Красная маска

25. Поиски двойника

Еще не поднялось солнце, а Язин уже работал.

— У «Красной маски» нет местных агентов, это почти аксиома, — звучал его неторопливый голос. — Как же тогда ее люди информированы о Гориной, Шубине, Рогове, Белове?

— Это пока неизвестно.

— Каков излюбленный прием врага?

— Маскировка. Серая шляпа — маскировка, дактило–перчатки — маскировка, Змеев, — скорее всего, маскировка.

— Но враг уже в Алмазном институте, это почти аксиома. Какова же его маскировка в НИАЛе? И кого бы он хотел завербовать в свой состав?

— Рублева, прежде всего. Николова, далее профессора Гуляева. Хорошей добычей был бы и Корнилов — начальник спецчасти.

— Мог ли он завербовать этих людей?

Язин выдвинул ящик, достал из него зеленую папку и, перевернув несколько страниц, стал читать.

«Корнилов — старый работник, женат в третий раз, — покачал головой Язин, — немного донжуан, любит азартные игры, дома собираются компании.»

«Профессор Гуляев — имеет орден Трудового Красного Знамени, крупнейший алмазовед СССР, руководитель секретных изысканий НИАЛа».

«Рублев — за заслуги перед промышленностью алмазов награжден орденом Ленина, выдающийся синтетик».

«Нилов — потомственный геолог, многие годы на секретной работе, ведущий алмазовед СССР».

— Вывод бесспорен, — заключил Язин, — таких людей не завербовать.

Вот уже много дней, как Язин полагал, что человек от «Красной маски» проник в НИАЛ не подкупом одного из его работников, а загримировавшись под одного из старших людей.

— Враг знает секретные материалы института, — продолжал Язин, — знает он и наши шаги, быть может, направляет по ложному пути работу НИАЛа.

— Но что говорит против «Гипотезы двойника»?

Начальник БОРа вынул из папки голубой листок секретного доклада и прочитал:

«Данные визуального осмотра сотрудников института алмазов при АН СССР, Сверкальск, Озерная, 40.

В течение 25 июня — 6 июля осмотрено 77 сотрудников института с целью обнаружить на их лице грим. Осмотр проведен по системе «Дубль» с последующей перепроверкой. Проверено 5 руководящих работников, 10 старших и 20 младших научных сотрудников…»

Пропустив полстраницы Язин прочитал вывод:

«…из чего следует: на мужском персонале каких‑либо следов грима не обнаружено, у женщин гримировка обычная — окраска губ, волос и бровей, фальшивые косы…»

Полковник отложил бумагу и задумался. Точный и бесстрастный документ до основания разбивал его гипотезу–догадку. Но, не сдаваясь, Язин продолжал свой анализ:

— Какова внешность Савича?

— Рост средний, глаза серые, — тут начальник БОРа включил диктофон — прибор, записывающий человеческую речь, и продиктовал в него задание своим подчиненным:

«Возможно быстрее составить альбом цветных фотографий старшего состава НИАЛа. Сероглазых выделить в особую категорию».

Если враг заменил собой одного из ученых НИАЛа, — продолжал Язин, — то кто бы мог его разоблачить прежде всего?

— Члены семьи.

Взглянем на людей института с этой точки зрения, — плел дальше логическую ткань Язин. Здесь он достал из пачки новую бумагу.

«Рублев — семья в Свердловске, выписывать из Свердловска пока не намерен, неделями не выходит из лаборатории, из клиники геологов перешел в клинику партактива, сменил терапевта».

— «Сменил терапевта», — повторил Язин, — сменил прежнего врача, который немедленно бы заметил, если не перемену внешности, то организма.

«Нилов — днями и ночами сидит в лаборатории, сидит по лабораториям института, порой путает знакомых, вдовец, дома экономка, шестидесяти двух лет».

«Корнилов — оклад тысяча сто двадцать, общителен, частые гости, жена не работает, месяц провела на курорте «Предгорный» в Алупке, брал отпуск без содержания».

— «Отпуск без содержания», — опять повторил Язин. — Откуда средства? И был ли он в Алупке? — и Язин уже диктовал новое задание.

«Возможно быстрее через УКГБ проверить, отдыхал ли в октябре истекшего года на курорте «Предгорный» в Алупке, Крым, Корнилов Илья Иванович, начальник спецчасти НИАЛа. В любом случае получить с курорта портрет и произвести сопоставление.»

«Гуляев — убежденный холостяк, замкнут, имеет доступ к секретной документации НИАЛа, врачей не посещает из убеждений», — читал Язин дальше.

— Холостяк, без врача, кому ж заметить перемену, если квалифицированный грим, — задумчиво проговорил он.

— Перейдем к Змееву. Если Змеев — маскировочная ширма, то по чьему требованию его перевели в НИАЛ? — и Язин читал выписку из приказа по отделу кадров НИАЛа:

«Перевод Змеева С. Н. из Главалмаза в штат НИАЛа оформлен по повторному требованию директора института профессора Рублева В. И. (отношение № 2–709, КК)».

— Кто послал Змеева в ночь похищения алмазов вечером двадцать второго мая на работу в Главалмаз? — спросил Язин и стал читать письмо Жукова, который уже успел познакомиться и подружиться с молодым ученым.

«Вчера в беседе со мной Сергей Николаевич Змеев мимоходом сказал, что ночью, 22 мая с. г. он работал в Главалмазе по срочному распоряжению профессора Рублева. Лично Змеев полагает, что большой необходимости в этой работе не было. Сообщаю для реабилитации Змеева в Ваших глазах.»

— Кто поручил Змееву секретное задание по описанию трубки–колодца алмазоносного «Гиганта»?

— Профессор Рублев.

Вправе ли он давать такие приказы?

— Вправе, ибо такова текущая работа НИАЛа. Язин перелистал страницы второго доклада Жукова:

«Змеев несомненный талант, однако, непомерно честолюбив, остер на язык. Рассказывал, что в прошлом находился под следствием, так как гулял по коридорам Чимкентского рудоуправления, заходил в чужие лаборатории. Там это было запрещено. Когда пропали секретные бумаги, его заподозрили в похищении».

— Но, быть может, за спиной Рублева стоит кто‑то другой? Скажем, Рублев действует по совету профессора Гуляева или заместителя Нилова.

И Язин опять диктовал распоряжения:

«Выяснить, по чьему совету Рублев пригласил в НИАЛ Змеева, послал его в Главалмаз, поручил ему алмазную трубку «Гигант».

Начальник Бюро особых расследований прошелся по кабинету, вернулся за стол.

— Если в НИАЛе двойник, то где подлинный работник института? Убит, похищен, чтобы давать врагу сведения, без которых тот может быть разоблачен?

Ни одну свою гипотезу Язин не оставлял без проверки, и уже несколько дней люди госбезопасности, БОРа и милиции искали малейший намек на тайное убийство или похищение человека.

— Чтобы стать двойником, — размышлял далее Язин, — надо изучить объект замены и притом самым тщательным образом. Кто это сделал — сам будущий двойник или его помощник?

— Савич! — вдруг громко воскликнул Язин — Только он! Прибыл в Сверкальск два года назад, посещал НИАЛ под видом геолога, выбрал жертву для будущей операции. Одновременно действовал как разведчик, стараясь выкрасть геологические карты.

И опять Язин диктовал распоряжения:

«Снять копии с фотографий ученых НИАЛа по состоянию на два года назад. Предъявить снимки Гориной, спрашивая: «Нет ли Савича среди предъявленных ей снимков?». На посещение Гориной просить разрешения врача Голубева. Встречу провести капитану Шубину».

«В кратчайший срок проверить копии пропусков НИАЛа за два предшествующих года. Выяснить, посещал ли институт Савич Николай Степанович. Результаты доложить немедленно!»

— Если Савич прибыл в СССР первым — опять послышалась размеренная речь начальника БОРа, — то, скорее всего, он шеф группы.

— Сколько же тогда людей в «Красной маске»?

Сам «двойник$1 — раз, Савич — два. Еще один на копях, четвертый в лесу. Но сели на копях или в тайге — Савич? Тогда три человека, — и в голосе Язина появилась неуверенность.

Если ученый убит или спрятан, то где это могло произойти?

Язин опять диктовал, требуя сверки — нет ли совпадений между выходами в лес ученых НИАЛа и появлением змейков над копями.

— Рублев, Нилов, Гуляев, — бежали фамилии в голове Язина, — Корнилов. Кого их них враг заменил двойником, и как заменил двойником?

И Язина осенила догадка:

— До чего просто! — возбужденно вскочил он на ноги. — И до чего сложно!

Язин берег отдых своих подчиненных, но сейчас он неистово стучал по кнопке звонка, и в ожидании секретаря диктовал запрос в Академию медицинских наук.

Когда в кабинет прибежал встревоженный, полузаспанный Дымов, Язин был уже невозмутим и спокоен.

— Товарищ Дымов, снимите ленту с диктофона — там задания большой срочности. Запрос в Академию отправьте немедленно, — и только дверь закрылась за секретарем, как начальник БОРа по–ребячьи хлопнул в ладоши и радостно закричал на весь кабинет:

— Только двойник, и только этим путем!