Крутые горки XXI века: Постмодернизация и проблемы России

Предисловие

Эта книга ни в коем случае не является попыткой предсказать, как будут развиваться события в XXI веке. Относительно предсказаний экспертов есть хорошая шутка: «Для чего Бог создал экономистов? Чтобы на их фоне хорошо выглядели синоптики» [Брукс 2013а: 183]. А уж астрологи в сравнении с экономистами — это «образец высокопрофессиональных ученых». По сравнению с теми «специалистами», которые точно знают, как будут завтра меняться валютные курсы и цены энергоносителей, и иллюстрируют свои прогнозы сложными математическими моделями и графиками, абстрактные рассуждения «экспертов», вычисляющих судьбы людей по звездам, выглядят сравнительно респектабельно. Недаром Нострадамус, красочно и запутанно выражавший свои предсказания в XVI веке [Крузе 2014], по сей день пользуется известностью, тогда как имена некоторых аналитиков, буквально вчера еще рассуждавших о ближайшем будущем доллара, уже никто не вспоминает.

В свое время известный австрийско-британский философ Карл Поппер в книге «Открытое общество и его враги» жестко критиковал так называемый историцизм, полагающий, будто «задача общественных наук состоит в том, чтобы обеспечивать нас долгосрочными историческими предсказаниями» [Поппер 1992а: 32]. Поппер отрицал предсказуемость, и примерно о том же говорили многие другие мыслители. Например, крупный нидерландский историк Йохан Хейзинга писал: «...ни один серьезный поворот в человеческих отношениях не происходит в той форме, в которой воображало его себе предшествующее поколение» [Хейзинга 1992: 357]. Великий австрийский ученый Фридрих фон Хайек называл синоптической иллюзией представление, будто некоему разуму могут быть известны все существенные факты [Хайек 2006: 33]. А современный ливанско-американский автор Насим Талеб в книге «Черный лебедь» с иронией заметил, что некоторые профессионалы, считающие себя экспертами и делающие прогнозы, на поверку разбираются в будущем ничуть не лучше человека с улицы, но в отличие от него хорошо говорят, строят математические модели и носят галстук [Талеб 2015: 18].

Простым людям хочется знать будущее, и они обращаются к тому, кто создает впечатление, будто способен ответить на все вопросы. Но, как однажды справедливо заметил знаменитый американский ученый-экономист Джон Кеннет Гэлбрейт: «Экономисты предсказывают будущее не потому, что знают; они предсказывают потому, что их спрашивают». Если же спустя некоторое время проанализировать справедливость прогнозов, окажется, что они, мягко говоря, не слишком удачны. В частности, одно из исследований подобного рода показало, что, по крайней мере, две трети прогнозов, сделанных американскими социологами между 1945 и 1980 годами, были неверными [Уилсон 2007: 18].

Среди российских авторов непредсказуемость будущего, пожалуй, лучше всех обрисовал Андрей Столяров. «Мир стал настолько сложен, — писал он в книге “Освобожденный Эдем”, — что катастрофы, им порождаемые, невозможно предотвратить именно по причине их абсолютной невероятности. Их невозможно даже предположить» [Столяров 2008: 176]. Это касается не только отдельных природных и техногенных катастроф, но и перспектив человечества в целом. Столяров справедливо отмечает, что разного рода случайностей в мире невообразимое множество, и потому «вычислить конкретное будущее нельзя, оно все равно окажется не таким, как предполагалось» [Там же: 286].

Возникает вопрос: зачем тогда нужна данная книга? Автор не сомневается, что если кто-нибудь откроет ее в конце XXI века, то, скорее всего, поразится тем, насколько реальная картина мира отличается от картины, здесь нарисованной. Во-первых, в жизни человечества наверняка случатся какие-то чрезвычайно важные события, о которых в данный момент мы не имеем ни малейшего представления. Во-вторых, условная ценность разных социальных явлений существенно изменится, а значит, то, на что мы сегодня обращаем внимание в первую очередь, через 85 лет может показаться малозначимым. В-третьих, автор любой книги (и этой, в частности) допускает ошибки, которые теоретически можно было бы не допустить, собери он больше доступной нам сегодня информации. В-четвертых, даже правильно подмеченные ныне политические и экономические процессы при взгляде на них из 2099 года будут выглядеть иначе, поскольку наполнятся «жизнью» и перестанут быть всего лишь абстрактной схемой.

Все это важно принять во внимание для того, чтобы понять, зачем нужна данная книга. Она ни в коей мере не содержит намерение предсказать все существенное, что произойдет на протяжении XXI века. Она представляет собой лишь попытку выделить наиболее важные из уже наметившихся тенденций, которые ныне трансформируют старый мир XX столетия. Эти тенденции далеко не всегда очевидны. Особенно в нашей стране, сильно отстающей в техническом, экономическом и политическом плане. На протяжении последних ста лет в России (Советском Союзе) неоднократно предпринимались попытки выдать уходящее прошлое за магистральный путь развития человечества. Предпринимаются они и сейчас, хотя вместо былых классиков для нового историцизма подбираются новые имена. Причем авторы теорий стремятся не соотносить их с конкретными фактами. События, происходящие в развитых странах мира, интерпретируются как не относящиеся к нашей истории. При этом российское общество объявляется совершенно особым и, соответственно, функционирующим по совершенно особым законам.

В данной книге делается попытка взглянуть на то, как развивается мир в XXI веке и насколько наша страна вписывается в наметившиеся тенденции. Понять это чрезвычайно важно, поскольку, если мы не впишемся в имеющиеся тенденции, XXI век окажется для России столь же трагичным, как XX столетие.

Вряд ли удалось бы написать эту книгу, если бы не свободная, творческая атмосфера Европейского университета в Санкт-Петербурге, где я работаю последние годы. Борис Максимович Фирсов основал этот университет. Олег Хархордин руководит им в последнее время. Отар Маргания создал Центр исследований модернизации (М-центр), в котором я занимаю пост научного руководителя. А исполнительный директор М-центра Владимир Гельман помимо большой интеллектуальной работы взял на себя все организационные хлопоты, связанные с его функционированием. Этих моих коллег и друзей я в первую очередь благодарю за поддержку и за идеи, которые мне удавалось почерпнуть в многочисленных интересных беседах с ними.

Весьма плодотворным было также длительное общение с Кириллом Борисовым, Вадимом Волковым, Виктором Воронковым, Игорем Грецким, Николаем Добронравиным, Андреем Заостровцевым, Борисом Колоницким, Даниилом Коцюбинским, Дмитрием Ланко, Марией Мацкевич, Александром Мелиховым, Дмитрием Прокофьевым, Татьяной Протасенко, Александром Сотниченко, Андреем Стародубцевым, Андреем Столяровым, Анной Тарасенко, Павлом Усановым, Алексеем Шустовым и многими другими коллегами. Особая благодарность — Павлу Усанову, предоставившему для этой книги свой текст, опубликованный в приложении.

На многие вещи, относящиеся к современности, я, наверное, смотрел бы совсем по-другому, если бы не мой сын Иван. Он сформировался уже в XXI столетии, и по нему я постоянно «сверяю часы», пытаясь понять, действительно ли мои теоретические представления о новом веке соответствуют реалиям.

Я очень благодарен Наталье Черкесовой и информационно-аналитическому агентству «Росбалт», где многие из текстов, вошедших в данную книгу, впервые увидели свет. Публикации в интернете позволили мне почувствовать реакцию читателей и внести некоторые важные коррективы при подготовке этого издания.

На протяжении десятка лет мне удавалось обсуждать свои ключевые идеи в эфире «Эха Петербурга», за что я благодарю коллектив радиостанции и особенно Наталью Костицину — моего непременного собеседника.

И, конечно, сей труд не был бы закончен без редакторской работы Дмитрия Капитонова, приводившего в порядок уже не одну мою книгу.