Котоняня таверны «Грань»

Глава 53

И так думала не одна я, судя по всему. Или призрачное сарафанное радио работает как надо, и это все одно большое совпадение, как и то, что сегодня, видимо, открыта дверь для всех желающих из-за грани.

Как бы там ни было, а вернувшись в таверну, я увидела смутно знакомую женщину в богатом темно-синем приталенном платье и атласной шляпке в тон, с безупречным макияжем и прической и, конечно же, увешанную драгоценностями. Странное дело, успев понаблюдать за подобным контингентом в этом мире, я почти уверилась в том, что не люблю аристократов, но эта гостья вызывала у меня невольную симпатию. То ли за счет легкой улыбки, то ли потому, что при моем появлении встала из-за стола и приветливо мне махнула рукой, то ли потому, что к призракам я иных эмоций и не испытывала, уже привыкнув к ним. Смущало лишь чувство дежавю, будто я уже видела и эти серые глаза, и эту улыбку, и едва уловимую мимическую морщинку на лбу…

— Мама? — пораженно выдохнул за моей спиной Раван, и все резко встало на свои места… Кроме одного: разве призраки не должны являться к нам сразу после смерти перед тем, как отправиться за грань? Или же есть возможность еще ненадолго задержаться в этом мире, если, положим, есть незавершенные дела?

Очередную порцию вопросов я обязательно задам, но не сегодня и даже не завтра.

Зря я подумала, что женщина поднялась навстречу из вежливости. Я просто не поняла, что поднялась она навстречу сыну и с того момента, как мы вошли, смотрела она только на него. Раван же, кажется, не моргал, словно боялся, что видение исчезнет. На его губах появилась слабая улыбка. Раван вдруг открылся мне настолько ранимым, что я просто застыла. У него есть и такая сторона?

— Сюрприз, — улыбнулась она.

А я спохватилась.

То, что на меня не обращают внимания, не повод пялиться. Надо вспомнить если не про приличия, то хотя бы про тактичность.

Оглянувшись, я убедилась, что в зале, кроме Равана, его мамы и меня, никого нет. Мелькнул кончик пушистого хвоста — даже Талисман знал, когда надо дать людям поговорить с глазу на глаз.

И я поторопилась шмыгнуть наверх, поднялась по лестнице и застыла на втором этаже. У меня не было каких-то конкретных планов, разве что чай заварить, но чай на кухне, и спускаться обратно не вариант.

— Мяу? — позвал Талисман.

— Да, признаю, притащив меня сюда, ты был очень прав.

Я действительно не хотела приписывать себе победу, но… без моего упрямства Раван едва ли стал бы пробовать кристаллы.

Адреналин до сих пор играл в крови. Прислушавшись к себе, я поняла, что я перенервничала, устала, но одновременно взбудоражена и едва ли в таком состоянии отдохну, а ведь лучшее, что я могу сделать, — это завтра быть бодрой и полной сил.

Я сходила умылась, переоделась в пижаму.

Время — я глянула на телефон — не просто за полночь, время близилось к рассвету. Еще немного — и восток окрасится в алый.

Сна не было ни в одном глазу. Впору выпить какое-нибудь успокоительное. Но где его искать? Не у Равана же по ящикам шарить… Поэтому я вернулась в свою комнату, угнездилась под одеялом и прикрыла глаза.

У нас ведь получится, правда?

Талисман, вместо того чтобы улечься рядом и успокаивать меня мурчанием, куда-то делся. А я ведь на него рассчитывала! Интересно, а через телефон можно дать задание коту? Бредовые мысли — хороший признак. Я все-таки задремала до того, как в комнате стало светлеть.

— Мяу! Мря-а-а-а!

Проснулась я от душераздирающего вопля.

Талисман с разбегу прыгнул на меня, не оставляя шансов проигнорировать его.

— Ты что творишь?

Рассвело, но солнце еще не взошло. За окном рань ранняя.

Я возмущенно уставилась на Талисмана. Может, тапком в него запулить? Не попаду, но хоть продемонстрирую ему весь размах моего негодования.

— Мяу, — требовательно повторил Талисман, ухватил меня за рукав и потянул. — Мяу!

— Мне… пойти за тобой? Ты хочешь что-то показать?

Спросонья думалось тяжело, но жест был уж больно красноречивый. Истолковать неправильно просто невозможно.

— Мяу, — согласился Талисман и отпустил.

Я спустила ноги, нашарила тапочки.

Надеюсь, Талисман покажет мне что-то стоящее, а не дохлую мышь, которую он изловил и притащил мне в качестве трофея.

Мысленно ругаясь, я спустилась на первый этаж. Подозрительно, что Талисман притих, а в какой-то момент и вовсе пропал из поля зрения. Правда, привел он меня к выходу на террасу.

Уйти к себе, раз Талисман меня бросил? Чушь — конечно, я не уйду.

Я еще не знала, что увижу, но почему-то вспомнилось, как еще дома, играя в игру, я увидела Равана, спавшего сидя за столом.

В этот раз Раван не спал. Он сидел за тем же столом, опирался на столешницу локтями. На мое появление Раван не отреагировал. Окликнуть? Я прошла вперед, наступая каждый раз так, чтобы мой шаг не был громким, но был слышен. Раван не реагировал.

Я с ним поравнялась. Раван смотрел прямо перед собой невидящим взглядом.

Что будет чувствовать сын, потерявший мать, но неожиданно получивший шанс с ней проститься? Не знаю… Слишком больно, слишком сложно, слишком лично. Все слишком. Но в глубине души я ожидала светлую печаль или что-то на нее похожее. Раван заново переживает потерю?

Я обошла стол, села напротив.

Надо будет сказать Талисману спасибо за то, что привел. А пока…

Раван так и продолжал сидеть — неподвижно, с прямой спиной, со сцепленными в замок пальцами, с пустым невидящим взглядом. Руки он сцепил так сильно, что костяшки побелели.

Я накрыла его пальцы ладонью. От моего прикосновения муж вздрогнул, даже дернулся, но больше никак не отреагировал, его взгляд оставался безучастным, словно Раван смотрел не то в вечность, не то куда-то вглубь себя.

Почему не существует методички с понятным алгоритмом, что говорить в подобных случаях?

— Как… Как она могла? — Раван внезапно вынырнул из оцепенения и уставился на меня так, будто ожидал, что я открою ему все тайны мироздания, даже требовал, чтобы я это сделала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что случилось?

Я начала подозревать, что дело не в самом уходе его матери, а в том, какой между ними состоялся разговор.

Раван замотал головой, будто пытался отогнать от себя кошмар, только вот жест получился каким-то детским.

У меня сердце защемило. Но не от жалости, ее я не испытывала. Я сочувствовала.

— Я… — Раван замолчал.

— Хочешь рассказать? Я могу посидеть рядом и ни о чем не спрашивать, м-м-м?