Культивация рунного мастера 2 (СИ)

Глава 31 Вспоминая о крови

Джино вжимался на полу в угол подсобки. Сердце бешено колотилось. Он расширенными глазами смотрел на лежащий на столе кусок мяса, с которого капала кровь под тусклыми лучами эфирной лампы.

Он прикрывал лицо руками, пытаясь закрыться от этого зрелища и видений расширяющихся красных пятен, в которых проявлялось человеческое лицо, но в то же время продолжал смотреть на кусок мяса. Холодный пот ручьем стекал по спине.

Внутри него как-будто сопротивлялись две силы: одна пыталась скрыться, сбежать, а другая смотрела на кровь. В конце концов одна из сторон победила.

Джино в панике отвернулся, ковыряя руками стену.

Он просидел в этом углу, глубоко дыша и собираясь с духом, минут двадцать.

Раздался негромкий стук в дверь. Осторожный. Будто тот, кто стучался, боялся потревожить живущего в подсобке.

— Кто там? — слабым голосом спросил Джино.

— Джино, это я, — в ответ донесся дрожащий голос лапшичного. Дверь скрипнула и он вошел внутрь. На несколько секунд в комнате воцарилась тишина. Видимо лапшичный замер в недоумении, увидев зажавшегося и уткнувшегося в угол Джино. — Что ты там делаешь?

Джино, не оборачиваясь, показал рукой на капающий кровью на пол кусок мяса.

— Не важно. Убери его.

Лапшичному, который обо всем доносит Варану, лучше не знать о гемофобии.

— Что это? Мясо? А, да, конечно, сейчас уберу.

— И миску с кровью на полу тоже. Спрячь их в шкаф.

Послышались шаги ходящего по комнате лапшичного, звуки открывающихся и закрывающихся дверец.

— Убрал?

— Да.

— Отлично, — Джино облегченно выдохнул, разогнув затекшие ноги, встал и обернулся.

Лапшичный стоял в центре комнаты, ссутулясь и с виноватым видом, кончиками пальцев держась за стол. Бледный. На нем лица не было.

Несколько секунд Джино и Лапшичный смотрели в глаза друг другу.

— Решил навестить коллегу? — прервал молчание Джино. — Или проверить не сдох ли я тут от одиночества?

— Я это… пришел извиниться, — лапшичный замялся, спрятал руки за спину. Упер глаза в пол. — В общем извини меня за тот случай.

— За какой случай?

— За энергетик. Он мог тебя убить, — робко выдавил Чирк, и тут же добавил.

— А то я не заметил, — усмехнулся Джино.

— Но я сделал это не по своей воле. Это Варан попросил меня передать его тебе.

Опять этот мелкий пацан? В груди на мгновение вспыхнула ярость, но тут же утихла. Вот же мелкая мразь. Хотя он и до этого догадывался, что это проделки Варана, но в этом не было полной уверенности. Чирк сейчас развеял все его сомнения.

Будучи бывшим покеристом Джино всегда считывал признаки лжи с лица собеседников. Неосознанно. Лапшичный действительно говорил правду. Джино присел на кровать, сложил ногу на ногу и сцепил руки, обхватив ими колено.

— Допустим, я тебе верю. Удивлен, что у тебя вообще совесть проснулась, прийти ко мне и признаться во всем. Может объяснишь зачем подрабатываешь на побегушках у Варана?

Лапшичный расслабленно выдохнул, поняв, что Джино не собирается его прикончить прямо сейчас. Он присел на краешек стула. Упер взгляд в пол.

— Помнишь, я тебе после вступительных экзаменов говорил, что мне нужны деньги? Много денег. Так вот они мне нужны, чтобы выкупить отца со стены. По неосторожности он оскорбил аристократа, и за это был сослан защищать стену от нападений химер, — лапшичный сделал паузу, чтобы унять волнение. Судя по всему вся эта история с отцом очень сильно его задевала. — Чтобы заплатить штраф и освободить его, мне нужно десять тысяч золотых. За всю жизнь я может и скоплю такую сумму, но иметь столько времени в запасе… непозволительно. В любой момент отец может погибнуть в столкновении с химерами. Так получилось, что Варану нужно было следить за тобой, поэтому, чтобы подзаработать я докладывал ему обо всех твоих действиях. Он хорошо платит. Я уже скопил половину суммы. Перед боем он потребовал, чтобы я отдал тебе эликсир.

— И ты решил, что чтобы спасти одну жизнь, в обмен ты можешь убить другую?

— Нет, я совсем не это имел ввиду, Джино. Прости. Я верну Варану назад все деньги и больше не буду следить за тобой.

— Ладно, забудь. Я не держу на тебя зла. Ты пытался убить меня, я тебя. Мы квиты. И это… — Джино на секунду задумался. — Продолжай дальше докладывать Варану о том, что я делаю, с кем общаюсь, и выполнять его поручения.

Брови лапшичного полезли на лоб от удивления.

— Продолжать дальше следить за тобой? Но зачем?

Джино отвернул голову в сторону стены. Через несколько секунд от него донеслось:

— Не хочу, чтобы твой отец умер.

Глаза лапшичного засверкали. Нос покраснел. Вытирая внезапно нахлынувшие слезы, он рухнул на колени и глубоко поклонился, отвернувшемуся в другую сторону Джино.

— Спасибо, — через некоторое время сказал лапшичный. Он шмыгнул носом, втягивая потекшие от слез сопли. Сглотнул. — Мне нечем сейчас отблагодарить тебя. Если появится возможность, я обязательно отплачу тебе. И хочу предупредить, что Варан не отстанет от тебя пока не убьет. Тебе лучше остерегаться его. Найты самый коварный дом в Луноцвете, даже главный закон их не остановит, если они что-то задумали.

— Ступай уже, — лениво махнул рукой Джино.

Как только лапшичный покинул комнату, Джино выдохнул. Поддерживать как ни в чем не бывало разговор после приступа фобии оказалось тяжело. Только сейчас его разум начал приходить в спокойствие.

Последние события показали, что его вроде не опасное для жизни заболевание, которое мешает просто комфортно жить, в Луноцвете грозит смертельными последствиями. Он регулярно оказывается уязвимым. До этого ему просто везло, и он чудом вышел победителем в схватках с Люмбосом и химерами, но если что-то такое повторится еще раз…

Джино не был уверен, что не окажется парализованным страхом перед идущей к нему смертью.

Главной целью было стать начертателем, чтобы разобраться с тем как устроена запретная печать на груди, снять ее с себя и вывести из нее способ сбежать из Муэрто.

Но сейчас перво-наперво нужно было побороть болезнь. И самым логичным было натренировать стойкость, научиться в лоб преодолевать свой страх. Как считали психологи на земле, если дозировано очень часто встречать свой недуг, то можно выработать к нему сопротивляемость. Но как показал сегодняшний вечер он не сможет быстро выработать стойкость.

Эти странные ощущения будто бы не здесь и не сейчас, когда его словно вырывает из этого мира, уже порядком надоели. Джино посмотрел на шкаф, в котором находился кусок мяса, истекающий кровью. Сглотнул.

Оставался еще один метод. Понять причину, по которой у него появился страх крови, и проработать ее. На Земле это расстройство впервые появилось у него в шестнадцать лет. Но сколько бы Джино ни вспоминал, он не мог вспомнить почему оно появилось. Разум будто заблокировал доступ к этим воспоминаниям.

Джино открыл ящик в столе, достал оттуда потрепанную брошюру по элементарному начертанию. Пролистал до пятой страницы. Единственная изображенная руна на ней привлекала его внимание.

«Память» — такое обозначение значилось под витиеватым символом, и ничего больше. Никаких пояснений о том, что это за руна и как она работает.

Джино взглянул в окно. В это время город уже ложился спать, а ему ночь видимо придется провести без сна.

Спустя пять часов пол усеяли комки исписанной бумаги. Голова гудела, пальцы дрожали от напряжения. Джино безостановочно пытался подобрать правильную последовательность прорисовки элементов руны.

«Активировать!» — послал он мысленную команду, нарисовав очередной экземпляр руны.

В ответ никаких изменений. Сто вторая попытка провалена. Джино приготовился выбросить на пол еще один клочок бумаги, как вдруг заметил, что напитанные эфирной энергией начертания вспыхнули светом. Должно быть из-за корявости некоторых элементов, руна активировалась с задержкой.

Наконец-то! Джино радостно сжал кулак и дернул им в воздухе. Теперь осталось понять как она действует.

На всякий случай он влил в нее побольше энергии, а затем положил на себя листок с нею. Подождал несколько секунд. Ничего не произошло.

Проклятье! Почему в брошюре не было никаких пояснений?

Джино почесал лоб, призадумавшись.

Взгляд случайно упал на грудь, на то место где располагалась запретная печать. Точно. Как он мог забыть такую очевидную вещь. Руны можно рисовать на теле.

Снова кряхтя и пыхтя, Джино через полчаса наконец вывел на себе руну памяти. Во весь лоб. Благо он запомнил в какой последовательности чертить элементы руны, иначе бы ему пришлось все тело разукрасить в них пока он не нашел бы подходящий вариант.

Лоб выглядел самым очевидным местом. За ним мозг.

Отлично. Джино потер руки, в предвкушении, закрыл глаза, дабы лучше сосредоточиться.

Через несколько секунд он распахнул веки.

— Активировать!

Он посмотрел в окно. В отражении в стекле руна засияла тусклым серым светом.

Пока ничего не происходило. Видимо нужно сосредоточиться на том, что хочешь вспомнить. Для пробы Джино решил вспомнить недавнее событие.

В разум тут же хлынули образы из недавнего прошлого. Вот он рядом с Алисией зажат в тупике во время нападения химеры. Но вот в небе появляется стремительно увеличивающаяся красная точка, а затем Валериан Прайм одним ударом рассекает гигантскую химеру на две ровные части.

Сухой привкус страха во рту. Прохладное дуновение ветра, запах улицы и шум листвы на деревьях. Все телесные ощущения были настолько яркими и красочными, что Джино показалось будто он на самом деле вернулся в прошлое.

Джино удивленно выдохнул. Вот это да. Ощущения будто в 5D кинотеатре побывал на Земле.

Сделав еще несколько попыток, Джино определил, что чем старее воспоминание, тем больше эфирной энергии требуется.

Поможет ли руна памяти вспомнить события прошлой жизни? Джино сел на кровать и принялся подзаряжать энергией руну. Он сливал в нее без остатка все создаваемые внутренним вихрем запасы

Где-то спустя два часа Джино открыл глаза. Достаточно. Накопленной энергии должно хватить. Он сосредоточился на провале в памяти, и почувствовал как сознание уносится в прошлое.

Вот ему шестнадцать лет на Земле. Он только что в Вегасе выиграл свой первый живой турнир по покеру и получил миллион баксов. Чувства, которые он испытывал, окрыляли.

Эндорфины в мозгу зашкаливают, чуть ли не сводя его с ума от ощущения счастья.

Вот он заходит в бар, заказывает самую дорогую бутылку виски. Бармен против. Требует предъявить документы.

Твою мать, какие еще документы? Недовольный Джино вытаскивает пухлый кошелек, швыряет на стойку пачку купюр, не отсчитывая. Бармен озираясь по сторонам, чтобы не увидело начальство, в торопях сгребает деньги к себе в карман, и радостно улыбается Джино. Все. Вопрос решен.

Несколько минут, и он мчится на новеньком рэнджровере, купленном в этот же день.

Какие к черту водительские права? У него с собой столько денег, что ни один коп не посмеет ему что-либо предъявить. Все как миленькие будут радостно улыбаться, услужливо открывая ему дверь и желая счастливого пути.

Ночной ветер шумит в открытое окно. Динамики на полной громкости орут любимую песню — не стареющую классику «Мы нагнем этот мир!».

Одна рука расслаблено лежит на руле, другая держит откупоренную бутылку. Время от времени он присасывается к ней, делая очередной глоток пойла. Крепкого. Обжигающего.

Стрелка на спидометре давно уже пересекла засечку в сто двадцать миль в час, но Джино плевать. Он подпевает. Кричит изо всех сил и покачивается телом на водительском сиденье под ритм песни. Радость от выигрыша дурманит разум. Он наконец-то стал миллионером!

Мать его, долларовым миллионером!

Спереди что-то мелькает, какие-то странные непонятные точки, которые стремительно увеличиваются.

Внезапно машину будто встряхивает. Раздается гулкий шлепок удара. Визг тормозов.

Джино сдает назад.

В зеркале заднего вида на асфальте лежит два силуэта. А перед ними на коленях стоит маленький мальчик, на вид лет шести.

Заплетающимися от алкоголя ногами Джино выходит из машины, и, шатаясь, подходит ближе. В воздухе пахнет резиной от нагретых покрышек.

— Мама, папа, проснитесь. Мама, папа… проснитесь! — силуэты не двигаются, но мальчик продолжает звать их. Он трясет, пытается поднять, но они по-прежнему не двигаются. Просьбы мальчика переходят навзрыд. — Проснитесь!

Под тусклым светом фонарных столбов из под лежащих тел медленно расплывается темное красное пятно. Пятно крови.

Джино ошарашенно смотрит в начале на мальчика, потом на не двигающихся родителей, а затем переводит взгляд на свои руки. Он не может поверить своим глазам. Его колени и руки трясет. А кровавое пятно расплывается все больше и больше.

Он пытается сглотнуть, но не может. Горло пересохло. Дышать тяжело, воздух будто куда-то исчезает. Сердце разгоняется, колотясь все быстрее.

— Нет. Этого не может быть. Это все не правда! — кричит Джино, быстро разворачивается, садится в машину и дает по газам.

Автомобиль уносится с места происшествия, оставляя после себя лишь свет красных фар…