Крах Шейда

Глава 29

Вида смотрела в окно, ожидая увидеть мотоцикл Колтона.

— От того, что ты высматриваешь его, он не появится быстрее.

— Знаю. Я просто нервничаю.

Вида мерила шагами гостиную из одного угла в другой. Сойер хотелось присоединиться к ней, но она осталась сидеть на удобном диване, вертя в руках свой стакан с чаем.

Снаружи хлопнула дверь и раздался рокочущий гул байков, проезжающих по тихой соседней улице. Он все нарастал, пока моторы не заглушили. Не в силах больше скрывать своего волнения, Сойер поставила стакан на стол и поднялась, как раз в момент, когда дверь открылась.

В комнату вошли Кейден и Колтон, за ними следователи Айс с Шакалом.

— Ну что? — спросила Сойер, как только за ними закрылась дверь.

— Он опять получил отсрочку, — сказал Кейден, не скрывая гнева.

— Сколько еще это будет продолжаться? — задалась вопросом Вида. — Мы были так терпеливы, но мне кажется, что этот процесс никогда не закончится.

Она опустилась на стул в гостиной дома, который они купили с Колтоном.

Наступили праздники, а она была несчастна. Это должно было быть самое счастливое время в ее жизни, но ни она, ни Сойер не могли двигаться дальше к своему счастью, пока не будет разрешена одна последняя часть их прошлого.

Кэлли.

— Прокуратора все еще пытается заключить с ним сделку, а его чертов адвокат использует все возможные лазейки, — мрачно вставил Айс, прислонившись к камину.

— Есть еще одна плохая новость, — добавил Шакал. — Рип сказал, что Кэлли переехала в клубный дом «Последних Всадников». На нее претендует брат Пенни.

Сойер и Вида повернулись, чтобы посмотреть на байкера устрашающего вида.

— Что это значит? — спросила Вида.

— Это значит, что «Последние Всадники» не позволят тебе просто так заявиться в город и подвергнуть опасности женщину их брата.

— Мы не хотим причинить вред Кэлли. Мы просто хотим поговорить с ней, — запротестовала Сойер.

— Пока вы не будете уверены, что Диггер не узнает, кто она, вы будете подвергать ее опасности.

Слова Шакала заставили Виду и Сойер прийти к одному и тому же неохотному выводу.

— Как только суд над Диггером закончится, мы отправимся в Трипойнт, — резко заявила Сойер. — Его адвокат не сможет дольше тянуть с этим.

— Может быть кто-то уберет его в тюрьме. Кингу многие должны, — предположил Шакал, глядя на свои ботинки.

— Если бы не все эти женщины, которых он похитил, я бы сама убила его, чтобы обезопасить Кэлли, — сказала Сойер, признаваясь в своих темных мыслях.

— Что ты сделаешь, если встанет выбор между ними и Кэлли? — спросил Айс.

Сойер и Вида молчали несколько секунд, пока Сойер не ответила:

— Я правда надеюсь, что до этого не дойдет, потому что я выберу Кэлли… не раздумывая. Диггер убил бы Кэлли, если бы мог, а у тех других женщин, пока они живы, есть шанс.

— Сойер… — Вида подошла к своей подруге.

— Это правда, Вида. Кэлли заслуживает счастья и безопасности, и на этот раз мы достаточно взрослые, чтобы что-то сделать. Я собираюсь еще раз поговорить с Пенни и убедиться, что с Кэлли все в порядке. — Сойер покачала головой, увидев, что мужчины собираются возразить. — Я буду осторожна, чтобы не вызвать у нее подозрений, но я хочу убедиться, что Келли счастлива с «Последними Всадниками».

— А если нет? — спросил Айс у Сойер, но вместо нее ответила Вида.

— Тогда, полагаю, нам предстоит битва.

***

В День благодарения Лили проснулась рано утром, чтобы поставить индейку в духовку. Фабрика была закрыта на всю неделю, чтобы дать всем возможность съездить домой на праздники. Она провела эти дни с Рэйчел, готовясь к открытию магазина при церкви в пятницу. Они будут работать в магазине по очереди, пока пастор Дин не найдет кого-нибудь на полный рабочий день.

Лили напевала себе под нос, передвигаясь по кухне. Она вызвалась приготовить ужин, но Бет придет на помощь, когда проснется. Налив себе чашку кофе, она подула на нее, идя через всю кухню, чтобы сесть за стол.

Блисс вошла в футболке, которая едва доходила до бедер, а ее короткие торчащие во все стороны волосы были в полном беспорядке. Она прошла половину кухни, прежде чем поняла, что не одна.

— Я не знала, что ты уже внизу. Я просто пришла, чтобы взять воду.

— Я проснулась рано, чтобы приготовить индейку, — неловко объяснила Лили.

Блисс подошла к холодильнику и взяла две бутылки воды. Лили ожидала, что она уйдет, но девушка подошла к столу и села напротив нее.

— Я хочу извиниться.

— За что? — спросила Лили.

— За то, что флиртовала с Шейдом у тебя на глазах. — Блисс прикусила губу. — Я знаю, что ты сама замечала это пару раз, и я хотела, чтобы ты это заметила.

— Почему? — Лили опустила глаза, не желая, чтобы девушка увидела, что той удалось причинить ей боль.

— Потому что у меня была ломка по Шейду, — с сожалением призналась Блисс. — По правде говоря, я надеялась, что ты разозлишься настолько сильно, что уйдешь, и все вернется на круги своя.

— И вы с Шейдом снова будете вместе?

— Да, но не так, как ты думаешь. Всем нам нравится заниматься сексом друг с другом. Когда Рейзер, Вайпер, а потом и Нокс перестали нас трахать, меня это не беспокоило. Если говорить прямо, здесь полно членов, чтобы успокоить зуд, если он появляется у девушки. Дело в том, что Шейд утолял мой особый зуд, который никто другой не может.

Лили сидела и молча слушала, как Блисс рассказывает об их с Шейдом сексуальной жизни. У нее свело низ живота, но она не могла заставить себя сказать или сделать что-нибудь, что могло бы ранить чувства Блисс.

— Я даже разыграла ту сцену с Рейзером, надеясь, что Шейд… но он этого не сделал, — Блисс замолчала. — Я была не права, и извинилась перед Бет и Рейзером. Теперь у нас все в порядке. Бет все поняла, и я надеюсь, что ты тоже поймешь.

Лили улыбнулась ей:

— Конечно. Я не хотела вставать между тобой и Шейдом… эм… — она не знала, как продолжить.

— Можешь сказать, что я самбиссив, — улыбнулась Блисс. — Меня это не беспокоит. Лили, ты ведь знаешь, что Шейд — не совсем обычный для тебя тип мужчины, не так ли?

Лили густо покраснела, чуть не опрокинув чашку с кофе.

— Обычный — это не то слово, которое я бы использовала для описания Шейда.

— Да, он не такой, — вздохнула Блисс, а затем поймала себя на том, что улыбается Лили с грустью.

Встав из-за стола, она взяла свои бутылки с водой.

— Могу я задать тебе вопрос?

— Давай, — Блисс остановилась в ожидании вопроса.

— Что заставило тебя передумать пытаться разлучить меня с Шейдом?

— Вечеринка по случаю Хэллоуина. Я не собираюсь лгать и говорить, что не буду скучать по Шейду, но могу сказать, что не возражаю, если это ты.

Лили пришлось прочистить горло:

— Спасибо, Блисс.

Оставшись в одиночестве на кухне, Лили сидела, не зная точно, как теперь относиться к тому, что между ней и Шейдом.

Дверь кухни снова открылась, и вошла все еще полусонная Бет.

— Скажи мне, почему мы снова вызвались на это?

— Потому что нам нравится готовить на праздники, — предположила Лили.

— Это правда. — Бет зевнула, наливая себе чашку кофе.

— И еще, потому что мы чокнутые.

— С этим я тоже не могу не согласиться.

После того, как допили свой кофе, они принялись за приготовление всех блюд, которые заказали члены клуба. Это была трудная задача, но вскоре появилась Эви, и утро пролетело незаметно.

Лили положила индейку на сервировочное блюдо, когда на кухню вошли пастор Дин с Вайпером.

— Запах индейки и начинки… Просите, и дано будет вам, — проповедовал пастор Дин, с восхищением глядя на индейку.

Когда Бет поддразнила его, что он может съесть почти сорокапятикилограммовую птицу в одиночку, пастор ответил:

— Насчет этого не знаю, но я надеюсь, что на одной из этих ножек есть мое имя.

Эви поднял индейку.

— Вы можете обсудить это с другими мужчинами. Господь дал этой индейке только две ноги.

Лили взяла запеканку и понесла ее в столовую, где Эмбер со Стори украсили стол, а все, кто не уехал уже расселись по местам. Девушка заняла стул в противоположном конце от того, где сидел пастор Дин.

Она сидела тихо и ела свой ужин, не принимая участия в разговорах вокруг нее, если только кто-то не обращался непосредственно к ней. После ужина за десерты боролись не меньше, чем за индейку и начинку. Лили съела небольшую порцию, а затем стала относить грязные тарелки на кухню. Шейд последовал за ней, собирая очередную стопку посуды.

— Ты была молчаливой за ужином.

— Просто устала, наверное. Это был долгий день, — тихо ответила Лили.

Шейд прислонилась к столешнице, внимательно наблюдая за ее лицом.

— Блисс сказала, что утром у вас с ней был разговор. Тебя что-то расстроило в ее словах?

— Нет, все в порядке, — ответила Лили, загружая посудомоечную машину.

Шейд кивнул, но она была уверена, что он почувствовал ее беспокойство.

— Готовы к футболу? — спросил Райдер, когда остальные члены клуба прошли через кухню в комнату с телевизором.

— Ты иди. Когда закончу, я пойду спать, — убеждала его Лили, махнув рукой, чтобы Шейд последовал за всеми.

— Я приду после игры.

— Хорошо.

Он ушел в другую комнату, выискивая место на уже переполненном диване.

— Помощь нужна? — спросила Бет.

— Нет, все под контролем. Я почти закончила. Иди, посмотри игру.

— Думаю, я так и сделаю. Я устала.

Лили наблюдала, как ее сестра села на подлокотник дивана рядом с Рейзером. Потянувшись, он усадил ее к себе на колени, и Бет положила голову ему на плечо. При виде любви между ними у Лили появился комок в горле.

Она закончила мыть посуду, вытерла руки о полотенце, сложила его и положила на столешницу. Вместо того чтобы пойти в кровать, она вышла на улицу через дверь кухни, пока внимание остальных было приковано к игре. Глубоко вздохнув, она направилась через задний двор по дорожке к дому Шейда. Она поднялась на крыльцо и села на верхнюю ступеньку. Сидя там, она смотрела на бескрайние просторы гор, не чувствуя, что становится холоднее с наступлением ночи.

— Ты заболеешь, если будешь сидеть на холоде без куртки.

Пастор Дин подошел к нижней ступеньке и посмотрел на девушку снизу вверх. Лили напряглась, она не видела, как он приблизился к дому.

— Я как раз собиралась пойти внутрь, — ответила Лили.

Когда пастор Дин поднялся по ступенькам и сел рядом с ней, Лили отвернулась от него.

— Почему ты избегаешь меня? — тихо спросил пастор Дин.

— Я не избегаю. Я видела вас на прошлой неделе в магазине и в воскресенье в церкви.

— В магазине ты пряталась за Рэйчел и ушла, как только закончилась служба, а сегодня ты не сказала мне и двух слов. Что случилось, Лили?

Она прислонила голову к деревянным перилам рядом с собой, не позволяя ему разглядеть свое лицо в темноте.

— Потому что мне так стыдно, — голос Лили дрожал.

— Чего же тебе стыдиться? — удивление в его голосе только усилило желание Лили спрятаться от него.

— Потому что мне не место в вашей церкви. — Лили облизала свои холодные губы. — Я не тот человек, за которого вы меня принимаете. Я делала плохие вещи, пастор Дин. Я знаю, что Бог не простит меня за это.

— Лили, не надо. Пожалуйста, не думай так. — Он протянул руку, чтобы коснуться ее плеча, но Лили отодвинулась, не желая, чтобы он прикасался к ней. Она была слишком грязной, чтобы даже сидеть рядом с ним.

— Это правда. Я… Я… — голос Лили окреп. — До того, как я приехала в Трипойнт, чтобы жить с родителями Бет, я жила со своей матерью. Она… она была не хорошим человеком. Она заставляла меня делать разные вещи, пастор, с мужчинами, которых она приводила к нам в квартиру. — Девушка вздрогнула, вспомнив те отвратительные вещи, которые ее принуждали делать. — Я не хотела, но она заставляла меня пить алкоголь, чтобы я не сопротивлялась им. Я перестала бороться с тем, чего она от меня хотела, чтобы она больше не заставляла меня пить. Как вы думаете, Бог простит меня за это? Она говорила, что, если я расскажу своим подружкам, она их убьет. Я знала, что она это сделает, потому что я была ее дочерью, и ей было все равно, жива я или мертва. Она просто хотела денег, которые получит за меня.

— Боже милостивый. Лили, остановись… — голос пастора Дина был хриплым, но Лили продолжала. Она должна была заставить его понять, что она не заслуживает того, чтобы находиться рядом с ним. И что не он виноват в том, что она не была такой христианкой, какой он ее считал.

— Если она не могла для меня найти кого-то, то посылала по квартирам, где, как она знала, живут одинокие мужчины, и заставляла меня спрашивать, не нужна ли им компания на ночь. Я научилась делать то, что она хотела, иначе она избивала меня так сильно, что я не могла выйти на улицу и играть с друзьями, пока все не заживало. Если кто-то приходил и спрашивал обо мне, то она говорила, что я слишком больна, чтобы играть.

— Что случилось с твоей матерью? — резко спросил пастор Дин.

— Ее парень переехал к нам. Какое-то время он был хорошим. Он оплачивал счета и давал ей деньги на расходы. Он даже купил мне мою первую куклу, но она злилась на него, потому что он не давал ей лишних денег на таблетки, поэтому она ждала, пока он не уйдет на работу, и тайком приводила мужчин в квартиру. Однажды он пришел домой раньше и увидел меня в постели с мужчиной. Маршалл достал пистолет и заставил их сесть на кровать, а мне велел одеваться. Я слышала, как он кому-то позвонил, но была слишком напугана, чтобы слушать. Он заставил нас всех сидеть там, пока кто-то не постучал в дверь.

— Кто это был?

— Я не знаю. Я никогда не видела его раньше, но для меня он был большим и страшным, потому что, когда Маршалл рассказал ему о том, что увидел, придя домой, он взял пистолет и убил мою маму и мужчину на моей кровати. — Лили глубоко вздохнула. — Потом он повернулся ко мне и спросил, прикасался ли Маршалл когда-нибудь ко мне, и когда я ответила, что да, он убил Маршалла. Он поджег мою кровать и заставил меня уйти с ним. Я не пыталась кричать, я была слишком напугана.

— Еще бы, — мрачно сказал пастор Дин.

— Он взял меня с собой в долгую поездку. Почти все время я спала. Когда я проснулась, то оказалась в доме Бет, а его уже не было. Ее родители сказали мне, что они удочерят меня, и чтобы я забыла о маме и той жизни, которая у меня была раньше. Я так и сделала. Я заставила себя забыть все грязные вещи, которые меня заставляли делать. Я забыла мужчин. Я забыла свою маму. Я забыла Маршалла. Я забыла свою няню, от которой всегда пахло шоколадным печеньем. Я забыла моих подруг, Сойер и Виду, которые были мне как сестры. Я забыла каждую уродливую деталь своей жизни, пока не забыла саму себя.