Красивая ошибка (ЛП)

Глава 1

Наши дни.

Вся моя жизнь – просто бардак. Настоящий. Гребаный. Бардак.

Припарковавшись около «Обед у Джины и Лейни», я курила сигарету, и, глядя на чек, который мне выписали несколько минут назад, я думала о том, действительно ли моя жизнь была настолько печальной, или это всё было ужасным сном.

Это был мой последний чек, так как меня уволили в прошлую пятницу. По их словам, они устали от моих опозданий и замечаний клиентам, чтобы те наконец-то решили, что будут заказывать в ответ на их вопрос, что я посоветовала бы им из меню.

Какова моя зарплата за две недели работы на полную ставку? Двести долларов и 31 цент. Никаких чаевых.

Меньше чем за год, я сменила восемь мест работы, и теперь начала задумываться, создана ли я вообще для такой жизни. Работу упаковщицы я потеряла в течение недели, моя деятельность кассира закончились, когда мы с менеджером начали орать друг на друга, а на заводе удобрений я не протянула и часа.

Работая, я одержима своими вымышленными героями. Надеюсь, когда-нибудь у меня будет время, и я напишу их истории. Всё время летаю в облаках, придумывая своим героям приключения и жизнь, которая намного интересней, чем моя собственная.

Поднимая голову, замечаю молнии, мерцающие в облаках, и капли дождя на лобовом стекле моей машины. Тут только до меня доходит, что у меня остается лишь 20 минут до встречи.

Это собеседование в «Уэстин», одном из самых лучших отелей Юга. Благодаря этому отелю, наш маленький городок Блайт можно найти на карте штата Алабама. Я намерена получить эту работу и продержаться там дольше, чем где бы то ни было до этого, даже не смотря на то, что у них очень строгие правила и большая текучка кадров.

Мне это необходимо.

Я устала просыпаться утром и видеть одно и то же дерьмо: зеленые поля, коров, еще поля, еще коров.

В Блайте нет ничего, что могло бы меня увлечь. Чем быстрее я смогу накопить немного денег, тем скорее смогу собрать чемоданы и свалить отсюда на север, ко всем чертям.

Паркуя машину, я закатываю глаза при виде неуместных орлиных статуй, натыканных по периметру отеля. Здание покрыто посеребрённым стеклом, и будто кричит: « Мне здесь не место!».

Я оставляю машину под навесом, надеясь, что дождь вскоре кончится и мне не придётся мокнуть под ним, пока буду идти к зданию.

Так льет уже несколько недель. Каждый такой серый день заставляет меня всё больше скучать по Лии.

Если бы она была жива, то сейчас мы бы танцевали под дождем, пока полностью не промокли. Пока мы жили в Джерси, каждую грозу я и она «повелевали дождём». Мы сидели на балконе, делили пачку сигарет и соревновались, у кого она дольше не намокнет

В день её смерти я не разрешила забрать её тело из дома. Я просто сорвалась, кричала на любого, кто разговаривал со мной, и набрасывалась на врачей, которые хотели забрать тело.

Когда, наконец, успокоившись, а для этого полиции пришлось скрутить меня, я изо всех сил старалась принять ее смерть.

Я пыталась организовать её похороны, настаивала на белых розах и каллах – это были её любимые цветы. Однако цены были такими высокими, что, даже продав все свои дизайнерские сумочки, мне не хватало 3 тысяч.

Обзвонив всех её постоянных клиентов, с просьбой подкинуть мне по паре сотен, я столкнулась с тем, что все они сделали вид, что не знакомы со мной. Я не знала, кому ещё позвонить, и тогда появились мои бабушка с дедушкой и привезли меня в Блайт, Алабама – где мы и похоронили Лию.

Я была ошарашена и очень одинока.

Заканчивать последние два месяца старшей школы и так было трудно, но жить с двумя членами семьи, которых я никогда не знала, было намного тяжелее. Не смотря на мои уверения в том, что программа обучения и так очень легкая, бабушка с дедом никогда не разрешали мне прогуливать школу. Они покупали мне вещи на распродажах и уже решили за меня, что я не буду поступать в колледж.

– Мэм? Мэм? – мужчина стучал по стеклу моей машины, отвлекая меня от моих воспоминаний.

– Да? – отвечаю я ему, открыв окно.

– Здесь нельзя парковаться. Вы здесь работаете?

– Нет, я приехала на собеседование, –я заметила нашивку «Полиция Блайта» на его пончо. – Я отъеду.

– Вообще-то… – он уставился на меня, на самом деле уставился, поэтому я улыбаюсь ему своей самой соблазнительной улыбкой, – припаркуйте машину на стоянке для клиентов отеля. Я прослежу, чтобы ничего с ней не случилось. Дождь вряд ли скоро закончится, а мне бы не хотелось, чтобы вы промокли, – он бросает взгляд на мою очень облегающую рубашку, указывая куда ехать.

«Всегда используй свою соблазняющую улыбку, чтобы получить то, что тебе надо, Эм… Ни один мужчина не сможет тебе отказать, если ты правильно всё обыграешь…»

Я улыбаюсь и направляю машину на парковку под навесом, пока слова Лии звучат в голове. Выходя, я отдаю ключи парковщику в красной форме. У меня остается еще несколько минут, чтобы немного узнать об отеле, перед тем, как подойдет моя очередь.

Достаю своё резюме из внутреннего кармана, чтобы просмотреть его в последний раз. Проходя мимо таблички «Собеседования проходят здесь», замечаю, что тут около ста соискателей, которые, как и я, хотят «мгновенно трудоустроиться», как и обещали в радио-объявлении.

В тот момент, когда я нахожу свободное место, женский голос из другого конца коридора произносит моё имя.

– Эмерланд Андерсон?

Встаю и улыбаюсь своей лучшей улыбкой. Иду в направлении голоса, и меня провожают в маленький кабинет.

– Эмерланд Андерсон, – сообщает женщина и закрывает за мной дверь.

Я остаюсь одна наедине с лысым, толстым мужчиной, которому около 30-ти.

Бейджик на его безупречном черном костюме гласит, что его зовут «Итан Кайл». Судя по его одежде, сверкающим запонкам и дизайнерскиму галстуку, он считает ниже своего достоинства, представляться мне лично.

– Добрый день, Мисс Андерсон, – здоровается он и движением руки предлагает сесть.

– Добрый день… – наступает тишина, пока я сажусь и поправляю свою серую юбку.

Я чувствую, как он раздевает меня своими глазами, рассматривая меня с ног до головы. Меня уже тошнит.

– Мисс Андерсон… – он берет моё резюме, задерживаясь своими пальцами на моих дольше, чем нужно. – Почему же вы хотите работать в «Уэстине»?

Я цитирую информацию, которую прочла пару минут назад об отеле в Википедии, привирая, как я хочу получить интересную работу.

– Как долго вы планируете работать в индустрии обслуживания?

«Черт, нисколько!»

– Я планирую сделать карьеру в этой сфере.

Он улыбается, кивая мне.

– У нас есть вакансии на стойки регистрации, в уборке номеров и в обслуживании ресторана. В каком отделе вы бы хотели работать? – он уставился на мою грудь.

– Уборка номеров.

– Это очень тяжелый физический труд, – он качает головой. – Вы не похожи на…

Мой живот сжимается от его грязных взглядов. Я хочу встать и уйти, но я должна получить это место.

– Я замечательно убираю. У меня маниакальная страсть к чистоте, – нагло вру я.

Он наклоняется, опираясь локтями о стол.

– Стартовая зарплата горничной 7.50$ в час. Работа в ресторане оплачивается по ставке 8$ в час, а зарплата администратора стойки регистрации 9$ в час. Вы не окончили колледж, – говорит он, отдавая мне резюме, – но вы же знаете, что будет лучше для Вас... Мы так же набираем стажеров, для нашей программы подготовки менеджеров. Это самый удобный и легкий путь узнать все об индустрии обслуживания.

– Какая ставка?

– 16 $ в час, но Вам придется работать под началом вашего наставника, то есть проводить со мной очень много времени... в этом тесном помещении, задерживаться после окончания смены.

Я стараюсь не закатывать глаза, слушая его неубедительные и пошлые намеки. Я знаю, что должна отказаться, так как этого козла интересует только одно, но вместо этого я говорю:

– Это предложение меня заинтересовало.

Он улыбается и встает из-за стола. Подходит ко мне и берет моё лицо в свои руки, а я стараюсь не дергаться.

– На эту должность очень много кандидатов, Эмерланд. И у этих кандидатов есть образование и опыт, – он облизывает свою нижнюю губу, расстёгивая при этом ширинку. – Чем же ты докажешь, что ты лучше всех этих кандидатов?

Он засовывает руку в свои штаны и достает оттуда свой член. Он смотрит на меня, подняв бровь. Я гляжу на него, не веря своим глазам, мне противно. В этот момент, он улыбается и свободной рукой проводит по моим волосам.

– Ты можешь мне показать, как хорошо можешь работать, Эмерланд? – то, как он делает ударение на каждом слове, заставляет меня съёжиться.

Меня тошнит, но мне нужна эта работа. Очень нужна. Я занимаюсь сексом, поэтому пытаюсь напомнить себе, что это просто минет. По моим меркам, это самая низкая его ступень, но я не могу приблизить свой рот к нему.

– Я не могу... – я отворачиваюсь и смотрю в сторону. – Рассмотрите мою кандидатуру на другую должность, пожалуйста.

– У нас нет других вакансий, – он застегивает свою ширинку и идет к двери. – Мы сохраним ваше резюме в нашей базе данных, Мисс Андерсон.

– Что?

– Мы тут закончили. Вы можете идти, Мисс Андерсон, – говорит он прохладно.

Я трясу головой, когда встаю. Медленно проходя мимо него, слышу, как он с выдохом произносит: «Тупая сучка», перед тем как захлопнуть за мной дверь.

Я смотрю на девушек, сидящих в коридоре, на этих стульях для банкета, думая скольким из них предложат такую же работу. Не знаю, что на меня находит, но я подхожу к стойке регистрации, надеясь поговорить с еще каким-то менеджером. Эта свинья не может быть единственным сотрудником, который решает, кого взять на работу. Когда я приближаюсь, мне улыбается блондинка со светло-карими глазами.

– Чем я могу Вам помочь, мисс?

– Могу ли я поговорить с главным менеджером?

– Я главный менеджер, – она улыбается еще шире. – Что-то случилось?

– Не могли бы Вы... не могли бы Вы рассказать мне о вашей программе подготовки менеджеров? Сколько менеджеров у вас курирует эту программу?

– О какой программе вы говорите? – она снимает очки.

– Программа подготовки менеджеров... Со ставкой 16$ в час, когда стажер работает под началом менеджера. Верно?

– Мы не практикуем программу подготовки менеджеров уже несколько лет, и у нас никто не получает 16$ в час, – говорит она, подняв удивленно брови. – Может, Вы перепутали «Уэстин» с «Марриотом»? «Марриот» дальше по этой улице, направо.

Сукин сын...

Я паркую машину перед домом дедушки и бабушки и закуриваю мою последнюю сигарету. Я должна сегодня бросить, но не уверенна, что получится. Особенно после сегодняшнего.

После «собеседования» в отеле я была ещё на трех ярмарках вакансий. Останавливалась около каждого стола, я заполняла любые анкеты и знакомилась с каждым представителем компании. Но всё что я слышала, это: «Мы сохраним Ваше резюме в нашей базе», «Мы с Вами свяжемся», «Мы скоро с Вами увидимся». Всем этим они хотели сказать: «Вы о нас больше не услышите».

И что было еще хуже всего, больше не было парковщика, чтобы присмотреть за моей машиной, поэтому я вымокла с головы до ног.

Удрученно докуриваю свою сигарету, потом брызгаю на себя духами, чтобы замаскировать запах, перед тем как войду в дом.

Когда я закрываю входную дверь, мои дедушка с бабушкой ужинают за столом и уже поставили мне приборы, как всегда.

– Привет, дорогая! – лучезарно приветствует меня бабушка. – Как прошел день?

– Не очень.

– Ах, Эмерланд, – говорит она, отодвигая мне стул. – Ты обязательно что-нибудь найдешь, дорогая. Не расстраивайся ты так.

– Похоже, что я расстроена?

Дедушка кивает.

– Почему бы тебе пока не поработать в церкви?

– Да! – бабушка радостно прижимает руки к груди и вздыхает. – Почему я раньше не подумала об этом! Нам всегда нужны люди, чтобы распространять слово божье. Тебе точно полегчает, если ты будешь работать в Доме Божьем.

Я стараюсь сдержать стон. Мы знакомы всего лишь несколько лет, но могу поклясться, что они думают, будто Бог может исправить всё.

Моих дедушку и бабушку зовут Генри Ли и Вирджиния Марш. Они являются наглядным примером жителей Американского Библейского Пояса (Южно-Восточные и Южно-Центральные штаты с консервативными Евангелистами). Они всегда носят с собой библию и склонны повторять «Хвала Господу» каждую секунду, а в церкви они проводят времени больше, чем где-либо.

– Спасибо за предложение, – говорю я, открывая кока-колу. – Но, нет.

– Наверно, именно поэтому ты и не можешь найти работу, – говорит Вирджиния, указывая на меня вилкой. – Ты очень давно не была с нами в церкви.

– Ох-ой..

– Сын Мэри Файн начал ходить в церковь две недели назад, и он уже нашёл работу в Макдоналдсе... А он же сидел.

– Боже мой...

– Благослови его Господи! – воскликнули они в унисон.

Я вздыхаю.

– Если я ничего не найду в течение следующих двух недель, я соглашусь на ваше предложение, – только я очень надеюсь, что до этого не дойдёт.

Вирджиния хлопает в ладоши и улыбается.

– Тебе там понравится! Нам будет так интересно в единении с Богом! Спасать и подбадривать заблудшие души!

Я пододвигаю поближе тарелку с пюре и меняю тему.

Следующий час или около того я сидела и слушала их, пока они пересказывали мне местные новости: ещё больше детей заболело в госпитале Вирджинии, у Генри в пожарной бригаде снова пополнение, очередной неудачный день для их соседей-садоводов, еще одна корова родила на ферме дальше по улице.

Как только они начинают выяснять кто должен печь пирожные для следующей церковной распродажи, я извиняюсь и встаю из-за стола, чтобы подняться наверх, в свою комнату. Вздыхаю, когда включаю свет в комнате: я вижу одно и то же жалкое зрелище уже несколько месяцев. Стена моей комнаты увешана письмами с отказами от всех известных издательств и литературных магазинов. Рама окна обклеена копиями моих оценок из колледжа, и я очень горжусь тем, что получила все тройки с минусом и двойки. Самая высокая полученная мною оценка, это пятерка с плюсом за изобразительное искусство, она висит над моим зеркалом.

Это единственная вещь, которая заставляет меня улыбаться. Я чувствую, что, несмотря на все то, что я испортила в своей жизни: школа, работа, отношения, друзья, я еще не конченый человек...