Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 2

Глава 9 Стрелка

В пятницу, ближе к вечеру, начальник войскового стрельбища Помсен оставил за себя старшего оператора, сержанта Басалаева, и свинтил с полигона пораньше. На выходе из домика Тимур захватил с собой ручную гранату с книжной полки. Да, вы не подумайте ничего плохого. Это была учебно-имитационная граната РГД-5 чёрного цвета. И все мы знаем, что боевые наступательные ручные гранаты РГД-5 окрашены в благородный оливковый цвет. И, хотя наш бронепоезд стоит на запасном пути, мы люди мирные. Но, осторожные...

Эту гранату прапорщик нашёл прямо возле казармы стрельбища в густой траве. Рядом с казармой пролегала небольшая железная дорога метров сто с большой электролебёдкой в конце, которая по рельсам тянула туда-сюда здоровый металлический макет танка. А пехота, перед обкаткой боевыми танками, училась метать из окопов вслед громыхающего на весь полигон «танка» имитационные гранаты с боевыми запалами. Прапорщик достал у пехоты упаковку запалов и придумал применение этому армейскому инвентарю.

В глубине полигона, в лесу был вырыт песчаный карьер, который со временем наполнился водой. Песок с этого карьера постоянно брали для засыпки дорожек, по которым стреляли с ходу боевые машины пехоты. Перед каждой проверкой по договорённости с немцами пригоняли экскаватор, и два КАМАЗа с автобата несколько дней возили песок равнять дорожное покрытие. Карьер постепенно расширялся и со временем превратился в пруд. Солдаты полигонной команды наловили карасей на дальнем немецком озере за лесом стрельбища и запустили рыбу в свой водоём. Немецкие караси прижились и развелись. А чего же не прижиться, если их постоянно подкармливали остатками русского хлеба с ПАХа (полевой армейский хлебозавод).

Кантемиров не был ни охотником, ни рыбаком. Поэтому, сидеть на зорьке с удочкой на лесном бережку и зачарованно смотреть на водную гладь с замершим поплавком, прапорщика совсем не тянуло. Да и некогда. И тут выручила армейская смекалка. К учебной гранате привязывалась парашютная стропа (десантники подогнали), вставлялся боевой запал, в карьер вначале закидывали несколько горбушек, немного погодя — точный бросок учебной гранаты, тихий «бульк» и затем небольшой «бум» с фонтанчиком. И на поверхности шевелят плавниками несколько легко контуженных немецких карасей. Несколько бросков и полведра рыбы на ужин. Конечно, те же полведра можно было добыть и одним метким броском боевой гранатой оливкового цвета. Во-первых, это нехорошо! Во-вторых, это опасно. А в- третьих, мы же не браконьеры, а советские прапорщики...

Надо было ещё успеть обследовать место встречи, изменить которое было никак нельзя. Провести, так сказать, рекогносцировку (лат. Recognosco — осматриваю) на местности за кирхой на поляне у Пионер-плац.

Старшеклассники ждали своего предводителя недалеко от полка связи. Тимур окликнул Саню и Андрея, и вся ватага, бойцов пятнадцать, ринулась на место сбора с немцами. Этот район Дрездена назывался «Weißer Hirsch», что в переводе означает — «Белый Олень». К территории госпиталя примыкала обширная лесопарковая зона, это был настоящий парк, при входе в который стоял памятник последнему белому оленю, убитому здесь ещё в девятнадцатом веке. Жители гарнизона часто ходили сюда, либо просто гулять, либо катались на велосипедах или собирали грибы. Летом в парке работал летний кинотеатр, где показывали вестерны с участием легендарного Гойко Митича. В этих фильмах наших краснокожих индейцев угнетали плохие белые американские колонизаторы. Наши побеждали всегда.

И самое великолепие лесного парка возникало ранней осенью. Золото красок, в которые наряжались деревья, представляло собой особое незабываемое зрелище, особенно в свете заката. Шуршащая под ногами листва, падающие с глухим треском каштаны, многочисленные белки под цвет опавшей листвы, прыгающие с ветки на ветку. И этот упоительно-горьковатый запах осеннего леса... Во всём было какое-то особое очарование в этот тёплый и тихий сентябрьский вечер. Только не для школьников советского гарнизона...

На поляне прапорщик приказал всем построиться. Эта команда не удивила сыновей военных, парни быстро встали в строй. Командир внимательно всех осмотрел и спросил:

— Пацаны, что самое главное в драке? — и сам же ответил: — Главное в драке не бздеть и не сломать себе пальцы. Делимся на два отделения, командирами назначаю Андрея и Саню. Старшие групп, выйти из строя!

Довольные неожиданным и резким взлётом пацанской карьеры парни вышли вперёд. Тимур решил сам вычислить боксёра, уложившего в городской драке двух немецких парней. Спортсмен прошёл вдоль строя, внимательно разглядывая фигуры и лица парней. Остановился у невысокого белобрысого крепыша, явно моложе всех в строю. Пацан спокойно смотрел на своего командира. Тимур спросил:

— Боксёр? Как зовут?

— Эдуард. Второй юношеский, с четвёртого класса занимаюсь.

— Правша или левша?

— Левша.

— Эдик, и это гут. Пока я переговорю с командирами, проведи разминку с личным составом.

Затем последовала следующая команда:

— Одеть шапочки!

Старшеклассники вытащили из карманов зимние головные уборы и натянули на головы. Лыжные шапочки оказались разных цветов и фасона. Довольный боксёр вышел из строя и приказал всем растянуться на расстояние вытянутой руки. Затем спортсмен показал несколько упражнений для разминки рук, пальцев и шейных мышц. Бойцы начали готовиться к бою. Всех охватил лёгкий мандраж...

Тимур отошёл с командирами в сторону и поставил задачу: делимся на две группы, в одной оставляем с десяток бойцов в тёмных шапочках во главе с сыном начальника госпиталя для встречи противника стенка — на стенку. Остальных, в светлых и пёстрых шапочках, во главе с сыном старшины госпиталя отправляем в засаду, в ближайший кустарник. Андрею объяснил, что его группа вступает в бой только после начала драки и неожиданно атакует противника со спины. В первой группе остаются Тимур с Эдиком. Ударная сила. За полчаса до назначенного времени группы разделились.

Немцы появились минута в минуту. Их было человек двадцать и у некоторых в руках были палки. Такими палками на малой родине Тимура детвора сражаются на саблях. А в драках, если и применялось такое холодное оружие, то оно больше подходит к определению: «Жердь» или «Дрын». Немцы оказались внизу склона горы и стали рассыпаться цепью. Вперёд вышел их вожак. Тимур оглядел своё войско. Парни побледнели, глаза сузились. Ни один не дрогнул, только Эдик спокойно произнёс вполголоса: «Суки…»

Их командира тоже немного трясло, но боксёр знал, что это волнение пройдёт тут же с первым твоим ударом или пропущенным в твою голову. Дальше будут только инстинкты, выучка и опыт. Прапорщик оглянулся, посмотрел на солнце за спиной, ещё раз оценил правильность выбранной позиции и быстро сказал:

— Саня, пацаны, слушай сюда! Если сейчас базар нормально не пойдёт, я вырубаю на хрен этого уголовника и бегу к вам. Немцы рванут за мной, я буду бежать медленно. Саня, все стоят и ждут меня! Я не добегаю до вас и разворачиваюсь, — Тимур посмотрел на старшего и перевёл взгляд на боксёра.

— Эдик, первый, рванёшь ко мне слева. Твоя левая сторона, моя правая. Первые удары только в челюсть. Остальные за нами. Друг другу не мешать. Резко атакуем и скидываем немцев с горы. На горе им палки не помогут. А там Андрюха со своей ватагой закончат дело. Всё ясно?

Парни закивали, и предводитель русских стал спускаться вниз навстречу немцу. Договаривающиеся стороны встретились в центре поляны, Тимур протянул руку первым и представился. Немец был примерно одного возраста, на руках красовались наколки. Парня звали Ян. Иван, по-нашему. Ян в самом деле сносно говорил по-русски и с лёгким акцентом спросил:

— Тимур, ты дрался у вокзала? Покажи руку.

Прапорщик аккуратно снял куртку, положил рядом с собой и молча закатал рукав рубашки. Парламентёр утвердительно кивнул и спросил:

— Тимур, тебя в полицию вызывали?

— Ян, а ты чё — прокурор мне такие вопросы здесь задавать? — спросил с усмешкой правильный пацан, надевая куртку, и сам же ответил: — Пока не вызывали. Пойду на следующей неделе. А теперь у меня вопрос — откуда вы узнали про меня? Кто стуканул?

Вначале Ян не понял суть вопроса про «стуканул». Пришлось объяснить. Немец заулыбался и ответил:

— Ты дрался с кубинцами в баре из-за немки. Она в деревне Помсен живёт и знает тебя. Видела тебя в рубашке с перебинтованной рукой. Так и узнали.

«Как тесен этот саксонский мир» — подумал Тимур и успокоился. Никто на него не стучал. Всё нормально. Ян оглядел русское войско и, нагло улыбаясь, заявил:

— Тимур, вас в два раза меньше и мы с палками. Никаких шансов.

И, если до появления немцев с палками, у советского прапорщика ещё оставались мысли по поводу боевого применения учебной РГД-5, то сейчас все сомнения отпали. Тимур спокойно вытащил гранату из кармана, крепко сжал в правой руке, левой выдернул чеку и со словами: «Щас уровняем!» всучил кольцо в ладонь своего оппонента. Ян побледнел и сделал шаг назад. Опытный уличный боец Тимурка решил «базаром» завершить дело и продолжал «кошмарить» противника:

— Стоять на месте! Разлёт осколков двадцать пять метров. Ян, лучше стой, где стоишь. В живых останешься! Мы тебя в плен возьмём. А остальных до Берлина гнать будем.

Немецкий уголовник встал как вкопанный, весь побледнел; но, продолжал быстро говорить, путая немецкие слова с русскими:

—Тимур, сегодня драки не будет! Нам старшие товарищи запретили. Так вот и сказал по-немецки: «старшие товарищи». Ещё бы своих братанов «партайгеноссе» назвал. Гарнизонный вожак удивился:

— А с какого это хрена махача не будет? Сами же стрелку назначили?

— Они сказали, тебя проверить и договориться о встрече. Хотят с тобой поговорить по поводу драки у вокзала. Не бойся, Тимур. Только разговор. У нас есть хорошее предложение для тебя. Встреча будет через два часа в гаштете в Оберлошвиц.

Прапорщик прикинул. Вроде пока всё складывается нормально? Тимур для убедительности сжал гранату двумя руками:

— Давай, Ян, вставляй кольцо.

Немец протянул чеку дрожащими руками. Кантемиров вздохнул, оглянулся и крикнул:

— Эдик! Один. Бегом ко мне.

Подбежавший восьмиклассник увидел гранату в руках прапорщика и воскликнул:

— Класс! — затем заметил цвет РГД-5 и шепнул Тимуру: — Учебная?

Командир только кивнул и попросил боксёра забрать чеку у немца и вставить в гранату. И если старшеклассники гарнизона на уроках НВП за школой бросали деревянные гранаты, то на игре «Зарница», проводимой на стрельбище Помсен каждый год, парни бросали такие же учебно-имитационные РГД-5 чёрного цвета. Советский школьник привычным движением сдвинул усики кольца гранаты и вставил в боеприпас. Тимур деланно выдохнул, убрал РГД-5 обратно в куртку и сказал:

— Хорошо! Буду вовремя, но не один. Со мной будут ещё двое наших.

Ян вытер пот со лба и попросил:

— Тимур, приходите без гранаты и оружия. У нас будет только разговор.

Прапорщик кивнул, немец махнул своим и пошёл к кромке леса. Немецкая ватага с палками потянулись за старшим. А юный боксёр вдруг предложил своему старшему коллеге:

— Тимур, давай метнём гранату!

— На хрена? — удивился вожак.

— Да, чтоб обоссались! — школьник оглянулся и зло сплюнул немцам вслед.

Тимур посмотрел на спины удаляющегося противника и прикинул:

— Не, Эдик, добазарились же о стрелке в гаштете. Там дальше посмотрим. Свистни Сане и Андрею с группой. Разбор полётов проведём.

Прапорщик вновь построил пацанов, поблагодарил всех за стойкость и предупредил о тайне сегодняшних событий. Иначе, советского военнослужащего в 24 часа отправят на Родину, и тренировать боевой отряд будет некому. Командир пожал руку каждому парню, перебросился парой боксёрских фраз с Эдиком и отвёл двух своих заместителей в сторону. Втроём отошли к опушке леса. Довольные результатом дня Саня и Андрей заинтересованно смотрели на вожака. Какие ещё будут указания? Тимур вздохнул и тяжёлым взглядом согнал улыбки с лица пацанов:

— Парни, у нас всё серьёзно. Расслабляться не будем. Завтра все снова встречаемся здесь с утра. Поделюсь разговором с немцами. Один не пойду. Со мной будут ещё двое. Они бойцы по жизни.

— Тимур, мы вдвоём тоже подтянемся, — школьные хулиганы решили быть со своим атаманом до конца.

— Нет, парни. Думаю, в этот раз точно драки не будет, — возразил прапорщик. — Немцам что-то надо от меня после тех событий у вокзала. Пока не знаю. Но, Андрей, Саня, у меня к вам обоим просьба.

Парни переглянулись и с готовностью посмотрели на своего предводителя. Да всё что угодно! Конечно, если только не Родину продать. Готовы на любой кипиш... Тимур огорошил:

— Я за Дарью волнуюсь.

— Мы же извинились, — снова переглянулись старшеклассники.

— Я знаю. С этими уголовниками всё может быть.

— Да у неё папа — генерал, — ответил Саня. Парни не понимали, к чему клонит командир. Прапорщик пояснил:

— Отец не сможет быть постоянно при ней. А вы оба всегда рядом. И можете, если надо, аккуратно и незаметно проводить до дома. И за домом проследить.

Андрей с Саней снова переглянулись и заулыбались. Защита слабых — это про них! Андрей солидно ответил:

— Не бзди, Тимур. Если надо будет — защитим училку.

Кантемиров ещё раз пожал руки командирам отделений. Вот и решил вопрос с занятостью пацанов. В самом деле — ещё попрутся в Оберлошвиц. С этих пацанов станется. А тут, вроде как при деле...

Гаштет — так назывались небольшие питейные заведения в Германии, и они были частные. Хозяева, как правило, жили в этом же доме, на верхних этажах. Указанный немцем гаштет находился в пригороде Дрездена под названием Оберлошвиц. Тимур знал про это заведение с самого начала своей сверхсрочной службы и ничего хорошего, кроме фирменного блюда, не слышал от своих коллег. Сейчас это место назвали бы байкерским клубом. По вечерам там постоянно стояли мотоциклы и мопеды. Русские там бывали редко и посещали этот гаштет разве, что в целях поиска приключений на свою жопу.

И если, такие мирные профессиональные праздники, как «День танкиста» или «День разведчика» заканчивались в этом заведении, то на следующий день в частях гарнизона обязательно доводились приказы до личного состава о наказании советских военнослужащих за драки с немцами. Обычными посетителями этого гаштета были не самые законопослушные граждане ГДР, поэтому там часто бывали полиция и комендатура. Этим питейным заведением владел вставший на путь исправления здоровый мужик с редким немецким именем Ганс. Гаштет так и назывался: «у Ганса».

Ещё этот пригород Оберлошвиц был известен тем, что в нём с 1953 года до своей смерти проживал фельдмаршал вермахта Паулюс, где ему предоставили виллу, автомобиль, охрану и обслугу. Фельдмаршалу даже разрешили ношение оружия. Фридрих Паулюс вёл замкнутый образ жизни, и его любимым развлечением было разбирать и чистить свой пистолет. Фельдмаршал работал начальником Военно-исторического центра Дрездена и читал лекции в Высшей школе народной полиции ГДР, где хвалил социалистический строй и часто повторял, что Россию никому не победить. Умер Паулюс в феврале 1957 года.

И в этот гаштет Тимур решил позвать своих друзей: Лёву Грибова и Адама Алиева. И если с Лёвой всё было понятно, чёрный пояс по каратэ, это вам не разряд по русским шашкам; то техник девятой МСР прапорщик Алиев был просто самым сильным человеком в полку. Адам до призыва был «вольником» (вольная борьба), и только один человек в части мог потягаться с ним борьбой на руках. Сейчас этот вид спорта называется «армрестлинг», и соперником Адама был старшина автороты, прапорщик Иванов, более известен в гарнизоне как Витя-Шкаф. Тимур буквально в двух словах обрисовал друзьям ситуёвину с собой, старшеклассниками и немецкими уголовниками. Серьёзный парень Лёва задумался, горячий парень Адам тут же предложил:

— Надо по «Ксюше» с собой взять!

«Ксюша», то есть автомат АКСУ-74 с укороченным стволом был недавно принят на вооружение механиков-водителей БМП вместо пистолетов ПМ. Солдаты вначале обрадовались новинке, а потом загрустили. Всё же с ПМ было легче залезать на боевую машину и прыгать в люк. Хотя, как-то на пристрелке в тире заместитель командира полка майор Ивашкин любовно погладил свой автомат и загадочно произнёс: «Верный кусок хлеба на гражданке...» На предложение техника роты начальник стрельбища улыбнулся и сказал:

— Адам, давай ещё десантуру с собой пригласим и разнесём этот гаштет на хрен. Как раз у меня на полевом выходе стоят. Этим только намекни, что Родина в опасности. Нет, дорогой товарищ Алиев, пойдём без оружия. Так с немцами договорились.

Техник мотострелковой роты только пожал плечами. Было бы предложено. На том и порешили. Тимур по дороге заскочил к себе в общагу, оставил гранату и взял с собой трофейный нож с вокзала. Ровно в назначенный час еврей, аварец и татарин вошли в немецкий гаштет «у Ганса». Это было большое заведение с освещенной танцевальной площадкой в центре. Вокруг танцпола стояли большие деревянные столы, царил полумрак, перемешанный запахом пива и мяса.

По всему залу разнеслось: «Русские идут» и «Русские пришли». А из одного угла наша интернациональная бригада ясно услышали: «Руссиш швайн!». Тимур оглянулся, внимательно посмотрел, взглядом вычислил и зафиксировал молодого немца с татуировками, внешне похожего на мужика с ножом у вокзала. Отвлечёмся немного о национальных отличиях наших военнослужащих для немцев. Да не было никаких отличий! Все мы были там «руссиш». Абсолютно все. И это правильно. Это хорошо! Пусть у них май 1945 года сидит в печёнках и в сознании, передаётся по ДНК из поколения в поколение и никогда не стирается...

Со стороны барной стойки раздался громкий и властный крик, буквально из двух букв. Тимур не знал перевод этого ёмкого и короткого слова, но понял, что оно обозначает что-то вроде нашего: «Ша!». Зал затих, и в центр вышел сам хозяин гаштета. Ганс оказался лысым, высоким и здоровым мужиком лет под сорок. Немец первым представился, пожал всем руки и указал в глубину заведения, где стоял отдельный пустой стол. Напротив гостей сел сам хозяин, за переводчика присел Ян и вдруг из полумрака появился первый нокаутированный соперник у дрезденского вокзала, который тоже присел за стол, подержался за свою челюсть и шутливо погрозил Тимуру пальцем. Русский боксёр только улыбнулся в ответ. Ганс задал вопрос, Ян перевёл:

— В мой гаштет пришли без гранаты?

— Без оружия. В парке была учебная граната. Не настоящая, — советский прапорщик спокойно смотрел немцу в глаза.

После перевода Ганс хохотнул, посмотрел на своего молодого коллегу и покачал головой:

— Эти русские...

Потом Ганс ещё добавил пару слов, которые Ян не стал переводить; но все поняли, что эти слова хоть и были нехорошими, но сказаны в знак восхищения. А Тимур со спортивным интересом спросил у своего бывшего соперника:

— Челюсть не сломана?

— Перелома нет, только ем одну кашу.

— Сильная челюсть! — искренне восхитился боксёр, а все после перевода рассмеялись. Напряжение спало. Главное слово взял хозяин заведения:

— Тимур, мы понимаем, что ты дрался честно, и тебя ранили. У нашего арестованного друга есть дела с полицией, по которым скоро истекает срок давности. Если ты сейчас дашь показания против него, он сядет надолго. Ян сказал, что тебя будут допрашивать на следующей неделе. Тимур, если на допросе у следователя скажешь, что тебя ударил ножом другой человек, у нашего друга есть шанс выйти через месяц. А мы тебе за это приготовили деньги — тысячу марок. Скажешь больше, приготовим ещё. За деньги не волнуйся, я отвечаю лично.

После перевода все задумались. Ганс положил на стол пачку денег, перетянутую резинкой. Тимур переглянулся с друзьями и кивнул переводчику:

— Кореша с кичи выдернуть — благое дело, поэтому общак дербанить не будем. Это западло. Я возвращаю пику, отказываюсь от бабок и колюсь следаку на первом скачке, как братва шепнёт. И у меня к твоей братве свой базар будет.

Ян растерянно смотрел на Тимура:

— Я ничего не понял!

Русские переглянулись и усмехнулись. А Тимур только произнёс: «У вас свой базар, а у нас свой базар» и сам на немецком объяснил Гансу, что сейчас он возвращает нож, отказывается от денег, так как это неправильно, и даст показания полиции, как надо. Но, у русских есть свои условия. Первое: больше никто не конфликтует с нашими школьниками, кто хочет подраться — пусть приходят в спортзал к Тимуру с Лёвой. Второе: Ганс вместе с Яном научат Тимура своему языку и если они захотят, то русский тоже может поделиться некоторыми выражениями. И третье — парень, который сегодня сказал: «Русиш швайн» пусть сейчас извинится или выйдет за гаштет с любым из них. Один на один.

При этом Тимур аккуратно за лезвие вытащил нож из внутреннего кармана куртки и протянул Гансу ручкой вперёд. Немец быстро взял холодное оружие и показал нокаутированному. Тот утвердительно кивнул. Хозяин гаштета положил нож с деньгами в карман, кивнул русским и прокричал в зал имя того парня: «Манфред!» и добавил ещё пару непонятных слов.

Парень подошёл с хмурым видом, дёрнул подбородком в сторону Тимура и посмотрел на старшего. Ганс произнёс короткую, но эмоциональную речь, которую Тимур понял так — этот русский, в отличие от Манфреда, делает для его брата больше, чем он сам. Русский вернул нож, отказался от денег и готов дать правильные показания в полиции. А младший брат только и может много говорить и ничего не делать. Сейчас у него есть выбор: или извиниться перед русскими, или выйти с ними один на один, как его старший брат попытался однажды. Молодой немец стоял, слушал внимательно, что-то прикинул про себя, вполголоса произнёс непонятное Тимуру короткое слово и протянул руку. Тимур на слух уловил произношение и интонацию этого ёмкого слова, встал, и, протянув ладонь, ответил тем же. Все вокруг опять рассмеялись.

Конечно, советский гражданин уже знал несколько нехороших немецких слов, например, такие как: «manömeter!» — аналог нашего «блин!» или «ёпрст!», и еще: «Mist! Scheisse!» — «Дерьмо!». Тимур даже мог послать интеллигентно: «Du kannst mich mal!» — «Да пошёл ты!». Но, как оказалось, прапорщик ещё многого чего не знал. Век живи, век учись...

После удачных переговоров хозяин заведения пригласил гостей на своё фирменное блюдо — местное жаркое из маринованной говядины с картофелем и квашеной капустой. И, конечно же, пиво! За совместным ужином Ганс попросил своего официанта принести пару маленьких профессиональных блокнотов и, не теряя времени, по ходу трапезы начал обмениваться с Тимуром крылатыми выражениями на двух языках. Еврей с аварцем тоже подключились к изучению не совсем хороших слов и добавили свою лепту в знании «родного и могучего».

В этот раз совместный ужин немцев и русских в этом гаштете прошёл мирно и спокойно. В итоге договорились, что Тимура в тот вечер у вокзала полоснул ножом первый напавший. Всё равно, его уже никогда не установят и не найдут. Да и орудие преступления больше никто не увидит. А после дачи показания полиции Тимура с друзьями вновь приглашают отужинать к Гансу, чем саксонский бог пошлёт. На том и расстались... На следующий день прапорщика Кантемирова ждал генеральский дом...