Краткая история попы

ГЛАВА 12. Украшения

Больше всего на свете тореро боится рогов быка. Рог может ударить его в любое место, но главное — способен в мгновение ока проткнуть ягодицу. Жан Ко[43] в книге «Уши и хвост» рассказывает, как матадор, надевая в раздевалке лосины (по-испански они называются taleguilla), демонстрирует мужской компании покрытые шрамами ягодицы. «Взгляните на его тело, пока не вошли поклонницы. Вот вмятина на бедре; шрам на правой ягодице; шрамы на ногах; шрам на шее до самого уха». Рог оставляет на теле раны, но это и любовные отметины. Клеймо. Нестираемая метка. Знак принадлежности. Лосины матадора так идеально подогнаны по фигуре (их невероятно трудно натягивать, ведь они должны облегать ягодицы, икры и ляжки, как вторая кожа!), что бык, в отдельные моменты схватки почти «обнимающийся» с человеком, просто не может не заметить бросающую ему вызов тугую плоть, одетую в розовое, черное или золотое. К счастью, рог не всегда вонзается в тело, уродуя зад. Он может зацепить лосины. Это выглядит забавно, но не смущает тореро. Рассказывают, что как-то Чинито, французский тореадор китайско-польского происхождения, выступал в блестящем синем костюме. Бык заинтересовался и поддел Чинито рогом. Лосины треснули, и Чинито сражался с голым задом, невозмутимый и величественный. Рог в лосинах — дело обычное. Вспоминаю снимок, появившийся в «Монд»: разорванные, разошедшиеся в форме буквы Улосины с кокетливо выглядывающими оттуда ягодицами. Газета снабдила фотографию лаконичной подписью «Победный жест Пакири»[44].

Итак, задница может проиграть сражение, не утратив блеска и щегольства, а потом горделиво демонстрировать порезы и шрамы. Рог может и продырявить ее, но такое случается редко. Нынешняя мода на пирсинг показывает, что легче всего проколоть крылья носа, пупок, ушную раковину, сосок, язык, верхнюю губу, крайнюю плоть или половые губы (по словам Франс Борель[45] — самые дикарские части тела), а реже всего подвергаются «экзекуции» ягодицы и анальные отверстия. Выходит, тот участок тела, который называют «срамным», чаще других остается девственно нетронутым. Его не прокалывают и ничего к нему не цепляют. Между тем, как писал в XVII веке в «Человеке преобразованном» Джон Булвер[46], «среди других странных украшений я видел, как представители некоего народа в приступе нелепого воодушевления проделывали себе дырки в ягодицах и подвешивали к ним драгоценные камни, что, должно быть, крайне неудобно и весьма предосудительно при оседлом образе жизни». Бруно, один из самых знаменитых парижских татуировщиков, рассказывал, что у него была клиентка, пожелавшая, чтобы он вдел ей в соски золотые кольца, а на клиторе (тот был внушительных размеров) укрепил десятисантиметровую золотую цепочку с грузиком в форме оливки на конце. Довершали «экипировку» еще два кольца в половых губах и золотая спираль в заднем проходе, соединенная с цепочкой, которая свободно свисала из анального отверстия и оканчивалась карабином.

А вот татуируют попу очень часто — место укромное и довольно мясистое, так что операция менее болезненна, чем на ногах и руках. Само слово «татуировка» происходит от таитянского tatau, обозначающего многочисленные насечки, которые наносят на кожу многократно повторяемыми движениями. Татуировщик подобен скульптору с резцом, он метит кожу, прокалывая иглой тысячи крошечных дырочек. Во «Втором путешествии капитана Кука вокруг света в годы 1772, 1773, 1774 и 1775» описываются татуировки таитян: «Вариантов рисунков так много, что количество и места расположения зависят исключительно от личной фантазии каждого. Но все сходятся в одном — зад должен быть совершенно черным». Используют таитяне так называемый дымный черный пигмент. Смешанный с кокосовым маслом, он вводится под кожу уколами рыбьих костей или осколков ракушек. «Поскольку операция очень болезненна, особенно татуировка ягодиц, делают ее раз в жизни и не раньше, чем юноше исполнится двенадцать или даже четырнадцать лет».

Иудаизм в Книге Левит сурово осуждает членовредительство, и христианская Церковь на Никейском соборе 787 года, продолжив традицию, наложила строжайший запрет на подобное обращение с телом, объявив его пережитком язычества. В татуировке есть что-то фетишистское и идолопоклонническое — даже в тех случаях, когда татуировками покрывают все тело, за исключением головы, основания шеи, предплечий и щиколоток, как в Японии (говорят, тело после такой процедуры становится холодным, как у рыбы). В Европе так называемая «сентиментальная татуировка» («залог любви») и выбор места для татуажа вполне стереотипны и определяются полом заказчика. По мнению Бруно, парень предпочтет сделать татуировку на предплечье, бицепсе, плече или левой стороне груди, то есть на верхней части тела, — чтобы все видели. Хотя некоторые склонные к самолюбованию типы порой выкалывают красноречивую надпись «I love me» на бедре или пенисе. Девушка скорее сделает татуировку на одной из ляжек, ягодицах, животе, лобке, груди или бедрах, а змее, орлу, кинжалу и дракону предпочтет ласточку, сирену, морского конька или пальмовую ветвь. Выбор говорит сам за себя: мужчина хочет превратить свою руку в оружие, женщина свою попу — в драгоценность. В персональное сокровище. Иногда татуировка бывает очень интимной, например, в Японии иногда татуируют всю вагину целиком: голова дракона может находиться в промежности, а тело — на животе. Такой рисунок называется «скрытой татуировкой». Родилась она в конце эпохи Эдо, но делают ее крайне редко — слишком уж болезненна процедура: клитор плохо переносит больше 600-700 проколов в день.

Крупные композиции можно создавать лишь на спине — это самый обширный гладкий участок кожи. У одного врача-американца на спине вытатуирован гигантский двухцветный осьминог, его щупальца обвивают руки и ноги хозяина. Задницу татуировщики часто воспринимают как продолжение спины, что не слишком для нее лестно. Почему бы не обыграть ее особое сложение, крутые склоны и пещеру в центре? Некоторые игривые татуировки изображают, например, собачью свору, летящую от лопаток к пояснице и исчезающую в анальном отверстии, или длинного черного змея, ныряющего в темные глубины человеческого нутра. Уильям Карюше («Татуировки и татуированные») рассказывает, что у одной заключенной на ягодицах были вытатуированы два зуава в парадных мундирах со штыками в руках: иллюстрация к патриотическому девизу «Враг не пройдет!» В романе «Мой брат Ив» Пьер Лоти[47] описывает охоту на лис, вытатуированную на теле матроса китобойного судна: нанесенные синей тушью собаки, лошади, свора и всадники огибали плечи и торс в погоне за животным, успевшим наполовину скрыться в норе. «Эй! Да вот же она, лиса!» — вскричал бородатый капитан и, захохотав как безумный, опрокинулся на спину». Попа всегда радуется произведенному эффекту.

Некоторые татуировки играли роль клейма. Раскаленным железом клеймили рабов — так их проще было искать в случае побега. «Инструментом, — пишет Лабат, — служит тончайшая серебряная пластина. Ее нагревают, а кожу натирают жиром. Промасленную бумагу кладут сверху и прижигают через нее. Ожог вспухает, и появившиеся на теле буквы остаются навсегда». Точно так же метили вышедших из повиновения невольников. «Вчера в восемь часов, — рассказывает один французский офицер, — мы уложили четверых самых отъявленных бунтовщиков на мосту, привязали за руки и за ноги и выпороли. Кроме того, в качестве дополнительного наказания им были сделаны насечки на ягодицах. Когда ягодицы начали кровоточить, их натерли смесью пороха, лимонного сока, рассола и перца — чтобы не случилось гангрены и посильнее жгло». В Средние века проституция сурово каралась Церковью и законом. Особенно лютовали власти города Гента. Сводням и проституткам отрезали носы и клеймили буквами «С» или «П». Знак бесчестия ставили на лоб, руку или ягодицу.

Татуировка, как и нанесение шрамов, и раскрашивание тела, стремится искусственно выделить ту или другую зону. Подобное внимание очень льстит попе. В Бенине маленьким девочкам наносят на внутреннюю сторону бедер рисунок в виде ромбовидной решетки — ляжки, украшенные этими знаками, призванными защищать девственность, словно бы говорят: «Сожми нас!» Татуировка охраняет сокровище, но это лишь одна из ее возможных функций. Взять хотя бы спиралевидное украшение, нанесенное на мужское тело американским художником Китом Херингом[48]: узор не только зрительно приподнимает ягодицы, подчеркивая их округлость и красоту, но как будто приглашает вонзить в них стрелу. Племя макасенов, обитающее на юге плато Кордофан, в Судане, не уделяет ягодицам особого внимания. Мужчины украшают все тело целиком крупными абстрактными узорами, но ягодицы первыми бросаются в глаза — как если бы рисунок увеличивал их.

Мужчины-макасены, в том числе борцы (kaduma), придают своим задам пепельный оттенок, а женщины в полнолуние, когда начинаются танцы (okou), натирают свои попы арахисовым маслом. Выпуклые твердые полушария женских ягодиц, похожие на бронзовые отливки, красиво выделяются на фоне ночного неба, а мужские зады — крепкие, сухие, поджарые — словно вылеплены из глины, так же как их голые, натертые золой головы. Мужчины натираются золой с головы до ног — сжигается особый кустарник, — тело приобретает синевато-серый оттенок и становится похожим на статую из ноздреватого камня. Потом на кожу взбитым молоком наносится множество линий и узоров, молоко размывает пепел, и узоры выглядят черными на пепельном фоне. Глядящие в небо ягодицы мужчины-макасена, обрабатывающего поле сорго или табачную плантацию, производят сильное впечатление. Зола питает и чистит кожу, защищает ее от паразитов и... делает намного красивее. Kaduma, одержавших победу в состязании, награждают «золой героев». Все нубийские племена поклоняются натертой золой заднице, как божеству.