Красный Барон

Интер-4

— Лёш? Долго еще? — спросил коренастый крепыш с соломенными волосами. Типичный русак, который в местных одеждах смотрелся очень комично.

— Я то откуда знаю? — возмутился его спутник. Этот, в отличие от первого, почти тянул на местного. Черные волосы, смуглая кожа, даже глаза миндалевидные. — Мы, если не забыл, вместе прибыли.

— Четвертый час уже! Задница болит!

— Ну, значит, около пары часов осталось. Блин, не дороги, а недоразумение одно! По прямой ходу на пару часов, а мы жим по этим ущельям, я уже запутался где запад, где восток.

— Ищи мох на деревьях. — хохотнул крепыш. — Там север.

— Ты тут деревья видел, вообще?

— Не, только камни. Жара еще эта…

— Олесь, хорош ныть! Че как баба? Достался же переводчик!

Два молодых человека даже переругивались устало, так их утомило путешествие до полевого лагеря. Оба были советскими военспецами, которые ехали обучать личный состав афганской армии. Точнее, один переводчиком, а вот второй как раз советником.

По документам, естественно, оба числились инженерами-мелиораторами. Таких в стране было много — Союз активно вкладывался в строительство инфраструктуры в Афганистане. Ну еще бы, единственная страна, на которую русские могли опереться на Ближнем Востоке.

Ехали на гражданской машине, раздолбанного в хлам микрогрузовичка. В кабине сидел проводник из местных, и владелец машины, тоже афганец. Офицерам же достался кузов, прикрытый от пыли и солнца тентом.

Трясло нещадно, но это еще полбеды. Духота — вот что достало обоих. Леша, точнее капитан Алексей Василевский, был родом из Ленинграда, где жару можно почувствовать лишь посетив бани. Его коллега капитан Олесь Мищенко тоже не был привычным к теплому климату — в Минске бывало жарко, но не настолько.

Оба военспеца были еще и сверхами. Не слишком сильными — первый пирокинетиком четвертого ранга, второй такого же уровня телекинетиком. Но их способности мало могли помочь с негостеприимным к русским климатом. Вот были бы они криоэнергетами, тогда да.

— Пива бы сейчас холодного… — после затянувшейся паузы мечтательно произнес Олесь. — Такого, с пенкой чтобы. У нас знаешь в Минске какое продают? Есть место одно…

— Не трави душу! Про пиво можно забыть на три месяца, понял?

— Да я ж так, разговор поддержать.

— Молчи лучше! Прибью!

До полевого лагеря, затерянного в какой-то долине с заковыристым названием, оставалось около часа езды, когда машина вдруг остановилась, и проводник постучал через заднее окошко кабины в тент.

— Брат, брат! — голос Асадуллы был испуганным. — Там люди на дороге стоят. Военные люди. Не наши. Ваши?

— Да рановато еще до блокпостов. — задумчиво пробормотал Олесь.

Афганистан не был опасной страной. Здешняя власть, поддержанная Советским Союзом, крепко держала возжи. Умело лавировала между религиозными группировками, влиятельными семьями и множеством народностей, населяющих этот не самый гостеприимный край. Конечно, в дали от цивилизации, в горах, всякое случалось. Те же разбойники, решившие ограбить ползущий по пыльной дороге грузовичок.

Поэтому, выпрыгивая из кузова, офицер, просто на всякий случай, выставил перед собой защитный экран. Который его и спас. Точнее, позволил прожить на несколько секунд дольше.

Автоматная очередь ударила в щит, отскочившие от него пули рикошетом ударили по железу машины и желто-коричневым камням у обочины. Сквозь рябь, пошедшую от попаданий, Олесь успел разглядеть десяток мужчин, одетых, как и он, в традиционную афганскую одежду. Но с европейскими лицами.

«Наши? — удивленно подумал парень. — Но почему?..»

Додумать мысль он не успел. И без того не слишком крепкий щит сдался под напором множества выстрелов, и следующей очередью тело офицера бросило на дорогу.

— Вы что, суки, творите!

Смерть товарища подарила Алексею дополнительное время. Которое он использовал с толком. Вытащил из кофра автомат — все же по легенде оба офицера были инженерами, а значит таскать оружие на виду было нельзя. Выпал из кузова, укрывшись за колесом. И вместе с яростным криком, выпустил в неизвестных половину рожка.

Он не потерял голову, бездумно расстрачивая патроны. Когда в его друга стреляли, он заметил, что и нападавшие прикрываются воздушными щитами. А значит, прежде чем запускать пламя, их требовалось сбить. Или хотя бы хорошенько просадить. Для этого он и выпустил такую длинную очередь.

Сразу за которой швырнул в противников свою личную наработку — крохотный, сжатый до предела, шар огня, который при столкновении давал объемный и очень мощный взрыв. Таких «искр» он мог выдать не больше пяти, потом перед глазами начинали летать белые мухи, а на шестом сознание отключалось от чрезмерной нагрузки.

Но и одной должно было хватить, чтобы разметать вражеских бойцов, до сих пор нагло и уверенно стоящих посреди дороги. Однако, этого не произошло. Один из неизвестных выставил вперед руку, и шар огня изменил направление, улетев куда-то вверх.

«Сверх!» — зло подумал капитан. И начал гвоздить из автомата, целя врагам в ступни.

По опыту общения с Олесем, который тоже практиковал такую защиту, он знал, что крепче всего она в центре построения. А вот по краям снижает прочность. И ее вполне можно пробить автоматной или даже пистолетной пулей. Если, конечно, псион, не слишком сильный.

Но этот оказался очень мощным. Пули лишь бессильно отскочили о щита, не попав ни в одного из незнакомцев. Зато своим ответным огнем, они заставили капитана вжаться в землю. Он только и успел заметить, как упал проводник.

«Водилу, наверное, тоже уже убили!» — успел подумать Алексей.

В этот момент его укрытие взлетело в воздух. Вся машина, тонны четыре веса, повисла, будто не весила ничего. Держал ее на весу, не прикасаясь к ней руками, тот же человек, что отклонил огненный заряд офицера.

Вслед за машиной, из рук Василевского вырвался автомат. Пальцы сами разжались, а оружие, словно магнитом, притянула к ржавому дну грузовичка. Первые секунды он ждал выстрелов, понимая, что теперь от врагов его ничего не защищает. Но их не было, и вскоре он рискнул поднять глаза.

В метре от него стоял рыжебородый европеец в шальварах и защитного цвета куртке. Голову он, как банданой, обмотал арабским платком.

— Вставай! — по-русски, но с сильным британским акцентом произнес он. — Если хочешь жить, вставай.

Молодому человеку ничего не осталось, кроме, как подчиниться. Утвердившись на ногах, он с вызовом посмотрел в лицо британскому сверху — поверхностная маскировка его ничуть не обманула.

Разглядел он и его спутников. Все, как один, европейцы, ни одного пуштуна или панджабца среди них не было. Белые лица, тронутые загаром, светлые волосы, торжествующие улыбки.

— Мы советские подданные! — начал говорить Алексей. — Мирные инженеры. Вы ответите…

— Ты советский офицер. Капитан, если я правильно помню. — отмахнулся рыжий британец. — И твой друг переводчик тоже военный. Мы знаем, кто вы. Не трудись лгать.

— Между нашими странами нет войны.

— Вот тут ты ошибаешься, парень. Ты ехал в полевой лагерь, чтобы учить дикарей держать оружие. Знаешь против кого?

Василевский не стал отвечать. Врагам было все о нем известно, значит это не случайное нападение, а вполне спланированная, и прекрасно проведенная диверсионная акция. Непонятно только — ради чего. Ни он сам, ни его коллега, не были настолько важными фигурами, чтобы по их души послали целый британский спецназ.

— Ты пойдешь с нами, капитан. — рыжий кивнул одному из своих людей, и тот вышел вперед, держа в руках браслеты-подавители. — Не советую бежать. Нам нужен один советский офицер, но в этих горах можно отыскать еще кого-нибудь.

— Зачем?

— Я все объясню по дороге. И даю тебе слово офицера, если ты будешь сотрудничать, останешься живым. И через несколько месяцев сможешь вернуться домой.

Больше всего Алексею захотелось ответить что-нибудь глупое и героическое. Мол, не на того напали, или что-то вроде этого. Чтобы сразу после этого очередь и темнота, а не плен, бесчестие и позор. Но тут он вспомнил одного из преподавателей в училище, который говорил будущим офицерам: «Умереть за великое будущее очень легко. Гораздо сложнее за него жить».

Британцы что-то затеяли в Афганистане. Что-то серьезное, раз не побоялись в открытую нападать на советских офицеров. И он, капитан Василевский, может попытаться узнать, что именно. Шансов немного, но ведь всегда лучше попытаться и пожалеть, чем жалеть, что не попробовал.

— Ладно, Смитти или как тебя там. — Алексей сплюнул под ноги британцу и протянул вперед руки. — Одевай свои железяки. Посотрудничаем.