Крах Шейда

Глава 35

На богослужении в Рождественский сочельник, когда девушки прибыли в церковь, присутствовало не так много народу. Лили сидела на скамье между Пенни и Бет, пока пастор Дин проводил красноречивую проповедь, растрогавшую всех прихожан. После состоялась праздничная вечеря, на которой Лили приняла неожиданные поздравления от тех, кого не было на свадьбе.

Они не собирались задерживаться надолго, так как все женщины хотели провести вечер со своими мужьями. Каждый раз, когда Лили мысленно называла так Шейда, ей хотелось себя ущипнуть.

— Слышала, тебе удалось уговорить Шейда надеть кольцо на свой палец. И когда должен родиться ребенок?

Лили шокировано повернулась на резкие слова, которые вылетели изо рта Джорджии.

— Я не беременна, — потрясено выдохнула она.

— Зачем бы еще он женился на тебе? Ты отдавалась ему месяцами, живя во грехе. Тебе должно быть стыдно приходить в церковь и находиться рядом с праведными христианками, — наполненный злобой голос Джорджии разносился по всему помещению. Все присутствующие повернулись, чтобы без всякого стеснения слушать выпады Джорджии.

— Заткнись, Джорджия. Ты не можешь с ней так разговаривать, — заступилась за Лили обычно робкая Уилла.

— Я могу говорить с ней так, как захочу. Она шлюха, и все в этой церкви это знают. И она, и ее сестра. Их отец перевернулся бы в гробу, узнай, что его дочери жили во грехе до замужества.

— Говори потише, — Уилла предприняла еще одну попытку заставить эту женщину замолчать.

— Перестань затыкать мне рот. Единственная причина, по которой ты не блудишь со своими подружками, заключается в том, что ни один из этих байкеров не хочет твою жирную задницу.

Лили стояла и терпела словесные оскорбления Джорджии, но она не собиралась позволять ей порочить Уиллу:

— Джорджия, ты должна забрать своих любопытных друзей и выйти за дверь прямо сейчас.

Когда Бет и остальным женщинам из «Последних Всадников» удалось наконец-то протиснуться через переполненный зал, Лили могла сказать — они думали, что пришли на ее защиту. Однако ей не требовалась их помощь, она могла позаботиться о себе сама.

— Что ты сделаешь, если я ослушаюсь? — расставив ноги, заявила Джорджия. Эта женщина на самом деле полагала, что Лили устроит драку в этом святом для нее месте.

Девушка достаточно глубоко почитала своего Бога, чтобы опуститься до уровня той. Однако, она слишком часто подставляла другую щеку, чтобы поступить так и в этот раз. Сегодня одной из пострадавших оказалась Уилла, и все из-за того, что Лили пыталась простить все предыдущие словесные нападки Джорджии.

Лили шагнула вперед, глядя прямо в глаза Джорджии. Она понизила голос насколько было возможно, чтобы как можно меньше прихожан могли ее услышать:

— Джорджия, ты нехороший человек, и я, как добрая христианка, старалась не обращать внимания на твою неоднократную клевету в адрес меня и моей сестры. В то время, как твои комментарии — чистая ложь, и ты распространяла ее по всей общине, то, что собираюсь сказать я — является правдой. Мой отец был пастором этой церкви на протяжении многих лет, и, хотя он не распространял сплетни по церкви, он иногда обсуждал некоторых прихожан с моей матерью.

Джорджия побледнела.

— Да, Джорджия, я знаю. Бет тоже знает, и ни одна из нас не открыла рта, чтобы рассказать кому-нибудь о том, как ты год провела в реабилитационном центре, который мой отец помог найти твоим родителям, после того как они вытащили тебя с улиц, где ты продавала себя за несколько таблеток. Никогда не думай, что у тебя есть право бросать камень в таких женщин, как Бет и Уилла.

— О чем она говорит, Джорджия? — спросила одна из ее крикливых подруг.

Лили отошла в сторону, давая Джорджии возможность схватить свое пальто, избегая вопросов, которыми засыпали ее подруги, пока та покидала зал общины.

— Напомни мне, чтобы я никогда не злила тебя, — благоговейно промолвила Блисс. — Ты ведь помнишь, что я извинилась, правда?

— Вау, я впечатлена. Вижу, я тебе больше не нужна, — восхитилась Пенни.

— Жаль, что я не сняла все это на видео, чтобы Рейзер мог посмотреть, — с гордостью отметила Бет.

Лили надела пальто. Девушка не гордилась собой, но если бы Джорджия не утратила контроль над собой настолько, чтобы напасть на Бет и Уиллу, то она бы продолжала игнорировать эту женщину. Лили не могла понять, что заставило ту так поступить. Она должна была знать, что Рейзер и Шейд узнают об этом и уволят ее.

Уилла одевалась, когда Лили остановила ее перед уходом:

— Мне жаль, что из-за меня она была так жестока по отношению к тебе.

— Она была жестокой со мной не из-за тебя. Мы вместе ходили в школу, и она всегда меня ненавидела. Она сделала мое время в старшей школе невыносимым, — сказала Уилла.

— Надеюсь, с этого момента она оставит тебя в покое, — Лили пыталась сказать это ободряюще.

— Джорджия никогда не изменится, — покачала головой Уилла. — Спокойной ночи, и еще раз поздравляю.

— Спасибо, Уилла.

Лили обняла ее на прощание, желая хотя бы на секунду обладать даром Рэйчел, чтобы она почувствовала себя лучше.

***

Всю дорогу домой женщины болтали о том, как Лили заткнула Джорджию. Когда Бет подъехала к зданию клуба, то они все поднимались по уже расчищенным ступенькам.

— Это был долгий день, правда? — сказала Бет, входя в дверь.

Лили поймала ее за руку.

— Я побуду здесь несколько минут, подышу свежим воздухом. Я скоро приду.

Бет замерла, а затем кивнула:

— Не задерживайся, на улице холодно.

— Я не долго.

Лили спустилась по ступенькам и свернула на тропинку, ведущую за здание. Проходя мимо дома, она слышала голоса членов клуба. На мгновение она приостановилась, прислушиваясь к волнению и смеху внутри. Она не обращала внимания на слова, которые они произносили, только на заботу, звучащую в их голосах. Они принадлежали друг другу, даже Пенни, которая знала их уже много лет. Только Лили все еще была чужой.

Она продолжила свой путь по уже знакомой тропинке к дому Шейда. Поднявшись по ступенькам, она хотела присесть, но у нее не было желания промочить платье для церкви и возвращаться домой с мокрой задницей. Поэтому она прислонилась к столбику крыльца.

— Почему ты здесь? — спросил Шейд, подходя к подножию лестницы, глядя на нее снизу вверх.

— Ты не смог бы выбрать лучшего места для своего дома. Вид отсюда… идеальный. Когда я стою здесь, то кажется, что могу протянуть руку и коснуться неба. Это звучит глупо, но тут так высоко, что, думаю, Бог мог бы слышать меня немного лучше, — она одарила Шейда кривоватой улыбкой. — Когда я была маленькой, я очень много молилась по ночам. Моя настоящая мать не особо посещала церковь. Если бы не мои подруги, я бы даже не знала, что есть Бог. Они рассказали мне о Нем. Моя мама не верила, объяснив мне это.

— Лили, остановись. Я же говорил тебе, не сегодня. Не в день нашей свадьбы.

— Я должна рассказать тебе сегодня, Шейд. Сегодня — день, когда ты сделал меня своей женой.

Она обхватила руками столб, к которому прислонилась, пытаясь найти в себе силы рассказать ему так, чтобы он понял.

— Я не знала, что такое «папа», поэтому мои подруги пытались мне это объяснить. Когда они рассказали, я заплакала, потому что тоже хотела иметь такого. У меня не было многого, ни кукол, ни игрушек, и я никогда не плакала из-за этого. Но когда они рассказали мне, что такое «папа», я очень захотела его для себя. Мои подруги не знали, что делать, но потом одна из них побежала в свою квартиру и вышла оттуда с Библией, и они рассказали мне о Боге, о том, что Он был Отцом всех людей. Я обращалась к Нему всякий раз… всякий раз, когда Он был мне нужен. Я не знаю, слышал ли Он меня. Не думаю, что я была достаточно близка к нему. Вот почему я люблю горы. Я чувствую себя ближе к Богу. Когда я приехала в горы, Он подарил мне родителей, которые любили меня. Он подарил мне Бет, и Он дал мне тебя, Шейд. Моего мужа. Знаешь, почему я не хотела заниматься сексом со своим мужем до свадьбы? Потому что мне хотелось, чтобы этот момент был чистым и новым, потому что я грязная, нечистая…

— Не смей, блядь, больше так говорить о себе! — Шейд встал на первую ступеньку.

— Это правда, Шейд. Я переспала с большим количеством мужчин, чем любая другая женщина в этом доме, и ты заслуживаешь знать об этом. Я не могу отдать тебе свою девственность, ее я потеряла давным-давно, как и все остальное из той жизни, о которой я забыла до ночи Хэллоуина.

— Лучше бы ты никогда не вспоминала, — тихий тон Шейда не скрывал страдания в его голосе.

— Не лучше, это разрушало меня, Шейд.

— Там не было ничего, что стоило бы вспоминать, — его резкие слова заставили ее выпрямиться у столба.

— О нет, было. Там было три маленьких девочки, которые были, как сестры. Когда моя мать в очередной раз отходила от наркотиков и впадала в спячку, она отводила меня к няне. Я знаю, что мама ей не платила, она тратила свои деньги на все что угодно, кроме меня. Я росла с двумя прекрасными маленькими девочками. Они любили меня настолько, что заботились о том, чтобы у меня была еда, чтобы у меня были игрушки, с которыми я могла поиграть, чтобы я знала нормальные прикосновения. Они постоянно держали меня за руку, когда мы выходили на улицу. Все время они боялись, что потеряют меня. Мы сидели на детской площадке и воображали, как убежим, когда вырастем достаточно взрослыми. Вида была милой и сентиментальной. Она любила животных. Она хотела жить на ферме. Сойер была более авантюрной. Она хотела веселиться. Она выбрала Диснейленд, а я хотела увидеть Северное сияние.

— Вот почему ты хотела поехать на Аляску, — мягкий голос Шейда отвлек ее внимание от прошлого.

— Мне нужно было убежать, как можно дальше, — тихо сказала она. — В ту ночь, когда мы просматривали книги, должно быть, это вызвало воспоминания. Должно быть, мой разум пытался напомнить мне о моем прошлом. Прошлое, к которому я принадлежу не больше, чем к настоящему.

Она выпрямилась, стоя на верхней ступеньке, глядя на него сверху вниз.

— Ты думал, что я молодая, невинная девушка, которая никогда не прикасалась к алкоголю. Ты не знаешь, что меня продавали за копейки. Я делала вещи, от которых меня тошнит. Как я могу кому-нибудь принадлежать, когда знаю, насколько я отвратительна?

— Лили, посмотри на дом позади себя. В этом доме каждую комнату я построил для тебя, это крыльцо, эти ступеньки — для тебя, для нас и детей, которые у нас будут, — в его наполненном страстью голосе было достаточно силы, чтобы помочь ей нести бремя ее прошлого. — Я люблю тебя. Когда я это произношу, то не говорю это легкомысленно. Я говорю это, потому что когда смотрю на тебя, то вижу ангела, которому Бог позволил проскользнуть сквозь свои пальцы, чтобы оставить его только для меня. Лили, ты принадлежишь. Ты принадлежишь мне. Ты всегда будешь принадлежать мне. — Шейд поднялся по ступенькам и подхватил ее на руки. — Навсегда.

Он поднялся с ней к входной двери их дома, занес внутрь и захлопнул за ними дверь. Потянувшись к месту рядом с дверью, удерживая ее на руках, он включил свет.

Лили оглядела гостиную, заставленную мебелью.

— Когда ты успел все это сделать? — спросила она, увидев мебель, которую они выбрали только накануне.

— Пока ты была в церкви сегодня вечером. Мы с братьями надрывали задницы, чтобы успеть, пока тебя не было.

— Как тебе удалось так быстро организовать доставку мебели?

Она была поражена тем, как хорошо они справились, подобрав мебель к дому.

— Пригрозил Леонарду, но я оставил ему большие чаевые, — с сожалением сказал Шейд.

— Мы хорошо справились, — сказала Лили, пытаясь вырваться из его рук, чтобы поближе рассмотреть кухню. — Отпусти меня, я хочу посмотреть на кухню, — сказала Лили в отчаянии.

— Позже. Сначала я покажу тебе спальню, — его порочная ухмылка растопила ее сердце.

Шейд понес ее наверх в спальню, дверь которой уже была открыта. Мужчина перенес ее через порог и поставил на ноги. Вся мебель из его старой спальни была перенесена сюда, и по всей комнате в разных местах были расставлены свечи, от которых исходил мягкий свет. Кровать была застелена. На ней лежал подарок, который она вчера купила для Шейда.

— Бет заставила меня пообещать, что я положу его на кровать для тебя.

— Который час? — спросила Лили.

— Одиннадцать тридцать.

— Это достаточно близко. Думаю, пришло время вручить тебе твой рождественский подарок.

Лили подошла к кровати, взяла пакет и направилась в ванную.

— Подожди. Я думал, ты позволишь мне открыть его?

— Все так и будет. Дай мне десять минут, — и скрылась в ванной.

Эта ванная комната была даже лучше, чем та, что в подвале, если это, в принципе, возможно. Вместо одной душевой насадки здесь было две, скамейка длиннее, шире и выложена черным мрамором, в котором она могла видеть свое отражение. Она приняла душ, высушила волосы феном, после чего открыла пакет и достала содержимое. Процесс облачения в наряд занял всего несколько минут. Лили взволновано глянула на себя в зеркало, глубоко вдохнула для храбрости и открыла дверь.

Шейд уже лежал на кровати, ожидая ее. Его цветные татуировки выделялись в свете свечей.

— Это лучший подарок в моей жизни. Иди сюда и позволь мне развернуть его, — ярко-голубые глаза не отрывались от подарка, который она купила.

Скользнув в кровать рядом с ним, Лили опустилась рядом с ним, чувствуя себя неловко из-за того, что он был обнажен.

— Иди сюда.

Обхватив за шею, Шейд притянул ее ближе к себе. Белый кружевной корсет без бретелек обтягивал грудь, скрытую чашечками в форме сердца, которые приподнимая их, демонстрируя насколько тонкой была ее талия по сравнению с роскошными бедрами. Корсет заканчивался чуть выше крошечных белых кружевных трусиков.

Он опустился к ее груди, скользя губами по выступающим округлостям.

— Я не получу поцелуй?

Шейд поднял голову и подарил ей короткий, крепкий поцелуй, затем снова вернулся к груди. Лили рассмеялась, ее страхи и волнение испарились.

— Ну же, это все, на что ты способен? — поддразнила она его.

— Ангел, эта грудь… Я пытаюсь подобрать подходящее слово для их описания.

Он потянулся к малюсеньким крючочкам, спускающимся по кружевному корсету вниз, на ходу расстегивая их. Закончив, он раздвинул его в стороны.

— Просто потрясающие.

Приподняв рукой одну из них, он обхватил ее вершинку губами. Он втянул в рот только кончик соска, затем отпустил. Взяв другой рукой вторую грудь, он прикоснулся губами к кончику, втянул его и тоже выпустил.

— Охренеть как роскошна.

— Я так понимаю, ты любитель груди.

— Все мужчины любители груди, — ответил он, с благоговением глядя на ее формы.

Лили растянулась на кровати, изогнулась и протянула к нему руки. Наклонившись, Шейд накрыл ее рот своим, даря такой желанный ею поцелуй. Она нуждалась в этом поцелуе для подтверждения того, что на их брачном ложе есть место только Шейду… и ничему более. Все кошмары из ее прошлого исчезли.

Раздвинув ее губы своим языком, соблазняя в своей неистовой манере, Шейд нежно поглаживал ее язык своим. Опускаясь по шее, он легкими касаниями исследовал ее плоть. В то же время его рука скользила вверх по бедру, направляясь прямо к киске, и найдя ее бугорок, он принялся потирать его движениями, которые практически подвели Лили к кульминации.

— Шейд, ты нужен мне. — Потираясь своей ногой об его, она пытаясь дать ему понять, что ей нужно.

— Ты еще недостаточно возбуждена, — он снова переместился к ее груди и захватил в рот сосок.

— Нет, это не так, — категорически не согласилась с ним Лили.

Если он продолжит в таком же духе массировать ее киску, она кончит еще до того, как он войдет в нее.

Затем ее осенило понимание того, что он пытался ей сказать. Она просто лежала и позволяла ему заняться с ней сексом. Он же хотел, чтобы она занялась с ним любовью.

Отпустив плечи Шейда, она принялась исследовать каждый сантиметр его кожи, познавая его тела; то, как он дрожал, когда она касалась его губами у основания горла; то, как его стройное тело состояло из твердых, как камень, мышц.

И вот, коснувшись зубами его сосков, она узнала, что чувствует его тело, когда он резко переместился, устраиваясь между ее бедер. Он глубоко вошел в нее, и она, скользя ладонями по торсу, обхватила его за талию, крепче прижимая к себе. Лили запечатлела для себя эти ощущения, прижимаясь своей грудью к его, выгибаясь дугой навстречу к нему.

Она хотела запомнить каждый момент своей брачной ночи. В случае, если монстры из прошлого попытались бы угрожать ей, именно прикосновения Шейда, его поцелуи, его образ прогонят прочь все болезненные воспоминания, пока не останется только он и эта ночь. Их брачная ночь. Их первый раз.

Повернувшись к нему, Лили прошептала ему на ухо:

— Я люблю тебя, Джон Хантер.

— Лили, я не знал, что мужчина может любить женщину так сильно, как я люблю тебя. Я не заслуживаю тебя, но никогда не отпущу. Я не смогу жить без тебя. Я бы не стал даже пытаться.

Накрыв ее губы своим ртом, Шейд усилил толчки, приближая их обоих к оргазму, который давал столько же, сколько и забирал. Он дал им возможность выразить свою любовь и, отступая, забрал часть их души, превратив обоих в единое целое, навеки соединив.

***

Шейд перевернулся, притянув Лили к себе на грудь.

— Это было прекрасно, — сказала Лили, зарываясь лицом в его шею.

— Тебе понравилось?

— Да, я не ожидала… Да, мне очень понравилось, — она засмеялась, прижавшись к его шее.

— Хорошо. Это было для тебя. А этот раз будет для меня, — сказал Шейд, садясь.

— Что ты делаешь? — с любопытством спросила Лили.

Шейд соскользнул с кровати, поднял ее на руки и понес в ванную. Три ступеньки вели вниз в огромный душ. Он включил воду и музыку, и вода начала пульсировать в такт музыке.

— О, черт возьми, нет, — сказала Лили, смеясь и пытаясь выбраться из душа. — Я только что высушила волосы.

— Я помогу тебе, когда мы выйдем отсюда, если не слишком устану, — Шейд скользнул рукой в ее уже мокрые волосы, приподнимая ее голову для поцелуя. Другой рукой он нащупывал лосьон на стенке душа. — Прислонись к стене, — приказал он, прекращая поцелуй и отстраняясь.

Усмехнувшись, Лили подошла к стене душевой кабины и прислонилась к ней спиной.

Он открыл бутылочку с лосьоном, вылил немного себе в руку и принялся втирать его в ее короткие черные кудряшки. Лили попыталась отбить его руку.

— Что ты делаешь?

— Я собираюсь тебя побрить, — пояснил Шейд, возвращаясь к своему занятию.

— О, нет, ты не будешь этого делать, — запротестовала Лили.

— О да, буду. А теперь стой спокойно, или я схожу за своей плеткой. Сейчас моя очередь.

Лили стояла неподвижно, чувствуя его руку на своем лобке, пытаясь решить, соглашаться или нет.

Он вновь потянулся рукой к полке и достал длинную опасную бритву. Это был ответ на ее вопрос. Она не собиралась подпускать его к своей нежной плоти.

— Позволь мне сделать это. Я возьму обычную бритву, — попыталась остановить его Лили.

— Но это не доставит мне никакого удовольствия. — Шейд опустился на колени перед ней. — Не волнуйся, я хорош в этом. Не так хорош, как Рейзер, но почти так же хорошо. — Он сбрил первые несколько локонов. — Видишь, совсем не больно, правда?

— Что ты имеешь в виду, говоря, так же хорош, как Рейзер? — спросила Лили. Его фраза заставила ее замереть, отстраняясь от него.

— Так Рейзер получил свое прозвище. — Шейд убрал еще несколько кудрей.

— Фу-у… слишком много информации. Мне не нужно было знать это о моем зяте. Погоди-ка, а Бет знает, как Рейзер получил свое прозвище?

— А ты как думаешь? — его порочный голос был приглушен смехом.

— Это определено слишком много информации, Шейд. Он раньше брил женщин в доме? — не смогла удержаться от вопроса Лили.

— Ага. — Шейд продолжал выполнять свою задачу.

— Значит, теперь ты почти так же хорош, как он. Думаю, мне не нужно знать, кто заменил его, не так ли? — ехидно спросила Лили.

— Не-а.

Шейд раздвинул ее ноги, одну за другой. Лили хотелось отпрянуть, когда он начал брить ее, но как только смертоносная на вид бритва прижалась к ее промежности, она застыла на месте. Закончив, он взял душевой шланг и омыл водой теперь уже чисто выбритую киску.

— Черт, — сказал он в знак одобрения.

— Я думала, ты любитель груди? — поддразнила Лили.

— У меня нет любимчиков.

— Позволь мне сделать тебе приятно, — сказала Лили сладким голосом.

— Нет, это…

— Не моя очередь, — закончила за него Лили.

— Ангел, когда наступит твоя очередь, ты можешь делать со мной все, что захочешь, — взглядом он бросил ей вызов.

— Ловлю тебя на слове, — мысли о мести были прерваны его губами, которые направились прямо к ее киске.

В одно мгновение она разговаривала с ним, а уже в следующее он мучил ее киску, проводя языком по пухлым розовым складочкам.

Лили обхватила его рукой за шею, притягивая ближе, пока его язык дразнил ее киску, погружаясь глубоко внутрь, затем выходя и снова погружаясь. Он трахал ее языком, пока ее бедра не начали дрожать. Проведя языком по клитору в последний раз, Шейд поднялся. Он развернул ее лицом к скамье для душа, расположенной у одной из стен.

— Наклонись, — простонал он.

Лили наклонилась, опустив руки на скамейку. Его рука, лежащая на ее спине, толкнула ее еще ниже, пока она не легла лицом на руки.

Шейд провел кончиком своего члена по шелковистой влажности ее киски, скользя им между губками. Она почувствовала, как он коснулся ее клитора, почти заставив кончить, но затем он изменил направление. При следующем толчке вперед, он направил свой член внутрь ее киски, глубоко погружаясь в нее. Склонившись над ее спиной, он вошел в нее до упора.

Лили кричала сквозь громкую музыку, пока он все глубже и глубже входил и выходил из нее, пока ее крики не перешли в хныканье. Своей ногой он раздвинул ее ноги шире, чтобы она принимала его еще глубже, и она попыталась приспособиться.

— Не двигайся, — он прикоснулся губами к чувствительной коже на ее шее. — Я собираюсь трахать тебя глубоко и настолько долго, чтобы ты навсегда запомнила эту ночь. Я оставлю свой след в твоей киске, чтобы ты никогда… никогда не сомневалась в том, что ты принадлежишь мне. Ты меня понимаешь?

— Да, — выдохнула Лили. Следующий оргазм заставил ее снова опуститься на его член.

Он скользнул рукой вокруг ее грудной клетки, а затем крепко обхватил ее грудь, притягивая обратно к своему члену.

— Как долго, Лили? — потребовал он ответа.

— Всегда, Шейд. Я всегда буду принадлежать тебе.