Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 2

Глава 10 Генеральский дом

По субботам у начальника войскового стрельбища Помсен всегда дел по горло. Во-первых, парко-хозяйственный день (ПХД). Суббота в Советской армии значилась официальным рабочим днём. И если вы думаете, что в этот прекрасный субботний день личный состав вместе с офицерами и прапорщиками только и делают, что хозяйственно разгуливают по местному парку, то вы глубоко ошибаетесь. Это был день глобальной чистки всего вокруг: личного оружия, военной техники и парка боевых машин, казармы, территории вокруг казармы и территории вокруг части. В этот день все приказы командования, начиная от командиров отделений и заканчивая командиром полка, умещались в одно ёмкое слово: «Отпидарасить!». И к концу этого суматошного дня в любой нормальной воинской части обычно всё и вся блестели «как у кота яйца».

На полигоне в этот славный день тоже хватало работы: навести порядок в мастерских и на пилораме, убрать территорию вокруг директрис и направлений стрельб. Зимой постоянно убирали снег, которого было не так уж и много в солнечной Саксонии. Зато летом полигонную команду доставала трава, которая в этом тёплом и дождливом климате активно росла до глубокой осени. Траву надо было обязательно выкашивать, иначе все мишени скрывались и прятались в густой растительности. Поэтому этим солнечным субботним днём на войсковом стрельбище царила летняя пасторальная идиллия под названием: «Сенокос». А городской житель Кантемиров ещё в первое лето службы научился у своих деревенских солдат профессиональной косьбе. Обычно ПХД заканчивался баней.

Во-вторых, сегодня Тимур планировал договориться с хозяином ночного бара Эриком о пропускных билетах на праздник. И, в-третьих, на это мероприятие молодому человеку был просто необходим костюм-тройка, который продавался в единственном работающем по субботам магазине «Консумент». В воскресенье магазины в Германии не работали. Прапорщик, оставив за старшего на полигоне сержанта Басалаева, даже не пообедал, чтобы не терять время, выехал в город и двинулся прямиком в ночной бар «Эспланада». Днём бар ещё был закрыт, и Тимур зашёл с чёрного входа двора исторического дома.

Эрик был на месте, гонял своих официантов, поваров и жену, с которой обычно работал в паре за барной стойкой. Многие работники уже знали русского парня и на бегу здоровались с ним. Кто же забудет вкус килек в томате? Пообщаться с Эриком тоже пришлось по ходу этого броуновского движения по тёмному и пустому залу бара, в ходе которого Тимур успел рассказать про свою новую советскую подружку и помощь камрада Эрика, необходимую в завоевании её сердца. И победа может быть только в этом прекрасном ночном баре и именно сегодня, в такой весёлый праздник. Тимур использовал всё свое красноречие и знание немецкого языка, вот только о папе новой подруги советский военнослужащий ничего не сказал. Это была военная тайна...

Бармен неожиданно остановился в конце зала, внимательно осмотрелся и сказал, что все билеты и пригласительные давно распределены и проданы; но, если в этом углу зала Эрик поставит для своего камрада небольшой столик с двумя стульями, то у Тимура появится великолепный шанс для этой большой победы над девичьим сердцем и скромного вознаграждения камрада Эрика в виде тех же «Килек в томате». Камрад ответил камраду, что за эту победу он за ценой не постоит. Хозяин бара посоветовал русским приходить ровно в 19.00., швейцар на входе знает Тимура и будет предупреждён. Окрылённый успехом молодой человек забежал в «Консумент» и выбрал себе стильный костюм-тройку тёмно-синего цвета и бордовый галстук.

В своей комнате семейного общежития Тимур переоделся в новый костюм на белую рубашку, с трудом перед зеркалом повязал галстук, вынул из тайника сто западных марок, добавил к ним пару сотен социалистических денег, захватил новый пакет из-под джинсов и отправился за подарком для именинницы.

Советский военнослужащий, впервые в жизни облачившийся в костюм-тройку с жилеткой, аккуратно, сохраняя меры предосторожности, зашёл в Интершоп гостиницы «Меркурий», где в основном останавливались западные туристы, быстро приобрёл две самые большие и дорогие банки пива и маленький флакон французских духов.

На днях молодой человек успел поделиться со своим товарищем Толиком Тоцким сногсшибательной новостью о своём случайном знакомстве с дочерью генерала и заодно проконсультироваться по поводу духов для девушки. Тимур получил короткий и исчерпывающий ответ: «Только Chanel No.5». Покупатель попросил симпатичную продавщицу убрать с купленного товара все фирменные бирки магазина и сложить покупки только в его пакет. Конспирация, и ещё раз — конспирация…

Все покупки обошлись в чуть больше тридцати дойчмарок. И если взять курс валюты один к шести, за который сбывал деньги Тимур, то это сумма была равна примерно половине его среднемесячной зарплаты. Затем прапорщик зашёл на вокзал и уже за социалистические деньги купил три самые красивые розы разных цветов: бордовую, красную и белую. У человека же день рождения! Готовый и упакованный молодой человек, не спеша, двинулся в сторону набережной реки Эльба, благо время ещё позволяло.

Семьи военнослужащих дрезденского гарнизона жили в основном на обычных городских улицах немецкого города. Жилые советские дома делились на благоустроенные ДОСы — это были обычные современные панельные пятиэтажки с центральным отоплением. В основном такие дома стояли по улице Курт-Фишер-Аллее, недалеко от Эльбы. В таких домах, в отдельных квартирах, жили офицерские семьи. А семьи прапорщиков и сверхсрочников обитали в трёхэтажных неблагоустроенных семейных общежитиях, перестроенных из бывших кайзеровских казарм под жилые комнаты. Некоторые из них ещё оставались с печным отоплением.

В таких общагах даже мансарды были приспособлены под отдельные небольшие комнаты. Как правило, там селились холостые офицеры, не желающие жить в общежитиях на территории части. В частном секторе по улице Клараштрассе стояли коттеджи для командования Первой гвардейской танковой армии. По этой же улице жили в отдельных коттеджах руководители города Дрезден. Это была так называемая «нижняя территория», где находились штаб армии, ГДО и школа.

Семья командарма занимала самый красивый двухэтажный коттедж по элитной улице. Дом с остроконечной крышей, покрытой бордовой черепицей, стоял в глубине сада. И пока начальник стрельбища подходил к «нижней территории», в доме генерала, на огромной кухне происходил большой семейный совет. Сам Потапов во главе стола, его супруга Рената Рашидовна и супруги Полянские, которые, можно было сказать, были частью этой семьи, так как дружили ещё с молодых лет и их дети выросли на глазах друг у друга.

Причиной сбора была дочь генерала. Семьи решили вместе отметить её день рождения и обсудить проблемы двадцатидвухлетней дочери в школе. Конечно, генерал-лейтенант Потапов хотел как лучше: и чтобы единственная дочь была рядом, и чтобы смогла проверить себя в выбранной профессии, да и социалистической валюты подзаработать. А получилось как всегда.

По большому счёту, не надо было молодого специалиста без педагогического опыта работы сразу бросать к старшеклассникам и назначать классным руководителем. Поработала бы пока с малышами, приобрела опыт, а там, глядишь, и втянулась бы в работу. Но классный руководитель старшеклассников получал намного больше, чем при работе с первоклашками. Миром правят деньги... За первый месяц работы выпускник Ленинградского педагогического института столкнулась с такими трудностями, которым никто и никогда не учил её в альма-матер. Тем более, при работе с детьми военнослужащих. А это особый контингент. Дарья плакала, жаловалась маме, что не знает, как справиться со своими учениками. Жена вечерами пересказывала генералу, а он только морщился от этой семейной проблемы и не знал, как помочь дочери.

Генерал-лейтенант Потапов мог в этой жизни многое, раз прошёл путь от командира танкового взвода до командующего Первой гвардейской танковой армии. Но опытный офицер не мог даже представить, что можно сделать с детьми в школе, чтобы они слушались его дочь-учителя? Вызвать родителей обормотов к себе и вставить им по «самое не балуй»? А они передадут это послание своим деткам через офицерский ремень. А толку? Только школу рассмешишь... Друг семьи, главный контрразведчик гарнизона, тоже был не в силах помочь в этом щекотливом вопросе. Четверо умудрённых жизненным опытом взрослых людей уже битый час сидели на кухне, пили чай и обсуждали различные варианты решения из этой непростой школьной задачи.

Рената Рашидовна обратила внимание, что последние два дня дочь ходит сама не своя. Не плачет, не жалуется на своих учеников, у девочки появился аппетит и какая-то непонятная улыбка на лице. Может быть, наконец-то помирилась со своими старшеклассниками? Анастасия Петровна, яркая блондинка и одновременно жена полковника Полянского, наклонилась над столом и заговорщицки выдвинула свою версию:

— А может быть, наша Даша просто влюбилась?

— В кого? — отодвинул от себя чашку папа.

— Мало лейтенантов вокруг? — уцепилась за красивую идею мама и добавила: — Себя вспомни...

Миша Потапов родился и вырос в городе Каменск-Уральском на окраине Свердловской области, поступил в Челябинское высшее танковое командное училище (ЧВТКУ) и познакомился со своей будущей супругой на выпускных танцах. Ренаточка Каримова была родом из солнечного Узбекистана, училась на последнем курсе Ташкентского государственного университета и оказалась на Южном Урале в командировке по делам ЦК ВЛКСМ республики. Пройти мимо восточной красавицы и не сделать отчаянную попытку пригласить её на танец новоиспечённый лейтенант бронетанковых войск просто не смог. Миша бросился в атаку по всем правилам военного искусства…

Закрутилась, завертелась такая интернациональная любовь, что даже целый год разлуки и расстояние в пять тысяч километров не смогли охладить влюблённые сердца. Лейтенанта Потапова, как закончившего обучение военному ремеслу с отличием, направили в Группу Советских войск в Германии. Офицер попал служить командиром взвода в гвардейский танковый полк, дислоцировавший в городе Дрезден.

Строго раз в неделю студентка Каримова получала письмо из далёкой и туманной Саксонии. Отец Ринаты, профессор университета, искренне желал дочери совсем другую жизнь. Мама, преподаватель русского языка и литературы, старалась не перечить мужу. После года службы, в свой первый очередной отпуск гвардии лейтенант Потапов появился на пороге дома преподавателей узбекского университета в тёмно-синем гражданском костюме с букетом алых роз и с твёрдым намерением предложить свою руку и сердце.

Девушка оказалась с характером, родителей не слушала и над предложением советского офицера долго не думала. Предки Ренаты смирились и благословили молодых. Через год молодая семья пополнилась доченькой, которую назвали Дарья, и у которой в свидетельстве о рождении стояла надпись — «место рождения: город Дрезден, ГДР». И через двадцать лет жизни и службы по различным гарнизонам нашей необъятной страны крепкая семья Потаповых вернулась в столицу земли Саксония.

Друзья за столом заулыбались и вспомнили свою молодость. Тут все услышали щелчок открывающегося замка, в дом влетела раскрасневшаяся Дарья и затараторила с ходу:

— Дядя Толик, здрасьте! Тётя Настя, привет! Мама, папа, а у нас сегодня будет гость.

Тётя Настя с улыбкой кивнула и победно посмотрела на хозяев. Генерал с генеральшей уставились на дочь. Даша взглянула на огромные напольные часы в углу большой комнаты и со словами: «Так мало времени осталось» побежала по ступенькам к себе наверх переодеваться. Ещё пару дней назад с работы приходил подавленный и растерянный ребёнок, а сейчас домой вернулся радостный и уверенный в себе человек. Дарья переоделась в халат, спустилась и спросила участников тайного собрания:

— Всё ещё сидите? Я же сказала — у нас будет гость. А стол ещё не накрыт.

— Перспективного лейтенанта себе подцепила? — первым пришёл в себя отец. — И как твои дела в школе?

— Папа, бери выше. Прапорщика с полигона! — рассмеялась дочка и добавила. — А на работе всё отлично.

— Прапорщик? — разочарованно протянула мама и удивлённо посмотрела на подругу. Отец переглянулся с товарищем и спросил:

— Подожди, Даша! А как же твои старшеклассники-хулиганы?

— Папа, а я разве ничего не говорила? Два дня назад у нас были стрельбы на Помсене, там я и познакомилась с прапорщиком, его Тимур зовут. Вот Тимур сам отозвал парней, они поговорили, пожали руки, а потом Безбородов с Паклиным подошли ко мне и извинились за всё. А ещё сегодня сказали, — Дарья на секунду задумалась и рассмеялась. — Сказали, что если меня будет кто-то доставать, они ему рыло начистят. Да, папа, так и сказали — начистят рыло.

Отец помотал головой:

— Ничего не понимаю! Кто такой Тимур?

— Папа, вот ты уже целый генерал-лейтенант, а такой непонятливый. Прапорщик с полигона Помсен. Я его пригласила на день рожденья, и мы сегодня идём с ним в ночной бар к немцам. Мы так договорились. Папа, да знаешь ты его, он тебе две бутылки пива должен. Сегодня принесёт.

— Кантемиров, что ли? — улыбнувшись, догадался генерал. — Студент. Я его недавно чуть на гауптвахту не посадил. Нормальный парень.

— Почему студент? — удивилась дочь. — За что чуть не посадил?

— В Ленинградском университете учится. Заочно на юридическом. А посадить хотел за его танцы на БМП, — командующий победно обвёл взглядом гостей. Полковник Полянский посмотрел удивлённо на товарища, а жёны офицеров заулыбались. Студент-прапорщик? Интересно...

В тот момент генерал-лейтенант был готов хоть чёрта рогатого к себе в дом пустить, не только прапорщика Советской армии, лишь бы снять с себя эту головную боль с проблемами дочери в школе. А Дарья удивилась:

— А Тимур мне ничего не говорил про учёбу. Да, папа, у меня к тебе серьёзный разговор. Вот ты, мастер спорта по стрельбе, вызвал простого прапорщика стрелять на спор, победил и выиграл две бутылки пива, — дочь внимательно посмотрела на отца. — Папа, как тебе не стыдно? А ты знаешь, что Тимур КМС по боксу? А если он тебя на ринг сегодня вызовет? Вот смеху-то будет.

Генерал-лейтенант с полковником быстро переглянулись и уставились на девушку:

— Стоп, дочь! А с этого момента подробней. Кто КМС по боксу? Кантемиров?

Даша, довольная произведённым эффектом, пожала плечиками:

— Ну, конечно, папа! Ты бы видел, как он на скакалке красиво прыгает.

В разговор отца с дочерью вмешался дядя Толик:

— Дарья, а перевязку у прапорщика на руках, случайно, не заметила?

Девушка задумалась:

— Так он в своих боксёрских бинтах бегал и со скакалкой в левой руке. Ой, дядя Толик, точно! У него же правая рука перевязана марлевым бинтом чуть ниже локтя.

Даша улыбнулась, довольная своей внимательностью и зоркостью. А командарм добавил задумчиво:

— И немецкий хорошо знает, сам слышал.

Контрразведчик заметил:

— Вроде всё в цвет бьёт. Точно он! И сам к нам идёт. На ловца и зверь бежит.

И тут генерал-лейтенанта Потапова понесло:

— Ну, надо же, а? Ядрён-батон! Целый месяц весь гарнизон ищет этого «лёйтнант Васья Соколофф», а этот боксёр со мной на спор стреляет, на броне танцует и на скакалке прыгает. И ни слова о себе. Вот партизан, а? И сейчас в мой дом заявится. Ну, погоди, прапорщик!

Генерала распирала буря чувств: это была радость за родную дочь и гордость за своего подчинённого, справившегося с немецкими уголовниками; и генеральский гнев за то, что он узнал-то о прапорщике только сейчас и только от своей дочери. И, конечно же, генеральский гнев преобладал над всеми остальными чувствами. А куда без генеральского гнева в Советской Армии? А папина дочь упёрла руки в боки и спросила строго:

— Папа, что вы с дядей Толей собираетесь сделать с Тимуром?

— Не мешало бы его вначале хорошенько выпороть, — отдышался генерал и предложил своему товарищу. — Жаныч, давай вмажем с тобой по стопарю для храбрости. А то этот боксёр сейчас придёт и нас с тобой ещё и поколотит. Ну, надо же, а! Вроде такой щупленький паренёк, с виду-то и не скажешь, что спортсмен.

Потапов подошёл к столу, разлил две стопки водки, чокнулся с полковником и лихо засадил стопарь под солёный немецкий огурчик. Затем обратился к дочери:

— Да успокойся ты. Ничего плохого твоему Тимуру не будет. Немцы хотят его даже медалью и премией наградить. А мы твоего прапорщика немного пожурим по-отечески.

— Знаю я ваши «пожурим»! — дочь решила стоять за своего гостя до конца. — Папа, дядя Толик, дайте мне сейчас слово офицера, что Тимуру ничего плохого не будет. А то я сейчас сама поеду на полигон и расскажу ему всё про вас.

— Поедет она! Декабристка нашлась. Сядь, дочь, к маме и слушайте все внимательно.

Дарья присела на диван к маме и тёте Насте, и все услышали гарнизонную версию драки на вокзале советского военнослужащего и сына прокурора города с местными уголовниками и про безуспешный поиск советского офицера-боксёра по имени Василий Соколов. Генерал добавил в конце этой криминальной драмы:

— Этот боксёр ранен в руку ножом и теперь оказался дружком нашей дочери. Это он, больше некому!

Возмущённая Дарья вскочила с дивана:

— Папа, никакой он мне не дружок! Мы с Тимуром вначале поссорились, а потом помирились.

— Ну, с тебя станется, — усмехнулась мама. А довольный своей речью генерал предложил полковнику:

— Жаныч, а давай ещё по сто?

— Всё! Хватит. Гостя дождитесь, а мы пока стол накроем, — строго сказала генеральша, и женщины пошли готовиться к встрече Тимура. А сам генерал только развёл руками:

— Ну вот! Дожили! Теперь генерал с полковником будут сидеть и целого прапорщика ждать. И ведь ничего не поделаешь, товарищ полковник, сказали ждать — будем ждать.

Генерал с полковником, как нормальные мужики, всё же договорились не наезжать с ходу на Кантемирова, а попробовать нормально выйти из этого дела. Всё же Тимур помог Дарье справиться с её учениками. Интересно, о чём он с ними так быстро договорился? Командующий армией с главным контрразведчиком даже не знали, что делать, а начальник стрельбища только поговорил один раз и решил вопрос. Ну, может быть, заочно влепить этому борзому прапору суток пять гауптвахты для профилактики? Пусть отрабатывает на своём полигоне. Совсем невиновных в Советской Армии не может быть в принципе, и без наказания никак.

Праздничный стол был накрыт, именинница переоделась в парадное платье и получила подарки от родителей и друзей семьи. Даша по секрету успела рассказать маме и тёте Насте историю своего знакомства с Тимуром и о том, в какой именно ночной бар они пойдут завтра. Тётя Настя, как прожившая в Дрездене дольше генеральской семьи, удивилась и сообщила товаркам, что русским в этот праздник в ночной бар «Эспланада» попасть практически невозможно, чем ещё больше подняла планку парня в глазах девушки.

А прапорщик Кантемиров, совсем не подозревая о бурных событиях в генеральском доме и насвистывая от волнения: «Как хорошо быть генералом!», подошёл к заветному адресу. Тимур после трёх лет сверхсрочной службы в ГДР перенял у немцев очень важное качество — советский гражданин старался всегда быть пунктуальным, как немецкий автобус, и прибывать точно в срок. Конечно, на службе в Советской Армии быть пунктуальным человеком очень сложно, практически невозможно, но молодой человек очень старался. Парень остановился перед домом, перевёл дух и вздохнул, как перед прыжком в воду. Не каждый день простой прапорщик заходил в дом командующего армией. И, перед тем, как нажать кнопку звонка, Тимур на всякий случай переложил духи из пакета во внутренний карман пиджака.

В этот самый момент Даша взглянула на свои часики и сказала с грустью:

— Уже четыре часа, а Тимура всё нет.

— У твоего прапорщика ещё тридцать секунд в запасе, — генерал приблизил к глазам свои точные «Командирские». И как только дочь успела возмущённо ответить: «Папа, он такой же мой, как и твой», раздался звонок входной двери дома.

— Нет, Анатоль, ты только посмотри. Секунда в секунду! — Потапов показал часы товарищу. — Да этот полигонщик просто издевается над нами. Щас я его!

Генерала Советской Армии опять охватила буря чувств от предвкушения праздничного стола и нормального разговора с парнем его дочери. И, конечно же, над всеми чувствами опять преобладал генеральский гнев. А дочь, подпрыгнув по-девчачьи на одной ножке, закричала: «Ура!» и побежала открывать дверь своему гостю. Взрослые посмотрели ей вслед и заулыбались. Через минуту из прихожей в большую комнату вслед за Дашей зашёл улыбающийся Тимур в своём новом костюме с бордовым галстуком и с пакетом в руке.

— Ну, заходи, студент! — Генерал-лейтенант встал со стула, протянул прапорщику ладонь и представил жену и друзей. — Знакомься: Анатолий Жанович со своей супругой Анастасией Петровной. А это моя вторая половина — Рената Рашидовна.

Тимур крепко пожал руки мужчинам, с удивлением посмотрел в лицо полковнику Полянскому и подошёл к маме Дарьи, яркой восточной женщине, больше похожей на сестру девушки, чем на её маму, и со словами: «Вот теперь я понял, в кого именно такая красивая ваша дочь» вручил ей бордовую розу. И в ответ услышал: «Мерси, молодой человек». Затем повернулся к жене контрразведчика и с ловкостью фокусника выловил из пакета красную розу и протянул симпатичной женщине:

— Мимо вас сложно пройти мимо и не оглянуться!

— Учитесь у прапорщика, мужчины! — воскликнула «тётя Настя», посмотрела на старших офицеров и демонстративно вдохнула аромат цветка. Дарья рассмеялась и воскликнула:

— А почему маме розу, а имениннице ромашки с полигона?

— А характер весь в папу, — Тимур протянул девушке оставшуюся белую розу.

— О, папина дочка! — подтвердила, улыбаясь, мама.

И тут хозяин дома возмутился своим праведным генеральским гневом:

— Подожди, прапорщик! А чем тебе мой характер не угодил? — Потапов сделал шаг в сторону, приглашая гостя в комнату, и многозначительно сообщил. — Кантемиров, а у нас к тебе ещё вопросы будут.

Кантемиров прошёл в центр комнаты и по переглядам генерала с полковником догадался, что его тайна раскрыта. По большому счёту, молодой человек понимал, что после встречи русских школьников с немцами на поляне у Пионер-плац рано или поздно информация просочится по гарнизону. Кто-нибудь, да и сболтнёт ненароком. Но, прапорщик не был готов к такому быстрому раскрытию и начал лихорадочно соображать: «Кто успел так быстро проболтаться, и что могут знать Потапов с Полянским?» И ещё Тимур был поражён удивительной схожестью на лица восьмиклассника Эдика и полковника Полянского. Пауза затянулась, хозяин дома требовательно смотрел на гостя. Тимур ответил:

— Да что вы, что вы, товарищ генерал-лейтенант! Да от вашего характера вся Первая танковая армия в восторге. А что касается лично меня? Вот когда вы, Михаил Петрович, прибываете ко мне на полигон и стоите вот так и молчите, — начальник стрельбища прошёл в центр комнаты, встал, широко раздвинув ноги, сцепил руки за спиной и стал строго осматривать всех вокруг. — Всё! Лично мне больше счастья не надо. Вы стоите и молчите, а я в тот момент самый счастливый прапорщик во всей Советской Армии!

Гость так точно изобразил генеральский взгляд, что все гости и хозяева заулыбались. Полянский согнал улыбку с лица и заявил:

— Кантемиров, ты нам зубы не заговаривай. Отвечай быстро — ты дрался с немцами за вокзалом?

— Так точно, товарищ полковник, — сразу ответил прапорщик в штатском, повернувшись к Полянскому. — И я хорошо понимаю, что вы здесь задаёте вопросы. Но, и у меня к вам, Анатолий Жанович, имеется встречный вопрос — Вашего сына зовут Эдуард?

Тимур стоял около стола в центре огромной гостиной. Напротив прапорщика остались генерал с полковником. Жёны офицеров и Дарья успели присесть на диван у окна. Все опешили от вопроса, мужчины переглянулись, а хозяин дома тихо спросил:

— Прапорщик, какое твое дело до сына полковника?

— Товарищ генерал-лейтенант, я честно ответил на вопрос и хорошо представляю все последствия. Скорее всего, уже сегодня я переночую на гауптвахте и через пару суток отправлюсь дослуживать в Союз. И я просто прошу ответить на мой вопрос.

Анастасия Петровна быстро встала с дивана, подошла вплотную к мужу, посмотрела на молодого человека и чётко произнесла:

— Нашего сына зовут Эдик. Что случилось, Тимур?

— Ваш сын учится в восьмом классе и раньше занимался боксом?

— Да. Что с ним произошло? — ответил Полянский и сделал шаг в сторону прапорщика. Дарья с мамой тревожно переглянулись, встали и подошли ближе. Тимур осмотрел всех по кругу, вздохнул и сказал:

— Пока ничего. И ваш сын — молодец. Я с Эдиком только вчера познакомился.

— Почему — «пока», Тимур? — почуяв неладное, заволновалась мама школьника. — И почему «молодец»?

— Анастасия Петровна, при всём уважении, не могу сказать. Иначе, ваш сын меня сам не поймёт.

— Отвечай, прапорщик, — Полянский подошёл вплотную к парню и смотрел на него сверху вниз.

— Бить будете, товарищ полковник? — Кантемиров сделал шаг назад.

— Прапорщик, не борзей. С тобой пока нормально разговаривают, — хозяин дома повернулся к гостю.

— На гауптвахту отправите, товарищ генерал?

— Надо будет, и посажу за все твои художества, — Михаил Петрович спокойно рассматривал Тимура. Женщины молчали и тревожно переглядывались. Парень посмотрел в огромные испуганные глаза девушки, почувствовал, как по спине потёк пот и понял, что если он сейчас будет продолжать сопротивляться дальше, ни к чему хорошему его упрямство не приведёт. И не видать ему Даши, как своих ушей. И, скорее всего, совсем скоро, служить он будет на какой-нибудь дальней точке Советского Союза. Надо искать выход из этого накала вопросов и ответов. Прапорщик повернулся к полковнику:

— Анатолий Жанович, до сегодняшнего дня я не знал, что Эдик ваш сын. И, если бы даже знал, уже ничего не смог бы изменить. Честное слово. И я готов ответить за свою драку с немцами на вокзале. Там, на самом деле, был я, — Тимур замолчал, ещё раз обвёл всех взглядом. Молодой человек только сейчас почувствовал невероятную усталость после всех событий за последние три дня. Прапорщик вздохнул, собрался с мыслями и продолжил: — Эта история не закончилась на той драке… Я присяду… Ноги не держат...

Кантемиров устало опустился на диван. Остальные так и остались стоять и выжидающе смотрели на парня. Через пару секунд Даша вдруг подошла, села рядом и положила ладонь на колено гостя. Мама с папой удивлённо переглянулись. Тимур благодарно улыбнулся девушке, положил свою ладонь сверху и сказал:

— Михаил Петрович, история продолжилась, и я вписался в эту бодягу только из-за вашей дочери.

Здесь прапорщик, конечно, немного слукавил. Кантемиров и без Даши не оставил бы пацанов одних против немецких хулиганов. Дочь генерала ничего не понимала и переводила взгляд с отца на парня. Тимур посмотрел на главного особиста Первой танковой армии и сказал:

— И потом в этой истории появился ваш сын. Нормальный парень, не ссыкун. Стоял, как штык.

— Где стоял? — профессионально спросил контрразведчик и с улыбкой присел с другой стороны. Вот такой вот «добрый следователь». Прапорщик усмехнулся:

— Товарищ полковник, если я отвечу на ваш вопрос, то так и останусь для Эдика стукачом.

— Всё, прапорщик, — командарм всё же решил проявить свой генеральский гнев. — Считай, что десять суток гауптвахты тебе обеспечены. Сейчас вызову конвой.

— Костюм жалко, только сегодня купил, — вздохнул Тимур, поднялся, подошёл к своему пакету, вытащил две литровые банки заморского пива и со стуком поставил обе на стол. — Ваш приз, товарищ генерал-лейтенант.

Если бы сейчас начальник войскового стрельбища Помсен поставил бы с таким же стуком на этот же стол пару ручных наступательных гранат РГД-5 — эффекта было бы намного меньше. В те былинные годы жестяная банка пива была такой же редкостью, как и японские часы «Сейко» на руке Тимура. Потапов с Полянским подошли к столу и начали разглядывать капиталистические диковины. Хозяин дома задумчиво произнёс:

— Кантемиров, я даже спрашивать не буду, откуда у тебя эти банки. Иначе, мне ещё придётся суток пять тебе добавить…

Прапорщик печально улыбнулся и подошёл к генеральской дочери:

— Дарья Михайловна, вы уж извините, что так получилось. Боюсь, не сходить нам сегодня, да и вообще, в ночной бар. С днём рождения, Даша.

Тимур спокойно вынул из внутреннего кармана пиджака упаковку духов и протянул девушке. И без того огромные глаза девушки расширились ещё более и вспыхнули таким фантастическим оттенком морской волны, что сама хозяйка восхитительного взгляда только смогла произнести:

— Мамочки мои!

Анастасия Петровна, стоявшая ближе к Дарье, воскликнула: «Да это же Шанель номер пять!». С другого конца стола супруг оторвался от изучения банки пива и решил уточнить:

— Какая шинель?

Жена контрразведчика только махнула рукой и обратилась к Даше:

— Так, подруга! Давай делись подарком.

— Секунду, тётя Настя, — Даша сделала шаг вперёд и звонко поцеловала обалдевшего Тимура в щёку, вернулась к столу и аккуратно распечатала упаковку. Дамы нанесли себе по микродозе французского парфюма, и по дому поплыл такой аромат, что даже генерал с полковником получили лёгкий ольфакторный шок (лат. Olffactorius — обонятельный). После перенесённого шока Потапов принял следующее генеральское решение — пока не сажать парня своей дочери на губу. Но, виду не подал и только строго смотрел на гостя. Мама Дарьи сказала:

— Тимур, это же так дорого. Зачем такие траты?

— Не дороже русской матрёшки, которую, я обменял на эти духи в общежитии Лейпцигского университета, — опять слукавил прапорщик Советской Армии и добавил: — Рената Рашидовна, у меня к вам большая просьба — я сегодня остался без обеда. И меня в вашем доме обещали накормить. Может быть, пока прибудет конвой, я успею быстро перекусить?

Генерал-лейтенант со словами: «Успеешь поужинать на гауптвахте» задумчиво посмотрел вначале на часы, а затем на своего товарища. Полковник с улыбкой утвердительно кивнул. Дочь генерала взяла руки в боки и гневно посмотрела на отца. Накормить гостя — это святое. А жена генерала напомнила всем, кто хозяин в этом доме:

— Так, суровые дяденьки, оставьте мальчика в покое. Тимур хочет кушать! — и обратилась к парню. — Садитесь, Тимур, и не обращайте внимания на этих мужланов. Начните с салата, потом я горячее подам.

Жена особиста только посмотрела на своего супруга и фыркнула. Женская половина полностью перешла на сторону прапорщика. Генерал первым сел во главе стола и только молча поднял руки вверх. «Хенде хох!» Полковник уселся вслед за другом и с усмешкой спросил у Кантемирова:

— Прапорщик решил за юбками спрятаться?

В доме наступила неловкая пауза. Парень внимательно посмотрел на двух матёрых и вполне нормальных мужиков, вздохнул, приблизил к себе тарелку, начал есть и одновременно говорить. Семь бед — один ответ. Говорил подробно, ровно и спокойно. Начал с позднего возвращения на вокзал и закончил прибытием полицейских к железнодорожным путям. За столом ел и говорил только один прапорщик. Хозяева и гости сидели и внимательно слушали. Тимур доел салат и закончил первую историю про драку у вокзала. Затем взглянул на хозяина дома:

— Михаил Петрович, я бы сейчас с вашего разрешения немного водки выпил. И у кого-то сегодня день рождения?

— Согласен, Тимур. Может быть, и останешься сегодня на свободе. Дочка, с днём рожденья! — довольный отец встал и поднял рюмку.

— Спасибо, папа! И за Тимура спасибо, — Дарья вскочила, подбежала к отцу, обняла и ткнулась носом в щеку. Тимур встал и чокнулся с генералом и полковником. За столом сразу все загалдели и стали накладывать угощение. А Потапов добавил:

— Кстати, прокурор Дрездена здесь рядом живёт, вниз по улице. Завтра заскочу, обрадую. Нашли, мол, мы наконец-то этого «Васья Соколофф». Слушаем тебя дальше, Тимур.

— Дальше, Михаил Петрович, в моей жизни появилась ваша дочь со своими учениками, — вздохнул прапорщик и посмотрел на генерала. — И у меня две просьбы. Первая, не отправляйте меня сегодня на гауптвахту. Утром в понедельник приду сам и сяду добровольно. Отсижу, сколько прикажите. Сегодня вечером мне надо сводить Дарью Михайловну в ночной бар на праздник благодарения. А в воскресенье я встречаюсь со старшеклассниками и с вашим сыном, Анатолий Жанович.

Начальник войскового стрельбища Помсен перевёл взгляд на начальника особого отдела штаба Первой гвардейской танковой армии.

— Вторая просьба будет к вам. Перенесите ваш разговор с сыном на завтрашний вечер. Эдик сам заговорит с вами и расскажет всё, как было. А я не останусь стукачом в глазах наших пацанов.

Полковник Полянский посмотрел на генерал-лейтенанта Потапова. Командарм кивнул. Контрразведчик добавил:

— Договорились.

Кантемиров выдохнул, рассказал историю старшеклассников, поделился впечатлениями от неудавшейся драки на поляне и остановился на моменте встречи с немцами в гаштете. Тимур как раз доел узбекский плов и посмотрел на бутылку немецкой водки:

— Ещё по одной, товарищ генерал?

Отец боксёра, услышав правдивую историю, успокоился, втайне загордился сыном и быстро разлил водку. Генерал ухаживал за дамами. Все ждали окончания рассказа. Мужчины не стали вставать, быстро сдвинули рюмки, выпили и закусили. Тимур подробно рассказал, как вернул нож авторитетному немцу, отказался от денег и заключил с уголовниками пакт о ненападении. Рассказывал только про себя. И, конечно, прапорщик деликатно умолчал про учебную гранату РГД-5 в своём кармане джинсовой куртки. Начальник войскового стрельбища Помсен выговорился, поел, выпил. Жить стало легче, жить стало немного веселей…

Когда молодой человек замолчал, за столом наступила тишина. Только слышно было тиканье огромных часов. Дарья во все свои зелёные глазища рассматривала своего спасителя. Анастасия Петровна начала размышлять о сложном переходном возрасте сына. Рената Рашидовна благодарила судьбу, которая привела к её дочери этого парня. Начальник особого отдела штаба армии прокручивал в голове только что полученную оперативную информацию. Командующий гвардейской Первой танковой армии анализировал возникший калейдоскоп — советский прапорщик, немецкие уголовники, русские школьники, сын друга и собственная дочь. Затем внимательно посмотрел на гостя, перевёл взгляд на Дарью и тихо спросил:

— Где ты его нашла?

— Папа, Тимур сам ко мне прибежал вместе с Абреком, — рассмеялась дочь генерала.

— Кто такой Абрек? — проявил профессиональный интерес Анатолий Жанович.

— Пёс полигонной команды, — показал осведомлённость жизни своих подразделений командарм и добавил: — Немецкий пастух им подарил. Ещё недавно щенком был.

— Кантемиров, неужели, в гаштет к немцам на переговоры один пошёл? — решил проявить озабоченность судьбой прапорщика начальник особого отдела.

— Товарищ полковник, разрешите не отвечать на этот вопрос, — устало произнёс Тимур и придвинул к себе чашку с чаем.

— Жаныч, не дави на парня. Не сегодня. Успеем ещё. Нам с тобой надо всё отдельно переварить, — вдруг попросил хозяин дома и посмотрел на жену. Генеральша кивнула и положила гостю кусок пирога:

— Кушайте, Тимур.

— Спасибо, Рената Рашидовна, — гость улыбнулся хозяйке дома, посмотрел на хозяина и спросил: — Михаил Петрович, если решили пока не закрывать меня в камере гауптвахты, может быть, я всё же свожу сегодня вашу дочь в ночной бар? И потом, я дал ей слово прапорщика ГСВГ.

Дочь с мамой требовательно посмотрели на отца и мужа. Генерал усмехнулся:

— Ну, если дал слово прапорщика, то разрешаю.

— Ой, я побежала переодеваться, — Дарья вскочила со стола, чмокнула папу в макушку и быстро затопала наверх по деревянной лестнице. Отец повернулся к её парню и впервые назвал по имени:

— Тимур, только без приключений. Во сколько придёте?

— В час.

— Не поздно?

— Нормально. Это ночной бар. И так уйдём в самый разгар праздника.

— Тимур, расскажите нам про День Благодарения, — попросила мама. Подруга семьи придвинула свой стул ближе к рассказчику. Мужчины тоже заинтересовались этим необычным днём.

Молодой человек, проживший в ГДР больше всех присутствующих в этом доме, рассказал что, сам праздник будет завтра — первое воскресенье октября. В ночном баре «Эспланада» праздник благодарения начнётся уже сегодня с небольшой торжественной части, а затем наступит основное веселье, танцы и конкурсы, где будут избираться победители различных номинаций: лучшая танцевальная пара, самый стильный парень, самая красивая девушка и другие. По окончании праздника обычно выдаются призы и подарки. Также Тимур объяснил про форму одежды на этом мероприятии: парни в костюмах-тройках, а девушки в платьях и в шляпках, и в руке должна быть корзиночка. Или же пара должны прийти в национальном костюме. Гости и хозяева так заслушались лектора, что не сразу заметили именинницу.

Дарья Михайловна появилась в классическом белом платье в горошек, подобранными под цвет туфлями и шляпкой и крутнулась перед большим зеркалом и гостями. В руках черноволосая красавица держала корзиночку. Рената Рашидовна спросила, улыбаясь:

— Ну, как, Тимур? Пустят нашу фройлян в ночной бар?

— Класс! — восхищённо ответил Тимур. Довольная эффектом Даша по секрету сообщила всем, что это мамино платье, просто пришлось немного подшить. А туфли, шляпку и корзиночку она ещё вчера купила в «Консументе» после занятий. Серьёзный подход к делу…

Командарм сидел молча и размышлял о своём, генеральском. Немного подумал и задал вопрос с намёком:

— Тимур, ты же не куришь?

— Никак нет, — удивился гость.

— Вот, товарищ полковник у нас тоже не курит, и я не курю. Пойдём, прапорщик, выйдем в сад, покурим.

Кантемиров быстро встал. Когда тебе целый генерал-лейтенант говорит — выйдем, прапорщик, покурим — значит, выйдем и покурим. Женщины переглянулись, а Даша с тревогой посмотрела на отца. Папа улыбнулся:

— Не волнуйся, дочь. Вернём мы твоего прапорщика целым и невредимым.

В этот раз Дарья Михайловна не стала спорить с папой по поводу принадлежности ей молодого человека. Только кивнула и улыбнулась Тимуру. Не бойся...

Мужчины вышли на крыльцо. В это время в конце сентября было ещё светло. В Саксонии установилась тёплая и солнечная погода. Настоящее бабье лето. А женщин дома оставили... Кантемиров догадался, что вывели его на свежий воздух для конкретного мужского разговора. Вечер вопросов и ответов ещё не закончился. Первый вопрос последовал от генерала:

— Тимур, всё будет в порядке с нашими школьниками? Этот Ганс своё слово сдержит?

Начальник стрельбища ответил быстро:

— Михаил Петрович, у этого Ганса должность и звание в своём мире примерно равна вашей. Если даже что-то произойдёт, его подчинённые разберутся быстро. Я вырос среди блатных, знаю точно. Да и наши пацаны по одному ходить не будут. Я ещё раз завтра проинструктирую. На всякий случай.

— Хозяин гаштета пойдёт с нами на разговор? — профессионально поинтересовался полковник. Тимур немного задумался и сказал:

— Нет! Я же говорю — вырос среди таких. Но, если что-то с нашими случится, я смогу договориться с Гансом о срочной встрече с вами, товарищ полковник.

Полянский кивнул. От генерала последовал следующий вопрос:

— Надеюсь, сегодня в этом баре всё будет спокойно?

— Русских, кроме нас с Дашей, там точно не будет.

Полковник снова кивнул, подтверждая оперативную информацию об отсутствии советских военнослужащих на этом празднике немецкой жизни. Да и самим немцам было очень сложно попасть в ночной бар «Эспланада» в праздник благодарения (нем. Erntedankfest). Анатолий Жанович поинтересовался:

— Билеты как достал?

— Нет у меня билетов, — улыбнулся Тимур и добавил: — Но, в бар мы с Дашей точно попадём. Хозяин бара мой знакомый. Эрик зовут. Вот и договорился с ним.

— Прапорщик, что-то много у тебя знакомых.

— Я общительный, товарищ полковник, — начальник стрельбища спокойно смотрел на начальника особого отдела. Полковник посмотрел на генерал-лейтенанта, который махнул в сторону крыльца немецкого дома. Пора закругляться, девушки ждут. Полянский перевёл взгляд на Кантемирова и сказал:

— В понедельник в 10.00. у меня в кабинете.

Прапорщик понял, что на гауптвахту не сядет даже в понедельник, и в Союз его пока не отправят.

— Товарищ полковник, разрешите прибыть к вам в 11.00. Я с утра привезу своих солдат в полк — получать продукты и менять бельё. Пока бойцы займутся делом, я успею к этому времени добежать до штаба армии.

— Договорились, прапорщик. В 11.00. Без опозданий.

— Есть, товарищ полковник!

Мужчины вернулись в дом, где их уже заждались верные жёны и красавица дочь, которая быстро схватила своего парня под руку и со смехом потащила навстречу празднику и веселью в ночном баре «Эспланада». Всё хорошо, что хорошо кончается... Ende gut — alles gut…

В этот прекрасный осенний саксонский вечер начальник войскового стрельбища Помсен оказался самым счастливым военнослужащим Советской Армии. И никакие предчувствия тревоги не волновали молодого человека. Боксёр не чувствовал опасности. Тимур пока не знал, да и не мог знать — в какой водоворот событий он поневоле втянет дочь командующего Первой гвардейской танковой армии. И как непросто будет молодому человеку защитить свою подругу от спецслужб дрезденского гарнизона и одновременно не предать товарища. Всё ещё впереди у прапорщика Группы Советских войск в Германии...

И, как говорят в таких историях — продолжение следует...