Кровавая битва Богов

Глава 22. "Схватка с Кадой"

Болтать с ней желания не было. Я сосредоточил в сабле «купол ветра», не требовавший танцев с бубном, и взмахнул ею сверху вниз. «купол ветра» ураганным порывом размёл пыль, открыв взору лужайки и опрокинутые торговые лавки, а ещё деревья…. Новые деревья, взявшиеся здесь невесть откуда. Теперь парк стал напоминать тёмный и дремучий лес, где не осталось ничего живого.

Када сразу стала бить главным калибром, не размениваясь по мелочам. «Ладони смерти» — кажется так называлось это заклятие. Двигаться в таких условиях стало опасно. Деревья вздрагивали, пошевеливали ветвями, ожидая, пока я дёрнусь. Видеть они не могли, но на движения реагировали прекрасно. Она наверняка внимательно пересматривала мои бои. В выбранной ею тактике чувствовалась приспособленность к моему поведению в сражениях. Тут-то и стало ясно, что будет непросто.

Мой противник не просто так считался сильнейшим. Её трухлявые пни не боялись ни холода, ни огня, ни пуль. Древесная кора была прочней сплава моей «железной шкуры», и расчитывать оставалось лишь на ловкость, которой у меня хватало. Никто не собирался позволять мне застаиваться. Земля под ногами задрожала, вздыбилась и взорвалась сотнями острых корней. Корни ринулись в мою сторону, а я рванул прочь, стараясь не позволить «ладоням смерти» схватить себя хотя бы за руку — оторвут и не вспотеют.

«Ладони смерти» пытались достать меня, когда я рванул через лес. Они лупили ветвями, но я ловко отскакивал или нырял под удары. У самых ушей мощно свистело, будто «ладони» не ветками били, а мастерски заточенными катанами. Корни извивались на земле и бросались мне в ноги, и я отбивался взмахами сабли. Корни поддавались лезвию, падали на землю мёотвыми обруками и в отрыве от дерева угрозы не представляли.

Перед глазами мелькнула разлапистая ветка. Я парировал атаку саблей, но дрянное растение так крепко вложилось в удар, что мне пальцы отсушило. На клинке появились трещины, но ветвь удалось отвести в сторону. Хорошо. Рубить нельзя, но отбиваться можно. Хотя бы так.

Лес питался силой хозяина, а значит, хозяина требовалось убить. Но каким, чёрт побери, образом искать Каду, если меня каждые полсекунды пытался придушить каждый куст? В голову пришла мысль парализовать духовно-молекулярную структуру с помощью электричества, но для начала я решил опробовать «гравитационную пушку». Для снаряда выбрал более тяжелый сплав, пульнул в ближайшую цель. Снаряд оглушительно ухнул об кору «ладони смерти», срикошетил, взорвав фонтан чернозёма и травы.

Не сработало. Можно было использовать «железный дождь», но, во-первых, просьбы Рэви пока лучше выполнять, а во-вторых не факт, что Горо с девчонками успел покинуть парк. А жаль, ведь только с этой атаки мог быть толк. Каду бы расплющило вместе с её ботаническим садом, и всё.

Оставалось работать точечно, пробовать электричество. Главное сделать это максимально незаметно, в случае вопросов списать загадочную гибель деревьев на токсичность металла. Впрочем, можно было и токсичность использовать, но наверняка у «ладоней смерти» духовно-молекулярная структура близка к железной. Не даром говаривают, что Древо жизни прочнее стали.

Следующий залп «гравитационной пушки» был экспериментальным. Я наугад долбанул в ближайшую «ладонь смерти», зарядив снаряд слабым, но крайне объемным электрическим полем противодуховного воздействия. Если моя гипотеза верна, то Сиамские духи в молекулах «ладоней» передохнут, распадутся, а затем развалятся и сами «ладони».

Щёлк! Зачарованная болванка срикошетила, но теперь кора вспыхнула белыми искрами, и «ладонь» опала на землю кучкой трухлявых щепок.

Сработало. А ведь зачарование болванки было не сложней, чем провокация короткого замыкания в двигателе монорельса. Магическая комбинаторика творит чудеса, не иначе.

Таким же образом я зачаровал и саблю, и «железную шкуру». Сиамские духи биологических молекул на электрический разряд такой полярности не реагировали, потому мне ничего не угрожало, а вот местной растительности пришлось не сладко. «Ладони смерти» погибали, едва касаясь меня, однако инерцию и законы физики никто не отменял. Крепкий выпад или взмах по прежнему могли оставить меня сначала без брони, а затем без жизненно важных частей тела, так что я старался под атаки не лезть.

Отбивался саблей — так сложней, но зато безопасней.

В итоге весь этот чёртов лес, да весь этот чёртов парк я перепахал как комбайн пшеничное поле. С трупами смешались обломки «ладоней смерти», всюду зияли воронки от залпов «гравитационной пушки», и меня одолела усталость. Грохот стоял оглушительный: гремели болванки об древесную кору, звенела «железная шкура» сдерживая атаки, лезвие сабли со свистом рассекало воздух. Пожалуй, со снайпером биться было проще. Я хотя бы знал, где он, а эту чертовку попробуй поймай. И ещё эти гадкие корни лезли отовсюду…. Взмах саблей! Взмах! Ещё один взмах!

Три удара — три рассеченных корня.

Точно что, Бог мёртвого, мать его, дерева…. Стоп. Если Гора не идёт к Магомету, то Магомет взорвёт её к чёртовой матери. Если Када Бог мёртвого дерева, то, быть может, она как-то связана с Древом жизни? Ну, с тем, что высилось в центре парка. Возникла мысль, что вред Древу будет опасен и для предполагаемого хозяина — Кады.

Я решил не носиться по парку как дурак со ступой, вытянул руку, прицелился в Древо жизни и шандарахнул по нему заряженной картечью из «гравитационной пушки». Кора взорвалась щепками, вспыхнула искрами, Древно изрыгнуло волну Тёмной энергии будто бы со стоном, исчахло, иссохло и опустило ветви к земле.

Моё внимание привлёк женский болезненный стон, раздавшийся слева. Похоже, сработало. Я взглянул на поваленное бревно «ладони смерти». Када появилась там, видимо выпрыгнув поля невидимости, в котором пряталась. Она притулилась спиной к бревну, тяжело дышала и прижимала ладонью кровоточащую рану на животе. По тонким девичьим пальцам текли кровавые струйки.

Када выглядела немощно, едва стояла на ослабших ногах, но взгляд её не утратил пыла. Ей хотелось разорвать меня с тем же непреодолимым желанием, которое я увидел в её глазах перед боем. Одного Иного взгляда хватило, чтобы заметить, как мало Точек стало на её теле. Аура Кады мерцала и слабла, Дух разума медленно увядал у неё за спиной, беспомощно опираясь руками ей на плечи.

Када умирала, однако я мог спасти ей жизнь.

— Если ты перебесилась, то у тебя есть возможность служить мне, — я опустил саблю к ноге. Бой закончен, и размахивать клинком нет смысла.

— Я лучше сдохну, чем буду тебе подчиняться, — нахмурилась Када, сплюнув кровью. — Ты забрал всё, — её глаза увлажнились слезами. — Всё, что мне было дорого. Ты забрал, — она всхлипнула, изобразив лицом отчаяние. — Ты забрал Йосиду! Он был единственным, кто любил и понимал меня! И я заставила вас заплатить за это, мерзкие люди! Я пропитала землю вашей кровью!

Крик Кады эхом разнесся по парку. Шумно клацнули замки на защитных шлюзах, и они опустились, открыв взору безоблачное звёздное небо. Полная луна высветила парк, высветила забрызганные кровью лужайки, высветила обезображенные тела горожан и подгнившую мешанину из внутренних органов. Пожалуй, бонусные оклады своих владельцев уже не найдут.

— А сколько утрат повлекли за собой твои действия? — я указал саблей на трупы. — Сколько людей сегодня потеряли близких из-за твоей истерики? Мне кажется, — я положил саблю на плечо, и неспешно зашагал к Каде, — что ты и Йосида всего лишь парочка сраных психопатов, не способных к сопереживанию. Два ничтожества, замкнутых друг на друге и на собственных мирах, которые нахрен никому не нужны. Я на многое ради власти готов. Даже убить. Но действовать как террорист…. — я остановился перед ней, сжал рукоять сабли и приметился к виску. — Нет. Я даю тебе последний шанс пойти ко мне на службу, и исправиться.

— Сгори в потоке Великой Миграции, — зло прошипела она.

Взмах от плеча, удар саблей по виску, брызги крови. Я снёс ей верхнюю часть черепа, рассек мозг надвое, и она безвольно рухнула на землю. Под ней расползалась лужица крови.

Хотелось подарить ей быструю смерть в благодарность за хороший бой. Всё же, из всех противников она была самой безумной, и самой сильной. Я зрелищно взмахнул саблей, зачем-то стряхнув кровь с лезвия. Если оставить клинок окровавленным, он может застрять в ножнах: присохнуть или примёрзнуть. Хотя к чему это, если нет ножен….

«Железная шкура» вместе с саблей растворились. Как только стало ясно, что битва кончилась — со всех сторон слетились досины, будто коршуны. Злые, крутые, с автоматами наперевес. Да вот только где они были со своими автоматами, пока я делал досинскую работу — чёрт знает.

— Рожей в пол! — рявкнул Молодой, взяв меня на мушку. Вот те на те, хрен в томате. Явился. Возникло ощущение, что мы с ним век не виделись.

— Тут кровища…. — я отнекивался. — Давай не будем, а?

— Рожей в пол, бож….

— Заткнись, молодой, — Ферзь положил руку Молодому на плечо, покосился на меня. — Это господин Макото, пока что бесфамильный, но в процессе обретения Родового разрешения. Даже у нас такого нет. И если не заткнешься — я на вполне законных основаниях разрешу ему ещё раз приложить тебя по яйцам.

— Соблазнительно, — прищурился я.

— Да ладно вам! — Молодой сник и опустил автомат. — Я же не знал.

— Господин Макото действовал по поручению Её Смертейшиства Рэви, — продолжил Ферзь. — Прояви уважение.

— Простите, — Молодой согнулся в глубоком поклоне.

Надо же, сколько проблем решило обычное Имперское распоряжение. Приятно, конечно, но не то. Для элит я по-прежнему остался сопливым божком, разве что ставшим игрушкой в руках Святой Смертной Императрицы. Да и досины эти уважали не меня, а уважали решение Рэви, её власть. Нет. Меня такой расклад не устраивал.

— Я могу идти? — спросил я, но скорее из вежливости. Они бы не посмели меня остановить.

— Идите, господин Макото, — позволил Ферзь. — Вы много жизней сегодня спасли, хотя, может, и не осознаёте этого.

— Осознаю, — ответил я. — Вы бы с Богами точно не справились.

Я вышел из оцепления, оставив позади мерцавшие проблесковые маячки досинских лифтов. Вызвал интерфейс, позвонил Сэцуко, пока шагал к платформе «Н-1», которая вела к моему дому. Забавное ощущение — перекрамсать кучу Богов, а потом спокойно, как ни в чём не бывало, отправиться домой. Дом…. Я впервые посчитал Эн-Токио домом, да и другого у меня больше не было.

— Да, Черныш! — радостно ответила Сэцуко. — Ты так круто отметелил эту припадочную!

— Умерла, и хрен с ней, — не любил я, когда покойников грязью поливали. — Не поминай мёртвого Бога, — выдал я фразу, выученную когда-то предыдущим хозяином. — Я иду домой. Как там остальные?

— Да в порядке…. Только Сигурни ловит какие-то флешбеки, что-то о сегодняшнем праздновании в небоскрёбе Хэчиро рассказвает….

А Рэви говорила о какой-то важной информации от Сигурни. Похоже, настала пора поставить в отношениях с Хэчиро жирную точку и вырвать ресурсы Мацумаэ из его мёртвых рук.

— Я задержусь на пару часов. Надо кое-куда заскочить. Поесть оставьте в гостиной, и отдыхайте.

Я сбросил звонок, и нехотя направился к частным лифтам четвертого уровня. Сейчас бы перекусить и поспать, но железо надо ковать, пока горячо. Если я не смогу накрыть Хэчиро при попытке отравить партнеров, моя жизнь станет гораздо сложней, чем может быть.

Мне было не совсем понятно, что делать станет с Мацубаэ после того, как я убью Хэчиро. Клан благодаря мне оказался на гребне финансовой волны, и как-то не хотелось утрачивать подобную роскошь. Ресурсы клана могли помочь мне в решении ряда деловых вопросов, в частности тех, которые касались взносов за участие в боях на третьем обруче. После запуска производства их и так хватит, конечно, но с другой стороны был вариант попробовать подмять люмены под себя. Если не все, то хотя бы часть из них. Да и небоскрёб был хороший. Он вполне годился на роль штаб-квартиры моего клана.

Не разворачиваться же у Кайоши дома, в конце концов. Официальному клану официальные хоромы, а не подвал в трущобах Эн-Токио. К тому же, если сама Рэви встала на мою сторону, то могло получиться с её помощью организовать банальную замену таблички с названием "Мацубае" на табличку с названием "Мунрайт".

Слово "Мунрайто" в переводе с Японского означало лунный свет. Но название "Мунрайто" и фамилия Мунрайто в сочетании с именем Макото мне не нравились. А вот Макото Мунрайт казалось вполне созвучным, хотя и немного отдавало Старой европой, что может не понравится Афроамерике в случае выхода клана на международный уровень. Хотя, впрочем, вряд ли Афроамерика вообще захочет связываться с белым населением планеты. Из памяти предыдущего владельца я знал, что Афроамерика родилась из ненависти к белому населению, и даже после полного изгнания белого населения с территории США Афроамериканцы не хотели иметь дел с белокожими.

Даже Японцы принимались ими за белых. Потому Афроамеров, как канал сбыта, я даже не рассматривал. Хотя рынок был перспективный. Афроамерика и Канаду под себя подмяла, и остальные страны, соседствовавшие с США на континенте. В итоге это привело к массовой миграции белых с территории США в тёплые объятия Российской Империи, где незамысловатая деревенская жизнь, по сравнению с предыдущей, показалась закормленным американцам раем. Япония принимала мигрантов неохотно, и лишь редкие из них образовывали с японцами пары, производя на свет гибридных японцев, вроде Сигурни.

Впрочем, Афроамеры попытались вознести себя и на территории РИ, но как только Российская спецура унюхала неладное, Император Российский мигом выдворил Афроамериканцев из своей страны, а иностранных темнокожих агентов демонстративно оформил в рабство. На сахарные плантации. Я не совсем одобрял такой подход, но эффекта Император достиг моментально. Афроамеры думать забыли о распространении своих ценностей в РИ, пару раз угрожали войной, но закошмаренные боевыми действиями русские никого не боялись.

И вот с ними мне хотелось работать. Ну, хотя бы потому, что они были открыты к сотрудничеству.

Впрочем, ладно. Слишком далеко я заглянул со своими планами. Сейчас хотя бы с Хэчиро разделаться, и вот об этом предстояло подумать.

Над Хэчиро следовало учинить расправу, причем как можно более жестокую. Членов совета директоров я убивать не планировал, но запугать их всё равно требовалось. Я чётко помнил, что у большинства из присутствующих на корпоративной вечеринке Мацубаэ аристократов были разные аугментации, спасавшие носителей от старости и позволявшие безопасно вводить в себя удовольствия, вроде тяжелых наркотиков.

Я вошёл в лифт, улыбнулся лифтёру и попросил его доставить меня к небоскрёбу.

Лифтёр остановил лифт около небоскреба клана Мацубаэ, и меня пробрала дрожь. Нет, не от испуга, а от предвкушения. Пока ехал, много раз провернул в голове то, что именно собирался сделать с ним, и сколько удовольствия от этого предстояло получить.

— Благодарю, — произнес я, и хотел перевести лифтёру сто тысяч люменов.

— Да бросьте вы, бросьте, — лифтёр вежливо отказался от награды. — Я верил в вас не меньше господина Симуры, и хорошо заработал на последних боях, поставив на вас.

— Ладно. Тогда люмены заберет кто-нибудь другой.

— Ты куда собрался? — хмуро спросил охранник у рецепции. О, охрану выставили? Никак Хэчиро ждал моего прихода. Благо, Рэви разрешила убивать любого, кто попробует мне помешать. — Богам вход воспрещен. Убирайся отсюда, — он положил ладонь на рукоятку пистолета. — Я не шучу. Проваливай.

— Безусловно, — ухмыльнулся я, с удовольствием осознав, что с этой тварью тоже надо рассчитаться.