Кровь Дракона

Глава 9. Метаморфоз и оранжевый фильтр проклятий

Глава 9. Метаморфоз и оранжевый фильтр проклятий

Саромэ, предгорье Драконьих гор, Земли мертвых, Зыбучие пустоши, три тысячи метров от Черной крепости.

Какие только угрозы он ни использовал, какими только карами ни грозил, все тщетно, гарды даже бровью не повели. В какой-то момент он и вовсе потерял контроль над собой, перейдя на прямые оскорбления. Далее вампир мало чего помнил, удар, выбивший ему все передние клыки, Гирли даже проследить не смог, как так-то. Опомнился, лишь когда его, как чурку, бросили ничком в песок и даже слова не удостоили, от удара он вновь потерял сознание…

Очнулся, ощущения такие, словно на него ведро раскалённого металла вылили. Первым делом через не хочу, через дикую боль вампир осторожно ощупал лицо. Результаты обследования вышли неутешительными — губы и нос всмятку, челюсти, можно сказать, вхлам, явно множественные переломы, регенерация идет, но, зараза, чертовски медленно.

Вампир бесстрашно зыркнул на светило, про себя выругался: «Огненная сучка! Наверное, еще часов шесть-семь до заката».

Несмотря на страхи, боль и предстоящие трудности, внутренне вампир по прозвищу Горячий Песок ликовал. Он жив, на что уже и не надеялся, более того, вещмешок и оружие остались при нем и, судя по привычному весу, там все в сохранности. Или нет? Быстрая проверка на ощупь подтвердила, казалось бы, невозможное.

«Да, они полные психи, — ошарашено подумал вампир, осознав, что в его вещмешке даже не копались. — Побрезговали убогие».

Настрой сразу скакнул вверх на неимоверную высоту.

Рассмеялся он не смог, разве что скорчится, инстинктивно схватившись за лицо от пронзившей его боли. Когда пытка прекратилась, обуреваемый нетерпением и жаждой, он быстро достал одну из двух вампирских фляг, открыл, сотрясаясь от конвульсий. Запах.

— М-м-м, — вампир аж застонал.

Этот ни с чем не сравнимый запах структурированной магическим сосудом крови помог воспрянуть и собраться. Упырь перевернулся навзничь, тихо повизгивая, раскрыл пасть, насколько смог, часть живительного зелья пролилось на изуродованное лицо, часть все же попала, куда надо. Жадный глоток один, другой, через пару минут он уже чувствовал себя вполне приемлемо для дальнейших действий, словно очнулся от припадка падучей.

Огляделся: бесконечные знойные пески, пески, за спиной примерно в трех тысячах шагов дыбится громадой черная крепость, словно врезанная в неприступную цепь драконьих гор.

Жарко. Как ни странно пахло в пустыне, называемой местными Зыбучие пустоши, приятно и даже как-то будоражаще.

«Пряность мертвецов, — вспомнил Гирли Шиос источник запаха и замер, тщательно присматриваясь и прислушиваясь даже к мелким деталям, все же слухи об этих доходных песках ходили кошмарные. — Вот и сам очутился здесь».

— Гребеные Гарды», — стараясь не двигать челюстями и синюшным губищами, прорычал вампир, все еще с ненавистью пялясь на башни Черной цитадели.

Он уже с жадностью осушил до последней капли флягу, уложил ее обратно в вещмешок, закинул его за плечи, встал и сделал первый осторожный шаг, а потом еще и еще. Несмотря на очевидные опасности в песках, ему требовалось уйти как можно дальше от этой черной ненавистности за спиной.

«Неровен час, эти ненормальные передумают и пришлют своих ручных инчей, и тогда все, совсем все», — переживал вампир, отдаляясь все дальше и дальше.

«Посчитали, что сдохну, деликатесы на ножках. Обломайтесь, влажные. А вот и нет, Горячий песок не зря получил свое прозвище, у меня есть свои сюрпризы есть. Все же повезло-то как», — про себя то бранился, то бахвалился вампир. Когда же ему приходилось с чрезвычайно осторожностью карабкаться на очередной бархан, синюшные губы вурдалака буквально шипели и чадили словами, будто вонючее сало на сковородке.

— Сдохнете, вы все сдохнете, Гирли отомстит, зло отомстит, — твердил и твердил, словно безумный, Гирли Шиос.

Он очень старался идти размеренно и осторожно, с полной концентрацией, несмотря на жгучий свет и палящую жару, памятуя о леденящих кровь рассказах об этих гиблых местах. Стратегия выживания у него сложилась с первых шагов, для начала продержаться до ночи, а там полным сил и возможностей все хорошенько обдумать и решить, что все же делать. На поверку, пока он видел лишь два варианта. Сегодня же ночью двинутся в путь вдоль горной цепи к далекому «кровавому морю», там через граничные холмы вольных баронства его обязаны пропустить. Или другой путь, более опасный, но куда более оптимистичный для дальнейшего выживания и подготовки к дороге, а именно — интенсивная охота пару дней на искателей и только потом в путь к дальнему морю.

«Зачем я обманываю себя, без крови и амуниции искателей мне не дойти до граничных холмов, и, чего уж там, мне нужен комбайн для пряности, раз уж я попал в земли мертвых».

Наконец это, казалось бы, бесконечное истязание немного ослабло, он перевалил очередной бархан, уйдя от прямых лучей огненной Ран и наблюдения черной крепости. Вампир все же нервничал, мана для поддержания при дневном свете тратилась непростительно быстро. Наконец Гирли спустился в ложбину между барханами, перевел дух, вытер воображаемый пот со лба, старые привычки нет-нет да и вылезали наружу, и стал обустраиваться. Понося скабрезными словами и осыпая проклятиями ненавистных Гард, неофит вампиризма достал двух невзрачных тряпичных куклол, по форме напоминающих что-то среднее между человекообразным и клещом.

— Что ж мои чермисики[1], куколки мои полезные, пришло время опять послужить папочке.

Он немного нервничал, но это не остановило упыря от того, чтобы загнать себе руку в глотку почти по самый локоть. Рвотные массы вышли обильно, хорошо залив уложенные на песок тряпки, пропитанные крайне редким колдовством. Немного своей крови, наговор, заученный на уровне инстинкта — и вот уже через несколько минут захватывающих метаморфоз перед ним стоят готовые на все послушные многолапые чудовища.

***

Саромэ, Драконьи горы, Королевство Гард Белая крепость, шестой уровень подземелья, тюрьма.

Для них для всех, нежданно-негаданно попавших в плен, происходящее казалось каким-то неправильным, необъяснимым или даже удручающим, и в месте с тем творящееся округ пугало.

На удивление, хорошо покормили, таких разносолов они и не видывали в своей родной казарме, да что там, даже по большим праздникам они не пробовали такой еды. Помимо отменной жратвы, каждому выдали по огромной кружке черного горького, что тут скажешь, враги, чтоб их, а о таком качестве пива они ранее и не слыхивали. Дальше и того хуже или больше, их не заковали в цепи, не отобрали личные вещи, ну разве что оружие изъяли, зато деньги оставили, как объяснить подобное? Поэтому плененные ели и пили молча, оглядывая серый камень каземата, неопределенность — та еще мука.

Один из гончих, так их называли в клане Сой Тэ, смачно хекнул, допив свою порцию великолепного крепкого пива, вытер усы и выдал:

— Слышь, братцы, а, похоже, нас не собираются убивать. Не знаю, что задумали эти гарды, но смертников так не кормят, их вообще не кормят.

— Я тоже так думаю, Черноцвет, — поддержал разговор совсем молодой парень. — Вообще, как-то странно все это, не связали, не бьют, кормят от пуза, даже вон выпить дают, охраны никакой.

Ветеран гончих по кличке Черноцвет, или по-простому Чер, осклабился и, похоже, выругался на каком-то непонятном гортанном наречии.

— Пацан, это ты гранитных истуканов называешь никакой охраной, так себе оценочка ситуации, «умник», убийственная.

— А что, у нашей клети их всего пятеро, а нас тут сотня, надлежащего обыска ведь не было, наверное, у каждого есть чем ударить, — парировал молодой.

Несколько ветеранов, переглянувшись, дружно усмехнулись, едва не расхохотавшись, а Черноцвет горько вздохнул, покачал головой, мол, вот что за бестолочь попалась, и продолжил, криво скалясь:

— Ты тут как птенец несмышлёный, до икоты удивляешь всех своей непосредственностью, как ты только в Соккерто-то выжил. Да этой одной пятерки хватит, чтоб нас тут всех за несколько минут перемолоть в кровавый фарш, а с оружием мы или без, поверь, этим без разницы. Ты что, дурья твоя башка, про Инчей не слыхивал, да у них каждый ступени нефритовый рыцарь, не меньше. Так что заруби себе на носу, простота ты провинциальная, в присутствии этих отмороженных гномов даже не дергайся, пей себе спокойно свое пиво и радуйся, что жив пока.

К этому разговору прислушивались многие, большинство в отряде уважали Черноцвета, остальные просто боялись. Так что говорящих очень быстро обступили со всех сторон.

— Как думаешь, Чер, где наш главный? Его с самого начала уволокли, и все, ни слуху ни духу.

Авторитет скрипнул зубами и спокойно ответил:

— Думаю, капец нашему любителю красного. Гарды, мягко говоря, не жалуют упырей, если еще не грохнули, то до заката ему так или иначе не дотянуть.

После этаких слов, наверное, самого сильного и опытного следопыта в отряде еще плотней обступили. Видя происходящее, говоривший выбил из своей пустой кружки несколько капель на ладонь и растер, с удовольствием принюхиваясь, подумал, подумал, да высказался в дополнение:

— И это, парни, у кого еще в голове хоть что-то осталось, послушайте совета Тиля Черноцвета, не надо недооценивать гардов. Этот клан сотни и сотни лет почти беспрерывно воюет с племенами орков, исчадиями жутких пустошей, нежитью и еще хрен знает чем, вот за этими крепостными стенами, — и он стукнул кулаком о каменную кладку. Так что не считайте себя умнее других и ведите себя по возможности достойно, авось и удастся выжить. Ну а если…

Договорить ему не дали, в камеру беззвучно, как тень, вошел один из Инчей, и правда, теперь уже все рассмотрели, на широченной груди гнома алел знак двенадцатой степени воинского мастерства. Нефритовый рыцарь, на которого смотрели с восхищением и во все глаза, удивительно, как-то совсем по-свойски и спокойно, но громко сказал:

— Проходим в соседнее помещение и экипируемся, там на стендах найдете все свое личное оружие. Делаем это по возможности быстро, организованно, без суеты, шума и, главное, без глупостей. Вот ты. — И здоровенный, как бык, гномяра, к тому же обладающий грацией кошки и внушительным топором за спиной, указал на Черноцвета. — За старшего будешь.

Вооружились споро, свое есть свое, если с раннего детства эти острые железки словно продолжение рук, делается это на раз-два, даже в полной темноте. Какие только мысли не метались в головах гончих, одна ужасней другой, выставят как гладиаторов на арене, выпустят на земли мертвых и полюбуются со стен, и везде только смерть, смерть, смерть.

— Мы готовы, рыцарь! — с обреченность в голосе отрапортовал Черноцвет.

Они уже решили, что постараются умереть достойно и, как ни странно, большинство про себя благодарило этих странных гардов. За то, что не унижали, за то, что отдали оружие, за то, что отнеслись к ним с достоинством.

Барабанба Ио, как и любой воин, достигший ступени Рыцарь, обладал отменным восприятием, тем более под землей, гномья кровь брала свое, добавляя усилений. Так что Ио кожей чувствовал состояние этих заблудших и, дабы не усугубить, гном не стал отмалчиваться, можно сказать, подсластил чуток, пробасив:

— Мрачные вы ребята, и мысли у вас такие же мрачные. Значит так, арестантики, государь наш соизволил побеседовать с вами. Наш владетель — воин, мастер мечник, теперь, надеюсь, понятно, великий не терпит унижений собеседника отбором оружия, да и не принято у нас такое, так что наслаждайтесь, но предупреждаю, помните о приличиях и о кодексе.

И суровый громила, и вправду похожий на гранитного истукана, которые до сих пор встречались в горах по всему Саромэ, вдруг как рявкнул, словно хищник в пару тон.

— В колонну по четыре становись! За мной бегом марш!

Сотня вроде бы врагов вмиг, словно единый организм, выстроилась будто на плацу и слаженно ринулась за ситуативным лидером, слабо соображая, как это все происходит. Вот что голос приказной, тренированный делает.

Этот неслабо путаный забег завершился в огроменной пустотелой восьмигранной башне, собранной явно древними из шлифованных гранитных мегалитов, прорезанных тысячью узких бойниц, обращенных внутрь. Задрав голову, можно было увидеть далекое, в нескольких сотнях метров, безоблачное небо и развивающийся черный флаг. Знамо дело, гончие напряглись осматриваясь, тут даже дураку становилось очевидно, для быстрой смерти это, пожалуй, самое лучшее место из видимых ими когда-либо.

— Засадная башня, слыхивал, именно здесь, выход в земли мертвых, — тихо обмолвился Черносвет и скрытно передал для всех на ариго теней: «Спокойствие. Вспомните о выдержке».

Барабанба Ио, лыбясь, обошел ровный строй замерших, как изваяния, воинов Сой-Тэ, затем демонстративно распростер свои натруженные ручищи.

— Все верно мыслите, это лучшее место для смерти. Ее и правда здесь в избытке, всегда было и будет, но пока не для вас, выдохните, парни. С выдержкой у вас и правда все хорошо, я бы сказал, даже очень, жаль, чести на донышке. Молите моего короля и королеву о снисхождении, и, возможно, вам помогут, как нам когда-то.

Эти, казалось бы, несвязные слова гнома почти мгновенно, на двух вдохах, как семена ледяной камнеломки, дали росток в душе каждого пленника.

Гончим казалось, что все, на сегодня невероятного уже и так перебор, дальнейшее же показало, что это только начало.

Огромное внутреннее пространство засадкой башни, засыпанное песком, значительно тряхнуло, будто где-то под песком на глубине пришло в движение что-то огромное. Часть стены плавно пошла вверх, высвобождая из глубин песка толстенную металлическую плиту с узкой щелью прохода откуда сразу пахнуло жаркой пряностью, запахом зыбучих пустошей.

— Что это? — спросил, не сдержавшись, Черноцвет.

Скалящийся улыбкой гном не артачился, ответил:

— Это проход искателей в земли мертвых, — поведал гоном. — Не стоит бояться тварей из пустошей, инчей, этой башни с ее секретами, стрелков за бойницами, а вот тех, кто сейчас возвращается с прогулки по зыбучим пустошам, очень стоит.

Монарх и его семья непринуждённо вышли из узкого прохода. Навстречу прибывшим буквально-таки ринулся странный гном, похоже, совсем забыв о вооруженных арестантах, словно бы и опасности от них никакой не исходит.

— Ваши величества, — поклонился Барабанба королю и королеве. — Ваши высочества, — отдал должное нефритовый рыцарь трем герцогам, принцессу он поприветствовать не успел, ну как это сделать, если она уже висит на шее и задорно верещит. Остается только слушать и лыбиться до ушей.

— Барабанба! Барабанба! Ты видел, Светлячок!

Гном хмыкнул, подкинув малышку.

— Нет, Искорка, зато ты за меня все высмотрела! — с неожиданной теплотой ответил суровый воин. — А тебе, хорошая, не надо ли на полигоны? Ты же знаешь старину Яриса, не стоит лучшей ученице сердить великого наставника.

— Ах ты! Спасибо, Ио, — воскликнула принцесса.

Чмокнув громилу в щеку, прыткая девчушка с места рванула, будто стрела, выпущенная из эльфийского лука. Ее царственная родня только и услышала:

— Извините, распорядок!

Довольный произошедшим король, нисколько не скрываясь, показал Барабанбе большой палец, глава клана и государства также считал, что младшенькой еще не время находиться при таких делах.

Несмотря на то, что на груди короля блистал знак архимастера первого ранга, а это шестнадцатая ступень мастерства, все взоры гончих обращались на королеву. И правда, хочешь не хочешь, а огневолосая воительница напрочь приковывала к себе взгляд. Еще бы, магистр в умопомрачительных латах буквально пылала огнем. Когда же рыжеволосая красавица подошла еще ближе, впечатления от ее вида кратно усилились. Зрелище то еще, когда видишь белокожую, рыжеволосую красавицу, к которой ластится, как песик, обвив ее кольцами, огромный огненный змей. Дальше приключилось и вовсе немыслимое, для гончих Сой-Тэ, конечно. Король и три его сына приветствовали гнома, как простые вояки, с улыбками, медвежьими объятиями и даже шуточными ударами, правда, смотря для кого шуточными.

За всеми этими братаниями воинов пылающая, словно огненный смерч, обогнула своих мужчин и придвинулась к гончим, замерла, всматриваясь. За ней, прекратив дубасить друг друга, подошел король и его воины.

Осознав, что перед ними вся высшая власть королевства, сотня гончих синхронно склонили головы и развернули руки, показав пустые ладони, что означало на языке теней полное подчинение.

— Отставить! Вольно! — рявкнул король Рене, прозванный Хранителем Перевалов. У нас не унижают даже преступников. А затем обратился к своей огненной спутнице: — Милая, ты хотела поговорить с этими заблудшими, прошу…

Королева отозвала своего волшебного питомца и тихо сказала, с таким мощным наполнением в голосе, словно любящая мать, увещевающая своих провинившихся сыновей. Проняло без исключения всех, даже короля.

— Слушайте меня, люди без выбора.

Гончие поклонились и даже в самых последних рядах услышали, как тут не услышишь, когда с тобой сам Магистр огня разговаривает, не забыть бы дышать.

— Вы все куплены в раннем детстве на невольничьих рынках, связаны клятвой и отправлены в школу теней. Вас лишили всего человеческого, вы сейчас просто инструмент и корм в одном лице для высшего вашего же клана. В подобной жизни нет смыслов, их совсем нет, а теперь важное для вас, слушайте внимательно, очень внимательно. Несмотря на то, что вы лично участвовали в подлом истреблении багровых, мы готовы указать вам всем путь к воинской чести и искуплению. Тем, кто согласен, немедленно будут избавлены от клятвы клану Сой-Тэ без каких-либо негативных откатов и последствий. Не буду обманывать, тем, кто согласится, предстоит тяжелый и опасный путь и клятва, заверенная богами, зато вернется главное, достоинство.

— Достоинство! — прогремело многократным гулким эхом в засадной башне.

На этих гремящих словах вся сотня без исключений синхронно бухнулась на колени, видимо, где-то глубоко в душе уже давно накипело от жизни такой никчёмной.

— Благодарствую, великие, за предложенное мы готовы к мучительной смерти, не то что к опасностям, — за всех прохрипел Черноцвет.

Королева будто прожгла каждого взглядом и, не найдя сомневающихся, глянула на супруга, слегка кивнув. Монарх грозно щелкнул мечом о ножны.

— Принимается, верю, но помните, гончие, гардам вы ничего должны, вы должны Ву Вею Виго, главе Багровых воронов, он теперь ваш господин, хотя и не знает об этом, — торжественно сказал король Рене. — Начинай, Лирия.

Магистр кивнула супругу, улыбнувшись, и подошла вплотную к коленопреклонённым, пристально посмотрев на Черноцвета, сказала:

— Значит так, будущие союзники, хватит мять песок коленями, поднимайтесь. Построение то же, в колонну по четыре, вот только привычное для вас расстояние между рядами увеличиваем на два шага, командуйте.

Черноцвету не надо было повторять дважды.

Гончие не подвели, похоже, уже своего нового командира, его приказ строиться выполнили быстро и как требовалось.

Судя по всему, оставшаяся довольной подобной расторопностью, магистр отступила от первого ряда во главе с Черноцветом метра на три и носком сапога быстро прочертила на песке прямую линию. Затем невероятная отошла, постояла немного, словно прицеливалась, похоже, только для себя сказала «пойдет», вернулась и аккуратно выложила в борозду четыре небольших яйца: красное, желтое, розовое и белое. Королева еще походила немного вдоль борозды, иногда по понятной только ей причине поправляя разноцветные яйца. На этом подготовительные процедуры не закончились. В руках у Гестии появился серебряный кувшин, затем она позвала своих и что-то там тихо, совсем интимно сказала, затем по очереди все гарды сплюнули в кувшин, с каким-то большим вниманием, что ли, поглядывая на отряд. Магистр же огня повернулась к гончим и сказала:

— Мне нужна от каждого из вас жидкость, достаточно и плевка. — Тут же рядом с Черноцветом упал в песок серебренный кувшин. — Пустите по кругу. Предупреждаю всех, в этом не стоить филонить, жидкость от каждого очень важна для ткачей и, конечно же, для вашей безопасности.

Кувшинчик быстро обошел немые и воодушевленные ряды, и уже через несколько минут склоненный Черноцвет протягивал его Гестии Гард.

— Ты знаешь, что у тебя изрядный талант к магии? — вдруг спросила королева.

Склоненный едва не выпустил кувшин из рук, ему показалась, магистр во время этих слов словно взглядом прожгла его насквозь.

— Ваше величество, я не знал об этом, — честно и даже как-то растеряно тут же ответил новый командир гончих.

Королева-магистр, соглашаясь, кивнула и продолжила, переведя взгляд на безмолвный, оторопевший отряд:

— Знайте, у вас у всех отличные данные к магии, таланты искусственно выхолощены в пользу нескольких теневых качеств. Оно и понятно, держать в подчинении охотников-следопытов и магов в одном лице, при этом получая от них дань кровью, — глупейшее занятие. Поэтому ваши таланты еще в детстве, так сказать, подрубили ограничителями. А «оранжевый фильтр проклятий», который мы готовим гарантированно вместе с клятвой, уничтожит все ваши угнетатели. Так что готовьтесь, процедура будет намного сложней, чем я рассчитывала, у многих может произойти спонтанная инициация.

Королева, постоянно что-то обдумывая, решительно продолжила:

— Вернее, если сказать совсем голую правду, у всех вас произойдет инициация. В юном возрасте это проходит совсем не опасно, но вам всем уже далеко за двадцать, инициация в таком возрасте считается максимальной по эффективности, но вместе с тем и критически рискованной.

— Мы готовы рискнуть ради нашего будущего господина, — уверенно за всех сказал Черноцвет.

— Понимаю, похвальное безрассудство, но мы поступим по-другому, вашему будущему господину нужные сильные, умные и, главное, живые воины. Так что хорош стоять гранитными столбиками, отдыхайте, кто может, пусть поспит, песок здесь теплый, только на пользу. Пока не соберем здесь достаточное количество лекарей и должный запас пряности, продолжения не будет.

— Вы, вы будете тратить пряность мертвецов, на нас? — едва сдерживаясь, заикаясь, спросил Черноцвет.

— Будем, еще как будем для людей Виго у королевства Гард все без ограничений даже пряность.

Черноцвет уже и не помнил, когда у него увлажнялись глаза. Невероятными усилиями он сдержался, медленно опускаясь на песок там, где стоял. Именно сейчас он вдруг отчетливо понял, что, похоже, они нашли дверь в настоящую, достойную жизнь, за которую стоит рвать жилы и умирать.

[1] Чермисы. Исчезнувшая легендарная раса, созданная безумным богом Льтчином с телом огромного клеща и человеческой головой. Жившие в глубинных ульях. Адепты садизма. До сих пор бытует мнение, что они до сих пор живут в изолированных от поверхности пещерах.