Красная маска

29. Пирозон

Одиннадцатое июля было поворотным днем в поисках БОРа. Рано утром Язин сидел за своим столом. На его голове лежала влажная примочка — память о ночной операции против Вига. Полковник сосредоточенно размышлял, не замечая тонких, как нити, струек воды, стекавших из примочки по его лицу. В это время в кабинет Язина вошел его помощник, капитан Глебов.

— Доброе утро, товарищ полковник!

— Здравствуйте.

Глебов сел против начальника БОРа, ожидая его разрешения начать доклад. Язин сказал:

— Пожалуйста. Капитан был лаконичен.

— Прибыли роговые пуговицы, точно такие, как в колонне под трупом. Когда предстоит подмена?

— Я сообщу.

— Поиски «Пачули» идут полным ходом. Горский закончил таблицу духов и одеколона, которыми пользуются работники НИАЛа. Духов в институте одиннадцать видов: «Ассорти», «Маки», «Алмаз», «Утро», «Сулико», «Тайга», — и капитан перечислил все одиннадцать названий. — Одеколона — девять запахов: «Манон», «Спидола», «Санта», «Лиго», «Танголита» и другие. Запаха «Пачули» пока не обнаружено. Вот ольфактограмма, — и Глебов положил на стол длинный лист бумаги. На нем против имени каждого работника алмазного института стояло название духов или одеколона, который он употреблял. — Отпечатано и роздано нашим людям по НИАЛу, с запахом «Пачули» люди ознакомлены.

Язин слушал, не спуская глаз с лица капитана.

— Проверка вахтеров Куркова, Пименова, Ивенкова, Лизукова закончена. Люди вне подозрений.

— Как с Зотовым?

— Вне подозрений, инвалид Отечественной войны, бобыль, домосед, труженик, документы подлинны.

— Контроль над электричеством в НИАЛе утечки тока пока не показал. Боюсь, что поиски могут выдать нас врагу. Прошу разрешения отказаться от контроля.

— Откажитесь.

— Здоровье Рогова в норме. Детали сообщит Голубев. Гориной немного лучше. Ее навещает капитан Шубин. У них, кажется, роман.

Язин понимающе улыбнулся.

— После десяти надо съездить к ним, вместе с вами.

— Охотно, — согласился Глебов. — Вместо Рогова к гидропечи поставлен Зотов. Ему, возможно, известны тайны института. Но искать его помощи едва ли разумно: Зотов может проговориться и насторожить противника, — здесь Глебов остановился. Предстояла та часть доклада, которая заранее вызывала у Язина сильное волнение.

— Расследование по убийству Шапова, то есть Жукова… — нерешительно начал капитан и осекся, так как при первых же словах о Жукове, игравшем роль главного инженера на Амаке, полковник встал из‑за стола и нервно заходил по кабинету.

Глебов переменил тему доклада.

— Операция у липы. Подожженное снайпером дерево грозило лесным пожаром. Опасность ликвидирована. Состояние Кривцова тяжелое, перемены нет. У Сергеева ожоги менее серьезны. Просит выписать его и дать задание. У обгорелой липы подобрана малопулька. Баллист Желнов установил в ней замаскированную снайперскую винтовку. Он подтверждает, что выстрелы в Белова и Шапова сделаны из нее. Ваши предположения о способе исчезновения убийцы подтвердилась: нейлоновым шнуром особой прочности, вот этим, — и Глебов положил на стол плотный пакет из синей бумаги, — вершина липы была соединена с вершиной соседнего дерева. Пользуясь дымовой завесой, снайпер и скрылся по этой воздушной дороге. Узел крепления шнура к дереву байстрицкий, — и капитан передал Язину чертеж и фотографию замысловатого узла. — Пропавшая овчарка Джек обнаружена мертвой. Надо полагать, собака бросилась на убийцу по слуху. Отрава введена уколом, яд неизвестен. На зубах Джека клочки хлопчатобумажной ткани — бязи, полотняного переплетения, из кардной пряжи, жесткой отделки, цвета хаки. Состав дымообразующего вещества, сброшенного врагом в дымовой гранате, соединение белого фосфора. Подробный анализ здесь, — и начальник оперотделения положил на стол еще лист бумаги. — Поиски бежавшего расширены. Нам помогают охотник, местное население, лесорубы. Наблюдение в Сверкальске усилено.

Большие часы в углу кабинета пробили восемь. Одновременно послышался зуммер микрофона. Голос секретаря сообщил:

— К вам Светлов.

Капитан Светлов вошел медленно, немного вразвалку. Он поздоровался лишь тогда, когда вплотную подошел к столу Язина.

— Садитесь, Василий Дмитриевич.

В девять утра Светлов должен был быть в НИАЛе, где под видом члена инвентарной комиссии уже который день выполнял задание Язина.

— Товарищ Глебов, может быть, мы послушаем капитана? — спросил начальник БОРа.

— Пожалуйста. У меня время есть.

— В Алмазном институте тишина, — начал Светлов. — Заведующий хозяйством предоставил нам с Шаповым все удобства. Работаем тихо, внимания не привлекаем. Есть важная находка, — и карие глаза капитана остановились на разведчике. — Найден пирозон.

— Пирозон?! — удивленно переспросил Язин.

— В подвале, в кладовой для спецоборудования. По ведомости, — тут Светлов заглянул в книжку, — имеет номер девятьсот восемь, единица измерения — штука, название — огнелазный скафандр, стоимость две тысячи девятьсот один рубль, место нахождения — склад три, — скороговоркой прочитал он. — Упакован в плоский ящик, ширина шестьдесят пять сантиметров, длина девяносто четыре сантиметра. Марка пирозона советская, но по определению Опарина (фотография у него), костюмы не отечественные. Обращаю внимание на важную деталь: размер шестьдесят пять и девяносто четыре сантиметра переводится в дюймы, соответственно, двадцать шесть и тридцать семь дюймов.

— Это важно, — согласился Язин.

— Прочитаю описание скафандра. «Пирозон марки МПЗ-8, серого цвета, мягкий на ощупь, цельношитый, теплоотражательной системы, на груди влазная щель на четырех двойных застежках «молния», в шлеме глазные прорези, защищены двойным жаростойким стеклом».

— Что вы предприняли? — спросил Язин, желая проверить находчивость Светлова.

Капитан знал требование начальника БОРа всегда проявлять в поисках инициативу. Он весело взглянул на полковника и ответил:

— Мы с Шаповым прежде всего спросили: наш ли это пирозон? По чьему распоряжению приобретен? Какой рост скафандра? В какие печи института в нем можно пройти?

Лицо Язина посветлело.

— По словам Лисицына, пирозон приобретен по распоряжению профессора Гуляева в апреле этого года. По нашим измерениям, комбинезон годен для человека с максимальным ростом сто семьдесят шесть сантиметров. Единственное место в НИАЛе, куда можно поникнуть в пирозоне, большая печь в цокольном этаже здания. Размер ее топок шестьдесят на тридцать восемь сантиметров.

Светлов сообщил важные данные, и Язин сделал записи в блокнот, повторив про себя цифру «176».

— Хорошая работа, — похвалил Язин. — Продолжайте инвентаризацию. Найдите чертежи гидропечи и при первой возможности сфотографируйте их. — Начальник БОРа обратился к Глебову: — Изучите печь в мельчайших деталях, спрашивая себя, не прячется ли там что‑либо такое, из‑за чего враг пошел даже на присылку в Сверкальск специального пирозона. Поговорите с Роговым, спросите, не заметил ли он чего‑либо странного вокруг печи?

Когда Светлов вышел, полковник спросил Глебова:

— Товарищ капитан, что вы думаете о дюймах?

Начальник БОРа имел правило — в ходе поисков интересоваться мнением своих подчиненных по всем важнейшим вещам.

— Формально пирозон необходим институту: в нем стоят агрегаты высоких температур, возможна авария, и в огнелазном комбинезоне ремонт печи возможен на ходу. Но дюймы меня настораживают. Я думаю, что раскройка костюма также в дюймах.

Язин молчал, понимал, что обнаружен какой‑то след.

— Я закончил на мерах, принятых для поисков снайпера–убийцы, — продолжал доклад капитан. — Перейду к работникам института. Для проверки их личных дел нами выделено три человека — Машков, Земский и Яршов. Старший Машков. В штате НИАЛа семьдесят семь человек. И идентификация — точное опознание личности — закончена по сорок одному человеку. Как вы просили, особо тщательно проверен начальствующий состав — Рублев, Корнилов, Гуляев, Нилов. Заключение здесь, — и Глебов положил на стол папку вишневого цвета.

Глебова перебил голосок зуммера.

— К вам Воронов.

В глазах полковника загорелся огонек: вестей от Воронова он ждал с особым нетерпением. После поездки в Ель–Каменск мастер особых поручений Воронов выполнял важное задние Язина — он искал в Сверкальске и вокруг него малейший намек на убийство или похищение человека. Это было необходимо Язину для обоснования его «Гипотезы двойника».

Воронов вошел в кабинет быстро, даже возбужденно, и Язин понял, что у него важные известия.