Куба. Страницы истории

КУБА ИДЕТ К СВОБОДЕ

В начале 50-х годов, когда многие политические деятели, оппозиционно настроенные по отношению к батистовскому режиму, сложили оружие, считая, что дальнейшая борьба бесполезна и власть правительства укрепилась, инициатива молодых революционеров во главе с Фиделем Кастро, решивших вернуть народу веру в свои силы, создать своего рода революционный импульс, всколыхнуть всю страну, приобрела особое значение.

Революционеры не случайно выбрали для выступления 26 июля. Как раз в этот день все улицы в Сантьяго заполняет ликующая карнавальная толпа. Именно карнавал позволял патриотам незаметно съехаться в Сантьяго под видом туристов из других городов.

В ночь на 26 июля 1953 г. 165 участников предстоящего штурма казармы Монкада собрались на ферме «Сибопей» под Сантьяго. Там они переоделись в приготовленную форму солдат батистовской армии и распределили заранее спрятанное оружие. Напутствуя бойцов, Фидель Кастро сказал: «Если мы потерпим неудачу, наша борьба вызовет к жизни новых бойцов, они поднимут оружие, выпавшее из наших рук. Марти сказал, что герои не умирают без пользы для народа и, раз возникнув, великие идеи больше не могут никогда исчезнуть из народной памяти. Если мы погибнем, то не зря! Идеи, за которые мы сегодня здесь, в Орьенте, поднимаем знамя борьбы, не умрут никогда!»^{159}.

Казарма Монкада высилась в самом центре Сантьяго. Все входы в нее охранялись вооруженными часовыми. На плоских крышах-террасах стояли зачехленные пулеметы. В здании был расквартирован целый полк.

Вначале операция складывалась удачно.

Первая машина с повстанцами остановилась у поста, преграждавшего въезд в казарму.

— Освободите дорогу, сейчас прибудет генерал! — крикнул спрыгнувший с машины вместе с семью другими бойцами Ренато Гитар. Растерявшиеся солдаты, увидев на рукавах подошедших к ним сержантские нашивки, молча отдали оружие и ушли в казарму. Вслед за ними проникла в казарму и группа Гитара.

Быстро и без единого выстрела группа Абеля Сантамария заняла находившуюся неподалеку городскую больницу (чтобы оказывать там помощь раненым), а группа Рауля Кастро захватила Дворец правосудия. Однако значительная часть повстанцев заблудилась на улицах незнакомого города и прибыла к казарме с опозданием. Один из охранников, с которым столкнулась группа Фиделя, успел дать сигнал тревоги. Оправившись от испуга, гарнизон организовал сопротивление. Плохо вооруженные повстанцы в течение более чем двух часов вели неравный бон с 400 вооруженными до зубов батистовскими солдатами. Большинство нападавших погибли, оставшиеся в живых отступили в горы, где вскоре были схвачены. Потерпели поражение и нападавшие на казарму в городе Баямо.

Батиста испугался не на шутку, затем страх перешел в ярость. Вечером того же дня он направил на военном самолете своего эмиссара в Сантьяго с инструкцией расстрелять 10 пленников за каждого убитого солдата. Началась зверская расправа над революционерами: их закапывали по грудь в землю и использовали в качестве мишени на стрельбище, сбрасывали с крыш высоких зданий, раненых волокли по лестницам, пока они не умирали, вешали, вырывали глаза, вводили в вены воздух, выпускали якобы на свободу, а затем стреляли в спину» Мужественно и с достоинством вели себя молодые патриоты и после поражения. Каратели не смогли сломить дух и двух девушек, принимавших участие в нападении, — Мельбы Эрнандес и Айдеи Сантамариа. Когда солдаты сказали Айдее, что вырвали глаз у ее брата Абеля и вырвут второй, если она не выдаст участников движения, девушка с достоинством ответила: «Вы вырвали у него глаз, и он вам ничего не сказал, я тем более не скажу вам ничего»^{160}.

Несмотря на поражение повстанцев, штурм казармы Монкада имел важное значение, открыв новую страницу в освободительной борьбе кубинского народа. «В этот день, — скажет позднее Ф. Кастро, — наш народ… встал на путь, который привел его к революции»^{161}.

Правительство, развернувшее разнузданный, ничем не прикрытий террор, на 90 дней отменило конституционные гарантии, провело массовые аресты среди руководителей оппозиционных партий (доказать их причастность к событиям 26 июля батистовцам не удалось, и те были отпущены на свободу), издало один за другим репрессивные законы, в том числе от 10 ноября 1953 г. — «о запрещении коммунистической деятельности». Даже после восстановления конституционных гарантий продолжались аресты, облавы, обыски, в тюрьмах томились политические заключенные.

Вместе с тем диктатор понимал, что срочно необходимо придать режиму хотя бы некоторую видимость законности. Поэтому было объявлено о проведении 1 ноября 1954 г. выборов, на которых коалиция проправительственных партий выдвинула кандидатом в президенты Ф. Батисту. Единственным кандидатом от оппозиции являлся Р. Грау Сан-Мартин, но его партия так и не сформулировала четкой предвыборной программы.

Еще в сентябре 1953 г. партия коммунистов, а также ряд профсоюзов потребовали, чтобы были назначены всеобщие свободные и демократические выборы, а прежде осуществлена демократизация всей политической жизни в стране. Коммунисты призвали к созданию Демократического фронта национального освобождения.

Создать такой фронт в условиях диктаторского режима и заметной распыленности оппозиционных сил не удалось.

По мере приближения выборов на Кубе усиливался террор. О сложившейся в те дни обстановке журнал «Боэмиа» писал: «Казалось, что страна находится в состоянии войны. По всем городам двигались войска, которые брали под свой контроль все избирательные участки»^{162}. Широко практиковался подкуп сотрудников радио, газетчиков, миллионы были выброшены на правительственную предвыборную рекламу. Верховный избирательный трибунал, состоявший из приспешников Батисты, не разрешил сторонникам Грау наблюдать за подсчетом голосов после окончания голосования. 31 октября, когда этот шаг мало что уже менял, Грау снял свою кандидатуру «из-за отсутствия гарантий справедливых выборов»^{163}.

В результате Батиста снова водворился в президентском дворце. Вновь избранный конгресс, состоящий в основном из сторонников диктатора, 2 февраля 1955 г. провозгласил его президентом.

Выборы еще больше обострили в стране политический кризис.

В этих условиях правящие круги США поспешили оказать моральную поддержку своему верноподданному генералу. Его публично поздравил с победой на выборах посол Соединенных Штатов в Гаване А. Гарднер. В феврале 1955 г. на Кубу нанес визит вице-президент США Р. Никсон, вручивший Батисте портрет Д. Эйзенхауэра с личной дарственной надписью американского президента. В июне того же года было расширено американо-кубинское соглашение о военной помощи, в результате чего боевая подготовка кубинской армии целиком перешла в руки американской военной миссии в Гаване.

Со своей стороны Батиста стремился убедить Вашингтон в том, что Куба, как говорилось в его послании кубинскому конгрессу, связала свою судьбу «со своим великим союзником» — США^{164}. Диктатор даже намеревался проложить через Кубу международный морской канал, который сократил бы Соединенным Штатам путь к северным берегам Южной Америки. Только решительное сопротивление кубинской общественности предотвратило создание зоны — наподобие Зоны Панамского канала, выпадающей из-под юрисдикции кубинского государства и расчленяющей остров на две изолированные части.

Открытая поддержка Соединенными Штатами Батисты возымела действие: буржуазная оппозиция не только снизила тон в критике режима, но и начала проявлять стремление к урегулированию отношений с ним. Этому способствовали и некоторые шаги самого правительства, пытавшегося разного рода демагогическими ухищрениями ввести в заблуждение политических деятелей. В частности, власти заявили о намерении восстановить конституцию 1940 г. и стали заигрывать с некоторыми представителями буржуазной оппозиции.

Компартия принимала все меры для разоблачения батистовской тактики. Она выступила инициатором широкой кампании за освобождение политических заключенных. Коммунисты вскрывали маневры, направленные «на сохранение власти в руках наиболее реакционной и наиболее подчиненной империализму группы, на поиски путей сговора с буржуазной оппозицией или ее нейтрализации с целью облегчения наступления на пролетариат, крестьянство и в целом на народные массы»^{165}.

В качестве главной цели коммунисты выдвигали свержение Батисты в результате всеобщей забастовки. Для решения этой задачи они вели упорную работу среди профсоюзов, выступая за профсоюзное единство, разоблачая клику Мухаля. Стремясь сделать Конфедерацию трудящихся Кубы боевой организацией рабочего класса, коммунисты создавали так называемые «комитеты защиты требований рабочих», под руководством которых проходили забастовки. В 1955 г. на Всекубинской конференции этих комитетов был избран Национальный комитет, активная деятельность которого вскоре дала заметные плоды: в декабре 1955 г. прошла организованная им стачка рабочих сахарных заводов, закончившаяся удовлетворением требований бастовавших.

Значение и важность подобной работы подтвердило и состоявшееся в марте 1955 г. расширенное заседание Исполнительного бюро Национального комитета Народно-социалистической партии. Коммунисты, отмечалось в нем, «не смогли еще добиться того, чтобы эти лозунги с должной быстротой и прочно проникли в массы»^{166}, и выдвигалось требование немедленно провести всеобщие демократические выборы, которые облегчили бы борьбу партии за союз народных сил и затрудняли бы примирение правительства с буржуазной оппозицией.

Перед лицом заметного роста влияния Народно-социалистической партии Батиста всю репрессивную деятельность вел под флагом борьбы с коммунизмом. Он издал закон-декрет № 1975, который объявлял «несовместимой с государственной службой и с исполнением руководящих или совещательных функций в рабочих и предпринимательских организациях коммунистическую деятельность в любом ее проявлении»^{167}. В мае 1955 г. начало функционировать так называемое Бюро по подавлению коммунистической деятельности. В его организации и работе активное участие приняло Центральное разведывательное управление США — ЦРУ. Директор ЦРУ Аллен Даллес писал Батисте: «Создание кубинским правительством Бюро по подавлению коммунистической деятельности является важным шагом вперед в деле борьбы за свободу. Я считаю для себя честью, что Ваше правительство приняло решение разрешить нашему Управлению оказать помощь в подготовке некоторых из офицеров этой важной организации»^{168}.

В стране стали обычным делом политические убийства. Все чаще жители кубинских городов и поселков обнаруживали на улицах трупы со следами пыток. За воротами предприятий оказывались тысячи «неблагонадежных» рабочих и служащих.

В ответ на Кубе ширилось рабочее и студенческое движение. Рост недовольства народных масс дальнейшим ухудшением материального положения, подавлением демократических свобод, обстановкой террора приводил к серьезным антиправительственным выступлениям. С критикой репрессивных действий властей, в частности в связи с избиением полицией участников студенческой демонстрации в Гаване, выступили оппозиционные партии, советы всех трех университетов Кубы, студенческие и молодежные организации, Национальная коллегия врачей, Коллегия адвокатов, Коллегия архитекторов и др. По инициативе Народно-социалистической партии прошли митинги и собрания, участники которых требовали прекращения репрессий. 14 декабря 1955 г. по призыву Федерации университетских студентов был проведен общенациональный день протеста, а рабочие организовали пятиминутную забастовку. Во многих населенных пунктах к рабочим и студентам присоединились мелкие предприниматели.

Забастовку на сахарных заводах (в декабре 1955 г.), о которой говорилось выше, поддержали в знак солидарности рабочие-табачники, железнодорожники, студенты, мелкие лавочники. Вооруженные столкновения с полицией произошли во многих населенных пунктах, имелись убитые и раненые.

Батиста на время перебрался в военный городок Колумбию под охрану войск, а посол США прервал свой отпуск и срочно вернулся на Кубу, чтобы подбадривать диктатора.

Декабрьская забастовка 1955 г., направленная своим политическим острием против тирании, продемонстрировала заметную радикализацию масс, постепенное вызревание революционной ситуации. Вместе с тем она выявила и определенные слабости революционных сил: отсутствие единого руководства, четких политических требований и т. п. События декабря способствовали объединению буржуазных оппозиционных партий и правительства за спиной у трудящихся. Подлинно оппозиционные силы выдвигали в качестве основного требования отставку Батисты и создание нейтрального правительства, готового провести всеобщие выборы.

Но, как и прежде, в самые тяжелые для тирана минуты Вашингтон продолжал оказывать ему всяческую поддержку, что выглядело прямым вызовом и оскорблением всей демократической общественности Кубы. Кубинцы неоднократно получали возможность убедиться в истинных целях правящих кругов США.

Разоблачая политику сговора с американским империализмом, коммунисты резко выступали и против переговоров буржуазной оппозиции с правительством. Они призывали рядовых «ортодоксов» потребовать от своих руководителей прекратить проведение политики соглашательства, не снимать лозунг борьбы за демократические права и всеобщие выборы^{169}. Вместе с тем выборы Народно-социалистическая партия рассматривала не как самоцель, а лишь как средство, способное в конкретно сложившихся условиях привести к выходу из кризиса.

В борьбу против диктатуры включались все новые силы. Недовольство политикой Батисты ощущалось даже в офицерском корпусе. В апреле 1956 г. был раскрыт заговор офицеров во главе с полковником Р. Баркином. Правда, заговорщики не имели никаких связей с революционными организациями: их заговор носил чисто кастовый характер.

Спустя три недели группа молодежи попыталась захватить казармы Гойкурия в Матансасе. От предателя власти заранее узнали о готовящемся нападении. Подъехавшие к казарме патриоты сразу же попали под кинжальный пулеметный огонь и почти все погибли.

Против тирании все чаще выступали крестьяне. Национальная крестьянская ассоциация требовала проведения аграрной реформы, передачи земли в руки малоземельных и безземельных крестьян.

На насилие реакции угнетенные и эксплуатируемые массы могли ответить только революционным насилием, развертыванием вооруженной борьбы в интересах подлинной свободы и национальной независимости.

Вот что говорилось о вооруженной борьбе в манифесте Народно-социалистической партии от 26 сентября 1956 г.: «Поскольку в силу реакционной политики правительства оказался полностью закрытым путь выборов, у народа не остается другого средства для выражения своей воли, кроме борьбы, с тем, чтобы превратить эту борьбу в неудержимый поток, ведущий ко всеобщей забастовке и всенародному восстанию, которые сметут тиранию и откроют дорогу к демократизации общества и решению серьезных проблем, переживаемых нашей родиной… В таком случае вооруженная борьба не носила бы изолированного характера, а стала бы вспомогательным инструментом для обеспечения победоносного завершения мощного выступления масс против сопротивляющегося врага»^{170}.

Фидель Кастро и его сподвижники правильно и своевременно интерпретировали сложившуюся на Кубе обстановку.