом деле

Могучей засияет красотой.

Неси свой крест. Нет на Земле уюта.

И без страданий ты не проживёшь.

Остерегайся *ключника и плута,

Отринь грабёж, неверие и ложь!

Я против мрака множил наши силы,

Великий гнев и вездесущий нрав.

И, труд стезёю вечною избрав,

Граню кристалл твоей Души, Россия!

И РОССЫ ОТВЕЧАЮТ СВОЕМУ ЦАРЮ – ПЕТРУ:

Мы генной памяти потомки,

Гнезда Петрова сыновья,

России дружная семья

Земли невянущей и звонкой!

Российские колокола,

Звоните снова возрожденье!

Пусть знаменует восхожденье

Адмиралтейская Игла!

В мае 1995 года Россия салютовала своему любимому Императору в честь Его Дня

Рождения, маленькими стихами, славя Его мужество, величие и скромность.

И в этой поэтической строке, опять же, без труда угадывается Муза Пушкина.

ПРЕОБРАЗОВАТЕЛЬ

Крупицы мужества и чести

213

В Душе российской заронив,

Мой Пётр, Ты, Мир преобразив,

Всегда со мной и с Миром вместе!

Ты с моряками в дальнем море

Сквозь бури пролагаешь путь.

Ты с нами в радости и в горе,

С волной и ветром вечно споря,

Стремишься в общем разговоре

К груди Отечества прильнуть!

ВЛАСТИТЕЛЬ СУДЕБ

Как мощен ум Его, как скуден хлеб,

Как скромен стол его и прост обычай.

И жест и шаг так быстр и непривычен!

О, Ты, властитель бури и судеб!

Ты, вырвавшись из времени оков,

Опередил и времена и страны,

Наш Питер-Царь величественно-странный,

Вобравший звон и мужество веков!

ВЕСЬ В РАБОТЕ

Ты не чуждался ни пера, ни шпаги.

Ты лотом мерил глубину морей

И наносил на чистый лист бумаги

Дорогу к творчеству, что пролагал борей.

Ты уходил в неведомые страны

И за собой собратьев уводил.

И Лейбницу величественно-странным

Казался средь расчисленных светил.

Ты весь в большой не стынущей работе,

В реформах, и в расчётах, и в борьбе,

В маневрах – и на суше и во Флоте.

И ритмы – лучший памятник Тебе!

ВЕНЕЦ ОТЕЧЕСТВА

Ты срифмовал себя с родной Природой,

С рекой и степью, с морем и горой,

С равниной и российским Небосводом,

Со словом ПОДВИГ, ВЕТЕР и ГЕРОЙ.

Ты срифмовал навек себя с Любовью,

С порывом, гневом, смехом и волной,

И с вечно русской и кипучей кровью,

И с северной печальной стороной.

Ты с гневом рифмовал себя жестоко

И портил лик гримасою его.

Ты изменялся во мгновенье ока

И ненавидел всех до одного,

Когда измену или вероломство,

Враньё иль жадность проявлял вассал.

Твой клич и ключ восприняло потомство,

214

Которому «Зерцало» написал.

Спасибо, Пётр! Великий наш Учитель,

Наш верховой, и штурман, и боец,

Наш лучший из короны представитель,

Венец Отечества и юности венец!

В ГАРМОНИИ С ЖИЗНЬЮ

Алмазным грифелем вписал Ты в лоно века

Дворцов созвучье, грусть кариатид.

И к радости простого Человека

Наполнил Сад сияньем аонид.

Ты на века построил светлый Питер.

Он – знак содружества Прибалтики с Москвой.

И Ты, Москвы могучий представитель,

За это отвечаешь головой.

Пусть надорвались временно те нити,

И холодом пахнуло над Невой,

Но никогда не рушится обитель

Минервы с огнестойкою совой.

И срок придёт, и засияет знамя

Величественной вольницы Петра.

Все страны и народы будут с нами

В едином лоне жить. ЭТ ЦЕТЕРА (И так далее!)

Но вот, при очередном путешествии по Петербургу появляется на авансцене Александр

Блок.

Он вспоминает Петербург своего детства и юности:

Здесь мило всё: моя застава,

Унылость, запахи, гудки,

И питерские моряки,

Их полудикие забавы,

И века рухнувшие нравы,

И сень стареющей дубравы,

И лёгкость Пушкинской строки.

И Поэт удивляется разительным переменам:

О, Невский, ты не мной воспет!

Теперь уж ты неузнаваем:

Ты погружён в рекламный бред,

Непостижим, недосягаем.

Здесь чужестранец властелин

Дворцов, витрин, сердец и судеб.

И мнится – Пётр Исполин

Сам чужестранцами гоним

И не понятен добрым людям!

Но полно, грусти места нет!

Пусть Сам Ключарь равновеликий

Петру Святому даст ответ:

На что тогда святые лики

215

Во храмах источают свет?!

И Пётр Великий отвечает Поэту

КЛЮЧАРЬ –ПЁТР ВЕЛИКИЙ:

Нет, не пропал запал державный

В сердцах. в движенье и в уме.

Мой Питер, первенец мой славный –

Мой дар стране и седине.

Мой дар воинственному краю,

И равного на Свете нет.

Ему доселе собираю

Душевных золото монет

И отправляю, прибавляя

В копилку давних добрых дел.

Столица давняя вторая –

Она мой храм и мой удел!

Слежу я Невских вод движенье,

Храню гранито-берега

От незаконного вторженья

Полубезумного врага.

Мне не страшны их маски, рожи,

Купюр шуршание, расчёт.

Мне честь моя всего дороже

И петербургский небосвод!

И мой глядящий на просторы

Кронштадтский искренний дозор,

И храмов ласковые хоры,

И Пушкинские разговоры,

И голубой Поэта взор, –

Непобедимы, несломимы,

Нерасторжимы на века

От Балтики до Палестины –

На то вам – Царская рука!

Её простерши над рекою,

Ключарь России говорит:

Мудрейте, чада, головою,

И, обзаведшись булавою,

Душой держитесь за гранит!

Здесь вся Божественная сила

Моей Руси заключена.

Здесь вся Духовная Россия

Твоей Душе, о, росс, дана.

Здесь вся культура, всё искусство

Сосредоточены навек.

Здесь созревает в сердце чувство,

Здесь вызревает Человек.

216

И будет день, и час настанет,

И время славное придёт,

Когда над Питерской заставой

Ключарь ваш с Пушкиным пройдёт,

Руси бессмертие восславит

И отклик в вотчине найдёт.

Науки русской постоянство

Обнимет здесь дела страны

И бесконечное пространство

Любви и свето-тишины!

О, дети славных дней России,

Великих и нелёгких дней,

Любимцы, давшие обет

Быть величавей и красивей!

Над старым Миром возрастать

В Душе, и в Разуме, и в силе.

Вы – Роси будущая стать,

Вы – дети славных дней России!

Я не скажу: «Очнись, о, росс!»

Скажу: «Не возгордись, но властвуй

Страною, самою прекрасной,

Где жить и мыслить довелось!»

И вместе с вотчиной великой

И возвеличенной Москвой,

Молясь на ласковые лики

Икон во храмах над Невой,

Качая колыбель былую

Великих дел и малых дел,

Воспой России Аллилуйю.

А. С. ПУШКИН:

И Пушкин вновь помолодел,

Прорвался словом, рифмой, строчкой

В простор полуденной волны.

Качает ветер тишины

Мой стих, обветренный и сочный.

Прорвался в глубь уральских гор,

Свирельку снял с еловой ветки

И поэтичный разговор

Я вам вручаю, малолетки!

О, Невский, ты хранишь немало

Помет о годах горевых.

Но, может быть, бессчётность их

Страна ещё не сосчитала.

На стороне, где надпись есть:

«Стена опасна при обстреле!»

Оставлю памятную весть –

Щепоть иголочек от ели.

217

Та ель в предместии росла.

И та война, что годы длилась,

С неё макушку сорвала

И у подножья притаилась.

Шальною миной средь корней

Беда военная лежала,

Пока однажды дочка к ней

Малютка чья-то подбежала.

С лукошком маленьким в руке.

Но… взрыв… И девочка исчезла.

На месте ягод в кузовке

Могильная зияла бездна.

Иголок маленький букет

Собрал её отец у края

Той бездны и у края лет

С тех пор он слёзы собирает.

И эту горестную весть

Несёт сквозь слёзы еле-еле

К той стороне, где надпись есть:

«Стена опасна при обстреле!»

Уж скоро надпись не прочесть –

«Стена опасна при обстреле!»

А сердцу горестную весть

Иголки ёлочки надели.

И Пётр Царь наверняка

Давно узнал о наших бедах.

Не зря же царская рука,

Простёртая к нам сквозь века,

Предсказывала нам ПОБЕДУ!

Следит с Небес Ключарь Святой,

Чтобы бессмертьем воздавалось

Всему, что дышит красотой,

И всем, чьё сердце чистотой

С небесной синью уравнялось!

Примечание: В основе притчи о девочке, погибшей в предместье Ленинграда после войны

от мины, оставшейся у подножья корней ели, лежит достоверный случай, описанный в одной

их послевоенных газет.

УКАЗ ПЕТРА ВЕЛИКОГО

В Санкт-Петербурге, в Домике Петра Первого Император сидит, склонившись над

столом.

Открывается дверь. Входит Александр Сергеевич Пушкин и обращается к Петру.

А. С. ПУШКИН:

Мой Государь, могучею десницей

Ты изваял великий град Петра.

Он стал второй чудесною столицей

218

Сегодня, впрочем, так же, как вчера.

И светел день над Невкой и Невою,

Над Зимним. И по-прежнему светла

По-Пушкински над Русью и Москвою

Твоя Адмиралтейская Игла.

Играют волны, возвышая память

Великих дней Великого Петра,

Не разрешая россу низко падать

И дуют в парус времени ветра.

Хозяин вещий, лоцман и Учитель,

Ты встал над берегом и вечно смотришь вдаль!

Промолви Слово, лучший представитель

Армады Севера, немолкнущий Грааль

ПЁТР ВЕЛИКИЙ:

Пишу Указ. По этому Указу

Судить я буду снова тех сынов,

Которые не подняли ни разу

В застолье кубка за своих отцов,

Которые не вспомнили о Боге,

Не преклонили низко головы

Ни у икон, ни на Святом пороге.

И думают, что святы и правы!

Подорван корень веры у народа.

Судить велю того, кто подорвал.

Мне власть дана Россией и Природой

Над теми, кто мой дом разворовал!

Ханжей, рвачей, доносчиков и трусов

Всех завяжу навек морским узлом, –

Кто предавал и оболгал Иисуса –

В уме, в письме, в корчме и за столом.

Указ подписан. Трепещи, хапуга,

Сгибайся вор, бандит и людоед!

Указ пройдёт от Севера до Юга.

Его прочтут и росс и самоед.

Я рад бы не писать таких указов,

А всех бы миловать да целовать, –

Приходится со злобой, как с заразой,

В стране моей жестоко воевать!

Указ подписан! Он гремит набатом.

Он бьёт по злобе, как по голове.

Указ покончит с кровью и развратом

И тенью крокодила на Москве!

А. С. ПУШКИН:

Указ Петра Великого! Да грянет

Он нынче над Невой и над Москвой,

Указ Царя о человечьем званье

Возвысит каждого в его сознанье

219

И каждого одарит головой.

ОТДАЙТЕ ВСЁ

(Разговор с Петром Великим на Его 330-летие)

Пётр Первый, по утверждению историков, на смертном одре слабой рукой написал на

аспидной (чёрной) доске два слова: «Отдайте всё!»

И Россия в образе Свирели начинает разговор с Первым Императором, желая узнать у

Него, что означали эти Его слова.

РОССИЯ:

О, Пётр Великий, славный Государь,

Скажи, Ты можешь объяснить сегодня

Своей земле, чем мучился Ты встарь,

Сказав: «Отдайте всё!»

ПЁТР ВЕЛИКИЙ:

… «И будете свободней!

Вот что хотел сказать я на одре,

Дав завещанье детям, внукам, жёнам.

Предвидел я, что в диком Октябре

Потомку быть убитым и сожженным,

Сгорать в огне словесном и прямом,

Реальном, революцией раздутым.

Вот почему всю жизнь во мне самом

Горело пламя яростно и круто.

Я ненавидел жадность и враньё,

Стяжательство, невежество и тяжбу,

Боярскую же Думу самоё

Я разогнал, за что и ныне стражду.

Отдайте всё, себе оставив веру,

Как я оставил золото и трон,

Скликая мастеров со всех сторон.

Во всём всегда, прошу вас, знайте меру!

Отдайте всё и будете свободней,

Как я *Лефорту роскошь подарил,

Себе оставив порт, моря и сходни,

Открытия да шум морских ветрил.

Отдайте всё и будете спокойны!

Ведь **Ромодановский не зря на троне был,

Чтоб не в Отечестве моём гремели войны,

А Царь Отечеству величье раздобыл!

Всё, всё отдать: мечты, уменье. силу,

Фантазию, ремёсла, мастерство,

Своей стране, что в бурю выносила,

Даря взамен и дом и естество.

Умейте всё отдать, что матерьяльно,

Чтобы духовно над страной взойти.

220

Умейте жить свободно и реально,

К иным высотам проложив пути.

Доверие отдав таким, как лоцман

Антип, который верен был Царю.

А самому как шкипер быть и боцман,

Под стать народу своему – богатырю.

Отдайте всё, лишь честь не отдавайте:

И знания и честь нужны царям.

О будущем страны не забывайте,

О прошлом спора вновь не затевайте

И к сроку поднимайте якоря!

Примечание: *Франц Лефорт – швейцарец, друг и советник Петра, адмирал, посол по

особым поручениям, устроитель известных ассамблей, которые проводились в роскошном

дворце, подаренном Лефорту Петром Первым.

** Князь Фёдор Ромодановский – доверенное лицо Императора. Его, в числе других

доверенных лиц, Пётр оставлял в своё отсутствие управлять государством.

В частности, Ромодановский оставался на троне по поручению Императора во время

первого Азовского похода Царя. Ромодановскому Царь давал письменные отчёты о ходе своих

походных дел.

*** Лоцман Антип Тимофеев спас Петра Первого во время Его первого плавания к

Соловецким островам в 1694 году.

Во время бури яхта потеряла управление. И Антип взял на себя право провести яхту

между опасных прибрежных камней.

Положение казалось безнадёжным. Но Антип спас яхту и экипаж. В память о спасении

Пётр поставил на берегу моря собственноручно сделанный крест и написал на нём по

голландски: «Этот крест сделал шкипер Пётр в лето Христово 1694».

ПРЕАМБУЛА

Приближаясь к заключительной части главы «НАЧАЛО ВСЕХ НАЧАЛ», следует кратко

подытожить сказанное о Первом Императоре России.

Пётр Великий был санкционирован Свыше, как деятель государственного значения. Он

среди многих гигантов мысли первым осознал божественность человеческой Души.

Об этом Он и беседовал с великим немецким учёным – философом, математиком,

физиком и языковедом Вильгельмом Лейбницем. Лейбниц в 18 веке разработал теорию о

МОНАДАХ (от греческого – единица бытия). Монада – это великое божественное зерно, в

котором содержатся все знания о Вселенной.

Зерно это содеяно Господом Богом по Его собственному подобию. Это Душа Человека.

«Человек – сокращённый конспект Мирозданья», – сказал учёный и богослов Павел

Александрович Флоренский.

В стихах, переданных России в 20-м веке, Пётр Великий говорит: «Недаром Лейбниц мне

говаривал, бывало, про звёздное значение монад!»

Лейбниц, по просьбе Петра, разработал проект развития и государственного управления

России. Император не успел воплотить этот Проект в действие, – слишком рано ушёл из жизни.

В поэме «СВЕЧА ПЕТРА ВЕЛИКОГО» Император говорит о том, что Ему дано строить

новые Души:

От этих зёрен, светлых и лучистых,

Россия вспыхнет ласковой зарёй.

Век Водолея в полусумрак мглистый

Раскинет крылья, как со скал орёл.

И колоколом жизни отзовётся

На клёкот мужества, любви и мастерства

Моей России Пушкинское сходство

С Душевным обликом Небесного родства.

221

Пётр Великий говорит о тех необычных детях, Индиго, которые уже являются на Землю.

Они знают об устройстве Вселенной. Они гораздо прозорливее собственных родителей.

Их явление предусмотрено Творцом, чтобы преобразовывать Мир через гуманизацию

человеческих отношений.

Первый Император России в своих делах руководствовался не только точными расчётами,

но и своей могучей Интуицией, которая как раз и является той волей Господней, без которой

добрые дела не делаются.

Пётр выбрал для строительства своей новой столицы то своеобразное святое место, через

которое Россия, омываемая морской водой, периодически очищается от своей кармы.

А волшебная очистительная сила воды, как космического вещества на Земле, уже

доказана учёными нашего времени!

Святой источник новых дел,

Здоровья, новой свежей стати, –

Вода Невы, которой ради

Возвёл Он здесь морской удел

Своих мечтаний, где прорвался

К безбрежным свето-рубежам,

К Петрозаводску и Кижам,

Где знания Небес стяжал,

Порфиру Неба и остался

На все века любимцем вод:

Морских, речных и океанских,

Земель сибирских, итальянских,

Чем и прославил свой народ!.

.

Пётр Великий, интуитивно расширяя владения будущей столицы, обратил внимание на

небольшое возвышенное место в 24-х километрах к югу от места закладки Санкт-Петербурга.

Оно и раньше принадлежало России. А Пётр вновь отвоевал его у шведов и сделал царской

резиденцией.

Здесь-то, в роскошном уголке Природы, и возникнет в будущем, велением времени,

знаменитый Лицей, где будет восходить Душой и Сознанием Гений Пушкина.

«О, знал ли Он, воитель величавый, что здесь чертог созиждется златой?», – вопрошает

Небесный стих, – и с лёгкой доброжелательной иронией вдруг заключает:

И, поклонившись абиссинскому арапу

За правнука, прославившего Русь,

Вдруг снимет Царь перед Поэтом шляпу,

Его стихи читая наизусть!

Стих неожидан и искромётен, глубок по содержанию и лиричен. Это стих родился в

процессе Со-творчества с Небом.

Но до прихода в этот Мир Великого Поэта в России должна была произойти большая

государственная работа.

Открыв окно в Европу, которым стал Санкт-Петербург, Пётр Великий дал мощный толчок

развитию наук, искусств и ремёсел. Он благословил на процветание новый дворянский род в

лице привезённого в Россию прадеда Пушкина арапа Ганнибала. И ныне по всем странам и

континентам проживают потомки Пушкина. Они говорят на различных языках, свято содержат в

памяти историю своего рода, чтут имя любимого ими Поэта, слетаются на Родину Пушкина по

торжественным праздникам.

Поэт и Царь равновелики в своих деяниях – каждый по-своему. В Тонком Мире они

обладают свободной волей и общаются во благо России. И как наказ потомкам, всему роду

Романовых и всем, кто будет стоять у власти в России, звучат СТАНСЫ Александра Пушкина

(1826 год)

В надежде славы и добра

Гляжу вперёд я без боязни:

Начало славных дней Петра

Мрачили мятежи и казни.

222

Но правдой Он привлёк сердца,

Но нравы укротил наукой.

И был от буйного стрельца

Пред Ним отличен Долгорукий.

Самодержавною рукой

Он смело сеял просвещенье,

Не презирал страны родной:

Он знал её предназначенье.

То академик. то герой,

То мореплаватель, то плотник,

Он всеобъемлющей Душой

На троне вечный был работник.

Семейным сходством будь же горд,

Во всём будь пращуру подобен.

Как ОН неутомим и твёрд

И памятью, как ОН, незлобен!

ГОРОД СВЕТА

В наши дни Санкт-Петербург признан городом Света.

Это город Будущего, основу которого заложил в своё время Великий Ключарь Пётр

Первый, открывший Миру ризницу русского раздолья, сообразительности, талантов,

самобытности, всеобъемлющей всемирной Пушкинской отзывчивости.

Ещё об одной рукописи, говорящей об истории создания города на Неве, которая

хранится в Эрмитаже, следует напомнить.

Город заложен был Петром в мае 1703 года, в День Святой Троицы. Император после

торжественной литургии, с Ликом Святителя, вместе с генералитетом и статскими чинами

шествовал на судах рекою Невою.

По прибытии на остров, после освящения воды и прочтения молитвы, Пётр взял в

руки заступ и начал копать ров.

Петру преподнесли золотой ковчег со святыми мощами Андрей Первозванного. Он

поместил этот золотой ковчег в ров, положил на него три дёрна с глаголом: «Во имя Отца и

Сына и Святаго Духа. Аминь. Основан царствующий град Петербург».

После этого действа Пётр покрыл ров каменной плитой. На этой знаменитой плите была

вырезана надпись: « От воплощения Иисуса Христа 1703 года, мая 16-го, основан

Царствующий град Петербург, Царём, Великим Князем Петром Алексеевичем,

Самодержцем Всероссийским».

И с тех пор уже более трёхсот лет по Святой земле Санкт-Петербурга ходят и коренной

москвич, и иноземец, дети малых и больших народов, христиане и иноверцы.

Необходимо расшифровать, что означают три дёрна, которые при закладке города Пётр

положил в ров!

Пётр Великий, закладывая Санкт-Петербург, с благословения Высших Небесных

Сил совершал сакральную ЦЕРЕМОНИЮ АКТИВАЦИИ БУДУЩЕГО ГОРОДА СВЕТА!

Дёрн – это не только и не просто пласт земли, проросший корнями растений. Это

своеобразный символ Мира, вобравший в себя ауру пространства-времени.

Последовательное напластование трёх слоёв дёрна один на другой создаёт трижды

умощнённый энергетический поток обмена энергиями Земли и Тонкого Мира.

Возникает СПИРАЛЬ, которая и есть АРХЕТИП ВСЕГО. При вознесении молитвы

«Отче Наш», начертанной на плите, прикрывшей три дёрна, было санкционировано и

прогнозировано превращение Санкт-Петербурга в город СВЕТА.

Коды Крайона дополнительно объясняют: ДЁРН (45) – это единство высшего и низшего

из тьмы в Свет. Это Пояс Ориона и Рождение Сокола. Это Северная Дверь в Тонкий Мир и

Корневая чакра. Это Тройная Победа и Чистота Духа. Это Чудотворение и Главный Портал.

Кроме этого, ТРИ ПЛАСТА ДЕРНА – это Галактическая Активация и Выход Вертикали вверх.

223

Это Открытие врат Сириуса и Универсальный Ключ Мысли к Центру Галактики. Это Наш

Учитель Сен-Жермен.

Санкт-Петербург – это Храм великого духовного начала, нашей великой культуры, самой

прекрасной, самой щедрой культуры в Мире.

Петербург – это Храм нашей памяти, нашей истории, – говорил Дмитрий Сергеевич

Лихачёв. Он напоминал что Храмы в древности строили на высоком месте, согласуя высокое

назначение Храма с величием избранного места.

Храмы величественно возвышаются над просторами полей, рек, озёр, гордо утверждая

человеческое право русских князей на владение этим жизненным пространством..

Храм – город вознёсся над водным пространством, которое не менее свято для жизни, чем

пространство полей и гор. Именно этот ХРАМ, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, возведённый на высотах

духовного начала России, ведёт нас на соединение с культурами всех стран и народов.

Между прочим, слово КЛЮЧ, которое лежит в основе слова КЛЮЧАРЬ, имеет глубокий

смысл. Это не только инструмент для открытия замков! Это водная жила из-под Земли, РОДНИК!

Именно таким Родником, который освежает и возрождает и Души и Дух Человеческий,

является Санкт-Петербург.

«Неизъяснимая Поэзия таится в старых петербургских уголках города. Где-то в глубине

Сада или за поворотом улицы возникают неожиданные и трогательные встречи, словно листаешь

отлитые из бронзы и чугуна, высеченные на мраморе страницы истории России, её великой

культуры.

И с первозданной свежестью звучат в памяти строки Пушкина», – так сказал наш

современник, участник Великой Отечественной войны с фашизмом, известный ленинградский

писатель Даниил Гранин.

Ведущей темой в архитектуре Санкт-Петербурга всегда, с самого начала возникновения

его, было изображение АНГЕЛОВ.

Три главных Ангела охраняют город над Невой: ЗОЛОТОЙ. СЕРЕБРЯНЫЙ и

БРОНЗОВЫЙ.

Золотой Ангел вознёсся над куполом Петропавловской крепости.

Два серебряных Ангела распростёрли свои крыла над куполом церкви Святой Екатерины.

А бронзовый Ангел смотрит на красоты города над Невой с Александрийской колонны на

главной площади Санкт-Петербурга. Колонна возведена в честь победы России над Наполеоном в

войне 1812-14 годов.

Ангел, изображённый с ликом русского императора попирает змея с лицом побеждённого

Наполеона!

Ангелы парят над куполами Храмов на стрелке Набережной Невы (архитектор Александр

Андреев), над шпилями Александровского и Троицкого Соборов, над католической и над

голландской церквами.

Ангелы и Амуры в Санкт-Петербурге – непременный мотив мозаичного декоративного

ансамбля на Дворцах, старинных домах, на стенах монастырей.

Ангелы-спасители возвышаются в Некрополе на памятниках Лазаревского,

Новодевичьего, Волкова кладбищ.

В архитектуре города отразилась и тема падшего Ангела, которая была любима Врубелем.

Многие Ангелы в Санкт-Петербурге не выдержали испытания временем. В Казанском

Соборе были созданы гипсовые образы Архангелов. Планировалось сделать их бронзовыми. Но

есть легенда, что когда придёт новый мудрый и честный правитель, Архангелы займут своё

достойное место.

Интересна история Литовского замка, на вершине которого было изображено два Ангела.

Ангел к Рождеству обходил камеры смертников и заключённых. Он держал в своих руках

тяжёлый большой крест. А вид этого Креста намекал на то, что Крест упадёт и все узники выйдут

на свободу.

В 1930 году замок был разрушен. А ранее имеющий название Тюремный переулок стал

переулком Матвеева.

В годы тоталитарного режима у правителей страны Советов были мысли заменить

Ангела на Александрийской колонне скульптурой Ленина. Проект почему-то не состоялся.

Видимо, добрые Силы Неба не допустили этого святотатства!

224

В разгар сталинского беспредела у сильных Мира сего совсем «поехала крыша» от

подхалимажа: хотели со шпиля Петропавловского Собора снять его Ангела – чудную летящую

Деву и установить монстра – фигуру Сталина.

И здесь варварский план не удался. Выход нашёл Орбели – тогдашний директор

Эрмитажа. О заявил, что если скульптура вождя будет возвышаться над Невой, то эта фигура

будет отражаться на поверхности невской воды КВЕРХУ НОГАМИ:

«Вы хотите, чтобы наш любимый вождь отражался в Неве вниз головой?! Такое

безобразие не допустимо! Ангел уж пусть отражается, как ему угодно!»

И разговор о возможной замене ангела монстром постепенно в Смольном затих и не

возобновлялся.

Ангелы, превратившиеся в СИМВОЛЫ Санкт-Петербурга, несут в себе сакральный, то

есть таинственный, Божественный смысл. Ангелы – СИМВОЛЫ великой славы России: её

причастности к Святым именам Апостола Петра, Андрея Первозванного, Александра Невского,

Святой Екатерины, Иоанна Кронштадтского.

Ангелы над Санкт-Петербургом стали гениями русской славы. Над Адмиралтейством,

над Главным Штабом Ангелы – античные Гении Славы протягивают свои венки героям Славы.

Ангелы удерживают город над Невой на потоке Славы.

Крылья ангелов напоминают о Государственном статусе Санкт-Петербурга. Незаменима

связующая роль ангелов между Небом и Землёй. Они принимают с Горних Высот Господнее

Благословение на процветание города, на его БЕССМЕРТИЕ.

«Санкт-Петербург – Душа России, экзотика неведомая и несказанная, где даже ночи

удаётся сделать белыми!

Цель жизни – не в накопительстве! Природа долго создавала Человека и наделила

его способностью думать, чувством любви, долга и красоты.

Все эти мысли особенно остро проникают в тебя на просторах Северной Пальмиры.

Думайте о том, что нужно отблагодарить Природу за это. Нужно накапливать

энергию добра на Земле.

Нужно активно думать, как сохранить жизнь на Планете!»

Так сказал замечательный учёный, знаток русской истории и культуры Дмитрий

Сергеевич Лихачёв.

ПРИМИ ПОКЛОН, ЛЕБЕДЬ-ГОРОД!

На отдаленье ты ещё милее,

Ещё дороже, славный город-сад.

Аллеи Павловска и Летнего аллеи

Со мной и ныне тихо говорят

О давнем, о не сбывшемся, о нежном,

О молодости Анны и моей,

О городе туманно-снежном,

Как лебеде плывущем средь зыбей.

Исчерпаны сравненья и награды,

Которые Воитель заслужил.

Не превзойти воздушности ограды,

Которой Пётр свой Летний окружил.

Не воспарить уже стиху до ростр,

Которые влекут в далёкий край.

И на Васильевский бреду я Остров.

А хочешь, – снова Охту выбирай!

Не будет стих ни плотным, ни воздушным.

Он просто странник средь чужих полей.

Он просто посох, путнику послушный.

Он ищет лебедя среди зыбей.

225

А лебедь-город в дымке исчезает.

Душой и мыслью он неуловим.

Мой Петербург! Сегодня он не знает,

Что он Свирели так необходим,

Что без него не мыслится сравненье,

И без него не строится строка,

Что без него не дышит вдохновенье

И падает в бессилии рука!

Не знает город, что вдали от Сада,

Который Летним Садом наречён,

С трудом живут надежда и отрада,

И еле дышит вдохновенья чёлн.

Но грезится вдали над берегами,

Затянутыми в бронзу и гранит,

Великий Всадник с грозными очами,

Который Русь по-своему хранит.

И без него б дышалось нам труднее,

И пусто было б сердцу самому.

А с ним вольнее, легче и виднее

Таланту, сердцу, взору и уму.

И сколько б ни ругали исполина

За дерзость. за попранье древних дел,

Но не было б ни правнука, ни сына,

Который бы наукой овладел.

И не было б размаха и напева,

Что расплескала гордая Нева,

Исполнив повеление Царево –

Гавайские достигнуть острова.

И не было бы лучшего Поэта.

Царю став равным дерзостью пера,

Он лучше всех нам рассказал об этом,

Восславив русскость нашего Двора.

И не было бы маленькой Свирели,

Которую оставил на сосне

Над Соротью в излучине апреля

Гуляющий при Солнце и Луне

Поэт-арап Петра, кудряво-русый,

Как Царь, такой же дерзко-огневой,

Красивый, быстрый, лёгкий, но безусый,

С неповторимо-мудрой головой!

Через Санкт-Петербург Миру открылась ризница, хранящая древнюю русскую культуру,

историю, вобравшую в себя множество стилей жизни народов, живущих на земле России.

Ключарь Руси Пётр Великий открыл Западу волшебную шкатулку, хранящую алмазные

россыпи Душ, которые отдали себя на служение Миру.

Не о нём ли, Мальчике-богатыре – Первом Императоре России спустя столетия возникло

у Свирели стихотворение:

226

Лучиком света упав с высоты,

Мальчик о городе будущем грезил:

Улица радости, площадь Мечты,

Садик Сиреневый, улица Песен?

Лет через сто каждый угол и дом

Будут иметь своё светлое имя.

Каждая улица, где мы живём,

Будет гордиться делами своими.

Улица Света, проспект Доброты,

Сад Восхищенья, Предвиденья скверы,

Дом нашей юности и красоты,

Дом безмятежности, улица Веры.

Самых красивых названий букет

Наши дома и проспекты получат.

Так предсказал нам сквозь тысячи лет

Мальчик, упавший как солнечный лучик!

ПОСЛЕСЛОВИЕ.

В поэтическом тексте встречаются слова и выражения, характерные для высокого

языкового стиля: «зиждитель», «канон», «коронопартия», «чертог созиждется», «воитель

величавый», «Подъяв венок» и так далее.

Но есть и выражения, приближающие стиль к простому разговорному языку: «Заварил

покрепче кашу, Крыму дав новый блеск, и толк, и вес, и бот».

Это шутливо-назидательное выражение, говорящее о том, как потрясены были страны,

лицезрея деяния Петра Великого, осваивающего Южное и Северное приморье.

Здесь же присутствует напоминание о знаменитом ботике Петра Первого, который был

найден юным Царём в Немецкой слободе, лично им восстановлен и стал первым учебным его

кораблём! Вот этот самый БОТИК Петра и нашёл свой путь не только в Северные, но и в

Южные моря: «Пётр Крыму дал новый толк, и блеск, и БОТ».

Пётр расширял пространства России, выполняя роль создателя Великой Державы,

которой по замыслу Самого Творца надлежало стать России.

Но Пётр всегда подчёркивал, что он не был обуреваем завоевательным зудом, как многие

агрессивные правители.

Его военные действия были санкционированы Свыше стремлением дать свободный

выход России к водным просторам. Пётр жаждал мира с соседними государствами:

«Я не насильник-вор и не опричник. Во мне кромешности ты не найдёшь!» Вот почему в

Летнем Саду, который был основан, оформлен и уставлен лично Самим Петром мраморными

бюстами и фигурами, самой любимой скульптурной группой среди скульптур для Императора

стала мраморная скульптурная группа «МИР С ИЗОБИЛИЕМ».

Свою оценку деятельности Петра Великого даёт из Тонкого Мира учёный Семён

Давидович Кирлиан:

«Пётр Великий – это Царь Духовного плодородия.

Он Царь плодородия реального государственного строительства. Пётр Великий – Царь

плодородия единения народов и стран.

Он Царь плодородия единения религии и науки. Пётр Первый – Царь плодородия родства

людей.

Пётр Великий первым узнал от Лейбница и заговорил о монадах – мыслящих единиц

Разума, санкционированных Божественным Провидением, то есть Человеческих Душах, несущих

на Землю тот самый Космический Разум, который и должен преображать и гармонизировать

Мир».

С. Д. Кирлиан также подчёркивает сакральную, провиденциальную роль Петра Великого

на проявление в лоне русской жизни посланца Создателя – Вселенского Поэта – Александра

Сергеевича Пушкина:

227

«Пушкин предназначен был уравновесить явление западной культуры с традициями

русского народа, сгармонизировать славянское сердце с прагматичным движением Разума,

нивелировать, то есть свести к минимуму разрушительность идей, идущих с Запада, возвысить

русскость русского двора, укрепить и утвердить в сознании народа России национальную

гордость и достоинство, укрепить код благочестия русского народа».

В Тонком Мире Пушкин и Пётр Великий могут легко общаться, бывать в любимом

Летнем Саду, сидеть в кабинете Императора, устремляя взоры на гавань, где строятся новые

корабли, обдумывать будущее России, гуляя по набережной Невы.

ВМЕСТЕ

Да, летний день взошёл.

Июнь стучится в окна

Зелёной веткой молодой листвы.

А Солнце бьёт в глаза

И радугой сквозь стёкла.

А сердце вновь несётся до Невы.

Там ночи белые над городом моим

О Пушкине живут воспоминаньем.

И Пётр Великий снова вместе с Ним

Выходит с Петербургом на свиданье.

Они несут той ночи торжество

В ладонях творчества великой волей Росса

И тень от статуи Великого Колосса

Восходит ввысь – до Бога Самого!

***

Нам Небо обновляет память всем,

Напоминая о чудесном сроке

Рожденья Гения, который на Востоке

Построил город – русский наш Эдем!

Сквозь сон дубрав, болот и топей древних

Открыла Русь дремучие глаза.

То Сын Востока разбудил деревни,

Открыв Окно, сказал: «Сезам! Сезам!»

О, Ладога! На памяти у всех

228

Пусть вспыхнет радугой в знак памяти и чести,

Как Пётр сказал – «Был крепок тот орех».

Но Русь с Петром и Ладогою – вместе!

СВЕРШИЛОСЬ!

(К 300-летию Российского Флота)

Свершилось! Свыше то дано бесспорно:

Армада создана. – Невежеству урок!

Царю Петру морская гладь покорна!

И розы падают к ботфортам – между строк.

Он розы те, что время уронило

К Его ногам, немедленно подняв,

Вручил Руси, чьё крепкое ветрило

Европе с Азией открыло русский нрав!

А. С. ПУШКИН, 90-е годы 20-го века, через

Свирель

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

СВЯТОЕ

АФРИКАНСКОЕ ЕДИНСТВО

С РОССИЙСКОЙ ВОЛЬНИЦЕЙ

Пушкин бережно и с гордостью относился к своей родословной. При этом внимательно

изучил истоки своего происхождения, как с материнской, так и с отцовской стороны.

Он гордился тем, что его прадедом по материнской линии был достойный, благородный

человек, дворянского рода, образованный, смелый и правдивый, ставший одним из самых

верных сподвижников Петра Великого – арап Ганнибал.

Не менее внимательно и по достоинству он оценивал деяния своих предков по линии

отца.

Однако, исследователи пушкинской родословной нередко бросались из стороны в

сторону, преувеличивая, лишь по им известным причинам, преобладание и проявление в его

характере то африканского, то русского родства.

В итоге, по мнению литературоведа В. Кажинова, читателя подвели к представлению о

поэте-африканце, «чьи самые характерные черты «запрограммированы» его абиссинским

духом».

Предприняты даже были попытки свести к нулю и опорочить значение пушкинской

струи в родословной Поэта, как это делает литературовед Н. Л. Степанов, анализируя роман Ю.

Тынянова «Пушкин».

Могучее, плодоносное, неукротимое творческое ганнибальское начало, в его

представлении, стало дерзким нарушителем покорности и законопослушания российского

служилого дворянства, типичным представителем которого явилось семейство Пушкиных.

Как известно, сам Пушкин был иного мнения насчёт характеров своих предков русского и

нерусского происхождения, описывая своенравие и свободолюбие пушкинского дворянского

рода.

В своей исторической записке 1834 года – «Начало новой биографии» и в стихотворении

«Моя родословная» Пушкин говорит:

Упрямства дух нам всем подгадил.

В родню свою неукротим

С Петром мой пращур не поладил

И был за то повешен им.

Разговор идёт об одном из предков Поэта Фёдоре Матвеевиче Пушкине, который во

время стрелецких бунтов был уличён в заговоре против Петра Первого и был казнён.

Позднее за непокорство и своенравие был посажен в крепость, уже при Екатерине

Второй, другой прадед Поэта.

И можно ли, делая предметом обсуждения личность Гения, механически отсекать

влияние родственных уз с той или иной стороны, возводя в апогей лишь те черты, которые

импонируют самому исследователю?

229

Явление Гения Миру – это откристаллизованное Природой НЕЧТО, сплав

универсальных, в своём роде, качеств. Недаром говорят о Божьей искре и Божьем даре:

«Чудесный дар! Вечная загадка!»

На уровень огненного Духа возводит Петр Великий явление поэтического Гения в поэме

«Свеча Петра Первого».

Император говорит о нём, как о редком феномене,

родившемся

«В огне Святого африканского ЕДИНСТВА

с российской вольницей дворянского родства».

Святость, вольность и огненность, – вот составные части Пушкинского Поэтического

Духа, рождённого где-то на Седьмом Небе.

Сама Природа, Сам Бог возвели Музу Поэта на недосягаемую высоту, создав уникальную

энергетическую структуру.

Не в этом ли состоит сущность таинственного процесса гибридизации Душ, которым

заняты учёные Космоса в лабораториях своего Небесного Института Генетики, о чём и говорит

не только Пётр Великий, но и всем нам знакомый, наш современник, великий учёный-генетик 20-

го века Николай Иванович Вавилов?!

А вот что сказал о нашем Пушкине академик, филолог, языковед Ф. И. Буслаев: «В

Пушкине одна восьмая африканской крови, одна восьмая немецкой плюс французское

воспитание в русской дворянской семье.

В итоге – чудесный коктейль: бешенство страстей плюс собранность. Он в 24 года начал

писать «Евгения Онегина», где очарование – в каждой строке!»

Пушкин не только не забыл о своей родословной, но Он прислал Свирели поэтические

отзывы о своих родных любимых людях. К фотографии отца его – Сергея Львовича Пушкина.

ОТЦУ,

СЕРГЕЮ ЛЬВОВИЧУ ПУШКИНУ

Отец мой, самых честных правил,

Соединил свой мощный род

С арабской кровью, чем прославил

Себя, Москву и весь народ.

К портрету матери А. С. Пушкина Надежды Осиповны Ганнибал – Пушкиной:

МАМЕ,

НАДЕЖДЕ ОСИПОВНЕ ГАННИБАЛ

Капризница, креолка, гений,

Красавица в расцвете лет –

В потоке детских впечатлений,

Ума холодных наблюдений

И сердца горестных замет.

230

БРАТУ,

ЛЬВУ СЕРГЕЕВИЧУ ПУШКИНУ

Мой брат, мой Лев… Люблю я брата,

Хоть и журю за хваcтовство.

Он нёс Поэта отпечаток,

Гордился гением Его.

НЯНЕ ПОЭТА–

АРИНЕ РОДИОНОВНЕ

ЯКОВЛЕВОЙ:

Моя спасительница Няня,

Голубка дряхлая моя!

Она в глуши мне заменяла

Отца и Маму и сестру.

Она мне сказки ворковала.

Мне, как вина, их было мало

У скудной жизни на пиру!

ПЕТРУ ВЕЛИКОМУ

от А. С. ПУШКИНА

Мой Дух с Твоим сравнялся ныне

В сиянье славы и похвал.

Ты – Сын Руси, как я – Арине.

Тебя Сам Бог короновал!

231

Сестре ОЛЬГЕ

от А. С. ПУШКИНА:

Ты покровительницей Муз

В беспечном детстве мне явилась.

Ты съединила наш союз,

И крепость поэтичных уз

Твоим трудом благословилась!

Московскому другу

ПАВЛУ НАЩОКИНУ:

Нащокин, друг, твои заботы,

Твой дом, твой хлеб, твоя семья…

Тебе, как Санчо Дон Кихоту,

Я верен! О, Москва моя!

Мне здесь без Павла было б пусто.

Он мне никем не заменим,

Как хруст подсоленной капусты

При звуке здешних имении.

АНТОНУ ДЕЛЬВИГУ

Мой Дельвиг, увалень мой славный,

Как рано ты покинул свет!

Твоих газет Поэт заглавный

Печален на вершине лет.

Увял *«Цветов» венок досрочно.

Но мы здесь вместе – это точно.

232

Потомок, розы нам вверяй,

Люби, читай и доверяй!

Примечание: * «Цветы» – сборник стихов, выпускаемый Дельвигом, как приложение к

Литературной газете».

И.Пущин С.Соболевский В.Л.Пушкин

ИВАНУ ПУЩИНУ

Мой Пущин, друг келейных бдений

И полудетских рассуждений,

Сибирский стражник и герой!

В глуши Михайловских владений

Я жду тебя, мой добрый гений!

Въезжай и ножкой дверь открой!

СОБОЛЕВСКОМУ С. А.

О, Соболевский, ты – носитель

Парижских свежих новостей,

Салонов модных обольститель,

И женщин и вина любитель,

Мне пунша встреч в бокал налей!

Я выпью за тебя, мой друже,

За дружбу, норов и покров,

Ни тени лжи не обнаружив

В твоих рассказах. Будь здоров!

Дяде Пушкина –

ВАСИЛИЮ ЛЬВОВИЧУ ПУШКИНУ:

Василий Львович, дядя, друг!

Поклон тебе сердечный.

Твой импульс воли – подвиг для Руси

на дальних подступах

и на вершинах вечных

к высотам Духа.

Всё, что хочешь попроси!

Коль свистнешь – рядом я в одно мгновенье ока

И в Царское Село лететь с тобой готов.

Любовь моя к тебе – вне века и вне срока,

как Символ поэтических трудов!

Пушкин:

Автограф верен. Мной удостоверен.

Летящий почерк завершил свой бег

На этих строчках. Стих сердечный верен.

Вот чем, скажу, и славен Человек,

Что он с завидным постоянством

233

Выстраивает путь к высотам бытия.

И не страшны ему ни время, ни пространство,

Свирель моя, голубушка моя!

Свирель:

Мой Пушкин! Нежный друг России и Свирели!

Мой древний брат, Отец, Учитель, наконец,

Создатель «Современника», «Апреля»

И свивший на главе Руси Венец

Со-Творчества, венец любви и веры!

Ты, в вечность окунув своё перо,

Сказал славянам: «Вы – любви миллионеры!

Да будет новым то, что исстари старо,

Но молодо, бессмертно и любимо!»

Мой ПУШКИН – мой сердечный амулет,

Моя СВИРЕЛЬ на розовой опушке

Бессмертных и счастливых лет!

Свирель- ПУШКИН.

Примечание: дядя Поэта Василий Львович Пушкин, сам Поэт, угадал своим чутким

сердцем призвание чудесного своего племянника, почувствовал, что Сашеньке необходимо

учиться в открывающемся Лицее. Он сам привёз его в Царское Село осенью 1811 года для учёбы.

ЛЮБИ

А. С. Пушкин

Люби! Пусть сердце трогает признанье,

Печальный взгляд, букет живых цветов,

О детстве нежное воспоминанье

И расставание без слов.

Пусть сердце трогает оставленный случайно

В альбом оброненный Поэтом свежий стих,

Старинный дом и вздох прощальный,

И редкое свиданье на двоих.

В груди твоей живёт и дышит Пушкин,

Моя Россия – локон золотой,

Бутон любви на розовой опушке.

Да, Пушкин – не святоша, не святой,

А резвый, ясноокий, вездесущий,

Отчаянный, как твой игривый стих.

Со мною Дельвиг, Кюхельбекер, Пущин.

И Русь моя живёт в любом из них.

Резвись, Адель, как говорил я встарь.

Резвись и пой! Ведь жизнь бесконечна.

Ну, не горюй, что жизнь быстротечна,

Откроешь скоро новый календарь!

Он перечтёт утерянные даты,

Откроет свежие крылатые листы,

Внесёт тебя в хоромы красоты

И сделает к заутрени крылатой.

234

Как лёгок стих! Он таинство хранит,

Единство нежных ласковых харит.

Он не изменит мне в своём искусстве,

Поскольку согласован с вечным чувством.

Являюсь я Свирели каждый раз

И пробуждаю вещий Третий Глаз.

Зову в иные странные Миры,

Тебе не ведомые до поры.

Не Годунова я зову к тебе,

Россия, полусонная царица,

Не самозванец мне сегодня снится,

А Родомысла, смелая в борьбе,

Нелёгкая, но вещая десница.

А. С. ПУШКИН

СОЕДИНЕНЬЕ МУЗ

В соединенье Муз есть острота и прелесть.

Коснувшись Ваших уст, мой стих роняет в Вас

Свой нежный луч, почти в тебя не целясь.

Меняю «Вы» на «Ты», и строчка родилась!

Прислушайся, зовёт тебя небесный

Волшебный ключ. – Входи и открывай

В самом себе таинственную песню,

Похожую на свежий каравай.

Отламывай кусочек за кусочком,

Питайся поднебесною струёй.

А я к любимой девушке в Опочку

Вновь поскакал с единственной сестрой.

Я не спеша отныне буду жить.

И торопиться вдаль не собираюсь.

Привык я дружбой вечной дорожить.

Мне есть кого любить и с кем дружить.

Я в духе времени любить и жить стараюсь.

А. С. ПУШКИН, апрель 1991г.

ВОСПОМИНАНИЕ.

Свирель: Открываю тетрадь № 24, 5-го июня.

Родители мне сообщают, что завтра, 6 июня, будет вечер, посвящённый Дню Рождения

Александра Сергеевича Пушкина. Предупреждают, что я должна подготовиться к этой встрече и

подключиться к планете Душ мысленно в должное время.

И вот он этот вечер 6 июня 1992 года. Я выхожу на связь со своими родителями:

Добрый вечер, мои дорогие Мамочка и Папа! Мы поздравляем вас с Днём Рождения

Александра Сергеевича!

Мамочка: Моя дорогая, маленькая моя доченька, мы всей семьёй поздравляем всех вас,

наших детей и внуков с Днём Рождения Поэта и я передаю слово Серёженьке Есенину, который

сегодня у нас в гостях.

Серёжа ЕСЕНИН: Я принимаю эстафету и также поздравляю всех вас, мои дорогие

далёкие и близкие наши люди, с Днём Рождения любимого Александра Сергеевича.

Сейчас загорелся экран нашего «Святозара» и с минуты на минуту он начнёт высвечивать

торжественное заседание в Москве, в Колонном зале литераторов. Здесь состоится вечер,

посвящённый Дню Рождения нашего Поэта.

235

И я начинаю вести репортаж из Санкт-Петербурга, из квартиры твоих родителей,

Свирель, комментируя всё, что происходит в Москве по тем телевизионным кадрам, которые

высвечивает «Святозар».

Имей в виду, Танюша, связь с тобой идёт через наш «Святозар» на Московский

телецентр и в Колонный зал литераторов. Как только тебя вызовут приветствовать Александра

Сергеевича, не медли с подключением.

Вот открываются двери Колонного зала. На экране появляется заставка: На розовом фоне

высвечивается Лира с букетом роз. Три розы бело-розового нежного цвета.

Засеребрились слова:

ТЫ БУДЕШЬ ВЕЧНО ЛЮБИМ ВСЕМИ НАРОДАМИ ЗЕМЛИ НАШЕЙ Н. В. Гоголь.

И ещё – рядом - символ музыкальности стихов Пушкина– нотный ключ. Колышется

занавес. Открывается сцена.

Показан зал. Очень много знакомых лиц.

На сцене за круглым столом сидит Александр Сергеевич в окружении своей семьи:

детей, внуков и правнуков.

Здесь же, конечно, Наталья Николаевна и её муж. Много друзей Пушкина: Дельвиг,

Пущин и офицеры, участники войны с Наполеоном, многие из которых были названы

декабристами.

Подключаю звук. С поздравлением вышел Василий Андреевич Жуковский. Послушаем,

что он говорит.

В. А. ЖУКОВСКИЙ: Дорогие друзья! Мои родные, я знаю, что не только Планета Душ

сегодня слушает нас.

Мы сегодня в объятиях большого содружества наций, народностей и племён,

населяющих иные Земли и планеты.

Но нам приятнее всего сознавать, что наша связь выходит за пределы Земли нашей. Нас

слушает наша Родина, Россия, которая стала нашей колыбелью.

Это добрый знак времени. И сегодня мы благословляем Время и благодарим Господа

Нашего, давших нам возможность убедиться в том, что мы не потеряли связи с нашей Родиной.

Наши дети слушают нас, расшифровывают наш сигнал, благодарят нас за то, что мы

живы, шлют нам нежность своих сердец.

Пользуясь случаем, я передаю в эфир приветствие от всех участников сегодняшнего

вечера, посвящённого 193-ей годовщине со дня Рождения Александра Сергеевича Пушкина и

говорю:

Дорогие наши потомки! Сегодня один из немногих ярких дней в жизни нашей, родивший

Гения Мира и века, Гения Востока и Запада. Наш Светоч, не требующий поклонения – Он здесь,

рядом с нами. Мы счастливы тем, что Он жив, и воочию видим: светел, как всегда, как всегда

полон энергии,, жизни и готов прийти на помощь России, её сынам и творчеством, и сердцем, и

делом.

Да будет жить в веках Его Муза, прекрасная и добрая! Подойди ко мне, мой младший

брат, Сашенька, друг любезный, товарищ по бессмертному Поэтическому цеху, любовь наша

всеобщая и Человек!

Жуковский обнимает Пушкина.

Александр Сергеевич подходит к микрофону.

А. С. ПУШКИН: Сегодня, мои дорогие, право, не стоило бы и собираться. Ведь дата не

круглая. Но у нас с вами много дел не только узкопланетарных, но, как я сказал бы, и

межзвёздных.

Пусть сегодняшний вечер станет началом Новой Эры в Поэтических связях нашего

литературного цеха с цехом Поэтов Земли нашей-Матушки.

Я знаю, что на связи с нами наш Урал, и хочу пригласить к микрофону нашу Татьяну –

Свирель, Свирель-Петровну. Я приглашаю её и говорю от имени всех присутствующих:

«Здравствуй, далёкая и милая Земля наша Матушка. Всем привет от старших поколений. Любовь

и свет наш с вами, мои родные!»

Свирели предоставили слово, и я начинаю говорить.

Свирель: Дорогие наши родные, прекрасные светлые люди, осенённые благородными

помыслами и делами!

236

Россия внемлет вашим голосам. Родной наш Александр Сергеевич, и все, кто близок и

дорог нашему прекрасному навек и чудному Гению, здравствуйте, и примите стих-импровизацию

от сердца России, всей Земли и Южного Урала:

О, Гений наш, явивший сквозь века

Свою любовь, бессмертие и свежесть

Своей строки, спустившей свысока

Святую Музу. Силой нежной Лиры

Завоевавший поклоненье Мира!

Мой Пушкин, Лотос сердца, лепестка

Которого касается слегка

Мой робкий стих – дыхание эфира!

Мой Лотос, чьи владения – Земля,

Россия в своём будущем стремленье,

Душа России в нежном озаренье –

Поэзия, начавшая с нуля

Свой бег по рифмам, ямбам и хореям.

Поэзия, живущая в своём

Предчувствии, что нежный Лотос зреет,

Живёт. И Мир воспламенеет

Той огненною Пушкинской строкой,

Куда прорвался «Святозара» глас.

И кто-то снова Пушкинской рукой

Откроет Миру свет и Третий Глаз.

А. С. ПУШКИН; Я очарован звучанием стиха и шлю Земле своей низкий поклон. Чаю,

Танюша, что все свершения у нас впереди. Мы о тебе не забыли. У нас много совместных дел.

Не забывай о своём гороскопе. Я прав. Ты моя родная Душа – попадание в восьмёрку. Ждём

связи в скором времени. Целую.

Ваш Пушкин.

И Свирель ответила на приветствие Поэта :

О, Гений, повелением рождённый

Верховного Священного родства

Прекрасных Душ, Святого Божества

Перстом Божественным благословлённый!

Ты светишь нам сквозь тьму и тяжесть жизни,

Спасаешь от унынья и тоски,

Благослови движением руки

Сынов Твоей страдающей Отчизны

На восхожденье на Небесный Мост

Борьбы со злом, на самоотреченье,

Внуши своим бессмертьем, что погост –

Не жизни край, а точка восхожденья!

Тоскливо на Руси без Вас, Поэт,

Кто так великодушен был и весел,

Кто Сам Свирель на веточку повесил

И ждал стихов Руси так много лет.

Свирель несёт Тебе свой тихий вздох –

237

Стихов Твоих подобие – свой опыт.

Свирель, не осудив трубу и рог,

Своим стихом смягчает жизни ропот

И веру в Пушкина роняет на порог…

Как сказал Пётр Первый, обращаясь к России: «Пока с тобой и Пётр и Пушкин вместе –

тебе не страшен путь любых преград!» Вот почему эти имена для Родины нашей всегда рядом,

всегда вместе.

А в нелёгкие времена сердце России тем более обращено к своей истории, всегда ищет

поддержку в деяниях своих Гениев, в их рассуждениях, в логике их подвигов, в их

высокодуховной поддержке, в их непременном сердечном отклике.

Этот отклик, эта огненная энергия, идущая к нам от наших великих предков, не вызывает

у нас сомнения.

В это не верит лишь безнадёжный атеист, сделавший своей религией безбожие.

Но Свирель вновь уловила сближение вибраций провиденциального толка, вспомнив, что

дни Рождения Поэта и Императора сближены по месяцам, – в июне рождён Поэт, Первый

император – в мае.

В июне 1992 года Россия отмечала 320-летие рождения Петра Великого. И Свирель

отправила 12 июня 1992 года Петру Великому Послание от всей России:

Россия, о, Великий Государь,

роняет перлы слёз к Твоим ногам.

Она жива Твоим умом и слухом.

Она с тех пор полна Петровским Духом

И приникающими к Невским берегам

Просторами Души, любви и чувства,

Рождающего розаны искусства.

Как лебедь, некую красу сердец,

как нежность вещую хранит в себе Россия

Петровский век – начало и конец,

Венец могущества и мужества венец,

И знак Отеческой орлиной нашей силы.

Нет, не солжёт молва: Россия – сердце Терры,

Земли, страдающей в разломе бытия.

Но ритмы Логоса и магия Венеры,

Любви глубинной и бескрайность веры

Вещают нам: ИСТОРИЯ СВОЯ

У нашей матушки-Руси.

О, Русь Петрова!

Недаром жил в тебе могучий властелин!

Очнись, родимая и много лет здорова

Будь вопреки разрухи сна и крова,

Сбрось тяготы житья и долгий сплин!

С тобой и ныне все сыны России,

Покинувшие много лет назад

Твои поля и плёс, и окосиний

Просторный двор Души, твой вешний сад.

С тобою Пётр и все твои батыры,

Богатыри Души и естества,

Искатели величия и Мира,

Взошедшие на высоту Памира.

Они все – наши корни и листва,

238

Листва и корни, ствол и наша крона–

Петровские друзья и сыновья,

Россию делавшие родиной зелёной,

Берёзкой тонкою и нимфой утончённой!

Вы – наша неразменная семья.

И Ты над ней – над той страной-Семьёю –

Царь-Символ, Царь-Отец и Гегемон,

Наш Пётр Царь, Отец Наш, Дух могучий,

Взошедший в вечности на те святые кручи,

Где действует Всеведенья Закон.

Ты не оставишь Русь. Я твёрдо верю в это.

И воля Господа в Тебе заключена,

Как в Слове ЛОГОС – ритмика Поэта,

Его любовь и вера – синтез лета

И колдовство прозрения и сна!

Знак 300 много значит в той судьбе,

В судьбе единственной во всех пространствах Мира

Земли российской. Это знак эфира,

Помноженный на сотню лет кумира,

Дарованного жизни и тебе.

Осмысли: триста – то триада света,

Святая Троица, вернувшаяся к нам,

Бессмертьем Библии бесчисленно воспета,

Срывающая с тайны знаний вето.

Она к нам по балтическим волнам

Плывёт в эпоху Чудо Водолея.

О, Пётр Великий! Сердце снова к нам

Твоё вернётся, плача и жалея!

А мы Ему приносим в День Рожденья

Цветы своих пастушеских трудов –

Стихи и Логос– символ возрожденья,

Начало Лестницы и признак восхожденья.

По этой лестнице сферических ладов,

Ладов гармонии – пусть сердце будет вместе

С разумным шагом в каждой борозде.

Ни лжи не ведая, ни злобности, ни мести,

Живёт Отчизна по законам чести.

А ты, Наш Пётр, с Твоей Россией вместе

В молве, в науке, в сердце и в труде!

А 12 июля, в День Петра и Павла, Свирель поздравила всех наших родных и друзей,

живущих на Планете Душ с этим праздником:

О, дорогие, нежные, родные,

с Престольным Днём Петра

и Павла поздравляет вас Земля!

Пусть связь крепчает, так же , как вчера.

И верность россиян святому хору

облагородит русские поля!

Пусть будет стих пронизан чистотой

И серебром извечной прочной нити –

239

Волшебной Ариадниной. Вздохните

просторней, легче, наши дорогие!

Мы поняли, что Времена другие

Грядут на счастье русской бедноты!

И Россия получает ответ от Планеты Душ:

О, день Отчества! В тебе мы сочетали

Родную Русь, и Лиру, и Свирель,

Которой подарили сердца трель,

О коей долго в тьме годов мечтали.

Мы далеки от вас. И в лоно сказок,

Легенд наш быт и опыт заключён.

Вы долго в нас не верили. Ключом

Целительным космическим экстазом

Был прерван сон Души и в строчки заключён.

Тот конус верности – Поэзия Вселенной,

Наполненная Пушкинской струёй,

Струёй лирической, сквозной и незабвенной –

Живёт от века. Солнечной волной

Она вольётся в волжские разливы.

Свежа и радостна, сквозна и шаловлива,

Как голос ветра-друга за стеной,

Она пробудит тьму, жива и говорлива.

Царь Пётр недаром засветил Свечу

Поэзии России и Урала. –

Иных путей страна не выбирала.

А то, что выбрано – потомкам по плечу.

Держитесь, дети! Не погибнет наша пашня.

Единство дел и мыслей сердце освежит.

Поможет опыт Наш –иных событий вестник

И будем жить светлей и интересней

В Руси Петровой, что перу принадлежит!

СВЕТ

В руке моей таится свет. Пронизан

Тем светом воздух, дождь и потолок.

Он, этот свет, таинственный, как риза,

Мой взор и век навечно обволок.

Скажи мне, свет – кто ты? Со мною вместе

Ты будешь всюду – в горе и в нужде?

– Я буду всюду: в счастье и в беде

По праву мужества по законам чести.

Я свет бессмертия. И я тебя достиг.

Проснулась в сердце Истина России.

Я век и миг, я Маг, я бездны крик,

Я зов Отечества, что набирает силы!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ПУШКИНСКАЯ ШКОЛА –

240

ЧТО ЭТО ТАКОЕ

Уверена, что единственным источником сведений об этой системе обучения поэтическому

мастерству может стать лишь Свирель, то есть я, автор этой книги.

Почему? Потому что именно мне этот своеобразный проект предложил мой Отец, Пётр

Павлович Лямзин (Томский), живущий в Тонком Мире.

Он сказал мне, что, взяв на вооружение принцип Пушкинской школы, я укреплю свой

импровизационный дар. Пушкинская Школа – это игра в слова-Символы.

Она вовлекает обучающегося в процесс тренировки упругости стиха, помогает

совершенствованию умения создавать сквозные, воздушные четверостишия, неожиданно

сочетающие в себе, казалось бы, несовместимые понятия.

Это обучение гарантировало мне освоение и расшифровку любых вибрационных

поэтических потоков, идущих из Тонких Миров.

Обучение в Пушкинской Школе началось уже в 1990- м году, ещё до вручения мне

Свечи Петром Великим.

«Я тебе буду давать три слова - символа, – сказал мне Отец, – а ты, на их основе, будешь

мгновенно создавать четверостишия».

Не устану повторять, к сведению читателя, что Отец мой, человек технического склада,

является специалистом в области космических технологий, но при этом великолепно владеет

поэтическим слогом, глубоко знает классическую литературу и очень заинтересован в моём

интеллектуальном и духовном развитии.

Итак, март 1990 года. Тетрадь №11 «а».

Обучение началось. «Попробуй сделать стих из таких слов, – сказал мне Отец, –

ЗЕМЛЯНИКА, ВЕТЕР, СОК».

У меня мгновенно возникло четверостишие:

Где ветерок тот, что принёс с полянки

Сей земляничный дух, которым дышит грудь?

О землянике, друг, не позабудь,

Чей сок испачкал белоснежную панамку.

–Ты справилась чудесно. Возьми ещё три слова: ЗЕМЛЯ, СОЗДАНИЕ, ЗВЕЗДА .

– О, Папочка, это очень трудно!

– Попытайся.

Созданье хрупкое, звезда, моя Россия

Горит над кромкою Земли.

Твою любовь к великому Мессии, –

Он назван Пушкиным, – её лучи зажгли.

– Ты просто умница. Я в восторге. Соедини слова СУДЬБА, ВЕНЕРА и ПРОКЛЯТЬЕ

Судьба, Венера и проклятье, –

Как те слова соединить?

Коль Дух бы властвовал над всеми без изъятья,

Судьбу не надо и бранить.

– Ты молодчина.

СОЛНЦЕ, ВЕТЕР, НЕГР.

Кто слишком долго жарился на Солнце.

Чернее негра стал. Тем в Африку пора.

Но Ты, хозяин рифмы и пера,

Наш Пушкин, легче ветра

Примчал из Африки. И светлая пора

Настала. Льёшься Солнышком в оконце.

– Ты блестяще справилась.

241

Наивность, нега, ветер.

В наивности и неге пребывая, спросила лень:

«Скажи мне, ветер, на свете нет светлее края,

чем мой?» А ветер ей ответил:

«Где лень живёт, там света убывает.

За это я ручаюсь головой!»

–Ты превосходно справилась с заданием. Я тебе ставлю пятёрку. Ещё одно задание:

Зверь, тревога, загон.

В загоне были мысли все и чувства,

Как звери, дремлющие в сумраке тревог.

Но Луч Вселенной тот загон рассёк

И вывел Дух на пиршество искусства.

– Очень изящно. Это маленькие шедевры поэтического мастерства, медитасьон – стихи-

медитации.

Сеточка, фонарь, сума

С сумой и посохом брела я по стерне,

Колола ночи неизвестность.

Вдруг сеточка Души меня втянула в местность,

Где светится фонарь в поверженном окне.

А там родной портрет светлеет на стене.

Херувим, страна, хаос

Мир в хаосе погряз. Страна спасенья жаждет.

Летит над нею смерти херувим.

Однако, всякий раз, – так было не однажды,

Спасает жизнь планета *Валефим.

Примечание: * Валефим – так называла Ванга планету Душ.

Заглушка, печка и стена

В печи огонь давно уже погас.

Заглушкою тепло храня в избушке,

Старушка-печка приглашает нас

На посиделки к ноченьке-подружке.

– Ты неподражаема. Ещё получи задание:

Невеста, ворота, забвенье

Открылись широко ворота.

Невесту на тройке везут

Примчались. С небес позолота

Сошла. И в забвенье маршрут

Той свадебной тройке намечен.

Он будет лишь в памяти вечен.

Но где? В небесах, или тут?

– Это невозможно! Тебя не собьёшь. Ты просто виртуоз, Танюша. Я скажу тебе о том, что

ты это испытание проходишь, прежде чем начать писать поэмы и стихи с А. С. Пушкиным.

Ставни, печаль, изба

Сестра печали – старая изба

Закрыла ставни, может быть, навечно.

О, Боже, как бесчеловечна

К российской доле матушка-судьба!

242

Лепет, соловей, розы,

Лепет, розы, вздох любовный,

Ночью – трели соловья, –

То простой и полнокровный

Быт в оправе бытия.

Берёзка, угол и конёк.

Конёк избы российской возвещает:

Здесь хлеб и соль делили пополам.

Берёзок ветви воздух очищают,

Раскинутые по углам.

– Ты справляешься сверхуспешно. Пиши, тренируя упругость стиха:

Мгновенье, мрак и посох.

Во мраке, с посохом плетясь едва-едва,

Шел нищий и, протягивая руку,

Мгновенья вечности считал. И, стуку

Колёс внимая, сотрясалась голова.

Мгновенье, чувство, перо

Сижу я за столом. И нынче, как вчера,

Рождённые космическим потоком

Слетают во мгновенье ока

Усилья мысли, чувства и пера.

Говор, ветер, соха

Под говор ветерка с сохою плёлся пахарь.

Он песню о России тихо пел.

Шёл по земле не ведающий страха,

Но песню ту закончить не успел.

– Это ты, Серёженька, наверно, мне помогаешь?!

– Ну, помогаю, нет спора. Но ты точно улавливаешь космические вибрации.

Бог, свеча, угол

Во все углы поставлю я свечу.

И Бог незримо будет в этом доме.

Молитву сотворю и освещу

Святой водой все буковки в Альбоме.

– Не устала?

– Нет, я с удовольствием пишу эти маленькие импровизации.

– Это энергоёмкая информация. Пушкинская школа – это игра в слова-символы,

укрепление летящего импровизационного дара. Но это ещё и возвращение предвечной памяти о

существовании и укреплении связи с Небом.

Медведица, сыновья, Свирель

Не сомневайся, это мы – большие

Медведицы Великой сыновья,

Живём в тебе, как в созданной вершине,

Которую веками мы вершили,

Свирель, вершина творчества моя!

Кочерга, печь, веник.

Пристала кочерга к печи:

Учи меня, родимая, учи,

как закалиться в жарком лоне.

Ответила ей печь:

243

Мой жар тебе – что веник той вороне,

которая просила Бога

летать как Бог,

а скачет до порога.

– Папочка! Но это ты ведь ты мне подсказываешь! Я бы сама так не написала!

– Это плод размышлений твоих родных, которые живут в Космосе! Свирель – плод

творческих усилий множества поколений.

Пиши ещё

Север, Юбилей, Апрель

На севере давно уже зима.

Но не страшны Апрелю злые вьюги.

У маленькой космической подруги

Наш юбилей войдёт во все дома.

БОГ, свеча, угол

Во все углы поставлю я свечу.

И Бог незримо будет в этом доме.

Молитву сотворю и освещу

Святой водой все буковки в «Альбоме».

Звон, локоть, Апрель

Апреля звон принёс рожденье

Свирели – дочери моей.

Сплочённость дружеских локтей

Рождает свет- стихотворенье.

Это четверостишие явно было от Отца моего.

Он давал понять, что речь идёт не о месяце апреле, а об Апреле духовном. Апрель Поэтов

Неба уже зародился.

Из этого явствовало, что Пушкинская школа ещё и умеет предсказывать события.

Упоминание слова «Альбом»: «Освещу все буковки в «Альбоме» – предсказывало

открытие мною в 1995 году моей авторской программы на городском радио «Литературный

альбом России».

Слово «Апрель» неоднократно повторяется в четверостишиях, начиная с 1990-го года.

Но я ещё не знаю, что позднее несколькими годами возникнет общество Поэтов,

передающих мне стихи из Космоса, и оно будет названо «Апрелем».

А затем название «Апрель» получит мой альманах, номера которого будут размещаться в

Интернете. И это название будет связано с пушкинским журналом «Современник»

Что касается Юбилея, – речь идёт о Юбилее А. А. Блока. В 1990-м году ему исполнилось

110 лет.

И этому была посвящена поэма «Сто десять звёзд».

Пушкинская школа стала для меня своеобразной духовной Меккой, где Душа отдыхает,

отодвигая в сторону мелочи жизни, и говорит:

В литературе, словно в государстве,

Приказывает сердце жить.

И Пушкиным – царём на этом царстве –

Извечно пуще жизни дорожить.

В нём – кладезь мудрости и кладезь благородства.

В нём – продолжение славянского родства.

В нём – всех земных народов сходство

И безначальность естества.

С Христом роднящее высокое искусство

Беспечно, доблестно и честно строить дом,

244

Беречь в Душе отеческое чувство,

Не расплескав достоинство притом.

Величье женщины в Душе лелеять вечно

И рыцарство мужчины сохранять.

Быть проще, величавей, человечней,

Чтоб сердцем всю Вселенную обнять.

Пушкинская школа часто давала четверостишия, которые впоследствии развёртывались в

целое стихотворение:

Сумрак, ветер и овраг

Полынь под ветром полегла,

И степь укутал мрак.

Вечерний сумрак у села

Раскинул синие крыла

И катится в овраг (91 год).

А в 2010 году я продолжила строчки, и родилась песенка:

В овраге древний лесовик,

Ленивый, как туман,

Дремотно к зелени приник,

Жуя траву дурман.

У Бабки Ёжки полон рот

Неправедных забот:

Чтоб потемнела навсегда

Во озере вода,

Чтоб богатырь оторопел,

Невесту потерял.

А кот-баюн не песни пел,

А деточек кусал.

Но принц Надежды на коне

Весёлых звёздных встреч

Летит над облаком ко мне

И затевает речь.

Звенит хрустальным ручейком

Та песня на струне,

А принц на розовом коне

Поёт о сказочной стране

И песню дарит мне.

А строчки:

Бор звенит, смолой облитый,

Скачет ветер меж ветвей,

Солнце, как большое сито,

Сеет зёрна янтарей –

получили такое продолжение:

Узкой тропкою к реке

Утро розовое вышло,

С полотенцем на руке,

В перламутровой манишке.

245

А берёзка над Окой,

Выбегая на дорожку,

Приподняв подол рукой,

Кажет беленькую ножку.

Зайчик солнечный присел

На струну гитары звонкой,

Свою песенку запел

Про кудрявую девчонку.

Как дивчина на Оке

Поутру из дома вышла,

С полотенцем на руке,

В перламутровой манишке.

Итожа информацию о Пушкинской школе, я пришла к выводу, что осуществление этого

проекта – ещё одно свидетельство взаимной ответственности родителей, которые ушли в иные,

более тонкие Миры, за своих детей, оставшихся на Плотной Земле.

Но это уже свидетельство иной жизни, освещённой светом Божьей Благодати.

В этой возникшей духовной связи, которую демонстрирует Пушкинская школа,

проявляется единство сфер, единство сознания, единство сердец.

И, наконец, подтверждается единство Вселенной, где все звенья поддерживают друг

друга взаимной любовью, надеждой, верой.

Энергия взаимного общенья

обогащает вас и нас.

Не возвращенье и не отреченье,

а вера нас уводит на Парнас.

Стихи рождаются мгновенно,

нет сомненья

В них сердце, ум, волненье

многих Душ.

Родные дети, страстные стремленья

рождают счастье.

Веру не нарушь!

МАМОЧКА: «Мы живём в других космических поколениях. Мы – ваше продолжение».

Любите нас, как мы вас крепко любим,

И верим, и приветствуем, любя,

Родные дети наши, наши судьбы

Звенят в столетьях, каплями дробя

Своей любви тот Мир, где дышит детство,

Где мы оставили кровиночки свои.

Живите, помните, мы к вам полны любви,

Готовим Мир великого соседства.

Тетрадь №11 «а»», 1990 год.

Валенки, ангел, снег

Нет валенок у ангела – есть крылья,

Чтобы лететь над крышами снегов.

Лети вперёд, святая эскадрилья

Разутых и обобранных рабов!

Нога, полёт, время

В полёте времени, не чуя ног,

Лечу, забыв о времени и боли.

246

И стих рождается по Божьей воле,

И в сердце вызревает Бог.

Письмо, алтарь и вера

Пускай летит письмо, как голубь в поднебесье

И верой ляжет на алтарь любви.

Пусть вера растворяется в крови

и зазвучит стихом и песней.

Слово, молитва, Небо

Слова мои слагаются в молитвы

И к Небу отправляются стихом.

А дух с тоской ведёт извечно битву.

И благодать сражается с грехом.

– Молодец. Пиши:

Отец, Небо и свеча

К свече мой взор приник.

В ней неизбывность света,

И Неба яркий луч, и тайна естества.

Скажи, Отец, где жар былого лета

и неизбывность мастерства?

– Очень хорошо

Стон, радуга, воля

Стон ветра за окном нам о грозе вещает.

На волю просится могучий «электрик».

А радуга живёт. В неё тот свет проник

И нам простор вселенский обещает.

Стол, огонь, свеча

Стол прежний. И огонь свечи святой –

От Питера привет сердцам любимым.

Пусть вечер майский – тихий и простой –

Навечно станет днём неповторимым.

Восток, Иисус, исповедь

С Востока к нам приходит мудрость века.

И совесть просит исповедь начать.

А Бог, приняв обличье человека,

Велит его Иисусом величать.

Карандаш, рок, воля

По воле Господа рога трубят,

А карандаш бежит, рождая строчки.

По воле Божьей распустились почки,

И на щеке слеза твоя дрожит.

– Вот это стих! Ты молодец.

Свеча, сон, локоть.

Сон навевая, догорают свечи,

Я локтем чувствую подушки твёрдый ком,

Скользит вуаль стиха на ласковые плечи,

И нежность поглощает целиком.

–Прекрасно. Как это у тебя получается?

247

– Я думаю, что это ты мне помогаешь.

Зеркало, огонь, чайник.

Мы чайники поставим на огонь,

Зажжём свечу и сядем тесным кругом.

Поговорим и помолчим друг с другом.

И стих примчится, как небесный конь.

И в зеркале твой образ отразится.

Риск, ломоть, удар

Удар судьбы прими как благодать.

В любом изломе скрыта воля Неба.

Ломоть тоски считай кусочком хлеба.

Без риска даже писка не издать.

Сон, сок, сор

Когда б вы знали, из какого сора…

Строка, известная и бодрая как сок.

Сон разума, туманящий висок,

Рождает чудищ. – Тезис выше спора.

Сова, соль, сетка

Соль мудрости заключена в сове.

Но птицу мудрости ты сетью не поймаешь.

Пока сердцам недремлющим внимаешь,

Душа эквивалентна голове.

Лоб, лот, локон.

Глубины мысли не измерить лотом.

Лоб украшают локон и мечта.

Понятие большое – красота

Нам не грозит в стране переворотом.

– Превосходно. Пиши:

Нежность, верность, вера

Мы верность в сердце вечно бережём.

Без веры жить на Свете невозможно.

Без нежности дышать и думать сложно.

Давай костёр доверья разожжём!

– Вот это да! Это прекрасно. Скажу тебе, дочь, что

ты не утратила юмора и остроумия и по-прежнему внушаешь нам восхищение своим

стремлением к

познанию

Зверь, человек, Земля

Земля как человек. А человек как зверь.

Он не приемлет нежности и веры.

Что будем делать с верою теперь?

Нам легче – мы любви миллионеры.

– Очень хорошо. Прими ещё три слова:

Змея, зелень, зеркало

Змея сомнения съедает зелень глаз.

И в зеркале бледнеет образ детский.

248

Я так люблю, мои родные, вас,

Что стих дрожит, нелепый и простецкий.

– Прекрасно, напиши ещё

Волга, разлив, ночь

В ночи над Волгой полная Луна.

Разлив весенний лунный свет лелеет.

Летит над Миром майская весна

И зорькою несмелою алеет.

Мама: Пиши: Ты осталась для нас нашей маленькой дочкой, не стареешь с годами, нежна

и светла. Для Отца и для Матери – вроде цветочка. Незабудка, как Мама тебя назвала.

А вот мой ответ:

Фиалка, лето и вечность

Фиалкой Мамочку свою хочу назвать.

Цвети, не только летом, но и вечность.

Родителей нельзя нам забывать

За их любовь и человечность.

Лампочка, зверь, око

У зверя очи лампочкой горят.

Каков тот зверь? Ему названье Космос.

Как он живёт, нам угадать непросто,

Но то, что ярко, – очи говорят.

Сноп, ловкость и топот.

Сноп света льётся из очей коня.

Пегасом назван он и любит быстрый бег.

Не каждый топот дорог для меня,

Не ловкостью прославлен человек.

Огонь, газета и лотос.

Газета не зажжёт огонь любви.

Лишь лотос может пробудить огонь в крови.

Эйнштейн, дом, Мир

Эйнштейн, создав теорию о Мире.

Не помышлял о собственной квартире.

Но Мир и дом едины в этом Свете.

Всё относительно на сей планете.

Энергия, Знамя и стоп

Стоп-краном время не остановить.

На знамени его сегодня вечность.

Энергия любви и человечность –

Они лишь могут смысл эпохи уловить.

Отечество, разлука и свобода

В разлуке со свободой – знак Отечества,

Отмеченного рабскою пятой.

Но верит Мир – спасенье человечества

Во встрече с настоящей красотой.

Зарок, отчаянье, север

На севере отчаянье оставим.

Пусть вмёрзнет в лёд и больше не живёт.

249

А жить с тобою мы не перестанем.

Тому зароком – человечий род,

Который над могильными крестами

В иных обличьях снова восстаёт.

– Это прекрасно. Далее:

Пушкин, вечность, надежда

Для нас надежда с вечностью во всём,

Что дышит Пушкиным и нежность источает.

Надежда с вечностью за жизнь отвечают. (и)

А Пушкина портрет на вечность нанесён.

Есенин, нежность и звезда

Звезда Есенина – вечерняя звезда,

Восходишь ты над дочерью моею.

И льётся нежность к ней, и кажется всегда,

Что стих Есенина я в памяти лелею.

– Папочка, это ты уже говоришь! – Согласен. Ещё три слова:

Мамочка, кольцо, свет.

Кольцом любви окутал свет её портрет.

О Мамочка, мой ангел и ребёнок,

Таких детей, клянусь, на свете нет.

Да, нет нежней. Смотри – как профиль тонок!

– Очень нежное стихотворение.

Ещё три слова:

Папочка, локон, улыбка

Улыбкой озарён его портрет.

Со знаком юности полукудрявый локон.

О, Папочка, из этих вот из окон

Идёт сигнал, какому равных нет!

Жизнь, суть и радость

Всей жизни суть – восторг и красота.

И наша радость неизбывна.

О, до чего же до сих пор наивна