Краш

Глава 13. Ложь и её последствия

Сессию я сдал. Помог мне, конечно, Степаныч, но в своем духе, по-честному. Я в конечном итоге все каникулы просидел, но за две недели нового семестра закрыл всё. Энжи сидела со мной, она и была моим самым жестоким экзаменатором, не понимая приличной части написанного, требовала пересказывать конспекты ну очень уж близко к тексту.

Дэн нашел мне какие-то толи успокаивающие, толи стимуляторы. Таблетки помогли продержаться с месяц, я как раз успел закрыть хвосты. В игре ничего особенного не происходило. Под воздействием таблеток я даже изредка мог поспать, не проваливаясь в игру. Пока я разбирался с сессией, она вроде как позабыла наше приключение в университете. Но когда у нас появилось побольше времени, снова посыпались вопросы и идеи. От предложений экспериментировать с огненными шарами я просто отмахивался, а когда она специально порезала палец, намазал его зеленкой и заставил так ходить. Я понимал, что так это долго продолжаться не может, но и не знал, как все объяснить. Слишком уж много времени я это скрывал. Мое показное безразличие к этим вопросам еще больше подстегивало ее любопытство и подозрительность. Само собой, все подозрения и вопросы вываливались Ольге, которая тоже не видела выхода и одновременно соглашалась со мной, что открыть правду Энжи означало подвергнуть ее опасности. Покладистая и нежная в обычной жизни, когда начинало попахивать жаренным, она превращалась в дикую кошку, которая подчиняется одному единственному рефлексу – защищать то, что ей дороже всего на свете. В истории с Тяпой я переживал не за себя, когда запахло стычкой с Тяпиными телохранителями. Я слышал ее сопение за спиной и был уверен, что она готовится влезть в драку. А как сказал вечером того же дня один из них, наш новый приятель Тоха, для нее это может нести серьёзную опасность. Она даже не делала вид, что слушает меня, твердила лишь, что сама не маленькая.

Тогда же Тоха открыл мне глаза и на новую проблему. Он уволился вместе с напарником, их место заняли типы, которых сам Тоха охарактеризовал, как отморозков. И таких у Тяпы-старшего насчитывалось более двух десятков только в ближайшем окружении. Сколько всего тот мог задействовать подобных типов в своих делишках, Тоха не знал. Все, чем он мог помочь –занимался с Энжи и немного со мной рукопашным боем в качестве спарринг-партнера и даже второго тренера.

Энжи в этом была хороша, Никитос абсолютно серьёзно заикался о возможном ее участии в турнирах. После того, как я резко высказался против, заявив, что она мне нужна живой и целой, эту тему больше не затрагивали. Самой ей хватило объяснения, почему завязал Никитос – по его же словам, элементарно не хочется в любой момент погибнуть или стать калекой. Всё ее усердие базировалось лишь на памяти о неприятностях, из которых по счастливой случайности я ее выдернул в начале нашего знакомства. Карьера в спорте ее интересовала еще меньше, чем какая-либо другая. Я поражался тому, насколько она талантливая и одновременно несобранная. Если в свое время я не интересовался ничем, я и не прикладывал ни грамма усилий, чтобы что-то знать. Это же чудо, не имея конкретной тяги к каким-то занятиям, все равно умудрялась по малейшему поводу впитывать знания, учиться всему, как она говорила, по чуть-чуть, достигая при этом потрясающих результатов.

И так, я месяц постоянно оглядывался, старался Энжи не оставлять ни на секунду, возил ее в художку и обратно. Все это было на фоне подготовки к пересдаче сессии, а затем и самой пересдачи, плюс медленно, но верно настигавший меня внутренний кризис. Таблетки перестали действовать. Я практически постоянно в последние находился между сном и явью, точнее, игрой и реальностью, запутался. Мне все больше времени стало требоваться, чтобы сосредоточиться, и все меньше времени я мог удержаться, так сказать, на поверхности. Вопрос, сколько я еще выдержу и что будет потом, становился все более актуален. Ни Дэн, ни Ольга, как бы они того не желали, не знали, как мне помочь. Собравшись однажды втроем, мы пришли к выводу, что пребывание Энжи рядом со мной становится опасным. Как об этом сказать ей – никто из нас и близко не понимал. Всё говорить было нельзя, так как мы бы с гарантией получили бы эффект, обратный нашей цели – она бы точно лезла в самую гущу всех опасностей. А полуправда уже не спасала.

Я ехал с этой встречи, с трудом удерживая концентрацию на дороге. При первых же признаках, что я «проваливаюсь», завернул к обочине и припарковался.

***

— Краш, что-то происходит нехорошее. — Лира, похоже, ужа начала берлогу себе тут строить. Она могла войти в игру и сидеть долгими часами, караулить, пока я появлюсь. На мой вопрос, зачем ей это надо, она отговаривалась тем, что ей скучно самой бродить, а в последнее время она прониклась моей работой, а точнее, сверхзадачей, поставленной Дэном – поиск потеряшек. За последний месяц количество игроков, впавших в кому, по миру удвоилось и приближалось к сотне. Результат по-прежнему был нулевой. Ни следа этих игроков я не нашел. Не помогло подключение едва ли не в полном составе Лиги, которой руководила Лира, и всех ресурсов команд, связанных с Греком и остальными модераторами. Несколько тысяч игроков обыскивали все возможные территории раз за разом с нулевым результатом. Обыскать же абсолютно все было невозможно, участвуй в поиске хоть все пять с лишним миллионов игроков — мир системы изначально задумывался, как бесконечно расширяемый. Дэн утверждал, что в некоторых местах, куда добрались игроки, он уже даже не видит, что там происходит.

— Рассказывай.

— Культ нас начал давить. — Она возмущенно швырнула оружие, которое держала в руках, на землю. — На нашу группу нападает банда в разы слабее, еще вчера мы их разматывали, как маленьких – и выбивает всех наших топов. Сами смываются без единой царапины. По ним невозможно попасть не разу. Наши топы мажут по нубам. Такого не было никогда.

Что-то мне это напоминает. Клевер? Где они его могли взять в таком количестве? Надо бы попытаться выйти из игры и позвонить Дэну, он его видел тогда. Чувствую, что все мои попытки уходят, как вода в песок. Я даже начинаю чувствовать под своим лбом руль, но ни рукой шевельнуть, ни глаза приоткрыть не в силах. И в игре я не то, чтобы вывалиться, даже не тускнею.

— Лира, запоминай номер. Тебе придется выйти из игры.

— А ты?

— У меня с этим сейчас проблемы. Скажешь Дэну… — а что же сказать-то? — пусть проверит в базе четырехлистный клевер. В первую очередь пусть смотрит, сколько его. И пусть ищет аналогичные вещи, которые появились мимо него. Запомнила?

Она энергично затрясла головой.

— Не мотай головой так.

— Почему? — она испуганно на меня уставилась.

— Вытряхнешь все, что надо было запомнить.

— Не. — Засмеялась и растаяла.

Появилась она чересчур быстро.

— Не дозвонилась?

— Почему? Все в порядке.

— Что-то быстро.

— Я умею.

От этих слов аж мурашки по спине. Сильно тон не похож на тринадцатилетнюю девчонку.

— Оля?

— А ты догадливый мальчик.

— Я так понял, мелкая звонит Дэну и присматривает за Ликой, а у тебя какие-то новости.

— Да, только новостей у меня пока никаких нет. Новости могут быть позже у тебя.

— Энжи прибегала к тебе?

— Да. Раз ты меня спрашиваешь, значит, дома не был и ее не видел?

— Пришлось останавливаться на дороге, чтоб не свалиться в игру за рулем. По пути домой встал на обочине.

— Да, не дело это. Опасно и для тебя, и для всех вокруг. Нам с ангелочком нашим нужно что-то решать, притом быстро. Она проплакала у меня с час. Мне пришлось признаться, что я отчасти в курсе, что у тебя есть проблемы. Девочка в истерике, не понимает, что происходит. Я обещала, что ты сам ей в скором времени все объяснишь. И уверила вроде бы, что ты ее не разлюбил. Так что дальше ты уж сам постарайся. Разомнемся?

— У меня другая идея. Пробежимся в одно место?

— Ну, если надо, куда от тебя денешься. — Она на секунду замолчала. — М-да.

— Что такое?

— В настройки заглянула. Красиво, но я бы не сказала, что совсем уж мой портрет. Как она меня узнала?

— Видно, я смог уцепить какую-то уникальную твою черту, суть…

— И ты хочешь сказать, — Ольга снова помолчала, — что вот эта ледышка и есть моя суть? Глазик – вообще отдельная песня. Этакий прекрасный ледяной вампир. Я думала, ты ко мне по-другому относишься… Эх, вот так люби вас.

— Насчет вампира ты загнула, даже не думал. Глаз – это скорее уже что-то технологичное.

— Киборг, что ли? — Ольга откровенно надо мной потешалась. — Пошли, куда ты там собрался, по дороге расскажешь. А я подумаю, оставлять ли тебя в живых. А то посмотри на него: ребенка измучил, теперь меня обзываешь?

— Оля! Ты сомневаешься во мне и в моем отношении?

Она хмыкнула.

— До недавнего времени я не верила, что увижу, как она рыдает у меня на руках. Из-за тебя, между прочим.

— Вот. Пункт первый у нас будет про ледышку. Ты только что спокойно из меня душу вынула и ножом проткнула. Значит, не про тебя это?

— Ладно, уел, засранец. Спасибо, прямым текстом не назвал холодной стервой.

Я не выдержал и ухмыльнулся.

— Вот теперь мы дошли до второго пункта. С некоторых пор я понял одну вещь.

— Какую же, хотелось бы знать. После твоего первого пункта даже гадать боюсь.

— Жизнь в последнее время меня побаловала. Возможно, я и заслужил подарок от судьбе в лице Энжи — каждый имеет право быть счастливым.

— Ты сейчас это счастье из рук выпускаешь.

— Хватит меня терзать. С ледышкой мы разобрались. Второй подарок я точно не заслужил. Это ты. Одна из самых красивых в мире женщин, почти богиня, ты настоящий ангел-хранитель для меня. А еще ты большая умница. И глаз этот, как бы тебе сказать, символ незамутненного разума, на который ты способна.

— Вот гад. — Ольга рассмеялась за моей спиной. — Напел так, что придется тебе даже ледышку и стерву простить.

— Я тебя не называл так!

— Своим, как ты сказал, незамутнённым глазиком, я видела, как ты улыбался и чуть ли не кивал.

— Кстати, глазик очень пригодился. — Я решил сменить тему. — Лира рассказывала, ей стоит глянуть им, все в ее Лиге шелковыми становятся.

— Она и мне это рассказывала. А насчет ледышки все равно не правда. Знал бы ты, как за вас обоих душа болит…

— Знаю. Знаю, что под холодной и твердой оболочкой и сердце горячее, и океан любви и нежности. Так вот персонаж этот — это такая же скорлупа, оболочка. Для кого-то он и будет ледышкой, если не узнает, что внутри. И я сильно сомневаюсь, что Лира в обычном персе смогла бы так верховодить.

— Ну ты ребенка мне не обижай. Она и сама девочка не промах. Кстати, я раньше сколько заходила, от зверья отбиться невозможно. Сейчас куда все подевались?

— Не знаю. — Не хотелось объяснять, что я, использую чутье и обхожу всю живность.

Мы зашли в ближайшую деревню, в первую попавшую лавку, затем продолжили путь. Едва покинули селение, чутье опять сработало. Только теперь я обходить опасность не стал. Впереди был один-единственный игрок, к тому же культист уровней на пять ниже меня. Ольге приказываю остаться на месте, сам тихо крадусь к культисту, который развлекается охотой. С некоторого расстояния замораживаю его магией, подхожу. Лежит замороженный, но кроет матом по-русски. Джекпот просто. Как только он начинает оттаивать, добавляю холодку. Ну, сыграем в дурака?

— Слышал, вы теперь крутые. Травками балуетесь?

— Какими травками? — Глазки бегают.

— Это ты мне скажи. Если клевером, считай приплыли. Жалко мне вас.

Глазки у бедолаги совсем потерялись, мечутся забыв даже о синхронности.

— Куда приплыли? А что с ним не так?

— Про потеряшек слыхал? — Опять подмораживаю магией.

— Ну, если про тех, кто с игры не может выйти, в коме типа, то да…

— Так вот я к ним чуть не присоединился. Съел листочек – чуть козленочком не стал.

— Как это? — Чувак перестал вращать глазами и вытаращился на меня.

— Сожрал клевер один раз, после этого у меня хронические траблы с выходом из игры. Думаю, и у них не обошлось… Ладно. Я пошел. — Почти не соврал. Даже совсем не соврал ни разу, подумаешь, пару мелочей упустил.

— Краш! — Он уже сидит. — Ты что меня отпускаешь? У нас же война?..

— Так я просто жду, пока ты клевер съешь, минут пять потом побегаем. А как действие закончится, проверю на тебе, как оно работает. Мне нужно знать, куда деваются потеряшки.

— Так ты что, из меня подопытную крысу сделать хочешь?

— Типа того.

— Не буду я на тебя нападать. Ты ж в культе тоже был?

— Был. Вышел. Тоже надоело?

— Та да, есть такое. Все смотрят на нас, как на…

Рассказываю свой опыт, как выходил.

— Человек, говоришь?

Иду к Ольге-Лире.

— Есть новости?

— Да. — Понятно по первому слову, Ирка вернулась.

— Ну?

— Клевера полный сервер. Дэн говорит, точно такой, как и твой. Мы идем куда-то?

— Угу, зверушку проведать.

— Какую? — Смотрит, как будто я на голову встал.

— Козырную. — Вижу, что объясняльщик с меня тот еще. — Помнишь, мы про монстра говорили, которого победить нельзя.

— Ну. А зачем мы туда идем?

— Он у меня вроде кота, погладить хочу.

Девочка всю дорогу бредет молча. Похоже, озадачил. А может, еще одна меня в дурку сдать готовится.

Все попытки докричаться сверху, стоя над ущельем, ни к чему не привели. Пришлось воспользоваться купленной вместе с Ольгой лестницей. Дедуля чего-то сидит не в настроении.

— Пришел?!

— Соскучился!

— Ой, мамочки… — за спиной Лира аж пищит.

Шиплю ей:

— Бегом отсюда, прихлопнет, как муху.

Исчезает.

— Ну и зачем пожаловал?! — Он меня удивляет. Сидит, смотрит на меня, агрессии ноль. — Или, хочешь сказать, что камень вернуть хочешь?!

— Я ж говорил, я любопытный! Хочу узнать, что за камень это, что делает! Только вернуть не могу! Рассыпался он в пыль, в пепел!

— Не можешь! — Дедуля явно соглашается. — А камень этот называется дверью миров!

— А тебе что, совсем лень даже меня погонять?!

— А зачем?!

— Как это зачем?!

Дедуля хохочет, а я думаю, хватило ли Лире ума убраться подальше, чтоб в обвал не попасть.

— Так ты не понял?!

— Что я должен понять? — Даже забываю орать.

Дедуля меня и так неплохо услышал. Он наклоняется ко мне, сгибается почти до земли и становится на четыре лапы. Его голова всего в паре метров. Вот только тише он не заговорил.

— Ты один из нас! Ты часть этого мира! Камень не пропал, он в тебе! Вот почему я не убил тебя сразу! Ты такой же, как я! — все эти наклоны, видимо, делались с одной целью – увидеть мои глаза в этот момент. Злорадный мне Диаблик попался.

— И что мне делать?

— Что хочешь! Это навсегда! Это не изменить!

Сажусь на землю, молчу. Он принимает прежнюю позу. И тоже молчит.

— А ты не слишком, — не выдерживаю, — умный для такого монстра?

— Заметил?! Тоже не совсем дурак! Я и призрак – части одного целого! Мы можем почти все в этом мире!

— Так забери свой камень.

— Я сказал «почти все»! Не могу!

— А призрак?

— И он не может! Камень проник в твое сознание. Он един с тобой в двух мирах!

— Ты знаешь об игроках, которые потерялись? Сознание которых не может покинуть игру.

— Их коснулась пыль от твоего камня! И вернуть их можешь только ты!

— Как?

— Не знаю!

***

Я открыл глаза. В окно стучал полицейский. Кое-как отговорившись тем, что устал на работе, решил не испытывать судьбу и отдохнуть немного, достал телефон. В течении пары минут рассказал Дэну, что разузнал, затем набрал Энжи. Её телефон был выключен.

Я не помнил, как долетел до дома и взлетел по лестнице. Квартира была пуста, Энжи не было. Почти все вещи ее были на месте, за исключением папки с набросками и пакета, с которым она ездила в академию. То, что нет большой папки, означало, что дома она была.

Её телефон по-прежнему не отвечал. Номера телефона родителей Энжи у меня никогда и не было. Дэн с кем-то разговаривал. Я набрал Ольгу.

— Энжи в порядке, она у родителей. Сказала, что оставила тебе записку.

В комнате ничего не было. Я прошел на кухню.

— Нашел?

— Да.

— Что там?

Разворачиваю сложенный пополам тетрадный листок.

— Приезжай, когда сможешь… — У меня запершило в горле.

— Так езжай бегом!

— Подожди. Тут продолжение. Когда сможешь мне не врать. Я буду ждать. Вот теперь все.

Я слышу тяжелый вздох Ольги в телефоне и смотрю под текстом на маленькую плачущую девочку, уткнувшуюся в собственные коленки. Даже в такой ситуации моя Энжи оставалась собой.