Kujin Крыло отбрасывает тень

АРКА 11. Глава 112

Пальцы бегали по шершавой поверхности старого свитка. Найт жадно поглощал слово за словом, пробегаясь глазами по ровным столбикам и строкам. У человека, переписывавшего этот текст откуда-то с другого места, был настоящий талант. Свиток рассказывал забавную историю, художественное произведение, о мошеннике, который разоблачил жадного торговца.

Само произведение хоть и было занимательным, но Найт читал его не из развлекательного интереса. Он собирал информацию.

На следующий же день после размещения их с девушкой поставили перед фактом. Они должны работать, если хотят получать больше самого минимального пайка. Могут, конечно, и не работать, но тогда им вряд ли хватит на двоих. И Найт получил в руки свиток с перечнем мест, где требовались рабочие руки. Ничего особенного в свитке не было, помощь при уборке, работа рыбака, работа в садах. С большинством работ из свитка справился бы любой подросток. В общем-то, так и было задумано. Для огромного города прокорм десятка лишних людей не был проблемой, но порядок есть порядок. Хочешь кушать — заработай себе на еду.

Найт просматривал тот свиток, выбирая место, где он сможет собрать больше информации, и, возможно, найти способ выбраться с этого плавучего острова. И неожиданно для себя нашел работу уборщика в городской библиотеке. Для сбора информации — очень неплохой вариант. Да, многое можно было узнать из разговоров с теми же рыбаками, или осматривая городские сады, дающие не малую часть продовольствия, как он потом узнал. Но стоило, как минимум, попробовать забраться сюда.

И он, в общем-то, не прогадал.

Большую часть рабочего времени он честно тратил на наведение порядка в обширных библиотечных залах, отрабатывая дневную норму. А затем читал. Книги, свитки, было даже несколько аккуратно переписанных пергаментов. Огромная часть всей этой литературы была практически завезена с континента, так что многое Найт уже видел, кое-что читал сам. Но так же многое было создано на самом острове. А иногда попадались книги, написанные на неизвестном Найту языке. То есть, естественно, много языков он не знал, но, как минимум, умел по символам понять, что именно за письменность используется. Однако здесь этого не получилось, символы, выстроенные в строки слов, были ему совершенно незнакомы.

Неожиданно коноховец услышал за спиной поскрипывание. Подскочив, делая вид, что он испугался, Найт развернулся. По проходу между стеллажами книг ехала коляска с сидевшим в ней стариком. Безобидный старец, на вид. Возрастом явно за пятьдесят, скорее даже неплохо за семьдесят. Удивительное сочетание старости и живости на лице, неуловимая смесь. Он явно был очень стар и уже слабел, проигрывая битву с беспощадным временем, но живой умный взгляд и уверенные толчки руками, заставляющими кресло катиться вперед, говорили о здоровье и силе. Как минимум — когда-то этот человек был сильным и крепким.

— Прости, если я тебя напугал, — старик добродушно улыбался, и его лицо обезоруживает и располагает к доверию.

— Все в порядке, я просто немного зачитался, кажется… — Найт старается смущенно улыбнуться.

Старик ухмыляется:

— Ну, читать, это дело вообще хорошее. Да только, — он подъезжает ближе, покосившись на свиток, который читал Найт, — нет здесь шедевров, достойных истинного ценителя литературы.

Найт пожал плечами:

— Ну так я и не ценитель… Простите. Меня зовут Рин, я тут убираюсь.

Старик энергично закивал, добродушно улыбаясь:

— Да! Я заметил, что здесь стало заметно чище и приятнее находится. Мне, старику, сам понимаешь, пыль на пользу не идет, — он легко развернулся на своей каталке, окидывая взглядом многочисленные ряды рукописей. — Я ко многому здесь руку приложил, парень. Не скажу, что прямо все здесь прочитал, да это и глупо.

— Почему? — не понял Найт.

Старик снова развернулся к нему, пожав плечами:

— Тебе кажется, что это место — хранилище мудрости. Но нет. Это памятник человеческого фиаско. Вещественное доказательство разочарования и ошибок. Ну… ты, наверное, еще не дошел до тех книг, что об истории, да?

Найт покивал. Послушать об истории он был бы не против.

— Но почему… Почему разочарования и ошибок?

— А! — старик отмахнулся и покатил свою коляску дальше. — Не слушай ворчания старика! Здесь много интересных книг! Не бросай читать, парень!

После этого разговора Найт начал обыскивать библиотеку именно на предмет истории острова, ведь старик наверняка говорил именно про нее. Да и самого старика Найт был бы не прочь встретить, но тот не появлялся. Он уходил рано утром, вызывая ворчание Идзумо, и задерживался допоздна. Пока, наконец, не обнаружил то, что искал…

Причем не сразу понял, что это именно оно. Он уже отметил, что на Левиафане с верой не все так однозначно. А теперь нашел интересный текст. Текст о том, как на Левиафан пришли Апостолы. О том, как они рассказывали о Всевышнем. О том как вместе с Апостолами пришел и Орден и множество беженцев непонятно откуда. Тогда на Левиафане было значительно меньше людей. И было это чуть больше сотни лет назад. То есть культ пришел не отсюда, он пришел сюда. И, если читать между строк, жители Левиафана были не очень-то и рады таким гостям. Как минимум, были готовы сопротивляться. Но сопротивляться многочисленному и хорошо организованному Ордену попросту не могли.

И, самое главное, Орден, похоже, не состоял из фанатичных последователей Всевышнего. Как минимум — они не начали силой навязывать всем эту веру. Что-то здесь определенно не сходилось.

Знакомое поскрипывание коляски заставило Найта обернуться.

— А, молодой человек снова занимается благородным и почетным делом! Только ты в самую скучную часть библиотеки залез, — оглядевшись, сообщил старик. — Здесь только летописи да заметки о событиях. Самые интересные книги не здесь…

Он махнул за собой рукой, указывая направление:

— Пойдем, я тебе покажу.

— Но… Мне интересно, — Найт хотел вывести разговор в нужное ему русло.

— Что именно? — спросил старик.

— Все! То есть… Я слышал про Отца нашего. Я слышал про Кагую. Слышал про Рикудо. Но в моей деревне старик Кейто рассказывал, что это не Рикудо освобождал нас от Акума. А что все было наоборот. Что этот мир раньше принадлежал Акума, а люди пришли сюда, как захватчики…

Старик не удивился, услышав такую версию:

— Я тоже слышал такое. Больше скажу, в этом есть доля истины, — он улыбнулся. — Мы, люди, просто оказались хитрее и изворотливее, а затем и сильнее. Вот и все.

Найт даже удивился такой откровенности:

— Но… Если бы мы, то есть люди, проиграли бы?

Старик посмеялся:

— Тогда сейчас какой-нибудь старый Лис рассказывал бы какому-нибудь молодому Псу о том, как когда-то их всех чуть не завоевали люди.

Это было понятно, но чтобы об этом можно было говорить вот так открыто...

— Но… То, что мне рассказывал отец Рюдзи. Про Всевышнего, и что он подарил нам мир…

Старик рассмеялся, развернув коляску и двигаясь дальше задом наперед.

— А ты в это веришь? — хитро прищурившись, спросил он.

Найт едва не запнулся.

— А вы?

Старик остановился, пожав плечами:

— Я старый человек, парень. И я жизнь провел не в этой дыре на окраине мира. Так что видел, как делается история, и чем она потом оборачивается. Да и мне не положено во что-либо верить, если честно. Хочешь знать мое мнение? Эта "Вера во Всевышнего" всего лишь оружие Ордена в борьбе против… Да всего остального мира, если хочешь. Но им нужно было такое оружие, вот и сделали, — он улыбнулся. — Но заметь, оружие неплохое. Эта вера учит людей добру, насколько оно вообще возможно в реальном мире. Объясняет, почему мир такой, какой есть. Почему, несмотря на его несовершенство, нельзя давать волю своим порокам и слабостям. И дает надежду. Хорошая религия.

Он развернулся и поехал дальше.

— А что касается прошлого… Правды мы не узнаем, слишком давно это было. Но ты находишься на Левиафане. Творение рук человеческих, ты понимаешь? Как раз той далекой эпохи. Ты знаешь, что в естественных условиях регресс практически невозможен? Не может цивилизация забыть все свои достижения и откатиться назад, даже в силу серьезных потрясений и катаклизмов. Однако с нами именно это и произошло. Люди древности были способны на многое. Конечно, сегодняшние синоби намного могущественнее в плане личной силы. Многое было повторно открыто, во многом современные синоби уже превзошли достижения далеких предков. Но некоторые вещи восстановить так и не удалось. А стоило бы. Но вопрос не в том, что мы потеряли и забыли. А в том — как? И кто это сделал?

Он остановился у полок, оглядывая их, будто что-то искал.

— Ах, да… Не здесь, не здесь…

Старик поехал дальше.

— И у нас всего два претендента. Кагуя или Рикудо? Та, кого сейчас зовут Кагуя? Или тот, кого сейчас называют Рикудо? М? Кому-то из них удалось сделать что-то, что едва не вогнало нас всех в каменный век. А может они делали это вместе?

Он остановил свою коляску, развернувшись и заглянув в глаза Найту.

— Ведь совсем не обязательно, что они были врагами. Что мешало этим двоим невероятно могущественным существам быть… родственниками? Друзьями? Любовниками? Единомышленниками? Партнерами? Может даже семьей? Ведь кроме них самих вокруг не было никого, кто мог бы с ними сравниться. Никого, кто мог бы к ним хотя бы приблизиться. Понимаешь? Воплощенные боги среди смертных. Они были друг у друга, и рядом… Вокруг… Больше никого. Только жалкие смертные, чьи мелочные, маленькие проблемы не вызывают у таких могущественных существ ничего, кроме снисхождения. А может и презрения?

Он развернулся и поехал дальше:

— Ты можешь себе представить существо, которое своей волей меняет очертания континентов? Существо, которое способно поднимать горы и опускать целые страны на дно океана? О чем им говорить с людьми? Ведь мы просто неспособны осознать то, что они нам говорят. Может быть, они пытались вразумить своих маленьких подопечных, нас, или тех же разумных зверят? Но мы не способны были понять их доводы.

Старик снова остановился и поднял палец, акцентируя внимания Найта:

— Вот представь. Ты видишь недавно построенный муравейник, выросший буквально за эту ночь. И знаешь, что вот-вот, завтра или послезавтра здесь будет течь целая река! Что ты сделаешь, если захочешь спасти муравьишек? Будешь убеждать каждого из них, что им нужно убраться отсюда? Ха! Бесполезная трата времени и сил. Нет! Возьмешь лопату и просто перекидаешь их в другое место, не считаясь с тем, сколько из них погибнуть в процессе. Вот и все. И будешь прав. Они выживут, ничего с ними не случиться, просто популяция пройдет очередное бутылочное горлышко. Отсев наименее удачливых, шустрых и живучих.

Старик ухмыльнулся и покатил дальше, поскрипывая свои креслом.

— Что могли сделать Кагуя и Рикудо, спасая нас от опасности, с которой мы не были способны самостоятельно справиться? От опасности, какую мы не были способны осознать? — он покачал головой. — Может я и не прав. Может, я преувеличиваю. Может быть, они были такими же простыми смертными, наделенными нашими недостатками, но дорвавшимися до невероятной силы? Я бы это не исключал.

Наконец, они пришли в ту часть библиотеки, в которой Найт еще не убирался. Старик взял с полки какую-то книгу и положил себе на колени, снова развернувшись к Найту лицом.

— Я прожил долгую жизнь. Я слышал много историй. Про нее. И про него. Ее называли Древней. Ее называли Драконом. Ее называли Богиней. Ее называли Матерью. И даже смертью. Как и его. Древним. Драконом. Богом. Отцом. И Богом Смерти, — старик взял паузу, улыбнувшись. — Так мы все еще говорим об двух персонажах? Или все же об одном? Две стороны одной медали. Два лика одного и того же существа. Две ипостаси, неразрывно связанные между собой. Альфа и Омега. Ты вообще можешь представить, чтобы два ТАКИХ существа могли сражаться друг с другом. Да мы бы этого не пережили! Не перенесли бы! Нет. Не стали бы эти существа драться между собой из-за нас.

Он постучал пальцами по книге на коленях.

— Она не даст тебе ответов, парень. Наоборот. У тебя будет еще больше вопросов после ее прочтения. Она не приблизит тебя к истине, лишь введет в еще больше заблуждение. Не освободит от сомнений. Наоборот. Перевернет весь твой мир с ног на голову.

Он взял книгу в руки и протянул Найту. Коноховец осторожно принял относительно новую книжку в жестком переплете и посмотрел на пустую обложку.

— Рискнуть ее прочитать или нет — решать тебе.

К ним подошел высокий мужчина в форме Ордена.

— Гранд-магистр?

Старик кивнул ему:

— Да, я уже иду, — и снова посмотрел на Найта. — Если рискнешь, то потянешь за собой целую цепочку вопросов. На некоторые из них я смогу дать тебе ответы. Если боишься… Это твое право. Многие проживают свою жизнь в неведении. И многие из тех, кто приближается к истине, обжигаются ей, слепнут и погибают. Своими глазами видел такое не раз. Так что подумай хорошенько перед принятием решения.

И, улыбнувшись, подмигнул, после чего покатил свое скрипучее кресло-каталку в сторону выхода, сопровождаемый безмолвным воином Ордена. Найт проводил его взглядом, а затем посмотрел на книгу в своих руках. Несколько секунд он стоял неподвижно, а затем открыл первую страницу.

Глава опубликована: 13.01.2018

** ГЛАВА 113

------------------------------------------------------------

Это совещание было жизненно необходимо. Подвальное помещение, чуть в стороне от разрушенной резиденции Каге, было наспех переделано для проведения собраний. У синоби, собирающихся здесь, было много вопросов к Шестому Хокаге. Он обещал им победу. Он обещал им, что защитит Коноху. Так они считали, во всяком случае. И сейчас большинство считали, что Курохай переоценил свои силы. Или недооценил противника. Не важно. Факт в том, что он проиграл. Состояние Наруто Узумаки неизвестно, и Корень молчит. Местонахождение Хинаты Хьюга неизвестно. Коноха в руинах. Убитые исчисляются сотнями. Это не победа. Это даже не партия в ничью, ведь Акацки не потеряли ничего. Не получили биджу, которых, теперь уже очевидно, хотели получить. Но ничего и не потеряли. Не на такой размен рассчитывали коноховцы, когда доверяли свою защиту Шестому Хокаге.

Курохай вошел в помещение в сопровождении Заку. Мысленно он хотел быстрее закончить с этим словоблудием, чтобы перейти к решению реальных проблем. Но так же хорошо понимал необходимость разъяснить подчиненным изменение ситуации. Нужно довести новую политику партии, чтобы исключить брожения в массах. Мысленно сплюнув словом "политика", он подошел к столу и оглядел присутствующих.

Пятая Хокаге, немного уставшая, но живая и здоровая. Впрочем, отпечаток тоски на ее лице читался вполне отчетливо. Саске, старающийся не смотреть на свет и держать глаза прикрытыми. Главы кланов. Первым вскочил Хиаши:

— Что с моей дочерью?

— Она между жизнью и смертью. Чтобы вернуть ее к жизни, мне нужно кое-что достать, чем я займусь сразу после этого сборища. Еще вопросы?

— Как Пейн узнал про Хинату, и про то, что удар по ней так отразиться на Наруто? — спросил Саске. — Это уже не утечка информации, это…

Курохай кивнул:

— Это не утечка. Если сопоставить время, то станет понятно, что Пейн не сразу узнал о связи джинчурики и химе. Эта информация у него появилась во время, пусть скоротечного, но боя. Шесть его тел являются носителями определенных способностей. Способности одного из шести мы так и не установили. Не исключаю, что появившееся у него знание как-то связано с неизвестной нам способностью. Однако через меня он мог узнать местоположение Фу, так что это лишь догадка. Опять же, наша схватка была куда более скоротечной.

— И закончилась ваша схватка уничтожением Конохи. — наконец высказалась Тсунаде.

Озвучила общее мнение, так сказать.

— Мы живы. Кланы пострадали слабо. Большая часть синоби выжила. А дома — это просто дома.

Тсунаде поднялась и уперла кулаки в дерево стола, всем видом пытаясь изобразить начальственное недовольство. Но во-первых — она не была начальницей над Курохаем. А во-вторых — если бы и была, это не произвело бы на него впечатления.

— Просто дома? Пейн стер Коноху в пыль! И это ты запретил кому-либо вмешиваться бой! Ты взял защиту Конохи на себя! Ты должен был ее защищать! Надевая шляпу Хокаге…

— Я обещал, что будет тяжело, — напомнил Курохай. — Я обещал, что в этой войне практически невозможно победить. Это были не просто слова. Если кто-то из вас все еще находиться в заблуждении, то поясню. Один на один Коноха не сможет победить Рассвет. Сильнейшие наши синоби, вы, встретились с двумя парам противников и едва не проиграли. Я встретился с их лидером и проиграл. Но всех, кого Коноха попыталась бы бросить против Пейна, сегодня мы бы уже хоронили.

Курохай сделал паузу, давая слушателям переварить услышанное.

— Если вы думаете, что это конец, то не обольщайтесь. Это только начало! Это было объявление войны! Войны, которую мы обязаны выиграть ради нашего же выживания! А Коноха, это не дома и стены. Это мы! Синоби! И это нападение явно продемонстрировало нам нашу большую ошибку. Коноха не просто так называлась Скрытой Деревней. Только вот она уже давно не является скрытой. Пейну даже напрягаться не пришлось, чтобы нас найти. Именно поэтому эта атака не станет нашим концом. Это станет началом нашего перерождения. Перерождения Конохи!

Новая пауза, во время которой Заку достал карту окрестностей деревни и разложил ее на столе.

— Здесь отмечены скрытые подземные базы Корня на расстоянии не более пятидесяти километров от Конохи. Они защищены и хорошо скрыты. Хьюги, Сарутоби, Яманака, Нара, Акимичи и Абураме получат отдельные базы. Курама и Шимура — одну общую базу. Отдельная база будет отдана под академию. Остальные будет распределены вот по этим пяти базам. Это временная мера, пока не будет найдено удобное место для размещения новой деревни. Этот удар был для нас уроком. Кровавым, но уроком.

Курохай замолчал, ожидая возмущений или вопросов. Но вместо этого получил вопрос на совершенно другую тему:

— А где Наруто? — спросил Синдзи.

Хокаге помедлил, формулируя ответ.

— Глядя, как убивает его возлюбленную, он снял печать, сдерживавшую Кьюби. Сейчас он в оковах и под наблюдением.

Он не имел достаточного доверия к некоторым из присутствующих, чтобы раскрывать большее количество деталей.

— В Коноху несколько атак его попало, так слухи до меня дошли. Правда это? — спросил Абураме.

— Он дрался с Пейном. Это могли быть промахи. А еще Пейн вполне способен перенаправить атаку. Пока это не первостепенный вопрос.

Это не был ответ на вопрос, но… Но главы приняли его, как объяснение. Кроме глав здесь был Какаши, стоявший в стороне и какой-то задумчивый.

— Когда мы можем осмотреть наши подземелья? — спросил Асума.

Курохай кивнул Заку, и тот начал вытаскивать из карманов свитки-ключи и раздавать присутствующим. Тсуме, стоявшая у стены и не прислушивающаяся к разговору, свитка не получила, что не осталось незамеченным для остальных. Ее клан окончательно перешел в прямое подчинение Шестого, и об их местоположении Курохай очевидно не упоминал намеренно. На общей карте, впрочем, отметки баз были весьма условными, только приблизительное местоположение. Так что, кроме Корня и Хокаге, никто не знал точного расположения всех комплексов. Каждому клану доставался свой, и, вероятно, доступ в академию так же будет у всех.

— Коноха будет восстановлена. Здесь будет находиться некоторое количество наших синоби, чтобы принимать новые миссии, — продолжил Хокаге. — Нам жизненно необходимо настоящее убежище. Отлично скрытое, хорошо защищенное, и надежное. Есть такая поговорка — не бывает неприступных крепостей. Нам придется с ней поспорить.

Саске хмыкнул, хотя и совсем без воодушевления:

— Скажешь, что у тебя есть план?

Хокаге кивнул:

— Есть. Саске, Хиаши, Синдзи, Тсунаде, останьтесь. Остальные свободны.

Присутствующие переглянулись, но не нашли, что ответить, поэтому потянулись к выходу. Кроме названных остались, естественно, Тсуме и Заку, а так же Какаши. Подождав, пока посторонние покинут помещение, Курохай обратился к Хатаке:

— Какаши. Ты хотел что-то добавить?

Копирующий ниндзя кивнул и, оторвавшись от стены, подошел к столу.

— Мы столкнулись с пятью Акацки. Один из них, вне команд, Тоби, о котором ты уже упоминал.

Саске кивнул:

— Он поймал меня в Тсукуеми, чтобы поговорить, — он чуть помедлил. — Если верить его словам, то им нужны биджу, чтобы добраться до некоего первоисточника чакры. С его помощью они могут изменить всех без исключения людей и сделать их чем-то вроде биджу. Не в плане — монстрами с неограниченным количеством чакры, а…

— Бессмертными живыми духами, не нуждающимися во сне или пище. Не стареющими. Не умирающими, — неожиданно вставил Синдзи. — Среди Узумаки была одна легенда на эту тему.

Тсунаде посмотрела на Узумаки:

— Такое вообще возможно?

Но Синдзи с ухмылкой кивнул на Курохая:

— Вот, посмотри на ходячее доказательство.

Хокаге подтвердил:

— Второе доказательство находится в подземелье Корня. Наруто мертв, или просто поглощен, что для нас одинаково.

Саске дернулся:

— Но ты сказал…

Сеннин остановил его жестом:

— Это Кьюби. В обличие человека, стабильный, и разумный. Как минимум — вполне способный на диалог. Когда Наруто освободил его, Кьюби не превратился в монстра, который напал на Коноху много лет назад, а остался в человеческой форме и пытался достать Пейна. Чтобы его остановить я запечатал его в ловушку, оставленную на такой случай еще Первым Хокаге.

Синдзи поморщился. Тсунаде, и без того выглядевшая не лучшим образом, приобрела совершенно опустошенный вид. По Какаши было сложно что-то понять, он и до этой вести выглядел подавленным. Хиаши помрачнел. Паузу прервал Какаши.

— Возвращаясь к Тоби. Я с ним сразился. Он Учиха, я это уже знаю. И… Я не уверен, но… Я, возможно, знаю, кто это. Не уверен, но…

На Хатаки сошлись вопросительные взгляды всех, кроме Хокаге.

— Озвучь свои предположения. Но по сути, это все равно ничего не меняет.

Копирующий ниндзя кивнул.

— Я почувствовал это во время боя. Если чувства мне не изменяют, то мы много раз сражались с ним. Это мой напарник. Обито Учиха.

Имя мало что говорила почти всем присутствующим. Хиаши задумчиво переспросил:

— Он погиб на миссии, да? Так считалось, во всяком случае…

Какаши кивнул:

— Мы с Рин, нашей напарницей, оставили его еще живым. Он был прижат завалом, а у нас не было времени его откапывать. Рин пересадила мне его шаринган по его же просьбе. Когда мы уходили, он был еще жив. Те, кто за нами гнались, его точно не откапывали, потому что мы сражались с ними после этого. Только если кто-то другой, но… Столько лет прошло, и он появился только сейчас?

Саске напряг свои глаза:

— Какаши-сан, посмотрите мне в глаза своим шаринганом.

Хатаке немного удивился, или точнее сбился с мысли, но выполнил просьбу. Саске заглянул в глаза бывшего учителя всего на секунду, и тут же зажмурился.

— Глаз, это как отпечаток пальцев, — пояснил Саске. — А я успел рассмотреть глаз Тоби очень хорошо. Да. У Тоби второй глаз из пары.

Курохай проследил за тем, как Саске потирает глаза.

— А с тобой что?

— В бою я применил несколько техник. После применения Аматерасу… Боль не проходит. А, когда использую шаринган — только усиливается.

Тсунаде Кивнула:

— Я его осмотрела, но ничего не нашла.

Курохай выдохнул:

— А проблемы все множатся. Обратись к Миино, пусть поищет что-нибудь на эту тему в архивах Корня. Возвращаясь к Обито. Какаши, что можешь о нем сказать?

Хатаке пожал плечами:

— Столько лет прошло. И он сражается против Конохи. Я почти уверен, что все, что я о нем знал, уже не имеет значения. Это было еще при живом Минато.

Курохай кивнул:

— Как я и сказал, прямо сейчас это знание нам ничего не дает. Что еще можете сказать по Акацки?

Саске, мучающийся с глазами, отдал инициативу доклада, которую принял Хатаке:

— Какузу и Хидан нам уже были относительно известны. Два других — нет. Куноити и ирьенин. По второму ничего особенного сказать нельзя, а вот по куноити можно. Я узнал ее атаки. Так называемая Чакра Метеорита, применяемая в деревне Звезды. Мне приходилось пару раз с ними пересекаться, но…

Саске все же вставил свое слово:

— Об этих ребятах уже лет пять ничего не слышно.

Курохай ничего особенного по ним так же не знал, поэтому заключил:

— Отправим команду на проверку информации. Посмотрим, что сможем узнать. Еще что-то?

Хатаке кивнул:

— Да. Под конец боя Хидан… Не знаю, как описать, но… он призвал существо, — Хатаке напрягся и, собрав печати, создавая над столом иллюзию, но ничего не вышло. — Эм…

Курохай качнул плечами:

— Рядом со мной такое бывает. И я не вижу иллюзий. Кратко, в двух словах.

Хиаши поморщился:

— Огромный мужик, назвавший себя Дзясином. Богом Дзясином. Это была не иллюзия. По чакре тварь очень напоминала биджу. Чакры не так много, но все равно очень много для синоби.

Курохай качнул головой:

— Дзясин?

Саске кивнул:

— Ага. Сказал, что мы разнесем весть о его появлении. Что он даст оружие тем, что хочет отомстить. Тем, кто идет против сильного. И еще какую-то херню в том же духе.

Хиаши внимательно посмотрел на непроницаемую маску Хокаге:

— Тебе что-то известно?

— Да. И нет. Это имя появилось случайно. По ошибке. Хидан был синоби из небольшого клана, добрый парень, в общем-то. Но у него убили любимую, а потом он накачался веществом, сделавшим его бессмертным. Это же вещество сильно калечит психику. Дзясин был порождением больного сознания. Был…

Хиаши нахмурился:

— А теперь это вполне реальное существо? Так не бывает.

Шестой Хокаге качнул головой:

— Нет ничего невозможного. Оставим пока эту тему. Что-то еще по Акацки?

Саске кивнул:

— Да. Джирайя перед смертью попросил кое-то передать и тебе в том числе. Фукусаку, его партнер-жаба, передал этот свиток для тебя. Это пророчество Жабьего Мудреца. Джирайя сказал, что его ученик это пророчество неправильно понял.

Курохай качнул головой:

— Мне нет дела до пророчеств. Сколько у Джирайи было учеников?

Молчавшая Тсунаде окончательно повернулась к столу спиной:

— Не так много на самом деле. Он обучал молодого Намикадзе, обучал Наруто… И еще были… — Тсунаде дернулась, обернувшись. — Та троица детей из Амегакуре! Как я могла об этом забыть!? Проклятье, столько лет прошло!

— Что за троица? — спросил Курохай.

Пятая, на миг задумалась:

— Я пересекалась с ними всего раз. Я даже не знаю, как их звали. Во время войны, когда мы втроем, еще в одной команде с Орочимару, наткнулись на трех детишек, Джирайя остался и подрядился их обучать. Его не было всего пару месяцев, и он больше никогда о них не упоминал.

Шестой наклонил голову на бок:

— Дети из Амегакуре? Не верю в такие совпадения. Значит, Джирайя, указывая на пророчество, имел в виду одного из этих детей?

Хиаши взял в руки свиток и открыл его, прочитав вслух:

— Ученик Сенджина пелену сорвет, осколки целого он вновь соберет, старый закон отбросит влет, в новый мир за собой поведет… Бессмыслица какая-то. Сенджин, это…

Хокаге покачал головой:

— Так они называют сеннинов из своих. А поэт из жабы отвратительный. По логике, осколки целого — это Биджу. Потому что именно их Акацки собирают. Со старым и новым миром все очевидно. Пейн мнит себя мессией, спасающим мир. Этот бесполезный стишок нам ничего не дает.

Саске добавил:

— Фукусаку добавил, что детей звали Нагато, Яхико и Конан. И, вероятно, у Нагато пробуждался Риннеган.

Курохай покачал головой:

— Очень, блядь, своевременная информация. Что нам известно по Риннегану?

Саске покачал головой:

— Это надо Миину звать, как консультанта.

Но ответ могла дать Тсунаде:

— Это додзютсу. В отличие от Шарингана и Бьякогана — не клановое. Носители этого додзютсу появляются иногда, но чаще всего это обычные синоби, пусть немного посильнее прочих. Особо сильными носителями из известных были Рикудо и Мадара Учиха. Но в случае со вторым он больше полагался на свой шаринган, так что о каких-то особых техниках в его исполнении говорить сложно. Однозначно Риннеган позволяет овладеть всеми пятью стихиями, наделяя носителя способностью видеть саму суть чакры. Так об этом писал Хаширама. Но, по сути, нам мало что известно об этом додзютсу.

Курохай мысленно сплюнул, тихо проговорив:

— Харе Кришна, Харе Рама, получился Хаширама. — и продолжил уже громко. — Эти шесть тел, что притащились в Коноху — медиумы. Проводники силы, не более. Пока будем считать, что это способности самого Пейна, кем бы он ни был. Когда немного разгребем проблемы здесь — отправим весточку союзникам. Возможно, им известно что-то еще. Да и поделиться свежими сведениями о противнике не помешает. На этом все.

Саске дернулся:

— Курохай. Что собираешься делать с… Кьюби?

— Договариваться. Он способен на диалог, а значит, как минимум с ним нужно поговорить.

Учиха поморщился:

— Он… Его можно запечатать?

Хокаге кивнул:

— Запечатать можно, только не в кого. Если ты, конечно, не готов назначить одного из своих детей на эту почетную должность.

— Пошел ты! — огрызнулся Саске.

— Я так и думал. И если ты думаешь, что запечатывание как-то поможет Наруто, то я тебя разочарую. Его больше нет, и с этим ничего нельзя сделать.

Саске хмыкнул:

— Ты вот вернулся.

— Я не умирал. Полностью. Закрыли вопрос. Хиаши, останься на пару слов. Остальных прошу удалиться.

К остальным снова не относились Тсуме и Заку, оставшиеся на своих местах. Но все остальные действительно покинули импровизированный зал совещания. Хьюга вопросительно посмотрел на Хокаге.

— Я удержал твою дочь на грани, не позволив ей погибнуть. Ребенок примерно в том же состоянии. Они… — он замолк на миг.

_"В стазисе"_ — подсказала Оракул.

— В стазисе, — подтвердил Курохай. — Это значит, что пока их состояние никак не меняется со временем. Никак. Но пока помочь им я не могу. Мне потребуется некоторая дополнительная информация, возможно еще что-то. И в ближайшее время я отправлюсь за этой информацией.

Хьюга кивнул:

— Я чем-то помочь могу?

Хокаге отрицательно покачал головой:

— Нет. Я сделаю все, что нужно, так будет быстрее. Но у меня будет задание для Ханаби, если она не занята в клане. Пусть она найдет Миину, так ей все объяснит.

Хиаши кивнул:

— Я понял.

Хьюга так же покинул зал. Курохай кивнул Заку:

— Предупреди Сигурэ, что мы скоро выходим.

Заку тоже ушел, и Тсуме отошла от стены, глянув на стол с картой.

— О моем клане ты ничего не сказал.

Курохай кивнул:

— Да, это секретная информация, — он достал свиток-ключ и передал куноити. — Лишних посвящать в нее запрещаю.

— Не учи, — поморщилась Тсуме.

— А где Куромару?

— Оставила с остальными. Я лучше сама.

— Тогда идем, — кивнул Хокаге в сторону выхода.

Кладбище Конохи пострадало слабо. Под ним почти не было подземных сооружений, так что не было и провалов. Все разрушения — это сломанные таблички с именами или только с символами. Сейчас здесь было больше людей, чем обычно. Шли похороны. Курохай давно отметил, что синоби редко откладывают похороны, стараясь провести их как можно быстрее. Особенно в военное время, которое он сам и объявил. Так что ничего удивительного. Пока они шли, начался дождь.

До могилы Кибы Инудзука дошли молча. Молча, постояли несколько минут, немного промокнув под частыми каплями. Наконец Тсуме подошла к надгробию и смахнула с него несуществующую пыль и капли воды. Она что-то говорила, но Курохай не прислушивался. И так знал каждое слово. Поднялась, вернулась к нему.

— Спасибо.

И они молча покинули кладбище.

Глава опубликована: 13.01.2018

** ГЛАВА 114

------------------------------------------------------------

До Суны оставалось два дня пути, когда Инахо получил сообщение от своей знакомой. Сообщение с настойчивой просьбой сделать крюк ради встречи с ней. Якобы она обладает некой очень важной информаций. Критически важной для Инахо. Девочка пока его не подводила. Не сильно, во всяком случае. Так что если она считает, что знает что-то важное, то Инахо решил прислушаться к просьбе. Всю ораву за собой тащить не стал. Карин должна была направиться сразу в Суну для подготовки однохвостого к запечатыванию, в чем ей должна была помочь Митараши. Сенджу не знал, способна Митараши чем-то помочь или нет, и ему было насрать. Эта сучка отработает свою жизнь, так или иначе. Их сопровождал Джуго, оказавшийся неплохим парнем. Когда особенно чесались кулаки, Инахо дразнил этого мутанта, чтобы вызвать вспышку злобы, и потом отрывался на нем. Живучесть у Джуго была на высоте, что не удивительно, ведь он использовал сенчакру, пусть и кривым способом. Да и парень не обижался, ведь после такого сброса напряжения вспышки ярости не донимали его достаточно долго. К этой троице добавились еще пара нукенинов, подобранных по пути.

Ходили слухи о близкой войне, читай — большой зарубе. А по законам военного времени синоби стран, случайно или нет, налетающие на нукенина на своей территории, или просто на группу свободных синоби непонятной принадлежности, зачастую валили всех на месте, без всякого разбирательства. Ну, разве что у пойманных была какая-то важная информация, которую они могли выменять на свою жизнь, или документы, подтверждающие, что кто-то из феодалов страны или начальства деревни разрешил им тут находиться. Так что нукенины искали пятые углы в квадратной комнате, чтобы в них забиться и не отсвечивать. Или примыкали к сильным парням, вроде Инахо, в надежде на защиту. Ну а поскольку в Суне лишние рабочие руки не помешают — Инахо гнал всех встреченных в одном направлении. И не дай Рикудо им плохо работать, чтобы Темари хоть на одного из них пожаловалась. Сенджу в красках продемонстрирует все, что может произойти с теми, кто вызывает его неудовольствие. Да и находящиеся там звери сами в красках все расскажут, даже без его непосредственного вмешательства.

— Значит, эта та куноити, что слила тебе информацию обо мне? — Кетсуки, как обычно, вызванный пустыней дискомфорт игнорировал.

— Да, это она, — кивнул Инахо.

— Что ты можешь о ней сказать?

— Отъебись, а? — попросил Сенджу.

Кровавик покачал головой:

— Неа. Не так часто я к тебе с расспросами пристаю.

Инахо вынужден был согласиться:

— Ладно. Она торгует информацией. Раньше брала миссии с черного рынка, но сейчас это опасно. Сама из Конохи, но на деревню ей срать с высоты полета птичьего помета. Заботится только о своем выживании. Вместе со своими друзьями, такими же торговцами информацией, сколотила кружек по интересам, и теперь они считают, что обладают невъебической властью над миром.

Кетсуки хмыкнул. Инахо кивнул:

— Ага, я тоже так думаю. Коноховцы не нашли ее и не размазали только потому, что она не привлекла их внимания. Но это ненадолго. Если в Конохе свил гнездышко этот хуев дятел Палач, то первый же ее крупный косяк станет последним. Он найдет ее и раздавит, как букашку.

С другой стороны его нагнал Суйгетсу, придерживающий на бегу рукоять Самехады.

— А на кой хуй в такую даль тащиться? Мы бы ее и в Суне подождали неплохо.

— Она — параноик. А я ее еще больше напугал, — Сенджу хмыкнул. — Но если она придет не сама, то это последний раз, когда я имею с ней дело.

— Это может быть ловушкой? — спросил Кетсуки.

Суйгетсу ухмыльнулся, а Инахо расплылся в кровожадной улыбке:

— Если она такая дура, что устроит на меня ловушку, то именно это станет ее последним косяком. Если придется, я ее не только из-под земли, из брюха биджу достану.

Вообще в другой ситуации он бы еще с ней поработал, если под поработал иметь в виду: "использовал бы в своих целях". Она имеет доступ к информации, к большому количеству разной информации. Не к всяким древним тайнам, а именно к оперативным данным, позволяющим играть на опережение с практически любым противником, кроме Рассвета и Культа. Но перед войной она становится бесполезной, более того — опасной союзницей. Потому что если найдут ее — то очень быстро многое узнают и о нем.

— Вон та скала похожа на место встречи.

— Это не скала, — поправил Кетсуки. — Это старая башня.

— Да похуй, — отмахнулся Сенджу.

Синоби оказались у подножья. Инахо прикоснулся к обветренной поверхности и нашел вход. Но тот был слишком высоко, поэтому Сенджу просто пробил прямо перед собой другой и вошел внутрь. Пыльный ветер и жара ему уже надоели, а здесь было прохладно и безветренно. Башня была просто скелетом, из которого вынесли все, что можно было вынести. Только камень и остался. Так что трио синоби двинулось вверх по лестнице к месту рандеву.

— Я никого не ощущаю, — сообщил Кетсуки. — В башне пусто.

— Или твои способности сбоят, — не упустил возможности поддеть кровавого Сугетсу.

— Я даже тебя, медуза переросток, чувствую, так что заткнись.

На самом деле Хозуки был для чувств Кетсуки едва заметен, но ставить кого либо в известность об этом последний не собирался.

— Напрягите булки и не зевайте, — приказал Сенджу.

Но старая башня была пуста. Завывания ветра снаружи, сухой прохладный воздух внутри, темнота, разгоняемая немногочисленными лучиками света, пролезающими через дырки в обветренной временем стене. Никого живого здесь не было. Правда, прямо на месте встречи валялось несколько костей. Суйгетсу ухмыльнулся:

— Мы, конечно, слегка опоздали. Но не настолько, чтобы визави сдохнуть от ожидания успели.

Но Инахо почувствовал… что-то.

— Тихо! Там!

В месте, на которое он указал, прямо в воздухе, появилась воронка. Точка, из которой шел ветер, и расходились черные жгуты теней. Секунда, и из воронки появляется синоби в плаще Рассвета и со спиральной маской на лице.

— Пунктуальность не в списке твоих качеств! — ехидно склонив голову и сверкнув из отверстия в маске шаринганом, сообщил Акацки. — А вот Тоби пришел вовремя.

Инахо сложил руки в замок:

— Тоби может вовремя пойти нахуй. Я не к тебе шел.

Но Тоби вскинул руку и отрицательно покачал пальцем:

— Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет. Нахуй могут пойти твои спутники. И сейчас для этого самое время!

Водная струя от Суйгется прошла сквозь акацки. А вот атака Кетсуки заставила Учиху дернуться. Однако кровавому не хватило силенок, чтобы действительно навредить куда более сильному синоби, лишь причинить некоторые неудобства. Покрытая чешуей ладонь Инахо так же прошла сквозь голову нукенина рассвета. В следующий миг Тоби поймал шаринганом замахнувшегося для атаки Суйгетсу, и тот замер, едва не выронив Самехаду. Затем пропустил сквозь себя еще один удар Инахо, и ответил ударом ноги, оттолкнув Сенджу от себя. Снова дернулся от новой попытки Кетсуки достать до его крови. Взгляд шарингана в глаза кровавого, но тот лишь ухмыляется. Он смотрит на мир не глазами.

Самехада, разозлившаяся толи на противника, толи на собственного хозяина, застывшего столбом, сама сорвала с себя ленты ткани и "нырнула" в тело Хозуки. Тоби, посмотрев на этот процесс, вздохнул:

— Тоби знал, что с тупой шипастой дрянью будут проблемы.

Тело Суйгетсу поплыло, меняя форму, но акацки не дал трансформации закончиться. Создав за спиной Хозуке воронку, Тоби просто и незамысловато пнул противника в грудь. Пара секунд, и Суйгетсу вместе с Самехадой исчезают в воронке. А пока Тоби пропускает сквозь себя призванную Инахо змею. Большую змею. Была бы еще чуть больше, могла бы проглотить Тоби целиком.

— Тоби не любит змей!

Мгновение, и призванное животное охватывает черное пламя. Из рукава акацки выскальзывает цепь из странного матового металла, которой он взмахивает, как хлыстом. Удар едва не достает успевшего отскочить Инахо. Второй удар обвивает петлю на шее Кетсуки. Тоби дергает цепь, и кровавый исчезает в воронке вслед за водяным.

Сенджу выхватывает свиток и рывком разворачивает его, одновременно наполняя чакрой. Символы на бумаге начинают ровно светиться, демонстрируя, что техника готова.

— М? — акацки чуть наклоняет голову, теперь его голос спокоен и серьезен. — Техника для обездвиживания биджу? Припас на всякий случай перед возвращением в Суну?

— Типа того, — кивает Инахо, делая шаг вперед. — Запас карман не тянет.

— Но я не биджу, — озвучивает очевидное акацки.

— А мне интересно, что с тобой будет, когда печать коснется пространственной техники? Наизнанку вывернет? Или скрутит твое тельце в мясной шарик для супа? Может, отправит в прошлое, дрочить Рикудо Сеннину?

Воронка за спиной Тоби исчезает, цепь тут же втягивается обратно в рукав. Учиха напрягает шаринган, и свиток в руках Инахо вспыхивает черным пламенем.

— Итак, Ишифурье, — продолжает акацки, гася отброшенную Сенджу бумагу. — Поиграли и хватит.

Инахо пока повременил атаковать снова. Физические атаки проходили сквозь тело акацки, даже ниндзютсу. Нужно нечто сложное, и Инахо пока не мог придумать ничего, что сумел бы использовать быстро, вот прямо вот с первой же атаки. Но на счет свитка запечатывания нужно запомнить.

— Где они?

Рассветник качнул головой:

— В моем мире. Верну, когда мы с тобой закончим разговор. Если он закончиться так, как мне нужно. Ты мне сильно задолжал, парень.

Инахо оскалился, хмыкнув:

— Схуяли?

— Строяли. Я тебя давно приметил. Давно тебя оберегаю. Сначала не дал тебе сдохнуть, когда эскулапы этого сатрапа Данзо меняли твое тело. Да и всякие лишние штучки не позволил им поставить. Мы же с тобой не хотим, чтобы тебя лишили свободы воли, да? Затем, когда ты едва не убился об своего сенсея, навел на тебя крошку-торговку. Чуть-ли не носом ткнуть пришлось. Курица напыщенная, не может у себя под носом талантливого парня разглядеть. Она организовала твой выход на свободу. Потом я не вмешивался, пока ты не попал к старому некрофилу. Ну, хоть его страховать не пришлось. Он, конечно, ссыкло, каких поискать. Так боялся умереть, что половину жизни проковырялся в трупах в поисках бессмертия. Правда, в медицине разбирался, так что сделал все, как надо. И вот тут тебя понесло.

Инахо сплюнул:

— Хочешь сказать, что это благодаря тебе я всего добился в жизни, да?

Тоби поднял руки:

— Нет, конечно! Ты сам по себе такой отморозок, наглый, смелый на грани безрассудства. Я лишь немного задержал команды Безликих, что сели тебе нах хвост. С остальным ты вполне справился и сам. Но все же — за тобой должок.

Инахо качнул головой.

— Допустим, все, что ты сказал, правда. Ну и нахуя такому крутому тебе, Учихе и парню из Акацки, нужен я?

Тоби чуть помедлил, оглядываясь, вздохнул:

— Давай продолжим не здесь? Я расскажу тебе увлекательнейшую историю, но такие вещи… Такие вещи я даже ветру не доверю.

Инахо поморщился:

— Ты говоришь об этом… Своем мире, я полагаю.

Тоби кивнул:

— Именно. Убивать тебя я не хочу. А если бы хотел наложить гендзютсу, то уже сделал бы это. Но, как показала практика, сильные синоби долго под внушением не ходят. Даже внушением от шарингана. Крыша едет. А ты мне нужен со своими, целыми и невредимыми, мозгами.

Сенджу нахмурился:

— Последнее уточнение. Я нужен Рассвету? Или тебе?

— Мне, — ответил Тоби, открывая воронку.

Приземлившись на некий… камень, Инахо едва не свалился с ног. Чувства, которым он привык доверять, сходили с ума. Камень был не камнем, был не снизу, и вообще был пустым. Или даже не вовсе был? Инахо все же качнуло из стороны в сторону, прежде чем он смог как-то сфокусировать свое чувство равновесия в новых условиях. Он стоял на каменном пьедестале. Пустотелом монолите со стенками, тонкими, как шелк, но ощущаемыми, как многометровый пласт породы. Где-то внизу, на подобном монолите, торчащем из тьмы, лежали его напарники.

— Позволь начать сначала.

Инахо обернулся, чтобы увидеть, как Тоби снимает с головы маску. Под маской оказалось обычное немного вытянутое лицо с характерными для Учих носогубными складками, и, пожалуй, излишне бледной кожей. Маска была еще и париком с черными волосами, потому что на самом деле его волосы были практически белыми. Сейчас, после снятия маски, выделялся ярко красный шаринган в правом глазу. Левый глаз Учихи был светлым, лазурным, с окружающими зрачок кольцами. На вид ему было чуть больше двадцати.

— Это риннеган, — пояснил он. — Меня зовут Обито Учиха, будем знакомы.

— Мне твое имя ничего не говорит, если честно, — признался Инахо.

Обито кивнул:

— Это неудивительно. Я был рядовым членом клана, пока на одной из миссий едва не погиб. В Конохе считают, что я именно погиб. Это было еще до твоего рождения. Как видишь, мои нынешние способности допускают некоторые манипуляции с собственным возрастом. У нас с тобой есть некоторые сходства. Мой учитель тоже, в будущем, стал Хокаге. Его звали Намикадзе Минато. Единственный, наверное, синоби, которого я действительно уважал. Чуть-чуть. Так вот на счет увлекательной истории. Извини, я люблю поболтать, но мне практически не с кем.

Инахо изобразил добродушный взмах рукой:

— Все в порядке. С удовольствием тебя послушаю.

Тоби улыбнулся:

— Замечательно. Так уж получилось, что я, добрейшей души человек, постоянно натыкаюсь в своей жизни на предателей. Сначала меня кинули напарники. Я, конечно, храбрился. Но когда они ушли, о… Как мне было страшно и одиноко. Да еще и с вырезанным глазом, — он постучал себя пальцем по левому виску. — Я передал его Какаши Хатаке. Теперь даже не знаю, стоит мне вежливо попросить вернуть то, что мне принадлежит, или вырвать глаз из его мертвого тела. Но я отвлекся. Выбраться из полной задницы мне помог один старик. Тоже, к слову, носитель риннегана. Такое бывает. Это наследие Кагуи, оно может проявиться в ком угодно. Вот только способны это наследие раскрыть лишь единицы. Старик был одноглазым старым пидарасом. Да, ты правильно понял…

Обито снова постучал себя пальцем по левому виску:

— У него был только этот глаз. И он не мог пользоваться и малой долей тех возможностей, что открывались риннеганом. Этот урод просто хотел себе второй глаз, и хотел отобрать его у меня. Но я его опередил. И я, как ты, возможно, уже понял, действительно способен пользоваться этим глазом. Всей его силой. Мне открылись многие тайны, многие знания. Но пока я эти знания постигал… Ситуация в мире несколько поменялась. Когда я пришел в Коноху, то узнал, что мой клан собираются истребить. Я не мог этого допустить, и потому убедил Итачи пойти против Конохи. Почти убедил. Этот придурок… — Обито поморщился, почесав лоб. — В общем, не все прошло гладко. Не представляешь, чего мне стоило не прибить этого идиота в тот же момент. Но нет. Он нужен был мне живым, и сейчас нужен. Ах да, еще до этого я успел найти Нагато Узумаки. Парень тоже получил наследие Кагуи, и не тем способом, что я. Он сейчас, к сожалению, сильнее меня, но мы над этим работаем. Так вот Нагато… Наивный мальчик, считающий, что может спасти мир. Комплекс мессии, знаешь о таком?

Инахо кивнул:

— Сталкивался и не раз.

— Вот! — даже обрадовался Обито такому пониманию со стороны собеседника. — Очередной мировой спаситель! Мир не нужно спасать! Он и так неплохо живет, а мы лишь букашки, что копошимся на его поверхности! Но мне теперь приходиться всюду повторять его мантры. Потому что пока он сильнее! На днях он, к слову, махался с твоим учителем. Тем, который "Я придумал взрывчатый химикат, теперь поклоняйтесь мне!". Слабак, отчаянно пытающийся доказать всем Скрытым Селениям, и себе заодно, что родившийся в обычной семье второсортный синоби без кеккей-генкая может чего-то там достичь, — Обито хмыкнул. — Ну, достиг. С трудом сумел победить Итачи, которому моральные принципы не позволяют насмерть бить. А потом самоубился о какого-то демона. Зациклился на своей сенчакре, и считает себя самым умным и особенным. Смешно. Хотя он как-то выжил, и мне даже любопытно — как. Ведь телом занялись мы с Итачи, и вполне… Хм…

Учиха отмахнулся, будто от назойливой мухи.

— Так вот Нагато его так и не убил. И это не заслуга твоего бывшего сенсея. Просто Нагато тоже считает себя самым умным. Считает, что строит свои многоходовые комбинации, и никто его перехитрить не сможет. Даже моему человеку голову заморочил. Кисаме был отличным исполнителем, пока ему на уши не сел этот мудак с трогательной душещипательной историей. Просто однажды не смог его вытащить из-под клинка твоего наставника. Вот такие вот случайности.

Учиха развел руками, будто извиняясь:

— Мне приходится им подыгрывать. Потому что мне, как и Нагато, нужны биджу. Так же, как они нужны Культистам. Только я в высшее добро и справедливость, хоть убей, не верю. И вот тут мы плавно подходим к тому, зачем мне ты. Все просто. Я не потяну все это сам. На Итачи надежды нет, еще один идеалист… Да вообще! Каждый, кто осознает, какую силу может получить — с катушек слетает! — Обито изменил свой голос, начав произносить все с подчеркнутым пафосом. — Кто-то осознает всю лежащую на нем ответственность и свою обязанность использовать эту силу во благо! — он снова меняет голос, на этот раз на безумный. — Или видит в этой херне все несовершенство и убогость нашего мира и приходит к единственному желанию — все к херам уничтожить!

Учиха покачал головой:

— Мне это надоело. Я хочу получить эту силу, чтобы сравняться с богом! Насколько это вообще возможно. Но совсем не обязательно, что я должен быть один! Просто все, с кем я пытался работать, заморачивались на какой-то херне!

Инахо задумчиво протянул:

— А о какой силе идет речь?

Обито фыркнул:

— Да о любой! Понимаешь? Там есть древо! Первопричина! Начало чакры! Называй как угодно. Собираешь биджу, потому что только их объединенной мощи хватит, чтобы на Источник повлиять. И все! Это же Источник! Все способности синоби! Все кеккей-генкаи! Все это пошло от него! Хочешь неуязвимость? Получай! А может неуязвимость — это слишком легко? Хочешь быть смертным, но чтобы всегда возрождаться после смерти в бою? Да, пожалуйста! И самое главное! После того, как один из нас туда влезет, кроме нас туда никто взобраться уже не сможет. Победитель получает все! — он пожал плечами. — Но я уже успел устать от одиночества, поэтому давно не стремлюсь туда один. Я не жадный! Давай разделим на двоих! Да силы Источника на сотню хватит! Мы все равно все будем неуязвимы друг для друга! Что нам делить!

Обито качнул головой:

— Хотя с сотней я, наверное, хватанул. Ну, уж на двоих-то точно хватит.

Инахо сел прямо на камень, пытаясь осознать масштабы открывающихся возможностей.

— И что? Действительно всем это знание сносит башню? — переспросил он.

Учиха горестно кивнул:

— Сам удивляюсь.

Сенджу ухмыльнулся:

— А давай! Это же круто! Такая мощь! Ну, взыграет альтруизм? Поднимем в океане материк, заселим людишками, сыграем в добрых богов! А так… В жопу спасение мира!

Довольный Обито возвел руки к небу, которого здесь не было:

— Свершилось! Как я долго ждал этого момента! У меня есть единомышленник!

Инахо ухмыльнулся:

— Ладно, ладно! Давай вернемся на грешную землю. Что нам для всего этого надо?

Учиха чуть задумался:

— Ну, для начала, нужно уже сделать тебя настоящим Сенджу, без всяких нюансов и скидок, — он жестом фокусника извлек из, казалось бы, воздуха живое бьющееся сердце, окруженное темными контурами печатей. — Закрой глаза и постарайся не шевелиться! Будет немножечко больно.

Глава опубликована: 13.01.2018

** ГЛАВА 115

------------------------------------------------------------

В этом мире было непринято разрезать красную ленточку. Трагическое упущение здешних пиар менеджеров. Сейчас очень хотелось взять в руки ножницы и разрезать эту самую ленточку. Это уже не заложение первого камня в фундамент будущего, это нечто большее. Что же. Если хорошую традицию никто не придумал до тебя — то стань первым. Казалось бы — какая мелочь. Символическая красная ленточка. Но ее символизм, ее смысл огромен. Огромен для людей. Для всех, кто задействован в процессе. Ее смысл — наглядное напоминание, что их действия, их работа, их труд оценен. Что их труд имеет результат. Мотивация. Стремления. Общность. Как воспитать беспредельно преданного тебе человека? Начать общее дело, и заставить его вложить как можно больше сил в достижение результата. А затем во всеуслышание объявить: "Вот он! Человек, который создал это!". Пусть он работал на тебя. Пусть он работал для тебя. Пусть именно ты будешь пользоваться результатами его труда. Это неважно. Этот результат, оцененный по достоинству, он будет защищать всеми своими силами. Не предаст, потому что будет защищать твое, как свое. Поэтому сейчас руки сеннина наливали в бокал прекрасное вино. Здесь и сейчас он не был синоби, шпионом, лидером, бойцом. Нет. Здесь и сейчас он был управленцем. Тем самым топ-менеджером. Человеком, чей главный талант — заставлять окружающих не просто работать на тебя, а делать это с удовольствием, с полной самоотдачей.

Като наполнил бокал и обернулся. Хорошо быть владельцем собственного замка. Удачно перестроенный холл превращается в превосходный зал для приемов. И так удобно стоя на лестнице, возвышаться над людьми, и при этом не быть с ними разделенным. Лестница здесь тоже очень символична. Показывает, что каждый из них может вот по этим ступенькам подойти к нему, пожать руку, что-нибудь сказать, даже встать рядом. Это не трибуна, на которой стоит говорящий, отрезанный от тех, кому он говорит свои слова. Все, или большинство, во всяком случае, величайших ораторов его прошлого говорили не с трибун. Они старались быть ближе, как можно ближе к окружающей их толпе. Они не боялись толпы. Чувствовали, что, отдаваясь своей речи, являются сердцем и разумом толпы.

Но сегодня здесь собралась не толпа. Но компания в высшей мере разношерстная. Рядовой ниндзя и не поймет, что может объединять всех этих людей, и вообще кто они. Ниндзя привыкли. Что есть Дайме, есть страна, города, села, и все вот это, и все оно едино. Как нечто цельное. Но это не так. Страна Огня разделена на множество маленьких кусочков, поделенных между множеством разных людей. Для смотрящего снаружи, конечно, она, страна, и должна быть чем-то единым. Но внутри все намного сложнее.

— Господа. И дамы. — Като поднял бокал, привлекая к себе всеобщее внимание. — Для непосвященного в наши дела человека сегодняшний наш праздник может показаться ничем иным, как прихотью. Просто еще один случайный повод собраться вместе и выпить дорогого вина. — Он улыбнулся. — Мы не будем объяснять таким, что дорогого вина мы можем попить в любой день без всякого повода.

Присутствующие отвечают вежливыми улыбками. Это не шутка, просто небольшая ирония. Като проводит взглядом по залу. Мелкие феодалы, строители, поставщики, просто богатые люди, вложившие свои деньги. Какая-то часть из них отсеется со временем. По разным причинам. Консервативность взглядов. Уверенность в недолговечности начинания, задуманного сеннином. Просто подозрительное отношение к этой авантюре. Но это не важно. Они уже вложили свои силы в его дело.

— На самом деле сегодняшний день важен. Важен по многим причинам. Опять же может показаться, что ничего значительного еще не сделано. Что многое еще не закончено. Что многое еще только предстоит сделать. Но это не так. Сегодня была закончена дорога, соединяющая столицу Страны Огня и наш будущий город. Последние камни вбиты в землю. Мы сделали важный первый шаг на нашем пути. Мы не просто проложили дорогу. Вы проложили направление для движения. Движения в наше общее будущее. Эта дорога — символ того, что наши общие усилия могут давать реальные результаты. Пока это лишь первый результат, и их будет еще много впереди. Но даже эта дорога сама по себе уже изменила очень многое. Судьбы многих людей, присутствующих сейчас здесь, уже сделали крутой поворот. Новая дорога — это новый торговый путь. Новый путь развития. Уже заложены три новых города, которые будут расти вместе с количеством людей, пользующихся новой дорогой. Заложены новые мануфактуры. Места, ранее почти незаселенные и неиспользуемые, теперь будут активно осваиваться. И все это — вне зависимости от того, закончим мы свой большой проект, или нет.

Он сделал небольшую паузу, дав слушателям переварить услышанное.

— И о том, что все это будет работать, даже если мы не построим свой город, я упомянул не просто так. Это не пораженческие настроения. Наоборот. Мы сделали первый шаг, а уже изменили столь многое. И каждый следующий наш шаг так же будет нести все новые и новые изменения. Трагическая война на востоке вызвала приток беженцев. И мы обеспечим этих людей жильем и работой на долгие годы. Эпидемия на юге показала, как плохо на данный момент взаимосвязаны разные части страны. И мы это скоро изменим. Сегодня, прямо сейчас, мы можем увидеть, почувствовать собственными руками, результат нашего труда, — Като еще чуть-чуть приподнял бокал, указывая на кульминационный момент речи, переходящей в тост. — Сегодня праздник. Праздник, на котором я хочу поздравить всех вас с первым ощутимым результатом. За вас. Людей, которые строят наше общее светлое будущее.

Тост был для всех. Оценили его все, и все вместе выпили, доводя ритуал объединения до логического завершения. Маленький коллективный обман. Акт принудительного самоубеждения. Все они, отпившие вина в этот момент, сродни дикарям, испившим крови из общего кубка. Не важно, о чем думает каждый из них в данный конкретный момент. Каждый такой ритуал, а Като собирался проводить их регулярно, были бы поводы, будет скреплять их все крепче и крепче. Ведь с этого момента все меняется. Каждый из них теперь, не важно, о чем он думал сейчас, в момент своей жизни, когда ему нужно будет сделать выбор, сделает его в пользу этого "общего дела". Потому что… Ну как же? Они же все собирались здесь. Пили вместе. В голове будут возникать ассоциативные образы, воспоминания этого самого момента и радости от похвалы. Захочется еще. Появиться мыслишка, что в следующий раз на таком же собрании я буду стоять с гордо поднятой головой, потому что я тоже вложился в это дело. Или будут испытывать стыд, потому что не сделали в нужный момент правильный выбор. Настоящих, искренних лжецов, на самом деле, не так уж и много.

Конечно же, этот простой трюк не сделает всех этих людей преданными последователями. Но это лишь один трюк, который, к тому же, Като практически ничего не стоил. Поэтому сеннин в своих мыслях разрезал символическую красную ленточку.

Сам вечер не затянулся. Уже через час последние гости покинули замок. Этого времени было достаточно, чтобы решить несколько технических и рабочих вопросов и заключить несколько дополнительных соглашений. В остальном обычная говорильня, разве что здесь публика собралась приличная, отвечающая определенным требования сеннина.

— Иногда у меня возникает ощущения, что тебе это нравиться, — призналась Ино, улыбнувшись.

Она присутствовала, но никак не выделялась. И он ее никак особенно не выделял. Сегодня для этого было не место и не время. А вот это строгое кимоно ему на ней не нравилось. Оно ее старило.

— Как по мне — это лучше, чем махать кунаем и отстирывать кровь с одежды, — пожал плечами Като. — Но наглость некоторых отдельно взятых людей меня забавляет. Кое-кто всерьез заявил мне, что я должен платить ему за то, что дорога пролегает через его земли.

Куноити пожала плечами:

— Человеческая жадность неискоренима.

— Но такой был всего один, — перешел сеннин к светлым моментам. — А некоторые даже помощь при строительстве оказали, причем совершенно безвозмездно. Конечно, свои барыши с этих вложений они уже очень скоро получат. Но нам же не жалко, да?

Ино улыбнулась, но тут же помрачнела.

— Я получила письмо от отца.

Като отлично представляя содержание послания, сам сегодня утром читал отчет о состоянии дел в Конохе. Но он воспринял эти новости спокойнее. В пришедших к нему на мыслях не было ни скорби о погибших, ни сочувствия к тем, кто потерял родных, ни сострадания к покалеченным. Нет. Сухая и прагматичная констатация факта — "началось". Война была неизбежна, и по стечению обстоятельств именно Лист стал местом, где был разыгран первый акт этой новой войны. Только и всего. Но сейчас от него требовались слова не об этом.

— Клан сильно пострадал?

Ино отрицательно покачала головой:

— Нет… Ну, есть несколько погибших и раненых, но в целом…

— Понимаю. Смерть одного человека — трагедия. Смерть тысячи людей — статистика. Ну, ты знаешь. Я умею быть бесчеловечно циничным по отношению погибшим.

Ино кивнула:

— Да. Им мы уже все равно ничем не поможем. А что касается выживших? — она подняла на него взгляд.

— К чему вопрос?

Она чуть качнула головой, как бы в нерешительности:

-У тебя не возникало чувства, что ты должен быть там? Ведь мы здесь пьем вино, а там лежит в руинах наш дом.

Като отрицательно покачал головой:

— Нет, такого чувства у меня не возникало. Я точно знаю, что я делаю и ради чего. И наш дом, к слову, здесь. Так, во всяком случае, мне хочется думать. Ну а в Коноху отправлю строителей, когда кто-нибудь освободиться. Отстраивать разрушенное.

Девушка хмыкнула:

— Мне бы твою уверенность. Меня не покидает чувство, что я нужна там.

— А это нормально. Это говорит о том, что у тебя есть совесть и ты вообще хороший человек, небезразличный к страданиям близких людей, — Като чуть улыбнулся. — Но если наша помощь действительно потребуется — Курохай не постесняется мне об этом сказать.

Сеннин обхватил жену за талию и повел наверх.

— И я не позволю тебе подвергать себя опасности, даже не надейся.

— Думаешь, здесь намного безопаснее, чем в Конохе?

Он уверенно кивнул:

— Конечно. Ведь здесь нет ничего, что могло бы привлечь всяких там… — Като неопределенно повел рукой. — Ну, ты поняла.

Ино закрыла глаза, выдохнув, и открыла снова, остановившись и пристально взглянув в глаза мужу.

— Это ведь не все, что мы можем сделать?

Като остановился, вопросительно изогнув бровь:

— У тебя есть конкретные предложения?

Через несколько минут они уже находились в одном из кабинетов. Като сидел за столом и неторопливо выпивал, пользуясь своей устойчивостью к алкоголю. Наливая вино, он наблюдал за нарезающей по комнате женой, ожидая, пока пришедшая ей в голову мысль оформится в полноценную идею, с которой уже можно будет как-то работать.

— Может хоть намекнешь, что ты там подумала, м?

— Что при наших ресурсах просто отстроить все как было это… Ну… Глупость.

Като покрутил в ладони бокал, обдумывая эту мысль:

— Хорошо, согласен. Мы можем отстроить все совсем не так, как было, при некоторых усилиях, можно там свой Дворец поставить, с азартными играми и проститутками, — он поморщился.

Этот мир еще не дорос до этой шутки.

— Эм… — Ино даже остановилась. — Ты о чем?

— Я о масштабе наших возможностей. Но мы все же говорим о селении ниндзя. Нужно учитывать специфику, так сказать.

Куноити покачала головой:

— Я не про это. То есть, конечно, там клановые кварталы, резиденция, все прочее. Но ведь…

Като вздохнул:

— Ино. Что ты задумала?

Девушка несколько секунд смотрела на мужа, после чего подошла к столу и, взяв лист бумаги, нанесла на него рисунок.

— Помнишь, ты показывал мне эту печать?

— Да, — кивнул Като. — Только это не печать, а основа для…

— Я знаю! — прервала его Ино. — Ты сказал, что некоторые техники можно переводить в печать, а затем комбинировать с этой печатью…

Сеннин поморщился:

— Ближе к делу, милая.

— Като!

— Все это с очень большими допущениями. Далеко не каждую технику можно написать печатью, которая еще и работать будет стабильно. Тем более комбинировать.

Ино кивнула и, взяв другой свиток, нанесла на него печать:

— Это можно?

Като задумался, но кивнул:

— Допустим.

Удовлетворенная ответом куноити нарисовала схему, и продемонстрировала мужу. Сеннин несколько долгих секунд смотрел на схему, затем взял другой листок и начал записывать расчеты. Все же его знания в фуин были далеко не полными.

— А вообще… — он постучал кончиком пера по бумаге, оставив пару клякс. — Может и сработать. Но нам нужны настоящие специалисты.

Ино самодовольно улыбнулась:

— Кто у нас молодец?

Като кивнул:

— Ты молодец. Но стоить это будет…

Вздохнув под насмешливым взглядом жены, он достал новый свиток и начал писать послания.

Глава опубликована: 13.01.2018

** ГЛАВА 116

------------------------------------------------------------

Это была простая прогулка. Блажь, не более. Ей нестерпимо хотелось запечатлеть в своей памяти этот безумно красивый, и до ужаса безумный город. Город контрастов. Город противоречий. Город, в котором высокая справедливость намертво переплетена с подавляющей несправедливостью. Город, олицетворяющий всю страну, являющийся ее лицом, апогей, собравший в себе Абсолют царящих в этой стране законов.

Город Трехсот Тридцати Трех Лестниц.

Самый Справедливый Феодал во всем мире. И единственная страна, в которой рабство официально закреплено и широко практикуется. И большинство рабов живут в городах… Впрочем, живут — это очень громкое слово. Существуют. Влачат свое жалкое существование. И не то, чтобы они не желали свободы или не готовы были за эту свободу драться. Еще как готовы. Просто гарантом их послушания в первую очередь были синоби.

Женщина, гулявшая по городу, удовлетворяя тем самым свою блажь, остановилась. Ее внимание привлекла группа рабов, неплохо одетых мужчин, что несли несколько крупных тюков куда-то по улице. Здесь, в нижнем городе, это нормальная картина. Этот город вообще поражал, во многих смыслах. Поражал сами своим существованием. Потому что в этом городе, если считать рабов, находилась десятая часть всего населения страны. Огромный мегаполис, неимоверными усилиями рабов и синоби еще не превратившийся в одну сплошную человеческую помойку.

Она уже знала многие его секреты. Знала, даже не утруждая себя подняться в верхний город. Ей достаточно было посетить средний город, чтобы получить неописуемое наслаждение. Наслаждения от состояния натянутой до тонкой едва заметной дрожи струны. Насладиться замершей на кончике лезвия капле, готовой упасть в переполненный сосуд. Насладиться напряженным молчанием тысячи ртов. Насладиться затаенной злобой тысяч пар глаз.

В Стране Огня не уставали говорить о Воле Огня. Здесь не забывали повторять о Молниеносной Справедливости. Справедливости, столь ослепительной, что половина жителей города уже давно забыла… А в чем она? Справедливость?

Здесь, в этой Великой Стране, были установлены жестокие и суровые законы. Законы, позволявшие долгие годы держать людей в повиновении, свести преступность к минимуму, подчинить все ресурсы страны воле Дайме. Тотальный Закон. Ослепительный в своем карающем правосудии.

Женщина проводила взглядом уходящих сабанто. Так их называли. Слово "Раб" не употреблялось. А за его излишне частое употребление можно было и самому стать этим самым рабом. Пусть и временно, пока не "возместишь нанесенный обществу ущерб". Это общество, эта страна приводила женщину в экстаз. Украл — сабанто. Убил — сабанто. Не уплатил налоги — сабанто. Хулиганил — сабанто. Только сроки "отработки" различаются. Конечно, если ты законопослушный крестьянин, вспахивающий землю и ежегодно отдающий налог — боятся тебе нечего. Но человеческую природу не обманешь. Поэтому количество "Рабов" было примерно постоянным.

Женщина шла по нижнему городу, посматривая из-под капюшона на окружающих ее людей. Большей частью здесь жили освобожденные. Те, кто уже не рабы, но и возвращаться им некуда. Так что эти люди влекли свое не менее жалкое, чем у самих сабанто, существование, плодились и размножались, как и положено маргинальным слоям общества, и постоянно пополняли тем самым ряды рабов. По сути, такие "нижние" города были в любом городе этой страны, разве что назывались обычно нижними "районами". Трущобы, они и есть трущобы. Жалкого вида люди, жалкого вида постройки, разве что на улицах чисто. За этим следили рабы, в этом Великом Городе грязи быть не должно.

Женщина остановилась, глядя на девчонку лет пятнадцати, отчитывающую своего раба. Точнее, конечно, не своего. По закону все сабанто принадлежали Дайме и только ему. Ну, как минимум, его семье. Поэтому никакого причинения вреда, ни-ни. Допустимые наказания были строго описаны в законах, что приводило женщину, наблюдавшую все это со стороны, в состояние радостного предвкушения. Она любила эту страну. Законотворцам Страны Молнии она бы отдалась прямо на главной площади города, столь сильно было ее предвкушающее обожание.

ТАК подставить под удар ВСЮ систему власти, это нужно уметь.

Женщина оскалилась под лицевой маской. Благо, глаза, не скрытые тканью, и сейчас выражавшие ее злорадное наслаждение открывающимися видами, были хорошо прикрыты капюшоном.

Но, заметив, приближающихся патрульных-синоби, двинулась дальше, чтобы не привлекать к себе внимания. Все же кумовцы на патрули отправляли, зачастую, самых отбитых равнителей закона. А, согласно удивительной законодательной системе страны, доебаться до человека можно было хоть за камень на дороге, который тот поленился пнуть к обочине.

Выйди из лабиринта узких улочек на один из городских проспектов, она сдвинулась ближе к стенам и пошла дальше. Люди в капюшонах, вообще-то, могли привести что синоби, что даже юхеев в экстаз от возможности поймать нарушителя порядка и от этого счастья прибавку к зарплате. Но она знала, где находится. Изображать Сестру Молнии было несколько опасно, но не более опасно, чем соваться в сердце самого зашоренного государства из ныне существующих. Одежда женщины-нинсо хорошо ее маскировала, и вызывала минимум вопросов. Ей оставалось только полностью соответствовать поведением.

И все же. Что же вызывает ее восторг?

Все просто. Тупиковость ситуации.

Она остановилась, наблюдая за рабочими, перестраивающими один из старых домов. Вширь город расти не может, по объективным причинам, поэтому растет ввысь. И будет расти, пока крыши нижнего города не упрутся в фундамент среднего.

Женщина запрокинула голову вверх. Нужно отдать должное безымянным гениям. Почти пять сотен метров от земли. Целый город с населением в сотню с лишним тысяч человек, висящий в пяти сотнях метров от земли. Нижний город был освещен фонарями. Всегда, круглые сутки. Потому что Нижний город жил в вечной ночи.

Она прошла еще немного, остановившись на перекрестке. Она оглянулась, пытаясь понять, куда она еще не ходила в этом огромном городе. Что забавно, здесь действительно было туго с преступностью. Сложно купить алкоголь. Почти невозможно купить наркотики. С жрицами любви вообще все очень грустно. Даже в нижнем городе нарваться на серьезные неприятности почти невозможно. Тебя не ограбят, и тем более не убьют. Могут попытаться обмануть, и то далеко не факт. Но какой ценой этого достигли.

Ей здесь нравилось. Ей нравилось смотреть на спокойные дни этого огромного города. Последние, потому что она собиралась погрузить здесь все в хаос.

Вернулась на импровизированную базу она только через пару часов. Стянула с головы белый безразмерный капюшон, открывая достаточно коротко подстриженные ярко зеленые волосы. Лицо прикрывала шарф-маска желтого цвета, все от того же костюма сестер молнии. Шарф полетел в сторону. Больше она в ближайшее время его носить не станет. Белое кимоно нинсо было на несколько размеров больше, чтобы скрывать под ним не только стройное тело куноити, но и комплект снаряжения вместе с броней. Да, умереть от ран она практически не боялась. Но раны замедляли, доставляли дискомфорт. И снаряжение же нужно где-то держать. Ее главным оружием были не все эти игрушки, конечно, но синоби диктуют правила игры.

— И как? Оно того стоило? — спросил ее сидевший в соседней комнате напарник.

— Не злись, малыш, — улыбнулась куноити, — и конечно оно того стоило.

У нее была жутковатая улыбка. Да что там, весь ее вид внушал какой-то нелогичный, иррациональный страх. Бледная, почти белая кожа всего тела. Чистые, но невыносимо холодные бирюзовые глаза в черных глазницах. Три стальных кольца на левой ноздре. И уродливые грубые шрамы, будто расширяющие рот, криво раскрашенные помадой. На лице читалось безумие. Неправильная, неестественная мимика вызывала у неподготовленных людей шок. Мышцы лица подрагивали, само лицо постоянно, будто без ведома хозяйки, гримасничало, отчего сережки в ушах неровно подрагивали. Но ее напарник к такому был то ли привычен, то ли просто безразличен.

— Твоя мужская ипостась нравилась мне больше, — признался Сасори. — Она была менее импульсивной. И я все еще не понимаю, зачем цирк перед организацией? Им будет все равно, будь ты мужчиной, женщиной, или говорящим енотом.

Джокер рассмеялась:

— А как же удовольствие от процесса!? — она раскинула руки. — Как же азарт от риска? В нашем деле процесс ничуть не менее интересен, чем результат.

Сасори кивнул:

— Да, это так. Возможно. Но как же идея? В конце зритель должен догадаться, что его обманули! В раскрытии обмана вся соль!

— Конечно!

Джокер хлопнула в ладоши, но вместо того, чтобы продолжить говорить, хотя было заметно, что слова уже крутились у нее на языке, куноити замерла. Медленно на ее лицо наползла усмешка, превращающаяся в устрашающую улыбку-оскал.

— Конечно! Обман! Обман, который не обман, который снова обман! Шутка! Всего лишь шутка.

Кукольник развернулся на своем месте, присматриваясь к своему напарнику. Сложно сказать, какие именно мысли кружились в его голове. Он сам считал себя безумцем, и сам же себе говорил, что безумец не осознает своего безумия. Но ассоциативные цепочки, появляющиеся в его голове, несмотря на относительную видимость адекватности, неподготовленного человека ввели бы в ступор. Но контролируемое безумие ученого и убийцы не более чем логичное продолжение любопытной гениальности первооткрывателя, когда-то из любопытства превратившего тела собственных родителей в боевые куклы. Сейчас он не мог сказать, нравятся ему игры с его напарником, или это все тоже любопытство. Ведь интересно, что они смогут сделать? Как далеко смогут зайти? Настоящий Сасори был спокойным, безумно рациональным, давно и наглухо раздавившим собственные эмоции, циничным, но любопытным изобретателем. Однако с детства ему приходилось играть чужие роли, что-то изображать, кого-то показывать. Ведь чтобы кукла была максимально правдоподобной, кукольник должен максимально естественно играть роль. В некий определяющий момент его настоящее "я" утонуло в океане масок и марионеток, и это сделало его еще более сильным и могущественным. И сделало его безумным.

— Коллега? — подыграть напарнику было несложно. — У вас созрел план?

Сасори был единственным, кто общался с Джокером ПОСТОЯННО. И с шутом все было с точностью до наоборот. Никогда не было первого, настоящего маньяка-клоуна. Не было первозданного "Я", которое бы пряталось за масками. Наоборот. Каждая следующая маска становилась шутом, пародией, интерпретацией. Каждый следующий Джокер вырезал себе широкую улыбку и становился шутом, насмешкой над видимостью разумности окружающего мира.

— План? — Джокер выразила удивление, — Пф-ф-ф-ф! За кого вы меня принимаете, коллега? Не план! Лишь идея! Мысль! Я просто буду делать то, что умею лучше всего. Немного пошучу!

Сасори мысленно кивнул на свои доводы. Да, у Джокера появился план. Но план Джокера — это не последовательность действий, которая должна привести к результату. План Джокера — это повторение одного и того же действия, вплоть до момента, когда стечение обстоятельств не выстроится в случайность, которая приведет к результату. Надеяться на случайность — сумасшествие? Нет. Если очень долго бросать кости, то когда-нибудь они встанут на ребро. А если учесть маниакальный энтузиазм, с которым Джокер готов разбивать собственную голову об непробиваемую стену, самая безумная идея может оказаться вполне исполнимой.

— Я заинтересован, — Сасори поднялся. — Что тебе потребуется?

Безумный клоун на пару секунд приобрела задумчивое выражение.

— Мне потребуется… Пара десятков взрывных печатей… Чистый свиток… И нож!

На лице Джокера наконец застыло единственное выражение. Безумно счастливая улыбка. Да. Вот оно. Предвкушение. Погрузить в хаос целый город? Запросто! Нужны сложные техники? Нет! Пара подручных предметов и гениальная изобретательность — все.

— Для начала! — все же добавила напарница.

Ее лицо снова приобрело задумчивое выражение, и шут пошел нарезать круги по комнате. Замер. Лицо снова озарилось идеей. Она глянула на кукольника, кивнула каким-то своим мыслям, и пошла в обратную сторону. Еще один круг, остановка.

— Еще мне потребуется яд. Не твой, он слишком ценен, и я знаю, — куноити совсем по-женски облокотилась на плечо напарника. — И ты не любишь оставлять его следы где попало. Нет. Мне нужно кое-что попроще. Даже не смертельное. И совсем немного. Совсем немного газа.

Акацки кивнул:

— Конечно. Но я хочу сидеть в первом ряду, чтобы насладиться зрелищем.

Джокер засмеялся, оттолкнувшись от напарника.

— О, коллега! Для вас всегда найдется место в первом ряду!

Глава опубликована: 13.01.2018

** ГЛАВА 117

------------------------------------------------------------

В город они вернулись под сокрытием песчаной бури. Инахо испытывал необычную смесь чувств из тянущей боли в груди и одновременно распирающего ощущения могущества. Он не знал, чье сердце теперь билось в его груди, и ему было все равно. Достаточно было того, что свою возросшую силу он ощущал физически, каждую секунду, в каждом своем движении. Он не просто стал сильнее, он едва сдерживал свою мощь. Чувствовал, как кожа непроизвольно превращается в обсидиановую чешую, и даже ощущал потоки воды, скрытые где-то глубоко под землей.

— Оповести Темари-сан о моем возвращении, — рыкнул он одному из стражников главных ворот. — Сейчас же!

Синоби Суны переглянулись, и парень все же счел разумным не спорить. Задерживать их, естественно, не стали. Темари, достаточно быстро разобравшись в характере партнера, оповестила своих людей о том, как себя нужно вести, чтобы избежать лишних неприятностей. Слава безбашенного и жестокого отморозка имела свои плюсы.

Инахо шагал по улицам Суны, оценивая количество изменений, произошедших с его последнего визита. Начали отстраиваться дома, разобраны завалы, появились торговые лавки, сейчас закрытые. Техники, некогда защищавшие город от стихии, так и не привели в порядок. Но ничего, свитки с переписанными в Роуране печатями он своей ручной Узумаки уже передал, теперь это только вопрос времени. Впрочем, у Инахо были своеобразные планы на Суну, с озвучиванием которых пока не стоило спешить. Всему свое время.

— Наконец-то, — выдохнул Суйгетсу, которому марш-бросок дался сложнее всего. — Ненавижу пустыню…

У него уже не было сил на ругань, что мало волновало Сенджу. Отлежится и отоспится, ничего с ним не будет. Тем более что в ближайшее время он, вероятно, будет находиться в Суне, что так же поднимет ему настроение. Сейчас Инахо больше думал об однохвостом. Он и так не сомневался, что сможет контролировать биджу, насколько это вообще возможно. Теперь же его уверенность стала абсолютной. Жаль, не было возможности задать Тоби пару вопросов. Инахо вырубился практически сразу, болевой шок был неожиданно сильным, нестерпимым даже для него. Очнулся он уже в башне, под присмотром напарников. По их словам, спал он не больше пары часов после их пробуждения, а Кетсуки был уверен, что провалялись они с Суйгетсу не больше десятка минут.

— Впечатляет, — кровавый так же осматривался, оценивая нанесенный его кровным врагом ущерб. — Я знаю, что это просто взрыв, но все равно, чтобы устроить такое...

Инахо поморщился:

— Просто взрыв. Очень мощный взрыв в воздухе. Но это все, что он смог придумать. После этого взрыва все его потуги сводились к овладению сенчакрой. Видимо — идея была одна, и та закончилась.

Кетсуки раздражение и преувеличенный сарказм проигнорировал:

— Второй раз такая атака не сработает. Наверняка уже все, кто хотел, придумали хоть какой-то способ противодействия. Однако я бы не сбрасывал возможность того, что он придумает что-то новое.

Инахо сплюнул:

— Если ты хочешь вывести меня из себя, то у тебя это почти получилось. Твое восхищение этим придурком меня раздражает, Кетсуки. Ему просто повезло, и ему помогли. Личной заслуги Кьюджина во всех этих разрушениях почти нет. Так что засунь язык в жопу и пошли.

Кровавый хмыкнул, игнорируя угрозу Сенджу:

— Сенчакрой он пользовался еще в бою со мной. Но в тот момент в чистой силе я его превосходил, что меня не спасло. А сейчас он Хокаге, и не думаю, что стал тупее или слабее с того времени.

Инахо остановился и развернулся к Кетсуки. Правая рука Сенджу закрылась броней и ощетинилась когтями.

— И? Что дальше?

Кетсуки улыбнулся:

— Перед нашим боем твой учитель небрежно бросил мне, что я был пятым почти неубиваемым придурком, которого он встречает в бою. А ты таких много победил?

Инахо хмыкнул:

— Так что? Все из-за очередного членомерства? Кто больше отожмется, кто дальше пробежит? Или ты сдрейфил?

Кетсуки покачал головой:

— Нет, я не боюсь. Но один раз я уже едва не сдох, что научило меня осторожности. И прямо сейчас я к поединку с Кьюджином, или с кем-то сравнимым с ним по уровню не готов. И готов это признать. — Ухмылка стала вопросительной. — А ты?

Сенджу отмахнулся:

— Слабак, — развернувшись, он пошел дальше. — Рассуждения на тему, кто сильнее или слабее — это все чепуха. Я живу не для того, чтобы сравнивать себя с кем бы то ни было. Если моим планам будет мешать кто-то, кого я не могу просто убить, то я найду другой способ его закопать, вот и все.

— Ты сказал, что я помогу тебе отомстить Кьюджину.

Инахо кивнул:

— И мы ему отомстим. Но если твои амбиции ограничиваются только этим, то ты ничтожество, которому суждено только подчиняться тем, кто сильнее.

Местом встречи снова стала школа. Инахо наткнулся на Темари в коридоре, сопровождаемую еще одним синоби. Инахо уже видел этого парня, он сидел в кабинете в их первую встречу.

— Я немного задержался, Сунахама-доно, — Сенджу улыбнулся, глядя в глаза куноити, сохранявшей на лице презрительную маску. — Но готов к выполнению третьего условия.

Темари кивнула. Она выглядела несколько лучше, чем в прошлый раз. Инахо не смог бы сказать, почему так считает, но был в этом уверен.

— Первые два засчитаны. Признаю, поверить в то, что у тебя получиться, было сложно.

— Ничего удивительного. Я бы на твоем месте себе тоже не поверил бы.

— Заходи, твоя подруга должна быть уже здесь.

Карин действительно сидела в кабинете, вместе с Митараши. Узумаки сидела за столом, борясь с дремотой, похоже, не выспалась. Анко стояла у стены.

— Карин! Твой светлый ум нам нужен в здоровом состоянии. Так что не пренебрегай режимом сна! — улыбнулся куноити Сенджу, как только вошел.

Красноволосая кивнула:

— С удовольствием прислушаюсь к твоему совету. Но мы, — девушка кивнула в сторону Анко. — посчитали, что лучше не откладывать работу с печатью Хьюги.

Митараши, наклонив голову на бок, улыбнулась:

— Малыш Неджи смог, наконец, вздохнуть спокойно. Нам даже удалось снять печать полностью, а не только ее блокировать. Как только выспится, сможет вздохнуть полной грудью и зажить полной жизнью, — она хмыкнула. — Насколько успеет.

Инахо встал у стола и сложил руки в замок, бросив на учителя своего учителя пристальный взгляд:

— На что намекаешь?

— На заварушку, в которую мы все по твоей инициативе еще ввяжемся, — куноити совсем его не боялась, что, в общем-то, не удивительно, при ее опыте работы. — Жизнь наша, полагаю, будет яркой, но короткой.

Инахо, не отрывая взгляда от женщины, задал Карин вопрос:

— Малышка, напомни мне, зачем мы держим эту паникершу и суку?

Карин снова зевнула:

— За знания, малыш. У нее большой практический опыт, и она страхует меня от глупых ошибок.

Темари это надоело:

— Мне вас оставить, чтобы вы отношения выяснили?

Инахо покачал головой:

— Простите, Сунахама-доно. Время тяжелое, приходится использовать любые ресурсы и любых людей. Последние иногда бывают… неблагонадежными. Ладно. Карин? Что с запечатыванием?

Названная куноити поморщилась:

— Это не мой уровень, Инахо. Поэтому гарантировать твою безопасность я не могу. Печать тоже далека от совершенства. Мне нужно время, чтобы проверить все элементы, все посчитать. За пару дней такая работа не проводиться.

— О каких проблемах идет речь? — спросил Сенджу.

— Голоса в голове, нестабильная чакра, неконтролируемые вспышки злобы, паранойя и безумие, — начала перечислять Митараши.

Суйгетсу ухмыльнулся:

— Это все и до запечатывания есть. А после?

Карин бросила на водного уничижительный взгляд:

— Заткнулся бы, раз мозгов нет.

— Но…

Инахо прервал перепалку:

— Суйгетсу, хватит. Карин, я осознаю риск, но отказываться от своих планов не собираюсь. К тому же это условие для получения шляпы Казекаге!

Темари покачала головой:

— Вообще-то ты и так много сделал. Шляпу не обещаю, но если ты откажешься от лишнего риска, никто тебя осуждать здесь не станет.

Но Сенджу лишь широко улыбнулся:

— Вы не понимаете. Я сильнее, чем вы думаете. И как нельзя лучше подхожу на роль джинчурики. Я Сенджу! Так что оставьте сомнения и к делу!

Стоявший с другой стороны от Суйгетсу Кетсуки улыбнулся:

— А еще он упрямый и спорить с ним бесполезно. Все равно добьется своего.

Анко оторвалась от стены, подойдя к Карин:

— Если он так хочет рискнуть, кто мы такие, чтобы ему мешать? Вдруг действительно справится? Его учитель в таких ситуациях всегда справлялся, — она ехидно улыбнулась.

Инахо поморщился:

— Что, млять, всем не жить, не быть, нужно потоптаться на моей нелюбви к этому утырку!?

Темари позволила себе улыбку:

— Нужно наиграться, пока ты не надел шляпу Каге. Потом шутить над тобой будет не с руки.

— Угу, успокоила, — ответил ей улыбкой Сенджу. — Карин. Подготовь все. Верь в себя и в меня. Все у нас получится. Ничего не бойся. Сомнения в сторону. Вперед!

Взгляды присутствующих сошлись на Сенджу, но тот всем видом изображал уверенность в своих словах. Первой хмыкнула Анко:

— Хм, у меня дежавю. Пошли, малышка, как я и сказала, плевать ему на все риски.

Карин поднялась и вместе с Митараши, не глядя на Инахо, двинулась к выходу:

— Для начала отдохни, красавица, — настоял Кетсуки.

Сенджу кивнул:

— Правильная мысль. А ты проследи.

Трое покинули кабинет, и Инахо перевел взгляд на Темари.

— Суйгетсу, можешь отдыхать, в ближайшее время мы останемся в Суне.

Хозуке окинул суновцев оценивающим взглядом, пожал плечами, и вышел. Тяжелый взгляд Сунахамы на несколько долгих секунд сошелся с холодным взглядом Сенджу.

— Хотел что-то спросить? — задала вопрос куноити.

— Именно. У меня простой вопрос. Я сделал ставку на Суну. Вложил все имеющиеся у меня ресурсы сюда. И вложу еще больше. Так что у меня простой вопрос. Ты готова служить мне? Никаких проверок, никакого левого дерьма. Я сюда пришел не для того, чтобы тратить время на ерунду. Либо вы со мной, либо нет. Ну?

Куноити несколько секунд молчала, затем перевела взгляд на своего сопровождающего. Тот подошел к столу и стянул с головы ткани, плотно закрывающие лицо. Инахо отчетливо услышал щелчки механизмов, и, когда взглянул в лицо прятавшего свою внешность синоби, хмыкнул.

— Кукла?

— Сам ты кукла! — огрызнулся он. — Меня зовут Канкуро. Мы с сестрой последние в основной ветви клана Сунахама.

Немного скрипучий голос и составленная из кусочков кожа лица, неживые глаза. Марионетка, но не марионетка. Инахо отодвинул от стола стул и сел на него:

— И?

— Канкуро не может передать гены нашего клана, — продолжила объяснение Темари. — Только я. Но в Суне нет достойного… претендента. Пока не было.

Инахо ухмыльнулся:

— И тут появляется наша шобла. И кто из нас достаточно достоин? На счет Суйгетсу я бы не был уверен, после экспериментов змеи еще неизвестно, во что он превратился, и что будет с его потомками. А вот Кетсуки из древнего клана Кири. С Хьюгой, если что, будете договариваться сами. Ну и я, как наследник Сенджу. Не думаю, что тебя заинтересует Джуго, несмотря на все его способности.

Темари кивнула:

— Я говорила о тебе.

Сенджу покивал:

— Ну да, чего-то такого стоило ожидать. Клан Кетсуки имеет слишком специфические способности. И что? Речь идет об одном единственном ребенке? Или вам обязательно вхождение меня в клан Сунахама? Мне, в общем-то, похуй, как не называйся.

— Официальная свадьба, — ответила куноити, не меняя выражения лица. — И одним ребенком ограничиваться не стоит. Не перед войной. Нужно, чтобы хоть кто-то выжил.

— Прагматично, — одобрил нукенин. — Можем трахнуться сейчас, до того как я стану джинчурики. Чтобы гарантированно избежать эксцессов.

— Завтра, — уточнила время девушка.

Канкуро снова замотал свою голову, чтобы не пугать своей внешностью никого, и суновцы покинули комнату, оставив Инахо практически в одиночестве. Тот, выждав, пока они уйдут, хмыкнул:

— Это ж как вас должно было прижать, чтобы вы начали так торговать собой?

Из пола показалась голова в спиральной маске.

— Они переживают упадок. Возможность породниться с Сенджу, объективно говоря, для них отличный шанс. Девочка отрешилась от всего, а месть ее успокоила. Она бы под любого из вас легла, если бы это действительно помогло ее клану, — поделился наблюдениями Тоби.

— Плохо. Какая-то гордость у человека должна быть, — Сенджу поморщился. — А так… Отвратительно.

Тоби полностью вылез из пола и сел на стол:

— Ну, ты можешь ей помочь. Немного заботы и побольше хороших новостей пойдут ей на пользу. Все же девочка много потеряла. Многих бы такие потери сломали, но не ее.

Сенджу сложил руки в замок:

— А оно того стоит?

Тоби улыбнулся одним глазом:

— Почему нет? Талантливая девочка, могла бы быть гениальной. Как минимум — уверенный штурмовик "S" ранга. Но ее зашпыняли. Не давали развиваться в детстве, оставив на вторых ролях. А после поражения в Конохе вообще превратили в танцовщицу. У нее много травм и нет времени на саморазвитие, так что сейчас она ничего выдающегося показать не может. Но в ней кровь ее клана появилась куда сильнее, чем в ее братьях. Собственно, жизнь все расставила по своим местам. Один ее братик слетел с катушек и помер, убит Кьюджином. Второй тоже помер, убит был опять же, Кьюджином, кстати, но тогда еще совсем молодым, а потом стал марионеткой в чужих руках. Сейчас он, конечно, имеет свою волю, но ты сам видел. Жалкое зрелище.

Инахо кивнул, поморщившись:

— Да уж, мир тесен. Значит, предлагаешь ей помочь?

Тоби кивнул:

— Да. Но для этого тебе потребуется грамотный ирьенин, которого у тебя нет.

— У меня вообще со специалистами проблемы. Карин разбирается в печатях, но…

Акацки кивнул:

— На счет запечатывания не беспокойся, теперь ты с этим справишься, а я подстрахую от ошибок твоих людей. Да, и проблему со спецами я помогу тебе решить. Есть один скрытный засранец, по типу твоей подружки-информатора. Только он умнее, сам не подставляется, и команду сколотил неплохую. Как минимум пара интересных кадров там имеется. Нужно перевербовать.

Инахо согласился:

— Принято. Специалисты мне пригодятся. Как его искать?

Тоби пожал плечами:

— Пока не знаю. Говорю же — скрытный засранец, а у меня нет лишнего времени на поиски. Для этого мне и нужен единомышленник.

— Хорошо, я знаю, кому задавать вопросы, — согласился с распределением обязанностей Сенджу. — К слову. Запечатывание однохвостого нам не помешает?

Тоби отрицательно покачал головой:

— Нисколько. Его можно безвредно для тебя изъять, в крайнем случае. Но вообще достаточно, чтобы ты присутствовал при захвате древа и полностью мне помогал. Сосредоточься на другом. Акацки свое отыграли, практически. После того, что устроил Пейн, их в покое не оставят. Повторять ошибку и играться с тайными организациями я больше не хочу, так… Ха, как ты сегодня сам сказал? Делаю ставку на тебя.

Инахо улыбнулся:

— Знаешь, а со стороны это звучит тупо.

Тоби засмеялся под маской, поднимаясь:

— Еще как. Ладно, не скучай.

— Тебе того же.

Сенджу проследил за тем, как его новый партнер скрывается в воронке, и поднялся, потянувшись.

— План действий на неделю. Трахнуть химе, стать джинчурики, надеть шляпу Казекаге, еще пару раз трахнуть химе. А жизнь-то налаживается.

Глава опубликована: 13.01.2018

** ГЛАВА 118

------------------------------------------------------------

Появление двух путешественников, объявившихся в небольшом городке на краю пустыни, не вызвало ни у кого ни малейшего удивления. По сути, этот городок находился не только на границе пустыни, но и на границе Страны Ветра, но путники здесь бывали не часто. Вся торговля шла морем, страна была не богатой, дайме и вовсе бедным, своих синоби не имелось. Захолустье, один словом. Или не совсем?

Это был медвежий угол. Этакая тихая гавань, в которой пытались схорониться те, кто не хотел больше брать в руки оружие. Точнее, те, кто пытался себя в этом убедить. Десяток городков и деревушек, разбросанных по краю пустыни, скудным лесам, извилистым холмам и узкой полосе берега. Война регулярно добиралась и до этого захолустья. Но, по крайней мере, эта маленькая страна уже очень давно не становилась ареной для сражений двух или более армий.

Но назвать ее спокойной все же нельзя. Сюда перебирались разные уставшие от активной жизни синоби, у которых не было серьезных долгов в большом мире. Иначе найдут и достанут даже здесь. Но и пытающихся спрятаться преступников здесь хватает, и периодически за ними прибывают поисковые команды. И двух новичков в темных плащах восприняли равнодушно, если вообще обратили внимание на их появление. Они могли быть в глазах местных как беглецами, так и охотниками.

Никаких развлечений в этом городе не было. Вообще на первый взгляд сложно было сказать, зачем здесь живут люди и чем они занимаются. Но ответ был. Золото. Когда-то здесь добывали золото. Но шахты были давно завалены, а в речушке, где золотоискатели пытались намыть пару самородков, редко попадались небольшие камешки. Некоторые жители пасли скот, питающийся редкими растениями, которые с немалым трудом можно было найти в окрестностях городка.

— Мы точно пришли туда, куда нужно? — спросила куноити, обводя взглядом ветхие домишки.

Но ее спутник уверенно шел куда-то мимо городка. Похоже, для него это был лишь ориентир, даже не точка маршрута.

— Мне, вообще-то, есть нужно, — напомнила куноити. — И другие потребности у меня имеются.

— Мы почти пришли, — сообщил Курохай.

— Обнадеживающе, — выдохнула девушка.

Хокаге свернул и, остановившись на пару секунд, снова уверенно двинулся вперед, прибавив шагу.

— Давно хотела спросить — как ты ориентируешься? В большом масштабе, я имею в виду. Мы же прямо на этот городок вышли, хотя столько по пустыне без всяких ориентиров протопали.

— Тени.

Сигурэ не поняла:

— Что?

— Тени, — повторил Курохай.

— Эм… Я слышала и в первый раз. Что ты имеешь в…

Она посмотрела под ноги, увидев несколько крупных камушков. И под камушками были тени.

— О-оу-у-у… — протянула куноити.

Городок быстро уходил в горизонт, а впереди пошли холмы, растительности на которых было заметно больше, чем в окружающей степи.

— Я, наверное, свихнулась бы, — призналась Сигурэ, пытаясь представить, как видит окружающий мир ее спутник.

— Не исключено, — подтвердил Хокаге. — Но к этому можно привыкнуть. И это даже по-своему удобно.

Девушка хмыкнула:

— Если бы у тебя была возможность вернуть нормальные чувства…

— Я бы их вернул, — подтвердил Хокаге. — Я бы многое вернул. Но такой возможности нет.

Она улыбнулась:

— Нет ничего невозможного.

— Подозреваю, что способ мне не понравится, — предположил Курохай.

Они поднялись на очередной холм и остановились. Хокаге снова осматривался, прикидывая ориентиры.

— Ты так и не спросила, что мы ищем, — напомнил Хокаге.

— Я тебе доверяю, — пожала плечами куноити.

— А как же любопытство?

— Хм…

Она задумалась. Хокаге же нашел искомый ориентир и двинулся дальше. Куноити поспешила за ним.

— Убедил. И что мы ищем?

— В архивах нашли записи об одном старом схроне где-то в этой области. Четвертый Хокаге отправлял сюда экспедицию для изучения одного источника с необычной водой. В конечном итоге Четвертый умер, а экспедиция дала некоторые результаты, но была засекречена и… брошена.

Сигурэ задумалась и уточнила:

— Но ты не знаешь, что именно они узнали?

— Только примерно.

За очередным холмом обнаружилась небольшая низина, в которой была поставлена вполне ухоженная ферма. И четверка индивидуумов бандитской наружности колотили в дверь небольшого, но капитального домика.

— Старик! Открывай по-хорошему!

Куноити ухмыльнулась:

— Не повезло парням. Но скажи мне, как получается, что ты все время натыкаешься на такие вещи? Это уже третья группа смертников, которые нам по пути попадаются. Как ты их находишь?

Курохай ожидаемо не ответил, рванув вперед. Он не стал окрикивать неудачников, не стал предупреждать, вообще не медлил. Просто из его правой руки выскользнула цепь с наконечником, которую Хокаге раскрутил вокруг ладони. На втором обороте наконечник скользнул вперед, врезавшись в плечо долбившегося в стену бандита. Рывок назад, и у парня вырывает плечо вместе с рукой. Пока бандиты осознают происходящее, наконечник находит следующую цель. Поскольку следующий человек стоял к Хокаге почти боком, наконечник пробил его руку, врезался в грудь, пробивая ребра, и застрял где-то внутри. Его напарники, наконец, осознали, что происходит, и бросились бежать под звуки вырываемого из тела наконечника на цепи, сопровождаемого чавкающими звуками разрываемой плоти и хрустом костей. Новый бросок, и наконечник пробивает позвоночник убегающего бандита, и сразу вырывается обратно. Мгновенной смерти не будет, будет относительно долгая и весьма мучительная. Хорошо хоть даже стонать этот уже не в состоянии. Последнему наконечник прилетел в бедро, после чего цепь потащила его обратно, под ноги Хокаге.

Курохай наступил на рану последнему живому бандиту, заставив того прекратить стонать и услышать его вопрос.

— Что вы здесь делали?

Из домика вышел седой старик, задумчиво оглядевший трупы. Он был невысок и опирался на трость, обычную деревянную палку без всякой обработки. Поношенные тряпки вместо одежды, но чистые, и сам он не походил на запустившего себя человека. Длинная седая борода, как и волосы, была чистой и расчесанной.

— Они регулярно приходят, так что можешь его отпустить. Ничего такого, чего не могу сказать тебе я, он не скажет.

Хокаге вырвал наконечник, позволив цепи смотаться обратно в крепление в руке, а затем резко наступил бандиту на шею.

— Судя по всему, — старик еще раз окинул трупы взглядом, — вы из Корня.

— Да. И нет. Зайдем.

Старик тяжело вздохнул, сделав вид, что очень осуждает действия незваных гостей, но пошел в дом, оставляя дверь открытой и как бы приглашая войти.

— Эти мальчишки регулярно меня навещают. Напоминают, что я не плачу им за найденное золото, значит и золото добывать не должен. Или что-то вроде того, — пояснил старик. — Теперь придется их хоронить.

— Убери тела, — приказал Курохай напарнице.

Сигурэ хмыкнула, но отказываться не стала. Призвала пару змей и вернулась в домик:

— Умираю от голода. Угостите?

Старик указал на стол. Обстановка в домике была простой, но уютной. Было заметно, что живет он здесь уже довольно давно.

— Садитесь, — старик подошел к кухонному столу. — Вы от Данзо, наверное?

Сигурэ, стянув капюшон, охотно села за обеденный стол, а вот Курохай подошел к углу комнаты, встав напротив замаскированного тайного хода.

— Данзо убит мной. Я — Шестой Хокаге.

Старик замер на несколько секунд, продолжил наваливать нехитрой каши в тарелку.

— Какая честь. И что привело тебя сюда? Если секрет бессмертия, то я бы не советовал…

— Мне не нужно бессмертие. Я здесь, чтобы спасти одного человека.

Хозяин дома развернулся и поставил перед куноити тарелку каши с простым хлебом. Он пару мгновений рассматривал лицо девушки.

— М? Ты дочь Орочимару? Или внучка? Я его видел маленьким, когда он только гэнина получил.

Сигурэ немного замешкалась, вымучено улыбнувшись:

— Дочь, — ответила она, не вдаваясь в подробности.

— Угу, — такой ответ старика вполне удовлетворил, и он развернулся к Хокаге. — Не самый удачный способ спасения ты выбрал, Шестой Хокаге.

— Другого нет, — ответил Курохай. И, помолчав, пояснил, — Я собираюсь спасти женщину джинчурики, понесшую от него сына, получившую смертельную рану и застрявшую вместе с ребенком на грани между жизнью и смертью.

Старик хмыкнул:

— И какой идиот позволил женщине джинчурики сунуться под удар, а?

Курохай вопрос проигнорировал. Старик махнул рукой:

— Ладно. Вижу, ход ты сам нашел. Там свитки, ищи, что тебе нужно.

Сеннин открыл дверцу в полу и спрыгнул вниз. То, что его габариты немного не помещались в небольшое отверстие, сеннина не остановило. Старик же сел за стол напротив куноити.

— Не хочу показаться негостеприимным хозяином, но буду рад, если вы закончите свои дела и свалите из моего дома. У меня нет обязанностей перед Конохой, а слова про честь и Волю Огня можете засунуть в жопу.

Сигурэ улыбнулась:

— От нас вы таких точно не услышите. Я вообще не из Конохи, а Куро… — она пожала плечами. — Не в его стиле. Хотя я бы не ручалась.

— Не из Конохи? Орочимару нагулял дочку на стороне? — удивился старик.

Сигуре опустила взгляд в тарелку с кашей. Ей почему-то было немного стыдно.

— Орочимару стал нукенином еще до моего рождения.

— Вот как! — старик удивился, пожевав губами. — А его напарники? Джирайя и Тсунаде? Не ушли же они вместе с ним?

Сигурэ отрицательно покачала головой:

— Джирайя недавно погиб. Тсунаде действующая Пятая Хокаге. Много времени прошло, многое изменилось со смерти Четвертого.

Старик покивал:

— Это да, я тут совсем от мира оторван. Вот значит, как сложилось. Нда…

Куноити решила сменить тему.

— А что за источник вы тут… Ну… Из-за которого вас сюда послали?

Седой отмахнулся:

— Да… — но все же решил объяснить. — Там, южнее, ущелье больше. Увидите. Там, на дне почти, источник есть. Так вот вода в нем наполнена чакрой. Природной чакрой. Ее не то, чтобы пить, даже прикасаться к ней открытой кожей противопоказано. Можно стать каменной статуей самого себя один к одному, если ты не сеннин, конечно. Вот мы тут и изучали эту лужу.

Сигурэ заинтересовалась:

— А если разбавить?

Старик хмыкнул:

— Жаль, статуи моих напарников не сохранились. Было бы наглядное пособие всяким разбавлятелям.

Куноити хотела ответить, но кушать ей хотелось все же больше, поэтому она промолчала. Старик понял молчание по-своему:

— Я серьезно. Этот источник называю Деддорейку, а воду в нем Синнамизу.

Мертвое озеро и Мертвая Вода. Куноити хмыкнула:

— Как оригинально.

— Если попретесь туда, то сами увидите. Вокруг озера в паре метров сухая мертвая земля, а вокруг зелень и жизнь бьет ключом.

Куноичи отложила тарелку в сторону:

— А если набрать воды в бутылку, то далеко можно унести?

Старик отрицательно покачал головой:

— Вода потеряет свои свойства за день-два, зависит от того, как быстро бежать. Но она останется опасной до самого последнего момента. Просто если выпить выдохшуюся воду, а не свежую воду, то в камень превратишься не сразу, а за несколько часов.

Сигурэ хотела спросить что-то еще, но не успела. Из ямы вылез Курохай, сразу двинувшись к выходу.

— Мы уходим, — сообщил он не оборачиваясь.

Старик хмыкнул, глядя, как куноити поспешила последовать за своим напарником:

— Узнаю школу Корня. С вами всегда было приятно общаться.

Хокаге остановился у двери, чуть повернув голову:

— Источник в получасе быстрым темпом?

Седой чуть помедлил с ответом, но кивнул:

— Примерно так.

Коноховцы покинули домик и двинулись напрямую к источнику. Когда они несколько отдалились от домика, Хокаге предупредил:

— Будь наготове.

Сигурэ напряглась:

— Что-то не так?

— Да. И нет. С такой дистанции я уже должен был заметить искажение чакры…

_"Вообще-то его должна была заметить я"_ — фыркнула Оракул, но услышал ее только сеннин.

— Но я ничего не ощущаю. Это не нормально.

Куноити серьезно кивнула, хотя и так не забывала поглядывать по сторонам и не теряла сосредоточенности. В настоящее время расслабляться вообще противопоказано.

Вскоре они преодолели очередной холм, за которым начиналась скальная гряда, не слишком высокая, но заметная. Сразу за ней начиналась долина, являющаяся целью их путешествия. Люди здесь не селились, несмотря на обильную растительность на скалистых склонах.

— Эта растительность тоже опасна? — спросила куноити.

— Нет. Экспедиция провела исследования флоры и фауны. И они ничего не нашли.

— Тогда почему люди сюда не ходят? Я не одного домика не вижу.

— Предрассудки, — ответил Хокаге. — Местные считают эту долину проклятой. Экспедиция накопила множество историй о тех, кто пошел сюда и не вернулся.

Сигурэ качнула головой:

— Я думала, сюда стремятся отчаянные люди, готовые идти на риск.

— Да. И нет. В долине нет золота. Нет никаких ценностей, кроме источника, который несет только смерть. Нет ничего, ради чего стоило бы рисковать. Если бы в источнике можно было бы выловить золотые самородки, люди тянулись бы сюда, не обращая внимания не мертвецов. А так…

Он остановился. До края зеленых насаждений, резко обрывающихся, без всякого перехода, оставалось всего с десяток шагов. Сигурэ ощутила что-то странное и тоже всмотрелась в лес перед ними. Склон скал уходил вверх, но не слишком резко, вполне проходимо даже для человека, не говоря уже о синоби. Пара сотен метров до вершины, не больше.

— Я понял, в чем дело, — сказал Хокаге.

Куноити бросила на него вопросительный взгляд. А Хокаге, снова выпустив цепь, резко раскрутил ее и метнул в тень леса. Раздался чей-то болезненно злой рык. Курохай рванул цепь на себя, и цепь вытащила из полосы леса какое-то животное. Животное, напоминавшее большую кошку. Но, увидев ее, Сигурэ едва сумела подавить желание уничтожить тварь на месте.

На сухую землю упала измененная джуином тварь. По шерсти проходили черные полосы проклятой печати, яркие зеленые зрачки в черных глазах бросили на синоби злобный взгляд. Такой, какого не может быть о обычного животного. Из оставленной наконечником цепи раны лилась желтоватая слизь.

Тварь напряглась, готовясь к прыжку, но не успела. Хокаге вскинул руку, стреляя. Первый снаряд влетел в голову, второй в грудь. Взрыв, и тварь разваливается на ошметки плоти, разбрызгивая вокруг склизкую кровь.

— Орочимару! — выплюнула Сигурэ. — Но он должен быть мертв!

— Должен быть, — подтвердил сеннин. — Или это кто-то из тех, кто с ним работал. Наша задача только что несколько усложнилась.

И, подтверждая его слова, в лесу зарычали десятки искаженных проклятой чакрой существ.

Глава опубликована: 13.01.2018

** ГЛАВА 119

------------------------------------------------------------

Сегодня было прохладно. И туман подошел к стенам плавучего города-острова намного ближе, чем обычно. Но Найту был приятен холод. Ему нужно было проветрить голову.

Он прочитал книгу. Трижды. И действительно не получил ответов, лишь еще больше вопросов. Но старик был прав. Его понимание мира перевернулось с ног на голову. Впрочем, некоторые его сомнения все же нашли подтверждения и объяснения. Орден. Они не были фанатиками, желающими уничтожить синоби. Они были защитниками. Потому что у них не было другого выбора. А если и был, то, насколько понимал Найт, этот выбор был еще более отвратителен и паскуден, чем тот, которому они следовали. Все перемешалось. Сейчас, глядя на все это с другой стороны…

На балкон поднялся мужчина в форме Ордена. Очевидно, что шел он именно за ним.

— Рин, — привлек к себе внимание воин. — Гранд-магистр приглашает тебя на обед.

Найт немного удивился. Уже обед? Столько времени прошло? Кажется, он пошел сюда сразу после завтрака.

— Да. Конечно, — кивнул Рин.

От таких предложений не отказываются. Он шел за воином Ордена, не чувствуя в себе сомнения или страха. Он не сомневался в том, что его уже раскрыли. Давно раскрыли. Но истина… Этот старик рассказал еще не все. Он скажет еще многое, и Рин хотел его услышать. Хотел получить ответы хотя бы на некоторые вопросы. Некоторые из многих, что его еще мучали. Он не испытывал сомнений или страха. Только нетерпение. Каждый шаг хотелось ускориться, быстрее добраться до цели. И получить, наконец, ответы.

Перед Найтом открыли дверь и пропустили вперед. Краем сознания он отмечал пройденный путь, тренированный разум, вбитые в подкорку правила поведения, он мог бы пройти обратный путь с закрытыми глазами. Но сейчас все это было не важно.

— Рин, — старик не оторвался от какой-то книги и кивнул на свободное место, — присаживайся. В ногах правды нет.

Небольшая комната без окон. Столовая, но буквально на шесть человек, больше за столом просто не поместится. Есть камин, сейчас озорно потрескивающий сгорающим деревом. Здесь они были одни, обед уже стоял на столе. Скромный обед, суп, рис с рыбой, немного зелени и чай. Он уже не раз отмечал свойственный членам ордена аскетизм.

Синоби сел на отодвинутый стул, придвинулся к столу.

— Вы же знаете, что я синоби?

Старик, продолжавший что-то читать, даже не перевел на него взгляд:

— Конечно. Вас, ниндзя, я отличаю с первого взгляда, — он сложил книгу и отложил ее в сторону, посмотрев на Найта.

Парень чуть наклонил голову в сторону:

— И вас это не беспокоит?

— Ты не преступник, — старик чуть повел головой, как будто хотел пожать плечами, но поленился. — И, несмотря на положение вещей, никакой личной ненависти к вам мы не испытываем. Вы такие же жертвы обстоятельств, как и мы. Врагами нас делают условия жизни, Рин. Или ты бы предпочел другое имя?

— Найт, — кивнул синоби.

Старик чуть улыбнулся:

— Как скажешь. Ты прочитал книгу, и теперь у тебя много вопросов, да?

Найт кивнул:

— Много. Но… Начну с себя. Я не могу использовать свои способности уже… После травмы, в общем.

— К этому мы не причастны. Но, наши медики могут тебя осмотреть, если позволишь. Они, конечно, не специалисты, но могут что-нибудь подсказать.

— А дальше? — спросил Найт.

Он все же почувствовал некоторое напряжение. Его волновала собственная судьба, пусть он и откладывал мысли об этом в сторону.

— Если захочешь покинуть Левиафана и вернуться на большую землю — мы предоставим тебе лодку и проводника.

— Просто отпустите?

Старик кивнул:

— Конечно. Я же сказал, здесь ты гость.

— А знания об… — Найт запнулся. — Вы же хотите сохранить в секрете…

Старик покачал головой:

— Нет. Хотели, но теперь уже поздно. Если Рассвет закончит начатое — все будет кончено. Вот и все.

Синоби подумал немного, и кивнул:

— Да, наверное, — собравшись с мыслями, он попросил. — Расскажите мне о вашей стране.

Старик тоже медлил, обдумывая что-то, прежде чем начать.

— Как ты и прочитал в книге, наша страна лежит за океаном. И у нас нет синоби, вообще тех, кто может пользоваться чакрой. Когда Кагуя и Рикудо отрезали мир синоби от всего остального мира, мы оказались… Брошенными. На вашем материке война с истинными жителями этого мира давно закончилась, ваше право на жизнь они больше не оспаривают. Но у нас она не прекращалась. Даже сейчас, но теперь мы умеем прочно держать свои границы. Первые годы после Разрыва были самыми тяжелыми. Звериные кланы, поняв, что мы остались без поддержки, накинулись на нас, с ожесточением, с желанием прогнать из своих земель. Самые кровавые годы. Наши воины гибли, звери постоянно прорывались через границы, устраивали бойни в селениях. Одно хорошо… Чакра. Мы были ее лишены. Но и они тоже. Сейчас сохранившие разум кланы зверей живут вокруг естественных природных источников. Поэтому наша война была кровопролитной. Но ожесточенная ее фаза уже прошла.

Старик замолчал, отпивая чая. К обеду они пока так и не притронулись, но… Было не до того.

— Все мои предки защищали нашу страну. Дед лишился рук, отец глаз. Мой сын погиб несколько лет назад на границе. Для нас это не прошлое, а настоящее. Но пока граница стоит, от этой угрозы мы защищены. Но теперь нам угрожают синоби. Не строй иллюзий на счет того, что произойдет, когда ваш мир узнает о нас. Еще одна война, только и всего. Война, в которой у нас не будет ни единого шанса. Это здесь, силами Ордена, скрытно, мы кое на что способны. А там, дома…

Он отмахнулся, и Найт кивнул:

— Да. Вам не выстоять в открытом бою.

— Верно, Найт. Я уже давно… В Ордене. Мы многое сделали. И до последнего момента наша скрытность была достаточной защитой нашему дому. Но настоящего оружия у нас до сих пор нет. Подавители… — старик неопределенно повел рукой. — Ты их видел уже, я думаю. Они не действуют постоянно. Проведи под их действием несколько суток, и твое тело само приспособится защищаться от их излучения. Вон, Узумаки живут на Левиафане уже давно и вообще их не замечают.

Найт дернулся:

— Вы спасли Узумаки?

— Кого смогли, да, — старик говорил об этом, как о чем-то незначительном. — Они нам до конца не доверяли, конечно, но многие семьи оказались под нашей защитой, и… Избежали уничтожения. У нас было много союзников, мы вторую сотню лет пытаемся найти… возможность сосуществовать без борьбы. Но все это кончается одинаково. Я видел своими глазами падение города Роурана. Видел войну в Дожде. Да и падение Скрытого Водоворота тоже видел своими глазами.

Он снова отпил чая, помолчав немного.

— Но теперь вы считаете, что у вас появился шанс уничтожить синоби?

Старик отрицательно качнул головой:

— Не совсем. Не уничтожить, а лишить чакры. Совсем. Всех. Если мы не найдем способов адекватного сосуществования. С теми же Узумаки мы живем не один год, и ничего. Нас делает врагами не сама чакра, нет. Врагами Орден и синоби делает неуемное стремление последних к власти и силе, к сожалению. Лишь некоторые из вас способны к созиданию. Большинство же — завоеватели. Две сотни лет сбора информации наглядно это подтверждают. И это тоже влияние чакры Кагуи, насколько нам известно.

Он помолчал, задумчиво глядя на чашку с чаем, но пить так и не стал.

— Но мы не завоеватели. Орден создан для защиты, в первую очередь. И наша цель сейчас — вмешаться в технику, которую задумали провести Акацки. Этот ритуал… — старик грустно улыбнулся. — Эта техника. Она на короткое время даст одному единственному разумному существу, не важно, кто это будет, невероятную, огромную власть над всем миром. На короткое время она сделает своего хозяина равным богу. Все, чего мы хотим — повлиять на чакру. Исключить появление синоби… Как вы говорите… "S+" рангов. Слишком много могущества попадает в совершенно случайные руки. А такая власть, такая сила… они развращают.

Найт кивнул, соглашаясь с этим.

— И все те… создания, которых вы выпускали…

Старик снова кивнул:

— Я не буду отрицать, что мы их создали. Все они — наши попытки найти средство для защиты, и нападения, если потребуется. Мы не так давно узнали о том, что делают и к чему готовятся Акацки. Но теперь, благодаря им, у нас появился шанс завершить эту борьбу малой кровью. Без массовой резни, без войны, которая охватит весь ваш мир, и обязательно захватит наш. Поэтому эти… создания нам более не нужны. Все работы над ними уже были прекращены.

Синоби снова кивнул:

— Но теперь вам нужен тот, кто поведет ритуал.

Старик медленно кивнул:

— Да. И он у нас есть. Джокер. Идем, я тебе покажу. Тьерн!

Через пару минут они уже шли по какому-то коридору. Здесь случайных людей не было, только солдаты Ордена. Старик продолжал рассказ:

— Мы намеренно связали образ Джокера с Культом. Знаю я, как нас у вас называют. Но что поделать? Мы слишком слабы. Левиафан защитить еще можем, но вот действовать в нападении — уже нет. Вот и используем любые… способы. Вот и Джокер…

Он замолчал, и остаток пути они прошли в молчании. Воины Ордена умолкали, когда они проходили мимо, даже вытягивались в струнку. Тихо поскрипывали колеса кресла-каталки. Найт снова ощутил нетерпение, но, естественно, не стал его выказывать. Наконец, несколько поворотов, и…

— Вот она. Техника сохранения сознания и памяти, — произнес старик, заходя в комнату.

Внушительное, по меркам корабля, помещение. Практически в центре ложе, явно под человека. Под ним, на полу, сложная печать, очень сложная. Таких Найту еще не доводилось видеть. Одна из стен была превращена в один сплошной шкаф с рядами полок, на которых, на специальных подставках, покоились сотни черепов, покрытых печатями. Над ложем кружилось два лиловых светлячка, не вылетавших за пределы печати. У другой стены стояли колбы, огромные пробирки, внутри каждой из которых плавало человеческое тело. Или тело синоби? Здесь трудились несколько сотрудников, одна из которых имела пышные алые волосы. Под их лабораторию было отведено не меньше половины помещения.

— Алина, — кивнул ей старик.

— Гранд-магистр, — кивнула в ответ молодая женщина, а затем перевела взгляд бездонных зеленых глаз на Найта.

Он почувствовал, как его качнуло. Его тут же подхватили сильные руки бойца Ордена и повели к печати.

— Благодарю, Алина, не отключай его, мы еще не договорили, — попросил старик и снова перевел внимание на Найта. — Все очень просто, как видишь. Джокер никогда не был бессмертным, более того, посмотри на эти сотни черепов. Все они умерли. Первые вообще держались весьма недолго, но постепенно мы наработали необходимый опыт. Лучше всего подходят синоби, причем сильные, естественно. Но с их захватом всегда были сложности. Видишь эти два светлячка? Они показывают, что сейчас где-то бродят два Джокера.

Найта, не способного контролировать собственное тело, аккуратно положили на ложе. А он все еще не мог понять, почему ему не страшно.

— Ты проживешь их жизни, парень. Всех, кто уже умер на данный момент. Это не займет много времени, сутки, может двое. И проснешься уже совсем другим. Поверь знающему человеку, множество прожитых жизней сильно меняют твой взгляд на вещи.

Интонации и голос старика несколько изменились. Он, поморщившись, поднялся с каталки. Взяв тут же поданную ему трость, он подошел к ложу и заглянул в глаза Найту.

— Не волнуйся. Ты сохранишь себя и свое я. Да и опыта наберешься изрядного. Но их жизни оставят на тебе отпечаток. Поверь мне. Первые испытатели были добровольцами. Некоторые из них даже прибыли из нашей страны. Так что ты сможешь увидеть то, что будешь защищать. У тебя будут причины защищать свой новый дом. А когда ты погибнешь, твоя память, твоя душа сохраниться здесь. Не бойся. Страха больше нет. Ты обретешь свое собственное бессмертие в тех, кто пойдет за тобой, — старик уже собрался отойти, но ухмыльнулся. — И о подружке твоей позаботятся. С ней все будет хорошо.

Глаза синоби слегка дрожали от попыток контролировать их. Но паралич уже полностью захватил его тело. И не только тело. Мысли текли как-то вяло, неохотно. Техника, которой его атаковали, была если не совершенна, то близка к этому. Он попросту не мог заставить себя вспомнить те способы противодействия парализующим техникам, которым его учили. Поэтому никакого сопротивления. Даже в мыслях. Полная, абсолютная покорность.

Наконец, старик вышел из печати и вернулся к своему креслу, но садиться пока не стал, опираясь на свою трость. Узумаки кивнула своим помощникам. Они встали на понятных только им самим узлах фуин и сложили руки в печати концентрации. Техника начала работать, заставив лежавшего на ложе синоби дергаться.

— Мальчишка совсем. Да и способностями, похоже, не выделяется, — прокомментировал воин Ордена.

— Не скажи, Тьерн. Способности у него есть. А что мальчишка… Так сам знаешь. Юноша бледный со взором горящим. Опыт в нашем случае только добавляет проблем. К тому же он Коноховец, а это плюс. Слишком мало оттуда информации приходит. Вот и послушаем, что он нам расскажет интересного, — старик улыбнулся. — В нашем положении первое оружие — это информация, Тьерн.

Воин поморщился:

— Я помню, гранд-магистр.

Техника заработала и больше не требовала постоянного присутствия исполнителей. Поэтому Узумаки, отдав несколько распоряжений помощникам, так же двинулась к старику:

— Я снова проиграла, — она бросила монетку воину. — Дядя, в чем секрет? Почему они все приходят сюда добровольно?

— Опыт, малышка, — старик отечески погладил Узумаки по голове, чем та была очень довольна.

Он не врал на счет Узумаки. Красноволосых на Левиафане приняли очень хорошо. Да он вообще не врал в разговоре с этим мальчишкой. Как не врал и племяннице. Опыта у него действительно было много. Пожалуй, больше, чем у любого живого существа в этом мире. Сомнения были только на счет одного. Конкурента, которого он пока так и не нашел.

— Сообщите мне, как обычно, — распорядился гранд-магистр, прежде чем сесть в кресло-каталку. — Тьерн! Вези меня обратно! Я так и не пообедал!

Глава опубликована: 13.01.2018

** ГЛАВА 120

------------------------------------------------------------

Ханаби еще не бывала в этой части подземелий. Вокруг не было заметных повреждений, видимо, техника лидера Рассвета досюда не достала. Это не удивляло Ханаби, так как ее глаза едва могли заглядывать сквозь здешние стены. Хорошо защищенное место, хорошо скрытое.

— Его удерживают мощные печати, — пояснила Миина. — Да он и не сопротивляется, в общем-то.

Ханаби кивнула:

— Я поняла. Мне нужно что-то узнать у него?

Куноити улыбнулась:

— Нет. Просто ни у кого из нас нет времени с ним сидеть. А больше доверенных людей у Курохая нет, я так понимаю.

Хьюга поморщилась:

— То есть я нянька?

Миина развела руками:

— Похоже на то. Но раз уж попросил…

Ханаби кивнула. Во-первых, игнорировать пусть даже просьбы учителя не стоит. Во-вторых, Курохай и "просьба" — вещи очень далекие друг от друга. Если он говорит, что хочет, чтобы она нянчилась с джин… с биджу, значит, так надо. Есть какая-то причина.

— Я понимаю. Сделаю все, что в моих силах, — выдохнула молодая куноити.

Еще раз глянув на корзинку с едой, Ханаби вздохнула и двинулась вперед по указанному коридору. Где-то наверху приходила в себя после атаки Коноха, ее сестра находилась, видимо, в Долине, клан готовится к переезду в безопасное, по словам сенсея, место. А она будет кормить с рук Девятихвостого Лиса. Если он, лис, конечно, согласиться на это.

Ханаби не думала над тем, о чем будет говорить с лисом. Она вообще не думала о том, что будет с ним говорить. Ее беспокоила Хината. Беспокоил клан. Эти вещи казались куда важнее сейчас.

Как-то неожиданно коридор кончился. Огромная зала казалась нереальной для подземелья. Слишком внушительная, слишком большая. Но в тоже время… Это была клетка для Лиса. А лис оказался маленькой человеческой фигуркой в центре. И она мгновенное почувствовала на себе его взгляд. Короткое, но явственное ощущение беспричинного, но глубокого страха. Ощущение дыхания из пасти хищника на своем лице. Ощущение тихого рычания над ухом. Короткое, и, пожалуй, неподготовленного человека это короткое ощущение могло бы изрядно… Напугать. Но не ее. Переодический холодный душ из концентрированной жажды убийства в исполнении Хокаге приучил ее быстро брать себя в руки, подавляя собственную слабость.

Она уверенным шагом двинулась к Лису, рассматривая живого воплощенного демона. За пределами оков находилась только голова и ладони, но этого было достаточно, чтобы понять главное. Это не Наруто. Лицо имело какие-то отдаленного знакомые черты, все же Ханаби не единожды видела Наруто и легко могла его узнать. Но в… морде демона тот голубоглазый блондин едва узнавался. Она даже не сказала бы, что этот парень брат тому Наруто. Слишком велика разница.

— Я принесла тебе перекусить, — когда до лиса оставалось еще шагов пятьдесят крикнула Ханаби.

Он промолчал. Куноити подошла на десяток шагов, остановившись. Лис был заметно… мощнее телосложением. Мускулистые руки с заметными когтями, мощная шея. И рыжие волосы, куда длиннее, чем были у Наруто. Впрочем, пора переставать сравнивать. Теперь это однозначно не Наруто, и точка. Лис втянул воздух.

— Я тебя не знаю. Но от тебя пахнет почти так же, как от нее… — у демона был необычный голос.

Приятный, если бы у Ханаби спросили. Куда приятнее, чем у Курохая. Голос лиса не отдавал той потусторонней силой, не ассоциировался с ходячим воплощением смерти. Да, в нем было некое рычание, не без этого. Но никаких неприятных ощущений голос демона не вызывал.

— Меня зовут Ханаби. Я сестра Хинаты.

Яркий желтый зрачок несколько долгих секунд был направлен прямо в лицо Ханаби, затем осмотрел ее с ног до головы, и снова остановился на ее глазах.

— Да, вы похожи. Он сказал, что сумел ее спасти. Это правда?

Ханаби подошла ближе и поставила корзинку на пол, сев рядом.

— Мне сенсей сказал то же самое. Что она еще жива, и он еще может ее спасти.

Демон перевел взгляд. Теперь он смотрел прямо перед собой.

— Не завидую ее участи. Очнуться, чтобы узнать, что твой любимый умер.

Ханаби уловила в интонации лиса что-то… Такое.

— Тебе это знакомо?

Его лицо ничего не выражало. Застывшая маска. Когда он говорил, губы шевелились, но никакой мимики. Возможно, что для Лиса человеческой мимики просто не существовало. Ханаби бы этого не исключала.

— Я сам убил свою семью. Свою мать, свою любовь, своих детей.

Его взгляд дрогнул. Эмоции этому существу были совсем не чужды. Он страдал.

— Была причина?

— Такому нет оправдания. Нет причины, что могла бы это оправдать.

Ханаби перевела взгляд на корзинку. Это существо вряд ли нуждалось в еде. Она это видела своими глазами. Лис просто на выдохе выделял больше чакры, чем средний тюнин способен сконцентрировать для техники.

— Но причина была, — уверенно заявила куноити. — Ты бы не сделал это без причины.

Ярко желтые зрачки снова сосредоточились на ней. Но лис…

Он был спокоен. Нет, не так. Это существо, он… Он был иным. Другим. Дело в контрасте. Когда она попала в компанию Курохая, то заметила… Точнее была вынуждена обратить внимание на поведение окружающих. Дело не в эмоциях, а в причинах. Она заметила это и начала осознавать. Еще далеко не все ей было понятно, но вот сейчас…

Демон злился не на нее.

— Ты злишься на себя, — поняла Ханаби. — Ты считаешь, что то, что послужило причиной тогда, сейчас уже не кажется верным.

Взгляд изменился. Что-то неощутимое, на уровне интуиции. Но Ханаби в этом не сомневалась.

— Смешно, — признался лис. — Но ты права. Я злюсь на себя.

Ханаби кивнула:

— Я тоже на себя злюсь. Я не смола ее защитить. Могла бы. Но не защитила.

Теперь уже она отвела взгляд.

— Я столько тренировалась. Тренировалась у самого лучшего. У самого сильного. И ничего не смогла сделать. Я, всего лишь гэнин, не могу перестать себя винить в том, что это из-за меня моя сестра получила смертельную рану.

— Потому что не важно, гэнин ты или нет, — подтвердил демон. — Важно лишь то, что ты не сумел.

Они оба замолчали. Но замолчали от полного взаимопонимания. Ханаби не сдержала улыбки:

— Вот же биджев…

— М? — не понял лис.

— Курохай. Он знал. Когда просил меня придти сюда, знал.

Лис чуть задумался, а затем понял.

— Да. Похоже на то, — согласился лис. — От Хокаге такого можно ожидать. Для него в первую очередь стоит деревня, а не отдельные ее жители.

Ханаби мотнула головой:

— Ты еще не знаешь Курохая. Все не так просто. Для него верные люди важнее, чем вся деревня в целом. Значит, для меня и тебя он может сделать больше, чем для деревни.

Взгляд лиса выразил скепсис:

— Ты в этом уверена?

Но Ханаби уверенно закивала:

— Абсолютно. Кланы всегда себе на уме. А вот верные люди, разделяющие общую с тобой цель, могут сделать больше, чем целые кланы. Он был в этом уверен.

Демон несколько долгих секунд сверлил ее взглядом, видимо, размышляя, но все же согласился:

— Возможно, ты права.

— Я уверена! — заявила Ханаби. — Сейчас есть лишь пара человек, которые при любом решении Хокаге заявят, что они с ним согласны. Но большинство в Конохе все равно не будут ему противодействовать. Потому что верят, что он прав. Доверяют. Ведь его решения далеко не всегда очевидны.

Желтый зрачок дрогнул, отойдя в сторону. Лис прищурился.

— Мне это знакомо. Рикудо. Но он, в конечном итоге, оказался прав. Если бы мы слушали бы его с самого начала, то… Возможно, избежали бы всего дерьма, в которое вляпались впоследствии…

Ханаби кивнула:

— Я согласна. В это нелегко поверить, но… Но не ошибается он. Не в таких вещах. Не настолько. Я лучше рискну, но доверюсь ему, чем допущу опасность.

Зрачок снова перешел на нее:

— Ты хочешь, чтобы я доверился тебе? Я заодно и ему?

Ханаби замялась ненадолго, но все же нашла в себе силы утвердительно кивнуть:

— Да! Я хочу, чтобы ты нам доверял! Пожалуйста! Он не врет. Если сам сомневается, то так и скажет об этом. Но если уверен — то уверенностью проникнуться все, кто готов за ним идти. Это лучше, чем надежда. Лучше, чем ожидание чуда, которого не произойдет!

Несколько секунд лис смотрел на нее, думая о чем-то. Закрыл глаза. А когда открыл, то его взгляд был устремлен прямо перед собой.

— Курама.

— М? — не поняла Ханаби.

— Меня зовут Курама.

Куноити улыбнулась:

— А меня Ханаби.

Он снова направил на нее взгляд, отмечая, что улыбку девушки нельзя было назвать светлой и счастливой. Нет. Она была грустной и скрывала беспокойство девочки.

— Что ты там принесла? Я не чувствовал вкуса еды уже много лет. Кроме рамена. Ненавижу рамен. Наруто постоянно жрал этот рамен. Я готов съесть что угодно, кроме рамена.

Ханаби рассмеялась:

— Нет, рамена здесь нет.

За всем этим со стороны наблюдали Шикамару и Миина. Последняя все еще не отошла до конца от применения техники, пленившей лиса, и потому чувствовала себя не лучшим образом.

— Похоже, с ним действительно можно договориться, — признал Нара.

Миина его оптимизма не разделяла:

— Он девятихвостый, и он опасен. А без контроля опасен очень сильно.

— Сейчас вообще опасно, и один биджу картину сильно не ухудшит. Но решение принимать Курохаю, — заключил Нара, не желая вступать в спор. — Я иду на поверхность.

Куноити отмахнулась, указывая, чтобы валил. У нее, в кои-то веки, выдались выходные. Как и у него. Сейчас на повестке дня восстановление, и все остальное было отодвинуто на второй план. Ненадолго, стоит решить самые насущные проблемы, и Пятая потребует снова начать принимать миссии, а затем и восстановить работы всех отделов. Но это будет не сегодня, и, вероятно, не завтра.

Он вышел на поверхность вблизи госпиталя. Шикамару осознавал себя в новом качестве. В качестве парня, который навещает свою девушку в госпитале. Аска получила несколько незначительных травм. И, не являясь синоби, требовала длительного ухода. Это сам Шикамару после таких травм и дня бы не провалялся. Да, ее уже вылечили, но слабость девушку еще не отпустила.

Палаточный лагерь вокруг госпиталя уже сворачивали. Силами ирьенинов все легкораненые уже встали на ноги, и задерживать на лечении никого не стали. Само здание хоть и пострадало во время атаки, но его приводили в норму в первую очередь. Для всего остального под Конохой нашлось достаточно подземных сооружений.

Шикамару постучался в дверь и вошел. Он ожидал увидеть рыжеволосую девушку читающей, потому что именно так Аска предпочитала коротать время. Однако в этот раз девушка была одета и сидела на кровати, глядя в окно. Она вздрогнула, обернулась, когда Нара вошел. И никакой радости на лице в этот момент у нее не было.

Шикамару остановился, будто запнулся или налетел на невидимую преграду.

— Тебя уже выписывают?

Девушка через силу улыбнулась:

— Да, я попросила…

Она не стала заканчивать, отвернувшись.

— Тебе нужно набраться сил. Но, думаю, домашний режим для этого тоже подойдет.

Аска кивнула:

— Угу, я на это и упирала. А еще на то, что мне будет спокойнее вдалеке от Конохи. Жить прямо на поле боя как-то…

— Так ты решила уехать? — понял Шикамару. — Да, в такой ситуации это ожидаемо. Конечно, новых нападений мы пока не ожидаем, да и клан переселится в безопасное место, но… Когда отправляешься?

— Сегодня вечером, вместе с остальными.

Шикамару прошел к окну и присел на подоконник, подавив желание закурить.

— Я постараюсь к тебе приезжать по возможности, — он ухмыльнулся. — Кто бы мог подумать, что скажу такое, да?

Аска отрицательно качнула головой.

— Что? — не понял Нара.

— Не нужно приезжать.

Шикамару несколько секунд крутил в голове эти слова, а затем все же достал сигареты и закурил.

— Аска, я…

— Не надо, — остановила его девушка. — Я достаточно тебя узнала. И…

— Я люблю тебя, — глядя в глаза девушки уверенно произнес Нара.

Но она отрицательно покачала головой:

— Нет. Единственное, что для тебя имеет значение, это твоя работа. Я для тебя слишком простая. Слишком понятная, слишком обыденная. Тебе нужны головоломки, трудности, противники. Ты устанешь от меня. Очень быстро устанешь.

Она отвернулась. Шикамару поморщился:

— Ты знаешь, что с тем же успехом могла бы просто послать мена нахер? — он затянулся, закрыв глаза, медленно выпустил дым.

Аска хмыкнула:

— Снова умничаешь.

— Ага, — он открыл глаза. — Я могу измениться. Хочу измениться ради тебя. Сейчас горячее время, но оно не вечно. Это…

Девушка покачала головой:

— У меня больше нет сил терпеть и ждать.

— Так и говори. А то про работу и противников какую-то чушь затянула, — поморщился Нара. — Давай передохнем друг от друга. А потом снова встретимся. Позже. У нас еще может получиться…

— Нет. Не может, — она поднялась, явно намереваясь уйти. — Не получиться. Не ищи меня. Никогда не ищи.

Шикамару снова затянулся, глядя, как девушка покинула палату. Закрыл глаза, прислушиваясь к себе. Горький дым, запах больницы, странная пустота в груди. И никаких эмоций.

Дверь открылась и в палату пошла Сакура, смерив парня весьма выразительным взглядом.

— Выкинь сигарету, — тоном, не предполагающим отказа, произнесла ирьенин.

Шикамару раздавил недокуренную сигарету в ладони и выдохнул дым. Он поднял взгляд на куноити, пытаясь увидеть в ней ту девчонку, с которой когда-то учился. Но не видел.

— Твою выписали уже, — Сакура кивнула на двери, — так что проваливай. И так свободных палат не хватает.

Аналитик кивнул, открыл окно и выпрыгнул в него. Сакура недовольно качнула головой, закрыв за ним окно, и двинулась дальше. Работы действительно было еще много, но у нее было и небольшое свое дело. Зайдя в одну из палат, где лежал тяжелораненый дзенин, спящий под техниками. Куноити быстро вытащила из стола запрятанную туда папку. Бумаги, которые лежали внутри, она исписала после того, как присутствовала при опросе пострадавших в бою на озере.

На листке в уголке был нанесен рисунок. Вписанный в круг треугольник. И все, что синоби говорили об этом Дзясине. Ее интересовала месть. Месть и только месть, и не важно, какой ценой.

— Я хочу отомстить, Дзясин-сама. Больше всего на свете я хочу отомстить!

Глава опубликована: 13.01.2018

** ГЛАВА 121

------------------------------------------------------------

Для этого знакового мероприятия даже подготовили особое место, где-то под руинами резиденции Каге. Чтобы, в случае неудачи, максимально быстро и с минимальными потерями прихлопнуть неудачливого джинчурики. По ощущениям Инахо это была сокровищница, или что-то в этом же духе. С другой стороны, не малая часть защиты была направлена вовнутрь, так что не факт, далеко не факт. Возможно — пыточная, или тюрьма для особо бойких? Он размышлял над этим, пока ждал подхода действующих лиц.

— Ты уверен? — еще раз спросила Темари, у которой под маской равнодушия все же проскальзывало волнение.

Она уже задавала этот вопрос, сразу после того, как они изрядно покувыркались. Или, если говорить честно, то Инахо ее просто и беззатейливо трахал, так как в виду физических ограничений девушка была несколько скована в возможностях. Глядя на обнаженную химе Инахо понимал, что когда-то это была очень даже красивая куноити, но вот сейчас… Нда. Впрочем, свою часть он выполнил от и до, и даже получил некоторое удовольствие от процесса. Но… некоторой взаимности от Темари не хватало, и все действие казалось каким-то неестественным.

— Конечно! — уверенно кивнул Сенджу. — Раз плюнуть. Расслабься уже, скручу я этого бурундука, и глазом не моргну.

— Енота, — поправила Темари.

— Да хоть тушканчика, — хмыкнул Инахо, подмигнув куноити, — Я знаю, что делаю.

Анко улыбнулась, причем удивительно открыто и дружелюбно. Если ее не знать, то может показаться, что эта улыбка искренняя. Но здесь на счет этой змеи никто никаких сомнений не имел.

— Как мило. Всего одна ночь, и уже такая взаимная забота. Вы так мило смотритесь вместе, — и, глядя в перекошенное презрением лицо Темари, натянула гаденькую ухмылку. — А рыженькая знает о вашем маленьком секрете?

Рыженькой здесь пока не было, ее и ждали, в общем-то. Кетсуки, которому было поручено проконтролировать отдых Карин, был рад такому поручению. Огорчало его только то, что куноити оказалась холодна к его ненавязчивым ухаживаниям, что вызывало у той же Анко дополнительным насмешки. Пришедший в себя Неджи, наблюдавший все это из-за спины Митараши, одним взглядом охарактеризовал весь этот цирк, как бордель на выезде и, по мнению Инахо, был не далек от истины. В командном составе его личной банды особой дисциплиной и не пахло, каждый творил, что хотел, пока не мешал планам самого Инахо.

— Анко, блядь! Карин очень просила МЕНЯ не убивать тебя, — Сенджу оскалился, продемонстрировав покрытую обсидианом когтистую руку. — Но о Темари разговора не было. Так что давай, продолжай ее бесить.

Но Митараши, как ни в чем не бывало, пожала плечами:

— Не понимаю, о чем ты. Ничего такого не имела в виду.

Сунахама закрыла глаза, справляясь с эмоциями, и снова перевела взгляд на Инахо:

— Удачи.

На чем гордо удалилась вместе с "братом". Анко проводила ее взглядом, а приняла самый невинный вид. А сам Инахо выдохнул в след химе:

— Удача мне не нужна, и сами справимся.

Карин в сопровождении Кетсуки появилась через несколько минут, и выглядела если не бодрой, то, как минимум, отдохнувшей. Это, наверное, должно было внушить некоторый дополнительный оптимизм, но Инахо и так был полностью уверен в себе и в результате.

— Начинаем? — взбодрилась Анко. — Когда еще представиться возможность поучаствовать в запечатывании биджу, да?

Сенджу скептически глянул на Карин:

— Это ты типа хочешь сказать, что она участвует?

Узумаки кивнула:

— На стадии подготовки. Я все за ней проверю, она ничего не испортит, — Карин направила на Митараши требовательный взгляд.

Той оставалось лишь принять серьезный вид и согласиться:

— Да, да, никаких пакостей с моей стороны. Не настолько я хочу тебя придушить, чтобы давать твоему зверинцу повод разорвать меня на сотню кусочков.

Можно было еще поартачиться, но у Инахо была надежная страховка от сюрпризов, так что он одарил Узумаки многозначительным взглядом, и сам пошел к подготовленной печати.

— Снимай верхнюю одежду, — начала распоряжаться Карин. — И постарайся расслабиться. Анко?

— Сейчас все будет, — подтвердила та.

Митараши зажгла факелы, обеспечив освещение, и перешла к печати, нанося последние уточняющие штрихи. Карин же остановилась рядом с Инахо, держа в руках небольшую пиалу, в которой размешивала чернила.

— Тату мне хочешь сделать?

— Ага.

— А печать, которую они раньше использовали?

Карин поморщилась:

— Дерьмо это биджево, а не печать. Ты бы, конечно, и с ней нормально справился. Но вот для твоего предшественника эта печать стала смертным приговором. А мне тут как раз попала в руки одна подходящая печать, так что…

— Эксперименты на мне ставишь? — ухмыльнулся Инахо.

— Не то чтобы. Садись на пол, да, вот сюда.

Инахо уселся в центре печати, подставляя спину куноити.

— Постарайся не дергаться.

Карин села на колени и начала наносить чернила на кожу.

— Фу, — Инахо поморщился, — из чего они сделаны?

— Я же сказала — не шевелись!

Инахо перестал дергаться, расслабившись.

— Я закончила, — развернулась к выходу, но остановилась. — Уверена, что все сделаешь одна?

В этот раз никаких язвительных ноток не было. Карин даже перестала наносить краску, но через пару секунд уверенно продолжила:

— Да, Можешь идти.

Вскоре они остались в зале вдвоем. Карин в молчании закончила наносить рисунок и отложила пиалу. Поднялась, пуская в ход свои цепи. Инахо не сопротивлялся. Цепи оплели его руки, торс, ноги. Последняя цепочка обвила его горло, а острие уткнулось ему в основании челюсти. Сенджу улыбнулся, отлично понимая, что это ни разу не часть ритуала.

— А расскажи мне, милый, чем ты занимался этой ночью? — наклонившись к самому уху Инахо спросила Карин.

— Зачем задавать вопрос, на который ты знаешь ответ?

Цепь немного сдавила горло.

— А может быть, я не была уверена? Сомневалась?

— Тогда не сомневайся. Я оплодотворял химе клана Сунахама этой ночью. Несколько раз, для достижения наилучшего результата. Им очень хочется обеспечить продолжение основной ветви своего клана.

— Как грубо.

Инахо хмыкнул:

— Зато честно. Если бы я считал, что есть серьезный риск не пережить сегодняшний день, то не занимался бы этой ночью херней, уж поверь. Где ты живешь, я знаю. И даже тот факт, что сам же тебя отправил отсыпаться, меня бы не остановил.

Карин хмыкнула:

— Я с чего ты взял, что я бы тебя впустила?

Инахо мысленно поморщился. Предсказуемый ответ. При всех ее достоинствах Карин все равно зачастую оставалась предсказуемой.

— Это уже детали, но я бы все равно попробовал бы.

Цепь чуть ослабла.

— Но ты не сомневаешься, что у нас получится?

— Нет, не сомневаюсь.

Цепь отпустила его шею, но остальные остались на месте. Вот они, похоже, были нужны для ритуала. Карин положила ладони на лопатки Инахо.

— Не то, чтобы я ревную, но мне завидно. Да и ревную тоже.

Сенджу покачал головой:

— Тогда давай закончим с этим побыстрее. На счет ревности не обещаю, но поводов для зависти у тебя не останется.

— Кабель, — констатировала Узумаки. — Сейчас будет немного больно.

Она запустила технику, которая должна была заставить краску впитаться в кожу. Инахо всеми силами расслабился, чтобы его тело не выкинуло какой-нибудь фортель, типа выросшего из спины обсидианового шипа. На боль он не обращал внимания.

— Запечатать биджу — это не в лесу посрать, — глубокомысленно заметил Инахо. — Я в тебе не сомневаюсь, но как именно ты это своими силами проворачивать собралась?

— Хочешь, чтобы я все же пригласила Анко?

— Ну не ее, но в Суне же свои были…

Карин презрительно фыркнула:

— Криворукие тупые бестолочи, — она вздохнула. — Ладно, я преувеличила. Но по правде — все плохо. У них не развито фундаментальное фуинджитсу. Только прикладные направления. Поэтому я, просто Узумаки, имевшая доступ к обширным библиотекам Орочимару, знаю и умею на порядок больше, чем местные. Все же Орочимару уволок все, что смог, из Конохи, и кое-что прихватил у Узумаки, да и в других местах не стеснялся что-нибудь спиздить. В общем, нет у меня доверия к местным. Они просто не умеют работать с печатями, содержащими такие прорвы чакры.

— Допустим. И что, моя гениальная Узумаки, ты нашла способ упростить запечатывание?

Девушка отрицательно покачала головой, пусть парень ее и не видел:

— Нет. Зато я нашла способ свалить всю сложную часть работы на тебя.

Инахо удивился:

— А если я отключусь посреди процесса?

— Не беспокойся, все продумано! Знаешь, почему нас, Узумаки, называют мастерами фуинджитсу? Ну, помимо свойств нашей чакры?

Сенджу кивнул:

— Да. Вы умеете комбинировать печати. Навык, для достижения которого другим требуется чуть ли не целая жизнь.

— Пф, так не интересно! Я хотела тебя удивить!

Спину больше не жгло, и Карин убрала ладони, выпуская дополнительные цепи.

— Я и так не сомневаюсь, что ты умница. Только, блядь, объясни мне, а что будет, если я, все же, отключусь? Или просто сделаю что-то не так? У меня же опыта почти нет.

— А для этого и нужна вся эта сложная печать под тобой.

Инахо хотел продолжить возмущаться, но услышал знакомый голос:

_"Все норм, печать сработает. Твоя девочка заново изобрела кунай, но оно и к лучшему"_

Сенджу выдохнул, а затем оскалился, отбросив ненужные мысли.

— Ладно, поехали!

— Вот так бы сразу, — одобрила Карин.

Ее цепи разлетелись в разные стороны. Острые наконечники зацепились за разные точки на печати и засветились ярче. Инахо почувствовал, как печать начала тянуть его чакру, как через сковывающие его цепи, так и через, буквально, задницу, на которой он и сидел. Еще несколько цепей улетели вперед, к стоящему у стены сундуку, на который Сенджу не обращал внимания до этого момента. Цепи медленно подтащили сундук ближе к печати и аккуратно приоткрыли крышку.

— Только не говори, что тушканчик внутри?

— Ага. Я тоже удивилась вначале, — подтвердила Карин. — Никто мне так и не объяснил, откуда взялся этот кувшин и почему он связан с однохвостым.

Она, все так же цепями, вынула из сундука толстый, но по-своему изящный кувшин и поставила его в небольшой кружок в контуре печати.

_"Шукаку всегда был шебутным и проблемным, вот Хаширама и сделал для него эту штуку сразу после поимки"_ — выдал непрошенное объяснение Тоби. — _"Благодаря этому кувшинчику никто за пределами Суны и не подозревает, что Шукаку уже переродился"_

Карин настороженно оглянулась:

— У меня странные ощущения. Будто здесь кто-то есть.

Тоби захихикал:

_"А она — молодец. Успокой ее"_

— Да, тут сраный однохвостый биджу. Прямо перед нами.

Но девушка покачала головой:

— Нет. Не только…

— Не отвлекайся. Мало ли какой хуйни здесь не скопилось. У нас есть важное дело.

О Тоби никто, кроме самого Инахо, не знал. Даже Суйгетсу и Кетсуки не помнили о стычке с Учихой. Тоби с помощью шарингана немного поправил им воспоминания. Куноити сомневалась пару секунд, но согласилась:

— Ты прав. Приготовься.

— К чему?

— М… Ни к чему. От тебя ничего не требуется, только чакру выдавать ровно, без всплесков.

— Договорились.

Цепи обвили кувшин и так же засветились ярче от потекшей по ним чакры. Печать под Инахо, казалось, превратилась в сплошное темное пятно. Поднялся ветер, разом потушив все факелы, но теперь свет шел от цепей Карин. Из кувшина поднялся длинный песчаный щуп, будто покрытый чешуйками. Или скорее это был шерстяной хвост, насколько песок вообще мог быть похож на шерсть. Несколько выпущенных Узумаки цепей тут же обвили хвостик, дернувшийся, но не оказавший особого сопротивления.

— Надеюсь, мне не придется его глотать? — уточнил Инахо, ощущая, как увеличивается количество утекающей из него чакры.

— Нет, — ответила Карин. — Но приятно не будет.

Песчаный хвост дернулся, пытаясь вырваться из оков цепей, но медленно потек к Инахо. Именно потек. Сенджу видел, как струится песок, меняя форму, будто живое существо. Впрочем, это и было живое существо, насколько это словосочетание применимо к биджу.

Отток чакры начал вызывать физическую боль, но Инахо хорошо ощущал, что истощение в ближайшее время ему однозначно не грозит. Цепи подтянули хвост практически к самому лицу Сенджу и замерли. Затем он ощутил, как цепи на его руках и теле вздрагивают, как будто это руки, напрягаются на миг, пытаясь совершить какое-то усилие. За шуршанием песка он едва слышал тяжелое дыхание куноити.

— Карин?

— Не… Получается… Заставить… — прошипела она.

Не дожидаясь дальнейших объяснений Инахо сам направил больше чакры на отток, отчего цепи сразу стали ярче. Хвост дернулся и подчинился. Его кончик рассыпался на пыль, которая тут же полетела к Инахо. Ощущения действительно нельзя было назвать приятными. Кончик хвоста рассыпался на пыль, которая втягивалась в кожу будущего джинчурики. И с каждой секундой процесс становился все сильнее. Сзади донесся облегченный выдох Карин:

— Получилось. Процесс пошел.

Не просто пошел, а все нарастал. Несколько секунд, и количество пыли втягивается не только в лицо Инахо, но во всю грудь. Еще десяток секунд, и волны пыли втягиваются в весь торс и руки. При этом размер хвоста не увеличивается, но песок внутри него струится все быстрее и быстрее.

На грани слышимости появился какой-то голос. Шипящий, как струящийся песок, тихий, злобный голосок. Затем рычание… И рывок…

Песчаный хвост дернулся особенно резко, разорвав сковывающие его цепи. Карин болезненно вскрикнула, отступив на пару шагов, и едва не упала, опустившись на колени и сплюнув кровь на печать. Песок, втягивающийся в тело, начал вызывать физическую боль. Из хвоста полезли особо плотные жгуты, врезающиеся в его тело и оставляющие настоящие раны на коже. Из того же хвоста выросла башка не то енота, не то собаки, и уставилась желтыми глазами на Инахо.

_"Сосуд… Ты станешь моим! Моим!"_ — но тут же дернулся, начав биться, будто пытаясь вырваться из оков. — _"Нет! Нет! Не ты! Не позволю!"_

Тоби вылетел прямо из пола, формируя в ладони длинное матово-черное копье, готовый вмешаться в процесс. Но Инахо его одернул:

— Нет! Я сам!

Сжав кулаки и сосредоточившись, Сенджу воззвал к своей чакре, которая и так наполняла и печать, и еще не распавшиеся цепи, и вообще весь камень вокруг.

— Сад шипов, — выдохнул он.

Обсидиановые шипы выросли вокруг кувшина биджу, обвивая его со всех сторон. А затем несколько шипов резко проткнуло песчаные стенки. Биджу дернулся, а Инахо медленно поднялся на ноги, уставившись в глаза биджу.

— Тупое ты животное! Я СЕНДЖУ! Против МОЕЙ воли ты ничто! Подчинись мне!

Шипы продолжили расти, создавая решетку вокруг хвоста и протыкая все, что было лишним. Хвост еще дергался внутри обсидиановой решетки, но голова уже втягивалась обратно в общий поток, и через несколько секунд процесс стал таким, каким был до рывка биджу. Разве что контролировали его теперь не цепи Узумаки а шипы Инахо.

Тоби был доволен.

_"Молодец!"_

Он показал большой палец и улыбнулся одним глазом, прежде чем нырнуть обратно под пол. Убедившись, что все идет так, как задумано, Инахо покосился за спину:

— Карин? Не расстраивай меня, я и так тут чуть тушканчика не родил от напряжения.

Куноити откашлялась, но все так же смотрела в пол не поднимая головы.

— Про… дол… жай… я… в… по… ряд… ке…

Сенджу хмыкнул.

— Продолжай, блядь… Все продумано, сука… От тебя ничего не требуется, епта… Конечно! А как развлечься немного, так сразу — не хочу, не пущу!

Карин снова сплюнула кровь, но улыбнулась:

— Если справишься, я тебе дам. Можем даже тройничок с этой одноногой устроить. Только заткнись уже!

Инахо оскалился и сосредоточился на процессе.

За каменными дверями, отрезающими ритуальную комнату от остального мира, к этим самым дверями прижимал ухо Суйгетсу, пытаясь хоть что-нибудь услышать. Джуго сидел чуть в стороне и игрался с ящерицей, которую непонятно где достал. Кетсуки сидел рядом с ним с закрытыми глазами. Неджи стоял на некотором отдалении от дверей и изображал статую самого себя. Рядом стояла Анко. Суйгетсу не выдержал:

— Слышь! Кровавый! Что там внутри происходит?

— Не знаю, — лениво отозвался нукенин.

— Что? Подвели тебя твои невьебические способности?

Кетсуки промолчал. Он бы и хотел удостовериться, что все идет нормально, но действительно не мог. Анко покосилась на Хьюгу, уверенная, что их сейчас не слышат.

— Вот уж кого не ожидала бы здесь увидеть, так это тебя, Хьюго.

Тот так же покосился на нее в ответ:

— Это взаимно, безликая.

Они оба несколько не вписывались в остальной коллектив. Карин до этого работала на Орочимару, и с ней все понятно, как и с Суйгетсу, который всю жизнь провел практически подопытным. Джуго так же готов был куда угодно идти, лишь бы его не считали чудовищем и не пытались держаться от него подальше. Кетсуки… Он не родился в Тумане, не воспитывался в деревне, не вырос в ней. Не было у него настоящей преданности, и стать нукенином для него было так же легко, как поменять один протектор на другой. Просто символ, не более.

Но что Анко, что Неджи, не выбирали путь нукенина. Ну, как минимум, альтернативой была тюрьма, если не казнь. Поэтому в их положении были некоторые… особенности. Например, они оба совсем не горели желанием воевать против собственной деревни. Потому что Коноха их не предавала, это они предали Коноху.

— Говорят, бывших безликих не бывает? — спросил Неджи.

Анко кивнула:

— Да. Как и бывших Хьюго, как я слышала.

Он кивнул, подтверждая это предположение.

Каменная преграда с шумом отошла в сторону, и в проходе показался Инахо, несущий на руках Карин. Куноити была без сознания, а сам джинчурики чувствовал себя, видимо, неплохо. Несмотря на раны на коже.

— Судя по тому, что эти раны очень напоминают рисунок Шукаку, — Анко улыбнулась, — все прошло успешно?

Инахо передал бессознательную Карин Кетсуки и кивнул, оскалившись:

— Где там моя шляпа!?

Глава опубликована: 13.01.2018

** ГЛАВА 122

------------------------------------------------------------

У этого города была очень сложная многоуровневая система безопасности. Насущная необходимость, по сути, что не отменяло основательного подхода, который применялся при разработке всей системы и отладки взаимодействия на всех уровнях. Патрульная полиция работает на улицах, следователи из Кенпей расследует отдельные эпизоды, Сикуре собирает информацию вместе и отслеживает ситуацию в целом. Должность капитана в Сикуре считается если не венцом успешной карьеры, то чем-то близким к этому.

Впрочем, карьеристам попасть в Сикуре было сложно, очень уж своеобразный отбор. И Харуке пришлось потратить немало времени и сил, чтобы подготовиться к этому отбору, а затем его пройти. Вспоминая об этом времени, Харука привычно поправила капитанскую повязку плече. С другой стороны нельзя сказать, что этот отбор дался ей так уж тяжело. Ее таланты открывали ей путь не только в Службу Безопасности Столицы, но и, скажем, в Шторм. Но к шпионажу у Харуки не лежала душа. Куда больше ей нравилось поддерживать порядок в самом большом и важном городе Страны.

Это была сложная, но интересная работа. И очень почетная. Что уже вылилось в очень хороший брак с приятным и не бедным торговцем, чем Харука была полностью довольна.

Но иногда случаются проблемы вроде той, что появилась сегодня.

Один из лейтенантов Сикуре пришел в дежурный кабинет с раннего утра, еще до того, как Харука приняла обязанности дежурного. Пришел лейтенант Котетсу со странным донесением. Еще ночью поступил анонимный донос на какого-то психа, который вырезал у себя на щеке кандзи "Воля" и обещал взорвать всех, кто попытается лишить его свободы. Не стоящий Сикуре случай был бы, но этот псих действительно взорвал патрульных, которые пытались его задержать. Точнее подорвал он себя, но мощности взрывной печати хватило, чтобы убить двух патрульных и ранить еще троих.

Даже так, это было дело следователей. В столице живет достаточно отошедших от дел синоби, и многие из них могут, за хорошее вознаграждение, сделать печать. Конечно, кому попало такие печати не продают. Например, если рабочая бригада, не желая вручную разбирать дом, подлежащий перестройке, и для экономии времени, захочет купить пару печатей, то это никак не запрещается законом. Но психу такие печати не продадут. Значит, он достал ее где-то еще. Осталось узнать — где, а с этим справятся и следователи.

В общем, утром на это донесение никто не отреагировал, только запротоколировали для отчетности.

Но всего через три часа такой же случай повторился в другой части Нижнего Города. Один в один, только трупов патрульных было уже три. И, когда Харуки вместе со сдававшим пост Шичики озадаченно смотрели на принесшего доклад лейтенанта, решая — что делать, пришел еще один подобный доклад. К обеду, когда Харука уже заступила на дежурство, случаев было уже четырнадцать.

— Какого Биджу!? — выругался Шичики, отстоявший смену и потому желающий выспаться.

Спать его не отпустили, наоборот, подняли всех капитанов, и в ближайшее время поставят на уши всю охранную службу. Тринадцать взрывов, все на втором кольце колонн, но в разных частях города. После пятого случая все патрули уже были оповещены об опасности, но психи резко изменили тактику действия. Как только они замечали патруль, то тут же находили ближайшее скопление народа и держались в толпе, выкрикивая, что никто не лишит их свободы. Естественно, все кончалось взрывами и трупами среди горожан и сабанто, но хотя бы жертв среди патрульных больше не было.

— Печати явно не кустарные, мощность вполне боевая…

— Личности установиться не удалось, от трупов ничего не остается, а до взрыва морды так перекошены, что никто их не узнает…

— Нет, опросы ничего не дали…

— Взрываются от любого толчка…

Слушая доносящиеся из оперативного штаба голоса, Харука поморщилась и мысленно порадовалась, что она дежурит. Казалось бы — чему радоваться? Ведь именно в твое дежурство происходит эта ерунда! Ан нет. Делу придан высокий приоритет, а она дальше занимается текучкой, и не нужно ломать голову над тем, кто, как и зачем послал этих самоубийц. В том, что акция организованная, никто уже не сомневался. И, самое неприятное, что это могло быть только начало.

Потому что это и было только начало.

Слухи о случайных жертвах сами по себе не вызвали паники. Да и всякое бывало в этом городе, что уж говорить, при таком-то населении. Но развитая служба охраны и безопасности практически всегда быстро решала проблему. Практически всегда, но не сегодня. После короткого затишья, продлившегося пару часов с момента подрыва последнего самоубийцы, слухи разошлись по городу и обросли подробностями. В основном всякой ерундой, небылицами и выдумкой, но очередной лейтенант принес недобрую весть:

— Кто-то пустил слух, что сабанто подняли восстание, и мы не можем его подавить. А чтобы слух о восстании не распространялся, пустили эту байку про самоубийц.

Харука поморщилась, но вынуждена была признать — этого стоило ждать.

— И почему я не удивлена? Протокол ты знаешь. Передай информацию патрулям, хотя они и так на взводе.

Подчиненный кивнул и ушел выполнять поручения. Вот только зря она не придала значения этой новой детали. Впрочем, это уже не имело значения. Дежурная часть находилась в Нижнем Городе, в самом его центре. Отсюда было недалеко до Верхнего Города, лишь подняться по ближайшей колонне, закрытой для случайных жителей. Отсюда было неплохо контролировать Нижний Город, потому что и управление Кенпей, и казармы патрулей находились поблизости, как находились где-то рядом и почти все административные здания. Были и отдельные посты, разбросанные по огромному городу, в Среднем Городе так же находились свои отделения, но… Но Нижний Город контролировался отсюда.

Девушка в обычной, на вид, разве что очень свободной и несколько мешковатой одеждой, с изуродованным лицом, подбросила в руке обычную фарфоровую бутыль. А затем, ухмыльнувшись, швырнула ее в окно Управления Сикуре. Бутыль уверенно влетела в окно, оказавшись крепче дешевого казенного стекла, и разбилась уже внутри. Пара секунд, и из окна вырывает пламя.

Девушка оборачивается к заполняющей центральную площадь, по периметру которой и расположились основные административные здания, толпе.

— Свободу! Волю! Долой рабские законы! Долой сабанто!

Патрульные на площади, казалось, растерялись, не зная, что делать с такой толпой. Но на самом деле им просто не давали ничего предпринять. Кукловод, скрывающийся в толпе, подыгрывал напарнице. А бунт зрел давно, у этих людей были причины для ненависти, был повод чувствовать себя несправедливо обиженными, было все, кроме повода. Им не хватало только повода. И этот маленький успех, видимость неуверенности власти, промедление патрульных… Искра зажгла фитиль!

Крики ярости и десятки бутылок полетели в окна. Вспыхнуло пламя, еще больше воодушевив толпу. Новая волна ярости, и теперь бутылок, заранее принесенных неизвестно кем, летит в окна и просто в здания уже в разы больше. Неконтролируемое безумие массового бунта захватывает толпу. Но бутылки и крики — лишь видимость. Сейчас марионетки кукловода вырезают всех, кто может подавить бунт. В открытом бою ему бы не удалось сделать это легко, но вот так, после нескольких дней подготовки.

Джокер вскочила на стоящие у стены коробки, обратив на себя внимание.

— Мы не рабы! Вырвем свободу силой!

В Нижнем городе было мало тех, кто не поддержит такой лозунг. Поэтому толпа загудела и пришла в движение. Стихийный бунт начался. Джокер не просто поднесла искру к готовому вспыхнуть фитилю, она предварительно облила все горючим маслом. Все последние дни по всему городу вспыхивали мелкие конфликты между сабанто и их хозяевами. Не достаточные, чтобы охранка обратила на это внимание, ведь такое происходит постоянно, и порой обостряется, но временно. Но это если не смотреть на детали. Все случаи провоцировали хозяев на жестокие наказания, и случаев было много, а наказания, почти всегда, публичными. И без того недовольные рабы день за днем наблюдали за этим, и злились от бессилия. И вчера администрация отреагировала, выпустив поправку к законам, еще больше развязывающую хозяевам руки по части наказаний. Не могли же они знать, что листовки с содержанием поправки будут на каждом столбе в Нижнем Городе висеть уже через пару часов после принятия поправки.

И сегодня толпа свободных, но находящихся на грани попадания в кабалу жителей пришла требовать отмены поправки. Такое бывало, опять же. Обычно договаривались, толпа обещала не хулиганить, правительство отменяла поправку, обычное дело. Но не сегодня. Только не сегодня.

Джокер спрыгнула с импровизированного помоста и пошла к напарнику, с удовлетворением и одобрением наблюдая за происходящим вокруг. Бунт, бессмысленный и беспощадный. Толпа крушит и ломает. А еще находит тех, кто еще недавно был их кровными врагами, и рвет на части, иногда предварительно насилуя, если под руку попадается женщина.

— Ты сказала, что сначала придется разозлить толпу, позволив патрульным убить нескольких, — напомнил Сасори.

Джокер пожала плечами:

— Импровизировала, ведь они и так были очень злыми.

— Что дальше?

— Проконтролировать, чтобы их не подавили сразу, и бунт охватил весь город.

Тех, кто в Нижнем Городе мог быстро и эффективно подавить волнение, Сасори уже превентивно уничтожил. Но подкрепление из Облака придет быстро, буквально через пару дней.

— Они не будут сражаться насмерть.

Джокер улыбнулась:

— Будут! Еще как будут!

Она уже нашла тех, кто возглавит бунт. Нашла самых харизматичных, и самых жестоких. Сегодня они почувствуют власть, безнаказанность и кровь. Завтра почувствуют свободу. И, когда придет время все это отдать, они сами, без ее вмешательства, бросят толпу в бой.

— Ну? Твои марионетки на месте? — спросила Джокер.

— Всегда, — подтвердил Сасори.

Из них получилась отличная команда. Когда Джокер описала свою идею, Сасори творчески ее доработал. Его искусство здесь было очень к месту. Джокер великолепно чувствовала настроения массы, могла мастерски надавить на нужные чувства и эмоции. Но контролируемые Сасори живые куклы превращали театр одного актера в эпическое представления с целыми толпами массовки.

— Тогда чего тянуть!? — улыбнулась она. — Не позволять же Дайме опомниться и подумать над происходящим!? Действуем! Давай-давай-давай!

Сасори кивнул, сорвавшись с места. Каким бы мастером он ни был, но дистанция его техник все равно имела конечное ограничение. Джокер держалась рядом, и на лице ее было предвкушение.

Снова окраина города. Одна из внешних колонн, слегка потрескавшаяся. Нет, колонны, выдерживающие огромные нагрузки, были надежны настолько, насколько вообще могли быть. Но прошедший в Среднем Городе не так давно фестиваль, сопровождавшийся собранием больших масс народа, временно повысил нагрузку на эту часть опорной конструкции, и ее оперативно латали. Обычное дело, опять же. Но так и было задумано. Все действия, которые предпринимали напарники, били по слабым местам, в точки напряжения, в узлы сосредоточения нагрузок. Сасори понимал это, как никто другой, отлично зная, что у любой куклы есть свои слабые места, точки, удары по которым принесут наибольший ущерб. Его напарник же… Джокер делал это инстинктивно, на уровне ощущений, едва ли осознавая такие детали.

Рабочие, и без того нервничавшие, потому что со своей высоты неплохо видели взрывы внизу, вздрогнули, когда поставленная заранее техника заработала. Их охранники просто попадали, Сасори не тратил на них время, просто вырубал, чтобы не мешали. Ему сейчас предстояла настоящая работа. Огромная колонна была стойкой, испытывающей колоссальные нагрузки. А у него было совсем немного взрывчатки, недостаточно, чтобы ее разрушить. Но достаточно, чтобы предел ее прочности опустился ниже испытываемых перегрузок. Точный расчет, всего лишь точный расчет.

Не больше получаса, и взрывные печати расставлены. Сасори кивнул напарнице, и та поспешила исполнить свою роль. Последний штрих, на сегодня последний. Момент ее маленького триумфа. Первого в череде. Это только начало, но сегодня это начало станет ошеломительным.

Средний Город, казавшийся другим. Чистый, светлый, приятный. Другие люди, даже рабы здесь другие. Или это лишь видимость? Не хотят жители Среднего Города видеть вокруг себя презренных рабов, и, как могут, облагораживают своих невольных слуг?

Не важно!

Джокер растолкала людей у выхода с колонны, не стесняясь убивать. Ошеломленные людишки отшатнулись, разбегаясь в стороны от окровавленной женщины с изуродованным шрамами лицом.

— Мы — новые хозяева Нижнего Города! — громко выкрикнула Джокер. — Мы больше не подчиняемся вам! Свобода или Смерть! И умереть мы готовы!

Город задрожал. Колонн было всего триста тридцать три. И сейчас одна из них с грохотом разрушалась, разламывалась на куски. Люди падали, сбитые с ног дрожащими улицами. Грохот все нарастал, и из глухого, доносившегося из-под основания Среднего Города, становился все более отчетливым. Это раскалывался на куски и разрушался один из кварталов. Тонны камня разламывались на куски и летели вниз. Несколько долгих секунд, и мощнейший удар, сравнимый с землетрясением. Удар от падения целого квартала. Этому городу еще только предстоит осознать, какую угрозу представляет для них бунт.

— Мы станем свободными! — выкрикнула Джокер. — Или этот город станет огромной могилой для нас всех! Свобода или Смерть!

Глава опубликована: 13.01.2018

** ОВА 3. ГЛАВА 3/1

------------------------------------------------------------

Черно-белый мир, мрачный и холодный. Звук, как пробегающее по коже дуновение ветра. Если добро больше не из чего сотворить, я сотворю его из зла.

Нога, закованная в тяжелые латы, опускается на голову скулящего волка с распоротым брюхом. Я вижу, как проклятая чакра в его теле, кажущаяся пылью, разлетается во все стороны, будто убегая от смерти. Несмотря на распоротое брюхо и вывалившиеся на облитую желтоватой кровью траву внутренности, он бы выжил. Носитель джуина, всего лишь животное, но обладающее невероятной живучестью. Старик ошибся, чакра здесь не только в источнике. Она повсюду.

Сделал шаг к дереву и, протянув руку, сорвал один листок, чтобы тут же растереть его между пальцами. Чувства резануло холодом, мое тело противится проклятой чакре, сопротивляется ей, воспринимает не иначе, как яд. Новое ощущение, которое я еще не испытывал в этом состоянии.

Холод.

Я уже успел забыть это чувство, и теперь по-своему наслаждался им, глядя, как лист осыпается прахом в моих пальцах.

— Тебе не стоит слишком долго здесь находиться, — предупредил я Сигурэ. — Не больше суток.

Куноити стряхнула с походного плаща вязкую кровь, кивнув:

— Приму к сведению, — и подошла к еще одному волчаре, пытающемуся уползти, прокомментировав — Это не нормально.

У зверя, что пытался уползти, не было половины туши. Мой снаряд врезался ему в позвоночник, и, взорвавшись, укоротил на треть, оторвав задние лапы, затем ему еще досталось от Сигурэ. Вид царапающего одной лапой землю волка, волочащего за собой собственные кишки, но настырно пытающегося уползти в кусты, любопытен. С одной стороны, это всего лишь волк переросток, усиленный проклятой чакрой. Сильнее, живучее, злее, но не более того. Однако он стабилен. Джуин не разрушает его тело, не высасывает из него жизнь, не убивает его, как можно было бы ожидать. Если бы это была одиночная особь — то понятно. Единственный, кто пережил мутацию. Но вокруг нас с Сигурэ валялась целая стая, и все, как и этот, вполне стабильны. А еще он быстро регенерирует.

_"Он не умрет. Если не добить сейчас, то он отлежится где-нибудь, и со временем полностью восстановиться"_ — сообщила Оракул.

Но это я знал и сам. Его чакра сейчас ощущалась точно так же, как у его недавно еще живых собратьев, насколько слово "ощущалась" применимо, все же я не совсем сенсор. Но то, что его жизнеспособность быстро восстанавливается — факт, и это я вижу отчетливо. Органы быстро выращивают оторванные куски, мышцы восстанавливаются, отрастают кости. Джуин кажется очень заманчивым, если не цена, которую нужно платить. Как и за все в этом мире. Поэтому просто подхожу и проделываю с ним то, что проделал и с предыдущим. Моя ступня размазала ему голову, и снова разлетающаяся во все стороны пыль.

— Может быть я не специалист, — куноити поморщилась, оглядывая остальные туши, — но для искаженных джуином тварей они слишком… здоровы. Тебе не кажется?

Кивнул, подтверждая, что и для нее странности не остались незамеченными. Я перевел внимание на долину внизу. Мы стояли на холме, сзади остался склон, уходящий в пустыне, впереди был спуск в долину. Из-за плотности чакры в этом месте я "видел" не так далеко, как обычно, но достаточно четко, так что незаметно к нам не подобраться.

— Не думаю, что это первое поколение подвергшихся мутации, — озвучиваю свои мысли. — Скорее их потомство. Тех, кто выжил.

Сигурэ, поправив одежду и встав рядом, согласилась:

— Да, очень похоже на то. Но почему они не покидают лес?

Этот вопрос задавал себе и я.

_"Не могут"_ — тут же отозвалась Оракул. — _"Источник их стабилизирует и дает чакру, благодаря чему они не погибают"_

Подумав, продублировал объяснение.

— Не могут.

И куноити догадалась сама:

— Источник.

Одна из причин, по которой я взял именно ее.

Итак. Источник явно пошел в разнос. Кто-то сделал так, чтобы он сочился искаженной чакрой, что заразило весь окружающий лес. Но мне в любом случае нужна вода отсюда. Совсем немного, но вода должна быть чистой. Такой, какой она была до искажения. Значит, спуститься и посмотреть — смогу ли я сам исправить то, что неизвестный мудозвон там намудил. С большой вероятностью сам я ничего не исправлю, но постараюсь найти следы, указывающие на автора. А когда найду и его… Есть много способов заставить сильно пожалеть о неправильном поступке.

_"Тебе тоже не стоит находиться здесь слишком долго"_ — предупредила павлин. — _"Или помедетируй недельку, и посмотрим на результат"_

Не думаю, что он мне понравиться. Изменений к лучшему не будет точно. Помочь джуин мне не может точно, навредить — почти наверняка. Или же…

— Идем.

Найти источник труда не составляло. Добраться до него — уже несколько сложнее. Несколько, это редкие остановки для размазывания по земле очередной твари, у которой чувство голода превышало осторожность. Последним был четырех метровый в холке мишка, который даже мог бы прокусить мой доспех. Если бы я стоял на месте и не сопротивлялся. Но я сопротивлялся, поэтому ошметки мишки разлетелись по кустам. Но теперь вопрос на миллион. Откуда здесь взялся медведь?

— Слушай, Куро, а разве здесь должны водиться медведи?

Я читал записи экспедиции, и они перечислили всех животных и большую часть встречающихся здесь насекомых. Медведей здесь не было. Не было волков, рысей, обезьян, которых я ощущал вокруг. Не было тигров, один из которых следил за нами с почтительной дистанции, не приближаясь, и предпочитал доедать то, что мы оставляли за собой. Нет, здесь небольшая, относительно, долина, с замкнутой экосистемой, отрезанной пустыней, горами и морем.

— Нет. Весь этот зверинец не отсюда.

— Все страньше и страньше, — хмыкнула Сигурэ.

Тащить сюда животных? Эксперимент? Или подопытный материал?

— Мы почти на месте.

Чем ближе мы подходили, тем отчетливее становилось чувство холода. Но все равно оно было слабым, слишком слабым. Я ожидал чего-то большего. Долина Сирин была куда более насыщенна чакрой, чем это место. Возможно, я переоценил ценность воды из этого источника? Нет. С местными понятно, для них и минимальная доза сенчакры могла стать фатальной. Но здесь работала группа из Конохи, изучившая все, что успели, а успели много. Значит — дело в другом.

Рядом с источником было достаточно много зверья, хотя я ожидал обратного. Более того, они пили воду из небольшого… Да, источник, это наиболее точное слово. Лужа, метра три в диаметре, не более. Если бы вокруг постоянно не топтался бы зверинец, то было бы много зарослей. Но нам сначала пришлось отогнать еще одну стаю волков, прежде чем подойти к воде. Огненная техника в исполнении Сигурэ отлично справилась с очисткой местности.

Не дожидаясь, пока пламя окончательно утихнет, я подошел к самому краю воды.

_"Отвратительно"_ — высказала свое мнение Оракул.

Не часто она высказывает именно свое мнение. Все больше это просто ее взгляд на происходящее, но не личная оценка того, что происходит. Могу ее понять, эта… Жидкость по своей сути что-то сродни раковой опухоли. Искаженный, гнилой нарыв.

— Старик сказал, что до этой воды даже дотрагиваться нельзя, а они отсюда пили, — озвучила очевидное куноити.

Впрочем, верное замечание. Присаживаюсь на колено, изучая свои ощущения. Девушка становиться рядом, морщась:

— Такая черная вода… И… мне кажется, или там что-то копошиться?

Я протянул в воду левую руку и зачерпнул немного воды. Плоть обожгло холодом, но снова не слишком сильным. Вода была маслянистой, и неохотно стекала с брони, не проникая в щели. А еще в воде было много маленьких…

— Змеи, — нагнувшись к моей ладони и рассматривая копошащихся на ней мелких тварей опознала девушка.

— Да. Змеи.

Я стряхнул их обратно в воду. Проклятая чакра проникла в мою плоть, но она отторгалась. Несколько секунд, и яд выведен, будто его и не было.

— Что это?

Змеи. Но она спрашивает не про это. И это хороший вопрос, на который у меня нет ответа.

_"Они, похоже, впитывают чакру, но это… Необычно. Они поглощают больше, чем могут удерживать"_ — выдала свою версию Оракул.

Не могут удерживать? Несколько я успел узнать, пока работал с печатью Саске, джуин может играть роль маяка для Орочимару. Если кто-то использует его сейчас с примерно той же целью?

— Сложно сказать. Оракул, ты можешь очистить источник?

_"Нет. Я чувствую сущность вещей, но мне не хватает знаний, Пепел. Прости, здесь я бессильна"_

— Что она ответила?

Я не слишком много рассказывал об Оракуле, но самое основное Сигурэ знала.

— Что нужно искать того, кто это сделал. Полагаю, эксперимент еще не закончен, так что и проводивший его где-то поблизости. Где-то в этой стране.

— Очень приблизительное ориентирование, знаешь ли, — вздохнула Сигурэ. — С чего начнем?

Она была права, прямой информации нет. Я еще раз осмотрел сам источник, потом проверил все вокруг на несколько метров. Ничего, что могло бы дать мне подсказку. Никаких уплотнений в земле, никаких следов на земле, все затоптано животными или скрыто растениями. В самом источнике так же ничего необычного. Здесь я ничего не найду. Поиски превращаются в бессмысленную трату времени. Времени, которого нет ни у меня, и ни у Хинаты в том числе.

— Перейдем на ту сторону холмов и осмотримся. У нас мало времени, так что тебе вряд ли удастся выспаться в ближайшее время.

Сигурэ кивнула:

— Я понимаю. Может, все же стоило взять с собой ищеек? Не то, чтобы мне не нравилась твоя компания, но они тебе преданы, и надежны.

Ориентируюсь на местности и начинаю путь туда, где, по моему мнению, лучше всего перейти холмы и спуститься к другой части страны. Эта страна на карте кажется маленькой, но на деле здесь есть, где прятаться. Особенно, если умеешь это делать. Или, как в случае с Орочимару и его возможными прихвостнями, заранее озаботился подходящим секретным убежищем.

— Преданы, — соглашаюсь. — Но это сейчас излишне.

Сигурэ поспешила за мной:

— Как скажешь.

__

_

_

* * *

__

__

__

Был уже вечер, когда Тсунаде смогла закончить с делами и отправиться в бункер Узумаки. Кварталов теперь ни у кого не было, только подземные базы. Приглашение от Синдзи пришло еще в обед, но старик не торопил ее, пояснив, что дело не срочное и ей стоит сначала закончить с текучкой.

Но текучка не кончалась. Поэтому ближе к вечеру Тсунаде волевым решением отложила все не срочное на завтра. Если ничего непредвиденного не случится, то Коноха скоро снова начнет брать миссии, пусть и в сильно ограниченном формате. Никаких миссий за пределами страны. Никаких длительных миссий. Это, конечно, будет иметь свои последствия, но жизни действующих синоби в данный момент куда ценнее всего остального.

Тсунаде, сопровождаемую парой безликих, встретил только один Узумаки, зато в компании куноити Инудзука и ее пса. К тому же это Узумаки, а значит — барьеры и защитные печати.

— Пройдемте, Хокаге-сама, вас ждут, — Инудзука указала направление.

С двумя карманными кланами Шестого что-то происходило, но что именно, судить было сложно. После перехода большинства синоби на подпольное существование вообще стало что-то меняться. В самой Конохе, и в синоби. Перемещение только под маскировкой, без выхода на поверхность по возможности, у всех свои системы курьеров для обеспечения сообщения. Тсунаде была занята проблемами, связанными с деревней в целом, особенно с ее руинами, и превращением их снова в обычное поселение, насколько возможно. Но что-то менялось.

Она ожидала, что ее приведут в какой-нибудь кабинет, если на этой базе такие вообще имелись. Но нет, Инудзука остановилась перед дверями и жестом пригласила войти. Это был не кабинет, а некий зал, возможно, тренировочный. Здесь сделали обстановку, добиваясь, видимо, какого-то уюта. Несколько старых диванов, отремонтированных. Пара столов. Выпивка и ужин. На одном диване сидит Синдзи, на столе перед ним разложены какие-то бумаги, которые он внимательно изучает, делая на отдельном листе какие-то пометки. На другом диване сидит невысокий полноватый мужчина, гладко выбритый и элегантно подстриженный, в дорогой одежде, не синоби. Заметив ее, мужчина поднимается:

— Хокаге-сама, разрешите представиться. Киси Мисаси, управляющий делами компании Киси.

Тсунаде вынуждена была признать, что что-то о них слышала, но не помнила, где именно.

— Присаживайтесь, Хокаге-сама, — Синдзи указал на один из диванов. — Я бы сам за тобой поухаживал, наш гость привез с собой очень недурное вино, но бумаги он привез куда более интересные. Мисаси?

Мужчина поднялся и налил Тсунаде вина. Хокаге чуть поморщилась. Хотелось высказаться, но этот непонятный гость… Впрочем к Биджу расшаркивания!

— Ты меня на пьянку пригласил, или по делу?

— И да, и нет, — ухмыльнулся Узумаки. — По делу. Но дело было поводом пригласить тебя на пьянку.

Мисаси все же решил несколько прояснить ситуацию:

— Я здесь по поручению тайного, но фактического хозяина компании Киси, известного вам, как Яманако Като.

Тсунаде вздохнула, приняла бокал и опустошила его залпом. Не хорошо так пить не дурное, в самом деле, вино, но нужно было подготовиться к потенциальному новому валу проблем.

— Так, я вроде готова к плохим новостям.

Мисаси улыбнулся, но ничего не сказал, предоставив объяснение деталей Синдзи.

— Ты знаешь, что есть два типа гениальный решений? — начал издалека Узумаки. — Первый, это когда решение становится результатом долгой и кропотливой работы одного или нескольких очень умных разбирающихся в вопросе людей…

Тсунаде кивнула:

— А второе, когда недоучка по незнанию выдает простое решение сложной проблемы. И что?

— А то, что я пытаюсь понять, Като все же гений или недоучка. Он предложил план реконструкции Конохи, а господина Мисаси прислал для согласования.

Киси решил внести поправку:

— Если мы заключим договор на работы, то я буду руководить процессом работ по реконструкции, а так же возьму на себя обязанности по организации логистики, чтобы обеспечить работы всем необходимым расходным материалом. Яманака-сан счел, что у вас хватает своей работы, Хокаге-сама, чтобы еще заниматься дрязгами с поставщиками и прочим торговым людом.

— Как мило с его стороны, — ответила Тсунаде, не проявив своих эмоций по этому поводу. — А причем здесь гениальность?

— При том, что реконструкция подразумевает вписывание множества защитных барьеров прямо во время строительных работ, — Синдзи поднял один из листов и продемонстрировал Тсунаде. — Вот это план улиц. Ничего не напоминает?

Сенджу присмотрелась и, поняв, что ассоциации действительно возникают, неуверенно спросила:

— Это же не…?

— Именно. Это огромная печать. Одна огромная очень сложная многоуровневая печать.

Тсунаде неуверенно спросила:

— А разве это вообще возможно?

Узумаки пожал плечами:

— Еще вчера я был твердо уверен, что невозможно. Сегодня, прочитав расчеты, которые мне привез наш юный друг…

На этих словах Мисаси, недавно отпраздновавший тридцать девятый день рождения, удивился, но промолчал.

— Я уже не так уверен. Если засядем за уточнения вместе с… Еще парочкой специалистов, то, дней через десяток, сможет либо выдать работоспособную печать размером с Коноху, либо разделим ее на небольшие участки. Вторая версия точно возможна и выполнима, это я уже сейчас могу сказать.

Хокаге перевела внимание на Киси:

— И во сколько нам это обойдется?

Мисаси обворожительно улыбнулся:

— В целое состояние, конечно же. Мы, естественно, приложим все усилия, чтобы для Конохи общая сумма была сокращена настолько, насколько вообще возможно, но все же мы не можем работать себе в убыток. И работы, и материалы должны быть оплачены. Но мы готовы рассмотреть долгосрочный кредит.

Тсунаде вздохнула, но… Могло быть и хуже. А, если честно, еще сегодня утром было намного хуже, потому что денег на реставрацию всей Конохи ей было просто негде взять, разве что в перспективе года на два-три. В мирное время было бы проще, но сейчас-то не мирное время. И это предложение могло серьезно облегчить ей жизнь.

— Это несколько обнадеживает, — призналась куноити.

Разговор с Мусаси не продлился долго, они лишь заключили предварительное соглашение. Все же Синдзи еще нужно было разобраться с печатью. Вскоре торгаш ушел, оставив синоби вдвоем. Безликие дежурили за дверью.

— Ты что-то говорил про напиться?

Синдзи чуть поколебался, но все же отложил так заинтересовавшие его наброски печатей, переведя все внимание на куноити.

— У меня тут припасено пару бутылок великолепного вина. Я рассчитывал споить тебя и затащить в постель, и даже не думал, что Като предоставит мне такой шанс так быстро.

Тсунад поморщилась:

— Ты невыносим.

— Я же чистокровный Узумаки! — хмыкнул в ответ старик. — Мы все немного бабники. С возрастом, конечно, немного остепеняемся, ну так я к малолетним и не пристаю.

Тсунаде отвернулась:

— Сейчас не лучший момент для этого.

Синдзи ободрился:

— О, то есть против самой концепции ты ничего не имеешь?

Хокаге потерла переносицу, выдавив:

— Бабник престарелый.

Но была вынуждена признать, что отрицательных чувств к нему не испытывает. Не желает врезать по голове разок для восстановления попутанных берегов, а это уже о многом говорит. Синдзи помог ей немного сбросить напряжение через свои глупые подколки. Ей этого немного не хватало в последнее время, да и постоянно строить из себя Хокаге…

— Кот, Барсук!

В комнату вошли безликие.

— Свободны на сегодня. Глава клана Узумаки пригласил меня, как главу клана Сенджу, в гости.

Синдзи показал безликим большой палец, подтверждая ее слова. Исполнительные мальчики решили сделать вид, что послушались, и смылись в тень. Они все равно будут держаться где-то поблизости, ну хоть прислушиваться к разговору не станут. Синдзи разлил вино.

— Слушай, старый, — взяв протянутый бокал, обратилась к собеседнику Тсунаде, — может, ты меня успокоишь? Вот это все, что сейчас с Конохой происходит, это же не конец, да?

Синдзи улыбнулся, но так, с пониманием.

— Тяжело, когда старый мир рушится, да? Мне это знакомо. И нет, не конец. Насколько я знаю Курохая, он прямо скажет, что все просрано, когда сам будет в этом уверен.

— А если он ошибается?

Узумаки чуть пожал плечами:

— Я тебе уже рассказывал, как мы получили союзный договор от Облака. То, что произошло с Конохой, это видимость. Не забывай, что он не позволил никому приближаться к своему бою. Он просчитал этого Пейна, а после боя вел себя так, будто все идет согласно плану.

— Чудовищный план, — поморщилась Тсунаде.

— А какой у него выбор? Подумай, как еще он мог все провести? Треххвостый запечатан и в Облаке. Девятихвостый все еще у нас, пусть и в сомнительном состоянии, но все же. Девочка эта, Фу, вообще не пострадала. Джирайя погиб, но… — Синдзи отпил вина, вздохнул. — Я еще удивлен, что только он. Пейн поверил, что он выиграл, и ушел ни с чем. Поверил, что мы не представляем угрозы, и не стал продолжать атаку.

— Почему Курохай не сражался до победы?

— Потому что Пейн — просто техника. Уничтожение этих марионеток ничего не дает. Атаковать нужно место, где он сидит. И мы знаем, где оно находится. Догадываемся, как минимум.

Тсунаде чуть подумала, и улыбнулась:

— Акацки клюнули на приманку, которую мы же и подложили. А Пейн посчитал, что угрозу для него представляет только сам Курохай. А мы все здесь просто так. Если бы мы, даже только элитные синоби, участвовали в бою…

Синдзи кивнул, показывая, что пришел к тем же выводам.

— То есть у нас есть небольшая фора. Разрушенная Коноха — это цена выигранной инициативы и некоторой свободы действия. Теперь у нас есть некоторое время, чтобы подготовить ответный удар.

— И я почти не сомневаюсь, удар будет очень сильным, — кивнул Узумаки. — Будем надеяться — смертельным. После того, что он сделал с армией Земли с помощью всего лишь одного маньяка подрывника…

Тсунад вздохнула, закрыв глаза:

— Хорошо. Буду считать, что ты меня убедил. Пока.

Синдзи нахально ухмыльнулся:

— Ты все еще напряжена. Как насчет массажа? Когда-то я умел делать великолепный массаж, и не думаю, что совсем растерял навык.

— Кабель сморщенный, — вздохнула Хокаге, но поняла, что не чувствует протеста против этого предложения, отлично понимая, к чему ведет ее собеседник. — А давай. Старый добрый дружеский секс, пожалуй, пойдет только на пользу.

И посмотрела на Узумаки. Все же Узумаки, чистокровный, так что на счет "сморщенного" она не права.

— Тряхнем стариной, — не удержался Синдзи.

Глава опубликована: 24.03.2018

** ГЛАВА 3/2

------------------------------------------------------------

Несмотря на поздний час, в порту было шумно. Береговая линия здесь изрядно углублялась в сушу, подходя к самым холмам, создавая относительно узкий, но глубокий залив, по берегу которого и растянулся этот город. В залив впадает река, так что, возможно, это была ее дельта, окончательно ушедшая под воду. Или здесь просто порезвились синоби, что даже более вероятно.

Если бы мог закрыть глаза, то закрыл бы. Проклятая клоака, а не город. За относительно чистым фасадом скрывались бордели, большая часть которых держала рабынь, а не просто шлюх. Здесь были в ходу наркотики, не получившие такого уж широкого распространения в этом мире. Меня это несколько удивляло и забавляло, но тяжелые условия жизни, как ни странно, не поспособствовали распространению опиатов. Но вот здесь они были, как и на островах, где и выращивали мак.

Рассадник человеческой грязи, понятно, почему последователь и идейный приемник змеи пришел именно сюда. Столько материала для работы, и все по бросовым ценам. Искать здесь этого червяка будет непросто, и долго.

_"Если есть места, в которых я не хочу появляться, то это одно из них"_ — подтвердила мои мысли Оракул.

Мое внимание привлекла группа людей, а скорее небольшая толпа, судя по виду, разношерстных наемников, в том числе и нукенинов, но всякий сброд, в основном. Они собирались в кучу и ждали чего-то.

— Пойдем, послушаем, о чем говорят? — предложила Сигурэ.

Кивнул, и мы подошли ближе, пока я продолжал осматриваться. У причала стояло несколько крупных кораблей, принадлежавших островному государству, как они там назывались? Не важно, Страна в Жопе Мира — вполне точное название. Действительно большого флота у них не было, рыбаки, торговцы да контрабандисты, так что здесь, похоже, большая шишка. А, поскольку у них там больших шишек только две, Дайме и его сын, то ставлю на второго. На корабле много крупных клеток, пустующих. Здесь моим способностям ничего не мешает, так что я эти лоханки насквозь вижу, в прямом смысле. Клетки, много, разных, пустых. А рядом лес, отчего-то полный животных, которых в нем никогда не водилось. Вывод очевиден.

— Эй! Что здесь происходит? — Сигурэ, отлично понимая роль, которую ей нужно выполнять, заговорила с ущербного вида нукенином.

Мужику едва перевалило за тридцать, но выглядит он на все пятьдесят, да и одет, как оборванец. Он смерил нас взглядом, оценил, и, сплюнув в сторону, ответил.

— Не местные, да? Вон тот толстяк, что спускается с трапа, который впереди идет, это Ли Цзин, денег у него много. И он готов хорошо заплатить любому, кто поможет собрать его разбежавшийся три года назад зоопарк обратно.

Я прошелся взглядом по толстяку. Обычный боров, в меру неуклюжий, в меру дурной, никакого интереса он не представлял. А вот тот, что шел за ним, был иным. Полноватый мужчина в дорожной одежде, поношенной, но хорошо сделанной. В руках изрядный бурдюк с алкоголем, литров на десять, не меньше. Но движения уверенные, под одеждой оружие синоби, а в сумке несколько свитков. Наемник, видимо.

— А толстячку никто не рассказал, что зверье в лесу уже совсем не похоже на то, что у него убежало? — спросила Сигурэ.

Мужик ухмыльнулся:

— И с нашим питомником уже познакомились? Ха! Нет, всем насрать. Ради денег выловят и этих тварей, если сумеют.

— Особенно если он заплатит опиумом, — добавил я.

Мужик покивал, полностью подтверждая мои слова. Толстяк, говоря языком, которого здесь не знают, банальный наркоторговец, второй человек в наркокартеле. Ему все равно, платить деньгами или товаром. Товаром даже предпочтительнее, пожалуй.

— Вы как, тоже заинтересуетесь?

Сигурэ улыбнулась:

— Нет. Мы этому толстячку не по карману.

Такое заявление нукенина не удивило. Это всего лишь значило, что мы не нукенины, или, как минимум, не этот опустившийся сброд. В теории, денег у этого Ли на пару дзенинов Конохи вполне хватит, но кто будет платить дзенинам за отлов обычных, как ему кажется, животных?

Мужик снова нас оглядел, почесав густую неухоженную бороду.

— Вы это, если ищите, кому задавать вопросы, то вон в той стороне… — он махнул рукой по направлению одной из улочек города, — есть заведение. Товары тетушки Чиеко.

Сигурэ подмигнула мужику, и жестом фокусника положила в его ладонь материальную благодарность за информацию. Жирно для этого пьяницы, на мой взгляд, но и биджу с ним. Мы отошли в сторону, когда толстяк начал громко агитировать на работу собравшихся.

— Что дальше? — спросила куноити.

Вариантов поиска существует несколько, но все они требуют времени, которого у меня нет. Орочимару умел скрывать свое присутствие, не демонстрировал примет, не работал напрямую, и пользовался другими способами скрыть наличие себя или своих людей, благодаря чему сумел организовать скрытые базы по всему миру. Нет, обычные способы мне сейчас не подходят, нужно что-то другое.

— Опросим местных на предмет пропавших недавно людей, у которых остались близкие родственники. Оракул сможет через них найти пропавших.

Павлин не замедлила добавить:

_"Есть некоторые сложности. Я не любого смогу найти таким способом, но сделаю, что в моих силах"_

Сигурэ в этот же момент кивнула:

— Можно попробовать. Я бы еще наведалась в местный госпиталь, если такой вообще есть.

Тоже мысль. Прихвостни Орочимару, в зависимости от своих целей, могли попробовать выкрасть медикаменты, или стать источником необычных больных. Теперь есть вопросы, которые можно задавать. Можно и сходить по указанному пьяницей адресу.

Уже сделал несколько шагов в нужном направлении, когда заметил на своей спине взгляд синоби, охранника жирдяя.

— Оракул. Можешь что-нибудь сказать о том синоби, что на меня уставился?

Сигурэ остановилась и обернулась, рассматривая наемника в ответ.

_"М… Не уверена. Могу только сказать, что он не молод, и у него есть дети"_

Хм, самое время чтобы выругаться и обматерить идиотизм ситуации. Оракул, при всех своих способностях, порой становится совершенно бесполезной. Присмотрелся к синоби. Тело просвечивается плохо, но такое случается. Физически крепкий, здоровый, никаких незапланированных природой улучшений не видно.

— Что она ответила? — спросила куноити.

— Ничего.

Сигурэ перевела взгляд на меня и наклонила голову на бок:

— Ничего — это ничего интересного? Или ничего — это ничего не смогла увидеть из-за какой-то защиты?

Еще одна любительница задавать вопросы не вовремя. Неужели непонятно, что если бы было, что ответить, я бы ответил?

— Ничего — это хуй его знает.

И, не дожидаясь дополнительных уточняющих вопросов, на которые не горел желанием отвечать, пошел дальше. Если я правильно ориентируюсь во времени, где-то рядом должен быть закат, если уже не начался. Сейчас во все забегаловки набьется народ, которому не хватило денег на что-нибудь получше, типа проституток или дорогого бара. А тогда процессу выкладывания правильных ответов на наши вопросы будет мешать галдящая толпа, отвлекающая хозяина заведения на выполнение его обязанностей. Толпа такого может и не пережить.

Дверь в заведение немилосердно скрипела, что вызвало у меня серьезное желание сорвать ее к херам с петель. Если она так будет скрипеть весь вечер, при каждом входящем и выходящем человеке, сегодня здесь будут трупы.

— Эй! Старый пердун! Сделай что-нибудь уже с дверью, иначе я подвешу вместо нее тебя! — раздался от стойки голос немолодой женщины.

Шел сюда и ждал увидеть толстую дородную бабищу, некрасивую, но в меру умную, потому что другая бы не смогла держать здесь такое заведение. Однако женщина оказалась стройной и, насколько мое ощущение мира позволяло ее оценивать, могла считаться привлекательной. Длинные волосы, едва заметные морщины, правильный овал лица. Не сравниться с куноити, но для обычного человека может считаться красивой. Шрамов нет, увечий тоже. Что могло заставить красивую женщину жить в такой дыре? Впрочем, какое мне, к биджу, дело?

— Походите, садитесь! — женщина, Чиеко по логике, гостеприимно указала на свободный столик.

Людей в заведении было немного, похоже, оно как раз относилось к категории "не дешевых". Я критически осмотрел стулья и признал, что они меня не выдержат. Чиеко, осмотрев меня, пришла к тем же выводам, тут же услужливо улыбнувшись:

— Сейчас организуем прочную мебель!

Да, заведение не из дешевых, по местным меркам. Но даже тот боров, растерявший зоопарк, в сравнении с самыми элитными синоби Конохи, или любой другой Великой Деревни, просто обеспеченный. Перекосы экономики, как они есть.

Прочную скамейку организовали быстро, и, когда мы устроились, Чиеко снова появилась у стола:

— Сначала перекусите с дороги, а потом и о делах поговорим.

К ней, вероятно, просто пожрать не ходят. Не часто такое встречается, и, отчасти, объясняет, что она забыла в этой помойке.

— Только на меня, — успела уточнить Сигурэ, кивнув в мою сторону. — Куро ест только свое.

Святым духом питаюсь, блядь.

— Как скажите, — женщина не стала задавать глупых вопросов, просто приняв, как должное.

Она удалилась, а Сигурэ одобрительно улыбнулась ей вслед.

— Обслуживание, однако. Я ожидала чего-то сильно похуже.

Пожалуй, что так. Но сейчас я думал о другом.

— Ты возьми комнату на ночь и отоспись. А я обойду окрестности, насколько успею за ночь.

— Обещаешь без меня не хулиганить? — улыбнулась девушка.

Проигнорировал шуточный вопрос, еще раз осматривая посетителей. При входе я лишь проверил их на наличие оружия, не присматриваясь. Сейчас осмотрел еще раз, более пристально. Пара нукенинов, мужчина и женщина, никаких примет, делающих их интересными для меня. Еще троица, с оружием, но не синоби, похоже, слишком слабые организмы. Остальные люди. Любой из них может иметь некую информацию, любой из них может быть моей целью, хорошо замаскировавшейся и скрытой. Так же верно и обратно, и никто из них может не представлять меня ни малейшего интереса. Оракул тоже молчит, но я и не собирался полагаться только на нее.

Пока мы сидели, Чиеко распинала одного из своих работников и заставила осмотреть нас.

— Вот эти двое. Что скажешь?

Мужчина с ней, похоже, синоби. Несколько характерных травм присутствует, да и ощущения от него оригинальные. Похоже, какой-то клан, или полукровка.

— Баба явно куноити, — выдал свою оценку находящийся под действием наркотика мужик. — Дзенин, ранга "А", не ниже. А скорее и выше.

Выше, но это смотря в какой специальности. Торговка поморщилась, но смирилась с такой оценкой:

— А второй?

— А я хуй знает, — пожал плечами мужик. — Не понимаю. Но на нем доспех, а в доспехе печати, а в печатях чакры больше, чем у его спутницы.

Сенсор, значит. Не такое уж и редкое явление. Оценка в восторг Чиеко не привела, но женщина продолжила выполнять свою работу. Мужик был отправлен дальше спать, пока сама хозяйка взялась за обслуживание.

— Вот, приятного аппетита.

Она принесла Сигурэ поздний ужин и снова удалилась, давая куноити время перекусить. Девушка тут же накинулась на еду. Я безразлично "осмотрел" пищу, но для меня все это не имело вкуса, и, по сути, не имело и запаха. Точнее, я не мог воспринимать запах так, как воспринимают его нормальные люди. Для меня это всего лишь смесь составных компонентов, гребаная ходячая химическая лаборатория. Черно-белый мир, никаких чувств, никаких эмоций, никаких ощущений, только рациональные факты. Свежая рыба, поймана сегодня. А вот рис из прошлогодних запасов, но это не критично, он правильно хранился и хорошо приготовлен. Охренительно полезная информация, прямо не знаю, как я раньше без этого жил.

— Появились еще какие-нибудь идеи? — спросила куноити.

Раздражает. Но она хочет помочь, и у меня нет причин ее в этом винить. У меня пока не было других идей. Возможно, после разговора с Чиеко придумаю что-то еще. Впрочем, я знаю, как заставить этого умника явиться. Пойти и начать уничтожать лес, выжигать его своими техниками, чтобы не оставалось ничего. Главное, не переборщить, чтобы он не пересрался и не сбежал.

— Нет.

Через пару минут Сигурэ отодвинула тарелку, а вскоре за нашим столом появилась тетушка Чиеко.

— Итак, за каким именно товаром вы ко мне пожаловали?

Мы не сговаривались, просто Сигурэ, как обычно, взяла на себя переговоры.

— За информацией, — улыбнулась она. — Мы здесь ищем одного ниндзя.

— Возможно, я что-то знаю, — ответила Чиеко.

Но Сигурэ улыбнулась еще шире, добавляя в голос некоторое издевательство:

— Нет, не думаю. Но вы можете немного облегчить нашу работу.

Женщина немного нахмурилась, но Сигурэ все правильно делает. Эта торговка очень много о себе думает, они все такие. Если сочтет, что нам очень уж нужна ее помощь, то начнет выкабениваться, а Сигурэ явно не хочет, чтобы я демонстрировал свое неудовольствие.

— Каким образом? — все же взяла себя в руки Чиеко.

— В округе часто пропадают люди?

— Бывает, не без этого, — чуть пожала плечами Чиеко. — Места у нас такие, сами понимаете.

— Сколько раз в месяц? Хотя бы примерно?

Женщина немного удивилась:

— Ну… Здесь, в городе, за этот месяц трое пропало… Но два из них синоби, и, вероятно, сами откопали себе могилу, но…

— Мне нужны те, у кого были родственники, — уточнил я запрос.

Чиеко вздрогнула при звуках моего голоса. Осторожно спросила:

— А… Зачем? — и тут же поправилась. — Не хочу влезать в ваши дела, но чем лучше я пойму, что вы ищите…

— Через близкого родственника я могу попробовать найти похищенного.

Этого объяснения было достаточно, и женщина кивнула:

— Да, я поняла. Этот был без родственников, но в том месяце куда-то исчез Такао, Мичи приходила жаловаться. Мальчишка… Странно пропал. Да и не нужен он был никому.

— Завтра я с ней встречусь. И другими, если есть.

Повернул голову в сторону, чтобы показать, что разговор закончен. Сигурэ тут же переключила внимание тетки на себя:

— Здесь поблизости есть госпиталь? Или что-то подобное?

Все еще пытающаяся понять, кто я такой, Чиеко чуть запнулась с ответом.

— Госпиталь? Да, есть. На окраине города, давно уже построен был. Там сейчас Хиро заправляет.

— Кто этот Хиро? Давно он здесь? — уточнила куноити.

Женщина кивнула:

— Так ирьенин. Уже лет десять живет.

Все равно стоит к нему присмотреться. Или проверить, не ходит ли под личиной Хиро кто-то другой.

— В городе покупают еду? Большими партиями? — продолжила Сигурэ. — Типа для прокорма большого количества людей.

Торговка, вернув себе некоторую уверенность, улыбнулась:

— Постоянно. Вокруг полно деревушек, в которых живут те, кто совсем не умеет обрабатывать землю.

Логично. В этой стране даже столицы нет. Дайме живет в своем особняке, вокруг которого раскинулась пусть крупная, но всего лишь деревня, которая его и кормит. Классический феодализм, чтоб его. Нищие рабы и нищие хозяева.

— Куро? — Сигурэ посмотрела на меня, ожидая еще вопросов.

Но я молчал.

— А кого вы ищите-то? — решила воспользоваться паузой Чиеко.

— Того или тех, — решил я снизойти до ответа, — кто ради эксперимента может пустить под нож все население вашей сраной страны. И пустит, это лишь вопрос времени.

Чиеко вздрогнула, а Сигурэ ее добила:

— Проблема в том, что он или они отлично прячутся. Но мы их найдем. И ваша маленькая страна может стать ареной для нашего междусобойчика.

Женщина повела головой, пытаясь справиться с эмоциями. Мои голос и вид слишком однозначно указывали на то, что шутить я не склонен.

— Ну, повоюете немного, а мы-то что? Наше дело — сторона.

Сигурэ отлично изобразила змеиную улыбку Орочимару:

— Вы совсем не следите за новостями с большой земли? Маленький междусобойчик двух синоби сравнял с землей одну из Великих Деревень. Дело идет к большой войне, и никто не будет церемониться со случайными жертвами, попадающими под горячую руку. Тем более — здесь.

Я поднялся. Торговке этого внушения хватит, так что завтра у меня будут имена людей, у которых в последнее время пропадали родственники. Не удивлюсь, если они завтра будут у дверей стоять, ожидая меня. Впрочем, до такого не дойдет, эта сучка не станет поднимать панику.

— Я пошел, — предупредил Сигурэ и двинулся на выход.

Куноити повернулась к женщине:

— Мне нужна комната на ночь. Да, ты правильно поняла, только для меня.

А меня ждала долгая ночь.

Глава опубликована: 24.03.2018

** ГЛАВА 3/3

------------------------------------------------------------

Нога в тяжелом доспехе опустилась на голову, что сопровождалось характерным чавкающим звуком.

_"Я начинаю думать, что тебе это нравиться. Наступать на головы врагам"_ — отозвалась Оракул.

Качнул головой:

— Просто не хочу наклоняться.

Это была вторая группа откровенных ублюдков, на которых я наткнулся в эту ночь. Вначале я даже не собирался их трогать, но… Почему бы не избавить мир от парочки мудаков? Заодно провел полевой допрос тем, кто показался мне наиболее разумными. Ожидаемо ничего важного не узнал, но та информация, которой они обладали, позволит несколько сузить зону поиска, если придется прочесывать всю эту страну.

Лагерь этой пятерки располагался на вывороченном пласте земли, образовавшем холм с крутыми склонами, и был несколько скрыт естественной географией и тем, что поблизости попросту не было оживленных дорог или троп. Пара палаток, груда вещей, которые они успели насобирать. Пять трупов. Люди, простые люди. В другой группе было два нукенина и шесть человек. Они, как и эти, ничего интересного не знали, но были наглее и самоувереннее. Логово организовали недалеко от дороги и, судя по тому, что я нашел в лагере, на промысел выходили не редко.

Теряю время.

Отошел от лагеря и направил лицо туда, где должно вставать солнце. Теней пока нет, а значит — светило еще не появилось из-за горизонта. Возможно, прямо сейчас небо светлеет, медленно окрашиваясь в алые тона, и разгоняя ночной мрак. Пожалуй, можно возвращаться в город.

_"Скольких ты еще убьешь ради этой девушки?"_

Я спрыгнул со склона, и двинулась в сторону города, но не спеша.

— Эти погибли не из-за нее. Они погибли, потому что попались мне, и у меня было плохое настроение.

_"Они не единственные, кого ты встретил этой ночью"_ — напомнила Оракул.

— Они свою участь заслужили.

_"Чем?"_

У Оракула очень своеобразный взгляд на мир. Чаще всего это незаметно. Но иногда, как сейчас, всплывает наружу.

— Они разбойники, нападавшие на местных и, наверняка, убийцы.

_"Ты тоже убийца"_

— Я сильнее их. И я не разбойник.

Оракул замолчала, но ненадолго.

_"Но ты убил этих. Но не убил других. Как ты их назвал?"_

— Контрабандисты, — напомнил я.

_"Да"_ — Оракул, кажется, даже зашевелилась на моем плече, — _"По вашим законам они тоже преступники"_

В этом есть логика, пожалуй.

— Они не причиняют вреда местным, — нашел я ответ.

_"Какое тебе дело до местных?"_ — тут же указала на ошибку в моем ответе Оракул. — _"Ты не нанимался их защищать. Более того, уничтожишь всех, если в этом возникнет необходимость"_

— Да, ты права. Мне нет до них дела.

Но павлин и не думала на этом останавливаться:

_"Я хочу понять, что тобой движет. Эти преступники, так же, как и все остальные в этой стране, борются за выживание. Делают это, как умеют. Твои действия ничего не меняют. На их место придут другие. Эта страна живет так. Я чувствую это по их жизням"_

Это правда. Чтобы что-то действительно изменить, здесь нужно менять все. А именно этих я выбрал из оставшихся от человека представлений о том, что правильно, и что нет, пожалуй.

— Ты права. Между преступниками нет разницы, они все нарушают закон, в не зависимости от причин. И это не мое дело, я им не судья. Но мой выбор связан с… С человеческими представлениями о том, что правильно, а что нет. Я могу мириться с существованием контрабандистов, пусть они и доставляют товар, который становиться причиной других преступлений. Но эти ублюдки мне просто отвратительны.

Да, эмоции во мне все еще есть. Вот только все они сугубо отрицательные. Оракул молчала достаточно долго, но заговорила снова:

_"Я правильно понимаю? Ты помнишь свою прошлую жизнь?"_

— Да, помню.

_"Какой она была?"_

— Это долгая история, наверное.

_"У нас есть время, если ты будешь идти так же, как сейчас"_

Какой она была? Сложный вопрос, пожалуй. Как передать и объяснить?

— Тебе просто любопытно?

_"Да"_ — призналась павлин. — _"Я не представляю, какого это, помнить, что ты уже прожил другую жизнь"_

— Это странно…

Я еще некоторое время молчал, собираясь с мыслями, но все же начал:

— Живя здесь, я считал, что меня отличает от других опыт прожитой жизни. Но это не так. Там, в другой жизни, в другом мире… там все было неоднозначно. Место, где я родился, было не то, чтобы плохим. Но бедным. Я очень быстро осознал, что там мне не светит ничего. Там у меня не было будущего, которое мне было нужно. И я воспользовался единственным способом выбраться оттуда, единственным шансом чего-то достичь, какой у меня был. Сейчас, пожалуй, я понимаю, что были и другие варианты. Но тогда я не имел возможности ими воспользоваться. И я пошел в армию. Мне не нравилось быть солдатом, но через службу я мог получить образование, и рассчитывал соскочить при первой же возможности. Не нравилось мне, куда двигалось наше государство. И я не ошибся в предположениях.

Помолчал немного, вспоминая далеко не самые приятные годы своей прошлой жизни. Впрочем, там у меня светлых и не было.

— Государственный переворот и гражданская война, вот, что нас ждало. Паршивая война. Наша страна стала плацдармом для разборок двух сверхдержав. Поэтому правых и виноватых там не было. Мы верили, что пытаемся сохранить целостность страны, не позволяя разорвать ее на части. Они верили, что борются за свободу. Мне не нравилась та война, но я был хорошим солдатом. Слишком хорошим. А по обеим сторонам баррикад встречались настоящие выродки и отморозки. Проблема в том, что с нашей стороны гражданских отвели от зоны соприкосновения, а с их стороны отводить было не куда. Так получилось, что их уродам себя проявить было негде, разве что в боях, но там это даже на пользу, а вот уроды по нашу сторону отрывались.

Снова пауза. Не те воспоминания, которые я хотел бы помнить.

— Я не хотел воевать и пытался уйти от войны. Занимался чем угодно, чтобы держаться подальше от фронта, чтобы не замараться в крови своих же братьев. Всеми возможностями пытался добиться перевода в тыл, куда угодно, но подальше. А вместо этого получил что-то вроде наказания. Командир посчитал меня слишком прытким, и решил повязать кровью. Меня закинули в один из карательных отрядов, к тем самым уродам.

Если бы мог улыбнуться, то улыбнулся бы.

— Я знал, что война, рано или поздно, закончиться. Что все мы еще ответим за все, что там происходило. Это было неизбежно, я был в этом уверен. И потому… Я передал детали операции на ту сторону. Сдал своих, в каком-то смысле, чтобы не позволить карательной акции состояться. Карательный отряд попал в засаду и был уничтожен. Меня-то знали, и не пристрелили. В конце пустили пулю в брюхо, аккуратно, чтобы гарантировано выжил, но был надолго отправлен в тыл, лечиться. Так и произошло. Я попал в госпиталь, а потом в тыловую часть, война уже сходила на нет, и не высасывала свежую кровь.

Остановился, потому как отчетливо ощутил город. Уже недалеко. Если напрячься, можно найти Сигурэ.

— Но вот закончилась эта история совсем не так, как я бы хотел.

Оракул меня не перебивала, просто слушая. Для нее это просто история, она ведь даже не человек. Она не может в полной мере понимать меня, и тем более не может понимать реалии другого мира.

— Война закончилась. Тогда я не знал, почему, но сейчас знаю. Всю страну продали, в общем-то. Государство, в которой я родился и жил, которому я даже служил, полностью перешло в сферу влияния одной из сверхдержав. И пусть я не знаю, какой ценой этого удалось достичь, это не важно. Солдат одной стороны назвали героями и борцами за свободу и независимость, солдат другой полностью оправдали и признали, что те тоже за правое дело сражались. Вот только и про военных преступников никто не забывал. И карали их очень жестоко, припоминая все их зверства. На кого-то нужно было свалить всю грязь, что там творилась. Вспомнили и про меня, и про единственную мою операцию в составе уничтоженного карательного отряда. Вспомнили, и назвали меня предателем и убийцей. Я пытался сбежать, но не сумел.

Если бы мог улыбнуться, то улыбнулся бы.

— Меня настиг боевой товарищ. Он сумел не замараться, повезло парню. И он знал, что меня ждет, если поймают. Ничего хорошего меня не ждало. Поэтому он поступил милосердно. Так и сказал. Единственная милость для предателя — мгновенная смерть.

Постояв еще немного, я снова зашагал к городу.

— Когда я проснулся в этом мире, и как-то припомнил свое прошлое, еще не осознал ничего. Не понял. Потом, когда оказался на самой грани жизни и смерти, и, почему то, вернулся обратно к живым, я осознал. Что не мог убежать от войны там. И не могу сделать этого здесь. Я могу лишь отсрочить момент, после которого моя жизнь превратится в череду разрушений и хаоса. Да и то не факт.

Пару минут мы двигались молча, прежде чем Оракул снова спросила:

_"Из того, что я слышала, могу сделать вывод, что твоя судьба в некоторой степени повторилась"_

Чуть качнул головой:

— И да, и нет. На самом деле то, что произошло в итоге, было неизбежно. Я был слишком ценен, чтобы от меня избавляться. Но в томе время слишком неуправляем, чтобы держать меня рядом с собой. То, что произошло в тюрьме, то, что меня едва не убило, в Конохе не рассчитывали на это. Скорее они сами были не рады, что так все закончилось. Но хватит о прошлом. Его не изменить, можно лишь принять, как случившееся. У меня на руках девочка, которую надо спасти. И война, в которой нужно победить.

__

_

_

* * *

__

__

Кресло-каталка поскрипывало колесами. Гранд-магистр отказывался менять свое кресло каждый раз, когда то начинало поскрипывать и изнашиваться. Улыбался и говорил, что все вещи имеют свойство стареть, как и он сам. В этом нет ничего плохого, и это не повод их выкидывать. Воины Ордена прикатили кресло к комнате и остановились. Они безмерно уважали магистра и мастера. Орден существовал давно. Но именно этот старик сделал столько, сколько не сделали все его предшественники вместе взятые. Поэтому его уважали так, как вообще можно уважать человека. И его приказы выполнялись без вопросов и сомнений.

Поэтому в комнату к Джокеру Гранд-магистр въехал один.

— С пробуждением, — поприветствовал своего нового подчиненного старик.

Джокер ухмыльнулся. Кожа парня побледнела, под глазами появились темные пятна, волосы выцвели и приобретали зеленоватый оттенок из-за раствора, повышающего живучесть.

— Старый хер. Кто-нибудь вообще помнит твое имя, кроме меня?

Один из первых добровольцев был другом Гранд-магистра. Точнее даже не добровольцем. Старик Саймон точно знал, что не переживет превращения. Но это было не важно, потому что память его сохранится. И каждый следующий Джокер будет начинать свое превращение с опыта преданного воина Ордена, отдавшего служению всю свою сознательную жизнь. И гранд-магистр не стал препятствовать этому.

— Нет, наверное. Мне же уже памятник в Цитадели поставили. Даже не стали дожидаться, пока я, наконец, помру.

Джокер кивнул, оскалившись. Этот был немного не похож на остальных. Спокойное выражение лица, расслабленная поза. Сразу после превращения остальные чувствовали возбуждение, много двигались, без конца хохмили.

— Да. Жаль, я своими глазами так это чудовище и не увижу. Мне рассказывали, что тебя попытались воспроизвести в образе доблестного воина. В доспехах, с клинком, и в героической позе. Ослы педальные. Они бы еще церемониальный костюм использовали для образа.

Гранд-магистр улыбнулся, качая головой. Практически каждый их первый разговор так или иначе затрагивал эту тему.

— Что? Никаких истерик? На стену залезать не будешь? Никаких глупых шуток? Даже простыню жевать не станешь?

Джокер перевел на него взгляд мутных серых глаз.

— Истерик? Я, конечно, всякое творил, но истерик не помню.

Магистр пожал плечами:

— Наверное, бабу использовать было все же излишне.

Джокер поморщился:

— Только женщины мне в череде воспоминаний не хватало. Она, видимо, еще жива, если я этого не помню?

Гранд-магистр кивнул, улыбаясь.

— Неужели в коем-то веки у меня получилось подобрать такого парня, которому не сносит крышу? А?

Шут отмахнулся, откинувшись на спину. Телосложение у него все еще мальчишеское. Пройдет какое-то время, прежде чем он примет свой эталонный вид.

— Ты не простого парня поймал, старый пердун. Удивлен, что ты и в этот раз сумел заговорить мне зубы. Но в этот раз я не рядовой синоби.

— А кто? — старик выразил любопытство.

— Ученик Кьюджина. Один из трех его учеников. А заодно и личный адъютант Пятой Хокаге. Теперь уже бывший, понятное дело.

Старик улыбнулся:

— Ты отстал от жизни. Сейчас в Конохе рулит Шестой Хокаге, Курохай. Один из тех, кто, по слухам, создавал легенду Кьюджина. Хотя мне будет интересно…

— Никакой легенды, — оборвал Джокер собеседника, снова садясь и глядя глаза в глаза. — Минакуро Като, позднее Яманако Като, он же безликий под псевдонимом Уингу, он же Кьюджин. Сеннин пути Павлина. Я, пока был у него в учениках, всего не знал. Но потом, когда работал с Хокаге…

Джокер оскалился, напоминая, что он тот самый неконтролируемый психопат, способный создать неприятности кому угодно и где угодно.

— Он мне тебя напоминает в каком-то смысле. Длинный список самых разнообразных достижений, и карьерный взлет, ничуть не хуже твоего собственного. Это он сейчас на посту Хокаге, я уверен. Знаю про дублера, который в столице трахает его подружку, но уверен. Под именем Курохая прячется он.

Гранд-мастер, совсем как в молодые годы, сделал стойку. Глаза вспыхнули живым интересом, лицо, несмотря на старость, демонстрировало готового к бою хищника. Или это все были мысли самого Джокера? Той его части, что знала этого старика всю свою жизнь?

— А с этого места поподробнее.

— Это он создал те костюмы, — охотно начал перечислять шут. — Первое убийство еще до окончания академии. Сразу заинтересовал безликих, и быстро к ним вступил. Разведчик и убийца, великолепный. Ни одного однозначного повала, хотя, конечно, есть не совсем успешные операции. Работал одновременно и на Корень, и на Пятую. Личная дружба с Дайме. И великолепная операция в Суне, которую он спас, буквально вытащил на себе, избежав провала. А уж какая история была с междусобойчиком старика Данзо и Тсунаде, который Като красиво расписал смертью Третьего Хокаге и бывших старейшин, роман писать можно, Джирайя от зависти удавится.

Шут хмыкнул:

— Но это не самое интересное. Когда в Конохе обосрались и попросили его ненадолго свалить, чтобы они привыкли к его существованию, он, перед уходом, через меня раздал длинный список поручений, реформировав Корень в другую организацию. Назвал ее Крыло. Могу всю верхушку поименно перечислить, и все, как один, его друзья, насколько у таких людей вообще бывают друзья. И вот тут начинаются проблемы. Потому что Крыло, собрав о нас неприлично большую подборку информации, пусть и считает нас Культом, но ставят в один ряд с Рассветом.

Гранд-мастер, будто забыв про свой возраст, поднялся и прошелся по комнате, обдумывая новую информацию. Он еще будет задавать много вопросов, уточняющих, дополняющих и раскрывающих всю картину. Но на новую информацию нужно реагировать уже сейчас.

— Это очень интересно, друг мой.

— О, да! — хмыкнул Джокер. — Тебе особенно понравиться другой его ученик. Мы с ним пересекались уже. Инахо зовут. Носит гордое прозвище Дрожь Земли. Мой бывший напарник, и ученик Като. Я на нем испытывал рыцарей.

— Помню, — кивнул Гранд-мастер, но тот мальчишка его теперь интересовал мало. — Список верхушки Крыла и общую структуру. Нельзя позволить кому-либо помешать нашим планам. И тебе ли не знать, что осведомленные люди представляют наибольшую опасность!

Глава опубликована: 24.03.2018

** ГЛАВА 3/4

------------------------------------------------------------

В заведении Чиеко, в котором сейчас завтракала Сигурэ, я обнаружил пару незваных гостей. Вчерашнего наркоторговца и его телохранителя. Судя по тональности голоса жирного, диалог длится уже пару минут.

— Я могу очень хорошо заплатить! — голос толстого стал отчетливее, и я мог разобрать слова, даже не напрягаясь. — Я знаю, сколько стоят миссии высокоранговых синоби.

Знает. Стоящий за его спиной синоби это подтверждает.

— Я уже на миссии, — ответила Сигурэ. — И прерывать ее не собираюсь.

— Это не займет много времени, куноити-сан, — толстяк улыбнулся. — Или же мы сможем помочь друг другу. Услуга за услугу. Вы согласитесь помочь мне с решением небольшой проблемы, а я постараюсь помочь вам в вашей миссии.

Пожалуй, я был несколько не справедлив к толстяку. В нем есть определенное достоинство, и обхаживает он Сигурэ, видимо, из-за сложности ситуации, в которой находится. Он настойчив, но, по виду Сигурэ, не скажешь, что ей уже надоела его компания. И следующая фраза куноити это подтвердила:

— Вам придется дождаться моего напарника. Без него я не могу принимать никаких решений.

Мужчина не выказал неудовольствия и уселся за свободный столик по соседству со столиком девушки. Других посетителей не было, либо из-за раннего времени, либо из-за присутствия толстяка. А вот его телохранитель заметил меня еще до того, как я подошел к заведению Чиеко. Заметил сквозь стены. Еще один сенсор? Что-то многовато их для такого захолустья.

В этот раз дверь открылась без скрипа, пропуская меня внутрь. Толстяк, успевший отпить купленного вина, бодро поднялся, вежливо кивнув мне.

— Синоби-сан! У меня к вам очень важное дело. Уделите мне немного времени и выслушайте, пожалуйста.

Про то, что Сигурэ "почти согласилась", но сослалась на меня, упоминать не стал. Не то, чтобы это как-то повлияло на мое отношение к этому человеку, но…

— Я уделю вам несколько минут.

Он действительно может что-то знать, как человек, наделенный немалой властью. Возможно тот, кого я ищу, к нему уже обращался. Вероятность не велика, но и исключать такого не стоит.

— Друг мой, — толстяк обратился к телохранителю. — Обеспечь, пожалуйста, конфиденциальность.

Синоби кивнул и, прикусив себе палец, положил ладонь на пол. Призыв. Всполохов дыма я не видел, но видел, как искажается пространство при переносе. Каждый раз, глядя на этот процесс, понимаю, что есть разница. Призыв Сигурэ, змеи, выдают больше искажений. В этот же раз призыв прошел с минимумом эффектов. При этом, что важно, затраты чакры, в теории, приблизительно равны для разных синоби, и отличаются не столько от призыва к призыву, сколько от размера призываемого объекта и его объемов чакры. Специфичная техника. Нужно будет поговорить о ней с Синдзи и Мииной. Возникли у меня несколько соображений.

Рядом с синоби появилась небольшая, чуть ниже метра, панда, с длинным бамбуковым посохом, на конце которого висело несколько колокольчиков. Панда дернула посохом, колокольчики зазвенели, и я заметил технику, некую помесь ниндзютсу и гендзютсу. Техника звука? Панда, имевшая, помимо посоха, увесистый бурдюк за спиной, вытащила его и хорошо так приложилась, отпила, шумно рыгнула, и снова тряхнула посохом. Панда алкоголик? Забавно.

— Синоби-сан, как мне к вам обращаться?

Имена не имеют значения. Но сейчас… пожалуй не стоит открывать им правду того, кто я есть. Конечно, должность Тени Огня может помочь с решением некоторых проблем, но спешить с этим не стоит. Пригрозить громким именем я всегда успею, а пока…

— Куро, — ответил я, вызвав на лице Сигурэ ухмылку.

— Куро-сан, — Ли облизал мгновенно пересохшие губы. — Меня зовут Ли Цзин, и я понимаю, что ваше время очень ценно, поэтому перейду сразу к делу и постараюсь быть кратким.

Панда дернула посохом, звеня колокольчиками.

— Мне нужна помощь в деликатном деле. Эм… У меня есть любовница. Она простого происхождения, и… Ей не было обещано ничего, кроме роли любовницы и наложницы. Но она очень красива, и умна. Я считал… Считал, что приду к власти и возьму ее своей женой. Я знаю, что она очень не нравилась моему отцу… То есть он сам был бы не прочь ей владеть, но ему она отказывала. И… Недавно стало известно, что она понесла от меня ребенка. Мой отец грозился убить и ее и малыша, а я отговаривал его от этой мысли. И… Майко испугалась, я думаю, и сбежала с островов. Я решил проблему отца, и пытался ее найти, но безуспешно.

Ли взял паузу, чтобы отдышаться. А он не так уж и плох, несмотря на потешный вид. "Решить проблему отца" — это надо иметь яйца. А если учитывать, кем был его папаша, то нужны не только яйца нужного веса, но и хребет достаточной прочности. Панда снова дернула посохом, заполняя комнату трелью колокольчиков.

— Я хочу, чтобы вы нашли ее, и доставили ко мне, в целости и сохранности. Я хорошо заплачу, и предоставлю свои ресурсы для помощи в вашей миссии.

Сигурэ тихо рассмеялась.

— Что скажешь, Куро? Может быть, для разнообразия, сделаем что-то хорошее? Не часто нам выпадает шанс помочь двум любящим сердцам обрести счастье.

Пожалуй, она права, в этом есть некоторая ирония. Наркоторговец из задницы мира просит меня найти его любовь. Я ожидал чего-то другого. Подвинуть конкурентов? Осадить завравшихся партнеров? Найти пропавший груз? Или пару попытавшихся сбежать сотрудников? Отловить крота, портящего его дела? Да я бы, как раз, не удивился, если бы он меня попросил "решить проблему отца". Но нет. Он просит меня спасти его возлюбленную.

— Боюсь, ваш сарказм неуместен, куноити-сан, — поморщился Ли.

Какими ресурсами он обладает? У меня мало времени, но с его… заданием я, вероятно, разберусь еще до заката.

— Вы не смогли ее найти? Или не смогли забрать оттуда, где нашли?

— Не сумел найти, — в голосе Ли проскочила надежда. — Но она точно не покидала страну! Да и как тут покинешь… Одна, беременная, без денег…

Панда дернула посохом, раздался перезвон колокольчиков.

— Оракул? — я чуть повернул голову в сторону птицы.

Ли и его телохранитель ожидаемо удивились. Особенно телохранитель. Неприятно осознавать, что в разговоре присутствует кто-то, кого не можешь ни увидеть, ни почувствовать.

_"Это удивительно, но у него действительно есть возлюбленная. Теперь я точно знаю, как выглядит эта связь"_

— Можешь ее найти?

На лице Ли отразилась уже настоящая надежда.

_"Да… И нет. Девочка хочет спрятаться. И от толстяка в том числе. Ее нить дрожит. Не знаю, что это значит, но не думаю, что это хорошо"_

Ли не выдержал паузы и нетерпеливо спросил:

— Что он ответил?

Его телохранитель наблюдал за мной очень внимательно, как и призванная им панда.

_"Я могу указать направление поиска"_ — продолжила Оракул. — _"Но не точно. Что-то мешает"_

— Мы можем ее найти, — сообщил я Ли. — Сигурэ, пошли.

Куноити вскочила, на ходу растягивая спину и готовясь к переходу на большой скорости.

— Эм… Но… Я…

— Плату обсудим по факту выполнения, — бросил я перед тем, как покинуть заведение.

Выход из зоны действия техники, наложенной пандой, сопровождался звоном колокольчиков. Не слышал я, вроде, о таком призыве. Во всяком случае о появлении панд в последних двух войнах.

Сигурэ поморщилась, когда выходила из техники, но тряхнула головой и вопросительно посмотрела на меня.

_"Туда"_ — указала направление Оракул.

Я прыгнул с места, кажется, оставляя под ногами заметные вмятины. Через пару секунд со мной поравнялась куноити.

— Как прошла ночь?

— Никак. В округе ничего нет.

Куноити оскалилась:

— Эта сука умеет прятаться. Знаю, у кого учился.

— Заочно его или ее ненавидишь?

— Еще как! — кивнула Сигурэ. — Я не смогла своими руками придушить Орочимару. Позволишь отыграться на его подручном?

Киваю:

— Конечно. Как только решит проблему с источником — он твой.

Девушка выразила удовольствие и предвкушение. Надеюсь, нескольких часов ей хватит для удовлетворения своих кровожадных желаний. Впрочем, я не удивлюсь, если ситуация окажется… Неоднозначной. Вспоминая об Анко и ее проблеме, я бы не исключал, что нашим противником окажется какой-нибудь результат не очень удачного эксперимента, не желающий ни кого убивать, но сражающийся за свою жизнь. Могу допустить, что порча источника была необходима ему или ей для выживания. Это будет даже более удобный вариант. Как минимум, это возможность договориться, и, в перспективе, получить часть знаний Орочимару. Ту, которая относиться к его проклятым печатям. Возможно, с этими знаниями я сумел бы помочь Анко. Если бы смог ее найти. Пусть Оракул и сказала, что не может ее обнаружить, так как связь между нами осталась, но стала… другой. Что бы с ней не произошло после того, как она покинула Коноху, она еще жива.

С этой стороны горного хребта растительности было больше, но все равно очень далеко до сколько-нибудь густого леса. Да и хрупкие деревца с тонкими стволами не внушали доверия. А вот кустов было в достатке, и это затрудняло Сигурэ движение. Через полчаса перехода в быстром темпе я остановился, выбрав для последнего шага возвышенность, с которой неплохо просматривалось окружающее пространство. Мне-то все равно, но здесь была площадка без растительности, и можно было даже не землю лечь. Хотя Сигурэ в особом отдыхе не нуждалась, у нее лишь участилось дыхание.

— Мы пришли? — спросила куноити, едва восстановив дыхание.

— Оракул? — переадресовал я вопрос павлину.

Она не отвечала несколько секунд. И даже ощутил ее движение.

_"Мы стали ближе, но не знаю, насколько"_ — призналась павлин. — _"Это необычно. Я не знаю, что с ней, но сейчас она не совсем в этом мире"_

— Как это?

_"Не знаю"_ — отвечает Оракул без пояснений.

— Блядь.

— Что? — не поняла Сигурэ.

Если бы мог вздохнуть, то вздохнул бы, выражая ту смесь эмоций, которые испытывал.

— Оракул говорит, что цель находится не совсем в нашем мире.

— Как это? — удивилась куноити, тут же хмыкнув. — Так ты тоже самое у нее спрашивал?

Иронично, да.

— Она не знает.

Сигурэ развела руками:

— Карма. Если бы девочка сидела в какой-нибудь пещере, это было бы слишком просто, — не выдержала и рассмеялась. — Не совсем в нашем мире, да? Что на этот раз, интересно? Другое измерение? Созданное с помощью техник пространство внутри нашего мира? Или просто область, где искажается пространство?

Такие техники существуют, но не получили большого распространения. Просто потому, что пользователи, пытаясь изучить границы своих способностей, очень часто умирали, или того хуже. Минато создал пространственную технику и, не являясь идиотом, успокоился, хотя и совершенствовал ее понемногу. Но даже в истории Конохи есть несколько умников, не остановившихся вовремя. Одна исчезла после применения техники, навсегда и бесследно. Второго разорвало на части. Третий пропал на сутки и вернулся постаревшим на полсотни лет. Четвертая после очередного эксперимента тронулась головой. Не то, чтобы это поумерило пыл экспериментаторам. Но во-первых, эти техники так и не получили развития, просто потому что знания были обрывочны, во-вторых, так и не появилось четкой школы, или хоть какой-то систематизации, из-за чего каждый следующий самоучка по сути начинал с ноля.

— Увидим.

Убедившись, что напарница немного отдышалась, я двинулся дальше. И почему все действительно не может быть просто?

Еще минут двадцать в быстром темпе, и я снова остановился. Резко. Потому что получил удар по ощущениям.

— Что? — приземлилась рядом Сигурэ.

— Ты была права. Какое-то искажение пространства.

Ощущения от мира перед нами были такими, что обычному человеку даже представить сложно, что мир может так распидарасить. Мир искривляло, расстояния между объектами колебались, будто пространство было свернуто в ленту Мебиуса. Во множество лент сразу же.

— Я ничего не вижу, — призналась куноити.

Я "осмотрелся". Километрах в двух в одну сторону береговая линия. В другую где-то в километре вершина горного хребта. Узкий участок берега, всего в сотне метров от воды проходит дорога, и искажение до нее не доходит. Со стороны этого места действительно невидно. И здесь холмистая местность с сильными перепадами, так что, кроме синоби, сюда никто и не сунется, вероятно.

— Что будем делать? — спросила Сигурэ, восприняв паузу как мои сомнения.

— Пойдем вперед. Сначала я.

Девушка быстро призвала змеи и посадила ее на мое плечо. Да, конечно, змею не жалко, за себя я не боялся. Страха нет. Не в черно-белом мире.

Прыжком переместился к самой границе зоны искажения и шагнул вперед. Сказал бы, что прислушиваюсь к ощущениям, но я делаю это практически постоянно, если не сосредотачиваюсь на чем-то одном. Я шагнул вперед, но… Ничего особенного. Пять шагов. Десять. По ощущениям пространство сразу вокруг меня возвращается в "норму", искажение будто расступается. А я продолжаю идти вперед.

_"Это не искажение. Это лишь остаточные эффекты"_ — поделилась наблюдениями Оракул. — _"Наверное. Я не уверена"_

— Успокоила.

Но опасности я и сам пока не замечал. Да, то, что я ощущал, неподготовленного человека могло бы свести с ума. Ты смотришь вперед, и визуально, кажется, что до объекта, на который ты смотришь, сто шагов. Но в тоже время пространство между тобой и объектом, на который ты смотришь, сжато, и это не сто шагов, а двести. А потом ты топаешь вперед, проходишь пятьдесят, и оказывается рядом с объектом, на который смотрел. Или кажется, что объект на периферии взгляда находится по отношению к направлению твоего взгляда на три часа, но ты поворачиваешь голову в сторону объекта, а он оказывается еще дальше от твоего взгляда. Причем все эти чисто субъективные ощущения вокруг тебя еще и постоянно изменяются. Однако ощущения, это ощущения. А опасности вокруг не было заметно. Хотя мне любопытно, как себя ощущают нормальные люди с нормальными чувствами.

Я прошел еще немного, и моим чувствам открылось то, чего я не видел до этого. Или же видел, но очень сильно "не там". Иначе говоря, постройка, к которой я вышел, постоянно убегала из поля моего внимания, поэтому я ее не замечал, хотя и находился относительно близко.

— Это техника скрытия и маскировки. Причем очень сильная, — констатировал я, и обратился к змейке на своем плече. — Веди сюда хозяйку.

Змея зашипела и упала на землю. Не думаю, что ей потребуется много времени, чтобы выйти отсюда и привести Сигурэ сюда. А я пока осмотрел постройку. Это был вход в подземное сооружение. Каменная арка, почти без украшений, если не считать двух сильно поврежденных статуй по обеим сторонам от входа. Настолько поврежденных, что я даже не могу определить, что именно это было. Похоже на людей в доспехах, но я не стал бы на это спорить. Сам проход имел метра три в ширину и метров пять в высоту. Я не замечал движения воздуха в проходе, а значит, нет перепадов давления. Хотя возможно, что причина этому в пространственных техниках. И еще… Если обратить внимание на цвет камней, определить который для меня несколько затруднительно, но возможно, то становиться ясно, что камни не из этих земель. Зеленый минерал, если вспомнить то немного, что мне известно о геологии, это серпентинит, которого в местных горах попросту нет. Здешние скалы имеют красные, реже бурые цвета. А тут у нас несколько тонн зеленого камня.

_"Теперь я чувствую ее отчетливо"_ — напомнила о себе Оракул. — _"Но с ней все еще что-то не так"_

Я это учту. А еще я кое-что услышал.

Из окружающего пространственного поля выбралась Сигурэ, с облегчением увидев меня.

— А я уже начала опасаться, что заблудилась, — выдохнула она. — Ого! Оно зеленое!

— Да. И я слышу внутри голоса. Готова?

Куноити встряхнулась, поморщилась:

— Голова немного кружиться. Но я в порядке, спасибо, что побеспокоился.

— Тогда идем.

И первым шагнул вперед. Что мы там найдем? Шутки про портал в другой мир уже были. Может гроб самого Отшельника Шести Путей? Хрустальный, на цепях. А рядом скелеты тех, кто пытался разбудить его поцелуем. Разве что игравшие роль гномов биджу разбежались, а так было бы аутентично.

Но в этот раз обошлось без сюрпризов, и все оказалось куда прозаичнее.

Глава опубликована: 24.03.2018

** ГЛАВА 3/5

------------------------------------------------------------

Ни малейшего движения воздуха в арке не было. Я не мог этого заметить, но, судя по Сигурэ, воздух внутри был более ли менее пригоден для дыхания. Источники голосов я уже обнаружил.

— Их четверо, — предупредил я куноити.

— Стандартная команда, похоже, — предположила девушка.

Да, вероятно, что так. Протекторы перечеркнуты не были, но это ни о чем не готовит, по большому счету.

— Не против, если я зажгу свет? — спросила Сигурэ.

Значит, здесь было темно.

— Давай.

На изготовление факела ушло меньше минуты, и большую часть этого времени она потратила на поиск подходящей палки. Деревяшки и прочий мусор здесь валялись, что добавляло вопросов о назначении этого места. За входной аркой начинался короткий коридор, являвшийся переходом между внешним миром и подземными сооружениями. Судя по архитектуре и планировке, это не оборонительное сооружение, больше похоже на входные парадные ворота. Ворота в подземный… Странно, я ощущаю множество сооружений, но не могу найти места, где они заканчиваются. Площадь этих подземелий исчисляется километрами.

_"Мы переместились"_ — сообщила Оракул. — _"Или точнее сместились. Мы сейчас под источником"_

Я остановился и напрягся, пытаясь найти источник над собой. Но нет, моих способностей на это не хватало.

— Что случилось? — спросила Сигурэ.

Я не заметил искажения пространства в арке или после нее, только снаружи. Возможно, пространственная техника выворачивает пространство так, что вход остается на месте, но подойти к нему можно только из смещенной на несколько километров области. Кто бы ни создавал все это…

— Мы под источником. Но я совсем его не ощущаю.

— Под источником? — она удивилась, пытаясь в уме совместить в пространстве сотню шагов и несколько десятков километров, разделявших Арку и источник.

— Да. Будь внимательна.

Она хмыкнула:

— Не напоминай. Да и ты все равно заметишь все что угодно раньше, чем я, и раньше, чем это самое что угодно заметит тебя.

Мы двинулись дальше. Это место было сильно порушено, так что, если не разгребать завалы, путь был только один. Точнее, кто-то перед нами уже растащил завалы, расчищая дорогу, по которой мы и шли.

— А почему на такие места не натыкаются… Ну… местные, например?

— Они бы не прошли через ту технику, что окружала арку. Нужно либо точно знать, куда идешь, либо быть способным противостоять таким техникам.

В нашем случае играли оба фактора.

— До встречи с тобой я и не думала, что по всяким закоулкам нашего мира разбросаны такие вот… Штуки.

— Если мы покинем Коноху и перестроим все где-то в другом месте, уже лет через двести кто-нибудь будет ползать по Коноховским подземельям, не понимая предназначения и трети всех подземных сооружений.

— Коноха простояла много лет, — напомнила Сигурэ.

Угу, очень много.

— Только за последние десять лет были уничтожены бывшая Деревня Горячих Источников, Деревня Скрытого Звука и Деревня, Скрытая за Водопадом. Ты присутствовала при уничтожении Деревни Скрывающихся Демонов, а Дейдара разнес бывшую столицу Страны Снега. Суну и Коноху по разу сравняли с землей, но пока не фатально. Думаешь, всего этого раньше не случалось?

Она кивнула:

— Пожалуй, ты прав. А это что за место? Есть идеи?

— Нет. Но это, вероятно, не скрытая деревня.

Я действительно не мог понять, чем раньше были эти подземелья. Во-первых, слишком много разрушений, чтобы оценивать предназначение помещений. Во-вторых, отсутствие явных общих признаков, присущих оборонительным сооружениям, лабораториям или скрытым базам. Вот и догадайся теперь, кто и зачем все это строил.

С другой стороны, какая мне, нахуй, разница? Я подобные заброшенные постройки видел десятки раз, и в подавляющем большинстве случаев ничего полезного в них не было.

Сигурэ водила факелом из стороны в сторону, чтобы лучше видеть окружающее пространство. И шум от пламени факела не позволял ей услышать голоса четверки синоби. Я их слышал отчетливо, но сейчас их могла бы услышать и она.

— Четверо. Два мужчины, женщина и подросток. Все с оружием, — проинформировал я девушку.

Сигурэ перевела на меня взгляд, а затем хитро улыбнулась.

— Слушай, мы все по любому с ними по добру не разойдемся. А мне размяться хочется. С ниндзя, а не с тупыми животными. Подождешь, пока я ними поиграю. Я не долго! Честно!

— Нападать не буду. Если нападут на меня…

— Идет!

Куноити взбодрилась и веселее пошагала вперед.

Через пару минут мы вышли на освященную факелами площадку, расчищенную, видимо, этой четверкой. А может и до них. На наше появление первым среагировал мужчина, возможно, дзенин и капитан. Худощавый, высокий, с выражением "здравствуй мама, я дибил" на лице. Я на это внимание обратил уже тогда, когда сумел их немного "рассмотреть", и это выражение лица сохранялось до сих пор.

— А вы еще кто такие? — вскочил он, хватая свою заточку.

Двуручный клинок с темным лезвием и пятеркой кристаллов, вкованных равномерно по длине клинка в самую середину. Его команда повскакивала вслед за главарем.

— Деревня Ремесленников, — озвучил я наблюдение. А затем выдал оценку, — Кучка неудачников.

— Что ты там вякнул!? — огрызнулся пацан с голубым елдаком.

Серьезно, это что угодно, но не меч. Угол лезвия едва ли сильно острее сорока пяти градусов. Им вообще кто-нибудь можно разрубить? Я на них смотрю пару минут, и уже не могу воспринимать всерьез. Может. Это хитрая тактика? У коноити, девушки с темно-зелеными волосами и двумя желтоватыми прядями, обрамляющих лицо, два тонких клинка, хотя бы похожих на мечи. Отдаленно. У последнего, толстоватого мужика с длинными волосами, вообще дубина.

— Проваливайте отсюда, пока целы! — пригрозила нам куноити.

— Дура! — не оценил ее порыва молокосос. — Мне скучно! А на этих мы сейчас и оторвемся!

Делаю жест рукой, разрешая Сигурэ приступать.

— Переговоры зашли в тупик.

В другой ситуации, возможно, я бы и потратил время на то, чтобы договориться. Но я сам объявил военное положение. А во время войны — все, кто не с нами, тот против нас. Нейтралов в военное время не бывает. Есть противники, и потенциальные противники. И, поскольку Деревня Ремесленников и есть кучка неудачников, выбор позиции был очевиден.

Сигурэ не тратила времени. Еще до того, как факел, который она отбросила в сторону, долетел до каменного пола, в противников полетел поток пламени. Не такой плотный и мощный, как, например, у Саске, но этим неудачникам впечатлений хватило. Бросились врассыпную, как крысы. Куноити взмахнула своими клинками, отправляя в Сигурэ пародию на Иссен, основанную на технику футона. Ее напарник с елдаком выпускает из своего клинка нечто вроде пары змей. Так это не просто елдак, а елдак с тентаклевым монстром внутри.

Что я здесь делаю? Я Шестой Хокаге, а вынужден участвовать в этом.

Заточка главаря, оказалось, покрывается огнем и может немного этим пламенем стрелять. Не сильно, на уровне "B" ранга. Сигурэ даже удивилась немного. Удивилась тому, насколько слабым пламенем ее попытались достать. Вызвала двух мелких змей, технично, в движении, призыв на собственной руке, чтобы они выскальзывали из рукава. Змеи в легкую разорвали тентакли молокососа и бросились на него самого. Поток металлического хлама заставил куноити противника использовать свои клинки для защиты, что лишило ее возможности атаковать. Главаря Сигур просто держала на дистанции, маневрируя, так как нормально атаковать он мог только вблизи. А четвертый где?

А четвертый не придумал ничего лучше, чем напасть на меня. Вот он разбегается, вот замахивается своей несуразной дубиной. Серьезно, после Пейна они все ощущаются как-то…. Не серьезно. Удар даже не заставил меня покачнуться. А вот моя ответная оплеуха, даже не удар, а просто затрещина отправила толстяка в полет до первой встречной стены. Фатально. Зверье в лесу было тупее, но зато отличалось живучестью.

_"Ты должен был уронить его на землю, а затем наступить на голову"_ — напомнила Оракул.

Конечно, и как я мог об этом забыть.

— Оставь кого-нибудь в живых, — крикнул я Сигурэ. — Спросим, что они тут делали.

Молокосос немного заигрался с попытками достать куноити своими тентаклями, и пропустил удар. Змея укусила его прямо в шею, смерть будет относительно быстрой, но очень болезненной. Капитан, похоже, сообразил, в какую ситуацию они попали, и попытался ускользнуть. Он уклонился от потока пламени, но не заметил за ним брошенный Сигурэ елдак. Остроты этому уродцу хватило, чтобы перебить капитану позвоночник. Он не носитель джуина, так что сдохнет в течении часа.

Последняя оставшаяся противница думала мгновение, прежде чем выбросить оружие и упасть на колени.

— Я сдаюсь!

Капитан начал стонать, приглушенно, потому что пытался уползти. Но в этих пещерах звук распространялся неплохо, остаточно, чтобы его стоны все слышали. Поднял руку и выстрелил. Фугасный снаряд обрывает его жизнь радикальным способом. Куноити вздрогнула:

— Я все расскажу!

Сигурэ хмыкнула:

— Конечно все. — Она призвала еще одну небольшую змею, которая тут же обвила руку пленницы и опасно приблизилась к ее шее. — Но нам все и не надо. Что вы здесь искали?

Девушка старалась не дергаться и поменьше коситься на змею, но расслабиться у нее не получалось. Какая неженка.

— Наш капитан, Хоки, отрыл где-то информацию об этом месте. Он не сказал, откуда узнал, он никогда таких вещей не рассказывал. Сказал нам, что здесь хранятся секреты какой-то древней страны.

Пока она говорила, я подошел к Сигурэ.

— Не только падальщики, но еще и идиоты, — качнул я головой. — Как давно вы здесь?

— Сегодня пятый день.

Я осмотрел место их пребывания, количество накопившегося мусора, состояние костра.

— Врешь.

Куноити сжалась:

— Это правда! Этот лагерь был здесь еще до нас. Мы прогнали отсюда какого-то парня. Он не стал драться, сразу отступив.

— Как выглядел?

— Он был в темном дорожном плаще и сразу скрылся, сбежав. Мы его не рассматривали.

Сигурэ вопросительно посмотрела на меня:

— Наш клиент, наверное, этих бы порубил. Или на опыты бы пустил. М?

— И что вы здесь делали неделю?

Куноити покосилась на завал.

— Пытались разобрать завал.

Сигурэ удивилась. Дальнейший путь, конечно, был немного завален, но вовсе не мешал проходу. Иллюзия, наложенная на них самих.

— Сними с нее гендзютсу.

Напарница догадались, ухмыльнувшись. Подошла к напрягшейся девушке и положила ладонь ей на лоб, одновременно собирая печать:

— Кай!

Взгляд пленницы на секунду потерял осмысленность, а затем она мотнула головой, едва не спровоцировав змею на атаку.

— Биджев… — выдохнула пленница.

— Он держал вас для охраны, — догадалась Сигурэ. — Вы действительно не видели, как он выглядел?

Куноити отрицательно качнула головой:

— Нет. Он… Он поймал нас всех? Но… Как?

— Но сюда вы пришли сами? — спросил я.

Она кивнула:

— Да, все как я и сказала.

— Круто! — оценила Сигурэ. — Он заставил их поверить, что завал большой, а заодно и в том, что им лень его разбирать. Думаю, они целыми днями сидели и собачились, кто пойдет работать. Забавно, наверное, смотрелись со стороны.

Пленница медленно кивнула, подтверждая ее слова, но юмора не оценила.

— Обхохочешься.

А еще это значит, что мы бы в любом случае с ними бы не договорились.

— Сколько синоби в твоей деревне? Какие команды? — задал я следующий вопрос.

Куноити подняла на меня взгляд, и выглядела она несколько удивленной.

— Зачем… То есть… Я расскажу о том, что мы делали здесь…

— О том, что вы делали здесь, ты нам уже все рассказала, — напомнила Сигурэ.

— У нас маленькая деревня, — продолжала упрашивать нас куноити. — Вы не продадите эту информацию…

— И не собираемся. Мы из Конохи, и нам эти данные будут полезны.

— Но…

Я тряхнул рукой, выдав порядочное давление Ки, пусть и кратковременное. Вон, даже змея чуть не развеялась.

— Я… Расскажу. У нас было пять команд гэнинов, когда мы уходили. Один капитан и четверо учеников. Комбинированных команд из дзенинов и тюнинов почти три десятка. И три элитные группы… — она покосилась на трупы напарников. — Теперь две.

Комбинированные команды, это дзенин недоучка и два тюнина, тоже недоучки. С обучением в маленьких селениях вообще бывает хреново. Вон, Пейн, если информация правильная, сам обучался у сеннина из Конохи. А ведь в Дожде своя сильная школа. Сигурэ на ее слова хмыкнула:

— Это вы-то элита? Тогда мы кто?

Но она несправедлива. Чем Великие Селения отличаются от прочих? Да выбором. Когда у тебя есть несколько сотен человек, из которых можно выбирать как будущих синоби, так и спецов на смежные направления, то это не проблема. Даже есть возможность потенциально сильных детишек отдать сильным же капитанам, чтобы опыт передавали. А тех, кто послабее, есть возможность не подставлять, пока не окрепнут и не наберутся опыта. В маленьких же деревнях приходится работать со всем, что есть, и надеяться, чтобы не погибли на первых же миссиях, не успев толком повзрослеть.

— А ты чего ждала от Деревни, Скрытой за Курятником? У Звука того же целый сеннин был лидером. А их деревню образовали ремесленники, которые постепенно, как могли, учились быть синоби.

— Я об этом не подумала, — призналась девушка.

Поймал себя на том, что шучу. Странно.

— У меня больше нет вопросов.

Куноити выразила скрытую надежду.

— Я могу уйти?

Из моей руки выскользнули лезвия.

— Закрой глаза. Будет не больно.

Девчонка сжалась от страха, глядя на лезвия:

— Но я же все рассказала!

— Да, — я двинулся к ней. — Но вы никогда не были нашими союзниками. А вот гадили регулярно. Так что вы наши враги, а сейчас военное время.

Она дернулась, отчего змея зашипела. Если ее укусят, то смерть будет весьма болезненной, и она это понимает.

— Я не хочу умирать! Пожалуйста! Я все сделаю! Я буду служить Конохе! Вам! Все, что угодно! Только не убивайте меня!

Я уже подошел, осталось лишь нанести удар.

— И что ты умеешь? Чем ты можешь быть нам полезна?

— Ну, я могу…

Я не соврал, ей было не больно. Смерть пришла быстрее, чем она успела осознать, что умерла, и быстрее, чем она почувствовала боль.

— Заберем их побрякушки? — спросила Сигурэ.

— Нет. Бесполезные куски метала. Пусть следующий, кто найдет это место, считает, что нашел сокровище, — втянул свои лезвия обратно, и мертвое тело упало на пол.

_"Наступи ей на голову"_ — посоветовала Оракул, взяв артистичную паузу. — _"Оставим странные следы. Пусть следующему, кто сюда явиться, придется пораскинуть мозгами"_

Это каламбур? У нее ужасное чувство юмора.

— Идем. Мы и так потратили на них слишком много времени.

— Слушай! — Сигурэ подхватила один из факелов и нагнала меня. — А было бы круто вокруг Конохи такую же защиту поставить, а? Дополнительная защита, как-никак!

Чуть качнул головой:

— Если бы имел возможность ставить такие техники, то нашел бы, где ее применить.

— А в чем проблема?

Я даже не знаю, с чего начать перечислять.

— Во всем. У нас нет того, кто мог бы ее рассчитать без метода проб и ошибок. У нас нет того, кто мог бы ее поставить. И нет возможности ее постоянно поддерживать.

Куноити задумчиво протянула:

— Расчеты, это ты про совместимость с остальной защитой?

Просто кивнул в ответ. Проблема не только в том, чтобы какой-нибудь новый барьер поставить, а в том, чтобы совместить этот барьер с кучей других, уже установленных. Узумаки много времени потратили, и то только доработали все то, что уже было, не добавляя ничего принципиально нового. Не то, чтобы раньше небо было голубее, трава зеленее, а синоби могущественнее. Пожалуй, перед атакой Пейна Коноха имела лучшею защиту, какая на ней вообще стояла за все время существования. По признанию Синдзи, на их собственном селении была не столь мощная защита. И что толку? В этом мире атакующие техники в большинстве своем значительно мощнее защитных. Так что отсидеться в крепости все равно не получиться.

— А про то, чтобы поставить? У нас ведь есть сильные синоби. В чем проблема?

— Нужен синоби с прорвой чакры и достаточным контролем. Я отпадаю, потому что даже самые простые техники применять не могу, а все печати в костюме мы с Синдзи дорабатывали, чтобы они были совместимы с моей чакрой. Синдзи не подходит, он старик, и его чакра не перестроится под еще одно направление просто ввиду возраста. Миина не подходит, она не Узумаки на физиологическом уровне. Тсунаде ирьенин. Саске носитель джуина. У Джирайи, возможно, что-то и получилось бы, но теперь это не важно. Наруто не мог, Кьюби не может тем более, потому что хвостатый. Не хочу проверять, куда нас отправит пространственная техника, наполненная чакрой биджу. Хьюги не могут, просто не подходят. Учихи еще не выросли, Сенджу нет, остальным силенок не хватит. Проводить такие техники силами множества синоби противопоказано, так как любой рассинхрон вызовет непредсказуемые последствия.

Сигурэ поморщилась:

— Да, везде клин. Эй! У нас еще есть Дейдара!

— Тогда лучше Кьюби. С хвостатым эффект будет непредсказуем, есть хоть какая-та альтернатива очень большому взрыву.

— А я?

— Непонятного происхождения то ли клон, то ли дочь с измененным геномом? Силенок тебе, вероятно, хватит, как и контроля. Но пробовать будешь где-нибудь на отдалении от Конохи, договорились?

— Понятно, — согласилась куноити.

Не думаю, что она спрашивала всерьез. И мы пришли.

Это было озеро, небольшое, всего-то метров тридцать в диаметре. С очень ровным, идеально геометрическим, берегом. Из потолка к озеру свисала конструкция, металлическая, похоже. По ней стекали капли. Вокруг озера была организована лаборатория, очень грубая. Просто импровизированные столы, на которых работали с минимумом предварительной обработки поверхностей и очистки. Что в таких условиях можно получить — я не знаю. На одном из столов лежало тело.

— А вот и наша девочка, — Сигурэ осторожно подошла к столу, но остановилась в паре метров. — Никакой опасности не видишь?

Я тоже подошел к столу.

— Нет, ничего.

Молодая женщина была раздета. Судя по швам на животе, ребенка уже извлекли. Она была жива, но… Что-то воде комы? Физических повреждений, кроме искусно зашитых шрамов после изъятия ребенка, нет.

— Оракул?

_"Я не знаю, что с ней"_ — отозвалась павлин.

Не удивлен.

— Бери ее и неси в местный госпиталь.

Сигурэ огляделась в поисках тряпки, в которую можно было бы обернуть тело.

— А ты?

Я уже потерял к ней интерес и изучал то, что было в лаборатории. На многочисленных столах много чего было, были и какие-то бумаги. Здесь есть, что осмотреть.

— Подозреваю, источник изменили отсюда. Так что я здесь осмотрюсь. Доставь тело, пошли толстяку клона, чтобы проинформировать, и возвращайся сюда.

— Договорились, я быстро. — Сигурэ спеленала не сопротивляющуюся девушку и передала ее в руки призванного тут же клона. — Но помни! Ты обещал мне, что позволишь своими руками убить этого мудака!

— Я для тебя оберну его в подарочную упаковку, — подтвердил я.

Девушка скрылась, а я занялся изучением записей. Может быть, я не был гением биологии, но был квалифицированным специалистом в химии, а сейчас и этого было достаточно.

Глава опубликована: 24.03.2018

** ГЛАВА 3/6

------------------------------------------------------------

Не то, чтобы я действительно ожидал найти здесь ответы на свои вопросы, но как ни странно нашел.

Записи, много записей. По стилистике точно не сам Орочимару, но многие его выражения в тексте найденных мною бумаг присутствовали. Характерные обороты, которые он употреблял, когда еще работал в Конохе. Но все же это не он. Хотя писал определенно мужчина.

Этот неизвестный не указывал в бумагах своих планов и конечной цели. Но даже из записей о проведенных экспериментах многое можно понять. Ему нужна была чакра, в большом количестве, и не здесь. А единственным доступным ему способом был джуин, или, как минимум, он не придумал или не нашел лучшего.

Однако для использования проклятой печати ему нужны были живые существа. И, судя по записям, парень был в экстазе от своей идеи создать маленьких змеек для этой цели. Остальной текст был, в целом, не эмоционален, но тот участок, что был посвящен змеям, имел множество сторонних мыслей и упоминания о других хороших идеях.

Этот умник создал мелких змеек, спокойно живущих прямо в насыщенной природной чакрой воде источника, более того, поглощающих эту чакру и передающих. Куда — не совсем понятно. Но есть некоторые намеки на вопрос "зачем". Он пытается "завершить" джуин, что бы это ни значило.

То, что источник теперь пульсировал проклятой чакрой, было побочным эффектом, который экспериментатора изрядно позабавил. Животных, подвергшихся мутации, он изучил, нашел любопытными, но бесполезными с практической точки зрения. Дрессировать нельзя, далеко уводить от источника нельзя, даже селекцию попробовать успел, безрезультатно. То, что он готовил… Это что-то большое. Потому что, стоило ему закончить со змеями и обеспечить поток чакры, он занялся экспериментами, потому что нужно было ждать. Довольно долго ждать. А значит — чакры ему нужно очень много.

Упоминается Эдо Тенсей, что можно считать плохой новостью. В стороне, за стеной, чтобы эстетический вид не портить, свалены тела, материал для экспериментов. Мы были правы, он похищал людей, и через них найти бы его не смогли. Все были мертвы. Все… Кроме девчонки. Ее он убить не успел, хотя и испробовал… что-то.

Но все это пока не наводила меня на то, как очистить источник.

Однако закончив изучать записи на столах, я перешел к тому, что успело отправиться в мусор.

— Нашел.

У него не сразу получилось внедрить змей. Первый десяток попыток привел лишь к тому, что все выпускаемые в воду змеи обращались камнем и погружались на дно. Дальше были опыты, в которых он пытался обойти это свойство природной чакры. И, что демонстрирует немалое упорство и незаурядный ум этого парня, у него получилось.

Чтобы змеи не дохли в воде, они должны были в ней рождаться. Он зачерпывал воды из источника, и разводил змеек в ней, прежде, чем опустить их в воду. Конечно, сначала пришлось поставить очень много опытов, чтобы этот способ действительно сработал. И, когда все же получилось, даже такой подход не сработал. Змеи расплодились и заполнили источник, но через некоторое время вымерли. Он так и не смог понять — почему, сколько не бился над этим вопросом. И подошел с другой стороны. Поместил искусственный инкубатор прямо в источник, чтобы змейки обновлялись постоянно.

И это играло мне только на руку. Достаточно было уничтожить инкубатор, и источник начнет очищаться сам. Вот только времени уже прошло достаточно, чтобы Сигурэ успела вернуться.

— Оракул?

_"Да?"_ — отозвалась павлин.

— Что с Сигурэ?

Несколько секунд она не отвечала, пока я раздумывал над тем, как лучше уничтожать инкубатор.

_"Ничего. Ее нить едва колеблется, значит, никакой опасности. Она просто… что-то делает"_

Внятное объяснение, да. Но, если с ней все в порядке, значит, я могу здесь закончить.

Инкубатор был помещен на самое дно водоема… Что было позерством. Можно было и просто у самого берега поместить, но Орочимару был падок на красивые жесты, и это, видимо, передалось его идейному последователю. Единственная польза от такого размещения инкубатора — случайный человек просто не сможет до него добраться.

— Я собираюсь спуститься на дно.

_"Все же решил рассмотреть мое предложение о медитации?"_ — спросила Оракул.

Это ехидная шутка или вопрос всерьез?

— Мне нужно уничтожить инкубатор, чтобы очистить источник.

_"Одно другому не помешает"_ — кажется, она даже пожала плечами. — _"Просто войди в режим сеннина, когда будешь внизу"_

Она взлетела с моего плеча и приземлилась на одном из столов. Значит, вниз Оракул меня сопровождать не будет.

Сделал аккуратный шаг, помещая ступню на поверхность воды. Нога не удерживалась, изобразить Иисуса в этот раз не выйдет. Не страшно. Просто прыгнул вперед, резко погружаясь под воду.

Холод.

Забытое чувство на этот раз обожгло сразу все тело. Погружался я медленно, несмотря на, казалось бы, все предпосылки к тому, чтобы ухнуть на дно, как тот топор. Холод становился все… ощутимее. Кажется, он все глубже проникает в тело, а мое внутреннее тепло все меньше этому сопротивляется. Хотел же избежать экспериментов над собой. С другой стороны у меня не было особого выбора. Мои техники не достанут до дна, без опасности разворотить весь источник. А значит — в сторону сомнения.

Но погружение все продолжалось. Субъективно я уже опустился на весьма приличную глубину. Большую, чем должен был, пожалуй. Уже пора произносить что-то из разряда: "оставь надежду, всяк сюда входящий", или можно еще подождать?

Ноги неожиданно ощутили прикосновение. Субъективно, я ощутил, как опустился на дно и твердо встал на ноги, и мое погружение прекратилось. Объективно я все еще находился в невесомости свободного погружения. Но это не иллюзия. Биджево дерьмо, столько лет прожил, не сталкиваясь со всякой мистической хренью. Стоило один раз почти подохнуть, и вот, нате, получите.

Вода, субъективно, опять же, перестала ощущаться, холод ослаб, но не отступил. Просто он не ощущался теперь так отчетливо. Чем бы ни была та хрень, с которой я сейчас столкнулся, она была разумной. Возможно, условно разумной, или относительно разумной. Но какой-то разум у этого все же был.

Подтверждением моему предположению стал голос.

_"А ты смелее того, другого"_

Голос, условно, женский. Ласковый. Как минимум, ни скрытых интонаций агрессии, ни минимальной неприязни.

— Я сильнее, во мне нет страха.

_"Сенджин. Не помню, когда последний раз имела честь общаться с кем-то из вас"_ — призналась она.

Призрачный силуэт сформировался за моей спиной и облетел меня по кругу. Силуэт был небольшим, и не имел формы, только некую отдаленную схожесть с неким вытянутым худым животным с четырьмя лапами. Ящерица, ласка, хорек, или что-то их куниц.

— Не удивлен. Я здесь, чтобы очистить источник.

Силуэт приобрел целостность, это действительно была ласка.

_"Зачем? Я могу кое-что сделать для тебя и так"_

Ощущение холода на несколько секунд стало значительно острее. А затем я понял, что у меня закрыты глаза. Открыл, что увидеть созданную ей иллюзорную реальность своими глазами. На мне не было доспеха, зато обе руки были на месте. Сам я не могу вернуться в такое состояние, но в местах, насыщенных чакрой, такой фокус проходит.

— Что бы ты ни делала, это будет носить только временный эффект. И это нужно не для меня. Мне нужна вода из источника. Чистого.

Белая ласка с яркими алыми глазами перевернулась в воздухе. Что она здесь делает? Заперта в ловушке? Или как-то привязана к этому месту? Мне, по сути, без разницы. Я просто не хочу тратить на нее свое время. А хамить пока не стоит, тварюшка может быть опасна, и не стоит пока ее провоцировать.

_"А если я этого не хочу? "_ — спросила она, продолжая вращаться и рассматривать меня.

— Просто не хочешь? Или есть веская причина?

_"Это не имеет значения"_ — ласка снова облетела вокруг меня. — _"Ты либо попытаешься меня убедить, либо заставишь силой"_

Хорошо, что она это понимает.

— У меня не так много времени, чтобы откладывать второй вариант, — признался я.

_"И тебе даже совсем не интересно, кто я? Почему я здесь сижу? И как это вообще возможно?"_

— Нет.

Еще немного, и я найду способ обойти ее иллюзию, или чем там оно является. Как минимум, я уже понял, что это потоки воды, сквозь которые я отчетливо ощущаю дно, до которого каких-то пару метров. Ласка засмеялась:

_"Тебя, похоже, таким не удивить"_

— Нет, — подтвердил я.

Все подобные истории одинаковы. Добровольная жертва, если сама. Насильственная смерть, если по принуждению. Ради какой цели? Сейчас, спустя многие годы, это уже не важно. Если никто не помнит об этой ласке, значит, ее история уже не имеет значения. Прошлое, которому стоит оставаться в прошлом, только и всего.

_"Это было грубо"_ — совсем без обиды выдохнула ласка. — _"Хорошо. Но дам тебе один маленький совет, если позволить. Тебе мешает то, что ты разделен. Соединись в единое целое"_

Силуэт рассыпался пузырьками воздуха, и через пару секунд я уже коснулся ногами настоящего дна. Вообще-то, это любопытная аномалия. Причина застоя этого мира связана с тем, что никто не поводит исследований всего непонятного, с чем сталкивается. На моем месте другой синоби, даже Каге, не стал бы ничего предпринимать по поводу этого места. Пользы в ближайшей перспективе не получить, а остальное неважно. Четвертый пытался что-то предпринять, но прожил недостаточно, чтобы изменить ситуацию. Но в моем случае все не так просто. Нужно будет найти людей и послать сюда экспедицию. Изучить и барьер вокруг входа, и сам источник. Не снаружи, а отсюда. Даже если эти знания не дадут никакого результата прямо сейчас. Нужна фундаментальная всеобъемлющая наука, изучение всего и вся. Разве что с различным дерьмом, типа того, над которым работал Орочимару, быть осторожным. И пусть думать о таком в разгар войны несколько… несвоевременно. Но такие вещи нужно либо делать сразу, либо не делать вообще.

Инкубатором оказался крупный ящик, к которому были привязаны веревки. Концов наверху я не заметил, возможно, они уходит куда-то через отверстия в стенах. Да и это уже не имеет значения. Снаряды с взрывчаткой один за другим уходят в коробку. Взрывы в воде разбегаются колебаниями ударной волны. От ящика практически ничего не остается, но я прохожу по дну, находя лаз, через который ящик спускали и поднимали. Несколько взрывов, и лаз засыпан.

Всплытие потребовало некоторого времени, но я был рад оказаться вне этой воды. Руками зацепившись за края, я выкарабкался наружу, поднявшись в полный рост. А затем перевел свое тело на миг в призрачное состояние, чтобы вода вперемешку со змеями оказалась на полу. Сигурэ все так и не было.

— Оракул.

_"Ты так и не рискнул? "_

— Рискнул. Безрезультатно.

Это было полуправда. То, что попыталась сделать та ласка, и есть, по сути, результат, которого я бы добился сам. То есть отсутствие настоящего результата.

— Где Сигурэ?

Пауза перед ответом была короткой.

_"Все так же чем-то…"_ — Оракул прервалась. — _"Странно"_

— Что?

_"Ее нить сейчас связана с другими нитями. Множеством нитей. Такого раньше не было"_ — пояснила Оракул.

Связана с другими?

— Например, с Учихой Саске?

_"Да"_ — подтвердил павлин. — _"Но сейчас ее жизни ничего не угрожает"_

От ругательства я воздержался, но ее ответ мне очень не нравился. Джуин. Это СЕЙЧАС ей ничего не угрожает, а через пару минут все может резко измениться.

— Быстрее! Направь меня!

Очистка источника пройдет и без меня. Сейчас нужно вытащить напарницу, во что бы она там не вляпалась.

__

_

_

* * *

__

__

Как в очередной раз показала практика, девушки настоящие хозяйки своих слов. Захотели — дали слово, захотели — забрали. Карин снова заартачилась, когда Инахо напомнил ей о маленьком обещании, что она дала. Но природное очарование нового хозяина шляпы с символом Ветра сделало свое дело. Сложнее оказалось с Темари.

Первый разговор на эту тему ожидаемо закончился руганью. Сунахама напирала на то, что они не любовью занимаются, а обеспечивают продолжение рода. Что Инахо и подтвердил, но отметил, что с бревном он бы заниматься любовью и не смог, так что Карин обеспечит уже ему удовольствие от процесса, иначе Темари может идти в пустыню и дрочить там в надежде на результат. Сунахама напомнила про уговор. На что Инахо лишь рассмеялся, указав, что шапку он уже носит, а Темари может попробовать рассказать Суновцам, по какой именно причине она хочет у него эту шапку отнять.

И вот второй разговор начался уже после пробуждения Карин, отошедшей после тяжелого ритуала. Настоящая Узумаки, которая, похоже, еще не достигла своего пика формы. Отлежалась пару дней после полного истощения сил, и ничего, как новенькая.

— Карин, как ты относишься к детям? — игнорирую злую Темари спросил Сенджу.

— Нам действительно больше нечего обсудить? — вздохнула куноити. — Ты теперь глава деревни, помнишь?

Он кивнул:

— Ага. И большую часть светового дня я трачу на то, чтобы привести деревню в порядок. Ты не ответила на вопрос.

Он действительно это делал. И даже не для галочки. Но! Он четко осознавал, что в том виде, в каком Суна существовала раньше, она ему попросту не нужна. Нужны перемены. Нужна новая стратегия развития. Нужен гребаный план! И он нужен быстро, буквально вчера. Но девочек это пока не касалось. Он вникал в жизнь деревни, чтобы понимать, чем он вообще руководит. Лидер из него выходил великолепный. Харизматичный, уверенный в себе, и передающий эту уверенность подчиненным. Суновцам, по сути, именно этого в последнее время и не хватало. Лидера.

А вот управленец из него получился откровенно слабый. И дело не в недостатке ума. Проблема в отсутствии опыта. А так же в том, что, как назло, времени для того, чтобы этот опыт наработать, у него нет совсем. И привычно действовать с наскока нельзя, не на месте Каге. Даже смешно от того, как легко ему досталась шапка. Но в тоже время за последние три дня он едва успел осознать, насколько много у него теперь обязанностей. Хорошо еще, Темари, как бы управлявшая деревней без Каге, не вываливала на него все и сразу, а вводила в дела постепенно. Но так не должно продолжаться. Однако конкретно сейчас он хотел решить другую проблемку.

— Никак. Какая разница, как я отношусь к детям? — смирившись с тем, что ответить на вопрос легче, чем взывать к разуму… эм… Казекаге, выдохнула куноити.

Все же непривычно было осознавать, что этот наглый пацан стал долбанной Тенью Ветра.

— У тебя великолепная родословная, я думаю. Кроме сохранения клана Сунахама можем заодно основать новую ветвь клана Узумаки. Как думаешь?

— Если переживем войну, я согласна вырастить всех детишек, которых ты мне успеешь настрогать, — юность в окружении прихвостней Орочимару сильно повлияли на ее мировоззрение.

Инахо ухмыльнулся, обведя девушку оценивающим взглядом, и тут же поморщился. Пошлые мысли снизили самоконтроль, чем сразу воспользовался однохвостый, что выразилось ноющей болью в висках. Биджу совсем не радовался новому джинчурики.

— Сколько ты собрался девок в гарем собрать? — лицо Темари снова стало презрительной маской. — Мы тут собрались твои апартаменты восстанавливать, все же статус обязывает. Надо знать, на какое количество комнат рассчитывать.

— Мне нужны только лучшие, а лучшие, это вы две.

Карин покачала головой:

— Может, просто согласишься? Сэкономим время. У нас действительно полно работы.

— Ты сама как на это согласилась? — вернула вопрос Сунахама.

Красноволосая пожала плечами:

— Приревновала. И завидно. Да, и если бы он хотел себе гарем, то уже давно бы его собрал.

Темари скривилась:

— Хочешь сказать, я должна быть польщена оказанной честью?

Карин вздохнула:

— Да мне плевать, как ты будешь к этому относиться. Если для тебя это было так принципиально, не ложилась бы под него первый раз, — отмахнувшись, Узумаки перевела взгляд на Сенджу. — Инахо! Я знаю, что ты не просто так себе жопу рвал из-за этой шляпы. И знаю, что ты на ней не остановишься. Вот, ты здесь, ты джинчурики и ты Казекаге. Что дальше?

Темари так же вернула себе привычную презрительную маску и молча ждала ответа. Инахо оскалился:

— Дальше? Да все просто. В первую очередь — укрепление деревни. Мы пока конкуренции не потянем, а это меня не устраивает. Нам нужны специалисты и пушечное мясо. Где искать первых мне тут птичка нашептала, и мы этим в скором времени займемся. Пушечное мясо тащить в свой дом я не собираюсь, и нам нужна большая и просторная база, чтобы собрать всех тех, кто не любит всех остальных больше, чем нас.

— Платить им чем будем? — спросила Темари.

— А вот это хороший вопрос, и у меня есть на него ответ. Но ты меня на месте убить попытаешься, если я отвечу. И мы не готовы. А вот когда будем готовы — я и опишу свой гениальный план. Поверь, его исполнение решит большую часть наших текущих внутренних проблем. Но тебе, — Инахо перевел взгляд на Карин, — красавица, нужно изучать ту крутую печать и готовиться к ее применению. А так же ты в скором времени отправишься тайно изучать будущий источник чакры, который и станет двигателем для нашего летающего города.

Узумаки несколько стушевалась:

— Я не думаю, что справлюсь сама.

— Вопрос со специалистами будем решать, — кивнул Инахо. — Такие вещи я на самотек не пущу.

Тумари сложила руки в замок:

— В Суне тоже не оборванцы неграмотные живут.

Карин поморщилась, но так, чтобы Сунахама ее выражения лица не видела.

— У вас нет специалистов в интересующих нас областях. Ирьенинов, мастеров печатей, еще там по мелочи. Но если мне потребуются марионетки, я уже знаю, к кому обратиться.

Темари нахмурилась, но решила не развивать тему:

— Допустим. А что касается внешних вопросов?

— Как я уже сказал, — вздохнул Инахо. — к противостоянию с соседями мы пока не готовы. Но кое-где подгадить сможем. Есть у меня несколько интересных мыслей, я, вроде бы, отдавал тебе…

— Я поняла.

Темари развернулась и покинула кабинет. У Инахо были своеобразные представления о комфорте, потому для своего кабинета он выбрал бывшее хранилище. Здесь было прохладно, не было окон, а так же был всего один вход, если не считать вентиляции. Но, поскольку с безликими в Суне был напряг, личной гвардии Казекаге пока не полагалось.

— Ты намеренно ее злишь? — спросила Карин.

— Чем быстрее она поймет, что она теперь моя сучка, тем лучше, — пожал он плечами. — А то раскудахталась, курица.

Карин подошла к столу и наклонилась вперед, приблизившись, насколько возможно, к Казекаге.

— Скажи мне одну вещь, малыш. Только честно. Мы здесь надолго? Если ты просто хочешь использовать Суну, то так и скажи. Я хоть вещи буду держать запакованными.

Сенджу хмыкнул:

— Мы о Великой Скрытой Деревне говорим, вообще-то. Это не то, чем можно просто размениваться.

Куноити хмыкнула:

— Когда я впервые увидела тебя, то сочла просто очередным подопытным, который не протянет и месяца. И вот ты сидишь передо мной, с запечатанным в тебе биджу и в шапке Каге. Что дальше? Хочешь стать богом?

Инахо наклонил голову на бок, рассматривая Узумаки.

— Богом, говоришь? — и, подумав, кивнул. — Может быть и богом. Но нет, Суна моя, и будет моей еще долго. Так что можешь разбирать вещи, мы здесь надолго.

— А специалисты? Что ты задумал?

Инахо поморщился:

— Карин, мне работать не с кем! Что у меня есть? Ты знаешь, что в Суне всего четыре нормальных клана, и один из них — Сунахама? Еще есть Сучирукуран, марионеточники, и два клана универсалов. Остальное — просто семьи. И все четыре сейчас заняты тем, чтобы не дать селению загнуться. Нет у них лишних рук. Безклановым я не доверяю.

— А наша шобла? — куноити выпрямилась, потянулась, и присела на краешек стола.

С учетом рубашки без рукавов и коротких шорт, намерения девушки были вполне очевидны. Но Инахо это проигнорировал.

— Тебе я могу доверить печати. Суйгетсу неуравновешенный ребенок, и ему еще нужно научиться взаимодействовать с людьми. Сколько лет он в пробирке посидел? Кетсуки… — Инахо поморщился. — Одиночка, который никому не доверяет. А тебя я ему не отдам, хотя мог бы быть отличный якорь.

— Попросишь покрутить перед ним хвостом?

Сенджу отрицательно покачал головой:

— Опасно. Джуго — не смешно. Неджи может потянуть дзенина, приказ о назначении у меня уже лежит. Но он один. Сучке я и ботинки почистить не доверю.

— Нелегко быть большим человеком, да? — ухмыльнулась Карин.

— Ничего, справлюсь. А теперь прекращай меня соблазнять и дуй работать. Вечером развлечемся.

Куноити улыбнулась и, подмигнув своему Каге, покинула кабинет.

Глава опубликована: 24.03.2018

** ГЛАВА 3/7

------------------------------------------------------------

Оракул привела меня обратно в город. Найти саму Сигурэ ей не удавалось, и мне это не нравилось. Павлин считала, что сможет взять след через ту девчонку, которую мы спасли. Не потому, что у нее связь с Сигурэ сильнее, чем у меня, а потому, что ее нить Оракул может заметить, а мою нет. Вся эта мистика не доставляла мне ни малейшей радости, однако это быстрее любых других доступных мне способов.

Становишься все сильнее и сильнее, но только для того, чтобы узнать, что ты все равно не всесилен. Что всегда найдутся проблемы, для решения которых твоя сила будет бесполезна. Думаю, в этом есть некая ирония. Но то, что я осознавал эту иронию, еще не значит, что она меня радовала.

Девчонка ожидаемо валялась в госпитале, куда и я двигался. Приземлившись после мощного прыжка, я двинулся прямо к входу.

— Сколько времени тебе потребуется?

_"Не уверена"_ — призналась павлин. — _"Я еще не сталкивалась с таким, и пока не знаю, что именно буду искать"_

Обнадеживающе.

Отогнав каких-то босяков давлением Ки, я уже собрался шагом переместиться прямо к входу в здание госпиталя. Это действительно было здание, небольшое, но, как минимум, не выглядевшее разваливающимся на глазах. Это уже комплемент для развалин, из которых состоял весь город. Однако шаг врезался в ощутимую преграду в нескольких десятках шагов от стен госпиталя. А от его входа в мою сторону выдвинулся телохранитель толстяка. Полноватый синоби отхлебнул из своей бутыли и остановился на дистанции двадцати шагов, окидывая меня взглядом.

— Шестой Хокаге, Курохай, собственной персоной в самом отстойном захолустье на этом материке. Кого только не встретишь…

Но мне слушать его разглагольствования было недосуг, поэтому я просто шел дальше. Толстяк преградил мне путь, всем видом выражая готовность не дать мне дойти до госпиталя.

— Я с тобой не закончил.

Он знает, кто я, но не осознает, кому преграждает путь? И что мне делать? Сразу его размазать или все же попытаться договориться? Хм… Он, возможно, может знать что-то о Сигурэ.

— Я ищу свою напарницу.

— Да мне насрать, — чуть пожал плечами он. — Я просто вас, Коноховцев, на дух не переношу.

Диалог невозможен. У меня нет времени на то, чтобы развлекать этого идиота. Возможно, после доведения до нужной кондиции он станет более вменяемым? Лишь бы не убить.

Сказать еще что-либо он не успел. Моя механическая рука, сжатая в кулак, со скоростью, которую не всякий дзенин сможет продемонстрировать, понеслась к светлому лику наемника. Не со всей силы. Убить его я пока не хотел. Но он успел вскинуть руку, и мой кулак врезался в его ладонь. А вот то, что энергия удара будто… исчезла… Это было странно.

Мужик оскалился:

— Рад, что ты на…

Из моей руки выскользнули клинки, и он едва успел сдвинуть свои пальцы, чтобы не лишиться их. Пока он отвлекался на клинки, я нанес удар другой рукой, но налетел на жесткий блок. И снова ощущение, что энергия удара, способного дыру в стене побить, рассеялась. Техника? Уловка? Способность? Не важно. Посмотрим, сколько он протянет.

Шаг назад, втянуть лезвия, а затем серия ударов руками. Не часто мне попадаются те, кто может переносить мои удары. Три удара толстяк блокирует, от остальных уклоняется. И его движения… Он раскачивается, иногда назад, уходя от удара по голову, иногда в сторону. А затем вперед, проскальзывая под моими руками, чтобы нанести ответный удар, одной рукой, прямо в грудь.

По ощущения — столкновение с бегемотом. Меня относит назад на несколько шагов, но не более. И… Он вернул мне мою энергию? В этом его техника? А эти движения? И бутылка…

Толстяк как раз снова приложился к своей бездонной таре, делая несколько крупных глотков, после чего занюхал рукавом и выбросил опустошенную бутыль в сторону. А затем стойка. Неуклюжая перестановка ног, покачивания, движения рук, будто он пытается налить из бутылки в стакан. Да.

Пьяный бокс.

_"Я могу ошибаться, но в его бутылках не просто алкоголь, а вода, насыщенная природной чакрой"_ — сообщила Оракул. — _"Перебродившей и превращенных в алкоголь"_

— Сеннин, — констатировал я.

Это объясняет его способность выдерживать мои удары.

— Да! — кивнул он, призывая из печати на руке еще одну бутыль. — Правильно догадался!

Противник, который может держать мои удары. Не такой, как Пейн. Но все же.

— Оракул. Можешь все сделать сама?

_"Хочешь развлечься?"_ — поняла павлин. — _"Это займет больше времени, в твоем присутствии мне комфортнее работается"_

— Постараюсь не задерживаться.

Сеннин уже отхлебал треть от следующей бутылки. Вокруг его глаз появлялись черные пятна, что, вероятно, было проявлением режима отшельника. Бухающие панды. Где-то я уже это видел.

Я рванул вперед, вскинув руку. За мгновения, которые мне потребовались для преодоления разделявшей нас дистанции, пушка в руке выпустила четыре снаряда. Толстяк, отбросив бутыль на землю, встречал их ладонями, отводя в стороны. Снаряды взрывались, но расплескивали раскаленный металл в сторону, будто отражаясь от голых ладоней сеннина. Мой удар механической руки он снова принял на жесткий блок. Я направил на него ладонь второй руки и выпустил луч. Сеннин поймал его своей ладонью, и луч будто отразился от зеркала, прочертив борозду на земле в стороне от нас и разрубив надвое попавший на пути дом.

Противник начал контратаку, пытаясь достать меня голыми руками. Проклятый пьяный стиль! Блокировав обе его руки своими, просто схватив за запястья, я тут же получил удар животом. Не слишком сильный, но заставивший сделать шаг назад. А после шага прилетел удар ноги, снизу вверх, он целился в мой подбородок. Уклонился, но он продолжил движение, резко изменив вектор силы. Так, как это могут только мастера этого стиля, и его тяжелая нога приземлилась мне на плечо, заставив опуститься на одно колено.

Он вскидывает руки, вырываясь из моего блока, и его движения сразу переходят в следующие удары, перетекая из одной немыслимой позы в другую. Но я не играю по чужим правилам, исчезая в мерцании и отступая. Вскидываю правую руку и включаю щит, переводя его в другой режим. Техника, вместо того, чтобы формировать защитный контур, выплескивает концентрированную чакру в сторону противника широкой волной. Он отшатывается на пару шагов и перекатывается в сторону, подхватывая выпушенную ранее бутыль и снова к ней прикладываясь.

Выстреливаю лучом, и этот биджев урод "ловит" мою атаку ладонью и отправляет в меня. Луч оставляет борозду на броне, быстро затягивающуюся, прежде чем я прерываю атаку. Ладно. Он неплох, можно становиться серьезным. Напряжение воли, и по телу проносится то, что с натяжкой можно назвать ощущениями. Чакра течет быстрее, пульсирует, готовясь обрушить на кого-нибудь свою разрушительную мощь.

Убираю щит, встряхивая рукой, подбрасывая в воздух сразу несколько взведенных снарядов. Сеннин готовится к атаке, но происходит не то, чего он ждет. Снаряды взрываются в воздухе между нами, первая половина — с дымом, другая с небольшим запозданием — осколочные заряды. Дробь ожидаемо не причиняет ему вреда, но заставляет на миг зажмуриться от неожиданности. Этого мгновения мне хватает.

Мерцание, завершающееся одновременным ударом коленом в живот и локтем в лицо. В этот раз он не блокирует удара и не уклоняется, отлетая назад и барахтаясь по земле, будто мячик. Лохматый мячик в обносках, поднимающий своим барахтаньем много пыли.

На последнем обороте он все же справляется с инерцией и подскакивает на ноги, одним длинным движением совершая призыв и перехватывая вызванным грубый посох с колокольчиком на конце. Колокольчик качнулся, оглашая окрестности невероятно мелодичной трелью, слишком громкой для такого маленького колокольчика. Он ухмыльнулся.

А я вскинул левую руку и атаковал лучом. Таким, каким пробивал барьер вокруг храма демонов. Атака, длившаяся пару секунд, оставила передо мной трехметровую выжженную борозду, уходящую почти на метр в землю. Луч пробил насквозь все встреченные дома, и ушел в море. Сеннин успел уйти в сторону с линии атаки, и сейчас его лицо выражало некоторое удивление. Теперь он будет опасаться моих атак, потому что знает, что такой удар просто не перенесет без потерь.

Он взмахнул посохом, но потуги на иллюзии я игнорировал. Вскинул руку, и уже через пару мгновений он уклонялся или отбивал мои снаряды. На случайные жертвы среди местных не обращали внимания ни я, ни он. Вокруг уже лежали тела, кому-то прилетел случайный снаряд, кто-то был разрезан на части отраженным сеннином лучом. Нам все это не мешало.

Он, наконец, решился на атаку. Быстрый призыв очередной бутылки, которая ударом посоха была отправлена в мою сторону. Вскидываю щит, и бутылка разбивается об него, расплескивая во все стороны какую-то жидкость. Сеннин щелкнул пальцами, и печать, нанесенная на внутреннюю стенку разбившегося сосуда, сработала, зажигая жидкость.

Сеннин скользит вперед, считая, что мутно-голубое пламя лишило меня обзора. Могло бы, если бы я смотрел глазами. Я выпустил цепь, делая шаг назад и одновременно убирая щит. Взмахнув цепью, я поймал ею некоторое количество пылающей жидкости, простой трюк, не более. Но теперь моя цепь полыхала.

Любитель панд притормаживает у самого пламени и выдыхает струю алкоголя. Поскольку алкоголь напитан природной чакрой, пламя, летящее в меня, тянет на технику "А" ранга. Но я растворяюсь в мерцании до того, как огонь достает до места, где я стоял. Оказавшись за его спиной, атакую пылающей цепью, которую он, наклонившись назад и едва не коснувшись затылком земли, блокирует посохом. Противник резко встает, одновременно дергая посохом, сопровождая движение ударом ноги, потому что считает, что, дергая за цепь, заставит меня приблизиться. Но я лишь не мешаю цепи выскальзывать из механизма, встречая его атаку своей. Пропуская ногу мимо себя, я ударил под колено, стараясь лишить его уверенной опоры, чтобы снизить подвижность.

Сеннин, пользуясь энергией моего удара, развернулся вокруг своей оси, собираясь атаковать. Но я дернул за цепь, ведь сейчас он стоял на одной ноге и не успевал найти точку опоры. Он качнулся в мою сторону, поставил перед собой посох, опираясь на него, прыгнул вперед, одновременно нанося мне удар ногой. Биджева макака, признаю, его движения почти непредсказуемы, и, по большей части, являются акробатическими пируэтами, которых просто нельзя ожидать от нормального рукопашника.

Но ведь и я не рукопашник.

Высвобожденный щит выпустил волну чакры, и я сразу дернул на себя цепь. Толстяк выпустил посох, потому что не мог перехватиться за него удобнее, мешала моя все так же пылавшая цепь, обмотанная вокруг древка посоха. Мне же это не помешало нисколько. Сеннин, продолжая изображать обезьяну, встал на одну ногу, а вторую, получившую от меня удар, прижимал к груди. Он сложил жесты руками, и на посохе сработали печати призыва, высвободив еще три бутылки с горючей жидкостью. Мгновение, и они взрываются, расплескивая во все стороны пламя, на которое я не обращаю внимания. Какого-нибудь гэнина это пламя обратило бы в прах меньше, чем за минуту. Тюнин бы, пожалуй, успел выбраться, но получил бы в процессе много травм. Дзенин бы свалил, отделавших парой подпалин. Я же применял технику, благодаря которой пламя тут же опало на землю и, отчасти, на посох. Который я тут же попытался сломать об колено. Древко треснуло, но не поддалось.

Сеннин, пользуясь моментом, призвал еще одну бутыль и начал пить. Понятно, это его способ поддерживать режим отшельника, одновременно помогая использовать пьяный бокс. Наблюдая, как он напивается, я продолжал ломать посох. На втором ударе волокна начали расходиться и трещать, посох погнулся. На третьем сломался надвое, обломки я отбросил в разные стороны.

Сеннин, отбросив бутыль, поднялся, покачиваясь.

— Ты сломал палку… подаренную… сенсеем!

Он пьян. Это может быть как обычным делом для него, нормальная реакция на долгое использование режима отшельника, связанная с количеством выпитого, так и реакция на мою силу, ведь ему со мной не справиться, и он это понимает.

Его рывок был быстрым. Я бы так не смог, только шагом или мерцанием. Уходя от удара ногой, я отшатнулся назад. Сеннин резко приземлился, попытавшись достать меня ударом снизу, затем перетек в другую стойку его стиля, вставая и одновременно приближаясь ко мне, и лишая меня возможности маневра. Пару ударов руками я успел блокировать, но биджев говнюк был неприятно прыток для своих габаритов. Еще несколько ударов руками, в которых я с трудом распознал связку, но все равно не успел. Удары, во время которых он перетекал из позы в позу, заканчивались одновременным ударом руки и ноги Мало кто может набрать достаточно инерции, чтобы совершить такой удар, но пьяный стиль на то и рассчитан. Он просто продолжал движение, которое закончилось переворотом, вставанием на ноги, и ударами ног, отбросившими меня назад.

Едва коснувшись ногой поверхности земли, я применил мерцание, атакуя с двух направлений. От одного удара он уклонился, второй блокировал. Использую луч сенчакры, который он тут же отражает в сторону. Снаряд — отлетает туда же. Из ножен выскальзывают клинки, едва не лишив его глаза, но уклонился. Новая связка, которую я не могу блокировать, и поэтому просто исчезаю в мерцании, уходя в сторону. Биджева макака угадывает, куда я смещусь, и опережает мой блок. Новый неприятно сильный удар вызвал тихий гул металла доспеха. Достаточно.

Выбрасываю несколько гранат с дымом, одновременно отпрыгивая назад. А затем и вообще использую мерцание, скрываясь за стеной. Пьяница оглядывается, пошатываясь на месте. Значит, не сенсор.

— Эй! Куда ты подевался! А ну выходи!

Это было занимательно, но у меня нет времени на игры. Сосредотачиваюсь и начинаю перемещаться мерцанием, чтобы не попадать на глаза пандорену. Я узнал, на что он способен, остальное прямо сейчас не первостепенно. К тому же этот толстяк, почти наверняка, из Великой Деревни. Вероятно, как и Джирайя до недавнего времени, шляется и ищет приключения себе на задницу, потому что в деревне ему слишком скучно. Но ничего, когда я соберу Каге и настрою их против Рассвета, ему тоже будет, чем заняться. Несколько скачков, я оказываюсь у стены госпиталя, которую прохожу насквозь. Трата чакры, но так быстрее.

Моя появление, ожидаемо, вызывает вспышку страха, сменяющуюся негодованием. Но мне нет дела до всех здесь присутствующих. Оракул обнаруживается над телом в одной из одиночных палат. Здесь же и новоиспеченный Дайме.

— Я приказал никого не пускать! — поморщился толстяк, но громко возмущаться не стал.

Игнорирую:

— Оракул?

_"Я не уверена"_ — призналась павлин.

— Ты часто это повторяешь в последнее время.

_"Извини"_ — она испытывает искреннее сожаление. — _"Я молода и только учусь"_

— Я знаю. Ты можешь ее найти?

_"Я чувствую направление"_

— Этого достаточно.

И, продолжая игнорировать молчавшего и удивленного мужчину, покидаю госпиталь.

Глава опубликована: 24.03.2018

** ГЛАВА 3/8

------------------------------------------------------------

Здесь было холодно. Холодный воздух щипал обнаженное тело. Железные оковы обжигали кожу. Стол холодил спину. Попытки вспомнить, как она здесь оказалась, наткнулись на головную боль.

— О! Я рад, что ты очнулась!

Голос был незнакомым, и принадлежал мужчине. Немного шипящий, чем напоминал голос Орочимару, который она неплохо помнила, но намного моложе. На ее глазах была повязка, так что видеть она ничего не могла. Как не могла и сказать из-за помещенного в рот кляпа.

— Прошу прощения за доставленные неудобства. Но мы же оба знаем, что ты весьма прыткая особа. А я никак не мог позволить тебе сбежать сейчас, — продолжил молодой мужчина. — Ты, я думаю, меня не помнишь. Мы с тобой и не виделись, если быть откровенным.

Зазвенели какие-то железки. Хотя почему какие-то? Звон медицинских инструментов Сигурэ определила с точностью до "наверняка". И этот звон не обещал ей ничего хорошего, учитывая, что она прикована к операционному, видимо, столу, и уже раздета.

— Знаешь, мне было не с кем поговорить последнее время, так что тебе выпала сомнительная честь побыть моим безмолвным слушателем, — он нервно усмехнулся. — Как я установил, болтать с самим собой можно, но не бесконечно.

Шаги, до этого он находился где-то у нее в ногах, а теперь подошел к ее столу. Теплые пальцы коснулись кожи и с нежностью выбирающего место для надреза хирурга прошлись от живота к груди.

— Ты, возможно, ждешь, что я раскрою тебе свои коварные планы, да? Прости, у меня несколько иная тема для разговора.

Он отошел куда-то в сторону, снова раздался звон инструментов. А затем характерный звук разрезаемой плоти.

— У меня было много свободного времени, когда эти твари сумели убить Орочимару-сама. Джуин не сработал. Им удалось блокировать печати, и уничтожить Орочимару-сама. Полностью выжечь его сущность из этого мира. Но! Это не значит, что я не могу ничего сделать!

Пауза, звон металла и звук упавшего в лоток органа.

— Но я не об этом хотел рассказать. Ты знаешь, что Орочимару-сама был настоящим гением? Я не осознавал этого, пока не добрался до его библиотеки. Сколько исследований он провел! Сколько великолепных экспериментов поставил! Это немыслимо! Его знания могли бы произвести революцию! И произведут! Еще произведут! Когда придет время.

Мужчина перешел в другое место. Раздался скрип письма.

— Так вот, по поводу знаний… Его исследования природы чакры. Ты знаешь, что стихийная чакра одна? По совокупности свойств все пять стихийных элементов мало чем отличаются друг от друга, и различия на выходе протекают не от природы чакры, а от природы синоби, применяющего технику. Но это противоречит нашим знаниям! Ведь бывают стихийные выбросы! Молния во время дождя? Райтон. Землетрясение? Дотон. Лесной пожар? Катон. Но это невозможно! Эксперимент за экспериментом. Орочимару-сама установил — стихийная чакра, или то, что мы под ней понимаем, получает свойства в процессе элементарного преобразования, производимого синоби.

Он замолчал и начал нервно стучать по столу.

— По сути, стихийнай чакра находится в нашем теле изначально. Она является какой-то частью всей нашей чакры. В первую очередь синобы выделяют ее из всего остального объема, а затем преобразуют. Это не очевидно, но синоби могут различаться в скорости выделения стихийной чакры. Но на практике это играет очень малую роль, по сути. Но! Остается вопрос. Почему появляется природная чакра после стихийных явлений, никак с синоби не связанных?

Он снова начал писать.

— И Орочимару-сама нашел ответ. Эти преобразования совершает бог.

Снова молчание, длившееся не меньше минуты.

— Я не задумывался над этим особенно раньше. Не отрицал возможности существования некоего божества. Но никогда не думал, что найду доказательства его существования. Орочимару-сама не стал его искать. Это лишено смысла. Но… Это важное знание, я думаю. Нужно учитывать существование этого неизвестного существа, кем бы или чем бы оно ни было. Полагаю, не стоит ждать от него дружелюбия. Я, почему-то, почти уверен, что мы говорим о чем-то сродни биджу.

Закончив писать, мужчина пошел в другую сторону. Не в ту, в которую он ходил до этого. Теперь он оказался слева от Сигурэ.

— Так вот, возвращаясь к стихийной чакре. В теории любой синоби может освоить любую стихию. Никакой предрасположенности на физическом уровне нет. Предрасположенность является следствием образа жизни и наследственности. Но в очень малой степени. И это не самое поразительное. Поразительно то, что любой синоби, имея достаточно опыта, может освоить все стихии. Теоретически. На практике никто не осознает, что есть одна хитрость. Не зная этой хитрости, нельзя освоить все стихии.

Он подошел к ее столу и начал наносить какой-то рисунок на живот. Жидкость, краска, была очень холодной и вызывала странное жжение внутри.

— Хитрость в том, что каждую стихию нужно примерять на себя по-разному. Это не только стихий касается. То есть… — он усмехнулся, будто вспомнил шутку. — Это лежит на поверхности. Об этом многие знают. Но никто не догадывается собрать все это вместе. Или же… Не осознавая некоторых основополагающих законов… В общем… Каждую стихию нужно применять по-разному. Чтобы в твоем теле разные стихии преобразовывались в разных местах. Это не то, чтобы сложно… Первые три раза. Но с каждым разом все сложнее. Ну, привыкнешь ты выдыхать пламя с воздухом, а воду ассоциировать с собственной слюной, например. Но каждый следующий шаг будет сложнее предыдущего. К тому же существуют и другие факторы, которые способны усложнить и без того непростую задачу.

Нанесение рисунка завершилось, и мужчина ушел куда-то за голову Сигурэ.

— Занятия медициной, углубленное развитие гендзютсу, занятия фуин. Все это накладывается на нашу ауру. Чакра меняется, подстраивается под наши занятия. Это, опять же, не значит, что синоби лишается возможности изучать новые направления. Но, на практике, большинству не хватает таланта и усердия, чтобы открывать для себя новые направления. Орочимару-сама таким не был. Он владел всеми пятью стихиями, при этом был великолепным ирьенином и разбирался в фуиндзютсу. А значит, дело не в физических ограничениях, а в самих синоби.

Мужчина снова начал кого-то резать.

— Однако не это было одним из самых больших открытий, о которых мне предстояло узнать. Тебе же еще интересно, верно? Надеюсь, что интересно. Я узнал, что Орочимару-сама имел возможность изучить феномен Копирующего Ниндзя Какаши. Слышала о таком? Парню в детстве пересадили глаз с активным шаринганом. То, что глаз заработал — не удивительно. Какаши был еще ребенком, и его чакра легко подстраивалась под новое. Однако же не все так просто. Шаринган, ввиду своих естественных свойств, открывает большой простор для работы с чакрой. Простор, который тупые Учихи и не думали применять по полной программе, сосредотачиваясь лишь на боевом применении. Тупицы!

Что-то звякнуло.

— Глаз, пересаженный Хатаке, вызвал забавную мутацию. Орочимару-сама установил, что благодаря этой мутации Какаши способен использовать все пять стихий, редкое, но вполне возможное свойство. Однако же он пользуется лишь одной. Серьезно! Копирующий Ниндзя Какаши, знающий, по легенде, тысячу технику, может осознанно применять только одну стихию. При этом способен применять техники еще трех стихий, кроме Футона. Почему футана? Непонятно. Он может, но убедил себя, что не может. Или религиозные предпочтения не позволяют. Понимаешь? И техники применять может. А стихиями пользоваться нет. Разве это не забавно? — мужчина посмеялся. — Гребаная ирония. Какаши не передаст своим детям ничего. Ни родства со своей стихией, из-за все той же мутации. Ни, тем более, другие способности. Его дети будут чистым листом. Сам он — эволюционный тупик. Случайная мутация. С точки зрения развития синоби всего лишь мусор, помеха, досадная ошибка.

Мужчина нервно засмеялся.

— И еще. Есть интересные способы получить новые способности. Очень хорошо срабатывает пересадка органов. Сам провел несколько операций, после которых пациенты получали способность использовать стихию доноров. Отлично срабатывает с сердцем, как ни странно. Хотя казалось бы — причем здесь сердце? А вот нет. Очень даже причем. Именно через сердце протекает кровь, и в ауре оно… Оно что-то сродни центральному узлу. Контролирует все мозг, это понятно. Но вот баланс всей системы. Да. За это отвечает сердце. Но пересадить можно и другое. Кости. Кожу. Даже мошонку. Любая пересадка вызывает мутацию, ведущую к изменению баланса чакры в теле. Ты знаешь…

Он замолчал, о чем-то задумавшись:

— Я слышал, в Конохе жил парень. Совершенно неспособен применять ниндзютсу. Да и иллюзии ему не давались. Вообще с техниками было никак, но парень, вроде как, сумел стать специалистом по рукопашному бою. Забавно. А ведь Орочимару-сама несколько операций провел, решая подобные проблемы среди своих подчиненных. Правильная пересадка органов, вот и все дела. Паренек, понимаешь, был никем. Никаких клановых способностей, так что никак помех. Это не Сенджу какой-нибудь, и не Учиха. Вот с теми были бы трудности. А с этим… Ха! Я бы с закрытыми глазами все сделал. Глупо. Тсунаде, вероятно, тоже могла бы провести подобную операцию. Хотя там нужно знать, как и куда направлять мутацию. Но это не так уж и сложно. Не для таких ирьенинов, как мы с ней.

Мужчина, кажется, покачал головой.

— Или клан Курама? Специалисты по иллюзиям. Большей глупости в жизни не слышал. С иллюзиями вообще много интересных деталей связано, понимаешь? Вот с фуин все понятно. И Узумаки, которые в этом фуин, как рыба в воде, это тоже понятно. Они, к слову, тупиковой ветвью никогда не были, потому что никогда не стеснялись учить все подряд. Понимаешь? У них просто не принято было говорить, что есть какие-то ограничения. Учись, и можешь познать все, что угодно. Ну, почти. Но в тоже время…

Шаги, он ходит с места на место.

— Все не так просто и однозначно. Вот с теми же иллюзиями. Очень сильная инь-состовляющая. Из-за этого Курама заметно слабее во многих других аспектах. И все универсалы в их клане, те, кто не только по иллюзиям, это дети от члена клана и хоть сколько-нибудь сильного синоби со стороны. И все, вроде бы, правильно. А потом бац, и мы вспоминаем про Учих. А Учихи, на секундочку, своими техниками иллюзий реальность могут изменять. Ага, и ни что им не мешает херачить мощнейшими ниндзютсу, верно? И вот все это как-то должно сочетаться, но не всегда понятно — как?

Шаги прекратились, звон инструмента.

— Исследования Орочимару-сама не были закончены. Он нашел ответы не на все вопросы. Жаль. Очень жаль. Хирузен, тупой старикашка, все испортил в свое время. Жалкий ублюдок. А вот Инахо… Да, тот был интересным экспериментом. Просто случайный парнишка, неплохо обученный на старте. Ему сказали — нет ничего невозможного, и он в это поверил. Казалось бы — ничтожно мало. Но ублюдки из Корня, которым достались результаты работы Орочимару-сама, додумались дать ему каплю крови Сенджу. И этого хватило для запуска цепной реакции. Он просто бомба! Понимаешь? Орочимару-сама сделал ему подарок столь ценный, что он вряд ли сумеет его когда-либо осознать. Почти идеальная восприимчивость и способность организма и самой чакры к изменению. Далеко парень пойдет. Если выживет. Очень далеко.

Мужчина снова засмеялся.

— Но не это самое ироничное. Вся ирония в том, что он такой совсем один. Да! Он такой один. А вокруг одни сплошные тупики. Нет-нет-нет. У нас тут целые кланы, развитие которых зашло в тупик. Понимаешь? Вот Хьюго. Все. Конечная точка маршрута. Им больше некуда развиваться самим по себе. Их текущие способности — это все, что можно выжать из этого направления. Тупик. Помочь может только смешение с другими кланами. А тут начинаются сложности. Их гены доминанты, и свежая кровь неклановых синоби никакого влияния уже давно не оказывает. А клановые синоби? Где же их возьмешь? У них же нет специалистов по генетике, чтобы такие анализы проводить. Да и достаточно сильных кланов в Конохе…

Мужчина издал многозначительный вздох.

— Это касается не только Хьюго. Любой клан с узкой специализацией есть не что иное, как эволюционный тупик. Нет изменения — нет развития. Нет развития — нет эволюции. Это стагнация. Синоби топчутся на месте. А Орочимару-сама, подталкивающего процесс эволюции, называют чудовищем. Какое лицемерие.

И Сигурэ было, что сказать этому умнику, но она даже не стала мычать, демонстрируя свое несогласие с его позиций. Нет смысла спорить с сумасшедшими.

— Я уверен, ты со мной не согласишься. Конечно. Очередной безумец, повернувшийся из-за избытка знаний. Но я тебя разочарую. Первый и Второй Хокаге, оба, вели записи, которые послужили основой исследований Орочимару-сама. Они приходили в свое время к примерно схожим выводам, со скидкой на время и некоторую неполноту их собственных познаний в этих вопросах. Просто они были Хокаге. Если бы Орочимару-сама был бы Хокаге, его мнение никто не осмелился бы назвать бредом сумасшедшего, верно? Таков уж наш мир.

Он снова вернулся к ее столу, погладив по волосам.

— Так жаль. Но ты получишь награду, столь неадекватную своему вкладу. Тебе, возможно, было интересно, кто ты? У тебя не было ответа, только предположения. И никакого выбора, только смириться с тем, что ты не знаешь, кто ты. Это, наверное, невероятно грустно. Но я очень рад, что ты так неожиданно свалилась мне в руки. Это мило с твоей стороны. Мне было так сложно найти подходящего человека, а ты подходишь просто идеально.

Теплые пальцы пробежались по животу.

— Не бойся. Просто ничего не бойся. Тебе не будет больно. Я сделаю все очень аккуратно…

Глава опубликована: 24.03.2018

** ГЛАВА 3/9

------------------------------------------------------------

Логово Орочимару.

Я не был удивлен, скорее наоборот. Чего-то подобного я и ожидал. Скалистый остров почти в километре от береговой линии. Внешне выглядит просто как скальный выступ, таких в этих местах хватает. Но я видел его насквозь, вместе с большинством внутренних помещений. Некоторые были скрыты для моих способностей, но это нормально. Было бы подозрительно, если бы весь комплекс просвечивался насквозь. Я отчетливо видел несколько живых обитателей. Ну, это несложно исправить.

Поднимаю руку и направляю ее на скалу. Там где-то сверху есть замаскированный вход, но это для слабаков. Направленный луч природной энергии выбивает кусок скалы, а затем расплавляет камень, пока не попадает во внутренние помещения.

Убираю технику и прыгаю внутрь. Кто не спрятался, я не виноват.

В комнате полыхает пожар, здесь же первый обитатель убежища. То, что от него осталось. А осталось тут немногое. Сигурэ я не ощущаю.

— Оракул. Где она?

_"Где-то здесь"_ — пришел ответ.

Ладно, значит, найду сам. Ориентируюсь на ближайшего живого человека и иду к нему. Разрушений пока хватит, не хочу, чтобы здесь все обрушилось. Поэтому просто выхожу через остатки дверей и иду по заполненному дымом коридору. Вообще я шел к определенному человеку, забившемуся под стол в одной из комнат. Но в этот же коридор влетел синоби, который очень странно ощущался.

_"Он и мертв. И жив"_ — спросила Оракул.

— Эдо Тенсей.

Я опять же не удивлен. Тело, в котором не происходит никаких процессов, обычных, для живого организма, при этом двигающееся. Марионетка. Пустышка. Призрак того, чего он являлся при жизни. Чем-то походит на меня, пожалуй.

Вскидываю руку, выставляя щит. Струя воды, который выстрелил зомбяк, не просто разбивается о щит, а тут же исчезает. Он не настоящий. Не совсем настоящий. Контролируемая физическая иллюзия, вроде теневого клона. Одна из наиболее сложных техник, известных в Конохе. Сложных в первую очередь потому, что от исполняющего не требуется большого объема чакры или владения особыми стихиями. Только знания и великолепный контроль чакры. Почти как в ирьениндзютсу.

Противник рывком сближается, атакуя в ближнем бою. Какой-то синоби, дзенин Камня, судя по форме. Не важно. Левая рука блокирует удар ноги, а правая с выпущенными лезвиями вминает труп в стену. Клинки врезаются в область сердца, и я просто двигаю руку вдоль тела, разрывая сердце, перерезая позвоночник, и вырывая лезвия вместе с кусками кишок. Тело падает на пол, тут же начинает работать регенерация трупа, но мой пинок отправляет туловище в полет вдоль коридора. Вскидываю руку, собираясь испепелить зомби лучом сенчакры. С псиной Пейна получилось, может и с этими прокатит?

Но не успеваю. Одергиваю руку, уходя от атаки, прорывающейся прямо сквозь стену. Снова вода, тела на распродаже со скидкой покупали? Но в этот раз многократно мощнее. Перевожу внимание и узнаю своего старого знакомого. Я его хорошо знаю.

Акулаголовый пробился сквозь полыхающую комнату, не заметив пламени, и бросился на меня. Ну, здравствуй, зомби-Кисама. Удар моего бронированного кулака в его подбородок останавливает рывок. В правой руке срабатывает механизм, и в противника отправляется снаряд. Акулья морда успевает сдвинуться, и снаряд врезается в плечо. Он же пытается достать меня ударом ноги. Но нет размаха и поза неудачная, так что удар выходит слишком слабый, чтобы я на него реагировал. Удар коленом в грудь приводит к тому, что у него хрустят суставы.

— Я убил тебя однажды, когда был человеком. Сейчас ты мне не противник.

Снаряд взрывается, отрывая зомби руку.

— Мне надоело, — сплюнув зубы, заговорил бывший Акацки, — что меня воскрешают всякие уроды. Три уровня вниз. Убей этого мудозвона!

А говорят, что заклятые враги не могут стать союзниками. Механизм в руке разгоняется, и я всаживаю в Кисаме сразу десяток снарядов. Все, что могу, до перезарядки. А затем насаживаю на лезвия и швыряю во второго неудачника, уже почти отрастившего оторванное достоинство. Врыв разрывает оба тела, но значительно меньше, чем если бы это были просто синоби, пусть и такие, как Кисаме. Все же воскрешение добавляет крепости организму. Но не думаю, что акацки дрался в полную силу. Ровно настолько, насколько его могла заставить драться техника воскрешения.

Тремя уровнями ниже кончается область моего зрения. Что-то там меня блокирует. Вот и посмотрю, что именно.

Луч сенчакры прорезает вполне аккуратное отверстие в полу, через которое я пролетаю вниз, пока не встаю на поверхность барьера. Фиолетовая стена света обжигает ступни и не пропускает меня дальше. Мерцание не помогает. Переход из физического мира тоже. И эта дрянь вполне в состоянии спалить средней силы синоби за несколько секунд.

Оглядываюсь. Здесь какие-то лаборатории и камеры. Несколько выживших жмутся в углы. Полагаю, они очень хотят, чтобы я их не заметил, или чтобы не обращал на них внимания. Как мило.

Выбираю из всех ближайших живых того, кто выглядит наименее ущербно, и иду к нему. Естественно, мне пытаются помешать. Прямо сквозь проделанную мной же дыру выскакивает куноити с флейтой и начинает играть. Какое-то гендзютсу, которое я даже замечаю. Луч сенчакры за спину срезает ей голову, лишая на некоторое время возможности играть. На какое-то время она не опасна.

Мужчина в старом больничном халате прятался за шкафом. И, когда понял, что я его нашел, забился, закрывая голову руками. Волна Ки его отрезвила.

— Как пройти за барьер?

— Я не знаю!

Еще раз волна Ки.

— Как пройти за барьер?

— Внизу! Барьер ставиться внизу! Это все, что я знаю!

Бесполезный кусок мяса. Взмах рукой обрывает его жизнь, а я "осматриваюсь", пытаясь найти подход к барьеру. Сверху спрыгивают успевшие восстановиться зомбяки. Первый получает луч сенчакры достаточно сильный, чтобы пробить в скале дыру. Не успел понять, его вынесло через отверстие или выжгло лучом? Вторым спрыгивает Кисаме.

_"Я могу попробовать оборвать его нить"_

— Попробуй.

Через проделанное мной отверстие в помещение врывается поток воды, в котором плавают акулы. Но мое оружие неплохо работает и под водой, поэтому рыбам переросткам на закуску уплывают снаряды. Несколько хлопков в воде им явно приходятся не по вкусу, и две выжившие рыбешки стремительно сваливают тем же путем, которым приплыли. С акулаголовым немного сложнее. Но мне достаточно выпадать из материального мира, чтобы двигаться под водой так же быстро, как и без воды. Поэтому Кисаме получает по морде, прежде чем я хватаю его за жабры и всаживаю в пасть несколько снарядов. Снова взрывы в воде, и, поскольку он потерял концентрацию, вода начинает стремительно вытекать из помещений. Пользуясь моментом вышвыриваю почти восстановившуюся куноити вслед за акулами.

_"Я нашла место, где находиться печать, удерживающая технику. Она сразу за солнечным сплетением"_ — сообщила Оракул.

— И в чем подвох?

_"Пространственное гендзютсу, благодаря которому до печати нельзя просто так достать"_

— Но ты можешь?

Я сосредоточил внимание на регенерировавшем теле Кисаме.

_"Если ты засунешь туда руку. Или хотя бы клинки. И подашь свою чакру"_

— Запросто.

Подхожу к акулаголовому и вгоняю лезвия ему в спину, посылая туда чакру. Несколько секунд, и его тело начинает осыпаться прахом, из-под которого появляется тело жертвы. Какой-то мальчишка, и мне нет дела, кто это.

Вода перевернула мебель и вымыла все мелкие вещи, так что убежище выглядит сильно потрепанным. Стекло хрустит под ногами, и из-за угла вытекает лужа крови. Кого-то, похоже, размазало во время наводнения. Но спуск вниз обнаруживается быстро. Здесь стоит вода. Нет отверстий в стенах, чтобы она быстро вытекла. Но она постепенно испаряется от соприкосновения с барьером. Два синоби, выглядящие, как оборванцы, сидят в углах на той стороне барьера. А еще на той стороне барьера стоит синоби. И вот он живой.

— Какое несвоевременное упорство, — качает он головой.

Белый плащ с капюшоном, полностью скрывающим личность. И сейчас я не могу его просветить насквозь, потому что только "вижу" через барьер. Циркуляция чакры сквозь него крайне слабая.

— У тебя два варианта. Отдать мне моего человека или умереть.

Мужчина хмыкает:

— То есть в первом случае ты мне оставишь жизнь?

— У тебя будет шанс.

Он качает головой:

— Заманчиво, но я откажусь. Барьер ты все равно…

Шагом перемещаюсь к самому барьеру и, посылая огромное количество чакры в ладонь, надавливаю механическими пальцами на тонкую грань. По летящим во все стороны искрам и пошедшим по барьеру волнам становится ясно, что эта преграда временна.

— А вот это было неожиданно… — признается неизвестный.

А он действительно думал, что какая-то стенка сможет меня остановить? Или просто не понимал, с кем имеет дело? Большая ошибка. Вероятно, последняя большая ошибка в его жизни.

Он убегает куда-то вглубь помещений. А синоби, удерживающие барьер, пытаются сосредоточить технику на противостоянии мне. Но все это лишь немного меня замедляет. Пальцы оплавляются, но восстанавливаются быстрее. Я могу сосредоточить больше чакры в одной точке. Намного больше.

Проходит десяток секунд. И стоит появиться одной прорехе, как я толкаю сквозь образовавшееся отверстие руку. Как только на той стороне оказывает ладонь, с нее срывается луч. Вспышка, и от сидевшего слева синоби остается только нижняя часть туловища. Барьер тут же начинает опадать. Второй синоби дергается, видимо, собираясь что-нибудь предпринять. Но его постигает та же участь, что и его товарища.

Если бы этот барьер держал бы кто-нибудь посильнее, то, вполне вероятно, это стало бы для меня серьезной преградой. Но не в исполнении кучки недоумков.

Здесь уже не лаборатория, а скорее ритуальная комната. Печати, круги, какие-то пентаграммы. Я не настолько разбираюсь в фуин, чтобы сходу читать все эти рисунки, но могу понять их назначения. Это защитные контуры. И направлены они вовнутрь, а не вовне. Для сдерживания чего-то внутри.

— Я все это уже видел.

_"О чем ты?"_ — спросила Оракул.

Зал с барьерами переходил в спуск, ведущий в еще больший зал. Вся эта махина помещений едва помещалась в этих скалах, наверняка не обошлось без каких-то хитростей с фуин и пространством.

— Скалистый остров в океане. Тюрьма с большим количеством защиты для твари, что сидит внизу. Я все это уже видел.

_"А что ты ждал? Остров, окруженный водой, является отличной защитой от случайных людей. И тюрьму в таких местах делать тоже логично. Тюрьму не для временного содержания, а для вечного"_

— Ничто не вечно в этом мире.

Я почувствовал Сигурэ, и потому шагом скользнул вниз. Сопротивление при скачке показало, что вокруг, прямо в воздухе, витает достаточно много чакры. И эта же чакра на несколько мгновений лишила меня чувств. Но лишь на пару мгновений. Круглая комната, все стены и пол которой покрыты печатями. Несколько столов. Почти все пусты, но на одном из них лежит Сигурэ. И то, что у нее вскрыто брюхо, мне очень не нравиться. На другом столе знакомое лицо. Как его там звали? Кабуто? Очкарик без сознания, и тоже со вспоротым брюхом. У стола с третьим телом копошиться тот парень в плаще с капюшоном. Он судорожно пытается успеть что-то сделать. За столом стоит большой чан, в котором плаваю змеи из источника.

— Ты не мог бы чуть-чуть подождать? — спрашивает неизвестный не оборачиваясь.

Шагом смещаюсь к нему, хватая за плечо и отбрасывая назад от стола. Он не оказывает сопротивление, лишь ойкнув и распластавшись по полу. На столе ребенок, на вид два-три года. На груди печать, незнакомый мне рисунок.

— Может, ты хоть мои злодейские планы послушаешь, как в тех тупых книжках Джарайи? Я почти закончил, мне совсем немного времени нужно. Я и так спешил, как мог, столько операций необхо…

— Заткнись, — оборвал я его, добавляя слова давлением Ки.

Он послушно умолк, пытаясь сесть на полу. Я быстро осмотрел ребенка. В грудной клетке был разрез, который уже затягивался. Бешеная регенерация. В остальном мальчишка казался… Казался. Темные пятна над глазами, лицо. Орочимару. Определенное родство точно есть. Если бы он еще не был лысым, возможно, волосы добавили бы сходства. Внутренне он не совсем... Человек, синоби, но все органы сильно развиты. Это как и с Сенджу, Узумаки или Учихами. Просто от природы значительно более крепкое здоровье. И еще в нем полно змей, которые преобразуют проклятую чакру. Но мальчишка не подавал признаков жизни.

Тогда я перешел к столу к Сигурэ. Из тела вырезаны некоторые органы, но печать на животе поддерживает в ней жизнь. Сознания нет. И…

_"Ее нить оборвана, Пепел"_

Я замер, пытаясь понять… Понять, как так происходит. Почему складывается именно так?

— Не дай ей умереть.

_"Не могу. Не в этот раз. Она с самого начала была…"_ — Оракул пытается подобрать слова. — _"Ей с самого начала не было места. Ее не было в полотне. Прости. Я хотела бы помочь, но… Я не всесильна, Пепел"_

Парень в плаще поднялся, считая, что я говорил с ним, и обошел стол с Сигурэ с другой стороны.

— О! Это не фатально. Я не собирался ее убивать.

Он убегает к чану со змеями и использует техники, создавая из них недостающие органы. Которые тут же помещает в тело Сигурэ, после чего закрывает разрез и осторожно снимает печать. Я ему не мешаю. В общем-то, его потуги не имеют значения. Он применяет технику, дожидаясь отклика. Применяет снова. Еще раз. Тело, пусть и живое, так и остается пустой оболочкой.

— Но… так не должно быть!

Он стягивает капюшон, непроницаемый для моего взгляда. Под ним парень с бледной кожей, красными глазами и голубыми волосами. Альбинос. Никогда его не видел.

— Это… странно… Я все сделал правильно! Вон! Очкарик еще жив! С ним все нормально! Все должно работать!

Альбинос мечется вокруг, пытаясь применить еще какие-то техники. Но я его останавливаю.

— Хватит метаться.

Я погладил тело по щеке.

— Прощай. Ты не сумела исполнить свое пророчество. Хотя я никогда не верил в пророчества.

— П… подожди! — снова заметался альбинос.

Он приложил ладони к ее телу и применил какую-то технику из арсенала ирьенинов. Взял образец крови попросту. Затем вместе с ним подошел к чану со змеями и опустился перед ним, готовя технику.

— Сейчас! Я могу все повторить! Это не сложно, правда! Орочимару, когда создавал ее, не знал и половины того, что сейчас знаю я! Ну… знал, но не в тех направлениях. В общем, я все сделаю!

— Заткнись уже, надоел.

— Но…

Вскидываю руку, и луч сенчакры обрывает жизнь назойливого таракана. Чертов экспериментатор. Как же они все мне надоели. Все те, кто лезет вперед, не разбирая дороги. Кто действует, не думая о последствиях. Биджев…

_"Сочувствую"_

— Да… Конечно.

Прихватив все, что могло представлять интерес для ирьенинов Конохи, а так же забрав тело Сигурэ, я уничтожил убежище. Очень хотелось оказаться далеко ото всех. Но слишком много людей все еще завились от меня. Слишком много…

Глава опубликована: 24.03.2018

** ГЛАВА 3/10

------------------------------------------------------------

Шестой Хокаге появился в госпитале Конохи посреди ночи. Время суток его, естественно, нисколько не смущало.

— Вызовите сюда Тсунаде Сенджу. Немедленно! Срочная операция! — приказал он дежурным.

Он нес завернутое в ткань тело, отлично ориентируясь в помещениях и точно зная, где находится свободная операционная. Время уходило. Девочка и так много времени провела в стазисном состоянии. Пора это заканчивать.

Госпиталь зашевелился. Работники дежурной смены действовали тихо, чтобы не тревожить больных, но привычно быстро. У них было много практики в последнее время, успели отработать основные действия даже больше, чем до полного автоматизма. Потребовалось всего несколько минут, чтобы куноити оказалась подготовлена к операции.

— Стоять. У вас квалификации не хватит. Операцию будет проводить Хокаге.

Амаки, которая была не на смене, но жила поблизости и подчиненные решили поставить ее в известность, возмутилась такой формулировке.

— Вы ставите мою квалификацию под сомнения, Хокаге-сама?

Она привыкла к вызовам, и потому появилась к операционной сразу после того, как Хьюга была подготовлена к операции.

— Вы можете сходу применять технику "S+" ранга? Нет? Так не путайтесь под ногами. Мне нужен не просто врач, а ирьенин, способный применять огромное количество чакры во время операции. Но вы можете ассистировать.

Хината все еще находилась в стазисе, в том самом состоянии, в котором ее забрали с поля боя.

— Она провела в таком состоянии все это время? — спросила Амаки.

— Да.

— Тогда почему такая спешка сейчас?

— Поймете, когда явиться Тсунаде.

Пятая Хокаге задержалась. Прямого пути из ее подземелья до госпиталя не было, так что с маршрутом выдались сложности. Курохай, "взглянув" на приближающуюся коллегу, мысленно отметил некоторые мелкие изменения, о которых женщина, возможно, сама еще не подозревала. Но все это было не его делом. Сами разберутся. У него не было ни времени, ни тем более настроения сейчас обращать на все это внимание.

— Что случилось? — спросила вошедшая Хокаге.

Курохай тут же выставил на стол керамическую емкость для жидкости, а рядом положил несколько свитков.

— У вас полчаса на изучение, потом жидкость потеряет свойства, и придется ждать несколько часов. Таких емкостей у меня и так немного.

Амаки хотела возмутиться, что он мог бы предоставить возможность начать изучение и ей одной, но решила не тратить на это время.

Пока ирьенины углубились в работу, Шестой перешел в другую комнату. Ему хотелось побыть в одиночестве. Пусть даже он видит весь госпиталь разом и слышит все разговоры в нем. Но одиночество сейчас действительно было бы очень к месту.

Но долго пробыть в одиночестве ему не дали. В госпиталь пожаловал Шикамару. Стоило Нара открыть дверь, как Курлохй спросил:

— Какого хера не спишь?

Тот пожал плечами, закрыв за собой дверь.

— Работал, — он достал сигарету и закурил. — Что за переполох?

— Догадайся.

— Удачно сходил, и теперь готовят возвращение химе в мир живых, — у него, похоже, настроение тоже было не фонтан. — А где язва? Все такие напряженные. Ее бестактные шуточки были бы как раз…

— Ее больше нет.

Шикамару удивился, но ненадолго. В общем-то, они не были знакомы с Сигурэ. Даже не разговаривали ни о чем, кроме работы.

— На что вы там наткнулись?

— На долбоящера. Вот, тебе будет интересно.

Из карманов Хокаге появилась пара свитков, который он бросил аналитику. Шикамару присел на кровать и начал чтение.

— Где Саске?

— Пришло сообщение от Найта с просьбой о помощи.

— Объявился, наконец, — констатировал Курохай. — И где Саске?

— Отправился на помощь.

— Лично? Некого больше послать?

Нара оторвался от свитков и глянул на спину Шестого:

— Могу задать тебе тот же вопрос.

— Кроме меня никто бы не справился.

— Он может дать тебе тот же ответ, — ответил Нара, вернувшись к свиткам.

Курохай промолчал. И через несколько минут в палату ворвалась Тсунаде, хлопнув дверью, отчего по стене пошли трещины.

— Ты, совсем, на хрен, спятил!?

Аналитик перевел меланхоличный взгляд на Пятую, находящуюся где-то близко к состоянию ярости, затем на Шестого, стоящего лицом к окну.

— Нет.

— Ты хоть…

— Прекрати истерику, — волна Ки была слабой, но неприятной. — Ты можешь спасти хоть одного из них?

— Это не повод…

— Можешь или нет?

— Ты их обоих убьешь!

— Мы вдвоем можем их стабилизировать.

— А последствия?

— Они будут живы. Оба.

Шикамару перевел взгляд на стоящую за спиной Тсунаде Амаки, не решавшуюся заходить в палату.

— В чем вопрос?

— Природная чакра, — пояснила врач. — Искусственный перевод в режим сеннина.

Нара удивился:

— Это возможно?

— Да это самая бредовая идея, которую мне предлагали осуществить! — негодовала Пятая.

— Риск? — меланхолично спросил Нара.

Сенджу одним взглядом изобразила готовность разорвать аналитика на сотню маленьких оленят.

— Это огромная нагрузка на организм, — Амаки была более склонна к конструктивному ответу. — Мы можем лишь предполагать, какие это вызовет последствия.

— То есть, шанс есть?

— Не лезь, если не понимаешь! — рыкнула на него Тсунаде. — Если мы пойдем по этому пути, то быстрее убьем их своим вмешательством, чем успеем излечить от ран.

— Не убьем, — сказал Шестой.

Шикамару вернулся к своим свиткам, пожав плечами:

— Если нет другого способа…

— Мы даже не пытались…

Курохай развернулся к Пятой и подошел:

— Могу предоставить тебе девчонку. Хочешь попробовать найти другой способ?

— Не дави на меня! — огрызнулась Тсунде.

— Кхм, — напомнила о себе Амаки.

Шикамару хмыкнул:

— Два Хокаге, это, конечно, хорошо, но так напряжно…

— Прекращай курить, это госпиталь. А ты в операционную! — приказала Тсунаде. — И не дай Рикудо что-то пойдет не так!

Но все прошло относительно нормально. Куроха удерживал природную чакру в Хинате, пока Тсунаде и Амаки лечили тело, поддерживая ребенка. Природная чакра все же повредила некоторые чакроканалы в теле куноити, но последствия этого можно будет понять только тогда, когда она очнется и пойдет на поправку.

Но все это будет завтра.

Курохай пришел на руины своего дома и сел на одну из стен, глядя в ночь.

__

_

_

* * *

__

__

Естественно, ее предупредили о возвращении Хозяина. Немного с запозданием, но и этого было достаточно. В госпиталь она не пошла, ограничившись тем, что расспросила члена клана, который был в госпитале. И ответы ее не обрадовали.

Отношения с Шестым Хокаге выстраивались сложные. Но все же она отчетливо ощущала, что у него есть и душа, и чувства. Курохая полностью устраивало, что практически вся деревня видела его страшным неодушевленным пугалом. Подчиняются и не мешают — этого достаточно. Точнее, он демонстрировал такую позицию. Но что скрывалось за маской доспеха на самом деле?

На "ты" она перешла только после прямого приказа. Хотя все еще не понимала, почему Хозяину не нравилось ее отношение. Появляться на "совещаниях" так же стала уже после приказа. Впрочем, это была полезная возможность. Понимать, что именно происходит, а не только видеть все уже постфактум. В этом что-то было.

А затем ее соклановец сообщил, что обнаружил Шестого Хокаге в одиночестве на месте своего дома. И, повинуясь интуитивному порыву, она собралась и поперлась на руины ночной Конохи. Поперлась, чтобы составить компанию человеку, который не доверяет никому. Не все ему помогать ей с ее… проблемами.

Курохай действительно сидел на стене своего дома. Он чуть поднял голову вверх, и казалось, что он смотрит в небо. Вот только Тсуме ужа знала, что он не видит неба.

— Я не помешаю, Хозяин?

Хокаге не шевельнулся. Естественно, к нему практически невозможно подойти незаметно.

— Будь гостем в моем доме.

Иронизирует над этим? Или это от настроения?

Женщина подошла ближе и села на стену рядом. Камни немного зашуршали под ней, но устояли. Куромару лег под ее ногами.

— Почему здесь?

— Здесь никого нет.

Пожалуй. Кроме редких патрулей сейчас в Конохе не было почти никого. Ночью, во всяком случае. Восстановительные работы велись на месте бывшей резиденции и еще только набирали обороты. Но сейчас рабочие спали. И жители и синоби находились в укрытиях, достаточно далеко отсюда.

— Что случилось?

Внешне она пыталась выглядеть спокойной, но внутри натянулась струна. Это, наверное, вопрос доверия. Ответит или нет?

— Я потерял своего человека. Снова.

— Кого?

— Сигурэ.

Тсуме мало что могла сказать об этой девчонке. Поэтому не стала изображать чувства, которых не испытывала.

— Как получилось?

— Это важно?

Она немного подумала, и кивнула:

— Нет. Но мне любопытно, что должно было случиться, чтобы ты не сумел ей помочь.

— О чем ты?

Похоже, он был занят какими-то своими мыслями и немного потерял нить разговора.

— Ты помог… Кибе. Силой удержал на этой стороне. Потом Хьюго. Почему не помог ей?

Курохай не отвечал несколько минут. Но женщина его не торопила.

— У Кибы была ты. И Сакура. У Хинаты полно близких людей. У Сигурэ не было никого. Оракул, мой призыв. Она не может ухватиться за тех, кого никто не держит здесь. Как-то так.

— Странное объяснение, — призналась Тсуме. — Мутное.

— Мне тоже не нравиться. Но Оракул молода и не опытна, ей все это в новинку. Она учится. А я не думаю, что хочу разбираться во всей этой мистике. В этом мире еще полно законов, в которых мы ничего не понимаем.

— Ты сказал, что у Сигурэ никого не было. А ты?

Курохай отрицательно качнул головой:

— Я не в счет. Потому что сам… Как призрак. Удивительно, что я сам держусь в этом мире. Держать кого-то еще я не могу.

Странные откровения от сильнейшего синоби Конохи. И не только Конохи, судя по последней стычке с Пейном.

— Хорошо. Но что произошло? Она не была слабой.

— Не была, — согласился Шестой. — Я не знаю, если честно. Мы разделились. Не было там врагов для нее, тем более для меня. Так я считал. Один нашелся. Сеннин. Не знаю, из какой деревни, нужно будет собрать информацию. Но не это… Ее убил какой-то неудачник. Ирьенин, но не боец. Тупица. Я не знаю, кем он там был, и кем приходился Орочимару. Но он пытался воскресить змеиного сеннина. Безуспешно, естественно. А я не успел. И это, пожалуй, самое глупое во всей ситуации. Я просто не успел.

У Тсуме вертелись какие-то слова на языке. Но пожалуй сейчас все они были… Не к месту. Курохай пришел сюда, чтобы посидеть в тишине. Чтобы не слышать ничьих голосов. Поэтому она просто молчала, глядя в небо. Молчала и чуть улыбалась. У этого существа есть душа.

Глава опубликована: 24.03.2018