Кречет

Глава 2

Скелет из шкафа

Я молча сидел и смотрел на батю, замершего со сломанной трубкой в руке. Понятия не имею, о чём он собирается мне рассказать, но всё за то, что этот вопрос насколько тяжёлый для него, настолько же и важный. Впрочем нет. Касается это нас обоих.

— Восемнадцать лет назад я жил в Любавино, на Китеже… — наконец начал он.

— Я знаю, — кивнув, непроизвольно перебил его я.

— Не встревай. В тот год там случился бунт, ну или как его называет прогрессивное человечество восстание за свободу и независимость звёздной системы Глизе. Не суть важно. К тому моменту я уже пять лет как был на пенсии и успел спиться до потери человеческого облика. По всему выходило, что оставалось мне не больше года, а там сдох бы в какой-нибудь канаве бомжик по имени Виталик, и через день о нём все благополучно позабыли бы.

— Ты⁉ — искренне удивился я.

На моей памяти батя даже глоток пива не сделал, и спиртным от него никогда не разило! Вот я… Ну-у, не то чтобы увлекался, но с парнями баловались, бывало. Стремление к взрослой жизни все дела. Из меня отец потом этот хмель усиленными тренировками выгонял. И так в течении пары недель. Да мне после такого в сторону горячительного и смотреть не хотелось. Лучше бы уж отругал, выпорол и далее по списку. Но нет, ни слова в укор, только шутки-прибаутки и нарочито заботливо эдак — не тяжко ли сыночек, может передохнуть хочется. Ага. Ищи дурака. Я на такое только в первый раз повёлся.

— Я Клим. Я. Как со службы ушёл, так и приложить себя оказалось некуда, ну и покатилось понеслось, сам не заметил как стакан мне всё на свете заменил. Только и того, что с гордо поднятой головой заявлял, что я, мол, может и пью, зато не ширяюсь.

Когда заваруха случилась, так у меня прям крылья выросли. Потому как шанс появился не в канаве сдохнуть, а в бою погибнуть. Оставалось только оружие раздобыть. Да разве же это проблема для космодесантника, пусть и с напрочь пропитыми мозгами. Руки сами все помнят. Правда, убивать для этого никого не пришлось. Приметил труп какого-то мужика, он с древней охотничьей болтовкой на улицу за каким-то выперся, где его и упокоили.

Батя указал сломанным чубуком на стену, где висело древнее оружие. Мне из него доводилось стрелять. Подумать только, ему почти четыре сотни лет, а оно и сегодня бьёт вполне на уровне современных образцов.

Батя попытался закурить, и с удивлением обнаружил, что трубка сломана. Я думал огорчится, а он только досадливо крякнул. Я быстро сориентировался, и поднявшись, подошёл к книжному шкафу, открыл дверцу и достал коробку в которой была новая, только один раз раскуренная трубка. Это я ему в прошлом году подарил, но он предпочёл свою старушку.

— Ага. Ну значит время пришло. Спасибо Клим, — растерянно улыбнулся он.

Я опасливо посмотрел на батю. Больно уж мне не нравилось, как тот выглядит. Он всегда меня сыном и сынком называл, а тут всё по имени и по имени. Странный он какой-то сегодня.

— Подобрал я винтовку, да сотню патронов при ней и начал отстреливать этих мразей, — пыхнув табачным дымом продолжил он, — Борцы за независимость, м-мать, а среди них ни одного местного. И как только доставили такую прорву народу. Удачно охотился, рисково, нагло, чуть не в открытую. И стреляли в меня, и ствол у меня не автоматический, да только я кладу их, а костлявая всё мимо меня ходит, словно я заговорённый. На следующий день наши десант высадили, и начали чистить город. А там и пехота подтянулась. Иду я мимо одного домишки, а из окна детский плач едва слышится. Да и не плач, а словно котёнок мамку зовёт. Вошёл в дом, а в прихожей бармалей мёртвый валяется, и молодая женщина. Считай сутки как холодные, а ты знай попискиваешь, совсем уж ослабел.

— Я?

Моему удивлению не было предела. Вот уж никогда не подумал бы, что батя мне не родной. Мы ведь с ним даже внешне похожи, и это не моё мнение, а окружающих. Или они, как и я, просто желали найти схожие черты, вот подсознание и подсовывало их или даже дорисовывало. Я в каком-то детективе такое читал. Так. Стоп. Что я вообще несу. Какого тут вообще происходит?

— Ты, Клим. Я как тебя увидел, так и стал носиться по дому, чисто наседка. Хорошо хоть тебя уж на искусственное питание перевели, и само оно нашлось в доме. Худо-бедно, но я тебя всё же накормил и подмыл. А после вдруг понял, что не могу тебя отдать. Ну вот хоть на части режь, а не могу. Как только я в бой встрял, так сразу смысл жизни обрёл, потому как солдат. Но схватка осталась позади и мне опять пора возвращаться в свою канаву. И так мне стало тоскливо. А тут ты. Как маяк. Как рука, что вытянет меня из этого дерьма. Ну и вцепился я в тебя мёртвой хваткой. В доме нашёлся электронный паспорт твоей матери. Сунул в него свой нос, зафиксировал информацию, а там тебя в охапку и ходу.

— Даже не похоронил? — в голову словно вату набили, я в этот момент мало что соображал.

— Если бы сам похоронил, то сочли бы её без вести пропавшей. Вызвал бы легавых, тебя отобрали бы. А так, город чистили, её обнаружили и тело передали мужу. Я узнавал. Сам же, обратился к одному деловому, тот мне обязан был, а потому выправил документы по которым мы и улетели сюда, на Перун. Я как пенсионер сумел взять кредит, поставил вот эту небольшую гостиницу, так мы и стали с тобой жить.

— Мама и впрямь была Берёзкиной, или ты это придумал? — отстранённо поинтересовался я.

— Елена Николаевна, в девичестве Берёзкина. Знаю, что была лейтенантом космофлота, что когда в дом ворвались бандиты одного из них застрелила, а после и сама погибла. Вот и всё. Врать тебе не хотел, потому ничего и никогда не рассказывал.

— А я думал, что ты её сильно любил, и вспоминать о ней тебе трудно, — отчего-то произнёс я.

— Так и есть, Клим. Только ноша моя иного характера, — кивнул батя, и сделал очередную затяжку, пустив дым из ноздрей.

— А кто мой отец, ты знаешь?

— Князь Кречетов Семён Аркадьевич, в то время он был наследным княжичем.

— Но у него трое детей, они старше меня и их мать жива здорова, — отчего-то ясно и чётко вспомнил я.

Князь личность медийная, известный политик и глава одного из крупнейших холдингов империи, всегда на слуху как сам, так и члены его семьи. А ещё, герой войны в системе 58 Эридана, когда Конгломерат попытался выдавить Российскую империю из этой узловой точки. Тогда серьёзно отличился вице-адмирал Кречетов, командовавший отдельным отрядом лёгких сил. По тем событиям было снято несколько фильмов и написана не одна книга, есть даже популярная виртуальная игра.

— Не в курсе его семейных перипетий, — пожал плечами отец. — Но если судить по обнаруженному мною электронному паспорту, он был женат на твоей матери. И ты был записан на его имя.

— Ты столько лет молчал. Почему вдруг?.. Боишься отправлять меня на военную службу?

— Есть немного. Но не настолько, чтобы костьми лечь и не допустить. В принципе, я уже давно готовился к этому разговору, и пару раз за последний месяц едва не заговорил. Но всякий раз останавливался.

— Опасаешься княжеского гнева?

Ситуация полный сюр. Но самое невероятное это то, что я веду этот разговор. О чём-то там спрашиваю, выслушиваю ответы, но в реальность происходящего попросту не верится. Словно случилось всё это не со мной.

— Не князя я опасаюсь, а боюсь потерять тебя. Кровь в тебе Кречета, но для меня ты сын, а ещё тот, кто вынул меня из помойки и дал второй шанс на жизнь. Не знаю, что в тот момент щёлкнуло у меня в голове, но ты для меня оказался спасательным кругом. А почему говорю это именно сейчас? Не знаю. Готовился к этому разговору, готовился, а тут вдруг прорвало. Потому что незачем тебе идти окольными путями, раз уж есть прямой и короткий. Я написал письмо в княжескую канцелярию. Месяц уже лежит в черновиках, всё никак не решусь отправить. Пожалуй время настало.

— Батя, а почему ты не называешь меня сыном? Почему по имени? Уже отпустил? — неожиданно для себя спросил я.

Вот без понятия отчего мне показалось это важным. Тут вроде бы мир с ног на голову переворачивается, а я задаю такой вопрос. Хм. А может как раз потому. Ну или из-за нереальности происходящего. Я ведь всегда над девчонками потешался из-за их тяги к дешёвым мыльным сериальчикам, а тут на тебе, в реале такая лютая хрень.

— Я восемнадцать лет незаслуженно называл тебя сыном. Теперь тебе решать, кто я для тебя.

— А ведь князь тебя не простит, — опять не пойми к чему произнёс я.

— Да насрать мне на его прощение, — пыхнув табачным дымом, равнодушно произнёс он.

— Батя, не отправляй письмо, — всё ещё слабо соображая, попросил я.

— Хочешь переспать с этим, — кивнув произнёс отец.

— Завтра за завтраком поговорим. Ага?

— Договорились.

Остаток дня прошёл как в тумане. На выпускной я не пошёл. Настроение такое, что вообще не хочется никого видеть. Так что вышел на вечернюю пробежку и выдал кросс на десяток километров, выложившись без остатка. Вот уж дал, так дал. Потом спортгородок до упора, пока мышцы не забились и тело не отказалось повиноваться.

До кровати буквально дополз, но уснуть так и не сумел. В голове роились тысячи мыслей, я думал обо всём сразу и ни о чём конкретно. Вообще ни о чём. Голова гудела как колокол. Я тупо валялся в постели с открытыми глазами и пялился в потолок невидящим взглядом…

— Доброе утро, батя, — выйдя из своей комнаты, по обыкновению поздоровался я.

Без понятия в какой момент я отключился. Просто утром открыл глаза и посмотрел в окно залитое ласковыми лучами Альсы. Вообще, наша звезда называется Альсафари, ну или Сигма Дракона, но мы называем её Альсой. Так вот, когда я проснулся, то к своему удивлению обнаружил себя бодрым, полным сил и никакой тяжести в голове, а одни лишь ясные мысли.

— Доброе, Клим. Завтракать будешь?

— А есть причины не завтракать? И… Батя, не называй меня пожалуйста по имени. А то такое чувство, будто я наворотил какое-то непотребство и ты злишься.

— Садись есть, сынок, — улыбнувшись произнёс он.

И было в той улыбке радости с надеждой поровну. Не знаю откуда мне эта высокопарная хрень в голову влетела, но вот так я это воспринял.

— Ага. Это я с удовольствием, — потянув носом запах яичницы с беконом, под урчание желудка произнёс я.

— Я так понимаю, ты что-то решил? — спросил отец, устраиваясь напротив.

— Батя, а трубка твоя, она как винтовка, тоже с Китежа?

— Нет. Это другая история, — дёрнув щекой, возразил он. — И я её уже починил.

— Расскажешь?

— Это тебя не касается, — отрезал он.

— Мне показалось, что после вчерашнего разговора…

— Тебе показалось, — перебил меня отец.

— Ну, попытаться-то следовало, — пожал я плечами, нанизывая на вилку кусок яичницы.

— Итак? — не смог сдержать волнения отец.

— Да просто всё, батя. Ну вот скажи, если я приду к моему родителю лет эдак через десять, он обрадуется мне так же как и сейчас?

— Ну, наследником он тебя не объявит, даже если бы ты был старшим из его детей. Обрадуется конечно, поможет с учёбой, нейросеть четвёртого класса, это как пить дать. Выделит какие-то средства и даст толчок, или тупо возьмёт на содержание. Так что, нет, с годами ничего не изменится. Если только он к этому времени не сыграет в ящик.

— Ну, по здоровью ему это не грозит, а по возрасту слишком рано. Что до доброжелателей, то полагаю он вполне способен о себе позаботиться.

— К чему это ты?

— К тому, что я попытался понять как вообще отношусь к другому отцу. А утром вдруг понял, что ничего к нему не чувствую. Вообще. Стоит же подумать о нём как мысли сворачивают к тебе. Ты мне и мама, и папа, и вся родня. А они… Ну да, кровь конечно не водица, только сейчас Кречетовы мне посторонние. Опять же, ты ведь говорил, что везение родиться в дворянском семействе даёт благоприятные условия для старта, но не гарантирует успеха. К помощи князя я всегда успею прибегнуть, но хотелось бы знать, чего я стою сам по себе. Ну и такой момент, что я как тот скалолаз со страховкой, иду на штурм отвесной скалы, точно зная, что разбиться мне не грозит.

— Скалолаза может банально приложить о стену, — напомнил отец.

— Знаю, батя. Но риск это неизменная составляющая успеха.

— Значит, всё же хочешь попробовать сам, — подытожил он.

— Именно.

— И завтра идёшь на вербовочный пункт.

— Да.

— Ну что же, тогда остаётся только пожелать тебе удачи. И ещё. Это конечно же маловероятно, но жизнь ещё и не такие коленца выкидывает. Словом, есть на флоте такой адмирал Свиридов, он сейчас командует эскадрой в системе звезды Дзета Тукана.

— Протекторат Когурё, — не удержался я.

— Вижу, что в школе тебя чему-то научили. Так и есть, протекторат России, который обеспечивается силами пятой эскадры под командованием этого ублюдка. Когда я служил на флоте, он был в звании кап-три. Но с тех пор сделал хорошую карьеру. Так вот, в такую встречу трудно поверить, но если вдруг, каким-то невероятным образом это всё же случится, я советую тебе не упоминать наше родство. Уж больно он злопамятный. Даже на гражданке пытался меня достать.

— А причина?

— Как-то в увольнительной я качественно набил ему морду за одну девку. Так, что не обошлось без регенерационной капсулы. Она конечно была проституткой и случилось это в борделе, но измываться над бабой последнее дело. Он был по гражданке, и представиться не успел. Короче, выслуга у меня была, а командир моего крейсера не желал, чтобы на его корабле случился военный трибунал. У него всё шло к повышению по службе и к вице-адмиральским погонам. А у меня как раз вышел минимальный срок выхода на пенсию. Куда меня благополучно и сплавили.

— То есть, он спас тебя от трибунала?

— Себя он спас. Я имел все шансы вывернуться из этой передряги. Но на флоте меня не оставили бы в любом случае. А командиру моему я подгадил бы, потому что вне зависимости виновен его подчинённый в происшествии или нет, резонанс на пользу не пошёл бы. Я, к слову, после пытался заключить новый контракт, но меня не взяли. Так и остался на гражданке, с бутылкой в руках.

— А частные военные компании?

— У нас вместо них княжеские да боярские дружины, и отбор туда такой, что со стороны никого не возьмут. Можно конечно податься за кордон, но таким подразделениям поручаются только грязные делишки, за какие честный солдат нипочём не возьмётся. Мне проще было спиться. Трусливое решение, согласен. Но тогда я сломался, — хмыкнув закончил он рассказ.

Позавтракав я вышел на улицу. Решил прогуляться. Не то, чтобы напоследок глотнуть гражданки. Перед смертью не надышишься. Просто захотелось подышать свежим воздухом и уже окончательно осознав свалившиеся на меня новости взглянуть на это со стороны. В конце концов, нужно же понять, я вообще правильное решение принял или нет.

С батей всё понятно. Я для него не то что спасательный круг, а скорее смысл жизни. Вот потерял он его, когда оказался на гражданке, и тут же сломался. Упустит меня, и сломается снова. Потому что любит меня. А я люблю его, и не желаю огорчать. Он мой отец, какая бы во мне не текла кровь.

Однозначно, если бы не он, то и моя жизнь сложилась бы по другому. Кто знает, может я умер бы рядом с матерью. А если нет? Что изменилось бы для меня? Слаще ел бы, мягче спал? Имел бы лучшие перспективы? Так я и без того не голодал, и вырос не под забором, вирт-капсулы своей может и не имею, но и не бедовал. К слову, её у меня нет не из-за несостоятельности бати. Он-то как раз был готов её купить, хотя это и не дешёвое удовольствие. Я сам отказался. Посчитал это неоправданными тратами.

Что же до перспектив, то они никуда не делись. Одно письмо, и дело в шляпе. Для того чтобы провести тест ДНК достаточно персонального искина, который может себе позволить любой среднестатистический гражданин империи. Пара-тройка минут, и родство или отсутствие оного, будет установлено.

Да оно может и к лучшему, что меня воспитывал отставной сержант космодесантник Рязанцев. Глядишь, в княжеском доме выросло бы из меня эдакое мажорное недоразумение, каковых я ненавижу до трясучки. И ведь не из-за того, что они могут себе позволить то, чего не могу я. А потому что имея возможности, они предпочитают оставаться быдлом с золотой ложкой во рту. Слава богу таковыми являются не все, иначе от Российской империи уже нихрена не осталось бы. Но я ведь имел бы шансы оказаться в их тусовке.

Я вышел на набережную полноводной реки, разрезающей столицу на две неравные части, когда в кармане завибрировал коммуникатор. Достал и с удивлением увидел что мне звонит Анастасия Кречетова. Ну надо же было нам встретиться именно вчера. Прямо судьба, иначе и не скажешь.

— Привет, Клим. Как вчера прошёл выпускной? — послышался задорный девичий голос.

— Да нормально прошёл. Погуляли с ребятами. А у тебя, сумела не попасться своей охране?

— Ещё бы. И даже с утра получить от папеньки взбучку. Еле-еле уговорила его не наказывать парней. Но я помню, что я перед тобой в долгу. Предлагаю сегодня встретиться.

— Созрел очередной план побега?

Не знаю отчего, но мне захотелось её увидеть. Быть может, как говорят в народе — кровь тянет. Ну или сказывалась моя зависть к одноклассникам у которых были и братья и сестры. Многодетные семьи поощряются государством, причём далеко не только в России, но и в других государствах. Уж больно большое у человечества жизненное пространство, и экспансию по большому счёту сдерживает именно численность населения.

— Нет. Я свой лимит выбрала. При повторной выходке ребятам прилетит уже по настоящему. Так что встречаемся под присмотром телохранителей.

Оказываться в поле зрения людей князя мне категорически не хотелось. К гадалке не ходить, его служба безопасности начнёт выяснять кто я и что, и однозначно докопаются. А мне этого не нужно. Я же хочу выяснить чего могу сам добиться.

— Извини, но встретиться не получится.

— Почему?

— Я уже на вербовочном пункте. Решил записаться на флот.

— Правда? — разочарованно произнесла она.

— Истинная. Извини, мне тут нужно анкету заполнять.

— Я тебе завтра позвоню.

— Не получится. Нас предупредили, что как только мы подпишем контракт, у нас тут же отберут коммуникаторы.

— И сколько ты будешь вне зоны доступа?

— Без понятия. Прощай.

— До свидания. Я перед тобой в долгу, помнишь? А я всегда отдаю долги.

— Ну может быть, когда-нибудь ещё и встретимся…