Крылья для двоих. Развод

Глава 28

Тимур.

– Тимур Георгиевич, вы не заблудитесь? – хихикают стюардессы, когда мы выходим из автобуса.

Я приземлился в Питере, аэропорт Калининграда отказался принимать из-за грозы и сильного ветра.

– Нет, девчонки. Кстати, далеко не убегайте, Калининград скоро откроют.

Моя дочка живет здесь… Девочка, которую родила Оксана. Обида горчит в горле, когда я выхожу из Пулково. Беру такси и еду в гостиницу.

Почему жена так поступила со мной? Боялась, что ее новый избранник не примет чужого ребенка?

Интересно, он узнал правду хотя бы перед смертью?

Или я ошибаюсь? Валентина Афанасьевна ведь не утверждала, что малышка моя? Только предположила.

Заселяюсь в номер и звоню бывшей теще. Я уже тогда должен был догадаться, что для возвращения Оксаны на родину имелась причина… Беременность. Пожалуй, ничто другое не помогло бы ей простить мать и установить хотя бы временное перемирие.

– Тимур, проходи, – улыбается Валентина Афанасьевна, впуская меня в квартиру.

Ноздри щекочет аромат выпечки. В горле стоит проклятый ком. Не дает вдохнуть и высказать приветствие.

– Хорошо у вас, тетя Валя. Рад вас видеть, – выдавливаю, наконец.

В последний раз я был в отчем доме жены пять лет назад. С тех пор здесь мало что изменилось… Тот же старенький, висящий на кронштейне телевизор в кухне, красный, немного потертый ковер-дорожка. Да и теща постарела от горя…

Зря Оксана считала, что мать ее не любит. Обвиняла ее вечно, не звонила, ревновала к старшему брату.

– Тимур, ты такой же красавец, как и прежде, – вздыхает Валентина Афанасьевна, борясь с желанием обнять меня. Теперь же я посторонний…

– Теть Валя…

Обнимаю ее, словно стирая все преграды. Наверное, единственным человеком, посчитавшим наш с Ксюхой развод катастрофой, была она…

– Тимка… Как же так? Ты проездом или специально прилетел? – всхлипывает она.

– Проездом. Случайно вышло. Но я знаю, что случайностей не бывает. Накормите, теть Валь?

– Конечно, зятек. У меня окрошка есть и осетинский пирог с сыром.

– А где… девочка? – с замиранием сердца спрашиваю я.

– Спит Мариша.

– Марина?

– Марианна. Но я ее Марина зову. Жалко мне ее так, сынок, – вновь начинает всхлипывать тетя Валя. Вытирает уголки глаз кончиком кухонного полотенца и садится за стол. – Не могу я ее воспитывать. У меня инфаркт был полгода назад. Сын в Америке теперь…

– Федька уехал? Я даже не в курсе, – выпаливаю я.

– Развелся тоже. Пил какое-то время, потом девушку встретил, она в международной компании работает. Он никому не говорил, Тимур. Так что не в тебе дело… Я, грешным делом, думала, что Федьке психиатр потребуется. Он закрылся в себе, одичал…

– Скажите прямо, тетя Валя. Вы хотите, чтобы я забрал Марину? А как же родня Егора?

– Когда она родилась, они начали что-то неладное подозревать, сынок, – вздыхает теща, наливая окрошку в тарелки. – Не похожа она на него. Егор черноволосый, голубоглазый. А Мариша наша… И Оксана молчала. Даже мне не сказала ничего.

Из комнаты доносится тоненький, детский плач… Тетя Валя охает и бежит успокаивать малышку. Задерживаю дыхание, чувствуя, как воздух в легких нагревается, достигая опасных значений. Внутри словно лава…

И в ней горит все – сомнения, страхи, прошлые обиды… Девочка моя. Точно… Опасливо прижимается к бабушке и хлопает огромными, зелеными глазами – именно такие у моей мамы…

Русоволосая и кудрявая, милая и очаровательная… дочь. Моя дочь. Моя, понимаете? Разве я могу оставить ее?

– Мариша. Марианна. Пойдешь к папе? – спрашиваю, протягивая руки.

– Господи, тут и тест делать не нужно. Но для оформления опекунства потребуется. Тимка, поедем в лабораторию? Пока ты здесь. Не хочу терять время.

– Конечно. А доесть я могу? – улыбаюсь, возвращая малышку бабушке.

Наверное, ей нужно время ко мне привыкнуть? И мне к ней тоже…

Тетя Валя сажает ее в кресло и ставит на столешницу разноцветную, детскую тарелку с супом.

– Я даже не спросила тебя, согласен ли ты ее забрать, Тим? Ты не женат? Женщина постоянная есть?

– Нет. И женщины тоже нет.

– Тебе не одобрят опеку. Что же делать теперь? В нашем государстве не доверяют одиноким мужикам, даже если это отец…